Про будущее прикладного социолога

Мы с «Цирконом» провели на Грушинской конференции круглый стол о запросе бизнеса к социологам. Игорь Задорин и я представили две картинки - оптимистическую и скептическую, а участники - консультанты, исследователи и бизнес, - в уклончивой манере согласились с обоими.

Запрос бизнеса на данные для принятия решений действительно расширяется. Развитие территорий, эффективные инвестиции в социальную сферу, борьба за кадры, соблазнение частного инвестора, формирование репутации у широкого круга стейкхолдеров. Кругом экономика впечатлений и внедрение клиентоцентричности. Во всех случаях бизнесу нужно понимать, где он сейчас находится, по какому пути идти и спустя время оценивать результаты. Это все - рынок исследований.

С другой стороны есть опасения, что место социолога здесь - «за детским столом».

Привожу 4 ключевых вызова - не свежих, зато актуальных

1. Никакие социологи бизнесу не нужны. Как, впрочем, психологи, этнографы и тд. Место их - на кафедрах. А бизнесу нужны решения задач, которые комплексны по природе. В выигрыше тот, кто сможет широко применять багаж наук о человеке и создать синергию разных специалистов. Нужно понять, где мы со своей профессиональной идентичностью в этой модели.

2. Социологи часто выдают продукты, в которых бизнес не видит ценности. На сцену выходят "переводчики", создают из руды продукт. Социолог здесь - в первом переделе и с низкой добавленной стоимостью.

Переводчик, интегратор команды специалистов для получения комплексного решения, человек с достаточной экспертизой в предмете, погружением в бизнес, наконец, доверием бизнеса - это чаще консультант. Он в итоге создает себе наибольшую маржинальность, а не традиционная исследовательская компания.

3. Следствие пункта 2 - у социологов проблемы с брендом. Как выразился один из участников, «есть проблема осознания социологии как инструмента на стороне бизнеса» 🙂 От них не ждут решений, а ждут только сбора данных «у метро».
Конечно, есть коллеги, которые успешно делают комплексные продукты, говорят на языке бизнеса, делают для него ценные находки и пользуются доверием. Но называют ли они себя «социологи», то есть сохраняют ли профессиональную идентичность?

4. В новых задачах бизнеса социолог конкурирует с другими специалистами. Городское развитие - тут у нас исследователь с бэкграундом урбаниста или городской этнограф. Кадровые вопросы - психолог, владеющим всеми теми же инструментами исследования. Репутационный аудит - коммуникационные агентства. Продуктологи, во-первых, говорят на другом языке, нежели мы, и под их задачи вырос новый сегмент исследователей, во-вторых сами проводят исследования с большим погружением в бизнес. И так далее. Какой здесь выход? Специализация и хорошее владение теориями среднего уровня?

Дискуссия эта конца не имеет, потому так пока и закончим.

Свежие данные. Новостям по телевидению доверяет каждый второй, соцсетям и интернет-изданиям - 18% и 16%.
Вспомнилась в связи с этим одна история - иллюстрация природы цифр и того, что за ними.

Работаем как-то в регионе, где недавно резонанс вызвала одна губернаторская покупка для загородной резиденции. Покупка специфическая, демонстрирует, скажем так, довольно кринжовую модель демонстративного потребления. На самом деле не губернатор, не покупал, и не в резиденцию. Но это скучно. А весело повторять кликбейтный заголовок из независимого интернет СМИ (в официальных каналах историю вообще не освещали), что и делал почти каждый участник наших интервью. При этом доверие местным официальным телеканалам и газетам шкалит и в разы выше доверия соцсетям и неофициальным СМИ.
Никаких фокусов.
Измеряя доверие СМИ исследователи подразумевают, что этот индикатор говорит о потенциале влияния.
Но, во-первых, доверие - это совсем не главное. Главное - внимание. Заронить сомнение или посеять страх, вызвать волну репостов и пересказов может и не самый уважаемый источник. Резонансный, яркий повод привлекает внимание, запоминается и часто воспроизводится. Кстати, исследования периода пандемии показали, что даже не доверяя слухам, люди склонны их передавать. Причиной тому стремление быть частью группы и поиск поддержки. В этом смысле взвешенные экспертные материалы проигрывают безответственным и острым.
Второе - доверие одному СМИ не равно доверию другому, так как природа СМИ и их контент очень отличаются. Что значит доверять медиа? Возьмем какое-нибудь местное официальное СМИ: «Открылся детсад … на открытии был глава … высадили 100 деревьев … в поликлинику закупили …». Открылся, был, высадили. Поле позиций и интерпретаций такие СМИ почти не генерируют, а не доверять официальной сводке странно. Но такое доверие еще ничего не говорит о влиянии СМИ. Респондент может понимать, что в канале - не все новости. Ему может быть не интересно это смотреть.
Другое дело - какие-то независимые онлайн издания или паблики «Город N”, пестрящие яркими заголовками. Больше инфоповодов, больше смелых высказываний и спорных интерпретаций - больше оснований не доверять. Но и внимания может быть больше.
И стоит ли говорить, что интернет или социальные сети - не единое пространство. Тут резвятся все и позиции представлены все - от официальных заявлений до маргинальных теорий заговора. Говоря о доверии к социальным сетям - к чему конкретно человек высказывает доверие?
Если уже говорить о доверии, то самый классный индикатор - это доверие разным источникам в освещении и интерпретации конкретного события. Тогда рейтинг был бы максимально конкретным, и, кроме того, очень динамичным.

Семейное интервью 2.0 или об общении с умными устройствами
На днях
Участник интервью про развитие российских экосистем: Их вот эта Алиса интересная. Ох. Вот она вылезла. Алиса, отключись, пожалуйста.

Интервьюер: Алиса, выключи музыку. Та же самая история.

Участник: Что ж такое-то? Алиса, не сейчас. Как тебя выключить-то, господи?

Интервьюер: Вы уже и мою Алису включили.

Участник: У меня она никак не отключается. Я забыл, где выключить ее. Алиса, отключись. Вот же шпионка

На заднем плане у интервьюера: «Я не люблю, когда меня так называют, лучше буду просто Алисой»
…

Вышло аналитическое резюме секции на Груше «Околопацанские разговоры: о социальном влиянии современной киноиндустрии».
 
А я пару слов о моральной панике вокруг Слова пацана и о том, почему одни фильмы задают образцы, а другие проходят незамеченными.
Для оценки эффектов, будь то ролик социальной рекламы или фильм, мы обычно применяем разные варианты воронки вовлеченности. Первые этапы, - захватить и удержать внимание, быть понятным , - опущу. Остановлюсь на эмоциональной реакции, чувстве сопричастности, которое задается, главным образом, героями и вызывает волны подражания.
По нашим наблюдениям, персонажи вызывают наибольшую вовлеченность и создают ролевые модели в следующих ситуациях:
• Герой реализует травму, символически ее преодолевает. Пример из интервью времен Хищных птиц - Харли Квин, которая учит хороших девочек плохому. Суперзлодейка «всем им показывает», проигрывает ситуацию слабости и ее преодоления.
• У героя есть то чего не хватает нам. Депривация называется. Примеров масса - подростковые франшизы с героями, оказывающимися особенными и избранными, ситкомы про верных друзей и тд.
• Герой дает востребованную позитивную идентификацию. Хороший пример, мне кажется, - «Брат», в котором на фоне запроса на гордость разыграна патриотическая карта, показан привлекательный и современный персонаж. «В чем сила, брат?».
В начале - этот ответ на актуальный запрос. И только потом подражание.
Понятно, почему фильмы, романтизирующие преступление, вызывают волны моральных паник. Но нельзя создать эффект на пустом месте, без предпосылок. Иначе мы могли бы на государственные деньги наснимать кучу картин про счастливые семьи и горя не знать.
Поэтому всегда странно, что борются с «криминогенным фильмом», не говоря о тех болях, в которые он попадает, о предпосылках к тому, чтобы дети были восприимчивы к образам. Хотя вру, ничего это не странно, если учитывать логику публичного поля, в котором живут эксперты и депутаты.
А на профилактику обычно работает, говорим ли мы о подростковой преступности или, скажем, алкодосуге, только создание альтернативных способов удовлетворения потребности.
Дети вступают в банды стремясь к признанию и самореализации - а какие другие сценарии самореализации и объединения у них могут быть, что им можно предложить интересного и полезного? Группируются ради безопасности - а что у нас такое с безопасность для детей, почему они вынуждены создавать дворовые силовые объединения? Ну и так далее

Эстетика Первомая и поколения

Моего папу с раннего утра поздравляли с первым мая - звонили даже друзья из дальних часовых поясов.
Выйдя на улицу я встретила соседку с собачкой, она поздравляла дворника.
- С нашим праздником! Праздник для всего советского союза. Как хорошо было. Кому надо было разваливать, эх. … [не дослушала их разговор].
Список поздравляющих растет, и все относятся к поколению 50-60-х.
При этом активнее «отмечают» выходные явно люди помоложе. Идеология и практика разделились.
А может ли вообще Первое мая стать осмысленным праздником для не советских поколений?
Для старшего поколения в Дне труда пересеклись три главные цели государственных праздников.
Во-первых, праздники символически выражают важные для коллективной идентичности смыслы. Труд для советских поколений - это гордость, подвиг, солидарность и справедливость. Важно противопоставление с тунеядцами и капиталистами.
Для постсоветских детей труд - это совсем другие смыслы. Подработка / интересное занятие / карьера. Все смыслы сугубо частные. Что тут праздновать?
Во-вторых прежде праздник укреплял солидарность через коллективные действия. Мама рассказывала, как они выходили всем НИИ в холодное первомайское утро - без политического энтузиазма, зато с фляжкой коньяка, одной на всех, чтобы греться. Пусть в то время в среде интеллигенции царил скепсис (а когда он там не царил) - коллективные ритуалы имеют огромное значение сами по себе. Молодость, радость. Эффект импринтинга. Сегодня у Первого мая нет четкой границы с обыденной жизнью, яркой внешней атрибутики, что особенно важно в культуре потребления впечатлений. И вряд ли можно просто так взять и оживить ритуалы прошлого без риска фальши. И при этом соблюсти баланс между традицией и современными смыслами. А новые коллективные ритуалы вроде монстрации, видимо, выглядели больно рискованно и были подбиты на взлете.
Наконец, государственный праздник нужен чтобы снять напряжение. Новый год. Карнавал перед Великим постом. Майские дни, фактически, дни семьи и застолий. В этом - универсальный смысл и точка схождения поколений. Новые «приватизированные» ритуалы.
В общем, не ясно, за счет каких смыслом дальше будут жить первые майские.

Сегодня на конференции РБК «Технобудущее» была чудесная дискуссии «Код человекоцентричности». Запомнилась формулировка Вкусвилл: главное не кого брать на работу, а в какую среду их помещать.
Среда - это и условия труда, и типы мотивации, и способы контроля, и практики коммуникации. Тут вспомнила с горечью один недавний эфир. Обсуждали с владельцем фабрики и психологом проблему выгорания. Затронули втроем вопрос среды и культуры, того, что человеку важен смысл в работе и признание. Модератор и давай нас троллить: хихи-хаха, давайте расскажем кассирше или сварщику, какая у них важная работа, а может еще миссию сформулируем! Вот проблема в том, что вопрос среды и уважения часто сводится к коммуникациям.
А на исследовательском уровне это проявляется в метриках. Например, все помнят, как в исследованиях корпоративной культуры и вовлеченности любили измерять знание ценностей. С подсказкой и без подсказки - чтобы понять, выучили ли, правильно ли запомнили наши главные принципы. И отчитываться о «проникновении ценностей». На предыдущем витке эволюции серьезно испортили репутацию «миссии». Может быть культуру человекоцентричности эта участь обойдет.
Попозже напишу про социальный смысл выгорания.

Много новостей о Китае. Эта космически далекая для нас культура - на втором месте по близости по оценкам населения. Смотрите данные ФОМ. На первом - Беларусь (78%), с которой у нас общая история. А с отставанием на 6 п.п. - Китай (72%). И на протяжении 10 лет топ этого рейтинга стабилен.
Что же вкладывают в эту близость? ВЦИОМ в 23 году приводил данные: на первом месте в ассоциациях - «Алик», на втором - «лидерство». И никакого Конфуция и Мао.
В Китае русскую культуру знают существенно лучше. Пушкин, Достоевский, балет и тд. Мы тут бенефициары европоцентричности, конечно.
То есть нам «близка» страна, про которую мы практически ничего не знаем. Ни из тоадиционной, ни из современной массовой культуры. Близость - как отражение извечной мечты о дружбе с сильным и проекция на общественное мнение риторики элиты.

Похоже есть новая прекрасная ниша для социолога - изучать структуру практики и социальных полей, которые дают данные для обучения ИИ. Без этого есть риск, что мы замечательно научим ИИ вводить в заблуждение контрагентов и следовать нашим когнитивным искажениям.

От специалиста по ИИ:
«Знаете почему сложно обучить ИИ ставить диагнозы? Вроде ж все просто: вот снимок, вот описание. Да, но, когда ты вчитываешься в описание и диагноз, то выясняешь, что последний чаще всего отличается от ожидаемого. Пишут не тот, который явно видно по сниику, а тот, что дороже по классифактору для страховой»

В майском Harvard Business Review отличная статья о влиянии ИИ на командную работу.
В основе - эксперимент с игрой Super Mario Party, в которой нужно собирать ингредиенты для рецептов на скорость. Начали авторы с того, что попросили каждого участника сыграть самостоятельно и определили базовый уровень игры каждого.
Затем разместили команды игроков в комнате с телевизором и консолью Nintendo. Игроки должны были совместно собирать ингредиенты.
Далее одного из игроков в команде заменили на ИИ.
ИИ-игроки показали лучшие результаты, чем люди, в индивидуальном режиме игры.
Но командные результаты - другая история. Команды, в состав которых входил ИИ, собрали в среднем меньше ингредиентов, чем команды, которые сохранили своих первоначальных участников. Разница в производительности сокращалась раунд за раундом пока не сошла на нет.
Несмотря на успех ИИ большинство участников предпочитали играть с людьми. Из интервью, проведенных в середине и в конце эксперимента, авторы узнали, что искусственный интеллект снижает коммуникабельность команды. А это снижает мотивацию и внутригрупповое доверие.
И важное - чем слабее была команда, тем больше было негативное влияние на результат.

Представим, что это будет означать, если результаты перенести на крупное предприятие. У авторов интересный вывод: лучше использовать ИИ как партнера для более квалифицированных сотрудников.
Вспомним тут популярный на конференциях аналитиков тезис: ИИ не заменит ассистента, ассистент с ИИ будет сильнее ассистента без ИИ.

С ПМЭФ друзья привезли три мысли:
(1) бессодержательная дискуссия - это индикатор важности темы и невозможности ее серьезного обсуждения
(2) консервативная повестка на форуме - это пропаганда, направленная вовне
(3) любая пропаганда - лишь побочные продукты чужого выживания

Теперь у меня уже 6 мыслей.

А вообще, в разговоре с замечательным политологом Ярославом мне пришел образ то ли шведского стола, то ли фокус-группы с тестированием концептов. ПМЭФ - главная площадка презентации идей и здесь впервые настолько широкий спектр идеологического предложения.

Циничная метаирония Инстасамки (да, мы пампим нефть), многополярность, великий СССР, традиционные ценности, солидарность элит с народом, IT как наш новый космос.
Что больше зайдет, как говорится

https://yangx.top/politgen/7340

Хикикомори в России

Каждый год я с удовольствием работаю в комиссии на студенческих защитах в вышке. Смыслов в этом много - освежить навык теоретической рефлексии, подумать над типичными ошибками, которые совершают и специалисты с опытом. А главное - бывают очень интересные работы, расширяющие кругозор.
Мой фаворит ❤️ - диплом о хикикомори (социальный эскапизм) в России.
О хикки у нас много шутят после пандемии, шеймят подростков за лень, предлагают как обычно что-нибудь в интернете запретить. Но исследований современного эскапизма мало.
В этой теме всего намешано - психических отклонений, стиля жизни, школьного буллинга, моды на Японию, интернет зависимости, удаленных рабочих мест. Студентка большая молодец, что попыталась в этой каше разобраться.
Хикикомори - это синдром с нечетким описанием на стыке с депрессивным расстройством, птср, тревожным расстройством и тд.
И синдром имеет социальные предпосылки, которые, собственно, исследуют коллеги.
Это:
родительская гиперопека, отсутствие поддержки и не очень близкие отношения в семье, сильные отношения с матерью и слабые с отцом, конкурентная среда в школе, буллинг, проблемы с поиском работы.
С другой стороны интернет создает возможность удаленной коммуникации, работы и развлечения - и те, кто имел склонность к затворничеству, ее легче реализуют.
В исследовании студентки на российской почве хикки связан с менее крупными населенными пунктами. Мне показалось, могу ошибаться, что дело в развитости среды - если дома, в интернете, интереснее, то зачем выходить? Если люди в сети меня лучше поймут, зачем это общение с «недалекими» в школе? И так далее
Сложность, на мой взгляд, в том, чтобы отделить причины от следствий - синдром приводит к изоляции или изоляция по социальным причинам провоцируется развитие синдрома? И так, и так, вероятно?

Уже из описания связанных с хикикомори условий видно, что это неоднородная история, то, что человек засел дома - следствие разных тенденций.

Конечно, в Хикикомори бросается в глаза, что это идентичность, связанная с модой на японскую культуру. У хикки много сообществ. Но к субкультуре все не сводится. Скорее, мне кажется, речь о том, что молодые люди, предпочитающие сидеть дома, находят себя «на социальной карте», принимают ярлык. Причем среди называющих себя хикикомори синдром выражен не у всех. А среди тех, у кого синдром выражен, не все даже слышали японское слово. «Хикикомори» или нет, но сложно спорить с тем, что эскапизм существует и изоляция становится проблемой.

Сегодня представляли в закрытом режиме наше исследование про фондовый рынок, которое проводим с Московской биржей и АНД. Публично доклад будет в июле.

В аудитории завязался интересный для меня спор о том, что считать рациональностью. К прикладным задачам он имеет очень мало отношения, но можно же и немного позаниматься схоластикой.

На сегодняшнем фондовом рынке доминирует частный инвестор: 31,9 млн человек имеют брокерские счета, 3,8 млн в течение мая совершали сделки, доля «физика» в объеме торгов 76%.
И этого инвестора (в общем-то нас с вами) очень часто называют эмоциональным и стадным. Говорят, что он «думает иначе», чем профессиональный инвестор. «Если вообще думает», - поправляются потом.

С такими радикальными и упрощенными оценками всегда от чего-то хочется поспорить.

Эмпирически можно выделить три или четыре типа поведения инвестора-физлица. Конечно, в чистом виде не встречаются.

Эмоциональное поведение - под влиянием испуга, воодушевления, неприятия потери и тд.
Ценностно-ориентированное («принципиально не инвестирую в алкоголь / микрофинансы / нефть» и тд). Возможно, еще и иррациональное, основанное на интуиции, «чуйке», раскладе таро и тд.

Наконец, есть рациональное поведение: инвестор взвешивает, рассуждает, строит какой-то план.
Однако посылки, положенные в основание его расчета, могут быть и ложными. Различные когнитивные искажения, связанные с легкостью запоминания и представления чего-то, описаны в концепции эвристик в поведенческих финансах. Например, последнее по времени событие выглядит более вероятным. Яркое выглядит более распространенным и так далее.

Этот «рациональный» тип поведения и вызвал дискуссию - можно ли назвать рациональным действие, если оно совершено под влиянием когнитивного искажения, незнания, неправильного понимания рыночного процесса?
На мой взгляд, от того, что в основе расчета лежит ложная посылка, расчет не перестает быть расчетом. Ошибаются и математики. И, конечно, просчеты допускают даже профессиональные инвесторы.

Но есть какое-то сопротивление тому, чтобы назвать обывателя рациональным. Существует представление, что рациональное = правильное. Еще, что рационально то, что способствует достижению цели.
Но если рациональное = правильное, то как определить ситуацию, в которой рассуждение было ложным, но конечная ставка выиграла? Компания N - суперская и будет расти. И она таки растет, но не потому, что суперская, а потому что есть дисбаланс спроса-предложения, например.
Если судить по результату, то что можно сказать об успешной инвестиции, сделанной по прогнозу астролога? Астролог будет уверять, что это наука. Примеров еще много.

Какой в этом вообще смысл, помимо игры слов?

Кажется, что признание рациональности поведения при недостатке знаний заставляет думать о просвещении. Признание вменяемости, сложности мотивов и разнообразия стратегий группы предполагает более серьезный и уважительный подход к ней.
А упрощенное видение и ярлыки не способствуют хорошему контакту.
Еще, когда я слышу о «хомячках» и «стадной психологии», вспоминаю теорию метафоры. Метафоры определяют, как мы думаем о других и как ведем себя в отношении других.
А может быть, я просто под влиянием эмоций, раздражаюсь от снобизма в любых проявлениях)

Одна из моих любимых историй про рациональность культуры.

В полиции Нидерландов в середине 90-х проводили реорганизацию. Один из вопросов на повестке - положить конец женоненавистничеству, сексуальным преследованиям и покончить с мачо-ритуалами.
В это время корпоративный антрополог Даниэль Браун проводила исследование для докторской и сутками ездила с полицейскими на вызовы.
Самые сложные выезды - на самоубийства, прыжки с крыши или под поезд.
У полицейских после таких вызовов был циничный ритуал - съесть сэндвич с говяжьим тартаром в столовке. Под шуточки и гогот. Это был один из «мачо-ритуалов», который министерство попробовало запретить.
Чем обозлили полицейских и спровоцировали протесты.
С точки зрения антрополога, которого, видимо, не спросили, брутальный ритуал был не только выражением мачо-культа и проверкой для новичков, но и разговорной терапией. Во время обеда с сырым мясом полицейские могли завести искренний разговор: как ты, готов ли вернуться на дежурство, первый ли это опыт, как сообщил семье. Преимущество такого разговора перед несколько формальной терапией со штатным психологом была очевидна.

Можно прочитать историю в книге «Корпоративное племя» Даниэль Браун и Итске Крамер - огненных дам с подготовкой антропологов и экспертизой в корпоративном управлении.

В день семьи любви и верности, конечно, попросили рассказать для СМИ и телеграм-канала, что нужно сделать чтобы рождаемость стала выше (с точки зрения социологии).

Недавно увидела прекрасное на тему таких экспертных комментариев

Из письма И.С. Тургенева к В.П. Боткину 17 мая 1856 года:

«Я начал было одну главу следующими (столь новыми) словами: „В один прекрасный день“ — потом вымарал „прекрасный“ — потом вымарал „один“ — потом вымарал все и написал крупными буквами: ЁБАНА МАТЬ! да на том и покончил. Но я думаю, „Русский вестник“ этим не удов­летворится"

А по настоящему в день семьи и в связи с новой ответственностью за дитя я думаю про воспитание хороших людей.
Иногда кажется, что некоторые пары после периода романтической увлеченности удерживаются одними лишь потребительскими челленджами - отпуск, машина, квартира, квартира побольше, достроить дом, отпуск … . Грустно, если это передается детям. А тому способствует культура романтизированного потребительства. В ней любовь реализуется в покупках игрушек. Нас призывают создать для своей крохи «мир идеального детства» с картинки инстаграм-инфлюенсеров. Соревноваться к крутости детских дней рождений, на которых зависть затмевает радость. «Hush, little baby don't say a word, papa's gonna buy you a mocking bird …». Мне почему-то кажется, это приводит к большим личностным кризисам. Но выращивать современных детей в спартанской строгости - не выход. Будет провоцировать относительную деривацию и протест.

С культом образования ради образования, кажется, та же история. Потребление знаний пока не распухнет голова, философский факультет, снобизм, антидепрессанты … Далеко не все, кто был в среде с высоким культурным капиталом, имеют волю, амбиции и просто радость жизни.

Про культивирование достижений в спорте и на разных олимпиадах, где сложно уже разобрать, где заканчивается тщеславие родителя и начинается ребенка, - я пока мысль не додумала, но она в любом случае печальная.

Честно говоря, пока это выглядит пугающим лабиринтом. Выход, наверное, не в ограничениях, не в защите детей от вещей и не в морализаторстве. Последнее вообще верный путь создать между вами разрыв пошире, чем между «народом и элитой». Выход, говорит мудрый муж, в том, чтобы расширять горизонт ребенка и удерживать его фокус - на том, что ты создаешь и том, как меняется мир. А иметь вещи и достижения в общем-то неплохо, если за ними есть что-то еще.

Мы сейчас изучаем отношение к продуктам на основе ИИ и появилась заметка "на полях".
Человек в принципе склонен проецировать на других живых существ, вещи, явления человеческую логику и даже переживания. Компьютер, сколько я его помню, "долго думал". "Капризничал". "Уставал". Мы пытались понять, что происходит, применяя знакомые понятия к незнакомой сфере.
Когнитивная теория метафоры объясняет, как метафорический перенос определяют то как мы думаем о некоей области опыта и ведем себя в ней. Центральная метафора для понимания технологий - это интеллект. И поскольку интеллект неразрывно связан с человеком, мы уже приучились думать о технологиях как о существах с сознанием и волей.
Вот, например, человек, в технологии погружен по уши, действительно понимает, как они работают. Стыдно, говорит, становится если прошу Алису замолчать или при ней выругаюсь.
Бабушка оставляет робот-пылесос в запертой комнате - пусть не филонит и все хорошо уберет. Чисто внук.
Робот доставщик застрял в снегу — ничего, говорят, трудности полезны, не все должно быть легко, пусть поучится.
В общем есть серьезные предпосылки чтобы однажды принять роботов как часть общества.

Прислали только что в тему. Спасибо, что не назвали колонку Соней