Варенька Доброселова:
"...Моя мечтательность изнуряет меня..."

(Бедные люди)

⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты

27, 28 и 31 мая в БДТ им. Товстоногова состоятся премьерные показы спектакля «Преступление и наказание» японского режиссера Мотои Миура.

«В Японии, как и в России, стыдно признаться, что ты не читал «Преступление и наказание». По Достоевскому очень интересно ставить спектакли, потому что у него много интересных идей, которые разматываются как клубок, и каждый раз выясняешь для себя что-то новое, – говорит Мотои Миура. – Я считаю, что Достоевский – один из самых выдающихся мыслителей в мире. Он не только русский писатель. Достоевский настолько значителен, что перерос все границы и принадлежит всем. Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы моя постановка была близка зрителям не только в Японии и в России, но вообще по всему миру».

Мотои Миура не впервые работает с русской классикой. В японском театре «Читен» он поставил чеховские «Чайку», «Вишневый сад», «Дядю Ваню» и «Три сестры». Однако выпуск «Преступления и наказания» первый для Миуры опыт работы с российскими артистами.
https://yangx.top/teatralmedia/7100
⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты

Разумихин:
"То-то вот и есть: честный и чувствительный человек откровенничает, а деловой человек слушает да ест, а потом и съест".
(Преступление и наказание)
⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты

В Петербург Достоевский переехал в мае 1837 года: по воле отца он поступил в Военно-инженерное училище. Около 6-ти лет юный романтик провел в Михайловском замке, самом таинственном и загадочном дворце Петербурга. «Я фантазер, я мистик, и, признаюсь вам, Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербурге, я как-то всё боялся его… Это город полусумасшедших. Если б у нас были науки, то медики, юристы и философы могли бы сделать над Петербургом драгоценнейшие исследования, каждый по своей специальности. Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге. Чего стоят одни климатические влияния!».

Город был для писателя одним из персонажей, часто с отвратительным характером: «Петербург встал злой и сердитый, как раздраженная светская дева, пожелтевшая со злости на вчерашний бал. Он был сердит с ног до головы. Дурно ль он выспался, разлилась ли в нем желчь в несоразмерном количестве, простудился ль он и захватил себе насморк, проигрался ль он с вечера… но только он сердился так, что грустно было смотреть на его сырые, огромные стены, на его мраморы, барельефы, статуи, колонны, которые как будто тоже сердились на дурную погоду, дрожали и едва сводили зуб об зуб от сырости, на обнаженный мокрый гранит тротуаров, как будто со зла растрескавшийся под ногами прохожих… Петербург дулся. Видно было, что ему страх как хотелось… куда-нибудь убежать с места и ни за что не стоять более в Ингерманландском суровом болоте…».

Он любил вечернее время в Петербурге, особенно закаты солнца: «Вся улица вдруг блеснет, облитая ярким светом. Все дома как будто вдруг засверкают. Серые, желтые и грязно-зеленые цвета их потеряют на миг всю угрюмость; как будто на душе просияет…».

С днем рождения, Петербург!

«— Это самые и есть нигилисты, что ли?

— Нет-с, они не то чтобы нигилисты, — шагнул вперед Лебедев, который тоже чуть не трясся от волнения, — это другие-с, особенные, мой племянник говорил, что они дальше нигилистов ушли-с. Вы напрасно думаете их вашим свидетельством сконфузить, ваше превосходительство; они не сконфузятся-с. Нигилисты все-таки иногда народ сведущий, даже ученый, а эти — дальше пошли-с, потому что прежде всего деловые-с. Это, собственно, некоторое последствие нигилизма, но не прямым путем, а понаслышке и косвенно, и не в статейке какой-нибудь журнальной заявляют себя, а уж прямо на деле-с; не о бессмысленности, например, какого-нибудь там Пушкина дело идет, и не насчет, например, необходимости распадения на части России; нет-с, а теперь уже считается прямо за право, что если очень чего-нибудь захочется, то уж ни пред какими преградами не останавливаться, хотя бы пришлось укокошить при этом восемь персон-с.»

Ф.М. Достоевский
«Идиот»

"Женщина слушала его, подпирая рукой щеку и потупившись. Она глубоко вздохнула.
— Тем самым и Никитушка меня утешал, в одно слово, как ты, говорил: «Неразумная ты, говорит, чего плачешь, сыночек наш наверно теперь у господа бога вместе с ангелами воспевает». Говорит он это мне, а и сам плачет, вижу я, как и я же, плачет «Знаю я, говорю, Никитушка, где ж ему и быть, коль не у господа бога, только здесь-то, с нами-то его теперь, Никитушка, нет, подле-то, вот как прежде сидел!» И хотя бы я только взглянула на него лишь разочек, только один разочек на него мне бы опять поглядеть, и не подошла бы к нему, не промолвила, в углу бы притаилась, только бы минуточку едину повидать, послыхать его..."

(Братья Карамазовы)

Иллюстрация Ильи Глазунова
⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты

«Нет, судите наш народ не по тому, чем он есть, а по тому, чем желал бы стать. А идеалы его сильны и святы, и они-то и спасли его в века мучений; они срослись с душой его искони и наградили ее навеки простодушием и честностью, искренностью и широким всеоткрытым умом, и все это в самом привлекательном гармоническом соединении. А если притом и так много грязи, то русский человек и тоскует от нее всего более сам, и верит, что все это – лишь наносное и временное, наваждение диавольское, что кончится тьма и что непременно воссияет когда-нибудь вечный свет…»

Ф.М. Достоевский. Дневник Писателя. 1876 г., февраль

Шатов:
"Знайте наверно, что все те, которые перестают понимать свой народ и теряют с ним свои связи, тотчас же, по мере того, теряют и веру отеческую, становятся или атеистами, или равнодушными".

(Бесы)

⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты

Миф о прогрессе

В «Дневнике писателя» среди множества ярких мыслей и интересных эпизодов есть такой. Достоевский вспоминает время своей юности, посиделки на квартирах друзей и страстные разговоры о будущем человечества. В это время он был частным гостем у В. Г. Белинского. Белинский увлечённо рассказывал о будущем счастье мира, о новом социальном устройстве и походя критиковал Христианскую Церковь и её Божественного Основателя. Достоевский же непременно морщился и всем видом показывал неудовольствие от слышанного всякий раз, когда осмеивался или критиковался Христос. И вот однажды «неистовый Виссарион» отреагировал на неудовольствие юного писателя. «Посмотрите на него, — сказал он, указывая на Достоевского ещё одному человеку, молча сидевшему в кресле. — Да ведь если ваш Христос явился бы сейчас в мир, то Он так бы и стушевался при виде современного развития человечества. Паровые машины, электричество, высотные здания... Ваш Христос был бы обычным маленьким человеком и не посмел бы рта открыть в современном мире». Молча сидевший в кресле человек возразил Белинскому: «Нет. Христос непременно стал бы во главе движения» (имея в виду движение социалистическое). Белинский поспешно согласился: «Да-да, непременно стал бы во главе».
Эта история, несмотря на свою давность, кажется мне очень актуальной. Христос, возглавляющий социальное движение, Христос-революционер — это впоследствии стало реальностью в головах многих людей.
...В белом венчике из роз
Впереди Исус Христос, —
писал Блок в поэме «Двенадцать». Это, если хотите, так называемая «теология освобождения», распространённая в Латинской Америке, это и пафос борьбы за бедных, характерный для первых лет революции, и многое другое. Примитивные мысли Белинского размножились во многих головах: "Христос устарел и испугался бы усложнившейся цивилизации". Глупость несусветная, но в тайне исповедуется многими.
Поскольку к пару и электричеству за последнее столетие добавилась укрощённая атомная энергия, полёты в космос, интернет, мобильная связь и ещё множество различных достижений разума, поверхностный восторг от цивилизационных успехов и пренебрежение к религии представляются ососбо опасными. "Символ веры" некоего недоучки можно сформулировать так: «Если у меня в кармане мобильный телефон, а дома — компьютер с выходом во всемирную сеть, то есть если я так оснащен и умен коллективным умом, то важны ли для меня какие-то заповеди палестинского проповедника двухтысячелетней давности?»
Кроме суеты, вечно заслоняющей от человека духовную реальность, ныне «единое на потребу» скрыто ещё и под густым слоем «цацек» и побрякушек, придуманных техническим прогрессом. Эти побрякушки делают человека чванливым и самодовольным, безразличным ко всему, что нельзя съесть и во что нельзя выстрелить из пистолета.
А между тем, природа человека не изменилась. Современная жизнь знает сотни примеров того, как профессора и академики в случае беды или болезни обращаются к безграмотным «бабкам», шаманам, экстрасенсам. И знания от этого не спасают, и религиозный скепсис куда-то испаряется. Человек — это такое существо, которое даже поднимаясь по трапу современного звездолёта, может сжимать в кулаке монетку «на счастье» или приколоть под скафандр заговорённую булавку. И верить будет пилот звездолёта не в научно-технический прогресс и не в гениальную чудо-машину, а именно в монетку и булавку. Это и плохо, и хорошо одновременно. Плохо потому, что, не имея правой и истинной веры, человек неизбежно освобождает место в душе для веры ложной, суетной и мелкой. А хорошо потому, что такое дремучее поведение громче всех доводов рассудка говорит о человеке как о существе вечно религиозном, нуждающемся в невидимой помощи сил, которые выше человека.

"Любезнейший папенька!
Поздравляю Вас с прошедшим праздником Христова Воскресенья. С какою грустью вспоминаю я о том, как проводил я день этот в кругу родных моих! А теперь?

Но только бы вырваться из училища. Перейдя в высший класс, я нахожу совершенно необходимым абонироваться здесь на французскую библиотеку для чтенья. Сколько есть великих произведений гениев — математики и военных гениев на французском языке. Вижу необходимость читать это; ибо я страстный охотник до наук военных, хотя не терплю математики. Что за странная наука! и что за глупость заниматься ею. С меня довольно столько, сколько требуется инженеру, или еще и побольше.

Но к чему мне сделаться Паскалем или Остроградским. Математика без приложенья чистый 0, и пользы в ней столько же, как в мыльном пузыре. Скажу Вам еще, что мне жаль бросить латинского языка. Что за прелестный язык. Я теперь читаю Юлия Цезаря и после 2-х годичной разлуки с латинским языком понимаю решительно всё".

(Письмо М.А. Достоевскому 1839г. Петербург)

Вообще Анна Григорьевна Достоевская была фантастически интересной персоной.
Познакомилась она с Федором Михайловичем в качестве стенографистки, так как Достоевский по обыкновению не успевал к сроку сдать очередной материал издательству, и для ускорения процесса — решил его надиктовывать.

Вскоре Анна стала женой и матерью его детей.
И могла бы удовлетвориться этой ролью.
Но она оказалась одарена и в сфере … предпринимательства.
Анна Григорьевна поставила на лад финансовые дела семьи, став одной из первых российских женщин успешно занявшихся изданием и распространением книг. Само собой, книг своего мужа.
Она проводила исследование рынка и вникала во все детали книгоиздательства и книжной торговли, благодаря чему произведения Федора Михайловича максимально «завирусились» )))

Когда Софья Андреевна Толстая решила издать полное собрание произведений Льва Николаевича, она прежде всего отправилась в Санкт-Петербург за советом к Анне Григорьевне. Та дала ей обстоятельные инструкции.
Но увы, у Софьи Андреевны не оказалось такой же предпринимательской жилки. Поэтому часть флигеля в московсковском доме Толстых в Хамовниках была завалена непроданными книгами, в то время как Анна Григорьевна издала и продала 7 (!!!!) полных собраний сочинений Достоевского.

Раз уж пошла такая тема.
Вспомнила еще, что у Анны Григорьевны Достоевской нам всем учиться и учиться. Женской и житейской мудрости.
Моя любимая история про неё вот какая.

Как известно, Достоевский был игроком.
Прямо-таки болен был игроманией.
Без шуток.
По-настоящему.
Трудно себе представить, что этот тонкий знаток человеческих душ, мог быть настолько невероятно зависим, но факт остается фактом.
Несколько раз его любимой жене и обожаемым детям не на что было купить элементарной еды.
Сидели голодом.
Буквально.
При этом Анна Григорьевна никогда не попрекала мужа.
Не кричала.
Не обвиняла.
Просто говорила: «Федя, а чем же мы заплатим за молоко? Ведь в долг нам уже никто не дает?»

Федору Михайловичу было невыносимо стыдно.
Он боролся с собой.
Но крайне стесненное финансовое положение его семьи как раз и подталкивало к мысли: а вдруг на этот раз повезет?
И он снова бежал в казино. Где удача ни разу ему не сопутствовала.

И вот после очередного проигрыша, Федор Михайлович решил окончательно завязать.
Бесповоротно.
Мол, ничто не заставит меня снова пройти через этот кошмар.
И через пару недель у него само собой началась натуральная «ломка».
Как у наркомана.
Не зря же говорят, что все зависимости развиваются по похожему сценарию.
В общем, депрессия великого русского писателя накрыла знатная.

И в один из таких дней Анна Григорьевна подошла к своему мужу, крепко обняла его, а потом протянула какие-то скопленные гроши и сказала: «Федя, я вижу как ты мучаешься, поезжай в казино. Это выше тебя. Езжай!»

А?
Каково?
Ничего себе…
Я просто поражена была, когда впервые прочитала этот сюжет.

Надо сказать, потрясен был и Достоевский.
Ведь все лудоманы тщательно скрывают свой порыв снова пойти сыграть.
А семья обычно тщательно контролирует этот порыв: мол, даже не вздумай.
А тут вдруг: на тебе денег, иди, не могу смотреть на твои мучения…

Пораженный жестом любви своей жены, Достоевский упал на колени и сказал:
« Аня, я тебе обещаю, что это действительно — последний раз!»
И через пару часов он вернулся домой, как обычно без копейки — удача снова ему не сопутствовала.

Но!
Больше Достоевский никогда в жизни не играл.
НИКОГДА!
Он сдержал своё обещание.
Федор Михайлович был настолько ошеломлен силой любви и сострадания своей супруги, что благодарность за это оказалась гораздо сильнее его многолетней зависимости.

Надо заметить, что вся эта история происходила в Баден-Бадене, откуда семья Достоевских никак не могла выехать в Россию, потому что не получалось накопить денег даже на самые дешевые билеты. Именно это обстоятельство часто и являлось триггером —
Федор Михайлович каждый раз надеялся выиграть эти деньги.

После описанного случая, семья Достоевских через очень короткое время благополучно вернулась в Санкт-Петербург.

🗓6 июня - Пушкинский день России

"...Пушкин первый своим глубоко прозорливым и гениальным умом и чисто русским сердцем своим отыскал и отметил главнейшее и болезненное явление нашего интеллигентного, исторически оторванного от почвы общества, возвысившегося над народом.

Он отметил и выпукло поставил перед нами отрицательный тип наш, человека, беспокоящегося и не примиряющегося, в родную почву и в родные силы ее не верующего, Россию и себя самого (то есть свое же общество, свой же интеллигентный слой, возникший над родной почвой нашей) в конце концов отрицающего, делать с другими не желающего и искренно страдающего. <...>

Его искусному диагнозу мы обязаны обозначением и распознанием болезни нашей, и он же, он первый, дал и утешение: ибо он же дал и великую надежду, что болезнь эта не смертельна и что русское общество может быть излечено, может вновь обновиться и воскреснуть, если присоединится к правде народной..."

(Дневник писателя. 1880 август)

#ПушкинскаяРечь
⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты

224 года назад родился великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837). По этому случаю напомним о статье Татьяны Касаткиной "Новые слова вещей", опубликованной в десятом номере журнала "Новый мир" за 2011 год.

"Несмотря на то что традиционное литературоведение до сих пор склонно скорее противопоставлять тип творчества Пушкина и Достоевского (хотя много уже раздается голосов, разделяющих и прямо противоположное мнение), можно смело утверждать, что именно в области творческого метода Достоевский наследовал Пушкину, причем он оказался одним из очень немногих.

Область их фундаментального совпадения — отношение к слову, которое я бы определила как смиренное; это как бы заведомое признание того, что слово умнее их, отсутствие всяких притязаний на обладание словом — обладание, которое предполагает возможность диктовать слову смысл, нагружать его смыслом по прихоти пользователя — или ограничивать его смысл, как бы полагая, что слово можно использовать в узкоконтекстуальном значении — и что при этом вся полнота смысла, присущая слову, не будет вторгаться в локальный замысел автора.

Одним из путей уяснения типа отношения к слову в творчестве Достоевского и Пушкина является анализ использования ими чужих «концептов», «авторизованных» слов, воспринимающихся в некоторый момент культурного развития почти как непосредственная цитата, во всяком случае — как прямая аллюзия.

Слово вдруг оказывается жестко ограничено в своем смысле некоторым заданным контекстом — и это ограничение зачастую с удовольствием поддерживается «пользователями», создавая своего рода язык для посвященных.

Пушкин и Достоевский — в частной жизни вполне склонные к подобным операциям с языком — в своем творчестве всегда оказывались теми, кто взрывал такие концепты, вновь выходя из их уютной ограниченности на широкий и рискованный простор слова. Нужно оговориться, однако, что слово зачастую становится «авторизованным» вовсе не по воле того автора, которому данный концепт приписывается".

Читать полностью: https://magazines.gorky.media/novyi_mi/2011/10/novye-slova-veshhej.html