Структурные бифуркации
Скорее всего, Структура будет корректироваться. Структура – это совокупность всего: режим, технологии власти, практики, модели позиционирования, состав акторов, а также факторы внешнего воздействия (Запад и общественное мнение внутри страны).
Консенсус элит в прежнем формате выглядит как очень проблематичный именно потому что Структура будет меняться. При этом элиты также понимают, что и конфронтация между собой им не нужна. В этом вопросе нужно избегать ценностных суждений и пытаться объективно диагностировать ситуацию, тем более, что динамика изменений может быть достаточно интенсивной.
Момент интересен еще и тем, что у ключевых акторов нет стратегического видения по поводу приемлемого образа будущего. Это вносит в Структуру неопределенность (а не хаос). Тем не менее, неопределенность оставляет возможными различные варианты развития событий.
Властные акторы готовы позиционироваться в мобилизационном режиме, однако понимания к чему он ведет – нет. В этом плане Структура находится в точке бифуркации, в которой, множество альтернатив, однако есть и одна инвариантность. Структура попытается сохранить себя, а это значит, что никакой либерализации (даже экономической, в виде НЭПа или чего-то еще) нет и быть не может. НЭПизация – это скорее симулякр или обертка, в которую оборачивают свои идеологемы периферийные акторы.
Впрочем, сейчас Структура обеспокоена, прежде всего, завершением спецоперации, которое снизит нагрузку на экономику, но не поменяет стилистику мобилизации. Ведь завершение одной спецоперации не отменит конфронтации с Западом и вряд ли что-либо кардинально поменяет в общем недружественном контуре.
Скорее всего, Структура будет корректироваться. Структура – это совокупность всего: режим, технологии власти, практики, модели позиционирования, состав акторов, а также факторы внешнего воздействия (Запад и общественное мнение внутри страны).
Консенсус элит в прежнем формате выглядит как очень проблематичный именно потому что Структура будет меняться. При этом элиты также понимают, что и конфронтация между собой им не нужна. В этом вопросе нужно избегать ценностных суждений и пытаться объективно диагностировать ситуацию, тем более, что динамика изменений может быть достаточно интенсивной.
Момент интересен еще и тем, что у ключевых акторов нет стратегического видения по поводу приемлемого образа будущего. Это вносит в Структуру неопределенность (а не хаос). Тем не менее, неопределенность оставляет возможными различные варианты развития событий.
Властные акторы готовы позиционироваться в мобилизационном режиме, однако понимания к чему он ведет – нет. В этом плане Структура находится в точке бифуркации, в которой, множество альтернатив, однако есть и одна инвариантность. Структура попытается сохранить себя, а это значит, что никакой либерализации (даже экономической, в виде НЭПа или чего-то еще) нет и быть не может. НЭПизация – это скорее симулякр или обертка, в которую оборачивают свои идеологемы периферийные акторы.
Впрочем, сейчас Структура обеспокоена, прежде всего, завершением спецоперации, которое снизит нагрузку на экономику, но не поменяет стилистику мобилизации. Ведь завершение одной спецоперации не отменит конфронтации с Западом и вряд ли что-либо кардинально поменяет в общем недружественном контуре.
В такие времена, помимо всего прочего, есть значимый экзистенциальный рецепт.
Ежедневный дневник. Видение диалога с самим собой. Он позволяет сохранить себя, быть предельно честным перед собой и потомками.
Многие знают, что древнеримский император и философ Марк Аврелий вел дневник для самого себя, но после его смерти он был опубликован.
В этом дневнике кладезь инструментов коррекции своих эмоций и переживаний. Всем думающим людям стоицизм и техники работы над собой в помощь.
Ежедневный дневник. Видение диалога с самим собой. Он позволяет сохранить себя, быть предельно честным перед собой и потомками.
Многие знают, что древнеримский император и философ Марк Аврелий вел дневник для самого себя, но после его смерти он был опубликован.
В этом дневнике кладезь инструментов коррекции своих эмоций и переживаний. Всем думающим людям стоицизм и техники работы над собой в помощь.
Социология поляризации/консолидации
Социологически: если ситуация будет дальше продолжаться в таком русле: через две недели будет сильная поляризация в обществе по линии Z-патриотизм и Peace-патриотизм. При этом патриотизм - это многозначный термин, а равнодушных сейчас все меньше. Что понятно и даже банально.
Полюс Z обширнее и больше в количественном отношении в российском обществе, а полюс Peace более ресурсный и образованный.
Эта поляризация не особо выгодна властям и обществу, но она начинает проявляться. Пока только начинает. Остальное пока гадание на социологической гуще.
https://yangx.top/kremlebezBashennik/27290
Социологически: если ситуация будет дальше продолжаться в таком русле: через две недели будет сильная поляризация в обществе по линии Z-патриотизм и Peace-патриотизм. При этом патриотизм - это многозначный термин, а равнодушных сейчас все меньше. Что понятно и даже банально.
Полюс Z обширнее и больше в количественном отношении в российском обществе, а полюс Peace более ресурсный и образованный.
Эта поляризация не особо выгодна властям и обществу, но она начинает проявляться. Пока только начинает. Остальное пока гадание на социологической гуще.
https://yangx.top/kremlebezBashennik/27290
Административный штраф & Логика переструкутрации
Штраф в размере 30 тыс. руб. сотруднице Первого канала М. Овсянниковой за «несанкционированный» выход в прямой эфир с антивоенными лозунгами не позволяет обобщать и говорить о том, что политика Власти и дальше будет относительно мягкой.
Это означает, в моменте, нежелание политизировать этот вопрос и создавать основу для героизации образа Мученика. На фоне звучавших обвинений в реальном уголовном сроке это выглядит как здравомыслие, однако, опять-таки выводы делать рано. К тому же, отделаться административным штрафом и замять ситуацию выгодно гендиректору Первого К. Эрнсту.
Политика Власти за подобный акционизм и другие проявления протеста и несогласия может быть мягкой, но может быть жесткой. Она может быть совершенно разной. Гибридность и вариативность позволяют обеспечивать неожиданность и управлять повесткой.
Между тем, исход медиократии уже начался. Ранее обнулилась фармакратия, причем почти полностью, а еще ранее приструнили системных либералов. Технократы и методологи также не в лучшем положении – сейчас не их время. И это создает предпосылки для серьезной переструктурации групп влияния с уклоном на силовиков. Для всех административных элит эти кулуарные расклады сейчас даже важнее чем спецоперация в Украине.
Штраф в размере 30 тыс. руб. сотруднице Первого канала М. Овсянниковой за «несанкционированный» выход в прямой эфир с антивоенными лозунгами не позволяет обобщать и говорить о том, что политика Власти и дальше будет относительно мягкой.
Это означает, в моменте, нежелание политизировать этот вопрос и создавать основу для героизации образа Мученика. На фоне звучавших обвинений в реальном уголовном сроке это выглядит как здравомыслие, однако, опять-таки выводы делать рано. К тому же, отделаться административным штрафом и замять ситуацию выгодно гендиректору Первого К. Эрнсту.
Политика Власти за подобный акционизм и другие проявления протеста и несогласия может быть мягкой, но может быть жесткой. Она может быть совершенно разной. Гибридность и вариативность позволяют обеспечивать неожиданность и управлять повесткой.
Между тем, исход медиократии уже начался. Ранее обнулилась фармакратия, причем почти полностью, а еще ранее приструнили системных либералов. Технократы и методологи также не в лучшем положении – сейчас не их время. И это создает предпосылки для серьезной переструктурации групп влияния с уклоном на силовиков. Для всех административных элит эти кулуарные расклады сейчас даже важнее чем спецоперация в Украине.
Еврооблигационный оптимизм VS Мобилизационный реализм
Минфин России осуществил выплату очередного купонного дохода по еврооблигациям на 117.2 млн $ и рынок воспринял эту новость с воодушевлением.
Ряд влиятельных акторов в российской власти сопротивляется превращению России в закрытое и внерыночное хозяйственное пространство, оторванное от потоков глобализации. Если это все-таки произойдет Россия не сможет продавать свои углеводороды Западу, а этого среди российского правящего класса никто не желает.
Оптимисты говорят, что выплата купонного дохода – это позитивный знак и сигнал Западу о готовности договариваться. Также некоторые ждут прогресса в переговорном процессе по Украине в ближайшие недели.
Реалисты отмечают, что антизападная стилистика власти и режим мобилизационной экономики, который предполагает дальнейшее устранение форматов рыночной экономики, все равно сохранится и станет доминирующим на ближайшие годы в России.
Минфин России осуществил выплату очередного купонного дохода по еврооблигациям на 117.2 млн $ и рынок воспринял эту новость с воодушевлением.
Ряд влиятельных акторов в российской власти сопротивляется превращению России в закрытое и внерыночное хозяйственное пространство, оторванное от потоков глобализации. Если это все-таки произойдет Россия не сможет продавать свои углеводороды Западу, а этого среди российского правящего класса никто не желает.
Оптимисты говорят, что выплата купонного дохода – это позитивный знак и сигнал Западу о готовности договариваться. Также некоторые ждут прогресса в переговорном процессе по Украине в ближайшие недели.
Реалисты отмечают, что антизападная стилистика власти и режим мобилизационной экономики, который предполагает дальнейшее устранение форматов рыночной экономики, все равно сохранится и станет доминирующим на ближайшие годы в России.
Cancel culture: губернаторские выборы?
Власть обсуждает возможность отмены/переноса выборов губернаторов в этом году. Текущая ситуация усиливает доминирование подданического типа политической культуры и такое решение, в случае если оно будет принято, скорее всего будет воспринято обществом пассивно, с тихим недовольством.
Федеральный центр повысил зону ответственности губернаторов за социально-экономическую ситуацию в регионах. В ответ губернаторы просят также послаблений, одна из которых заключается в возможности отмены прямых выборов руководителей регионов.
Вариант с избранием губернаторов заксобраниями давно уже применяется в ряде республик Северного Кавказа (Адыгея, Дагестан, Кабардино-Балкария и др.) и, очевидно, многие губернаторы захотят таких же выборов в регионах Центральной России, Поволжья, Урала и Сибири.
Это очередной шаг к установлению командно-административной системы. Однако если до спецоперации в Украине эксперты говорили о его минусах, то сейчас – это представляется как неминуемый вариант развития событий. Декорации легитимности потеряли свое значение, но сущностная проблема заключается в другом. Совершенно непонятно какие общественные настроения будут осенью и как общество отреагирует на новую реальность.
Решение о формате выборов губернатора (выбор главы региона депутатом заксобрания, перенос выборов на следующий год или сохранение прямых выборов) будет принято в течении следующих двух месяцев. И по решению властей можно будет судить на какой вариант развития ситуации будет сделана ставка. Думается, сохранение прямых выборов губернаторов маловероятно в новой реальности.
Власть обсуждает возможность отмены/переноса выборов губернаторов в этом году. Текущая ситуация усиливает доминирование подданического типа политической культуры и такое решение, в случае если оно будет принято, скорее всего будет воспринято обществом пассивно, с тихим недовольством.
Федеральный центр повысил зону ответственности губернаторов за социально-экономическую ситуацию в регионах. В ответ губернаторы просят также послаблений, одна из которых заключается в возможности отмены прямых выборов руководителей регионов.
Вариант с избранием губернаторов заксобраниями давно уже применяется в ряде республик Северного Кавказа (Адыгея, Дагестан, Кабардино-Балкария и др.) и, очевидно, многие губернаторы захотят таких же выборов в регионах Центральной России, Поволжья, Урала и Сибири.
Это очередной шаг к установлению командно-административной системы. Однако если до спецоперации в Украине эксперты говорили о его минусах, то сейчас – это представляется как неминуемый вариант развития событий. Декорации легитимности потеряли свое значение, но сущностная проблема заключается в другом. Совершенно непонятно какие общественные настроения будут осенью и как общество отреагирует на новую реальность.
Решение о формате выборов губернатора (выбор главы региона депутатом заксобрания, перенос выборов на следующий год или сохранение прямых выборов) будет принято в течении следующих двух месяцев. И по решению властей можно будет судить на какой вариант развития ситуации будет сделана ставка. Думается, сохранение прямых выборов губернаторов маловероятно в новой реальности.
Ув. Толкователь пишет, что закрытие западных соцсетей в России – это продолжение установления неподвижности общества. Безусловно это так, но тут есть дополнение: западные соцсети в принципе не вписываются в стилистику новой реальности российского постоперационного социума.
Психологические откровения, раскрытие свойств человеческой личности, демонстрация своей частной жизни (res privata), творческих успехов – весь этот фейсбучно-инстаграмный контент плохо вписывается в новую суровую реальность, которая контурно вырисовывается уже сейчас. Сейчас станет менее модным демонстрировать свою успешность. Причина банальна: зависть и недоброжелатели.
Люди, которых затронули сталинские репрессии, в меньшей степени были склонны откровенничать и раскрывать генеалогию своей личности публично. В лучшем случае делились переживаниями на кухнях и в узком кругу, многие вели свои дневники. К самому себе.
Социолог Алексей Рощин назвал российский социум – обществом утраченной эмпатии. Сейчас видится контур глухого общества, общества с социальной слепотой, ограниченными возможностями саморефлексии. Даже не в виду цензуры, а ввиду пирамиды потребностей Маслоу. Неудовлетворенные базовые потребности делают ограниченным перспективы широкой рефлексии по поводу происходящего.
К тому же, у людей просто будет меньше сил слышать и слушать друг друга, концентрироваться на проблемах других. Абсолютное большинство будет занято выживанием. Тут уже не режима синергии и прочих сантиментов развитых обществ Запада. Тут уже работают простые законы борьбы за выживание.
Левая (близкая к тотальной) идеология также вполне уже прослеживается. Но под покровом этой левой мета-идеи, которая концентрируется вокруг концепта «социальная справедливость», будут формироваться свои, локальные идеи. Прежде всего, стоит ждать усиления национализма (в том числе и в нацреспубликах), а также религиозности (прежде всего Ислама).
При этом новая реальность не отменяет сверхцентрализации власти. Ключевым здесь будут перспективы российской экстенсивности и экспорта ресурсов. Российская цивилизация последние, как минимум, 350-400 лет ориентирован на Запад. В последние десятилетия это экспорт ресурсов. Ход истории таков, что переориентацию быстро никто совершать не сможет. Для этого нужны десятилетия.
Внутри государства логику сверхцентрализованного концентратора никто отменять пока не собирается. И это означает, что все будет решаться в Москве. Только она и, отчасти, Питер, плюс Казань и Чечня обладает какими-то политическим влиянием. Все остальное полуперифия или даже глубокая периферия замыкающейся российской мир-системы.
https://yangx.top/tolk_tolk/11932
Психологические откровения, раскрытие свойств человеческой личности, демонстрация своей частной жизни (res privata), творческих успехов – весь этот фейсбучно-инстаграмный контент плохо вписывается в новую суровую реальность, которая контурно вырисовывается уже сейчас. Сейчас станет менее модным демонстрировать свою успешность. Причина банальна: зависть и недоброжелатели.
Люди, которых затронули сталинские репрессии, в меньшей степени были склонны откровенничать и раскрывать генеалогию своей личности публично. В лучшем случае делились переживаниями на кухнях и в узком кругу, многие вели свои дневники. К самому себе.
Социолог Алексей Рощин назвал российский социум – обществом утраченной эмпатии. Сейчас видится контур глухого общества, общества с социальной слепотой, ограниченными возможностями саморефлексии. Даже не в виду цензуры, а ввиду пирамиды потребностей Маслоу. Неудовлетворенные базовые потребности делают ограниченным перспективы широкой рефлексии по поводу происходящего.
К тому же, у людей просто будет меньше сил слышать и слушать друг друга, концентрироваться на проблемах других. Абсолютное большинство будет занято выживанием. Тут уже не режима синергии и прочих сантиментов развитых обществ Запада. Тут уже работают простые законы борьбы за выживание.
Левая (близкая к тотальной) идеология также вполне уже прослеживается. Но под покровом этой левой мета-идеи, которая концентрируется вокруг концепта «социальная справедливость», будут формироваться свои, локальные идеи. Прежде всего, стоит ждать усиления национализма (в том числе и в нацреспубликах), а также религиозности (прежде всего Ислама).
При этом новая реальность не отменяет сверхцентрализации власти. Ключевым здесь будут перспективы российской экстенсивности и экспорта ресурсов. Российская цивилизация последние, как минимум, 350-400 лет ориентирован на Запад. В последние десятилетия это экспорт ресурсов. Ход истории таков, что переориентацию быстро никто совершать не сможет. Для этого нужны десятилетия.
Внутри государства логику сверхцентрализованного концентратора никто отменять пока не собирается. И это означает, что все будет решаться в Москве. Только она и, отчасти, Питер, плюс Казань и Чечня обладает какими-то политическим влиянием. Все остальное полуперифия или даже глубокая периферия замыкающейся российской мир-системы.
https://yangx.top/tolk_tolk/11932
Telegram
Толкователь
С философской и макросоциологической точки зрения закрытие западных соцсетей в России – это продолжение процесса установления неподвижности общества. В данном случае – виртуальной. В дополнение к этому и Запад обрубает России экономику впечатлений (сериалы…
Газ+Рубли=?
Решение о оплате поставок газа за рубли в страны Евросоюза будет расцениваться как экономическая война и встретит сокращение российских поставок углеводородов в Европу. Также прогнозируют усиление действия европейских стран на снижение зависимости от российского газа в средне- и долгосрочной перспективе. Но сейчас это мало кого волнует.
Ставка тут делается на критическую значимость российского газа для многих стран Евросоюза, в том числе и для Финляндии и Германии. Будут апеллировать к заключенным контрактам, в которых прописаны суммы и валюты. В Европе уже заявили, что это нарушение договоренностей.
Экономическая война давно уже идет, причем самая беспощадная. Во время визита в Россию премьер-министра Венгрии В. Орбана, который состоялся несколько месяцев назад, В. Путин предупреждал, что у многих стран Евросоюза скоро возникнут проблемы с газом. Вот сейчас они и возникнут. Но проблемы будут у всех, не только у Евросоюза. В безусловном выигрыше Норвегия.
Нынешний ход, по задумке, рассчитан на то, чтобы остудить желание некоторых стран Европы (например, Польши) ввести свои войска в Украину. Кстати, на фоне этого решения Польше легче будет продавливать полное торговое эмбарго Евросоюза в отношении России.
В этой беспощадной экономической войне руководство России демонстрирует готовность отвечать жестко даже несмотря на то, что ресурсные возможности заметно меньше. Расчет на политическую волю и то, что кризис вынудит Брюссель договариваться с Москвой. Формула газ за рубли может привести к тому, что Запад уступит, а может и нет. И тогда вероятность конфронтации будет намного выше.
P.S. Ситуативное укрепление рубля тут малозначимый и даже второстепенный фактор: свободная конвертация валюты в России ограничена.
Решение о оплате поставок газа за рубли в страны Евросоюза будет расцениваться как экономическая война и встретит сокращение российских поставок углеводородов в Европу. Также прогнозируют усиление действия европейских стран на снижение зависимости от российского газа в средне- и долгосрочной перспективе. Но сейчас это мало кого волнует.
Ставка тут делается на критическую значимость российского газа для многих стран Евросоюза, в том числе и для Финляндии и Германии. Будут апеллировать к заключенным контрактам, в которых прописаны суммы и валюты. В Европе уже заявили, что это нарушение договоренностей.
Экономическая война давно уже идет, причем самая беспощадная. Во время визита в Россию премьер-министра Венгрии В. Орбана, который состоялся несколько месяцев назад, В. Путин предупреждал, что у многих стран Евросоюза скоро возникнут проблемы с газом. Вот сейчас они и возникнут. Но проблемы будут у всех, не только у Евросоюза. В безусловном выигрыше Норвегия.
Нынешний ход, по задумке, рассчитан на то, чтобы остудить желание некоторых стран Европы (например, Польши) ввести свои войска в Украину. Кстати, на фоне этого решения Польше легче будет продавливать полное торговое эмбарго Евросоюза в отношении России.
В этой беспощадной экономической войне руководство России демонстрирует готовность отвечать жестко даже несмотря на то, что ресурсные возможности заметно меньше. Расчет на политическую волю и то, что кризис вынудит Брюссель договариваться с Москвой. Формула газ за рубли может привести к тому, что Запад уступит, а может и нет. И тогда вероятность конфронтации будет намного выше.
P.S. Ситуативное укрепление рубля тут малозначимый и даже второстепенный фактор: свободная конвертация валюты в России ограничена.
В. Жириновский & Предсмертная агония ЛДПР
Уход из политики В. Жириновского означает и предсмертную агонию всей ЛДПР. Долгое время кураторы внутренней политики думали, что делать с этой партией, как ее переформатировать. А сейчас вариант переформатирования становится вполне отчетливым. Он называется: национализация.
В ЛДПР все принадлежало Жириновскому: от офисов до авторучек. Все это, вполне возможно, отойдет властям, будет национализировано и перераспределено.
Нужна ли партия ЛДПР в таком виде сейчас? Власти в широком смысле нет, не нужна. Всю эту ура-патриотическую риторику уже транслируют многие «единороссы», правда без талантов и блеска Жириновского. Оппозиция вообще сейчас для власти неактуальна и почти невозможна. В нынешних условиях точно.
Конечно, некоторые кураторы внутренней политики, исходя из собственных интересов, вполне возможно захотят сохранить партию в инерционно-угасающем виде. Но перспективы возрождения у ЛДПР без Жириновского не так много. Особенно в этих условиях. Да и в других тоже.
Вклад В. Жириновского в историю постсоветской России уже сейчас можно сформулировать. Яркий и талантливый политик, который у думающих людей будет ассоциироваться с образом демагога и манипулятора. Политика буффонады и клоунады очень хорошо работала на производство аполитичности и отстраненности общества от политики. Сам же Жириновский был крайне далек от образа ответственного для избирателей политика на всех этапах своей политической карьеры. Это сущностный признак.
Уход из политики В. Жириновского означает и предсмертную агонию всей ЛДПР. Долгое время кураторы внутренней политики думали, что делать с этой партией, как ее переформатировать. А сейчас вариант переформатирования становится вполне отчетливым. Он называется: национализация.
В ЛДПР все принадлежало Жириновскому: от офисов до авторучек. Все это, вполне возможно, отойдет властям, будет национализировано и перераспределено.
Нужна ли партия ЛДПР в таком виде сейчас? Власти в широком смысле нет, не нужна. Всю эту ура-патриотическую риторику уже транслируют многие «единороссы», правда без талантов и блеска Жириновского. Оппозиция вообще сейчас для власти неактуальна и почти невозможна. В нынешних условиях точно.
Конечно, некоторые кураторы внутренней политики, исходя из собственных интересов, вполне возможно захотят сохранить партию в инерционно-угасающем виде. Но перспективы возрождения у ЛДПР без Жириновского не так много. Особенно в этих условиях. Да и в других тоже.
Вклад В. Жириновского в историю постсоветской России уже сейчас можно сформулировать. Яркий и талантливый политик, который у думающих людей будет ассоциироваться с образом демагога и манипулятора. Политика буффонады и клоунады очень хорошо работала на производство аполитичности и отстраненности общества от политики. Сам же Жириновский был крайне далек от образа ответственного для избирателей политика на всех этапах своей политической карьеры. Это сущностный признак.
ПостОперационная Московия: неопределенный контур
Много обсуждают долгосрочные перспективы московской агломерации в новых реалиях. Неопределенность крайне высока, но инерционное видение более-менее понятно. Очевидно, что масштабное сокращение и падение уровня жизни существенно поменяют облик современной Московии.
Сейчас система госуправления страной получила огромный удар, который, тем не менее, вряд ли ее заставит кардинально меняться. Система имеет ограниченный набор опций трансформации и гибкости, а меняется только в сторону ужесточения и ситуативных передышек, например, для загибающегося малого бизнеса. Поэтому беспрецедентное санкционное давление Запада никак не актуализирует, например, разговоры о федерализации и экономических полномочиях регионов.
Иными словами, пока сверхцентрализованная и вертикализированное управление в стране сохранится – Московия останется самой привлекательной и обеспеченной с точки зрения социалки и экономики территорией.
Вертикальная управленческая конструкция основывается на приоритетной значимости Центра и подчиненном положении региональной периферии. Норильск, Тюменская матрешка, Сахалин – все это ценные в ресурсном отношении локации, которые имеют статус полностью подконтрольной политической периферии, приносящей ренту в Центр, а Центр ее перераспределяет. И про себя, естественно, не забывает.
Ковидокризис, а также постОперационный кризис, скорее всего, приведут к тому, что распределитель будет больше работать как концентратор, в пользу Центра и меньше будет подкармливать дотационные (по факту) регионы.
Пандемия показала уже контуры вынужденного «федерализма». Центр готов делится с регионами проблемами и ответственностью, но не рентой и прибыльными активами. И это означает, что в рамках нынешней конфигурации власти в ближайшие годы приток в Московию людей будет ограничен. Отток будет большим, но не огромным. Многие будет уезжать за границу. Это уже наблюдается.
Люди, в том числе и центральноазиатские мигранты, будут цепляться за сохранение себя в Центре, хотя многим, действительно, придется уехать. Приток же будет за счет регионалов с доходом выше среднего из регионов, в которых перспектив немного (особенно для молодежи).
В целом же мобильность россиян резко снижается (это видно не только по перспективам авиасообщения, но и по снижающимся возможностям граждан перемещаться по стране в принципе, в силу ограниченных материальных возможностей. Это в принципе работает на сжатие и разрыв цепочек социальной коммуникации в масштабе всего государства.
Много обсуждают долгосрочные перспективы московской агломерации в новых реалиях. Неопределенность крайне высока, но инерционное видение более-менее понятно. Очевидно, что масштабное сокращение и падение уровня жизни существенно поменяют облик современной Московии.
Сейчас система госуправления страной получила огромный удар, который, тем не менее, вряд ли ее заставит кардинально меняться. Система имеет ограниченный набор опций трансформации и гибкости, а меняется только в сторону ужесточения и ситуативных передышек, например, для загибающегося малого бизнеса. Поэтому беспрецедентное санкционное давление Запада никак не актуализирует, например, разговоры о федерализации и экономических полномочиях регионов.
Иными словами, пока сверхцентрализованная и вертикализированное управление в стране сохранится – Московия останется самой привлекательной и обеспеченной с точки зрения социалки и экономики территорией.
Вертикальная управленческая конструкция основывается на приоритетной значимости Центра и подчиненном положении региональной периферии. Норильск, Тюменская матрешка, Сахалин – все это ценные в ресурсном отношении локации, которые имеют статус полностью подконтрольной политической периферии, приносящей ренту в Центр, а Центр ее перераспределяет. И про себя, естественно, не забывает.
Ковидокризис, а также постОперационный кризис, скорее всего, приведут к тому, что распределитель будет больше работать как концентратор, в пользу Центра и меньше будет подкармливать дотационные (по факту) регионы.
Пандемия показала уже контуры вынужденного «федерализма». Центр готов делится с регионами проблемами и ответственностью, но не рентой и прибыльными активами. И это означает, что в рамках нынешней конфигурации власти в ближайшие годы приток в Московию людей будет ограничен. Отток будет большим, но не огромным. Многие будет уезжать за границу. Это уже наблюдается.
Люди, в том числе и центральноазиатские мигранты, будут цепляться за сохранение себя в Центре, хотя многим, действительно, придется уехать. Приток же будет за счет регионалов с доходом выше среднего из регионов, в которых перспектив немного (особенно для молодежи).
В целом же мобильность россиян резко снижается (это видно не только по перспективам авиасообщения, но и по снижающимся возможностям граждан перемещаться по стране в принципе, в силу ограниченных материальных возможностей. Это в принципе работает на сжатие и разрыв цепочек социальной коммуникации в масштабе всего государства.
Р.Т. Эрдоган долго вел переговоры и предлагал В. Путину завершить спецоперацию в Украине. Сейчас, видимо, турецкий президент решил действовать иначе. Обострение ситуации в Нагорном Карабахе и действия Азербайджана вряд ли могли быть осуществлены без ведома турецкого лидера.
Следующим «приветом» может стать Сирия, где у входящей в НАТО Турции свои интересы. Также возрастают риски нападения афганских джихадистов-интернационалистов на Таджикистан и 201-ую российскую военную базу. Это не «Талибан» (запрещенный в России), с ними договориться гораздо сложнее.
Потенциал опоясывающих ударов вокруг России растет. Конечно, на кону не село в Нагорном Карабахе, которое сегодня взяли азербайджанские военные. На кону и не репутация руководства Армении, которое заняло византийскую, то есть очень хитрую, позицию в этом вопросе и потребовало начать расследование о действиях/бездействиях российских миротворцев. Ещё год назад такое допустить было практически невозможно.
Очевидно, что сегодняшние события в Нагорном Карабахе – это попытка Турции и стоящей за ней НАТО вынудить руководство России завершить спецоперацию в Украине.
https://yangx.top/Scriptirum/1262
Следующим «приветом» может стать Сирия, где у входящей в НАТО Турции свои интересы. Также возрастают риски нападения афганских джихадистов-интернационалистов на Таджикистан и 201-ую российскую военную базу. Это не «Талибан» (запрещенный в России), с ними договориться гораздо сложнее.
Потенциал опоясывающих ударов вокруг России растет. Конечно, на кону не село в Нагорном Карабахе, которое сегодня взяли азербайджанские военные. На кону и не репутация руководства Армении, которое заняло византийскую, то есть очень хитрую, позицию в этом вопросе и потребовало начать расследование о действиях/бездействиях российских миротворцев. Ещё год назад такое допустить было практически невозможно.
Очевидно, что сегодняшние события в Нагорном Карабахе – это попытка Турции и стоящей за ней НАТО вынудить руководство России завершить спецоперацию в Украине.
https://yangx.top/Scriptirum/1262
Telegram
Scriptorium
Говорят: все ждут войны, а В. Путин никогда не делает того, чего от него ждут. Это конечно, удобная формулировка, которая не совсем соответствует действительности. Все-таки на Западе научились неплохо считывать действия российского президента, однако тактический…
Гуманитарные приоритеты
По итогам сегодняшних переговоров России и Украины в Стамбуле виден определенный прогресс. И даже идут разговоры о прекращении (правда, не в полном объёме) режима боевых действий.
Контур полного завершения спецоперации окончательно не просматривается, но кое-что видно. И здесь важно прежде всего гуманитарное измерение: критически важно, чтобы люди перестали гибнуть.
Политический и геополитический контур далек от фиксации, но уже сейчас видно, что российское руководство продемонстрирует, что поставленные задачи в Украине были решены/полностью решены. А дальше пойдут сложные постОперационные будни для российской социальности и государственности.
Одним из бенефициаров постОперационной конфигурации будет Турция и Р.Т. Эрдоган. Очевидно, что и карабахское эхо сыграло свою роль и повлияло на ход переговоров. А также можно констатировать актуализацию
имперско-пантюркистских амбиций Эрдогана на постсоветском пространстве.
По итогам сегодняшних переговоров России и Украины в Стамбуле виден определенный прогресс. И даже идут разговоры о прекращении (правда, не в полном объёме) режима боевых действий.
Контур полного завершения спецоперации окончательно не просматривается, но кое-что видно. И здесь важно прежде всего гуманитарное измерение: критически важно, чтобы люди перестали гибнуть.
Политический и геополитический контур далек от фиксации, но уже сейчас видно, что российское руководство продемонстрирует, что поставленные задачи в Украине были решены/полностью решены. А дальше пойдут сложные постОперационные будни для российской социальности и государственности.
Одним из бенефициаров постОперационной конфигурации будет Турция и Р.Т. Эрдоган. Очевидно, что и карабахское эхо сыграло свою роль и повлияло на ход переговоров. А также можно констатировать актуализацию
имперско-пантюркистских амбиций Эрдогана на постсоветском пространстве.
Мобилизационная фокусировка & Экзистенциальный сплин
Долгая/избыточная фокусировка внимания общества с помощью масс-медиа и инструментов пропаганды на чем-то одном, обычно нежелательна, так как вызывает эффект угасания интереса и формирует либо запрос на альтернативные точки зрения, либо индифферентность к доминирующей медийной повестке. И то, и другое сейчас властям не нужно, однако опций смены медийной картинки в нынешней операционной реальности практически нет.
Фокусировка внимания на Украине и антиЗападничестве сохранится. Сейчас, в моменте, можно было бы переключить внимание на ковид, который по-прежнему демонстрирует признаки контагиозной живучести. Либо можно было бы перейти на анализ внутренних проблем и путей их решения. Но все это на глубокой периферии общественного сознания и фокусировать на этом внимания общества вряд ли будут.
Сейчас, когда сначала спецоперации прошло больше месяца, начинает чувствоваться экзистенциальный сплин у аполитичного сегмента россиян (спортивные болельщики, любители иностранных сериалов, геймеры и т.д.). Ограниченные возможности проведения досуга у этого сегмента общества – это источник скрытого (а в нынешних реалиях глубоко сокрытого) социального недовольства. Поэтому стоит, как и в первые месяцы пандемии 2020 г., ждать усиление потребления алкоголя в массах, а также вероятны существенные проявления аномии в структурах российской социальности (наркомания, разводы, суициды).
В целом же, общественное сознание – вещь очень инерционная и не быстрая. Поэтому сейчас для властей социология имеет важное значение, но не определяющее: определенный временной гандикап имеется. Гораздо важнее конфигурация элит: а в ней виден отчетливый запросы на передел сфер влияния, ротацию и чистки. Этот фактор пока не проявил себя основательно, но он очень важен с точки зрения контуров будущего.
Долгая/избыточная фокусировка внимания общества с помощью масс-медиа и инструментов пропаганды на чем-то одном, обычно нежелательна, так как вызывает эффект угасания интереса и формирует либо запрос на альтернативные точки зрения, либо индифферентность к доминирующей медийной повестке. И то, и другое сейчас властям не нужно, однако опций смены медийной картинки в нынешней операционной реальности практически нет.
Фокусировка внимания на Украине и антиЗападничестве сохранится. Сейчас, в моменте, можно было бы переключить внимание на ковид, который по-прежнему демонстрирует признаки контагиозной живучести. Либо можно было бы перейти на анализ внутренних проблем и путей их решения. Но все это на глубокой периферии общественного сознания и фокусировать на этом внимания общества вряд ли будут.
Сейчас, когда сначала спецоперации прошло больше месяца, начинает чувствоваться экзистенциальный сплин у аполитичного сегмента россиян (спортивные болельщики, любители иностранных сериалов, геймеры и т.д.). Ограниченные возможности проведения досуга у этого сегмента общества – это источник скрытого (а в нынешних реалиях глубоко сокрытого) социального недовольства. Поэтому стоит, как и в первые месяцы пандемии 2020 г., ждать усиление потребления алкоголя в массах, а также вероятны существенные проявления аномии в структурах российской социальности (наркомания, разводы, суициды).
В целом же, общественное сознание – вещь очень инерционная и не быстрая. Поэтому сейчас для властей социология имеет важное значение, но не определяющее: определенный временной гандикап имеется. Гораздо важнее конфигурация элит: а в ней виден отчетливый запросы на передел сфер влияния, ротацию и чистки. Этот фактор пока не проявил себя основательно, но он очень важен с точки зрения контуров будущего.
Банки & Склянки
Сейчас очень много критики и нареканий в адрес банковского сектора. Действительно, обслуживание в «системных» банках страны уже напоминает Советский Союз. Персонал предлагает «очень выгодные вклады в рублях», навязчиво рассуждает про «привлекательность» Облигаций федерального займа и даже говорит о существенном укреплении рубля в связи с изменением глобального миропорядка. Трансляция таких советских идеологем и откровенных мулек очень сильно бьют по сознанию думающих людей.
А среди менеджеров среднего и высшего звена крупных банков распространены упаднические настроения. Менеджеры понимают, что их многолетний труд, все эти экосистемы, линейки потребительских продуктов и т.д. через несколько месяцев станут никому не нужны. Поэтому многие приходят на работу перекладывать бумажки, не более того. Здесь также аналогии с Советским Союзом эпохи застоя уместны.
Еще один момент: фактически сворачивание сделок по ипотеке. А это жизненные планы многих семей и, прежде всего, молодежи. Очевидно, что в нынешнем виде никакие ипотеки банкам не нужны и даже вредны. Плюс оформившие вклады в долларах и евро по «выгодным процентам» также не очень рады, мягко говоря, своим решениям.
Уже появляется информация о выемки ценностей граждан из ячеек в банках. Вероятно, тут преобладают фейки, но такая информация вписывается в структуру фобий тех, кто пользуется этими услугами. Люди понимают, что их сбережения оказались под угрозой очередного обнуления.
Но за всем этим недовольством нужно видеть главное. Банковский сектор в нынешнем виде не вписывается в структуру новой реальности. Этой мобилизационной реальности не нужно такое количество банков, достаточно и десятка банков, один из которых будет заниматься вкладами граждан, другой внешнеэкономическими операциями, третий будет давать кредиты фермерам и т.д.
Банки в нынешнем виде – это все-таки инструмент рыночной экономики, а сейчас сам формат этой экономики под вопросом. В лучшем случае мы получаем экономику с элементами свободного рынка, при преобладающей доле государства и режимом мобилизации. А этот режим уже не про рыночную экономику, а про «спекуляцию», «несправедливые цены» и черный рынок валюты и сдерживание цен.
Не стоит сгущать краски. По крайней мере, пока. Потенциал для восстановления рыночной экономики и сохранения банковского сектора даже в нынешней реальности еще не иссяк, но вероятность такого варианта развития событий сейчас отнюдь не доминирующая.
Сейчас очень много критики и нареканий в адрес банковского сектора. Действительно, обслуживание в «системных» банках страны уже напоминает Советский Союз. Персонал предлагает «очень выгодные вклады в рублях», навязчиво рассуждает про «привлекательность» Облигаций федерального займа и даже говорит о существенном укреплении рубля в связи с изменением глобального миропорядка. Трансляция таких советских идеологем и откровенных мулек очень сильно бьют по сознанию думающих людей.
А среди менеджеров среднего и высшего звена крупных банков распространены упаднические настроения. Менеджеры понимают, что их многолетний труд, все эти экосистемы, линейки потребительских продуктов и т.д. через несколько месяцев станут никому не нужны. Поэтому многие приходят на работу перекладывать бумажки, не более того. Здесь также аналогии с Советским Союзом эпохи застоя уместны.
Еще один момент: фактически сворачивание сделок по ипотеке. А это жизненные планы многих семей и, прежде всего, молодежи. Очевидно, что в нынешнем виде никакие ипотеки банкам не нужны и даже вредны. Плюс оформившие вклады в долларах и евро по «выгодным процентам» также не очень рады, мягко говоря, своим решениям.
Уже появляется информация о выемки ценностей граждан из ячеек в банках. Вероятно, тут преобладают фейки, но такая информация вписывается в структуру фобий тех, кто пользуется этими услугами. Люди понимают, что их сбережения оказались под угрозой очередного обнуления.
Но за всем этим недовольством нужно видеть главное. Банковский сектор в нынешнем виде не вписывается в структуру новой реальности. Этой мобилизационной реальности не нужно такое количество банков, достаточно и десятка банков, один из которых будет заниматься вкладами граждан, другой внешнеэкономическими операциями, третий будет давать кредиты фермерам и т.д.
Банки в нынешнем виде – это все-таки инструмент рыночной экономики, а сейчас сам формат этой экономики под вопросом. В лучшем случае мы получаем экономику с элементами свободного рынка, при преобладающей доле государства и режимом мобилизации. А этот режим уже не про рыночную экономику, а про «спекуляцию», «несправедливые цены» и черный рынок валюты и сдерживание цен.
Не стоит сгущать краски. По крайней мере, пока. Потенциал для восстановления рыночной экономики и сохранения банковского сектора даже в нынешней реальности еще не иссяк, но вероятность такого варианта развития событий сейчас отнюдь не доминирующая.
Тренды & Интерпретации
1.Фокусировка внимания российского общества на военной спецоперации в Украине уходит. Общество формирует запрос на альтернативную повестку, но с этим сложности. Картинка про беспрецедентные сложности в Европе и США также лишь отчасти радует глаз российского обывателя. В то же время надежды на крах западного доминирования в мир-системе находят определенный отклик в глубинах российской социальности.
2.Сказывается эффект дефицита развлекательного контента (в том числе и спортивного). Ситуация экзистенциального сплина для спортивных фанатов и любителей западных сериалов имеет очень ограниченный потенциал политизации, но способна усилить уровень скрытого (или, точнее, глубоко сокрытого) недовольства.
3.Медийная повестка в мире и в России все больше расходятся друг с другом. Даже опровержение фейков спецоперации становится менее релевантным для параллельных медийных реальностей. Иногда проще вообще не замечать ту или иную тему. Герматичность конструкции будет работать на это.
4.Создаются предпосылки для резкого роста рейтинга Р. Кадырова. Его заочная полемика с пресс-секретарем президента России Д. Песковым показывает доминирование позиции главы Чечни в числе российских элитах. Через какое-то время может выясниться что все не так однозначно, однако пока ситуации именно такая.
5.Отложенные эффекты социально-экономических сложностей пока не дают о себе знать в полной мере. Первичная паники на уровне потребления в значительной степени деактуализирована, а о новых потенциальных сложностях общество предпочитает не думать.
6.На уровне социологии завершился эффект скорейшего ожидания спецоперации в Украине. Сейчас в российском социуме таких ожиданий нет: это снижает интерес граждан к переговорам по достижению мира.
7.Губернаторы, в том числе и с высоким антирейтингом, получили шанс для пролонгации своих полномочий. Стоит напомнить, что весной 2020 г. в начале ковида губернаторопад был, фактически, отменен.
8.В то же время элиты переведены в состоянии мобилизации. Высок уровень ожиданий антикоррупционных интервенций и прочих проявлений внутриэлитного динамизма. В условиях неопределенности самая лучшая тактика – осторожность.
9.Тема с оплатой цен на газ в рублях и снижение курса доллара к рублю в условиях ограниченной конвертации валюты активно обсуждалась думающей частью общества, хотя реальное содержание этих инфоповодов на реальные процессы невысоко.
10.У России очевиден острый дефицит мягкой силы и потенциал его восстановления пока не просматривается. Время для культурного диалога и реабилитации российской культуры пока не пришло.
11.Ковид выпал из социально-конструируемой картины мира российского общества, но в действительности он сохраняется.
1.Фокусировка внимания российского общества на военной спецоперации в Украине уходит. Общество формирует запрос на альтернативную повестку, но с этим сложности. Картинка про беспрецедентные сложности в Европе и США также лишь отчасти радует глаз российского обывателя. В то же время надежды на крах западного доминирования в мир-системе находят определенный отклик в глубинах российской социальности.
2.Сказывается эффект дефицита развлекательного контента (в том числе и спортивного). Ситуация экзистенциального сплина для спортивных фанатов и любителей западных сериалов имеет очень ограниченный потенциал политизации, но способна усилить уровень скрытого (или, точнее, глубоко сокрытого) недовольства.
3.Медийная повестка в мире и в России все больше расходятся друг с другом. Даже опровержение фейков спецоперации становится менее релевантным для параллельных медийных реальностей. Иногда проще вообще не замечать ту или иную тему. Герматичность конструкции будет работать на это.
4.Создаются предпосылки для резкого роста рейтинга Р. Кадырова. Его заочная полемика с пресс-секретарем президента России Д. Песковым показывает доминирование позиции главы Чечни в числе российских элитах. Через какое-то время может выясниться что все не так однозначно, однако пока ситуации именно такая.
5.Отложенные эффекты социально-экономических сложностей пока не дают о себе знать в полной мере. Первичная паники на уровне потребления в значительной степени деактуализирована, а о новых потенциальных сложностях общество предпочитает не думать.
6.На уровне социологии завершился эффект скорейшего ожидания спецоперации в Украине. Сейчас в российском социуме таких ожиданий нет: это снижает интерес граждан к переговорам по достижению мира.
7.Губернаторы, в том числе и с высоким антирейтингом, получили шанс для пролонгации своих полномочий. Стоит напомнить, что весной 2020 г. в начале ковида губернаторопад был, фактически, отменен.
8.В то же время элиты переведены в состоянии мобилизации. Высок уровень ожиданий антикоррупционных интервенций и прочих проявлений внутриэлитного динамизма. В условиях неопределенности самая лучшая тактика – осторожность.
9.Тема с оплатой цен на газ в рублях и снижение курса доллара к рублю в условиях ограниченной конвертации валюты активно обсуждалась думающей частью общества, хотя реальное содержание этих инфоповодов на реальные процессы невысоко.
10.У России очевиден острый дефицит мягкой силы и потенциал его восстановления пока не просматривается. Время для культурного диалога и реабилитации российской культуры пока не пришло.
11.Ковид выпал из социально-конструируемой картины мира российского общества, но в действительности он сохраняется.
«Продавец» новой реальности
В. Жириновский создал эффективный партийный механизм, который позволял продавать избирателям имперский, как казалось долгое время, воздух, а самому получать огромные финансовые прибыли. В конце февраля 2022 г. почти всем стало ясно, что это не вовсе не воздух, а новая реальность.
ЛДПР как коммерческий проект оказался очень успешен. По сути, значение ЛДПР с точки зрения конфигурации власти в стране заключалось в том, что эта партия давала возможность политического представительства региональным (и не только) олигархам и прочим денежным мешкам. Наличие значка депутата Госдумы или регионального заксобрания, с одной стороны, легитимизировало политический статус этого мешка, а с другой, не налагало на власти никаких особых обязательств. И тех и других это устраивало.
Сам Жириновский войдет в историю как яркий демагог, который долгое время эксплуатировал имперские идеологемы. Иными словами, его вклад в развитие имперскости, которая витает в структурах российского общества – очень велик.
В остальном же, это был политик – откровенный демагог, не имеющий ничего общего с ответственным политическим поведением. Впрочем, ответственные политики всегда в постсоветской истории страны смотрелись как «белые вороны».
Будут ли дальше такие яркие политики в рамках действующей системы власти? Сейчас многие утрачивают навыки публичного позиционирования и дебатов, но пытаются хайповать как Жириновский это делал еще в начале 1990-х гг, когда он рассуждал публично о мытье русских сапог в Индийском океане.
Демагогия сейчас – это чуть ли не единственный вариант публичной политики в стране и в этом плане Жириновского ещё при жизни заменили менее талантливые, но схожие по сути люди. Сама же партия ЛДПР без Жириновского обречена на плавное угасание. В новой реальности она и не особенно-то нужна.
В. Жириновский создал эффективный партийный механизм, который позволял продавать избирателям имперский, как казалось долгое время, воздух, а самому получать огромные финансовые прибыли. В конце февраля 2022 г. почти всем стало ясно, что это не вовсе не воздух, а новая реальность.
ЛДПР как коммерческий проект оказался очень успешен. По сути, значение ЛДПР с точки зрения конфигурации власти в стране заключалось в том, что эта партия давала возможность политического представительства региональным (и не только) олигархам и прочим денежным мешкам. Наличие значка депутата Госдумы или регионального заксобрания, с одной стороны, легитимизировало политический статус этого мешка, а с другой, не налагало на власти никаких особых обязательств. И тех и других это устраивало.
Сам Жириновский войдет в историю как яркий демагог, который долгое время эксплуатировал имперские идеологемы. Иными словами, его вклад в развитие имперскости, которая витает в структурах российского общества – очень велик.
В остальном же, это был политик – откровенный демагог, не имеющий ничего общего с ответственным политическим поведением. Впрочем, ответственные политики всегда в постсоветской истории страны смотрелись как «белые вороны».
Будут ли дальше такие яркие политики в рамках действующей системы власти? Сейчас многие утрачивают навыки публичного позиционирования и дебатов, но пытаются хайповать как Жириновский это делал еще в начале 1990-х гг, когда он рассуждал публично о мытье русских сапог в Индийском океане.
Демагогия сейчас – это чуть ли не единственный вариант публичной политики в стране и в этом плане Жириновского ещё при жизни заменили менее талантливые, но схожие по сути люди. Сама же партия ЛДПР без Жириновского обречена на плавное угасание. В новой реальности она и не особенно-то нужна.
Административный курс & Схлопывание общества потребления
В последнее время много спекуляций по поводу курса рубля по отношению к мировым валютам. Причем специфические интерпретации идут с обоих сторон. Официальная пропаганда четко придерживается линии: курс доллара снижается, а рубль укрепляется. Либеральный и свободомыслящий сегмент граждан говорят об административной природе официального курса и невозможности купить валютную наличность.
При этом на черном рынке курс рубля к валютам за последние недели также укрепился.
Государству не очень выгоден крепкий рубль, однако административный курс валют выгоден ему еще больше. Плюс Евросоюз и США запретил ввозить наличность в Россию, а доверие банковскому сектору в сегменте средний класса и выше в России невелико.
Многие вспоминают дефолтные практики 1998 г., когда банки замораживали валютные счета, а затем расчёты по ним производили в рублях по курсу до дефолта. И сейчас у Центробанка есть возможность сделать что-то подобное, хотя, очевидно, что регулятор не хочет доводить дело до этого.
Фактор укрепления рубля коррелирует с таким (очень косвенным) показателем как отток населения из страны. Этот процесс в марте носил достаточно масштабный характер (по некоторым оценкам, несколько сотен тысяч человек) и провоцировал ситуативный спрос на валюту. Уехало также много иностранных студентов, обучавшихся в российских вузах и часть трудовых мигрантов.
Сейчас спроса на валютную наличность намного меньше: аналогично и зарубежный туризм, поддерживающий обычно высокий спрос на наличные доллары/евро сейчас не актуален.
Мнение о том, что мерилом курса рубля к доллару является «курс» на AliExpress – не соответствует действительности и является упрощенным. На ценообразование на импортную продукцию оказывает значительное влияние разрыв логистических цепочек и наличие запасов того или иного товара на складах (в том числе и товаров китайского производства). Этот фактор закладывается в удорожание цен товаров как в долларах, так и в рублях. Достаточно посмотреть динамику цен на товары длительного пользования импортного производства. Чем меньше будет товаров на складе (от импортной резины для автомобилей до детских конструкторов Lego) – тем выше будет розничная цена.
Концептуально же в России происходит схлопывание общества потребления, которое заменяется экономикой выживания. В рамках этой новой реальности валюта и перспективы выезда за границу в качестве туриста будет «грозить» не более 10% граждан страны. Причем большинство таких граждан будет сконцентрировано в Московии и Питерской агломерации. Это усилит разрыв (экономический, культурный, ментальный) между Центром и Периферией внутри страны.
В последнее время много спекуляций по поводу курса рубля по отношению к мировым валютам. Причем специфические интерпретации идут с обоих сторон. Официальная пропаганда четко придерживается линии: курс доллара снижается, а рубль укрепляется. Либеральный и свободомыслящий сегмент граждан говорят об административной природе официального курса и невозможности купить валютную наличность.
При этом на черном рынке курс рубля к валютам за последние недели также укрепился.
Государству не очень выгоден крепкий рубль, однако административный курс валют выгоден ему еще больше. Плюс Евросоюз и США запретил ввозить наличность в Россию, а доверие банковскому сектору в сегменте средний класса и выше в России невелико.
Многие вспоминают дефолтные практики 1998 г., когда банки замораживали валютные счета, а затем расчёты по ним производили в рублях по курсу до дефолта. И сейчас у Центробанка есть возможность сделать что-то подобное, хотя, очевидно, что регулятор не хочет доводить дело до этого.
Фактор укрепления рубля коррелирует с таким (очень косвенным) показателем как отток населения из страны. Этот процесс в марте носил достаточно масштабный характер (по некоторым оценкам, несколько сотен тысяч человек) и провоцировал ситуативный спрос на валюту. Уехало также много иностранных студентов, обучавшихся в российских вузах и часть трудовых мигрантов.
Сейчас спроса на валютную наличность намного меньше: аналогично и зарубежный туризм, поддерживающий обычно высокий спрос на наличные доллары/евро сейчас не актуален.
Мнение о том, что мерилом курса рубля к доллару является «курс» на AliExpress – не соответствует действительности и является упрощенным. На ценообразование на импортную продукцию оказывает значительное влияние разрыв логистических цепочек и наличие запасов того или иного товара на складах (в том числе и товаров китайского производства). Этот фактор закладывается в удорожание цен товаров как в долларах, так и в рублях. Достаточно посмотреть динамику цен на товары длительного пользования импортного производства. Чем меньше будет товаров на складе (от импортной резины для автомобилей до детских конструкторов Lego) – тем выше будет розничная цена.
Концептуально же в России происходит схлопывание общества потребления, которое заменяется экономикой выживания. В рамках этой новой реальности валюта и перспективы выезда за границу в качестве туриста будет «грозить» не более 10% граждан страны. Причем большинство таких граждан будет сконцентрировано в Московии и Питерской агломерации. Это усилит разрыв (экономический, культурный, ментальный) между Центром и Периферией внутри страны.
Переформатирование власти: спекуляции & неизбежности
Тема внутриэлитных противостояний и чисток (возможных и спекулятивных) в силовых органах – это ключевой элемент дискурса противников российской власти. Выяснилось, что никакой «партии мира» нет, а есть ситуативный альянс турбо-патриотов и группировка умеренных/пострадавших. Сислибы отодвинуты на второй план и поставлены под удар, равно как и олигархи, в отношении которых говорят о их ненужности в новой реальности.
Долгое время олигархи были ответственны за неформальную работу с «западными партнерами» и высокопоставленными чиновниками в Европе и США, однако в дальнейшем необходимость в такой работе станет намного меньше. Соответственно, и перспективы деклассирования олигархата выглядят как очень высокие. Тем более, что такую «спецоперацию» поддержит глубинный народ.
Социология показывает: общество готово к ухудшению качества жизни и видит этот процесс как инвариантный. Структурные сложности в экономике и социальной сфере имеют отложенный эффект действия и их последствия проявят себя чувствительно ближе к концу лета.
Российское общество постепенно начинает думать, что спецоперация – это что-то отдаленное и ставшее уже чем-то почти обыденным. Первичные шоки проходят и процесс восприятия действа банализирован. Это будет работать на снижение ожиданий от ее завершения.
Экономисты говорят, что у России достаточно ресурсов для того, чтобы более-менее спокойно просуществовать, как минимум, 1,5-2 года. Критическую значимость имеют лекарства, однако пока их доставку блокировать не собираются. Плюс альтернативные и более дорогие логистические цепочки формируются. Ухудшение качества и продолжительности жизни неминуемо, однако ресурсов достаточно для того, чтобы не было катастрофических последствий и резких социальных волнений.
Это время будет использовано правящим классом для существенного переформатирования. Одни будут наступать и давить на турбо-патриотизм, а другие пытаться сбалансировать ситуацию. Но уже среди административных и бизнес-элит появились и те, кто действует согласно известному афоризму Наполеона: «не нужно мешать совершать врагам ошибки, это неэтично».
Новая конфигурация правящего класса формируется без участия общества, но через полгода или год игнорировать социальные настроения будет практически невозможно. Далеко не все из правящей верхушки готовы к этому. Тут возможны незапланированные эффекты.
Тема внутриэлитных противостояний и чисток (возможных и спекулятивных) в силовых органах – это ключевой элемент дискурса противников российской власти. Выяснилось, что никакой «партии мира» нет, а есть ситуативный альянс турбо-патриотов и группировка умеренных/пострадавших. Сислибы отодвинуты на второй план и поставлены под удар, равно как и олигархи, в отношении которых говорят о их ненужности в новой реальности.
Долгое время олигархи были ответственны за неформальную работу с «западными партнерами» и высокопоставленными чиновниками в Европе и США, однако в дальнейшем необходимость в такой работе станет намного меньше. Соответственно, и перспективы деклассирования олигархата выглядят как очень высокие. Тем более, что такую «спецоперацию» поддержит глубинный народ.
Социология показывает: общество готово к ухудшению качества жизни и видит этот процесс как инвариантный. Структурные сложности в экономике и социальной сфере имеют отложенный эффект действия и их последствия проявят себя чувствительно ближе к концу лета.
Российское общество постепенно начинает думать, что спецоперация – это что-то отдаленное и ставшее уже чем-то почти обыденным. Первичные шоки проходят и процесс восприятия действа банализирован. Это будет работать на снижение ожиданий от ее завершения.
Экономисты говорят, что у России достаточно ресурсов для того, чтобы более-менее спокойно просуществовать, как минимум, 1,5-2 года. Критическую значимость имеют лекарства, однако пока их доставку блокировать не собираются. Плюс альтернативные и более дорогие логистические цепочки формируются. Ухудшение качества и продолжительности жизни неминуемо, однако ресурсов достаточно для того, чтобы не было катастрофических последствий и резких социальных волнений.
Это время будет использовано правящим классом для существенного переформатирования. Одни будут наступать и давить на турбо-патриотизм, а другие пытаться сбалансировать ситуацию. Но уже среди административных и бизнес-элит появились и те, кто действует согласно известному афоризму Наполеона: «не нужно мешать совершать врагам ошибки, это неэтично».
Новая конфигурация правящего класса формируется без участия общества, но через полгода или год игнорировать социальные настроения будет практически невозможно. Далеко не все из правящей верхушки готовы к этому. Тут возможны незапланированные эффекты.
Траектория демодернизации & периферия
Громадный спецоперационный стресс для России способен поменять ее цивилизационные устои, изменить структуру общества, но пока он не привел даже к принципиально новым алгоритмам реагирования, а сейчас свежие подходы нужны и власти, и обществу.
Пока же власть привычно демонстрирует мобилизационную жесткость, а пассионарная и мыслящая часть общества переходит в режим терпеливого и привычного для всех кризисов ограничения потребления, снижения аппетитов и социальной активности. Это значит меньше путешествий, деградацию публичного диалога, развитие внутренней и внешней эмиграции, концентрация на выживании и атомизированных потребностях отдельных домохозяйств и индивидов.
Если год назад были отчетливо видны ограничители догоняющей модернизации, то сейчас очевидны перспективы демодернизации, то есть отката от модернизации.
Для модернизации нужна свобода действий, а она ограничена. Государственная модернизация и рывки чреваты существенными социальными издержками (правление Петра I, сталинская индустриализация). Развилка остается прежней: жесткие заморозки или пореформенная оттепель. Предпосылок для заморозки сейчас больше.
Заморозки сделают невозможным модернизацию. Как Уклад в этих условиях будет реализовывать свою сущностную черту – экстенсивность? Экстенсивность уклада – это огромные территории, исторически сложившиеся возможности развития вширь, а не вглубь. Экстенсивность – это добыча ресурсов и их экспорт на Запад (от пеньки и льна допетровских времен до нефти и газа времен Брежнева и вплоть до сегодняшнего дня).
Эта траектория предполагает режим нормальных торгово-экономических коммуникаций с Западом, получение доступа к технологиям. Сейчас такие перспективы оказались резко ограничены, и официальная идеология все больше дрейфует от позиционирования страны как части мировой системы в превращение Россию в собственную, закрытую по сути, мир-систему.
В российской мир-системе есть свой Центр (Московия, Питер), своя полу-периферия (Татарстан, промышленный Южный Урал, нефтегазовый Север, Краснодарский край и т.д.) и есть своя огромная периферия (дотационные и отстающие регионы). Социальная и физическая мобильности в новых условиях будет резко ограничена, но прежние контуры будут сохранены. Человеческие потоки будут стремиться попасть в Центр или, хотя бы, в полу-периферию, а периферия будет все больше деградировать.
Государство воспринимается как сверхценность именно в параметрах кормления и заботы, однако и того и другого будет меньше. Эффект недополученной ренты почувствуют прежде всего периферийные регионы страны. Этот эффект будет работать на выключение перифериии из цепочек распределения социальных благ. Со всеми отсюда вытекающими и плохо прогнозируемыми нелинейными последствиями.
Громадный спецоперационный стресс для России способен поменять ее цивилизационные устои, изменить структуру общества, но пока он не привел даже к принципиально новым алгоритмам реагирования, а сейчас свежие подходы нужны и власти, и обществу.
Пока же власть привычно демонстрирует мобилизационную жесткость, а пассионарная и мыслящая часть общества переходит в режим терпеливого и привычного для всех кризисов ограничения потребления, снижения аппетитов и социальной активности. Это значит меньше путешествий, деградацию публичного диалога, развитие внутренней и внешней эмиграции, концентрация на выживании и атомизированных потребностях отдельных домохозяйств и индивидов.
Если год назад были отчетливо видны ограничители догоняющей модернизации, то сейчас очевидны перспективы демодернизации, то есть отката от модернизации.
Для модернизации нужна свобода действий, а она ограничена. Государственная модернизация и рывки чреваты существенными социальными издержками (правление Петра I, сталинская индустриализация). Развилка остается прежней: жесткие заморозки или пореформенная оттепель. Предпосылок для заморозки сейчас больше.
Заморозки сделают невозможным модернизацию. Как Уклад в этих условиях будет реализовывать свою сущностную черту – экстенсивность? Экстенсивность уклада – это огромные территории, исторически сложившиеся возможности развития вширь, а не вглубь. Экстенсивность – это добыча ресурсов и их экспорт на Запад (от пеньки и льна допетровских времен до нефти и газа времен Брежнева и вплоть до сегодняшнего дня).
Эта траектория предполагает режим нормальных торгово-экономических коммуникаций с Западом, получение доступа к технологиям. Сейчас такие перспективы оказались резко ограничены, и официальная идеология все больше дрейфует от позиционирования страны как части мировой системы в превращение Россию в собственную, закрытую по сути, мир-систему.
В российской мир-системе есть свой Центр (Московия, Питер), своя полу-периферия (Татарстан, промышленный Южный Урал, нефтегазовый Север, Краснодарский край и т.д.) и есть своя огромная периферия (дотационные и отстающие регионы). Социальная и физическая мобильности в новых условиях будет резко ограничена, но прежние контуры будут сохранены. Человеческие потоки будут стремиться попасть в Центр или, хотя бы, в полу-периферию, а периферия будет все больше деградировать.
Государство воспринимается как сверхценность именно в параметрах кормления и заботы, однако и того и другого будет меньше. Эффект недополученной ренты почувствуют прежде всего периферийные регионы страны. Этот эффект будет работать на выключение перифериии из цепочек распределения социальных благ. Со всеми отсюда вытекающими и плохо прогнозируемыми нелинейными последствиями.
Мегамашина в новой реальности
Новая реальность требует от правящего класса стратегий по консолидации всего общества в формате мегамашины. Антрополог Л. Мамфорд под мегамашиной понимал принцип организации человеческого большинства для достижения какой-то масштабной цели. Эта социально-технологическая модель использовалась при строительстве египетских пирамид, организации древнеримских легионов, для возведения Беломорканала, строительства БАМа или проведение в советское время массовых первомайских демонстраций.
Все части целого таких мегамашин были подчинены единой цели, которая формулировалась правителями. Причем далеко не всегда эта цель была экономически оправданной.
До спецоперации российская мегамашина работала в рамках электоральных процессов и оперативно организовывала лояльное/конформистское большинство (бюджетники, пенсионеры, сотрудники крупных предприятий, включенных в логику госкапитализма). Это далеко не все общество (и даже меньше чем его половина), но этого было достаточно для того, чтобы обеспечивать пролонгацию правления. Еще один пример – акция Бессмертный полк, которая демонстрирует высокий уровень консолидации общества по вопросам победы в Великой Отечественной войне.
Тем не менее, российское общество остается аполитичным по своей сути и мобилизацию в нынешней реальности понимает аполитично: как умение выживать и адаптироваться к новой реальности, прежде всего, с точки зрения стратегий повседневного поведения и социально-экономического самочувствия. Также нынешний контекст усилил и без того высокую атомизацию общества.
Однако касаний (как говорят политтехнологи) с точки зрения выстраивания общей мегамашины, которая будет олицетворять единство общества и власти на уровне повседневности (университеты, школы, трудовые коллективы, известные буквы на автомобилях) сейчас стало гораздо больше.
Пока еще конструкторы идеологии не приступили к формированию мегамашины абсолютного большинства, но желание — это сделать очевидно. Это сложный и трудный путь на котором власти могут столкнуться с различными формами сопротивления, несогласия и саботажа.
Именно поэтому базовая стратегия власти пока остается прежней: покой для несогласных при их гражданской пассивности и неготовности протестовать. И это логично: общество эмоционально, физически выхолощено, испытывает постоянные стрессы и не хочет дополнительной мобилизационно-гражданской нагрузки.
Новая реальность требует от правящего класса стратегий по консолидации всего общества в формате мегамашины. Антрополог Л. Мамфорд под мегамашиной понимал принцип организации человеческого большинства для достижения какой-то масштабной цели. Эта социально-технологическая модель использовалась при строительстве египетских пирамид, организации древнеримских легионов, для возведения Беломорканала, строительства БАМа или проведение в советское время массовых первомайских демонстраций.
Все части целого таких мегамашин были подчинены единой цели, которая формулировалась правителями. Причем далеко не всегда эта цель была экономически оправданной.
До спецоперации российская мегамашина работала в рамках электоральных процессов и оперативно организовывала лояльное/конформистское большинство (бюджетники, пенсионеры, сотрудники крупных предприятий, включенных в логику госкапитализма). Это далеко не все общество (и даже меньше чем его половина), но этого было достаточно для того, чтобы обеспечивать пролонгацию правления. Еще один пример – акция Бессмертный полк, которая демонстрирует высокий уровень консолидации общества по вопросам победы в Великой Отечественной войне.
Тем не менее, российское общество остается аполитичным по своей сути и мобилизацию в нынешней реальности понимает аполитично: как умение выживать и адаптироваться к новой реальности, прежде всего, с точки зрения стратегий повседневного поведения и социально-экономического самочувствия. Также нынешний контекст усилил и без того высокую атомизацию общества.
Однако касаний (как говорят политтехнологи) с точки зрения выстраивания общей мегамашины, которая будет олицетворять единство общества и власти на уровне повседневности (университеты, школы, трудовые коллективы, известные буквы на автомобилях) сейчас стало гораздо больше.
Пока еще конструкторы идеологии не приступили к формированию мегамашины абсолютного большинства, но желание — это сделать очевидно. Это сложный и трудный путь на котором власти могут столкнуться с различными формами сопротивления, несогласия и саботажа.
Именно поэтому базовая стратегия власти пока остается прежней: покой для несогласных при их гражданской пассивности и неготовности протестовать. И это логично: общество эмоционально, физически выхолощено, испытывает постоянные стрессы и не хочет дополнительной мобилизационно-гражданской нагрузки.
Кейнсианский план Московии
Московская мэрия опубликовала прогноз, согласно которому ок. 200 тыс. москвичей могут потерять работу из-за ухода иностранных компаний. О реальных цифрах потерь работы можно спорить, но, очевидно, они для Московии очень существенны.
При этом, в отличие от большинства субъектов федерации, Москва имеет возможность оказать какую-то поддержку потерявшим работу. Большинство других регионов страны будут такую поддержку со стороны государства, скорее, имитировать.
Столичные власти предлагают потерявшим трудоустройство временные работы: комплектование архивов, ремонт оборудования, возможность поработать в учреждениях городской инфраструктуры (типа парков и летних павильонов).
То есть постиндустриальная Московия переходит к кейнсианству эпохи великой депрессии (1929-1933 гг.), когда потерявшие работу квалифицированные рабочие шли убирать парки и улицы американских мегаполисов, получая за это напечатанные американскими властями доллары.
Пока в Московии многие не готовы к такому поражению в социальном статусе, однако за всем этим видеть контур ненужности мигрантов также пока не стоит.
Отток мигрантов из Московии будет, но не значительный: для новой реальности центральноазиатские мигранты, готовые работать даже в условиях падения доходов, будут цениться выше чем привыкшие к европейским зарплатам и комфорту квалифицированные рабочие. Тем более, что в Киргизии и Таджикистане уровень жизни также падает и зависимость их экономик от российской инвариантна.
Новая реальность – удар по среднему и образованному классу, а разделение на господ и обслугу сохраняется. Более того, новая реальность создает расширенные предпосылки для сословного общества, но это отдельная тема для анализа.
Московская мэрия опубликовала прогноз, согласно которому ок. 200 тыс. москвичей могут потерять работу из-за ухода иностранных компаний. О реальных цифрах потерь работы можно спорить, но, очевидно, они для Московии очень существенны.
При этом, в отличие от большинства субъектов федерации, Москва имеет возможность оказать какую-то поддержку потерявшим работу. Большинство других регионов страны будут такую поддержку со стороны государства, скорее, имитировать.
Столичные власти предлагают потерявшим трудоустройство временные работы: комплектование архивов, ремонт оборудования, возможность поработать в учреждениях городской инфраструктуры (типа парков и летних павильонов).
То есть постиндустриальная Московия переходит к кейнсианству эпохи великой депрессии (1929-1933 гг.), когда потерявшие работу квалифицированные рабочие шли убирать парки и улицы американских мегаполисов, получая за это напечатанные американскими властями доллары.
Пока в Московии многие не готовы к такому поражению в социальном статусе, однако за всем этим видеть контур ненужности мигрантов также пока не стоит.
Отток мигрантов из Московии будет, но не значительный: для новой реальности центральноазиатские мигранты, готовые работать даже в условиях падения доходов, будут цениться выше чем привыкшие к европейским зарплатам и комфорту квалифицированные рабочие. Тем более, что в Киргизии и Таджикистане уровень жизни также падает и зависимость их экономик от российской инвариантна.
Новая реальность – удар по среднему и образованному классу, а разделение на господ и обслугу сохраняется. Более того, новая реальность создает расширенные предпосылки для сословного общества, но это отдельная тема для анализа.