Триумфальное шествие процесса признания геноцида армян в Османской империи, начатое представителями американской законодательной власти, похоже, приостановилось. Исполнительная власть США оказалась не готовой принять эстафету от Палаты представителей и Сената. Администрация президента Дональда Трампа, взяв паузу в несколько дней, отклонила резолюцию № 150, за которую единогласно проголосовали 12 декабря 2019 года американские сенаторы. В свою очередь Госдепартамент констатировал, что события 1915 года по-прежнему рассматриваются, как «massacre» (в переводе это означает «резня», «бойня», «массовое убийство»). 

    Таким образом, исполнительная власть США не снимает ответственности с правительства партии «Единение и прогресс» (также известной, как «младотурки»). Однако квалифицировать события ХХ столетия, как геноцид, она не готова. И в этом плане сохраняет преемственность с предшественниками. Выбирать жестко между Арменией (а также влиятельной армянской диаспорой в самой Америке) и Турцией Вашингтон не готов. Фактически «добрым следователем» в отношении к Анкаре выступила администрация, оставив за Конгрессом позицию «злого». 

    Что это может означать на практике? Вашингтон под конец уходящего 2019 года решил не рвать окончательно со своим «главным мусульманским союзником», как не раз называли Турцию американские официальные лица. Но ставки в игре, тем не менее, подняты.  Единодушие сенаторов- фактор серьезный. И роль Сената и Палаты представителей во внешней политике США велика. Однако администрация не спешит поставить точку в этой истории, приняв решение, весьма чувствительное и болезненное для Турции. Ведь открой этот ящик Пандоры, и возникнет вопрос о «геноциде» греков в Малой Азии или на Кипре. Но для Анкары, пожалуй, самым неприятным стало бы обсуждение в этом контексте курдского вопроса. А то, что сторонники такого сценария найдутся, сомневаться не приходится. 

    Но только ли гневной реакции эмоционального турецкого лидера Реджепа Эрдогана опасаются в Вашингтоне? И только риск лишиться доступа к базе Инджирлик заставляет Госдеп и Белый дом нервничать? Думается, американское руководство более всего опасается складывания возможных альянсов в Евразии, нацеленных против доминирования США. Ведь не так уж и трудно предположить, что в случае полного разрыва отношений с Штатами, Анкара направит свои взоры в сторону Москвы и Тегерана. И этого американское руководство опасается куда больше, чем эмоциональных всплесков со стороны Эрдогана. К ним, как и к его критической риторике, направленной в адрес США привыкли. И могут порой даже ее не замечать. Иное дело, попытки выстраивания альтернативного внешнеполитического полюса. 

      Похоже, в Армении готовы к такому развитию событий.  И официальные лица, и представители экспертного сообщества, близкие к МИД и правительству республики выразили «понимание» мотивов американской исполнительной власти. Думается, в этом пункте с ними смогли бы парадоксальным образом согласиться и турецкие политики.

Сергей Маркедонов

Выступление патриарха Кирилла на встрече с московским духовенством вызвало реакцию, которая явно не ожидалась. В информационном пространстве появились сообщения о том, что патриарх разрешил богослужения на русском языке – в настоящее время в Русской церкви служат на церковнославянском. На самом деле, в выступлении патриарха содержалась противоположная мысль – о нежелательности перехода на русский язык. Впрочем, разрешено читать Евангелие, апостольские послания и паремии (отрывки из Ветхого, а иногда из Нового Завета) по-русски, если это положительно воспримут прихожане. В ряде храмов такая практика уже действует давно (в том числе когда один и тот же текст читается вначале по-славянски, а потом по-русски), но как бы «полулегально» - и возражений нет. Напротив, людям нравится, когда разъясняются непонятные тексты. В то же время для консервативных приходов такая практика недопустима. Тем самым в церкви вводится разнообразие, означающее отказ от жесткой унификации обряда – но осторожно, чтобы не вызвать раскола.

Кроме того, патриарх рекомендовал духовникам не вмешиваться слишком активно на исповеди в вопросы интимной жизни прихожан. А также не навязывать прихожанам в качестве общеобязательно строгие и нередко невыполнимые посты, заимствованные из ближневосточной практики, сильно отличающейся по климатическим условиям от России. Да и в современном мегаполисе требования к пище иные, чем в средневековом городе.

Намерения благие, но в этих вопросах в церкви и так существует самое широкое разнообразие. Если на большинстве приходов священники склонны проявлять умеренность, чтобы не распугать прихожан, то во многих монастырях требования к приходящим на исповедь мирянам куда более суровые. И вряд ли монастырские духовники откажутся от своих привычных практик – тем более, что для постоянных паломников они выглядят естественными и безальтернативными. Проблемы начинаются, когда к такому духовнику приходят неофиты, в том числе молодые люди, направленные родственниками или знакомыми – для них подобные практики являются неприемлемыми и вызывают конфликты.

Алексей Макаркин

Под занавес уходящего года эксперты снова заговорили об укреплении «геополитического треугольника» Азербайджан-Грузия-Турция. 23 декабря прошла встреча министров иностранных дел этих трех стран в Тбилиси. По словам Давида Залкалиани, руководителя грузинского МИД, участники переговоров утвердили новый план действий трехстороннего секторального сотрудничества на период до 2022 года. Заметим, что в таком формате министры трех государств встречаются в восьмой раз. 

    В этот же день прошла встреча премьер-министра Грузии Георгия Гахарии с главой турецкого МИД Мевлютом Чавушоглу. Гахария констатировал: Тбилиси ценит особые отношения с Анкарой, которые, по его словам, носят стратегический характер. Прошла информация, что, скорее всего, в мае 2020 года в Грузию с визитом прибудет президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Внешне все выглядит, как благостная картинка. Но так ли уж безупречны отношения трех стран-партнеров? Думается, что скороспелый ответ на этот вопрос- не лучшее подспорье для понимание всей сложности ситуации в Кавказском регионе.

    Какими бы ни были близкими позиции Анкары, Баку и Тбилиси, их нельзя считать полностью тождественными. В-первых, в этом треугольнике есть очевидно самый слабый игрок с экономической точки зрения. Это-Грузия. Во всех трехсторонних проектах она зависит от финансирования и инвестиций со стороны Баку и Анкары. Во-вторых, все три страны отличаются в своих подходах к России и к Западу. Если Грузия намерена вступить в НАТО, считает действия Москвы по отношению к себе «оккупационной политикой», то и Азербайджан, и Турция заинтересованы в укреплении кооперации с Россией. В идеале не в ущерб Западу. Однако грузинскими глазами смотреть на РФ они явно не хотят. И если Тбилиси видит в США важнейший стратегический ориентир, то в Анкаре намерены дистанцироваться, как от Вашингтона, так и от Брюсселя. 

     В-третьих, Грузия и Азербайджан имеют неурегулированные пограничные проблемы (монастырский комплекс Давид-Гареджи). И в течение всего 2019 года эта проблема заявляла о себе регулярно. Добавим к этому наличие внутри Грузии двух многочисленных общин- азербайджанской в Квемо Картли и армянской- в Джавахети. И потому ограничители для окончательного дрейфа Тбилиси в стороны Баку. Хотя в этом контексте и стоит заметить публичные заявления президента Грузии Саломе Зурабишвили по поводу юрисдикции армянских церквей на территории Абхазии, выдержанные в критическом тоне по отношению к Еревану. Как бы то ни было, а четкого выбора между Баку и Ереваном Тбилиси не готов сделать. Впрочем, как и выбор между Арменией и Турцией. 

      Таким образом, трехстороннее сотрудничество снова подчеркивает известное закавказское правило: какие бы стратегические конфигурации ни вырисовывались, они неизменно сопровождаются многочисленными нюансами. Не позволяющими говорить о «нерушимых альянсах» на годы и десятилетия. 

Сергей Маркедонов

После оглушительной победы партии тори на парламентских выборах в неприятном положении оказалась Британская вещательная корпорация. Выяснилось, что ее подача новостных материалов не нравится не только российским властям, но и своим собственным. ВВС традиционно гордится своими строгими журналистскими стандартами, объективностью и непредвзятостью. Однако ожесточенный характер политической борьбы перед выборами с неизбежностью привел к тому, что освещением предвыборной кампании журналистами ВВС остались недовольны и консерваторы, и лейбористы. Отдельные неточности, неподтвердившиеся факты, выкладываемые ради пущей оперативности без должной проверки, вызывали резкие обвинения в тенденциозности и игре на одну сторону.

К этому надо добавить, что наиболее рьяные евроскептики внутри правящей партии давно испытывали раздражение в отношении редакционной политики ВВС, которая воспринималась как проевропейская. К таким деятелям относятся и Борис Джонсон, и его главный советник, архитектор брексита и избирательной кампании Доминик Каммингс.

После победы Джонсон решил надавить на самое уязвимое место ВВС – ее систему финансирования. С 1946 года ВВС финансируется за счет лицензионного сбора со всех владельцев телевизоров (на данный момент он составляет £155 в год). Тогда это было сделано для обеспечения независимости вещателя от правительства и рекламодателей, но сейчас воспринимается как явная несправедливость в отношении многочисленных частных телеканалов и радиостанций. Причем неуплата лицензионного сбора наказывается назначением штрафа через уголовное судопроизводство. Через пару дней после выборов премьер дал поручение изучить вопрос о декриминализации неуплаты сбора. Сама ВВС оценила, что такая мера может стоить ей £200 млн в год (общая сумма сбора сейчас составляет около £3,6 млрд в год), так что придется ужиматься.

Неприязнь к ВВС Джонсон демонстрирует и другими способами. Так, он запретил своим министрам приходить во флагманскую программу Today на входящем в структуру ВВС «Радио 4». Редактор этой программы Сара Сэндс обвинила премьера в том, что после победы на выборах и разгрома оппозиции он стремится использовать удобный момент, чтобы «наступить на горло независимому вещателю и делегитимировать ВВС».

Вчера генеральный директор ВВС лорд Энтони Холл попытался защитить свою корпорацию от обвинений в тенденциозности. «То, что критика звучит со всех сторон политического спектра, показывает, что мы делали свою работу без страха и предубеждения», – заявил он. Однако не факт, что этот аргумент подействует на Джонсона и тем более на Доминика Каммингса, который задумал основательно перетряхнуть британский истеблишмент, к которому безусловно относится и ВВС.

Александр Ивахник

    «Свою судьбу мы не можем отдать в другие руки. У нас своя история, свои ценности». Такой вывод сделал Ильхам Алиев в интервью журналистам вопрос, оценивая перспективы евроинтеграции для своей страны. По мнению президента Азербайджана, дальнейшие шаги Баку на этом направлении лишены практического смысла и результата. Причиной для этого являются те процессы внутри Евросоюза, которые неприемлемы для азербайджанского общества и политического класса.

      Оценки Ильхама Алиева помимо того, что любые высказывания главы государства на внешнеполитические темы, представляют интерес, вызвали к себе повышенное внимание по нескольким причинам. Во-первых, любые движения постсоветских стран принято рассматривать в контексте выбора между Западом и Россией. Алиев без всякой политкорректности высказался с критикой в адрес Евросоюза. «В некоторых случаях так называемая “оппозиция” выходит на улицы с флагами ЕС. Они хотят, чтобы судьба Азербайджана решалась в Брюсселе?» - риторически вопрошал азербайджанский лидер. Не осталось замеченным то, что за несколько дней до этого Алиев принял участие в неформальном саммите ЕАЭС в Санкт-Петербурге, где провел встречу со своим российским коллегой Владимиром Путиным. Во-вторых, 24 декабря Ильхаму Алиеву исполнилось 58 лет. С днем рождения его поздравил и российский лидер, притом сделал это дважды - телеграммой и по телефону. Эти шаги расценили, как проявление «особой химии» в отношениях глав двух государств. В-третьих, в Азербайджане в скором времени начнутся досрочные парламентские выборы. Формально президент не является главным игроком в этой кампании. Но принимая во внимания то, что Азербайджан- президентская республика, а влияние главы государства распространяется и на законодательную власть, очевидно: участие Ильхама Алиева в кампании будет отнюдь не формальным. Он де-факто уже пытается сформировать определенные «домашние задания» для кандидатов в депутаты. 

    Но означает ли это четкий разворот Баку в сторону Москвы? Не стал бы спешить с выводами. Прежде всего, надо иметь в виду, что Азербайджан в отличие от Грузии, Молдовы или Украины не ставил своей стратегической целью вступление в ЕС, а тем более в НАТО. Для Баку любой интеграционный проект был нацелен, прежде всего, на реализацию собственных национальных интересов. И прохладное отношение к евроинтеграции не означает восторгов по поводу вступления в ЕАЭС или в ОДКБ. Азербайджан, как самое богатое и экономически успешное государство Закавказья стремится балансировать между ведущими мировыми центрами силы. Тут принципиальной новизны нет. Тем паче, что невступление в Евросоюз не означает заморозки энергетического партнерства с Западом. А критика «европейских ценностей», как некоего брюссельского брэнда, сегодня в ходу даже среди членов семьи ЕС. Достаточно посмотреть хоть на Венгрию, хоть на Польшу. 

Сергей Маркедонов

Обширное и важное интервью Александра Лукашенко Венедиктову было либо проигнорировано в телеграм-каналах, либо истолковано в том смысле, что у Батьки всё плохо, он вынужден во всем уступить российским требованиям, оттого его и «понесло». Положение Лукашенко сейчас, конечно, непростое. Экономическая стабильность его режима под вопросом, а давление России в плане уступок по реальной интеграции вызывает сильное беспокойство. Однако главное в другом. Интервью дает достаточно оснований, чтобы убедиться: идея о поглощении Белоруссии Россией и создании формально нового государства как способе решения проблемы транзита, бродившая в воспаленных умах авторов ряда телеграм-каналов и в некоторых властных кабинетах, нереализуема.

Лукашенко однозначно в 2020 году будет избираться на новый срок. Лукашенко готов (на словах, практика – другой вопрос) к реализации достигнутых интеграционных договоренностей, но только в том случае, если это «не уменьшает суверенитет Белоруссии». При этом он прямо исключает создание политических наднациональных органов, которые, по его версии, пытается проталкивать правительство РФ, но Путин согласен не трогать эти вопросы.

Как ни относиться к Батьке, но он – совершенное политическое животное, которые нечасто встречаются в человеческой природе. За 25 лет президентства он настолько сросся с абсолютной властью в своей стране, что не мыслит себя в иной роли. Он так и говорит: я создал первое в истории Белоруссии независимое государство, как же я могу его похоронить? И потому его нельзя купить – даже за высокие материальные и статусные вознаграждения. Он подчеркнуто бравирует званием последнего диктатора Европы, тем более что это звание в новой, посткрымской геополитической ситуации не мешает ему искать поддержку на Западе. Он позволяет себе даже открыто говорить о том, что в случае попытки нарушения белорусского суверенитета со стороны России Запад и НАТО не будут стоять в стороне.

Безотносительно к истории своего возникновения проект Союзного государства России и Белоруссии сейчас нужен Лукашенко лишь в той мере, в какой он позволяет пользоваться преимуществами неэквивалентного экономического обмена. В случае полного отказа России от прежней модели экономических отношений Лукашенко угрожает поиском альтернативы российским поставкам нефти и газа, например, использованием нефтепровода «Дружба» для организации поставок из Польши, и такого варианта исключить нельзя.

За 20 лет Владимир Путин прекрасно изучил Лукашенко и хорошо понимает, насколько устойчивую и полностью подконтрольную государственную конструкцию тот построил. Поэтому Путин резонно занимает выжидательную позицию и не хочет форсировать события на этом направлении. Так что транзит-2024 пойдет по более сложному, но менее рискованному пути.

Александр Ивахник

Проблема российской версии истории ХХ века – то, что она из глобальной становится локальной. На Западе уходят люди, для которых СССР был не только одной из сверхдержав, но и «страной мечты», равенства и социальной справедливости (а таких было немало, хотя после ХХ съезда и разгрома «Пражской весны» многие и разочаровались в «стране мечты»). Для их детей и внуков СССР – уже история, причем с несчастливым концом; а, следовательно, не образец для подражания. Мейнстримная западная трактовка истории ХХ века – СССР как тоталитарная страна, а Сталин почти столь же одиозен как Гитлер. Подвига советских солдат не отрицают, но не распространяют этого положительного отношения на сталинскую политику «железного занавеса». Да и решающую роль за СССР в войне также не признают – Сталинград находится в общественном восприятии на одном уровне с Эль-Аламейном.

В Европе, разумеется, немало людей, которые не доверяют мейнстримным СМИ и голосуют за политиков, которых в России считают «пророссийскими». Но и с этими политиками все непросто. В России предпочитают не акцентировать внимание на том, что французские крайне правые оправдывают режим Виши, а в «Альтернативе для Германии» сочувственно относятся к солдатам вермахта. На Востоке все еще сложнее – с точки зрения современных китайцев, именно их страна вынесла основную тяжесть войны. Си Цзиньпин назвал цифру в 35 миллионов китайцев, погибших во время войны с Японией, начавшейся еще в 1937 году. А в Индии уважают судью Пала, который в ходе Токийского процесса голосовал за оправдание всех японских обвиняемых, считая, что победители не должны судить побежденных.

Алексей Макаркин

Скорее всего, Испания вступит в новый год без полноценного правительства. Через день после досрочных парламентских выборов 10 ноября и.о. премьера социалист Педро Санчес неожиданно заключил соглашение с лидером левопопулистской партии Podemos Пабло Иглесиасом о создании «прогрессивной коалиции». Но вместе они имеют в Конгрессе депутатов лишь 155 мест из 350. Перспектива вхождения в правительство левака Иглесиаса исключила для Санчеса при голосовании вотума доверия в парламенте возможность получения поддержки со стороны консервативной Народной партии и центристской партии «Граждане».

Однако Санчес всё же может получить вотум доверия во втором туре голосования, где нужно относительное большинство. Это произойдет в том случае, если депутаты региональных левых партий поддержат его кандидатуру или воздержатся. Среди этих партий выделяется партия «Республиканские левые Каталонии» («РЛК»), имеющая 13 депутатов. Конечно, Санчес понимал, что договариваться с сепаратистами – дело рискованное. Но жизнь заставила. На переговорах «РЛК» добивалась достижения соглашения о том, что будущее испанское правительство сядет за стол переговоров с каталонским правительством для урегулирования конфликта между автономной областью и Мадридом. Санчес очень хотел получить вотум доверия до конца года. К 19 декабря переговоры между соцпартией и «РЛК» вступили в финальную фазу.

Однако в этот день Суд ЕС принял решение по иску лидера «РЛК» Ориола Жункераса, получившего в октябре 13-летний тюремный срок за «подстрекательство к мятежу» в ходе незаконного референдума о независимости Каталонии в 2017 году. Находясь в предварительном заключении, Жункерас участвовал в майских выборах в Европарламент и победил. Суд ЕС постановил, что после избрания членом ЕП Жункерас приобрел иммунитет, не подлежал судебному преследованию, а потому должен быть освобожден и занять свое место в ЕП. Теперь Верховный суд Испании должен проанализировать это постановление и вынести свое решение. Суд в Мадриде обратился в генпрокуратуру, которая подчиняется минюсту, с просьбой о рекомендациях по этому делу.

Сразу после решения Суда ЕС «РЛК» приостановила переговоры с соцпартией. Она заявила, что переговоры не возобновятся до появления рекомендаций генпрокуратуры и вообще позиция «РЛК» при голосовании вотума доверия Санчесу будет во многом зависеть от этих рекомендаций.

Если Санчес так и не получит вотума доверия, у него останется вторая попытка, перед которой он может попытаться разыграть другой вариант. А именно: договориться о формировании правительственной коалиции с Народной партией и партией «Граждане». Эти партии в принципе не отвергают такую возможность. Если же договориться не получится, то Испании предстоят новые досрочные выборы – третьи в течении года.

Александр Ивахник

Складывается ощущение, что к новому году число различных следственных действий зашкаливает, причем проходят они по разным идеологическим азимутам. Прошел очередной обыск в ФБК Алексея Навального – выломали двери, никого не задержали, изъяли ноутбуки. Но если к акциям против Навального уже стали привыкать, то другая история стала неожиданной. Рано утром следователи явились с обыском по делу «ЧВК Е.Н.О.Т» к журналистке «Новой газеты» Юлии Полухиной. Там целый набор обвинений - организация преступного сообщества, кража, бандитизм и разбой. Только обвиняют в этом бывших силовиков, организовавших парамилитарное формирование, а приходят к журналистке. Вскоре выяснилось, что Полухину, которую после обыска забрали на Петровку, 38, отпустили, так как она оказалась не подозреваемой, а лишь свидетелем. Но обычно свидетелей вызывают на допрос, а не действуют как при поимке опасного преступника.

Эти истории относятся к оппозиционному сегменту общества. Но параллельно правоохранители пришли к писателю-фантасту Александру Конторовичу, активно пишущему на патриотические темы – популярные в кругах ностальгирующих по имперскому величию читателей книги о «попаданцах», простых русских парнях, меняющих ход истории. Одна из таких книг называется «Десант попаданцев: Британию на дно!» и повествует о том, как в период наполеоновских войн «победоносные русско-французские войска сбросят мелкобриттов в море и отправят «Владычицу морей» на дно истории!». Сам Конторович – в прошлом силовик, отставной майор. У него изъяли 8 предметов, похожие на осколочные гранаты – по утверждению писателя, это муляжи для съемок фильма. И, похоже, что он прав – иначе вряд ли бы Конторович остался на свободе.

Из этих историй складывает весьма примечательная картина. С одной стороны, очевидное давление со стороны правоохранителей, с другой, ничего найти не удается, инкриминировать что-то серьезное и оппозиционерам,  и лоялистам не получается. Создается ощущение напряженности и растет раздражение, причем в разных сегментах общества, представители которых вряд ли найдут общий язык по другим вопросам.

Алексей Макаркин

После недавнего прихода к руководству СДПГ более левых политиков в германском правительстве «большой коалиции» возникает все больше точек напряжения. Это проявилось даже в тихий праздник Рождества, когда в публичное пространство вышли разногласия между партнерами по коалиции по такому чувствительному для немцев вопросу, как ограничение скорости на автобанах.

Германия остается единственной европейской страной, где нет общего ограничения скорости на автомагистралях (оно было отменено еще в 1949 году и сейчас существует лишь на отдельных сложных участках). В большинстве же стран ЕС лимит скорости составляет 120-130 км/ч. Тем не менее и в Германии в последнее время усилилось давление со стороны экологистов в пользу введения лимита как меры борьбы с выбросами CO₂ в атмосферу. И хотя многие немцы привыкли гнать по автобанам со скоростью 200 км/ч, доводы защитников природы находят все большее признание в общественном мнении. Широкий опрос, проведенный в октябре, выявил, что 53% жителей поддерживают эту идею.

Тогда же Партия «зеленых» внесла в бундестаг законопроект о введении общего ограничения скорости на автобанах, но помимо «зеленых» он нашел поддержку лишь со стороны посткоммунистической Левой партии. Социал-демократы вместе с партнерами по правительству из ХДС и ХСС голосовали против. Однако в декабре, после назначения на посты сопредседателей партии Норберта Вальтер-Борьянса и Саскии Эскен, СДПГ решила внести предложение о введении лимита скорости в 130 км/ч на переговоры с Ангелой Меркель о новой правительственной повестке дня.

В кабинете Меркель министром транспорта является представитель баварского ХСС Андреас Шойер. Бавария – сердце германского автомобилестроения, и ХСС традиционного выступает против мер, задевающих интересы автомобилистов. В день Рождества Шойер в интервью агентству DPA решительно отверг идею общего ограничения скорости на автобанах. «У нас есть гораздо более важные задачи, чем снова и снова поднимать этот вызывающий сильные эмоции вопрос», – заявил министр. На это заявление тут же отреагировала сопредседатель СДПГ Саския Эскен. По ее словам, Шойер не имеет полномочий в одностороннем порядке решать дела правительственной коалиции. «Лимит скорости на наших автобанах полезен для защиты климата, способствует безопасности движения и щадит нервы автомобилистов. По этим причинам мы опять будем обсуждать его в новом году», – сказала Эскен.

Становится очевидным, что после обновления руководства позиция социал-демократов по ряду вопросов будет радикализироваться и сдвигаться в сторону позиций «зеленых». Развитие конфликта по вопросу о лимите скорости можно будет рассматривать как тест на прочность прежних коалиционных договоренностей и соответственно жизнеспособность правительства Меркель в его нынешнем формате.

Александр Ивахник

Главный итог года – сочетание разных тенденций.

С одной стороны, по цифровым показателям у власти все благополучно. Рейтинги хотя и не вернулись на уровень до пенсионного возраста, но все равно весьма высокие. Работают не надежды на лучшее, а эффект безальтернативности. За «Единую Россию», например, по данным Левада-центра, готовы проголосовать 29% от всех избирателей. Это существенно меньше, чем в декабре 2017-го (37%), но почти столько же, сколько в августе 2016-го, перед прошлыми думскими выборами (31%). Но более важно, что «партия номер два» - КПРФ – пользуется поддержкой лишь 9%, ЛДПР – 8%, у остальных ситуация существенно хуже.

На выборах губернаторов кандидаты от власти не проиграли ни одного региона – в отличие от 2018 года. Опыт учтен – теперь губернаторов со сколько-нибудь сомнительными шансами меняют до выборов (в Астраханской области – даже дважды). За время кампании они не успевают совершить грубых ошибок (учтен опыт Тарасенко из Приморья, ставшего добровольным пропагандистом пенсионной реформы), зато готовы решать небольшие проблемы и демонстрировать человечность. В условиях дефицита реальной конкуренции эффект безальтернативности «перебивает» протестное голосование, снижая уровень дегажизма (то есть желания любой ценой «насолить» власти).

С другой стороны, московские многотысячные демонстрации показали уровень недовольства в столице. Еще более важно, что 37% москвичей одобрительно отнеслись к протестам и только 27% осудили их (и это несмотря на активную пропаганду на телевидении, где протестующих изображали то иностранными агентами, то бунтовщиками). Еще более интересно, что 23% всех россиян относятся к протестам положительно и примерно столько же – 25% - отрицательно. На всенародное осуждение митингующих это никак не похоже.

Голосование на выборах в Мосгордуму подтвердило высокий уровень протестности в столице. А успешная борьба против «храма в сквере» в Екатеринбурге показала, что общественная активность распространяется и на мегаполисы. Причем она не деструктивна – альтернативное место расположения храма (в центре города, но не в сквере) протестов не вызвало.

Россия вступает в новый год в условиях, когда россияне и хотят перемен, и боятся их. Причем это происходит в условиях, когда заявление Владимира Путина о слове «подряд» в отношении двух президентских сроков фактически запускает процесс транзита, о котором уже давно говорят политологи и журналисты. Приближается и думская избирательная кампания, которая пройдет по правилам, установленным в наступающем году (когда должно определиться, сколько списочников и одномандатников будет в парламенте). Так что скучно не будет.

Алексей Макаркин

2019 год был для Европы годом, в котором события развивались разнонаправленно, и трудно выделить доминирующую тенденцию. Одно очевидно: год прошел под знаком брексита. Львиную долю времени и усилий руководства Евросоюза занимали поиски пути к упорядоченному разводу с Британией. Несчастной Терезе Мэй пришлось дважды обращаться в Брюссель с просьбой об отсрочке. В результате к власти пришел рьяный евроскептик Борис Джонсон, который добился проведения досрочных выборов, что и позволило вырваться из тупика. Оглушительный успех Джонсона на выборах объясняется не тем, что британцы голосовали за него (многие относятся к нему с заслуженным скептицизмом), а тем, что всех достало трехлетнее топтание на месте. Но всё это не означает, что проблема брексита решена. После формального выхода Британии 31 января предстоят изнурительные переговоры об условиях будущих торгово-экономических отношений.

Этим придется заниматься новым руководителям высших органов ЕС, получившим свои посты после майских выборов в Европарламент. Главное место среди них принадлежит президенту Еврокомиссии. Этот пост неожиданно, в результате закулисных договоренностей лидеров ведущих стран ЕС, получила министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен. Она выдвинула амбициозную программу реформ, нацеленную на борьбу с изменениями климата, – «Зеленый новый курс», а также поставила задачу укрепления защитных механизмов ЕС перед лицом резко усилившейся экономической конкуренции со стороны США и Китая. Насколько начинания фон дер Ляйен окажутся успешными, судить пока рано.

Приоритетное место, отводимое в ЕС «Зеленому курсу», не в последнюю очередь связано с «зеленой волной» охватившей западный мир, включая Европу. До крайности экзальтированная шведская девочка Грета Тунберг вызывает совсем не однозначную общественную реакцию, но раздутая вокруг нее пиар-активность, несомненно, увеличивала внимание широких масс к экологической повестке. Так же, как и массовые акции гражданского неповиновения, организуемые по всему миру новым сетевым движением «Восстание против вымирания». Отражением растущей тревоги по поводу грозных признаков изменения климата стал в 2019 году повсеместный успех в Европе зеленых партий.

А вот национал-популисты, рассчитывавшие на выборах в Европарламент совершить качественный рывок, своего не добились. Их позиции усилились, но в целом мейнстримные партии сохранили в нем определяющее влияние. В отдельных европейских странах ситуация с правыми популистами развивалась в 2019 году весьма разноречиво. В Германии и особенно Испании они имели электоральный успех. В Польше национал-консерваторы Качиньского на выборах подтвердили свое доминирование. С другой стороны, в Австрии лидеры Австрийской партии свободы угодили в чудовищный скандал и утратили места в правительстве и большую долю влияния. В Италии Маттео Сальвини переоценил свои силы и вместе со своей партией «Лига» оказался вне правительства. Тем не менее, ясно, что кризис традиционных партий и стабильных партийных систем будет продолжаться.

Александр Ивахник

После убийства генерала Касема Сулеймани Европа оказалась между двух огней. С одной стороны, Евросоюз стремится сохранить свои особые отношения с Тегераном, чтобы не допустить полного и необратимого разрушения иранской ядерной сделки 2015 года. И в этом плане ликвидация по приказу президента Трампа архитектора региональной экспансии Ирана не могла найти поддержки со стороны европейских лидеров. В пятницу вечером госсекретарь Майк Помпео, описывая в интервью Fox News свои разговоры с союзниками по поводу убийства Сулеймани, отметил: «Откровенно говоря, европейцы не были так полезны, как мне хотелось бы». С другой стороны, в странах ЕС с тревогой воспринимают заявления иранского руководства о неизбежной мести американцам, опасаясь, что это может привести к большому пожару на Ближнем Востоке.

Вечером 4 января новый глава европейской дипломатии Жозеп Боррель провел телефонный разговор с министром иностранных дел Ирана Джавадом Зарифом и пригласил его посетить Брюссель, хотя это приглашение наверняка не понравится Вашингтону. Согласно заявлению дипслужбы ЕС, в разговоре Боррель выразил «глубокую озабоченность последним усилением кровопролитных столкновений в Ираке, включая убийство генерала Касема Сулеймани». Он настаивал на деэскалации напряженности в регионе и призвал Иран «проявлять сдержанность и тщательно взвешивать возможную реакцию, чтобы избежать дальнейшей эскалации». Боррель также подтвердил полную поддержку иранской ядерной сделки, назвав ее «краеугольным камнем глобальной архитектуры ядерного нераспространения». Он выразил полную готовность со стороны ЕС внести вклад в деэскалацию в регионе.

Однако, как и прежде, прекраснодушные призывы Евросоюза в отсутствие реальных инструментов влияния на ситуацию не производят заметного впечатления на антагонистов. Трамп в воскресенье в Твиттере пригрозил, в случае атак Ирана на американские объекты, нанести удары по 52 важным иранским целям – по числу заложников, сидевших в посольстве США в 1979-81 годах. А Иран в тот же день объявил об отказе от «последнего ключевого ограничения» в ядерной сделке, касающегося количества центрифуг для обогащения урана. До этого Тегеран уже четыре раза заявлял об отказе от определенных ограничений, обосновывая это выходом США из сделки и неспособностью ее европейских участников защитить иранские экономические интересы. Таким образом, на данный момент Иран полностью отказался от обязательств по многосторонней ядерной сделке 2015 года. Европа же, судя по всему, так и останется заинтересованным, но сторонним наблюдателем разрастающегося ближневосточного конфликта.

Александр Ивахник

Авиаудар США по аэропорту Багдада, в результате которого был убит генерал Касем Сулеймани, стал решением Дональда Трампа, принятым при участии узкого круга ближайших советников. В настоящее время внешнеполитическая команда Трампа является самой малоопытной в послевоенной истории США, что увеличивает вероятность недостаточно продуманных решений.

Госсекретарь Майк Помпео (как считается, главный сторонник удара). В 2010 году был избран одним из 435 конгрессменов США. Представлял Канзас, руководящих постов в Конгрессе не занимал, входил, в частности, в состав комитета по разведке в качестве рядового члена. В 2017 году впервые поступил на госслужбу, став директором ЦРУ. Через год с небольшим занял пост госсекретаря.

Вице-президент Майк Пенс (также считается сторонником удара). Бывший конгрессмен от Индианы, в 2013-2017 годах – губернатор этого штата. До 2017 года проблемами внешней политики не занимался.

Министр обороны Марк Эспер (Пентагон критически отнесся к плану операции). В администрации Джорджа Буша-младшего был заместителем помощника министра обороны. В 2010-2017 годах – вице-президент по GR компании Raytheon. Первый самостоятельный руководящий пост занял в 2017 году, когда Трамп назначил его министром армии (причем Эспер был третьим по счету кандидатом на этот пост). В 2019-м, после отставки влиятельного, имевшего свое мнение и ставшего неудобным для Трампа Джеймса Мэттиса, Эспер стал министром обороны. Возражать не только Трампу, но даже Помпео, выстроившему дружеские отношения с президентом, ему очень сложно.

Помощник по национальной безопасности Роберт О’Брайен (позиция неясна). Адвокат. До 2018 года высоких постов на госслужбе не занимал. В 2007-2011 годах руководил работой государственно-частной программы подготовки судей, прокуроров и адвокатов в Афганистане, которая действовала при Госдепартаменте. Автор сборника эссе по внешней политике. В мае 2018 года назначен спецпредставителем Трампа по делам заложников. С 2019-го – помощник по нацбезопасности. В отличие от Джона Болтона – не стратег, а исполнитель.

Директор ЦРУ Джина Хаспел. Исключение в команде Трампа, так как обладает огромным профессиональным опытом (в связи с чем подвергалась критике за причастность к применению пыток в бытность руководителем секретной тюрьмы США в Таиланде). Как раз разведка выступала против удара, считая, что на Ближнем Востоке ничего из ряда вон выходящего не происходило, включая и поездки Сулеймани.

Наконец, сам Трамп до 2017 года внешней политикой не только не занимался, но и имел о ней весьма смутное представление.

Алексей Макаркин

Лидер испанских социалистов Педро Санчес все-таки сумел получить вотум доверия в Конгрессе депутатов в качестве премьер-министра. 7 января во втором туре голосования он выиграл с ничтожным перевесом, получив поддержку 167 депутатов из 350, 165 голосовали против, 18 воздержались. Чтобы добиться этого, Санчесу пришлось согласиться на коалицию с левопопулистской партией Podemos и заключить соглашение с сепаратистской партией «Республиканские левые Каталонии» («РЛК») о будущих переговорах.

В итоге кандидатуру Санчеса поддержали соцпартия, Podemos, левая партия Más País и пять небольших региональных партий. Против голосовали Народная партия, крайне правая партия Vox, центристская партия «Граждане», две каталонские партии «Вместе за Каталонию» Карлеса Пучдемона и левацкая «Кандидатура народного единства, а также четыре партии из других регионов. «РЛК» и баскская EH Bildu воздержались. Голосование ярко продемонстрировало крайне высокую степень раздробленности нынешней партийной структуры Испании.

Если коалиционное соглашение социалистов с Podemos было заключено быстро, то переговоры с «РЛК» шли долго и трудно. Лишь после того, как генпрокуратура рекомендовала Верховному суду Испании выполнить решение Суда ЕС и освободить осужденного лидера «РЛК» Ориола Жункераса, избранного в Европарламент, руководство партии согласилось воздержаться при голосовании вотума доверия Санчесу. Но достигнутая сделка вызывает много вопросов. Она предусматривает, что через 15 дней после формирования нового правительства должны начаться его переговоры с региональным правительством относительно разрешения «политического конфликта» в Каталонии. Переговоры не будут иметь «ограничений по содержанию», но будущее соглашение должно соответствовать «рамкам политико-правовой системы», при этом важные решения должны выноситься на голосование граждан Каталонии.

Ясно, что в ходе будущих переговоров достигнутые договоренности будут трактоваться сторонами по-разному. Национальный координатор «РЛК» Пер Арагонес уже заявил, что каталонская сторона на переговорах будет добиваться согласия на проведение в перспективе референдума о независимости. Ситуация осложняется тем, что партия «Вместе за Каталонию», выдвиженец которой Ким Торра возглавляет правительство в Барселоне, не поддержала договоренности о будущих переговорах.

Коалиционное правительство меньшинства, которое возглавит Санчес, будет подвергаться сильнейшему противодействию оппозиции и по наиболее болезненной каталонской проблеме, и в связи с довольно радикальными планами в социально-экономической сфере (увеличение налогов на богатых и крупные компании, повышение до €1,200 в месяц национального минимума зарплаты). Нельзя не замечать и противоречий внутри самой правительственной коалиции. Так что можно быть почти уверенным, что весь срок своих полномочий правительство не проработает.

Александр Ивахник

В истории со скоротечным американо-иранским конфликтом есть несколько интересных особенностей.

1. Неготовность ни Ирана, ни США к серьезной войне. Обе страны находятся в фазе перенапряжения сил из-за внешнеполитических амбиций. В США ни один кандидат в президенты не выступает за даже теоретический рост военного присутствия за пределами страны. Напротив, все позиционируют себя как миротворцы. Иракская операция Джорджа Буша-младшего с ее тактической военной победой и стратегическим военно-политическим поражением оказала сильнейшее влияние на общественное мнение. Но перенапрягается и Иран, в котором люди выходят на улицы, протестуя против затратных внешнеполитических авантюр и требуя приоритета социальной политики. Звучат ностальгические воспоминания о временах шаха и резкая критика в адрес исламских деятелей. Иранские власти подавили выступления, но должны учитывать протестный фактор.

2. США после отставки Джона Болтона стали крайне осторожно относиться к контактам с иранской эмиграцией. Госсекретарь Майк Помпео – также сторонник жесткого курса в отношении Ирана – только что направил телеграмму всем американским представительствам за рубежом с приказом не встречаться с иранскими оппозиционными группами без специального одобрения. Трамп и Помпео не верят в потенциал этой оппозиции, опасаются ее радикализма (Организация моджахедов иранского народа известна своими террористическими методами), а, главное – хотели бы вынудить к уступкам действующие власти страны. При этом, в отличие от Барака Обамы, республиканцы, похоже, не делают ставки на диалог с иранскими реформаторами. Они хотят говорить с теми представителями истеблишмента, которые реально влияют на принятие решений.

3. Оптимизма не вызывает слабая предсказуемость дальнейших событий – балансирование на грани войны чревато срывом, особенно в условиях полного отсутствия у сторон доверия друг к другу. Можно вспомнить классический исторический пример - Агадирский кризис 1911 года удалось разрешить, а через три года договориться не смогли. Правда, сейчас речи о мировой войне нет, но и региональная может быть опасной не только своими жертвами, но и последствиями.

Алексей Макаркин

История с анонсированной Партией прямой демократии показывает, что новое – это если не хорошо забытое, то несколько подзабытое старое. Одним членов оргкомитета партии и главой ее пресс-службы является политтехнолог и военно-исторический реконструктор Тимофей Шевяков, известный своей деятельностью в политической блогосфере нулевых годов. Когда главным политическим «мозговым центром» власти считался Фонд эффективной политики, шла борьба за влияние на политический сегмент «Живых журналов», велись первые войны компроматов в блогосфере. А молодые провластные публицисты бравировали и своей крутостью, и именем Сталина, выражая тем самым свою ненависть в отношении либералов.

Сейчас «Живой журнал» неактуален, а модным словом пока что является блокчейн, который собирается использовать будущая партия. Ее целевая аудитория понятна – молодые продвинутые избиратели, для которых традиционные политики выглядят архаично. Проблема в том, что их аполитичная часть на выборы не ходит, не желая отвлекаться от привычных дел. А протестная часть склонна голосовать за отчетливо оппозиционных политиков, которыми «прямые демократы» явно не будут. Вышедший партийный манифест – это набор слов об исчерпанности модели развития России и необходимости «продуманного капитального ремонта» существующей системы. Поэтому партия – если сможет пройти регистрацию – может столкнуться с хорошо известной проблемой дефицита электоральной поддержки.

Алексей Макаркин

Для президента Макрона наступила решающая фаза противостояния с профсоюзами в связи с планами проведения глубокой пенсионной реформы. 9 января профсоюзы провели четвертый национальный день протестов против реформы. Железные дороги по всей стране и метро в Париже почти не работали, более трети учителей не пришли на занятия, сократилась выработка электроэнергии. Более 50 тысяч человек участвовали в демонстрациях в Париже, сотни тысяч – по всей стране. А в целом это был уже 36-ой день стачечных действий. По продолжительности забастовка железнодорожников побила рекорд, установленный более 30 лет назад.

Напомним, пенсионная реформа предусматривает переход от запутанной системы с 42 особыми пенсионными режимами для работников госсектора к прозрачной универсальной системе с общими условиями формирования пенсий. Кроме того, возраст для получения пенсии в полном объеме через 7 лет должен быть увеличен с 62 до 64 лет. Профсоюзы настаивают, что реформа носит антинародный характер, покушается на завоеванные права и снижает стимулы для работы в госсекторе. Впрочем, профобъединения во Франции неоднородны. Одни, как воинственная экс-коммунистическая Всеобщая конфедерация труда, занимают непримиримую позицию. Другие, прежде всего крупнейшая Французская демократическая конфедерация труда, готовы к переговорам с правительством на предмет компромиссов.

На фоне происходящих бурных событий президент Макрон держится на удивление отстраненно. За время протестов он коснулся темы пенсионной реформы лишь в новогоднем телеобращении. Макрон признал, что реформа вызывает у некоторых французов опасения, призвал правительство активнее искать компромиссы, но заявил о необходимости ее полного осуществления. Твердость позиции Макрона, видимо, объясняется и субъективной значимостью для него пенсионной реформы как ключевого элемента программы модернизации страны, и внешнеполитическими соображениями. Убедительность его претензий на роль драйвера назревших реформ внутри Евросоюза была бы сильно подорвана неспособностью выполнить важнейшее предвыборное обещание у себя дома.

Надо признать, у Макрона есть основания для оптимизма. Масштаб пенсионных протестов идет на спад. По оценке МВД, в дне протестов 9 января приняло участие около 450 тысяч человек, в то время как 5 декабря – свыше 800 тысяч. Хотя продолжающаяся более месяца стачка транспортников создала большие неудобства французам и туристам, особенно в Париже, в целом она не парализовала жизнь страны. После беспокойных праздников заметно снизилась общественная поддержка продолжения стачечных действий. Так что можно ожидать, что в течение ближайших недель умеренная часть профлидеров после получения частных уступок от властей все-таки примет реформу в целом, и протестная активность постепенно снизится до обычного уровня.

Александр Ивахник

Нынешний январь в Абхазии выдался горячим  совсем не из-за глобальных климатических изменений. Начало нового политического года ознаменовалось здесь массовыми акциями протеста: демонстранты взяли штурмом администрацию президента, требуя отставки действующего главы республики Рауля Хаджимбы. Ситуация развивалась стремительно. Сначала депутаты при девятнадцати голосах за, четырех против и одном воздержавшемся приняли постановление с предложение президенту оставить свой пост. Затем в дело вступила высшая судебная власть. Верховный суд огласил решение о назначении повторных выборов главы республики. Именно этого добивалась оппозиция с первых минут после того, как абхазский ЦИК огласил итоги второго тура президентских выборов (они прошли в сентябре 2019 года). И, наконец, после вердикта Верховного суда Центральная избирательная комиссия Абхазии назвала дату новых досрочных выборов. Голосование назначено на 22 марта. 

     Можно ли считать происходящее неожиданностью? Какие сценарии будущего Абхазии просматриваются уже сегодня? Думается, что январские выступления оппозиции экспромтом не были. Для обострения ситуации было, как минимум, два повода. Первый, это оспаривание итогов сентябрьских выборов. Напомню, что действующий президент Рауль Хаджимба победил с мизерным преимуществом (1615 голосов!). Второй - ноябрьский криминальный инцидент в центре Сухума (стрельба у известного ресторана «Сан-Ремо»). Все это накладывалось на многолетний внутриабхазский раскол, дававший о себе знать уже не раз (наиболее яркими примерами стали выборы 2004-2005 гг., массовые акции протеста в мае - июне 2014 года, стоившие поста президента Александру Анквабу). 

      Еще до новогодних каникул Сухум с кратким визитом посетил один из ведущих оппозиционных лидеров Аслан Бжания, пропустивший выборы-2019 из-за отравления. К слову сказать, слухи и спекуляции вокруг этой истории также внесли свой вклад в общую дестабилизацию обстановки и снижение популярности действующей  власти. В январе 2020 года Бжания уже активно включился в политическую игру. Скорее всего, он станет одним из фаворитов будущей кампании. Но перевыборы - это тактическое, а не стратегическое решение. Они позволяют купировать текущий кризис, не допустить разрастания эскалации конфликта внутри абхазского общества. Но все те проблемы, с которыми сталкивался Хаджимба, достанутся в наследство его гипотетическому преемнику. Это и раскол политического класса республики, и наступление криминала, и дефицит новых подходов (апелляции к войне с Грузией и к историческому прошлому уже не дают прежнего эффекта). Тем более, не исключено, что на новом витке электоральный раскол снова будет воспроизведен, а предсказать победителя со стопроцентной вероятностью  сегодня не возьмется никто. 

Сергей Маркедонов

Индикатором общественных настроений в России часто является  кинематограф. Вот и сейчас сложилась интересная ситуация. Перед Новым годом и в течение новогодних каникул был создан режим наибольшего благоприятствования для двух российских фильмов – исторического «Союза Спасения» и фантастического «Вторжения». Не только была проведена мощная рекламная кампания, но и произошла сдвижка на более поздние сроки премьер западных фильмов в России.

Результат оказался примечательным. В конкуренции «Союза Спасения» и «Вторжения» победила куда менее притязательная комедия «Холоп», собравшая за три недели проката 2,3 млрд рублей. Это второе место по кассовым сборам среди современных российских фильмов после «Движения вверх» - причем для «Холопа» это еще не предел. Массовый зритель не захотел разбираться в тонкостях противоречий между монархией и декабристами почти 200 лет назад – кстати, судя по отзывам, подрастающему поколению, все-таки добравшемуся до этого фильма, декабристы понравились (молодые, красивые, стильные). О сути споров и «охранительной логике» авторов фильма подростки не думают. Несколько лучше результаты у мрачноватого «Вторжения» - но идти на фильм, где много переживаний, россияне, пребывавшие в расслабленном настроении, тоже не очень захотели.

На этом фоне «Холоп» выглядел весьма привлекательно. Легкая комедия с элементами «попаданчества» в другую эпоху (оказавшегося, впрочем, мнимым) – следовательно, веселая костюмная история. Отпрыск миллионера наказывается за свои дурные качества, но не очень сильно – зрители не кровожадны. Вся история завершается «хеппи-эндом», что тоже приятно. Можно сходить на фильм с ребенком без опасения, что ему будет скучно (или он станет задавать вопросы, ответы на которые родители позабыли после сдачи школьного экзамена) или страшно.

Ситуация напоминает позднесоветское время, когда рейтинги тогдашних активно продвигавшихся государством идеологических фильмов оказывались ниже ожидаемых, несмотря на организованный привод школьников (нечто подобное происходило и сейчас с «Союзом Спасения»). А чемпионом проката 1982 года стала комедия Леонида Гайдая «Спортлото-82» - далеко не самое удачное творение мастера, которое хоть как-то вытягивал лишь Михаил Пуговкин. Или же 1985 год – на первом месте «Самая обаятельная и привлекательная», а официозная «Победа» на 18-м, хотя и опережала по количеству копий. Людям хотелось отдохнуть с семьей в кинотеатре от текущих забот – такое желание было эффективнее любой пропаганды.

Алексей Макаркин

До старта праймериз Демократической партии США, которые определят оппонента Дональда Трампа на выборах в ноябре, осталось три недели. Чего от них ожидать?

Вполне возможно – затяжной интриги. Лидер рейтингов – бывший вице-президент Джо Байден (29%), но его преследуют сенаторы Берни Сандерс (20%) и Элизабет Уоррен (15%), а также мэр маленького городка Саут-Бенд Пит Буттиджич (8%). Поскольку демократы (в отличие от республиканцев) распределяют делегатские мандаты между сторонниками не  одного победителя, а всех кандидатов, набравших на праймериз более 15%, не исключен сценарий, что явного фаворита не появится, и тогда даже «супервторник» 3 марта, когда в 13 штатах будет избрано 1345 делегатов съезда, не назовет победителя.

В феврале голосуют всего четыре штата (в сумме – 155 делегатов), но от этих «ранних штатов» зависит, кого демократические избиратели определят в качестве и фаворитов, и неудачников. Успех порождает успех.

ДЖО БАЙДЕН – если выиграет первый раунд в Айове и не отстанет сильно от явного фаворита вторых праймериз (Нью-Хэмпшир), останется фаворитом, а четвертые праймериз февраля – в Южной Каролине не принесут ему чистой победы только если он сильно провалится на первых трех. Там – самая высокая доля афроамериканских избирателей, среди которых Байден популярнее своих соперников.

БЕРНИ САНДЕРС – поборется в Айове почти на равных с фаворитом, скорее всего выиграет Нью-Гемпшир. И все же только провал Байдена сделал бы его фаворитом.

ЭЛИЗАБЕТ УОРРЕН, осенью почти догнавшая Байдена, потеряла ветер в парусах. Почти везде идет на третьем месте, что позволит ей оставаться в гонке еще достаточно долго.

ПИТ БУТТИДЖИЧ – главная сенсация кампании – никогда еще политик столь «мелкого масштаба» не составлял столь сильной конкуренции партийным тяжеловесам,  ему удается собирать большие пожертвования на кампанию (явный запрос на новые лица в партии). К тому «мэр Пит» (так его зовут в Америке, чтобы не ломать язык мудреной мальтийской фамилией) – одновременно католик и открытый гей. У него неплохие рейтинги в Айове и Нью-Хеммпшире, и только успех в этих двух штатах позволит ему продолжить борьбу, хотя победителем гонки его вряд ли кто-то видит.

Наконец, еще одна интересная фигура – бывший мэр Нью-Йорка миллиардер Майкл Блумберг. По рейтингам он – пятый, и в первых праймериз – не фаворит. Скорее всего, его стратегия уповает на то, что ни Байден, ни остальные не «уйдут в отрыв», и тогда от включит  свою избирательную машину на полные обороты.

Проблем у демократов хватает: так и не появился сильный кандидат из более молодого поколения (разве что Буттиджич), электорат слишком сильно отклонился влево (причина успеха Сандерса и Уоррен). А пока оппозиционная партия не решила проблему сильного кандидата в президенты, прогнозы о неминуемом поражении Трампа в ноябре выглядят явно преждевременными.

Борис Макаренко