В Германии, наряду с воссозданием большой коалиции ХДС/ХСС-СДПГ предметно обсуждается перспектива создания правительства меньшинства во главе с Ангелой Меркель. Президент Франк-Вальтер Штайнмайер выступает за большую коалицию. Но если ведущим партиям договориться не удастся, то он предпочтет правительство меньшинства новым выборам, результаты которых непредсказуемы. В частности, не исключен рост голосования за малые партии – «зеленых» и «Альтернативу для Германии». Но если «зеленые» уже давно внутри системы (и способны договориться при случае и с СДПГ, и с ХДС), то «Альтернатива» считается праворадикальной партией и игнорируется всеми остальными фракциями в бундестаге.
Пока профилирующим вариантом является большая коалиция. Лидера СДПГ Мартина Шульца уговаривают войти в нее не только часть однопартийцев, но и президент Франции Эммануэль Макрон, и даже греческий премьер Алексис Ципрас. Для Макрона Шульц в качестве возможного главы МИДа выглядит удобным вариантом. Шульц только что в целом одобрительно отозвался о предложениях Макрона по европейской интеграции. Но все это не значит, что коалиция обязательно состоится. Социал-демократы рассматривают опыт участия в большой коалиции с ХДС/ХСС как неудачный для себя – им пришлось пожертвовать собственной идентичностью. Теперь они готовы договариваться на жестких условиях – например, о допуске в Германию членов семей беженцев. Но это неприемлемо для ХСС, у которого в Баварии на минувших выборах часть голосов отобрала «Альтернатива».
Вариант правительства меньшинства менее стабилен – в этом случае Меркель придется перед каждым голосованием формировать ситуативные коалиции. Это неудобно, но не фатально. По немецкому законодательству канцлера нельзя уволить в случае поражения правительства при голосовании в бундестаге. Надо сформировать новую коалицию, которая могла бы избрать нового канцлера – а без Меркель и в условиях бойкота в отношении «Альтернативы» это сделать невозможно. Поэтому такое правительство может править Германией довольно долго – хотя и вряд ли очень успешно.
Алексей Макаркин
Пока профилирующим вариантом является большая коалиция. Лидера СДПГ Мартина Шульца уговаривают войти в нее не только часть однопартийцев, но и президент Франции Эммануэль Макрон, и даже греческий премьер Алексис Ципрас. Для Макрона Шульц в качестве возможного главы МИДа выглядит удобным вариантом. Шульц только что в целом одобрительно отозвался о предложениях Макрона по европейской интеграции. Но все это не значит, что коалиция обязательно состоится. Социал-демократы рассматривают опыт участия в большой коалиции с ХДС/ХСС как неудачный для себя – им пришлось пожертвовать собственной идентичностью. Теперь они готовы договариваться на жестких условиях – например, о допуске в Германию членов семей беженцев. Но это неприемлемо для ХСС, у которого в Баварии на минувших выборах часть голосов отобрала «Альтернатива».
Вариант правительства меньшинства менее стабилен – в этом случае Меркель придется перед каждым голосованием формировать ситуативные коалиции. Это неудобно, но не фатально. По немецкому законодательству канцлера нельзя уволить в случае поражения правительства при голосовании в бундестаге. Надо сформировать новую коалицию, которая могла бы избрать нового канцлера – а без Меркель и в условиях бойкота в отношении «Альтернативы» это сделать невозможно. Поэтому такое правительство может править Германией довольно долго – хотя и вряд ли очень успешно.
Алексей Макаркин
О партии Ксении Собчак в практическом контексте пока говорить рано. Понятно, что сейчас с ее стороны это демонстрация серьезности намерений. Но парадоксально, что и успешный (не менее 5% голосов), и неудачный результат Собчак на выборах может быть препятствием для создания такой партии – в случае, если она действительно захочет заняться партстроительством. Неудача отпугнет сторонников, а успех может вызвать проблемы с властью. Можно в связи с этим вспомнить и невеселую судьбу партийного проекта Михаила Прохорова, который на президентских выборах как раз выступил успешно.
Судьба расследования «русского следа» в США становится все более политизированной. Это ясно по тому, насколько полярные мнения и оценки даются одним и тем же событиям. Пока обе стороны радуются тому, что их противникам не удается программа-максимум. Команда Трампа и ее союзники утверждают, что в уже вынесенных обвинительных заключениях нет ничего, что указывало бы на «сговор» Трампа и его окружения с «русскими», и что не появляется серьезных поводов для начала процедуры импичмента. Демократы и другие недоброжелатели Трампа – тому, что президенту удастся списать все на неуклюжие действия случайных или периферийных фигур,с которыми президент расстался еще до выборов или до вступления в должность, типа Пола Манафорта или Ника Пападопулоса.
Готовность бывшего советника Трампа Майкла Флинна пойти на сотрудничество со следствием уже» указала» на следующий объект расследования – зятя президента Джареда Кушнера, по указаниям которого, как пишет пресса, Флинн и осуществлял свои контакты с российским послом. Нет сомнений, что если «ниточка потянется» и дальше в эту сторону, Трамп пожертвует своим зятем – лишит его формального статуса в Белом доме. Кушнер выиграл не одну аппаратную битву – и против первых руководителей кампании Трампа, и против Стива Бэннона, чья ультраконсервативная риторика перестала быть нарративом Белого дома, да и сам Бэннон его покинул. Но в последние недели Кушнер ушел в тень, и опытные журналисты предрекают его полный закат, за которым последует и снижение влияния его жены Иванки.
Найти разумную золотую середину в оценках происходящего пока невозможно. Но очевидно, что если для обвинения в «сговоре» пока действительно оснований маловато, то главной надеждой оппонентов Трампа станет «препятствование правосудию». Ждем следующих ходов в этой замысловатой партии.
Борис Макаренко
Готовность бывшего советника Трампа Майкла Флинна пойти на сотрудничество со следствием уже» указала» на следующий объект расследования – зятя президента Джареда Кушнера, по указаниям которого, как пишет пресса, Флинн и осуществлял свои контакты с российским послом. Нет сомнений, что если «ниточка потянется» и дальше в эту сторону, Трамп пожертвует своим зятем – лишит его формального статуса в Белом доме. Кушнер выиграл не одну аппаратную битву – и против первых руководителей кампании Трампа, и против Стива Бэннона, чья ультраконсервативная риторика перестала быть нарративом Белого дома, да и сам Бэннон его покинул. Но в последние недели Кушнер ушел в тень, и опытные журналисты предрекают его полный закат, за которым последует и снижение влияния его жены Иванки.
Найти разумную золотую середину в оценках происходящего пока невозможно. Но очевидно, что если для обвинения в «сговоре» пока действительно оснований маловато, то главной надеждой оппонентов Трампа станет «препятствование правосудию». Ждем следующих ходов в этой замысловатой партии.
Борис Макаренко
Некоторые контуры будущей президентской кампании:
1. Традиционный формат, без неожиданных изысков, которые могут только дезориентировать ядерный электорат Путина.
2. Продвижение образа России как мощной индустриальной (и заодно аграрной) страны. Это соответствует представлениям и Путина, и его избирателей, как работающих в сфере производства, так и далеких от нее. Таково общее мнение большинства о приоритетах. Постиндустриальные технологии – это перспективно и круто, но не в электоральной политике власти.
3. Патерналистский элемент в кампании уже есть – это обязательное условие. Дополнительные выплаты не только привлекают конкретные целевые группы избирателей, но и придают больше уверенности тем, кто ими не затронут. Так как демонстрируют, что деньги в бюджете есть – и когда-нибудь может дойти и до них.
4. Выбран неконфронтационный стиль кампании по отношению к Западу. Критика будет, но в рамках. Спортсменам можно ехать на Олимпийские игры, а посла Хантсмана игнорировать не надо – особенно региональным начальникам. С Западом еще предстоит разговаривать и договариваться – так что жечь мосты не хочется. К тому же у ядерного электората нет запроса на дальнейшую эскалацию.
5. Раздражение интернет-консерваторов, проявляющееся все чаще (в истории с «уренгойским мальчиком», теперь и с несостоявшимся бойкотом Игр), для кампании неактуально. Своего кандидата у них нет и, кроме того, они ориентированы на государство (идентифицируемого с президентом) и боятся его ослабления. Они в подавляющем большинстве все равно проголосуют за Путина и будут словесно «отыгрываться» на плохих – с их точке зрения – боярах (Пескове, Жукове и др.).
6. Ксения Собчак в такую кампанию вполне вписываются как «антипод», способный к тому же оживить скучное действо с участием надоевшего Зюганова и несколько менее надоевшего (за счет артистического таланта) Жириновского.
7. Жириновский имеет шанс обойти Зюганова – с учетом как остаточного драйва, так и результатов парламентских выборов, где КПРФ лишь совсем немного опередила ЛДПР. Впрочем, это мало кого интересует – в условиях, когда у кампании нет реальной интриги.
Алексей Макаркин
1. Традиционный формат, без неожиданных изысков, которые могут только дезориентировать ядерный электорат Путина.
2. Продвижение образа России как мощной индустриальной (и заодно аграрной) страны. Это соответствует представлениям и Путина, и его избирателей, как работающих в сфере производства, так и далеких от нее. Таково общее мнение большинства о приоритетах. Постиндустриальные технологии – это перспективно и круто, но не в электоральной политике власти.
3. Патерналистский элемент в кампании уже есть – это обязательное условие. Дополнительные выплаты не только привлекают конкретные целевые группы избирателей, но и придают больше уверенности тем, кто ими не затронут. Так как демонстрируют, что деньги в бюджете есть – и когда-нибудь может дойти и до них.
4. Выбран неконфронтационный стиль кампании по отношению к Западу. Критика будет, но в рамках. Спортсменам можно ехать на Олимпийские игры, а посла Хантсмана игнорировать не надо – особенно региональным начальникам. С Западом еще предстоит разговаривать и договариваться – так что жечь мосты не хочется. К тому же у ядерного электората нет запроса на дальнейшую эскалацию.
5. Раздражение интернет-консерваторов, проявляющееся все чаще (в истории с «уренгойским мальчиком», теперь и с несостоявшимся бойкотом Игр), для кампании неактуально. Своего кандидата у них нет и, кроме того, они ориентированы на государство (идентифицируемого с президентом) и боятся его ослабления. Они в подавляющем большинстве все равно проголосуют за Путина и будут словесно «отыгрываться» на плохих – с их точке зрения – боярах (Пескове, Жукове и др.).
6. Ксения Собчак в такую кампанию вполне вписываются как «антипод», способный к тому же оживить скучное действо с участием надоевшего Зюганова и несколько менее надоевшего (за счет артистического таланта) Жириновского.
7. Жириновский имеет шанс обойти Зюганова – с учетом как остаточного драйва, так и результатов парламентских выборов, где КПРФ лишь совсем немного опередила ЛДПР. Впрочем, это мало кого интересует – в условиях, когда у кампании нет реальной интриги.
Алексей Макаркин
Выступая на форуме правящей Партии справедливости и развития, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган поднял вопрос о роли Армении в региональных процессах в Евразии. С его точки зрения, эта роль отрицательная, поскольку официальный Ереван под воздействием армянской диаспоры «упорно держит на замке двери дружбы» с его страной. В итоге, полагает турецкий лидер, Армения лишает себя участия в выгодных региональных проектах и поддерживает самоизоляцию.
В конце года Эрдоган довольно часто вспоминает неурегулированный нагорно-карабахский конфликт и упоминает негативную роль Еревана. Можно ли на этом основании говорить о какой-то активизации Анкары в Закавказье или обострении и без того напряженных отношений между старыми историческими противниками? Думается, спешить в прогнозах относительно турецкого наступления на кавказском направлении не стоит. Турция по-прежнему сосредоточена на решении, прежде всего, ближневосточных геополитических головоломок, будь то Сирия или «курдский вопрос» во всем его многообразии. Однако апелляция к кавказской тематике позволяет Анкаре поднять свою «капитализацию». Схожим образом строятся и крымские заявления Эрдогана и других представителей турецкого истеблишмента. Прямо или косвенно они отправляют сигналы партнерам: у нас есть свои каналы влияния на ситуацию в интересных Вам регионах. Хотите выгодных сделок по Ближнему Востоку, примите в расчет наши резоны в Кавказе и в Черноморье.
В этой связи представления, тиражируемые иной раз в российских СМИ по поводу консенсуса с Турцией, а также достижения стратегического согласия и наступления бесконфликтной эры кажутся не слишком обоснованным. Анкара держит руку на пульсе, и уступать не собирается. Что показывают хотя бы отголоски сочинских переговоров с Эрдогана Владимиром Путиным. Практически полная тишина про карабахский сюжет в российских изданиях на фоне весьма активного обсуждения его в турецких информационных ресурсах.
Сергей Маркедонов
В конце года Эрдоган довольно часто вспоминает неурегулированный нагорно-карабахский конфликт и упоминает негативную роль Еревана. Можно ли на этом основании говорить о какой-то активизации Анкары в Закавказье или обострении и без того напряженных отношений между старыми историческими противниками? Думается, спешить в прогнозах относительно турецкого наступления на кавказском направлении не стоит. Турция по-прежнему сосредоточена на решении, прежде всего, ближневосточных геополитических головоломок, будь то Сирия или «курдский вопрос» во всем его многообразии. Однако апелляция к кавказской тематике позволяет Анкаре поднять свою «капитализацию». Схожим образом строятся и крымские заявления Эрдогана и других представителей турецкого истеблишмента. Прямо или косвенно они отправляют сигналы партнерам: у нас есть свои каналы влияния на ситуацию в интересных Вам регионах. Хотите выгодных сделок по Ближнему Востоку, примите в расчет наши резоны в Кавказе и в Черноморье.
В этой связи представления, тиражируемые иной раз в российских СМИ по поводу консенсуса с Турцией, а также достижения стратегического согласия и наступления бесконфликтной эры кажутся не слишком обоснованным. Анкара держит руку на пульсе, и уступать не собирается. Что показывают хотя бы отголоски сочинских переговоров с Эрдогана Владимиром Путиным. Практически полная тишина про карабахский сюжет в российских изданиях на фоне весьма активного обсуждения его в турецких информационных ресурсах.
Сергей Маркедонов
Как мы уже писали, выдвижение Владимира Путина должно было состояться именно до 14 декабря, до его большой пресс-конференции, что логично: общение с журналистами и экспертами без предвыборной темы выглядело бы высокомерно в отношении самых разных аудиторий. Теперь главный вопрос – каким будет формат выдвижения: сохранит ли Владимир Путин прямую связь с партией власти?
Тут стоит отметить две параллельные плоскости, от развития событий в которых зависит разрешение этой интриги. Первая – это интересы нынешних кураторов. Сергей Кириенко персонально отвечает за ход и результаты кампании, а значит изначально его интерес состоял в том, чтобы максимально эффективно задействовать те ресурсы, которые есть в его распоряжении. До октября 2017 года «кураторы» склонялись к тому, чтобы всерьёз предлагать Путину вариант самовыдвижения: это имеет массу плюсов с точки зрения электоральных, имиджевых, институциональных аспектов (можно было тем самым и «поставить на место «Единую Россию», подготовив почву к ее реформированию). Но был тут и «корпоративный» приоритет: новые начальники не имели выстроенных отношений с «ЕР», пытались «пролезть» в партию «сбоку» - через Высший совет. В октябре ситуация изменилась: секретарём Генсовета стал Андрей Турчак, что сделало положение партии более сбалансированным между администрацией президента и руководством Госдумы. Это в значительной степени поменяло ситуацию: партия перестала быть чужой поляной. Интерес к самовыдвижению у Кириенко снизился.
Вторая плоскость – это приоритеты самого Путина. Нельзя забывать, что решение в конечном счёте принимать ему. Что предпочтительнее с точки зрения его интересов - организовывать кампанию по сбору подписей или выдвигаться «по-старинке» от партии? Представляется, что никакого желания устраивать «цирк» у Путина нет. Судя по всему, решение обсуждается именно в эти дни. Оно будет принято, веротяно, до большой пресс-конференции (но не факт, что там объявлено). Для Путина «ЕР» - институциональная опора его режима, да еще и подкреплённая недавно надёжным «товарищем», на которого он готов положиться.
Наконец, вполне в логике кампании-блицкрига проведение именно технической кампании, а значит пока чаша весов склоняются в пользу выдвижения от партии власти. Даже несмотря на то, еще совсем недавно многое было иначе. Вообще, при анализе логики путинских решений важно всегда помнить, что Путин строит сверху сниз, а не слева направо, плодя альтернативные форматы, при нынешнем режиме плохо выживающие.
Татьяна Становая
Тут стоит отметить две параллельные плоскости, от развития событий в которых зависит разрешение этой интриги. Первая – это интересы нынешних кураторов. Сергей Кириенко персонально отвечает за ход и результаты кампании, а значит изначально его интерес состоял в том, чтобы максимально эффективно задействовать те ресурсы, которые есть в его распоряжении. До октября 2017 года «кураторы» склонялись к тому, чтобы всерьёз предлагать Путину вариант самовыдвижения: это имеет массу плюсов с точки зрения электоральных, имиджевых, институциональных аспектов (можно было тем самым и «поставить на место «Единую Россию», подготовив почву к ее реформированию). Но был тут и «корпоративный» приоритет: новые начальники не имели выстроенных отношений с «ЕР», пытались «пролезть» в партию «сбоку» - через Высший совет. В октябре ситуация изменилась: секретарём Генсовета стал Андрей Турчак, что сделало положение партии более сбалансированным между администрацией президента и руководством Госдумы. Это в значительной степени поменяло ситуацию: партия перестала быть чужой поляной. Интерес к самовыдвижению у Кириенко снизился.
Вторая плоскость – это приоритеты самого Путина. Нельзя забывать, что решение в конечном счёте принимать ему. Что предпочтительнее с точки зрения его интересов - организовывать кампанию по сбору подписей или выдвигаться «по-старинке» от партии? Представляется, что никакого желания устраивать «цирк» у Путина нет. Судя по всему, решение обсуждается именно в эти дни. Оно будет принято, веротяно, до большой пресс-конференции (но не факт, что там объявлено). Для Путина «ЕР» - институциональная опора его режима, да еще и подкреплённая недавно надёжным «товарищем», на которого он готов положиться.
Наконец, вполне в логике кампании-блицкрига проведение именно технической кампании, а значит пока чаша весов склоняются в пользу выдвижения от партии власти. Даже несмотря на то, еще совсем недавно многое было иначе. Вообще, при анализе логики путинских решений важно всегда помнить, что Путин строит сверху сниз, а не слева направо, плодя альтернативные форматы, при нынешнем режиме плохо выживающие.
Татьяна Становая
Признав Иерусалим в качестве столицы Израиля как "свершившийся факт" и заявив о своей приверженности мирному процессу и принципу идеи создания двух государств, Трамп проигнорировал предупреждения глав других государств, выступив фактически один против всех. В этом он лишь повторяет традицию, заложенную им с самого начала его президенства: выход из Транс-тихоокеанского партнёрства, из парижского соглашения по климату, из соглашения по ядерной программе Ирана, из ЮНЕСКО (совместно с Израилем) и так далее.
Решение Трампа во многом было определенно внутриполитическими соображениями. Голоса евангелистов для него важнее мнения Макрона, Меркель или даже Терезы Мей или Папы Римского, которые до последнего момента пытались отговорить президента США. Увлечение евангелистами Израилем восходит ещё к временам Рейгана. Именно по их инициативе Конгресс в 1995 году проголосовал за перенос американского посольства в Иерусалим. Законопроект был одобрен подавляющими большинством в годы президентства Билла Клинтона и с тех пор каждые полгода американские президенты подписывали документ, позволяющий отложить решение, чтобы избежать крупного внешнеполитического кризиса. Даже Трамп уже два раза подписывал этот документ. И эти решения Трампа, откладывавшее выполнение им своего важнейшего предвыборного обещания, вызвали широкое недовольство одного из важнейших компонентов его электората - евангелистов, 80% которых голосовали за Трампа. В этой среде всерьёз воспринимаются слова библейских пророков о возвращении Христа на землю до 2050 года. В 2010 году в это верили 58% белых евангелистов (и 41 % всех американцев). Особенно широко эта идея распространена на юге США, где воспоминания о гражданской войне ассоциируются с понятием "избранного народа", окруженного со всех сторон врагами. И благодаря этой идеологии христианские сионисты всё чаще высказывались за большую вовлеченность в дела Израиля, чтобы все евреи могли собраться на святой земле , где произойдет финальная битва добра и зла (Армагеддон), а потом придет Мессия. Лоббистские организации евангелистов приобрели несоразмерное влияние на общественно-политическую жизнь во время президентства Трампа.
Признав Иерусалим столицей Израиля как "свершившийся факт" и лишившись возможности оставаться "честным посредником", Трамп сыграл ва-банк. Или мирный процесс, вопреки всяким ожиданиям, возобновится, или ситуация взорвется, и будут похоронены любые надежды на мирные соглашения между Израилем и Палестиной. Как известно, соглашение в Осло 1994 года отложило проблему Иерусалима и возвращения палестинских беженцев на финальную фазу переговоров, которая так и не состоялась. Поддержав одну из сторон конфликта, США потеряло свой статус нейтрального инициатора мирного процесса, который волей-неволей сохранялся у них до сих пор. Согласно информации Нью-Йорк Таймс, он сделал ставку на соглашение с Мухаммед Бен Салманом, принцем-наследником в Саудовской Аравии, которое предполагает создание Палестинского государства со столицей Абу-Дис, палестинского города, на границе с Иерусалимом и без права возвращения палестинцев. Но можно ли найти палестинского лидера, который согласился бы на этот план, не превратившись в политического самоубийцу? Призывы к интифаде множатся среди палестинских радикалов. Но исключить возможности, что совместное давление США и Саудовской Аравии, подкрепленное крупными денежными вливаниями, остудит их пыл, невозможно априори.
Игорь Бунин
Решение Трампа во многом было определенно внутриполитическими соображениями. Голоса евангелистов для него важнее мнения Макрона, Меркель или даже Терезы Мей или Папы Римского, которые до последнего момента пытались отговорить президента США. Увлечение евангелистами Израилем восходит ещё к временам Рейгана. Именно по их инициативе Конгресс в 1995 году проголосовал за перенос американского посольства в Иерусалим. Законопроект был одобрен подавляющими большинством в годы президентства Билла Клинтона и с тех пор каждые полгода американские президенты подписывали документ, позволяющий отложить решение, чтобы избежать крупного внешнеполитического кризиса. Даже Трамп уже два раза подписывал этот документ. И эти решения Трампа, откладывавшее выполнение им своего важнейшего предвыборного обещания, вызвали широкое недовольство одного из важнейших компонентов его электората - евангелистов, 80% которых голосовали за Трампа. В этой среде всерьёз воспринимаются слова библейских пророков о возвращении Христа на землю до 2050 года. В 2010 году в это верили 58% белых евангелистов (и 41 % всех американцев). Особенно широко эта идея распространена на юге США, где воспоминания о гражданской войне ассоциируются с понятием "избранного народа", окруженного со всех сторон врагами. И благодаря этой идеологии христианские сионисты всё чаще высказывались за большую вовлеченность в дела Израиля, чтобы все евреи могли собраться на святой земле , где произойдет финальная битва добра и зла (Армагеддон), а потом придет Мессия. Лоббистские организации евангелистов приобрели несоразмерное влияние на общественно-политическую жизнь во время президентства Трампа.
Признав Иерусалим столицей Израиля как "свершившийся факт" и лишившись возможности оставаться "честным посредником", Трамп сыграл ва-банк. Или мирный процесс, вопреки всяким ожиданиям, возобновится, или ситуация взорвется, и будут похоронены любые надежды на мирные соглашения между Израилем и Палестиной. Как известно, соглашение в Осло 1994 года отложило проблему Иерусалима и возвращения палестинских беженцев на финальную фазу переговоров, которая так и не состоялась. Поддержав одну из сторон конфликта, США потеряло свой статус нейтрального инициатора мирного процесса, который волей-неволей сохранялся у них до сих пор. Согласно информации Нью-Йорк Таймс, он сделал ставку на соглашение с Мухаммед Бен Салманом, принцем-наследником в Саудовской Аравии, которое предполагает создание Палестинского государства со столицей Абу-Дис, палестинского города, на границе с Иерусалимом и без права возвращения палестинцев. Но можно ли найти палестинского лидера, который согласился бы на этот план, не превратившись в политического самоубийцу? Призывы к интифаде множатся среди палестинских радикалов. Но исключить возможности, что совместное давление США и Саудовской Аравии, подкрепленное крупными денежными вливаниями, остудит их пыл, невозможно априори.
Игорь Бунин
Вокруг отношений Азербайджана и Армении последнее время наблюдается невиданная дипломатическая активизация. В ноябре с визитами в Ереване и Баку побывал глава МИД РФ Сергей Лавров, сопредседатели Минской группы ОБСЕ провели встречи с министрами- представителями конфликтующих сторон в Москве, а 6 декабря в Вене прошли переговоры глав МИД Армении и Азербайджана. В чем кроется секрет такого оживления мирного процесса? Встречи следуют одна за другой, но никакого реального прогресса не происходит. Инциденты на» линии соприкосновения» не прекращаются, хотя и не достигают интенсивности уровня апреля 2016 года. Не видно и готовности Еревана и Баку к компромиссам. Но только ли все дело в имитации дипломатии?
В личных разговорах дипломаты, вовлеченные в переговоры по карабахскому урегулированию, рассказывают своеобразной «сезонной примете»: приближение новых выборов де-факто приостанавливает «мирный процесс. Между тем, в 2018 году Азербайджан ожидает президентская кампания, а в Армении завершается конституционная реформа и реконфигурация всей властной системы в соответствие с формальными нормами парламентской республики. И Баку, и Еревану будет не до обсуждения уступок и возможных компромиссов. Всплеск же популизма и псевдопатриотической риторики почти на сто процентов гарантирован. В этой связи, очевидно, дипломаты и посредники стараются наработать определенный задел на будущее. Спасти от новых кризисов эти встречи не смогут, но минимизировать издержки от будущих внутриполитических встрясок способны. К минимализму в карабахском процессе все уже, похоже, привыкли.
Сергей Маркедонов
В личных разговорах дипломаты, вовлеченные в переговоры по карабахскому урегулированию, рассказывают своеобразной «сезонной примете»: приближение новых выборов де-факто приостанавливает «мирный процесс. Между тем, в 2018 году Азербайджан ожидает президентская кампания, а в Армении завершается конституционная реформа и реконфигурация всей властной системы в соответствие с формальными нормами парламентской республики. И Баку, и Еревану будет не до обсуждения уступок и возможных компромиссов. Всплеск же популизма и псевдопатриотической риторики почти на сто процентов гарантирован. В этой связи, очевидно, дипломаты и посредники стараются наработать определенный задел на будущее. Спасти от новых кризисов эти встречи не смогут, но минимизировать издержки от будущих внутриполитических встрясок способны. К минимализму в карабахском процессе все уже, похоже, привыкли.
Сергей Маркедонов
Зимние Олимпийские игры в Пхенчхане могут остаться не только без российских, но и без американских атлетов. Посол США в ООН Никки Хейли заявила в телеинтервью, что «вопрос открыт»: напряженность вокруг Северной Кореи породила опасение, что американцы – спорстмены и болельщики – в сотне километров от границы с КНДР могут подвергаться опасности. Большой спорт самыми разными способами становится функцией, а порой и заложником большой политики.
Историки Олимпийского движения любят вспоминать, что на время античных игр в Греции объявлялось перемирие в любой войне – чтобы не разгневать олимпийских богов. Увы, современный мир дает примеры прямо противоположные. Накануне Второй мировой фашистские диктаторы пытались использовать его для демонстрации превосходства римской (чемпионат мира по футболу в Италии в 1934г.) или арийской (Олимпиада в Берлине в 1936г.) расы. В 1976 в Монреаль не приехала вся Африка – в знак протеста против режима апартеида в ЮАР. Чуть позже США и СССР «обменялись бойкотами», не поехав на Олимпиаду в Москву и Лос-Анжелес, Саакашвили не случайно подгадал вторжение в Южную Осетию на день открытия Олимпиады в Пекине. Как вряд ли случаен жесткий сценарий санкций против российского олимпийского комитета (что никак не оправдывает виновных в употреблении допинга).
Теперь же весь мир, но в первую очередь США гадают, не возникнет ли у «ракетного человека» в Северной Корее мысли о провокациях на играх рядом с его границей.
Раз спорт становится заложником большой политики, возникает необходимость «больших политических решений», чтобы не помешать главному зимнему спортивному празднику. Современным политикам не худо бы вспомнить, что олимпийские боги гневаются, если на время игр не наступает мир.
Борис Макаренко
Историки Олимпийского движения любят вспоминать, что на время античных игр в Греции объявлялось перемирие в любой войне – чтобы не разгневать олимпийских богов. Увы, современный мир дает примеры прямо противоположные. Накануне Второй мировой фашистские диктаторы пытались использовать его для демонстрации превосходства римской (чемпионат мира по футболу в Италии в 1934г.) или арийской (Олимпиада в Берлине в 1936г.) расы. В 1976 в Монреаль не приехала вся Африка – в знак протеста против режима апартеида в ЮАР. Чуть позже США и СССР «обменялись бойкотами», не поехав на Олимпиаду в Москву и Лос-Анжелес, Саакашвили не случайно подгадал вторжение в Южную Осетию на день открытия Олимпиады в Пекине. Как вряд ли случаен жесткий сценарий санкций против российского олимпийского комитета (что никак не оправдывает виновных в употреблении допинга).
Теперь же весь мир, но в первую очередь США гадают, не возникнет ли у «ракетного человека» в Северной Корее мысли о провокациях на играх рядом с его границей.
Раз спорт становится заложником большой политики, возникает необходимость «больших политических решений», чтобы не помешать главному зимнему спортивному празднику. Современным политикам не худо бы вспомнить, что олимпийские боги гневаются, если на время игр не наступает мир.
Борис Макаренко
История с обвинениями в адрес генерал-полковника Николая Ткачева в причастности к гибели в Донбассе малайзийского Boeing 777 в июле 2014 года носит крайне неприятный для России характер. Расследование по этому делу затягивается, но не из-за желания его замять – с учетом понятной позиции родственников погибших это невозможно. Речь идет об определении круга лиц, которым может быть предъявлено обвинение. Причем любые другие версии, кроме российской, голландскими следователями не рассматриваются. Распространение этих версий в публичном пространстве считается ими частью кампании по дезинформации.
Предъявление первых обвинений ожидается уже в следующем году. Причем в отличие от «дела Локерби», где обвиняемыми оказались двое сотрудников ливийской разведки среднего звена, в данном случае ситуация может быть иной. До последнего времени самым старшим по званию офицером из числа возможных фигурантов был полковник ГРУ в запасе Сергей Дубинский, ставший в 2014 году генерал-майором ДНР под фамилией Петровский. Сейчас же ставки возросли.
Правда, даже авторы разоблачительного материала не могут стопроцентно утверждать, что генерал Ткачев прямо причастен к трагедии – но, как минимум, голландцы могут потребовать его вызова в качестве свидетеля. По крайней мере, первоначально. Разумеется, Россия своих граждан не выдает – это противоречит ее Конституции. И такая возможность – не только в отношении генерала, но и других лиц – не рассматривается. Но история Boeing может создать проблемы в отношениях не только с Нидерландами, но с Евросоюзом в целом на долгие годы. Потенциально она выглядит более серьезной, чем история с допингом на Олимпийских играх.
Алексей Макаркин
Предъявление первых обвинений ожидается уже в следующем году. Причем в отличие от «дела Локерби», где обвиняемыми оказались двое сотрудников ливийской разведки среднего звена, в данном случае ситуация может быть иной. До последнего времени самым старшим по званию офицером из числа возможных фигурантов был полковник ГРУ в запасе Сергей Дубинский, ставший в 2014 году генерал-майором ДНР под фамилией Петровский. Сейчас же ставки возросли.
Правда, даже авторы разоблачительного материала не могут стопроцентно утверждать, что генерал Ткачев прямо причастен к трагедии – но, как минимум, голландцы могут потребовать его вызова в качестве свидетеля. По крайней мере, первоначально. Разумеется, Россия своих граждан не выдает – это противоречит ее Конституции. И такая возможность – не только в отношении генерала, но и других лиц – не рассматривается. Но история Boeing может создать проблемы в отношениях не только с Нидерландами, но с Евросоюзом в целом на долгие годы. Потенциально она выглядит более серьезной, чем история с допингом на Олимпийских играх.
Алексей Макаркин
Триумфальная премьера «Нуреева» в Большом театре – это не только престижное мероприятие, на которое собрался московский бомонд. Это еще и демонстрация желания элиты жить в глобальном мире, а не в традиционном обществе. То есть в мире, где на ее образ жизни не посягают общественные контролеры, апеллировавшие в советское время к моральному кодексу строителя коммунизма, а в наши дни – к православной религии. Причем и те, и другие обращались за поддержкой к силовым структурам. Для элиты это прошлый век, который, как она надеется, давно закончился. Проблема заключается в том, что элита оказывается между двух огней. Если в России многие считают ее слишком глобальной, то для Запада она выглядит именно российской. И вызывает все большие подозрения, даже если искренне стремится вписаться в мировые процессы.
Немаловажно и то, что премьера «Нуреева» - это часть системы балансов. Серебренников остается под домашним арестом, но «Нуреев» блистательно идет в Большом. Разного рода балансов в современной России немало. Можно вспомнить суд над Улюкаевым, где вначале оглашают материалы следствия, невыгодные для Сечина, а затем требуют для обвиняемого десятилетний срок и 500-миллионный штраф. Но этот же баланс означает, что на «Нуреева» сходить безопасно – это не диссидентство, а вполне лояльный шаг.
Немаловажно и то, что премьера «Нуреева» - это часть системы балансов. Серебренников остается под домашним арестом, но «Нуреев» блистательно идет в Большом. Разного рода балансов в современной России немало. Можно вспомнить суд над Улюкаевым, где вначале оглашают материалы следствия, невыгодные для Сечина, а затем требуют для обвиняемого десятилетний срок и 500-миллионный штраф. Но этот же баланс означает, что на «Нуреева» сходить безопасно – это не диссидентство, а вполне лояльный шаг.
В новом правительстве, которое будет сформировано после президентских выборов, с высокой долей вероятности премьером останется Дмитрий Медведев, а ключевые посты могут занять министры-технократы из нынешнего кабинета. Называют Дениса Мантурова и Максима Орешкина. Первый исторически связан с Сергеем Чемезовым и рассматривался в качестве возможного кандидата в премьеры. Второй импонирует Владимиру Путину своими оптимистичными прогнозами, принципиально расходящимися с пессимизмом его предшественника Алексея Улюкаева.
Возникает вопрос, насколько такое правительство сможет проводить непопулярные, но вынужденные оптимизационные реформы. С одной стороны, министры-технократы могут действовать достаточно жестко, с другой, сохраняется проблема лидерства. В период своего премьерства Медведев стремился не предпринимать резких движений, что, однако, не помогло ему избежать падения рейтинга. В 2018 году табу на непопулярные действия, фактически установленное перед президентскими выборами, может быть снято, однако сохранится другой фактор. Оптимизационные реформы (вроде повышения пенсионного возраста) могут помешать Медведеву вновь стать преемником Путина, что объективно будет сдерживать его активность в их проведении.
Возникает вопрос, насколько такое правительство сможет проводить непопулярные, но вынужденные оптимизационные реформы. С одной стороны, министры-технократы могут действовать достаточно жестко, с другой, сохраняется проблема лидерства. В период своего премьерства Медведев стремился не предпринимать резких движений, что, однако, не помогло ему избежать падения рейтинга. В 2018 году табу на непопулярные действия, фактически установленное перед президентскими выборами, может быть снято, однако сохранится другой фактор. Оптимизационные реформы (вроде повышения пенсионного возраста) могут помешать Медведеву вновь стать преемником Путина, что объективно будет сдерживать его активность в их проведении.
Будущий премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий в молодости состоял в «Борющейся Солидарности» - организации, которую возглавлял его отец Корнель Моравецкий. Это наиболее радикальная часть «Солидарности», выступавшая против переговоров и компромиссов с режимом Войцеха Ярузельского. Более радикальные антикоммунисты, чем братья Качиньские, которые все же приняли участие в «круглом столе», сыгравшем ключевую роль в переходе власти от коммунистов к оппозиции. В любом случае, для антикоммунистической польской субкультуры он свой.
Впрочем, сейчас Моравецкий считается прагматиком. Он много лет проработал в банке BZ WBK, восемь лет был его президентом. Впрочем, как банкир он не изменял идеологии - поддержал издание «Энциклопедии «Солидарности», сотрудничал с музеем Варшавского восстания, основанным Лехом Качиньским. В последнее время Моравецкий занимал пост министра финансов. При правительстве правой партии «Право и справедливость» Польша качнулась в сторону максимального сближения с США при серьезном осложнении отношений с Евросоюзом. Тот факт, что главой Европейского совета является поляк Дональд Туск, только усугубляет ситуацию – он воспринимается правыми в Польше прежде всего как политический оппонент Ярослава Качиньского.
Задача Моравецкого – выровнять баланс, выстроив более конструктивные отношения с Евросоюзом. Вопрос, удастся ли ему это сделать – ведь может измениться стиль, а не политика, которая определяется не премьером, а лидером «Права и справедливости» Ярославом Качиньским.
Алексей Макаркин
Впрочем, сейчас Моравецкий считается прагматиком. Он много лет проработал в банке BZ WBK, восемь лет был его президентом. Впрочем, как банкир он не изменял идеологии - поддержал издание «Энциклопедии «Солидарности», сотрудничал с музеем Варшавского восстания, основанным Лехом Качиньским. В последнее время Моравецкий занимал пост министра финансов. При правительстве правой партии «Право и справедливость» Польша качнулась в сторону максимального сближения с США при серьезном осложнении отношений с Евросоюзом. Тот факт, что главой Европейского совета является поляк Дональд Туск, только усугубляет ситуацию – он воспринимается правыми в Польше прежде всего как политический оппонент Ярослава Качиньского.
Задача Моравецкого – выровнять баланс, выстроив более конструктивные отношения с Евросоюзом. Вопрос, удастся ли ему это сделать – ведь может измениться стиль, а не политика, которая определяется не премьером, а лидером «Права и справедливости» Ярославом Качиньским.
Алексей Макаркин
Разгоревшийся конфликт вокруг депутата Госдумы из фракции ЕР, предпринимателя Андрея Палкина, которого в СМИ называют «самым богатым депутатом», постепенно приглушается: профильный комитет ГД ограничился осуждением депутата.
Палкин действительно дал основания для подозрений в конфликте интересов. В то же время, как правило, раскручивание подобных скандальных ситуаций происходит по инициативе Кремля и имеет политический подтекст. Сейчас речь идёт об инициативе «снизу», которая ставит в тупик федеральный центр, а федеральные органы власти перебрасывают жалобу между собой, никто не готов брать на себя ответственность за решение. В итоге скандал разошёлся по СМИ, но никаких практических негативных последствий для самого депутата пока не будет. А конфликт с губернатором, вероятно, будет предложено разрешить «по-тихому».
Палкин действительно дал основания для подозрений в конфликте интересов. В то же время, как правило, раскручивание подобных скандальных ситуаций происходит по инициативе Кремля и имеет политический подтекст. Сейчас речь идёт об инициативе «снизу», которая ставит в тупик федеральный центр, а федеральные органы власти перебрасывают жалобу между собой, никто не готов брать на себя ответственность за решение. В итоге скандал разошёлся по СМИ, но никаких практических негативных последствий для самого депутата пока не будет. А конфликт с губернатором, вероятно, будет предложено разрешить «по-тихому».
Оживленное обсуждение деталей выдвижения на новый срок Владимира Путина – «от рабочих» или «от молодежи», «от партии» или «самовыдвижение» - на самом деле политтехнологические подробности, значение которых не стоит переоценивать. При предопределенном победителе реальные интриги кампании не очень драматичны, но все же они есть. Обозначим несколько «интересных вопросов»:
1. С каким результатом и при какой явке победит Владимир Путин? «Слегка за 70%», как было у победителей выборов 2004 и 2008 гг., или «за 60%», как в 2012? Превысит ли явка 65%?
2. Кто займет второе место? С 1996 г. эта позиция надежно резервировалась за коммунистическим кандидатом, но сейчас по рейтингам В.Жириновский обходит Г.Зюганова. Неужели и на президентских выборах тенденция роста правого популизма возьмет верх над «советской ностальгией»?
3. Кто еще будет участвовать в гонке? Будут ли среди ее участников Григорий Явлинский и Ксения Собчак? Если да, то сколько наберет Собчак и даст ли ей этот результат перспективы дальнейшей карьеры в российской политике?
4. Действующему президенту трудно будет обойтись без «подведения итогов» текущего срока полномочий. Какова будет тональность этого «самоотчета»? Жанр избирательной кампании предполагает оптимизм, но слишком радужную картину даже лояльный избиратель после нескольких лет рецессии и падения доходов воспримет не без скепсиса.
5. И наконец – с какой программой, с каким мессиджем Владимир Путин обратится к российскому народу? Чего нам ждать от нового срока?
Борис Макаренко
1. С каким результатом и при какой явке победит Владимир Путин? «Слегка за 70%», как было у победителей выборов 2004 и 2008 гг., или «за 60%», как в 2012? Превысит ли явка 65%?
2. Кто займет второе место? С 1996 г. эта позиция надежно резервировалась за коммунистическим кандидатом, но сейчас по рейтингам В.Жириновский обходит Г.Зюганова. Неужели и на президентских выборах тенденция роста правого популизма возьмет верх над «советской ностальгией»?
3. Кто еще будет участвовать в гонке? Будут ли среди ее участников Григорий Явлинский и Ксения Собчак? Если да, то сколько наберет Собчак и даст ли ей этот результат перспективы дальнейшей карьеры в российской политике?
4. Действующему президенту трудно будет обойтись без «подведения итогов» текущего срока полномочий. Какова будет тональность этого «самоотчета»? Жанр избирательной кампании предполагает оптимизм, но слишком радужную картину даже лояльный избиратель после нескольких лет рецессии и падения доходов воспримет не без скепсиса.
5. И наконец – с какой программой, с каким мессиджем Владимир Путин обратится к российскому народу? Чего нам ждать от нового срока?
Борис Макаренко
Западные психологи и психиатры давно интересуются душевным состоянием Трампа. Ещё в ноябре 2016 года трое американских психиатров из крупнейших университетов (Стэнфордский, Калифорнийский, Гарвард) отправили Бараку Обаме открытое письмо, в котором выражали беспокойство по поводу психического состояния Трампа. Они обнаружили у него «симптомы душевной нестабильности», «комплекс превосходства», «импульсивность и чрезмерную реакцию на критику», «неспособность отличить нереальный мир от реального». С тех пор журналисты регулярно задают вопрос о душевном состоянии Трампа. Недавно «Вашингтон Пост» (14 ноября) выявил 1628 «ложных заявлений» с момента начала его легислатуры, достаточно часто утверждавшего прямо противоположное тому, что он с пеной у рта говорил накануне. Магги Хабермэн, корреспондент «Нью-Йорк Таймс», 28 ноября описывала Трампа как человека, живущего в постоянном отрицании реальности, неспособного признать свои ошибки, готового в любой момент придумать «альтернативную версию события» и развивать «конспирологические теории, не имеющие никаких оснований».
В статье, опубликованной на сайте «Psychology Today», два доктора психологии, Розмари Свод и Филип Зимбардо, обнаружили у Трампа явные симптомы «нарциссизма», «агрессивного поведения», «высокомерия», «зависти», «отсутствия эмпатии», «биполярный подход к миру», «чрезмерное бахвальство», призванное компенсировать комплекс неполноценности. Некоторые психологи даже писали, что он представляет собой «опасность для общества», ибо он реагирует на событие как «наркоман на адреналин», не думая о последствиях своих действий. Он всё время хочет привлечь к себе внимание и ведет себя инфантильно, постоянно вставляя «незрелые сексуальные замечания» или говоря о размере своего пениса. Некоторые профессора (например, Ланс Додс из Гарварда) называют Трампа «социопатом».
Почему же за такого политика проголосовали избиратели? Может быть дело в том, что когда для не вписавшихся в глобализацию людей (будь то южный евангелист из Алабамы или бывший промышленный рабочий из «ржавого пояса) возникает возможность выбора, то многие из них склоняются к экстремальным решениям. Как рабочие и безработные Германии – за «Альтернативу для Германии», получившую 12,5% голосов на выборах в бундестаг, голосовали примерно по 20% представителей этих категорий населения. Или как часть французских рабочих, которые когда-то голосовали за компартию, а сейчас – за мадам Ле Пен. Именно «экстремальность», противостояние политической элите становятся для этих избирателей преимуществом, так как способны вызвать сильные эмоции. В условиях жизненного тупика, ощущения аутсайдерности, неспособности и (или) нежелания вписаться в глобальные процессы становится востребован именно Трамп, а не более умеренные и аккуратные политики.
Игорь Бунин
В статье, опубликованной на сайте «Psychology Today», два доктора психологии, Розмари Свод и Филип Зимбардо, обнаружили у Трампа явные симптомы «нарциссизма», «агрессивного поведения», «высокомерия», «зависти», «отсутствия эмпатии», «биполярный подход к миру», «чрезмерное бахвальство», призванное компенсировать комплекс неполноценности. Некоторые психологи даже писали, что он представляет собой «опасность для общества», ибо он реагирует на событие как «наркоман на адреналин», не думая о последствиях своих действий. Он всё время хочет привлечь к себе внимание и ведет себя инфантильно, постоянно вставляя «незрелые сексуальные замечания» или говоря о размере своего пениса. Некоторые профессора (например, Ланс Додс из Гарварда) называют Трампа «социопатом».
Почему же за такого политика проголосовали избиратели? Может быть дело в том, что когда для не вписавшихся в глобализацию людей (будь то южный евангелист из Алабамы или бывший промышленный рабочий из «ржавого пояса) возникает возможность выбора, то многие из них склоняются к экстремальным решениям. Как рабочие и безработные Германии – за «Альтернативу для Германии», получившую 12,5% голосов на выборах в бундестаг, голосовали примерно по 20% представителей этих категорий населения. Или как часть французских рабочих, которые когда-то голосовали за компартию, а сейчас – за мадам Ле Пен. Именно «экстремальность», противостояние политической элите становятся для этих избирателей преимуществом, так как способны вызвать сильные эмоции. В условиях жизненного тупика, ощущения аутсайдерности, неспособности и (или) нежелания вписаться в глобальные процессы становится востребован именно Трамп, а не более умеренные и аккуратные политики.
Игорь Бунин
Присуждение Людмиле Алексеевой Государственной премии в очередной раз демонстрирует диссонанс между политическими решениями и телевизионной повесткой. Решения новые – повестка старая. Телеаудитория разогрета против врага внешнего и внутреннего. Правозащитники для постоянных зрителей ток-шоу и поклонников Киселева – это враги народа. Наши спортсмены абсолютно безупречны, профессор Макларен и другие представители мирового спортивного движения – агенты мирового империализма и сообщники предателя Родченкова, а даже разговоры об выступлении российских олимпийцев под нейтральным флагом – позор для страны. Телеаудитория готова предать анафеме всякого, кто выскажет отличную от ура-патриотической точку зрения в отношении Великой Отечественной войны. А любое неругательное обсуждение проблем нетрадиционной сексуальной ориентации приравнивается к подрыву всего самого святого, что есть в отечественной истории и культуре.
И вдруг выясняется, что Алексеевой – символу правозащитного движения в России – президент вручает премию (а до этого еще и встретился с ней, поздравив с юбилеем). В защиту «уренгойского мальчика» высказываются чиновники высокого ранга, быстро сворачивая уже развернувшуюся кампанию травли. В Большом театре – премьера «Нуреева», а российские спортсмены собираются выступить на зимних Олимпийских играх под нейтральным флагом с благословения Владимира Путина. Телеаудитории есть от чего прийти в глубокое недоумение, сочетающееся с сильным раздражением. Телепропаганда, ориентированная на имитацию мобилизационного общества (настоящая мобилизация по многим причинам невозможна) становится все более контрпродуктивной в условиях, когда даже такая имитация все менее нужна.
Алексей Макаркин
И вдруг выясняется, что Алексеевой – символу правозащитного движения в России – президент вручает премию (а до этого еще и встретился с ней, поздравив с юбилеем). В защиту «уренгойского мальчика» высказываются чиновники высокого ранга, быстро сворачивая уже развернувшуюся кампанию травли. В Большом театре – премьера «Нуреева», а российские спортсмены собираются выступить на зимних Олимпийских играх под нейтральным флагом с благословения Владимира Путина. Телеаудитории есть от чего прийти в глубокое недоумение, сочетающееся с сильным раздражением. Телепропаганда, ориентированная на имитацию мобилизационного общества (настоящая мобилизация по многим причинам невозможна) становится все более контрпродуктивной в условиях, когда даже такая имитация все менее нужна.
Алексей Макаркин
Врио губернатора Приморского края Тарасенко интересен, прежде всего, тем, что сразу после назначения он принялся привлекать в свое правительство представителей едва ли не всех ключевых групп влияния в регионе. Печальная судьба ждала только тех, кто был слишком близок к Миклушевскому: так, Усольцев, едва оставив пост первого вице-губернатора, уже стал «жертвой» уголовного дела. Вряд ли будет укрепляться и группа бывшего мэра Владивостока Николаева: он вызывает слишком однозначные ассоциации, и ни Кремль, ни губернатор на это не пойдут. Зато у остальных все прекрасно. Среди новых вице-губернаторов есть теперь бывшая «правая рука» экс-губернатора Дарькина Костенко (именно он занял место Усольцева, который в свое время вытеснял его самого), бывший заместитель экс-губернатора Наздратенко Дубинин (которому уже за 70), примыкавший к команде экс-мэра Владивостока Пушкарева Межонов (некоторое время исполнявший обязанности мэра и ранее руководивший организацией «Справедливой России»). Недавно распространились слухи, что в правительство края может вернуться сам Дарькин, хотя ему выгоднее развивать свой бизнес, у которого, как представляется, расширяются горизонты. Не так уж плохи дела у Пушкарева: находясь в СИЗО, он, наконец, отказался от поста мэра, возможно, получив некие гарантии. Появляются в краевой власти и «внешние» люди, например, работавшие с самим Тарасенко в «Росморпорте», а также и иные «варяги», в т.ч. связанные, как полагают, с вице-премьером и полпредом Трутневым.
Трудно сказать, будет ли работоспособной «очень большая» коалиция Тарасенко, созданная в результате «механической» консолидации всех недовольных Миклушевским «старых» элит: во внутриэлитных отношениях установлен баланс, но аппетиты разных групп влияния могут вырасти и вступить в новый конфликт между собой.
Интересным следствием политики Тарасенко уже стала беспрецедентная для России последних лет конкуренция на пост главы Владивостока. В борьбе участвуют фактический преемник Пушкарева – и.о. мэра Литвинов, входивший в окружение Дарькина краевой депутат Чемерис, активный бизнесмен «новой волны» и тоже краевой депутат Богданенко и еще не один десяток людей меньшего калибра. Правда, Богданенко и Чемерис при Миклушевском неудачно выступили на федеральных праймериз «Единой России» в прошлом году. Богданенко не прошел сам, а Чемерис поддерживал проигравшего депутата Глубоковскую, уступившую как раз сестре бывшего мэра Николаева. Зато теперь все ключевые игроки ведут заметные публичные кампании, что для процедуры отбора сити-менеджера тоже нетипично. Возможно, в итоге мэром останется более опытный в городских вопросах Литвинов, но в этом случае ему, вероятно, тоже придется поработать над уступками и созданием коалиции. Но многое еще будет зависеть от игроков с правом «решающего голоса» – Тарасенко и Трутнева: к концу недели и общий расклад, и их приоритеты должны проясниться.
Трудно сказать, будет ли работоспособной «очень большая» коалиция Тарасенко, созданная в результате «механической» консолидации всех недовольных Миклушевским «старых» элит: во внутриэлитных отношениях установлен баланс, но аппетиты разных групп влияния могут вырасти и вступить в новый конфликт между собой.
Интересным следствием политики Тарасенко уже стала беспрецедентная для России последних лет конкуренция на пост главы Владивостока. В борьбе участвуют фактический преемник Пушкарева – и.о. мэра Литвинов, входивший в окружение Дарькина краевой депутат Чемерис, активный бизнесмен «новой волны» и тоже краевой депутат Богданенко и еще не один десяток людей меньшего калибра. Правда, Богданенко и Чемерис при Миклушевском неудачно выступили на федеральных праймериз «Единой России» в прошлом году. Богданенко не прошел сам, а Чемерис поддерживал проигравшего депутата Глубоковскую, уступившую как раз сестре бывшего мэра Николаева. Зато теперь все ключевые игроки ведут заметные публичные кампании, что для процедуры отбора сити-менеджера тоже нетипично. Возможно, в итоге мэром останется более опытный в городских вопросах Литвинов, но в этом случае ему, вероятно, тоже придется поработать над уступками и созданием коалиции. Но многое еще будет зависеть от игроков с правом «решающего голоса» – Тарасенко и Трутнева: к концу недели и общий расклад, и их приоритеты должны проясниться.
Рамзан Кадыров снова продемонстрировал быструю политическую реакцию. Он одним из первых российских политиков отреагировал на заявления заместителя министра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Украины Георгия Туки. По мнению украинского чиновника, задачей его страны должно стать «раздробление России на части». Глава Чечни назвал подобные планы несбыточными, выразив при этом надежду на то, что российский и украинский народ обретут былое «братство».
Выступление Кадырова знаменательно по нескольким причинам. Оно важно в символическом контексте. Глава региона, который еще в начале 2000-х годов воспринимался, как синоним нестабильности и уязвимости России, теперь выступает в роли глашатая ее единства и целостности. Любопытная деталь. Тот же Тука в одном из своих интервью в июне 2017 года констатировал: «…С точки зрения своего государства они очень удачно завершили Вторую чеченскую войну. Слепили из Рамзана Кадырова образ “нового лидера чеченской нации”. Провозгласили сплошную амнистию. И в результате – они достигли мира».
Но дело не только в символах. Кадыров показывает, что внешняя политика России, несмотря на его статус регионального лидера, для него крайне важна. И он готов «сметь свое суждение иметь» по широкому спектру проблем от Украины и до Мьянмы. При этом обозначая свой внешнеполитический интерес, глава Чечни отправляет сигналы и внутриполитическим адресатам. После объявления Владимира Путина об участии в выборах, Кадыров демонстрирует свою готовность отстаивать курс президента России и собственную незаменимость в этом качестве.
В то же самое время, какими бы провокационными ни были по сути выводы украинского чиновника, и сколь бы ни отличалась в лучшую сторону ситуация внутри регионов РФ от той, что была в начале 1990-х годов, самоуспокаиваться не стоит. И выстраивая эффективный пиар, следует не упускать из виду как проблемы социально-экономического развития того же Северного Кавказа, так и вопросы национальной политики и государственно-конфессиональных отношений.
Сергей Маркедонов
Выступление Кадырова знаменательно по нескольким причинам. Оно важно в символическом контексте. Глава региона, который еще в начале 2000-х годов воспринимался, как синоним нестабильности и уязвимости России, теперь выступает в роли глашатая ее единства и целостности. Любопытная деталь. Тот же Тука в одном из своих интервью в июне 2017 года констатировал: «…С точки зрения своего государства они очень удачно завершили Вторую чеченскую войну. Слепили из Рамзана Кадырова образ “нового лидера чеченской нации”. Провозгласили сплошную амнистию. И в результате – они достигли мира».
Но дело не только в символах. Кадыров показывает, что внешняя политика России, несмотря на его статус регионального лидера, для него крайне важна. И он готов «сметь свое суждение иметь» по широкому спектру проблем от Украины и до Мьянмы. При этом обозначая свой внешнеполитический интерес, глава Чечни отправляет сигналы и внутриполитическим адресатам. После объявления Владимира Путина об участии в выборах, Кадыров демонстрирует свою готовность отстаивать курс президента России и собственную незаменимость в этом качестве.
В то же самое время, какими бы провокационными ни были по сути выводы украинского чиновника, и сколь бы ни отличалась в лучшую сторону ситуация внутри регионов РФ от той, что была в начале 1990-х годов, самоуспокаиваться не стоит. И выстраивая эффективный пиар, следует не упускать из виду как проблемы социально-экономического развития того же Северного Кавказа, так и вопросы национальной политики и государственно-конфессиональных отношений.
Сергей Маркедонов
Итак, военная операция по разгрому запрещенного в России ИГИЛ завершена, объявлено о возвращении домой большей части наших военных. До полной нормализации ситуации в Сирии еще далеко, но есть повод подвести промежуточные итоги. Что удалось, и чего не удалось России достичь своей сирийской операцией.
Удалось:
- Внести немалый вклад в разгром ИГИЛ. «Обмен любезностями» с французами и другими участниками борьбы с ИГИЛ не красит никого из тех, кто оспаривает лавры победы. Враг был общим, он разгромлен, но уполз в подполье и еще долго будет о себе напоминать. Так что надо не «делить победу», а думать, как совместными усилиями не допустить новой вспышки.
- Укрепить у власти режим Башара Асада. О его немедленном свержении и уходе вслух не говорят сейчас самые лютые его недоброжелатели ни на Западе, ни в арабском мире.
- Создать свой «трек» сирийского урегулирования («астанинский формат»), шире – выстроить новую систему связей в арабском и мусульманском мире, которая делает Россию авторитетным «игроком» в этом регионе.
- Получить военно-воздушную и военно-морскую базы на сирийской земле.
Не удалось же – по большому счету – только одно. Операция в Сирии не способствовала (во всяком случае на сегодняшний день) восстановлению доверия между Россией и Западом. Упоминавшийся «обмен любезностями» о том, кто победил ИГИЛ, показывает, что враг был общий, но союзниками мы так и не стали. И все прочие проблемы России с Западом столь же остры, как и до начала операции. И еще: боюсь, что ни нам, и никому другому не удастся найти быстрый путь к мирному урегулировванию внутрисирийской ситуации.
Борис Макаренко
Удалось:
- Внести немалый вклад в разгром ИГИЛ. «Обмен любезностями» с французами и другими участниками борьбы с ИГИЛ не красит никого из тех, кто оспаривает лавры победы. Враг был общим, он разгромлен, но уполз в подполье и еще долго будет о себе напоминать. Так что надо не «делить победу», а думать, как совместными усилиями не допустить новой вспышки.
- Укрепить у власти режим Башара Асада. О его немедленном свержении и уходе вслух не говорят сейчас самые лютые его недоброжелатели ни на Западе, ни в арабском мире.
- Создать свой «трек» сирийского урегулирования («астанинский формат»), шире – выстроить новую систему связей в арабском и мусульманском мире, которая делает Россию авторитетным «игроком» в этом регионе.
- Получить военно-воздушную и военно-морскую базы на сирийской земле.
Не удалось же – по большому счету – только одно. Операция в Сирии не способствовала (во всяком случае на сегодняшний день) восстановлению доверия между Россией и Западом. Упоминавшийся «обмен любезностями» о том, кто победил ИГИЛ, показывает, что враг был общий, но союзниками мы так и не стали. И все прочие проблемы России с Западом столь же остры, как и до начала операции. И еще: боюсь, что ни нам, и никому другому не удастся найти быстрый путь к мирному урегулировванию внутрисирийской ситуации.
Борис Макаренко
Единогласное голосование спортсменов по поводу участия в Олимпийских играх под нейтральным флагом – следствие идеального сочетания интересов и лояльности. До самого последнего времени они в этом вопросе расходились – лояльность заставляла говорить о позоре выступления без российских флага и гимна, интересы же побуждали надеяться на участие с перспективой получения наград (особенно важных для тех спортсменов, у которых не будет другого шанса из-за скорого завершения карьеры). Когда Кремль заявил о возможности участия, противоречие исчезло.
Критика в адрес такого решения спортсменов, конечно, есть и будет – но не получая постоянной подпитки от телевидения, она как массовое явление быстро сойдет на нет. Тем более, что до Игр еще есть время, чтобы привыкнуть к тому, что за наших можно болеть без флага и гимна. Противоположная позиция – продолжать осуждение «зажравшихся звезд» - будет маргинальной и, тем более, не влияющей на электоральное поведение. Другого кандидата, кроме Владимира Путина, у консерваторов нет.
Критика в адрес такого решения спортсменов, конечно, есть и будет – но не получая постоянной подпитки от телевидения, она как массовое явление быстро сойдет на нет. Тем более, что до Игр еще есть время, чтобы привыкнуть к тому, что за наших можно болеть без флага и гимна. Противоположная позиция – продолжать осуждение «зажравшихся звезд» - будет маргинальной и, тем более, не влияющей на электоральное поведение. Другого кандидата, кроме Владимира Путина, у консерваторов нет.