MIT Technology Review публикует интересное интервью с экономистом Дэвидом Аутором. Он первым задокументировал потерю миллионов рабочих мест в США из-за китайского импорта десять лет назад ("китайский шок"). Теперь он видит ещё более серьёзную опасность: если США проиграют гонку за передовыми технологиями в производстве, это будет катастрофа.
Наиболее интересные куски интервью.
Как до сих пор проявляются последствия «китайского шока»?
Если посмотреть на наиболее уязвимые регионы, то можно увидеть, что они существенно изменились. Производство, начав сокращаться, уже никогда не восстановится.
Но после 2010 года на местных пострадавших рынках труда произошло своего рода восстановление занятости, так что после 2010 года занятость в пострадавших регионах росла быстрее, чем в не пострадавших регионах. Но в основном это рабочие места в низкооплачиваемых отраслях. Это сферы начального и среднего образования, а также сфера здравоохранения, не связанная с торговлей. Склады и в логистические центры. Гостиничный бизнес. То есть это низкооплачиваемые непроизводственные рабочие места. И их занимают совсем другие люди.
Рост занятости наблюдается среди женщин, латиноамериканцев, родившихся в США, взрослых, родившихся за границей, и среди большого количества молодых людей.
Восстановление происходит за счёт совершенно другой группы, отличной от белых и чернокожих мужчин, но особенно от белых мужчин, которые были наиболее представлены в сфере производства. Они практически не участвовали в этом возрождении.
Должны ли мы просто смириться с тем, что производство как крупный источник рабочих мест осталось в прошлом, и двигаться дальше?
Нет. Это всё ещё 12 миллионов рабочих мест, верно? Вместо того чтобы фантазировать о том, что мы вернёмся к 18 миллионам или чему-то подобному — в 1999 году у нас было 17,7 миллиона рабочих мест в сфере производства, — нам следует беспокоиться о том, что в итоге их останется 6 миллионов, что в следующем десятилетии мы потеряем 50%. И это вполне возможно.
Наш рынок труда насчитывает более 160 миллионов человек, так что это примерно 8% от общего числа занятых. Это не ноль. Так что не стоит думать, что это слишком мало, чтобы беспокоиться. Это много людей, это много рабочих мест.
Но что ещё важнее, это то, что помогло нашей стране стать лидером. Здесь происходит так много инноваций, и многие вещи, которые сейчас внедряются в других странах, зародились здесь. На данный момент неясно, как долго мы ещё будем оставаться на передовой во многих из этих отраслей.
Каковы ваши главные приоритеты в борьбе с «китайским шоком 2.0»?
Я бы выбрал важные отрасли и инвестировал бы в них. Я не считаю, что тарифы или промышленная политика никогда не бывают оправданными. Я просто не думаю, что защита производства телефонов — это разумная промышленная политика.
Нам действительно нужно улучшить наши возможности по производству полупроводников. Я считаю, что это важно.
Нам нужно оставаться конкурентоспособными в автомобильном секторе — это важно.
Нам нужно развивать авиацию и беспилотные летательные аппараты. Это важно.
Нам нужно инвестировать в термоядерную энергетику. Это важно.
Нам нужно внедрять робототехнику в больших масштабах и совершенствоваться в этой сфере. Это важно.
Я мог бы назвать 15 сфер, в которых, на мой взгляд, оправдано расходование государственных средств, и я был бы готов смириться с защитой этих сфер.
Что говорят нам результаты исследования о «китайском шоке 2.0»?
Я думаю, что США плохо справляются с этой задачей. На этот раз проблема гораздо серьёзнее. По правде говоря, мы понимаем, в чём заключаются угрозы. И всё же мы, похоже, не предпринимаем конструктивных действий. Хотя теперь мы знаем, насколько серьёзно нам следует относиться к этой проблеме, проблема в том, что она, похоже, не влечёт за собой серьёзных политических решений. Мы принимаем множество политических решений, но они не являются серьёзными.
Наиболее интересные куски интервью.
Как до сих пор проявляются последствия «китайского шока»?
Если посмотреть на наиболее уязвимые регионы, то можно увидеть, что они существенно изменились. Производство, начав сокращаться, уже никогда не восстановится.
Но после 2010 года на местных пострадавших рынках труда произошло своего рода восстановление занятости, так что после 2010 года занятость в пострадавших регионах росла быстрее, чем в не пострадавших регионах. Но в основном это рабочие места в низкооплачиваемых отраслях. Это сферы начального и среднего образования, а также сфера здравоохранения, не связанная с торговлей. Склады и в логистические центры. Гостиничный бизнес. То есть это низкооплачиваемые непроизводственные рабочие места. И их занимают совсем другие люди.
Рост занятости наблюдается среди женщин, латиноамериканцев, родившихся в США, взрослых, родившихся за границей, и среди большого количества молодых людей.
Восстановление происходит за счёт совершенно другой группы, отличной от белых и чернокожих мужчин, но особенно от белых мужчин, которые были наиболее представлены в сфере производства. Они практически не участвовали в этом возрождении.
Должны ли мы просто смириться с тем, что производство как крупный источник рабочих мест осталось в прошлом, и двигаться дальше?
Нет. Это всё ещё 12 миллионов рабочих мест, верно? Вместо того чтобы фантазировать о том, что мы вернёмся к 18 миллионам или чему-то подобному — в 1999 году у нас было 17,7 миллиона рабочих мест в сфере производства, — нам следует беспокоиться о том, что в итоге их останется 6 миллионов, что в следующем десятилетии мы потеряем 50%. И это вполне возможно.
Наш рынок труда насчитывает более 160 миллионов человек, так что это примерно 8% от общего числа занятых. Это не ноль. Так что не стоит думать, что это слишком мало, чтобы беспокоиться. Это много людей, это много рабочих мест.
Но что ещё важнее, это то, что помогло нашей стране стать лидером. Здесь происходит так много инноваций, и многие вещи, которые сейчас внедряются в других странах, зародились здесь. На данный момент неясно, как долго мы ещё будем оставаться на передовой во многих из этих отраслей.
Каковы ваши главные приоритеты в борьбе с «китайским шоком 2.0»?
Я бы выбрал важные отрасли и инвестировал бы в них. Я не считаю, что тарифы или промышленная политика никогда не бывают оправданными. Я просто не думаю, что защита производства телефонов — это разумная промышленная политика.
Нам действительно нужно улучшить наши возможности по производству полупроводников. Я считаю, что это важно.
Нам нужно оставаться конкурентоспособными в автомобильном секторе — это важно.
Нам нужно развивать авиацию и беспилотные летательные аппараты. Это важно.
Нам нужно инвестировать в термоядерную энергетику. Это важно.
Нам нужно внедрять робототехнику в больших масштабах и совершенствоваться в этой сфере. Это важно.
Я мог бы назвать 15 сфер, в которых, на мой взгляд, оправдано расходование государственных средств, и я был бы готов смириться с защитой этих сфер.
Что говорят нам результаты исследования о «китайском шоке 2.0»?
Я думаю, что США плохо справляются с этой задачей. На этот раз проблема гораздо серьёзнее. По правде говоря, мы понимаем, в чём заключаются угрозы. И всё же мы, похоже, не предпринимаем конструктивных действий. Хотя теперь мы знаем, насколько серьёзно нам следует относиться к этой проблеме, проблема в том, что она, похоже, не влечёт за собой серьёзных политических решений. Мы принимаем множество политических решений, но они не являются серьёзными.