🇨🇱 Santiago, Chile, January 29, 2023

In Memory of Daria Dugina
Памяти Даши Платоновой-Дугиной

Еще одна причина моего вечного негодования насчет судьбы Даши кроется в следующем:

Даша представляла собой надежду будущей политики - основанной не на бандюканском жаргоне 90-х, а на глубоком философском бэкграунде, с анализом, историческими отсылками, содержательной любовью к нашей культуре. Я всю жизнь ненавидела политику, в первую очередь, из-за ее примитивности (что отражается и на повестке жутких федеральных ТВ).

Так вот. Даша, которая могла что-то в перспективе поменять, кому-то что-то глубинно доказать, говорить на метаязыке, была убита ровно теми бандюками из 90-х, которые действуют примитивно, как молоток.

Они не просто убили доброго и прекрасного человека. Они взяли и замызганным молотком расколотили последнюю модель макбука (да простит меня Даша за такое сравнение, она бы поняла, о чем я).

Меня не отпускает именно то, что Дашу убили не в равном бою равные по интеллекту люди, а гадкие, завистливые, недостойные ошметки, выползшие из времен наркоты, борделей и разборок на районе. И тем самым самые грязные руки сделали нечто кошмарное в отношении самой чистой души. И эта губастая вовк как типичная представительница эскорта или валютных проституток из 90-х, играющая в лару крофт, доводит меня до белого каления.

Читаем Русский Логос (1.14)

Наиболее разрушительным и по-настоящему фатальным для России было англо-французское влияние, которое не просто подрывало основы русской традиции, но вовлекало в Логос Кибелы как аристократию, так и широкие слои русского народа, соблазнявшегося идеями эгалитаризма, демократии и социализма. Это не просто разрушало традиционную, патриархальную, духовную культуру (христианскую и индоевропейскую), но и способствовало пробуждению хтонических, палеоевропейских слоев русской идентичности.

Образы западной материалистической науки (гравитация, телесная природа светил, теория массы и инерции, механицизм, атомизм) вступали в резонанс с инфернальными фигурами и полустертыми знаками Трипольской культуры. Таким образом, самое современное в европейском влиянии находило отзвук в самом архаическом и глубинном русском, что способствовало атаке на патриархальный православный Логос с двух сторон — и со стороны увлекающихся западом элит, и со стороны увлекаемых материализмом крестьянских масс.

Отдельно стоит рассмотреть воздействие на русских марксизма. Марксизм восходит корнями к атомизму Галилея, а от него — к Демокриту и Эпикуру (о которых Маркс писал диссертацию). С другой стороны, марксизм опирается на диалектику Гегеля, которая имела в своем основании неоплатонизм, вполне созвучный взглядам славянофилов. Например, эсхатологическое движение истории к “коммунизму” (царство абсолюта) и критика капитализма [который чужд вообще любой исконной человеческой культуре] были вполне уместны в рамках русской идентичности.

Сам Маркс не допускал победы социалистической революции в аграрной России (она должна была произойти в индустриальной Европе), но русские понимали идеи Маркса не так, как он сам. Советский период стал своеобразной попыткой русского народа и русской истории сделать важный шаг к Русской идее — а значит, он требует внимательного и беспристрастного изучения.


#Читаем_русский_логос
(А. Г. Дугин, Ноомахия. Русский Логос, том 1, глава 5)

Теперь даже в моменты счастья больно, что Даша не может разделить их также, в земном измерении.
Слишком молодой её забрали. Я очень хотела увидеть её в семье, с детьми, в земных заботах до старости.
Моё подсознание до сих пор отказывается принять её реальную смерть. Где-то глубоко в мозгу всё равно что-то бьётся, мол, "это не по-настоящему, ты же знаешь её".
Может, мне и не стоит подсознание ломать. Где бы она ни была, даже после смерти она живая и прекрасная. Навсегда.

“Я думаю, самая главная, самая коренная духовная потребность русского народа есть потребность страдания, всегдашнего и неутолимого, везде и во всем. Этою жаждою страдания он, кажется, заражен искони веков. Страдальческая струя проходит через всю его историю, не от внешних только несчастий и бедствий, а бьет ключом из самого сердца народного. У русского народа даже в счастье непременно есть часть страдания, иначе счастье его для него неполно. Никогда, даже в самые торжественные минуты его истории, не имеет он гордого и торжествующего вида, а лишь умиленный до страдания вид; он воздыхает и относит славу свою к милости Господа. Страданием своим русский народ как бы наслаждается. Что в целом народе, то и в отдельных типах, говоря, впрочем, лишь вообще”

Фёдор Михайлович Достоевский
Дневник писателя

@dplatonova