Новым патриархом Сербской церкви избран загребский митрополит Порфирий. В Сербии патриарха избирают так, как Русского патриарха на Соборе 1917-1918 годов. Вначале проходит рейтинговое голосование, архиереи выбирают троих кандидатов, а затем старый монах с безупречной репутацией вытаскивает жребий. Это правило в Сербии хотели отменить, но не успели. Впрочем, даже репутация не спасает от подозрений. Вначале предполагалось, что жребий будет тянуть архимандрит Йован, близкий соратник покойного патриарха Павла, которого в Сербии многие считают святым. Но Йован дружит и с одним из возможных кандидатов, владыкой Иринеем. Перед выборами по настоянию одной из групп иерархов, находящейся в непростых отношениях и с Иринеем, и с сербским президентом Александром Вучичем, его заменили на архимандрита Матея из маленького горного монастыря Сисоевац.
Кто станет патриархом, не было известно до самого конца. Но когда обнародовали список из троих кандидатов, стало ясно, что большинство иерархов предпочли претендентов, лояльных Вучичу: владык Иринея, Порфирия и Ефрема. После этого вопрос о том, конверт с чьим именем вытянет 90-летний архимандрит Матей, с политической точки зрения стал второстепенным – никто из оппозиции шанса не получил. Жребий пал на митрополита Порфирия.
Глава сербской епархии в Хорватии, владыка Порфирий на своем посту демонстрировал качества дипломата, которые пригодятся ему и в качестве патриарха. В отношениях с государством – особенно если Вучичу ради вступления в Евросоюз придется идти на трудные компромиссы по Косово. В отношениях с другими иерархами, которые разделены на неформальные «партии» - причем по принципу как отношения к Вучичу, так и к возможности церковных реформ, в том числе в богослужебной сфере (владыка Порфирий здесь занимает умеренную позицию, которой недовольны крайние консерваторы). Наконец, в отношениях с Константинополем и Москвой, которые не общаются друг с другом с 2018 года. Новый патриарх скорее всего, будет продолжать линию своего предшественника на позитивные отношения с Москвой, но без разрыва с Константинополем, чтобы тот не признал в ответ церковную автокефалию в Македонии.
Алексей Макаркин
Кто станет патриархом, не было известно до самого конца. Но когда обнародовали список из троих кандидатов, стало ясно, что большинство иерархов предпочли претендентов, лояльных Вучичу: владык Иринея, Порфирия и Ефрема. После этого вопрос о том, конверт с чьим именем вытянет 90-летний архимандрит Матей, с политической точки зрения стал второстепенным – никто из оппозиции шанса не получил. Жребий пал на митрополита Порфирия.
Глава сербской епархии в Хорватии, владыка Порфирий на своем посту демонстрировал качества дипломата, которые пригодятся ему и в качестве патриарха. В отношениях с государством – особенно если Вучичу ради вступления в Евросоюз придется идти на трудные компромиссы по Косово. В отношениях с другими иерархами, которые разделены на неформальные «партии» - причем по принципу как отношения к Вучичу, так и к возможности церковных реформ, в том числе в богослужебной сфере (владыка Порфирий здесь занимает умеренную позицию, которой недовольны крайние консерваторы). Наконец, в отношениях с Константинополем и Москвой, которые не общаются друг с другом с 2018 года. Новый патриарх скорее всего, будет продолжать линию своего предшественника на позитивные отношения с Москвой, но без разрыва с Константинополем, чтобы тот не признал в ответ церковную автокефалию в Македонии.
Алексей Макаркин
Для Евросоюза, остро переживающего нехватку доз для массовой вакцинации, предметом зависти является Израиль. Действительно, по данным на 14 февраля в Израиле хотя бы одну прививку от COVID-19 получили 76% граждан, а в ЕС – лишь 4,9% (кстати, в России еще меньше – 2,7%). Полная доступность вакцин в Израиле по контрасту с ЕС объясняется тем, что власти страны были готовы покупать у фармкомпаний вакцину значительно дороже. За 1 дозу вакцины BioNTech-Pfizer Израиль платит $28, а ЕС – $14,5. Кроме того, израильское правительство согласилось еженедельно предоставлять компании Pfizer данные по кампании вакцинации, включая число инфицированных и число вакцинированных с разбивкой по возрасту и полу. В ответ Pfizer обязался снабжать Израиль вакцинами до тех пор, пока уровень иммунизации населения не достигнет 95%.
В самом Израиле появились данные, свидетельствующие о высокой эффективности вакцины. Maccabi, одна из крупнейших компаний в сфере медстрахования, сообщила, что из 523 тыс. застрахованных, получивших обе дозы вакцины BioNTech-Pfizer, инфицированы после этого были всего 544 человека, и лишь 15 из них потребовалась госпитализация. По расчетам Maccabi, эффективность вакцины составляет 93%, что соответствует данным производителя.
Однако в последнее время темпы кампании вакцинации замедлились. Это связано с тем, что старшие поколения уже в основном привились, а молодые не горят желанием получить укол. При этом в больницах резко возросла доля нестарых людей. Часть молодых считает, что они сильны, здоровы, опасность им не угрожает и потому нет необходимости прививаться. Другая часть попала под влияние теорий заговора и фейковых новостей о вредоносных последствиях вакцины, которые широко распространены в социальных сетях. Для опровержения фейковых новостей в израильском минздраве даже создана специальная группа. Также этой группе приходится работать в среде ортодоксальных иудеев, которые отказываются вакцинироваться по религиозным мотивам.
Однако власти склоняются к применению и более прямых методов стимулирования тех, кто еще не привился. С 27 декабря в Израиле действует третий общенациональный локдаун. На днях правительство объявило, что с воскресенья для всех откроются музеи, библиотеки, торговые центры и уличные магазины. Но ожидается, что спортзалы, бассейны, культурные и спортивные мероприятия станут доступны только для тех, кто имеет так называемые «Зеленые пропуска» – сертификаты иммунизации, выдаваемые минздравом тем, кто получил обе дозы вакцины или переболел. Кроме того, правительство вроде бы рассматривает возможность обязать вакцинироваться представителей некоторых профессий, например, учителей и водителей автобусов.
В целом Израиль становится для всего мира своего рода лабораторией, которая должна выявить, насколько и в какие сроки энергично проводимая общедоступная вакцинация способна вывести страну из эпидемии.
Александр Ивахник
В самом Израиле появились данные, свидетельствующие о высокой эффективности вакцины. Maccabi, одна из крупнейших компаний в сфере медстрахования, сообщила, что из 523 тыс. застрахованных, получивших обе дозы вакцины BioNTech-Pfizer, инфицированы после этого были всего 544 человека, и лишь 15 из них потребовалась госпитализация. По расчетам Maccabi, эффективность вакцины составляет 93%, что соответствует данным производителя.
Однако в последнее время темпы кампании вакцинации замедлились. Это связано с тем, что старшие поколения уже в основном привились, а молодые не горят желанием получить укол. При этом в больницах резко возросла доля нестарых людей. Часть молодых считает, что они сильны, здоровы, опасность им не угрожает и потому нет необходимости прививаться. Другая часть попала под влияние теорий заговора и фейковых новостей о вредоносных последствиях вакцины, которые широко распространены в социальных сетях. Для опровержения фейковых новостей в израильском минздраве даже создана специальная группа. Также этой группе приходится работать в среде ортодоксальных иудеев, которые отказываются вакцинироваться по религиозным мотивам.
Однако власти склоняются к применению и более прямых методов стимулирования тех, кто еще не привился. С 27 декабря в Израиле действует третий общенациональный локдаун. На днях правительство объявило, что с воскресенья для всех откроются музеи, библиотеки, торговые центры и уличные магазины. Но ожидается, что спортзалы, бассейны, культурные и спортивные мероприятия станут доступны только для тех, кто имеет так называемые «Зеленые пропуска» – сертификаты иммунизации, выдаваемые минздравом тем, кто получил обе дозы вакцины или переболел. Кроме того, правительство вроде бы рассматривает возможность обязать вакцинироваться представителей некоторых профессий, например, учителей и водителей автобусов.
В целом Израиль становится для всего мира своего рода лабораторией, которая должна выявить, насколько и в какие сроки энергично проводимая общедоступная вакцинация способна вывести страну из эпидемии.
Александр Ивахник
Опрос SuperJob показывает, что треть москвичей предлагает оставить Лубянку без памятника (34%). Таким образом, если бы в опрос был бы включен вариант «против всех», то он, скорее всего, был бы фаворитом. Люди не хотят думать о неактуальной для них истории (своих проблем хватает) и втягиваться в неинтересные им «войны памяти». В желании сохранить статус-кво есть и материальный фактор – россияне негативно относятся к тратам, которые представляются им нецелесообразными.
28% хотели бы видеть на площади памятник Феликсу Дзержинскому. Это немалое, предсказуемо возрастное (среди респондентов старше 45 лет – 44%) и мотивированное меньшинство, которое хорошо знакомо по голосованиям на телевидении и радио по вопросам о Ленине, Сталине и т.д. И по дискуссиям в Интернете, где много и агрессии в адрес либералов, и прославления вождей, и ностальгии по молодости. Железный Феликс для них – это часть ушедшего, более понятного и предсказуемого мира.
Ответную либеральную мобилизацию вызвать невозможно. Одни московские демократы просто не хотят втягиваться в повестку, инициированную властью – и объективно раскалывающую их с левыми в преддверии «умного голосования» на думских выборах. Другим антипатичны оба кандидата – как чекист и антизападник – и для них крайне неприятен навязываемый выбор. Третьи даже не против Феликса, мечтая о том, как когда-нибудь сбросят его снова – на этот раз навсегда (а пока можно запастись попкорном и наблюдать, как гонители «Пусси райот» схлестнулись со сталинистами). Конечно, часть либеральных москвичей проголосует против Феликса (а, значит, за Александра) – но их не хватит для того, чтобы перевесить ностальгическую мобилизацию.
Православная приходская мобилизация за святого благоверного князя тоже вряд ли будет эффективной. Реальные мобилизационные возможности церкви весьма слабы. И, кроме того, многие прихожане – это те же немолодые советские люди, для которых их собственные невзгоды 90-х годов куда более актуальны и болезненны, чем расстрелы новомучеников при Дзержинском.
Пока что за Александра Невского 19%. Это немало для варианта, который раньше вообще не рассматривался (и не имел отношения не только к конкретной Лубянской площади, но даже к Москве), но немного для общеизвестного и позитивно воспринимаемого исторического персонажа. Но это все же основа для того, чтобы провести экспресс-кампанию и постараться восполнить недостающие голоса за счет традиционного способа в виде административной мобилизации. Тем более, что при электронном голосовании не надо тратить силы на то, чтобы привести людей на избирательные участки, тем более по неактуальному для них поводу.
Алексей Макаркин
28% хотели бы видеть на площади памятник Феликсу Дзержинскому. Это немалое, предсказуемо возрастное (среди респондентов старше 45 лет – 44%) и мотивированное меньшинство, которое хорошо знакомо по голосованиям на телевидении и радио по вопросам о Ленине, Сталине и т.д. И по дискуссиям в Интернете, где много и агрессии в адрес либералов, и прославления вождей, и ностальгии по молодости. Железный Феликс для них – это часть ушедшего, более понятного и предсказуемого мира.
Ответную либеральную мобилизацию вызвать невозможно. Одни московские демократы просто не хотят втягиваться в повестку, инициированную властью – и объективно раскалывающую их с левыми в преддверии «умного голосования» на думских выборах. Другим антипатичны оба кандидата – как чекист и антизападник – и для них крайне неприятен навязываемый выбор. Третьи даже не против Феликса, мечтая о том, как когда-нибудь сбросят его снова – на этот раз навсегда (а пока можно запастись попкорном и наблюдать, как гонители «Пусси райот» схлестнулись со сталинистами). Конечно, часть либеральных москвичей проголосует против Феликса (а, значит, за Александра) – но их не хватит для того, чтобы перевесить ностальгическую мобилизацию.
Православная приходская мобилизация за святого благоверного князя тоже вряд ли будет эффективной. Реальные мобилизационные возможности церкви весьма слабы. И, кроме того, многие прихожане – это те же немолодые советские люди, для которых их собственные невзгоды 90-х годов куда более актуальны и болезненны, чем расстрелы новомучеников при Дзержинском.
Пока что за Александра Невского 19%. Это немало для варианта, который раньше вообще не рассматривался (и не имел отношения не только к конкретной Лубянской площади, но даже к Москве), но немного для общеизвестного и позитивно воспринимаемого исторического персонажа. Но это все же основа для того, чтобы провести экспресс-кампанию и постараться восполнить недостающие голоса за счет традиционного способа в виде административной мобилизации. Тем более, что при электронном голосовании не надо тратить силы на то, чтобы привести людей на избирательные участки, тем более по неактуальному для них поводу.
Алексей Макаркин
Появились пока слабые надежды на то, что выход из тупика, сложившегося вокруг иранской ядерной сделки, все-таки может быть найден. Высказанная 1 февраля главой МИД Ирана Джавадом Зарифом идея о том, чтобы ЕС выступил посредником между Ираном и США и поспособствовал одновременному возвращению Вашингтона и Тегерана к условиям ядерной сделки, нашла практическое продолжение. В четверг в Париже состоялась встреча министров иностранных дел Франции, Британии и Германии, в которой удаленно участвовал и новый госсекретарь США Энтони Блинкен. На встрече европейские министры приветствовали перспективу возвращения США и Ирана к соблюдению Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), подписанного в 2015 году. Собственно, Байден и ранее высказывал намерение вернуться в сделку, из которой Трамп вышел в 2018 году, но настаивал, чтобы Иран предварительно возобновил соблюдение своих обязательств. А Тегеран не без оснований заявлял, что сделку покинули США, и поэтому именно они должны сделать первый шаг – отменить введенные Трампом санкции.
После переговоров европейцев с Блинкеном представитель Госдепартамента Нед Прайс выступил с заявлением о том, что США примут предложение главы европейской дипломатии Жозепа Борреля участвовать во встрече шести первоначальных участников СВПД (Франция, Британия, Германия, США, Россия, Китай) и Ирана «для обсуждения дипломатического разрешения вопросов, связанных с иранской ядерной программой». При этом Прайс отметил: «Пока мы не сядем и не начнем разговаривать, ничего не будет происходить, но это не значит, что если мы сядем и будем разговаривать, мы добьемся успеха. Мы лишь знаем, что если не предпримем такого шага, ситуация будет двигаться от плохой к худшей». Имеется в виду, что Иран все дальше отходит от своих обязательств по сделке, в частности, угрожает со следующей недели прекратить допуск инспекторов МАГАТЭ на свои ядерные объекты.
Когда и где могут пройти предлагаемые неформальные переговоры, пока не известно. Неясно даже, согласится ли на их проведение Иран, хотя сама идея принадлежит Джаваду Зарифу. В пятницу Зариф прямо не отверг европейское предложение, но заметил: «Как только мы увидим шаги со стороны США и Европы к выполнению их обязательств, мы немедленно отреагируем и вернемся к нашим обязательствам». Похоже, в иранской верхушке будут происходить напряженные дискуссии по этому вопросу. Но вероятность того, что Тегеран все-таки пойдет на переговоры, существует. 17 февраля президент Ирана Хасан Рухани в телефонном разговоре с председателем Совета ЕС Шарлем Мишелем заявил, что Жозепу Боррелю следует взять на себя роль координатора для спасения СВПД. В пользу переговоров говорит и то обстоятельство, что, по некоторым данным, дипломаты США и Ирана ведут непрямые консультации при посредничестве Катара и Омана.
Александр Ивахник
После переговоров европейцев с Блинкеном представитель Госдепартамента Нед Прайс выступил с заявлением о том, что США примут предложение главы европейской дипломатии Жозепа Борреля участвовать во встрече шести первоначальных участников СВПД (Франция, Британия, Германия, США, Россия, Китай) и Ирана «для обсуждения дипломатического разрешения вопросов, связанных с иранской ядерной программой». При этом Прайс отметил: «Пока мы не сядем и не начнем разговаривать, ничего не будет происходить, но это не значит, что если мы сядем и будем разговаривать, мы добьемся успеха. Мы лишь знаем, что если не предпримем такого шага, ситуация будет двигаться от плохой к худшей». Имеется в виду, что Иран все дальше отходит от своих обязательств по сделке, в частности, угрожает со следующей недели прекратить допуск инспекторов МАГАТЭ на свои ядерные объекты.
Когда и где могут пройти предлагаемые неформальные переговоры, пока не известно. Неясно даже, согласится ли на их проведение Иран, хотя сама идея принадлежит Джаваду Зарифу. В пятницу Зариф прямо не отверг европейское предложение, но заметил: «Как только мы увидим шаги со стороны США и Европы к выполнению их обязательств, мы немедленно отреагируем и вернемся к нашим обязательствам». Похоже, в иранской верхушке будут происходить напряженные дискуссии по этому вопросу. Но вероятность того, что Тегеран все-таки пойдет на переговоры, существует. 17 февраля президент Ирана Хасан Рухани в телефонном разговоре с председателем Совета ЕС Шарлем Мишелем заявил, что Жозепу Боррелю следует взять на себя роль координатора для спасения СВПД. В пользу переговоров говорит и то обстоятельство, что, по некоторым данным, дипломаты США и Ирана ведут непрямые консультации при посредничестве Катара и Омана.
Александр Ивахник
Группа депутатов Госдумы подготовила поправки об уголовной ответственности за оскорбления ветеранов Великой Отечественной войны. Среди авторов: вице-спикер нижней палаты Ирина Яровая, председатель комитета по обороне Владимир Шаманов, председатель комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи Александр Хинштейн и его заместитель Сергей Боярский.
«Мы предлагаем отнести к одной из форм реабилитации нацизма публичное распространение заведомо ложных сведений о ветеранах Великой Отечественной войны. И установить уголовную ответственность за унижение чести и достоинства ветерана Великой Отечественной войны и за оскорбление памяти защитников Отечества», - сказала Яровая.
Про оскорбление памяти, впрочем, пока многое неясно. Скажем, можно ли будет называть Сталина кровавым тираном – ведь никто не может возражать, что он участник войны. Или резко отзываться о Берии – он хоть и осужден, но тоже участник и даже имел маршальское звание. Или об Абакумове – главе СМЕРШа и тоже осужденном. Или же включить в закон пункт о том, что к осужденным, но не реабилитированным, запрет на оскорбление памяти не относится? Но тот же Сталин совершил больше преступлений, чем осужденные исполнители – а он может оказаться вне критики.
Или же наоборот – есть немалое количество «неправильных», с точки зрения советских патриотов, ветеранов. Назову несколько имен: Александр Солженицын и Петр Григоренко. Николай Никулин и Леонид Рабичев. Лев Копелев и Александр Яковлев. Они честно воевали, имели боевые награды. Некоторые из них были неправомерно осуждены, но позднее полностью реабилитированы, другие никогда не были под судом. В Интернете про них можно прочитать немало записей, написанных с использованием «языка вражды» - притом, что они никого не пытали и не подписывали смертных приговоров.
Так что может оказаться, что фигурантами будущего уголовного дела об оскорблении могут оказаться и сталинист, и антисталинист – если в закон войдет формулировка, представленная вице-спикером Яровой. Впрочем, российская правоприменительная практика не является универсалистской, что может привести к весьма произвольным решениям. Например, у сталиниста-лоялиста проблем может не возникнуть, а вот сталинист-оппозиционер может и оказаться под судом. По аналогии с бывшим схиигуменом Сергием, а ныне гражданином Николаем Романовым, на словесные заявления которого правоохранители не обращали внимания, пока он не перешел к резкой критике духовных и светских властей.
Алексей Макаркин
«Мы предлагаем отнести к одной из форм реабилитации нацизма публичное распространение заведомо ложных сведений о ветеранах Великой Отечественной войны. И установить уголовную ответственность за унижение чести и достоинства ветерана Великой Отечественной войны и за оскорбление памяти защитников Отечества», - сказала Яровая.
Про оскорбление памяти, впрочем, пока многое неясно. Скажем, можно ли будет называть Сталина кровавым тираном – ведь никто не может возражать, что он участник войны. Или резко отзываться о Берии – он хоть и осужден, но тоже участник и даже имел маршальское звание. Или об Абакумове – главе СМЕРШа и тоже осужденном. Или же включить в закон пункт о том, что к осужденным, но не реабилитированным, запрет на оскорбление памяти не относится? Но тот же Сталин совершил больше преступлений, чем осужденные исполнители – а он может оказаться вне критики.
Или же наоборот – есть немалое количество «неправильных», с точки зрения советских патриотов, ветеранов. Назову несколько имен: Александр Солженицын и Петр Григоренко. Николай Никулин и Леонид Рабичев. Лев Копелев и Александр Яковлев. Они честно воевали, имели боевые награды. Некоторые из них были неправомерно осуждены, но позднее полностью реабилитированы, другие никогда не были под судом. В Интернете про них можно прочитать немало записей, написанных с использованием «языка вражды» - притом, что они никого не пытали и не подписывали смертных приговоров.
Так что может оказаться, что фигурантами будущего уголовного дела об оскорблении могут оказаться и сталинист, и антисталинист – если в закон войдет формулировка, представленная вице-спикером Яровой. Впрочем, российская правоприменительная практика не является универсалистской, что может привести к весьма произвольным решениям. Например, у сталиниста-лоялиста проблем может не возникнуть, а вот сталинист-оппозиционер может и оказаться под судом. По аналогии с бывшим схиигуменом Сергием, а ныне гражданином Николаем Романовым, на словесные заявления которого правоохранители не обращали внимания, пока он не перешел к резкой критике духовных и светских властей.
Алексей Макаркин
Кто являются героями для современных российских школьников?
Организаторы российского фестиваля кино и интернет-контента «Герои большой страны» совместно с проектом «Мотивирующие цифровые уроки» провели анонимное анкетирование среди российских школьников в начале 2021 года в рамках Урока мужества и подвига, который проходит в школах с 28 января. Было опрошено более 6 тыс. учащихся 6-11-х классов из 65 регионов РФ.
На вопрос «кто твой герой?» ребята чаще всего называли членов своих семей: мам, пап, дедушек, бабушек, а также своих друзей. Этот вариант ответа набрал 26,2% голосов. На втором месте по популярности (10,1%) оказались персонажи кино и мультфильмов. Российских школьников, в частности, вдохновляют Железный Человек, Человек-паук и Наруто.
5,4% опрошенных заявили, что хотят быть похожими на героев Великой Отечественной войны и современных военных, 3% считают примером для себя Юрия Гагарина, 2,6% - Владимира Путина. Кроме того, школьники назвали героями врачей (2,4%), сотрудников МЧС и полиции (2,1%), спортсменов и зарубежных актеров (2%). Остальные варианты получили меньше 2%. Вместе с тем 23,4% опрошенных вообще не назвали героев.
Из этих цифр можно делать самые разные выводы.
Можно посыпать голову пеплом, обвинив подростков в бездуховности и неуважении к собственной истории и сравнив с собственным патриотичным опытом (забыв при этом, что подобные обвинения звучали и 30, и 50 лет назад).
Можно требовать срочно исправить ситуацию, увеличивая бюджеты на патриотическое воспитание, что заведомо неэффективно (для воспитания, конечно – для освоения бюджетов как раз вполне эффективно).
А можно задуматься над тем, что у подрастающего поколения все меньше самоцензуры и двоемыслия – когда слушаешь Майкла Джексона, а в ответе на вопрос о любимом певце указываешь Иосифа Кобзона, потому что это норма. Что у подростков своеобразное сочетание локального и глобального мира, где в локальном мире для них важны близкие люди, а в глобальном – наиболее привлекательные для их возраста мировые образцы. И то, что близкие люди чаще всего являются примером – это знак того, что связь времен не распалась. И что патриотизм можно воспитывать прежде всего на микроуровне – через семейные истории, где может соседствовать и героическое, и трагическое, и вроде бы обыденное, но тоже значимое для людей – куда больше, чем официальная риторика.
Алексей Макаркин
Организаторы российского фестиваля кино и интернет-контента «Герои большой страны» совместно с проектом «Мотивирующие цифровые уроки» провели анонимное анкетирование среди российских школьников в начале 2021 года в рамках Урока мужества и подвига, который проходит в школах с 28 января. Было опрошено более 6 тыс. учащихся 6-11-х классов из 65 регионов РФ.
На вопрос «кто твой герой?» ребята чаще всего называли членов своих семей: мам, пап, дедушек, бабушек, а также своих друзей. Этот вариант ответа набрал 26,2% голосов. На втором месте по популярности (10,1%) оказались персонажи кино и мультфильмов. Российских школьников, в частности, вдохновляют Железный Человек, Человек-паук и Наруто.
5,4% опрошенных заявили, что хотят быть похожими на героев Великой Отечественной войны и современных военных, 3% считают примером для себя Юрия Гагарина, 2,6% - Владимира Путина. Кроме того, школьники назвали героями врачей (2,4%), сотрудников МЧС и полиции (2,1%), спортсменов и зарубежных актеров (2%). Остальные варианты получили меньше 2%. Вместе с тем 23,4% опрошенных вообще не назвали героев.
Из этих цифр можно делать самые разные выводы.
Можно посыпать голову пеплом, обвинив подростков в бездуховности и неуважении к собственной истории и сравнив с собственным патриотичным опытом (забыв при этом, что подобные обвинения звучали и 30, и 50 лет назад).
Можно требовать срочно исправить ситуацию, увеличивая бюджеты на патриотическое воспитание, что заведомо неэффективно (для воспитания, конечно – для освоения бюджетов как раз вполне эффективно).
А можно задуматься над тем, что у подрастающего поколения все меньше самоцензуры и двоемыслия – когда слушаешь Майкла Джексона, а в ответе на вопрос о любимом певце указываешь Иосифа Кобзона, потому что это норма. Что у подростков своеобразное сочетание локального и глобального мира, где в локальном мире для них важны близкие люди, а в глобальном – наиболее привлекательные для их возраста мировые образцы. И то, что близкие люди чаще всего являются примером – это знак того, что связь времен не распалась. И что патриотизм можно воспитывать прежде всего на микроуровне – через семейные истории, где может соседствовать и героическое, и трагическое, и вроде бы обыденное, но тоже значимое для людей – куда больше, чем официальная риторика.
Алексей Макаркин
Президент Грузии Саломе Зурабишвили подписала постановлении о назначении нового главы национального правительства. Премьер-министром стал Ираклий Гарибашвили. За день до этого парламент поддержал эту кандидатуру. 89 депутатов проголосовали в поддержку Гарибашвили и только 2 отказались выразить ему доверие. Впрочем, здесь есть нюанс. Из 60 оппозиционных депутатов, только 4 принимают участие в работе парламента. Остальные бойкотируют высший представительный орган власти страны, считая прошедшие парламентские выборы сфальсифицированными. Таким образом, новый премьер принимает свою должность, имея неполную легитимность. Де-факто он становится премьером «Грузинской мечты», а не политиком, за которого голосовал бы весь парламент.
Впрочем, назвать Гарибашвили новым премьером было бы не вполне корректным. Этот политик уже занимал пост главы правительства в 2013-2015 гг. И тогдашний его выход на авансцену имел символический характер, так как предшественником Гарибашвили был отец-основатель «Грузинской мечты» Бидзина Иванишвили. Именно тогда, в 2013 году сформировалась властная система, существующая и поныне. В ней первое лицо по факту не занимает официальных должностей (разве что в некоторый период высшую партийную), но оказывает реальное влияние на принятие решений.
После своего ухода с премьерской должности Гарибашвили был в тени, чтобы затем в 2019 года вернуться на пост министра обороны. В Грузии эта должность связана не только с армией, но и евро-атлантической интеграцией, так как страна ставит своей стратегической целью вступление в НАТО. И поэтому часто минобороны называют де-факто вторым МИД. К слову сказать, в его послужном списке есть и руководство министерством общественного порядка. И сегодня Гарибашвили символически обозначает черту, отделяющую его от подходов экс-премьера Георгия Гахария. Если бывший глава правительства считал «дело Ники Мелия» фактором внутренней дестабилизации, то новый говорит: «Закон должен быть исполнен. В нашей стране должен быть порядок, и все люди, и организации, которые вышли временно за рамки Конституции и конституционного порядка, должны вернуться в рамки». Сам же арест лидера «националов» Гарибашвили назвал «делом чести государства. Вопрос, насколько далеко готова пойти правящая партия для «сдерживания оппозиции». Здесь однозначного ответа нет, несмотря на громкую риторику.
Сергей Маркедонов
Впрочем, назвать Гарибашвили новым премьером было бы не вполне корректным. Этот политик уже занимал пост главы правительства в 2013-2015 гг. И тогдашний его выход на авансцену имел символический характер, так как предшественником Гарибашвили был отец-основатель «Грузинской мечты» Бидзина Иванишвили. Именно тогда, в 2013 году сформировалась властная система, существующая и поныне. В ней первое лицо по факту не занимает официальных должностей (разве что в некоторый период высшую партийную), но оказывает реальное влияние на принятие решений.
После своего ухода с премьерской должности Гарибашвили был в тени, чтобы затем в 2019 года вернуться на пост министра обороны. В Грузии эта должность связана не только с армией, но и евро-атлантической интеграцией, так как страна ставит своей стратегической целью вступление в НАТО. И поэтому часто минобороны называют де-факто вторым МИД. К слову сказать, в его послужном списке есть и руководство министерством общественного порядка. И сегодня Гарибашвили символически обозначает черту, отделяющую его от подходов экс-премьера Георгия Гахария. Если бывший глава правительства считал «дело Ники Мелия» фактором внутренней дестабилизации, то новый говорит: «Закон должен быть исполнен. В нашей стране должен быть порядок, и все люди, и организации, которые вышли временно за рамки Конституции и конституционного порядка, должны вернуться в рамки». Сам же арест лидера «националов» Гарибашвили назвал «делом чести государства. Вопрос, насколько далеко готова пойти правящая партия для «сдерживания оппозиции». Здесь однозначного ответа нет, несмотря на громкую риторику.
Сергей Маркедонов
Вопрос о лишении Алексея Навального статуса узника совести и перевод его в категорию обычных политических заключенных вызвал в памяти советский анекдот о двух организациях – хорошей и плохой (разумеется, с точки зрения советских властей). Хорошая – «Международная амнистия» - защищает Нельсона Манделу. Плохая - Amnesty International – Андрея Сахарова. Впрочем, сейчас Amnesty International для российской власти хорошей не станет (так как все-таки считает Навального политзэком), но у российской оппозиции к ней появились серьезные вопросы.
Действительно, представители Amnesty International сами дают понять, что осознают организованный характер кампании против Навального. Но, несмотря на это, все равно лишают статуса. Дело в том, что любая неправильственная организация сейчас боится потерять доноров – а те крайне нервно реагируют на любую репутационную проблему. «Язык вражды», от кого бы он ни исходил, такой проблемой является – а разбираться, кто, когда и зачем говорил, просто не будут. В России для многих в таких случаях приоритетны интерпретации («откуда информация», «кому выгодно»), для современной демократии главное – что произошло («было или не было»).
Можно провести аналогию с Нобелевским комитетом, который много лет назад присудил премию гонимому политику из Мьянмы Аун Сан Су Чжи. Но когда она пришла к власти, то продолжила жесткую политику своих предшественников по отношению к народу рохинджа. Аун Сан Су Чжи понять можно – и армия, и большинство населения за борьбу с сепаратизмом и единство страны. Правда, такая позиция ей не слишком помогла – военные все равно ее свергли. Но теперь сочувствия к ней в мире куда меньше – потому что ситуация перестала быть «черно-белой», а она сама – больше не моральный авторитет, а очередной гражданский политик, свергнутый армией. Плохо, конечно, но не ужасно. Зато для Нобелевского комитета премия Аун Сан Су Чжи стала репутационной проблемой — его давний выбор критиковали даже те, кто до этого и не знал про народ рохинджа.
Поэтому Amnesty International попыталась найти выход, который не является идеальным ни для кого. И в будущем, видимо, будет более тщательно подходить к вопросу о наделении статусом узника совести политических деятелей, оставляя его только для правозащитников и других общественных деятелей, которые в своих странах обычно идут против течения и не заинтересованы в популярности и электоральных успехах. А для политиков останется привычный статус политзэка – тем более, что он вполне позволяет вести борьбу за освобождение заключенного.
Алексей Макаркин
Действительно, представители Amnesty International сами дают понять, что осознают организованный характер кампании против Навального. Но, несмотря на это, все равно лишают статуса. Дело в том, что любая неправильственная организация сейчас боится потерять доноров – а те крайне нервно реагируют на любую репутационную проблему. «Язык вражды», от кого бы он ни исходил, такой проблемой является – а разбираться, кто, когда и зачем говорил, просто не будут. В России для многих в таких случаях приоритетны интерпретации («откуда информация», «кому выгодно»), для современной демократии главное – что произошло («было или не было»).
Можно провести аналогию с Нобелевским комитетом, который много лет назад присудил премию гонимому политику из Мьянмы Аун Сан Су Чжи. Но когда она пришла к власти, то продолжила жесткую политику своих предшественников по отношению к народу рохинджа. Аун Сан Су Чжи понять можно – и армия, и большинство населения за борьбу с сепаратизмом и единство страны. Правда, такая позиция ей не слишком помогла – военные все равно ее свергли. Но теперь сочувствия к ней в мире куда меньше – потому что ситуация перестала быть «черно-белой», а она сама – больше не моральный авторитет, а очередной гражданский политик, свергнутый армией. Плохо, конечно, но не ужасно. Зато для Нобелевского комитета премия Аун Сан Су Чжи стала репутационной проблемой — его давний выбор критиковали даже те, кто до этого и не знал про народ рохинджа.
Поэтому Amnesty International попыталась найти выход, который не является идеальным ни для кого. И в будущем, видимо, будет более тщательно подходить к вопросу о наделении статусом узника совести политических деятелей, оставляя его только для правозащитников и других общественных деятелей, которые в своих странах обычно идут против течения и не заинтересованы в популярности и электоральных успехах. А для политиков останется привычный статус политзэка – тем более, что он вполне позволяет вести борьбу за освобождение заключенного.
Алексей Макаркин
Сегодня Игорю Михайловичу Бунину исполнилось бы 75 лет.
Скоро будет три года, как его нет с нами. Он ушел на ходу, не дописав свою последнюю книгу, незадолго до смерти дав последнее интервью, планируя работу на очередной избирательной кампании, руководя исследовательскими проектами, которые продолжаются до сих пор.
Все это время мы ощущаем непоправимость утраты мудрого старшего товарища. И чем дальше, тем лучше виден масштаб личности одного из старейшин российских политических технологий, талантливого аналитика, опытнейшего практика и просто замечательного человека.
Игорь Михайлович пришел к изучению российских политических реалий, уже будучи признанным специалистом по французской политике, одним из первых докторов политических наук в нашей стране – и в конце жизни вновь вернулся ко Франции. Его заслуги в интеллектуальной сфере были отмечены российским орденом Дружбы и французским – Почетного легиона. Как специалист в области политических технологий, он стоял у истоков их применения в современной России, а затем всячески способствовал их развитию, всегда отстаивая сочетание высокой эффективности и безукоризненного соблюдения этических норм.
Мы постарались сделать то, что было в наших силах, чтобы сохранить творческое наследие Игоря Бунина. Подготовлена к печати и издана книга Игоря Михайловича, посвященная приходу к власти и первым политическим решениям Эммануэля Макрона. Ежегодно в Высшей школе экономики на кафедре Центра политических технологий читается курс, над которым он работал и который традиционно открывал своей лекцией, неизменно привлекавшей заинтересованное внимание студентов. К большому сожалению, уже без него. Без перерывов – и с постоянно растущей аудиторией - ведется телеграм-канал Bunin&Co, основанный им и с самого начала получивший его имя, бывшее синонимом глубокого и объективного политического комментатора.
Но главное – сохранена команда, созданная и в течение четверти века руководимая Игорем Михайловичем. Он был сильным организатором и прекрасным психологом, что способствовало сплоченности нашей команды. Во многом поэтому продолжает успешно работать Центр политических технологий, который остается одним из ведущих Think Tanks в политической сфере. Команда выдержала испытание временем, сохраняя и преумножая традиции, заложенные Игорем Михайловичем. И сегодня мы с благодарностью отдаем дань памяти нашему старшему наставнику, основателю и бессменному, до последнего дня жизни, руководителю нашего Центра.
Центр политических технологий
Скоро будет три года, как его нет с нами. Он ушел на ходу, не дописав свою последнюю книгу, незадолго до смерти дав последнее интервью, планируя работу на очередной избирательной кампании, руководя исследовательскими проектами, которые продолжаются до сих пор.
Все это время мы ощущаем непоправимость утраты мудрого старшего товарища. И чем дальше, тем лучше виден масштаб личности одного из старейшин российских политических технологий, талантливого аналитика, опытнейшего практика и просто замечательного человека.
Игорь Михайлович пришел к изучению российских политических реалий, уже будучи признанным специалистом по французской политике, одним из первых докторов политических наук в нашей стране – и в конце жизни вновь вернулся ко Франции. Его заслуги в интеллектуальной сфере были отмечены российским орденом Дружбы и французским – Почетного легиона. Как специалист в области политических технологий, он стоял у истоков их применения в современной России, а затем всячески способствовал их развитию, всегда отстаивая сочетание высокой эффективности и безукоризненного соблюдения этических норм.
Мы постарались сделать то, что было в наших силах, чтобы сохранить творческое наследие Игоря Бунина. Подготовлена к печати и издана книга Игоря Михайловича, посвященная приходу к власти и первым политическим решениям Эммануэля Макрона. Ежегодно в Высшей школе экономики на кафедре Центра политических технологий читается курс, над которым он работал и который традиционно открывал своей лекцией, неизменно привлекавшей заинтересованное внимание студентов. К большому сожалению, уже без него. Без перерывов – и с постоянно растущей аудиторией - ведется телеграм-канал Bunin&Co, основанный им и с самого начала получивший его имя, бывшее синонимом глубокого и объективного политического комментатора.
Но главное – сохранена команда, созданная и в течение четверти века руководимая Игорем Михайловичем. Он был сильным организатором и прекрасным психологом, что способствовало сплоченности нашей команды. Во многом поэтому продолжает успешно работать Центр политических технологий, который остается одним из ведущих Think Tanks в политической сфере. Команда выдержала испытание временем, сохраняя и преумножая традиции, заложенные Игорем Михайловичем. И сегодня мы с благодарностью отдаем дань памяти нашему старшему наставнику, основателю и бессменному, до последнего дня жизни, руководителю нашего Центра.
Центр политических технологий
Протестная активность в Армении получила новые импульсы. 20 февраля оппозиционный альянс «Движение за спасение Родины» (объединяет 17 политических сил) провело первый в наступившем году масштабный митинг. Массовые акции в Ереване и других городах республики идут, начиная с 10 ноября, то есть с момента публикации трехстороннего заявления о прекращении огня в Нагорном Карабахе. Однако в период новогодних праздников и сразу после них в протестной активности наступил некоторый спад.
Похоже, оппозиция пытается перехватить игру и сделать ставку на улицу, как когда-то это сделал Пашинян, и преуспел при этом. Оппоненты премьера готовы пойти на внеочередные выборы при условии, что он не будет на период избирательной гонки и.о. главы кабмина. Сам Пашинян хочет совсем других условий, а именно возглавлять правительство де-факто во время кампании. Акция 20 февраля по разным оценкам собрала от 10 до 40 тысяч участников. Было решено, начиная с понедельника 22 февраля перевести протест в постоянно действующий формат. Начало этих акция было названо «шествием неповиновения». Теперь остается вопрос, насколько хватит сил для продолжения протестной активности.
Но это дело будущего, хотя и ближайшего. А какие идеи предлагают оппозиционеры уже сегодня? Понятное дело, они возлагают всю полноту ответственности за «сдачу Арцаха» на Пашиняна. Звучит даже броский лозунг «армянского Нюрнберга». Но дальше скорее идут вопросы, чем готовые ответы. Оппоненты власти пытаются позиционировать себя, как защитников национального дела. Отсюда и та дилемма, которую они широко публично транслируют: или сохранение суверенитета или превращение в турецкий вилаят. Налицо, если перефразировать Наполеона, попытка Вазгена Манукяна и его соратников «надеть сапоги 1988 года». Но этот формат вряд ли возможен. Тогда комитет «Карабах» и его легендарный лидер боролись с Москвой за права НКАО. В те времена сюжетная линия «союз – республика» работала на все сто. Но сегодня идея «вилаята» кажется довольно искусственной. И армянину Манукяну противостоит не выходец из Ставропольского края Горбачев, а такой же армянин Пашинян. Представить его турком или русским вряд ли получится, даже если очень сильно постараться.
По данным армянского представительства «Gallup International Association», отставку премьера поддерживают порядка 44 %, но при этом около 39% считают иначе, а 17, 6 % пока что не определились. Да эти цифры говорят о проблемах с легитимностью властей. Они показывают, что общественное недовольство есть, от него не отмахнуться. Но этот объем не носит для Пашиняна критического характера. Если объединить тех, кто еще не решил для себя этот ребус с противниками отставки, то их будет большинство. С этими данными оппозиции надо считаться. И кроме апелляций к героическому прошлому давать ответы, а что будет с экономикой, социальной сферой, санитарно-эпидемиологической ситуацией, и, не в последнюю очередь с заявлениями от 10 ноября 2020 и 11 января 2021 гг. Без этого «сушка» протеста вполне реальный сценарий. Как говорится, ничего личного.
Опасно в этой ситуации то, что возникает соблазн для решения имеющихся проблем неконвенциональными способами. Одним из таких может стать вмешательство армии и силовых структур во внутриполитические процессы. В этом плане крайне симптоматично заявление Генштаба об отставке Никола Пашиняна. Как следствие, возможные попытки премьера выиграть улицу у оппонентов, что также чревато многими рисками.
Сергей Маркедонов
Похоже, оппозиция пытается перехватить игру и сделать ставку на улицу, как когда-то это сделал Пашинян, и преуспел при этом. Оппоненты премьера готовы пойти на внеочередные выборы при условии, что он не будет на период избирательной гонки и.о. главы кабмина. Сам Пашинян хочет совсем других условий, а именно возглавлять правительство де-факто во время кампании. Акция 20 февраля по разным оценкам собрала от 10 до 40 тысяч участников. Было решено, начиная с понедельника 22 февраля перевести протест в постоянно действующий формат. Начало этих акция было названо «шествием неповиновения». Теперь остается вопрос, насколько хватит сил для продолжения протестной активности.
Но это дело будущего, хотя и ближайшего. А какие идеи предлагают оппозиционеры уже сегодня? Понятное дело, они возлагают всю полноту ответственности за «сдачу Арцаха» на Пашиняна. Звучит даже броский лозунг «армянского Нюрнберга». Но дальше скорее идут вопросы, чем готовые ответы. Оппоненты власти пытаются позиционировать себя, как защитников национального дела. Отсюда и та дилемма, которую они широко публично транслируют: или сохранение суверенитета или превращение в турецкий вилаят. Налицо, если перефразировать Наполеона, попытка Вазгена Манукяна и его соратников «надеть сапоги 1988 года». Но этот формат вряд ли возможен. Тогда комитет «Карабах» и его легендарный лидер боролись с Москвой за права НКАО. В те времена сюжетная линия «союз – республика» работала на все сто. Но сегодня идея «вилаята» кажется довольно искусственной. И армянину Манукяну противостоит не выходец из Ставропольского края Горбачев, а такой же армянин Пашинян. Представить его турком или русским вряд ли получится, даже если очень сильно постараться.
По данным армянского представительства «Gallup International Association», отставку премьера поддерживают порядка 44 %, но при этом около 39% считают иначе, а 17, 6 % пока что не определились. Да эти цифры говорят о проблемах с легитимностью властей. Они показывают, что общественное недовольство есть, от него не отмахнуться. Но этот объем не носит для Пашиняна критического характера. Если объединить тех, кто еще не решил для себя этот ребус с противниками отставки, то их будет большинство. С этими данными оппозиции надо считаться. И кроме апелляций к героическому прошлому давать ответы, а что будет с экономикой, социальной сферой, санитарно-эпидемиологической ситуацией, и, не в последнюю очередь с заявлениями от 10 ноября 2020 и 11 января 2021 гг. Без этого «сушка» протеста вполне реальный сценарий. Как говорится, ничего личного.
Опасно в этой ситуации то, что возникает соблазн для решения имеющихся проблем неконвенциональными способами. Одним из таких может стать вмешательство армии и силовых структур во внутриполитические процессы. В этом плане крайне симптоматично заявление Генштаба об отставке Никола Пашиняна. Как следствие, возможные попытки премьера выиграть улицу у оппонентов, что также чревато многими рисками.
Сергей Маркедонов
Политическая жизнь Молдовы зашла на новый, диковинный вираж, когда президент Майя Санду в жестком противостоянии с парламентом пытается спровоцировать начало процедуры импичмента против себя самой.
23 февраля Конституционный суд страны по запросу депутатов-социалистов принял решение о неконституционности указа президента о повторном выдвижении Натальи Гаврилицы в премьер-министры. КС постановил, что ситуативное парламентское большинство из 54 депутатов в пользу выдвинутой социалистами кандидатуры Марианны Дурлештяну соответствует критериям абсолютного формализованного большинства. А прежние решения КС предусматривают, что президент обязан выдвинуть кандидатуру такого большинства. КС также постановил, что президент и парламентские фракции должны начать консультации о формировании правительства.
После решения КС Игорь Додон вновь потребовал, чтобы Санду выдвинула на должность премьера Дурлештяну. В противном случае он пригрозил масштабными протестами. Однако Санду дала понять, что не собирается этого делать. На брифинге она заявила: «Я отвечаю перед гражданами и буду добиваться того, что обещала им – досрочных выборов. Я не держусь за должность и не буду удобным президентом. И мы пойдем или на досрочные выборы, или на референдум».
В Конституции Молдовы не упоминается референдум о роспуске парламента, зато говорится о референдуме об отстранении президента от должности. В политических кругах именно так были истолкованы слова Санду. Но прежде не менее 1/3 депутатов должны инициировать процедуру импичмента, 2/3 должны проголосовать за приостановление полномочий президента, а затем в течение 30 дней проводится референдум. Президент отстраняется от власти, если на референдуме за это проголосовали не меньше того количества избирателей, которые поддержали его на президентских выборах.
Если Санду откажется провести новые консультации с фракциями и выдвинуть кандидата в премьеры, то по идее депутаты должны начать процедуру импичмента. Но Додону крайне сложно будет набрать 2/3 депутатов. И уж тем более не реально добиться нужного результата на референдуме. В случае неудачной попытки импичмента у КС появятся основания для роспуска парламента. Вероятно, именно поэтому Додон, рассуждая о возможных сценариях развития событий, об импичменте не упомянул.
В таком случае возможен другой вариант. Стало известно, что вчера в ходе встречи депутатов от партии «Платформа Достоинство и правда», Демпартии и партии Санду «Действие и солидарность» последние сообщили, что президент не собирается выдвигать никаких кандидатов в премьеры, а будет ждать 23 марта, когда исполнится 90 дней со дня отставки правительства Иона Кику. Согласно Конституции, если в течение 90 дней две попытки утверждения правительства провалились, президент может издать указ о роспуске парламента. Но Санду использовала только одну попытку. Как в таком случае через месяц она сможет добиться роспуска парламента – не ясно. Президент начала опасную игру, выходящую за конституционные рамки, но, похоже, она решила, что другого выбора у нее нет.
Александр Ивахник
23 февраля Конституционный суд страны по запросу депутатов-социалистов принял решение о неконституционности указа президента о повторном выдвижении Натальи Гаврилицы в премьер-министры. КС постановил, что ситуативное парламентское большинство из 54 депутатов в пользу выдвинутой социалистами кандидатуры Марианны Дурлештяну соответствует критериям абсолютного формализованного большинства. А прежние решения КС предусматривают, что президент обязан выдвинуть кандидатуру такого большинства. КС также постановил, что президент и парламентские фракции должны начать консультации о формировании правительства.
После решения КС Игорь Додон вновь потребовал, чтобы Санду выдвинула на должность премьера Дурлештяну. В противном случае он пригрозил масштабными протестами. Однако Санду дала понять, что не собирается этого делать. На брифинге она заявила: «Я отвечаю перед гражданами и буду добиваться того, что обещала им – досрочных выборов. Я не держусь за должность и не буду удобным президентом. И мы пойдем или на досрочные выборы, или на референдум».
В Конституции Молдовы не упоминается референдум о роспуске парламента, зато говорится о референдуме об отстранении президента от должности. В политических кругах именно так были истолкованы слова Санду. Но прежде не менее 1/3 депутатов должны инициировать процедуру импичмента, 2/3 должны проголосовать за приостановление полномочий президента, а затем в течение 30 дней проводится референдум. Президент отстраняется от власти, если на референдуме за это проголосовали не меньше того количества избирателей, которые поддержали его на президентских выборах.
Если Санду откажется провести новые консультации с фракциями и выдвинуть кандидата в премьеры, то по идее депутаты должны начать процедуру импичмента. Но Додону крайне сложно будет набрать 2/3 депутатов. И уж тем более не реально добиться нужного результата на референдуме. В случае неудачной попытки импичмента у КС появятся основания для роспуска парламента. Вероятно, именно поэтому Додон, рассуждая о возможных сценариях развития событий, об импичменте не упомянул.
В таком случае возможен другой вариант. Стало известно, что вчера в ходе встречи депутатов от партии «Платформа Достоинство и правда», Демпартии и партии Санду «Действие и солидарность» последние сообщили, что президент не собирается выдвигать никаких кандидатов в премьеры, а будет ждать 23 марта, когда исполнится 90 дней со дня отставки правительства Иона Кику. Согласно Конституции, если в течение 90 дней две попытки утверждения правительства провалились, президент может издать указ о роспуске парламента. Но Санду использовала только одну попытку. Как в таком случае через месяц она сможет добиться роспуска парламента – не ясно. Президент начала опасную игру, выходящую за конституционные рамки, но, похоже, она решила, что другого выбора у нее нет.
Александр Ивахник
25 февраля в Грузии прошли траурные мероприятия, приуроченные к столетию «советской оккупации». Этот день стал официальным днем памяти 21 июля 2010 года, когда парламент страны издал соответствующее постановление. И спустя одиннадцать лет вновь утвержденный премьер-министр Ираклий Гарибашвили заявил, что день 25 февраля и век спустя остается «одним из самых трагических дат в истории» Грузии.
В постсоветских странах сегодня стало общим местом пытаться представить национальный исторический нарратив как нечто логически непротиворечивое, неизменное веками и целостное. Но в реальности все намного сложнее. Тот же процесс советизации республики начался с создания Ревкома, который сто лет назад возглавил Филипп Махарадзе, сын грузинского священника и сам слушатель Тифлисской духовной семинарии, как и другой, гораздо более известный его земляк Сосо Джугашвили, будущий Иосиф Сталин. В рядах большевиков было немало грузин, а многие из них стали впоследствии первыми фигурами Советского государства. Но сегодня этой «цветущей сложностью» не принято интересоваться. Согласно «оккупационному дискурсу» весь грузинский народ, едва ли не как один человек сопротивлялся вторжению с севера. Но можно ли рассматривать сегодняшнее обращение к прошлому в Грузии исключительно, как мемориальную дату?
Думается, ответ на этот вопрос будет, скорее отрицательным. «Войны памяти» в постсоветских странах больше говорят не об истории, а об актуальной повестке дня. И сегодня в той же Грузии очень сильна так называемая «внутренняя геополитика», то есть попытка использовать внешнеполитический инструментарий для решения тех или иных тактических задач. В стране непростая ситуация. Сменилось правительство, арестован главный оппозиционер. Не исключены протестные акции, и попытки западных партнеров надавить на правительство. Остроты ситуации добавляет тот факт, кто оппоненты правящей партии нещадно эксплуатируют миф о пророссийских силах, подчинивших себе правительство, парламент и «Грузинскую мечту». Как следствие, стремление «партии власти» доказать обратное, представив себя, как истинных «патриотов» и «ревнителей» национальной памяти. К слову сказать, сама траурная дата была утверждена в период пребывания у власти Михаила Саакашвили. Именно он по сути воспроизвел прибалтийские дискурсы оккупации в грузинской политике памяти.
Но сменившие его «мечтатели», по сути, ничего не изменили. Если говорить о внешнеполитических приоритетах страны и официальной историографии. Как и «националы» они видят США не просто в роли партнера, но рефери в самой Грузии, когда речь идет о конфликтах ведущих политических сил страны. И поэтому сегодняшние власти с восторгом принимают адрес американского посла Келли Дегнан, в котором единство Грузии рассматривается, как важнейший фактор «сдерживания российской агрессии».
Сергей Маркедонов
В постсоветских странах сегодня стало общим местом пытаться представить национальный исторический нарратив как нечто логически непротиворечивое, неизменное веками и целостное. Но в реальности все намного сложнее. Тот же процесс советизации республики начался с создания Ревкома, который сто лет назад возглавил Филипп Махарадзе, сын грузинского священника и сам слушатель Тифлисской духовной семинарии, как и другой, гораздо более известный его земляк Сосо Джугашвили, будущий Иосиф Сталин. В рядах большевиков было немало грузин, а многие из них стали впоследствии первыми фигурами Советского государства. Но сегодня этой «цветущей сложностью» не принято интересоваться. Согласно «оккупационному дискурсу» весь грузинский народ, едва ли не как один человек сопротивлялся вторжению с севера. Но можно ли рассматривать сегодняшнее обращение к прошлому в Грузии исключительно, как мемориальную дату?
Думается, ответ на этот вопрос будет, скорее отрицательным. «Войны памяти» в постсоветских странах больше говорят не об истории, а об актуальной повестке дня. И сегодня в той же Грузии очень сильна так называемая «внутренняя геополитика», то есть попытка использовать внешнеполитический инструментарий для решения тех или иных тактических задач. В стране непростая ситуация. Сменилось правительство, арестован главный оппозиционер. Не исключены протестные акции, и попытки западных партнеров надавить на правительство. Остроты ситуации добавляет тот факт, кто оппоненты правящей партии нещадно эксплуатируют миф о пророссийских силах, подчинивших себе правительство, парламент и «Грузинскую мечту». Как следствие, стремление «партии власти» доказать обратное, представив себя, как истинных «патриотов» и «ревнителей» национальной памяти. К слову сказать, сама траурная дата была утверждена в период пребывания у власти Михаила Саакашвили. Именно он по сути воспроизвел прибалтийские дискурсы оккупации в грузинской политике памяти.
Но сменившие его «мечтатели», по сути, ничего не изменили. Если говорить о внешнеполитических приоритетах страны и официальной историографии. Как и «националы» они видят США не просто в роли партнера, но рефери в самой Грузии, когда речь идет о конфликтах ведущих политических сил страны. И поэтому сегодняшние власти с восторгом принимают адрес американского посла Келли Дегнан, в котором единство Грузии рассматривается, как важнейший фактор «сдерживания российской агрессии».
Сергей Маркедонов
В борьбу за голоса модернистского электората втягивается ЛДПР. Активных избирателей из крупных городов, которые недовольны консервативной волной и множеством ограничительных законов, немало – и партия Владимира Жириновского претендует на то, чтобы привлечь на свою сторону их менее политизированную периферию. У которой разногласия с властью нередко весьма эмоциональные, но, как говорится, носят стилистический характер. То есть эти избиратели не фанаты Навального и не идеологические либералы – но телевизор (когда они его включают) вызывает у них сильное отторжение. Официальная пропаганда, поиск врагов, радикальное антизападничество вкупе с продвижением православно-патриотических ценностей – это все не для них.
И Жириновский идет им навстречу, что неудивительно. Партия уже давно ориентируется на условного «мелкого лавочника» - представителя малого бизнеса, самозанятого, управляющего небольшим магазином или кафе. Такой тип избирателя нереволюционен, но сейчас все более протестен. Хотя его протест нечасто активно выплескивается в публичное пространство, но может выразиться не только в лайках в Интернете, но и в электоральном поведении.
И вот депутаты от ЛДПР критикуют тренера Андрея Назарова, обвинившего звезду НХЛ Артемия Панарина в избиении девушки, которое якобы произошло около десяти лет назад. Панарин поддержал Навального, после чего Назаров вдруг решил выступить с разоблачениями. Мало кто верит в это «вдруг» - и если судить по спортивным форумам, то болельщики в большинстве своем решительно на стороне Панарина. Тем более, что у Назарова весьма противоречивая репутация (много скандалов и мало успехов). Соответственно, жириновцы вписываются в социально одобряемый тренд.
Или тема Дзержинского и Александра Невского. Немалое число москвичей недовольны таким ограниченным выбором – и Жириновский публично высказывается за возвращение на Лубянку фонтана, который там был до установки Железного Феликса. Идея с фонтаном весьма популярна в Интернете, ее уже поддержало «Яблоко» - и Жириновский также обозначает сходную позицию.
Или же в прошлом году Жириновский призвал закрывать храмы в период пандемии. Идея, что церковь должна жить по общим правилам и на нее не могут распространяться преференции, среди этой аудитории пользуется поддержкой. Так что позиция Жириновского и здесь неудивительна.
Борьба за модернистского избирателя уже началась – на этой поляне будут действовать и «Яблоко», и «Новые люди», и, как видим, ЛДПР.
Алексей Макаркин
И Жириновский идет им навстречу, что неудивительно. Партия уже давно ориентируется на условного «мелкого лавочника» - представителя малого бизнеса, самозанятого, управляющего небольшим магазином или кафе. Такой тип избирателя нереволюционен, но сейчас все более протестен. Хотя его протест нечасто активно выплескивается в публичное пространство, но может выразиться не только в лайках в Интернете, но и в электоральном поведении.
И вот депутаты от ЛДПР критикуют тренера Андрея Назарова, обвинившего звезду НХЛ Артемия Панарина в избиении девушки, которое якобы произошло около десяти лет назад. Панарин поддержал Навального, после чего Назаров вдруг решил выступить с разоблачениями. Мало кто верит в это «вдруг» - и если судить по спортивным форумам, то болельщики в большинстве своем решительно на стороне Панарина. Тем более, что у Назарова весьма противоречивая репутация (много скандалов и мало успехов). Соответственно, жириновцы вписываются в социально одобряемый тренд.
Или тема Дзержинского и Александра Невского. Немалое число москвичей недовольны таким ограниченным выбором – и Жириновский публично высказывается за возвращение на Лубянку фонтана, который там был до установки Железного Феликса. Идея с фонтаном весьма популярна в Интернете, ее уже поддержало «Яблоко» - и Жириновский также обозначает сходную позицию.
Или же в прошлом году Жириновский призвал закрывать храмы в период пандемии. Идея, что церковь должна жить по общим правилам и на нее не могут распространяться преференции, среди этой аудитории пользуется поддержкой. Так что позиция Жириновского и здесь неудивительна.
Борьба за модернистского избирателя уже началась – на этой поляне будут действовать и «Яблоко», и «Новые люди», и, как видим, ЛДПР.
Алексей Макаркин
Пока в других странах ЕС общественно-политические дебаты концентрируются на темах задержек с вакцинацией и закрытия границ из-за новых штаммов коронавируса, в Греции самой горячо обсуждаемой стала тема сексуального насилия. Греция – страна православная, преимущественно патриархальная, социально консервативная. Она оставалась в стороне от мощно развернувшегося на Западе с 2017 года движения #MeToo, публичное обсуждение вопросов сексуальных домогательств и насилия оставалось здесь табуированным. Но вдруг прорвало.
Первой ласточкой стала олимпийская чемпионка по парусному спорту София Бекатороу, которая рассказала, что в 1998 году, в возрасте 21 года, ее изнасиловал высокопоставленный чиновник спортивной федерации. Срок давности по этому делу давно истек, и расследования не возбуждалось, но история вызвала огромный общественный резонанс и ряд громких отставок спортивных чиновников. Одновременно посыпались десятки подобных обвинений сначала в мире спорта, а затем со стороны студентов, актеров, певцов.
Особенно много внимания привлекли скандалы в сфере театра и кино. Ассоциация греческих актеров официально направила десятки жалоб в госпрокуратуру. Но самым громким стало дело Димитриса Лигнадиса – до недавнего времени художественного руководителя Национального театра Греции. В прошлую субботу он был арестован по подозрению в серии изнасилований, в т.ч. двух мальчиков-подростков 5 и 10 лет назад. Сам Лигнадис отвергает обвинения, а его адвокат назвал дело «грубой фабрикацией», состряпанной «профессиональными гомосексуалистами». Тем не менее еще до ареста Лигнадис был вынужден оставить свой пост.
Скандал с Лигнадисом приобрел острое политическое звучание. Дело в том, что министр культуры Лина Мендони назначила Лигнадиса в 2019 году руководителем театра без обычного в таких случаях конкурса, а затем долго тянула с реакцией на разгорающийся скандал. Лишь накануне ареста Лигнадиса она заявила, что тот обманывал ее, используя свой «блестящий актерский дар». Оппозиционные партии, включая основную – «Сиризу», и театральные деятели обвинили министра культуры в фаворитизме и потребовали ее отставки.
Премьер-министр Кириакос Мицотакис пока твердо поддерживает своего министра. Зато, откликаясь на новый общественный тренд, в четверг он посвятил целое заседание парламента обсуждению вопросов сексуального насилия и представил пакет предложений, призванных снизить остроту проблемы. Он объявил, что правительство ужесточит наказания за сексуальные преступления, увеличит сроки давности по делам, связанным с педофилией, и переведет случаи сексуального насилия в разряд приоритетных для судов. Кроме того, правительство создаст специальный сайт, на который жертвы насилия смогут направлять свои жалобы и получать информацию. Если эти предложения будут реализованы, то они явят собой довольно редкий пример, когда правительство вводит масштабные правовые изменения в ответ на активность движения #MeToo.
Александр Ивахник
Первой ласточкой стала олимпийская чемпионка по парусному спорту София Бекатороу, которая рассказала, что в 1998 году, в возрасте 21 года, ее изнасиловал высокопоставленный чиновник спортивной федерации. Срок давности по этому делу давно истек, и расследования не возбуждалось, но история вызвала огромный общественный резонанс и ряд громких отставок спортивных чиновников. Одновременно посыпались десятки подобных обвинений сначала в мире спорта, а затем со стороны студентов, актеров, певцов.
Особенно много внимания привлекли скандалы в сфере театра и кино. Ассоциация греческих актеров официально направила десятки жалоб в госпрокуратуру. Но самым громким стало дело Димитриса Лигнадиса – до недавнего времени художественного руководителя Национального театра Греции. В прошлую субботу он был арестован по подозрению в серии изнасилований, в т.ч. двух мальчиков-подростков 5 и 10 лет назад. Сам Лигнадис отвергает обвинения, а его адвокат назвал дело «грубой фабрикацией», состряпанной «профессиональными гомосексуалистами». Тем не менее еще до ареста Лигнадис был вынужден оставить свой пост.
Скандал с Лигнадисом приобрел острое политическое звучание. Дело в том, что министр культуры Лина Мендони назначила Лигнадиса в 2019 году руководителем театра без обычного в таких случаях конкурса, а затем долго тянула с реакцией на разгорающийся скандал. Лишь накануне ареста Лигнадиса она заявила, что тот обманывал ее, используя свой «блестящий актерский дар». Оппозиционные партии, включая основную – «Сиризу», и театральные деятели обвинили министра культуры в фаворитизме и потребовали ее отставки.
Премьер-министр Кириакос Мицотакис пока твердо поддерживает своего министра. Зато, откликаясь на новый общественный тренд, в четверг он посвятил целое заседание парламента обсуждению вопросов сексуального насилия и представил пакет предложений, призванных снизить остроту проблемы. Он объявил, что правительство ужесточит наказания за сексуальные преступления, увеличит сроки давности по делам, связанным с педофилией, и переведет случаи сексуального насилия в разряд приоритетных для судов. Кроме того, правительство создаст специальный сайт, на который жертвы насилия смогут направлять свои жалобы и получать информацию. Если эти предложения будут реализованы, то они явят собой довольно редкий пример, когда правительство вводит масштабные правовые изменения в ответ на активность движения #MeToo.
Александр Ивахник
Опыт российской вакцинации от коронавируса станет предметом изучения специалистов в области не только общественного здравоохранения, но и социальной психологии.
Итак, российские ученые создали действительно хорошую вакцину, что признано ведущими мировыми экспертами. Но мощностей для ее производства, которыми обладает тот же Pfizer, у российской фармацевтики нет. В результате к настоящему моменту привито около 4 млн человек. Для сравнения – в США привито 50 млн, в Великобритании – 20 млн. Континентальная Европа отстает, но в процентном соотношении и там привито больше, чем в России. Да и по общей численности привитых Германия находится рядом с Россией и наращивает темпы быстрее, чем она (притом, что вакцинация в Европе из-за бюрократических проблем в Евросоюзе началась позже, и население Германии в два раза меньше по сравнению с Россией).
И в то же время никаких общественных протестов по этому поводу нет, что связано с несколькими обстоятельствами.
Во-первых, с недоверием к вакцине. Многие россияне интересуются не тем, как вакцинироваться, а как увернуться от этого. Опрос Левада-центра (признан иноагентом в России) показал, что сделать прививку российской вакциной от вируса готовы только 30% респондентов, 62% сказали, что не готовы, 4% уже привились. Это связано с недоверием не только к власти, но и к элитам в целом. Россияне здесь больше похожи на американских трампистов, также не доверяющих ни федеральным чиновникам, ни «умникам».
Во-вторых, наиболее ресурсные и верящие в научное знание группы населения получили возможность привиться в первых рядах – причем раньше, чем в других странах, где приоритет отдавался людям старшего возраста. Соответственно, продвинутые, встроенные в глобальный мир москвичи не протестуют, а, напротив, довольны возможностью вакцинирования.
В-третьих, немалую роль играет медийное сопровождение. Россиянам рассказывают про провалы вакцинации в США – и на контрасте, о российских успехах; схема напоминает советскую пропаганду. Разумеется, сейчас нет «железного занавеса» - и люди могут пойти в Интернет и поискать альтернативную информацию. Но для этого нужно время и, главное, желание. А желания у большинства нет – новая информация может нарушить комфортную картину мира. Поэтому они выстраивают свои индивидуальные «занавесы».
Теперь вопрос о масштабах и темпах вакцинирования связан с другим – сколько остается до коллективного иммунитета. Если правы специалисты, считающие, что он может быть сформирован летом, так как многие россияне уже незаметно для себя «встречались» с вирусом, то можно быть осторожно оптимистичными. Если же исходить из мнения членкорра РАН Александра Горелова, что иммунная защита на сегодняшний момент есть примерно у 6% населения страны, то ситуация носит куда более сложный характер.
Алексей Макаркин
Итак, российские ученые создали действительно хорошую вакцину, что признано ведущими мировыми экспертами. Но мощностей для ее производства, которыми обладает тот же Pfizer, у российской фармацевтики нет. В результате к настоящему моменту привито около 4 млн человек. Для сравнения – в США привито 50 млн, в Великобритании – 20 млн. Континентальная Европа отстает, но в процентном соотношении и там привито больше, чем в России. Да и по общей численности привитых Германия находится рядом с Россией и наращивает темпы быстрее, чем она (притом, что вакцинация в Европе из-за бюрократических проблем в Евросоюзе началась позже, и население Германии в два раза меньше по сравнению с Россией).
И в то же время никаких общественных протестов по этому поводу нет, что связано с несколькими обстоятельствами.
Во-первых, с недоверием к вакцине. Многие россияне интересуются не тем, как вакцинироваться, а как увернуться от этого. Опрос Левада-центра (признан иноагентом в России) показал, что сделать прививку российской вакциной от вируса готовы только 30% респондентов, 62% сказали, что не готовы, 4% уже привились. Это связано с недоверием не только к власти, но и к элитам в целом. Россияне здесь больше похожи на американских трампистов, также не доверяющих ни федеральным чиновникам, ни «умникам».
Во-вторых, наиболее ресурсные и верящие в научное знание группы населения получили возможность привиться в первых рядах – причем раньше, чем в других странах, где приоритет отдавался людям старшего возраста. Соответственно, продвинутые, встроенные в глобальный мир москвичи не протестуют, а, напротив, довольны возможностью вакцинирования.
В-третьих, немалую роль играет медийное сопровождение. Россиянам рассказывают про провалы вакцинации в США – и на контрасте, о российских успехах; схема напоминает советскую пропаганду. Разумеется, сейчас нет «железного занавеса» - и люди могут пойти в Интернет и поискать альтернативную информацию. Но для этого нужно время и, главное, желание. А желания у большинства нет – новая информация может нарушить комфортную картину мира. Поэтому они выстраивают свои индивидуальные «занавесы».
Теперь вопрос о масштабах и темпах вакцинирования связан с другим – сколько остается до коллективного иммунитета. Если правы специалисты, считающие, что он может быть сформирован летом, так как многие россияне уже незаметно для себя «встречались» с вирусом, то можно быть осторожно оптимистичными. Если же исходить из мнения членкорра РАН Александра Горелова, что иммунная защита на сегодняшний момент есть примерно у 6% населения страны, то ситуация носит куда более сложный характер.
Алексей Макаркин
Внутриполитический кризис в Армении не прекращается. Более того, с каждым днем происходит его усложнение. Генеральный штаб потребовал отставки премьера. Министерство обороны с этим подходом не согласилось. Премьер уволил начальника Генштаба, а президент не утвердил этого решения. Налицо коллизия между двумя важнейшими властными институтами, к которой в скором времени может подключиться третий- Конституционный суд.
Никол Пашинян пытается выиграть борьбу не только в кабинетах, но и на улице. Уличная инициатива была им утрачена еще в ноябре 2020 года, когда часть армянского общества, ошеломленного новостью о совместном заявлении по Карабаху, стало требовать отставки главы кабмина. Но с конца февраля 2021 года, Пашинян, похоже, пытается контратаковать. И не случайно, свой новый выход на площади он приурочил к 1 марта. Эта дата имеет для современной Армении зловещую символику. В республике его называют «кровавой субботой» по аналогии с событиями 9 января 1905 года в столице Российской империи. С момента своего прихода во власть Пашинян пытается инструментализировать память об этой трагедии, подавая ее, как эксклюзивною ответственность своих предшественников Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна за столкновения между властями и оппозицией, жертвы среди гражданских лиц, имевшие место 1 марта 2008 года.
В новых условиях премьер пытается снова задействовать свои старые технологии- прямой диалог с гражданами поверх властных институтов. И 1 марта он анонсировал проведение в октябре 2021 года референдума по изменению Конституции. По словам Пашиняна, «переход к полупрезидентской форме правления является возможным сценарием». К слову сказать, такого поворота премьер не исключал и ранее. Еще в декабре 2018 года он говорил про то, что многие положения действующей Конституции Армении являются проблемными и при случае возврат к президентской модели возможен. Напомню, что нынешняя версия Основного закона была задумана Сержем Саргсяном во многом для пролонгации его власти в кресле главы кабмина.
Но поскольку эта схема не удалась, появилась модель, мало приспособленная для внутренней ситуации в Армении. И Пашинян, не исключено, хотел бы одним махом избавиться от громоздких согласительных процедур, заменив его единоначалием. Но возможно ли оно сегодня, в 2021 году после поражения в Карабахе, утраты премьером былой популярности и имеющихся общественных расколов. Ведь от идеи референдума до практики- дорогая длинная. И вряд ли оппозиция захочет идти на всенародное голосование по этому вопросу под диктовку Пашиняна. Между тем, пока о президентской модели только начинают дискутировать, действующим президент Армен Саркисян с урезанным объемом конституционных полномочий стремится играть в свою игру и повышать свой ранее символический статус «хранителя» Основного закона, превращая его в центральную фигуру медиатора между всеми вовлеченными во внутреннюю борьбу силами.
Сергей Маркедонов
Никол Пашинян пытается выиграть борьбу не только в кабинетах, но и на улице. Уличная инициатива была им утрачена еще в ноябре 2020 года, когда часть армянского общества, ошеломленного новостью о совместном заявлении по Карабаху, стало требовать отставки главы кабмина. Но с конца февраля 2021 года, Пашинян, похоже, пытается контратаковать. И не случайно, свой новый выход на площади он приурочил к 1 марта. Эта дата имеет для современной Армении зловещую символику. В республике его называют «кровавой субботой» по аналогии с событиями 9 января 1905 года в столице Российской империи. С момента своего прихода во власть Пашинян пытается инструментализировать память об этой трагедии, подавая ее, как эксклюзивною ответственность своих предшественников Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна за столкновения между властями и оппозицией, жертвы среди гражданских лиц, имевшие место 1 марта 2008 года.
В новых условиях премьер пытается снова задействовать свои старые технологии- прямой диалог с гражданами поверх властных институтов. И 1 марта он анонсировал проведение в октябре 2021 года референдума по изменению Конституции. По словам Пашиняна, «переход к полупрезидентской форме правления является возможным сценарием». К слову сказать, такого поворота премьер не исключал и ранее. Еще в декабре 2018 года он говорил про то, что многие положения действующей Конституции Армении являются проблемными и при случае возврат к президентской модели возможен. Напомню, что нынешняя версия Основного закона была задумана Сержем Саргсяном во многом для пролонгации его власти в кресле главы кабмина.
Но поскольку эта схема не удалась, появилась модель, мало приспособленная для внутренней ситуации в Армении. И Пашинян, не исключено, хотел бы одним махом избавиться от громоздких согласительных процедур, заменив его единоначалием. Но возможно ли оно сегодня, в 2021 году после поражения в Карабахе, утраты премьером былой популярности и имеющихся общественных расколов. Ведь от идеи референдума до практики- дорогая длинная. И вряд ли оппозиция захочет идти на всенародное голосование по этому вопросу под диктовку Пашиняна. Между тем, пока о президентской модели только начинают дискутировать, действующим президент Армен Саркисян с урезанным объемом конституционных полномочий стремится играть в свою игру и повышать свой ранее символический статус «хранителя» Основного закона, превращая его в центральную фигуру медиатора между всеми вовлеченными во внутреннюю борьбу силами.
Сергей Маркедонов
Надежда на то, что США и Иран пойдут на прямые переговоры относительно реанимации иранской ядерной сделки, не сбылась. В воскресенье Тегеран отверг предложение главы европейской дипломатии Жозепа Борреля о том, чтобы все первоначальные участники Совместного всеобъемлющего плана действий (Франция, Британия, Германия, США, Россия и Китай плюс Иран) собрались на неформальную встречу для обсуждения путей возвращения к выполнению условий сделки.
Собственно, иного ответа ждать не приходилось после того, как 26 февраля США нанесли авиаудары по позициям проиранских вооруженных формирований на востоке Сирии у границы с Ираком. Вашингтон объявил, что это стало ответом на несколько ракетных атак шиитских боевиков на американские объекты в Ираке. Тегеран, естественно, удары США решительно осудил, при этом отрицая свою связь с действиями шиитских бойцов. В такой ситуации согласиться сесть за стол переговоров с представителями США означало бы поддаться давлению и расписаться в своей слабости, что для иранского режима совершенно неприемлемо.
Представитель МИД Ирана Саид Хатибзаде в воскресенье заявил: «В свете недавних заявлений и действий США и трех европейских стран (Британии, Франции и Германии) Исламская Республика Иран не считает, что сейчас подходящее время для проведения предложенной неформальной встречи. До сих пор не произошло никаких изменений в позиции и поведении США». Хатибзаде подчеркнул: «Путь вперед предельно ясен: США должны прекратить незаконные и односторонние санкции и вернуться к своим обязательствам». То есть всё возвратилось к исходной точке, заявленной Тегераном после прихода к власти Джо Байдена: Иран готов отказаться от далеко зашедших нарушений условий СВПД только после того, как Вашингтон отменит введенные Трампом антииранские санкции.
В администрации США, которая ранее согласилась участвовать в неформальных переговорах, выразили разочарование иранским ответом, но по-прежнему «готовы искать дипломатические пути, которые позволят вернуться к обоюдному соблюдению ядерной сделки». Представитель Белого дома сообщил, что США собираются в ближайшее время обсудить этот вопрос в Совбезе ООН.
Между тем есть опасность дальнейшей деградации ситуации. Окно возможностей, о появлении которого говорил Боррель, становится все уже. На прошлой неделе Тегеран пошел на компромиссное соглашение с МАГАТЭ, по которому мониторинг ядерных объектов Ирана инспекторами организации будет продолжаться, хотя и в ограниченных масштабах. Но это соглашение будет действовать только три месяца. Если к тому времени США не отменят свои санкции, Тегеран угрожает полностью свернуть сотрудничество с МАГАТЭ. Пока не ясно, можно ли поставить крест на идее посреднической роли ЕС во взаимодействии между Ираном и США. Ясно лишь, что вопрос о судьбе иранской ядерной сделки в течение ближайших месяцев будет одним из самых острых в международной повестке.
Александр Ивахник
Собственно, иного ответа ждать не приходилось после того, как 26 февраля США нанесли авиаудары по позициям проиранских вооруженных формирований на востоке Сирии у границы с Ираком. Вашингтон объявил, что это стало ответом на несколько ракетных атак шиитских боевиков на американские объекты в Ираке. Тегеран, естественно, удары США решительно осудил, при этом отрицая свою связь с действиями шиитских бойцов. В такой ситуации согласиться сесть за стол переговоров с представителями США означало бы поддаться давлению и расписаться в своей слабости, что для иранского режима совершенно неприемлемо.
Представитель МИД Ирана Саид Хатибзаде в воскресенье заявил: «В свете недавних заявлений и действий США и трех европейских стран (Британии, Франции и Германии) Исламская Республика Иран не считает, что сейчас подходящее время для проведения предложенной неформальной встречи. До сих пор не произошло никаких изменений в позиции и поведении США». Хатибзаде подчеркнул: «Путь вперед предельно ясен: США должны прекратить незаконные и односторонние санкции и вернуться к своим обязательствам». То есть всё возвратилось к исходной точке, заявленной Тегераном после прихода к власти Джо Байдена: Иран готов отказаться от далеко зашедших нарушений условий СВПД только после того, как Вашингтон отменит введенные Трампом антииранские санкции.
В администрации США, которая ранее согласилась участвовать в неформальных переговорах, выразили разочарование иранским ответом, но по-прежнему «готовы искать дипломатические пути, которые позволят вернуться к обоюдному соблюдению ядерной сделки». Представитель Белого дома сообщил, что США собираются в ближайшее время обсудить этот вопрос в Совбезе ООН.
Между тем есть опасность дальнейшей деградации ситуации. Окно возможностей, о появлении которого говорил Боррель, становится все уже. На прошлой неделе Тегеран пошел на компромиссное соглашение с МАГАТЭ, по которому мониторинг ядерных объектов Ирана инспекторами организации будет продолжаться, хотя и в ограниченных масштабах. Но это соглашение будет действовать только три месяца. Если к тому времени США не отменят свои санкции, Тегеран угрожает полностью свернуть сотрудничество с МАГАТЭ. Пока не ясно, можно ли поставить крест на идее посреднической роли ЕС во взаимодействии между Ираном и США. Ясно лишь, что вопрос о судьбе иранской ядерной сделки в течение ближайших месяцев будет одним из самых острых в международной повестке.
Александр Ивахник
И снова о новом поколении.
Опрос Фонда «Общественное мнение» о службе в армии. У мужчин все меньше опыта военной службы. Из тех, кому от 18 до 30 лет, такой опыт есть у 23%, нет – у 29% (вопрос задавался опрошенным мужчинам, поэтому такие цифры). Допустим, что часть молодых людей получили отсрочку (по образованию, рождению ребенка) и все же пойдут служить, а кого-то из самых младших еще просто не успели призвать. Но и в следующей, уже «непризывной», возрастной категории (31-45 лет) соотношение хотя и почти противоположное – 27% служили, 23% - нет, но принципиально отличающееся от более старших возрастов, где не служили всего 7%.
Соответственно, лишь 40% самых молодых (18-30 лет) считают, что служить должен каждый. Среди 31-45-летних таких большинство (54%), хотя уже и не очень значительное. Среди поколения 60+ точку зрения о необходимости службы разделяют 75%. Такая позиция важна для характеристики молодого поколения в совокупности с другими, ранее проведенными опросами, которые демонстрируют его более высокую встроенность в глобальный мир и, как следствие, повысившиеся индикаторы толерантности и секулярности, а также поиск политических альтернатив (что выражается в поддержке Алексея Навального).
Обязательная военная служба все менее становится нормой, формулировка «не служил – не мужик» уходит в прошлое. Соответственно, уходит и роль армии как института социализации для подавляющего большинства населения. Представления о должном, формируемые в жестко иерархической среде (особенно в условиях 1,5-2 годичной службы, дававшей больше возможностей для дедовщины, чем нынешняя одногодичная), уступают место другим, которые складываются уже в сугубо гражданской жизни. Эта тенденция будет усиливаться со сменой поколений.
Алексей Макаркин
Опрос Фонда «Общественное мнение» о службе в армии. У мужчин все меньше опыта военной службы. Из тех, кому от 18 до 30 лет, такой опыт есть у 23%, нет – у 29% (вопрос задавался опрошенным мужчинам, поэтому такие цифры). Допустим, что часть молодых людей получили отсрочку (по образованию, рождению ребенка) и все же пойдут служить, а кого-то из самых младших еще просто не успели призвать. Но и в следующей, уже «непризывной», возрастной категории (31-45 лет) соотношение хотя и почти противоположное – 27% служили, 23% - нет, но принципиально отличающееся от более старших возрастов, где не служили всего 7%.
Соответственно, лишь 40% самых молодых (18-30 лет) считают, что служить должен каждый. Среди 31-45-летних таких большинство (54%), хотя уже и не очень значительное. Среди поколения 60+ точку зрения о необходимости службы разделяют 75%. Такая позиция важна для характеристики молодого поколения в совокупности с другими, ранее проведенными опросами, которые демонстрируют его более высокую встроенность в глобальный мир и, как следствие, повысившиеся индикаторы толерантности и секулярности, а также поиск политических альтернатив (что выражается в поддержке Алексея Навального).
Обязательная военная служба все менее становится нормой, формулировка «не служил – не мужик» уходит в прошлое. Соответственно, уходит и роль армии как института социализации для подавляющего большинства населения. Представления о должном, формируемые в жестко иерархической среде (особенно в условиях 1,5-2 годичной службы, дававшей больше возможностей для дедовщины, чем нынешняя одногодичная), уступают место другим, которые складываются уже в сугубо гражданской жизни. Эта тенденция будет усиливаться со сменой поколений.
Алексей Макаркин
2 марта в Молдавии отмечали День памяти и благодарности. Эта дата приурочена к годовщине приднестровского конфликта. И в Кишиневе, и в Тирасполе считается, что активные боевые действия на Днестре начались в начале марта 1992 года. Хотя и сегодня во взглядах на тогдашние столкновения в Дубоссарах нет единства.
Официальные мероприятия, приуроченные к трагической годовщине, прошли на фоне неутихающего правительственного кризиса. Президент Майя Санду стремиться, как можно скорее провести досрочные парламентские выборы. Ее главный оппонент лидер социалистов и экс-президент Игорь Додон формально также не против выборов, но хочет отнести их на более поздний срок, предоставив возможности главе государства совершить те или иные ошибки. В этих условиях всем не до урегулирования приднестровского конфликта. Однако сама эта карта активно разыгрывается.
В российских СМИ обратили внимание на ряд заявлений молдавского президента, сделанные ею 2 марта. По ее словам, в основе противостояния на Днестре- региональная коррупция. И если побороть ее, то конфликт будет урегулирован. При этом Санду сделала более, чем намек по поводу тех, кто «прямо в Кишиневе» поддерживает разные серые схемы. Президент Молдовы сразу же после вступления в должность риторически активизировалась на приднестровском направлении. Во многом она повторяет все то, что в свое время говорил грузинский президент Михаил Саакашвили, педалируя тему коррупции в Южной Осетии и говоря о конфликте, как «раздутом» и «не имеющим глубоких корней». Эта ошибка дорого ему стоила. Да, на Днестре центральная линия разлома проходит не по этническому принципу. И интенсивность конфликта в отличие от Кавказа на Днестре была невысокой. Но на двух берегах этой великой реки по-разному мыслят перспективы государственности и политическую идентичность. И эти соображения тоже надо принимать в расчет.
Между тем, из поля зрения российских медиа ушло то, что в официальных мемориальных мероприятиях помимо Санду принимали участие и социалисты. Зинаида Гречаная является спикером парламента, а Аурелиу Чокой врио премьер-министра, в прошлом он был главой МИД и советником Игоря Додона. И какие бы ни были между ними расхождения, спикер парламента подчеркнула, что акция 2 марта- дань памяти погибшим в «самом болезненном эпизоде в современной истории страны». А временный премьер вспомнил об опыте старших поколений защитников единства страны для молодежи. В точке восстановления территориальной целостности разные молдавские политические силы едины. Что бы кто из них ни говорил про приоритетность ЕС или России. Данный сюжет нельзя упускать, планируя стратегию на молдавском направлении. В противном случае легко поддаться соблазну упрощения.
Сергей Маркедонов
Официальные мероприятия, приуроченные к трагической годовщине, прошли на фоне неутихающего правительственного кризиса. Президент Майя Санду стремиться, как можно скорее провести досрочные парламентские выборы. Ее главный оппонент лидер социалистов и экс-президент Игорь Додон формально также не против выборов, но хочет отнести их на более поздний срок, предоставив возможности главе государства совершить те или иные ошибки. В этих условиях всем не до урегулирования приднестровского конфликта. Однако сама эта карта активно разыгрывается.
В российских СМИ обратили внимание на ряд заявлений молдавского президента, сделанные ею 2 марта. По ее словам, в основе противостояния на Днестре- региональная коррупция. И если побороть ее, то конфликт будет урегулирован. При этом Санду сделала более, чем намек по поводу тех, кто «прямо в Кишиневе» поддерживает разные серые схемы. Президент Молдовы сразу же после вступления в должность риторически активизировалась на приднестровском направлении. Во многом она повторяет все то, что в свое время говорил грузинский президент Михаил Саакашвили, педалируя тему коррупции в Южной Осетии и говоря о конфликте, как «раздутом» и «не имеющим глубоких корней». Эта ошибка дорого ему стоила. Да, на Днестре центральная линия разлома проходит не по этническому принципу. И интенсивность конфликта в отличие от Кавказа на Днестре была невысокой. Но на двух берегах этой великой реки по-разному мыслят перспективы государственности и политическую идентичность. И эти соображения тоже надо принимать в расчет.
Между тем, из поля зрения российских медиа ушло то, что в официальных мемориальных мероприятиях помимо Санду принимали участие и социалисты. Зинаида Гречаная является спикером парламента, а Аурелиу Чокой врио премьер-министра, в прошлом он был главой МИД и советником Игоря Додона. И какие бы ни были между ними расхождения, спикер парламента подчеркнула, что акция 2 марта- дань памяти погибшим в «самом болезненном эпизоде в современной истории страны». А временный премьер вспомнил об опыте старших поколений защитников единства страны для молодежи. В точке восстановления территориальной целостности разные молдавские политические силы едины. Что бы кто из них ни говорил про приоритетность ЕС или России. Данный сюжет нельзя упускать, планируя стратегию на молдавском направлении. В противном случае легко поддаться соблазну упрощения.
Сергей Маркедонов
Обвинительный приговор Николя Саркози, безусловно, является сигналом о том, что французская судебная система преодолевает свою хорошо известную снисходительность в отношении высших представителей правящей элиты. За последние 10 лет это уже второй случай, когда бывший глава государства был осужден в суде. Но если Жак Ширак, уже старый и немощный, получил в 2011 году два года условно, то Саркози приговорили к трем годам тюрьмы, хотя два из них условно, а реальный год он сможет отбывать под домашним арестом. Это знаковое событие в утверждении реальной независимости прокурорской и судебной системы.
Однако решение парижского суда имеет и серьезное политическое значение в виду приближающихся президентских выборов. Приговор Саркози наносит тяжелый удар мейнстримным правым в лице консервативной партии «Республиканцы», которая в течение десятилетий управляла страной. После президентских выборов 2017 года она осталась без авторитетных и амбициозных лидеров, которые были бы способны составить конкуренцию Макрону и Марин Ле Пен. Ален Жюппе слишком стар. Франсуа Фийон, победивший Саркози на праймериз «Республиканцев» четыре года назад, сразу после этого попал под уголовное преследование за фиктивное трудоустройство жены в качестве своего парламентского помощника и в прошлом году был осужден на пять лет лишения свободы (из них три условно). Саркози в 2018 году заявил об уходе из политики. Тем не менее надежды «Республиканцев» во многом связывались с ним.
Будучи яркой и динамичной фигурой, Саркози в последние годы, несмотря на целый букет уголовных разбирательств, не только сохранил, но даже приумножил свою популярность у французов с умеренно правыми взглядами. Они помнят его активную борьбу с преступностью, особенно в иммигрантской среде, в бытность президентом. Опрос IFOP в середине февраля показал, что 51% респондентов относятся к нему положительно – чуть больше, чем к президенту Макрону и на 23% больше, чем к лидеру «Республиканцев» Кристиану Жакобу. Вопреки опровержениям Саркози, в рядах партии сохранялись ожидания, что он может выдвинуть свою кандидатуру на выборах 2022 года. Обвинительный судебный приговор, несмотря на апелляцию, которая может тянуться долго, по сути, перечеркивает эти надежды. Сам Саркози после приговора однозначно заявил, что не будет участвовать в выборах.
Конечно, Саркози остается влиятельной фигурой во французском политическом классе и особенно в рядах своей партии. По слухам, он время от времени консультирует президента Макрона. И его слово наверняка будет весомым при отборе кандидатов от «Республиканцев» на президентских выборах. Но если до решения суда или в случае оправдания Саркози мог бы играть активную роль в ходе избирательной кампании, агитируя за кандидата «Республиканцев», то после обвинительного приговора это становится проблематичным. Что делает еще более вероятной новую встречу во втором туре Макрона и Ле Пен.
Александр Ивахник
Однако решение парижского суда имеет и серьезное политическое значение в виду приближающихся президентских выборов. Приговор Саркози наносит тяжелый удар мейнстримным правым в лице консервативной партии «Республиканцы», которая в течение десятилетий управляла страной. После президентских выборов 2017 года она осталась без авторитетных и амбициозных лидеров, которые были бы способны составить конкуренцию Макрону и Марин Ле Пен. Ален Жюппе слишком стар. Франсуа Фийон, победивший Саркози на праймериз «Республиканцев» четыре года назад, сразу после этого попал под уголовное преследование за фиктивное трудоустройство жены в качестве своего парламентского помощника и в прошлом году был осужден на пять лет лишения свободы (из них три условно). Саркози в 2018 году заявил об уходе из политики. Тем не менее надежды «Республиканцев» во многом связывались с ним.
Будучи яркой и динамичной фигурой, Саркози в последние годы, несмотря на целый букет уголовных разбирательств, не только сохранил, но даже приумножил свою популярность у французов с умеренно правыми взглядами. Они помнят его активную борьбу с преступностью, особенно в иммигрантской среде, в бытность президентом. Опрос IFOP в середине февраля показал, что 51% респондентов относятся к нему положительно – чуть больше, чем к президенту Макрону и на 23% больше, чем к лидеру «Республиканцев» Кристиану Жакобу. Вопреки опровержениям Саркози, в рядах партии сохранялись ожидания, что он может выдвинуть свою кандидатуру на выборах 2022 года. Обвинительный судебный приговор, несмотря на апелляцию, которая может тянуться долго, по сути, перечеркивает эти надежды. Сам Саркози после приговора однозначно заявил, что не будет участвовать в выборах.
Конечно, Саркози остается влиятельной фигурой во французском политическом классе и особенно в рядах своей партии. По слухам, он время от времени консультирует президента Макрона. И его слово наверняка будет весомым при отборе кандидатов от «Республиканцев» на президентских выборах. Но если до решения суда или в случае оправдания Саркози мог бы играть активную роль в ходе избирательной кампании, агитируя за кандидата «Республиканцев», то после обвинительного приговора это становится проблематичным. Что делает еще более вероятной новую встречу во втором туре Макрона и Ле Пен.
Александр Ивахник