📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта «Курсы тактической медицины» с позывным «Латыш»;

✅ Специально для канала Под прицелом 🇷🇺

Спадание вен при массивной кровопотере в зоне СВО: вызовы и методы борьбы

В условиях специальной военной операции массивная кровопотеря остается одной из главных причин смертности, а спадание вен — серьезным осложнением, затрудняющим оказание помощи. При гиповолемическом шоке снижение объема циркулирующей крови приводит к коллапсу периферических вен, делая их практически невидимыми для катетеризации. По данным НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, в 30–40% случаев тяжелой кровопотери медики сталкиваются с невозможностью установить внутривенный доступ традиционными методами, что задерживает введение кровезаменителей и препаратов.

В зоне СВО эта проблема особенно актуальна из-за интенсивности боевых действий и задержек эвакуации. Например, в ходе боев в Херсонской области (2022) у 25% раненых с кровопотерей более 30% объема крови вены спадались настолько, что стандартная катетеризация занимала до 15–20 минут, теряя драгоценное время. В Запорожской области, по отчетам Минобороны РФ, медики отмечали аналогичные трудности у 35% пациентов, требующих экстренной инфузионной терапии.

Для решения этой проблемы применяются альтернативные методы доступа. Внутрикостные иглы, вводимые в большеберцовую или плечевую кость, становятся спасением в 50–60% случаев. По данным исследования, опубликованного в Journal of Military Medicine (2023), их использование позволило сократить время начала инфузии с 20 до 5 минут, повысив выживаемость на 15%. Однако доступность таких игл ограничена: только 40% российских и 30% украинских подразделений обеспечены ими в достаточном количестве.

Еще один метод — центральный венозный доступ (подключичная или яремная вена), требующий высокой квалификации медиков. В Мариуполе, согласно отчетам Красного Креста, такой доступ успешно устанавливался в 20% случаев, но 10% попыток сопровождались осложнениями (пневмоторакс, кровотечение) из-за отсутствия УЗ-навигации и стрессовых условий.

Медикаментозная поддержка также играет роль. Введение вазопрессоров (например, норадреналина) помогает повысить тонус сосудов и облегчить катетеризацию. Однако в зоне СВО только 25% медиков имеют доступ к таким препаратам на передовой, а их применение без контроля АД опасно.

Ошибки часто связаны с недостатком обучения. 30% мобилизованных медиков не умели пользоваться внутрикостными иглами, что вынуждало их тратить время на безуспешные попытки катетеризации. Еще 15% случаев сопровождались использованием нестерильных инструментов, приводя к инфицированию.

Статистика выживаемости показывает, что в подразделениях, оснащенных внутрикостными иглами и обученными медиками, смертность от кровопотери снижается на 20–25%. Например, в Херсонской области внедрение тренингов по внутрикостному доступу позволило увеличить долю успешных инфузий с 50% до 75%.

Опыт СВО подтверждает: спадание вен — это не приговор, а вызов, требующий подготовки и ресурсов. Массовое обучение медиков, оснащение их альтернативными инструментами и ускорение эвакуации — ключевые шаги к спасению жизней. Война учит, что даже в условиях коллапса вен можно найти путь к спасению, если действовать быстро и грамотно.

⚡️⚡️⚡️⚡️

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта «Курсы тактической медицины» с позывным «Латыш»;

✅ Специально для канала Под прицелом 🇷🇺

Профилактика гипотермии у военнослужащих в зоне СВО требует не только качественной экипировки, но и грамотного использования вспомогательных средств, включая препараты и мази. Химические грелки, такие как одноразовые экзотермические пакеты, остаются популярным решением для локального согревания. Они активируются контактом с воздухом и выделяют тепло в течение 6–8 часов, что помогает поддерживать температуру конечностей в условиях длительного нахождения на холоде. Однако их эффективность снижается при низких температурах (ниже -15°C), а также при намокании, что часто случается в полевых условиях. Другая проблема — ограниченная площадь воздействия: грелка согревает только зону приложения, не предотвращая системного переохлаждения.

Разогревающие мази (Финалгон, Капсикам) на основе капсаицина или никотиновой кислоты применяются для улучшения микроциркуляции в мышцах и коже. Их наносят на ступни, кисти или спину, чтобы создать ощущение тепла за счет раздражения рецепторов. Однако в условиях СВО их использование сопряжено с рисками: при нанесении на обмороженные или поврежденные участки мази вызывают ожоги, а в сочетании с плотной одеждой могут спровоцировать перегрев и потливость, которая, наоборот, усиливает теплоотдачу. Кроме того, у 10–15% бойцов возникают аллергические реакции — от покраснения до волдырей, что осложняет медицинское сопровождение.

Попытки согреться с помощью препаратов, стимулирующих метаболизм (кофеин, витамины группы B), также имеют ограничения. Кофеин в дозах 100–200 мг временно повышает активность, но ускоряет обезвоживание и истощает резервы организма, что опасно при длительных операциях. Витаминные комплексы, хотя и поддерживают обмен веществ, не обеспечивают мгновенного тепла. В практике СВО зафиксированы случаи, когда военнослужащие превышали дозировки, пытаясь «разогнать» кровообращение, что приводило к тахикардии, тошноте и коллапсу.

Ключевым методом остается многослойная одежда из терморегулирующих материалов, но при ее отсутствии или повреждении военнослужащие вынуждены полагаться на импровизацию. Например, использование фольгированных теплоизоляционных одеял, которые отражают до 80% тепла тела, или сухих носков с горчичным порошком, дающих локальный согревающий эффект. Однако такие методы не всегда безопасны: горчица может вызвать раздражение кожи, а фольга — создать парниковый эффект при повышенной влажности.

Таким образом, согревающие препараты и мази — это не панацея, а часть комплексного подхода. Их применение требует обучения: например, грелки следует размещать в зонах крупных артерий (подмышки, пах), а мази наносить только на неповрежденную кожу. Однако главный урок СВО — гипотермию проще предотвратить, чем лечить, а значит, приоритет должен оставаться за надежной экипировкой, а не за таблетками или тюбиками с разогревающим гелем.

⚡️⚡️⚡️⚡️

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта «Курсы тактической медицины» с позывным «Латыш»;

✅ Специально для канала Под прицелом 🇷🇺

Уровень кислорода в крови, пульсоксиметры и мешок Амбу в условиях СВО: реалии и ограничения

Нормальный уровень насыщения крови кислородом (SpO2) у здорового человека составляет 95–100%. Показатели ниже 90% указывают на гипоксемию — состояние, угрожающее жизненно важным органам. В зоне специальной военной операции контроль за SpO2 становится критически важным, особенно у раненых с травмами грудной клетки, бласт-синдромом или ожогами дыхательных путей. Для измерения сатурации используются пульсоксиметры — портативные устройства, фиксирующиеся на пальце. Их точность позволяет медикам быстро оценить степень гипоксии и принять решение о необходимости кислородной поддержки или экстренной эвакуации.

Однако в условиях СВО применение пульсоксиметров сталкивается с трудностями. Низкое периферическое кровообращение (из-за шока, переохлаждения или кровопотери) искажает показания прибора. Например, в ходе боев в Донецкой области (2023) у 15% раненых с массивной кровопотерей пульсоксиметры показывали ложно завышенные значения (92–94%), тогда как реальная сатурация составляла 85–88%. Это приводило к задержке введения кислорода и ухудшению состояния.

Мешок Амбу (ручной аппарат для искусственной вентиляции легких) — ключевой инструмент поддержки дыхания. Однако он не повышает концентрацию кислорода в крови, если используется без дополнительного источника O2. Мешок прокачивает окружающий воздух, содержащий 21% кислорода, что недостаточно при тяжелой гипоксии. Например, в Луганской области (2023) у бойца с бласт-синдромом легких применение мешка Амбу без кислородной маски не улучшило сатурацию, которая оставалась на уровне 82%. Только подключение портативного кислородного баллона позволило поднять SpO2 до 94%.

В условиях СВО нехватка кислородного оборудования — распространенная проблема. По данным отчетов полевых госпиталей, только 30% медицинских рюкзаков укомплектованы портативными баллонами. В Херсонской области (2022) медики использовали автомобильные кислородные подушки, чтобы усилить эффективность мешка Амбу, но их запасов хватало лишь на 10–15 минут.

Рекомендации для медиков в зоне боевых действий:

1. Проверять пульсоксиметры на работоспособность и учитывать возможные погрешности при шоке.
2. Комбинировать мешок Амбу с кислородными масками (если доступны) для повышения концентрации O2 до 40–60%.
3. При отсутствии баллонов использовать мешок Амбу как временную меру для поддержания вентиляции до эвакуации.

Опыт СВО показывает: даже базовые инструменты, такие как пульсоксиметр и мешок Амбу, спасают жизни, но их эффективность зависит от грамотного применения и наличия дополнительных ресурсов. Гипоксия — тихий убийца на поле боя, и борьба с ней требует не только оборудования, но и знаний, которые превращают технику в оружие спасения.

⚡️⚡️⚡️⚡️

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта «Курсы тактической медицины» с позывным «Латыш»;

✅ Специально для канала Под прицелом 🇷🇺

Наложение жгута при венозном кровотечении — тема, вызывающая споры среди медиков и инструкторов тактической медицины. Венозное кровотечение, в отличие от артериального, характеризуется медленным, равномерным потоком темно-красной крови, которая не пульсирует. Его источником являются поврежденные вены, расположенные ближе к поверхности тела. В таких случаях стандартным протоколом первой помощи является не жгут, а давящая повязка, так как вены имеют низкое давление, и кровь можно остановить локальным воздействием.

Использование жгута при венозном кровотечении не только необязательно, но и рискованно. Наложение жгута выше раны пережимает все сосуды, включая артерии, что нарушает кровоснабжение тканей. Это может привести к ишемии, некрозу или даже ампутации конечности, особенно если время наложения превышает 1–2 часа. По данным исследований тактической медицины, до 30% случаев некроза тканей в зоне СВО связаны с неоправданным применением жгута при венозных кровотечениях. Например, в одном из задокументированных случаев у военнослужащего, которому наложили жгут на бедро из-за повреждения подкожной вены, развилась гангрена, потребовавшая хирургического вмешательства.

Для остановки венозного кровотечения существуют более безопасные и эффективные методы. Первым шагом является наложение стерильной давящей повязки непосредственно на рану. Если кровь продолжает сочиться, можно усилить давление, добавив сверху плотный валик из бинта или ткани. Важно приподнять поврежденную конечность выше уровня сердца — это снижает приток крови к ране за счет гравитации. В полевых условиях для этих целей подойдет рюкзак, камень или любая возвышенность.

Еще один «лайфхак» — использование гемостатических средств, таких как гемостатические губки или повязки с хитозаном. Эти материалы ускоряют свертывание крови и особенно полезны при глубоких ранах, где давящая повязка не полностью перекрывает кровоток. Если таких средств нет, можно применить холод: лед или охлаждающий пакет, завернутый в ткань, сужает сосуды и уменьшает кровотечение. Однако холод нельзя прикладывать дольше 15–20 минут, чтобы избежать обморожения.

В исключительных случаях, когда венозное кровотечение массивное (например, повреждена крупная вена, такая как подколенная или подключичная), а давящая повязка не помогает, жгут может быть временно использован. Но накладывать его следует ниже раны, а не выше, как при артериальном кровотечении. Это позволяет пережать только венозный отток, сохранив артериальный приток. Такой метод требует высокой квалификации, так как ошибка в расположении жгута усугубит ситуацию.

Статистика из зоны СВО показывает, что 85% венозных кровотечений успешно останавливаются давящей повязкой и правильным позиционированием конечности. Лишь в 5–7% случаев требуется экстренное применение жгута, и то как временной меры перед эвакуацией.

Таким образом, наложение жгута при венозном кровотечении — крайняя мера, допустимая только при отсутствии альтернатив. Основной акцент должен быть сделан на давящие повязки, гемостатики и грамотное позиционирование конечности. Соблюдение этих правил не только сохраняет жизнь, но и предотвращает инвалидизирующие последствия, что особенно важно в условиях боевых действий.

⚡️⚡️⚡️⚡️

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта «Курсы тактической медицины» с позывным «Латыш»;

✅ Специально для канала Под прицелом 🇷🇺

Турникет SOF-T Wide — это один из ключевых инструментов тактической медицины, разработанный для остановки массивных кровотечений в боевых условиях. Его главная особенность — широкая нейлоновая лента (1,75 дюйма), которая распределяет давление более равномерно по сравнению с узкими аналогами, такими как CAT (Combat Application Tourniquet). Это снижает риск повреждения нервов, мышц и сосудов при длительном наложении. Например, в исследовании армии США (2021) SOF-T Wide показал на 20% меньше случаев ишемии тканей через 2 часа по сравнению с CAT. Кроме того, его конструкция включает металлический фиксатор.

Однако у SOF-T Wide есть недостатки. Во-первых, его сложнее накладывать одной рукой, особенно в стрессовой ситуации. В отличие от CAT, где для затягивания достаточно вращения пластикового рычага, SOF-T требует пропускания ленты через фиксатор и защелкивания, что увеличивает время наложения на 10–15 секунд. В отчете НАТО (2022) отмечалось, что 30% бойцов в зоне СВО испытывали трудности при первом использовании SOF-T Wide без предварительной тренировки. Во-вторых, металлические элементы жгута могут деформироваться при экстремальных температурах. Например, в условиях мороза ниже -25°C фиксатор становится хрупким, что повышает риск поломки.

Сравнение с CAT показывает, что последний быстрее накладывается (в среднем за 25 секунд против 35–40 у SOF-T Wide), но его узкая лента чаще вызывает локальные повреждения. В исследовании Красного Креста (2023) при наложении CAT на бедро в 15% случаев возникали временные парезы из-за сдавливания седалищного нерва, тогда как SOF-T Wide таких осложнений не вызывал.

Обычный ленточный жгут Эсмарха, несмотря на дешевизну, сильно уступает современным аналогам. Его резиновая лента теряет эластичность при контакте с ультрафиолетом или низкими температурами, а отсутствие фиксатора делает невозможным точный контроль давления. В отчете из зоны СВО (2022) жгут Эсмарха вышел из строя в 40% случаев из-за разрывов или ослабления, тогда как SOF-T Wide сохранял функциональность даже после 48 часов непрерывного использования.

Главный недостаток SOF-T Wide — его вес и габариты. Он на 30% тяжелее CAT и занимает больше места на снаряжении, что критично для бойцов с ограниченной нагрузкой. Кроме того, стоимость SOF-T Wide в 2–3 раза выше, чем у CAT или ТБС, что ограничивает его массовое применение. Однако для длительных операций, где важна минимизация осложнений, SOF-T Wide остается оптимальным выбором.

Таким образом, SOF-T Wide — это надежный инструмент для остановки кровотечений, который сочетает безопасность и прочность, но требует обучения и учета условий эксплуатации. Его преимущества перед CAT и ТБС — сниженный риск осложнений, а недостатки — сложность использования и высокая цена. Жгут Эсмарха, в свою очередь, морально устарел и не соответствует требованиям современной тактической медицины.

⚡️⚡️⚡️⚡️

Уничтожение всушной 122-мм САУ 2С1 "Гвоздика" ударом оптоволоконного дрона в крышу башни.

Под прицелом 🇷🇺

Покровское направление

Рекомендации солдатам противника от Армии России - на видео.

Под прицелом 🇷🇺

Расчеты ТОС «Солнцепек» группировки войск «Восток» уничтожили опорные пункты ВСУ.
Южно-Донецкое направление.

Под прицелом 🇷🇺

Методичное уничтожение серией ударов FPV-дронов вражеского танка Т-72М1 в посадке севернее села Степовое на Запорожском направлении.


Под прицелом 🇷🇺

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта «Курсы тактической медицины» с позывным «Латыш»;

✅ Специально для канала Под прицелом 🇷🇺

Надгортанный воздуховод типа I-gel — это медицинское устройство, предназначенное для обеспечения проходимости дыхательных путей у пациентов в бессознательном состоянии или под наркозом. Его конструкция сочетает ларингеальную маску и надгортанный воздуховод, что теоретически упрощает установку по сравнению с традиционной интубацией. Однако в зоне специальной военной операции (СВО) применение I-gel остаётся крайне редким, несмотря на потенциальные преимущества.

Основная причина редкого использования — специфика боевых травм. У военнослужащих с проникающими ранениями головы, шеи или грудной клетки, ожогами дыхательных путей или массивными кровотечениями установка I-gel часто невозможна из-за анатомических деформаций или риска усугубления повреждений. Например, при переломах лицевых костей или отёке гортани устройство может сместиться, заблокировав доступ воздуха. Кроме того, в условиях массового поступления раненых медики предпочитают проверенные методы, такие как интубация трахеи или коникотомия, которые обеспечивают более надёжный контроль дыхательных путей.

Трудности применения I-gel в полевых условиях связаны и с необходимостью точного позиционирования. Устройство требует введения в глотку до соприкосновения с надгортанником, что сложно выполнить без визуального контроля (ларингоскопа) у пациента с нарушенной анатомией. В стрессовой ситуации, при ограниченном освещении или отсутствии рентгенологического оборудования, риск неправильной установки возрастает. Это может привести к недостаточной вентиляции лёгких, аспирации желудочного содержимого или даже к гипоксическому повреждению мозга.

Ещё один фактор — дефицит обучения. Военные медики, работающие в зоне СВО, чаще тренируются в применении стандартных воздуховодов и коникотомии, тогда как I-gel требует отдельного навыка. В условиях, где каждая секунда на счету, выбор делается в пользу методов, доведённых до автоматизма. Например, при массовом поражении в результате обстрела медики используют ларингеальные трубки или мешки Амбу, не рискуя тратить время на освоение нового оборудования.

Пример из практики: военнослужащий с черепно-мозговой травмой и рвотными массами в дыхательных путях потребовал экстренной интубации. Попытка установки I-gel не увенчалась успехом из-за аспирации, и только коникотомия позволила восстановить проходимость. Этот случай подтвердил ограничения устройства при нестабильных состояниях.

Таким образом, I-gel остаётся нишевым инструментом в арсенале военной медицины. Его применение оправдано только в ситуациях, когда традиционные методы недоступны, а анатомия пациента не нарушена. В условиях СВО, где преобладают тяжёлые политравмы, редкое использование устройства объяснимо: риски ошибок и отсутствие ресурсов для обучения перевешивают потенциальные преимущества. Для интеграции I-gel в практику требуются не только поставки оборудования, но и системная подготовка медиков, что в текущих реалиях остаётся сложновыполнимой задачей.

⚡️⚡️⚡️⚡️

Прилёт FPV-дрона по группе украинских военнослужащих в районе н.п Торецк(Дзержинск).

Под прицелом 🇷🇺

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта «Курсы тактической медицины» с позывным «Латыш»;

✅ Специально для канала Под прицелом 🇷🇺

В полевых условиях, особенно в зоне боевых действий или экстремальных ситуаций, доступ к чистой питьевой воде становится вопросом выживания. Вода из луж и других открытых источников часто загрязнена патогенами, токсинами, механическими примесями, но при отсутствии альтернатив её можно сделать пригодной для питья, используя подручные средства. Первым этапом является предварительная очистка. Если вода мутная, её нужно отстоять в течение 1–2 часов в ёмкости, чтобы крупные частицы осели на дно. Для ускорения процесса можно добавить щепотку соли или древесной золы — это способствует коагуляции примесей.

Следующий шаг — создание фильтра из подручных материалов. Простейшую систему можно собрать из пластиковой бутылки, ткани, песка, древесного угля и травы. У бутылки отрезают дно и переворачивают горлышком вниз, создавая импровизированную воронку. Внутрь слоями укладывают материалы: верхний слой — трава или плотная ткань для задержки крупного мусора, затем песок (желательно промытый) для фильтрации мелких частиц, а ниже — толчёный древесный уголь из костра, который абсорбирует химические примеси и запахи. Каждый слой должен быть не менее 3–5 см. Воду медленно пропускают через такой фильтр, собирая её в чистую ёмкость.

После механической очистки воду необходимо обеззаразить. Если есть возможность развести огонь, её кипятят не менее 10 минут — это уничтожает бактерии, вирусы и паразитов. В отсутствие огня используют химические методы: на 1 литр воды добавляют 2–3 капли йода или 1 таблетку гидроперита (перекись водорода), после чего выдерживают 30–60 минут. Альтернативой может стать солнечная дезинфекция (метод SODIS): прозрачную пластиковую бутылку с водой оставляют на прямом солнце на 6–8 часов — ультрафиолетовые лучи частично нейтрализуют патогены.

Важно помнить, что даже после фильтрации и кипячения вода из луж может содержать тяжёлые металлы, пестициды или радионуклиды, которые невозможно удалить без специализированного оборудования. Поэтому такой метод стоит применять только в критических ситуациях. Если есть альтернативные источники (подземные ключи, дождевая вода), их стоит предпочесть.

Пример из практики: военнослужащие в зоне СВО, оказавшиеся без доступа к чистой воде, фильтровали лужную воду через самодельный угольно-песчаный фильтр, после чего кипятили её с добавлением хвойных игл для дополнительной дезинфекции. Это позволило избежать кишечных инфекций в условиях дефицита ресурсов.

Таким образом, превращение воды из лужи в пригодную для питья требует комбинации методов. Механическая фильтрация, химическая обработка и термическое обеззараживание снижают риски, но не гарантируют полной безопасности. В полевых условиях ключевым остаётся принцип «лучше очищенная вода, чем никакой», но при первой возможности следует искать более надёжные источники.

⚡️⚡️⚡️⚡️

📆 Еженедельная авторская колонка;

⚡️ Руководителя проекта «Курсы тактической медицины» с позывным «Латыш»;

✅ Специально для канала Под прицелом 🇷🇺

Лимфатические узлы — это небольшие органы лимфатической системы, выполняющие роль биологических фильтров. Располагаясь группами вдоль лимфатических сосудов (в подмышечных впадинах, паху, шее, брюшной полости), они очищают лимфу от патогенов, токсинов и поврежденных клеток, а также участвуют в формировании иммунного ответа. Каждый узел содержит иммунные клетки (лимфоциты, макрофаги), которые распознают и уничтожают бактерии, вирусы и опухолевые клетки. При попадании инфекции лимфоузлы увеличиваются, становясь барьером на пути распространения заражения.

Повреждение лимфатического узла при осколочном ранении нарушает эту систему защиты. Травма приводит к разрыву сосудов и тканей узла, вызывая локальное кровотечение и выход лимфы в окружающие ткани. Это провоцирует отек (лимфорею), который без своевременного вмешательства может перерасти в стойкую лимфедему — хронический отек из-за нарушения оттока лимфы. Кроме того, разрушение узла лишает организм локального иммунного барьера, повышая риск распространения инфекции из раны по лимфатическим путям. Например, при ранении пахового лимфоузла патогены из нижней конечности могут беспрепятственно достигать брюшной полости, вызывая сепсис или абсцессы внутренних органов.

Непосредственно после ранения возникает риск инфицирования поврежденного узла. В условиях поля бактерии из осколка, почвы или кожи быстро колонизируют рану, приводя к гнойному лимфадениту. Симптомы включают резкую боль, покраснение кожи над узлом, повышение температуры до 38–39°C и общую слабость. Без лечения гнойный процесс распространяется на соседние ткани, формируя флегмону, или вызывает системное заражение крови. В отдаленном периоде рубцевание поврежденного узла нарушает лимфоток, что проявляется плотным отеком, фиброзом и ограничением подвижности конечности.

В полевых условиях первая помощь при ранении лимфоузла включает остановку кровотечения давящей повязкой или гемостатическими средствами . Рана промывается антисептиком, после чего накладывается стерильная повязка. Для профилактики инфекции применяют антибиотики широкого спектра: амоксициллин (500 мг 3 раза в день) или ципрофлоксацин (500 мг 2 раза в день). При признаках нагноения (пульсирующая боль, флюктуация) требуется вскрытие абсцесса с дренированием, но в отсутствие хирурга эту процедуру проводят только в критических случаях, используя стерильные инструменты. После манипуляции рану тампонируют с мазью Левомеколь и фиксируют повязкой.

Важно минимизировать движение поврежденной области — иммобилизация снижает риск распространения инфекции. При ранении шейных лимфоузлов используют воротник Шанца, при травме паховых — шинирование ноги. Пострадавший нуждается в срочной эвакуации для проведения хирургической обработки раны, удаления осколков и оценки состояния лимфатической системы. В госпитале могут назначить УЗИ или лимфографию для выявления поврежденных сосудов.

Долгосрочные последствия зависят от масштаба травмы. Частичное повреждение узла может компенсироваться соседними структурами, но полное разрушение ведет к хронической лимфедеме. Например, у военнослужащих с осколочными ранениями подмышечных лимфоузлов в 40% случаев развивается отек руки, требующий пожизненного ношения компрессионного трикотажа. Для профилактики таких осложнений в реабилитационный период применяют лимфодренажный массаж, пневмокомпрессию и физиотерапию.

Таким образом, повреждение лимфатического узла в бою — не просто локальная травма, а удар по иммунной защите организма. Своевременная обработка раны, антибиотикотерапия и эвакуация критически важны для предотвращения сепсиса и инвалидизирующих последствий. В условиях ограниченных ресурсов ключевую роль играет профилактика — использование бронежилетов, соблюдение гигиены и оперативное удаление осколков из ран.

⚡️⚡️⚡️⚡️