Павел Грудинин по своей политической роли чем-то напоминает Дмитрия Медведева. Только вместо России в данном случае Коммунистическая партия. Грудинин, конечно, не преемник главы КПРФ, но его задача – провести партию через президентские выборы, предохранив репутацию Зюганова от провала, и не позволив развиться внутрипартийной конкуренции – очень походит на работу «временного поверенного».
Путин выбрал Медведева в свое время, прекрасно понимая, что тот не обладает ни политической харизмой, ни достаточными амбициями, ни грандиозными планами, чтобы представлять собой опасность для того, чье место он занял. Медведев также был фигурой, неспособной к консолидации политического класса: слишком «путинский», слабый и гибкий для либералов, слишком либеральный для «консерваторов». Грудинин в этом смысле тоже оказывается искусственной пристройкой к партии, которую после выборов можно будет задвинуть, никто и не заметит. Слишком левый для прогрессистов, слишком капиталист для коммунистов. С Медведевым его роднит даже особая стилистика публичной риторики: если первый выглядел дотошным доцентом университета, то второй – директором сельпо – отсутствует масштабность личности, зато слишком сильна корпоративная зацикленность. Медведев как юрист совершенствовал правовую систему, что выглядело крючкотворством (даже несмотря на то, что сами-то реформы были очень достойными!), Грудинин как директор совхоза обещает, что «вся Россия будет такой как этот совхоз», - совершенно искренне говорил он на субботней встрече с доверенными лицами. Как и Медведев, Грудинин вынужден продвигать чужую повестку, далекую от приоритетов рядового бизнесмена.
В то же время в таком статусе есть и свои плюсы. Как бы ни ругали Медведева на протяжении шести лет - это второе лицо в государстве, он сохранил привилегированные отношения с Путиным, а также оставил свой след в истории – о медведевской модернизации можно говорить серьезно как об альтернативной повестку путинскому курсу. Грудинин, пройдя через президентскую кампанию, накопит политический ресурс, позволяющий претендовать на видное место в левом движение. Более того, он закладывает на будущее основу для постепенного драйва компартии в сторону более умеренной, социал-демократической силы. Возможно, именно таких политиков как раз и не хватает российской политической системе.
Татьяна Становая
Путин выбрал Медведева в свое время, прекрасно понимая, что тот не обладает ни политической харизмой, ни достаточными амбициями, ни грандиозными планами, чтобы представлять собой опасность для того, чье место он занял. Медведев также был фигурой, неспособной к консолидации политического класса: слишком «путинский», слабый и гибкий для либералов, слишком либеральный для «консерваторов». Грудинин в этом смысле тоже оказывается искусственной пристройкой к партии, которую после выборов можно будет задвинуть, никто и не заметит. Слишком левый для прогрессистов, слишком капиталист для коммунистов. С Медведевым его роднит даже особая стилистика публичной риторики: если первый выглядел дотошным доцентом университета, то второй – директором сельпо – отсутствует масштабность личности, зато слишком сильна корпоративная зацикленность. Медведев как юрист совершенствовал правовую систему, что выглядело крючкотворством (даже несмотря на то, что сами-то реформы были очень достойными!), Грудинин как директор совхоза обещает, что «вся Россия будет такой как этот совхоз», - совершенно искренне говорил он на субботней встрече с доверенными лицами. Как и Медведев, Грудинин вынужден продвигать чужую повестку, далекую от приоритетов рядового бизнесмена.
В то же время в таком статусе есть и свои плюсы. Как бы ни ругали Медведева на протяжении шести лет - это второе лицо в государстве, он сохранил привилегированные отношения с Путиным, а также оставил свой след в истории – о медведевской модернизации можно говорить серьезно как об альтернативной повестку путинскому курсу. Грудинин, пройдя через президентскую кампанию, накопит политический ресурс, позволяющий претендовать на видное место в левом движение. Более того, он закладывает на будущее основу для постепенного драйва компартии в сторону более умеренной, социал-демократической силы. Возможно, именно таких политиков как раз и не хватает российской политической системе.
Татьяна Становая
В связи с президентской кампанией немного говорят про Явлинского – про его попытку вернуться в большую политику (начавшуюся на думских выборах) и про рейтинг меньше 1%. Но совсем не говорят про другого человека из 90-х – Сергея Бабурина, который также выдвинул свою кандидатуру – от своей партии Российский общенародный союз. А ведь тоже интересная судьба.
Проблемы Явлинского хорошо известны. Роковым для него стал отказ войти в правительство Примакова в 1998 году. Явлинский ждал премьерства и не соглашался на вице-премьерство в кабинете, который принципиально отличался от предыдущих правительств 90-х годов. В результате его признанные плюсы стали очень быстро превращаться в минусы. Интеллигентность превратилась в оторванность от масс, честность – в нежелание брать на себя ответственность. Последующие события (популярные в обществе вторая чеченская война и антиолигархическая кампания) только довершили дело.
А Бабурин? Где он промахнулся? Ведь исходные данные были великолепными. Молодой преподаватель-юрист, кандидат наук, но при этом с опытом афганской войны. Хороший оратор и публичный политик – один из немногих в коммуно-патриотическом лагере, где преобладала старая бюрократия. Раньше многих поднял тему соотечественников на постсоветском пространстве. А потом вниз – и успехов меньше (а затем вообще не стало), и интерес пропал.
Думается, что проблемы у Бабурина были две. Во-первых, на патриотическом фланге его быстро вытеснил более отвязанный и имевший куда больше телевизионного времени Жириновский, игравший роль «третьей силы» в противостоянии власти и КПРФ. Так что Бабурину пришлось идти в младшие партнеры к коммунистам. Во-вторых, потом, в нулевые, стал работать с властью, но промахнулся, когда стал играть роль то спойлера, то дублера в отношении рогозинской «Родины» в 2005-м. Рогозин тогда был вынужден уйти из политики, но во власти его запомнили (как ушедшего вовремя и «конструктивно», без битья тарелок и демонстративных разоблачений) – и он поднялся. Бабурин же оказался очень неудачным дублером «Родины» (0,6% его тогдашней партии «Народная воля» на выборах в Мосгордуму) и на этом его большая карьера закончилась.
А дальше министр Ливанов закрыл его Торгово-экономический университет – и никто не вступился, так как было незачем. Теперь единственная надежда – что сможет участвовать в выборах, дабы составить конкуренцию коммунисту. Но Сурайкин в этом смысле перспективнее – у него в распоряжении второй коммунистический бренд. А у Бабурина – только воспоминания.
Алексей Макаркин
Проблемы Явлинского хорошо известны. Роковым для него стал отказ войти в правительство Примакова в 1998 году. Явлинский ждал премьерства и не соглашался на вице-премьерство в кабинете, который принципиально отличался от предыдущих правительств 90-х годов. В результате его признанные плюсы стали очень быстро превращаться в минусы. Интеллигентность превратилась в оторванность от масс, честность – в нежелание брать на себя ответственность. Последующие события (популярные в обществе вторая чеченская война и антиолигархическая кампания) только довершили дело.
А Бабурин? Где он промахнулся? Ведь исходные данные были великолепными. Молодой преподаватель-юрист, кандидат наук, но при этом с опытом афганской войны. Хороший оратор и публичный политик – один из немногих в коммуно-патриотическом лагере, где преобладала старая бюрократия. Раньше многих поднял тему соотечественников на постсоветском пространстве. А потом вниз – и успехов меньше (а затем вообще не стало), и интерес пропал.
Думается, что проблемы у Бабурина были две. Во-первых, на патриотическом фланге его быстро вытеснил более отвязанный и имевший куда больше телевизионного времени Жириновский, игравший роль «третьей силы» в противостоянии власти и КПРФ. Так что Бабурину пришлось идти в младшие партнеры к коммунистам. Во-вторых, потом, в нулевые, стал работать с властью, но промахнулся, когда стал играть роль то спойлера, то дублера в отношении рогозинской «Родины» в 2005-м. Рогозин тогда был вынужден уйти из политики, но во власти его запомнили (как ушедшего вовремя и «конструктивно», без битья тарелок и демонстративных разоблачений) – и он поднялся. Бабурин же оказался очень неудачным дублером «Родины» (0,6% его тогдашней партии «Народная воля» на выборах в Мосгордуму) и на этом его большая карьера закончилась.
А дальше министр Ливанов закрыл его Торгово-экономический университет – и никто не вступился, так как было незачем. Теперь единственная надежда – что сможет участвовать в выборах, дабы составить конкуренцию коммунисту. Но Сурайкин в этом смысле перспективнее – у него в распоряжении второй коммунистический бренд. А у Бабурина – только воспоминания.
Алексей Макаркин
В деятельности Думы что-то меняется. Впервые за долгое время две палаты парламента создали согласительную комиссию после того, как Совет Федерации наложил вето на законопроект, принятый Думой большинством в 402 голоса. При таком большинстве можно было и не искать компромисса, а просто переголосовать: для преодоления вето нужно всего 301 голос. Собственно, три оппозиционные фракции и предложили это сделать, но «Единая Россия» решила иначе.
Повод, который изменил поведение думцев, казалось, пустячный. Этот законопроект запрещает «контактную притравку», т.е., попросту говоря, тренировку охотничьих собак на живых (и беззащитных) диких животных. Хотя вначале не обошлось без стандартных обвинений сенаторов в лоббизме, разум возобладал: прислушались к аргументам. Выяснилось, например, что «притравка» нужна не только собакам, но и ловчим птицам – а без них не обойтись аэропортам, от которых при их помощи отпугивают других птиц, чтобы те не попадали в лопасти самолетных турбин. Да и вообще охота – это и отрасль экономики, и образ жизни у ряда коренных народов России, а не только забава для праздных горожан. Конечно, жестокость к диким животным нужно пресекать, но это можно сделать и без лобового запрета.
Короче, две палаты создали согласительную комиссию, будут искать компромиссы. Более того, на этом казусе «Единая Россия» решила создать постоянный механизм координации действий своих членов в обеих палатах, уполномочив на это опытных законодателей – Андрея Исаева и Валерия Рязанского от Думы и Совфеда соответственно. В верхнюю палату приходит партийность, которой она все годы старательно избегала? Ответ: лучше партийность, чем популизм и беспорядочность. Симптом положительный.
Одновременно прошла и другая новость про нижнюю палату: по подсчетам ИСЭПИ (Института социально-экономических и политических исследований), в прошлую сессию Дума работала по принципу «лучше меньше, да лучше». Снизилось общее число законопроектов (на четверть), но при этом в три-четыре раза меньше стало проектов, отозванных или отклоненных по несоответствию регламенту. Меньше стало законопроектов из регионов, зато их «выживаемость» в Думе повысилась. Поясним: то, чего стало меньше – это плоды либо популизма, либо некомпетентности (а часто – того и другого вместе) – и некоторые федеральные депутаты нередко просто хотели отметиться громким, но бесперспективным и плохо написанным законопроектом. «Расчистка законодательных завалов», обещанная новым спикером Думы В.Володиным, продолжается.
Конечно, быстро качество парламентаризма не повысить. И описанные выше достижения связаны с теми сферами, где нет политического противостояния. Но у нас часто и на ровном месте ухитрялись наломать дров – профессионализм законодателей нужно воспитывать. Похоже, от малопочетного прозвища «взбесившийся принтер» Дума избавляется.
Борис Макаренко
Повод, который изменил поведение думцев, казалось, пустячный. Этот законопроект запрещает «контактную притравку», т.е., попросту говоря, тренировку охотничьих собак на живых (и беззащитных) диких животных. Хотя вначале не обошлось без стандартных обвинений сенаторов в лоббизме, разум возобладал: прислушались к аргументам. Выяснилось, например, что «притравка» нужна не только собакам, но и ловчим птицам – а без них не обойтись аэропортам, от которых при их помощи отпугивают других птиц, чтобы те не попадали в лопасти самолетных турбин. Да и вообще охота – это и отрасль экономики, и образ жизни у ряда коренных народов России, а не только забава для праздных горожан. Конечно, жестокость к диким животным нужно пресекать, но это можно сделать и без лобового запрета.
Короче, две палаты создали согласительную комиссию, будут искать компромиссы. Более того, на этом казусе «Единая Россия» решила создать постоянный механизм координации действий своих членов в обеих палатах, уполномочив на это опытных законодателей – Андрея Исаева и Валерия Рязанского от Думы и Совфеда соответственно. В верхнюю палату приходит партийность, которой она все годы старательно избегала? Ответ: лучше партийность, чем популизм и беспорядочность. Симптом положительный.
Одновременно прошла и другая новость про нижнюю палату: по подсчетам ИСЭПИ (Института социально-экономических и политических исследований), в прошлую сессию Дума работала по принципу «лучше меньше, да лучше». Снизилось общее число законопроектов (на четверть), но при этом в три-четыре раза меньше стало проектов, отозванных или отклоненных по несоответствию регламенту. Меньше стало законопроектов из регионов, зато их «выживаемость» в Думе повысилась. Поясним: то, чего стало меньше – это плоды либо популизма, либо некомпетентности (а часто – того и другого вместе) – и некоторые федеральные депутаты нередко просто хотели отметиться громким, но бесперспективным и плохо написанным законопроектом. «Расчистка законодательных завалов», обещанная новым спикером Думы В.Володиным, продолжается.
Конечно, быстро качество парламентаризма не повысить. И описанные выше достижения связаны с теми сферами, где нет политического противостояния. Но у нас часто и на ровном месте ухитрялись наломать дров – профессионализм законодателей нужно воспитывать. Похоже, от малопочетного прозвища «взбесившийся принтер» Дума избавляется.
Борис Макаренко
Государственный телеканал посвятил вчера вечером немало времени обсуждению ситуации вокруг «Левада –центра». Уж как только провластные комментаторы ни пытались доказать, что все и без «Левады» будет в порядке. Аргументы, правда, порой противоречили друг другу: по одному мнению – раз Левада-центр получал иностранные деньги, то если, их результаты расходились с другими, «можно подозревать ангажированность». Тут же показали инфографику, сравнивающие рейтинги президента по ВЦИОМУ и «Леваде» - у «Левады» рейтинг оказался выше. Такая вот ангажированность на иностранные деньги? Интереснее другой прозвучавший аргумент: ничего, других центров и опросов много, без социологии не останемся.
Интереса ради зашел на сайт чикагского агрегатора опросов RealClearPolitics: за три последние недели - на нем данные от 10 разных агентств. По наиболее частотной теме – рейтинг одобрения Дональда Трампа – разброс между ними на 10 пунктов (одобрение - от 35 до 45%, выведенная агрегатором медиана – 39%). , Напомним, как «промахнулись» социологи с предсказанием голосования по Брекзиту и гонке «Трамп-Клинтон», как расходились данные опросов накануне президентских выборов во Франции. Наши социологи тоже, бывало, попадали, бывало – промахивались. Это – нормальная картина: общества (российское в том числе) – меняются и усложняются, научиться угадывать и предсказывать его настроения – постоянный и не очень благодарный труд. Именно поэтому нужны разные данные, собранные по не идентичным методикам, нужна и методика их агрегации – выведения корректного «среднего».
Мы с вынужденным «самоотводом» Левада-центра кого агрегировать будем? ВЦИОМ с ФОМом? Кому от этого станет лучше?
Борис Макаренко
Интереса ради зашел на сайт чикагского агрегатора опросов RealClearPolitics: за три последние недели - на нем данные от 10 разных агентств. По наиболее частотной теме – рейтинг одобрения Дональда Трампа – разброс между ними на 10 пунктов (одобрение - от 35 до 45%, выведенная агрегатором медиана – 39%). , Напомним, как «промахнулись» социологи с предсказанием голосования по Брекзиту и гонке «Трамп-Клинтон», как расходились данные опросов накануне президентских выборов во Франции. Наши социологи тоже, бывало, попадали, бывало – промахивались. Это – нормальная картина: общества (российское в том числе) – меняются и усложняются, научиться угадывать и предсказывать его настроения – постоянный и не очень благодарный труд. Именно поэтому нужны разные данные, собранные по не идентичным методикам, нужна и методика их агрегации – выведения корректного «среднего».
Мы с вынужденным «самоотводом» Левада-центра кого агрегировать будем? ВЦИОМ с ФОМом? Кому от этого станет лучше?
Борис Макаренко
У Кремля никак не получается наладить полноценные контакты с администрацией Трампа. А вот мудрому казахстанскому Елбасы это вполне удается. Нурсултан Назарбаев находится с официальным визитом в США и вчера был принят хозяином Белого дома.
Американские СМИ, конечно, не забывают упомянуть, что в Казахстане коррумпированный режим, отсутствует демократия, а самого Назарбаева называют автократом. Но при этом признают, что перед лицом сегодняшних стратегических вызовов Казахстан является для США важным партнером. Главным фактором здесь выступает проблема Афганистана. При резком ухудшении отношений с Пакистаном США нуждаются в альтернативном маршруте военных поставок в Афганистан, а Центральная Азия – именно такой маршрут. Казахстан готов пойти навстречу. Назарбаев в Белом доме заявил, что представляет всех лидеров Центральной Азии. Он подчеркнул, что присутствие американских войск в Афганистане – это дело не только США, но и всего мира, и противостоять новому очагу терроризма – задача всех соседей Афганистана. Главы двух государств договорились о продолжении работы в формате С5+1 (он появился в 2015 году, когда главы МИДов Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана и Туркмении обсудили с Джоном Керри вопросы региональной безопасности).
Есть и взаимный экономический интерес. С самого начала независимости в Казахстане были созданы крайне благоприятные условия для деятельности американского бизнеса. Сейчас в стране работают более 300 американских компаний, в том числе крупнейшие нефтяные, энергетические, машиностроительные, их инвестиции в экономику страны составили около $50 млрд. Трамп похвалил Астану за усилия по улучшению бизнес-климата. Назарбаев, в свою очередь, высоко оценил экономический прогресс США под руководством Трампа и поздравил его с проведением законопроекта о налоговой реформе.
Наконец, Назарбаев не забыл отметить, что его страна является другом США. Явно намекая на неприемлемость для Астаны чрезмерно жестких политических объятий со стороны Москвы, он подчеркнул, что для Казахстана всегда была важна поддержка Соединенными Штатами «нашей независимости и целостности территории». Но это не значит, что лидер Казахстана повернулся спиной к России. Выразив мнение, что проблему Северной Кореи могут решать только совместно США, Китай и Россия, он счел нужным выразить свою обеспокоенность тем, что отношения между США и Россией «ушли на ноль». Впрочем, это не тот случай, когда многоопытный Назарбаев мог бы выступить посредником.
Александр Ивахник
Американские СМИ, конечно, не забывают упомянуть, что в Казахстане коррумпированный режим, отсутствует демократия, а самого Назарбаева называют автократом. Но при этом признают, что перед лицом сегодняшних стратегических вызовов Казахстан является для США важным партнером. Главным фактором здесь выступает проблема Афганистана. При резком ухудшении отношений с Пакистаном США нуждаются в альтернативном маршруте военных поставок в Афганистан, а Центральная Азия – именно такой маршрут. Казахстан готов пойти навстречу. Назарбаев в Белом доме заявил, что представляет всех лидеров Центральной Азии. Он подчеркнул, что присутствие американских войск в Афганистане – это дело не только США, но и всего мира, и противостоять новому очагу терроризма – задача всех соседей Афганистана. Главы двух государств договорились о продолжении работы в формате С5+1 (он появился в 2015 году, когда главы МИДов Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана и Туркмении обсудили с Джоном Керри вопросы региональной безопасности).
Есть и взаимный экономический интерес. С самого начала независимости в Казахстане были созданы крайне благоприятные условия для деятельности американского бизнеса. Сейчас в стране работают более 300 американских компаний, в том числе крупнейшие нефтяные, энергетические, машиностроительные, их инвестиции в экономику страны составили около $50 млрд. Трамп похвалил Астану за усилия по улучшению бизнес-климата. Назарбаев, в свою очередь, высоко оценил экономический прогресс США под руководством Трампа и поздравил его с проведением законопроекта о налоговой реформе.
Наконец, Назарбаев не забыл отметить, что его страна является другом США. Явно намекая на неприемлемость для Астаны чрезмерно жестких политических объятий со стороны Москвы, он подчеркнул, что для Казахстана всегда была важна поддержка Соединенными Штатами «нашей независимости и целостности территории». Но это не значит, что лидер Казахстана повернулся спиной к России. Выразив мнение, что проблему Северной Кореи могут решать только совместно США, Китай и Россия, он счел нужным выразить свою обеспокоенность тем, что отношения между США и Россией «ушли на ноль». Впрочем, это не тот случай, когда многоопытный Назарбаев мог бы выступить посредником.
Александр Ивахник
Эпоха Олега Сорокина в Нижнем Новгороде закончилась. Что ждет город и областную политику после того, как новым главой города стал Владимир Панов? Сегодня информационное поле наполнилось множеством позитивных откликов по поводу этого события и персоны нового мэра. Само событие было ожидаемым: врио губернатора Глеб Никитин открыто заявлял о желании видеть Панова главой города, поддержку Панову оказывал представитель президента в ПФО Бабич, на стороне Панова был внутриполитический блок президентской администрации. Однако Панову, несмотря на весь кредит доверия со стороны политических элит в центре и регионе, придется решать непростые имиджевые задачи.
Сращивание власти с личным бизнесом при Сорокине было вопиющим. Но Панов тоже вполне может считаться местным олигархом и официально является одним из богатейших людей в Нижнем Новгороде. Ему придется доказывать, что его работа на посту мэра никак не связана с бизнесом. Придется доказывать, что смещение Сорокина и его команды не преследовало главной целью вытеснение прежних групп влияния и «открытие» городской экономики для тех или иных ФПГ, которым мешало прежнее руководство. Особое внимание нужно будет уделить доказательству своих управленческих способностей: короткий период работы Панова на посту главы города Кстово запомнился конфликтами и расколом в городской власти, приведшим к ее недееспособности, после чего Панов продолжил карьеру уже в органах местного самоуправления областной столицы. На выборах президента нужно будет уделить особое внимание чистоте электоральной процедуры: дело не только в том, что при Шанцеве и Сорокине результаты выборов по городу иной раз казались фантастическими, но и в том, что обвинения в нарушениях преследовали самого Панова, когда он избрался в 2016 году в Госдуму по одномандатному округу (напомним, что его оппонентом был ныне покойный депутат от КПРФ Денис Вороненков). Все эти задачи – вполне решаемые: важно, чтобы у Панова не возникло «головокружения от успехов», и чтобы он помнил об их важности, поскольку он становится крупной публичной фигурой, и к нему приковано очень пристальное внимание.
Наконец, возникает интрига в отношении того, кто станет «преемником» Панова в округе. Здесь все зависит от решения Кремля и полпредства, и не исключено, что уход Панова из Госдумы одновременно окажется способом переместить в парламент какую-либо значимую и сильную фигуру. Например, это может быть уже работавший депутатом Роман Антонов, близкий к Бабичу и курировавший некоторое время внутреннюю политику у Шанцева (Антонов остается в правительстве региона и сейчас, но неясно, решит ли Никитин его заменить). Либо своего кандидата может выдвинуть Сергей Кириенко – для него это стало бы хорошим шансом получить доверенного человека в Госдуме.
Сращивание власти с личным бизнесом при Сорокине было вопиющим. Но Панов тоже вполне может считаться местным олигархом и официально является одним из богатейших людей в Нижнем Новгороде. Ему придется доказывать, что его работа на посту мэра никак не связана с бизнесом. Придется доказывать, что смещение Сорокина и его команды не преследовало главной целью вытеснение прежних групп влияния и «открытие» городской экономики для тех или иных ФПГ, которым мешало прежнее руководство. Особое внимание нужно будет уделить доказательству своих управленческих способностей: короткий период работы Панова на посту главы города Кстово запомнился конфликтами и расколом в городской власти, приведшим к ее недееспособности, после чего Панов продолжил карьеру уже в органах местного самоуправления областной столицы. На выборах президента нужно будет уделить особое внимание чистоте электоральной процедуры: дело не только в том, что при Шанцеве и Сорокине результаты выборов по городу иной раз казались фантастическими, но и в том, что обвинения в нарушениях преследовали самого Панова, когда он избрался в 2016 году в Госдуму по одномандатному округу (напомним, что его оппонентом был ныне покойный депутат от КПРФ Денис Вороненков). Все эти задачи – вполне решаемые: важно, чтобы у Панова не возникло «головокружения от успехов», и чтобы он помнил об их важности, поскольку он становится крупной публичной фигурой, и к нему приковано очень пристальное внимание.
Наконец, возникает интрига в отношении того, кто станет «преемником» Панова в округе. Здесь все зависит от решения Кремля и полпредства, и не исключено, что уход Панова из Госдумы одновременно окажется способом переместить в парламент какую-либо значимую и сильную фигуру. Например, это может быть уже работавший депутатом Роман Антонов, близкий к Бабичу и курировавший некоторое время внутреннюю политику у Шанцева (Антонов остается в правительстве региона и сейчас, но неясно, решит ли Никитин его заменить). Либо своего кандидата может выдвинуть Сергей Кириенко – для него это стало бы хорошим шансом получить доверенного человека в Госдуме.
История с арестом Сергея Соколова выглядит парадоксальной. Бывший соучредитель охранной компании «Атолл», тесно сотрудничавшей в 90-е годы с Борисом Березовским (в связи с чем его называют главой службы безопасности Березовского, которым он никогда не был), Соколов после краха своего патрона вел себя предельно патриотично. Деятельность Березовского осуждал. И, кроме того, был всегда готов предоставить в распоряжение государственных и окологосударственных СМИ России документы по любому скандальному случаю – от гибели малазийского «Боинга» над Донбассом до деятельности Алексея Навального.
Вот здесь, наверное, и возникла проблема. Обилие документов, которыми располагал Соколов, не могло скрыть главного – их крайней неубедительности. Например, он доказывал, что «Боинг» был взорван изнутри в результате спецоперации ЦРУ при возможном участии спецслужб Голландии. А документы про Навального доказывали, что тот является агентом британской разведки под псевдонимом «Фридом». Но эти аргументы могли убедить только неискушенного телезрителя или читателя. Никаких реальных доказательств целых двух взрывов на борту «Боинга» представлено не было, а обвинения в адрес голландцев могли лишь привести в ярость участников официального расследования, которое проводят как раз голландские правоохранители. Что касается секретных улик против Навального, продемонстрированных в программе Дмитрия Киселева, то они содержали грубые грамматические ошибки в англоязычных текстах.
Так что сейчас об этой продукции стараются не вспоминать. А Соколов, скорее всего, стал восприниматься как фигура не только бесперспективная, но и контрпродуктивная. Тем более, что в свободное от поставок сенсационных документов время он занимался делами сугубо коммерческими – что и стало основанием для ареста.
Алексей Макаркин
Вот здесь, наверное, и возникла проблема. Обилие документов, которыми располагал Соколов, не могло скрыть главного – их крайней неубедительности. Например, он доказывал, что «Боинг» был взорван изнутри в результате спецоперации ЦРУ при возможном участии спецслужб Голландии. А документы про Навального доказывали, что тот является агентом британской разведки под псевдонимом «Фридом». Но эти аргументы могли убедить только неискушенного телезрителя или читателя. Никаких реальных доказательств целых двух взрывов на борту «Боинга» представлено не было, а обвинения в адрес голландцев могли лишь привести в ярость участников официального расследования, которое проводят как раз голландские правоохранители. Что касается секретных улик против Навального, продемонстрированных в программе Дмитрия Киселева, то они содержали грубые грамматические ошибки в англоязычных текстах.
Так что сейчас об этой продукции стараются не вспоминать. А Соколов, скорее всего, стал восприниматься как фигура не только бесперспективная, но и контрпродуктивная. Тем более, что в свободное от поставок сенсационных документов время он занимался делами сугубо коммерческими – что и стало основанием для ареста.
Алексей Макаркин
Американская политика подходит к очередному мини-кризису: не позднее завтрашнего дня должно быть принято решение об очередном – уже третьем – продлении финансирования федеральной власти при непринятом бюджете – иначе страну ждет shutdown – прекращении выделения средств на все расходы, кроме неотложных. Без полного согласия Республиканцев и части демократических сенаторов – принять такую резолюцию нельзя, и Вашингтон уже несколько недель в тяжелых спорах.
У обеих сторон есть по «неубиваемому» аргументу и непреодолимому барьеру –естественно, «зеркальным» для обеих сторон. Демократы не поддержат это решение, если от Трампа не последует однозначного «да» на продление легального статуса для нелегальных мигрантов, въехавших в Америку детьми или родившимся в ней (а это порядка 700 тыс. человек): подавляющее большинство американцев, включая и сторонников Трампа за то, чтобы узаконить их пребывание и не высылать. Не продлить эту программу (известную как DACA) Трамп просто не может, но «в обмен» хочет как минимум – согласия Демократов с его миграционной политикой, как максимум – согласия Конгресса на финансирование строительства пресловутой стены вдоль границы с Мексикой (на что вряд ли готовы и некоторые республиканские парламентарии). Демократы же – если не согласятся отсрочить shutdown – рискуют потерять репутацию: американское общество сочтет это грязным политиканством, во всяком случае так было, когда shutdown устроили республиканцы при Обаме, и сами демократы на критике этого шага «набрали очки».
Усугубляют ситуацию и споры об увеличении военных расходов, которых требуют республиканские «ястребы». Т.н. «кокус свободы» - самая консервативная фракция республиканских конгрессменов (которое в прошлом году сыграло немалую роль в том, чтобы не допустить компромиссного плана пересмотра «Обамакэр») грозится не поддержат временное продление без гарантий увеличения этих расходов.
Казалось бы, расклад столь понятен, и риски для обеих сторон столь высоки, что достижение компромисса неизбежно. Но пока этого не происходит. Попытка главы администрации Белого дома Джона Келли договориться с испаноязычными конгрессменами (для которых приоритетны и тема DACA – большинство таких мигрантов – из Мексики и центральноамериканских государств) закончилась вялым выражением оптимизма, но не конкретным продвижением к компромиссу. Подобные кризисы в Америке – не уникальны, и обычно ключевую роль в их разрешении играет личное вмешательство президента. Окажется ли Дональд Трамп на него способен?
Борис Макаренко
У обеих сторон есть по «неубиваемому» аргументу и непреодолимому барьеру –естественно, «зеркальным» для обеих сторон. Демократы не поддержат это решение, если от Трампа не последует однозначного «да» на продление легального статуса для нелегальных мигрантов, въехавших в Америку детьми или родившимся в ней (а это порядка 700 тыс. человек): подавляющее большинство американцев, включая и сторонников Трампа за то, чтобы узаконить их пребывание и не высылать. Не продлить эту программу (известную как DACA) Трамп просто не может, но «в обмен» хочет как минимум – согласия Демократов с его миграционной политикой, как максимум – согласия Конгресса на финансирование строительства пресловутой стены вдоль границы с Мексикой (на что вряд ли готовы и некоторые республиканские парламентарии). Демократы же – если не согласятся отсрочить shutdown – рискуют потерять репутацию: американское общество сочтет это грязным политиканством, во всяком случае так было, когда shutdown устроили республиканцы при Обаме, и сами демократы на критике этого шага «набрали очки».
Усугубляют ситуацию и споры об увеличении военных расходов, которых требуют республиканские «ястребы». Т.н. «кокус свободы» - самая консервативная фракция республиканских конгрессменов (которое в прошлом году сыграло немалую роль в том, чтобы не допустить компромиссного плана пересмотра «Обамакэр») грозится не поддержат временное продление без гарантий увеличения этих расходов.
Казалось бы, расклад столь понятен, и риски для обеих сторон столь высоки, что достижение компромисса неизбежно. Но пока этого не происходит. Попытка главы администрации Белого дома Джона Келли договориться с испаноязычными конгрессменами (для которых приоритетны и тема DACA – большинство таких мигрантов – из Мексики и центральноамериканских государств) закончилась вялым выражением оптимизма, но не конкретным продвижением к компромиссу. Подобные кризисы в Америке – не уникальны, и обычно ключевую роль в их разрешении играет личное вмешательство президента. Окажется ли Дональд Трамп на него способен?
Борис Макаренко
Рамзан Кадыров высказался по поводу задержания руководителя грозненского представительства "Мемориала" Оюба Титиева и дал оценку правозащитному движению в целом. По словам Кадырова, у тех, кто причисляет себя к правозащитникам, «нет рода, нации нет, религии нет». И резюмируя, особо подчеркнул, что в республике «их работа не пройдет».
Негативные высказывания в отношении правозащитников и представителей так называемо «несистемной оппозиции» глава Чечни позволяет себе не в первый раз. В июле прошлого года он говорил о том, что правозащитники готовы отстаивать свободы лишь «определенного круга лиц» и на этом стремятся «словить хайп». Не является новшеством и его деятельность по формированию внутри республики особого политического порядка. Однако даже Кадыров столь определенно о правозащитной деятельности в принципе еще не высказывался. С одной стороны, у такой позиции, озвученной публично, есть сторонники не только в Грозном, но и в Москве. Это те, кто хотел бы «подморозить Россию» и прекратить всякое «негативное влияние» со стороны Запада. По различным причинам они не хотят «светиться». С другой стороны, при всей критичности официального Кремля в отношении США и ЕС, правозащитная деятельность, как таковая не ставится под сомнение. Омбудсмены присутствуют и на федеральном, и на региональном уровне. При президенте РФ действует Совет по развитию гражданского общества и правам человека.
Таким образом, в канун выборов глава Чечни стремится подтвердить и укрепить на только свой личный особый статус, но и положение его республики, как «особой территории», где возможны самостоятельные взгляды и на внешнюю политику (вспомним историю протестов по поводу событий в далекой Мьянме) и на внутренний уклад. Уклад, в котором правозащита рассматривается, как что-то сродни государственному отщепенству. Всякий раз, когда из Грозного поступают заявления то о «врагах народа», то людях «без рода, нации и религии», возникает вопрос, можно ли ожидать какого-то одергивания главы Чечни из Кремля. И всякий раз этот вопрос снимается, что лишь подчеркивает один принципиальный момент: Москва не видит возможности для изменения ситуации в отдельно взятой северокавказской республике, а сами перемены в ней рассматривает, как рискованное предприятие. Ради сохранения стабильности центр готов терпеть «многоукладность» ограниченного радиуса действия, даже если таковая подрывает представление о всепобеждающей вертикали власти.
Сергей Маркедонов
Негативные высказывания в отношении правозащитников и представителей так называемо «несистемной оппозиции» глава Чечни позволяет себе не в первый раз. В июле прошлого года он говорил о том, что правозащитники готовы отстаивать свободы лишь «определенного круга лиц» и на этом стремятся «словить хайп». Не является новшеством и его деятельность по формированию внутри республики особого политического порядка. Однако даже Кадыров столь определенно о правозащитной деятельности в принципе еще не высказывался. С одной стороны, у такой позиции, озвученной публично, есть сторонники не только в Грозном, но и в Москве. Это те, кто хотел бы «подморозить Россию» и прекратить всякое «негативное влияние» со стороны Запада. По различным причинам они не хотят «светиться». С другой стороны, при всей критичности официального Кремля в отношении США и ЕС, правозащитная деятельность, как таковая не ставится под сомнение. Омбудсмены присутствуют и на федеральном, и на региональном уровне. При президенте РФ действует Совет по развитию гражданского общества и правам человека.
Таким образом, в канун выборов глава Чечни стремится подтвердить и укрепить на только свой личный особый статус, но и положение его республики, как «особой территории», где возможны самостоятельные взгляды и на внешнюю политику (вспомним историю протестов по поводу событий в далекой Мьянме) и на внутренний уклад. Уклад, в котором правозащита рассматривается, как что-то сродни государственному отщепенству. Всякий раз, когда из Грозного поступают заявления то о «врагах народа», то людях «без рода, нации и религии», возникает вопрос, можно ли ожидать какого-то одергивания главы Чечни из Кремля. И всякий раз этот вопрос снимается, что лишь подчеркивает один принципиальный момент: Москва не видит возможности для изменения ситуации в отдельно взятой северокавказской республике, а сами перемены в ней рассматривает, как рискованное предприятие. Ради сохранения стабильности центр готов терпеть «многоукладность» ограниченного радиуса действия, даже если таковая подрывает представление о всепобеждающей вертикали власти.
Сергей Маркедонов
ФОМ сделал опрос, посвященный Грудинину, позволяющий сделать срез промежуточных итогов его кампании. Несколько основных тезисов.
1. Узнаваемость и ее динамика. Пока динамика недостаточная – кандидата не знают 69%, и с момента выдвижения эта цифра уменьшилась на 17%. И хотя это малопоказательно - важнее, насколько его знают в своей электоральной нише, а таких показателей не приводится. Тем не менее, кампания явно нуждается в интенсификации.
2. Образ. Больше, чем узнаваемость, настораживать должна слабая сформированность образа. Нет устойчивых и четких ассоциаций. «Директор Совхоза» - недостаточно и слишком эфемерно, но даже этот статус ему приписывают лишь четверть тех, кто знает кандидата. При этом треть относится к нему «нейтрально» - плохой симптом для претендента на статус главного оппозиционера. С другой стороны, прикрепить ярлык нечистого на руку бизнесмена также не удалось.
3. Отношения со сторонниками КПРФ. Принятие Грудинина ядерным электоратом происходит не быстро: 53% допускают возможность проголосовать за него, 31% - исключают. Однако такой баланс представляется естественным и даже оптимистичным – на руку кандидата здесь играет безальтернативность и пока еще низкая осведомленность, оставляющая возможность обратить ее в поддержку после того, как кандидата узнают получше.
4. Возможности для расширения электората. Они есть за счет избирателей Справедливой России (38% сторонников этой партии допускают возможность поддержать Грудинина) и неопределившихся (антирейтинг в этой категории - 54%, т.е. можно рассчитывать почти на половину, если с ними работать). В остальных партиях электорат более устойчив. Что же до городского либерального класса, то его лучше замерять отдельно – в масштабах страны эта категория теряется.
В сухом остатке: есть определенная пробуксовка кампании, персональный потенциал кандидата в полной мере не используется, а драгоценное время уходит. Но возможности остаются: Грудинин – по-прежнему «чистый лист»; избиратели, постепенно узнавая о кандидате, пока не видят за ним ничего – ни хорошего, ни плохого. А контркампания, ошибочно сфокусированная на «олигархичности», плодов не дает.
Роман Ларионов
1. Узнаваемость и ее динамика. Пока динамика недостаточная – кандидата не знают 69%, и с момента выдвижения эта цифра уменьшилась на 17%. И хотя это малопоказательно - важнее, насколько его знают в своей электоральной нише, а таких показателей не приводится. Тем не менее, кампания явно нуждается в интенсификации.
2. Образ. Больше, чем узнаваемость, настораживать должна слабая сформированность образа. Нет устойчивых и четких ассоциаций. «Директор Совхоза» - недостаточно и слишком эфемерно, но даже этот статус ему приписывают лишь четверть тех, кто знает кандидата. При этом треть относится к нему «нейтрально» - плохой симптом для претендента на статус главного оппозиционера. С другой стороны, прикрепить ярлык нечистого на руку бизнесмена также не удалось.
3. Отношения со сторонниками КПРФ. Принятие Грудинина ядерным электоратом происходит не быстро: 53% допускают возможность проголосовать за него, 31% - исключают. Однако такой баланс представляется естественным и даже оптимистичным – на руку кандидата здесь играет безальтернативность и пока еще низкая осведомленность, оставляющая возможность обратить ее в поддержку после того, как кандидата узнают получше.
4. Возможности для расширения электората. Они есть за счет избирателей Справедливой России (38% сторонников этой партии допускают возможность поддержать Грудинина) и неопределившихся (антирейтинг в этой категории - 54%, т.е. можно рассчитывать почти на половину, если с ними работать). В остальных партиях электорат более устойчив. Что же до городского либерального класса, то его лучше замерять отдельно – в масштабах страны эта категория теряется.
В сухом остатке: есть определенная пробуксовка кампании, персональный потенциал кандидата в полной мере не используется, а драгоценное время уходит. Но возможности остаются: Грудинин – по-прежнему «чистый лист»; избиратели, постепенно узнавая о кандидате, пока не видят за ним ничего – ни хорошего, ни плохого. А контркампания, ошибочно сфокусированная на «олигархичности», плодов не дает.
Роман Ларионов
Нападения подростков на их товарищей в школах невозможно полностью предотвратить. В условиях глобального мира любое нападение становится образцом для психически неустойчивых детей, которые стремятся его копировать. Отобрать у детей компьютерные «стрелялки» тоже не представляется реалистичным. Ввести цензуру в Интернете – еще одна идея, результативная только на первый взгляд. Желающие все равно получат информацию – технические навыки нынешнего поколения это позволяют. Превращать школы в неприступные крепости, выходить за рамки разумных требований безопасности – также не выход, а повод для психозов.
Кроме того, подростки с извращенной психикой бывают и без всякого Интернета. Жуткие случаи имели место и в советское время. Вспомним хотя бы историю 15-летнего убийцы, расстрелянного в 1964 году по приказу Хрущева, несмотря на противоречие действующему законодательству. Другое дело, что тогда преступления не носили демонстративного характера. Но это уже особенность эпохи глобализации, когда о случившемся неизбежно становится известно в считанные часы.
Что можно сделать? Представляется, что очень важно своевременно реагировать на серьезные сообщения о том, что подросток ведет себя подозрительно. Принимать превентивные меры – без истерик, но и без промедления. Это работа и правоохранителей, и школьных психологов. И строго соблюдать меры безопасности, уже прописанные в законодательстве – чтобы и охранники были на месте, и необходимые кнопки работали. Чрезвычайные меры – часто признак паники. Строгое соблюдение правил – серьезная возможность для предотвращения преступлений.
Алексей Макаркин
Кроме того, подростки с извращенной психикой бывают и без всякого Интернета. Жуткие случаи имели место и в советское время. Вспомним хотя бы историю 15-летнего убийцы, расстрелянного в 1964 году по приказу Хрущева, несмотря на противоречие действующему законодательству. Другое дело, что тогда преступления не носили демонстративного характера. Но это уже особенность эпохи глобализации, когда о случившемся неизбежно становится известно в считанные часы.
Что можно сделать? Представляется, что очень важно своевременно реагировать на серьезные сообщения о том, что подросток ведет себя подозрительно. Принимать превентивные меры – без истерик, но и без промедления. Это работа и правоохранителей, и школьных психологов. И строго соблюдать меры безопасности, уже прописанные в законодательстве – чтобы и охранники были на месте, и необходимые кнопки работали. Чрезвычайные меры – часто признак паники. Строгое соблюдение правил – серьезная возможность для предотвращения преступлений.
Алексей Макаркин
Американская неправительственная организация «Национальный демократический институт» (NDI) проводит регулярные исследования общественного мнения в Грузии. Согласно выводам соцопросов, опубликованных 16 января снизилось количество сторонников вступления страны в Евросоюз и НАТО. Соответственно 72% за евроинтеграцию и 64% за присоединение к Североатлантическому альянсу против прошлогодних апрельских показателей в 80% и 69%. Заметим, что самые высокие значения были отмечены в ноябре 2013 года (85% за Евросоюз и 80% за НАТО). На основе этих данных велик соблазн сделать вывод о разочарованиях жителей кавказского государства в прозападном выборе. И в российских СМИ уже появляются подобные выводы.
В самом деле, для разочарований есть определенные предпосылки. Получение безвиза и подписание Соглашения об Ассоциации с ЕС не привели к каким-то значительным улучшениям. Более того, в торговле Грузии с Евросоюзом отмечен определенный спад. Это, в частности, стало одной из причин подписания договора о свободной торговле с Китаем. Не велик прогресс и в отношениях Грузии с НАТО. Регулярные обещания вернуться к вопросу после сдачи очередного «экзамена», по сути, никак не приближают членство страны в Альянсе.
Все это, вне всякого сомнения, дает повод для пессимизма. И появление различных партий и течений, осваивающих «евроскептические» идеи, вполне закономерно. Однако до тех пор, пока политическая элита и большинство граждан Грузии будут едины во мнении о необходимости восстановления территориальной целостности, то есть юрисдикции над Абхазией и Южной Осетией, резкого изменения общественных умонастроений ожидать не приходится. Можно сколько угодно говорить о том, что надежды на Запад в решении этого острого вопроса иллюзорны (и такие аргументы будут во многом справедливы). Но факт остается фактом: Москва не готова менять статус-кво, установившийся в августе 2008 года. Между тем, именно «потеря территорий» является сильнейшей национальной травмой Грузии, которая во многом и сделала востребованной прозападный выбор страны. Не факт, что он продержится вечно. Но в обозримой перспективе для тотального разочарования в Западе нет оснований.
Сергей Маркедонов
В самом деле, для разочарований есть определенные предпосылки. Получение безвиза и подписание Соглашения об Ассоциации с ЕС не привели к каким-то значительным улучшениям. Более того, в торговле Грузии с Евросоюзом отмечен определенный спад. Это, в частности, стало одной из причин подписания договора о свободной торговле с Китаем. Не велик прогресс и в отношениях Грузии с НАТО. Регулярные обещания вернуться к вопросу после сдачи очередного «экзамена», по сути, никак не приближают членство страны в Альянсе.
Все это, вне всякого сомнения, дает повод для пессимизма. И появление различных партий и течений, осваивающих «евроскептические» идеи, вполне закономерно. Однако до тех пор, пока политическая элита и большинство граждан Грузии будут едины во мнении о необходимости восстановления территориальной целостности, то есть юрисдикции над Абхазией и Южной Осетией, резкого изменения общественных умонастроений ожидать не приходится. Можно сколько угодно говорить о том, что надежды на Запад в решении этого острого вопроса иллюзорны (и такие аргументы будут во многом справедливы). Но факт остается фактом: Москва не готова менять статус-кво, установившийся в августе 2008 года. Между тем, именно «потеря территорий» является сильнейшей национальной травмой Грузии, которая во многом и сделала востребованной прозападный выбор страны. Не факт, что он продержится вечно. Но в обозримой перспективе для тотального разочарования в Западе нет оснований.
Сергей Маркедонов
Продолжаем следить за развитием конфликта вокруг возможного shutdown – прекращения финансирования федеральной власти США из-за отсутствия согласия между республиканцами и демократами.
За последние дни республиканцы сделали два хода. Во-первых, в четверг нижняя палата Конгресса проголосовала за продление действия резолюции, которая позволяет финансирование еще на 30 дней. Победа республиканцам далась непросто: несмотря на все усилия и личные звонки Трампа, 11 их конгрессменов проголосовали против, и лишь шестеро демократов поддержали резолюцию, но тем не менее – большинство в 230 голосов резолюция получила.
Однако Сенат так и не решился в четверг начать обсуждение той же резолюции, не гарантировано, что проголосует и в пятницу: даже несколько республиканских сенаторов грозятся проголосовать против, а нужно еще как минимум восемь голосов демократов, чтобы решение сразу вступило в силу. Не исключено, что Сенату придется собираться и в субботу и «голосовать, пока не пройдет», т.е. взять членов верхней палаты «на измор».
Второй шаг республиканцев весьма изящен: департамент юстиции по поручению Трампа направил запрос в Верховный суд о конституционности программы DACA, узаконивающей пребывание в США нелегальных мигрантов, въехавших в страну несовершеннолетними. Белый дом имел возможность сформулировать запрос иначе, что вынудило бы судей принять решение быстро – в течение недель или даже дней. Однако намеренно была избрана регулярная процедура, решение по которой следует ждать лишь к концу года, а на время разбирательств мигранты могут продлевать свой легальный статус. Тем самым Трамп избавляет себя от необходимости как останавливать программу в марте (чего он не хочет, потому что она популярна в обществе), так и подтверждать ее, что он готов был сделать только в обмен на уступки демократов по своим предложениям по миграционной политике.
Маневры продолжаются, при этом – что далеко не всегда характерно для сегодняшнего Белого дома – вполне в духе и традиции Вашингтонской политики – того самого «болота», которое Трамп обещал осушить.
Борис Макаренко
За последние дни республиканцы сделали два хода. Во-первых, в четверг нижняя палата Конгресса проголосовала за продление действия резолюции, которая позволяет финансирование еще на 30 дней. Победа республиканцам далась непросто: несмотря на все усилия и личные звонки Трампа, 11 их конгрессменов проголосовали против, и лишь шестеро демократов поддержали резолюцию, но тем не менее – большинство в 230 голосов резолюция получила.
Однако Сенат так и не решился в четверг начать обсуждение той же резолюции, не гарантировано, что проголосует и в пятницу: даже несколько республиканских сенаторов грозятся проголосовать против, а нужно еще как минимум восемь голосов демократов, чтобы решение сразу вступило в силу. Не исключено, что Сенату придется собираться и в субботу и «голосовать, пока не пройдет», т.е. взять членов верхней палаты «на измор».
Второй шаг республиканцев весьма изящен: департамент юстиции по поручению Трампа направил запрос в Верховный суд о конституционности программы DACA, узаконивающей пребывание в США нелегальных мигрантов, въехавших в страну несовершеннолетними. Белый дом имел возможность сформулировать запрос иначе, что вынудило бы судей принять решение быстро – в течение недель или даже дней. Однако намеренно была избрана регулярная процедура, решение по которой следует ждать лишь к концу года, а на время разбирательств мигранты могут продлевать свой легальный статус. Тем самым Трамп избавляет себя от необходимости как останавливать программу в марте (чего он не хочет, потому что она популярна в обществе), так и подтверждать ее, что он готов был сделать только в обмен на уступки демократов по своим предложениям по миграционной политике.
Маневры продолжаются, при этом – что далеко не всегда характерно для сегодняшнего Белого дома – вполне в духе и традиции Вашингтонской политики – того самого «болота», которое Трамп обещал осушить.
Борис Макаренко
Каталонский кризис далек от завершения. 17 января прошло первое заседание регионального парламента, избранного на досрочных выборах 21 декабря. В нем три сепаратистские партии получили 70 мест из 135. На заседании был избран новый спикер и 6 его заместителей – президиум парламента. Сторонники независимости получили большинство в президиуме, спикером стал Рохер Торрент из партии «Республиканские левые Каталонии». Но что самое главное – сепаратистские партии вроде бы договорились выдвинуть на пост главы регионального правительства Карлеса Пучдемона – уволенного Мадридом бывшего премьера, бежавшего в Бельгию в конце октября после введения прямого правления центра.
Пучдемон, лидер партии «Вместе за Каталонию», по-прежнему находится в Бельгии, поскольку в Испании его ждет ордер на арест по обвинению в мятеже. Согласно парламентскому регламенту, кандидат на пост премьера перед вотумом доверия должен представить свою программу. Но Пучдемон утверждает, что это не требует его физического присутствия, он намеревается представить правительственную программу по видеосвязи.
Премьер-министр Испании Мариано Рахой категорически отверг подобную возможность. Он предупредил, что Каталония останется под прямым правлением Мадрида, если Пучдемон будет избран главой правительства и попытается управлять дистанционно из Бельгии. Испанское правительство немедленно оспорит в суде голосование за бывшего премьера, находящегося в бегах.
Надо сказать, что юридические эксперты самого каталонского парламента сомневаются в законности гипотетического избрания Пучдемона премьером. Представить программу, конечно, можно и по скайпу, но как по скайпу приносить присягу, а затем осуществлять ежедневный процесс управления? Решение вопроса о том, какую кандидатуру на пост главы правительства предлагать каталонским депутатам, находится в руках президиума парламента, а первое голосование должно пройти до 31 января. Спикер Рохер Торрент начал консультации с парламентскими фракциями. Есть некоторые признаки того, что он настроен на примирение и внутри каталонского общества, расколотого по вопросу о независимости пополам, и с испанским правительством. Торрент заявил, что он сосредоточится на задаче прекращения прямого правления Мадрида и достижении диалога в политической жизни Каталонии.
Проблема, однако, в том, что у двух основных сепаратистских лидеров – Пучдемона и Жункераса, находящегося в тюрьме в Мадриде – нет очевидных преемников. Если Пучдемон будет избран премьером, неизбежно обострение конфликта с Мадридом. Если он не будет избран, процесс согласования новой кандидатуры может занять длительное время. Если не уложатся за два месяца, Каталонию ждут новые парламентские выборы.
Александр Ивахник
Пучдемон, лидер партии «Вместе за Каталонию», по-прежнему находится в Бельгии, поскольку в Испании его ждет ордер на арест по обвинению в мятеже. Согласно парламентскому регламенту, кандидат на пост премьера перед вотумом доверия должен представить свою программу. Но Пучдемон утверждает, что это не требует его физического присутствия, он намеревается представить правительственную программу по видеосвязи.
Премьер-министр Испании Мариано Рахой категорически отверг подобную возможность. Он предупредил, что Каталония останется под прямым правлением Мадрида, если Пучдемон будет избран главой правительства и попытается управлять дистанционно из Бельгии. Испанское правительство немедленно оспорит в суде голосование за бывшего премьера, находящегося в бегах.
Надо сказать, что юридические эксперты самого каталонского парламента сомневаются в законности гипотетического избрания Пучдемона премьером. Представить программу, конечно, можно и по скайпу, но как по скайпу приносить присягу, а затем осуществлять ежедневный процесс управления? Решение вопроса о том, какую кандидатуру на пост главы правительства предлагать каталонским депутатам, находится в руках президиума парламента, а первое голосование должно пройти до 31 января. Спикер Рохер Торрент начал консультации с парламентскими фракциями. Есть некоторые признаки того, что он настроен на примирение и внутри каталонского общества, расколотого по вопросу о независимости пополам, и с испанским правительством. Торрент заявил, что он сосредоточится на задаче прекращения прямого правления Мадрида и достижении диалога в политической жизни Каталонии.
Проблема, однако, в том, что у двух основных сепаратистских лидеров – Пучдемона и Жункераса, находящегося в тюрьме в Мадриде – нет очевидных преемников. Если Пучдемон будет избран премьером, неизбежно обострение конфликта с Мадридом. Если он не будет избран, процесс согласования новой кандидатуры может занять длительное время. Если не уложатся за два месяца, Каталонию ждут новые парламентские выборы.
Александр Ивахник
История про то, как медвежонок Паддингтон победил министра Мединского. Фильм «Скиф», выходивший на экраны одновременно с медвежонком, министра вряд ли интересовал. Дело было в нежелании останавливать победное шествие по экранам страны «Движения вверх», продюсером которого является Никита Михалков. Но перенос Паддингтона на февраль был способен не только ввергнуть в плач многочисленную детскую аудиторию, но и вызвать гнев родителей, то есть будущих избирателей. А перед выборами допускать такое недовольство на пустом месте было бы совсем нехорошо.
Главным выигравшим (кроме медвежонка и детей) оказался Федор Бондарчук, не менее влиятельный, чем Михалков. Он официально выразил лояльность министру, подписав патриотическое обращение в поддержку позиции Мединского. Но коммерческие интересы Бондарчука были совершенно иными. 1 февраля, когда на экраны по воли министерства должен был выйти Паддингтон, начнется показ и фильма «Селфи», где он является продюсером. Теперь же родители смогут спокойно сходить на «Селфи», посмотрев – возможно, не по одному разу - с детьми Паддингтона.
Также на 1 февраля министерство пыталось перенести еще одну премьеру - «Бегущего в лабиринте: Лекарство от смерти», что лишало «Селфи» любых шансов на успех. Однако это решение было быстро пересмотрено – наверное, решили, что Бондарчука слишком сильно обижать не надо. Теперь же вообще никто не будет мешать Бондарчуку продвигать свой кинопроект. А Мединский, не просчитавший всех последствий своего шага, оказался в проигрыше.
Алексей Макаркин
Главным выигравшим (кроме медвежонка и детей) оказался Федор Бондарчук, не менее влиятельный, чем Михалков. Он официально выразил лояльность министру, подписав патриотическое обращение в поддержку позиции Мединского. Но коммерческие интересы Бондарчука были совершенно иными. 1 февраля, когда на экраны по воли министерства должен был выйти Паддингтон, начнется показ и фильма «Селфи», где он является продюсером. Теперь же родители смогут спокойно сходить на «Селфи», посмотрев – возможно, не по одному разу - с детьми Паддингтона.
Также на 1 февраля министерство пыталось перенести еще одну премьеру - «Бегущего в лабиринте: Лекарство от смерти», что лишало «Селфи» любых шансов на успех. Однако это решение было быстро пересмотрено – наверное, решили, что Бондарчука слишком сильно обижать не надо. Теперь же вообще никто не будет мешать Бондарчуку продвигать свой кинопроект. А Мединский, не просчитавший всех последствий своего шага, оказался в проигрыше.
Алексей Макаркин
Предвыборный штаб Владимира Путина в пятницу сообщил, что в поддержку его кандидатуры уже собрано более 1,5 млн. подписей – в пять раз больше необходимого по требованиям закона. При этом сопредседатель штаба Румянцев даже признал, что в ходе сбора подписей имели место отдельные нарушения, связанные с административным ресурсом. Такие подписи, по словам Румянцева, отбракованы. Штаб принял решение прекратить сбор подписей в понедельник. Значит, за выходные еще могут собрать с полмиллиона.
Спрашивается, зачем так растягивать этот процесс, если в ЦИК все равно можно сдать не более 315 тысяч? Зачем отвлекать от работы или учебы огромное количество сборщиков? Теоретически можно себе представить, что человек, поставивший подпись в поддержку Путина, будет более склонен прийти на выборы 18 марта. Но в масштабах страны это позволит поднять явку в лучшем случае на 1-2%. Одним купанием в проруби на Крещение действующий президент мотивировал участвовать в голосовании большее число православных избирателей. Может быть, дело принципа? Ведь в 2012 году самовыдвиженец Прохоров собрал 2 млн. подписей, как тогда требовалось по закону (если, конечно, поверить, что он их действительно собрал).
Но, думается, главное не в этом. Президентская избирательная кампания – уникальная возможность для кремлевских администраторов и приближенных к власти общественников продемонстрировать свое старание и эффективность. И по итогам можно рассчитывать на урожай наград в той или иной форме.
Александр Ивахник
Спрашивается, зачем так растягивать этот процесс, если в ЦИК все равно можно сдать не более 315 тысяч? Зачем отвлекать от работы или учебы огромное количество сборщиков? Теоретически можно себе представить, что человек, поставивший подпись в поддержку Путина, будет более склонен прийти на выборы 18 марта. Но в масштабах страны это позволит поднять явку в лучшем случае на 1-2%. Одним купанием в проруби на Крещение действующий президент мотивировал участвовать в голосовании большее число православных избирателей. Может быть, дело принципа? Ведь в 2012 году самовыдвиженец Прохоров собрал 2 млн. подписей, как тогда требовалось по закону (если, конечно, поверить, что он их действительно собрал).
Но, думается, главное не в этом. Президентская избирательная кампания – уникальная возможность для кремлевских администраторов и приближенных к власти общественников продемонстрировать свое старание и эффективность. И по итогам можно рассчитывать на урожай наград в той или иной форме.
Александр Ивахник
Приговор священнику Глебу Грозовскому, осужденному на 14 лет лишения свободы по обвинению в педофилии, ставит церковь перед непростой проблемой. Правоохранительные органы полностью уверены в виновности Грозовского. Шансов на пересмотр приговора в суде второй инстанции у него не видно. А когда приговор вступит в законную силу, по правилам его надо будет лишить сана (сейчас он только запрещен в служении).
Отец Глеб – довольно молодой священник, но его покойный отец Виктор Грозовский был известным петербургским протоиереем, служившим в таких статусных храмах как Князь-Владимирский собор и Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры. Во диакона будущего протоиерея Виктора рукополагал еще в советское время будущий же патриарх Кирилл. Многие клирики и прихожане не верят в виновность отца Глеба, считая, что его подставили и оклеветали. Среди них немало консервативно настроенных церковных деятелей, искренне верящих в глобальный заговор безбожников и в то, что церковь подвергается гонениям (к этим гонениям они относят и отказ запретить злополучный фильм «Матильда», и многое другое). Интересно, что защитников Грозовского не интересует судьба потерпевших (детей!) – для них это только лжесвидетели на стороне темных сил.
Церковь предпочитает таких консерваторов лишний раз не раздражать – все же они являются ее опорой. Только когда государство очень попросит, то деваться некуда (как это было в случае с встречей патриарха с папой Франциском). Но сейчас придется их обидеть – отказ лишить Грозовского сана будет означать публичное недоверие судебной и правоохранительной системам. На что церковь пойти не может.
Алексей Макаркин
Отец Глеб – довольно молодой священник, но его покойный отец Виктор Грозовский был известным петербургским протоиереем, служившим в таких статусных храмах как Князь-Владимирский собор и Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры. Во диакона будущего протоиерея Виктора рукополагал еще в советское время будущий же патриарх Кирилл. Многие клирики и прихожане не верят в виновность отца Глеба, считая, что его подставили и оклеветали. Среди них немало консервативно настроенных церковных деятелей, искренне верящих в глобальный заговор безбожников и в то, что церковь подвергается гонениям (к этим гонениям они относят и отказ запретить злополучный фильм «Матильда», и многое другое). Интересно, что защитников Грозовского не интересует судьба потерпевших (детей!) – для них это только лжесвидетели на стороне темных сил.
Церковь предпочитает таких консерваторов лишний раз не раздражать – все же они являются ее опорой. Только когда государство очень попросит, то деваться некуда (как это было в случае с встречей патриарха с папой Франциском). Но сейчас придется их обидеть – отказ лишить Грозовского сана будет означать публичное недоверие судебной и правоохранительной системам. На что церковь пойти не может.
Алексей Макаркин
Павел Грудинин предложил поехать на Олимпиаду под красным знаменем. С точки зрения политической борьбы эта позиция абсолютно понятна – Грудинин баллотируется от КПРФ и ему надо подчеркивать свою коммунистическую идентичность. Которая за последнее время оказалась под вопросом – после того, как образ «крепкого хозяйственника» стал вытесняться в публичном пространстве образом «олигарха», хранящего на зарубежных счетах суммы, немыслимые для обычного избирателя. Миллиарды или миллионы – для левого избирателя не слишком важно. Главное – что много, и не у себя дома, а за границей. Более того, в Европе, которую левый избиратель искренне считает врагом России.
Неудивительно, что Грудинин пытается «перебить» эту тенденцию патриотической и просоветской риторикой. Но здесь возникает другая проблема. Далеко не всех засомневавшихся левых избирателей можно вернуть такими заявлениями. Зато есть большая вероятность, что они отпугнут другого потенциального избирателя Грудинина – протестно настроенных жителей мегаполисов. Такие избиратели не склонны придавать большое значение зарубежным счетам, но отчетливая «коммунистичность» для них совершенно неприемлема – как эстетически, так и политически. К тому же они понимают нереалистичность такой инициативы – раз уж решили поехать, то придется выполнять условия МОК. Неконфликтность в отношениях с мировым сообществом для такого избирателя, не ностальгирующего по СССР и его символам, имеет большое значение.
Таким образом, Грудинину будет непросто усидеть на двух стульях – как это, впрочем, и бывает в избирательных кампаниях, когда есть желание выйти за пределы узкопартийного, «нишевого» электората. Для коммунистов он может оказаться недостаточно советским, а для демократов – слишком советским.
Алексей Макаркин
Неудивительно, что Грудинин пытается «перебить» эту тенденцию патриотической и просоветской риторикой. Но здесь возникает другая проблема. Далеко не всех засомневавшихся левых избирателей можно вернуть такими заявлениями. Зато есть большая вероятность, что они отпугнут другого потенциального избирателя Грудинина – протестно настроенных жителей мегаполисов. Такие избиратели не склонны придавать большое значение зарубежным счетам, но отчетливая «коммунистичность» для них совершенно неприемлема – как эстетически, так и политически. К тому же они понимают нереалистичность такой инициативы – раз уж решили поехать, то придется выполнять условия МОК. Неконфликтность в отношениях с мировым сообществом для такого избирателя, не ностальгирующего по СССР и его символам, имеет большое значение.
Таким образом, Грудинину будет непросто усидеть на двух стульях – как это, впрочем, и бывает в избирательных кампаниях, когда есть желание выйти за пределы узкопартийного, «нишевого» электората. Для коммунистов он может оказаться недостаточно советским, а для демократов – слишком советским.
Алексей Макаркин
Раздел сфер влияния в Сирии продолжается. Россия помогает Башару Асаду занять часть провинции Идлиб – одного из основных оплотов вооруженной оппозиции. У нее двойная задача. Первая – вытеснение запрещенной в России группировки «Хайят Тахрир аш-Шам». Это бывший «Фронт ан-Нусра», неудачно пытавшийся совершить ребрендинг и выглядеть умеренным. Вторая – усиление позиций Асада перед конгрессом национального диалога в Сочи. Для этого Асаду выгодно максимально расширить контролируемую им территорию – не только за счет экс-«Нусры», но и других организаций вооруженной оппозиции.
Турция ведет боевые действия в Африне, стремясь вытеснить оттуда курдские формирования. Задача Эрдогана остается прежней – не допустить создания курдской автономии на севере Сирии. Операция «Щит Евфрата», проведенная турками в 2016 году в провинции Алеппо, не позволила решить проблему. Турция получила плацдарм на севере Сирии и отделила Африн от других курдских территорий. Но этот успех оказался локальным и не смог подорвать позиции курдов. Теперь Турция в рамках операции «Оливковая ветвь» наносит удар на северо-западе, имея в виду – в случае успеха – начать новое наступление в провинции Алеппо, на этот раз на город Манбидж.
Россия не намерена защищать курдов. Во-первых, потому что те сделали ставку на взаимодействие с США, позволившее им занять обширные районы на востоке Сирии, не пустив туда вооруженные силы Асада. Во-вторых, сотрудничество с Эрдоганом нужно для реализации проекта газопровода «Турецкий поток» в обход Украины (только что Турция дала разрешение для строительства его морской части). США не хотят ссориться с Эрдоганом – союзником по НАТО – из-за Африна, отделенного от других курдских территорий. Хотя если Эрдоган пойдет на Манбидж, то здесь США будет труднее маневрировать между курдами и турками.
Алексей Макаркин
Турция ведет боевые действия в Африне, стремясь вытеснить оттуда курдские формирования. Задача Эрдогана остается прежней – не допустить создания курдской автономии на севере Сирии. Операция «Щит Евфрата», проведенная турками в 2016 году в провинции Алеппо, не позволила решить проблему. Турция получила плацдарм на севере Сирии и отделила Африн от других курдских территорий. Но этот успех оказался локальным и не смог подорвать позиции курдов. Теперь Турция в рамках операции «Оливковая ветвь» наносит удар на северо-западе, имея в виду – в случае успеха – начать новое наступление в провинции Алеппо, на этот раз на город Манбидж.
Россия не намерена защищать курдов. Во-первых, потому что те сделали ставку на взаимодействие с США, позволившее им занять обширные районы на востоке Сирии, не пустив туда вооруженные силы Асада. Во-вторых, сотрудничество с Эрдоганом нужно для реализации проекта газопровода «Турецкий поток» в обход Украины (только что Турция дала разрешение для строительства его морской части). США не хотят ссориться с Эрдоганом – союзником по НАТО – из-за Африна, отделенного от других курдских территорий. Хотя если Эрдоган пойдет на Манбидж, то здесь США будет труднее маневрировать между курдами и турками.
Алексей Макаркин
Петр Фрадков во главе Промсвязьбанка полностью устраивает «Ростех» и при этом не делает банк чрезмерно ангажированным. Его отец Михаил Фрадков в последние годы заметно сблизился с руководством госкорпорации «Ростех»: после ухода с поста главы СВР в 2016 году, он возглавил совет директоров «Алмаз-Антей» по просьбе Сергея Чемезова. Именно «Ростех» как структура, имеющая крупные корпоративные интересы в оборонной отрасли, пыталась пролоббировать свои кредитные учреждения на роль уполномоченного банка, но в итоге было выбрано компромиссное решение.