Отвечая в пятницу на ужесточение позиции саммита ЕС по переговорам о будущих экономических отношениях с Британией, Борис Джонсон не полез за словом в карман. Он заявил, что в последние месяцы Евросоюз отказывался вести серьезные переговоры. По его словам, Британия хотела не так много – заключения простого соглашения о свободной торговле по типу того, что ЕС заключил в 2016 г. с Канадой, но Брюссель на это не пошел и требует сохранения возможности контролировать британское законодательство, а это «совершенно неприемлемо для независимой страны». В итоге Джонсон пришел к выводу, что необходимо готовиться к переходу с 1 января на такие торговые отношения с ЕС, которые имеет Австралия. Другими словами, британский премьер считает наиболее вероятным переход к торговле с ЕС по общим правилам ВТО, т.е. с таможенными пошлинами и торговыми квотами.
Европейцы ранее неоднократно заявляли, что канадский вариант для соглашения с Великобританией не подходит, поскольку британская экономика гораздо крупнее, а главное – глубоко интегрирована с европейской. Поэтому для беспошлинной торговли Британии с ЕС должны быть гарантированы равные условия конкуренции, т.е. условия предоставления господдержки бизнесу в Британии должны соответствовать европейским и это должно быть отражено в соглашении.
Впрочем, Джонсон все-таки не прекратил переговорный процесс, но подчеркнул, что Лондон готов принять европейских переговорщиков при условии «фундаментального изменения в их подходе». Позже официальный представитель премьера добавил драматизма в ситуацию. Он заявил, что приезд главного переговорщика ЕС Мишеля Барнье в Лондон имеет смысл лишь в том случае, если он готов в ускоренном режиме обсуждать детальный юридический текст будущего соглашения. Без этого нет смысла приезжать. Более того, он добавил: «Торговые переговоры закончились. ЕС фактически прекратил их, заявив о нежелании менять переговорную позицию». Тем не менее, известно, что Барнье приедет в Лондон для встречи со своим визави Дэвидом Фростом в начале следующей недели.
Теперь в Британии и в ЕС наблюдатели гадают: что всё это значит и что дальше? Поставлен ли крест на перспективе заключения соглашения или какой-то компромисс еще возможен? Зная склонность Бориса Джонсона к громкой риторике и театральным жестам, некоторые считают, что он пошел на обострение, играя на публику, а на самом деле он все-таки хочет соглашения. Ясно, что отсутствие соглашения и резкое усложнение хозяйственных связей нанесет серьезный экономический ущерб обеим сторонам, но Британии – значительно более тяжелый. Влиятельные организации британского бизнеса уже кричат об ожидающей многие сектора катастрофе. С другой стороны, Джонсон не может пойти на очевидные односторонние уступки – этого ему не простят жесткие брекситеры, составляющие большинство в парламентской фракции тори. В любом случае ждать осталось недолго. В течение двух-трех недель всё должно определиться.
Александр Ивахник
Европейцы ранее неоднократно заявляли, что канадский вариант для соглашения с Великобританией не подходит, поскольку британская экономика гораздо крупнее, а главное – глубоко интегрирована с европейской. Поэтому для беспошлинной торговли Британии с ЕС должны быть гарантированы равные условия конкуренции, т.е. условия предоставления господдержки бизнесу в Британии должны соответствовать европейским и это должно быть отражено в соглашении.
Впрочем, Джонсон все-таки не прекратил переговорный процесс, но подчеркнул, что Лондон готов принять европейских переговорщиков при условии «фундаментального изменения в их подходе». Позже официальный представитель премьера добавил драматизма в ситуацию. Он заявил, что приезд главного переговорщика ЕС Мишеля Барнье в Лондон имеет смысл лишь в том случае, если он готов в ускоренном режиме обсуждать детальный юридический текст будущего соглашения. Без этого нет смысла приезжать. Более того, он добавил: «Торговые переговоры закончились. ЕС фактически прекратил их, заявив о нежелании менять переговорную позицию». Тем не менее, известно, что Барнье приедет в Лондон для встречи со своим визави Дэвидом Фростом в начале следующей недели.
Теперь в Британии и в ЕС наблюдатели гадают: что всё это значит и что дальше? Поставлен ли крест на перспективе заключения соглашения или какой-то компромисс еще возможен? Зная склонность Бориса Джонсона к громкой риторике и театральным жестам, некоторые считают, что он пошел на обострение, играя на публику, а на самом деле он все-таки хочет соглашения. Ясно, что отсутствие соглашения и резкое усложнение хозяйственных связей нанесет серьезный экономический ущерб обеим сторонам, но Британии – значительно более тяжелый. Влиятельные организации британского бизнеса уже кричат об ожидающей многие сектора катастрофе. С другой стороны, Джонсон не может пойти на очевидные односторонние уступки – этого ему не простят жесткие брекситеры, составляющие большинство в парламентской фракции тори. В любом случае ждать осталось недолго. В течение двух-трех недель всё должно определиться.
Александр Ивахник
Под занавес прошлой рабочей недели украинский президент Владимир Зеленский побывал с рабочим визитом в Анкаре. Отношения между Украиной и Турцией в последние годы развиваются достаточно интенсивно. Впервые Зеленский посетил Турецкую республику в августе 2019 года, а Реджеп Тайип Эрдоган посетил Киев в начале февраля нынешнего года.
Отношения между двумя этими странами вызывают сегодня значительный интерес. Для Украины президент Эрдоган и турецкий истеблишмент - благодарная аудитория, когда речь идет об утрате суверенитета Киева над Крымом. Крымскотатарская община – важный внутренний фактор для Турции. По разным оценкам в стране проживает порядка 4-5 миллионов потомков крымских татар или их единоплеменников, обосновавшихся в этой стране не так давно. Помимо этого, для Зеленского важны контакты с константинопольским патриархом Варфоломеем, чье влияние он пытается использовать для «национализации» православной церкви. Как следствие, готовность Украины демонстрировать свои особые отношения с Азербайджаном, а также неприятие политики признания геноцида армян в Османской империи. В этом контексте можно вспомнить выступление украинского МИД по данной теме в марте нынешнего года.
Турецкая же элита, осознавая всю сложность в отношениях Москвы и Киева использует украинские каналы для трансляции недовольства политикой России. Как это было, например, во время вышеупомянутого визита в столицу Украины, когда российские действия в Сирии удостоились жестких оценок со стороны Эрдогана.
В этой связи заявление турецкого президента о непризнании Крыма российским и заверение украинского лидера в неизменной поддержке удивлять не должны. Здесь нет никакой новизны. Эрдоган с самого 2014 года последовательно проводит эту линию. Однако «октябрьские тезисы» президента Турции (вкупе с его награждением украинским орденом князя Ярослава Мудрого I степени) привлекли к себе особое внимание потому, что это манифестация недовольства «российском аннексионизмом» совпала по времени с резким обострением военной обстановки в Нагорном Карабахе. Где Турция стала выступать не просто, как заинтересованный союзник Баку, но как самостоятельный игрок в Закавказье, не слишком готовый считаться и с интересами России, и с интересами Запада. К слову сказать, и с азербайджанским руководством у Эрдогана есть определенные стилистические разногласия. В риторике Эрдогана тройка сопредседателей Минской группы подается, как нечто единое, занимающее проармянскую позицию и к тому же неэффективный институт. Резко контрастируют турецкие действия и с подходами Ирана. И видно, что одним только кавказским направлением турецкий лидер не готов ограничиваться. Черноморский регион заботит его не меньше. Тем более, что и крымскотатарский, и азербайджанский фактор для Турции имеют не только внешнеполитическое, но и внутреннее значение.
В последние годы Эрдоган бросал вызовы многим. В этом списке и Москва, и Вашингтон, и Пекин, и Дели. Однако никакой общей не то, чтобы стратегии, но и тактики действий, нацеленных на минимизацию амбиций Анкары нет и в помине. Дискурсы «холодной войны» доминируют в отношениях «великих держав». И «третьи силы» пока что не воспринимаются ими, как нечто самодостаточное, хотя фактов, свидельствующих об обратном с каждым днем все больше.
Сергей Маркедонов
Отношения между двумя этими странами вызывают сегодня значительный интерес. Для Украины президент Эрдоган и турецкий истеблишмент - благодарная аудитория, когда речь идет об утрате суверенитета Киева над Крымом. Крымскотатарская община – важный внутренний фактор для Турции. По разным оценкам в стране проживает порядка 4-5 миллионов потомков крымских татар или их единоплеменников, обосновавшихся в этой стране не так давно. Помимо этого, для Зеленского важны контакты с константинопольским патриархом Варфоломеем, чье влияние он пытается использовать для «национализации» православной церкви. Как следствие, готовность Украины демонстрировать свои особые отношения с Азербайджаном, а также неприятие политики признания геноцида армян в Османской империи. В этом контексте можно вспомнить выступление украинского МИД по данной теме в марте нынешнего года.
Турецкая же элита, осознавая всю сложность в отношениях Москвы и Киева использует украинские каналы для трансляции недовольства политикой России. Как это было, например, во время вышеупомянутого визита в столицу Украины, когда российские действия в Сирии удостоились жестких оценок со стороны Эрдогана.
В этой связи заявление турецкого президента о непризнании Крыма российским и заверение украинского лидера в неизменной поддержке удивлять не должны. Здесь нет никакой новизны. Эрдоган с самого 2014 года последовательно проводит эту линию. Однако «октябрьские тезисы» президента Турции (вкупе с его награждением украинским орденом князя Ярослава Мудрого I степени) привлекли к себе особое внимание потому, что это манифестация недовольства «российском аннексионизмом» совпала по времени с резким обострением военной обстановки в Нагорном Карабахе. Где Турция стала выступать не просто, как заинтересованный союзник Баку, но как самостоятельный игрок в Закавказье, не слишком готовый считаться и с интересами России, и с интересами Запада. К слову сказать, и с азербайджанским руководством у Эрдогана есть определенные стилистические разногласия. В риторике Эрдогана тройка сопредседателей Минской группы подается, как нечто единое, занимающее проармянскую позицию и к тому же неэффективный институт. Резко контрастируют турецкие действия и с подходами Ирана. И видно, что одним только кавказским направлением турецкий лидер не готов ограничиваться. Черноморский регион заботит его не меньше. Тем более, что и крымскотатарский, и азербайджанский фактор для Турции имеют не только внешнеполитическое, но и внутреннее значение.
В последние годы Эрдоган бросал вызовы многим. В этом списке и Москва, и Вашингтон, и Пекин, и Дели. Однако никакой общей не то, чтобы стратегии, но и тактики действий, нацеленных на минимизацию амбиций Анкары нет и в помине. Дискурсы «холодной войны» доминируют в отношениях «великих держав». И «третьи силы» пока что не воспринимаются ими, как нечто самодостаточное, хотя фактов, свидельствующих об обратном с каждым днем все больше.
Сергей Маркедонов
В России обошли вниманием состоявшиеся в субботу парламентские выборы в Новой Зеландии, а в мире следили за ними с большим интересом. Связано это с тем, что правящую Лейбористскую партию вела на выборы и добилась внушительной победы Джасинда Ардерн – весьма необычный политик, сильно отличающийся от руководителей большинства западных стран. В ее политическом портрете отсутствуют такие характерные для мейнстримных политиков черты, как прагматизм, элитарность, сдержанность. Ардерн придерживается подчеркнуто неформального стиля лидерства, а в своем политическом словаре акцентирует непривычные для политиков простые позитивные ценности доброты, сочувствия, доверия. Что еще более важно, эти ценности она не только провозглашает, но демонстрирует своим поведением.
Став в октябре 2017 г. в 37 лет главой правительства, через восемь месяцев Ардерн родила дочь, причем в отпуск по уходу за ребенком ушел ее партнер, известный тележурналист Кларк Гейфорд. В марте 2019 г. она привлекла внимание всего мира своей реакцией на расстрел нацистским маньяком прихожан в двух мечетях Крайстчерча, в результате чего погиб 51 человек. Премьер проявила высокую стойкость, смогла объединить нацию в переживании трагедии и, не колеблясь, надела хиджаб при общении с родственниками погибших. А через неделю объявила о запрете на полуавтоматическое оружие и штурмовые винтовки на территории страны.
Но главную роль в победе лейбористов на выборах сыграли решительные действия Ардерн в борьбе с пандемией коронавируса. С 20 марта границы Новой Зеландии были закрыты для всех иностранцев. 25 марта правительство ввело общенациональный локдаун, хотя к этому времени в стране было всего 102 случая заражений. Локдаун продолжался около двух месяцев, и за это время была развернута масштабная система тестирования и отслеживания контактов зараженных. Конечно, помогла и географическая удаленность страны, но, как бы то ни было, в июне правительство объявило Новую Зеландию свободной от коронавируса. Сейчас от новозеландцев не требуется ни ношение масок, ни соблюдение социальной дистанции, повседневная жизнь жителей вернулась в обычное русло. Всего за время пандемии в Новой Зеландии было зафиксировано менее двух тысяч заболевших и 25 смертей.
Так что успех Лейбористской партии на выборах был полностью предсказуем. Она собрала 49% голосов, а ее основной соперник – правоцентристская Национальная партия – 27%. При смешанной системе голосования лейбористы впервые за много десятилетий получили абсолютное большинство мест в парламенте (64 из 120) и могут теперь сформировать однопартийное правительство. Впрочем, задачи на хрупкие плечи Джасинды Ардерн ложатся тяжелые. Нужно выводить страну из тяжелой пандемической рецессии, а также добиться прогресса в реализации провозглашенных ранее целей – преодоления детской бедности и сокращения дефицита доступного жилья.
Александр Ивахник
Став в октябре 2017 г. в 37 лет главой правительства, через восемь месяцев Ардерн родила дочь, причем в отпуск по уходу за ребенком ушел ее партнер, известный тележурналист Кларк Гейфорд. В марте 2019 г. она привлекла внимание всего мира своей реакцией на расстрел нацистским маньяком прихожан в двух мечетях Крайстчерча, в результате чего погиб 51 человек. Премьер проявила высокую стойкость, смогла объединить нацию в переживании трагедии и, не колеблясь, надела хиджаб при общении с родственниками погибших. А через неделю объявила о запрете на полуавтоматическое оружие и штурмовые винтовки на территории страны.
Но главную роль в победе лейбористов на выборах сыграли решительные действия Ардерн в борьбе с пандемией коронавируса. С 20 марта границы Новой Зеландии были закрыты для всех иностранцев. 25 марта правительство ввело общенациональный локдаун, хотя к этому времени в стране было всего 102 случая заражений. Локдаун продолжался около двух месяцев, и за это время была развернута масштабная система тестирования и отслеживания контактов зараженных. Конечно, помогла и географическая удаленность страны, но, как бы то ни было, в июне правительство объявило Новую Зеландию свободной от коронавируса. Сейчас от новозеландцев не требуется ни ношение масок, ни соблюдение социальной дистанции, повседневная жизнь жителей вернулась в обычное русло. Всего за время пандемии в Новой Зеландии было зафиксировано менее двух тысяч заболевших и 25 смертей.
Так что успех Лейбористской партии на выборах был полностью предсказуем. Она собрала 49% голосов, а ее основной соперник – правоцентристская Национальная партия – 27%. При смешанной системе голосования лейбористы впервые за много десятилетий получили абсолютное большинство мест в парламенте (64 из 120) и могут теперь сформировать однопартийное правительство. Впрочем, задачи на хрупкие плечи Джасинды Ардерн ложатся тяжелые. Нужно выводить страну из тяжелой пандемической рецессии, а также добиться прогресса в реализации провозглашенных ранее целей – преодоления детской бедности и сокращения дефицита доступного жилья.
Александр Ивахник
В современной России любят подчеркивать важность традиций, видя в них нечто многовековое, уходящее корнями в седую древность. С 1990-х годов, с появления нового варианта закона о свободе совести и введения в обиход понятия «традиционные конфессии», которые противопоставлялись «нетрадиционным» для России. Но мне вспоминается реакция одного протестанта (кажется, баптиста) на эту тогдашнюю законодательную новацию. Он сказал, что мы в России тоже традиционные – нас традиционно преследовали. Еще с XIX века. Что по меркам современных поколений уже давно.
Ведь традиции бывают разные. Для Франции, где радикальный исламист убил учителя, менйстримную традицию в немалой степени определили Вольтер и другие просветители, саркастически отзывавшиеся о религиях и продвигавшие не только культ знаний об окружающем мире, но и принцип свободного рассуждения на религиозные темы. «Энциклопедия» Вольтера-Дидро-д’Аламбера – это мощная идейная сила, оказавшая сильнейшее влияние не только на лидеров революции, но и на Наполеона (который прагматично использовал религию в политических целях для легитимации своей власти среди французского крестьянства, но не более того). Потом это стало одной из основ республиканской традиции, доминирующей в системе образования с законов Жюля Ферри, принятых в 1881-1882 годах, то есть почти полтора столетия назад. Эта традиция еще более укрепилась после «дела Дрейфуса» и ее не смог сломать режим Виши. Поэтому против французской традиции пошел не учитель, а его убийца.
Алексей Макаркин
Ведь традиции бывают разные. Для Франции, где радикальный исламист убил учителя, менйстримную традицию в немалой степени определили Вольтер и другие просветители, саркастически отзывавшиеся о религиях и продвигавшие не только культ знаний об окружающем мире, но и принцип свободного рассуждения на религиозные темы. «Энциклопедия» Вольтера-Дидро-д’Аламбера – это мощная идейная сила, оказавшая сильнейшее влияние не только на лидеров революции, но и на Наполеона (который прагматично использовал религию в политических целях для легитимации своей власти среди французского крестьянства, но не более того). Потом это стало одной из основ республиканской традиции, доминирующей в системе образования с законов Жюля Ферри, принятых в 1881-1882 годах, то есть почти полтора столетия назад. Эта традиция еще более укрепилась после «дела Дрейфуса» и ее не смог сломать режим Виши. Поэтому против французской традиции пошел не учитель, а его убийца.
Алексей Макаркин
В Палату представителей американского Конгресса США поступил проект резолюции об исключении Турции из НАТО. Его подготовила конгрессмен-демократ Тулси Габбард, представляющая в нижней палате Гавайи. Она известна своей критикой политики внешнего вмешательства во внутренние дела различных государств, а также тем, что в 2017 году имела встречу с сирийским президентом Башаром Асадом. За этот диалог она получила значительную порцию критики. И вот сегодня Габбард говорит о том, что поведение Анкары не соответствует согласованной евро-атлантической линии. Она также обращает внимание на переброску боевиков из ближневосточных стран в Закавказье при турецком содействии. Может ли иметь эта инициатива далеко идущие последствия?
В Конгрессе США карабахская тема обсуждается не первый год. Она поднималась и в связи с дискуссиями о выделении государственных финансовых средств для поддержки социальных проектов в непризнанной НКР, и в ходе обсуждений военно-технического сотрудничества Вашингтона с Баку и Ереваном. Но в привязке к Турции этот вопрос так интенсивно еще не обсуждался. Ранее американо-турецкие разногласия (если таковые возникали), как правило ограничивались историческими сюжетами (трактовка трагедии начала ХХ века в Османской империи, как геноцида армян). Но в начале октября в нижнюю палату была внесена резолюция, которая осуждала действия Азербайджана и Турцию в отношении Армении и непризнанной НКР. Ее соавторами стали известные «армянофилы» (конгрессмены Адам Шифф, Франк Паллоун, Бред Шерман).
Впрочем, среди представителей американского законотворческого корпуса есть и противники односторонней поддержки Еревана. Так, в конце июля комитет по вопросам судопроизводства Палаты представителей выступил с инициативой принятия документа, в котором поддерживались бы внутренне перемещенные лица из ряда постсоветских республик (Азербайджан, Грузия, Молдова). Ожидаемо это вызвало негативную реакцию среди армянских лоббистов. Но сегодня с этой группой активно соревнуются те, кого можно считать представителями «нефтяного» лобби, а также тех, кто заинтересован в продвижении кооперации Вашингтона с Анкарой и Баку. Среди фирм, имеющих влияние на этом рынке особенно выделяют «Подеста Груп» (Джон Дэвид Подеста возглавлял аппарат Белого дома при Билле Клинтоне и был советником президента Барака Обамы), а также «Ливингстон Груп», «Стеллар Джей Комьюникейшнс» и ряда других.
И в этой связи нет оснований полагать, что некая четкая линия возобладает на Капитолийском холме раз и навсегда. Поучительно в этой истории то, что те или иные «филы» и «фобы», ведя борьбу друг с другом, не причисляют оппонентов к «врагам Америки». Напротив, идет конкуренция за позиционирование, кто есть ее лучший друг!
Сергей Маркедонов
В Конгрессе США карабахская тема обсуждается не первый год. Она поднималась и в связи с дискуссиями о выделении государственных финансовых средств для поддержки социальных проектов в непризнанной НКР, и в ходе обсуждений военно-технического сотрудничества Вашингтона с Баку и Ереваном. Но в привязке к Турции этот вопрос так интенсивно еще не обсуждался. Ранее американо-турецкие разногласия (если таковые возникали), как правило ограничивались историческими сюжетами (трактовка трагедии начала ХХ века в Османской империи, как геноцида армян). Но в начале октября в нижнюю палату была внесена резолюция, которая осуждала действия Азербайджана и Турцию в отношении Армении и непризнанной НКР. Ее соавторами стали известные «армянофилы» (конгрессмены Адам Шифф, Франк Паллоун, Бред Шерман).
Впрочем, среди представителей американского законотворческого корпуса есть и противники односторонней поддержки Еревана. Так, в конце июля комитет по вопросам судопроизводства Палаты представителей выступил с инициативой принятия документа, в котором поддерживались бы внутренне перемещенные лица из ряда постсоветских республик (Азербайджан, Грузия, Молдова). Ожидаемо это вызвало негативную реакцию среди армянских лоббистов. Но сегодня с этой группой активно соревнуются те, кого можно считать представителями «нефтяного» лобби, а также тех, кто заинтересован в продвижении кооперации Вашингтона с Анкарой и Баку. Среди фирм, имеющих влияние на этом рынке особенно выделяют «Подеста Груп» (Джон Дэвид Подеста возглавлял аппарат Белого дома при Билле Клинтоне и был советником президента Барака Обамы), а также «Ливингстон Груп», «Стеллар Джей Комьюникейшнс» и ряда других.
И в этой связи нет оснований полагать, что некая четкая линия возобладает на Капитолийском холме раз и навсегда. Поучительно в этой истории то, что те или иные «филы» и «фобы», ведя борьбу друг с другом, не причисляют оппонентов к «врагам Америки». Напротив, идет конкуренция за позиционирование, кто есть ее лучший друг!
Сергей Маркедонов
Комиссия правительства по законопроектной деятельности не поддержала пакет поправок в Семейный кодекс, подготовленные сенаторами во главе с Еленой Мизулиной, где предлагается ограничить внесудебный порядок изъятия детей и семьи и ввести запрет для пар, вменивших пол, усыновлять детей. Этот проект соответствует консервативной идеологии приоритета семейных ценностей, предусматривающей, например, неприятие абортов (в идеале полностью, что соответствует религиозной традиции). А раз ребенок родился, то родители должны иметь над ним максимальную власть и свободу выбора методов воспитательного процесса – если, разумеется, они не ведут к воспитанию в духе толерантности и современного европейского понимания свобод.
Правда, здесь возникает противоречие – что делать с семьей, где родители не подвергают ребенка телесным наказаниям, но объясняют ему, что гомосексуальность – это нормально. На частном уровне можно услышать немало высказываний на тему о необходимости отбирать у них детей и передавать в крепкие религиозные семьи, но в законопроектную сферу эти слова не перенесешь из опасения создать прецедент. Сегодня изымаешь у «чужих», а завтра – у «своих». Поэтому традиционную семью стремятся укреплять другими методами, в том числе дискриминацией сменивших пол.
Но особенность российского общества в том, что при всей своей невысокой толерантности оно секулярно (это выражается, в частности, в отношении к абортам). И с советских времен привыкло к тому, что если родители жестоко бьют ребенка, то его можно и нужно спасать от них с помощью государственного вмешательства, причем как можно быстрее, не дожидаясь смертоубийства. Теоретический принцип семейных ценностей отступает в таких случаях перед здравым смыслом. Поэтому правительство и не согласилось со столь подчеркнуто консервативными, но не слишком популярными за пределами соответствующей субкультуры инициативами.
Алексей Макаркин
Правда, здесь возникает противоречие – что делать с семьей, где родители не подвергают ребенка телесным наказаниям, но объясняют ему, что гомосексуальность – это нормально. На частном уровне можно услышать немало высказываний на тему о необходимости отбирать у них детей и передавать в крепкие религиозные семьи, но в законопроектную сферу эти слова не перенесешь из опасения создать прецедент. Сегодня изымаешь у «чужих», а завтра – у «своих». Поэтому традиционную семью стремятся укреплять другими методами, в том числе дискриминацией сменивших пол.
Но особенность российского общества в том, что при всей своей невысокой толерантности оно секулярно (это выражается, в частности, в отношении к абортам). И с советских времен привыкло к тому, что если родители жестоко бьют ребенка, то его можно и нужно спасать от них с помощью государственного вмешательства, причем как можно быстрее, не дожидаясь смертоубийства. Теоретический принцип семейных ценностей отступает в таких случаях перед здравым смыслом. Поэтому правительство и не согласилось со столь подчеркнуто консервативными, но не слишком популярными за пределами соответствующей субкультуры инициативами.
Алексей Макаркин
Пока российское общество ждет вакцину, все больше свидетельств того, что она не будет панацеей, и есть значительные группы населения, у которых будут проблемы с выработкой антител после ее введения. Пока что идет третья фаза испытаний, о ее результатах говорить еще рано, но директор НИЦ эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи Александр Гинцбург уже называет тех, кому не стоит быть слишком оптимистичными.
Во-первых, это люди старшего возраста. ТАСС цитирует слова Гинцбурга о том, что проблемы могут быть у людей 70+. Интерфакс – что 80+. Понятно, что это большая разница, но, в любом случае - одна из основных групп риска. С высокой степенью политической лояльности (это проявляется в электоральном поведении) и доверия телевизору, ждущая вакцину, о надежности которой они много слышали.
Во-вторых, злоупотребляющие алкоголем (Гинцбург даже назвал примерный привычный рацион такого человека – полстакана водки). В последние годы число сильно пьющих россиян уменьшилось – в 2017 году, по данным Минздрава, зарегистрированных алкоголиков был меньше процента. Но в реальности эта цифра выше – в 2018 году за медицинской помощью в связи со злоупотреблением алкоголем обратились более 2 млн человек – 1,4% населения. А главный нарколог Минздрава Евгений Брюн вообще считает, что 30% россиян являются «тихими алкоголиками», злоупотребляющими спиртным, но не посещающим врачей.
В-третьих, могут быть проблемы у людей, находящихся в постоянном стрессе. Это массовая проблема в период пандемии, когда уверенность в завтрашнем дне резко падает. А к психологу многие россияне обращаться не хотят – в обществе смешивают психологов и психиатров, и еще с советских времен боятся прослыть «психом».
В-четвертых, уязвимыми могут оказаться люди, принимающие противовоспалительные препараты – как правило, это онкологические больные. Тоже группа риска.
Добавим к словам Гинцбурга мнение американских специалистов – о том, что вакцина может быть менее эффективна для людей с ожирением. Таковых в России около 20% (по данным Росстата; официально же диагноз по состоянию на 2018 год был поставлен 1,4% - полные люди, как правило, либо стесняются идти к врачу, либо не считают свое состояние болезнью). Было бы неправильно говорить, что для всех них вакцина будет неэффективна – но обращает на себя внимание, что, по некоторым оценкам, 2-4% взрослого населения страдают тяжелой формой ожирения (индекс массы тела более 40). Они с высокой вероятностью могут оказаться под ударом. И это тоже группа риска.
Таким образом сейчас есть смысл несколько снизить завышенные ожидания. Вакцинироваться надо, но здраво понимая, что это не чудо.
Алексей Макаркин
Во-первых, это люди старшего возраста. ТАСС цитирует слова Гинцбурга о том, что проблемы могут быть у людей 70+. Интерфакс – что 80+. Понятно, что это большая разница, но, в любом случае - одна из основных групп риска. С высокой степенью политической лояльности (это проявляется в электоральном поведении) и доверия телевизору, ждущая вакцину, о надежности которой они много слышали.
Во-вторых, злоупотребляющие алкоголем (Гинцбург даже назвал примерный привычный рацион такого человека – полстакана водки). В последние годы число сильно пьющих россиян уменьшилось – в 2017 году, по данным Минздрава, зарегистрированных алкоголиков был меньше процента. Но в реальности эта цифра выше – в 2018 году за медицинской помощью в связи со злоупотреблением алкоголем обратились более 2 млн человек – 1,4% населения. А главный нарколог Минздрава Евгений Брюн вообще считает, что 30% россиян являются «тихими алкоголиками», злоупотребляющими спиртным, но не посещающим врачей.
В-третьих, могут быть проблемы у людей, находящихся в постоянном стрессе. Это массовая проблема в период пандемии, когда уверенность в завтрашнем дне резко падает. А к психологу многие россияне обращаться не хотят – в обществе смешивают психологов и психиатров, и еще с советских времен боятся прослыть «психом».
В-четвертых, уязвимыми могут оказаться люди, принимающие противовоспалительные препараты – как правило, это онкологические больные. Тоже группа риска.
Добавим к словам Гинцбурга мнение американских специалистов – о том, что вакцина может быть менее эффективна для людей с ожирением. Таковых в России около 20% (по данным Росстата; официально же диагноз по состоянию на 2018 год был поставлен 1,4% - полные люди, как правило, либо стесняются идти к врачу, либо не считают свое состояние болезнью). Было бы неправильно говорить, что для всех них вакцина будет неэффективна – но обращает на себя внимание, что, по некоторым оценкам, 2-4% взрослого населения страдают тяжелой формой ожирения (индекс массы тела более 40). Они с высокой вероятностью могут оказаться под ударом. И это тоже группа риска.
Таким образом сейчас есть смысл несколько снизить завышенные ожидания. Вакцинироваться надо, но здраво понимая, что это не чудо.
Алексей Макаркин
Шок, который пережила Франция после жестокого убийства учителя истории 18-летним чеченцем, помимо всего прочего активизировал французских ультраправых. Для их лидера Марин Ле Пен тема угрозы, которую несут стране мигранты-иноверцы, является коронной, и сейчас она пытается использовать ее для подпитки своего политического капитала. В понедельник глава партии «Национальное объединение» дала пресс-конференцию, в ходе которой потребовала закрыть границы и обрушить беспощадный огонь на террористов. Ле Пен заявила, что Франция нуждается в «законодательстве военного времени», чтобы бороться с «организованной и уже укорененной силой», имея в виду радикальных исламистов. По ее словам, президент Макрон предлагает «неадекватную и устаревшую стратегию сдерживания, а ситуация требует стратегии реконкисты».
Ле Пен как главный политический соперник Макрона, очевидно, будет вновь и вновь поднимать проблему исламистского экстремизма и насилия по мере приближения к президентским выборам, до которых осталось не так много времени – всего полтора года. Однако в данном конкретном случае ее претензии к властям не выглядят убедительно. Реакция президента и правительства на убийство Самюэля Пати была быстрой и решительной. Макрон охарактеризовал это убийство как прямую атаку на свободу слова и светский характер французской школы. В воскресенье он провел в Елисейском дворце заседание совета обороны. В понедельник были арестованы 16 человек, включая непосредственных подстрекателей к расправе с учителем и четырех членов семьи убийцы. Полиция провела обыски в домах более 80 человек, которые размещали в социальных сетях посты в поддержку убийцы. Активизировалось расследование в отношении около 50 исламистских организаций, подозреваемых в распространении религиозного фанатизма и языка ненависти. Французские власти объявили о намерении депортировать из страны, в т.ч. в Россию, более 200 иностранцев, связанных с экстремистской деятельностью. Министр внутренних дел Жеральд Дарманен заявил, что «враги Респубрики не получат ни минуты передышки».
Вообще Дарманен, выходец из правой партии «Республиканцы», после назначения в июле на пост главы МВД не раз обозначал свою жесткую позицию по борьбе с преступностью, в частности, на религиозной почве. В сентябре он даже неполиткорректно заявил о необходимости «остановить одичание части общества». Сейчас по инициативе президента Макрона в МВД готовят закон, направленный против идеологии и практики исламского радикализма. Он будет внесен в правительство в декабре, а в парламент – в начале следующего года. Похоже, в ходе обсуждения этого закона начнется артподготовка к будущей президентской избирательной кампании, в которой основными конкурентами вновь станут Макрон и Ле Пен.
Александр Ивахник
Ле Пен как главный политический соперник Макрона, очевидно, будет вновь и вновь поднимать проблему исламистского экстремизма и насилия по мере приближения к президентским выборам, до которых осталось не так много времени – всего полтора года. Однако в данном конкретном случае ее претензии к властям не выглядят убедительно. Реакция президента и правительства на убийство Самюэля Пати была быстрой и решительной. Макрон охарактеризовал это убийство как прямую атаку на свободу слова и светский характер французской школы. В воскресенье он провел в Елисейском дворце заседание совета обороны. В понедельник были арестованы 16 человек, включая непосредственных подстрекателей к расправе с учителем и четырех членов семьи убийцы. Полиция провела обыски в домах более 80 человек, которые размещали в социальных сетях посты в поддержку убийцы. Активизировалось расследование в отношении около 50 исламистских организаций, подозреваемых в распространении религиозного фанатизма и языка ненависти. Французские власти объявили о намерении депортировать из страны, в т.ч. в Россию, более 200 иностранцев, связанных с экстремистской деятельностью. Министр внутренних дел Жеральд Дарманен заявил, что «враги Респубрики не получат ни минуты передышки».
Вообще Дарманен, выходец из правой партии «Республиканцы», после назначения в июле на пост главы МВД не раз обозначал свою жесткую позицию по борьбе с преступностью, в частности, на религиозной почве. В сентябре он даже неполиткорректно заявил о необходимости «остановить одичание части общества». Сейчас по инициативе президента Макрона в МВД готовят закон, направленный против идеологии и практики исламского радикализма. Он будет внесен в правительство в декабре, а в парламент – в начале следующего года. Похоже, в ходе обсуждения этого закона начнется артподготовка к будущей президентской избирательной кампании, в которой основными конкурентами вновь станут Макрон и Ле Пен.
Александр Ивахник
Валери Буайе, французский сенатор (представляет департамент Буш-дю-Рон) заявила о необходимости признания независимости Нагорно-Карабахской республики. Более того, она предложила внести соответствующий документ в верхнюю палату национального парламента Франции. По справедливому замечанию востоковеда Станислава Тарасова, «факт во всех отношениях примечательный. Впервые за последние тридцать лет резолюция с признанием независимости Нагорного Карабаха будет обсуждаться в парламенте великой державы, постоянного члена Совета Безопасности ООН, что политически укрепляет эту идею». Но означает ли такая инициатива действительные подвижки в плане международной легитимации непризнанной НКР?
Валери Буайе-известная фигура в контексте «армянского вопроса». Она была инициатором законопроекта, предусматривающего уголовное наказание за отрицание геноцида армян в Османской империи. В 2011 году Буайе посещала Нагорный Карабах, за что была внесена в «стоп-лист» в Баку. Многие годы она последовательно выступает за укрепление отношений с Арменией. Но и помимо Буайе Франция известна своим «армянофильством». На территории этой страны проживает многочисленная диаспора, численность которой оценивается в 350-500 тысяч человек. Наиболее крупные общины зарегистрированы в Париже, Лионе и Марселе (в последнем из этих трех городов Буайе была вице-мэром). Среди выдающихся граждан Франции, имеющих армянские корни, такие персонажи режиссер Анри Верней, шансонье Шарль Азнавур, футболисты Юрий Джоркаефф и Ален Богоссян. И сюжеты армянской истории (включая память о трагедии начала ХХ века+, широко представлены во французском кинематографе, литературе и искусстве. Взять хотя бы фильм Вернея «Майрик» («Матушка»). Армянские лоббистские структуры также традиционно активны, хотя и по оценкам многих экспертов и публицистов, излишне фокусируются на исторических темах.
Однако активность французской дипломатии (и даже ее известную категоричность, если принять во внимание, заявления президента Эмманюэля Макрона, на фоне российских и американских оценок) в начале октября 2020 года только этими факторами не объяснишь. Париж выступает оппонентом Анкары на средиземноморском направлении. Это касается, как всего комплекса греко-турецких и турецко-кипрских отношений, так и Ливии. Можно в этом же контексте вспомнить и предыдущие заявления официальных французских лиц относительно невозможности вступления Турции в Евросоюз. Сегодня на карабахском направлении Франция видит очередное проявление турецкого наступления в Евразии. И это не соответствует ее представлениям о том, как должны развиваться процессы в этом регионе. Помимо этого, лично президент Макрон пытается заявить о себе, как лидере «объединенной Европы», которая на фоне пандемии коронавируса выглядит далекой от идеалов подлинного единства целей и ценностей. И активность на ниве мирного процесса в Карабахе для французского президента- это возможность напомнить и о себе, и о потенциале Парижа.
Такие шаги тем более важны, поскольку ощутимых достижений по урегулированию в Донбассе нет, а на косовском треке США явно опережают Европу. Тем более, у предшественников Макрона на Кавказе уже был определенный опыт относительно успешной модерации, если вспомнить про посредничество президента Николя Саркози между Тбилиси и Москвой. Для Макрона самое время обратиться к этому опыту, естественно, не делая рекламы бывшему главе государства. В качестве сопредседателя Минской группы ОБСЕ такое беспокойство более, чем оправдано. И тут мы можем отметить большую гибкость президента Франции по сравнению с той же Ангелой Меркель. На фоне паузы, возникшей в отношениях между ЕС и Кремлем, Макрон сам инициирует разговор с Владимиром Путиным именно по Карабаху.
Все это, конечно, не означает ни успеха в признании НКР, ни прорывов на в деле мирного урегулирования. Однако Париж, очевидно, пытается использовать острый конфликт в Карабахе для внешнеполитической активизации.
Сергей Маркедонов
Валери Буайе-известная фигура в контексте «армянского вопроса». Она была инициатором законопроекта, предусматривающего уголовное наказание за отрицание геноцида армян в Османской империи. В 2011 году Буайе посещала Нагорный Карабах, за что была внесена в «стоп-лист» в Баку. Многие годы она последовательно выступает за укрепление отношений с Арменией. Но и помимо Буайе Франция известна своим «армянофильством». На территории этой страны проживает многочисленная диаспора, численность которой оценивается в 350-500 тысяч человек. Наиболее крупные общины зарегистрированы в Париже, Лионе и Марселе (в последнем из этих трех городов Буайе была вице-мэром). Среди выдающихся граждан Франции, имеющих армянские корни, такие персонажи режиссер Анри Верней, шансонье Шарль Азнавур, футболисты Юрий Джоркаефф и Ален Богоссян. И сюжеты армянской истории (включая память о трагедии начала ХХ века+, широко представлены во французском кинематографе, литературе и искусстве. Взять хотя бы фильм Вернея «Майрик» («Матушка»). Армянские лоббистские структуры также традиционно активны, хотя и по оценкам многих экспертов и публицистов, излишне фокусируются на исторических темах.
Однако активность французской дипломатии (и даже ее известную категоричность, если принять во внимание, заявления президента Эмманюэля Макрона, на фоне российских и американских оценок) в начале октября 2020 года только этими факторами не объяснишь. Париж выступает оппонентом Анкары на средиземноморском направлении. Это касается, как всего комплекса греко-турецких и турецко-кипрских отношений, так и Ливии. Можно в этом же контексте вспомнить и предыдущие заявления официальных французских лиц относительно невозможности вступления Турции в Евросоюз. Сегодня на карабахском направлении Франция видит очередное проявление турецкого наступления в Евразии. И это не соответствует ее представлениям о том, как должны развиваться процессы в этом регионе. Помимо этого, лично президент Макрон пытается заявить о себе, как лидере «объединенной Европы», которая на фоне пандемии коронавируса выглядит далекой от идеалов подлинного единства целей и ценностей. И активность на ниве мирного процесса в Карабахе для французского президента- это возможность напомнить и о себе, и о потенциале Парижа.
Такие шаги тем более важны, поскольку ощутимых достижений по урегулированию в Донбассе нет, а на косовском треке США явно опережают Европу. Тем более, у предшественников Макрона на Кавказе уже был определенный опыт относительно успешной модерации, если вспомнить про посредничество президента Николя Саркози между Тбилиси и Москвой. Для Макрона самое время обратиться к этому опыту, естественно, не делая рекламы бывшему главе государства. В качестве сопредседателя Минской группы ОБСЕ такое беспокойство более, чем оправдано. И тут мы можем отметить большую гибкость президента Франции по сравнению с той же Ангелой Меркель. На фоне паузы, возникшей в отношениях между ЕС и Кремлем, Макрон сам инициирует разговор с Владимиром Путиным именно по Карабаху.
Все это, конечно, не означает ни успеха в признании НКР, ни прорывов на в деле мирного урегулирования. Однако Париж, очевидно, пытается использовать острый конфликт в Карабахе для внешнеполитической активизации.
Сергей Маркедонов
Патовая ситуация в Беларуси, похоже, движется к какому-то, пусть временному, разрешению. Длительное противостояние диктаторского режима и неожиданно быстро сформировавшегося гражданского общества с наступлением глубокой осени постепенно теряет динамизм. Массовость и страновой охват уличных протестов постепенно спадают – не потому, что отношение горожан к Лукашенко изменилось, а в силу естественной психологической усталости и снижения веры в успех. Воспрянувший духом диктатор, с одной стороны, играет в диалог с отдельными представителями оппозиции, а с другой – вместе с силовиками запугивает протестующих и объявляет о планах уже в декабре обсудить квазиреформу конституции и основные задачи следующей пятилетки. Однако уверенности в устойчивой стабилизации у режима, конечно, нет. Банковская система находится в ступоре, госпредприятия работают с перебоями, быстро нарастает госдолг, скоро нечем будет платить зарплату.
В таких обстоятельствах Светлана Тихановская и объединившаяся вокруг нее команда покинувших Беларусь оппозиционеров решили пойти на обострение. Тихановская, долгое время являвшаяся лишь символом протеста, сейчас пытается взять на себя роль его лидера. Вчера она вновь выступила с заявлением о народном ультиматуме властям и призвала белорусов с 26 октября выходить на общенациональную забастовку, будь то прекращение работы или учебы, закрытие счетов в банках, отказ от пользования госуслугами. Подобный призыв, несомненно, несет в себе высокий риск. Если отклик в Беларуси окажется не слишком активным, что вполне возможно, то дальше претендовать на лидерскую функцию будет гораздо сложнее. Но у Тихановской и ее окружения нет выбора, они опасаются дальнейшей негативной динамики ситуации, когда мобилизовать активность недовольных станет очень трудно. В любом случае события предстоящего воскресенья и начала следующей недели многое прояснят.
Напряженность текущей ситуации стимулирует активность внешних игроков. Сегодня в Минск для встречи с Лукашенко приехал глава СВР Сергей Нарышкин, который ранее акцентировал роль США в раздувании белорусских протестов. А вчера резолюцию по ситуации в Беларуси принял Европарламент. Подавляющим большинством, что редко бывает, евродепутаты рекомендовали Совету ЕС значительно расширить персональные санкции против белорусских чиновников и силовиков, рассмотреть возможность введения секторальных экономических санкций и организовать тщательное международное расследование «преступлений, совершенных против жителей Беларуси правоохранительными органами». Конечно, резолюция ЕП не является обязательной для исполнительных органов ЕС, но не обратить на нее внимания в Брюсселе тоже не могут.
Александр Ивахник
В таких обстоятельствах Светлана Тихановская и объединившаяся вокруг нее команда покинувших Беларусь оппозиционеров решили пойти на обострение. Тихановская, долгое время являвшаяся лишь символом протеста, сейчас пытается взять на себя роль его лидера. Вчера она вновь выступила с заявлением о народном ультиматуме властям и призвала белорусов с 26 октября выходить на общенациональную забастовку, будь то прекращение работы или учебы, закрытие счетов в банках, отказ от пользования госуслугами. Подобный призыв, несомненно, несет в себе высокий риск. Если отклик в Беларуси окажется не слишком активным, что вполне возможно, то дальше претендовать на лидерскую функцию будет гораздо сложнее. Но у Тихановской и ее окружения нет выбора, они опасаются дальнейшей негативной динамики ситуации, когда мобилизовать активность недовольных станет очень трудно. В любом случае события предстоящего воскресенья и начала следующей недели многое прояснят.
Напряженность текущей ситуации стимулирует активность внешних игроков. Сегодня в Минск для встречи с Лукашенко приехал глава СВР Сергей Нарышкин, который ранее акцентировал роль США в раздувании белорусских протестов. А вчера резолюцию по ситуации в Беларуси принял Европарламент. Подавляющим большинством, что редко бывает, евродепутаты рекомендовали Совету ЕС значительно расширить персональные санкции против белорусских чиновников и силовиков, рассмотреть возможность введения секторальных экономических санкций и организовать тщательное международное расследование «преступлений, совершенных против жителей Беларуси правоохранительными органами». Конечно, резолюция ЕП не является обязательной для исполнительных органов ЕС, но не обратить на нее внимания в Брюсселе тоже не могут.
Александр Ивахник
Сегодня ночью (по московскому времени) состоится последний раунд дебатов между кандидатами в президенты США. Чем он важен и за чем следить?
1. Состояние конкуренции. За последнюю неделю отрыв Джо Байдена от Дональда Трампа несколько сократился – с 10 до 6,5 пунктов (в равной степени Трамп прибавил, а Байден потерял). Но, во-первых, на последних неделях кампании сокращение разрыва – скорее обычное явление. Во-вторых, в колеблющихся штатах, которые и решат исход гонки, преимущество Байдена уже четыре месяца остается стабильным (4 «с копейками» пункта). В третьих, даже нынешний разрыв – четкое указание на победу Байдена по голосам избирателей в масштабах страны (больше, чем на 2,5 пункта в этом показателе американские поллстеры не ошибались уже несколько десятилетий). Так что у Трампа сегодня – фактически последний шанс переломить эту ситуацию в свою пользу. Ставки высоки как никогда.
2. Повестка: по неписанному обычаю, последний раунд дебатов посвящен вопросам внешней политики – а это широкое поле для Трампа – похвастаться своими успехами и раскритиковать внешнюю политику Обамы-Байдена. Но в этом году все не так. Предыдущий, второй раунд дебатов пришлось отменить, потому что Байден отказался дебатировать «вживую» с президентом, еще не оправившимся от ковида, а Трамп – от дебатов онлайн. Поэтому комитет по дебатам решил расширить повестку сегодняшнего раунда, включив в нее темы противодействия пандемии, изменения климата, расовой проблемы (наряду с проблемами внешней политики и безопасности). Мало сомнений, что Трамп не начнет ломать эту повестку явочным порядком.
3. Чем уязвить Байдена? С неделю назад республиканцы «выкатили компромат» на Байдена – что он в бытность вице-президентом помогал своему сыну Хантеру в его бизнесе с украинскими и китайскими партнерами. Обвинения «кривоваты». Во-первых, мало конкретики, кроме якобы встречи Байдена с одним из «сомнительных» украинских партнеров (он это отрицает, но как-то осторожно). Во-вторых, источник данных – ноутбук якобы Хантера Байдена, который тот принес в мастерскую в Делавере, а потом не забрал и ремонт не оплатил, ну тут-то хозяин мастерской все и обнаружил… Фейсбук и Твиттер (под градом обвинений) запретили распространять эту информацию, молчит об этом и «большая пресса», но медиа, склоняющиеся к республиканцам (а таких тоже немало) активно эту тему раздувают, и, естественно, об этом постоянно говорит и сам Трамп на всех публичных выступлениях. Скорее всего, и на дебатах он пойдет в атаку на своего оппонента по коррупционной теме: и репутационный урон будет, а главное – вспомним надежду республиканцев, что Байден не выдержит психологического напряжения дебатов и «сорвется» на слова или жесты, которые покажут его недееспособность. Прямые обвинения в коррупции выглядят удобным инструментом такого давления.
4. Стиль. Первый (и единственный пока) раунд дебатов был признан неудачным для Трампа, во первых, потому, что Байден «устоял». Во-вторых, агрессивность и постоянные перебивания оппонента произвели неприятное впечатление даже на его сторонников. Судим так, потому что именно из рядов сторонников многократно слышались советы Трампу: быть напористым и настойчивым, но при этом «холодным» и спокойным, не закатывать глаза и не гримасничать, цивилизованно. Вот вопрос: можно ли совместить содержание атаки на оппонента со стилем, который не вызовет отторжения у аудитории?
К утру узнаем.
Борис Макаренко
1. Состояние конкуренции. За последнюю неделю отрыв Джо Байдена от Дональда Трампа несколько сократился – с 10 до 6,5 пунктов (в равной степени Трамп прибавил, а Байден потерял). Но, во-первых, на последних неделях кампании сокращение разрыва – скорее обычное явление. Во-вторых, в колеблющихся штатах, которые и решат исход гонки, преимущество Байдена уже четыре месяца остается стабильным (4 «с копейками» пункта). В третьих, даже нынешний разрыв – четкое указание на победу Байдена по голосам избирателей в масштабах страны (больше, чем на 2,5 пункта в этом показателе американские поллстеры не ошибались уже несколько десятилетий). Так что у Трампа сегодня – фактически последний шанс переломить эту ситуацию в свою пользу. Ставки высоки как никогда.
2. Повестка: по неписанному обычаю, последний раунд дебатов посвящен вопросам внешней политики – а это широкое поле для Трампа – похвастаться своими успехами и раскритиковать внешнюю политику Обамы-Байдена. Но в этом году все не так. Предыдущий, второй раунд дебатов пришлось отменить, потому что Байден отказался дебатировать «вживую» с президентом, еще не оправившимся от ковида, а Трамп – от дебатов онлайн. Поэтому комитет по дебатам решил расширить повестку сегодняшнего раунда, включив в нее темы противодействия пандемии, изменения климата, расовой проблемы (наряду с проблемами внешней политики и безопасности). Мало сомнений, что Трамп не начнет ломать эту повестку явочным порядком.
3. Чем уязвить Байдена? С неделю назад республиканцы «выкатили компромат» на Байдена – что он в бытность вице-президентом помогал своему сыну Хантеру в его бизнесе с украинскими и китайскими партнерами. Обвинения «кривоваты». Во-первых, мало конкретики, кроме якобы встречи Байдена с одним из «сомнительных» украинских партнеров (он это отрицает, но как-то осторожно). Во-вторых, источник данных – ноутбук якобы Хантера Байдена, который тот принес в мастерскую в Делавере, а потом не забрал и ремонт не оплатил, ну тут-то хозяин мастерской все и обнаружил… Фейсбук и Твиттер (под градом обвинений) запретили распространять эту информацию, молчит об этом и «большая пресса», но медиа, склоняющиеся к республиканцам (а таких тоже немало) активно эту тему раздувают, и, естественно, об этом постоянно говорит и сам Трамп на всех публичных выступлениях. Скорее всего, и на дебатах он пойдет в атаку на своего оппонента по коррупционной теме: и репутационный урон будет, а главное – вспомним надежду республиканцев, что Байден не выдержит психологического напряжения дебатов и «сорвется» на слова или жесты, которые покажут его недееспособность. Прямые обвинения в коррупции выглядят удобным инструментом такого давления.
4. Стиль. Первый (и единственный пока) раунд дебатов был признан неудачным для Трампа, во первых, потому, что Байден «устоял». Во-вторых, агрессивность и постоянные перебивания оппонента произвели неприятное впечатление даже на его сторонников. Судим так, потому что именно из рядов сторонников многократно слышались советы Трампу: быть напористым и настойчивым, но при этом «холодным» и спокойным, не закатывать глаза и не гримасничать, цивилизованно. Вот вопрос: можно ли совместить содержание атаки на оппонента со стилем, который не вызовет отторжения у аудитории?
К утру узнаем.
Борис Макаренко
Сергей Нарышкин совершил незапланированный визит в Беларусь, где встретился с Александром Лукашенко. Директора СВР прочат на пост министра иностранных дел в случае ухода Сергея Лаврова в сенаторы по президентской квоте (а, возможно, и в пожизненные сенаторы по итальянскому образцу – их будет семеро). Для Лаврова такой сценарий будет почетной отставкой – звучащие время от времени разговоры о росте роли Совета Федерации не получают фактических подтверждений. Для Нарышкина – очевидным повышением.
Нарышкин и ранее занимался различными внешнеполитическими вопросами, причем не только по линии разведки – например, молдавской проблематикой. Там после сильного разочарования в президенте-коммунисте Владимире Воронине Россия весьма прагматично выстраивала отношения с различными представителями местной элиты, что не совсем обычно для ее курса на постсоветском пространстве. В частности, она поддержала недолговременный альянс Игоря Додона и Майи Санду против Влада Плахотнюка. Но сейчас возможностей для маневра стало меньше. Только что Нарышкин заявил, что США готовят некий «революционный» сценарий в Молдове на случай переизбрания Додона – такое заявление не могло понравиться Санду, которая заявила, что хочет мира и что в случае честных (с упором на это слово) выборов протестов не будет.
Впрочем, Нарышкин находится под западными санкциями, что в случае назначения министром может осложнить ему коммуникацию с западными партнерами. Но отношения с Западом сейчас столь плохи, что это не является непреодолимым препятствием для прихода Нарышкина в МИД. Тем более, что уже находясь под санкциями, он посещал США в качестве главы СВР.
Алексей Макаркин
Нарышкин и ранее занимался различными внешнеполитическими вопросами, причем не только по линии разведки – например, молдавской проблематикой. Там после сильного разочарования в президенте-коммунисте Владимире Воронине Россия весьма прагматично выстраивала отношения с различными представителями местной элиты, что не совсем обычно для ее курса на постсоветском пространстве. В частности, она поддержала недолговременный альянс Игоря Додона и Майи Санду против Влада Плахотнюка. Но сейчас возможностей для маневра стало меньше. Только что Нарышкин заявил, что США готовят некий «революционный» сценарий в Молдове на случай переизбрания Додона – такое заявление не могло понравиться Санду, которая заявила, что хочет мира и что в случае честных (с упором на это слово) выборов протестов не будет.
Впрочем, Нарышкин находится под западными санкциями, что в случае назначения министром может осложнить ему коммуникацию с западными партнерами. Но отношения с Западом сейчас столь плохи, что это не является непреодолимым препятствием для прихода Нарышкина в МИД. Тем более, что уже находясь под санкциями, он посещал США в качестве главы СВР.
Алексей Макаркин
Хочет ли президент Эрдоган стать халифом? Алексей Макаркин для Политком. RU http://politcom.ru/24003.html
Политком.RU: информационный сайт политических комментариев
Реджеп Тайип Эрдоган: возрождение халифата? | Политком.РУ
Возобновление боевых действий в Нагорном Карабахе привлекло внимание к внешнеполитическому курсу турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана, который активно поддерживает наступательные действия азербайджанской стороны.
Возвращение исторических названий улицам в маленькой Тарусе неожиданно вызвало большой резонанс. Коммунисты (причем разные – и обладающая главным партийным брендом КПРФ, и эпатажно-спойлерские «Коммунисты России») резко протестуют, рассматривая тарусскую историю как опасный прецедент. В этой истории есть несколько значимых аспектов.
Во-первых, местное самоуправление Тарусы поступило в рамках своих полномочий. И обращения к более высокому начальству с призывами одернуть депутатов и заставить их пересмотреть свое решение, выглядит диковато.
Во-вторых, есть традиционный аргумент – любые переименования – это неудобство для простых людей, которым надо менять документы. Но уже многократно говорилось, что массовое единовременной замены в таких случаях производить не надо – все происходит естественно и постепенно (человеку исполняется 20 или 45 лет, и он получает новый паспорт с новым штампом о регистрации). Но самое интересное в том, что когда недавно в Калмыкии глава республики Бату Хасиков предложил избавиться от илюмжиновского наследия и вернуть проспекту Остапа Бендера в Элисте имя красного командира Петра Анацкого, те же поклонники советской власти, разумеется, не приводили свой излюбленный аргумент про неудобство для граждан.
В-третьих, еще один аргумент – о неактуальности переименования в период борьбы с пандемией. Но дело в том, что при таком подходе любое время является неактуальным – всегда можно сослаться на более важные и действительно серьезные обстоятельства, будь то ремонт дороги или строительство школы. Но в случае с тем же самым Анацким (или аналогичных) о них тут же забывают.
В-четвертых, советские названия улиц в старом русском городке, бывшей столице небольшого удельного княжества, а в позднесоветское время – месте притяжения для несоветской интеллигенции, действительно выглядят неорганично. За столетие Урицкий, Володарский и Роза Люксембург, да и Маркс с Энгельсом остались чуждыми историческому укладу жизни. Сложнее с улицей Декабристов – некоторые из них на склоне лет жили в Калужской губернии и участвовали в освобождении крестьян. Но сохранение одного-двух названий выглядело бы «заплатой» на общем фоне, нарушающей целостное представление о городе. Поэтому при желании можно увековечить память конкретных связанных с калужской землей людей иными способами. Например, чтобы в городе появился благоустроенный сквер Декабристов с указанием (с помощью стенда или небольшого памятного знака) на то, что он назван не в честь абстрактных для города людей, восстававших в далеком Петербурге, а конкретных Оболенского и Свистунова, совершивших полезные дела для местных жителей. Равно как места, связанные с именами тарусских князей Федора и Мстислава, павших на Куликовом поле.
И в-пятых. Вряд ли коммунисты получат большую общественную поддержку – поэтому им придется апеллировать к необходимости общественного согласия и учета мнения каждого, особенно ветеранов (под которыми понимаются уже не герои войны, а невоевавшие люди, прожившие большую часть жизни в советское время). Требование консенсуса свойственно и нескольким жильцам дома в Петербурге, снявших таблички «Последнего адреса» - проекта, увековечивающего память о погибших в годы репрессий. Для любой «государственнической» субкультуры быть в меньшинстве психологически крайне дискомфортно – но со сменой поколений эта тенденция будет усиливаться, причем не только в вопросе о переименованиях.
Алексей Макаркин
Во-первых, местное самоуправление Тарусы поступило в рамках своих полномочий. И обращения к более высокому начальству с призывами одернуть депутатов и заставить их пересмотреть свое решение, выглядит диковато.
Во-вторых, есть традиционный аргумент – любые переименования – это неудобство для простых людей, которым надо менять документы. Но уже многократно говорилось, что массовое единовременной замены в таких случаях производить не надо – все происходит естественно и постепенно (человеку исполняется 20 или 45 лет, и он получает новый паспорт с новым штампом о регистрации). Но самое интересное в том, что когда недавно в Калмыкии глава республики Бату Хасиков предложил избавиться от илюмжиновского наследия и вернуть проспекту Остапа Бендера в Элисте имя красного командира Петра Анацкого, те же поклонники советской власти, разумеется, не приводили свой излюбленный аргумент про неудобство для граждан.
В-третьих, еще один аргумент – о неактуальности переименования в период борьбы с пандемией. Но дело в том, что при таком подходе любое время является неактуальным – всегда можно сослаться на более важные и действительно серьезные обстоятельства, будь то ремонт дороги или строительство школы. Но в случае с тем же самым Анацким (или аналогичных) о них тут же забывают.
В-четвертых, советские названия улиц в старом русском городке, бывшей столице небольшого удельного княжества, а в позднесоветское время – месте притяжения для несоветской интеллигенции, действительно выглядят неорганично. За столетие Урицкий, Володарский и Роза Люксембург, да и Маркс с Энгельсом остались чуждыми историческому укладу жизни. Сложнее с улицей Декабристов – некоторые из них на склоне лет жили в Калужской губернии и участвовали в освобождении крестьян. Но сохранение одного-двух названий выглядело бы «заплатой» на общем фоне, нарушающей целостное представление о городе. Поэтому при желании можно увековечить память конкретных связанных с калужской землей людей иными способами. Например, чтобы в городе появился благоустроенный сквер Декабристов с указанием (с помощью стенда или небольшого памятного знака) на то, что он назван не в честь абстрактных для города людей, восстававших в далеком Петербурге, а конкретных Оболенского и Свистунова, совершивших полезные дела для местных жителей. Равно как места, связанные с именами тарусских князей Федора и Мстислава, павших на Куликовом поле.
И в-пятых. Вряд ли коммунисты получат большую общественную поддержку – поэтому им придется апеллировать к необходимости общественного согласия и учета мнения каждого, особенно ветеранов (под которыми понимаются уже не герои войны, а невоевавшие люди, прожившие большую часть жизни в советское время). Требование консенсуса свойственно и нескольким жильцам дома в Петербурге, снявших таблички «Последнего адреса» - проекта, увековечивающего память о погибших в годы репрессий. Для любой «государственнической» субкультуры быть в меньшинстве психологически крайне дискомфортно – но со сменой поколений эта тенденция будет усиливаться, причем не только в вопросе о переименованиях.
Алексей Макаркин
В четверг в Испании провалилась попытка ультраправой партии Vox свалить левое коалиционное правительство социалиста Педро Санчеса. Лидер национал-радикалов Сантьяго Абаскаль внес в Конгресс депутатов вотум недоверия премьеру. После двухдневных дебатов этот вотум поддержали только 52 депутата от Vox, а остальные 298 депутатов проголосовали против.
На выборах в ноябре 2019 г. Vox на волне сепаратистских беспорядков в Каталонии совершила резкий рывок, получив 15% голосов и став третьей фракцией в Конгрессе депутатов. В последние месяцы национал-популисты из Vox разжигали вражду к правительству и протесты на улицах, а теперь решили инициировать в парламенте обсуждение вопроса о недоверии Санчесу и предложить Абаскаля в качестве премьера. Изначально было ясно, что это предложение не пройдет, но лидеры Vox стремились использовать огромное внимание к нему испанских СМИ, чтобы представить свою партию в качестве главной силы оппозиции.
В первый день дебатов Абаскаль в течение трех часов рисовал страшную картину Испании в руинах из-за активности сепаратистов, «китайского вируса» и «халатных и преступных» действий правительства. По-своему это была любопытная речь. По словам Абаскаля, члены правительства представляют собой «кучку предателей», среди которых есть «тайные агенты» на службе иностранных интересов: Джорджа Сороса, «нарко-социалистической мафии» Латинской Америки, «олигархии» Евросоюза и «технологической плутократии» США, которая противостоит Дональду Трампу. О том, что предлагает Vox вместо всего этого ужаса, Абаскаль говорил мало. Он повторил хорошо известные лозунги партии: запрет сепаратистских партий, отмена автономии испанских регионов, защита границ от иммигрантов и снижение всех налогов.
Премьер Санчес в своей речи не столько отбивался от нападок Абаскаля, сколько критиковал партию Vox. «У вас нет решений, – подчеркнул премьер. – Всё, что вы предлагаете, – это ненависть, ненависть и еще раз ненависть». Санчес отметил, что опасность партии Vox заключается и в том, что ее идеи инфицируют традиционных правых, имея в виду консервативную Народную партию. Действительно, в ряде испанских регионов сформировались альянсы «народников», возглавляющих местные правительства, и депутатов от Vox.
Молодой лидер Народной партии Пабло Касадо неожиданно резко отмежевался от национал-радикалов, с которыми прежде, бывало, делил трибуну на митингах. Он обрушился с язвительной атакой на идеи, озвученные Абаскалем. Касадо обвинил Vox в растрачивании ценного времени со своим бессмысленным вотумом недоверия, когда страна находится в гуще второй волны кононавируса. «Много шума из ничего, как всё, что вы делаете», – сказал Касадо, обращаясь к Абаскалю, и охарактеризовал его проект как «ненависть, ярость и грохот». Похоже, лидер консерваторов осознал, что его партии нет смысла конкурировать с Vox на крайне правом фланге, и решил вернуться в мейнстримное поле.
Александр Ивахник
На выборах в ноябре 2019 г. Vox на волне сепаратистских беспорядков в Каталонии совершила резкий рывок, получив 15% голосов и став третьей фракцией в Конгрессе депутатов. В последние месяцы национал-популисты из Vox разжигали вражду к правительству и протесты на улицах, а теперь решили инициировать в парламенте обсуждение вопроса о недоверии Санчесу и предложить Абаскаля в качестве премьера. Изначально было ясно, что это предложение не пройдет, но лидеры Vox стремились использовать огромное внимание к нему испанских СМИ, чтобы представить свою партию в качестве главной силы оппозиции.
В первый день дебатов Абаскаль в течение трех часов рисовал страшную картину Испании в руинах из-за активности сепаратистов, «китайского вируса» и «халатных и преступных» действий правительства. По-своему это была любопытная речь. По словам Абаскаля, члены правительства представляют собой «кучку предателей», среди которых есть «тайные агенты» на службе иностранных интересов: Джорджа Сороса, «нарко-социалистической мафии» Латинской Америки, «олигархии» Евросоюза и «технологической плутократии» США, которая противостоит Дональду Трампу. О том, что предлагает Vox вместо всего этого ужаса, Абаскаль говорил мало. Он повторил хорошо известные лозунги партии: запрет сепаратистских партий, отмена автономии испанских регионов, защита границ от иммигрантов и снижение всех налогов.
Премьер Санчес в своей речи не столько отбивался от нападок Абаскаля, сколько критиковал партию Vox. «У вас нет решений, – подчеркнул премьер. – Всё, что вы предлагаете, – это ненависть, ненависть и еще раз ненависть». Санчес отметил, что опасность партии Vox заключается и в том, что ее идеи инфицируют традиционных правых, имея в виду консервативную Народную партию. Действительно, в ряде испанских регионов сформировались альянсы «народников», возглавляющих местные правительства, и депутатов от Vox.
Молодой лидер Народной партии Пабло Касадо неожиданно резко отмежевался от национал-радикалов, с которыми прежде, бывало, делил трибуну на митингах. Он обрушился с язвительной атакой на идеи, озвученные Абаскалем. Касадо обвинил Vox в растрачивании ценного времени со своим бессмысленным вотумом недоверия, когда страна находится в гуще второй волны кононавируса. «Много шума из ничего, как всё, что вы делаете», – сказал Касадо, обращаясь к Абаскалю, и охарактеризовал его проект как «ненависть, ярость и грохот». Похоже, лидер консерваторов осознал, что его партии нет смысла конкурировать с Vox на крайне правом фланге, и решил вернуться в мейнстримное поле.
Александр Ивахник
23 октября Майк Помпео провел встречи с министрами иностранных дел Армении и Азербайджана Зограбом Мнацаканяном и Джейхуном Байрамовым. Трехстороннего формата переговоров не получилось. Госсекретарь США общался с каждым из министров по отдельности. Значительных дипломатических прорывов не произошло. Комментируя итоги переговоров, Майк Помпео охарактеризовал нынешнюю ситуацию, как «сложную». Впрочем, это было понятно и без его слов.
Вооруженное противостояние в Нагорном Карабахе продолжается уже один месяц. И значительных признаков изменения к лучшему не видно. Прежний статус-кво, существовавший с небольшими поправками на эскалацию четырехлетней давности, с 1994 года, нарушен. Этот тезис проходит лейтмотивом через все выступления президента Азербайджана Ильхама Алиева. Давать военную оценку положению дел в Карабахе крайне сложно, но очевидно, что прежняя линия соприкосновения сдвинулась. И в этой ситуации Баку заинтересован в закреплении первоначального успеха, а Ереван в прямо противоположном- недопущении новых коррекций не в свою пользу. В таких условиях возможности дипломатов ограничены.
Но стоит обратить внимание на то, что США и Россия, конкуренты по урегулированию других постсоветских конфликтов готовы взаимодействовать на карабахском направлении. В канун переговоров в Вашингтоне Владимир Путин, отвечая на вопросы экспертов в рамках работы Валдайского дискуссионного клуба, выразил надежды, что американские партнеры будут работать в «унисон с Россией». И, между прочим, госсекретарь США в чем-то даже повторил риторику пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова. По его словам, «третьи страны должны держаться подальше, не подливать масло в огонь этого конфликта».
Однако такое единство подходов не означает быстрого прорыва в деле карабахского урегулирования. Очевидно, что команду Дональда Трампа заботят, прежде всего, выборы. И репутация миротворца, и ряд критических выпадов в адрес Анкары должны помочь действующему президенту мобилизовать голоса армянских избирателей и тех, кто считает, что без политического вмешательства США европейские партнеры Вашингтона не справятся. Нет уверенности, что после выборов (при любом их итоге) американцы сфокусируются именно на Карабахе. Следует также иметь в виду, что в меню российско-американских отношений ситуация в Закавказье не является приоритетом номер один. Отсюда и ограниченные возможности для солидарного давления на конфликтующие стороны. Тем не менее, общая согласованная линия Москвы и Вашингтона при всех имеющихся ограничениях, скорее на пользу, чем во вред процессу карабахского урегулирования.
Сергей Маркедонов
Вооруженное противостояние в Нагорном Карабахе продолжается уже один месяц. И значительных признаков изменения к лучшему не видно. Прежний статус-кво, существовавший с небольшими поправками на эскалацию четырехлетней давности, с 1994 года, нарушен. Этот тезис проходит лейтмотивом через все выступления президента Азербайджана Ильхама Алиева. Давать военную оценку положению дел в Карабахе крайне сложно, но очевидно, что прежняя линия соприкосновения сдвинулась. И в этой ситуации Баку заинтересован в закреплении первоначального успеха, а Ереван в прямо противоположном- недопущении новых коррекций не в свою пользу. В таких условиях возможности дипломатов ограничены.
Но стоит обратить внимание на то, что США и Россия, конкуренты по урегулированию других постсоветских конфликтов готовы взаимодействовать на карабахском направлении. В канун переговоров в Вашингтоне Владимир Путин, отвечая на вопросы экспертов в рамках работы Валдайского дискуссионного клуба, выразил надежды, что американские партнеры будут работать в «унисон с Россией». И, между прочим, госсекретарь США в чем-то даже повторил риторику пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова. По его словам, «третьи страны должны держаться подальше, не подливать масло в огонь этого конфликта».
Однако такое единство подходов не означает быстрого прорыва в деле карабахского урегулирования. Очевидно, что команду Дональда Трампа заботят, прежде всего, выборы. И репутация миротворца, и ряд критических выпадов в адрес Анкары должны помочь действующему президенту мобилизовать голоса армянских избирателей и тех, кто считает, что без политического вмешательства США европейские партнеры Вашингтона не справятся. Нет уверенности, что после выборов (при любом их итоге) американцы сфокусируются именно на Карабахе. Следует также иметь в виду, что в меню российско-американских отношений ситуация в Закавказье не является приоритетом номер один. Отсюда и ограниченные возможности для солидарного давления на конфликтующие стороны. Тем не менее, общая согласованная линия Москвы и Вашингтона при всех имеющихся ограничениях, скорее на пользу, чем во вред процессу карабахского урегулирования.
Сергей Маркедонов
Предстоятель уже четвертой православной церкви – Кипрской – признал каноничность Православной церкви Украины (ПЦУ), созданной по инициативе Константинопольского патриархата. До этого Константинополь поддержали патриарх Александрийский и архиепископ Элладский. Все эти предстоятели – греки; на сегодняшний момент от признания ПЦУ из греческих архиереев, возглавляющих поместные церкви, воздерживаются лишь иерусалимский патриарх Феофил и албанский архиепископ Анастасий (восстановивший церковь в Албании после ее запрета при Энвере Ходже). Это означает, что патриарху Варфоломею удается оказывать существенное влияние на политику большинства «греческих» церквей – хотя и не без проблем.
В Московском патриархате обращают внимание на неконсенсусный характер этого решения – архиепископ Хризостом озвучил его единолично, не дождавшись позиции Синода. Трое митрополитов и один хорепископ (нечто вроде российского викарного епископа) уже осудили действия Хризостома. Но раскола в Кипрской церкви по украинскому вопросу не ожидается – всего в церкви девять митрополий, и главы шести из них письмо не подписали. Что же до подписантов, то можно провести аналогию с Элладской церковью, в которой в прошлом году против признания ПЦУ также высказались несколько митрополитов, из них двое сделали резкие публичные заявления. Но никто дальше этого не пошел.
То же и с Афоном – немалая часть монашествующих не любит патриарха Варфоломея за его экуменизм и не хочет общаться с представителями ПЦУ, но из юрисдикции Константинополя не выходит. В России нередко цитируют старца Гавриила Карейского, который обвинил Варфоломея в предательстве церкви, но при этом не упоминают, что Гавриил не рукоположен в священный сан и является простым монахом, не имеющим права проводить богослужения. Влиянием на политику афонских монастырей он не пользуется.
Русская церковь изберет по отношению к Кипрской ту же стратегию, что и к Элладской – игнорирование архиепископа Хризостома и сохранение отношений с митрополитами-«русофилами». На Кипре не будут против. Хризостом, давно раздраженный стремлением Москвы к преобладанию в православном мире, к конфликту готов. А кипрские архиереи, не признающие ПЦУ, смогут и далее взаимодействовать с Россией, в том числе принимать состоятельных русских паломников. Греческая традиция в этом смысле куда более гибкая, чем русская – грекам приходилось столетиями выживать в Османской империи, тогда как Русская церковь была гонимой только около семи десятилетий в ХХ веке.
Алексей Макаркин
В Московском патриархате обращают внимание на неконсенсусный характер этого решения – архиепископ Хризостом озвучил его единолично, не дождавшись позиции Синода. Трое митрополитов и один хорепископ (нечто вроде российского викарного епископа) уже осудили действия Хризостома. Но раскола в Кипрской церкви по украинскому вопросу не ожидается – всего в церкви девять митрополий, и главы шести из них письмо не подписали. Что же до подписантов, то можно провести аналогию с Элладской церковью, в которой в прошлом году против признания ПЦУ также высказались несколько митрополитов, из них двое сделали резкие публичные заявления. Но никто дальше этого не пошел.
То же и с Афоном – немалая часть монашествующих не любит патриарха Варфоломея за его экуменизм и не хочет общаться с представителями ПЦУ, но из юрисдикции Константинополя не выходит. В России нередко цитируют старца Гавриила Карейского, который обвинил Варфоломея в предательстве церкви, но при этом не упоминают, что Гавриил не рукоположен в священный сан и является простым монахом, не имеющим права проводить богослужения. Влиянием на политику афонских монастырей он не пользуется.
Русская церковь изберет по отношению к Кипрской ту же стратегию, что и к Элладской – игнорирование архиепископа Хризостома и сохранение отношений с митрополитами-«русофилами». На Кипре не будут против. Хризостом, давно раздраженный стремлением Москвы к преобладанию в православном мире, к конфликту готов. А кипрские архиереи, не признающие ПЦУ, смогут и далее взаимодействовать с Россией, в том числе принимать состоятельных русских паломников. Греческая традиция в этом смысле куда более гибкая, чем русская – грекам приходилось столетиями выживать в Османской империи, тогда как Русская церковь была гонимой только около семи десятилетий в ХХ веке.
Алексей Макаркин
Парламентская избирательная кампания выходит на финишную прямую. Уже 31 октября состоится голосование. И хотя главным сюжетом выборов остается противостояние между правящей «Грузинской мечтой» и коалицией сил во главе с «Единым национальным движением» Михаила Саакашвили, российский фактор по-прежнему остается одной из важных тем.
Обсуждается тема возможного вмешательства Москвы в выборы. И это не просто вопрос для дискуссий и выступлений в медиа и социальных сетях. Служба государственного аудита Грузии приступила к изучению дела «Альянса патриотов». Эта партия имеет репутацию пророссийского объединения. После того, как связанный с Михаилом Ходорковским центр «Досье» опубликовал материал, посвященный «руке Кремля» в избирательнгой кампании Грузии, от «неравнодушных граждан» (как правило, представляющих оппозиционный фланг грузинской политики) пошли запросы в компетентные органы республики с просьбами проверить финансовые активы партии.
Впрочем, этим сюжетом дело не ограничивается. После того, как в 2012 году «Грузинская мечта» впервые выиграла парламентские выборы и сформировала кабмин, и ее сторонники, и ее оппоненты не раз задавались вопросом, а каковы же результаты объявленного ею курс на нормализацию отношений с Россией. Этому вопросу была посвящена специальная презентация предвыборной программы «партии власти» в Гори 26 октября 2020 года. Глава грузинского МИД Давид Залкалиани назвал те условия, при которых Тбилиси готов улучшить отношения с Москвой. Нельзя не обратить внимание на риторическое ужесточение запросных позиций Грузии: «Две страны при нашей активной включенности отозвали признание, этот процесс не остановится. Мы доведем до конца, чтобы Россия осталось в одиночестве, но Россия обязательно должна отозвать признание. Другого пути упорядочить отношения нет».
Стоило бы, конечно, иметь в виду, что упомянутые Залкалиани две страны - это Тувалу и Вануату. При всем желании по объему влияния на международные процессы и на ситуацию в Закавказье их не сравнить с Россией. Между тем, уже сегодня Москва в своей поддержке абхазской и югоосетинской независимости находится в меньшинстве. Даже Минск или Ереван не пошли по пути признания двух бывших грузинских автономий. Но это не помешало Москве быть там, где она есть сегодня.
Пока же мы видим, что во время кампании даже более умеренные «мечтатели» выступают с жесткой риторикой. Им крайне важно показать избирателю, что «националы» не беспокоятся о восстановлении «территориальной целостности» страны больше них. В такой обстановке о содержательной стороне нормализации можно не говорить. К этой теме вернутся после выборов. Конечно, если удастся сформировать правительство и не уйти на новый избирательный вираж.
Сергей Маркедонов
Обсуждается тема возможного вмешательства Москвы в выборы. И это не просто вопрос для дискуссий и выступлений в медиа и социальных сетях. Служба государственного аудита Грузии приступила к изучению дела «Альянса патриотов». Эта партия имеет репутацию пророссийского объединения. После того, как связанный с Михаилом Ходорковским центр «Досье» опубликовал материал, посвященный «руке Кремля» в избирательнгой кампании Грузии, от «неравнодушных граждан» (как правило, представляющих оппозиционный фланг грузинской политики) пошли запросы в компетентные органы республики с просьбами проверить финансовые активы партии.
Впрочем, этим сюжетом дело не ограничивается. После того, как в 2012 году «Грузинская мечта» впервые выиграла парламентские выборы и сформировала кабмин, и ее сторонники, и ее оппоненты не раз задавались вопросом, а каковы же результаты объявленного ею курс на нормализацию отношений с Россией. Этому вопросу была посвящена специальная презентация предвыборной программы «партии власти» в Гори 26 октября 2020 года. Глава грузинского МИД Давид Залкалиани назвал те условия, при которых Тбилиси готов улучшить отношения с Москвой. Нельзя не обратить внимание на риторическое ужесточение запросных позиций Грузии: «Две страны при нашей активной включенности отозвали признание, этот процесс не остановится. Мы доведем до конца, чтобы Россия осталось в одиночестве, но Россия обязательно должна отозвать признание. Другого пути упорядочить отношения нет».
Стоило бы, конечно, иметь в виду, что упомянутые Залкалиани две страны - это Тувалу и Вануату. При всем желании по объему влияния на международные процессы и на ситуацию в Закавказье их не сравнить с Россией. Между тем, уже сегодня Москва в своей поддержке абхазской и югоосетинской независимости находится в меньшинстве. Даже Минск или Ереван не пошли по пути признания двух бывших грузинских автономий. Но это не помешало Москве быть там, где она есть сегодня.
Пока же мы видим, что во время кампании даже более умеренные «мечтатели» выступают с жесткой риторикой. Им крайне важно показать избирателю, что «националы» не беспокоятся о восстановлении «территориальной целостности» страны больше них. В такой обстановке о содержательной стороне нормализации можно не говорить. К этой теме вернутся после выборов. Конечно, если удастся сформировать правительство и не уйти на новый избирательный вираж.
Сергей Маркедонов
Компания Deloitte сообщила, что уровень доверия россиян к телевидению как к источнику информации в 2020 году снизился до 23%, что на 5 процентных пунктов ниже уровня 2019 года. Согласно приведенной статистике, меньше всего телевидению доверяют москвичи (20%), жители других городов-миллионников (21%), а также студенты (15%). В то время как наибольший уровень доверия продемонстрировали жители Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) - 28%. Также доверяют ТВ люди в возрасте от 55 до 59 лет (32%) и старше 65 лет (36%), военнослужащие и сотрудники госорганов (36%).
Тенденция очевидна, но делать выводы о полном провале телевидения было бы преждевременно. Современные технологии фрейминга позволяют формировать общественное мнение даже в условиях декларируемого недоверия к источнику информации. Фреймы («рамки») акцентируют внимание на одних элементах сообщения и затушевывают другие. Знаменитый исследователь Грегори Бейтсон сравнивал фрейм с картинной рамой, которая направляет зрительное восприятие, фокусируя внимание на том, что находится внутри ее, и одновременно отвлекая внимание от того, что находится за ее границами.
Поэтому человек может искренне не доверять телевидению, но когда при рассказе о белорусских протестах ему говорят, что оппозицию поддерживают украинские бандеровцы, а бело-красно-белый флаг использовали во время войны белорусские коллаборационисты, у него «включается» эмоциональное неприятие всего, связанного с фашизмом. Александр Лукашенко в этой ситуации выглядит не диктатором, а антифашистом. Вопрос о том, что российские коллаборационисты тогда же использовали цвета нынешнего государственного флага России (о чем коммунисты много говорили в 1990-е годы), в связи с Беларусью не рассматривается.
И если усердный телезритель (а в пандемию интерес к новостям федеральных каналов вырос) и узнает из Интернета альтернативную информацию – о жестоких избиениях оппозиционеров – то у него уже будет готов ответ, что так им и надо. При этом человек останется искренне убежденным в том, что сам дошел до такой мысли, хотя на самом деле его к ней подвели те же телевизионщики, которым он не доверяет.
Алексей Макаркин
Тенденция очевидна, но делать выводы о полном провале телевидения было бы преждевременно. Современные технологии фрейминга позволяют формировать общественное мнение даже в условиях декларируемого недоверия к источнику информации. Фреймы («рамки») акцентируют внимание на одних элементах сообщения и затушевывают другие. Знаменитый исследователь Грегори Бейтсон сравнивал фрейм с картинной рамой, которая направляет зрительное восприятие, фокусируя внимание на том, что находится внутри ее, и одновременно отвлекая внимание от того, что находится за ее границами.
Поэтому человек может искренне не доверять телевидению, но когда при рассказе о белорусских протестах ему говорят, что оппозицию поддерживают украинские бандеровцы, а бело-красно-белый флаг использовали во время войны белорусские коллаборационисты, у него «включается» эмоциональное неприятие всего, связанного с фашизмом. Александр Лукашенко в этой ситуации выглядит не диктатором, а антифашистом. Вопрос о том, что российские коллаборационисты тогда же использовали цвета нынешнего государственного флага России (о чем коммунисты много говорили в 1990-е годы), в связи с Беларусью не рассматривается.
И если усердный телезритель (а в пандемию интерес к новостям федеральных каналов вырос) и узнает из Интернета альтернативную информацию – о жестоких избиениях оппозиционеров – то у него уже будет готов ответ, что так им и надо. При этом человек останется искренне убежденным в том, что сам дошел до такой мысли, хотя на самом деле его к ней подвели те же телевизионщики, которым он не доверяет.
Алексей Макаркин
Конфликт между Турцией и Францией, подстегнутый оскорблениями Эрдогана в адрес президента Макрона, на глазах расширяется и интернализируется. Напомним, реагируя на решительное осуждение Макроном радикального исламизма после жестокого убийства учителя истории и его высказывание о том, что Франция «не откажется от карикатур», Эрдоган 24 октября заявил, что президенту Франции необходимо «проверить психическое здоровье». В тот же день Франция отозвала своего посла из Анкары для консультаций. Тем не менее, в воскресенье турецкий лидер повторил свои слова.
Противоречия между Анкарой и Парижем возникли не вчера. Они проявлялись в конфликтах в Сирии и Ливии. Макрон решительно выступал на стороне Греции и Кипра в их противостоянии с Анкарой из-за турецкой газоразведки в Средиземном море. Наконец, в связи с войной в Нагорном Карабахе Париж прямо критиковал Анкару за военную поддержку Азербайджана и заявлял о переброске Турцией джихадистов из Сирии в район боевых действий.
Но сейчас Эрдоган, используя очень чувствительный для мусульман вопрос о демонстрации карикатур на пророка Мухаммеда, явно пытается выступить в роли политического лидера исламского мира, защитника ислама от притесняющих его европейцев. В понедельник он не только повторил хамские нападки на Макрона и призвал к полному бойкоту французских товаров, но и обвинил Ангелу Меркель в покушении на религиозную свободу в связи с «полицейской атакой» на берлинскую мечеть (на деле полиция расследовала злоупотребления имамов с субсидией, выданной из-за коронавируса). А затем Эрдоган перешел к обобщениям, заявив: «В некоторых европейских странах враждебность к исламу и мусульманам стала политикой, поощряемой на уровне глав государств… Вы – реальные фашисты, вы являетесь звеньями в цепи нацизма». Подобная языковая разнузданность хорошо просчитана и призвана вызвать эмоциональный отклик среди турок и вообще мусульман.
Надо сказать, Эрдогану действительно удалось поднять антифранцузскую волну в исламском мире. Иран, Иордания и Кувейт выступили с критикой демонстрации карикатур на Мухаммеда. Премьер Пакистана Имран Хан в твиттере осудил Макрона за «поощрение исламофобии», а посол Франции был вызван в МИД Пакистана, где ему было заявлено об осуждении «систематической антиисламской кампании под прикрытием свободы слова». В Катаре, Кувейте, Саудовской Аравии и ОАЭ некоторые торговые сети стали изымать из продажи французские продукты.
С другой стороны, Европа не могла оставить Францию в одиночестве. В воскресенье глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель назвал высказывания Эрдогана неприемлемыми и призвал Турцию «прекратить раскручивать опасную спираль конфронтации» с Францией. В понедельник то же самое сделали глава МИД Германии, премьер-министры Италии, Нидерландов и Греции. Можно ожидать, что и так непростые отношения ЕС с Турцией выйдут на новый уровень напряженности.
Александр Ивахник
Противоречия между Анкарой и Парижем возникли не вчера. Они проявлялись в конфликтах в Сирии и Ливии. Макрон решительно выступал на стороне Греции и Кипра в их противостоянии с Анкарой из-за турецкой газоразведки в Средиземном море. Наконец, в связи с войной в Нагорном Карабахе Париж прямо критиковал Анкару за военную поддержку Азербайджана и заявлял о переброске Турцией джихадистов из Сирии в район боевых действий.
Но сейчас Эрдоган, используя очень чувствительный для мусульман вопрос о демонстрации карикатур на пророка Мухаммеда, явно пытается выступить в роли политического лидера исламского мира, защитника ислама от притесняющих его европейцев. В понедельник он не только повторил хамские нападки на Макрона и призвал к полному бойкоту французских товаров, но и обвинил Ангелу Меркель в покушении на религиозную свободу в связи с «полицейской атакой» на берлинскую мечеть (на деле полиция расследовала злоупотребления имамов с субсидией, выданной из-за коронавируса). А затем Эрдоган перешел к обобщениям, заявив: «В некоторых европейских странах враждебность к исламу и мусульманам стала политикой, поощряемой на уровне глав государств… Вы – реальные фашисты, вы являетесь звеньями в цепи нацизма». Подобная языковая разнузданность хорошо просчитана и призвана вызвать эмоциональный отклик среди турок и вообще мусульман.
Надо сказать, Эрдогану действительно удалось поднять антифранцузскую волну в исламском мире. Иран, Иордания и Кувейт выступили с критикой демонстрации карикатур на Мухаммеда. Премьер Пакистана Имран Хан в твиттере осудил Макрона за «поощрение исламофобии», а посол Франции был вызван в МИД Пакистана, где ему было заявлено об осуждении «систематической антиисламской кампании под прикрытием свободы слова». В Катаре, Кувейте, Саудовской Аравии и ОАЭ некоторые торговые сети стали изымать из продажи французские продукты.
С другой стороны, Европа не могла оставить Францию в одиночестве. В воскресенье глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель назвал высказывания Эрдогана неприемлемыми и призвал Турцию «прекратить раскручивать опасную спираль конфронтации» с Францией. В понедельник то же самое сделали глава МИД Германии, премьер-министры Италии, Нидерландов и Греции. Можно ожидать, что и так непростые отношения ЕС с Турцией выйдут на новый уровень напряженности.
Александр Ивахник
Как мы и предполагали, в последние дни наметился определенный сдвиг в противостоянии режима Лукашенко и белорусской оппозиции. Ультиматум Тихановской, закончившийся 25 октября, действительно встряхнул протестную активность: в воскресенье уличные акции в Минске и других городах были самыми массовыми с сентября. Но вот общенациональная политическая забастовка не задалась. В понедельник были попытки остановки работы на ряде заводов, однако уже во вторник они практически сошли на нет. На крупных госпредприятиях, как выяснилось, по-боевому настроенных активистов мало, и они сразу изолируются и увольняются. Искренней лояльности к Лукашенко в рабочих коллективах не наблюдается, потерявший адекватность диктатор изрядно надоел. Но рабочие в своей массе не готовы бастовать, не веря в возможность таким образом добиться смены режима, а риски потерять работу и лишиться заработка слишком велики.
В результате у Лукашенко явно прибавилось уверенности в своих силах. Во вторник он провел совещание, на котором дал некоторые комментарии по произошедшим событиям, позволяющие предположить, как режим будет действовать дальше. Он заявил о радикализации протестующих и о том, что они по многим направлениям пересекли красную черту; более того, власть начинает сталкиваться с террористическими угрозами. И хотя уличный протест носит децентрализованный и низовой характер, можно ожидать, что силовики попытаются выявлять местных организаторов и провести несколько показательных уголовных процессов. Скорее всего, будут усилены репрессии во время массовых акций. И ни на какой диалог с представителями оппозиции Лукашенко идти не намерен. Он прямо заявил: никого не надо уговаривать. Протестующим рабочим он пригрозил увольнениями, а студентам – отчислением и призывом в армию.
Стало яснее, и как Лукашенко видит механизм изменения конституции. Он напрямую связал его с созывом декоративного Всебелорусского народного собрания, на котором должны быть представлены «все социальные и профессиональные группы, общественные организации, депутаты всех уровней», а также «люди от станка, от земли». Понятно, что такое собрание одобрит любые изменения конституции, которые будут предложены Батькой в целях сохранения его власти.
Однако всё это не означает, что кризис белорусской автократии близок к завершению. Во-первых, отрыв Лукашенко и чиновничьей верхушки от развитой части населения страны, от быстро созревающих структур гражданского общества будет неизбежно расширяться, и это никак не может способствовать эффективности государственных решений, прежде всего, в экономике. И через некоторое время это станет критично для жизнеспособности режима. Во-вторых, явное нежелание Лукашенко отказаться от власти и уступить место человеку, более приемлемому для Кремля, будет подтачивать поддержку, которую сейчас ему оказывает Москва. Так что плачевный для Батьки финал просто на некоторое время откладывается.
Александр Ивахник
В результате у Лукашенко явно прибавилось уверенности в своих силах. Во вторник он провел совещание, на котором дал некоторые комментарии по произошедшим событиям, позволяющие предположить, как режим будет действовать дальше. Он заявил о радикализации протестующих и о том, что они по многим направлениям пересекли красную черту; более того, власть начинает сталкиваться с террористическими угрозами. И хотя уличный протест носит децентрализованный и низовой характер, можно ожидать, что силовики попытаются выявлять местных организаторов и провести несколько показательных уголовных процессов. Скорее всего, будут усилены репрессии во время массовых акций. И ни на какой диалог с представителями оппозиции Лукашенко идти не намерен. Он прямо заявил: никого не надо уговаривать. Протестующим рабочим он пригрозил увольнениями, а студентам – отчислением и призывом в армию.
Стало яснее, и как Лукашенко видит механизм изменения конституции. Он напрямую связал его с созывом декоративного Всебелорусского народного собрания, на котором должны быть представлены «все социальные и профессиональные группы, общественные организации, депутаты всех уровней», а также «люди от станка, от земли». Понятно, что такое собрание одобрит любые изменения конституции, которые будут предложены Батькой в целях сохранения его власти.
Однако всё это не означает, что кризис белорусской автократии близок к завершению. Во-первых, отрыв Лукашенко и чиновничьей верхушки от развитой части населения страны, от быстро созревающих структур гражданского общества будет неизбежно расширяться, и это никак не может способствовать эффективности государственных решений, прежде всего, в экономике. И через некоторое время это станет критично для жизнеспособности режима. Во-вторых, явное нежелание Лукашенко отказаться от власти и уступить место человеку, более приемлемому для Кремля, будет подтачивать поддержку, которую сейчас ему оказывает Москва. Так что плачевный для Батьки финал просто на некоторое время откладывается.
Александр Ивахник