Один пост навёл на мысль, что инстинкт самовыражения — это потребность в экспансии (чем бы она ни репрезентировалась — творчеством, бизнесом, сутяжничеством, промискуитетом или пассивной агрессией).

Жизнь как энтелехия зародыша. На этом и основан бизнес соцсетей. Другое дело, откуда берется характер репрезентации: гены, среда, воспитание? Почему одни — Пушкины и Гоголи, а другие — Бобчинские и Добчинские?

Мы ли меняем нашу квантовую реальность как наблюдатели, или сивок укатывают крутые горки, или одних ведет своя мысль, а других тащит чужая?

«То, что мы наблюдаем, — это не сама природа, а природа в том виде, который выявляется нашим способом постановки вопросов», — замыкает круг этих размышлений Гейзенберг.

Какие ж мать его стихи!!!

Андрей Дмитриев:

***
Это шахтный ствол, это клеть дрожит.
Это я спускаюсь, разинув рот,
в горном деле тёмный, что антрацит, –
услыхать струенье подземных вод.
Нам – довольно Пруста среди зимы.
Нам бы – лишь боярышника кусты...
Но придём к шахтёрам – просить взаймы,
исчерпав лексические пласты.
Чтоб, когда им скажут: «Всему хана.
Трепыхаться дальше – какой резон?», –
коногонки луч натыкался на
запредельный угольный горизонт.
Это мой Вергилий, седой шахтёр,
сапогами чавкая, месит грязь,
воспевая лаву и транспортёр,
лишь мужскою рифмою обходясь.
Горнякам знаком ядовитый газ
и взрывная взвесь распирает грудь.
Я хотел бы с ними нащупать лаз,
ускользнуть отсюда – куда-нибудь.
И когда всё станет огнём гореть,
их чумазый ангел проявит прыть –
на поверхность где-то поднимут клеть:
...и цветёт боярышник, так и быть

*
Шахтёрский город – поперёк пути кривого
из отмороженных варяг в худые греки.
Как всё запущено, дружок, как всё хреново.
И дым отечества теперь – не слаще редьки.
Ещё не убраны поля, но одиноко, – 
как если убраны уже. Скудеет личность.
Зато капустные ряды – само барокко.
Зато горняцкая среда – сама тактичность.
             ___
Я брёл по штрекам и сигал
                                            с каких-то сходней, – 
где люциферовым огнём грозит разруха,
сочится гибельный метан из преисподней
и мечет чёрную икру земное брюхо.
Я окончательно догнал: течёт недаром
конвейер угольный одним привычным руслом, – 
когда в чистилище стоял, объятый паром,
и кафель брал меня в расчёт – с мерцаньем тусклым.
И хохотали мужики в шахтёрской бане.
Им всё равно – что Элиот, что Эзра Паунд – 
и не приходится слова искать в кармане.
А забухать – хоть в огород, хоть в андеграунд.
Нам станет всем не до бумаг и фотографий,
когда степные города сойдут на убыль.
...И неразборчивый портрет впечатан в кафель,
как древний папоротник был впечатан в уголь.
 
Трубный завод
Разливы технических вод. 
Напутственный пар теплотрассы.
Стоял себе трубный завод.
На практику шли лоботрясы.
Стоял, как последний редут.
Злорадствовал голос из хора,
что варвары скоро придут – 
и трудно представить, как скоро!
С провинции спрос невелик.
Теперь и не вспомнится толком,
когда этот трубный возник
в степи за шахтёрским посёлком.
Казалось, он выдержит всех.
Подробности давят на жалость.
В громадный формовочный цех
подшефная школа вмещалась.
Пригодный для выпуска труб
железобетонных конструкций,
пейзаж убедительно груб – 
другие детали сотрутся…
И где протекает Коцит,
и что нам проблемы Гекубы, – 
донецкая степь насвистит
в железобетонные трубы.
На этом имперском ветру,
когда разлетаются карты, 
сидят и играют в буру,
к трубе прислонясь, практиканты. 
Сидят и не знают утрат 
печальней, чем гибель Патрокла…
Густой многослойный закат 
цехам размалёвывал стёкла. 
Такой был простор и размах,
такая случалась фактура,
что юность – на птичьих правах – 
чихала на бредни авгура:
о жутких размерах трубы
и в ней заседавших подростках;
о дальнем прицеле судьбы,
грядущих её отголосках.
                   *
Стоял, никому не мешал,
но вынесен был подчистую…
Кто мыслил: «кирпич и металл
исчезли, а я существую», – 
тому и поставят на вид,
насколько Юпитер рассержен,
когда арматура торчит
наглядней, чем внутренний стержень.

Пейзаж назидательно строг.
За лишнее слово удавят. 
Разруха подводит итог. 
Быльём зарастает фундамент. 
Плацдарм для обильного зла
и варварских скудных наречий.
Наверное, карта легла
не так, как положено лечь ей.
Не самый смертельный исход:
развалины, рвы, арматура – 
летейских ландшафтов штрихкод,
суровая правда авгура. 
Очки торопливо протру:
на фоне закатной полоски,
к трубе прислонившись, в буру 
играют всё те же подростки…
 

ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ. РЕВОЛЮЦИОННОЕ.
(Рассказ-быль. Не очень серьезное, но очень личное.
Спасибо - всем поддержавшим детей ДНР, ЛНР, КУРСКА И БЕЛГОРОДА)

Однажды в детстве я устроила настоящую сексуальную революцию в советской школе с репрессиями и далеко идущими последствиями. Без какого-то серьезного идеологического задела. Без броневика. Без манифеста революционной партии. Мои отец и мать без сомнения были виноваты в этом потрясшем 515 СОШ г.Москвы событии, но вины своей при жизни так и не признали.

Если быть до конца честной, то ни одна революция не делается чистыми руками, вот и в моих действиях присутствовали не одни только пассионарно-революционные порывы и жажда открыть глаза на правду жизни моим товарищам по восьмому "А" классу. Опытный юрист там несомненно бы выделил и предумышленную кражу книги из библиотеки родителей и распространение запрещенной информации в рядах несовершеннолентних и... Но мы так с вами далеко зайдем. Поэтому юристы могут удалиться. Тем более, что в базе преступных деяний лежала первая девичья влюбленность и непонимание основ мужского строения ума зрелой школьницей четырнадцати лет от роду.

Дело было в 1979 году и в книжных магазинах страны ты мог в свободном доступе купить много интересных и поучительных книг пера основоположников марксизма-ленинизма или захватывающую производственную повесть из жизни сталеваров-передовиков. (Тогда нам всем это казалось кошмаром. Сегодня я уже думаю, может так оно было и лучше, кто разберет?)

Мои же безалаберные предки оба трудились программистами в больших институтах и в ночное время, имея доступ к множительной технике, занимались в кругу друзей самиздатом более эмоциональной и полемичной литературы, чем книга "Цемент" товарища Гладкова.

Поэтому домашняя наша библиотека пестрела совершенно замечательными литературными произведениями того времени, которые не были рекомендованы к прочтению ЦК КПСС.

Трудно объяснить нынешним детям, но в конце 70-ых интересные книги были для нас подростков также труднодоставаемы и желанны как сигареты, спиртное и первый секс. (Про наркотики мы тогда в Москве и не знали вовсе.) И я страстно отслеживала каждую новинку в родительской библиотеке и немедленно ее прочитывала. Так я в 10 лет прочитала "Назову себя Гаттенбайн" Макса Фриша, а в 13 "Мы пасли ночь" Жоржа Амаду, что значительно меня подковало на сексуальной предреволюционной почве. Но настоящим моим откровением и мысленным залпом из всех пушек Авроры стала попавшая в мои любопытные лапки свежеотксеренная повесть Юза Алешковского "Николай Николаевич".

Нет. Ну потом. Намного позже. Когда стало можно практически всё и больше. Какие-то критики накатают, что ""Николай Николаевич" - история любви карманника и молодой исследовательницы-биолога, которые вместе работают над первыми опытами экстракорпорального оплодотворения в эпоху Сталина. Является ярким примером сатиры на советский строй и ...бла-бла-бла". Может быть. Может быть. Критикам виднее. Но тогда мой горячий мозг гормонально созревающей революционерки интересовали совершенно другие подробности этой великой книженции. Меня интересовали весёлые описания половых актов без купюр и стыдливого пафоса. Чего стоят только эти цитаты:

"...ему советовал дрочить хотя бы раз в месяц, День Красной Армии, 8 Марта, Первомай и по революционным праздникам, религию не трогаем, но он – ни в какую, потом попал в дурдом, его комиссовали."

"...Вы, батенька, возможно будете прародителем вновь зарождающегося человеческого племени на другой планете! Каждый ваш живчик пойдет в дело! В одном термосе - народ, в двух - нация! А может, наоборот. Сам черт не разберется в этих сталинских формулировках..."

Книжка была проглочена за ночь. Потом два дня в моем организме бродил замысел и настаивалась сама собой революционная закваска. А потом...

У меня в школе был мальчик, который сильно нравился. Был старше меня на два года. Голубоглаз и мускулист. И это был ПЛОХОЙ мальчик. Его оставили на второй год из-за приводов в милицию по хулиганке и это возводил его в моем девичьем воспаленном мозгу в ранг мушкетера Д'Артаньяна, не меньше.
(Продолж.след.)

(Продолж.рассказа "Школьные годы. Революционное.")

На меня он не обращал ни малейшего внимания. А когда я на школьной дискотеке набралась храбрости и пригласила Валеру на медляк. Он снисходительно отказал со словами:
- Профессорских дочек не танцую. Береги целку, детка. А то мама заругает.

Дома папа меня звал девочка-танк. "Нет" я понимала плохо. Мое тлевшее любопытство к "хулигану" отказ в медляке раззадорил и спровоцировал на действие.

В 14 лет меня как круглую отличницу в первых рядах приняли в комсомол. И поручили вести политинформации по интересным темама для 8 и 9 классов раз в месяц. На этот раз тема стояла про несостоятельность буржуазных философских учений по отношении к передовой школе марксистско-ленинской философии.

Я клянусь, что меня тогда сам черт толкал под микитки. Я взяла за основу доклада критику Фрейда со стороны марксистов и в качестве примера вытащила сюжет и ключевые цитаты из "Николай Николаевича".

Эти политинформации обычно были делом очень нудным. Я их уже провела две штуки до того, поэтому когда я проговаривала вступление про верности делу Ленина, Гурий Сергеевич, наш историк, потягиваясь, вышел из класса покурить и поприставать к географичке.

Ах, какая это была благодарная аудитория. Какая тишина была в классе. Какой неподдельный интерес к теме в глазах товарищей. Но именно эта тишина и сгубила все дело. Ибо не слыша обычной возни, которая стандартно сопровождало это унылое комсомольское мероприятие, Гурий сначала начал прислушиваться под дверью, а потом ворвался и с воплем прекратил это безобразие...

Ну я пострадала, да. Директор. Родители. Комсомольское собрание. Красный папа, который мямлил директору, что он не знает где я взяла такую книгу. Потом большой разговор с родителями дома, которые объяснили мне как могли, что за мои выходки они могут просто оказаться за решеткой, а я в детском доме. Мой рев, ибо в момент разговора секс меня уже не очень интересовал, все забивал ужас детдомовской жизни.

Но... Деяние дало свои всходы. Ибо, когда все успокоилось, я стала самой популярной девицей в старших классах нашей школы. Я пересказывала Алешковского за школой. Я авторитетно рассуждала о проблемах проституток в Бразилии. Я таскала книжки из второго ряда нашей библиотеки от Шаламова до Булгакова ребятам на ночь почитать. С Валерой мы два раза сходили в кино. Не взирая на весь свой хулиганский понт, про секс и отношения девочка-мальчик он знал намного меньше меня. Даже поцелуй был неумелый и слюнявый. Поэтому я сразу к нему и охладела. А он, бедняга, потом таскал за мной портфель до самого нашего переезда из этого района и этой школы. Но это уже совсем другая история. И вожди революционных преобразований редко сами успевают воспользоваться плодами своих деяний. Через год меня перевели в другую школу с отличным аттестатом и оценкой "уд" по поведению. В комсомольской характеристике сухо значилось:
Не справилась с проектом по подготовке политинформаций для старших классов.

Краткий комментарий к текущим событиям; и одновременно универсальный закон мировой политики.

Фильм Иван Грозный. Режиссер Сергей Эйзенштейн.

Свобода — это не то, что вам дали. Это то, что у вас нельзя отнять

Вольтер

Наткнулся на очередную статью с прогнозами, как Маск с Рамасвами "дерегулируют" в Штатах все и создадут эффективное государство, которое будет разумно и эффективно управляться достаточным числом чиновников, а не "вот это вот все". Госдолг сократится, расцветут наука и искусство и так далее.

Про Маска у каждого свое мнение, но Рамасвами чувак значительно менее известный. Я писал о нем и раньше в силу увлеченности биотехом и медициной, но не грех и повторить:

Себя он характеризует как "ученого", разработавшего множество новых лекарств и спасшего множество жизнь, что - прямая неправда. Рамасвами - очень своеобразный тип предпринимателя, занимался разного рода переупаковками патентов под требования регулятора. Его бизнес - плод специфических связей с регулятором, помноженных на избыток денег в пузырях на бирже.

Первую компанию Roivant Sciences основал в 2014 г.
Roi в названии компании относится к ROI, индексу окупаемости инвестиций. Компания скупала лицензии на препараты, которые по той или иной причине не вышли на американский рынок – из-за незаинтересованности владельца патента (скажем, японской Takeda) или провала в КИ (причиной этого могла быть не только неэффективность, но и высокая токсичность), и собирал инвестиции в их "доработку".

Для каждого препарата он создавал отдельную компанию под "зонтиком" Roivant, что определило механизм работы: инвестиции шли материнской компании, а неудачи дочерних просто списывались в балансе, потому что на каждую провальную "молекулу с образованием юридического лица" приходилось два купленных патента и две образованные под них новые компании.

Всего 20 компаний\ патентов. В клинику и аптеку пошли три, наверное. Зато обернул на постоянно растущей бирже несколько миллиардов.

Компания Axovant - суперклассика жанра. Покупаем за $5 млн лицензию на препарат против болезни Альцгеймера (остромодная, дорогая тема) от GSK, который не показал нужных результатов в фазе II КИ. Выводим на биржу в 2015-м и собираем $300 млн еще до того, как препарат был введен первому добровольцу в фазе III (на тот момент это был рекорд для биотехнологической компании, позже побитый Moderna). В компании работают 8 человек, включая водителя, секретаря, самого Рамасвами, его мать и брата. Делать КИ нанимают специализированную компанию-подрядчика. В КИ препарат снова провалился, однако в момент максимальной капитализации Рамасвами продал пакет своих акций и получил 50 млн долларов на карман.

Надо отдать ему должное – став богатым человеком, Рамасвами научился осторожности. Следующие его проекты – значительно менее рисковые. Локализация в США препаратов, зарегистрированных в других юрисдикциях со строгим регулированием.

Из всех миллиардов, которые он собрал и прокрутил, – в науку, в инновации, в собственно "биотех" пошли 0 (ноль) долларов. Все, что он делал и делает, – махинации с регулированием и обработка клиентов, желающих инвестировать в модную тему в партнерстве с крупным фондом, где он работал на заре карьеры.

Когда прокрученных миллиардов стало слишком много, а препаратов, зарегистрированных осталось с гулькин нос и новых не ожидалось, Рамасвами ушел со всех постов в бизнесе и собрался баллотироваться в президенты. Оказал услуги победителю гонки в процессе. Мы в этой точке.

Я это не в осуждение пишу. Он большой молодец – Рамасвами, воспользовался спецификой системы, чтобы разбогатеть. Вопрос в том, что восхищение "правых" и "консерваторов" от Буэнос-Айроса до Москвы и ожидания чудес от программы "дерегуляции", которую он будет реализовывать, кажутся очень забавными.

Мой прогноз: покрутится, выступит с идеями, напишет книжку о том, как он хотел и почему не получилось, вернется в фарму и продолжит делать, что делал с новыми связями и новым повышающим коэффициентом "за политическое влияние".

В его жизненном опыте нет ничего, чтобы заставило предположить, что он способен на иное.

Уникальный фильм Максима Фадеева и Сергея Белоуса «У края бездны» награждён Гран-при международного кинофестиваля «Победили вместе» в Сочи. Сердечно поздравляю коллег. Их честная и героическая работа становится классикой отечественной кинодокументалистики. Этот фильм — о том, к чему приводит нацистская идеология превосходства. Напоминание о том, что расколотое общество всегда на пороге гражданской войны. Страшное свидетельство о том, как рушится мир, доставшийся нашим предкам ценой миллионов человеческих жизней. Запечатленное время жить и умирать. Памятник тем, кто навсегда остался в земле, на которой это было снято. Свобода от иллюзий.

Мне хотелось, чтобы Россия была свободной и сильной. Сильной без свободы она уже была, что привело к развалу. Если она будет свободной, но не сильной, результатом будет анархия. Этому могут радоваться политиканы, но люди разумные, даже не любящие Россию, понимают, что хаос чреват тяжелыми последствиями для всего мира.

Фридрих Горенштейн (1995)

Встретил в ленте вопрос, являются ли «свобода» и «справедливость» высшими общечеловеческими ценностями. Думаю, высшей общечеловеческой ценностью является безопасность.

Свобода — это не ценность, а чувство. А в качестве политической категории — та же безопасность. От власти ли, врагов или друг друга.

И обеспечить эту свободу может только сильное государство. Справедливость, конечно же, ценность, но не тогда, когда одни считают справедливым резать или грабить других, и наоборот.

«Либеральная интеллигенция» всегда была склонна презрительно говорить про обмен свободы на безопасность. Пока не начался ковид. Дальше вы помните.

Предсказуемый результат рефлексии этой публики по любому поводу — свободно и безопасно обосраться, и в этом есть глубокая метафизическая справедливость.

Потому что нуждается это стадо прогрессивных мыслителей не в свободе, а в единомыслии, которое почитает за главный критерий справедливости.

Именно поэтому свобода и превратилась у нас в карго-культ, к алтарю которого можно приносить любые жертвы. Кроме себя.

2023

Иллюзии — это взятая в кредит вера в разумность и справедливость желаемого, которая заканчивается с выставлением счета.

"Люди, лишенные воображения, обычно страшные подлецы: они не способны представить, что думают и чувствуют другие. Не путать с фантазиями о себе - подлецы только это и могут", — написал Алексей Слаповский.

Если речь о творческих натурах, то опыт показывает, что эмпатия более всего избирательна у людей с воображением. А еще им присущ наивный, но высокопарный социал-дарвинизм, который и демонстрирует это высказывание.

Не знаю, как было с воображением у праведников народов мира, которых представляли по большей части совсем простые, никому не известные люди. Да и вообще — что такое воображение и есть ли у него связь с эмпатией?

Можно охать и ахать по любому поводу, даже выражая сочувствуе всем. Как сказал мне один умный кидала, человек состоит не из слов, а из поступков. Фантазии о себе только ими и поверяются.

Готовность положить жизнь свою за други своя веками демонстрировали по обе стороны фронта писатели и солдаты, волонтеры и террористы, наемники и врачи, фашисты и атеисты, верующие и коммунисты.

О подвиге подлого мошенника снят великий фильм "Генерал делла Ровере". Подлецами бывают и творцы, и простецы. Воображение диктует нам фантазии и о себе, и о других. Да и что считать правильными представлениями?

И чего требовать от себя и других? Слова, которые ничего не стоят умеющему их писать профессионалу, могут убивать и спасать. Воображение может пробуждать и высокие, и низменные чувства.

Что думают и чувствуют другие, оппонентам обычно рисуется в уродливо-карикатурном виде, который призван подтверждать собственную интеллектуальную непогрешимость и незыблемость занятых нравственных позиций.

Кризис гуманизма (по нынешним временам — извините за выражение) связан, на мой взгляд, именно с избытком фантазий о себе. Ведь если ты считаешь себя носителем Добра, то право его причинять становится естественным.

А за Добро тоже кто-то должен платить, и если не ты, то кто? Механизм сакральной жертвы, мемом вошедший в современный дискурс с легкого языка незабвенного Б.А.Березовского, работает как вечный двигатель.

Война — трудная для рефлексии реальность. Ангажированное воображение редко пробивается к искусству, а абстрактный гуманизм не вызывает доверия целевых аудиторий. Гуманизм должен стоять на посту.

Проблема в том, что Добро считается стороной. А Добро — это не сторона, а выбор. Добро могут творить подлецы, а зло — милейшие люди. Зло для одних может быть добром для других (что и демонстрируют войны).

Фантазии о себе в Нагорной проповеди предполагаются источником добра: "Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки". (Мф. 7:12).

Воображение лживо, когда на фоне чужих страданий рисует прелестные образы светлого будущего, которое должно их прекратить. Слова несложно вывернуть наизнанку, и жонглировать смыслами можно как апельсинами.

Во всяких умствованиях стоит искать конкретику: к чему это ведет в реальной жизни, и кто за это заплатит. Посмотрите страшный фильм Золтана Фабри "Пятая печать". Хорошего выбора не бывает, бывает только урок.

Урок, за который заплатил ты сам. Мы не знаем ничьих предлагаемых обстоятельств, и редко интересуемся заплаченной другими ценой. Фантазии о них мы поверяем картиной мира, сотканной из собственных ценностей.

Эмпатия — это фантазия о себе на месте другого. Фантазия, требующая от автора серьезного ресерча. Тот самый сартровский ад. В этом умозрительном путешествии главное — не раскачивать лодку Харона.

2022

Newsweek смоделировал удар американской термоядерной авиабомбой В83 по Москве, Пхеньяну и Пекину. Куда делась пресловутая объективность? Представьте читателям цветение орешника на Гудзоне, Темзе, Сене и Шпрее.

#дебилыбл

Как бы в стране крепких демократических традиций поступили с онижедетьми, вооруженными коктейлями Молотова? Как бы визжали розовые пони, если бы Грузия придерживалась европейских стандартов госбезопасности? Глупые вопросы, не правда ли? Грузия — совсем другое дело.

Я напишу о пробниках, о них никто не писал, а они, может быть, обижаются.
Когда случают лошадей, это очень неприлично, но без этого лошадей бы не было, то часто кобыла нервничает, она переживает защитный рефлекс и не дается. Она даже может лягнуть жеребца.
Заводской жеребец не предназначен для любовных интриг, его путь должен быть усыпан розами, и только переутомление может прекратить его роман.
Тогда берут малорослого жеребца, душа у него, может быть, самая красивая, и подпускают к кобыле.
Они флиртуют друг с другом, но как только начинают сговариваться (не в прямом значении этого слова), как бедного жеребца тащат за шиворот прочь, а к самке подпускают производителя.
Первого жеребца зовут пробник.
Ремесло пробника тяжелое, и, говорят, они иногда даже кончают сумасшествием и самоубийством.
Не знаю, оправляет ли пробник на себе галстук.
Русская интеллигенция сыграла в русской истории роль пробников.
Такова судьба промежуточных групп.
Но и раньше вся русская литература была посвящена описаниям переживаний пробников.
Писатели тщательно рассказывали, каким именно образом их герои не получили того, к чему они стремились.
И оправляли галстук.

Виктор Шкловский, "Гамбургский счёт"

Топливо для майданов в бывших советских республиках — ресентимент. Рабы мечтают о новом, хорошем хозяине. А ведь, выбирая независимость от совка, казались сами себе хозяевами.

Но свобода — это слишком дорого, чтобы платить за нее самим. Не проще ли поставить на счетчик абхазов, осетин, дончан? А когда что-то пойдёт не так, заложить родину в евроломбард.

Как прекрасны юные, одухотворённые протестом, лица! Как бабочки, летящие на огонь, который оставляет от иллюзий только пепел. Но главное ведь — гореть. А кто не хочет, попробует Молотов-коктейль.

Ох, это русское, колеблющееся, зыблющееся, музыкальное, онанирующее сознание. Вечно кружащее вокруг невозможного, как мошкара вокруг свечки. Законы жизни, сросшиеся с законами сна. Жуткая метафизическая свобода и физические преграды на каждом шагу. Неисчерпаемый источник превосходства, слабости, гениальных неудач. Ох, странные разновидности наши, слоняющиеся по сей день неприкаянными тенями по свету: англоманы, толстовцы, снобы русские — самые гнусные снобы мира, — и разные русские мальчики, клейкие листочки, и заветный русский тип, рыцарь славного ордена интеллигенции, подлец с болезненно развитым чувством ответственности. Он всегда на страже, он, как ищейка, всюду чует несправедливость, куда угнаться за ним обыкновенному человеку!

Георгий Иванов, "Распад атома"

Случилось невероятное: тетралогия «У края бездны» — теперь не только первый документальный фильм об СВО на онлайн-платформах. Помимо этого, он первым вошёл в топ-10 во ВСЕХ онлайн-кинотеатрах. Многие коллеги считали это абсолютно невозможным. Зрители же постоянно пишут о том, как картина их потрясла, полностью перевернула представление о происходящем и вызвала эмоции за гранью. И при этом всё снято «пугающе художественно». Равнодушных нет.

Фильм третий «Выход к морю» также непрост и откровенен. Вы увидите, как после непрерывных штурмов у парней происходит психофизиологическое выгорание, многие ранены или погибли. Но они продолжают зачищать взятые дома, брать в плен противника (этот процесс снят изнутри!) и пробиваться, согласно приказу, к Азовскому морю. «Скажут штурмовать — пойдём на штурм. Это наша земля», — говорит герой фильма, вчерашний шахтёр с позывным «Дэр», ещё в 2018 году обороняя подступы к Горловке. И держит слово.

Вы увидите и трагедию мариупольцев: вот бабушка ищет среди мёртвых тел своего брата, надеясь всё же, что он жив, а вот семья в подвале, и её глава произносит: «Обещал [Зеленский] коррупционеров садить, а посадил войну!»

Смотрите, не отворачивайтесь:

WINK (есть 4К)
KION (4К отдельно здесь)
OKKO (4К, работает в СНГ)
Кино1ТВ
DROM (работает на возвращённых территориях)

В следующую пятницу — финальный эпизод.

А чтобы фильм поднимался выше в топе просмотров — нужна ваша помощь, дорогие друзья! Репостните и перешлите этот пост ВСЕМ друзьям, коллегам, админам (и аналогично — пост в ВК). Расскажите о фильме родным и близким.

И подпишитесь, чтобы не пропустить показы в кинотеатрах: @RealdocProductions