Диаспоральные проекции Русского мира
Концепт «Русский мир» долгое время выполнял функцию идеологического обоснования имперской геополитики России на постсоветском пространстве, однако сейчас воспринимается скорее инерционно и утрачивает нерв актуальности.
Имперское понимание предполагает необходимость «собирания русских земель» и объединения всех русских (шире – славянских) людей под началом Московии.
Исторически имперская модель связывается с Древним Римом, а диаспоральная – с древнегреческой, неимперской колонизацией и формированием независимых городов-государств по всему периметру Средиземного моря.
Русский мир не собирается, а, напротив, рассеивается. Учитывая масштаб эмиграции из России последнего десятилетия формируется совершенно иная, не имперская, а диаспоральная структура русского мира.
За рубежом, по разным оценкам, 25-40 млн. русских/русскоязычных людей, многие из которых исторически и ментально сохраняют связь с Россией.
Учитывая геополитическое напряжение и планы США, Польши, Прибалтики и других стран, этот сегмент соотечественников в ближайшие годы будет все больше политизироваться и формировать основу альтернативной России.
Устранение оппозиции внутри России приведет к тому, что коллективный Запад усилит работу по формированию структур несогласия среди российских эмигрантов.
Несмотря на значительные усилия и ресурсы Система утрачивает возможность эффективной работы с этой частью русского мира, прежде всего ввиду отсутствия внятных смыслов и образов будущего (одного православия тут недостаточно).
Это существенно ограничивает перспективы России как самобытной цивилизации и сводит все усилия Системы до уровня купирования рисков для конкретного политического режима.
Концепт «Русский мир» долгое время выполнял функцию идеологического обоснования имперской геополитики России на постсоветском пространстве, однако сейчас воспринимается скорее инерционно и утрачивает нерв актуальности.
Имперское понимание предполагает необходимость «собирания русских земель» и объединения всех русских (шире – славянских) людей под началом Московии.
Исторически имперская модель связывается с Древним Римом, а диаспоральная – с древнегреческой, неимперской колонизацией и формированием независимых городов-государств по всему периметру Средиземного моря.
Русский мир не собирается, а, напротив, рассеивается. Учитывая масштаб эмиграции из России последнего десятилетия формируется совершенно иная, не имперская, а диаспоральная структура русского мира.
За рубежом, по разным оценкам, 25-40 млн. русских/русскоязычных людей, многие из которых исторически и ментально сохраняют связь с Россией.
Учитывая геополитическое напряжение и планы США, Польши, Прибалтики и других стран, этот сегмент соотечественников в ближайшие годы будет все больше политизироваться и формировать основу альтернативной России.
Устранение оппозиции внутри России приведет к тому, что коллективный Запад усилит работу по формированию структур несогласия среди российских эмигрантов.
Несмотря на значительные усилия и ресурсы Система утрачивает возможность эффективной работы с этой частью русского мира, прежде всего ввиду отсутствия внятных смыслов и образов будущего (одного православия тут недостаточно).
Это существенно ограничивает перспективы России как самобытной цивилизации и сводит все усилия Системы до уровня купирования рисков для конкретного политического режима.
Электоральная «колбаса» & Постгражданский ресентимент
По праймериз очень много жалоб (обязаловка, утечки личных данных выборщиков в интернете и внутриэлитные скандалы). Много предупреждений от социологов о рисках протестного голосования на думских выборах среди лоялистов (бюджетники, сотрудники крупных промышленных предприятий, пенсионеры и т.д.).
Настроения лоялистов дрейфуют в сторону классического советского двоемыслия. Требуемое социально-ролевое поведение демонстрируется, но оборотной стороной этого является – скрытое недовольство. А за ним следует и ПостГражданский ресентимент в виде ущемленного чувства собственного достоинства носителей подданической политической культуры.
Воспринимают ли себя бюджетники и лоялисты бенефициарами Системы? Силовики и высокопоставленные чиновники, безусловно. Однако это малоприменимо к гос- и муниципальным служащим низовых звеньев, а также к рядовым сотрудникам крупных промышленных предприятий и пенсионерам, которые уже седьмой год ощущают на себе падение доходов населения, высокий уровень инфляции и снижение качества потребления.
Давно замечено по фокус-группам: лоялисты, многие из которых видят, как производится «колбаса» (то есть «делаются выборы»), гораздо более информированы, чем критично мыслящие «домоседы», просто не желающие участвовать в выборах.
Аполитичные и/или критичные «домоседы» на выборы не ходят и все. А многие бюджетники хорошо знают о реальной явке и настроениях избирателей. Для бюджетников выборы существуют в виде малоприятного ритуала. И праймериз нужно пройти, и на выборах галочку поставить. И отчитаться. С фотофиксацией.
Молчаливое принятие итогов выборов – тут единственный благоприятный вариант для Системы, который она ожидает осенью. Скрытого осуждения на кухнях не избежать, но это меньшее из зол.
Лоялисты протестовать не будут, но в тихую проголосовать за кого-нибудь, кроме «Единой России» – могут. Но для этого у Системы есть админресурс и ЦИКи. А риски активного протеста эффективно купируют силовики.
Кажется, ситуация не меняется уже много лет, но это не так. Уровень спонтанной поддержки партии власти 7-10 лет назад был гораздо выше. Тогда был «материал», с которым можно было побеждать политтехнологически, а не административно.
Коррозия спонтанной поддержки лоялистов ведет к тому, что выборы как процедура для Системы становится все более нежелательной.
Поэтому актуализированная «Новыми людьми» и рядом губернаторов тема с возвращением прямых выборов мэров городов – это просто спекуляция на популярной теме.
Никаких прямых выборов мэров Система не допустит. Но в этой ситуации людям, все еще мыслящих в парадигме гражданина, а не подданного, – важно показать лучик света в Темном царстве.
По праймериз очень много жалоб (обязаловка, утечки личных данных выборщиков в интернете и внутриэлитные скандалы). Много предупреждений от социологов о рисках протестного голосования на думских выборах среди лоялистов (бюджетники, сотрудники крупных промышленных предприятий, пенсионеры и т.д.).
Настроения лоялистов дрейфуют в сторону классического советского двоемыслия. Требуемое социально-ролевое поведение демонстрируется, но оборотной стороной этого является – скрытое недовольство. А за ним следует и ПостГражданский ресентимент в виде ущемленного чувства собственного достоинства носителей подданической политической культуры.
Воспринимают ли себя бюджетники и лоялисты бенефициарами Системы? Силовики и высокопоставленные чиновники, безусловно. Однако это малоприменимо к гос- и муниципальным служащим низовых звеньев, а также к рядовым сотрудникам крупных промышленных предприятий и пенсионерам, которые уже седьмой год ощущают на себе падение доходов населения, высокий уровень инфляции и снижение качества потребления.
Давно замечено по фокус-группам: лоялисты, многие из которых видят, как производится «колбаса» (то есть «делаются выборы»), гораздо более информированы, чем критично мыслящие «домоседы», просто не желающие участвовать в выборах.
Аполитичные и/или критичные «домоседы» на выборы не ходят и все. А многие бюджетники хорошо знают о реальной явке и настроениях избирателей. Для бюджетников выборы существуют в виде малоприятного ритуала. И праймериз нужно пройти, и на выборах галочку поставить. И отчитаться. С фотофиксацией.
Молчаливое принятие итогов выборов – тут единственный благоприятный вариант для Системы, который она ожидает осенью. Скрытого осуждения на кухнях не избежать, но это меньшее из зол.
Лоялисты протестовать не будут, но в тихую проголосовать за кого-нибудь, кроме «Единой России» – могут. Но для этого у Системы есть админресурс и ЦИКи. А риски активного протеста эффективно купируют силовики.
Кажется, ситуация не меняется уже много лет, но это не так. Уровень спонтанной поддержки партии власти 7-10 лет назад был гораздо выше. Тогда был «материал», с которым можно было побеждать политтехнологически, а не административно.
Коррозия спонтанной поддержки лоялистов ведет к тому, что выборы как процедура для Системы становится все более нежелательной.
Поэтому актуализированная «Новыми людьми» и рядом губернаторов тема с возвращением прямых выборов мэров городов – это просто спекуляция на популярной теме.
Никаких прямых выборов мэров Система не допустит. Но в этой ситуации людям, все еще мыслящих в парадигме гражданина, а не подданного, – важно показать лучик света в Темном царстве.
Тексты & Рефлексия
Рекомендую значимые тексты, актуальность которых для осмысления реалий российской государственности и общества высока.
1.Н. Элиас. Придворное общество: социология короля. Оригинальная методология и опыт препарирования внутриэлитных раскладов при Людовике XIV, которыми Король-Солнце мастерски жонглировал.
2.М. Восленский. Номенклатура Элиты всегда стремятся к особому положению, которое достигается с помощью различных привилегий. Нынешняя правящая элита в России еще советского типа и воспроизводит понятные и привычные ей принципы номенклатуры этого типа.
3.М. Фуко. Надзирать и наказывать. Описываются технологии власти и принуждения Нового времени. Власть осуществляется через дисциплину, муштру, воспитание и запугивание.
4.С. Хедлунд. Невидимые руки, опыт России и общественные науки. Социокультурная матрица Московии как способ объяснения провала либерального проекта в постсоветской России.
5.Г. Стендинг. Прекариат: новый опасный класс. Социологическое осмысление «пролетариата XXI в.» Прекариат – это неустойчивые трудовые отношения, готовность работать за меньшие деньги, боязнь за будущее и прямые аналогии с самозанятыми.
Рекомендую значимые тексты, актуальность которых для осмысления реалий российской государственности и общества высока.
1.Н. Элиас. Придворное общество: социология короля. Оригинальная методология и опыт препарирования внутриэлитных раскладов при Людовике XIV, которыми Король-Солнце мастерски жонглировал.
2.М. Восленский. Номенклатура Элиты всегда стремятся к особому положению, которое достигается с помощью различных привилегий. Нынешняя правящая элита в России еще советского типа и воспроизводит понятные и привычные ей принципы номенклатуры этого типа.
3.М. Фуко. Надзирать и наказывать. Описываются технологии власти и принуждения Нового времени. Власть осуществляется через дисциплину, муштру, воспитание и запугивание.
4.С. Хедлунд. Невидимые руки, опыт России и общественные науки. Социокультурная матрица Московии как способ объяснения провала либерального проекта в постсоветской России.
5.Г. Стендинг. Прекариат: новый опасный класс. Социологическое осмысление «пролетариата XXI в.» Прекариат – это неустойчивые трудовые отношения, готовность работать за меньшие деньги, боязнь за будущее и прямые аналогии с самозанятыми.
Электоральная барщина & Послушное голосование
Праймериз – это процедура симуляционной демократии, «мода» на которую после поправок в Конституцию проходит. Политические режим меняется, соответственно, праймериз, выборщики и прочие «американские заимствования» становятся если не анахронизмом, то некой малосодержательной процедурой, в которой нет ни нормальных дебатов, ни смыслового целеполагания.
Праймериз этого года ознаменовались широким использованием термина «основной кандидат». Все это напоминает новояз, который подчеркивает диссонанс между безальтернативной реальностью и формальной возможностью выбора.
Людям праймериз не интересны и от «основных кандидатов» они, по большому счету, ничего не ждут. Люди понимают формализованный характер процедуры, но готовы идти на электоральную барщину. В этом контексте термин «выборщики» вряд ли уместен.
Есть внутриэлитные конфликты в регионах, но это для Системы некритично. Масштабного недовольства по поводу праймериз в обществе нет. Но вряд ли это успех «Единой России». Это признак невысоких ожиданий по поводу праймериз среди лоялистов.
А раз нет масштабного недовольства, значит, воспитание электоральной дисциплины в стилистике послушного «голосования» и усиленного принуждения продолжится.
У общества нет субьектности, но есть нарастающий объём антипатий к власти, которого, впрочем, недостаточно для ослабления административных (а не только электоральных) принуждений. Значит, эта линия будет продолжена на думских выборах и, особенно, после них.
Праймериз – это процедура симуляционной демократии, «мода» на которую после поправок в Конституцию проходит. Политические режим меняется, соответственно, праймериз, выборщики и прочие «американские заимствования» становятся если не анахронизмом, то некой малосодержательной процедурой, в которой нет ни нормальных дебатов, ни смыслового целеполагания.
Праймериз этого года ознаменовались широким использованием термина «основной кандидат». Все это напоминает новояз, который подчеркивает диссонанс между безальтернативной реальностью и формальной возможностью выбора.
Людям праймериз не интересны и от «основных кандидатов» они, по большому счету, ничего не ждут. Люди понимают формализованный характер процедуры, но готовы идти на электоральную барщину. В этом контексте термин «выборщики» вряд ли уместен.
Есть внутриэлитные конфликты в регионах, но это для Системы некритично. Масштабного недовольства по поводу праймериз в обществе нет. Но вряд ли это успех «Единой России». Это признак невысоких ожиданий по поводу праймериз среди лоялистов.
А раз нет масштабного недовольства, значит, воспитание электоральной дисциплины в стилистике послушного «голосования» и усиленного принуждения продолжится.
У общества нет субьектности, но есть нарастающий объём антипатий к власти, которого, впрочем, недостаточно для ослабления административных (а не только электоральных) принуждений. Значит, эта линия будет продолжена на думских выборах и, особенно, после них.
«Трампизм» на языке, а в уме..
А. Венедиктов говорит про «Трампизм», а намекает на российские реалии и брутальное позиционирование президента.
Радикализация сознания – это следствие высокого напряжения в обществе, которое в период ковидокризиса только усиливается. Обществу нужен не только Враг, но и Козел отпущения, который окажется крайним за все неудачи и накапливающийся ресентимент (горечь, злоба, разочарование, агрессия и прочий негатив).
И Система мучительно будет искать этого врага. Ведь если его не найти – негатив будет проецироваться на саму власть. Все свалить на коллективный Запад, конечно, можно, но это уже заезженная пластинка, которая плохо работает в условиях политической апатии.
Радикализация сознания – естественная реакция на дефицит морального авторитета и лидерства правящего класса. А дефицит моральных регуляторов наблюдается там, где нивелируется значимость репутации, политической ответственности и явные проблемы с эффективностью.
Масштаб социально-экономических и гуманитарных проблем таков, что очень скоро могут понадобится и внутренние враги, в классическом смысле, – пятая колонна. Это ситуация нового гражданского разлома в стилистике 1930-х гг., последствия которой могут быть очень трагичными для всей страны.
А. Венедиктов говорит про «Трампизм», а намекает на российские реалии и брутальное позиционирование президента.
Радикализация сознания – это следствие высокого напряжения в обществе, которое в период ковидокризиса только усиливается. Обществу нужен не только Враг, но и Козел отпущения, который окажется крайним за все неудачи и накапливающийся ресентимент (горечь, злоба, разочарование, агрессия и прочий негатив).
И Система мучительно будет искать этого врага. Ведь если его не найти – негатив будет проецироваться на саму власть. Все свалить на коллективный Запад, конечно, можно, но это уже заезженная пластинка, которая плохо работает в условиях политической апатии.
Радикализация сознания – естественная реакция на дефицит морального авторитета и лидерства правящего класса. А дефицит моральных регуляторов наблюдается там, где нивелируется значимость репутации, политической ответственности и явные проблемы с эффективностью.
Масштаб социально-экономических и гуманитарных проблем таков, что очень скоро могут понадобится и внутренние враги, в классическом смысле, – пятая колонна. Это ситуация нового гражданского разлома в стилистике 1930-х гг., последствия которой могут быть очень трагичными для всей страны.
Пульс репрессивности & Поле несогласия
Продолжающееся давление на остатки оппозиции в России можно сравнить с генеральной уборкой перед думскими выборами, которая зачищает несогласных тотально.
Это компенсаторная реакция Системы на невысокий рейтинг партии власти. В том, что поле несогласия будет зачищено полностью – сомнений нет. Но этого недостаточно.
Для решения электоральных задач властям нужно поставить в особое положение «Единую Россию». Поэтому т.н. партии парламентской и непарламентской оппозиции будут обходить стороной партию власти и минимизируют критику в ее адрес.
Устранение оппозиции ведет к появлению диссидентов, а, потенциально, и революционеров. Чем жестче закручены гайки – тем больше потенциал политизации любой темы (межнациональные и межрелигиозные проблемы, хозяйственные вопросы, ЖКХ, экология, промышленные ЧП и т.д.).
Поэтому электоральная кампания будет характеризоваться не только дефицитом смыслов и инициатив, но и дефицитом импульсов активности. Система выберет вялотекущую ритмику электорального цикла.
Но даже на фоне такой сдерживающе-ограничительной логике вероятно протестное голосование. Слишком много ограничений, которые уничтожают спонтанную (а не административно-принудительную) поддержку власти.
Зарегулированность и ужесточение контроля мешает выходу энергии социального недовольства, которая подавляется страхом репрессий, но все равно накапливается в социуме. А каналов для выхода этой энергии крайне мало.
Продолжающееся давление на остатки оппозиции в России можно сравнить с генеральной уборкой перед думскими выборами, которая зачищает несогласных тотально.
Это компенсаторная реакция Системы на невысокий рейтинг партии власти. В том, что поле несогласия будет зачищено полностью – сомнений нет. Но этого недостаточно.
Для решения электоральных задач властям нужно поставить в особое положение «Единую Россию». Поэтому т.н. партии парламентской и непарламентской оппозиции будут обходить стороной партию власти и минимизируют критику в ее адрес.
Устранение оппозиции ведет к появлению диссидентов, а, потенциально, и революционеров. Чем жестче закручены гайки – тем больше потенциал политизации любой темы (межнациональные и межрелигиозные проблемы, хозяйственные вопросы, ЖКХ, экология, промышленные ЧП и т.д.).
Поэтому электоральная кампания будет характеризоваться не только дефицитом смыслов и инициатив, но и дефицитом импульсов активности. Система выберет вялотекущую ритмику электорального цикла.
Но даже на фоне такой сдерживающе-ограничительной логике вероятно протестное голосование. Слишком много ограничений, которые уничтожают спонтанную (а не административно-принудительную) поддержку власти.
Зарегулированность и ужесточение контроля мешает выходу энергии социального недовольства, которая подавляется страхом репрессий, но все равно накапливается в социуме. А каналов для выхода этой энергии крайне мало.
Фискальный вброс & соцопрос
Опрос ВЦИОМ, согласно которому 54% россиян готовы платить высокие налоги, если бедные будут получать больше поддержки от государства, – направлен на тестирование общественного мнения. Окончательного решения в Системе нет и это тот случай, когда бессубьектное общество может хоть как-то повлиять на ситуацию.
Очевидная неэффективность экономики сопровождается самовохвалением экономической политики правящего класса и пиром во время пандемии на Петербургском экономическом международном форуме. Экономическая политика государства неизбежно приведет к увеличению фискального бремени для всего общества. Это лишь вопрос времени и воли правящего класса.
И тут задача номенклатурно-олигархического класса переложить ответственность на общество и убедить людей платить больше налогов. Система хочет избежать опасного для нее инфорсмента (принуждения к социальной ответственности) в отношении олигархата.
Бизнес-элита может послушать осуждающие реплики президента про офшоры, может отреагировать на резкие высказывания вице-премьера Белоусова в отношении металлургов, которые «должны государству». Но на комплексное и последовательное принуждение олигархата Система не пойдет. А государству, между тем, ресурсы нужны и это потребность будет возрастать, ведь никакого экономического роста в ближайшие годы не ожидается.
Поэтому и возникает тема с дополнительными налогами, которые лягут на плечи всего общества, и, особенно, среднего класса. С точки зрения устойчивости нынешних элит – это удобная конструкция.
Размывание среднего класса купирует и риски социальных протестов, ведь маргинализированная беднота вряд ли будет выходить на акции протеста. Она будет думать про выживание и сравнивать цены на молоко, хлеб и гречку в супермаркетах, желая сэкономить сотни рублей.
Без всякого ВЦИОМа понятно: общество не поддержит повышение налогов. Высокий уровень ощущения несправедливости в социуме – это следствие того, что люди уверены: ресурсы государства перераспределяются несправедливо.
P.S. Для понимания возможностей манипуляции соцопросами интересна классическая статья социолога Пьера Бурдье Общественное мнение не существует. Написана сложным языком, но полезна для понимания.
Опрос ВЦИОМ, согласно которому 54% россиян готовы платить высокие налоги, если бедные будут получать больше поддержки от государства, – направлен на тестирование общественного мнения. Окончательного решения в Системе нет и это тот случай, когда бессубьектное общество может хоть как-то повлиять на ситуацию.
Очевидная неэффективность экономики сопровождается самовохвалением экономической политики правящего класса и пиром во время пандемии на Петербургском экономическом международном форуме. Экономическая политика государства неизбежно приведет к увеличению фискального бремени для всего общества. Это лишь вопрос времени и воли правящего класса.
И тут задача номенклатурно-олигархического класса переложить ответственность на общество и убедить людей платить больше налогов. Система хочет избежать опасного для нее инфорсмента (принуждения к социальной ответственности) в отношении олигархата.
Бизнес-элита может послушать осуждающие реплики президента про офшоры, может отреагировать на резкие высказывания вице-премьера Белоусова в отношении металлургов, которые «должны государству». Но на комплексное и последовательное принуждение олигархата Система не пойдет. А государству, между тем, ресурсы нужны и это потребность будет возрастать, ведь никакого экономического роста в ближайшие годы не ожидается.
Поэтому и возникает тема с дополнительными налогами, которые лягут на плечи всего общества, и, особенно, среднего класса. С точки зрения устойчивости нынешних элит – это удобная конструкция.
Размывание среднего класса купирует и риски социальных протестов, ведь маргинализированная беднота вряд ли будет выходить на акции протеста. Она будет думать про выживание и сравнивать цены на молоко, хлеб и гречку в супермаркетах, желая сэкономить сотни рублей.
Без всякого ВЦИОМа понятно: общество не поддержит повышение налогов. Высокий уровень ощущения несправедливости в социуме – это следствие того, что люди уверены: ресурсы государства перераспределяются несправедливо.
P.S. Для понимания возможностей манипуляции соцопросами интересна классическая статья социолога Пьера Бурдье Общественное мнение не существует. Написана сложным языком, но полезна для понимания.
ПМЭФ-2021: «экономная» экономика
Анализ инвестиционной активности регионов на ПМЭФ показывает, собственно, дефицит инвестиционной активности. Все происходит в духе классического высказывания Л.И. Брежнева: «экономика должна быть экономной».
Экономическая повестка ПМЭФ превращается во внутрироссийское событие, на котором губернаторы отчитываются о своих инвестсоглашениях с крупными, преимущественно, государственными корпорациями. Но, строго говоря, это не инвестиции, не приток новых ресурсов в экономику, это их циркуляция. Лейтмотив тут такой: смотрите, мы вкладываем в российскую экономику. Скажите спасибо, что не в Офшорию.
Дискурс об иностранных инвестициях постепенно угасает и даже китайский фактор, о котором на ПМЭФ предыдущих лет говорили много, сейчас предпочитают не позиционировать, ведь реальных инвестиций немного.
Значительная часть соглашений ПМЭФ предыдущих лет – не реализована. Во многих регионах проводили исследования: брали подписанные соглашение ПМЭФ предыдущих лет и смотрели, что сделано по этим соглашениям. Нередко оказывалось так, что ничего не сделано. То есть планы заявили, соглашения подписали и отчитались. На этом все. Этим активно пользовались не только врио губернаторов, которым предстояли выборы, но и многие другие руководители регионов.
ПМЭФ нынешнего года – это, по сути, публичное обсуждение правящим классом ответа на вопрос: куда тратить деньги государства и как их, собственно, осваивать. Такая перспектива взгляда яснее любых прогнозов говорит о невозможности экономического роста в ближайшие годы.
Таких и планов, похоже, нет. Олигарх Олег Дерипаска проговорился на форуме: у нас есть 10 лет без оппозиции и «можно заняться делом». 10 лет без оппозиции означает не стабильность, а условия для бесконтрольного обогащения правящего класса.
Если этот сценарий будет реализован уровень социально-экономического расслоения в России будет кратно выше, а он и сейчас – самый высокий в мире.
Анализ инвестиционной активности регионов на ПМЭФ показывает, собственно, дефицит инвестиционной активности. Все происходит в духе классического высказывания Л.И. Брежнева: «экономика должна быть экономной».
Экономическая повестка ПМЭФ превращается во внутрироссийское событие, на котором губернаторы отчитываются о своих инвестсоглашениях с крупными, преимущественно, государственными корпорациями. Но, строго говоря, это не инвестиции, не приток новых ресурсов в экономику, это их циркуляция. Лейтмотив тут такой: смотрите, мы вкладываем в российскую экономику. Скажите спасибо, что не в Офшорию.
Дискурс об иностранных инвестициях постепенно угасает и даже китайский фактор, о котором на ПМЭФ предыдущих лет говорили много, сейчас предпочитают не позиционировать, ведь реальных инвестиций немного.
Значительная часть соглашений ПМЭФ предыдущих лет – не реализована. Во многих регионах проводили исследования: брали подписанные соглашение ПМЭФ предыдущих лет и смотрели, что сделано по этим соглашениям. Нередко оказывалось так, что ничего не сделано. То есть планы заявили, соглашения подписали и отчитались. На этом все. Этим активно пользовались не только врио губернаторов, которым предстояли выборы, но и многие другие руководители регионов.
ПМЭФ нынешнего года – это, по сути, публичное обсуждение правящим классом ответа на вопрос: куда тратить деньги государства и как их, собственно, осваивать. Такая перспектива взгляда яснее любых прогнозов говорит о невозможности экономического роста в ближайшие годы.
Таких и планов, похоже, нет. Олигарх Олег Дерипаска проговорился на форуме: у нас есть 10 лет без оппозиции и «можно заняться делом». 10 лет без оппозиции означает не стабильность, а условия для бесконтрольного обогащения правящего класса.
Если этот сценарий будет реализован уровень социально-экономического расслоения в России будет кратно выше, а он и сейчас – самый высокий в мире.
Коррозия институциональных условий
С точки зрения борьбы клановых групп завершившийся ПМЭФ-2021 г. характеризуется победой вице-премьера М. Хуснуллина над главой Центробанка Э. Набиуллиной. Победа не безусловная, по очкам, но все-равно, победа.
Льготная ипотека, хотя и с ограничениями, но продлена до 1 июля 2022 г. Это означает дальнейший рост цен на жилую недвижимость и разгон инфляции.
Расчёты показывающие, что введение льготной ипотеки привело к уменьшению доступности жилья в виду его дороговизны, фактически, – проигнорированы. Разумные предложения оставить льготную ипотеку только в регионах с депрессивным состоянием экономики и высоким оттоком населения – также проигнорированы.
Губернаторы, за редким исключением (А. Алиханова, Калининградская область) либо промолчали, либо поддержали продление льготной ипотеки.
Система пошла на удовлетворение интересов крупных застройщиков. Вообще, логика развития государства все больше детерминируется интересами крупного бизнеса, а не наоборот, как это пытается представить пропаганда.
Общество же подходит к опасной черте: уровень закредитованности населения растет, доходы – уменьшаются, а возможности для комфортной жизни – сокращаются.
Социология говорит: 35% россиян не чувствуют себя свободными. Речь идет не о политических свободах, а о личной неприкосновенности, справедливой оплате труда, достойном уровне жизни, качественной медицинской помощи и бесплатном образовании.
Доминирование крупного бизнеса ведет к тому, что институциональные условия для реализации этих прав и свобод в средне- и долгосрочной перспективе будут подвергаться дальнейшей коррозии. Для общество это чревато бесправием и бедностью.
С точки зрения борьбы клановых групп завершившийся ПМЭФ-2021 г. характеризуется победой вице-премьера М. Хуснуллина над главой Центробанка Э. Набиуллиной. Победа не безусловная, по очкам, но все-равно, победа.
Льготная ипотека, хотя и с ограничениями, но продлена до 1 июля 2022 г. Это означает дальнейший рост цен на жилую недвижимость и разгон инфляции.
Расчёты показывающие, что введение льготной ипотеки привело к уменьшению доступности жилья в виду его дороговизны, фактически, – проигнорированы. Разумные предложения оставить льготную ипотеку только в регионах с депрессивным состоянием экономики и высоким оттоком населения – также проигнорированы.
Губернаторы, за редким исключением (А. Алиханова, Калининградская область) либо промолчали, либо поддержали продление льготной ипотеки.
Система пошла на удовлетворение интересов крупных застройщиков. Вообще, логика развития государства все больше детерминируется интересами крупного бизнеса, а не наоборот, как это пытается представить пропаганда.
Общество же подходит к опасной черте: уровень закредитованности населения растет, доходы – уменьшаются, а возможности для комфортной жизни – сокращаются.
Социология говорит: 35% россиян не чувствуют себя свободными. Речь идет не о политических свободах, а о личной неприкосновенности, справедливой оплате труда, достойном уровне жизни, качественной медицинской помощи и бесплатном образовании.
Доминирование крупного бизнеса ведет к тому, что институциональные условия для реализации этих прав и свобод в средне- и долгосрочной перспективе будут подвергаться дальнейшей коррозии. Для общество это чревато бесправием и бедностью.
Спартанская антипротестность
Масштабный уровень социального недовольства делает актуальным разговоры о перспективах регионального протеста в условиях тотальной зачистки оппозиции.
После думских выборов вряд ли стоит ждать ослабления гаек. Слишком много социально-экономических проблемы и непопулярных решений. Слишком сильна инерция закручивания гаек и запретов, которую одномоментно не остановить.
В России не может быть неподконтрольной оппозиции. К ситуации выдавливания недовольных за пределы страны (то есть к созданию диссидентов) Система уже давно приступила.
В регионах же антипротестная политика будет спартанской. Спартанцы всегда знали, что илоты (фактически, государственные рабы) недовольны своим положением и периодически проводили криптии. То есть выборочно уничтожали самых сильных илотов, нейтрализуя, тем самым, очаги социального недовольства.
Система не будет кровожадной, но ей нужно политическое устранение народных трибунов, то есть лидеров социального недовольства в регионах. Задача: обезглавить социальный протест. Считается, что такая конструкция позволит растекаться социальному негативу и не концентрироваться в опасных точках.
Масштаб грядущих непопулярных решений (градостроительная политика, фискальные ужесточения, цензура, отсутствие перспектив роста благосостояния и т.д.) – чреват серьезной подпиткой для социального недовольства и Система будет пытаться его амортизировать.
От всех проявлений социального недовольства и протеста потребуют не выдвигать политических требований. Возможен ли протест в форме челобитных, без политических требований – покажет время, но именно такие стандарты нормативности задает Система.
Масштабный уровень социального недовольства делает актуальным разговоры о перспективах регионального протеста в условиях тотальной зачистки оппозиции.
После думских выборов вряд ли стоит ждать ослабления гаек. Слишком много социально-экономических проблемы и непопулярных решений. Слишком сильна инерция закручивания гаек и запретов, которую одномоментно не остановить.
В России не может быть неподконтрольной оппозиции. К ситуации выдавливания недовольных за пределы страны (то есть к созданию диссидентов) Система уже давно приступила.
В регионах же антипротестная политика будет спартанской. Спартанцы всегда знали, что илоты (фактически, государственные рабы) недовольны своим положением и периодически проводили криптии. То есть выборочно уничтожали самых сильных илотов, нейтрализуя, тем самым, очаги социального недовольства.
Система не будет кровожадной, но ей нужно политическое устранение народных трибунов, то есть лидеров социального недовольства в регионах. Задача: обезглавить социальный протест. Считается, что такая конструкция позволит растекаться социальному негативу и не концентрироваться в опасных точках.
Масштаб грядущих непопулярных решений (градостроительная политика, фискальные ужесточения, цензура, отсутствие перспектив роста благосостояния и т.д.) – чреват серьезной подпиткой для социального недовольства и Система будет пытаться его амортизировать.
От всех проявлений социального недовольства и протеста потребуют не выдвигать политических требований. Возможен ли протест в форме челобитных, без политических требований – покажет время, но именно такие стандарты нормативности задает Система.
«Вмешательский» дискурс
Муссирование темы возможного вмешательства коллективного Запада в думские выборы активно набирает обороты на уровне пропаганды. Система нуждается в легитимирующих смыслах процесса закручивания гаек и перевода всей оппозиции в разряд диссидентов.
Потенциал мобилизации общества перед внешним врагом ограничен ввиду аморфно-бессубьектного состояния самого общества, которое напоминает болото (а не Болотную площадь).
Апатичное болото – поглощает не только лоялистов, но и антилоялистов, многие из которых бояться репрессивных санкций, и производит из всего этого тихое безразличие и скрытое недовольство. Отсюда и снижение уровня протеста в обществе (но не уровня социального недовольства).
По сути, даже мобилизация на вакцинирование не осуществлена должным образом, ввиду отсутствия ресурсов мобилизации. А до вмешательства (хоть в кавычках, хоть без) коллективного Запада в думские выборы глубинному народу – дела нет. На этой теме общество мобилизовать точно не получится.
Тема с вмешательством объясняет (на уровне формальной логики) необходимость закручивания гаек и будет активно использована на протяжении всего электорального периода и по его завершении. За неимением лучшего.
P.S.Вполне возможно, эта же тема будет использована В. Путиным на встрече с Д. Байдена. Как говорится, бить врага его же идеологемами.
Муссирование темы возможного вмешательства коллективного Запада в думские выборы активно набирает обороты на уровне пропаганды. Система нуждается в легитимирующих смыслах процесса закручивания гаек и перевода всей оппозиции в разряд диссидентов.
Потенциал мобилизации общества перед внешним врагом ограничен ввиду аморфно-бессубьектного состояния самого общества, которое напоминает болото (а не Болотную площадь).
Апатичное болото – поглощает не только лоялистов, но и антилоялистов, многие из которых бояться репрессивных санкций, и производит из всего этого тихое безразличие и скрытое недовольство. Отсюда и снижение уровня протеста в обществе (но не уровня социального недовольства).
По сути, даже мобилизация на вакцинирование не осуществлена должным образом, ввиду отсутствия ресурсов мобилизации. А до вмешательства (хоть в кавычках, хоть без) коллективного Запада в думские выборы глубинному народу – дела нет. На этой теме общество мобилизовать точно не получится.
Тема с вмешательством объясняет (на уровне формальной логики) необходимость закручивания гаек и будет активно использована на протяжении всего электорального периода и по его завершении. За неимением лучшего.
P.S.Вполне возможно, эта же тема будет использована В. Путиным на встрече с Д. Байдена. Как говорится, бить врага его же идеологемами.
Потенциалы эмиграции & ре-идентификации
22% россиян хотят эмигрировать. При этом 10% предпринимают реальные действия по отъезду из страны. Вот и вырисовывается потенциал российской эмиграции: 14-33 млн чел. Даже если брать нижнюю планку – это очень много.
Фактически, это люди, разочаровавшиеся в курсе государства и не видящие в нем перспектив. Для Системы наиболее оптимальный вариант взаимодействия с этим сегментом общества – цивилизованный развод.
Вряд ли власти будут пытаться сохранить в стране желающих уехать. Скорее, наоборот, их отток для правящего класса желателен, так как снижает риски турбулентности. Политические риски тут перевешивают экономические плюсы: к сокращению налоговых резидентов власти готовы. Поэтому эмиграционные каналы будут только активизированы и косвенно поощряться.
Советская номенклатура времен Брежнева, Суслова и Андропова еще верила в потенциал перевоспитания инакомыслящих и пыталась проводить эту работу идеологическими и административно-репрессивными методами. Нынешняя элита мыслит более прагматично и смотрит в сторону Центральной Азии.
Совокупное население республик Центральной Азии примерно 74 млн. чел. и оно, в отличие от населения России, постоянно увеличивается. В долгосрочной перспективе Система закладывает приток 5-10 млн. мигрантов из Центральной Азии, которых так ждут застройщики для дальнейшего загона всей страны в агломерационные человейники.
В этом и угадываются контуры будущей азиатизации России, которая через 20-30 лет, с учетом распространения Ислама, обретен иные идентификационные векторы.
22% россиян хотят эмигрировать. При этом 10% предпринимают реальные действия по отъезду из страны. Вот и вырисовывается потенциал российской эмиграции: 14-33 млн чел. Даже если брать нижнюю планку – это очень много.
Фактически, это люди, разочаровавшиеся в курсе государства и не видящие в нем перспектив. Для Системы наиболее оптимальный вариант взаимодействия с этим сегментом общества – цивилизованный развод.
Вряд ли власти будут пытаться сохранить в стране желающих уехать. Скорее, наоборот, их отток для правящего класса желателен, так как снижает риски турбулентности. Политические риски тут перевешивают экономические плюсы: к сокращению налоговых резидентов власти готовы. Поэтому эмиграционные каналы будут только активизированы и косвенно поощряться.
Советская номенклатура времен Брежнева, Суслова и Андропова еще верила в потенциал перевоспитания инакомыслящих и пыталась проводить эту работу идеологическими и административно-репрессивными методами. Нынешняя элита мыслит более прагматично и смотрит в сторону Центральной Азии.
Совокупное население республик Центральной Азии примерно 74 млн. чел. и оно, в отличие от населения России, постоянно увеличивается. В долгосрочной перспективе Система закладывает приток 5-10 млн. мигрантов из Центральной Азии, которых так ждут застройщики для дальнейшего загона всей страны в агломерационные человейники.
В этом и угадываются контуры будущей азиатизации России, которая через 20-30 лет, с учетом распространения Ислама, обретен иные идентификационные векторы.
Пульс губернского управления
Региональные администрации живут обычной постПМЭФовско-предЭлекторальной жизнью, которая характеризуется несколькими факторами.
1.Антикоррупционный тренд, фактически, впадает в электоральную спячку и даже находящимся в прямой разработке силовиков губернаторам, похоже, дадут спокойно провести думские выборы.
2.Региональные дефициты бюджетных средств. В отличие от 2020 г. федеральный центр значительно сократил масштабы помощи в регионы, что означает для них две альтернативы: либо увеличение кредитов (для субьектов с мощной экономической базой), либо голодный паек (для дотационных регионов, которые занимать, фактически, уже не могут). Трансфертов на уровне 2021 г. не будет: фактор думских выборов тут во внимание особо не принимается.
3.Эффект ПМЭФ-21: губернаторы отчитались о заключенных соглашениях и инвестициях, но в регионах это вызвало пассивно-критичную реакцию. ПМЭФ получает репутацию площадки для пиара экономической политики губернаторов, а не реальных соглашений и инвестиций. В основе таких настроений – невысокие ожидания относительно улучшения экономической ситуации в регионах.
4.Ротация губернаторов. В своей основе процесс завершен и хромые утки могут вздохнуть с облегчением до осени. Пока непонятно будущее двух губернаторов И. Рудени (Тверская область) и А. Дюмина (Тульская область). Скорее всего, оба получат добро на переизбрание и продолжат работу в регионах, несмотря на широко обсуждаемые федеральные перспективы (особенно, в случае с А. Дюмина). Зато понятна судьба В. Сипягина (Владимирская область), который скоро уйдёт в отставку и пойдёт в ГосДуму от «ЛДПР».
5.Массовое вакцинирование. Ни один губернатор не может заявить об успешной организации ковид-вакцинирования. Претензии у Системы есть ко всем, но в наибольшей степени негатив получают те, кто ранее обширно и опрометчиво пиарился на своих успехах прививочной кампании. В значительной степени это относится к мэру Москву С. Собянину.
6.Стройтельство конфликтов. Из многих регионов приходят сигналы о конфликтах властей с застройщиками и общественном резонансе. Планы застройщиков комплексно (и, по выражению вице-премьера М. Хуснуллина, «агрессивно») застраивать областные центры/республиканские столицы человейниками – провоцирует волну напряжения. Для региональных элит стройка – это главный ресурс, за который они активно борются в период сокращения кормовой базы. Поэтому строительство оборачивается производством внутриэлитных и социальных конфликтов. Неслучайно, М. Хуснуллин собирается организовать семинар для губернаторов с целью «методологической поддержки регионов».
7.Праймериз «Единой России». В ряде регионов (Свердловская область, ХМАО, Приморский край и др.) обострили конфликты с контрэлитами, но в целом процесс остался малозаметным. Наиболее успешно провели праймериз те, кто ограничился минимизацией принуждения лояльного электората.
Региональные администрации живут обычной постПМЭФовско-предЭлекторальной жизнью, которая характеризуется несколькими факторами.
1.Антикоррупционный тренд, фактически, впадает в электоральную спячку и даже находящимся в прямой разработке силовиков губернаторам, похоже, дадут спокойно провести думские выборы.
2.Региональные дефициты бюджетных средств. В отличие от 2020 г. федеральный центр значительно сократил масштабы помощи в регионы, что означает для них две альтернативы: либо увеличение кредитов (для субьектов с мощной экономической базой), либо голодный паек (для дотационных регионов, которые занимать, фактически, уже не могут). Трансфертов на уровне 2021 г. не будет: фактор думских выборов тут во внимание особо не принимается.
3.Эффект ПМЭФ-21: губернаторы отчитались о заключенных соглашениях и инвестициях, но в регионах это вызвало пассивно-критичную реакцию. ПМЭФ получает репутацию площадки для пиара экономической политики губернаторов, а не реальных соглашений и инвестиций. В основе таких настроений – невысокие ожидания относительно улучшения экономической ситуации в регионах.
4.Ротация губернаторов. В своей основе процесс завершен и хромые утки могут вздохнуть с облегчением до осени. Пока непонятно будущее двух губернаторов И. Рудени (Тверская область) и А. Дюмина (Тульская область). Скорее всего, оба получат добро на переизбрание и продолжат работу в регионах, несмотря на широко обсуждаемые федеральные перспективы (особенно, в случае с А. Дюмина). Зато понятна судьба В. Сипягина (Владимирская область), который скоро уйдёт в отставку и пойдёт в ГосДуму от «ЛДПР».
5.Массовое вакцинирование. Ни один губернатор не может заявить об успешной организации ковид-вакцинирования. Претензии у Системы есть ко всем, но в наибольшей степени негатив получают те, кто ранее обширно и опрометчиво пиарился на своих успехах прививочной кампании. В значительной степени это относится к мэру Москву С. Собянину.
6.Стройтельство конфликтов. Из многих регионов приходят сигналы о конфликтах властей с застройщиками и общественном резонансе. Планы застройщиков комплексно (и, по выражению вице-премьера М. Хуснуллина, «агрессивно») застраивать областные центры/республиканские столицы человейниками – провоцирует волну напряжения. Для региональных элит стройка – это главный ресурс, за который они активно борются в период сокращения кормовой базы. Поэтому строительство оборачивается производством внутриэлитных и социальных конфликтов. Неслучайно, М. Хуснуллин собирается организовать семинар для губернаторов с целью «методологической поддержки регионов».
7.Праймериз «Единой России». В ряде регионов (Свердловская область, ХМАО, Приморский край и др.) обострили конфликты с контрэлитами, но в целом процесс остался малозаметным. Наиболее успешно провели праймериз те, кто ограничился минимизацией принуждения лояльного электората.
Региональные автократии VS региональные вольности
Система постоянно стремится к повышению иерархической дисциплины, но не может нивелировать внутриэлитные конфликты в регионах.
Курс на выстраивание регулярных автократий в субъектах унифицирующейся федерации в перспективе должен привести к тому, что каждый губернатор, по выражению главы Коми В. Уйбы, становится для жителей региона местным «Путиным».
Это высказывание и отсутствие жесткой реакции на него, помимо всего прочего, косвенно демонстрирует добро Системы на безграничное расширение власти губернаторов на подведомственных им территориях.
Несмотря на подчиненное положение губернаторов, у которых, на самом деле, очень много начальников (администрация президента, правительство, полпреды, силовики) Системе нужно, чтобы региональные руководители публично принимали на себя ответственность за многочисленные социально-экономические проблемы на местах.
Сверхцентрализация, подчинение муниципалитетов региональной власти, грядущее укрупнение муниципалитетов и регионов, – усиливает возможности для губернаторских автократий.
Стратегически здесь замах на нейтрализацию контрэлит в регионах. Система планомерно централизует все ресурсы и управление ими: не только на уровне государства и госкорпораций, но и на уровне бизнеса (строительная отрасль, сетевой ритейл и т.д.). Цифровизация усиливает эти процессы.
Экономический базис и, соответственно, возможности региональной элиты сокращаются, но, одновременно с этим растет общественно-политический потенциал федерализации. Жители регионов не поддерживают централизацию и негативно реагируют на засилье «москвичей» и «варягов» во власти и бизнесе.
Этой энергией недовольства в средне- и долгосрочной перспективе будут активно подпитываться региональные элиты (в том числе и в национальных республиках). Это источник новых конфликтов на уровне Центра и Регионов.
Следствием его в среднесрочной перспективе могут стать, например, фактически (а не юридически) особые полномочия Татарстана и появление среди регионов новых фронтиров-вольностей типа Хабаровского края, в которых Система не решается жестко устанавливать вертикальное управление.
Система постоянно стремится к повышению иерархической дисциплины, но не может нивелировать внутриэлитные конфликты в регионах.
Курс на выстраивание регулярных автократий в субъектах унифицирующейся федерации в перспективе должен привести к тому, что каждый губернатор, по выражению главы Коми В. Уйбы, становится для жителей региона местным «Путиным».
Это высказывание и отсутствие жесткой реакции на него, помимо всего прочего, косвенно демонстрирует добро Системы на безграничное расширение власти губернаторов на подведомственных им территориях.
Несмотря на подчиненное положение губернаторов, у которых, на самом деле, очень много начальников (администрация президента, правительство, полпреды, силовики) Системе нужно, чтобы региональные руководители публично принимали на себя ответственность за многочисленные социально-экономические проблемы на местах.
Сверхцентрализация, подчинение муниципалитетов региональной власти, грядущее укрупнение муниципалитетов и регионов, – усиливает возможности для губернаторских автократий.
Стратегически здесь замах на нейтрализацию контрэлит в регионах. Система планомерно централизует все ресурсы и управление ими: не только на уровне государства и госкорпораций, но и на уровне бизнеса (строительная отрасль, сетевой ритейл и т.д.). Цифровизация усиливает эти процессы.
Экономический базис и, соответственно, возможности региональной элиты сокращаются, но, одновременно с этим растет общественно-политический потенциал федерализации. Жители регионов не поддерживают централизацию и негативно реагируют на засилье «москвичей» и «варягов» во власти и бизнесе.
Этой энергией недовольства в средне- и долгосрочной перспективе будут активно подпитываться региональные элиты (в том числе и в национальных республиках). Это источник новых конфликтов на уровне Центра и Регионов.
Следствием его в среднесрочной перспективе могут стать, например, фактически (а не юридически) особые полномочия Татарстана и появление среди регионов новых фронтиров-вольностей типа Хабаровского края, в которых Система не решается жестко устанавливать вертикальное управление.
Отчуждение & ковидная эмпатия
Продление «выходных» мэром Москвы, безусловно, согласованный с Системой шаг, свидетельствующий о попытке поменять тональность антиковидной политики. Это такой масштабный аларм для всей страны.
Изначально было очевидно: губернаторы не обладают должным моральным авторитетом и не смогут переломить общественное мнение в виде неготовности большинства граждан к вакцинации.
Теперь Система будет активнее подчеркивать ответственность и применять инфорсмент (принуждающую силу) не только к губернаторам, но и к руководителям крупных предприятий.
Также было решено активнее привлекать лидеров общественного мнения. Но тут не стоит обольщаться: сертифицированные в качестве ЛОМов серебрити не обладают должным авторитетом. Ну скажет певец Киркоров или футболист Дзюба о необходимости вакцинации. И что?
К тому же среди ЛОМов и пропагандистов, работающих на власть, очень много дутых и аффилированных персон с накрученными подписчиками, влияние на общество которых не стоит переоценивать.
Либеральная часть общества робко дает сигналы о необходимости обеспечить доступ в Россию иностранных вакцин. Вряд ли Система пойдет на это, хотя такое решение на несколько процентов повысило бы текущие темпы вакцинации.
Низкие темпы вакцинации – это косвенный, но отчетливый показатель доверия властям. Ситуация взаимного отчуждения общества и власти оборачивается тем, что даже самые правильные инициативы власти – не находят поддержку общества.
Власти долгое время говорили о скорой победе над ковидом и заявляли о том, что ситуация под контролем. Очевидно, это повлияло на неготовность к вакцинации граждан. А к жестким ограничениям оказалось не готово ни общество, ни экономика. И здесь проблемы не только во власти: отказ большинства от ношения масок и/или их симуляционное ношение – яркий показатель утраченной эмпатии в обществе безразличия, где каждый сам за себя.
Эту эмпатию не вернёшь без местного самоуправления и диалога общества с властью , а также без моральных регуляторов . Но вряд ли все это будет в ближайшее время.
В ситуации дефицита морального авторитета у властей остается два рычага: принуждение и стимулирование. Принуждение чревато социальным недовольством, рисованными сертификатами вакцинирования и симуляцией подчинения на местах.
Стимулирование требует финансовых ресурсов: выплаты за вакцинацию становятся более вероятными, но и они чреваты опять-таки рисованием и симуляцией процесса.
К сожалению, вполне возможно, показатели смертности по итогам 2021 г. будут еще более шокирующими, а Росстату придется «корректировать методологию» или вовсе не публиковать их.
Продление «выходных» мэром Москвы, безусловно, согласованный с Системой шаг, свидетельствующий о попытке поменять тональность антиковидной политики. Это такой масштабный аларм для всей страны.
Изначально было очевидно: губернаторы не обладают должным моральным авторитетом и не смогут переломить общественное мнение в виде неготовности большинства граждан к вакцинации.
Теперь Система будет активнее подчеркивать ответственность и применять инфорсмент (принуждающую силу) не только к губернаторам, но и к руководителям крупных предприятий.
Также было решено активнее привлекать лидеров общественного мнения. Но тут не стоит обольщаться: сертифицированные в качестве ЛОМов серебрити не обладают должным авторитетом. Ну скажет певец Киркоров или футболист Дзюба о необходимости вакцинации. И что?
К тому же среди ЛОМов и пропагандистов, работающих на власть, очень много дутых и аффилированных персон с накрученными подписчиками, влияние на общество которых не стоит переоценивать.
Либеральная часть общества робко дает сигналы о необходимости обеспечить доступ в Россию иностранных вакцин. Вряд ли Система пойдет на это, хотя такое решение на несколько процентов повысило бы текущие темпы вакцинации.
Низкие темпы вакцинации – это косвенный, но отчетливый показатель доверия властям. Ситуация взаимного отчуждения общества и власти оборачивается тем, что даже самые правильные инициативы власти – не находят поддержку общества.
Власти долгое время говорили о скорой победе над ковидом и заявляли о том, что ситуация под контролем. Очевидно, это повлияло на неготовность к вакцинации граждан. А к жестким ограничениям оказалось не готово ни общество, ни экономика. И здесь проблемы не только во власти: отказ большинства от ношения масок и/или их симуляционное ношение – яркий показатель утраченной эмпатии в обществе безразличия, где каждый сам за себя.
Эту эмпатию не вернёшь без местного самоуправления и диалога общества с властью , а также без моральных регуляторов . Но вряд ли все это будет в ближайшее время.
В ситуации дефицита морального авторитета у властей остается два рычага: принуждение и стимулирование. Принуждение чревато социальным недовольством, рисованными сертификатами вакцинирования и симуляцией подчинения на местах.
Стимулирование требует финансовых ресурсов: выплаты за вакцинацию становятся более вероятными, но и они чреваты опять-таки рисованием и симуляцией процесса.
К сожалению, вполне возможно, показатели смертности по итогам 2021 г. будут еще более шокирующими, а Росстату придется «корректировать методологию» или вовсе не публиковать их.
Ход НАТО
В преддверии встречи президентов России и США Д. Байден, ожидаемо, предъявил еще один козырь. В итоговом заявлении саммита НАТО (14 июня) говорится: Украина и Грузия в будущем смогут вступить в НАТО.
Для российских властей это не новость, но концепция сдерживания коллективного Запада на постсоветском пространстве на основе непризнанных территорий (ДНР, ЛНР, Южная Осетия, Абхазия, Приднестровье) – постепенно рушится. Провальной концепцию назвать нельзя: она выполнила свою роль, но конфликт в Нагорном Карабахе показал возможности демонтажа выстроенных конструкций и будет иметь свои прецедентные последствия.
Ранее в НАТО заявляли, что страны, имеющие территориальные конфликты, не будут включаться в состав организации, теперь же, фактически, отказываются от этого принципа.
Для США – это возможный маневр, который не обязательно реализуется в ближайшие годы, но и с позицией В. Путина о доминировании России на постсоветском пространстве никто не согласится.
В средне- и долгосрочной перспективе это означает усиление влияния коллективного Запада на постсоветском пространстве и пересмотр самого концепта. Строго говоря, Прибалтику все меньше можно отнести, собственно, к постсоветскому пространству. В реалиях нынешней геополитики – это, скорее, форпост западного влияния на Востоке.
Вне зависимости от вступления/ невступления в НАТО Украины и Грузии, можно констатировать, что это линия форпостов уже расширилась за счет Киева и Тбилиси. Потенциально к ней же относятся Молдова и, в отдаленной перспективе, Азербайджан.
В преддверии встречи президентов России и США Д. Байден, ожидаемо, предъявил еще один козырь. В итоговом заявлении саммита НАТО (14 июня) говорится: Украина и Грузия в будущем смогут вступить в НАТО.
Для российских властей это не новость, но концепция сдерживания коллективного Запада на постсоветском пространстве на основе непризнанных территорий (ДНР, ЛНР, Южная Осетия, Абхазия, Приднестровье) – постепенно рушится. Провальной концепцию назвать нельзя: она выполнила свою роль, но конфликт в Нагорном Карабахе показал возможности демонтажа выстроенных конструкций и будет иметь свои прецедентные последствия.
Ранее в НАТО заявляли, что страны, имеющие территориальные конфликты, не будут включаться в состав организации, теперь же, фактически, отказываются от этого принципа.
Для США – это возможный маневр, который не обязательно реализуется в ближайшие годы, но и с позицией В. Путина о доминировании России на постсоветском пространстве никто не согласится.
В средне- и долгосрочной перспективе это означает усиление влияния коллективного Запада на постсоветском пространстве и пересмотр самого концепта. Строго говоря, Прибалтику все меньше можно отнести, собственно, к постсоветскому пространству. В реалиях нынешней геополитики – это, скорее, форпост западного влияния на Востоке.
Вне зависимости от вступления/ невступления в НАТО Украины и Грузии, можно констатировать, что это линия форпостов уже расширилась за счет Киева и Тбилиси. Потенциально к ней же относятся Молдова и, в отдаленной перспективе, Азербайджан.
Вакцинация по-якутски
Власти Москвы и Московской области, фактически, решились на принудительную вакцинацию. В столице решение озвучил главный санитарный врач, обязавший вакцинировать до 60% работающих москвичей. В строгом смысле - это не принудительная вакцинация, но, усиление уровня принуждения.
Алгоритм решения повторяет якутский кейс, который был признан Системой неудачным. В этой республике решение о принудительной вакцинации озвучил не глава А. Николаев, а главный санитарный врач. Только в Якутии говорили об обязательной вакцинации 70% населения, а в Москве о 60% работающих горожан.
Под обязательную вакцинацию от ковида в столичной агломерации подпадают работники торговли, салонов красоты, фитнес-клубов, ЖХК, транспорта и др. Это, безусловно, нарушает права граждан: вопросов было бы меньше, если бы власти ввели чрезвычайное положение и взяли ответственность за потери граждан и бизнеса. Но этого, очевидно, не произойдет.
Президент ранее говорил: обязательной вакцинации не будет. Видимо, и это решение столичных властей не будет трактоваться как обязательное: отказаться от вакцинации можно, только работать и зарабатывать на жизнь – не дадут.
Деликатности от мэрии в этих вопросах ждать не стоит. Скорее, стоит ожидать масштабных конфликтов, инерция которых повлияет на предвыборную гонку. Создаётся очередной плацдарм давления на малый и средний бизнес.
Логика принуждения усиливается, нелинейные последствия которой требуют отдельного анализа.
Власти Москвы и Московской области, фактически, решились на принудительную вакцинацию. В столице решение озвучил главный санитарный врач, обязавший вакцинировать до 60% работающих москвичей. В строгом смысле - это не принудительная вакцинация, но, усиление уровня принуждения.
Алгоритм решения повторяет якутский кейс, который был признан Системой неудачным. В этой республике решение о принудительной вакцинации озвучил не глава А. Николаев, а главный санитарный врач. Только в Якутии говорили об обязательной вакцинации 70% населения, а в Москве о 60% работающих горожан.
Под обязательную вакцинацию от ковида в столичной агломерации подпадают работники торговли, салонов красоты, фитнес-клубов, ЖХК, транспорта и др. Это, безусловно, нарушает права граждан: вопросов было бы меньше, если бы власти ввели чрезвычайное положение и взяли ответственность за потери граждан и бизнеса. Но этого, очевидно, не произойдет.
Президент ранее говорил: обязательной вакцинации не будет. Видимо, и это решение столичных властей не будет трактоваться как обязательное: отказаться от вакцинации можно, только работать и зарабатывать на жизнь – не дадут.
Деликатности от мэрии в этих вопросах ждать не стоит. Скорее, стоит ожидать масштабных конфликтов, инерция которых повлияет на предвыборную гонку. Создаётся очередной плацдарм давления на малый и средний бизнес.
Логика принуждения усиливается, нелинейные последствия которой требуют отдельного анализа.
Восстановление инфраструктуры диалога
Путинская Россия для администрации Д. Байдена и К. Харрис - это, скорее, угроза, а не долгосрочный оппонент. Стратегический оппонент - Китай.
Д. Байден победил на выборах президента США в том числе и за счёт жёсткой антироссийской риторики. После выборов эта риторика нарастала до тех пор, пока не стала мешать интересам правящих демократов.
Этот период нужен был для внутренней политики и победы над Д. Трампом, но нанёс ущерб официальным отношениям с Россией, порушил их инфраструктуру. Сейчас настало время для восстановления этой инфраструктуры (не только возвращения послов, но и другие треки). Это в интересах обоих стран.
Демократы и недолюбливающий В. Путина экс-президент Б. Обама не могут себе позволить резко атаковать Россию без ущерба для себя и собственных рейтингов, ведь эти атаки укрепляют альянс России и Китая. А это будет расценено в США как геополитическая ошибка.
Поэтому сейчас наступает период затишья и худого мира, без особой повестки для развития. До нового обострения.
Конкретика: Расширение НАТО за счёт Украины и Грузии пока откладывается. Северный поток-2 достроят, по Арктике стороны начнут диалог на основе принципа невмешательства сторонних игроков (Китай), Россия свернёт свои кибер угрозы, но получит больше возможностей для многовекторности.
Правящие демократы поняли, что давить на трансфер в России сейчас бессмысленно. Для них главный эффект от переговоров - это предсказуемая Россия и минус одна головная боль.
Путинская Россия для администрации Д. Байдена и К. Харрис - это, скорее, угроза, а не долгосрочный оппонент. Стратегический оппонент - Китай.
Д. Байден победил на выборах президента США в том числе и за счёт жёсткой антироссийской риторики. После выборов эта риторика нарастала до тех пор, пока не стала мешать интересам правящих демократов.
Этот период нужен был для внутренней политики и победы над Д. Трампом, но нанёс ущерб официальным отношениям с Россией, порушил их инфраструктуру. Сейчас настало время для восстановления этой инфраструктуры (не только возвращения послов, но и другие треки). Это в интересах обоих стран.
Демократы и недолюбливающий В. Путина экс-президент Б. Обама не могут себе позволить резко атаковать Россию без ущерба для себя и собственных рейтингов, ведь эти атаки укрепляют альянс России и Китая. А это будет расценено в США как геополитическая ошибка.
Поэтому сейчас наступает период затишья и худого мира, без особой повестки для развития. До нового обострения.
Конкретика: Расширение НАТО за счёт Украины и Грузии пока откладывается. Северный поток-2 достроят, по Арктике стороны начнут диалог на основе принципа невмешательства сторонних игроков (Китай), Россия свернёт свои кибер угрозы, но получит больше возможностей для многовекторности.
Правящие демократы поняли, что давить на трансфер в России сейчас бессмысленно. Для них главный эффект от переговоров - это предсказуемая Россия и минус одна головная боль.
Триггер вакцинного недовольства
Вслед за Москвой и Московской областью введение обязательной вакцинации поддержали Сахалинская и Кемеровская области. Это регионы, в которых рулит олигархический капитал, а уровень подневольности населения высок.
В регионах, за редким исключением (Татарстан, нефтяной север), нет необходимого управленческого ресурса для продавливания обязательной вакцинации среди работающей части общества. Поэтому траектория столичного принуждения неприменима к региональному управлению и не приведет к желаемому результату.
В Системе наметилась линия разлома: решение мэра Москвы С. Собянина, а вслед за ним и губернатора Подмосковья А. Воробьева, нельзя считать полностью согласованным с правительством. Собянин продавливает необходимое ему решение.
В начале пандемии (март-апрель 2020 г.) московский мэр также брал инициативу на себя и, фактически, ассоциировался с руководителем партии регионов. Сейчас вновь актуализировано антикризисное позиционирование, которое ряд регионов уже поддержал. Вряд ли это понравится вице-премьеру Татьяне Голиковой, которой пора бы уже высказаться по поводу инициативы столичного мэра.
Вакцинация, безусловно, принудительная. В интерпретации ее сути законы формальной логики – единственно верные. Она затрагивает не только лояльный электорат (бюджетники, сотрудники крупных корпораций), который итак уже устал от принуждения. В отношении сотрудников малого и среднего бизнеса принуждение может обернуться ростом бунтарско-протестных настроений.
Ситуация чревата не только протестным голосованием и дальнейшим отчуждением общества от власти, но и характеризуется эффектом накопления социального недовольства: создан дополнительный триггер для социального напряжения.
С целью его купирования от Системы требуется коррекция и смягчение. Но, возможно, Система поступит иначе: Дмитрий Медведев недавно говорил о том, что допускает обязательность вакцинации и это станет законодательной нормой. Сейчас проявились влиятельные сторонники этого сценария.
Вслед за Москвой и Московской областью введение обязательной вакцинации поддержали Сахалинская и Кемеровская области. Это регионы, в которых рулит олигархический капитал, а уровень подневольности населения высок.
В регионах, за редким исключением (Татарстан, нефтяной север), нет необходимого управленческого ресурса для продавливания обязательной вакцинации среди работающей части общества. Поэтому траектория столичного принуждения неприменима к региональному управлению и не приведет к желаемому результату.
В Системе наметилась линия разлома: решение мэра Москвы С. Собянина, а вслед за ним и губернатора Подмосковья А. Воробьева, нельзя считать полностью согласованным с правительством. Собянин продавливает необходимое ему решение.
В начале пандемии (март-апрель 2020 г.) московский мэр также брал инициативу на себя и, фактически, ассоциировался с руководителем партии регионов. Сейчас вновь актуализировано антикризисное позиционирование, которое ряд регионов уже поддержал. Вряд ли это понравится вице-премьеру Татьяне Голиковой, которой пора бы уже высказаться по поводу инициативы столичного мэра.
Вакцинация, безусловно, принудительная. В интерпретации ее сути законы формальной логики – единственно верные. Она затрагивает не только лояльный электорат (бюджетники, сотрудники крупных корпораций), который итак уже устал от принуждения. В отношении сотрудников малого и среднего бизнеса принуждение может обернуться ростом бунтарско-протестных настроений.
Ситуация чревата не только протестным голосованием и дальнейшим отчуждением общества от власти, но и характеризуется эффектом накопления социального недовольства: создан дополнительный триггер для социального напряжения.
С целью его купирования от Системы требуется коррекция и смягчение. Но, возможно, Система поступит иначе: Дмитрий Медведев недавно говорил о том, что допускает обязательность вакцинации и это станет законодательной нормой. Сейчас проявились влиятельные сторонники этого сценария.
Диалектика вакцинного кризиса
Федерализация в России может быть либо вынужденной, либо мнимой. В 1990-е гг. она была вынужденной, а потом наступил период абсолютистской централизации и преодоления полуфеодального парада суверенитетов.
Динамика пандемийной «федерализации» также схожа: в начале пандемии Центр дал губернаторам принимать самостоятельные решения, но потом все централизовал и синхронизировал.
Однако неуспехи вакцинации (фактически, это вакцинный кризис) вынудили Систему вновь делегировать полномочия регионам, повысив, тем самым ответственность губернаторов.
При этом весь пиар за эффективную вакцинацию собирали в правительстве и, особенно, вице-премьер Т. Голикова, которая заявляла о достижении коллективного иммунитета к осени.
Губернаторы на шахматной доске российской политики – это, за исключением 10-15 человек, политические пешки, которых в нужный момент можно толкнуть вперед, а в острые моменты – пожертвовать ими.
Сейчас губернаторы решают по поводу ужесточения мер и введения обязательной вакцинации. При этом, менее полгода назад правительство, фактически, лишило глав регионов права самостоятельно назначать министров здравоохранения. Это и неудивительно: с пандемией в здравоохранение пришли большие деньги, что потребовало назначения своих на местах.
Реалии таковы, что преодолеть вакцинный кризис Система может только за счет принуждения. Принуждение обязательно приведет к росту антирейтингов власти и масштабному недовольству. И в Системе решили: пусть антирейтинги растут лучше у губернаторов чем у правительства, премьера и президента.
В то же время, социология плохо учитывается: люди не хотят, чтобы их личное достоинство попиралось – это видно на всех фокус-группах. Но у властей нет другого пути: инерция принуждения набирает обороты, причем не только в плане ковидной вакцинации.
Федерализация в России может быть либо вынужденной, либо мнимой. В 1990-е гг. она была вынужденной, а потом наступил период абсолютистской централизации и преодоления полуфеодального парада суверенитетов.
Динамика пандемийной «федерализации» также схожа: в начале пандемии Центр дал губернаторам принимать самостоятельные решения, но потом все централизовал и синхронизировал.
Однако неуспехи вакцинации (фактически, это вакцинный кризис) вынудили Систему вновь делегировать полномочия регионам, повысив, тем самым ответственность губернаторов.
При этом весь пиар за эффективную вакцинацию собирали в правительстве и, особенно, вице-премьер Т. Голикова, которая заявляла о достижении коллективного иммунитета к осени.
Губернаторы на шахматной доске российской политики – это, за исключением 10-15 человек, политические пешки, которых в нужный момент можно толкнуть вперед, а в острые моменты – пожертвовать ими.
Сейчас губернаторы решают по поводу ужесточения мер и введения обязательной вакцинации. При этом, менее полгода назад правительство, фактически, лишило глав регионов права самостоятельно назначать министров здравоохранения. Это и неудивительно: с пандемией в здравоохранение пришли большие деньги, что потребовало назначения своих на местах.
Реалии таковы, что преодолеть вакцинный кризис Система может только за счет принуждения. Принуждение обязательно приведет к росту антирейтингов власти и масштабному недовольству. И в Системе решили: пусть антирейтинги растут лучше у губернаторов чем у правительства, премьера и президента.
В то же время, социология плохо учитывается: люди не хотят, чтобы их личное достоинство попиралось – это видно на всех фокус-группах. Но у властей нет другого пути: инерция принуждения набирает обороты, причем не только в плане ковидной вакцинации.
Съезд партия правящего класса
Думские выборы «Единая Россия» сможет выиграть только с помощью административного ресурса и при минимизации критики в ее адрес со стороны остальных партий. Этот режим Система всячески будет обеспечивать этим летом.
Поэтому отсутствие в первой пятерке списка партии носителя социального раздражения и антирейтинга – Д. Медведева оправдано. Вместо них министры правительства (С. Шойгу, С. Лавров), общественники (Е. Шмелева, А. Кузнецова) и врач (Д. Проценко).
Картинка понятная: есть люди дела, а есть оппозиция, которая только болтает языком и делает ставку на эксплуатацию социального недовольства.
Логика тут такая: против Армии (С. Шойгу) КПРФ не пойдут, также как и против МИДа (С. Лавров). Ну а общественники и врач Д. Проценко и вовсе – герои. Как с ними полемизировать и бороться?
С этим раскладом согласны все партии, кроме, отчасти, КПРФ, но и их принудят и установится режим односторонней электоральной пропаганды. То есть все партии будут агитировать, но контрпропаганды и полемики будет немного.
Политтехнологически все верно, только общество мыслит иными, не политтехнологическими, категориями и прекрасно понимает: от перестановки слагаемых сумма (репутация) не меняется.
Вообще, съезд партии правящего класса показал, что Система сделала много для амортизации антирейтинга «Единой России» (участие В. Путина; дополнительные бонусы регионам и гражданам; не включение в первую пятерку Д. Медведева).
Все это верный признак озабоченности Системы по поводу низких рейтингов «Единой России».
Острую фазу кризиса удалось миновать, но структурные проблемы остались. Впрочем, видимо считается, что этого будет достаточно для итоговой победы.
Думские выборы «Единая Россия» сможет выиграть только с помощью административного ресурса и при минимизации критики в ее адрес со стороны остальных партий. Этот режим Система всячески будет обеспечивать этим летом.
Поэтому отсутствие в первой пятерке списка партии носителя социального раздражения и антирейтинга – Д. Медведева оправдано. Вместо них министры правительства (С. Шойгу, С. Лавров), общественники (Е. Шмелева, А. Кузнецова) и врач (Д. Проценко).
Картинка понятная: есть люди дела, а есть оппозиция, которая только болтает языком и делает ставку на эксплуатацию социального недовольства.
Логика тут такая: против Армии (С. Шойгу) КПРФ не пойдут, также как и против МИДа (С. Лавров). Ну а общественники и врач Д. Проценко и вовсе – герои. Как с ними полемизировать и бороться?
С этим раскладом согласны все партии, кроме, отчасти, КПРФ, но и их принудят и установится режим односторонней электоральной пропаганды. То есть все партии будут агитировать, но контрпропаганды и полемики будет немного.
Политтехнологически все верно, только общество мыслит иными, не политтехнологическими, категориями и прекрасно понимает: от перестановки слагаемых сумма (репутация) не меняется.
Вообще, съезд партии правящего класса показал, что Система сделала много для амортизации антирейтинга «Единой России» (участие В. Путина; дополнительные бонусы регионам и гражданам; не включение в первую пятерку Д. Медведева).
Все это верный признак озабоченности Системы по поводу низких рейтингов «Единой России».
Острую фазу кризиса удалось миновать, но структурные проблемы остались. Впрочем, видимо считается, что этого будет достаточно для итоговой победы.