Прочла в Гардиан интересную статью об охоте на кашалотов в 19 веке. Поначалу охотники с флотилий посчитали, что кашалоты глупы. Они во время нападения кораблей на них вставали в круг и били хвостами, чем облегчали свое убийство. Сегодня ученые углубились в архивы той великой войны человечества против китов, и обнаружили, что кашалоты были далеко неглупы.

Вставая в круг, они привыкли обороняться от косаток. А человека с его гарпунами они пока не знали. Когда же наша варварская культура их настигла, они освоились не сразу, но извлекли уроки из своих ошибок. Они на большом расстоянии начали передавать своим близким сигналы об опасности, и они… изменили свои песни. Но самое главное, они быстро начали уходить от погони не по ветру, приводящему в движение корабли, а против него. Ученые говорят, что это – не генетическая эволюция, слишком мало времени прошло, эта эволюция – культурная. У кашалота самый большой мозг на планете, у них есть своя древняя культура, она древней, чем у человечества. Статья заканчивается словами из «Моби Дика» (вольный перевод) – «…и если наш мир когда-нибудь снова затопит, то вечный кит выживет и пошлет в небеса струю пенного неповиновения».

А я закончу свой пост словами – и этих существ мы отлавливаем и из каких-то «культурных» целей держим в банках. Видимо, культура у нас, по-прежнему, местами очень варварская. И война человека с китами не окончена. Закон о запрете вылова морских млекопитающих очень нужен.

Друзья, мне так не нравится, что в связи с высказыванием Байдена сейчас многие, сами того не подозревая, подвергают дискриминации людей старшего возраста. Если человеку 78 лет, то это еще не значит, что он – полный маразматик. Я недавно читала исследование о том, что с возрастом мозг, наоборот, становится пластичным, более способным сосредотачиваться на чем-то одном и отвергать все лишнее. И президент США Байден не должен становиться причиной, по которой мы будем лишать возможности людей старшего возраста говорить. Мне даже кажется, что ничего он не сболтнул, а поддержал четко выбранную линию в отношениях с Россией. Значит, зачем-то официальной Америке это надо. И еще мне кажется, что даже если Байден и маразматик, то таковым он был и в 30 лет, и в 40, и в 50.

Семь лет назад, кажется, в конце февраля меня угораздило оказаться в палатке «афганцев» на майдане. Сначала интервью с ними шло сносно, но вдруг в палатку ворвался человек и крикнул – «Пока вы тут сидите, российские танки мнут нашу землю в Крыму!». Первый шок, возгласы, проклятия, а потом все посмотрели на меня. Я же говорю – угораздило быть в самой воинственной палатке, когда по майдану прошла первая весть о том, что наши военные зашли в Крым. Я была единственным представителем Российской Федерации в этой палатке, поэтому все набросились на меня. Я слушала, слушала распаляющихся мужчин, и когда запахло нехорошим, произнесла единственную фразу – «Вы на меня орете, а мой дядя, между прочим, тоже воевал в Афганистане». Родственная связь с боевым братством оказалась сильней, и мне сказали – «Ладно, уходи».
Я вышла на майдан. Майдан притих и как-то весь подобрался. Со сцены выступал Луценко, нет, он даже не выступал, он пророчествовал, шипя и растягивая слова. «Тримайтесь, - говорил он. – Российские танки в Крыму. Будет война с Россией». «Он спятил, - сказала за моей спиной какая-то женщина. – Как воевать с Россией? Он ее на карте видел?». Обычно майдан, как живой организм, жил своей жизнью, производя шум, и этот шум прошивали каким-то рефреном голоса постоянно выступающих на сцене. Но в тот раз было действительно тихо, и пошел дождь. Очень противный – холодный, принесший туман, он накрапывал с каким-то неприятным шорохом. Шипел, почти так же, как пророчества выступающего. И я тогда поняла, почувствовала, что точно будет война. И потом то чувство, часто возвращалось ко мне в Донецке, особенно когда я заезжала в пустынные районы Киевский и Октябрьский, постоянно находившиеся под огнем. Особенно когда шел дождь это чувство возвращалось ко мне.
Я рада за Крым. Но теперь я жду, когда Донбасс и его шестьсот тысяч российских граждан вернутся домой. Потому что это они заплатили за то, чтобы в Крыму не было войны

Для любого журналиста, который хоть раз бывал в Чечне последних лет, нет ничего удивительного в разоблачениях «Новой газеты». Ни один журналист, бывавший там, не воскликнет - «Ах, этого не может быть!». Потому что прекрасно знает: в Чечне может, ещё как может.

Быть в Чечне туристом вполне и более чем безопасно. Но когда ты журналист, должный сделать работу, ты сразу погружаешься в атмосферу страха. В принципе, он легко считывается и на лицах тех, кто вышел на митинг протестовать против вмешательства журналистов в счастливую жизнь Чечни. Ну не выглядят эти люди счастливыми.

Мне часто приходилось спорить с иностранными журналистами, безнадёжно предвзятыми по отношению к России. И мне всегда было что возразить. Но не в случае Чечни. Чечня отнимает все аргументы. И вот этот аргумент, что чеченцев надо держать строгой рукой, чтобы они не начали беспредельничать и не решили снова отделяться, давно себя изжил. Потому что главным беспредельщиком Чечни давно стал сам Кадыров. И мне бы хотелось не белопенного возмущение его ближайшего круга, которые сами являются лицами заинтересованными, а чётких фактов, опровергающих обвинения газеты. Но что-то мне подсказывает, что таких фактов не будет

«Как дам по башке, улетишь на горшке» - лепта пользователей соцсетей в возможный ответ российской стороны.

Друзья, председатель Совета по правам человека Валерий Фадеев написал письмо председателю Госдумы Вячеславу Володину с тем, чтобы сообщить – Совет очень поддерживает законопроект, запрещающий вылов морских млекопитающих в культурно-развлекательных целях. То есть для дельфинариев, океанариумов, цирков.

Совет занимался этой проблемой еще в 2018 году, когда косаток и белух держали в "китовой тюрьме" в Охотском море. И у Совета по-прежнему есть опасения, что такая ситуация может еще не раз повториться, поскольку нет запрета на отлов млекопитающих.
Мы – за этот законопроект. Это – важный шаг для нашей человеческой цивилизации.

Совершенно ясно, почему именно Собчак берет интервью у такого "рейтингового" персонажа, как маньяк. Она сама - такой персонаж, с которым давно все ясно, и который не вызывает ничего, кроме усталости. Говорить о ней - лень, обсуждать ее моральные качества - надоело. Поэтому, что бы она ни сделала, скандала не будет. А рейтинги будут.

В 2016 году издательство АСТ сообщило мне, что организаторы Non-fiction отклонили их заявку на мое участие в ярмарке. Как так? Я же всегда в ней участвовала! А в 2016 я должна была участвовать с книгой «Уроки Украинского» и специально для этого планировала вернуться из Донецка.

Сначала я была возмущена и мне хотелось написать об этом в социальных сетях. Я бы, конечно, и мечтать не могла, чтобы кто-то из солидарности со мной стал отказываться от участия в мероприятии, я ведь ехала из Донецка, говорить бы стала о жителях Донбасса, а взгляды мои были известны и с тех пор не менялись. А жители Донбасса - это вам все-таки не Навальный.

Я думала, может, там в организаторах ярмарки сидит какой-нибудь проамериканский человек, который не любит меня, жителей Донбасса и не хочет моих высказываний. И вот когда моя рука потянулась к гаджету написать об этом, меня вдруг постигло сомнение - «А вдруг они просто посчитали, что я - плохой недостойный автор?». Эта мысль охладила меня, как всегда охлаждают сомнения в себе, и я не стала ничего писать и устраивать скандал.

А в 2018 я уже, пожалуйста, выступала на Non-fiction со своей новой книгой. Правда, и она была не политической. Но такова жизнь. И либо ты принимаешь ее такой, какая она есть, либо становишься человеком, напрочь лишенным сомнений в себе. А последнее - путь вниз.

Совет по правам человека поддержал идею запретить коктейльные трубочки и одноразовую посуду. Их невозможно извлечь из общих отходов и сложно переработать. В правительстве на запрет отводят два года. В Совете считают, что за это время вполне можно поэтапно подготовиться к такому запрету. Но еще предлагают расширить список - включить в него другие одноразовые изделия, которые так же не попадают в переработку и оказываются на свалке. Ну и, конечно, Совет против пластиковых пакетов и считает, что они должны уйти из розничной торговли совсем.
Так спасем нашу планету от загрязнения и гибели на ней живых существ

Адвокат Ангелины Хачатурян Алексей Паршин:

Теперь официально.
Сегодня Ангелину Хачатурян ознакомили с постановлением о возбуждении уголовного дела в отношении Михаила Хачатуряна и признали ее потерпевшей. Крестину и Марию признали накануне.

Муж Собчак режиссер Богомолов сообщил, что ненависть ее «картина» о маньяке вызывает не своим воспеванием зла, а тем, что маньяк предстает в ней одним из нас, обыкновенным дедушкой, обывателем. И тут, друзья, у меня все сошлось. А ведь он – маньяк – действительно один из них. Не из нас, а из них, маниакально готовых на все ради внимания, любого сорта славы и хайпа. Информационная маньячка берет интервью у маньяка и искренне не понимает, почему он – не один из нас, и почему мы считаем, что его удел – только забвение.

Друзья, не думала, что кому-то в соцсетях прямо интересно обсуждение тонкостей моей профессии, но дискуссия под моим предыдущим постом в фб на тему «Собчак-маньяк» образовалась и ушла далеко, потому и мне несложно кое-что сказать о профессии.

Вот некоторые люди заладили, что продукт Собчак на ютьюб - это исследование зла. Прямо как попугаи заучили и твердят - «исследование зла, исследование зла». В то время, как то самое исследование зла в журналистике - это огромная нагрузка на душу и на организм журналиста. И этому злу он должен иметь что противопоставить. Внутри себя иметь. Скажем такую банальность, как свет в душе. И как бы банально это ни звучало, не для всех и не во все периоды жизни свет в душе достижим. Исследователь должен пройти по краешку, по тонкой кромочке, которая отделяет его от зла и, едва соприкоснувшись с ним, подать это соприкосновение своему читателю-зрителю так, чтобы ничего не сломать внутри него, не запачкать его и не опустошить. Зло не должно быть просто скалькировано для читателя, оно должно быть пропущено через свет в своей душе и, если фактура позволяет, быть противопоставленным свету, которым светятся другие герои. Я сейчас не о том, что журналист должен что-то прямым текстом заявить, типа - «Это зло!». Но мастер знает, как пройти по тонкой линии, сохранить видимую объективность, не впасть в морализаторство и пропустить зло через свой свет.

Каждый качественный автор прежде, чем сесть за создание репортажа, спрашивает себя - «Что я дам читателю? О чем моя история?». Если он не умеет ответить на эти вопросы, не видит ответы на них, значит, он не готов пока к этой работе.

Пример: несколько лет назад я брала интервью у мужчины, который убил свою дочь в убийстве чести. Вроде, такая журналистская удача! Он собрался с ней ехать в село, зная, что по дороге совершит убийство. Он ее задушил в машине. Она сопротивлялась. Но она плохо себя вела, его не устраивало ее прижизненное поведение. В процессе интервью я заметила, что меня внутренне потряхивает. «Ты чего? - спросила я себя. - Это же не самое ужасное из того, что ты видела». Но я очень быстро поняла, что меня потряхивает не от самой истории, так-то меня голыми руками не возьмёшь, я сама - те самые ежовые рукавицы. А потряхивало меня от присутствия зла рядом со мной. Человек не чувствовал сожалений, его поддерживали близкие в его решении, он был освобождён от уголовной ответственности, так как был признан находящимся в состоянии аффекта. Он был герой. В следующую ночь мне снились безобразные сны. И это - правда не моя впечатлительность. Просто зло - оно и есть зло. Я спросила себя - «Что конкретно я принесу этим интервью своим читателям? Будет ли свет в тексте? Будет ли что-то ещё, кроме того потряхивания и опустошения, которые я сама сейчас испытываю?». Ответ - не будет. Поэтому, друзья, я не стала вываливать на вас это интервью. И упреждая вопросы ничего не смыслящих в теме людей, скажу сразу - «Да, тему убийств чести я считаю очень важной, и я в ту же поездку сделала ее, но в мой текст не вошло то интервью, потому что я не сумела найти для него права на существование».
Всем спасибо.

СПЧ помог вернуть троих детей жительнице Махачкалы с «эксцентричной внешностью»

Верховный суд Дагестана удовлетворил исковое требование матери троих детей Нины Церетиловой об определении их места жительства с ней.

Напомним, 33-летнюю жительницу Махачкалы обвиняли в «аморальном» образе жизни, в частности, за розовый цвет волос, пирсинг, татуировки. А детей передали бывшему супругу, не платившему алименты. Церетилова обратилась с просьбой о помощи в Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.

«Председатель Совета Валерий Фадеев взял эту историю под личный контроль. Будем внимательно следить за исполнением решения суда. Важно, чтобы в ближайшее время дети вернулись к матери», - заявила зампред Совета Ирина Киркора.

Она предложила предоставить семье психологическую помощь, а в случае необходимости - процедуру медиации.

«Сейчас в Дагестане находится член СПЧ Марина Ахмедова - будем держать эту историю в поле зрения до ее завершения», - заключила Киркора.

Вчера гуляя у моря, встретила директора свежего воздуха Магомеда. Он пришел на берег с большими черными пакетами, накормил из них сначала чаек, потом бездомных собак.

Мне он сообщил, что это – самое что ни на есть духовное. Кто-то молится, а он кормит птиц, собак и кошек, и молится вот так. Нормальной работы у него нет, поэтому он заходит в кафе города и говорит – «Хлеб выкидывать – грех. Хлеб – это благословение. Положите вечером хлеб в коробку, я приду, заберу, отдам собакам». Дальше он сказал мне, что Всевышний все в этом мире рассчитал и предусмотрел – что будет есть чайка, что будет есть человек, что кошка и что собака. Но человек оказался хитрей, человек оказался коммерсантом, а чайка коммерсантом быть не умеет. Человек пришел и от жадности выловил даже мелкую рыбешку, чайке не осталось. И тогда директору свежего воздуха пришлось забирать несъеденную еду у кафе и раздавать чайкам, чтобы как-то вернуть на землю расчеты Всевышнего.

На берегу в это время было много девушек – в хиджабах и без – колясок, детей. Девушки фотографировались, делали селфи. Чайки сидели на камнях, кричали или, собравшись всем миром, с гоготом снимались с камней и улетали.

– Пришел ко мне один, - продолжил директор свежего воздуха. – Сказал плохо ему, жить тоже не хочет. Я сюда его привел, дал в руки хлеб, собачий корм. Он накормил живых этих, ему хорошо стало, он завтра еще пришел. Здесь – духовное. Вы приходите, покормите этих и посмотрите: у вас день пройдет лучше, чем вчера. Завтра вам еще захочется кормить. И потом это – аура, аура, - сказал Магомед, с акцентом выделив в слове «аура» буку «у». – Это очищение у вас идет. Все лучше и лучше у вас идет. Земля – это не просто так. На Земле определенные расчеты Всевышний сделал. А человек его расчеты сбить захотел, чтобы ему больше досталось, чем Всевышний рассчитал. Я тогда тоже свои расчеты сделал – у меня бизнес маленький за гроши. Я беру товар, который триста рублей стоит, и даю продавцам за пятьсот продавать. Сто рублей им идет, они с них питаются, еще сто рублей – чайкам, кошкам, собакам идет, они тоже с них питаются.

Он дал мне черствую булку, чтобы я смогла покормить чаек – чтобы из моей руки пошло, и мне чтобы было легче сегодня, чем вчера.
– А завтра ты сама им хлеб принеси, - сказал он. – Смотри, черствый бери. От свежего чайкам плохо. А люди приходят, сфотографируются и уходят. Фотографироваться – это забава. А ты корми – это духовное. Принимай духовное. Селфи скажи – «Уходи. Ты селфи – детское. Ты – забава». Духовному скажи – «Ты не уходи». Забава уходит, духовное остается. А наций нет. Есть просто люди, Земля, Всевышний, и эти живые. Человека по нации не считай. Считай его по поступкам и по языку – какие слова он произносит: грязные или чистые. А нацию далеко оставь. Смотри только на поступки и слова.

Проговорив эти слова, директор свежего воздуха отправился дальше по берегу моря, кормить уже бегущих ему навстречу дворняг.

Приснился Али Курбанову сон - собрался он в Махачкалу к главе республики. Помылся, побрился. Приезжает. Охранники спрашивают - «Ты с каким вопросом к главе?». Али говорит - «Я только ему свой вопрос скажу». Прорвался. Садится за стол напротив главы. А там - ещё семь человек сидят. Али говорит во сне - «А мне сон снился, что я к вам на приём попал. Помогите мне с приютом. Я от вас ничего не требую. Помогите собак спасать. Вот так». Глава ему говорит - «Я сам к тебе приеду через несколько дней». А через пять дней пошли сильные дожди. Когда Али снился сон, они как раз начались, и потом шли полтора месяца, его дом затопило, и вода просочилась через бетон. Во сне звонит глава Али и говорит - «Али, прости, так получилось. Сам видишь, какие дожди. Не приеду». Потом Али проснулся, и через полгода после сна ему позвонили местные чиновники и говорят - «Али, мы тебе не помогли. Но ты в Москву на нас жаловаться не ходи». Москва пришла сама. Али пишет письмо председателю Совета по правам человека Валерию Фадееву

Ладно, чувак, не будь таким серьёзным. Я просто погладить подошла

Путин объяснил отказ вакцинироваться на публику нежеланием обезьянничать. И сразу обезьяной представляешь сами знаете кого

Друзья, завтра Оля из Горловки совершит сделку по выкупу дома на деньги, которые собрали вы. И малыш ее растёт

Передала Валерию Александровичу письмо от Али. Сказал, что обязательно и в ближайшее время поможем. Это письмо, написанное на простом листе тетрадки, принято в работу. Если вы спросите меня, какое отношение эта помощь будет иметь к правам человека, я отвечу - прямое. Али - человек, и он мучается. А в развитом гражданском обществе люди заботятся о братьях своих меньших. Хотя некоторые собачки Али - выше меня и тяжелей)

Сегодня в Рязани председатель Совета по правам человека Валерий Фадеев встречался с общественностью. Если честно, я переживала за эту общественность потому, что впервые принимаю участие в такой дискуссии в составе Совета. А по журналистскому опыту знаю, что обычно такие встречи – скука смертная. Приходят дежурные люди и задают дежурные вопросы. Но на встрече в Рязани дискуссия практически повторила те пункты, которые мы постоянно обсуждаем в Совете.

Люди спрашивали о труде – вернется к нему уважение или нет? Говорили, что тут среди молодежи страшная текучка, ему – только двадцать три, а у него уже три страницы в трудовой книжке исписаны, и нигде ему не хочется задерживаться, и никакую профессию ему не хочется получать. Я сразу вспомнила свой визит в дом тик-токеров, где молодых блогеров пугали тем, что в случае блогерской неудачи, им придется идти работать на завод. Люди спрашивали, что делать и даже требовали уважать их право на труд. «На достойный труд, - поправил Фадеев. – Тот труд, который не только тяжелый, но и достойно оплачивается». Дальше говорили о финансовом разрыве между Москвой и малыми и дальними городами. Вообще, по моему опыту, это всегда людей возмущало, но, кажется, сейчас, когда многие из-за пандемии потеряли работу, раздражает особенно.

Говорили о наркомании и необходимости что-то делать, чтобы она не распространялась среди подростков. Фадеев пригласил задавшего вопрос нарколога на прием в Москву, чтобы подробней его расспросить. Люди спрашивали и о Донбассе – там сейчас 640 тысяч наших граждан, но нет российского посольства. Куда же им обращаться? Фадеев сказал, что с посольством он ничем помочь не может, это – не его компетенция, но в Совет действительно все чаще теперь обращаются жители Донбасса с просьбой защитить их права даже по довольно бытовым вопросам, как, например, несправедливое решение местного суда. И мы не можем не работать с этими обращениями потому, что обращаются все-таки граждане России.

А потом встал один журналист и сказал – «А скопинский маньяк-то наш! И если бы вы знали, сколько звонков наши рязанские СМИ получали от ваших федеральных СМИ. По 30-40 в день. И все просили контакты маньяка и фотографии маньяка. Честное слово, нам было очень неприятно. И мы прекрасно понимаем, что с таким телевидением, если бы у нас завтра под Рязанью приземлился Гагарин, никто бы на него не обратил внимания. Все побежали бы брать интервью у маньяка. Что делать?». Вы помните, что примерно тот же вопрос я задавала в конце года Путину – «Что делать с таким телевидением?». И хотя тот был согласен с тем, что современное телевидение смотреть невозможно, все-таки не знал что делать. Фадеев говорит, что он тоже не знает, но само общество должно найти ответ на этот вопрос и предложить его чиновникам. Так что, друзья, ищите.

А последним был задан вопрос такой – «Как Совет относится к тому, что из российских фильмов вырезаются изображения красного флага?». Я о таком никогда не слышала, и пока не имела возможности проверить, насколько это так. Но после этого вопроса начался очень интересный разговор о том, что в Советском Союзе было плохое и было хорошее. И когда мы, сосредотачиваясь на плохом, вычленяем и пытаемся выбросить какой-то отрезок нашей истории, то мы теряем связь времен и поколений. Потому, что репрессии – это мы, но и Гагарин – это тоже мы. И надо все это принять. То есть принять прошлое со всем его хорошим и плохим, и так ощутить себя цельными и едиными со своей страной, у которой богатая и разная история.