Через несколько минут будем обсуждать Консервативную Революцию в Америке на канале Россия 24. https://vgtrk.ru/russia24

Советники Трампа считают, что на урегулирование украинского конфликта ему понадобятся месяцы или даже больше, пишет Рейтер.

Заявления о том, что получится все решить за день, помощники будущего президента назвали "сочетанием предвыборного бахвальства и недостаточной оценки".

При любых обстоятельствах у нас нет иного выхода, как сделать нашу державу снова великой, а общество энергичным, активным и справедливым. Пассионарии для этого совершенно необходимы: их дефицит и слабая представленность в элите блокируют любое развитие, динамику, концентрацию усилий. В этом суть учения Льва Гумилева, чрезвычайно актуального сегодня.
Трамп набирает в свою команду пассионариев. Пока не ясно, что из этого выйдет (хотя уже кое-что вышло, он победил), но в любом случае это вызов для нас.
Из-за нехватки пассионариев рухнул СССР, позднесоветские правители спали на ходу. На их место пришли порченные пассионарии - либералы и криминалитет. Они стали новой элитой вместе с коррумпированным поздне-советским чиновничеством и блудливыми комсомольскими лидерами. Однако сегодня и эта разрушительная волна пассионариев по возрастным причинам сходит с орбиты. Но окружены это энергичные и жесткие люди 90-х податливыми и шустрыми субпассионариями.
Пассионарий - это не так просто, им трудно управлять и его часто заносит. Он априорно не знает границ и уверен, что ему море по колено до тех пор, пока он не начинает тонуть.
Однако не идти сейчас на такой риск массового рекрутирования пассионариев в элиту мы уже не можем. И это совершенно независимо от Трампа. Падение демографии это тоже, по Льву Гумилеву, функция от остывания пассионарности. У тех, у кого проблемы с пассионарностью, проблемы и с семьей.
Возможно, именно спад пассионарности и искусственные преграды на пути их социального роста составляют главный вызов для России. От этого зависит Победа, кто как не пассионарии ее способны стяжать - пассионарность другое название для героической личности. От этого зависит рывок в будущее. От этого зависит будет ли Россия вообще. Но на сей раз пассионарность нужна суверенная, патриотическая. Это требование времени.

Дизайнеры выбрали для инаугурации вот такое выразительное фото Трампа.

Ролевой моделью, думаю, был взгляд орла. Весьма угрожающе.

История есть последовательность семантических блоков, называемых "событиями". Они включают в себя личности, процессы, перемены, оппозиции, катастрофы, достижения, пейзажи, на которых все это развертывается, и, в конце концов, весь этот разноуровневый богатейший сгусток реальности восходит к своему смыслу. А смысл события, в свою очередь, неразрывно связан со смыслами других событий. Из этого плетется ткань истории. При этом смысл события включает в себя безграничное богатство того, что составляет его природу, его основу.
История поэтому есть нечто духовное, открывающееся лишь знакомому с практикой созерцания идей философскому уму. История - это философское и даже богословское понятие, не случайно мы говорим о Священной Истории, где смыслы событий открываются через религиозные догматы и аксиомы, и в свою очередь, открывают развернуто и насыщенно эти догматы и аксиомы.
Всякая история структурирована как Священная История. Только в секулярных версиях иные догматы и аксиомы — атеистически-материалистического толка. Здесь на месте Бога, Завета, Воплощения, Спасения, Промысла, эсхатологии стоят имманентные законы земли, общества, био- и физио-логии, межвидовая и внутривидовая борьба, рок, климат, техника, воля к власти, исторические формации и т.д. Истории не существует вне религиозной или идеологической системы.
У нас сегодня взят курс на Историческое Просвещение. Есть целый президентский указ. Но у нас нет указа о Русской Идее и о Русской Философии. Это остается опциональным. Значит, и история остается подвешенной в догматической и аксиоматической пустоте. Одному кажется, что это событие значит одно, другому другое, третий отрицает саму значимость этого события, четвертый вообще его реальность. И насильственно указом только об истории этот хаос и произвол в нечто единое не свести. В лучше случае сложится поверхностная искусственная модель, которая все равно не будет жить, даже если ее навязать всем.
Нам надо основательно заняться философией. Пока власть ей вообще никакого внимания не уделяет, и обществу она не интересна. А философия это работа с программным кодом общества. Это дело особых программистов Духа. Если у нас нет суверенных программистов Духа, все наши исторические, социальные и гуманитарные дисциплины будут создаваться вне России, а значит, ни о каком суверенитете говорить нельзя. Если у Государства-Цивилизации нет суверенной философии, этот суверенитет, в конце концов, есть фикция.
Смыслом события заведуют философы. А значит, они управляют и самими событиями. Полноценная история есть только в том обществе, где есть полноценная философия. В противном случае общество и страна живет на периферии какой-то иной, внешней цивилизации, коды которой определяются вовне и остаются до конца непонятыми. Недостаток суверенитета делает общество без философии, и без истории, управляемым извне.

Именно поэтому у нас нет никакого консенсуса ни о началах Руси — о славянах, Рюрике, дохристианской традиции, принятии христианства.

У нас нет никакого консенсуса ни о Киевском государстве, ни о раздробленности, ни о монгольских завоеваниях и бытии Руси в составе Империи Чингисхана и золотой орды.

У нас нет никакого консенсуса относительно Ивана Грозного, земщины, опричнины и теории Москва-Третий Рим. Непонятно как надо толковать отношения нашей Церкви с Фанаром.

У нас нет никакого консенсуса о первых Романовых, и еще меньше мы понимаем что-то в русском расколе.

У нас полное расхождение во мнениях по поводу Петровского 18-го века.

Мы не имеем общей смысловой картины века 19 и его консервативного поворота. Спор славянофилов и западников, оборван, оставлен, но не завершен.

Теперь не удивительно, что никакого консенсуса у нас нет относительно событий 1917 года. Мы сегодня видимо не понимаем смысла этих событий, и склоняемся к тому, что их вообще не было.