Глобальные рынки критических материалов. 2024

Пока Россия упражняется в снижении нетто-выбросов ПГ за счет пересмотра кадастра, в мире динамично развиваются рынки низкоуглеродных технологий и критических материалов для их производства. Эти рынки постепенно отодвинут рынки ископаемого топлива на второй план. Если Россия не использует это «окно возможностей», то ее экономическое будущее после прохождения пиков мирового потребления угля, нефти, а затем и природного газа будет печальным (Внешняя торговля, экономический рост и декарбонизация в России. Долгосрочные перспективы. Часть 1)

В каком состоянии находятся эти рынки сейчас. На этот вопрос отвечает новый доклад МЭА - Global Critical Minerals Outlook 2024 Global Critical Minerals Outlook 2024; Critical Minerals Data Explorer – Data Tools - IEA. Ниже представлены его основные выводы.

Быстрорастущие рынки критически важных минералов остаются неспокойными, с резким падением цен в 2023 г. после двух лет резкого роста. Особенно сильное падение наблюдалось в аккумуляторных материалах: спотовые цены на литий упали на 75%, а на кобальт, никель и графит - на 30-45%. Индекс цен на минералы энергетического перехода МЭА, который отслеживает цену корзины меди, основных металлов для аккумуляторов и редкоземельных элементов, утроился за два года после января 2020 года, но затем упал к концу 2023 г., хотя цены на медь оставались на высоком уровне. Снижение цен — это палка о двух концах: благо для внедрения чистой энергии, но проклятие для критически важных инвестиций в минеральные ресурсы и диверсификации.

Рост спроса оставался устойчивым. В 2023 г. спрос на литий вырос на 30%, а на никель, кобальт, графит и редкоземельные элементы рост составил 8-15%. Применение чистой энергии стало основным драйвером роста спроса на ряд критических минералов. Электромобили укрепили свои позиции в качестве крупнейшего потребляющего сегмента лития и значительно увеличили свою долю в спросе на никель, кобальт и графит.

Основной причиной снижения цен стал сильный рост предложения и обширные запасы технологий, изготовленных с использованием критических минералов. От Африки до Индонезии и Китая за последние два года рост предложения опережал рост спроса. Вместе с избытком запасов в секторе переработки (например, аккумуляторные элементы, катоды) и коррекцией чрезмерно резкого роста цен в 2021–2022 годах это оказало понижательное давление на цены. Недавнее падение цен повлияло на инвестиции в новые поставки минералов, но они все еще растут. Рост в 2023 г. был меньше, чем в 2022 г., но инвестиции в добычу критически важных минералов тем не менее выросли на 10%. Расходы на разведку также выросли на 15% в основном за счет Канады и Австралии (где Россия?).

В Базовом сценарий МЭА формируется значительный разрыв между предполагаемым предложением и спросом на медь и литий. Заявленные проекты удовлетворяют только 70% потребностей в меди и 50% потребностей в литии. Балансы по никелю и кобальту выглядят напряженными относительно подтвержденных проектов, но лучше, если включить перспективные проекты (сценарий с высоким производством).

Сценарий NZE требует дальнейшей разработки проектов по большинству минералов. Проблема - ограниченный прогресс в географической диверсификации поставок: до 2030 года 70–75 % прогнозируемого роста поставок очищенного лития, никеля, кобальта и редкоземельных элементов будет приходиться на трех ведущих производителей. Для сферического и синтетического графита, используемых в производстве аккумуляторов, почти 95% прироста приходится на Китай. Такие высокие уровни концентрации поставок представляют собой риск для скорости энергетического перехода, поскольку они делают цепочки и маршруты поставок более уязвимыми к сбоям, будь то из-за экстремальных погодных условий, торговых споров или геополитики. Для реализации сценария 1,5°C к 2040 г. необходимо инвестировать в горнодобывающую промышленность около 800 млрд долларов США.
При сохранении нынешней вялой активности России в этой сфере в ее будущем «никаких не видно плюсов, как на минусы ни глянь».

И.А. Башмаков

2024 г. Инвестиции и занятость в энергетике. Счет в пользу низкоуглеродных технологий

По оценкам МЭА в 2024 г. инвестиции в чистую энергетику достигнут 2 трлн долл., что в 2 раза выше инвестиций в топливную энергетику. Темпы и пропорции на рынке труда в энергетическом секторе в основном определяются динамикой инвестиций (рисунок 1). (Источник рисунков)

Чистая энергия остается основным двигателем роста инвестиций и занятости. В 2023 г. прирост занятости в секторе чистой энергии составил 4,6%, или 1,5 млн, тогда как в секторе ископаемого топлива занятость выросла на 940 тыс. Рост занятости в глобальном энергетическом секторе (топливоснабжение, электроэнергетика, эффективность конечного использования энергии и производство транспортных средств) составил 3,8% и опередил рост занятости в мировой экономике целом (2,2%). В 2023 г. прирост занятости составил 2,5 млн рабочих (рост на 3,8%), а общая занятость превысила 67 млн.

В Китае чистая энергия обеспечила более 90% прироста рабочих мест в энергетическом секторе, тогда как на Ближнем Востоке ископаемое топливо обеспечило 80% прироста (рисунок 2). Прирост занятости в сфере СЭС превысил полумиллиона рабочих мест. Занятость в производстве электромобилей (ЭМ) и аккумуляторов выросла на 410 тыс. Занятость в нефтегазовой отрасли выросла в 2023 г. (+600 тыс.), а в угольной отрасли наблюдается спад.

Нехватка квалифицированных кадров сохраняется, но компании находят временные решения. Анализ МЭА показал, что сантехники и электрики, могут быстро повысить свою квалификацию до востребованных профессий в сфере чистой энергии, таких как специалисты по тепловым насосам или проектировщики солнечных фотоэлектрических систем — переходы, которые обычно предлагают достаточные надбавки к заработной плате, чтобы быстро окупить затраты на обучение. Зарплаты в сфере энергетики растут, что отражает растущую конкуренцию за квалифицированных рабочих. О важности решения этой проблемы для России см. работу ЦЭНЭФ-XXI Движение России к углеродной нейтральности: развилки на дорожных картах.

И.А. Башмаков