Приветствуем вас на новом telegram-канале Bunin&Co! Канал принадлежит политологу, президенту одного из старейших российских think-tank Центра политических технологий Игорю Бунину. Авторский коллективный проекта включает всю команду экспертов ЦПТ, среди которых, помимо Игоря Бунина, такие авторитетные и цитируемые политологи, как Алексей Макаркин, Борис Макаренко, Ростислав Туровский, Татьяна Становая и другие.

Контент нашего канала - свежая, качественная и нетривиальная политическая аналитика. С особым вниманием мы будем следить за процессами и в российской элите, балансом сил основных игроков российской власти и политической борьбой в регионах, расскажем о событиях в среде крупного российского бизнеса. Международная политика также будет в фокусе нашего внимания - не только внешняя политика Москвы, но и важные внутренние процессы в разных странах.

Словом, это аналитический канал, охватывающийся всю актуальную политическую повестку. Подписывайтесь!

Архиепископ Михаил (Донсков), возглавляющий Западноевропейскую епархию Русской православной церкви за границей отстранен от должности решением Синода РПЦЗ. Основание - письмо прихожан собора в Женеве, обвинивших владыку в широком спектре прегрешений - от личной грубости до связей с Фондом Андрея Первозванного, возглавляемым Владимиром Якуниным. Еще несколько лет назад этот фонд был «персона гратиссима» для православных в Европе, то сейчас ситуация меняется. Контакты со структурами, связанными с российским государством, становятся все более напряжными.

И еще интересный момент - Синод не смог игнорировать мнение швейцарских бюргеров, заседающих в приходском совете. Храмов у РПЦЗ в Европе не так много, чтобы ими разбрасываться - а то бюргеры намекали, что могут уйти в другую юрисдикцию (не в московскую, разумеется), а вслед за ними могли потянуться и другие.

Вотум недоверия, который вынесло Владимиру Мединскому историческое сообщество, подрывает его шансы остаться министром в будущем правительстве. Даже если президиум ВАК сохранит за ним ученую степень, осадок останется и очень сильный.

Тем более, что Мединский оказался в уникальной ситуации – он с самого начала своей министерской деятельности был в конфликте с либералами, но сейчас поссорился и с православными консерваторами из-за «Матильды». В последнее время он заметался между Учителем и Шевкуновым (с последним подписал в июле план совместных мероприятий). Но метания тем и отличаются от маневров, что выглядят очень неловко.

Предстоящая отставка Рамазана Абдулатипова ставит вопрос о возможном преемнике. Вряд ли им будет представитель аварской общины - после многолетнего правления даргинца Магомедали Магомедова в республике утвердилось чередование: аварец Муху Алиев - даргинец Магомедсалам Магомедов - аварец Абдулатипов. Вопрос в том, каким будет это чередование. Стандартный вариант – продолжение чередования представителей крупнейших общин, аварцев и даргинцев – тогда возможно возвращение Магомедова-младшего.

Инновационный вариант – появление «третьей силы» в виде лезгина генерала Сергея Меликова. Впрочем, проблема Меликова – не только принадлежность к влиятельной, но все же миноритарной в республике общине. Оппоненты раскручивают также и тему принадлежности Меликова к Православной церкви.

А сторонники Трампа все равно скажут, что демократы хотят отобрать у американцев оружие. Такой аргумент, объединяющий проголосовавших за Трампа, привела в своих мемуарах Хиллари Клинтон.

После трагедии в Лас-Вегасе Трамп появился в эфире с необычными для себя словами, подчеркивающими единство всех американцев в дни трагедий и бед. Обычно он, напротив, привык набирать очки на подчёркивании различий либералов и консерваторов, белых и небелых, граждан Америки и не граждан и т.д.

Ничто не объяснит мотивы поведения сумасшедшего, стреляющего из автоматического оружия по толпе. Но трудно избавиться от ощущения, что атмосфера раскола и ненависти в обществе, нагнетаемые при непосредственном участии нынешнего хозяина Белого Дома, свою роль в истории этой трагедии сыграло. А все попытки экс-президента Обамы хотя бы задуматься, хотя бы ограничить калибр и скорострельность оружия, находящегося в свободной продаже, наталкивались на решительное сопротивление т.н. Identity politics.

Если уж говорить о конкуренции в российских регионах, то стоит ее поискать не столько на выборах, сколько на примере назначения главы Дагестана. Подготовка решений о назначении дагестанских руководителей каждый раз сопровождалась острой борьбой между различными группами элиты, иной раз даже принимавшей публичный характер. Неудивительно, что решение о замене Рамазана Абдулатипова оказалось самым сложным, и его принятие затянулось так, как не затягивалось даже в других «сложных» случаях.

Ясно, что будет использоваться принцип этнической ротации, а значит, новым главой будет уже не аварец. Согласно еще советской традиции это должен быть даргинец, но центр может провести эксперимент и назначить представителя третьего или четвертого по численности народа Дагестана – кумыка или лезгина. Например, обсуждается кандидатура лезгина Сергея Меликова, ныне занимающего пост первого заместителя директора Росгвардии.

Но на самом деле не стоит все сводить к национальности. В любом случае новому руководителю республики важно будет пройти между Сциллой и Харибдой – не поссориться с влиятельными кланами и не попасть в зависимость от них, а также, конечно, не увлечься созданием своего всепоглощающего клана – в республике это тоже чревато. Есть ли такой политик, или Дагестану опять не удастся выйти из замкнутого круга своей политической «традиции», в этом и состоит главный вопрос.

Что касается продолжающейся ротации губернаторского корпуса, которая осуществляется до начала президентской кампании (а это само по себе необычно), то здесь стоит помнить, что дело отнюдь не только в принципах подбора новых глав.

Во-первых, возникает вопрос, кто и как будет проводить кампанию В.Путина в регионах. Очевидно, что далеко не все новые назначенцы обладают соответствующим опытом и знаниями, не у всех есть готовые команды. А это значит, что где-то будут использовать ресурсы старых команд, где-то привлекать специально «нанятых» политтехнологов. Есть ли подход к решению этой проблемы, усиливающейся с каждым новым назначением, - пока неясно.

Во-вторых, переток федеральных кадров в регионы означает появление и заполнение множества важных вакансий в центре. Означает ли это начинающуюся ротацию правительства и других федеральных органов? Будут ли приниматься временные решения, или новые люди приходят «всерьез и надолго»? Здесь тоже хватает неопределенности.

Очевидно, что номенклатура быстро приходит в движение. И если все вопросы (а это далеко не только вопрос о губернаторской ротации) будут решаться в комплексе, то интересно, каким будет этот комплекс и не сорвется ли весь процесс в новый конфликт?

Владимир Васильев – это не только выходец из силовиков и не просто новый глава очень сложного региона, наделенный доверием со стороны президента. Он еще и опытный политик, умеющий сочетать гибкость и жесткость, и это его качество, несомненно, будет востребовано в новой модели управления современным Дагестаном, которая, по сути, и начинает рождаться сегодня.
Конечно, часть дагестанских элит может теперь обижаться на «внешнее управление», но без руководителя, дистанцированного от местных кланов, навести порядок в республике просто невозможно. Остается открытым вопрос о том, как будет формироваться управленческая команда, и будет ли принцип местных этноклановых балансов заменен на принцип профессионализма, но, конечно, с неизбежным учетом этничности кадров. А также вопрос о только усиливающейся взаимосвязи губернаторских ротаций и федеральных политических раскладов: в «Единой России» начинаются свои кадровые перемены, развитие которых будет серьезно влиять на политическую роль партии и не только в перспективе президентской кампании.

Еще несколько мыслей по назначению Васильева.

Конечно, это наиболее простое решение для Кремля, не требущее сложной системы согласований - фигура навязана всем элитным группам извне и не является внутри республики ни для кого "выигрышной".

Это назначение соотносится в наибольшей степени с приоритетами силовиков, и показывает примат их интересов над региональной повесткой.

Наконец, назначение Васильева - это очевидный эксперимент, который лежит за пределами исторических традиций и опыта. И эксперимент довольно рискованный.
Мы помним уже имевшие место попытки "порулить" Кавказом "сверху", когда полпредом стал Дмитрий Козак. Эксперимент оказался малоэффективным.