Какие регионы пострадали больше от «ковидного» кризиса
1.Регионы, экономика которых работает на экспорт угля, металлов, углеводородов. Очень плохи дела в Кемеровской области, где из-за падения экспорта упала добыча угля.
2.Это регионы, производства в которых ориентированы на внутренний рынок, где резко упал спрос (Ульяновская, Самарская, Нижегородская, Калининградская области с автопромом, и Костромская область с ювелиркой, и Якутия с алмазами – там падение промышленности составило 9%»).
3.Также уровень жизни снизился там, где большую долю в экономике занимает сектор услуг: в Москве и Московской области, Санкт-Петербурге.
Делать вывод о том, жителям каких регионов живется хуже, а каких – лучше, на основе официальных данных по безработице некорректно. Причина роста безработицы в большинстве случаев – увеличение пособия и упрощение его получения. Например, в Туве зафиксирован один из самых крупных ростов уровня безработицы. Там народ побежал регистрироваться в центры занятости, потому что прожиточный минимум для них – это большие деньги.
Последствия коронавирусного кризиса для жителей большинства регионов еще не исчерпаны. Доходы бюджетов продолжают сокращаться, а федеральные трансферты уже не будут расти прежними темпами, как это было в апреле и мае, когда помощь регионам возросла на 89% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (сумма трансфертов за два месяца составила 288 млрд руб.). Россиян еще ждут увольнения и сокращения зарплат из-за сжатия производств, вызванного падением спроса на товары и услуги (экономист Наталья Зубаревич, «Ведомости»).
Кроме нефтяных регионов, а также благополучных Сахалина, Чукотки и нескольких других регионалы лишены возможности проводить активную экономическую политику. В Москве и Санкт-Петербурге потенциал восстановления экономики высок. Татарстан наращивает расходы несмотря на растущий долг (контрциклическая экономическая политика) рассчитывая на скорейшее восстановление. Относительно неплохо чувствуют себя сельхозяйственные регионы.
В подавляющем большинстве регионов восстановление экономики идет по инерции и зависит от мировой конъюнктуры цен на энергоресурсы и федеральных траншей.
1.Регионы, экономика которых работает на экспорт угля, металлов, углеводородов. Очень плохи дела в Кемеровской области, где из-за падения экспорта упала добыча угля.
2.Это регионы, производства в которых ориентированы на внутренний рынок, где резко упал спрос (Ульяновская, Самарская, Нижегородская, Калининградская области с автопромом, и Костромская область с ювелиркой, и Якутия с алмазами – там падение промышленности составило 9%»).
3.Также уровень жизни снизился там, где большую долю в экономике занимает сектор услуг: в Москве и Московской области, Санкт-Петербурге.
Делать вывод о том, жителям каких регионов живется хуже, а каких – лучше, на основе официальных данных по безработице некорректно. Причина роста безработицы в большинстве случаев – увеличение пособия и упрощение его получения. Например, в Туве зафиксирован один из самых крупных ростов уровня безработицы. Там народ побежал регистрироваться в центры занятости, потому что прожиточный минимум для них – это большие деньги.
Последствия коронавирусного кризиса для жителей большинства регионов еще не исчерпаны. Доходы бюджетов продолжают сокращаться, а федеральные трансферты уже не будут расти прежними темпами, как это было в апреле и мае, когда помощь регионам возросла на 89% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (сумма трансфертов за два месяца составила 288 млрд руб.). Россиян еще ждут увольнения и сокращения зарплат из-за сжатия производств, вызванного падением спроса на товары и услуги (экономист Наталья Зубаревич, «Ведомости»).
Кроме нефтяных регионов, а также благополучных Сахалина, Чукотки и нескольких других регионалы лишены возможности проводить активную экономическую политику. В Москве и Санкт-Петербурге потенциал восстановления экономики высок. Татарстан наращивает расходы несмотря на растущий долг (контрциклическая экономическая политика) рассчитывая на скорейшее восстановление. Относительно неплохо чувствуют себя сельхозяйственные регионы.
В подавляющем большинстве регионов восстановление экономики идет по инерции и зависит от мировой конъюнктуры цен на энергоресурсы и федеральных траншей.
Будет второй тур – дадут больше
Рейтинг президента в нынешних условиях в очень ограниченных количествах конвертируется в региональную поддержку врио глав и губернаторов, которым предстоит избраться. Скорее – это сигнал административным элитам на местах. Региональные выборы в условиях сложной социально-экономической ситуации – это очередной стресс для Системы. Завалить его нельзя.
Отсутствие должной мобилизации админресурса в сентябре способно породить каскад проблем и имиджевых издержек, которые скажутся скорее не на итоговом результате, а на управляемости регионами в ближайшее время.
Позиционирование федеральных траншей как проявления внимания Центра – позитивно воспринимается в региональных информпространствах, хотя все больше людей понимают: эти деньги на поддержание штанов, а не на развитие. Более того, формируется мнение: выборы пройдут и денег давать будут меньше. В рамках этой логики второй тур лучше. Если он будет – тогда точно дадут больше.
Рейтинг президента в нынешних условиях в очень ограниченных количествах конвертируется в региональную поддержку врио глав и губернаторов, которым предстоит избраться. Скорее – это сигнал административным элитам на местах. Региональные выборы в условиях сложной социально-экономической ситуации – это очередной стресс для Системы. Завалить его нельзя.
Отсутствие должной мобилизации админресурса в сентябре способно породить каскад проблем и имиджевых издержек, которые скажутся скорее не на итоговом результате, а на управляемости регионами в ближайшее время.
Позиционирование федеральных траншей как проявления внимания Центра – позитивно воспринимается в региональных информпространствах, хотя все больше людей понимают: эти деньги на поддержание штанов, а не на развитие. Более того, формируется мнение: выборы пройдут и денег давать будут меньше. В рамках этой логики второй тур лучше. Если он будет – тогда точно дадут больше.
Сода в обмен на социальное напряжение?
Поставленные на паузу в Башкирии протесты имеют потенциал разрастания и радикализации. Принятие властями непопулярного решения по разработке горы Куштау способно радикализировать протест и потребует масштабного силового вмешательства федералов.
Силовики способны остановить активную фазу протеста, но такая репрессивно-силовая политика негативно повлияет на рейтинги доверия региональной и федеральной власти в межнациональной республике. Такая политика может привести к социальному напряжению и межнациональным проблемам.
Поставленные на паузу в Башкирии протесты имеют потенциал разрастания и радикализации. Принятие властями непопулярного решения по разработке горы Куштау способно радикализировать протест и потребует масштабного силового вмешательства федералов.
Силовики способны остановить активную фазу протеста, но такая репрессивно-силовая политика негативно повлияет на рейтинги доверия региональной и федеральной власти в межнациональной республике. Такая политика может привести к социальному напряжению и межнациональным проблемам.
Прибыль – труднодостижима, риски – очевидны
Для Системы опрометчиво сейчас разменивать экономические преференции на политические риски, которые множатся. Башкирия – многонациональная республика, в которой практически в равной пропорции проживают русские, башкиры и татары. Никакие экономические выгоды не стоят того межнационального баланса, который был достигнут в Башкортостане после почти тридцатилетнего правления тяжеловеса эпохи парада суверенитетов Муртазы Рахимова.
Соседняя Челябинская область в период «парада суверенитета» башкирскими идеологами считалась территорией исторического Башкортостана.
Нынешние протесты показали: отстаивать Куштау приезжают этнические башкиры из Челябинской области, коих там проживает достаточно много. В области скоро выборы в Заксобрание, но важнее иное. Учитывая плохую экологию на Южном Урале (Челябинская, Свердловская области) – башкирский эко-активизм понятен и вызывает симпатии жителей этих областей (вне зависимости от национальности). Более того, события на горе Куштау провоцируют архетипические аналогии с XVIII в. (горно-заводское освоение края Демидовыми, башкирские восстания).
На этом фоне проваленная информационная политика «Башкирской содовой компанией» и истерические крики на горе ее руководителя – формируют и без того ужасный имидж промышленников. Нужно признать, что Марина Бортова, занимавшаяся пиаром «Соды» в Башкирии во времена отставки Р. Хамитова (октябрь 2018 г.) делала это качественнее. В связке с ней работал политолог А. Галлямов, но его антипутинские позиции сейчас вряд ли делают возможным его работу на «БСК».
В любом случае момент формирования позитивного мнения относительно промышленной разработки шиханов – давно упущен. Общественное мнение в республике свою позицию не поменяет и траты на пиар в этой ситуации – деньги на ветер. Тем более поменять общественное мнение не способен представитель тусовки «уфимского фейсбука», выписанный в срочном порядке из Израиля и уже ретировавшийся назад.
Наслаждающиеся западной жизнью собственники "БСК" раздражают активистов и жителей республики. Переход предприятия в государственные руки воспримут положительно в Башкирии. Разработка альтернативных источников требует дорогой логистики (железная дорога), но это гораздо лучше, чем те риски, которые уже сейчас отчетливо осознает не горстка аналитиков, а вся республика. Принятие этого компромиссного решения быстро лоялизирует республику и добавить политических очков как республиканской, так и федеральной власти.
Для Системы опрометчиво сейчас разменивать экономические преференции на политические риски, которые множатся. Башкирия – многонациональная республика, в которой практически в равной пропорции проживают русские, башкиры и татары. Никакие экономические выгоды не стоят того межнационального баланса, который был достигнут в Башкортостане после почти тридцатилетнего правления тяжеловеса эпохи парада суверенитетов Муртазы Рахимова.
Соседняя Челябинская область в период «парада суверенитета» башкирскими идеологами считалась территорией исторического Башкортостана.
Нынешние протесты показали: отстаивать Куштау приезжают этнические башкиры из Челябинской области, коих там проживает достаточно много. В области скоро выборы в Заксобрание, но важнее иное. Учитывая плохую экологию на Южном Урале (Челябинская, Свердловская области) – башкирский эко-активизм понятен и вызывает симпатии жителей этих областей (вне зависимости от национальности). Более того, события на горе Куштау провоцируют архетипические аналогии с XVIII в. (горно-заводское освоение края Демидовыми, башкирские восстания).
На этом фоне проваленная информационная политика «Башкирской содовой компанией» и истерические крики на горе ее руководителя – формируют и без того ужасный имидж промышленников. Нужно признать, что Марина Бортова, занимавшаяся пиаром «Соды» в Башкирии во времена отставки Р. Хамитова (октябрь 2018 г.) делала это качественнее. В связке с ней работал политолог А. Галлямов, но его антипутинские позиции сейчас вряд ли делают возможным его работу на «БСК».
В любом случае момент формирования позитивного мнения относительно промышленной разработки шиханов – давно упущен. Общественное мнение в республике свою позицию не поменяет и траты на пиар в этой ситуации – деньги на ветер. Тем более поменять общественное мнение не способен представитель тусовки «уфимского фейсбука», выписанный в срочном порядке из Израиля и уже ретировавшийся назад.
Наслаждающиеся западной жизнью собственники "БСК" раздражают активистов и жителей республики. Переход предприятия в государственные руки воспримут положительно в Башкирии. Разработка альтернативных источников требует дорогой логистики (железная дорога), но это гораздо лучше, чем те риски, которые уже сейчас отчетливо осознает не горстка аналитиков, а вся республика. Принятие этого компромиссного решения быстро лоялизирует республику и добавить политических очков как республиканской, так и федеральной власти.
Ипотечные контуры ассиметрии регионов
Российское правительство пытается запустить «ковидную» экономику в том числе и за счет поддержки крупных застройщиков.
По программе семейной ипотеки (в семье не менее двух детей; 4,7 % годовых) почти половина (46 %) объемов выданных ипотечных кредитов за 2020 г. охватывают всего десять регионов (аналитики ЦИАН).
Лидирует Московская область и Москва (постоянно расползающаяся агломерация), далее – регулярно расширяющий административные границы Санкт-Петербург. Следом Краснодарский край, Тюменская область, Татарстан, Башкирия, Свердловская, Новосибирская и Ленинградская области.
За этой статистикой виднеется не только контуры ассиметричного развития регионов, но и демографическая динамика. Все регионы из топ-10 имеют свои мегаполисы или крупные агломерации, которые являются точками притяжения для жителей из малых городов и сельской местности в округе. Во всех регионах из первой десятки есть крупные застройщики, которые активно пользуются государственной поддержкой отрасли.
Даже по этой статистике видно, что население России будет группироваться вокруг 10-15 крупных агломераций. Еще часть регионов (Чукотка, Сахалин, ХМАО, НАО и др.) будут существовать за счет природной ренты, но развитие не получат. Остальные 60-65 регионов ждет медленное опустение и дотационный статус, причем степень дотационности будет возрастать. Вся эта конструкция держится на сверхцентрализации и постоянно возрастающей распределительной роли центра.
Российское правительство пытается запустить «ковидную» экономику в том числе и за счет поддержки крупных застройщиков.
По программе семейной ипотеки (в семье не менее двух детей; 4,7 % годовых) почти половина (46 %) объемов выданных ипотечных кредитов за 2020 г. охватывают всего десять регионов (аналитики ЦИАН).
Лидирует Московская область и Москва (постоянно расползающаяся агломерация), далее – регулярно расширяющий административные границы Санкт-Петербург. Следом Краснодарский край, Тюменская область, Татарстан, Башкирия, Свердловская, Новосибирская и Ленинградская области.
За этой статистикой виднеется не только контуры ассиметричного развития регионов, но и демографическая динамика. Все регионы из топ-10 имеют свои мегаполисы или крупные агломерации, которые являются точками притяжения для жителей из малых городов и сельской местности в округе. Во всех регионах из первой десятки есть крупные застройщики, которые активно пользуются государственной поддержкой отрасли.
Даже по этой статистике видно, что население России будет группироваться вокруг 10-15 крупных агломераций. Еще часть регионов (Чукотка, Сахалин, ХМАО, НАО и др.) будут существовать за счет природной ренты, но развитие не получат. Остальные 60-65 регионов ждет медленное опустение и дотационный статус, причем степень дотационности будет возрастать. Вся эта конструкция держится на сверхцентрализации и постоянно возрастающей распределительной роли центра.
Сколько стоит башкирская «Сода» без сырьевой базы?
Глава Башкирии Р. Хабиров выступил с заявлением о готовности республики (владеет 38,28 % акций) выкупить часть активов «Башкирской содовой компании» и получить контрольный пакет акций. Было также заявлено, что республика видит альтернативные источники сырья и готова получать меньше прибылей, но модернизировать производство.
Стоимость активов «Башкирской содовой компании» не увеличивается, долговая нагрузка растет, при этом выплачиваются большие дивиденды. Акции компании росли даже в период пандемии, а последние падения вызваны острой фазой протестов на горе Куштау.
Деньги вкладываются в производство только в той степени, чтобы в краткосрочном периоде производство могло работать. Все остальное отдается акционерам. Акционеры выводят деньги из компании, прекрасно понимая, что они могут стать заложниками политических игр. Компания со старым оборудованием и обросшая искусственно образованными кредитами. Без сырьевой базы компания стоит очень дешево (экономист Всеволод Спивак).
Действительно, главный актив «БСК» - это месторождения известняка. Лоббисты «БСК» добились принятия непопулярного решения по разработке шихана Куштау, однако политические и межнациональные риски заставляют корректировать позиции.
Руководство республики смогло поставить протест на паузу и сместить фокус внимания в экономическую и переговорную плоскость. Этот процесс явно затянется, а конечный результат – непонятен. Компромисс трудно достижим, но фактор общественного мнения влияет на переговорный процесс значительно в большей степени чем в конце 2018 года, когда принималось решение о промышленной разработке Куштау.
Глава Башкирии Р. Хабиров выступил с заявлением о готовности республики (владеет 38,28 % акций) выкупить часть активов «Башкирской содовой компании» и получить контрольный пакет акций. Было также заявлено, что республика видит альтернативные источники сырья и готова получать меньше прибылей, но модернизировать производство.
Стоимость активов «Башкирской содовой компании» не увеличивается, долговая нагрузка растет, при этом выплачиваются большие дивиденды. Акции компании росли даже в период пандемии, а последние падения вызваны острой фазой протестов на горе Куштау.
Деньги вкладываются в производство только в той степени, чтобы в краткосрочном периоде производство могло работать. Все остальное отдается акционерам. Акционеры выводят деньги из компании, прекрасно понимая, что они могут стать заложниками политических игр. Компания со старым оборудованием и обросшая искусственно образованными кредитами. Без сырьевой базы компания стоит очень дешево (экономист Всеволод Спивак).
Действительно, главный актив «БСК» - это месторождения известняка. Лоббисты «БСК» добились принятия непопулярного решения по разработке шихана Куштау, однако политические и межнациональные риски заставляют корректировать позиции.
Руководство республики смогло поставить протест на паузу и сместить фокус внимания в экономическую и переговорную плоскость. Этот процесс явно затянется, а конечный результат – непонятен. Компромисс трудно достижим, но фактор общественного мнения влияет на переговорный процесс значительно в большей степени чем в конце 2018 года, когда принималось решение о промышленной разработке Куштау.
Кома
Инцидент с Алексеем Навальным в любом случае будет интерпретироваться как политический. Предварительно это выглядит как попытка некоторых, сугубо локальных, «героев» (коих множество) его расследований свести с ним счеты.
Система, как и в случае с Б. Немцовым, менее всего заинтересована в нейтрализации подконтрольного актора протестного поля. Любой фатальный случай усилит рост социального недовольства, умножит протест и повысит значимость насилия как регулятора политических отношений. Все это – пути к кризису власти и дестабилизации.
Инцидент с Алексеем Навальным в любом случае будет интерпретироваться как политический. Предварительно это выглядит как попытка некоторых, сугубо локальных, «героев» (коих множество) его расследований свести с ним счеты.
Система, как и в случае с Б. Немцовым, менее всего заинтересована в нейтрализации подконтрольного актора протестного поля. Любой фатальный случай усилит рост социального недовольства, умножит протест и повысит значимость насилия как регулятора политических отношений. Все это – пути к кризису власти и дестабилизации.
Хора
Правительство Турции намерено превратить в мечеть Монастырь Хора в Стамбуле (конец ХI в.). После завоевание турками Константинополя (1453 г.) церковь, находящаяся за пределами города (отсюда и название Хора – сельская округа) стала мечетью, фрески были заштукатурены.
В 1948 г. Хора стала музеем. По версии греческого телевидения ERT в скором времени фрески будут закрыты, а музей превратится в мечеть по процедурам аналогичным храму Св. Софии.
Все это сопровождается активизацией османского влияния на постсоветском пространстве. Анкара активно распространяет свою мягкую силу и турецкие лицеи не только в Центральной Азии, но и в Азербайджане, а с Грузией и Молдовой активно синхронизирует геополитические интересы. К этому следует добавить интересы Турции в Сирии и Ливии.
С учетом происходящих в Башкирии событий вокруг горы Куштау и протурецкой позиции части элиты Татарстана такие «инфоповоды» могут сформировать широкое поле для интерпретаций со стороны мусульманского населения по всей России.
Правительство Турции намерено превратить в мечеть Монастырь Хора в Стамбуле (конец ХI в.). После завоевание турками Константинополя (1453 г.) церковь, находящаяся за пределами города (отсюда и название Хора – сельская округа) стала мечетью, фрески были заштукатурены.
В 1948 г. Хора стала музеем. По версии греческого телевидения ERT в скором времени фрески будут закрыты, а музей превратится в мечеть по процедурам аналогичным храму Св. Софии.
Все это сопровождается активизацией османского влияния на постсоветском пространстве. Анкара активно распространяет свою мягкую силу и турецкие лицеи не только в Центральной Азии, но и в Азербайджане, а с Грузией и Молдовой активно синхронизирует геополитические интересы. К этому следует добавить интересы Турции в Сирии и Ливии.
С учетом происходящих в Башкирии событий вокруг горы Куштау и протурецкой позиции части элиты Татарстана такие «инфоповоды» могут сформировать широкое поле для интерпретаций со стороны мусульманского населения по всей России.
Конфигурационное мышление
Председатель Счетной Палаты Алексей Кудрин – яркий пример того, как представители административной элиты мыслят и действует не системно, а исходя из собственного положения в конфигурации власти. Будучи министром финансов (2000-2011 г.) он сам был одним из творцов «финансовой удавки» для регионов, а сейчас предлагает В. Путину способ ее нейтрализации.
На этом фоне экономист Н. Зубаревич выглядит более последовательно и системно. Она предлагает позволить регионам оставлять у себя больше налогов на прибыль (сейчас 17 % регионы оставляют у себя, а 3 % забирает центр) повысив, тем самым, экономическую субъектность регионов.
Впрочем, А. Кудрин прав: в нынешних реалиях дотационные регионы не способны выполнять поручения Центра без источников финансирования. Вариант коммерческих кредитов для многих регионов уже давно исчерпан и закрыт.
Это уже далеко не только экономическая проблема, а риски усиливающейся сверхцентрализации, которая может привести к атрофии и полной утере авторитета региональных властей.
Председатель Счетной Палаты Алексей Кудрин – яркий пример того, как представители административной элиты мыслят и действует не системно, а исходя из собственного положения в конфигурации власти. Будучи министром финансов (2000-2011 г.) он сам был одним из творцов «финансовой удавки» для регионов, а сейчас предлагает В. Путину способ ее нейтрализации.
На этом фоне экономист Н. Зубаревич выглядит более последовательно и системно. Она предлагает позволить регионам оставлять у себя больше налогов на прибыль (сейчас 17 % регионы оставляют у себя, а 3 % забирает центр) повысив, тем самым, экономическую субъектность регионов.
Впрочем, А. Кудрин прав: в нынешних реалиях дотационные регионы не способны выполнять поручения Центра без источников финансирования. Вариант коммерческих кредитов для многих регионов уже давно исчерпан и закрыт.
Это уже далеко не только экономическая проблема, а риски усиливающейся сверхцентрализации, которая может привести к атрофии и полной утере авторитета региональных властей.
Куштау сохранится?
Сегодня в Уфе прошла встреча защитников горы Куштау с главой Башкирии. Р. Хабиров подтвердил намерение предоставить шихану Куштау статус природного памятника и отказаться от его промышленной разработки. О реакции «Башкирской содовой компании» пока неизвестно.
При этом сами переговоры проходили резко. Лидер защитников во время встречи захотел сидеть напротив Р. Хабирова, но получил отказ. Поэтому сторонники встали, зачитали требования и ушли. В чем-то этот формат (именно формат) напомнил переговоры Б. Елицина с чеченскими боевиками в 1990-х гг.
Республиканские власти продемонстрировали стремление к деэскалации конфликта. Защитники также требуют освобождения задержанных активистов и отставки главу Ишимбайского района (в котором находится Куштау), который лично громил лагерь защитников на горе и оскорблял активистов. Полагаю, резкое поведение активистов объясняется обидой за оскорбления, а не стремлением радикализовать ситуацию.
Сегодня в Уфе прошла встреча защитников горы Куштау с главой Башкирии. Р. Хабиров подтвердил намерение предоставить шихану Куштау статус природного памятника и отказаться от его промышленной разработки. О реакции «Башкирской содовой компании» пока неизвестно.
При этом сами переговоры проходили резко. Лидер защитников во время встречи захотел сидеть напротив Р. Хабирова, но получил отказ. Поэтому сторонники встали, зачитали требования и ушли. В чем-то этот формат (именно формат) напомнил переговоры Б. Елицина с чеченскими боевиками в 1990-х гг.
Республиканские власти продемонстрировали стремление к деэскалации конфликта. Защитники также требуют освобождения задержанных активистов и отставки главу Ишимбайского района (в котором находится Куштау), который лично громил лагерь защитников на горе и оскорблял активистов. Полагаю, резкое поведение активистов объясняется обидой за оскорбления, а не стремлением радикализовать ситуацию.
Устойчивость VS Новые прецеденты
Мусорный полигон в Шиесе, храм в Екатеринбурге, а теперь шихан Куштау. За последние два года это, пожалуй, три наиболее значимых кейса, в которых власти отменили/скорректировали свое решение в ответ на масштабные протесты.
Иногда власти демонстрируют гибкость: с одной стороны, это говорит в пользу устойчивости Системы, а с другой – провоцирует новые Прецеденты.
Протестные кейсы показывают острейший запрос на местное самоуправление. Люди испытывают дефицит участия в принятии решений.
Жесткая вертикаль без опоры на местное самоуправление – это путь к отчуждению общества от власти. Тем более, в информационном обществе создать и утвердить миф о справедливом управлении/правильно принятом решении практически невозможно. Всегда будет альтернативная точка зрения.
Институционализация протеста сейчас происходит моментально: достаточно телеграм-каналов, которые способны создать децентрализованный, но постоянно разрастающийся протест, объединенный общими целями.
Период пандемии и социально-экономическое положение в стране показывает: люди острее воспринимают социальную несправедливость. До тех пор, пока это не касается их напрямую – они терпят. Но если касается напрямую – выходят и протестуют.
Если не удовлетворять этот запрос на участие через местное самоуправление он будет проявляться через телеграм-каналы и протестную повестку, что принесет новые риски не только для властей, но и для социальной стабильности.
Мусорный полигон в Шиесе, храм в Екатеринбурге, а теперь шихан Куштау. За последние два года это, пожалуй, три наиболее значимых кейса, в которых власти отменили/скорректировали свое решение в ответ на масштабные протесты.
Иногда власти демонстрируют гибкость: с одной стороны, это говорит в пользу устойчивости Системы, а с другой – провоцирует новые Прецеденты.
Протестные кейсы показывают острейший запрос на местное самоуправление. Люди испытывают дефицит участия в принятии решений.
Жесткая вертикаль без опоры на местное самоуправление – это путь к отчуждению общества от власти. Тем более, в информационном обществе создать и утвердить миф о справедливом управлении/правильно принятом решении практически невозможно. Всегда будет альтернативная точка зрения.
Институционализация протеста сейчас происходит моментально: достаточно телеграм-каналов, которые способны создать децентрализованный, но постоянно разрастающийся протест, объединенный общими целями.
Период пандемии и социально-экономическое положение в стране показывает: люди острее воспринимают социальную несправедливость. До тех пор, пока это не касается их напрямую – они терпят. Но если касается напрямую – выходят и протестуют.
Если не удовлетворять этот запрос на участие через местное самоуправление он будет проявляться через телеграм-каналы и протестную повестку, что принесет новые риски не только для властей, но и для социальной стабильности.
Пастухи / децентрализованный протест
Человек – пастух бытия (философ Мартин Хайдеггер).
Есть лидеры протеста, а есть его пастухи. Лидеры протеста – стремятся к его разрастанию и умножению. Пастухи – лишь стремятся к влиянию на протестную массу, делят ее на части и обеспечивают понижение степени напряжения протеста. Лидеры не сертифицированы Системой, а пастухи ей необходимы. А главное – пастухи относятся к протестной массе как к овцам, манипулируют ей и регулируют ее степень активности.
Но лидеры и пастухи – это все про централизованный структуры. Гонконг, а следом за ним Белоруссия и, отчасти, Хабаровск, показали потенциал децентрализованного протеста. С ним пастухи типа А. Навального уже не смогут справиться. Фальш проявляется моментально.
Сама протестная масса все отчетливее осознает себя как децентрализованная и апеллирует к таким понятиям как сеть, цепочка, пояс. Отсюда и переклички Минска с Хабаровском и Башкирией. Потенциально таких точек гораздо больше и одна из них – Иркутская область. Отсюда и стремление протеста перерасти из локальных точек в опоясывающий всю страну «драйв».
«Новая» онтология протеста требует иных форм реагирования от властей, наиболее оптимальный из которых – это не новые пастухи протеста и вовсе не обнуление «Главного оппозиционера», а расширение возможностей участия граждан в местном самоуправлении.
Человек – пастух бытия (философ Мартин Хайдеггер).
Есть лидеры протеста, а есть его пастухи. Лидеры протеста – стремятся к его разрастанию и умножению. Пастухи – лишь стремятся к влиянию на протестную массу, делят ее на части и обеспечивают понижение степени напряжения протеста. Лидеры не сертифицированы Системой, а пастухи ей необходимы. А главное – пастухи относятся к протестной массе как к овцам, манипулируют ей и регулируют ее степень активности.
Но лидеры и пастухи – это все про централизованный структуры. Гонконг, а следом за ним Белоруссия и, отчасти, Хабаровск, показали потенциал децентрализованного протеста. С ним пастухи типа А. Навального уже не смогут справиться. Фальш проявляется моментально.
Сама протестная масса все отчетливее осознает себя как децентрализованная и апеллирует к таким понятиям как сеть, цепочка, пояс. Отсюда и переклички Минска с Хабаровском и Башкирией. Потенциально таких точек гораздо больше и одна из них – Иркутская область. Отсюда и стремление протеста перерасти из локальных точек в опоясывающий всю страну «драйв».
«Новая» онтология протеста требует иных форм реагирования от властей, наиболее оптимальный из которых – это не новые пастухи протеста и вовсе не обнуление «Главного оппозиционера», а расширение возможностей участия граждан в местном самоуправлении.
Перспективы осеннего губернаторопада
Вероятнее всего, плановый губернаторопад осенью будет. Прошлой весной последствия пандемии были непредсказуемы и это позволило удержаться на своих местах нескольким губернатором.
Масштаб губернаторопада будет зависеть еще и от способности Системы безболезненно пройти региональные выборы. Очевидно, что Ульяновский губернатор С. Морозов давно уже засиделся на своем месте и будет отставлен. В Северной Осетии В. Битаров давно уже перестал быть консолидирующей фигурой и испытывает сильное контрэлитное давление.
Присутствие в списке главы Хакасии В. Коновалова и губернатора Владимирской области В. Сипягина – риск для Системы. Эти руководители были ноунеймами на выборах 2018 г., но смогли победить на фоне победного голосования. Антагонистами федеральной власти они не являются: последние два года оба всячески пытались встроится в конфигурацию.
Логика по замене главы Хакасии и губернатора Владимирской области – автократическая. Центр показывает: несогласованные с ним кандидаты не должны работать. Однако это может вызвать волну возмущения по всей стране и понизить рейтинг доверия Системе. Учитывая перекликающийся и децентрализованно-сетевой формат протеста – это очевидно.
И еще: замена губернаторов и глав в регионах ассоциируется с изменениями и надеждами. Если ли у Центра соответствующие ресурсы для материализации таких надежд?
Вероятнее всего, плановый губернаторопад осенью будет. Прошлой весной последствия пандемии были непредсказуемы и это позволило удержаться на своих местах нескольким губернатором.
Масштаб губернаторопада будет зависеть еще и от способности Системы безболезненно пройти региональные выборы. Очевидно, что Ульяновский губернатор С. Морозов давно уже засиделся на своем месте и будет отставлен. В Северной Осетии В. Битаров давно уже перестал быть консолидирующей фигурой и испытывает сильное контрэлитное давление.
Присутствие в списке главы Хакасии В. Коновалова и губернатора Владимирской области В. Сипягина – риск для Системы. Эти руководители были ноунеймами на выборах 2018 г., но смогли победить на фоне победного голосования. Антагонистами федеральной власти они не являются: последние два года оба всячески пытались встроится в конфигурацию.
Логика по замене главы Хакасии и губернатора Владимирской области – автократическая. Центр показывает: несогласованные с ним кандидаты не должны работать. Однако это может вызвать волну возмущения по всей стране и понизить рейтинг доверия Системе. Учитывая перекликающийся и децентрализованно-сетевой формат протеста – это очевидно.
И еще: замена губернаторов и глав в регионах ассоциируется с изменениями и надеждами. Если ли у Центра соответствующие ресурсы для материализации таких надежд?
Автократ в осажденной крепости
А. Лукашенко с автоматом – это тоже стадия осознания своего положения.
Ранее были придворные социологи, вещающие о запредельном рейтинге, потом политтехнологи «избирающие» А. Лукашенко, потом попытки убедить народ, а затем – злость и ненависть («как крысы разбежались»). Далее принятие, смирение и план побега. Но это еще не сейчас. Еще упрямости в Автократе много.
Окружение давно уже играет в увей (недеяние) с упрямым Автократом, помогая ему совершать ошибки и уйти. Не чувствуя страну и не понимая ее А. Лукашенко обречен на ошибки и неправильные решения. Автомат в руках и депрессия в глазах – тому свидетельство.
Автократ в осажденной крепости – логичный и неизбежный путь: собственно, для этого крепости, охрана и шлагбаумы и нужны.
Сейчас Александру Лукашенко лучше всего слушать не своих «советников» и политтехнологов, а поговорить с экс-президентом Курманбеком Бакиевым, которому он дал пристанище после киргизского майдана.
А. Лукашенко с автоматом – это тоже стадия осознания своего положения.
Ранее были придворные социологи, вещающие о запредельном рейтинге, потом политтехнологи «избирающие» А. Лукашенко, потом попытки убедить народ, а затем – злость и ненависть («как крысы разбежались»). Далее принятие, смирение и план побега. Но это еще не сейчас. Еще упрямости в Автократе много.
Окружение давно уже играет в увей (недеяние) с упрямым Автократом, помогая ему совершать ошибки и уйти. Не чувствуя страну и не понимая ее А. Лукашенко обречен на ошибки и неправильные решения. Автомат в руках и депрессия в глазах – тому свидетельство.
Автократ в осажденной крепости – логичный и неизбежный путь: собственно, для этого крепости, охрана и шлагбаумы и нужны.
Сейчас Александру Лукашенко лучше всего слушать не своих «советников» и политтехнологов, а поговорить с экс-президентом Курманбеком Бакиевым, которому он дал пристанище после киргизского майдана.
Процедурно, но не фактически
Экспертные оценки угрозы второго тура на выборах губернаторов в пяти регионах (Архангельская, Костромская, Пензенская и Иркутская области, а также Краснодарский край) – это косвенное подтверждение низкого рейтинга кандидатов от власти в этих субъектах федерации.
Процедурно трехдневный формат голосования позволяет Центру в меньшей степени бояться второго тура и исключить возможность повторения ситуации 2018 г., когда в Хакасии, Владимирской области и Хабаровском крае победили технические кандидаты. Но только процедурно, а не фактически.
На фоне общего, достаточно высокого уровня социального недовольства, угроза второго тура достаточно существенна. В этих условиях Системе нужно не только мобилизовать подконтрольный сегмент (бюджетники, работники крупных промышленных предприятий, пенсионеры, инвалиды и т.д.), но и не допустить активизации недовольного большинства. Иными словами, «классическая» электоральная задача усложняется.
Это уже не индифферентные (т.н. «болото») и оппозиционное меньшинство, это именно недовольное большинство, имеющее более высокий потенциал протестной мобилизации.
Просчеты, неточности и перегибы региональных администраций способны умножить социальное недовольство и активную фазу социального протеста. Следствием этого может быть не столько второй тур, сколько кризис легитимности и потеря управляемости. Иркутская область – яркий тому пример.
Экспертные оценки угрозы второго тура на выборах губернаторов в пяти регионах (Архангельская, Костромская, Пензенская и Иркутская области, а также Краснодарский край) – это косвенное подтверждение низкого рейтинга кандидатов от власти в этих субъектах федерации.
Процедурно трехдневный формат голосования позволяет Центру в меньшей степени бояться второго тура и исключить возможность повторения ситуации 2018 г., когда в Хакасии, Владимирской области и Хабаровском крае победили технические кандидаты. Но только процедурно, а не фактически.
На фоне общего, достаточно высокого уровня социального недовольства, угроза второго тура достаточно существенна. В этих условиях Системе нужно не только мобилизовать подконтрольный сегмент (бюджетники, работники крупных промышленных предприятий, пенсионеры, инвалиды и т.д.), но и не допустить активизации недовольного большинства. Иными словами, «классическая» электоральная задача усложняется.
Это уже не индифферентные (т.н. «болото») и оппозиционное меньшинство, это именно недовольное большинство, имеющее более высокий потенциал протестной мобилизации.
Просчеты, неточности и перегибы региональных администраций способны умножить социальное недовольство и активную фазу социального протеста. Следствием этого может быть не столько второй тур, сколько кризис легитимности и потеря управляемости. Иркутская область – яркий тому пример.
Башкирская сода: противостояние продолжается
«Башкирская содовая компания» («БСК») объявила о сокращении социальных программ в республике, мотивируя это угрозами сокращения производства и нарушением ранее достигнутых договоренностей.
На «БСК» работают несколько 4-5 тыс. рабочих и получают зарплату в 16-25 тыс. руб. Поэтапное сокращение рабочих (которое может начаться через два года) негативно скажется на социально-экономических показателях республики, но не спровоцируют масштабное социальное недовольство и протест. Риски дестабилизации в связи с разработкой горы шихана Куштау – кратно выше.
Один из ведущих акционеров «БСК» А. Харисов заявил о готовности передать предприятие под управление государства. Тем самым акционер (ранее работал советником полпреда президента в СЗФО) нивелировал факт иностранной «прописки» собственников предприятия и продемонстрировал свою подконтрольность Системе.
Также А. Харисов дипломатично выразил надежду на способность республиканских властей в ближайшее время обеспечить производителей соды качественным сырьем. Это явная попытка свалить все на главу Башкирии Р. Хабирова, который не столько обсуждает возможность выкупа активов «БСК», сколько пытается доказать несправедливость приватизации предприятия в 2013 г.
Российский союз промышленников: закрытие «БСК» приведет к передислокации в Крым и спровоцирует наращивание промышленных объемов турками.
Угрозы закрытия предприятия преувеличены. Решение по предприятию не принято: обе стороны имеют свою аргументацию и своих лоббистов.
Компромиссный вариант: увеличение трат из республиканского бюджета и из кармана акционеров «БСК» на модернизацию производства, которая снизит нормы прибыли, но сохранит рабочие места.
«Башкирская содовая компания» («БСК») объявила о сокращении социальных программ в республике, мотивируя это угрозами сокращения производства и нарушением ранее достигнутых договоренностей.
На «БСК» работают несколько 4-5 тыс. рабочих и получают зарплату в 16-25 тыс. руб. Поэтапное сокращение рабочих (которое может начаться через два года) негативно скажется на социально-экономических показателях республики, но не спровоцируют масштабное социальное недовольство и протест. Риски дестабилизации в связи с разработкой горы шихана Куштау – кратно выше.
Один из ведущих акционеров «БСК» А. Харисов заявил о готовности передать предприятие под управление государства. Тем самым акционер (ранее работал советником полпреда президента в СЗФО) нивелировал факт иностранной «прописки» собственников предприятия и продемонстрировал свою подконтрольность Системе.
Также А. Харисов дипломатично выразил надежду на способность республиканских властей в ближайшее время обеспечить производителей соды качественным сырьем. Это явная попытка свалить все на главу Башкирии Р. Хабирова, который не столько обсуждает возможность выкупа активов «БСК», сколько пытается доказать несправедливость приватизации предприятия в 2013 г.
Российский союз промышленников: закрытие «БСК» приведет к передислокации в Крым и спровоцирует наращивание промышленных объемов турками.
Угрозы закрытия предприятия преувеличены. Решение по предприятию не принято: обе стороны имеют свою аргументацию и своих лоббистов.
Компромиссный вариант: увеличение трат из республиканского бюджета и из кармана акционеров «БСК» на модернизацию производства, которая снизит нормы прибыли, но сохранит рабочие места.
Выбросы в атмосферу
Красноярский край лидирует по количеству выбросов в атмосферу от предприятий и транспорта по итогам 2019 г. Далее Кемеровская область и нефтегазовый Ханты-Мансийский автономный округ. В десятке Свердловская область, Ямало-Ненецкий автономный округ, Иркутская область, Челябинская область и Оренбургская область оценки FinExpertiza).
Постиндустриальная Москва и Московская область, несмотря на свою густонаселенность первую десятку покинули. Лидеры – мощные в экономическом плане индустриальные регионы, приносящие Центру высокую ренту.
Данные показывают хроническое игнорирование экологических требований промышленниками на крупных предприятиях (металлургия, нефтедобыча и нефтепереработка и т.д.). Имея мощных лоббистов предприятия, зачастую, не считают нужным увеличивать траты на экологию, а модернизация и переход на новый технологический уклад затруднены посткрымскими санкциями.
Именно поэтому экологическая проблематика имеет высокий потенциал эскалации (в том числе и протестной) в промышленно развитых регионах России.
Власти говорят о комфортной городской среде, вкладывают деньги в инфраструктуру российских мегаполисов, разбивают новые парки. Но эти современные урбанистические стандарты плохо соотносятся с производственной базой российских регионов, которая требует иных экологических подходов.
Красноярский край лидирует по количеству выбросов в атмосферу от предприятий и транспорта по итогам 2019 г. Далее Кемеровская область и нефтегазовый Ханты-Мансийский автономный округ. В десятке Свердловская область, Ямало-Ненецкий автономный округ, Иркутская область, Челябинская область и Оренбургская область оценки FinExpertiza).
Постиндустриальная Москва и Московская область, несмотря на свою густонаселенность первую десятку покинули. Лидеры – мощные в экономическом плане индустриальные регионы, приносящие Центру высокую ренту.
Данные показывают хроническое игнорирование экологических требований промышленниками на крупных предприятиях (металлургия, нефтедобыча и нефтепереработка и т.д.). Имея мощных лоббистов предприятия, зачастую, не считают нужным увеличивать траты на экологию, а модернизация и переход на новый технологический уклад затруднены посткрымскими санкциями.
Именно поэтому экологическая проблематика имеет высокий потенциал эскалации (в том числе и протестной) в промышленно развитых регионах России.
Власти говорят о комфортной городской среде, вкладывают деньги в инфраструктуру российских мегаполисов, разбивают новые парки. Но эти современные урбанистические стандарты плохо соотносятся с производственной базой российских регионов, которая требует иных экологических подходов.
Дотационная деградация
Осенью региональные власти будут принимать бюджеты на 2021 г. Уже сейчас закредитованные регионы, не имеющие возможности брать коммерческие кредиты (а таких больше половины) ограничены в маневре и могут надеется только на федеральные транши. На фоне макроэкономической ситуации и низкой покупательной способности населения на рост собираемости налогов надежд мало.
По ключевым параметрам большинство субьектов федерации будет сокращать расходы (в том числе и на социалку), что создаст дополнительную нагрузку на региональные администрации и будет способствовать усилению не только социального недовольства, но и социального напряжения и, возможно, протеста.
С учетом переноса сроков реализации нацпроектов большинство регионов де-факто превращаются в территории постепенной деградации.
Осенью региональные власти будут принимать бюджеты на 2021 г. Уже сейчас закредитованные регионы, не имеющие возможности брать коммерческие кредиты (а таких больше половины) ограничены в маневре и могут надеется только на федеральные транши. На фоне макроэкономической ситуации и низкой покупательной способности населения на рост собираемости налогов надежд мало.
По ключевым параметрам большинство субьектов федерации будет сокращать расходы (в том числе и на социалку), что создаст дополнительную нагрузку на региональные администрации и будет способствовать усилению не только социального недовольства, но и социального напряжения и, возможно, протеста.
С учетом переноса сроков реализации нацпроектов большинство регионов де-факто превращаются в территории постепенной деградации.
Центр много давать не будет
Субъекты федерации с наибольшим дефицитом бюджета по итогам первого полугодия 2020 г. – это развитые регионы. На Москву приходится 41% этого дефицита, а на столицу вместе с областью (Московия) - 56%.
Суммарный дефицит региональных бюджетов к концу июня составил 213,7 млрд руб. В конце марта 2020 г. наблюдался профицит в 341,3 млрд. руб. Втором квартале – минус 555 млрд. руб.
Москва, Петербург, Татарстан и еще несколько регионов рассчитывают быстро преодолеть долговую яму за счет восстановления экономики. Для большинства регионов такая стратегия – невозможна.
Больше всего помощи от федерального центра получают Крым, Дагестан, Чечня, Якутия, Башкирия, Краснодарский край, Татарстан, Подмосковье, Калининградская область и Алтайский край(FinExpertiza).
Доля национальных республик в объемах федеральных трансфертов высока. Аналитики FinExpertiza считают, что Центр не сможет долго поддерживать высокий уровень бюджетных вливаний в регионы.
Вероятные последствия: сокращение расходной части региональных бюджетов на 2021 г., резкое ухудшение демографии по 2020 г., увеличение миграционных потоков.
Резкий рост асимметрии социально-экономического развития не только между Московией и периферией, но и между развитыми и дотационными регионами.
Внутри региональных обществ следует ожидать рост экономического неравенства, размывание среднего класса и расширению бедных (16-22 % населения). Социальное напряжение в виде распространения криминала, наркомании и агрессии. Пространства социальной деградации, развитие которых в нынешних условиях невозможно.
Субъекты федерации с наибольшим дефицитом бюджета по итогам первого полугодия 2020 г. – это развитые регионы. На Москву приходится 41% этого дефицита, а на столицу вместе с областью (Московия) - 56%.
Суммарный дефицит региональных бюджетов к концу июня составил 213,7 млрд руб. В конце марта 2020 г. наблюдался профицит в 341,3 млрд. руб. Втором квартале – минус 555 млрд. руб.
Москва, Петербург, Татарстан и еще несколько регионов рассчитывают быстро преодолеть долговую яму за счет восстановления экономики. Для большинства регионов такая стратегия – невозможна.
Больше всего помощи от федерального центра получают Крым, Дагестан, Чечня, Якутия, Башкирия, Краснодарский край, Татарстан, Подмосковье, Калининградская область и Алтайский край(FinExpertiza).
Доля национальных республик в объемах федеральных трансфертов высока. Аналитики FinExpertiza считают, что Центр не сможет долго поддерживать высокий уровень бюджетных вливаний в регионы.
Вероятные последствия: сокращение расходной части региональных бюджетов на 2021 г., резкое ухудшение демографии по 2020 г., увеличение миграционных потоков.
Резкий рост асимметрии социально-экономического развития не только между Московией и периферией, но и между развитыми и дотационными регионами.
Внутри региональных обществ следует ожидать рост экономического неравенства, размывание среднего класса и расширению бедных (16-22 % населения). Социальное напряжение в виде распространения криминала, наркомании и агрессии. Пространства социальной деградации, развитие которых в нынешних условиях невозможно.
Искусственные конструкты
Электоральная социология показывает: люди обращают внимание на имидж кандидата, его биографию, управленческий профиль, а вопрос партийной принадлежности – второстепенен. Исключение, пожалуй, составляет «Единая Россия», рейтинг спонтанных (а не административно-мобилизованных) сторонников которой невысок. Характерно: фигура «самовыдвиженец» обладает стартовым электоральным рейтингом примерно в 5%.
Политические партии в современной России на периферии общественного внимания. Их лидеры конъюнктурны, не обладают авторитетом и доверием в обществе.
В условиях сверхцентрализации и продолжительного падения доходов россиян (с 2015 г.) происходит коррозия не только партийной системы, происходит деградация социльности. Политические партии как социальные институты модернистских обществ в современной России в значительной степени не выполняют своей роли.
Принцип разделения властей фактически не существует, доминирующие практики управления – автократические, а тема демократии и вовсе пропадает из общественного дискурса. Политической системе не хватает спонтанности и живой конкуренции: без них все выглядит искусственно и нежизнеспособно.
В таких условиях политические партии могут существовать только как местоблюстители, а возникновение новых партий – бессмысленно. Любой стресс уровня Хабаровска расставляет все по местам и нивелирует до нуля кропотливую работу по созданию ореола «оппозиционности» новых партий.
«КПРФ» и «ЛДПР» в этих условиях не захотят сдавать своих позиций: они уже адаптировались к византийским правилам игры, сохраняют внешнюю лояльность, но готовы в любой момент встрепенуться. Все может поменяться в период транзита.
Электоральная социология показывает: люди обращают внимание на имидж кандидата, его биографию, управленческий профиль, а вопрос партийной принадлежности – второстепенен. Исключение, пожалуй, составляет «Единая Россия», рейтинг спонтанных (а не административно-мобилизованных) сторонников которой невысок. Характерно: фигура «самовыдвиженец» обладает стартовым электоральным рейтингом примерно в 5%.
Политические партии в современной России на периферии общественного внимания. Их лидеры конъюнктурны, не обладают авторитетом и доверием в обществе.
В условиях сверхцентрализации и продолжительного падения доходов россиян (с 2015 г.) происходит коррозия не только партийной системы, происходит деградация социльности. Политические партии как социальные институты модернистских обществ в современной России в значительной степени не выполняют своей роли.
Принцип разделения властей фактически не существует, доминирующие практики управления – автократические, а тема демократии и вовсе пропадает из общественного дискурса. Политической системе не хватает спонтанности и живой конкуренции: без них все выглядит искусственно и нежизнеспособно.
В таких условиях политические партии могут существовать только как местоблюстители, а возникновение новых партий – бессмысленно. Любой стресс уровня Хабаровска расставляет все по местам и нивелирует до нуля кропотливую работу по созданию ореола «оппозиционности» новых партий.
«КПРФ» и «ЛДПР» в этих условиях не захотят сдавать своих позиций: они уже адаптировались к византийским правилам игры, сохраняют внешнюю лояльность, но готовы в любой момент встрепенуться. Все может поменяться в период транзита.