Узбекская колонизация: пилотный проект
Планы российского Минсельхоза отдать Узбекистану в аренду до 1 млн га сельхозугодий требует концептуального осмысления.
В основу кейса положен китайский опыт. Китайцы в Центральной Азии и других регионах мира реализуют множество инфраструктурных проектов, но ставят условие: мы все будем делать своими руками. Реализуя инфраструктурные проекты в той же Центральной Азии китайцы, таким образом, создают очаги собственной колонизации.
Жители республик Центральной Азии прекрасно знают о многочисленных конфликтах на этой почве и социальном напряжении. Уровень синафобии в этой части постсоветского пространства достаточно высок. Главными лоббистами китайского бизнеса в этих республиках являются местные элиты, с которыми китайцы умело договариваются.
Предыдущий глава Узбекистана И. Каримов называл трудовых мигрантов «лентяями, позорящими страну». Нынешнее руководство Узбекистана действует гораздо гибче. Трудовые мигранты массово уезжают на работу в Россию и это необратимый процесс. Соответственно, узбекское руководство также решило управлять этим экспортом.
Трудовые мигранты – это инструмент влияния России на тот же Узбекистан, Таджикистан или Киргизию. Но если экспорт трудовых ресурсов будет осуществляться целенаправленно, на основе договоренностей с узбекским правительством – влиять на него России будет сложнее. Ведь номенклатура России также заинтересованы в прибыли от импорта дешевой рабочей силы.
Поэтому кейс с арендой сельхозугодий Узбекистаном может быть тиражирован и иметь далеко идущие последствия. Создание сети узбекских анклавов по всей стране, безусловно, вызовет социальное напряжение, но это не главное.
Узбекистан логично демонстрирует желание управлять экспортом рабочей силы, а заодно, и осуществлять свою колонизацию России. За ним могут последовать и другие страны, в том числе и Китай.
Для имперцев это плохой сигнал, ведь тезис «Россия – это империя наоборот» приобретает функциональные очертания.
Планы российского Минсельхоза отдать Узбекистану в аренду до 1 млн га сельхозугодий требует концептуального осмысления.
В основу кейса положен китайский опыт. Китайцы в Центральной Азии и других регионах мира реализуют множество инфраструктурных проектов, но ставят условие: мы все будем делать своими руками. Реализуя инфраструктурные проекты в той же Центральной Азии китайцы, таким образом, создают очаги собственной колонизации.
Жители республик Центральной Азии прекрасно знают о многочисленных конфликтах на этой почве и социальном напряжении. Уровень синафобии в этой части постсоветского пространства достаточно высок. Главными лоббистами китайского бизнеса в этих республиках являются местные элиты, с которыми китайцы умело договариваются.
Предыдущий глава Узбекистана И. Каримов называл трудовых мигрантов «лентяями, позорящими страну». Нынешнее руководство Узбекистана действует гораздо гибче. Трудовые мигранты массово уезжают на работу в Россию и это необратимый процесс. Соответственно, узбекское руководство также решило управлять этим экспортом.
Трудовые мигранты – это инструмент влияния России на тот же Узбекистан, Таджикистан или Киргизию. Но если экспорт трудовых ресурсов будет осуществляться целенаправленно, на основе договоренностей с узбекским правительством – влиять на него России будет сложнее. Ведь номенклатура России также заинтересованы в прибыли от импорта дешевой рабочей силы.
Поэтому кейс с арендой сельхозугодий Узбекистаном может быть тиражирован и иметь далеко идущие последствия. Создание сети узбекских анклавов по всей стране, безусловно, вызовет социальное напряжение, но это не главное.
Узбекистан логично демонстрирует желание управлять экспортом рабочей силы, а заодно, и осуществлять свою колонизацию России. За ним могут последовать и другие страны, в том числе и Китай.
Для имперцев это плохой сигнал, ведь тезис «Россия – это империя наоборот» приобретает функциональные очертания.
Нобелевская премия: сигнал коллективного Запада
Присуждение Нобелевской премии главреду «Новой газеты» Дмитрию Муратову – это, в какой-то степени, соломоново решение.
Давать премию оппозиционному политику Алексею Навальному не решились, так как это слишком конфронтационно по отношению к действующему руководству страны, но и не обращать внимание на нарушения свободы слова в России также не захотели.
Это, конечно же, определенный сигнал со стороны коллективного Запада, но сигнал умеренный, оставляющий возможности для нормализации (относительной) отношений.
В то же время, коллективный Запад демонстрирует готовность поддерживать активную гражданскую позицию в России, которая уже воспринимается как потенциальное диссидентство.
В то же время, Д. Муратов - относительно системный и для российских властей - это отнюдь не самый плохой вариант в плане наделения его дополнительным авторитетом и популярностью.
Присуждение Нобелевской премии главреду «Новой газеты» Дмитрию Муратову – это, в какой-то степени, соломоново решение.
Давать премию оппозиционному политику Алексею Навальному не решились, так как это слишком конфронтационно по отношению к действующему руководству страны, но и не обращать внимание на нарушения свободы слова в России также не захотели.
Это, конечно же, определенный сигнал со стороны коллективного Запада, но сигнал умеренный, оставляющий возможности для нормализации (относительной) отношений.
В то же время, коллективный Запад демонстрирует готовность поддерживать активную гражданскую позицию в России, которая уже воспринимается как потенциальное диссидентство.
В то же время, Д. Муратов - относительно системный и для российских властей - это отнюдь не самый плохой вариант в плане наделения его дополнительным авторитетом и популярностью.
Византийские интерпретации антиковидной политики
Заявление пресс-секретаря президента о том, что В. Путин – давно взял ситуацию с коронавирусом в свои руки нужно интерпретировать по-византийски.
Здесь сигнал: Система не будет кошмарить губернаторов за антиковидные провалы и даст им спокойно работать. Это может повлиять на губернаторопад в сторону его уменьшения, к тому же ротацию губернаторов и переназначения можно привести и весной 2022 г.
Подавляющее большинство руководителей регионов провалили темпы вакцинации, а губернаторы, отчитавшиеся об успехах обязательного вакцинирования – сейчас среди лидеров по темпам заболеваемости. В России любое принуждение оборачивается лукавыми схемами и возможностью ухода в серую зону (то есть купить поддельный сертификат вакцинированного).
К тому же, эффективность антиковидных вакцин российского производства точно определить пока еще нельзя. Для этого нужны более долгосрочные наблюдения и замеры.
Губернаторы исчерпали свой потенциал акторов массового вакцинирования. Темпов вакцинации в регионах явно недостаточно для коллективного иммунитета, в достижение которого в ближайшие полгода мало кто верит.
Лучшим вариантом развития антиковидной политики был бы ввоз иностранных вакцин и возможность выбора для граждан. К тому же, нужно усилить работу по формированию в обществе культуры эпидемиологического поведения. Такая культура пригодится при любом штамме вируса. В этом направлении не только власть, но и общество сделали крайне недостаточно. И вряд ли что-либо сделает в ближайшее время.
Пандемия показала, что уровень заболеваемости и смертности зависит не только от уровня вакцинации, но и способности само организовываться общества и соблюдать ограничения в повседневной жизни. Но российский социум оказался от этого далек, отсюда и печальный результат: естественная убыль за последние 12 месяцев превысила 1 млн. чел.
Заявление пресс-секретаря президента о том, что В. Путин – давно взял ситуацию с коронавирусом в свои руки нужно интерпретировать по-византийски.
Здесь сигнал: Система не будет кошмарить губернаторов за антиковидные провалы и даст им спокойно работать. Это может повлиять на губернаторопад в сторону его уменьшения, к тому же ротацию губернаторов и переназначения можно привести и весной 2022 г.
Подавляющее большинство руководителей регионов провалили темпы вакцинации, а губернаторы, отчитавшиеся об успехах обязательного вакцинирования – сейчас среди лидеров по темпам заболеваемости. В России любое принуждение оборачивается лукавыми схемами и возможностью ухода в серую зону (то есть купить поддельный сертификат вакцинированного).
К тому же, эффективность антиковидных вакцин российского производства точно определить пока еще нельзя. Для этого нужны более долгосрочные наблюдения и замеры.
Губернаторы исчерпали свой потенциал акторов массового вакцинирования. Темпов вакцинации в регионах явно недостаточно для коллективного иммунитета, в достижение которого в ближайшие полгода мало кто верит.
Лучшим вариантом развития антиковидной политики был бы ввоз иностранных вакцин и возможность выбора для граждан. К тому же, нужно усилить работу по формированию в обществе культуры эпидемиологического поведения. Такая культура пригодится при любом штамме вируса. В этом направлении не только власть, но и общество сделали крайне недостаточно. И вряд ли что-либо сделает в ближайшее время.
Пандемия показала, что уровень заболеваемости и смертности зависит не только от уровня вакцинации, но и способности само организовываться общества и соблюдать ограничения в повседневной жизни. Но российский социум оказался от этого далек, отсюда и печальный результат: естественная убыль за последние 12 месяцев превысила 1 млн. чел.
КонтрОппозиционная Госдума
Заявление спикера Госдумы В. Володина о том, что депутаты парламента не могут быть в оппозиции к власти – это не просто очередная идеологема типа «Нет Путина – нет России» или присяга верности, это еще и сигнал.
Володин возглавляет Госдуму, в которой он кругом обложен недружественными ему людьми куратора внутренней политики С. Кириенко. Следовательно, ресурс и возможности Володина – в работе с партиями парламентской оппозиции. Здесь возможны не только ситуативные, но и стратегические альянсы.
Володин и раньше претендовал на роль субьекта, осуществляющего «межпартийный консенсус». И сейчас он очень заинтересован в сохранении этого статуса. Принесет ли он ему функциональные возможности – вопросы открытый. Здесь, хотя бы, есть нерв политической борьбы, что на фоне Госдумы, которая не будет критиковать президента, вызывает интерес.
Володин избран спикером Госдумы, но против него проголосовал 61 депутат из 421 голосовавших. Формальное недовольство показали КПРФ и ряд других партий, но только формальное…
Заявление спикера Госдумы В. Володина о том, что депутаты парламента не могут быть в оппозиции к власти – это не просто очередная идеологема типа «Нет Путина – нет России» или присяга верности, это еще и сигнал.
Володин возглавляет Госдуму, в которой он кругом обложен недружественными ему людьми куратора внутренней политики С. Кириенко. Следовательно, ресурс и возможности Володина – в работе с партиями парламентской оппозиции. Здесь возможны не только ситуативные, но и стратегические альянсы.
Володин и раньше претендовал на роль субьекта, осуществляющего «межпартийный консенсус». И сейчас он очень заинтересован в сохранении этого статуса. Принесет ли он ему функциональные возможности – вопросы открытый. Здесь, хотя бы, есть нерв политической борьбы, что на фоне Госдумы, которая не будет критиковать президента, вызывает интерес.
Володин избран спикером Госдумы, но против него проголосовал 61 депутат из 421 голосовавших. Формальное недовольство показали КПРФ и ряд других партий, но только формальное…
Жвачка для общественного сознания: вечная антиковидная политика
Поствыборные контуры антиковидной политики Системы не несут ничего нового. Сакральная задача борьбы за коллективное спасение в виде обретения всеобщего иммунитета возложена на губернаторов, а Центр воздерживается от общефедеральных решений.
Последние недели главы регионов демонстрируют разнообразный, но по своей сути, схожий набор практик и решений. В его состав входят бесконечные публичные причитания-мантры губернаторов про необходимость вакцинирования, требования прекратить антиковидную агитацию в соцсетях, введение обязательного вакцинирования для отдельных категорий граждан и QR-коды, ограничивающие посещение публичных мест для невакцинированных.
Между тем, российская промышленность работает и обеспечивает экспорт на максимально возможном, учитывая текущую рыночную конъюнктуру, уровне. Думские выборы прошли и укрепили Систему, минимизировав, тем самым, возможность всяких протестов и турбулентности. Эти экономические и политические факторы укрепляют Систему.
Сейчас Система в значительной степени индифферентна от всех ковидно-антиковидных флуктуаций общества. По сути, для нее некритичен ни текущий уровень вакцинации, ни уровень заболеваемости в регионах.
Конечно, это не значит, что Система решила пустить антиковидную политику на самотек, но и резких действий она совершать вряд ли будет.
Централизованное решение об обязательной вакцинации – очень непопулярно и по своему эффекту может намного превысить негатив от пенсионной реформы 2018 г. Поэтому Система вряд ли на это пойдет. Для нее предпочтительна кажущаяся вечной диалектическая борьба противоположностей в виде сторонников и противников вакцинации.
Общество, тем самым, получает жвачку для мозгов и фокусирует на ней общественное внимание, а на все остальное у него банально не остается сил и внимания.
Это означает, что никакой антиковидной мобилизации не будет и кардинально-непопулярных решений централизовано правительство России принимать не будет.
Поствыборные контуры антиковидной политики Системы не несут ничего нового. Сакральная задача борьбы за коллективное спасение в виде обретения всеобщего иммунитета возложена на губернаторов, а Центр воздерживается от общефедеральных решений.
Последние недели главы регионов демонстрируют разнообразный, но по своей сути, схожий набор практик и решений. В его состав входят бесконечные публичные причитания-мантры губернаторов про необходимость вакцинирования, требования прекратить антиковидную агитацию в соцсетях, введение обязательного вакцинирования для отдельных категорий граждан и QR-коды, ограничивающие посещение публичных мест для невакцинированных.
Между тем, российская промышленность работает и обеспечивает экспорт на максимально возможном, учитывая текущую рыночную конъюнктуру, уровне. Думские выборы прошли и укрепили Систему, минимизировав, тем самым, возможность всяких протестов и турбулентности. Эти экономические и политические факторы укрепляют Систему.
Сейчас Система в значительной степени индифферентна от всех ковидно-антиковидных флуктуаций общества. По сути, для нее некритичен ни текущий уровень вакцинации, ни уровень заболеваемости в регионах.
Конечно, это не значит, что Система решила пустить антиковидную политику на самотек, но и резких действий она совершать вряд ли будет.
Централизованное решение об обязательной вакцинации – очень непопулярно и по своему эффекту может намного превысить негатив от пенсионной реформы 2018 г. Поэтому Система вряд ли на это пойдет. Для нее предпочтительна кажущаяся вечной диалектическая борьба противоположностей в виде сторонников и противников вакцинации.
Общество, тем самым, получает жвачку для мозгов и фокусирует на ней общественное внимание, а на все остальное у него банально не остается сил и внимания.
Это означает, что никакой антиковидной мобилизации не будет и кардинально-непопулярных решений централизовано правительство России принимать не будет.
Логика закрепощения: контуры ре-феодализации
Становятся осязаемы контуры грядущих изменений в сфере ЖКХ. Жильцы многоквартирных домов могут лишиться права выбирать управляющую компанию (УК), а эти полномочия передадут региональным операторам по управлению жильем.
ё
Регоператоры будут выбирать УК на основе открытых и конкурсных процедур. Ущерб от нарушений, приводящих к авариям в домах регоператоры будут возмущать, но средства они будут брать за счет дополнительных сборов с граждан.
Пока это планы, но общая логика вполне понятна. Для значительной части российского общества платежи ЖХК давно уже стали серьезной статьей семейного бюджета, а тут прогнозируется возрастание расходов и дополнительная нагрузка.
Но самое главное, в другом. Независимые от мнения жильцов УК будут проводить соответствующую политику. Стимулы для качественного предоставления услуг в сфере ЖКХ резко уменьшаются.
Уровень закредитованности общества – на пиковых значениях. Согласно соцопросам, примерно 37% жителей страны за последние полгода брали кредит.
Низкие зарплаты в регионах не позволяют удерживать в них образованную молодежь, но работают как закрепощающий механизм для всех остальных.
Воспроизводится феодальная логика закрепощения и ограничения возможностей для выбора, причем уже не в политической и не гражданской, а хозяйственной сфере.
Становятся осязаемы контуры грядущих изменений в сфере ЖКХ. Жильцы многоквартирных домов могут лишиться права выбирать управляющую компанию (УК), а эти полномочия передадут региональным операторам по управлению жильем.
ё
Регоператоры будут выбирать УК на основе открытых и конкурсных процедур. Ущерб от нарушений, приводящих к авариям в домах регоператоры будут возмущать, но средства они будут брать за счет дополнительных сборов с граждан.
Пока это планы, но общая логика вполне понятна. Для значительной части российского общества платежи ЖХК давно уже стали серьезной статьей семейного бюджета, а тут прогнозируется возрастание расходов и дополнительная нагрузка.
Но самое главное, в другом. Независимые от мнения жильцов УК будут проводить соответствующую политику. Стимулы для качественного предоставления услуг в сфере ЖКХ резко уменьшаются.
Уровень закредитованности общества – на пиковых значениях. Согласно соцопросам, примерно 37% жителей страны за последние полгода брали кредит.
Низкие зарплаты в регионах не позволяют удерживать в них образованную молодежь, но работают как закрепощающий механизм для всех остальных.
Воспроизводится феодальная логика закрепощения и ограничения возможностей для выбора, причем уже не в политической и не гражданской, а хозяйственной сфере.
Управляемость & Плацдарм для интервенций
Черты продолжающегося губернаторопада носят явный политико-управленческий характер и это имеют значение в аспекте будущих контуров управления страной.
Произошедшие недавно отставки во Владимирской, Тамбовской и Ярославской области везде имеют одну общую черту – низкие рейтинги властей и разбалансировка процессов госуправления.
Масштаб социально-экономических проблем в регионах будет только множиться. Строго говоря, качество социальной политики, темпы вакцинации, экономические показатели регионов – это значимые показатели, но они в меньшей степени влияют на динамику губернаторопада. В самом деле, если бы губернаторов отставляли за рост уровня бедности – нужно было бы менять почти весь губернаторский корпус.
Провалов антиковидной политики в регионах много, а за весь период сняли только одного – главу Коми С. Гапликова (апрель 2020 г.). В больнице в Сыктывкаре в конце марта прошлого года был зафиксирован очаг массового заражения ковидом и это стало одной из причин отставки Гапликова. Одной из причин, но не главной.
А вот за внутриэлитные конфликты и разбалансировку управления губернаторов сносят периодически. В актуальном конфликте между губернатором Мурманской области А. Чибисом и экс-мэром Мурманска, а ныне депутатом Госдумы, А. Веллером, который контролирует муниципалитеты региона, – Система четко встала на сторону губернатора. А Веллеру выписали предупреждение: если он не прекратит фронду – лишится депутатского мандата.
Система ориентирована на повышение управляемости регионами и это неслучайно. Готовится плацдарм интервенции в регионы бизнес-интересов крупных федеральных игроков.
Законопроект Клишаса-Крашенинникова предполагает усиление вмешательства федерального центра (и его бенефициаров) в процессы управления в регионы. Точнее, речь идет о специальном регулировании в столицах регионов России. Региональная периферия малоинтересна с экономической точки зрения для крупных федеральных игроков. Застройщики, например, ориентированных на логику агломераций, которая осуществляется за счет оттока населения из малых городов и сельской местности.
Для реализации этих интересов Системе нужно резко повысить управленческую дисциплину. Этим и будут заниматься губернаторы в ближайшие годы: концепт «публичная власть» дает им основания ставить под полный контроль местное самоуправление, которое скоро и de-jure станет придатком региональной власти и, фактически, уничтожено.
Ресурсов для повышения своего рейтинга у губернаторов не так много. Следовательно, повышать управляемость они будут за счет подавления институтов публичной критики и преодоления сопротивления местных элит, недовольных тем, что их, также как и сейчас А. Веллера, оттесняют от ресурсов.
Черты продолжающегося губернаторопада носят явный политико-управленческий характер и это имеют значение в аспекте будущих контуров управления страной.
Произошедшие недавно отставки во Владимирской, Тамбовской и Ярославской области везде имеют одну общую черту – низкие рейтинги властей и разбалансировка процессов госуправления.
Масштаб социально-экономических проблем в регионах будет только множиться. Строго говоря, качество социальной политики, темпы вакцинации, экономические показатели регионов – это значимые показатели, но они в меньшей степени влияют на динамику губернаторопада. В самом деле, если бы губернаторов отставляли за рост уровня бедности – нужно было бы менять почти весь губернаторский корпус.
Провалов антиковидной политики в регионах много, а за весь период сняли только одного – главу Коми С. Гапликова (апрель 2020 г.). В больнице в Сыктывкаре в конце марта прошлого года был зафиксирован очаг массового заражения ковидом и это стало одной из причин отставки Гапликова. Одной из причин, но не главной.
А вот за внутриэлитные конфликты и разбалансировку управления губернаторов сносят периодически. В актуальном конфликте между губернатором Мурманской области А. Чибисом и экс-мэром Мурманска, а ныне депутатом Госдумы, А. Веллером, который контролирует муниципалитеты региона, – Система четко встала на сторону губернатора. А Веллеру выписали предупреждение: если он не прекратит фронду – лишится депутатского мандата.
Система ориентирована на повышение управляемости регионами и это неслучайно. Готовится плацдарм интервенции в регионы бизнес-интересов крупных федеральных игроков.
Законопроект Клишаса-Крашенинникова предполагает усиление вмешательства федерального центра (и его бенефициаров) в процессы управления в регионы. Точнее, речь идет о специальном регулировании в столицах регионов России. Региональная периферия малоинтересна с экономической точки зрения для крупных федеральных игроков. Застройщики, например, ориентированных на логику агломераций, которая осуществляется за счет оттока населения из малых городов и сельской местности.
Для реализации этих интересов Системе нужно резко повысить управленческую дисциплину. Этим и будут заниматься губернаторы в ближайшие годы: концепт «публичная власть» дает им основания ставить под полный контроль местное самоуправление, которое скоро и de-jure станет придатком региональной власти и, фактически, уничтожено.
Ресурсов для повышения своего рейтинга у губернаторов не так много. Следовательно, повышать управляемость они будут за счет подавления институтов публичной критики и преодоления сопротивления местных элит, недовольных тем, что их, также как и сейчас А. Веллера, оттесняют от ресурсов.
Крестовый поход против «иноагентской ереси»
Маркировка СМИ в качестве «иноагентской ереси» имеет далеко идущие последствия. На выжженном дотла медиа-ландшафте вырастут другие источники информации, но тренд на деградацию структур социальной критики несомненен.
Укладу не нужны институты социальной критики в принципе. Широко обсуждалось стремление силового блока Системы запретить критиковать космос и армию. Госдума отказывается расследовать факты насилия в СИЗО. Вслед за этими структурами из-под критики захотят вывести себя и другие – губернаторы, мэры, чиновники, пожарные, врачи и далее по списку.
Логика Системы основана на принципах социального конструктивизма. Согласно этой концепции – социальная реальность воспроизводится людьми под влиянием ее интерпретаций и знаний о ней.
Проще говоря: то, что не попало во внимание общество (через СМИ) не влияет на общественные настроения. Поэтому в СССР, например, информация о ЧП, катастрофах давалась в СМИ сухо, а провалы и ошибки властей обсуждались лишь на кухнях.
Экономическая неэффективность производит глубинный народ и высокий уровень бедности. Атака на институты социальной критики (вольные СМИ, вузы, акторов гражданской силы) усиливает потенциал социального незнания.
P.S.Глубинный и темный народ – подконтролен и покорен. Сие – великая истина, а остальное – иноагентская ересь, направленная на дестабилизацию!
Маркировка СМИ в качестве «иноагентской ереси» имеет далеко идущие последствия. На выжженном дотла медиа-ландшафте вырастут другие источники информации, но тренд на деградацию структур социальной критики несомненен.
Укладу не нужны институты социальной критики в принципе. Широко обсуждалось стремление силового блока Системы запретить критиковать космос и армию. Госдума отказывается расследовать факты насилия в СИЗО. Вслед за этими структурами из-под критики захотят вывести себя и другие – губернаторы, мэры, чиновники, пожарные, врачи и далее по списку.
Логика Системы основана на принципах социального конструктивизма. Согласно этой концепции – социальная реальность воспроизводится людьми под влиянием ее интерпретаций и знаний о ней.
Проще говоря: то, что не попало во внимание общество (через СМИ) не влияет на общественные настроения. Поэтому в СССР, например, информация о ЧП, катастрофах давалась в СМИ сухо, а провалы и ошибки властей обсуждались лишь на кухнях.
Экономическая неэффективность производит глубинный народ и высокий уровень бедности. Атака на институты социальной критики (вольные СМИ, вузы, акторов гражданской силы) усиливает потенциал социального незнания.
P.S.Глубинный и темный народ – подконтролен и покорен. Сие – великая истина, а остальное – иноагентская ересь, направленная на дестабилизацию!
Ученые & Скрипторы: переписывание учебников
По итогам 2020 г. численность занятых в сфере научных исследования и разработок упала еще на 3,2 тыс. чел. и составила 679,3 тыс. чел. Этот тренд устойчив – за последние десять лет численность ученых сократилась на 28,2 тыс. чел.
Наибольшее сокращение в сфере социогуманитарных наук. Технические и естественные науки государство еще хоть как-то поддерживает, но в целом инфраструктуры поддержки ученых, в том числе и грантовая, резко уменьшается.
Сейчас крайне трудно представить, как политолог или социолог, условный доцент или профессор, преподает свои дисциплины в высшей школе.
Что они могут рассказать студентам про принцип разделения властей, про сменяемость власти, независимость судебной власти от законодательной? Как объяснить все это на реалиях российских политических процессов?
Можно, конечно, рассказать про мыслителей Нового времени Ш. Монтескье или Д. Локк, которые в XVII-XVIII вв. обосновали принцип разделения властей, но на современных российских реалиях его не объяснишь.
Да и с социологией проблемы. Российский социум планомерно подходит к состоянию, в котором базовый концепт социологии под названием социальный контроль, контроль общества над властью не имеет никакого прикладного значения.
В. Путин часто говорит про недопустимость переписывания истории, но вот учебники по политологии и обществознанию в конституционно-постпоправочный период точно придется переписывать.
Этот Scriptorium, переписывающий учебники истории, В. Мединский уже давно запустил под эгидой Российского военно-исторического общества. Скоро найдут и сертифицированные политологи, которые готовы будут написать политкорректные учебники политологии. Без всяких там Локков, Монтескье и прочей иноагентской ереси.
По итогам 2020 г. численность занятых в сфере научных исследования и разработок упала еще на 3,2 тыс. чел. и составила 679,3 тыс. чел. Этот тренд устойчив – за последние десять лет численность ученых сократилась на 28,2 тыс. чел.
Наибольшее сокращение в сфере социогуманитарных наук. Технические и естественные науки государство еще хоть как-то поддерживает, но в целом инфраструктуры поддержки ученых, в том числе и грантовая, резко уменьшается.
Сейчас крайне трудно представить, как политолог или социолог, условный доцент или профессор, преподает свои дисциплины в высшей школе.
Что они могут рассказать студентам про принцип разделения властей, про сменяемость власти, независимость судебной власти от законодательной? Как объяснить все это на реалиях российских политических процессов?
Можно, конечно, рассказать про мыслителей Нового времени Ш. Монтескье или Д. Локк, которые в XVII-XVIII вв. обосновали принцип разделения властей, но на современных российских реалиях его не объяснишь.
Да и с социологией проблемы. Российский социум планомерно подходит к состоянию, в котором базовый концепт социологии под названием социальный контроль, контроль общества над властью не имеет никакого прикладного значения.
В. Путин часто говорит про недопустимость переписывания истории, но вот учебники по политологии и обществознанию в конституционно-постпоправочный период точно придется переписывать.
Этот Scriptorium, переписывающий учебники истории, В. Мединский уже давно запустил под эгидой Российского военно-исторического общества. Скоро найдут и сертифицированные политологи, которые готовы будут написать политкорректные учебники политологии. Без всяких там Локков, Монтескье и прочей иноагентской ереси.
Варяги & Москвичи: бирманские коннотации
Ув. Толкователь правильно акцентирует внимание на актуальность изучения опыта пребывания Джорджа Оруэлла в колониальной Бирме в контексте современных процессов управления в России. Шесть лет назад «1984» попала в число самых продаваемых книг в России, а вот размышления Оруэлла про колониальные практики управления известны не столь широко.
Устоявшиеся сравнения России с Ост-Индской компанией или ее аттестации как ЗАО «Россия» также верны. С той лишь оговоркой, что к реалиям современной России больше подходит Вест-Индская компания, которая была менее эффективной в экономическом плане, но более воинственно-агрессивной и идеологизированной. Миссия колонизации Бразилии, Суринаме и других странах объяснялась высокопарными принципами и необходимостью распространения христианства.
Опыт изучения мир-системы И. Валлерстайна показывает, что периферия практически никогда не бывает демократичной, а технологичные инновации в ней не востребованы. Как и принципы разделения властей и прочие процессы государственного строительства эпохи Модерна. Вполне подходит автократичный до-модерн и средневековая логика кормлений, которая позволяет выкачивать ресурсы из пост-империи.
Успешные технологические инновации – это способ государства выйти из состояния полупериферии в число мировых лидеров (например, Нидерланды XVII в. или Япония второй половина ХХ в.), но для экстенсивной периферии этот опыт чаще оказывается не востребованным, так как любые технологические инновации чреваты изменением социальной структуры и могут поколебать монопольное право на ресурсы правящей номенклатуры. Охранителям это не нужно.
Современная Россия – это Вест-Индская компания, в которой различия между Центром-Метрополией и периферией будут только возрастать. Для того, чтобы сохранить рычаги управления как можно дольше Центр будет усиливать автократичность губернаторов и подавлять контрэлитную фронду на местах.
Поэтому в ближайшие годы варягов среди губернаторов (сейчас их примерно половина) будет еще больше. Не случайно, термин «москвичи» и «варяги» в регионах давно уже ассоциируется если не с эталоном подлости, то с устойчивым негативом.
Ув. Толкователь правильно акцентирует внимание на актуальность изучения опыта пребывания Джорджа Оруэлла в колониальной Бирме в контексте современных процессов управления в России. Шесть лет назад «1984» попала в число самых продаваемых книг в России, а вот размышления Оруэлла про колониальные практики управления известны не столь широко.
Устоявшиеся сравнения России с Ост-Индской компанией или ее аттестации как ЗАО «Россия» также верны. С той лишь оговоркой, что к реалиям современной России больше подходит Вест-Индская компания, которая была менее эффективной в экономическом плане, но более воинственно-агрессивной и идеологизированной. Миссия колонизации Бразилии, Суринаме и других странах объяснялась высокопарными принципами и необходимостью распространения христианства.
Опыт изучения мир-системы И. Валлерстайна показывает, что периферия практически никогда не бывает демократичной, а технологичные инновации в ней не востребованы. Как и принципы разделения властей и прочие процессы государственного строительства эпохи Модерна. Вполне подходит автократичный до-модерн и средневековая логика кормлений, которая позволяет выкачивать ресурсы из пост-империи.
Успешные технологические инновации – это способ государства выйти из состояния полупериферии в число мировых лидеров (например, Нидерланды XVII в. или Япония второй половина ХХ в.), но для экстенсивной периферии этот опыт чаще оказывается не востребованным, так как любые технологические инновации чреваты изменением социальной структуры и могут поколебать монопольное право на ресурсы правящей номенклатуры. Охранителям это не нужно.
Современная Россия – это Вест-Индская компания, в которой различия между Центром-Метрополией и периферией будут только возрастать. Для того, чтобы сохранить рычаги управления как можно дольше Центр будет усиливать автократичность губернаторов и подавлять контрэлитную фронду на местах.
Поэтому в ближайшие годы варягов среди губернаторов (сейчас их примерно половина) будет еще больше. Не случайно, термин «москвичи» и «варяги» в регионах давно уже ассоциируется если не с эталоном подлости, то с устойчивым негативом.
Параллельное сосуществование & Интервенции в жизнь общества
Вопрос «Кто главный виновник провалов антиковидной политики присутствует в повестке, но не является основным. Он лишь частично затрагивает нерв общественных настроений, ведь диспозиция давно уже ясна.
Можно, конечно, все свалить на противников вакцинации, что, собственно, и делает информационная прислуга, стигматизируя их («антиваксеры»), но официальные представители власти, чаще всего, воздерживаются от таких непопулярных высказываний.
Губернаторы весной-летом озвучивали свои планы вакцинации, но большинство – провалило их. Равно как и поручение президента и премьер-министра. Институт репутации в публичной политике России давно не работает, как и ответственность политиков. Отчуждение общества от власти позволяет правящему классу избегать проявлений интенсивного контроля и давления со стороны общества. Тем более, что иноагентская маркировка неугодных СМИ направлена на дальнейшее снижение потенциала такого общественного контроля.
Тезис «не справился – уходи в отставку» деактуализирован, что в отношении губернаторов, что в отношении вице-премьеров, курирующих здравоохранение.
Выстроена достаточно удобная конструкция, которая подчеркивает цивилизованный (или не очень) развод общества и власти и их параллельное сосуществование.
Проблема у власти могут возникнуть не тогда, когда они нарушают свои обещания или срывают планы (будь то темпы вакцинации, или обеспечение экономического роста). Проблемы возникают тогда, когда Система хочет усилить контроль над обществом и продавить непопулярные решения.
У налоговиков, например, все готово для того, чтобы бороться с серой зоной. Но в период ковидокризиса, когда общество не накопило «жирок» и примерно 40% в бедности – усиливать фискальный гнет рискованно. «Излишков» (в стилистике военного коммунизма) – маловато.
Превращение Москвы в цифровой паноптикон, в котором за снятую маску в метро могут выписать штраф обозначает контуры социального контракта по аналогии с Китаем. Сейчас действия мэрии напоминают пиар-запугивание (этот оксюморон вполне вписывается в реалии российской политики), хотя и усиление цифрового контроля реально происходит.
Амортизирует ситуацию то, что Система всегда оставляет возможность снизить интенсивность непопулярных решений и возвращения на свою параллельную с обществом траекторию, которая, с учетом монопольного права на Ренту, вполне себе комфортна для правящей номенклатуры.
Вопрос «Кто главный виновник провалов антиковидной политики присутствует в повестке, но не является основным. Он лишь частично затрагивает нерв общественных настроений, ведь диспозиция давно уже ясна.
Можно, конечно, все свалить на противников вакцинации, что, собственно, и делает информационная прислуга, стигматизируя их («антиваксеры»), но официальные представители власти, чаще всего, воздерживаются от таких непопулярных высказываний.
Губернаторы весной-летом озвучивали свои планы вакцинации, но большинство – провалило их. Равно как и поручение президента и премьер-министра. Институт репутации в публичной политике России давно не работает, как и ответственность политиков. Отчуждение общества от власти позволяет правящему классу избегать проявлений интенсивного контроля и давления со стороны общества. Тем более, что иноагентская маркировка неугодных СМИ направлена на дальнейшее снижение потенциала такого общественного контроля.
Тезис «не справился – уходи в отставку» деактуализирован, что в отношении губернаторов, что в отношении вице-премьеров, курирующих здравоохранение.
Выстроена достаточно удобная конструкция, которая подчеркивает цивилизованный (или не очень) развод общества и власти и их параллельное сосуществование.
Проблема у власти могут возникнуть не тогда, когда они нарушают свои обещания или срывают планы (будь то темпы вакцинации, или обеспечение экономического роста). Проблемы возникают тогда, когда Система хочет усилить контроль над обществом и продавить непопулярные решения.
У налоговиков, например, все готово для того, чтобы бороться с серой зоной. Но в период ковидокризиса, когда общество не накопило «жирок» и примерно 40% в бедности – усиливать фискальный гнет рискованно. «Излишков» (в стилистике военного коммунизма) – маловато.
Превращение Москвы в цифровой паноптикон, в котором за снятую маску в метро могут выписать штраф обозначает контуры социального контракта по аналогии с Китаем. Сейчас действия мэрии напоминают пиар-запугивание (этот оксюморон вполне вписывается в реалии российской политики), хотя и усиление цифрового контроля реально происходит.
Амортизирует ситуацию то, что Система всегда оставляет возможность снизить интенсивность непопулярных решений и возвращения на свою параллельную с обществом траекторию, которая, с учетом монопольного права на Ренту, вполне себе комфортна для правящей номенклатуры.
Премиальный контекст 2.0: Навальный & идеологи Системы
Присуждение Европарламентом Алексею Навальному премии им. Сахарова «За свободу мысли» дополняет и подчеркивает пакет претензий коллективного Запада к руководству России. Вслед за Д. Муратовым, получившим Нобелевскую премию, свою награду получил и Навальный.
На фоне непростых и ухудшающихся отношений России с Евросоюзом (в том числе и по арктическим вопросам) – факт награждения несистемного оппозиционера охранители и идеологи Системы используют для дальнейшей охлаждающе-конфронтационной риторики.
Ждем критичных комментариев спикера Госдумы В. Володина и наблюдаем, станут ли его ура-патриотичные идеологемы, направленные на дискредитацию иностранных премий, и, шире, коллективного Запада, мейнстримом для публичных политиков в России.
P.S.Премиальный контекст немного раздражает высокое руководство страны и на этом играет не только В. Володин, но и коллективный Запад.
Присуждение Европарламентом Алексею Навальному премии им. Сахарова «За свободу мысли» дополняет и подчеркивает пакет претензий коллективного Запада к руководству России. Вслед за Д. Муратовым, получившим Нобелевскую премию, свою награду получил и Навальный.
На фоне непростых и ухудшающихся отношений России с Евросоюзом (в том числе и по арктическим вопросам) – факт награждения несистемного оппозиционера охранители и идеологи Системы используют для дальнейшей охлаждающе-конфронтационной риторики.
Ждем критичных комментариев спикера Госдумы В. Володина и наблюдаем, станут ли его ура-патриотичные идеологемы, направленные на дискредитацию иностранных премий, и, шире, коллективного Запада, мейнстримом для публичных политиков в России.
P.S.Премиальный контекст немного раздражает высокое руководство страны и на этом играет не только В. Володин, но и коллективный Запад.
«Правда» Д. Трампа & «ПостПравда» Д. Оруэлла
Экс-президент США, а ныне народный трибун и выразитель воли англо-саксонской Америки, Дональд Трамп создал свою соцсеть «Truth Social».
Это отчаянная попытка Трампа преодолеть информационную блокаду
Facebook, Instagram, Twitter и YouTube, которая показательна с точки зрения политической борьбы в обществах постмодерна.
Масс-медиа – это главный ресурс этой борьбы, ведь именно они способны формировать оптику взгляда и интегрировать в свою орбиту широкие слои населения и детерминировать, тем самым, политические ценности и выбор граждан.
Трамп создает соцсеть с ярко выраженной политизированной целью – и в этом его главное уязвимое место. Facebook, Twitter и YouTube – не создавались как инструмент политической борьбы, а учреждались как деполитизированные площадки, которые, тем не менее, мягко, но эффективно участвуют в политическом процессе по всему миру.
Соцсеть Трампа обречена на маргинализацию со стороны медиа-гигантов. Для ее успешного развития Трампу и его сторонникам нужно создать целый ландшафт социальных практик и сфер общественных отношений, в котором политический сегмент будет стоять не на первом месте, а органично интегрироваться. Тогда соцсеть имеет перспективы, а пока же это смотрится как масштабные траты на информационное сопровождение президентской кампании 2024 г. Трамп вообще масштабный бизнесмен, ведь покупку Гренландии он также называл крупной сделкой с недвижимостью.
Российские проекции не очевидны, но некоторые аналогии уместны. В России ни Ходорковскому, ни сторонникам Навального, никому-либо еще не дадут создать свою соцсеть, ну а Зюганов – побоится. К тому же, в российском обществе мало политизированных граждан, да и само население меньше чем в США более чем в 2 раза. И даже если, вдруг, когда-нибудь, такая соцсеть появится пользователей там будет крайне мало из-за угроз репрессий со стороны Системы.
В России конкурентная политика ограничена и лишь «Яндекс» медленно, но верно идет к состоянию рерайта месседжей СМИ и манипуляциям с выдачей информационного контента, которая, по сути, чревата постправдой Д. Оруэлла, но не похожа на «Правду» Д. Трампа.
Экс-президент США, а ныне народный трибун и выразитель воли англо-саксонской Америки, Дональд Трамп создал свою соцсеть «Truth Social».
Это отчаянная попытка Трампа преодолеть информационную блокаду
Facebook, Instagram, Twitter и YouTube, которая показательна с точки зрения политической борьбы в обществах постмодерна.
Масс-медиа – это главный ресурс этой борьбы, ведь именно они способны формировать оптику взгляда и интегрировать в свою орбиту широкие слои населения и детерминировать, тем самым, политические ценности и выбор граждан.
Трамп создает соцсеть с ярко выраженной политизированной целью – и в этом его главное уязвимое место. Facebook, Twitter и YouTube – не создавались как инструмент политической борьбы, а учреждались как деполитизированные площадки, которые, тем не менее, мягко, но эффективно участвуют в политическом процессе по всему миру.
Соцсеть Трампа обречена на маргинализацию со стороны медиа-гигантов. Для ее успешного развития Трампу и его сторонникам нужно создать целый ландшафт социальных практик и сфер общественных отношений, в котором политический сегмент будет стоять не на первом месте, а органично интегрироваться. Тогда соцсеть имеет перспективы, а пока же это смотрится как масштабные траты на информационное сопровождение президентской кампании 2024 г. Трамп вообще масштабный бизнесмен, ведь покупку Гренландии он также называл крупной сделкой с недвижимостью.
Российские проекции не очевидны, но некоторые аналогии уместны. В России ни Ходорковскому, ни сторонникам Навального, никому-либо еще не дадут создать свою соцсеть, ну а Зюганов – побоится. К тому же, в российском обществе мало политизированных граждан, да и само население меньше чем в США более чем в 2 раза. И даже если, вдруг, когда-нибудь, такая соцсеть появится пользователей там будет крайне мало из-за угроз репрессий со стороны Системы.
В России конкурентная политика ограничена и лишь «Яндекс» медленно, но верно идет к состоянию рерайта месседжей СМИ и манипуляциям с выдачей информационного контента, которая, по сути, чревата постправдой Д. Оруэлла, но не похожа на «Правду» Д. Трампа.
Консерватизм Системы: коньюнктурно-реставрационные аспекты
Консерватизм в постсоветской России – это реакция общества и власти на утрату Империи. При этом попытки реставрации Империи – это особая форма уничтожения реставрируемого, то есть уже пост-Империи (философ К. Шмитт).
Политический статус консерватизма заведомо проблематичен: ощущение наследственной связи с уходящим миром как-то нужно актуализировать в текущих политических действиях.
Демократам в США и зеленым в странах Запада, с их парадигмой климатического кризиса и экологического алармизма, – это удается. Зеленые – это ,консерваторы мира, которые хотят его оставить таким, какой он есть сейчас.
Но эффективная консервация – это не жесткая фиксация того, что есть сейчас – это поиск динамичного баланса, который предполагает структурные действия, в том числе и реформы. Транслируемое Системой понимание консерватизма – конъюнктурно. Это попытка создать идеологию консервации собственного доминирующего положения.
Консерватизм как идеология может пониматься не только политически, но и в широком социальном контексте. Например, как идеология сбережения народа, богатства страны или родной природы.
Такие концепты обладают потенциалом реальной поддержки россиян, но цифры и факты говорят, что в этом виде никакого консерватизма и сбережения не происходит. Население уменьшается, отток капитала из страны продолжается, а экология не улучшается.
Реализация курса на консерватизм в современной России требует экономических и прочих реформ. В этом, собственно, и парадокс консерватизма как потенциальной идеологии Системы: для его утверждения и принятием обществом нужны политические и экономические перемены. В противном случае возможен лишь вариант с искусственным насаждением.
Эта идеология не может быть реализована без реформ и либерализации. Поэтому позиционирование Системы как разумно-консервативной – либо номинально, либо ошибочно.
Консерватизм в постсоветской России – это реакция общества и власти на утрату Империи. При этом попытки реставрации Империи – это особая форма уничтожения реставрируемого, то есть уже пост-Империи (философ К. Шмитт).
Политический статус консерватизма заведомо проблематичен: ощущение наследственной связи с уходящим миром как-то нужно актуализировать в текущих политических действиях.
Демократам в США и зеленым в странах Запада, с их парадигмой климатического кризиса и экологического алармизма, – это удается. Зеленые – это ,консерваторы мира, которые хотят его оставить таким, какой он есть сейчас.
Но эффективная консервация – это не жесткая фиксация того, что есть сейчас – это поиск динамичного баланса, который предполагает структурные действия, в том числе и реформы. Транслируемое Системой понимание консерватизма – конъюнктурно. Это попытка создать идеологию консервации собственного доминирующего положения.
Консерватизм как идеология может пониматься не только политически, но и в широком социальном контексте. Например, как идеология сбережения народа, богатства страны или родной природы.
Такие концепты обладают потенциалом реальной поддержки россиян, но цифры и факты говорят, что в этом виде никакого консерватизма и сбережения не происходит. Население уменьшается, отток капитала из страны продолжается, а экология не улучшается.
Реализация курса на консерватизм в современной России требует экономических и прочих реформ. В этом, собственно, и парадокс консерватизма как потенциальной идеологии Системы: для его утверждения и принятием обществом нужны политические и экономические перемены. В противном случае возможен лишь вариант с искусственным насаждением.
Эта идеология не может быть реализована без реформ и либерализации. Поэтому позиционирование Системы как разумно-консервативной – либо номинально, либо ошибочно.
Фактор деволюции: постковидная эмиграция
В широком смысле, пандемия коронавируса – это период, когда глобализация «заболела», социальная мобильность оказалась ограничена, а потенциал противоречий внутри национальных государств усилился.
Футурологи прогнозируют: мегатрендом следующих десяти – двадцати лет будет усиление противостояния правящего класса со своими гражданами в большинстве стран мира.
В странах западной демократии клапаном для сублимации конфликтного потенциала являются конкурентные выборы и сменяемость власти. Для остальных стран остается путь подавления социального несогласия и усиление государственного контроля над обществом.
В. Путин уже неоднократно говорил, что Россия исчерпала свой лимит на революции. Поэтому превентивная работа Системы по ослаблению потенциала гражданского сопротивления – это мейнстрим отношений общества и власти на ближайшие годы.
Разговоры о протестах после думских выборов поддерживались на протяжении целого года и признавались политадминистраторами Кремля в качестве реального фактора. Однако спокойно-индифферентное восприятие итогов думских выборов обществом открывает перед Системой соблазн усилить давление и переструктурировать социум.
Усиление цензуры, устранение институтов социальной критики, укрепление консервативно-воспитательной компоненты в школах, ограничение «очагов вольнодумства и студенческой крамолы» (ВШЭ, Шанинка и др.) придает динамизма эмиграционным планам части общества.
На фоне отсутствия перспектив экономического роста в перспективе 3-5 лет усилится постковидная эмиграция, то есть отток населения из России.
За рубежом, по разным оценкам, живет 35-40 млн. выходцев из России. Даже в 2020 г. эмиграция из России составила ок. 300 тыс. чел., а по итогам 2021 г. – эти цифры будут гораздо выше и в последующие годы будут только нарастать.
В широком смысле, пандемия коронавируса – это период, когда глобализация «заболела», социальная мобильность оказалась ограничена, а потенциал противоречий внутри национальных государств усилился.
Футурологи прогнозируют: мегатрендом следующих десяти – двадцати лет будет усиление противостояния правящего класса со своими гражданами в большинстве стран мира.
В странах западной демократии клапаном для сублимации конфликтного потенциала являются конкурентные выборы и сменяемость власти. Для остальных стран остается путь подавления социального несогласия и усиление государственного контроля над обществом.
В. Путин уже неоднократно говорил, что Россия исчерпала свой лимит на революции. Поэтому превентивная работа Системы по ослаблению потенциала гражданского сопротивления – это мейнстрим отношений общества и власти на ближайшие годы.
Разговоры о протестах после думских выборов поддерживались на протяжении целого года и признавались политадминистраторами Кремля в качестве реального фактора. Однако спокойно-индифферентное восприятие итогов думских выборов обществом открывает перед Системой соблазн усилить давление и переструктурировать социум.
Усиление цензуры, устранение институтов социальной критики, укрепление консервативно-воспитательной компоненты в школах, ограничение «очагов вольнодумства и студенческой крамолы» (ВШЭ, Шанинка и др.) придает динамизма эмиграционным планам части общества.
На фоне отсутствия перспектив экономического роста в перспективе 3-5 лет усилится постковидная эмиграция, то есть отток населения из России.
За рубежом, по разным оценкам, живет 35-40 млн. выходцев из России. Даже в 2020 г. эмиграция из России составила ок. 300 тыс. чел., а по итогам 2021 г. – эти цифры будут гораздо выше и в последующие годы будут только нарастать.
Финансовая дисциплина & Арифметика деградации региональных бюджетов
Региональные заксобрания начинают обсуждать проекты бюджетов на 2022-2024 гг. Уровень совокупного госдолга регионов продолжает расти и сейчас составляет 2,6 трлн руб., но с оценками этих цифр торопиться не стоит.
В 2021 г. уровень госдолга вырос в 23 регионах, в 49 – снизился, а в остальных 13 практически не изменился. При этом наращивают долговую нагрузку крепкие в экономическом плане субьекты – Москва, Татарстан, Башкирия, то есть те, в которых возможна повестка развития. На фоне резко выросших в 2020 г. госдолга богатая Тюменская область несколько снижает свой госдолг, но он все равно остается очень высоким.
Регионы не восстановили свою доходную базу до параметров 2019 г., плюс высоки темпы инфляции, поэтому наращивание госдолга выглядит логичным. Тем более, что коммерческие кредиты ограничиваются и замещаются бюджетными, с более низкой процентной ставкой.
Но Система требует от регионов финансовой дисциплины. Поэтому в качестве позитивных инфоповодов преподносятся новости о сокращении тем или иным регионом своего госдолга. Это, фактически, означает: регионы живут на голодном пайке и не собираются даже просить больше денег, которые необходимы для нормальной жизнедеятельности, развития здравоохранения, образования и инфраструктуры.
Антикоррупционный тренд в регионах больно ударил по аппетитам местных чиновников и установил нужный уровень «финансовой дисциплины». Коррупции, конечно же, меньше не будет, но аппетиты региональных чиновников Система, действительно, заставила умерить. Инициатива наказуема и много просить дотационные регионы точно не будут.
Реализацией емких в финансовом плане национальных проектов будут руководить в федеральном правительстве (в том числе и с помощью института курирующих федеральные округа вице-премьеров), а региональным чиновникам останется администрирование скудных параметров бюджета, которых еле-еле хватает на социалку.
Волну негатива вызвали планы федерального правительства сократить траты на здравоохранение на 99,6 млрд. руб. (на 0,4%) несмотря на четвертую волну ковида. Именно эта статья расходов в регионах будет вызывать широкий общественный резонанс.
Учитывая ситуацию с ковидом расходы на здравоохранение нужно увеличивать, но регионы вряд ли будут это делать, учитывая «финансовую дисциплину».
Параметры большинства региональных бюджетов, учитывая уровень реальной инфляции, в 2022 г. будут намного меньше чем в 2020 г. и 2019 г. Увеличение бюджета ниже фактического уровня инфляции – это и есть арифметика деградации региональных пространств в режиме экономной экономики посткрымско-ковидных кризисов, которые в России наслаиваются один на другой.
Региональные заксобрания начинают обсуждать проекты бюджетов на 2022-2024 гг. Уровень совокупного госдолга регионов продолжает расти и сейчас составляет 2,6 трлн руб., но с оценками этих цифр торопиться не стоит.
В 2021 г. уровень госдолга вырос в 23 регионах, в 49 – снизился, а в остальных 13 практически не изменился. При этом наращивают долговую нагрузку крепкие в экономическом плане субьекты – Москва, Татарстан, Башкирия, то есть те, в которых возможна повестка развития. На фоне резко выросших в 2020 г. госдолга богатая Тюменская область несколько снижает свой госдолг, но он все равно остается очень высоким.
Регионы не восстановили свою доходную базу до параметров 2019 г., плюс высоки темпы инфляции, поэтому наращивание госдолга выглядит логичным. Тем более, что коммерческие кредиты ограничиваются и замещаются бюджетными, с более низкой процентной ставкой.
Но Система требует от регионов финансовой дисциплины. Поэтому в качестве позитивных инфоповодов преподносятся новости о сокращении тем или иным регионом своего госдолга. Это, фактически, означает: регионы живут на голодном пайке и не собираются даже просить больше денег, которые необходимы для нормальной жизнедеятельности, развития здравоохранения, образования и инфраструктуры.
Антикоррупционный тренд в регионах больно ударил по аппетитам местных чиновников и установил нужный уровень «финансовой дисциплины». Коррупции, конечно же, меньше не будет, но аппетиты региональных чиновников Система, действительно, заставила умерить. Инициатива наказуема и много просить дотационные регионы точно не будут.
Реализацией емких в финансовом плане национальных проектов будут руководить в федеральном правительстве (в том числе и с помощью института курирующих федеральные округа вице-премьеров), а региональным чиновникам останется администрирование скудных параметров бюджета, которых еле-еле хватает на социалку.
Волну негатива вызвали планы федерального правительства сократить траты на здравоохранение на 99,6 млрд. руб. (на 0,4%) несмотря на четвертую волну ковида. Именно эта статья расходов в регионах будет вызывать широкий общественный резонанс.
Учитывая ситуацию с ковидом расходы на здравоохранение нужно увеличивать, но регионы вряд ли будут это делать, учитывая «финансовую дисциплину».
Параметры большинства региональных бюджетов, учитывая уровень реальной инфляции, в 2022 г. будут намного меньше чем в 2020 г. и 2019 г. Увеличение бюджета ниже фактического уровня инфляции – это и есть арифметика деградации региональных пространств в режиме экономной экономики посткрымско-ковидных кризисов, которые в России наслаиваются один на другой.
Казань: реальная фронда по номинальному поводу
Парламент Татарстана не поддержал проект федерального закона «Об общих принципах организации публичной власти в субьектах РФ». Знаменитый законопроект Клишаса – Крашенинникова, фактически, предписывает Татарстану отказаться от должности президента республики и заменить ее на должность главы республики.
В 2017 г. парламент Татарстана выступал за продление договора о разграничении полномочий с органами федеральной власти, но затем под нажимом Системы президент республики Р. Минниханов вынужден был отказаться от этого рудимента эпохи парада суверенитетов.
Сейчас элиты Татарстана выступают против унитаризации России и, занимают, тем самым, активную переговорную позицию. Вполне возможно, что и на этот раз Казань получится урезонить, но ценой серьезных экономических уступок.
Рейтинг Р. Минниханова – один из самых высоких среди губернаторов, а выбранный татарскими элитами курс на построение российской Каталонии или особого Поволжского эмирата имеет общественную поддержку.
С точки зрения логики построения вертикальной и унифицирующейся страны – это, несомненно, фронда, пусть и по номинальному поводу.
Сегодня унифицирующей логике государственного строительства, которую выбрала Система способны сопротивляться только, пожалуй, Чечня и Татарстан. У каждого из этих регионов свои аргументы и сильные стороны. При этом каждый выступает за свои полномочия, но не готов отстаивать федерализм в принципе.
Парламент Татарстана не поддержал проект федерального закона «Об общих принципах организации публичной власти в субьектах РФ». Знаменитый законопроект Клишаса – Крашенинникова, фактически, предписывает Татарстану отказаться от должности президента республики и заменить ее на должность главы республики.
В 2017 г. парламент Татарстана выступал за продление договора о разграничении полномочий с органами федеральной власти, но затем под нажимом Системы президент республики Р. Минниханов вынужден был отказаться от этого рудимента эпохи парада суверенитетов.
Сейчас элиты Татарстана выступают против унитаризации России и, занимают, тем самым, активную переговорную позицию. Вполне возможно, что и на этот раз Казань получится урезонить, но ценой серьезных экономических уступок.
Рейтинг Р. Минниханова – один из самых высоких среди губернаторов, а выбранный татарскими элитами курс на построение российской Каталонии или особого Поволжского эмирата имеет общественную поддержку.
С точки зрения логики построения вертикальной и унифицирующейся страны – это, несомненно, фронда, пусть и по номинальному поводу.
Сегодня унифицирующей логике государственного строительства, которую выбрала Система способны сопротивляться только, пожалуй, Чечня и Татарстан. У каждого из этих регионов свои аргументы и сильные стороны. При этом каждый выступает за свои полномочия, но не готов отстаивать федерализм в принципе.
Развилки принуждения: сценарии антиковидной политики
Перекладывание всей ответственности за провалы антиковидной политики на губернаторов перестает удовлетворять общество. Слишком невелика эта фигура среднестатистического губернатора в сверхцентрализованном российском государстве.
К тому же, как показала ситуация с как бы (ключевое слово) локдауном – многие губернаторы бояться брать ответственность на себя и не вводят дополнительные выходные даже в тех регионах, где ситуация с ковидом очень плохая.
Кроме принуждения у Системы нет иных инструментов. Общество не верит власти, поэтому эффективной стратегии убеждения и информирования граждан вряд ли мы увидим.
Тот, у кого есть только молоток любую проблему рассматривает в качестве гвоздей. Число сторонников тотального принуждения к вакцинации в Системе немало, но это ошибочный путь.
Летом целый ряд губернаторов ввел обязательное вакцинирование для отдельных категорий работающих граждан – в ответ получили лукавое «вакцинирование» и массовую покупку левых сертификатов. В результате сейчас никто не знает, какой процент реально вакцинированных в российском обществе, а какой купил сертфикаты.
Внесение обязательности вакцинации от ковида в календарь национальных прививок – обернется еще большим, по масштабу, лукавым вакцинированием. Плюс люди, покупающие сертификаты, будут проклинать власть, которая их «вынуждает» так поступать и тратить свои последние деньги.
Сценариев развития ситуации несколько:
1.Инерционный. Система и дальше будет перекладывать ответственность на губернаторов, которые уже не способны повысить темпы вакцинации, но будут с помощью QR-кодов и прочих ограничений портить жизнь людям и множить свои антирейтинги. Темпы вакцинации расти будут медленно, сертификаты поддельные (уже в обновленном формате) покупать будут исправно.
2.Централизованно-принуждающий. Законодательное включение вакцинации от ковида в национальный календарь прививок. Эту непопулярную идею несколько дней назад спикер Госдумы В. Володин отложил и, фактически, переложил стрелки на правительство, которое должно дать свое заключение о целесообразности применения этой меры.
В случае принятия такого решения, даже несмотря на сохранения принципа добровольности, обязательность вакцинации возрастет, плюс под нее подпадают дети и беременные. Темпы вакцинации в отчетах и официальной статистике резко вырастут, а по факту резко вырастет антирейтинг Системы и масштаб лукавого вакцинирования.
3.Псевдо-либеральный. В рамках этого сценария Система постепенно отменит QR-коды и прочие ограничения, заявит о стабилизации ситуации с ковидом и сделает вид, что все нормально. Коллективный иммунитет будет достигаться естественным путем, точнее, путем естественного отбора со всеми отсюда вытекающими демографическими потерями.
Перекладывание всей ответственности за провалы антиковидной политики на губернаторов перестает удовлетворять общество. Слишком невелика эта фигура среднестатистического губернатора в сверхцентрализованном российском государстве.
К тому же, как показала ситуация с как бы (ключевое слово) локдауном – многие губернаторы бояться брать ответственность на себя и не вводят дополнительные выходные даже в тех регионах, где ситуация с ковидом очень плохая.
Кроме принуждения у Системы нет иных инструментов. Общество не верит власти, поэтому эффективной стратегии убеждения и информирования граждан вряд ли мы увидим.
Тот, у кого есть только молоток любую проблему рассматривает в качестве гвоздей. Число сторонников тотального принуждения к вакцинации в Системе немало, но это ошибочный путь.
Летом целый ряд губернаторов ввел обязательное вакцинирование для отдельных категорий работающих граждан – в ответ получили лукавое «вакцинирование» и массовую покупку левых сертификатов. В результате сейчас никто не знает, какой процент реально вакцинированных в российском обществе, а какой купил сертфикаты.
Внесение обязательности вакцинации от ковида в календарь национальных прививок – обернется еще большим, по масштабу, лукавым вакцинированием. Плюс люди, покупающие сертификаты, будут проклинать власть, которая их «вынуждает» так поступать и тратить свои последние деньги.
Сценариев развития ситуации несколько:
1.Инерционный. Система и дальше будет перекладывать ответственность на губернаторов, которые уже не способны повысить темпы вакцинации, но будут с помощью QR-кодов и прочих ограничений портить жизнь людям и множить свои антирейтинги. Темпы вакцинации расти будут медленно, сертификаты поддельные (уже в обновленном формате) покупать будут исправно.
2.Централизованно-принуждающий. Законодательное включение вакцинации от ковида в национальный календарь прививок. Эту непопулярную идею несколько дней назад спикер Госдумы В. Володин отложил и, фактически, переложил стрелки на правительство, которое должно дать свое заключение о целесообразности применения этой меры.
В случае принятия такого решения, даже несмотря на сохранения принципа добровольности, обязательность вакцинации возрастет, плюс под нее подпадают дети и беременные. Темпы вакцинации в отчетах и официальной статистике резко вырастут, а по факту резко вырастет антирейтинг Системы и масштаб лукавого вакцинирования.
3.Псевдо-либеральный. В рамках этого сценария Система постепенно отменит QR-коды и прочие ограничения, заявит о стабилизации ситуации с ковидом и сделает вид, что все нормально. Коллективный иммунитет будет достигаться естественным путем, точнее, путем естественного отбора со всеми отсюда вытекающими демографическими потерями.
Антиковид: Информационная коррекция & Токсичная почва
Система поменяет информационную пропаганду вакцинации и сделает ее менее агрессивной. Логика коррекции, действительно, необходима, равно как и усмирение пропагандистов-антиЛОМов, которые транслируют токсичную и оскорбительную риторику в отношении противников вакцинирования. По сути, это производство социальной вражды и трансляция в общества лучей ненависти/озлобленности.
Но вопрос в другом. Система, по сути, признает, что жесткая риторика в отношении противников вакцинации была неверной. Кто понесет ответственность за это? Такое жесткое позиционирование нанесло огромный ущерб взаимодействию общества и власти, привело к масштабным человеческим и экономическим потерям.
Отчуждение общества и власти фиксируется давно: пенсионная реформа усилила его, а сейчас стадия накоплений противоречий усиливается, в том числе и за счет неправильной информационной политики. Фокус-группы в мегаполисах и на региональной периферии показывают: люди обижены на власть, воспринимают принуждение как оскорбление. Ресентимент (злоба, обида, негодование) на власть копится и формирует общественные настроения.
В этих условиях Системе не нужно тотально принуждать общество и оскорблять группы социального несогласия. Это путь в никуда. Осознание этого, похоже, пришло, только существующее положение дел невозможно поменять моментально.
На токсичную почву ненависти и вражды трудно будет положить что-то здравомыслящее и нравственное. Плюс у власти дефицит морального авторитета. Поэтому коррекция информационной политики тут не поможет и темпы вакцинации резко не увеличит. А логика ограничений чревата еще большим социальным недовольством, хотя люди, рано или поздно, вынуждены будут подчиниться.
Сторонники QR-кодифицированного социального пространства и прочие цифровизаторы получают дополнительные возможности для построение послушного общества, принуждение в котором будет более умным, нежели визги вечерних мудозвонов и прочих токсичных горлопанов.
Система поменяет информационную пропаганду вакцинации и сделает ее менее агрессивной. Логика коррекции, действительно, необходима, равно как и усмирение пропагандистов-антиЛОМов, которые транслируют токсичную и оскорбительную риторику в отношении противников вакцинирования. По сути, это производство социальной вражды и трансляция в общества лучей ненависти/озлобленности.
Но вопрос в другом. Система, по сути, признает, что жесткая риторика в отношении противников вакцинации была неверной. Кто понесет ответственность за это? Такое жесткое позиционирование нанесло огромный ущерб взаимодействию общества и власти, привело к масштабным человеческим и экономическим потерям.
Отчуждение общества и власти фиксируется давно: пенсионная реформа усилила его, а сейчас стадия накоплений противоречий усиливается, в том числе и за счет неправильной информационной политики. Фокус-группы в мегаполисах и на региональной периферии показывают: люди обижены на власть, воспринимают принуждение как оскорбление. Ресентимент (злоба, обида, негодование) на власть копится и формирует общественные настроения.
В этих условиях Системе не нужно тотально принуждать общество и оскорблять группы социального несогласия. Это путь в никуда. Осознание этого, похоже, пришло, только существующее положение дел невозможно поменять моментально.
На токсичную почву ненависти и вражды трудно будет положить что-то здравомыслящее и нравственное. Плюс у власти дефицит морального авторитета. Поэтому коррекция информационной политики тут не поможет и темпы вакцинации резко не увеличит. А логика ограничений чревата еще большим социальным недовольством, хотя люди, рано или поздно, вынуждены будут подчиниться.
Сторонники QR-кодифицированного социального пространства и прочие цифровизаторы получают дополнительные возможности для построение послушного общества, принуждение в котором будет более умным, нежели визги вечерних мудозвонов и прочих токсичных горлопанов.
Взяли «Лося»
Нанесен очередной прицельный удар по протестному потенциалу общества. Запомнившийся взаимодействием со структурами несистемной оппозиции известный депутат Госдумы В. Рашкин был задержан в заповеднике Саратовской области в пьяном виде и с разделанной тушей лося в багажнике автомобиля, который вел «коммунист».
Такое разнузданное поведение резко контрастирует с политической борьбой сторонников Навального в рамках которой фигурируют и уголовные сроки, и попытки отравления, и вторжения в дома активистов, и многочисленные провокации.
На этом фоне пьяный Рашкин с убитым лосем – значимый сигнал группам социального несогласия: такого персонажа поддерживать точно не стоит. Рашкин, действительно, сам обнулил свой моральный авторитет.
Системе не нужны не только пастухи протеста, которые готовы (как Рашкин) спекулировать и фарисействовать на социальном недовольстве. Ей не нужны голоса социального несогласия в принципе.
По большому счету, дискредитация Рашкина и, шире, КПРФ сейчас не особо актуальный вопрос внутриполитической повестки. Протестов нет, КПРФ ведут себя тихо-мирно.
Но тут работает иная логика: задействованный политический потенциал силовиков не может быть устранен моментально. Силовики как акторы внутренней политики проявляют все активнее, даже несмотря на то, что этого не всегда требует общественно-политическая ситуация.
Это означает, что дальнейшее структурирование со стороны силового крена продолжится и коснется не только политических акторов, но и ЛОМов, претендующих на выражение социального несогласия масс.
Нанесен очередной прицельный удар по протестному потенциалу общества. Запомнившийся взаимодействием со структурами несистемной оппозиции известный депутат Госдумы В. Рашкин был задержан в заповеднике Саратовской области в пьяном виде и с разделанной тушей лося в багажнике автомобиля, который вел «коммунист».
Такое разнузданное поведение резко контрастирует с политической борьбой сторонников Навального в рамках которой фигурируют и уголовные сроки, и попытки отравления, и вторжения в дома активистов, и многочисленные провокации.
На этом фоне пьяный Рашкин с убитым лосем – значимый сигнал группам социального несогласия: такого персонажа поддерживать точно не стоит. Рашкин, действительно, сам обнулил свой моральный авторитет.
Системе не нужны не только пастухи протеста, которые готовы (как Рашкин) спекулировать и фарисействовать на социальном недовольстве. Ей не нужны голоса социального несогласия в принципе.
По большому счету, дискредитация Рашкина и, шире, КПРФ сейчас не особо актуальный вопрос внутриполитической повестки. Протестов нет, КПРФ ведут себя тихо-мирно.
Но тут работает иная логика: задействованный политический потенциал силовиков не может быть устранен моментально. Силовики как акторы внутренней политики проявляют все активнее, даже несмотря на то, что этого не всегда требует общественно-политическая ситуация.
Это означает, что дальнейшее структурирование со стороны силового крена продолжится и коснется не только политических акторов, но и ЛОМов, претендующих на выражение социального несогласия масс.
Цифровой Госплан: аллюзии и реальность
План мероприятий по цифровой трансформации госуправления, подписанный премьером М. Мишустиным, – обозначает реальные контуры госуправления страной.
Это похоже на Цифровой Госплан: суть новой модели – определять с высокой точностью уровень потребительского спроса и планировать объёмы производства, потребность в трудовых ресурсах и материалах. Иными словами, правительство с помощью цифровизации собирается знать больше про социально-экономические процессы и активнее их корректировать.
1.Централизованная цифровизация – не исключает элементов рыночной экономики, но делает явную ставку на планирование. В условиях сверхцентрализации ресурсов и огосударствления экономики по-иному и быть не могло.
Еще в середине ХХ в. экономисты Л. фон Мизес, В. Ойкен, Ф. фон Хайек показали бесперспективность тотального планирования. Экономисты показали: каким бы могущественным не было государство, оно не может предусмотреть сколько калош нужно пролетариям и как часто жители столицы захотят воспользоваться такси. Нынешние цифровизаторы считают, что времена изменились и сейчас все это рассчитать можно. Или, у них просто иные задачи: увеличение сверхприбыли. Судя по тому, как работает такси «Яндекс» и как часто они повышают цены на поездки – второй ответ более вероятный. Монополист диктует правила игры.
2.Инфляция. Правительство будет знать (на самом деле знает и сейчас) реальный уровень инфляции. Следовательно, нет необходимости пользоваться неэффективными инструментами Росстата, фиксация темпов инфляции которым гораздо ниже чем реальная. Нынешний уровень цифровизации позволяет замерять, как это делает дефлятор «Ромир», фактические, а не базовые розничные цены (как у Росстата) и вычисляет реальный уровень инфляции. Следовательно, встанет вопрос об индексации пенсий и социальных пособий в соответствии с реальным уровнем инфляции, а не росстатовским. Пойдет ли на это правительство? Вопрос открытый.
3.Розничные цены. Рынок – саморегулирующийся механизм, который сам в состоянии определять цены. Но в России в чистом виде законы рынка не работали никогда. Огосударствленная экономика, в которой ок. 40% является бедными, испытывает очевидные сложности с мягкими и скрытыми механизмами коррекции розничных цен. Правительство Мишустина уже показало свое намерение регулировать розничные цены на продукты питания перед думскими выборами. Собственно, из этой затеи ничего не вышло, однако отказываться от управления ценами, видимо, правительство не собирается. При этом, признается, что инструментарий для коррекции нужно укрепить. Этот инструментарий может быть рыночным или политическим. А еще – цифровым. Но конечный итог не вызывает сомнений – цены будут расти вверх, а любая интервенция в рыночные процессы государства будет сказываться на качестве продуктов питания в сторону ухудшения.
4.Цифровая надежность. Планируется, что 90% проверок бизнеса к 2030 г. перейдут в дистанционный режим. При этом данные о проверках будут использоваться для составления рейтинга предприятий по уровню надежности. Здесь уже явные элементы социального рейтинга Китая, который резко усилил контроль государства над обществом.
5.Децентрализованная удаленка. Предполагается создание автоматического рабочего места госслужащего, который позволит чиновникам выполнять свои обязанности из любого места при наличии доступа в интернет. Институты госуправления постепенно уходят из региональной периферии, что, в условиях стягивания страны в 15-30 агломераций, позволит сократить муниципальные администрации в малонаселенных локациях.
Цифровой Госплан - это современный инструмент, но без необходимого уровня социального контроля он лишь усилит негатив от тех тенденций, которые есть сейчас: централизация, рост бедности в обществе, высокий уровень инфляции и усиление государственного контроля за обществом.
План мероприятий по цифровой трансформации госуправления, подписанный премьером М. Мишустиным, – обозначает реальные контуры госуправления страной.
Это похоже на Цифровой Госплан: суть новой модели – определять с высокой точностью уровень потребительского спроса и планировать объёмы производства, потребность в трудовых ресурсах и материалах. Иными словами, правительство с помощью цифровизации собирается знать больше про социально-экономические процессы и активнее их корректировать.
1.Централизованная цифровизация – не исключает элементов рыночной экономики, но делает явную ставку на планирование. В условиях сверхцентрализации ресурсов и огосударствления экономики по-иному и быть не могло.
Еще в середине ХХ в. экономисты Л. фон Мизес, В. Ойкен, Ф. фон Хайек показали бесперспективность тотального планирования. Экономисты показали: каким бы могущественным не было государство, оно не может предусмотреть сколько калош нужно пролетариям и как часто жители столицы захотят воспользоваться такси. Нынешние цифровизаторы считают, что времена изменились и сейчас все это рассчитать можно. Или, у них просто иные задачи: увеличение сверхприбыли. Судя по тому, как работает такси «Яндекс» и как часто они повышают цены на поездки – второй ответ более вероятный. Монополист диктует правила игры.
2.Инфляция. Правительство будет знать (на самом деле знает и сейчас) реальный уровень инфляции. Следовательно, нет необходимости пользоваться неэффективными инструментами Росстата, фиксация темпов инфляции которым гораздо ниже чем реальная. Нынешний уровень цифровизации позволяет замерять, как это делает дефлятор «Ромир», фактические, а не базовые розничные цены (как у Росстата) и вычисляет реальный уровень инфляции. Следовательно, встанет вопрос об индексации пенсий и социальных пособий в соответствии с реальным уровнем инфляции, а не росстатовским. Пойдет ли на это правительство? Вопрос открытый.
3.Розничные цены. Рынок – саморегулирующийся механизм, который сам в состоянии определять цены. Но в России в чистом виде законы рынка не работали никогда. Огосударствленная экономика, в которой ок. 40% является бедными, испытывает очевидные сложности с мягкими и скрытыми механизмами коррекции розничных цен. Правительство Мишустина уже показало свое намерение регулировать розничные цены на продукты питания перед думскими выборами. Собственно, из этой затеи ничего не вышло, однако отказываться от управления ценами, видимо, правительство не собирается. При этом, признается, что инструментарий для коррекции нужно укрепить. Этот инструментарий может быть рыночным или политическим. А еще – цифровым. Но конечный итог не вызывает сомнений – цены будут расти вверх, а любая интервенция в рыночные процессы государства будет сказываться на качестве продуктов питания в сторону ухудшения.
4.Цифровая надежность. Планируется, что 90% проверок бизнеса к 2030 г. перейдут в дистанционный режим. При этом данные о проверках будут использоваться для составления рейтинга предприятий по уровню надежности. Здесь уже явные элементы социального рейтинга Китая, который резко усилил контроль государства над обществом.
5.Децентрализованная удаленка. Предполагается создание автоматического рабочего места госслужащего, который позволит чиновникам выполнять свои обязанности из любого места при наличии доступа в интернет. Институты госуправления постепенно уходят из региональной периферии, что, в условиях стягивания страны в 15-30 агломераций, позволит сократить муниципальные администрации в малонаселенных локациях.
Цифровой Госплан - это современный инструмент, но без необходимого уровня социального контроля он лишь усилит негатив от тех тенденций, которые есть сейчас: централизация, рост бедности в обществе, высокий уровень инфляции и усиление государственного контроля за обществом.