В попытке упорядочить свою жизнь хоть в какой-то ее ипостаси, объявляю пятничную мою тележеньку днём поэзии.

Текст недели

#Галькиныпесни
#поэзы_по_пятницам

***

От чертога до хлева
Всё своим чередом:
Нам бы, господи, хлеба,
Нам бы, господи, дом,

Нам бы, господи, деток,
Чтоб не пусто в дому,
Нам бы, господи, денег,
Знаешь сам, почему,

Нам бы печку да свечку,
Да крупицу тепла,
Чтоб коптилось полегче,
Чтобы карта легла;

Ни божественной яви,
Ни сияющих крыл,
Только чтобы управил,
Только чтобы прикрыл,

Невзыскующих правды,
Неврачующих ран -
Не на суд и расправу,
А без пропуска в рай,
Из мирского острога
Прямиком в небеса...

Нам бы, господи, бога,
чтоб своих не бросал.

А ещё пожелайте мне доброго пути и не стать в дороге хорошо прожаренным стейком: в машинке-лялечке (про неё расскажу отдельно) слетел кондей, без него тут кранты. Надо починять-спасаться.

Завтра подъем в пять и семь часов рулежки в +30 без охлаждения.

Поеду, в который раз, через знаменитый Cahill's Crossing. Первый раз ехала - тряслась, сейчас уже дело привычное, тудысь-сюдысь, о, кроки, лыжнююю!!!

https://youtu.be/8ojzUCDR6lg?si=jn4uR1x_uXCsf2PG

На Cahill's Crossing нынче аншлаг и премьера

Суши, урраа!

Блин, в Манингриде учишься ценить простые вещи.

Алилуйя - похоже, я наебала рабочую систему и установила телегу на корпоративный лэптоп, вроде тормозит, но едет 😊 если вы видите это сообщение, мигните и скажите мне, что Дунька молодца и АйТи гуру

#поэзы_по_пятницам
#Галькиныпесни

Старенькое и романтичное - настроение такое.

Свидание - из пражского цикла

Вот и настало – время печали, время исхода,
Гордые плечи, дьявол на левом, ангел на правом.
Катит устало долгие годы, тяжкие воды
Под мостовою, над головою, тёмная Влтава.

В сердце осколок встанет левее – станет ли легче?
Алой волною хлынет под горло мне – алилуйя;
Кто там в камзоле, кто там в крылатке, бархат и жемчуг,
Милая пани, светлая пани, ручки целую.

Ах, кавалеры, что ж недогрели, недолюбили?
Волглые крылья вяжет и тянет смертная влага,
Птичья повадка, пух лебединый, взор голубиный,
Пламя и пепел, память и мука, ты моя Прага,

О золотая! вот и светает! станет ли проще?
Хочешь – укрою, ласковым словом, шёлковой шалью?
Словно слепая, определяю имя на ощупь:
Прага – прозренье, Прага – прощенье, Прага – прощанье.

Мокрые камни, чернь с позолотой, пики и черви,
В ладанном небе, в облачном нимбе, в нежном сияньи,
Свет незакатный, свет невозвратный, свет невечерний,
Милая пани, чудная пани, мёртвая пани.

Иллюстрация - наша с Midjourney

Поездка на похороны – это в наших местах примерно как поездка на пикник, только с гробом под навесом и веселым покойником в нем: а чо ж не веселиться, если родственники, потомки и друзья дни и ночи напролет тебя ублажают, поют и пляшут, провожая в дальнюю дорогу…

Похороны оно конечно важнейшая часть жизни, с этим никто не спорит. Но у аборигенов Австралии – самая важная, переселение из мира сновидений (все мы снимся радужному змею, ага) в вечный мир предков, духов и божеств. В некоторых культурах семья может разориться, пуская пыль в глаза на свадьбе. Здесь разоряются на похороны – церемония может длиться несколько месяцев: всё зависит от того, когда все необходимые кланы смогут собраться отдать дань уважения ушедшему к праотцам. Чем круче усопший – тем дольше пируют, ясен пень.

Всё это время тело усопшего находится у родных, под специальным навесом из веток. Да, не благоухает. Выглядит к концу третьего месяца – ну, как и должно выглядеть тело в этих условиях, бальзамирование тут не принято, хотя эвкалиптовый дым сильно смягчает последствия. Родственники, по очереди, должны неотлучно находиться рядом с телом – утешать. Считается, что душа до похорон не покидает свой мир и волнуется: и за родственников, и за свое последующее путешествие – значит, надо ее поглаживать, петь ей песенки и рассказывать, как мы любили дедушку. Иначе ой, дедушка может рассердиться.

Потом собираются, три дня гуляют, рвут все привезенные баяны, разъезжаются довольные хорошо проделанной работой.

Выезд на третий уже в моем местном опыте похоронный съезд общин ознаменовался кончиной моего старенького телефона – сдох экран: играть-играет, показывать не показывает. Причем сдох аккурат по дороге. Что обеспечило мне, вкупе с забытой дома электронной книжкой, полнейший информационный детокс на пару дней. На дальней станции Джи-Балбал я в этот раз, пожалуй, была единственной, провожавшей усопшего осознанно и не тычась поминутно в телефон и камеру – аборигены в этом плане уже ничем от нас грешных не отличаются.

Через пару часов дискомфорта от отсутствия печатного слова начинаешь ловить кайф – глядеть по сторонам, отмечать мелочи, вдыхать запахи, наблюдать за большей частью скрытой от меня жизнью разветвленных семей на выгуле. Купаться с детьми – пес Кари несколько ошалел от всего этого визга и брызга, разволновался, разлаялся; пришлось одних утешать, другого приструнять. Плясать с двумя пожилыми дамами, оказавшимися, в сложной аборигенской системе родства, моими дочками, lalanga. Смотреть, как в самый полдень, под палящим солнцем, два мускулистых молодых аборигена копают могилу в слежавшемся, совершенно каменном грунте. Спать в кузове любимой Лялечки под невероятно контрастным, в отсутствие светового загрязнения, звездным небом, вспоминать созвездия без помощи приложения. Слушать сквозь сон мерные постукивания палочек на танцевальном кругу – бунггул, эти всю ночь гуляют, я столько не могу. Примеряться к очередному тексту…

В общем, если бы не фотографии (без них обидно, столько фактуры), я бы в следующий раз телефон опять забыла. Мне понравилось.

Ну и фотография недели, чтобы традицию не нарушать - укатали сивку по буеракам

Продолжу о похоронах у аборигенов Австралии.

Меня предупреждали, что на похоронах можно увидеть вещи, для белого человека непривычные и шокирующие – ну да мы не просто белые люди, мы русские, хрен нас чем шокируешь. Да и нынешние аборигены не чета тем, не испорченным цивилизацией – большую часть церемонии, к моему разочарованию, заняли вполне себе христианские обряды и песнопения, по типу негритянских госпелов.

Все максимально ритуализировано, даже скорбь. Обряд шёл своим чередом, как вдруг пожилая женщина, сестра покойницы, вот уже полчаса бродившая вокруг навеса с потерянным, отсутствующим видом, невесть откуда выхватывает нож размером с небольшой мачете и начинает размахивать им вокруг себя, отгоняя доброжелателей, как в кино. Ритуальное шрамирование – раньше было очень распространено, теперь встречается редко, ограничиваются демонстрацией намерения. Родственники заходят сзади, хватают под локти, после короткой и не очень активной борьбы отнимают нож, уводят женщину под навес.

Одновременно две молодые родственницы с криками начинают бросаться на землю: особым манером, боком – ощущение такое, что после подобного удара они больше никогда не встанут, однако встают и бросаются, ещё и ещё. Подумалось: ага, так вот откуда в русском языке выросло слово «убиваться», ведь читала же об этом... Выряженные ради такого случая в совершенно дико смотрящийся в этих условиях черный низ-белый верх городские дарвинские мальчики-племянники усердно помахивают эвкалиптовыми веточками, понимая важность момента и своей роли. Главный распорядитель кричит что-то в микрофон, напоминает о порядке действий.

Местные дети играют вокруг, совершенно не заморачиваясь происходящим – для них это игра, развлечение, родственники понаехали, вкусного привезли. Для кланов это – повод собраться, о делах своих скорбных покалякать, повидаться с дальней родней, обсудить насущное. Папиросы «Богатырь» собравшимся зашли на ура – чувствую, меня долго еще будут спрашивать, есть ли ещё Russian smoke на полакомиться.

Печальное это было зрелище – и не только потому, что повод был по определению печален. Закат культуры – что бы о ней не говорили, именно многотысячелетней культуры, со своими сложными ритуалами, глубинным пониманием маршрута загробных путешествий души, тесной связью с природой. Коррозия проникла слишком глубоко – тут и поверхностно воспринятое лубочное христианство, и деградация обряда, и разбросанный кругом мусор, которого отродясь не было в поселениях аборигенов, и общее, всепроникающее чувство обреченности на исчезновение и распад.

И ты стоишь и смотришь, пока еще можно хотя бы по краешку соприкоснуться с тем, что существовало на земле сорок тысяч лет. С культурой, которая интуитивно, бесписьменно поняла генетику, психологию, нутрициологию, которая, отказавшись от технического развития, накопила невероятные знания о тех нематериальных вещах, которые в европейской цивилизации до сих пор относятся к области волшебства и магии, которая научилась обходиться без конфликтов и войн – и была безвозвратно погублена соприкосновением с белым цивилизатором, который сейчас – метафора напрашивается, да - водит вокруг гниющих останков этой самой погубленной им культуры свои лицемерные ритуальные хороводы.

Положу здесь, чтобы не искать всякий раз у товарища Кофмана, и если вдруг кому охота будет глянуть на меня вживую - фестиваль "Звезды над Донбассом", май этого года.

На второй день фестиваля, где-то в частной беседе, у меня вылетело – товарищ Кофман у нас бегает весь в мыле, ему не до этого. И в голове внезапно зазвучало любимое, но в новой вариации:

Ты только прикажи, и я не стру-у-шу,
Товарищ Кофман
Товарищ Кофман!

Мгновенно осознав потенциал капустника (Пахмутову по силе воздействия не переплюнешь, главное, не испортить), я по прибытии в номер тут же плюхнулась на диван и добила переделку – долго ли умеючи, я ж переводчик поэзии али кто, была бы идея. Самым сложным оказалось трижды зарифмовать нелюбезную к рифме фамилию Кофман, ну да см. предыдущее предложение. Гран мерси Роберту нашему Рождественскому за текст, изначально сверстанный из неточных рифм.

Говорят, что выражение лица ГГ фестиваля, когда он осознал, о чем – точнее, о ком – поют, и повернулся к сцене лицом, было бесценным.

Я помню первые конвенты ЗнД, которые организовывал... 2019, 2020 и даже 2021. Помню самый главный, на мой взгляд, гуманитарный конвент 2022...
Начиная с 2023го года фестиваль разросся до совершенно непредставимых масштабов. То, что для меня являлось самым ярким событием года, превратилось в огромную махину, в которой ты вертишься, не имея возможности остановиться ни на минуту.
В течение фестиваля, многие участники вечерами предлагали сесть, остановиться, выдохнуть, выпить... И ты понимаешь, что даже одна рюмка или бокал на твое изможденное состояние - это моментальный отруб, а ты не можешь себе этого позволить и бежишь дальше.
Фестиваль превратился в огромного жадного Молоха, пожирающего мое здоровье.
По мере отъезда участников, в голове билась только одна мысль: "Да как же так?! Мы ведь опять не пообщались! Стойте!" Но, фестиваль окончен и только плачущие волонтеры о нем напоминают.
В общем, мы показали и доказали Urbi et orbi, что можем невозможное. Доказали, что нам по плечу любые сложности и трудности. И теперь, с 2025 года Фестиваль будет менять свой формат:
Согласно нашей идее, в год будет проходить четыре этапа:
ЗнД - литература
ЗнД - музыка
ЗнД - кино и театр
ЗнД - геймдев и комикдев.
Надеюсь, что нас поддержат и такой формат найдет понимание как у Президентского фонда культурных инициатив, так и среди участников.
Также, надеюсь, что фестиваль все же сможет вернуться в Донецк. Я очень люблю Мариуполь и мы обязательно будем туда выезжать, но фестиваль должен вернуться в столицу региона.
А я вам скажу одно: я вас очень люблю, мои дорогие участники! Люблю и жду на следующие ЗнД.
Всегда ваш, Кофман.

PS. На видео, выступление Галины Лазаревой (Австралия) с песней о ЗнД, которая заставила меня расплакаться. Вообще, я стал слишком сентиментальным. Надо прекращать.

#ЗнД #ПФКИ

В Манингриду я приехала уже закаленная несколькими месяцами в Теннант Крике, самом заброшенном и криминальном городке Австралии, поэтому готова была ко всему – тот еще хоть наполовину белый, а здесь преимущественно аборигенское поселение, фиг их знает, может у них принято вместо знакомства сразу копьями в ногу, как в старые добрые времена. Расстаться с условным скальпом я была не готова, потому ехала с опаской.

Выяснилось, однако, что полусухой закон и именно что удалённость от потреблядского разврата и прочих благ цивилизации определили криминальный климат Манингриды как умеренный – и в дома залезают, и машины бьют, но нечасто и беззлобно. Махач если и идет, то по большей степени между своими: шума и синяков много, но убили за два года всего одного, и то случайно, не рассчитали. По местным меркам прям благорастворение в тропических воздусях.

Мне, однако же Манингридушка сразу показалась лицом. Аккурат в день «культурной ориентации»

https://telegra.ph/R--reputaciya-09-14

#поэзы_по_пятницам

Для разнообразия - перевод, из моего любимого австралийца Алека Дервента Хоупа (не путать с героем перевода!). Хоуп написал совершенно великолепную книжку-полукапустник "The Book of Answers", в которой вступал то в полемику, то в любезную перекличку с коллегами: дивный образчик литературной игры на высшем уровне. Мои переводы Хоупа (хвастаюсь, ага) вышли в издательстве Рудомино в 2010 году и разлетелись - пришлось допечатать тираж. Этого текста там, правда, нет, он более поздний, ибо печальный повод им заняться представился после - перевод посвящается собаке Тасе, покинувшей нас 1 января 2018 года.

Это стихотворение написано от имени мёртвой собаки Александра Поупа, датского дога по имени Баунс (Bounce), огромной суки, которая всюду сопровождала своего невысокого, хрупкого хозяина и умерла за месяц до него. Короткая эпитафия, написанная поэтом для любимой собаки, стала последним стихотворным произведением Поупа.

Александр Поуп – собаке Баунс

Ах Баунс, милый друг – как? ты ушла? не верю!
Ведь были у тебя и мясо и Оррери!*

* Последний год из-за болезни поэта Баунс жила у его друга, лорда Оррери

Собака Баунс – поэту Поупу:

Хозяин, я клянусь брегами Леты,
(Что псов страшит не меньше чем поэтов),
Я только потому вперёд ушла,
Что знала: и тебя поглотит мгла.
Там, где струятся сумрачные воды,
Сидеть я буду, как в былые годы,
Когда, томясь, скучая и любя,
С прогулки поджидала я тебя.

Я здесь. Я жду. Я навострила уши,
Чтоб твой приход в тумане не прослушать,
Чтоб броситься, от радости дрожа…
«Стой, девочка! лежать, дружок, лежать!» –
Воскликнешь ты; я ж, нализавшись вволю,
Пойду с тобой тропой скорбей и боли,
И ужасов злокозненную рать
Мой лай заставит в ужасе удрать.
Горгоны и химеры станут кротки,
Харон подаст без промедленья лодку,
И будет вежлив, прикусив язык.
Едва заслышит мой утробный рык.
У адских врат мы укротим бесстрашно
Трёхглавого чудовищного стража,
Без лиры и без сонного питья –
За Цербера тебе ручаюсь я:
Смягчит его свирепость зов природы
При виде самки родственной породы.

Ну а потом – простимся у Порога…
Погладь меня, хозяин, на дорогу!
Для мёртвых псов есть лишь один завет:
С бессильною тоской глядеть вослед
Родной, навеки уходящей тени –
И да хранят тебя в стране забвенья
Слова любви сестры твоей меньшой –
«Был ростом мал, но так велик душой!»

(Алек Дервент Хоуп)

Понедельник - день, сука, тяжелый. После разборок с моим разлюбезным аборигенским советом директоров меня хватило только на потягать гантели, сожрать, что дали и уползти в альков. Посему понедельник, в рамках структуризации тележеньки, назначается днем полезных ископаемых - иначе говоря, старых лонгридов.

А и вправду невредная штука, читать собственные же посты почти десятилетней давности. Боже, какими мы были наивными, какие истины, ныне навязшие в зубах и не требующие доказательств, открывались нам...

Когда-то в фб у меня была довольно популярная (толку-то) колонка: уроки медиагигиены. Тогда мне, еще не обросшей здоровым цинизмом, как корабль ракушками, казалось, что стоит обучить этому полезному навыку общество, как оно тут же воспрянет и взалкает достоверной информации. Ну да, как же. Это ж как верить, что можно пересадить народ на ЗОЖ с фастфуда мановением прокачанной мышцы.

Но вывод, кстати, мне и сейчас кажется довольно правильным.

https://telegra.ph/SHarokaty-i-knopkodavy-09-16

Бонусом - арнемская луна. Вотпрямщаз