Ситуация в Виленской и Литовской епархии РПЦ. Часть 1.
В последние месяцы ситуация в Виленской и Литовской епархии Русской православной церкви (РПЦ) резко обострилась. Пятеро клириков, обвиненных в желании перейти из РПЦ в Константинопольский патриархат, лишены сана. Сама епархия обратилась к руководству РПЦ с просьбой о самостоятельности – этим вопросом сейчас занимается специальная комиссия. Только что в Россию по этому же поводу приезжал викарный епископ Амвросий, председательствовавший на церковном суде, который и дал заключение о лишении сана, утвержденное затем правящим архиереем епархии, митрополитом Иннокентием.
Смысл происходящих событий – в разных стратегиях поведения на фоне церковного соперничества Москвы и Константинополя и российской спецоперации на Украине, после которой существование «московской» епархии в Литве в прежнем виде стало невозможным. Отметим, что церковная ситуация в Литве принципиально отличалась от латвийской и эстонской, причем эти отличия восходит еще к событиям столетней давности.
В межвоенный период Эстонская церковь в 1920 году получила автономию в составе РПЦ (сами эстонцы просили тогда автокефалию), но в 1923-м перешла в Константинополь в том же автономном статусе - Москва этого перехода не признала. Латвийской церкви Москва в 1921 году предоставила самоуправление в своем составе (но не автономию, которую значительно сложнее при случае отобрать – это более стабильный канонический статус). В 1936 году под сильным влиянием латвийского государства и Латвийская церковь получила автономию от Константинополя, выйдя таким образом из юрисдикции Москвы. С присоединением Эстонии и Латвии к СССР в 1940 году «константинопольские» автономии были ликвидированы, самоуправления епархии тоже не получили.
После восстановления независимости Эстонии и Латвии Москва предоставила тамошним епархиям самоуправление (по аналогии с решением 1921 года в отношении Латвийской церкви), вновь образованные церкви, разумеется, остались в юрисдикции РПЦ. Кроме того, в Эстонии была восстановлена «константинопольская» автономия, которую Москва не признает – так что в стране действуют две конкурирующие православные структуры.
Таким образом РПЦ сохранила свои позиции в Латвии, но в Эстонии ситуация для нее осложнилась – тем более, что церковь в ее составе эстонские власти долгое время не хотели регистрировать. Эстонские верующие разделились в значительной степени по национальному принципу (русское большинство прихожан в основном осталось с Москвой, а эстонское меньшинство перешло в Константинополь). В Литве же была совершенно иная ситуация.
Алексей Макаркин
В последние месяцы ситуация в Виленской и Литовской епархии Русской православной церкви (РПЦ) резко обострилась. Пятеро клириков, обвиненных в желании перейти из РПЦ в Константинопольский патриархат, лишены сана. Сама епархия обратилась к руководству РПЦ с просьбой о самостоятельности – этим вопросом сейчас занимается специальная комиссия. Только что в Россию по этому же поводу приезжал викарный епископ Амвросий, председательствовавший на церковном суде, который и дал заключение о лишении сана, утвержденное затем правящим архиереем епархии, митрополитом Иннокентием.
Смысл происходящих событий – в разных стратегиях поведения на фоне церковного соперничества Москвы и Константинополя и российской спецоперации на Украине, после которой существование «московской» епархии в Литве в прежнем виде стало невозможным. Отметим, что церковная ситуация в Литве принципиально отличалась от латвийской и эстонской, причем эти отличия восходит еще к событиям столетней давности.
В межвоенный период Эстонская церковь в 1920 году получила автономию в составе РПЦ (сами эстонцы просили тогда автокефалию), но в 1923-м перешла в Константинополь в том же автономном статусе - Москва этого перехода не признала. Латвийской церкви Москва в 1921 году предоставила самоуправление в своем составе (но не автономию, которую значительно сложнее при случае отобрать – это более стабильный канонический статус). В 1936 году под сильным влиянием латвийского государства и Латвийская церковь получила автономию от Константинополя, выйдя таким образом из юрисдикции Москвы. С присоединением Эстонии и Латвии к СССР в 1940 году «константинопольские» автономии были ликвидированы, самоуправления епархии тоже не получили.
После восстановления независимости Эстонии и Латвии Москва предоставила тамошним епархиям самоуправление (по аналогии с решением 1921 года в отношении Латвийской церкви), вновь образованные церкви, разумеется, остались в юрисдикции РПЦ. Кроме того, в Эстонии была восстановлена «константинопольская» автономия, которую Москва не признает – так что в стране действуют две конкурирующие православные структуры.
Таким образом РПЦ сохранила свои позиции в Латвии, но в Эстонии ситуация для нее осложнилась – тем более, что церковь в ее составе эстонские власти долгое время не хотели регистрировать. Эстонские верующие разделились в значительной степени по национальному принципу (русское большинство прихожан в основном осталось с Москвой, а эстонское меньшинство перешло в Константинополь). В Литве же была совершенно иная ситуация.
Алексей Макаркин
В течение нескольких дней сообщения, поступающие из столицы Армении, создавали впечатление лихо закрученного политического триллера. Ереван превратился в неофициальную «столицу разведчиков». Сначала 15 июля туда прибыл с кратким визитом шеф ЦРУ США Уильям Бернс, а через три дня состоялся визит руководителя российской СВР Сергея Нарышкина. Судить о целях и задачах разведки по скупым строчкам пресс-релизов- занятие неблагодарное. Вряд ли имеет смысл и спекулировать о том, какие цели и задачи преследовали руководители двух мощных разведслужб, велик риск скатиться к конспирологическим упражнениям. В то же самое время крайне важно оценить значимость Армении для российско-американских отношений в нынешних условиях. Тогда станет понятен и интерес Вашингтона и Москвы к этой стране, включая и представителей разведсообщества двух стран.
Закавказье воспринимается в США и в России по-разному. Если для Москвы- это ближайшее соседство, то для Вашингтона – важная часть Евразии, регион, примыкающий к трем ключевым (и в то же самое проблемным для Штатов) евразийским игрокам- Ирану, России и Турции. И вряд ли можно считать случайным визит Бернса в Ереван через 8 дней после того, как в нем побывал секретарь Высшего совета безопасности Ирана Али Шамхани (в прошлом министр обороны Исламской республики) и за 4 дня до встречи в Тегеране российских, турецких и иранских руководителей, первых за 3 года очных переговоров глав государств-гарантов Астанинского процесса по сирийскому урегулированию. Впрочем, не только Сирия входит в число приоритетов Анкары, Москвы и Тегерана. Армяно-азербайджанский мирный процесс, перспективы нормализации между Турцией и Арменией также в главном меню трех евразийских гигантов. Добавим к этому тот факт, что ранее работавший уникальный формат взаимодействия между Россией и США по Нагорному Карабаху ныне «заморожен». Таким образом визит Бернса (имеющего за плечами опыт работы послом в Москве и репутацию знатока России и Ирана) - это не только «погружение» в евразийские контексты, но и сигнал во внешний мир: США никуда из Закавказья не уходят.
Аналогичные по смыслу месседжи отправил из Еревана и Сергей Нарышкин, особо подчеркнувший, что «Россия обладает достаточными силами и ресурсами для того, чтобы защитить союзников и друзей в трудную минуту», а интеграционные процессы на пространстве СНГ гарантируют стабильность и безопасность. Впрочем, наряду с геополитической компонентой в визите главы СВР можно увидеть и более «приземленные» цели. В Армении анонсирована реформа силового блока, который касается и национальной разведслужбы. Учитывая высокую степень координации профильных структур стран-союзниц, Москве крайне важно держать руку на пульсе.
И последнее. После Еревана Сергей Нарышкин побывал в Баку, где подчеркнул взаимовыгодный характер сотрудничества разведслужб РФ и Азербайджана. Таким образом, и на этом особом дипломатическом треке Москва подчеркивает необходимость аккуратного балансирования между двумя кавказскими государствами.
Сергей Маркедонов
Закавказье воспринимается в США и в России по-разному. Если для Москвы- это ближайшее соседство, то для Вашингтона – важная часть Евразии, регион, примыкающий к трем ключевым (и в то же самое проблемным для Штатов) евразийским игрокам- Ирану, России и Турции. И вряд ли можно считать случайным визит Бернса в Ереван через 8 дней после того, как в нем побывал секретарь Высшего совета безопасности Ирана Али Шамхани (в прошлом министр обороны Исламской республики) и за 4 дня до встречи в Тегеране российских, турецких и иранских руководителей, первых за 3 года очных переговоров глав государств-гарантов Астанинского процесса по сирийскому урегулированию. Впрочем, не только Сирия входит в число приоритетов Анкары, Москвы и Тегерана. Армяно-азербайджанский мирный процесс, перспективы нормализации между Турцией и Арменией также в главном меню трех евразийских гигантов. Добавим к этому тот факт, что ранее работавший уникальный формат взаимодействия между Россией и США по Нагорному Карабаху ныне «заморожен». Таким образом визит Бернса (имеющего за плечами опыт работы послом в Москве и репутацию знатока России и Ирана) - это не только «погружение» в евразийские контексты, но и сигнал во внешний мир: США никуда из Закавказья не уходят.
Аналогичные по смыслу месседжи отправил из Еревана и Сергей Нарышкин, особо подчеркнувший, что «Россия обладает достаточными силами и ресурсами для того, чтобы защитить союзников и друзей в трудную минуту», а интеграционные процессы на пространстве СНГ гарантируют стабильность и безопасность. Впрочем, наряду с геополитической компонентой в визите главы СВР можно увидеть и более «приземленные» цели. В Армении анонсирована реформа силового блока, который касается и национальной разведслужбы. Учитывая высокую степень координации профильных структур стран-союзниц, Москве крайне важно держать руку на пульсе.
И последнее. После Еревана Сергей Нарышкин побывал в Баку, где подчеркнул взаимовыгодный характер сотрудничества разведслужб РФ и Азербайджана. Таким образом, и на этом особом дипломатическом треке Москва подчеркивает необходимость аккуратного балансирования между двумя кавказскими государствами.
Сергей Маркедонов
Ситуация в Виленской и Литовской епархии РПЦ. Часть 2.
В Литве в течение ХХ-ХХI веков существовала обычная епархия РПЦ. В межвоенный период это было связано с политическими обстоятельствами. Польская церковь получила от Константинополя автокефалию (то есть полную независимость) и направила своего архиерея в Вильно (Вильнюс), включение которого в состав Польши категорически не признавала Литва. Этот территориальный спор способствовал тому, что правительство в Каунасе, который тогда был столицей Литвы, приветствовало у себя именно «московского» архиерея. Тем более, что отношения СССР с Литвой при Сметоне были лучше, чем СССР с Польшей при Пилсудском.
После же восстановления независимости уже современной Литвы тогдашний глава епархии, владыка Хризостом, выступил против любого обособления от Москвы. Его репутация сторонника литовской независимости (он выступал за нее еще при существовании СССР, что резко ухудшило его отношения с твердыми сторонниками сохранения Союза, которых было немало в церкви – но патриарх Алексий II не стал увольнять его из епархии) помогла ему выстроить позитивные отношения с правительством Литвы, получить в рамках реституции изъятое советской властью имущество. Курс владыки Хризостома на сохранение статуса епархии в прежнем виде продолжил и владыка Иннокентий.
Но после начала специальной военной операции России сохранение статус кво означало бы неизбежный конфликт с властями Литвы. Епархиальное руководство публично дистанцировалось от спецоперации, но сохранило лояльность РПЦ и патриарху Кириллу, предлагая повысить статус литовской епархии по современному эстонскому и латвийскому варианту. Лишенные же сана клирики потребовали пойти существенно дальше, выйдя из юрисдикции Москвы и обратившись за автономией в Константинополь.
Есть высокая вероятность, что Москва даст самостоятельность литовской епархии, а Константинополь в свою очередь восстановит в сане опальных клириков – это возможно в условиях разрыва отношений между Москвой и Константинополем. Эти клирики могут рассчитывать на поддержку властей Литвы, но у них нет большинства среди клира и паствы епархии. Возможное же создание параллельной «константинопольской» церковной структуры столкнется, помимо прочего, с имущественным вопросом, так как храмы принадлежат епархии.
Алексей Макаркин
В Литве в течение ХХ-ХХI веков существовала обычная епархия РПЦ. В межвоенный период это было связано с политическими обстоятельствами. Польская церковь получила от Константинополя автокефалию (то есть полную независимость) и направила своего архиерея в Вильно (Вильнюс), включение которого в состав Польши категорически не признавала Литва. Этот территориальный спор способствовал тому, что правительство в Каунасе, который тогда был столицей Литвы, приветствовало у себя именно «московского» архиерея. Тем более, что отношения СССР с Литвой при Сметоне были лучше, чем СССР с Польшей при Пилсудском.
После же восстановления независимости уже современной Литвы тогдашний глава епархии, владыка Хризостом, выступил против любого обособления от Москвы. Его репутация сторонника литовской независимости (он выступал за нее еще при существовании СССР, что резко ухудшило его отношения с твердыми сторонниками сохранения Союза, которых было немало в церкви – но патриарх Алексий II не стал увольнять его из епархии) помогла ему выстроить позитивные отношения с правительством Литвы, получить в рамках реституции изъятое советской властью имущество. Курс владыки Хризостома на сохранение статуса епархии в прежнем виде продолжил и владыка Иннокентий.
Но после начала специальной военной операции России сохранение статус кво означало бы неизбежный конфликт с властями Литвы. Епархиальное руководство публично дистанцировалось от спецоперации, но сохранило лояльность РПЦ и патриарху Кириллу, предлагая повысить статус литовской епархии по современному эстонскому и латвийскому варианту. Лишенные же сана клирики потребовали пойти существенно дальше, выйдя из юрисдикции Москвы и обратившись за автономией в Константинополь.
Есть высокая вероятность, что Москва даст самостоятельность литовской епархии, а Константинополь в свою очередь восстановит в сане опальных клириков – это возможно в условиях разрыва отношений между Москвой и Константинополем. Эти клирики могут рассчитывать на поддержку властей Литвы, но у них нет большинства среди клира и паствы епархии. Возможное же создание параллельной «константинопольской» церковной структуры столкнется, помимо прочего, с имущественным вопросом, так как храмы принадлежат епархии.
Алексей Макаркин
Итак, по итогам пяти туров голосования депутатов-тори определились два финалиста в гонке за пост лидера Консервативной партии и будущего премьер-министра. Это бывший министр финансов Риши Сунак и глава МИД Лиз Трасс. Теперь, на втором этапе избрания лидера, Сунак и Трасс будут вести кампанию среди 160 тыс. рядовых членов партии, которые в течение августа будут голосовать онлайн и по почте. Итоги голосования будут объявлены 5 сентября, а 6 сентября Борис Джонсон передаст пост премьера новому партийному лидеру.
Оба финалиста довольно молоды и не обладают по-настоящему внушительным опытом правительственной работы. Лиз Трасс родилась в Оксфорде в 1975 г. в семье профессора математики и медсестры. В Лидсе Трасс закончила государственную среднюю школу, а затем поступила в Оксфордский университет, где изучала философию, политику и экономику. После этого работала бухгалтером в крупных компаниях, но всё плотнее вовлекалась в жизнь партии тори. Трасс дважды неудачно выдвигалась в парламент и, наконец, была избрана в 2010 г. в надежном консервативном округе. Еще с тех времен она известна как адепт свободного рынка и «малого государства». В 2014 г. Дэвид Кэмерон назначил ее министром окружающей среды. В кабинете Терезы Мэй Трасс была министром юстиции и замминистра финансов, а в кабинете Джонсона – министром международной торговли и с сентября 2021 г. министром иностранных дел. Любопытно, что в ходе референдума 2016 г. Трасс участвовала в кампании за сохранение членства в ЕС, но после брексита стала его рьяным приверженцем.
Родители Риши Сунака, индийцы, родившиеся в Восточной Африке, перебрались в Британию в 60-х годах. Здесь отец Риши работал терапевтом, а мать держала свою аптеку. Риши родился в 1980 г., учился в престижной частной школе Винчестер, а затем, как и Трасс, изучал философию, политику и экономику в Оксфорде. Получая степень магистра в Стэнфорде, Сунак встретил свою будущую жену Акшату Мурти – дочь индийского миллиардера, основателя IT-гиганта Infosys. В нулевых годах Сунак работал в финансовых компаниях. В 2015 г. стал депутатом парламента от партии тори, быстро продвинулся и был назначен младшим министром в правительстве Мэй. Джонсон сделал его замминистра финансов, а в феврале 2020 г. повысил до министра – второго по статусу поста в кабинете. Хотя до своей отставки 5 июля Сунак занимал этот пост недолго, специалисты высоко оценивают его действия во главе министерства финансов в сложное время пандемии и локдаунов. Он показал себя как человек компетентный, умеющий принимать сложные решения.
В июле на первой фазе лидерской кампании Трасс и Сунак жестко спорили по поводу финансово-экономической политики правительства. Трасс резко критиковала повышение налогов в последнее время, которое проводил Сунак. В случае получения поста премьера она обещает провести снижение налогов на огромную сумму в 40 млрд ф.ст., одновременно увеличивая военные расходы до 3% ВВП к 2030 г. Сунак призывает ответственно подходить к бюджету и настаивает, что снижать налоги можно будет лишь после укрощения самой высокой за 40 лет инфляции. В сфере отношений с ЕС союзники Сунака дают понять, что он хотел бы снятия существующей напряженности, проявив гибкость по вопросу североирландского протокола. Для Трасс, которая зависит от поддержки жестких брекситеров среди депутатов и активистов, характерен жесткий подход.
Что касается качеств конкурентов как публичных политиков, то наблюдатели отмечают, что Трасс не блещет интеллектом, что у нее отсутствует харизма, что ей присущ деревянный стиль выступлений. Сунак держится уверенней и свободней. Но у него свои проблемы, в частности то, что его жена, гражданка Индии, пользовалась налоговым статусом проживающей за границей, что позволяло ей не платить налоги на большие доходы, получаемые за рубежом. Пока опросы показывают, что большинство рядовых членов партии склоняются в пользу Трасс, им ближе ее популистские обещания. Кстати, победы Трасс хотели бы и лейбористы. Они рассчитывают, что ко времени парламентских выборов она успеет наделать крупных ошибок.
Александр Ивахник
Оба финалиста довольно молоды и не обладают по-настоящему внушительным опытом правительственной работы. Лиз Трасс родилась в Оксфорде в 1975 г. в семье профессора математики и медсестры. В Лидсе Трасс закончила государственную среднюю школу, а затем поступила в Оксфордский университет, где изучала философию, политику и экономику. После этого работала бухгалтером в крупных компаниях, но всё плотнее вовлекалась в жизнь партии тори. Трасс дважды неудачно выдвигалась в парламент и, наконец, была избрана в 2010 г. в надежном консервативном округе. Еще с тех времен она известна как адепт свободного рынка и «малого государства». В 2014 г. Дэвид Кэмерон назначил ее министром окружающей среды. В кабинете Терезы Мэй Трасс была министром юстиции и замминистра финансов, а в кабинете Джонсона – министром международной торговли и с сентября 2021 г. министром иностранных дел. Любопытно, что в ходе референдума 2016 г. Трасс участвовала в кампании за сохранение членства в ЕС, но после брексита стала его рьяным приверженцем.
Родители Риши Сунака, индийцы, родившиеся в Восточной Африке, перебрались в Британию в 60-х годах. Здесь отец Риши работал терапевтом, а мать держала свою аптеку. Риши родился в 1980 г., учился в престижной частной школе Винчестер, а затем, как и Трасс, изучал философию, политику и экономику в Оксфорде. Получая степень магистра в Стэнфорде, Сунак встретил свою будущую жену Акшату Мурти – дочь индийского миллиардера, основателя IT-гиганта Infosys. В нулевых годах Сунак работал в финансовых компаниях. В 2015 г. стал депутатом парламента от партии тори, быстро продвинулся и был назначен младшим министром в правительстве Мэй. Джонсон сделал его замминистра финансов, а в феврале 2020 г. повысил до министра – второго по статусу поста в кабинете. Хотя до своей отставки 5 июля Сунак занимал этот пост недолго, специалисты высоко оценивают его действия во главе министерства финансов в сложное время пандемии и локдаунов. Он показал себя как человек компетентный, умеющий принимать сложные решения.
В июле на первой фазе лидерской кампании Трасс и Сунак жестко спорили по поводу финансово-экономической политики правительства. Трасс резко критиковала повышение налогов в последнее время, которое проводил Сунак. В случае получения поста премьера она обещает провести снижение налогов на огромную сумму в 40 млрд ф.ст., одновременно увеличивая военные расходы до 3% ВВП к 2030 г. Сунак призывает ответственно подходить к бюджету и настаивает, что снижать налоги можно будет лишь после укрощения самой высокой за 40 лет инфляции. В сфере отношений с ЕС союзники Сунака дают понять, что он хотел бы снятия существующей напряженности, проявив гибкость по вопросу североирландского протокола. Для Трасс, которая зависит от поддержки жестких брекситеров среди депутатов и активистов, характерен жесткий подход.
Что касается качеств конкурентов как публичных политиков, то наблюдатели отмечают, что Трасс не блещет интеллектом, что у нее отсутствует харизма, что ей присущ деревянный стиль выступлений. Сунак держится уверенней и свободней. Но у него свои проблемы, в частности то, что его жена, гражданка Индии, пользовалась налоговым статусом проживающей за границей, что позволяло ей не платить налоги на большие доходы, получаемые за рубежом. Пока опросы показывают, что большинство рядовых членов партии склоняются в пользу Трасс, им ближе ее популистские обещания. Кстати, победы Трасс хотели бы и лейбористы. Они рассчитывают, что ко времени парламентских выборов она успеет наделать крупных ошибок.
Александр Ивахник
История с планируемым закрытием «Сохнута» вписывается в общее похолодание российско-израильских отношений. Израиль, несмотря на свое географическое положение – это часть Запада, и конфликт России с Западом не мог не сказаться на отношениях с ним. Причем признаки такого ухудшения стали проявляться еще до 24 февраля - тем более, что премьером Израиля больше не является бывший спецназовец Беньямин Нетаньяху, который смог выстроить межличностные отношения с Владимиром Путиным. А когда Израиль принял участие в апрельском совещании в Рамштайне, где был согласован механизм оказания военной помощи Украине, то этих признаков стало больше – вспомним хотя бы заявление Сергея Лаврова о возможном еврейском происхождении Адольфа Гитлера (потом в Израиле сообщили об извинении Владимира Путина в телефонном разговоре с израильским премьером Нафтали Беннетом, но публичных заявлений российская сторона по этому поводу не делала).
Причем недовольство в России риторикой нынешнего израильского премьера Яира Лапида, возможно, стало дополнительным фактором, но отнюдь не главным. Осенью в Израиле парламентские выборы, и при желании можно было бы дождаться их результата (вдруг вернется Нетаньяху). Но «Сохнут» все равно закрывают, так как и при Нетаньяху business as usual не будет. Могут быть новые локальные договоренности по Сирии, но уже в новой ситуации, когда Россия не только разошлась с Западом, но и еще более, чем раньше, сблизилась с иранскими консерваторами, о чем свидетельствует только что состоявшийся визит Владимира Путина в Тегеран.
Но тема «Сохнута» важна и в другом контексте. Разрыв с Западом привел к тому, что в Москве считают недопустимым любой сбор информации о россиянах, которая затем поступает за границу. А также стимулирование эмиграции ценных для экономики кадров. Этот подход не имеет сугубо израильской специфики и распространяется на всех. Ситуация «осажденной крепости» ведет к восстановлению советского восприятия угроз – аргументы, связанные с демократическими свободами и правами человека, больше не действуют.
Если вспомнить историю, то будущий руководитель «Сохнута» Натан (тогда еще Анатолий) Щаранский был осужден в СССР как раз за сбор информации об отказниках, которым не разрешалось эмигрировать в Израиль. Это считалось криминальным в связи с тем, что они когда-то работали в оборонных отраслях (а в СССР к ним относилась огромная часть экономики), так что Щаранского осудили по 64-й статье УК («Измена Родине»). В постсоветской России Щаранского, к тому времени ставшего израильским политиком и неоднократно занимавшего министерские посты, перестали воспринимать как «изменника» - это произошло в условиях диалога с Западом и сближения с Израилем. Сейчас советские практики полностью не восстанавливаются (в СССР были запрещены, например, даже кружки по изучению иврита), но советская психология возвращается.
Алексей Макаркин
Причем недовольство в России риторикой нынешнего израильского премьера Яира Лапида, возможно, стало дополнительным фактором, но отнюдь не главным. Осенью в Израиле парламентские выборы, и при желании можно было бы дождаться их результата (вдруг вернется Нетаньяху). Но «Сохнут» все равно закрывают, так как и при Нетаньяху business as usual не будет. Могут быть новые локальные договоренности по Сирии, но уже в новой ситуации, когда Россия не только разошлась с Западом, но и еще более, чем раньше, сблизилась с иранскими консерваторами, о чем свидетельствует только что состоявшийся визит Владимира Путина в Тегеран.
Но тема «Сохнута» важна и в другом контексте. Разрыв с Западом привел к тому, что в Москве считают недопустимым любой сбор информации о россиянах, которая затем поступает за границу. А также стимулирование эмиграции ценных для экономики кадров. Этот подход не имеет сугубо израильской специфики и распространяется на всех. Ситуация «осажденной крепости» ведет к восстановлению советского восприятия угроз – аргументы, связанные с демократическими свободами и правами человека, больше не действуют.
Если вспомнить историю, то будущий руководитель «Сохнута» Натан (тогда еще Анатолий) Щаранский был осужден в СССР как раз за сбор информации об отказниках, которым не разрешалось эмигрировать в Израиль. Это считалось криминальным в связи с тем, что они когда-то работали в оборонных отраслях (а в СССР к ним относилась огромная часть экономики), так что Щаранского осудили по 64-й статье УК («Измена Родине»). В постсоветской России Щаранского, к тому времени ставшего израильским политиком и неоднократно занимавшего министерские посты, перестали воспринимать как «изменника» - это произошло в условиях диалога с Западом и сближения с Израилем. Сейчас советские практики полностью не восстанавливаются (в СССР были запрещены, например, даже кружки по изучению иврита), но советская психология возвращается.
Алексей Макаркин
Когда в феврале 2021 г. Марио Драги по предложению президента Серджо Маттареллы сформировал правительство национального единства, состоявшее из левых, правых, центристов и беспартийных технократов, на новое руководство страны возлагались большие надежды и в Италии, и в ЕС. Это определялось высоким статусом и авторитетом экс-главы Европейского ЦБ, спасшего евро во время долгового кризиса еврозоны. Драги должен был вести Италию через еще бушевавшую пандемию, вернуть к полноценной жизни экономику после длительных локдаунов и осуществить программу неотложных институциональных реформ, необходимых для получения 200 млрд евро из Фонда ЕС по восстановлению экономики. Тогда казалось, что правительство просуществует до очередных парламентских выборов в марте 2023 г.
Действительно, нахождение Драги на посту премьера на время стабилизировало политическую жизнь страны и финансовые рынки, итальянский план реформ был одобрен Брюсселем, и начались первые выплаты из европейского фонда. Сам Драги получал все больший вес в выработке и принятии решений на уровне ЕС, что стало особенно заметно после начала военного конфликта в Украине. Однако в последние месяцы стали нарастать противоречия между технократическими подходами Драги и политическими интересами партий, входящих в правительственную коалицию. Раньше всего это проявилось в разногласиях между премьером и популистским «Движением 5 звезд» (Д5З), которое давно переживает спад популярности и острый внутренний кризис. В конце концов руководство Д5З пришло к выводу, что для восстановления идентичности движения необходимо перейти в оппозицию. Решение Д5З отказаться от поддержки в Сенате неделю назад важного законопроекта о пакете экономической помощи гражданам и компаниям в объеме 26 млрд евро дало толчок правительственному кризису. Драги истолковал демарш Д5З как развал коалиции и подал в отставку.
Тогда президент отставку не принял и попросил премьера вновь выступить перед парламентом для прояснения базы поддержки. После этого последовали многочисленные обращения к Драги от бизнес-объединений, профсоюзов, мэров городов и просто граждан с просьбой остаться. 20 июля Драги заявил в Сенате, что активная поддержка итальянцев убедила его не уходить в отставку, но для этого необходимо «заново восстановить пакт национального согласия» и проголосовать за вотум доверия правительству. Драги закончил свою речь вопросом: «Готовы ли партии и вы, парламентарии, восстановить этот пакт?»
Оказалось – не готовы. Как стало известно, после выступления премьера на роскошной римской вилле 85-летнего Сильвио Берлускони, который по-прежнему возглавляет правоцентристскую партию «Вперед, Италия!», прошли его переговоры с лидером национал-популистской партии «Лига» Маттео Сальвини. Они договорились поддержать Драги только в том случае, если в новое правительство не войдет Д5З. Для Драги это требование было заведомо неприемлемо, так что по сути это было решение правых лидеров разрушить правительство и спровоцировать досрочные выборы.
В среду вечером «Лига» и «Вперед, Италия!», а также и «Движение 5 звезд» отказались участвовать в голосовании по вотуму доверия правительству. Оставшись без поддержки трех партий, прежде входивших в коалицию, Драги, естественно, в четверг вновь подал в отставку. На этот раз Маттарелла принял отставку премьера, после чего распустил парламент и назначил выборы на 25 сентября. До этого президент поручил Драги возглавлять временное правительство. Судя по свежим опросам, сейчас наибольшей популярностью в Италии пользуются находившаяся в оппозиции крайне правая партия «Братья Италии» во главе с Джорджей Мелони и левоцентристская Демпартия, их рейтинги составляют 22-23%. Вероятно, на выборах партии Мелони, Сальвини и Берлускони будут выступать в коалиции, и эта коалиция имеет хорошие шансы получить парламентское большинство и сформировать новое правительство. Впрочем, итальянская политика очень подвижна, и в ходе избирательной кампании ситуация может измениться.
Александр Ивахник
Действительно, нахождение Драги на посту премьера на время стабилизировало политическую жизнь страны и финансовые рынки, итальянский план реформ был одобрен Брюсселем, и начались первые выплаты из европейского фонда. Сам Драги получал все больший вес в выработке и принятии решений на уровне ЕС, что стало особенно заметно после начала военного конфликта в Украине. Однако в последние месяцы стали нарастать противоречия между технократическими подходами Драги и политическими интересами партий, входящих в правительственную коалицию. Раньше всего это проявилось в разногласиях между премьером и популистским «Движением 5 звезд» (Д5З), которое давно переживает спад популярности и острый внутренний кризис. В конце концов руководство Д5З пришло к выводу, что для восстановления идентичности движения необходимо перейти в оппозицию. Решение Д5З отказаться от поддержки в Сенате неделю назад важного законопроекта о пакете экономической помощи гражданам и компаниям в объеме 26 млрд евро дало толчок правительственному кризису. Драги истолковал демарш Д5З как развал коалиции и подал в отставку.
Тогда президент отставку не принял и попросил премьера вновь выступить перед парламентом для прояснения базы поддержки. После этого последовали многочисленные обращения к Драги от бизнес-объединений, профсоюзов, мэров городов и просто граждан с просьбой остаться. 20 июля Драги заявил в Сенате, что активная поддержка итальянцев убедила его не уходить в отставку, но для этого необходимо «заново восстановить пакт национального согласия» и проголосовать за вотум доверия правительству. Драги закончил свою речь вопросом: «Готовы ли партии и вы, парламентарии, восстановить этот пакт?»
Оказалось – не готовы. Как стало известно, после выступления премьера на роскошной римской вилле 85-летнего Сильвио Берлускони, который по-прежнему возглавляет правоцентристскую партию «Вперед, Италия!», прошли его переговоры с лидером национал-популистской партии «Лига» Маттео Сальвини. Они договорились поддержать Драги только в том случае, если в новое правительство не войдет Д5З. Для Драги это требование было заведомо неприемлемо, так что по сути это было решение правых лидеров разрушить правительство и спровоцировать досрочные выборы.
В среду вечером «Лига» и «Вперед, Италия!», а также и «Движение 5 звезд» отказались участвовать в голосовании по вотуму доверия правительству. Оставшись без поддержки трех партий, прежде входивших в коалицию, Драги, естественно, в четверг вновь подал в отставку. На этот раз Маттарелла принял отставку премьера, после чего распустил парламент и назначил выборы на 25 сентября. До этого президент поручил Драги возглавлять временное правительство. Судя по свежим опросам, сейчас наибольшей популярностью в Италии пользуются находившаяся в оппозиции крайне правая партия «Братья Италии» во главе с Джорджей Мелони и левоцентристская Демпартия, их рейтинги составляют 22-23%. Вероятно, на выборах партии Мелони, Сальвини и Берлускони будут выступать в коалиции, и эта коалиция имеет хорошие шансы получить парламентское большинство и сформировать новое правительство. Впрочем, итальянская политика очень подвижна, и в ходе избирательной кампании ситуация может измениться.
Александр Ивахник
В интеллектуальном классе современной России еще в 90-е годы произошел культурный разрыв, когда одни читали, к примеру, Липсета и Роккана, а другие Саттона и Эпперсона. Одни стремились приобщиться к современной мировой науке, компенсировав последствия идеологической цензуры. Другие, находясь в состоянии фрустрации и разочаровавшись в марксизме-ленинизме, искали единомышленников и находили их в среде сторонников мировых заговоров (которых эта цензура раньше тоже не пропускала). Общим здесь было заимствование с Запада, свойственного российской культуре (если обратиться к истории XIX века, то не только западникам, но и славянофилам). То есть каждый брал с Запада то, что ему было ближе - либо мейнстрим, либо конспирологию.
Тем более, что и у конспирологов был определенный статус – Саттон имел докторскую степень и несколько лет проработал в Гуверовском институте, а из предисловия к русскому изданию книги Эпперсона читатель первым делом узнавал, что «автор окончил университет штата Аризона и является специалистом по политическим наукам».
Первоначально эти два сообщества пересекались довольно редко. Но сейчас читатели Липсета все чаще сталкиваются с аргументами из неведомого для них мира, где, если проводить аналогию с прошлыми временами, бродят псоглавцы и султаны турецкий и персидский «что ни судят, всё неправильно» (а в современном варианте - сражаются между собой Ротшильды и Рокфеллеры и правит тайное мировое правительство). Эти аргументы звучат с телеэкранов, их много в Интернете, идет проникновение конспирологии и в научную среду. А серьезные исследования конспирологии в России только начинаются – в частности, в этом году на эту тему вышла книга Виктора Шнирельмана «Удерживающий. От Апокалипсиса к конспирологии».
Алексей Макаркин
Тем более, что и у конспирологов был определенный статус – Саттон имел докторскую степень и несколько лет проработал в Гуверовском институте, а из предисловия к русскому изданию книги Эпперсона читатель первым делом узнавал, что «автор окончил университет штата Аризона и является специалистом по политическим наукам».
Первоначально эти два сообщества пересекались довольно редко. Но сейчас читатели Липсета все чаще сталкиваются с аргументами из неведомого для них мира, где, если проводить аналогию с прошлыми временами, бродят псоглавцы и султаны турецкий и персидский «что ни судят, всё неправильно» (а в современном варианте - сражаются между собой Ротшильды и Рокфеллеры и правит тайное мировое правительство). Эти аргументы звучат с телеэкранов, их много в Интернете, идет проникновение конспирологии и в научную среду. А серьезные исследования конспирологии в России только начинаются – в частности, в этом году на эту тему вышла книга Виктора Шнирельмана «Удерживающий. От Апокалипсиса к конспирологии».
Алексей Макаркин
Абхазская проблематика обсуждается преимущественно в «геополитическом ключе» либо в контексте российско-грузинских отношений, либо в формате конфронтации между Россией и Западом. Гораздо реже Абхазия попадает в фокус внимания в связи с внутриполитической динамикой в этой республике (смены власти, часто сопровождаемые массовыми протестами, выборы или уличные акции). Но еще реже обсуждаются коллизии в отношениях между Москвой и Сухумом. Российско-абхазское союзничество асимметрично по своей природе. Очевидна разница в «весовых категориях» двух игроков. Тем не менее, время от времени в двусторонних отношениях возникают сложности, требующие выверенных управленческих решений, такта и учета общественного мнения.
В июле 2022 года в Абхазии большой резонанс произвело решение республиканского правительства передать во владение России госдачу в Пицунде. Этот объект без всякого преувеличения связан с крупными историческими событиями. На даче в Пицунде Никита Хрущев отдыхал накануне своей отставки с поста первого секретаря ЦК КПСС, а его преемник Леонид Брежнев принимал президента Франции Жоржа Помпиду.
Но сегодня абхазских политиков и обывателей история интересует лишь во вторую очередь. Суверенитет Абхазии во многом выстроен вокруг «этнической собственности на землю». Ее продажа запрещена. Более того, «охранительная концепция» в отношении к земельным ресурсам республики определяет дух и смысл двустороннего российско-абхазский договор. Боязнь остаться в меньшинстве на своей земле, но без «своей земли» - важнейший элемент абхазского постсоветского политического проекта. Дилемма очевидная. «Открытие» республики, но зарифмованная с ее «интернационализацией и утратой абхазской эксклюзивности или «закрытие», но при этом слабая экономическая динамика и консервация отсталости. Дискуссии, как пройти между этими Сциллой и Харибдой ведутся не один год.
До новой инициативы о передачи пицундского объекта действовало соглашение, по которому России предоставили госдачу в бессрочное пользование. Оно было заключено в 1995 году. И даже оно вызывало в послевоенном абхазском обществе споры. Сейчас, когда речь идет о собственности, дискуссии тем более оживляются. И президент Аслан Бжания вынужден публично объяснять свою позицию и ситуацию вокруг объекта в Пицунде. По-иному в Абхазии не получится. Инициативу правительства должен ратифицировать парламент. Но депутаты решили подстраховаться, обратились в Конституционный суд с запросом относительно законности акта о передаче. Глава МИД республики Инал Ардзинба анонсировал свою встречу с послом РФ в Сухуме Михаилом Шургалиным для консультаций по весьма щепетильному вопросу.
Решение сложной головоломки поднимает немало вопросов. Общественное мнение в Абхазии- важный фактор. И речь не о том, что жители республики вдруг превратятся в оппонентов России. Но для них крайне важно публичное обсуждение ключевых проблем, к каковым относится и «земельный вопрос». Известный абхазский журналист и политолог Инал Хашиг также подчеркнул такой важный аспект, как пицундский прецедент. Не станет ли он лишь первым шагом в изменении абхазской эксклюзивности в праве на недвижимость. Повторимся, движение в этом направлении неоднозначно, в нем есть и свои выгоды, и свои издержки, и серьезные риски.
Сергей Маркедонов
В июле 2022 года в Абхазии большой резонанс произвело решение республиканского правительства передать во владение России госдачу в Пицунде. Этот объект без всякого преувеличения связан с крупными историческими событиями. На даче в Пицунде Никита Хрущев отдыхал накануне своей отставки с поста первого секретаря ЦК КПСС, а его преемник Леонид Брежнев принимал президента Франции Жоржа Помпиду.
Но сегодня абхазских политиков и обывателей история интересует лишь во вторую очередь. Суверенитет Абхазии во многом выстроен вокруг «этнической собственности на землю». Ее продажа запрещена. Более того, «охранительная концепция» в отношении к земельным ресурсам республики определяет дух и смысл двустороннего российско-абхазский договор. Боязнь остаться в меньшинстве на своей земле, но без «своей земли» - важнейший элемент абхазского постсоветского политического проекта. Дилемма очевидная. «Открытие» республики, но зарифмованная с ее «интернационализацией и утратой абхазской эксклюзивности или «закрытие», но при этом слабая экономическая динамика и консервация отсталости. Дискуссии, как пройти между этими Сциллой и Харибдой ведутся не один год.
До новой инициативы о передачи пицундского объекта действовало соглашение, по которому России предоставили госдачу в бессрочное пользование. Оно было заключено в 1995 году. И даже оно вызывало в послевоенном абхазском обществе споры. Сейчас, когда речь идет о собственности, дискуссии тем более оживляются. И президент Аслан Бжания вынужден публично объяснять свою позицию и ситуацию вокруг объекта в Пицунде. По-иному в Абхазии не получится. Инициативу правительства должен ратифицировать парламент. Но депутаты решили подстраховаться, обратились в Конституционный суд с запросом относительно законности акта о передаче. Глава МИД республики Инал Ардзинба анонсировал свою встречу с послом РФ в Сухуме Михаилом Шургалиным для консультаций по весьма щепетильному вопросу.
Решение сложной головоломки поднимает немало вопросов. Общественное мнение в Абхазии- важный фактор. И речь не о том, что жители республики вдруг превратятся в оппонентов России. Но для них крайне важно публичное обсуждение ключевых проблем, к каковым относится и «земельный вопрос». Известный абхазский журналист и политолог Инал Хашиг также подчеркнул такой важный аспект, как пицундский прецедент. Не станет ли он лишь первым шагом в изменении абхазской эксклюзивности в праве на недвижимость. Повторимся, движение в этом направлении неоднозначно, в нем есть и свои выгоды, и свои издержки, и серьезные риски.
Сергей Маркедонов
В Британии активно обсуждают итоги первых теледебатов между двумя финалистами гонки за пост лидера Консервативной партии и будущего премьер-министра. Проведенный на прошлой неделе компанией YouGov опрос членов партии тори, которые и будут решать исход гонки, показал, что глава МИД Лиз Трасс имеет преимущество в 24 п.п. над экс-министром финансов Риши Сунаком. Поэтому первые дебаты, которые прошли 25 июля на платформе BBC1 в прайм-тайм, рассматривались как возможность для Сунака изменить ход игры. Видимо, это определило более наступательный стиль ведения дебатов со его стороны. В центре вновь оказались подходы соперников к будущей финансово-экономической политике, и здесь более профессионально подкованный Сунак не стеснялся перебивать Трасс и оценивать ее предложения как безответственные и аморальные. Впрочем, глава МИД не оставалась в долгу, и дебаты временами перерастали в обмен колкостями и обвинениями.
Трасс вновь резко критиковала повышение налогов, начатое Сунаком в последнее время для сбалансирования бюджета, который сильно просел в период пандемии, и для финансирования системы здравоохранения. С ее точки зрения, именно это неизбежно толкает страну к рецессии. «Разрушать экономику с целью быстрейшего сокращения госдолга было бы масштабной ошибкой», – заявила Трасс. В случае прихода на пост премьера она обещает немедленно начать масштабное снижение налогов и отменить увеличение взносов на систему социального страхования. По ее расчетам, это приведет к экономическому росту и уже через три года позволит перейти к выплате госдолга. В ответ Сунак заявил: «Вы обещаете необеспеченные налоговые сокращения на 40 млрд ф.ст., т.е. 40 млрд новых заимствований. Это станет для страны кредитной картой, и нашим детям и внукам придется платить по счетам, по которым мы не готовы платить. В этом нет ничего общего с ценностями консерваторов». Экс-министр финансов настаивал, что нынешнее налоговое бремя, самое высокое за последние 70 лет, является результатом беспрецедентного уровня госрасходов, которые были необходимы для поддержания на плаву экономики и граждан в период пандемии.
Экономика стала главной линией противостояния между Сунаком и Трасс, но даже в тех вопросах, где в ходе дебатов отсутствовали разногласия, не обходилось без упреков. Так, оба позиционировали себя как твердые сторонники брексита и, стремясь заручиться симпатией антииммигрантски настроенных рядовых тори, поддержали противоречивый план депортации соискателей убежища в Руанду. Но Сунак не преминул напомнить, что перед референдумом 2016 г. Трасс агитировала за сохранение членства в ЕС. На выходных Сунак объявил о своих планах по борьбе с влиянием Китая, назвав его «угрозой номер один» для британской и глобальной безопасности. Тем не менее, во время обсуждения на дебатах темы Китая Трасс отметила, что всего месяц назад министерство финансов призывало к более тесным экономическим связям с Пекином.
Любопытно, что Трасс обозначила свою готовность в случае победы пригласить Сунака в правительство, а тот дал понять, что принял бы такое предложение. Однако после дебатов представитель Трасс заявил: «Сегодня вечером Риши Сунак показал, что он не подходит для работы в кабинете. Его агрессивное и крикливое поведение выпускника частной школы (Сунак окончил привилегированный Винчестер) является неподобающим и служит подарком для лейбористов». Вообще ожесточенный тон дебатов, местами срывавшихся на перепалку, вызвал озабоченность у многих депутатов-тори, которые опасаются, что ход соперничества Сунака и Трасс представляет партию в невыгодном свете. Правоконсервативная Daily Mail по этому поводу написала: «Никому не нравится вытаскивать свое грязное белье на публику. Кроме, похоже, партии тори… Обмен оскорблениями – неподходящий путь, чтобы произвести впечатление на рядовых членов, не говоря уже об избирателях перед следующими выборами». Опрос телезрителей после дебатов показал, что Трасс сохраняет заметное лидерство среди сторонников тори. У Сунака остается не так много шансов, чтобы изменить ситуацию.
Александр Ивахник
Трасс вновь резко критиковала повышение налогов, начатое Сунаком в последнее время для сбалансирования бюджета, который сильно просел в период пандемии, и для финансирования системы здравоохранения. С ее точки зрения, именно это неизбежно толкает страну к рецессии. «Разрушать экономику с целью быстрейшего сокращения госдолга было бы масштабной ошибкой», – заявила Трасс. В случае прихода на пост премьера она обещает немедленно начать масштабное снижение налогов и отменить увеличение взносов на систему социального страхования. По ее расчетам, это приведет к экономическому росту и уже через три года позволит перейти к выплате госдолга. В ответ Сунак заявил: «Вы обещаете необеспеченные налоговые сокращения на 40 млрд ф.ст., т.е. 40 млрд новых заимствований. Это станет для страны кредитной картой, и нашим детям и внукам придется платить по счетам, по которым мы не готовы платить. В этом нет ничего общего с ценностями консерваторов». Экс-министр финансов настаивал, что нынешнее налоговое бремя, самое высокое за последние 70 лет, является результатом беспрецедентного уровня госрасходов, которые были необходимы для поддержания на плаву экономики и граждан в период пандемии.
Экономика стала главной линией противостояния между Сунаком и Трасс, но даже в тех вопросах, где в ходе дебатов отсутствовали разногласия, не обходилось без упреков. Так, оба позиционировали себя как твердые сторонники брексита и, стремясь заручиться симпатией антииммигрантски настроенных рядовых тори, поддержали противоречивый план депортации соискателей убежища в Руанду. Но Сунак не преминул напомнить, что перед референдумом 2016 г. Трасс агитировала за сохранение членства в ЕС. На выходных Сунак объявил о своих планах по борьбе с влиянием Китая, назвав его «угрозой номер один» для британской и глобальной безопасности. Тем не менее, во время обсуждения на дебатах темы Китая Трасс отметила, что всего месяц назад министерство финансов призывало к более тесным экономическим связям с Пекином.
Любопытно, что Трасс обозначила свою готовность в случае победы пригласить Сунака в правительство, а тот дал понять, что принял бы такое предложение. Однако после дебатов представитель Трасс заявил: «Сегодня вечером Риши Сунак показал, что он не подходит для работы в кабинете. Его агрессивное и крикливое поведение выпускника частной школы (Сунак окончил привилегированный Винчестер) является неподобающим и служит подарком для лейбористов». Вообще ожесточенный тон дебатов, местами срывавшихся на перепалку, вызвал озабоченность у многих депутатов-тори, которые опасаются, что ход соперничества Сунака и Трасс представляет партию в невыгодном свете. Правоконсервативная Daily Mail по этому поводу написала: «Никому не нравится вытаскивать свое грязное белье на публику. Кроме, похоже, партии тори… Обмен оскорблениями – неподходящий путь, чтобы произвести впечатление на рядовых членов, не говоря уже об избирателях перед следующими выборами». Опрос телезрителей после дебатов показал, что Трасс сохраняет заметное лидерство среди сторонников тори. У Сунака остается не так много шансов, чтобы изменить ситуацию.
Александр Ивахник
Киностудия «Ленфильм» заявила, что не смогла выполнить поручения президента о замещении зарубежной продукции, необходимой для кинопроизводства. Главной причиной невозможности соблюдать политику импортозамещения назвали отсутствие эквивалентного технического оборудования. Администрация киностудии особо отмечает, что «потребители кинопроизводственных услуг предъявляют высокие требования к качеству оборудования, и спрос на аренду российского кинопроизводственного оборудования отсутствует».
Этот случай – один из многих, в которых действует эффект «цепочки». Кинопроизводители не арендуют российское кинооборудование потому, что оно не обеспечивает качество, которого ожидают посетители кинотеатров. А те, в свою очередь, привыкли к блокбастерам со спецэффектами, созданными на современном оборудовании – то есть ориентированы на определенный стандарт. Причем речь идет по большей части о молодых людях, которые готовы потратить деньги для того, чтобы сходить в кино (плюс посетить буфет, где также оставить какую-то сумму) – это самая выгодная аудитория для владельцев кинотеатров. Люди старших возрастов, менее требовательные в отношении качества спецэффектов, в кино ходят существенно реже – они смотрят советские фильмы (с непритязательными спецэффектами, но нередко выдающимися актерами) дома.
Что касается планов «новой индустриализации» применительно к кинематографу (и далеко не только к нему), то не стоит забывать, что советская индустриализация проходила в условиях открытости страны для зарубежных технологий, а также квалифицированных специалистов, искавших работу в условиях «великой депрессии». Сейчас ситуация совершенно иная – притока технологий и кадров не будет.
Алексей Макаркин
Этот случай – один из многих, в которых действует эффект «цепочки». Кинопроизводители не арендуют российское кинооборудование потому, что оно не обеспечивает качество, которого ожидают посетители кинотеатров. А те, в свою очередь, привыкли к блокбастерам со спецэффектами, созданными на современном оборудовании – то есть ориентированы на определенный стандарт. Причем речь идет по большей части о молодых людях, которые готовы потратить деньги для того, чтобы сходить в кино (плюс посетить буфет, где также оставить какую-то сумму) – это самая выгодная аудитория для владельцев кинотеатров. Люди старших возрастов, менее требовательные в отношении качества спецэффектов, в кино ходят существенно реже – они смотрят советские фильмы (с непритязательными спецэффектами, но нередко выдающимися актерами) дома.
Что касается планов «новой индустриализации» применительно к кинематографу (и далеко не только к нему), то не стоит забывать, что советская индустриализация проходила в условиях открытости страны для зарубежных технологий, а также квалифицированных специалистов, искавших работу в условиях «великой депрессии». Сейчас ситуация совершенно иная – притока технологий и кадров не будет.
Алексей Макаркин
Всю последнюю неделю в Евросоюзе напряженно обсуждали, как пережить предстоящей зимой резкое снижение поставок природного газа из России. До военной операции в Украине на долю России приходилось 40% поставок газа в Европу, а сейчас – около 15%. Что-то удалось заместить за счет расширения закупок СПГ у других экспортеров. Но резко и быстро увеличить поставки СПГ технически и экономически невозможно. В середине июня поставки газа по «Северному потоку-1» сократились до 40% от проектной мощности, с 11 по 21 июля вообще приостановились для проведения плановых работ, а в понедельник «Газпром» объявил, что нуждается в ремонте еще одна газоперекачивающая турбина Siemens и потому с 27 июля прокачка снизится до 20% мощности, или 33 млн куб. м газа в сутки. В Европе во внезапную «турбинную эпидемию» не верят и считают, что Москва пытается спровоцировать на континенте энергетический кризис, добиваясь отмены или сокращения санкций. На прошлой неделе глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила: «Россия шантажирует нас, используя газ как оружие».
Сама Еврокомиссия 20 июля представила проект беспрецедентного документа по газосбережению – нормированию расхода газа в холодное время года и перераспределению топлива в пользу наиболее нуждающихся стран. Согласно плану, ЕК предложит всем странам ЕС целевой показатель снижения потребления газа в добровольном порядке на 15% с 1 августа по 31 марта. В случае же чрезвычайной ситуации с дефицитом поставок ЕК должна была получить полномочия вводить нормирование в обязательном для стран-членов порядке. Однако целый ряд стран ЕС, не зависящих от поставок российского газа или уже не получающих его (Испания, Польша, Греция, Кипр и некоторые другие), выступили решительно против принудительного нормирования со стороны Брюсселя. В течение недели шли переговоры относительно модификации первоначального плана ЕК.
И вот 26 июля на заседании министров энергетики стран ЕС было достигнуто компромиссное соглашение. Согласно заявлению представителя Чехии, председательствующей в союзе в этом полугодии, «миссия не оказалась невыполнимой». Министры договорились, что страны ЕС в добровольном порядке будут прикладывать «все усилия» по сокращению потребления газа с августа по март на 15% по сравнению с их среднегодовым потреблением в 2017-2021 гг. Опция принудительных сокращений сохраняется, но только если на Совете ЕС большинство в 15 членов союза согласится на это. Еврокомиссия может предложить привести в действие обязательные сокращения в случае чрезвычайной ситуации с поставками или если об этом попросят не менее 5 стран. При этом предусмотрено немало исключений и уступок, учитывающих специфику отдельных стран. Островные государства Ирландия, Кипр и Мальта, не связанные с континентальными газовыми сетями, освобождаются от обязательных сокращений. Государства, которые к 1 августа перевыполнят целевой показатель ЕС по заполнению газовых хранилищ (в частности, Германия, Италия, Нидерланды, Дания), смогут добиваться смягчения требований по обязательным 15%. Наконец, Испания и Португалия, чьи газотранспортные системы не позволяют перекачивать значимые объемы газа во Францию и далее, получат право сокращать расход газа не на 15, а на 7%.
Все эти исключения и изъятия из общих требований были необходимы, чтобы в краткие сроки достичь соглашения, которое должно продемонстрировать единство и солидарность ЕС перед лицом возможной газовой блокады со стороны России. Вместе с тем, первоначальный вариант соглашения был нацелен на экономию 45 млрд куб. м газа, что, по оценкам экспертов ЕС, должно обеспечить отсутствие энергетических потрясений в случае необычно холодной зимы. Принятый же ослабленный вариант, как предполагается, на практике позволит сократить потребление газа только на 30 млрд куб. м, т.е. на 10%. В Еврокомиссии заявляют, что для обычной зимы этого достаточно. Но все более частые климатические аномалии порождают повышенные риски и тревоги.
Александр Ивахник
Сама Еврокомиссия 20 июля представила проект беспрецедентного документа по газосбережению – нормированию расхода газа в холодное время года и перераспределению топлива в пользу наиболее нуждающихся стран. Согласно плану, ЕК предложит всем странам ЕС целевой показатель снижения потребления газа в добровольном порядке на 15% с 1 августа по 31 марта. В случае же чрезвычайной ситуации с дефицитом поставок ЕК должна была получить полномочия вводить нормирование в обязательном для стран-членов порядке. Однако целый ряд стран ЕС, не зависящих от поставок российского газа или уже не получающих его (Испания, Польша, Греция, Кипр и некоторые другие), выступили решительно против принудительного нормирования со стороны Брюсселя. В течение недели шли переговоры относительно модификации первоначального плана ЕК.
И вот 26 июля на заседании министров энергетики стран ЕС было достигнуто компромиссное соглашение. Согласно заявлению представителя Чехии, председательствующей в союзе в этом полугодии, «миссия не оказалась невыполнимой». Министры договорились, что страны ЕС в добровольном порядке будут прикладывать «все усилия» по сокращению потребления газа с августа по март на 15% по сравнению с их среднегодовым потреблением в 2017-2021 гг. Опция принудительных сокращений сохраняется, но только если на Совете ЕС большинство в 15 членов союза согласится на это. Еврокомиссия может предложить привести в действие обязательные сокращения в случае чрезвычайной ситуации с поставками или если об этом попросят не менее 5 стран. При этом предусмотрено немало исключений и уступок, учитывающих специфику отдельных стран. Островные государства Ирландия, Кипр и Мальта, не связанные с континентальными газовыми сетями, освобождаются от обязательных сокращений. Государства, которые к 1 августа перевыполнят целевой показатель ЕС по заполнению газовых хранилищ (в частности, Германия, Италия, Нидерланды, Дания), смогут добиваться смягчения требований по обязательным 15%. Наконец, Испания и Португалия, чьи газотранспортные системы не позволяют перекачивать значимые объемы газа во Францию и далее, получат право сокращать расход газа не на 15, а на 7%.
Все эти исключения и изъятия из общих требований были необходимы, чтобы в краткие сроки достичь соглашения, которое должно продемонстрировать единство и солидарность ЕС перед лицом возможной газовой блокады со стороны России. Вместе с тем, первоначальный вариант соглашения был нацелен на экономию 45 млрд куб. м газа, что, по оценкам экспертов ЕС, должно обеспечить отсутствие энергетических потрясений в случае необычно холодной зимы. Принятый же ослабленный вариант, как предполагается, на практике позволит сократить потребление газа только на 30 млрд куб. м, т.е. на 10%. В Еврокомиссии заявляют, что для обычной зимы этого достаточно. Но все более частые климатические аномалии порождают повышенные риски и тревоги.
Александр Ивахник
Сейчас в Италии все больше разговоров о том, что после досрочных парламентских выборов 25 сентября новым премьер-министром Италии впервые может стать женщина – Джорджа Мелони. Впрочем, дело не в гендере, а в том, что Мелони – лидер крайне правой партии «Братья Италии», которая имеет неофашистские корни и еще недавно считалась сугубо маргинальной. На выборах 2018 г. партия получила всего 4% голосов, а сейчас с рейтингом в 23% является самой популярной в стране, слегка опережая левоцентристскую Демпартию. На выборы «Братья Италии» пойдут в традиционной коалиции с национал-популистской партией «Лига» Маттео Сальвини и правоцентристской партией «Вперед, Италия!» Сильвио Берлускони. По опросам, эта коалиция может набрать около 40% голосов, а с учетом того, что 36% членов обеих палат избираются в одномандатных округах, она может получить прочное парламентское большинство и право формировать правительство.
На этой неделе обсуждался вопрос, как правая коалиция в случае победы будет выдвигать кандидата в премьеры. Как сообщали итальянские СМИ, Берлускони выражал озабоченность тем, что перспектива прихода Мелони с ее неофашистским прошлым на пост премьера может оттолкнуть умеренных избирателей. Его партия предложила решать вопрос о кандидатуре премьера путем голосования депутатов от правой коалиции после выборов. Но Мелони ультимативно потребовала не откладывать этот вопрос. В среду Берлускони, Сальвини и Мелони провели переговоры и достигли соглашения о том, что коалиция предложит президенту кандидата на пост премьера, которого выдвинет партия с наибольшей долей голосов на выборах. Учитывая, что нынешний рейтинг партии «Лига» составляет 14%, а партии «Вперед, Италия!» – 7%, ясно, что право номинации премьера будет у «Братьев Италии».
Джорджа Мелони родилась в 1977 г. в простой семье в рабочем квартале Рима. Уже в 15-летнем возрасте она вступила в молодежную организацию неофашистской партии Итальянское социальное движение, основанной в 1946 г. соратниками Муссолини. После преобразования ИСД в 1995 г. в Национальный альянс (НА) Мелони возглавила его студенческую организацию. НА выступал на выборах в коалиции с партией Берлускони «Вперед, Италия!». В 2006 г. Мелони была избрана в Палату депутатов, а через два года заняла пост министра по делам молодежи в правительстве Берлускони. После ухода из правительства и развала НА Мелони в 2012 г. основала свою партию «Братья Италии». Мелони четко не отделяет себя от наследия фашизма. О Муссолини она в интервью говорила, что он был «сложной личностью». Эмблемой партии «Братья Италии» осталась эмблема ИСД – пламя в цветах итальянского флага. В то же время в последние годы Мелони стремилась вывести свою партию с политической периферии, превратить ее в глашатая консервативного патриотизма, сделать ее привлекательной не только для бедного населения Юга Италии, но и для части среднего класса. Прошлой осенью она разослала в местные парторганизации инструкцию, обязывающую воздерживаться от крайних заявлений, отказаться от упоминаний фашизма и от так называемого римского приветствия, которое использовалось при режиме Муссолини.
Взлет популярности «Братьев Италии» во многом связан с политическими ошибками Сальвини, чья «Лига» ранее доминировала на крайне правом фланге, а также с тем, что партия Мелони была единственной крупной партией, оставшейся в оппозиции при правительстве Драги. Сейчас «Братья Италии» идут на выборы под националистическим лозунгом «Италия и итальянцы прежде всего!». Мелони соревнуется с Сальвини в предложении жестких мер по борьбе с нелегальной иммиграцией, требует снижения налогов, поднимает на щит традиционные ценности семьи, обещая повышение детских пособий и отмену платы за детсады. Как всем крайне правым, Мелони свойствен евроскептицизм, она критикует брюссельскую бюрократию, но отказалась от крайних лозунгов вроде выхода из еврозоны. Что касается военного конфликта в Украине, то здесь Мелони твердо стоит на позициях евроатлантической солидарности. Что весь этот политический багаж ей принесет, ждать осталось не долго.
Александр Ивахник
На этой неделе обсуждался вопрос, как правая коалиция в случае победы будет выдвигать кандидата в премьеры. Как сообщали итальянские СМИ, Берлускони выражал озабоченность тем, что перспектива прихода Мелони с ее неофашистским прошлым на пост премьера может оттолкнуть умеренных избирателей. Его партия предложила решать вопрос о кандидатуре премьера путем голосования депутатов от правой коалиции после выборов. Но Мелони ультимативно потребовала не откладывать этот вопрос. В среду Берлускони, Сальвини и Мелони провели переговоры и достигли соглашения о том, что коалиция предложит президенту кандидата на пост премьера, которого выдвинет партия с наибольшей долей голосов на выборах. Учитывая, что нынешний рейтинг партии «Лига» составляет 14%, а партии «Вперед, Италия!» – 7%, ясно, что право номинации премьера будет у «Братьев Италии».
Джорджа Мелони родилась в 1977 г. в простой семье в рабочем квартале Рима. Уже в 15-летнем возрасте она вступила в молодежную организацию неофашистской партии Итальянское социальное движение, основанной в 1946 г. соратниками Муссолини. После преобразования ИСД в 1995 г. в Национальный альянс (НА) Мелони возглавила его студенческую организацию. НА выступал на выборах в коалиции с партией Берлускони «Вперед, Италия!». В 2006 г. Мелони была избрана в Палату депутатов, а через два года заняла пост министра по делам молодежи в правительстве Берлускони. После ухода из правительства и развала НА Мелони в 2012 г. основала свою партию «Братья Италии». Мелони четко не отделяет себя от наследия фашизма. О Муссолини она в интервью говорила, что он был «сложной личностью». Эмблемой партии «Братья Италии» осталась эмблема ИСД – пламя в цветах итальянского флага. В то же время в последние годы Мелони стремилась вывести свою партию с политической периферии, превратить ее в глашатая консервативного патриотизма, сделать ее привлекательной не только для бедного населения Юга Италии, но и для части среднего класса. Прошлой осенью она разослала в местные парторганизации инструкцию, обязывающую воздерживаться от крайних заявлений, отказаться от упоминаний фашизма и от так называемого римского приветствия, которое использовалось при режиме Муссолини.
Взлет популярности «Братьев Италии» во многом связан с политическими ошибками Сальвини, чья «Лига» ранее доминировала на крайне правом фланге, а также с тем, что партия Мелони была единственной крупной партией, оставшейся в оппозиции при правительстве Драги. Сейчас «Братья Италии» идут на выборы под националистическим лозунгом «Италия и итальянцы прежде всего!». Мелони соревнуется с Сальвини в предложении жестких мер по борьбе с нелегальной иммиграцией, требует снижения налогов, поднимает на щит традиционные ценности семьи, обещая повышение детских пособий и отмену платы за детсады. Как всем крайне правым, Мелони свойствен евроскептицизм, она критикует брюссельскую бюрократию, но отказалась от крайних лозунгов вроде выхода из еврозоны. Что касается военного конфликта в Украине, то здесь Мелони твердо стоит на позициях евроатлантической солидарности. Что весь этот политический багаж ей принесет, ждать осталось не долго.
Александр Ивахник
Немного об итальянских правых.
В современной России нередко выстраивают простую схему, в которой «пророссийские» правые евроскептики во Франции и Италии противостоят «атлантическим» элитам, апеллируя к протестно настроенным избирателям, ощущающим дискомфорт от глобализации. Насчет активности и целого ряда электоральных успехов правых евроскептиков – все верно. Насчет их «пророссийского» характера – все значительно сложнее. Марин Ле Пен и Маттео Сальвини сейчас дистанцируются от России, а не захотевший пойти по их пути Эрик Земмур потерял на французских президентских выборах немалое число потенциальных избирателей.
Но ключевое отличие между французскими и итальянскими евроскептиками – в атлантизме. Французские правые исторически весьма скептично относятся к США и НАТО, видя в них угрозу национальной идентичности и роли Франции в Европе, восходящей к кардиналу Ришельё и Людовику XIV. Причем это относится как к крайне правым сторонникам вишистской традиции (для которых США является экзистенциальной угрозой «старой доброй Франции»), так и к наиболее ортодоксальным голлистам (правому центру), не забывшим попытки администрации Рузвельта заменить де Голля в качестве лидера французского Сопротивления на генерала Жиро, лишенного геополитических амбиций. Ядерная Франция де Голля подчеркнуто «отталкивалась» от США, что было закреплено ее выходом из военной организации НАТО.
Еще один важный фактор – во Франции с «коммунистической угрозой» после войны справились (то есть добились локализации влияния компартии) в основном своими силами – американцы помогли только планом Маршалла, как, впрочем, и другим странам Западной Европы. Этому способствовали антикоммунистические позиции французских социалистов того времени (компартия была изгнана из правительства в 1947 году в премьерство социалиста Рамадье, а социалист Мок в качестве главы МВД руководил борьбой с коммунистическим влиянием)
В Италии же ситуация была иной. У страны, объединившейся только в XIX веке, нет таких европейских амбиций, как у Франции – как нет и статуса ядерной державы (а имперские планы Муссолини потерпели полный крах). Позиции же коммунистов были более мощными, а среди социалистов до 1956 года преобладали сторонники единства действий с компартией (их лидер Ненни даже стал лауреатом Международной Сталинской премии за 1951 год).
В этих условиях существенную роль в сдерживании компартии играли США и Ватикан (при папе Пие XII). Ставка делалась прежде всего на христианско-демократическую партию, пользовавшуюся поддержкой католической субкультуры. Но и крайне правые (которых не включали в правительства из-за их враждебности Сопротивлению – единственная попытка опереться на них при формировании кабинета в 1960 году привела к массовым протестам и быстрой отставке правительства) при выборе между компартией и США по понятным причинам предпочитали последних. Но и в последующие десятилетия, когда позиция Ватикана в отношении коммунистов смягчилась, США противились любым компромиссам с компартией, даже несмотря на еврокоммунизм Берлингуэра. И крайне правые были с этим солидарны.
Сейчас ситуация изменилась – в результате бурных политических трансформаций начала 90- годов бывшие коммунисты стали демократами, ведущей левоцентристской политической силой страны. Крайне правые интегрировались во власть с помощью Сильвио Берлускони, пригласившего их в свой политический альянс (они, как и коммунисты, не были у власти – и поэтому и не стали объектами антикоррупционной кампании). Но атлантизм крайне правых никуда не исчез – они не любят чиновников из Евросоюза, но военный союз с США остается для них важнейшим фактором.
Алексей Макаркин
В современной России нередко выстраивают простую схему, в которой «пророссийские» правые евроскептики во Франции и Италии противостоят «атлантическим» элитам, апеллируя к протестно настроенным избирателям, ощущающим дискомфорт от глобализации. Насчет активности и целого ряда электоральных успехов правых евроскептиков – все верно. Насчет их «пророссийского» характера – все значительно сложнее. Марин Ле Пен и Маттео Сальвини сейчас дистанцируются от России, а не захотевший пойти по их пути Эрик Земмур потерял на французских президентских выборах немалое число потенциальных избирателей.
Но ключевое отличие между французскими и итальянскими евроскептиками – в атлантизме. Французские правые исторически весьма скептично относятся к США и НАТО, видя в них угрозу национальной идентичности и роли Франции в Европе, восходящей к кардиналу Ришельё и Людовику XIV. Причем это относится как к крайне правым сторонникам вишистской традиции (для которых США является экзистенциальной угрозой «старой доброй Франции»), так и к наиболее ортодоксальным голлистам (правому центру), не забывшим попытки администрации Рузвельта заменить де Голля в качестве лидера французского Сопротивления на генерала Жиро, лишенного геополитических амбиций. Ядерная Франция де Голля подчеркнуто «отталкивалась» от США, что было закреплено ее выходом из военной организации НАТО.
Еще один важный фактор – во Франции с «коммунистической угрозой» после войны справились (то есть добились локализации влияния компартии) в основном своими силами – американцы помогли только планом Маршалла, как, впрочем, и другим странам Западной Европы. Этому способствовали антикоммунистические позиции французских социалистов того времени (компартия была изгнана из правительства в 1947 году в премьерство социалиста Рамадье, а социалист Мок в качестве главы МВД руководил борьбой с коммунистическим влиянием)
В Италии же ситуация была иной. У страны, объединившейся только в XIX веке, нет таких европейских амбиций, как у Франции – как нет и статуса ядерной державы (а имперские планы Муссолини потерпели полный крах). Позиции же коммунистов были более мощными, а среди социалистов до 1956 года преобладали сторонники единства действий с компартией (их лидер Ненни даже стал лауреатом Международной Сталинской премии за 1951 год).
В этих условиях существенную роль в сдерживании компартии играли США и Ватикан (при папе Пие XII). Ставка делалась прежде всего на христианско-демократическую партию, пользовавшуюся поддержкой католической субкультуры. Но и крайне правые (которых не включали в правительства из-за их враждебности Сопротивлению – единственная попытка опереться на них при формировании кабинета в 1960 году привела к массовым протестам и быстрой отставке правительства) при выборе между компартией и США по понятным причинам предпочитали последних. Но и в последующие десятилетия, когда позиция Ватикана в отношении коммунистов смягчилась, США противились любым компромиссам с компартией, даже несмотря на еврокоммунизм Берлингуэра. И крайне правые были с этим солидарны.
Сейчас ситуация изменилась – в результате бурных политических трансформаций начала 90- годов бывшие коммунисты стали демократами, ведущей левоцентристской политической силой страны. Крайне правые интегрировались во власть с помощью Сильвио Берлускони, пригласившего их в свой политический альянс (они, как и коммунисты, не были у власти – и поэтому и не стали объектами антикоррупционной кампании). Но атлантизм крайне правых никуда не исчез – они не любят чиновников из Евросоюза, но военный союз с США остается для них важнейшим фактором.
Алексей Макаркин
Кончина Вадима Бакатина, бывшего министра внутренних дел и последнего председателя КГБ, стала поводом для того, чтобы вспомнить об истоках расхождения России и Запада.
Сразу же после появления сообщений о смерти Бакатина, комментаторы стали вспоминать событие 30-летней давности – о том, как Бакатин передал американцам схему прослушки их посольства в Москве. Причем многие вспоминают с искренней болью, воспринимая это как национальное унижение и сильнейший удар по государственным интересам.
Есть множество логических аргументов, объясняющих позицию Бакатина. И политическое решение принимал не он, а Михаил Горбачев. И американцы знали про эту систему (хотя и не про ее особенности) и не использовали поэтому посольское здание (речь шла о его сносе) – так что узнать с ее помощью какие-либо секреты было невозможно. И эксперты подписали бумаги, что передать схему можно – безопасность страны от этого не пострадает. Так что он поступил строго по закону – и никогда не был официально обвинен в каком-либо преступлении.
Но кроме закона есть, как известно, и «благодать». А вот здесь Бакатина обвиняли по полной программе, причем обвинения очень быстро вышли за пределы чекистской корпорации, которая и так была возмущена проведенной Бакатиным ликвидацией КГБ и появлением на ее месте нескольких значительно менее влиятельных структур. Но защищать КГБ тогда, в конце 1991-го, было бесперспективно, а вот выступление против конкретного решения оказалось куда более успешным.
Причем успешным несмотря на то, что в рамках кампании, развернутой против Бакатина, продвигалась идея о том, что никакие президенты и политические назначенцы (которым был Бакатин) не имеют права идти против принципиальной позиции спецслужб, которые, в свою очередь, исходят из коренных государственных приоритетов, а не из текущей конъюнктуры. Это было, пожалуй, первым ярким проявлением «силовой» идеологии – в советское время с руководящей ролью КПСС такое было невозможно. Интересно, что тогдашнее общество отреагировало на этот аргумент спокойно – тем более, было известно, что санкцию дал непопулярный Горбачев, выдвиженцем и подчиненным которого был Бакатин (сам Бакатин подстраховался, заручившись согласием и Бориса Ельцина, но на это обращалось куда меньше внимания).
И самое интересное – что тогда, в конце 1991-го, в период, который считается временем романтических отношений России и Запада и массы упущенных возможностей, общественное мнение оказалось на стороне силовиков, которые затронули оскорбленные чувства. Немалое число людей, только что осуждавших ГКЧП, посчитали, что произошло унижение национального достоинства. Неудивительно, что политическая карьера Бакатина на этом закончилась.
Алексей Макаркин
Сразу же после появления сообщений о смерти Бакатина, комментаторы стали вспоминать событие 30-летней давности – о том, как Бакатин передал американцам схему прослушки их посольства в Москве. Причем многие вспоминают с искренней болью, воспринимая это как национальное унижение и сильнейший удар по государственным интересам.
Есть множество логических аргументов, объясняющих позицию Бакатина. И политическое решение принимал не он, а Михаил Горбачев. И американцы знали про эту систему (хотя и не про ее особенности) и не использовали поэтому посольское здание (речь шла о его сносе) – так что узнать с ее помощью какие-либо секреты было невозможно. И эксперты подписали бумаги, что передать схему можно – безопасность страны от этого не пострадает. Так что он поступил строго по закону – и никогда не был официально обвинен в каком-либо преступлении.
Но кроме закона есть, как известно, и «благодать». А вот здесь Бакатина обвиняли по полной программе, причем обвинения очень быстро вышли за пределы чекистской корпорации, которая и так была возмущена проведенной Бакатиным ликвидацией КГБ и появлением на ее месте нескольких значительно менее влиятельных структур. Но защищать КГБ тогда, в конце 1991-го, было бесперспективно, а вот выступление против конкретного решения оказалось куда более успешным.
Причем успешным несмотря на то, что в рамках кампании, развернутой против Бакатина, продвигалась идея о том, что никакие президенты и политические назначенцы (которым был Бакатин) не имеют права идти против принципиальной позиции спецслужб, которые, в свою очередь, исходят из коренных государственных приоритетов, а не из текущей конъюнктуры. Это было, пожалуй, первым ярким проявлением «силовой» идеологии – в советское время с руководящей ролью КПСС такое было невозможно. Интересно, что тогдашнее общество отреагировало на этот аргумент спокойно – тем более, было известно, что санкцию дал непопулярный Горбачев, выдвиженцем и подчиненным которого был Бакатин (сам Бакатин подстраховался, заручившись согласием и Бориса Ельцина, но на это обращалось куда меньше внимания).
И самое интересное – что тогда, в конце 1991-го, в период, который считается временем романтических отношений России и Запада и массы упущенных возможностей, общественное мнение оказалось на стороне силовиков, которые затронули оскорбленные чувства. Немалое число людей, только что осуждавших ГКЧП, посчитали, что произошло унижение национального достоинства. Неудивительно, что политическая карьера Бакатина на этом закончилась.
Алексей Макаркин
Много цитируют опрос ВЦИОМа об увеличении числа людей, считающих, что Солнце вращается вокруг Земли – за 15 лет показатель вырос на 7 процентных пунктов (с 28 до 35%). И рассматривают это как рост невежества россиян.
На самом деле, интереснее другое. Невежество в целом как раз снижается за счет более молодых групп населения. С утверждением, что радиоактивное молоко можно сделать безопасным, если его прокипятить, согласились лишь 7%. Это в 2 раза меньше, чем 15 лет назад (в 2007 году - 14%). В то, что первобытные люди могли прогуливаться рядом с динозаврами, верит каждый пятый (21%), а в 2007 году таковых была треть (30%). Самый яркий показатель – ответ на вопрос о том, могут ли вызвать рак продукты с ГМО. Так считает довольно много россиян (44%), но в 2014 году такой ответ дали подавляющее большинство – 67% (в 2007-м вопрос не задавался).
И не изменился портрет сторонников геоцентрической модели. Это советский человек, получивший, разумеется, советское образование (чаще среднее – но и в средней школе естественным наукам уделялось большое внимание, в том числе преподавали астрономию, которую вернула в школьные программы экс-министр Васильева) и значительную часть времени проводящий у телевизора, превратившийся в средство продвижения конспирологических теорий.
Казалось бы, советское образование должно было вырабатывать прививку от всякого мракобесия, но этого не произошло. Одной из причин можно считать стремление включить в программу максимум разнообразных знаний с целью повысить образовательный уровень тогдашней молодежи. В результате получалось наоборот – многие дети просто не могли усвоить такой объем информации, тем более что она не имела отношения к их реальной жизни. И действовали по принципу: «В одно ухо влетело, в другое вылетело». Другой причиной можно считать недоверие к науке и «умникам» (например, генетикам), которое, впрочем, существует в любом обществе – и передается из поколения в поколение.
Алексей Макаркин
На самом деле, интереснее другое. Невежество в целом как раз снижается за счет более молодых групп населения. С утверждением, что радиоактивное молоко можно сделать безопасным, если его прокипятить, согласились лишь 7%. Это в 2 раза меньше, чем 15 лет назад (в 2007 году - 14%). В то, что первобытные люди могли прогуливаться рядом с динозаврами, верит каждый пятый (21%), а в 2007 году таковых была треть (30%). Самый яркий показатель – ответ на вопрос о том, могут ли вызвать рак продукты с ГМО. Так считает довольно много россиян (44%), но в 2014 году такой ответ дали подавляющее большинство – 67% (в 2007-м вопрос не задавался).
И не изменился портрет сторонников геоцентрической модели. Это советский человек, получивший, разумеется, советское образование (чаще среднее – но и в средней школе естественным наукам уделялось большое внимание, в том числе преподавали астрономию, которую вернула в школьные программы экс-министр Васильева) и значительную часть времени проводящий у телевизора, превратившийся в средство продвижения конспирологических теорий.
Казалось бы, советское образование должно было вырабатывать прививку от всякого мракобесия, но этого не произошло. Одной из причин можно считать стремление включить в программу максимум разнообразных знаний с целью повысить образовательный уровень тогдашней молодежи. В результате получалось наоборот – многие дети просто не могли усвоить такой объем информации, тем более что она не имела отношения к их реальной жизни. И действовали по принципу: «В одно ухо влетело, в другое вылетело». Другой причиной можно считать недоверие к науке и «умникам» (например, генетикам), которое, впрочем, существует в любом обществе – и передается из поколения в поколение.
Алексей Макаркин
Российское публичное пространство все более напоминает клуб читателей художественной литературы про попаданцев или про желательное развитие современной истории. Это смежные жанры, начавшиеся с безобидного иронического романа Марка Твена «Янки при дворе короля Артура» и развившиеся в современной России в мощную политизированную сферу, обосновывающую реванш не только на постсоветском пространстве, но и в мировом масштабе. И в подобных книгах, действительно, можно и провести в цепях по Москве американских президентов (действующего и бывших), и разнести Вашингтон, и захватить Европу за несколько недель, и сделать еще много всякого. Не говоря уж о том, чтобы сбить самолет со спикером Палаты представителей США.
В реальном же мире это совершенно невозможно — даже если речь идет о реванше и священной войне. И, тем более, о долгой игре, где главную роль играют интересы. КНР сейчас будет «наказывать» Тайвань, усиливая военно-политическое и экономическое давление. Поддерживать (фантастический, кстати, сценарий для 50-80-х годов) партию Гоминьдан, которая выступает против независимости острова, исходя из собственных представлений о незыблемости территориальной целостности Китая (для Чан Кайши это было такой же аксиомой, как и для Мао Цзэдуна — только он до конца дней считал себя легитимным лидером единой страны). Будет принимать демонстративные меры против США, чтобы сгладить негативный эффект от визита на Тайвань Нэнси Пелоси.
Но при этом КНР – это «мастерская мира», заинтересованная в сохранении современных принципов глобальной торговли (и при изоляционисте Трампе именно Пекин позиционировал себя как главный мировой глобалист). Но КНР – это и мастерская с замедляющимся развитием, позволяющим говорить о конечности экономического чуда. Такие ситуации, кстати, могут способствовать ужесточению внешнеполитического курса – тем более, что в КНР развит национализм, основанный на самоутверждении и определенном головокружении от действительно масштабных успехов предыдущих десятилетий.
Но существует целый ряд серьезных ограничителей для такого ужесточения, связанных с рациональным подходом к глобальному миру, свойственным китайскому коллективному руководству (оно остается таким, несмотря на усиление позиций Си Цзиньпина и отмены правила двух сроков пребывания у власти). И уж тем более в рамках глобального мира никто не будет сбивать самолет с американским спикером.
Алексей Макаркин
В реальном же мире это совершенно невозможно — даже если речь идет о реванше и священной войне. И, тем более, о долгой игре, где главную роль играют интересы. КНР сейчас будет «наказывать» Тайвань, усиливая военно-политическое и экономическое давление. Поддерживать (фантастический, кстати, сценарий для 50-80-х годов) партию Гоминьдан, которая выступает против независимости острова, исходя из собственных представлений о незыблемости территориальной целостности Китая (для Чан Кайши это было такой же аксиомой, как и для Мао Цзэдуна — только он до конца дней считал себя легитимным лидером единой страны). Будет принимать демонстративные меры против США, чтобы сгладить негативный эффект от визита на Тайвань Нэнси Пелоси.
Но при этом КНР – это «мастерская мира», заинтересованная в сохранении современных принципов глобальной торговли (и при изоляционисте Трампе именно Пекин позиционировал себя как главный мировой глобалист). Но КНР – это и мастерская с замедляющимся развитием, позволяющим говорить о конечности экономического чуда. Такие ситуации, кстати, могут способствовать ужесточению внешнеполитического курса – тем более, что в КНР развит национализм, основанный на самоутверждении и определенном головокружении от действительно масштабных успехов предыдущих десятилетий.
Но существует целый ряд серьезных ограничителей для такого ужесточения, связанных с рациональным подходом к глобальному миру, свойственным китайскому коллективному руководству (оно остается таким, несмотря на усиление позиций Си Цзиньпина и отмены правила двух сроков пребывания у власти). И уж тем более в рамках глобального мира никто не будет сбивать самолет с американским спикером.
Алексей Макаркин
О доносах.
Было интересно (хотя и весьма неприятно) наблюдать, как в нулевые годы в ходе дискуссий в Рунете происходила реабилитация доносов. Тогда этот вопрос рассматривался преимущественно в историческом и теоретическом ракурсах, а сейчас перешел в практическую фазу.
Вначале происходило сужение понятия доноса. Из него стали исключаться публичные заявления – несмотря на то, что в Древнем Риме доносчик (delator) был именно публичной фигурой, официальным обвинителем, рассчитывавшим на часть конфискованного имущества своей жертвы. Именно таких хорошо известных тогдашнему обществу доносчиков император Траян приказал посадить на наскоро сколоченные корабли и отдать «на волю бурь», как писал Плиний Младший. Такое сужение понятия доноса приводило к фактической реабилитации символа доносительства – Павлика Морозова – который открыто дал показания против отца.
Затем следовала другая неформальная реабилитация – уже тайных доносчиков, которые сообщали достоверную информацию. Здесь приводилось несколько аргументов. Первый – сравнение с Западом, где соседи могут проинформировать власти о нарушителе установленного порядка, действующим вопреки общественным интересам (при этом происходило смешение разных сюжетов, когда людям может угрожать штраф, в одном случае, и реальный срок – а при Сталине и расстрел – в другом). Второй аргумент был следствием травмы 90-х, когда люди стали чаще верить в достоверность фантастических обвинений («раз Ельцин отдал Украину, почему Бухарин не мог это же планировать»). Третий аргумент – от «Железной кнопки» (помните такого персонажа из фильма «Чучело») – о непримиримости ко всему тому, что можно считать предательством или склонностью к оному. Мол, пожалел рассказчика антисоветских анекдотов в 37-м – а кто гарантирует, что тот не выстрелит в спину или не сбежит из окопа в 41-м.
Таким образом, понятие общественно осуждаемого доноса стало в этих дискуссиях максимально сужаться – до тайного заведомо ложного доноса, который является уголовным преступлением и противоречит государственным интересам. Впрочем, можно отметить, что дискуссии эти в основном велись среди советских образованных людей, интересующихся общественными темами (и мечтающих о реванше в разных формах – от геополитического до культурного). Если же брать более широкие слои населения, то там в сортах доносчиков не очень разбираются, большого интереса к теме не проявляют, но по старой памяти стараются держаться подальше от известных им господ искариотовых.
Алексей Макаркин
Было интересно (хотя и весьма неприятно) наблюдать, как в нулевые годы в ходе дискуссий в Рунете происходила реабилитация доносов. Тогда этот вопрос рассматривался преимущественно в историческом и теоретическом ракурсах, а сейчас перешел в практическую фазу.
Вначале происходило сужение понятия доноса. Из него стали исключаться публичные заявления – несмотря на то, что в Древнем Риме доносчик (delator) был именно публичной фигурой, официальным обвинителем, рассчитывавшим на часть конфискованного имущества своей жертвы. Именно таких хорошо известных тогдашнему обществу доносчиков император Траян приказал посадить на наскоро сколоченные корабли и отдать «на волю бурь», как писал Плиний Младший. Такое сужение понятия доноса приводило к фактической реабилитации символа доносительства – Павлика Морозова – который открыто дал показания против отца.
Затем следовала другая неформальная реабилитация – уже тайных доносчиков, которые сообщали достоверную информацию. Здесь приводилось несколько аргументов. Первый – сравнение с Западом, где соседи могут проинформировать власти о нарушителе установленного порядка, действующим вопреки общественным интересам (при этом происходило смешение разных сюжетов, когда людям может угрожать штраф, в одном случае, и реальный срок – а при Сталине и расстрел – в другом). Второй аргумент был следствием травмы 90-х, когда люди стали чаще верить в достоверность фантастических обвинений («раз Ельцин отдал Украину, почему Бухарин не мог это же планировать»). Третий аргумент – от «Железной кнопки» (помните такого персонажа из фильма «Чучело») – о непримиримости ко всему тому, что можно считать предательством или склонностью к оному. Мол, пожалел рассказчика антисоветских анекдотов в 37-м – а кто гарантирует, что тот не выстрелит в спину или не сбежит из окопа в 41-м.
Таким образом, понятие общественно осуждаемого доноса стало в этих дискуссиях максимально сужаться – до тайного заведомо ложного доноса, который является уголовным преступлением и противоречит государственным интересам. Впрочем, можно отметить, что дискуссии эти в основном велись среди советских образованных людей, интересующихся общественными темами (и мечтающих о реванше в разных формах – от геополитического до культурного). Если же брать более широкие слои населения, то там в сортах доносчиков не очень разбираются, большого интереса к теме не проявляют, но по старой памяти стараются держаться подальше от известных им господ искариотовых.
Алексей Макаркин
В Нагорном Карабахе снова нестабильно. В начале августа произошла новая военная эскалация. На этот раз в фокусе внимания оказалась дорога, связывающая Армению с непризнанной Нагорно-Карабахской республикой. В чем отличие нынешнего всплеска противостояния с предыдущими? Насколько он опаснее тех, что имели место в марте 2022 года (инциденты у села Фаррух/Парух) или в декабре 2020 года (столкновения у сел Хцаберд и Хин Тахер)?
На первый взгляд, всякое столкновение в Карабахе имеет свою «изюминку». Так в августе 2022 года обострение началось после того, как Азербайджан потребовал от Армении заменить Лачинский коридор, который связывает Ереван со Степанакертом на другую коммуникационную сеть. Построенную, естественно азербайджанскими усилиями. Ожидаемо секретарь Совбеза Армении Армен Григорян назвал такие требования нелегитимными. Неготовность пойти на взаимные уступки привела к инциденту. Баку даже объявил о проведении операции «Возмездие».
Между тем, эта конкретная история имеет под собой системные основания. И они кроются в разных трактовках итогов «осенней войны». Не так давно, выступая на совещании по итогам первого полугодия президент Азербайджана Ильхам Алиев, фактически приравнял трехстроннее заявление от 9 ноября 2020 года к «капитуляции Армении», хотя в самом тексте такой дефиниции и не используется. Впрочем, в данном случае важнее то, как воспринимается и сам документ, и итоги военного противоборства одной из сторон. И если это так, то Армения должна принимать некие условия, а не выдвигать свои. Ереван же, оказавшись около двух лет назад в позиции слабого и проигравшего, не снимает с повестки дня вопроса о статусе Карабаха, а также не спешит реализовать проекты открытия транспортных коммуникаций с соседней страной. Как минимум, в Ереване пытаются отсрочить принятие нелегких решений о новых уступках.
И эта неполная определенность, которая устраивает более-менее Ереван, но абсолютно не устраивает Баку, становится той средой, где нарушения перемирия возможны. Пока что такие всплески насилия тушатся то тут, то там. Но формат «пожарной команды» тоже имеет свои изъяны. Он хорош в тактическом плане, но не может обеспечивать стратегических решений. Собственно, для этого он и не предназначен.
Между тем, свои претензии к «тушителям пожара», российским миротворцам выдвигают и в Баку, и в Ереване. В первом случае сам факт внешнего присутствия создает напряженность, а во втором налицо стремление переложить большую часть ответственности на карабахской земле на Москву. Но пока что ничего более совершенного не предложено. Что бы ни говорили представители ЕС о продвижении к миру и поиски компромиссных формул, но при приверженности конфликтующих сторон максималистским устремлениям, режим перемирия должен сохраняться хотя бы при помощи тактических мер по быстрому «пожаротушению». В противном случае огонь захлестнет не только самих участников инцидентов, но и, как минимум, всех их соседей.
Сергей Маркедонов
На первый взгляд, всякое столкновение в Карабахе имеет свою «изюминку». Так в августе 2022 года обострение началось после того, как Азербайджан потребовал от Армении заменить Лачинский коридор, который связывает Ереван со Степанакертом на другую коммуникационную сеть. Построенную, естественно азербайджанскими усилиями. Ожидаемо секретарь Совбеза Армении Армен Григорян назвал такие требования нелегитимными. Неготовность пойти на взаимные уступки привела к инциденту. Баку даже объявил о проведении операции «Возмездие».
Между тем, эта конкретная история имеет под собой системные основания. И они кроются в разных трактовках итогов «осенней войны». Не так давно, выступая на совещании по итогам первого полугодия президент Азербайджана Ильхам Алиев, фактически приравнял трехстроннее заявление от 9 ноября 2020 года к «капитуляции Армении», хотя в самом тексте такой дефиниции и не используется. Впрочем, в данном случае важнее то, как воспринимается и сам документ, и итоги военного противоборства одной из сторон. И если это так, то Армения должна принимать некие условия, а не выдвигать свои. Ереван же, оказавшись около двух лет назад в позиции слабого и проигравшего, не снимает с повестки дня вопроса о статусе Карабаха, а также не спешит реализовать проекты открытия транспортных коммуникаций с соседней страной. Как минимум, в Ереване пытаются отсрочить принятие нелегких решений о новых уступках.
И эта неполная определенность, которая устраивает более-менее Ереван, но абсолютно не устраивает Баку, становится той средой, где нарушения перемирия возможны. Пока что такие всплески насилия тушатся то тут, то там. Но формат «пожарной команды» тоже имеет свои изъяны. Он хорош в тактическом плане, но не может обеспечивать стратегических решений. Собственно, для этого он и не предназначен.
Между тем, свои претензии к «тушителям пожара», российским миротворцам выдвигают и в Баку, и в Ереване. В первом случае сам факт внешнего присутствия создает напряженность, а во втором налицо стремление переложить большую часть ответственности на карабахской земле на Москву. Но пока что ничего более совершенного не предложено. Что бы ни говорили представители ЕС о продвижении к миру и поиски компромиссных формул, но при приверженности конфликтующих сторон максималистским устремлениям, режим перемирия должен сохраняться хотя бы при помощи тактических мер по быстрому «пожаротушению». В противном случае огонь захлестнет не только самих участников инцидентов, но и, как минимум, всех их соседей.
Сергей Маркедонов
Михаил Саакашвили принял решение уйти из большой политики. Заяви третий президент Грузии об этом десять лет назад, эта новость, скорее всего, оказалась бы в топе информационных сообщений. Но сегодня данное событие воспринимается как-то буднично. Лидер второй по величине и значимости грузинской партии, бывший глава государства, человек, имя которого обсуждалась в переговорах между лидерами великих держав, выходит из игры. И саму эту новость «до сведения общества» доводит адвокат вчерашнего президента, нынешнего заключенного Валерий Гелбахиани. По словам юриста, политика для Саакашвили «больше не интересна». Насколько закономерен такой финал? И можно ли считать озвученное решение концом политической карьеры экс-президента Грузии?
О Саакашвили еще напишут статьи и монографии. Обстоятельно и беспристрастно, когда эмоции вокруг этой фигуры улягутся. В самой Грузии он вызывает полярные оценки. Любовь или ненависть, срединной линии практически нет. Став лидером своей страны, он обещал согражданам, что о Грузии заговорят во всем мире. Но вряд ли и он сам, и его сторонники в тот момент думали о том, благодаря чему о маленькой кавказской республике будут говорить в Москве, Вашингтоне, на трибунах НАТО, ООН, ОБСЕ. Сделав ставку на «собирание земель», Саакашвили проиграл. Хотя имел все возможности избежать и конфликтов, и прямого столкновения с Россией, откажись он от планов встроиться с выгодой для себя в формат «холодной войны-2.0». Затем экс-президент Грузии попытался воспроизвести свой «революционно-реформаторский» опыт на Украине. Но столкнулся с тем, что любая экспортная модель в политике имеет свои ограничения.
За время эмиграции Саакашвили не только утратил контроль над ситуацией в Грузии, но и во многом над собственной партией. Она перестала работать, как чисто лидерский проект, каковым, безусловно была изначально. Выросли «честолюбивые дублеры», реально рисковавшие своей карьерой внутри страны, не раздавая «советы постороннего» из-за границы. В итоге возвращение на родину вовсе не походило на формат путешествия императора Наполеона с острова Эльба в Париж. И дело даже не в аресте и заключении. Факт лишения свободы экс-президента не всколыхнул грузинское общество. Оно и в числе сторонников Саакашвили, и его противников видит в нем уже историческую фигуру. Кто-то со знаком плюс, кто-то со знаком минус. В актуальной политике Саакашвили не востребован.
Окончательный ли это приговор? Скорее всего нет. И неслучайно поэтому вице-спикер парламента Грузии, один из лидеров правящей партии «Грузинская мечта» Георгий Вольский заявил, что пока жива стратегия команды его единомышленников, экс-президент будет присутствовать в политике. Хотя бы как символ.
Сергей Маркедонов
О Саакашвили еще напишут статьи и монографии. Обстоятельно и беспристрастно, когда эмоции вокруг этой фигуры улягутся. В самой Грузии он вызывает полярные оценки. Любовь или ненависть, срединной линии практически нет. Став лидером своей страны, он обещал согражданам, что о Грузии заговорят во всем мире. Но вряд ли и он сам, и его сторонники в тот момент думали о том, благодаря чему о маленькой кавказской республике будут говорить в Москве, Вашингтоне, на трибунах НАТО, ООН, ОБСЕ. Сделав ставку на «собирание земель», Саакашвили проиграл. Хотя имел все возможности избежать и конфликтов, и прямого столкновения с Россией, откажись он от планов встроиться с выгодой для себя в формат «холодной войны-2.0». Затем экс-президент Грузии попытался воспроизвести свой «революционно-реформаторский» опыт на Украине. Но столкнулся с тем, что любая экспортная модель в политике имеет свои ограничения.
За время эмиграции Саакашвили не только утратил контроль над ситуацией в Грузии, но и во многом над собственной партией. Она перестала работать, как чисто лидерский проект, каковым, безусловно была изначально. Выросли «честолюбивые дублеры», реально рисковавшие своей карьерой внутри страны, не раздавая «советы постороннего» из-за границы. В итоге возвращение на родину вовсе не походило на формат путешествия императора Наполеона с острова Эльба в Париж. И дело даже не в аресте и заключении. Факт лишения свободы экс-президента не всколыхнул грузинское общество. Оно и в числе сторонников Саакашвили, и его противников видит в нем уже историческую фигуру. Кто-то со знаком плюс, кто-то со знаком минус. В актуальной политике Саакашвили не востребован.
Окончательный ли это приговор? Скорее всего нет. И неслучайно поэтому вице-спикер парламента Грузии, один из лидеров правящей партии «Грузинская мечта» Георгий Вольский заявил, что пока жива стратегия команды его единомышленников, экс-президент будет присутствовать в политике. Хотя бы как символ.
Сергей Маркедонов
В «шпионских» делах появился новое качество. Впервые в современной России по обвинению в государственной измене задержан член-корреспондент РАН и директор академического института. Ранее ученые такого ранга проходили по экономическим делам (так как они обладают правом подписи, что делает уязвимым любого российского администратора, которых несложно обвинить в нецелевом израсходовании средств); можно вспомнить также целую серию уголовных дел против членкора Бориса Березовского, который наукой давно не занимался. Но госизмену им не инкриминировали.
55-летний Александр Шиплюк, помимо директорства в новосибирском Институте теоретической и прикладной механики им. С.А. Христиановича СО РАН, также является в нем заведующим лабораторией № 5 «Гиперзвуковые технологии». Специалист в области высокоскоростной аэрогазодинамики и экспериментальных методов исследования газовых потоков, его разработки применяются в ракетостроении. Среди читаемых им университетских курсов лекций - «Методы аэрофизического эксперимента», «Методы оптимизации в задачах баллистики и аэродинамики» и «Современные проблемы баллистики и гидроаэродинамики».
1 июля в Новосибирске был задержан главный научный сотрудник этого же института, 75-летний Анатолий Маслов. В течение более чем 20 лет он являлся заместителем директора института по научной работе, курирующим аэродинамическое направление. Коллеги, собирающие подписи в его защиту, отмечали, что он «внес большой вклад в развитие аэродинамической экспериментальной базы, единственной в Российской академии наук, включая новые уникальные установки, которые выдвинули институт в число передовых научных организаций в области экспериментального исследования аэродинамики высокоскоростных летательных аппаратов». Всего открытое письмо в поддержку Маслова, помещенное на сайте института, на сегодняшний день «подписали лично 437 человек, электронно 77 человек, из них докторов наук - 120 человек, кандидатов наук - 160». Источник ТАСС, «близкий к следствию», лишь скупо отметил, что «Маслов подозревается в предоставлении данных, являющихся государственной тайной», причем «данные связаны с гиперзвуком».
А за день до этого в местной частной клинике «Авиценна» задержали 54-летнего заведующего лабораторией квантовых оптических технологий Новосибирского госуниверситета, научного сотрудника Института лазерной физики СО РАН Дмитрия Колкера. По словам сына Колкера, во время обыска правоохранители искали презентации лекций, читавшихся в КНР, которые касались основ и принципов работы квантово-каскадных лазеров. Несмотря на смертельную болезнь (четвертую стадию рака поджелудочной железы), его отправили в Москву, где он через два дня умер – в больнице, куда его доставили из «Лефортово». В новосибирском Академгородке дважды возникали стихийные мемориалы памяти ученого, которые быстро ликвидировались полицией.
Алексей Макаркин
55-летний Александр Шиплюк, помимо директорства в новосибирском Институте теоретической и прикладной механики им. С.А. Христиановича СО РАН, также является в нем заведующим лабораторией № 5 «Гиперзвуковые технологии». Специалист в области высокоскоростной аэрогазодинамики и экспериментальных методов исследования газовых потоков, его разработки применяются в ракетостроении. Среди читаемых им университетских курсов лекций - «Методы аэрофизического эксперимента», «Методы оптимизации в задачах баллистики и аэродинамики» и «Современные проблемы баллистики и гидроаэродинамики».
1 июля в Новосибирске был задержан главный научный сотрудник этого же института, 75-летний Анатолий Маслов. В течение более чем 20 лет он являлся заместителем директора института по научной работе, курирующим аэродинамическое направление. Коллеги, собирающие подписи в его защиту, отмечали, что он «внес большой вклад в развитие аэродинамической экспериментальной базы, единственной в Российской академии наук, включая новые уникальные установки, которые выдвинули институт в число передовых научных организаций в области экспериментального исследования аэродинамики высокоскоростных летательных аппаратов». Всего открытое письмо в поддержку Маслова, помещенное на сайте института, на сегодняшний день «подписали лично 437 человек, электронно 77 человек, из них докторов наук - 120 человек, кандидатов наук - 160». Источник ТАСС, «близкий к следствию», лишь скупо отметил, что «Маслов подозревается в предоставлении данных, являющихся государственной тайной», причем «данные связаны с гиперзвуком».
А за день до этого в местной частной клинике «Авиценна» задержали 54-летнего заведующего лабораторией квантовых оптических технологий Новосибирского госуниверситета, научного сотрудника Института лазерной физики СО РАН Дмитрия Колкера. По словам сына Колкера, во время обыска правоохранители искали презентации лекций, читавшихся в КНР, которые касались основ и принципов работы квантово-каскадных лазеров. Несмотря на смертельную болезнь (четвертую стадию рака поджелудочной железы), его отправили в Москву, где он через два дня умер – в больнице, куда его доставили из «Лефортово». В новосибирском Академгородке дважды возникали стихийные мемориалы памяти ученого, которые быстро ликвидировались полицией.
Алексей Макаркин
Аркадий Дворкович подавляющим большинством голосов переизбран на пост президента Международной шахматной федерации (ФИДЕ) – за него проголосовали 157 делегатов генеральной ассамблеи этой организации из 179. Это событие стало поводом для размежевания внутри самой России. С одной стороны, большинство российского шахматного сообщества довольно тем, что россиянин остался во главе ФИДЕ. Результаты выборов приветствовала Российская шахматная федерация. Об избрании Дворковича позитивно отозвался Дмитрий Песков.
С другой стороны, недовольны «ястребы», считающие, что Дворкович занял слишком уступчивую позицию, когда российские мужская и женская сборные не были допущены на шахматную Олимпиаду, а гроссмейстер Сергей Карякин был дисквалифицирован за публичную поддержку российской специальной военной операции, что лишило его возможности участвовать в турнире претендентов. Однако «ястребы» не могут предложить позитивной и реалистичной альтернативы – что было делать в ситуации, когда любое иное поведение вело бы к неминуемой отставке Дворковича с поста главы ФИДЕ – и другой российский граждан не был бы избран на этот пост.
А именно ФИДЕ определяет правила, по которым функционируют современные шахматы. И даже Гарри Каспаров (признанный в России иноагентом), будучи чемпионом мира (когда об иноагентстве не было, разумеется, и речи), не смог создать стабильную альтернативу ФИДЕ. Сейчас Магнус Карлсен отказался от участия в очередном матче за шахматную корону с Яном Непомнящим – и ФИДЕ тут же в соответствии с правилами готово заменить его на другого участника, китайца Дин Лижэня. Можно, конечно, заняться самоизоляцией, организуя собственные шахматные спартакиады и игнорируя ФИДЕ – но это верный путь к деградации шахмат в России и смене ведущими шахматистами спортивного гражданства. Дворкович действовал, исходя из реальности – и выиграл свою партию.
Алексей Макаркин
С другой стороны, недовольны «ястребы», считающие, что Дворкович занял слишком уступчивую позицию, когда российские мужская и женская сборные не были допущены на шахматную Олимпиаду, а гроссмейстер Сергей Карякин был дисквалифицирован за публичную поддержку российской специальной военной операции, что лишило его возможности участвовать в турнире претендентов. Однако «ястребы» не могут предложить позитивной и реалистичной альтернативы – что было делать в ситуации, когда любое иное поведение вело бы к неминуемой отставке Дворковича с поста главы ФИДЕ – и другой российский граждан не был бы избран на этот пост.
А именно ФИДЕ определяет правила, по которым функционируют современные шахматы. И даже Гарри Каспаров (признанный в России иноагентом), будучи чемпионом мира (когда об иноагентстве не было, разумеется, и речи), не смог создать стабильную альтернативу ФИДЕ. Сейчас Магнус Карлсен отказался от участия в очередном матче за шахматную корону с Яном Непомнящим – и ФИДЕ тут же в соответствии с правилами готово заменить его на другого участника, китайца Дин Лижэня. Можно, конечно, заняться самоизоляцией, организуя собственные шахматные спартакиады и игнорируя ФИДЕ – но это верный путь к деградации шахмат в России и смене ведущими шахматистами спортивного гражданства. Дворкович действовал, исходя из реальности – и выиграл свою партию.
Алексей Макаркин