Forwarded from Наука, Техника и Нейровайб
В Индии взломали AirPods Pro 2 при помощи микроволновки.
Ритвик Джаясимха купил бабушке Apple AirPods Pro 2 ради функции слухового аппарата, но та оказалась недоступна в стране, а смена IP на привязанном IPad не помогала. Он собрал клетку Фарадея, кинул в неё iPad с платой ESP32которая циклически отправляет запросы через сотню SSID-адресов в Менло-Парке, Калифорния и положил её на включенную СВЧ-печь, глушившую сигналы Wi-Fi. Через 3 ч планшет обновил местоположение на США, к нему подключили эирподсы и активировали функцию.
Как тебе такое, Тим Кук?
Ритвик Джаясимха купил бабушке Apple AirPods Pro 2 ради функции слухового аппарата, но та оказалась недоступна в стране, а смена IP на привязанном IPad не помогала. Он собрал клетку Фарадея, кинул в неё iPad с платой ESP32
Как тебе такое, Тим Кук?
15 ноября 1812 года во время Отечественной войны 1812 года у города Красный (ныне – село Красное) сражение русских войск (генерал-фельдмаршал М.И. Кутузов) с отступающей от Смоленска армией Наполеона. В результате трехдневных боев крупный урон был нанесен корпусам Е. Богарне, Л. Даву и Молодой гвардии, полностью разгромлен корпус М. Нея. Наполеон потерял около 6 тыс. человек убитыми и 26 тыс. пленными, лишился почти всей артиллерии и конницы.
Кутузов писал: «Русская армия покрылась неувядаемою славою, ибо в сии дни понес неприятель сильнейшие удары в течение всей кампании».
Кутузов писал: «Русская армия покрылась неувядаемою славою, ибо в сии дни понес неприятель сильнейшие удары в течение всей кампании».
15 ноября 1921 года Главнокомандующим Русской армией в эмиграции учрежден крест «Бизерта». Право на его ношение имели все лица, находившиеся на кораблях Русской эскадры и в военных лагерях Бизерты.
«БИЗЕРТА 1920-1921»
Крест русских военных моряков.
Нагрудный крест российских моряков, эвакуированных осенью 1920 года из Крыма в тунисский порт Бизерта приказом главнокомандующего Русской Армии генерала Петра Врангеля.
Учрежден 15 ноября 1921 года, упоминается в каталогах орденов и знаков отличия белого движения. Нагрудный знак изготавливался из железа, покрывался черной краской и имел по всему периметру белую кайму.
В ноябре 1920 года началась эвакуация белогвардейских войск из Крыма.
С 10 по 14 ноября на 126 судов были погружены войска, семьи офицеров, часть гражданского населения крымских портов — Севастополя, Ялты, Феодосии, Керчи, и Евпатории. Общее количество добровольных изгнанников составило около 150 тысяч человек.
Последними, 8 декабря, из Крыма уходили корабли Русской эскадры под командованием вице-адмирала Михаила Кедрова. Согласно приказу, они направлялись в порт Бизерта в Тунисе.
Переход Русской эскадры в Бизерту занял два месяца — до февраля 1921 года. На кораблях помимо матросов и офицеров флота находилось около 5400 беженцев. Русские военные жили в лагерях, расположенных во французских военных объектах — Надор, Джебель Кебир, Руми, Сен-Жан, Шрек-бен-Шабан.
30 октября 1924 года, после признания правительством Франции Советского правительства, Русская эскадра была официально расформирована. В конце декабря 1924 года в Бизерту прибыла советская техническая комиссия, составила список судов, которые должны были быть переданы СССР. Последний корабль эскадры, «Генерал «Алексеев», был продан на металлолом в 1935 году.
В память пребывания Русской армии в военных лагерях на чужбине было учреждено довольно много похожих друг на друга и повторяющих форму галлипольского памятника наградных крестов. В том числе: крест «ЛЕМНОСЪ», крест «КАБАКДЖА-ГАЛЛИПОЛИ», крест «ЧАТАЛДЖА», крест «ЛУКУЛЛЪ». Крест «БИЗЕРТА» предназначался для русских моряков последней Русской военной эскадры.
«БИЗЕРТА 1920-1921»
Крест русских военных моряков.
Нагрудный крест российских моряков, эвакуированных осенью 1920 года из Крыма в тунисский порт Бизерта приказом главнокомандующего Русской Армии генерала Петра Врангеля.
Учрежден 15 ноября 1921 года, упоминается в каталогах орденов и знаков отличия белого движения. Нагрудный знак изготавливался из железа, покрывался черной краской и имел по всему периметру белую кайму.
В ноябре 1920 года началась эвакуация белогвардейских войск из Крыма.
С 10 по 14 ноября на 126 судов были погружены войска, семьи офицеров, часть гражданского населения крымских портов — Севастополя, Ялты, Феодосии, Керчи, и Евпатории. Общее количество добровольных изгнанников составило около 150 тысяч человек.
Последними, 8 декабря, из Крыма уходили корабли Русской эскадры под командованием вице-адмирала Михаила Кедрова. Согласно приказу, они направлялись в порт Бизерта в Тунисе.
Переход Русской эскадры в Бизерту занял два месяца — до февраля 1921 года. На кораблях помимо матросов и офицеров флота находилось около 5400 беженцев. Русские военные жили в лагерях, расположенных во французских военных объектах — Надор, Джебель Кебир, Руми, Сен-Жан, Шрек-бен-Шабан.
30 октября 1924 года, после признания правительством Франции Советского правительства, Русская эскадра была официально расформирована. В конце декабря 1924 года в Бизерту прибыла советская техническая комиссия, составила список судов, которые должны были быть переданы СССР. Последний корабль эскадры, «Генерал «Алексеев», был продан на металлолом в 1935 году.
В память пребывания Русской армии в военных лагерях на чужбине было учреждено довольно много похожих друг на друга и повторяющих форму галлипольского памятника наградных крестов. В том числе: крест «ЛЕМНОСЪ», крест «КАБАКДЖА-ГАЛЛИПОЛИ», крест «ЧАТАЛДЖА», крест «ЛУКУЛЛЪ». Крест «БИЗЕРТА» предназначался для русских моряков последней Русской военной эскадры.
15 ноября 1969 года в Баренцевом море произошло столкновение советской атомной подводной лодки К-19 с американской субмариной "Гэтоу".
Причина банальная: американцы, в нарушение международных норм, вели разведку нашего побережья и подставились. Когда К-19 решила увеличить глубину с 60 до 90 метров, она неожиданно для самой себя во что-то врезалась. Командир приказал всплыть. Выяснилось, что получены значительные повреждения носовой части. Тем не менее лодка всё же смогла самостоятельно вернуться в базу в надводном положении. Пострадавших на борту не было. Много позже стало известно, что командир торпедного отсека американской лодки, приняв столкновение за намеренный таран, пытался торпедировать К-19, но американский капитан вовремя отменил его приказ. Считается, что именно после этого в американском ВМФ ввели запрет на самостоятельные решения офицеров об атаке без разрешения на то командира судна.
Из воспоминаний командира К-19 Валерия Шабанова-
“Гэтоу” (USS Gato) занималась разведкой у наших берегов. Как потом выяснилось, у нее была сверхсовременная разведывательная аппаратура, она нарушала и ей было разрешено их командованием нарушать международные воды. Она подходила к острову Кильдин на 1,5–2 мили, чуть ли не вплотную. Занималась разведкой, прослушивала официально якобы для определения места. А гидрология, то есть подводная слышимость, была такая, что ни американские станции, ни наша в общем-то ничего не слышали. Фон такой, что гидроакустика бессильна. Есть тонкий слой наверху, когда можно прослушать, поэтому, наверно, у командира их лодки создалась иллюзия, что он все слышит. Мы шли в подводном положении, я отдыхал. У них командир Буркхардт тоже спал. У них был старший помощник, у меня был замкомдива на центральном посту. И мы очень мягко столкнулись – как в вахтенном журнале записано, “после чего нос лодки приобрел форму бульдозера”. Конечно, вся акустика вообще вышла из строя. Но всплыли и ничего не обнаружили. Слышать ничего не слышим уже, а увидеть увидели: что-то вроде ватника плавало. Ну, мало ли что в море плавает. А их действия, оказывается, были такие: с перепугу их командир БЧ-3 привел оружие в готовность. И ракету-торпеду “Саброк” уже приготовил выпустить по нам. Слава богу, командира подняли. Авария очень серьезная была у них, лодка уже не могла выполнять боевых задач. У меня впечатление такое, что мы в шпангоут им врезали, в ребро, уж больно ровненько так, как по дуге. Ну, их командир донес, и ему приказали переписать все журналы вахтенный, машинный: вы в этом районе не были. И следуйте во Флориду. Там им ремонт обошелся в солидную сумму. Так что я доволен хоть немного, но в американском бюджете дырку сделал. Хотя в общем-то особой заслуги не вижу, потому что я в это время дрых. Это все стало известно через 10 лет. Буркхардт описал, как все было, но сильно врал. Якобы следил за мной с самого Белого моря, а я там и не был. Видно, разведка потом донесла, что это была наша К-19".
Причина банальная: американцы, в нарушение международных норм, вели разведку нашего побережья и подставились. Когда К-19 решила увеличить глубину с 60 до 90 метров, она неожиданно для самой себя во что-то врезалась. Командир приказал всплыть. Выяснилось, что получены значительные повреждения носовой части. Тем не менее лодка всё же смогла самостоятельно вернуться в базу в надводном положении. Пострадавших на борту не было. Много позже стало известно, что командир торпедного отсека американской лодки, приняв столкновение за намеренный таран, пытался торпедировать К-19, но американский капитан вовремя отменил его приказ. Считается, что именно после этого в американском ВМФ ввели запрет на самостоятельные решения офицеров об атаке без разрешения на то командира судна.
Из воспоминаний командира К-19 Валерия Шабанова-
“Гэтоу” (USS Gato) занималась разведкой у наших берегов. Как потом выяснилось, у нее была сверхсовременная разведывательная аппаратура, она нарушала и ей было разрешено их командованием нарушать международные воды. Она подходила к острову Кильдин на 1,5–2 мили, чуть ли не вплотную. Занималась разведкой, прослушивала официально якобы для определения места. А гидрология, то есть подводная слышимость, была такая, что ни американские станции, ни наша в общем-то ничего не слышали. Фон такой, что гидроакустика бессильна. Есть тонкий слой наверху, когда можно прослушать, поэтому, наверно, у командира их лодки создалась иллюзия, что он все слышит. Мы шли в подводном положении, я отдыхал. У них командир Буркхардт тоже спал. У них был старший помощник, у меня был замкомдива на центральном посту. И мы очень мягко столкнулись – как в вахтенном журнале записано, “после чего нос лодки приобрел форму бульдозера”. Конечно, вся акустика вообще вышла из строя. Но всплыли и ничего не обнаружили. Слышать ничего не слышим уже, а увидеть увидели: что-то вроде ватника плавало. Ну, мало ли что в море плавает. А их действия, оказывается, были такие: с перепугу их командир БЧ-3 привел оружие в готовность. И ракету-торпеду “Саброк” уже приготовил выпустить по нам. Слава богу, командира подняли. Авария очень серьезная была у них, лодка уже не могла выполнять боевых задач. У меня впечатление такое, что мы в шпангоут им врезали, в ребро, уж больно ровненько так, как по дуге. Ну, их командир донес, и ему приказали переписать все журналы вахтенный, машинный: вы в этом районе не были. И следуйте во Флориду. Там им ремонт обошелся в солидную сумму. Так что я доволен хоть немного, но в американском бюджете дырку сделал. Хотя в общем-то особой заслуги не вижу, потому что я в это время дрых. Это все стало известно через 10 лет. Буркхардт описал, как все было, но сильно врал. Якобы следил за мной с самого Белого моря, а я там и не был. Видно, разведка потом донесла, что это была наша К-19".
⚡Сбер с 15 ноября повышает ставки по базовым ипотечным программам на 3,5%, минимальная ставка составит 28,1%, сообщила пресс-служба банка.
Морская пехота.(Освобождение Крыма - Керчь – Севастополь. Эпизод войны.)
Твёрдый шаг по мостовой,Грудь с душою — нараспашку,
«Краб» с советскою звездой ,украшал его фуражку…
Что я помню о войне?Братство было фронтовое.
Наша рота нынче где?Помяни в стихах героев...
На бескрайних рубежах Злой судьбы свели дорожки,
Крым - на мили и в верстах -Под обстрелами с бомбёжкой.
Сколько прожито тех дней...Эшелон... Передовая...
Хоронил своих друзей,Пуля-дура - не шальная.
Есть тельняшка, брюки-клёш,Мы пехота с якорями.
А какой с морпеха спрос?Гада выверни с корнями.
Путь известен, он один –Далеко, но надо топать
–На Германию, в БерлинЧерез Керчь и Севастополь
.Бухта..., строем - в корабли,Море с волнами прибоя...
Зацепись за край земли,По цепочке крики: К бою!
С борта, в полной темноте,Разрывая тишь немую,
На плацдарм и - по воде…Занимаем круговую…
В зубы — ленту! Вплавь и вброд, «Вал девятый» - из бушлатов,
В полный рост, броском — вперёд.Поднатужились, ребята!
Поднимайся, жми, боец,Но заминка – дело встало:
Придавил к земле свинец.Выручали, братец, скалы.
Не жалей, прибавь огня!Прикрывали пулемёты...
Пушки, надолбы, броня,Да ещё - в приварок — доты
.«Поливают», словно дождь…Бьют наводкою прямою,
Всюду кровь, по телу дрожь,«Трёхэтажным» нечисть «крою»
.Вновь «берём на абордаж»,Прорываемся в окопы.
Раз моряк поймал кураж,Не сбегут до Перекопа.
Остановит кто десант,Эту силищу с напором?
Бескозырки — грозный факт -Трупов с ранеными - горы.
Страшной, дикою ценой штурмовые батальоны
Оплатили «дань» собой.Кто ж считал на нас патроны?
Не бывает сто смертей -Немец драпал врассыпную.
Ох, полундра... Бей чертей!Фрицев гнали в штыковую.
Прихватил – аж, дух свело –Немчура вцепился в глотку
.Придушил, пустил на дно,К праотцам кормить селёдку
.Зверь-фашист тикал не зря -Без пощады, люто били,
Нас боялись, как огня,«Чёрной смертью» окрестили.
В плен не брали никого,Не испытывал к ним жалость.
В рукопашной не легко,Полегло бойцов немало.
Схоронили... В горле — ком...Сном забылся на привале,
Не женатый… Детский дом, Засыпая, вспоминаю
.Думал я тогда в ночи:На забвение — нету права.
Вечно помнить... Помолчим...И живым и мёртвым — слава.
Твёрдый шаг по мостовой,Грудь с душою — нараспашку,
«Краб» с советскою звездой ,украшал его фуражку…
Что я помню о войне?Братство было фронтовое.
Наша рота нынче где?Помяни в стихах героев...
На бескрайних рубежах Злой судьбы свели дорожки,
Крым - на мили и в верстах -Под обстрелами с бомбёжкой.
Сколько прожито тех дней...Эшелон... Передовая...
Хоронил своих друзей,Пуля-дура - не шальная.
Есть тельняшка, брюки-клёш,Мы пехота с якорями.
А какой с морпеха спрос?Гада выверни с корнями.
Путь известен, он один –Далеко, но надо топать
–На Германию, в БерлинЧерез Керчь и Севастополь
.Бухта..., строем - в корабли,Море с волнами прибоя...
Зацепись за край земли,По цепочке крики: К бою!
С борта, в полной темноте,Разрывая тишь немую,
На плацдарм и - по воде…Занимаем круговую…
В зубы — ленту! Вплавь и вброд, «Вал девятый» - из бушлатов,
В полный рост, броском — вперёд.Поднатужились, ребята!
Поднимайся, жми, боец,Но заминка – дело встало:
Придавил к земле свинец.Выручали, братец, скалы.
Не жалей, прибавь огня!Прикрывали пулемёты...
Пушки, надолбы, броня,Да ещё - в приварок — доты
.«Поливают», словно дождь…Бьют наводкою прямою,
Всюду кровь, по телу дрожь,«Трёхэтажным» нечисть «крою»
.Вновь «берём на абордаж»,Прорываемся в окопы.
Раз моряк поймал кураж,Не сбегут до Перекопа.
Остановит кто десант,Эту силищу с напором?
Бескозырки — грозный факт -Трупов с ранеными - горы.
Страшной, дикою ценой штурмовые батальоны
Оплатили «дань» собой.Кто ж считал на нас патроны?
Не бывает сто смертей -Немец драпал врассыпную.
Ох, полундра... Бей чертей!Фрицев гнали в штыковую.
Прихватил – аж, дух свело –Немчура вцепился в глотку
.Придушил, пустил на дно,К праотцам кормить селёдку
.Зверь-фашист тикал не зря -Без пощады, люто били,
Нас боялись, как огня,«Чёрной смертью» окрестили.
В плен не брали никого,Не испытывал к ним жалость.
В рукопашной не легко,Полегло бойцов немало.
Схоронили... В горле — ком...Сном забылся на привале,
Не женатый… Детский дом, Засыпая, вспоминаю
.Думал я тогда в ночи:На забвение — нету права.
Вечно помнить... Помолчим...И живым и мёртвым — слава.
Кругом горы, лишь горы и небо
Да палящее солнце вокруг
Но тому, кто ни разу здесь не был
Не понять, кто есть враг а кто друг
Враг, который ехидно оскалясь
Притаившись за тем валуном
Прижимает так медленно палец
А в стволе уж лежит твой патрон
Друг, который услышав тот выстрел
Выстрел,что уготован тебе
Не теряя секунду на мысли
Пулю ту принимает себе
Солнце выше, а губы все суше
Ни глотка километры вокруг
Обреченнось ползет тебе в душу
Как огромный и черный паук
Мы лежим, мы смешались с землей
Свиста путь мы уже и не слышим
Воздух здесь разряженный такой
И мы им так мучительно дышим
Даже мыслей уже никаких
Лишь молитву одну повторяем
Будто с детства заученный стих
Ангела мы к себе призываем
И вдруг слышим, иль это лишь ветер
Звук родной,будто призрак в пыли
Ангел, а вместо крыльев-пропеллер
Выплывает из зыбкой дали
На глазах появляются слезы
Но мы их не стыдимся, ничуть
И нам видятся наши березы
До которых,так долог наш путь
Тех, кто выжил, их все будут славить
Ждет их их скоро дорога домой
А погибшим, им светлая память
И конечно же, вечный покой.
Да палящее солнце вокруг
Но тому, кто ни разу здесь не был
Не понять, кто есть враг а кто друг
Враг, который ехидно оскалясь
Притаившись за тем валуном
Прижимает так медленно палец
А в стволе уж лежит твой патрон
Друг, который услышав тот выстрел
Выстрел,что уготован тебе
Не теряя секунду на мысли
Пулю ту принимает себе
Солнце выше, а губы все суше
Ни глотка километры вокруг
Обреченнось ползет тебе в душу
Как огромный и черный паук
Мы лежим, мы смешались с землей
Свиста путь мы уже и не слышим
Воздух здесь разряженный такой
И мы им так мучительно дышим
Даже мыслей уже никаких
Лишь молитву одну повторяем
Будто с детства заученный стих
Ангела мы к себе призываем
И вдруг слышим, иль это лишь ветер
Звук родной,будто призрак в пыли
Ангел, а вместо крыльев-пропеллер
Выплывает из зыбкой дали
На глазах появляются слезы
Но мы их не стыдимся, ничуть
И нам видятся наши березы
До которых,так долог наш путь
Тех, кто выжил, их все будут славить
Ждет их их скоро дорога домой
А погибшим, им светлая память
И конечно же, вечный покой.
Помяни нас, Россия, в декабрьскую стужу
Перед тем, как сойдешься за праздничный стол,
Вспомни тех, кто присяги тебе не нарушил,
Кто берег тебя вечно и в вечность ушел.
Помяни нас, засыпанных пеплом и пылью,
Пулеметами врезанных в скальную твердь,
Запиши нас в историю горестной былью
И рубцом материнское сердце отметь.
Помяни нас, Россия, и злых, и усталых,
Одуревших от зноя, без сна, без воды,
Отмеряющих жизнь от привала к привалу,
От звезды до звезды, от беды до беды.
Помяни нас, Россия в извечной печали,
Златорусую косу свою расплетя,
Мы оставшимся помнить и жить обещали,
Жить, как коротко прожили мы для тебя!
©Игорь Морозов
Перед тем, как сойдешься за праздничный стол,
Вспомни тех, кто присяги тебе не нарушил,
Кто берег тебя вечно и в вечность ушел.
Помяни нас, засыпанных пеплом и пылью,
Пулеметами врезанных в скальную твердь,
Запиши нас в историю горестной былью
И рубцом материнское сердце отметь.
Помяни нас, Россия, и злых, и усталых,
Одуревших от зноя, без сна, без воды,
Отмеряющих жизнь от привала к привалу,
От звезды до звезды, от беды до беды.
Помяни нас, Россия в извечной печали,
Златорусую косу свою расплетя,
Мы оставшимся помнить и жить обещали,
Жить, как коротко прожили мы для тебя!
©Игорь Морозов