МАТЕМАТИКА С КАЛЬКУЛЯТОРОМ
На сайте ФИПИ опубликован проект новой версии ОГЭ по математике, где с будущего года предполагают разрешить калькулятор с возможностями вычисления тригонометрических функций (в дополнение к четырём листам формата А4, заполненным всевозможной справочной информацией — см. https://fipi.ru/oge/demoversii-specifikacii-kodifikatory#%21/tab/173801626-2#!/tab/173801626-2 ). То, что эта новация далеко не пустяк, видно по развернувшейся в соцсетях дискуссии. Значительная часть учителей и репетиторов, готовящих к ОГЭ, инициативу поддерживает, а серьёзные профессионалы называют её грядущей катастрофой математического образования.
Одну из главных проблем школьников, для которых ОГЭ по математике является тяжёлым барьером, составляет отсутствие навыков счёта. Тех самых, что отрабатывают в начальной школе. Дети, идущие к репетиторам, в значительной массе не умеют умножать столбиком , делить уголком, не знают таблицы умножения. И это — тяжёлая головная боль учителей и репетиторов: научить тому, чему не научили в начальных классах.
До сих пор без этого было никак и никуда. В задачах ОГЭ надо правильно считать, ведь ответом (как правило) является число, и если в нём ошибка, то в заданиях с кратким ответом оценка — ноль. При этом там есть откровенно издевательские задачи, в которых, кроме тупого счёта (с многозначными числами), ничего нет.
Потому считать учат изо всех сил, но научить получается далеко не всех. И уже тысячи раз повторена фраза (после экзамена), что «всё знал, но в счёте ошибся».
Калькулятор даёт надежду снять эту проблему.
Очевидный плюс, не правда ли?
И обоснование в поддержку есть: ведь на экзамене надо проверять понимание предмета, а не бухгалтерские способности. (Многие известные математики плохо считали и в оправдание говорили: я математик, а не бухгалтер.)
Заметим, что ученики советских школ к выпуску тоже в какой-то мере утрачивали навыки счёта, отработанные в начальных классах. По причине отсутствия систематической практики. В заданиях выпускных и вступительных экзаменов той поры вы не найдёте примеров, требующих действий с многозначными числами. В старших классах акценты смещались на другие области арифметической культуры: признаки делимости (полезные для сокращения общих множителей), визуальное распознавание полных квадратов, степеней простых чисел (в пределах десятка), а также широкое применение алгебраических формул сокращённого умножения. (Разумеется, таблица умножения при этом всегда была в работе.)
Сегодня значительная часть этих бывших учеников (уже в пенсионном возрасте) едва ли вспомнят, как надо делить большие числа.
И тут возникает вопрос: а надо ли в школе учить этому? Тем более — сейчас, когда у каждого под рукой калькулятор.
На сайте ФИПИ опубликован проект новой версии ОГЭ по математике, где с будущего года предполагают разрешить калькулятор с возможностями вычисления тригонометрических функций (в дополнение к четырём листам формата А4, заполненным всевозможной справочной информацией — см. https://fipi.ru/oge/demoversii-specifikacii-kodifikatory#%21/tab/173801626-2#!/tab/173801626-2 ). То, что эта новация далеко не пустяк, видно по развернувшейся в соцсетях дискуссии. Значительная часть учителей и репетиторов, готовящих к ОГЭ, инициативу поддерживает, а серьёзные профессионалы называют её грядущей катастрофой математического образования.
Одну из главных проблем школьников, для которых ОГЭ по математике является тяжёлым барьером, составляет отсутствие навыков счёта. Тех самых, что отрабатывают в начальной школе. Дети, идущие к репетиторам, в значительной массе не умеют умножать столбиком , делить уголком, не знают таблицы умножения. И это — тяжёлая головная боль учителей и репетиторов: научить тому, чему не научили в начальных классах.
До сих пор без этого было никак и никуда. В задачах ОГЭ надо правильно считать, ведь ответом (как правило) является число, и если в нём ошибка, то в заданиях с кратким ответом оценка — ноль. При этом там есть откровенно издевательские задачи, в которых, кроме тупого счёта (с многозначными числами), ничего нет.
Потому считать учат изо всех сил, но научить получается далеко не всех. И уже тысячи раз повторена фраза (после экзамена), что «всё знал, но в счёте ошибся».
Калькулятор даёт надежду снять эту проблему.
Очевидный плюс, не правда ли?
И обоснование в поддержку есть: ведь на экзамене надо проверять понимание предмета, а не бухгалтерские способности. (Многие известные математики плохо считали и в оправдание говорили: я математик, а не бухгалтер.)
Заметим, что ученики советских школ к выпуску тоже в какой-то мере утрачивали навыки счёта, отработанные в начальных классах. По причине отсутствия систематической практики. В заданиях выпускных и вступительных экзаменов той поры вы не найдёте примеров, требующих действий с многозначными числами. В старших классах акценты смещались на другие области арифметической культуры: признаки делимости (полезные для сокращения общих множителей), визуальное распознавание полных квадратов, степеней простых чисел (в пределах десятка), а также широкое применение алгебраических формул сокращённого умножения. (Разумеется, таблица умножения при этом всегда была в работе.)
Сегодня значительная часть этих бывших учеников (уже в пенсионном возрасте) едва ли вспомнят, как надо делить большие числа.
И тут возникает вопрос: а надо ли в школе учить этому? Тем более — сейчас, когда у каждого под рукой калькулятор.
Хорошо известно (со времён Ломоносова), что главная задача изучения математики в школе состоит не в том, чтобы научить считать без калькулятора или решать тригонометрические уравнения (и помнить это до конца дней). Цель математического образования — формирование культуры мышления («математика ум в порядок приводит»). Достижение этой цели обеспечивает традиционная школьная программа, и это не какая-то «устаревшая рутина», а выверенная последовательность этапов, на каждом из которых ученику предстоит совершить для себя небольшое открытые (при поддержке учителя).
После усвоения устного счёта в пределах десятка ребёнку становятся интересными арифметические операции с двузначными и трёхзначными числами. Алгоритмы сложения и умножения столбиком, деления уголком дают ответ на эти вопросы. Понимание их — это открытие (для ребёнка). Таблица умножения — неотъемлемая часть этих алгоритмов, усвоение которых формирует логическую культуру, необходимую (в частности) будущему программисту.
Уравнения и неравенства в школе решают не для того, чтобы получить ответ, а для формирования логики рассуждений, приводящих к этому ответу. Вся прежняя школьная геометрия с её формальной строгостью (абсолютно невостребованной в реальной жизни) была подчинена этой цели. На выпускном экзамене в восьмом классе в обязательном порядке требовалось доказывать теоремы и обосновывать решение геометрических задач. Не у всех это получалось в полной мере, но тем самым государство задавало мотивацию к развитию.
Прежняя структура школьного математического курса сегодня сильно изломана, но в общих чертах ещё сохранилась. Однако на выходе теперь получается совсем другой результат.
Причина в том, что школу лишили главного:
от ученика не требуют понимания.
Он волен учиться (если есть желание), а может и вообще ничего не понимать в математике «в силу гуманитарного склада ума». И доля таких «гуманитариев», которые к 9-му классу не знают из школьного курса практически ничего, ежегодно растёт. А ведь им ОГЭ сдавать. Как тут без калькулятора, если они 7 на 8 перемножить не умеют?
И наверху приняли нужное решение. Вроде как завершение процесса, констатация достигнутого результата.
Однако за этим (казалось бы, косметическим) решением последует кардинальная ломка всего школьного математического образования, которое как-то ещё держится.
Репетиторы уже поняли, что предстоит смена методики подготовки к ОГЭ. Все приёмы, связанные с отработкой счёта, теперь никому не нужны. Главным предметом на рабочем столе становится калькулятор, ключевым вопросом — техника его применения для решения конкретных задач «основного экзамена». В полной мере это касается и школьных учителей 9-го класса. Поэтому вся школьная математика на выпуске будет с калькулятором. А как иначе, если впереди ОГЭ, и надо осваивать технику?
А что в восьмом классе?
То же самое.
Ведь математический ОГЭ — обязательный выпускной экзамен, «объективно и независимо» характеризующий результат всего обучения в основной школе. Зачем ковыряться с ручным счётом, помнить таблицу умножения, если на экзамене дадут универсальный девайс?
По этой логике мы сразу спускаемся вниз вплоть до пятого класса: математика — с калькулятором.
Тут возразят и скажут, что десятичный калькулятор не работает с обыкновенными дробями, и школьникам всё-таки придётся что-то знать и считать. Но это — дело времени. Бизнес быстро отреагирует и предложит модель с нужной функцией. И вопрос со счётом в среднем школьном звене будет полностью закрыт. Не надо напрягаться: «тычем в гаджет пальчик», и нет проблем.
Остаётся ЕГЭ, где пока калькулятор запрещён. По логике процесса через год-другой и там запрет отменят. А если нет, то 10-й класс станет тем рубежом, на котором учащимся придётся осваивать деление уголком и таблицу умножения.
Замечательно, не правда ли?
Но есть ещё начальная школа, где арифметика составляет основное содержание математического курса (по официальной образовательной программе). Дозволять там калькулятор — дело невозможное. Он просто сделает обучение бессмысленным. Потому там всё должно остаться по-прежнему.
После усвоения устного счёта в пределах десятка ребёнку становятся интересными арифметические операции с двузначными и трёхзначными числами. Алгоритмы сложения и умножения столбиком, деления уголком дают ответ на эти вопросы. Понимание их — это открытие (для ребёнка). Таблица умножения — неотъемлемая часть этих алгоритмов, усвоение которых формирует логическую культуру, необходимую (в частности) будущему программисту.
Уравнения и неравенства в школе решают не для того, чтобы получить ответ, а для формирования логики рассуждений, приводящих к этому ответу. Вся прежняя школьная геометрия с её формальной строгостью (абсолютно невостребованной в реальной жизни) была подчинена этой цели. На выпускном экзамене в восьмом классе в обязательном порядке требовалось доказывать теоремы и обосновывать решение геометрических задач. Не у всех это получалось в полной мере, но тем самым государство задавало мотивацию к развитию.
Прежняя структура школьного математического курса сегодня сильно изломана, но в общих чертах ещё сохранилась. Однако на выходе теперь получается совсем другой результат.
Причина в том, что школу лишили главного:
от ученика не требуют понимания.
Он волен учиться (если есть желание), а может и вообще ничего не понимать в математике «в силу гуманитарного склада ума». И доля таких «гуманитариев», которые к 9-му классу не знают из школьного курса практически ничего, ежегодно растёт. А ведь им ОГЭ сдавать. Как тут без калькулятора, если они 7 на 8 перемножить не умеют?
И наверху приняли нужное решение. Вроде как завершение процесса, констатация достигнутого результата.
Однако за этим (казалось бы, косметическим) решением последует кардинальная ломка всего школьного математического образования, которое как-то ещё держится.
Репетиторы уже поняли, что предстоит смена методики подготовки к ОГЭ. Все приёмы, связанные с отработкой счёта, теперь никому не нужны. Главным предметом на рабочем столе становится калькулятор, ключевым вопросом — техника его применения для решения конкретных задач «основного экзамена». В полной мере это касается и школьных учителей 9-го класса. Поэтому вся школьная математика на выпуске будет с калькулятором. А как иначе, если впереди ОГЭ, и надо осваивать технику?
А что в восьмом классе?
То же самое.
Ведь математический ОГЭ — обязательный выпускной экзамен, «объективно и независимо» характеризующий результат всего обучения в основной школе. Зачем ковыряться с ручным счётом, помнить таблицу умножения, если на экзамене дадут универсальный девайс?
По этой логике мы сразу спускаемся вниз вплоть до пятого класса: математика — с калькулятором.
Тут возразят и скажут, что десятичный калькулятор не работает с обыкновенными дробями, и школьникам всё-таки придётся что-то знать и считать. Но это — дело времени. Бизнес быстро отреагирует и предложит модель с нужной функцией. И вопрос со счётом в среднем школьном звене будет полностью закрыт. Не надо напрягаться: «тычем в гаджет пальчик», и нет проблем.
Остаётся ЕГЭ, где пока калькулятор запрещён. По логике процесса через год-другой и там запрет отменят. А если нет, то 10-й класс станет тем рубежом, на котором учащимся придётся осваивать деление уголком и таблицу умножения.
Замечательно, не правда ли?
Но есть ещё начальная школа, где арифметика составляет основное содержание математического курса (по официальной образовательной программе). Дозволять там калькулятор — дело невозможное. Он просто сделает обучение бессмысленным. Потому там всё должно остаться по-прежнему.
Однако обсуждаемое решение разрушает глобальную мотивацию овладения навыками счёта. Учителя, родители и дети будут понимать, что в дальнейшем они нигде не понадобятся. В наше прагматичное время такое понимание означает приговор. То есть в программе оно есть, занятия проходят, но результат никого не волнует. И он будет соответствующим. Что представляет из себя имитация обучения (когда раздел есть в программе, но не нужен, например, для ЕГЭ), в современной школе хорошо знают.
Таким образом, новация разрушит важнейший начальный этап формирования математической культуры. Для подавляющего большинства учащихся после четырёх лет имитационной математики никакой «математический прорыв» в среднем школьном звене будет невозможен.
И такое решение принимается в условиях нарастающего дефицита инженерно-технических кадров, о котором трубят сегодня со всех сторон.
Что у нас происходит, граждане?
Скажут: ничего не происходит. Чиновникам надо поднять балл ОГЭ, вот они и нашли простое решение. А о том, что написано выше, они понятия не имеют.
То есть, идиоты (как обычно).
Однако, есть сомнения.
Результаты ОГЭ падают давно, и это решение всегда лежало на поверхности. Но до сих пор без него обходились, ибо понимали, что подобными действиями можно и шею себе сломать, ибо их вредительский характер объяснить достаточно просто.
А сейчас стало не страшно, поскольку идёт СВО, и любой «наезд на власть» можно трактовать по нынешним чрезвычайным законам. Как следствие, число желающих «не зарекаться от тюрьмы и сумы» заметно поубавилось.
И посмотрите, как грамотно была подготовлена ситуация. Массовая «гуманитаризация» школы, в результате — отсутствие элементарных навыков счёта у доброй половины учащихся. И при этом громоздкие вычислительные задачи на выпускных экзаменах (которых раньше там и в помине не было).
Создана проблема, и предложено простое решение.
Массы поддержат, не правда ли?
И под это «народное одобрение» математика в школе будет окончательно добита.
В заключение список главных ответственных: Кравцов (Минпрос), Музаев (Рособрнадзор) и Ященко, курирующий вопросы математического образования.
Таким образом, новация разрушит важнейший начальный этап формирования математической культуры. Для подавляющего большинства учащихся после четырёх лет имитационной математики никакой «математический прорыв» в среднем школьном звене будет невозможен.
И такое решение принимается в условиях нарастающего дефицита инженерно-технических кадров, о котором трубят сегодня со всех сторон.
Что у нас происходит, граждане?
Скажут: ничего не происходит. Чиновникам надо поднять балл ОГЭ, вот они и нашли простое решение. А о том, что написано выше, они понятия не имеют.
То есть, идиоты (как обычно).
Однако, есть сомнения.
Результаты ОГЭ падают давно, и это решение всегда лежало на поверхности. Но до сих пор без него обходились, ибо понимали, что подобными действиями можно и шею себе сломать, ибо их вредительский характер объяснить достаточно просто.
А сейчас стало не страшно, поскольку идёт СВО, и любой «наезд на власть» можно трактовать по нынешним чрезвычайным законам. Как следствие, число желающих «не зарекаться от тюрьмы и сумы» заметно поубавилось.
И посмотрите, как грамотно была подготовлена ситуация. Массовая «гуманитаризация» школы, в результате — отсутствие элементарных навыков счёта у доброй половины учащихся. И при этом громоздкие вычислительные задачи на выпускных экзаменах (которых раньше там и в помине не было).
Создана проблема, и предложено простое решение.
Массы поддержат, не правда ли?
И под это «народное одобрение» математика в школе будет окончательно добита.
В заключение список главных ответственных: Кравцов (Минпрос), Музаев (Рособрнадзор) и Ященко, курирующий вопросы математического образования.
КРАВЦОВ И МУЗАЕВ С «ЗАБОТОЙ О ДЕТЯХ»
В образовании назревает скандал. В проекте изменений в ОГЭ и ЕГЭ, опубликованном на сайте ФИПИ, реформаторы явно зашли за флажки. Как мы уже писали (см. https://vk.com/wall-62604527_57519 ), на ОГЭ по математике собираются разрешить калькулятор, что в перспективе приведёт к разрушению традиционной системы преподавания этой дисциплины (а иной системы на сегодня нет даже в намёке). Кроме того, из ЕГЭ по литературе исключают всю русскую классику до второй половины 19-го века (Пушкина, Грибоедова, Лермонтова, Гоголя, «Слово о полку Игореве» и т. д. — см. https://vk.com/wall204416312_2729 ). Профессионалы справедливо считают, что эта инициатива приведёт к размыванию национального культурного кода.
Протест нарастает, к нему уже подключились депутаты Думы. Так что (скорее всего) представителям власти придётся давать объяснения.
Наш текст о том, что они скажут, и какие будут последствия.
Ответят не сразу.
Чиновники подождут, когда «активные протестанты» выговорятся по два раза, а только потом объявят, что «определённые круги, сознательно или бессознательно действующие в интересах врагов РФ, «нагнетают» без всяких на то оснований».
Потому, что:
1. Никто не собирается упразднять устный и письменный счёт в школьном обучении. Эти вопросы плотно стоят в программе начальной школы. В четвёртом классе все дети сдают ВПР, где контролируются («объективно и независимо») их результаты. Цель выпускного экзамена 9-го класса (ОГЭ) состоит в проверке других навыков и компетенций, и нет никакой нужды грузить выпускников основной школы ручным счётом, за который они уже отчитались в 4-м классе.
Вот так: забота о детях. Логично и убедительно, не правда ли? Что на такое сможет возразить массовый обыватель, которому это послание будет адресовано?
2. И речи нет о том, чтобы исключить Пушкина из школьного курса. Откройте федеральную образовательную программу по литературе основной школы — там вся русская классика в полном объёме. И дети после 9-го класса отчитываются о своих знаниях на выпускном экзамене — ОГЭ по литературе. ЕГЭ — экзамен 11-го класса. Зачем включать в него те разделы, по которым уже был сдан ОГЭ? Потому и не будет теперь в ЕГЭ Пушкина и Гоголя.
Снова «забота о детях». Вроде, всё логично. Обыватель не увидит в этих рассуждениях никаких проколов.
И мы тоже согласились бы с такой логикой, если бы речь шла, например, об отмене базовой математики. В самом деле, кому нужен этот «выпускной экзамен», если все, сдающие его, уже отчитались за этот предмет на обязательном и более сложном ОГЭ?
Но с литературой — совсем другое дело. ОГЭ по литературе — «экзамен по выбору», который сдают не более 3% учащихся (в 2023 году — 34 тыс. на всю страну). А ЕГЭ по этой дисциплине вообще не имеет никакого отношения к аттестации — это в чистом виде вступительный экзамен в вуз на филологические специальности. И теперь поступить туда будет можно без знания классической русской литературы. Подготовка к ЕГЭ — процесс строго рациональный, там не тратят время на «постороннее и лишнее», и если какие-то разделы школьной программы в ЕГЭ не входят, то большинство выпускников их надёжно не знает. Такой вот «подарок» в виде абсолютно безграмотных абитуриентов готовит Рособрнадзор вузовским филологам.
Но главная беда не в этом. Вердикт «не нужно для ЕГЭ» определяет сегодня отношение к соответствующему разделу программы на всех этапах школьного обучения. Поэтому Пушкина и Грибоедова дети не будут знать массово и поголовно.
Но все эти рассуждения — для нас, для узкого круга. Обывателю дадут то, что изложено выше, и он это примет.
А как высшая власть?
Да точно так же, на том же уровне понимания:
Кравцов с Музаевым проявили заботу о детях.
Молодцы.
Именно такая (разнонаправленная) «забота о народе» и требуется сегодня от «федеральных органов исполнительной власти» в преддверии очередных судьбоносных выборов.
И что делать в такой ситуации широкой общественности?
В образовании назревает скандал. В проекте изменений в ОГЭ и ЕГЭ, опубликованном на сайте ФИПИ, реформаторы явно зашли за флажки. Как мы уже писали (см. https://vk.com/wall-62604527_57519 ), на ОГЭ по математике собираются разрешить калькулятор, что в перспективе приведёт к разрушению традиционной системы преподавания этой дисциплины (а иной системы на сегодня нет даже в намёке). Кроме того, из ЕГЭ по литературе исключают всю русскую классику до второй половины 19-го века (Пушкина, Грибоедова, Лермонтова, Гоголя, «Слово о полку Игореве» и т. д. — см. https://vk.com/wall204416312_2729 ). Профессионалы справедливо считают, что эта инициатива приведёт к размыванию национального культурного кода.
Протест нарастает, к нему уже подключились депутаты Думы. Так что (скорее всего) представителям власти придётся давать объяснения.
Наш текст о том, что они скажут, и какие будут последствия.
Ответят не сразу.
Чиновники подождут, когда «активные протестанты» выговорятся по два раза, а только потом объявят, что «определённые круги, сознательно или бессознательно действующие в интересах врагов РФ, «нагнетают» без всяких на то оснований».
Потому, что:
1. Никто не собирается упразднять устный и письменный счёт в школьном обучении. Эти вопросы плотно стоят в программе начальной школы. В четвёртом классе все дети сдают ВПР, где контролируются («объективно и независимо») их результаты. Цель выпускного экзамена 9-го класса (ОГЭ) состоит в проверке других навыков и компетенций, и нет никакой нужды грузить выпускников основной школы ручным счётом, за который они уже отчитались в 4-м классе.
Вот так: забота о детях. Логично и убедительно, не правда ли? Что на такое сможет возразить массовый обыватель, которому это послание будет адресовано?
2. И речи нет о том, чтобы исключить Пушкина из школьного курса. Откройте федеральную образовательную программу по литературе основной школы — там вся русская классика в полном объёме. И дети после 9-го класса отчитываются о своих знаниях на выпускном экзамене — ОГЭ по литературе. ЕГЭ — экзамен 11-го класса. Зачем включать в него те разделы, по которым уже был сдан ОГЭ? Потому и не будет теперь в ЕГЭ Пушкина и Гоголя.
Снова «забота о детях». Вроде, всё логично. Обыватель не увидит в этих рассуждениях никаких проколов.
И мы тоже согласились бы с такой логикой, если бы речь шла, например, об отмене базовой математики. В самом деле, кому нужен этот «выпускной экзамен», если все, сдающие его, уже отчитались за этот предмет на обязательном и более сложном ОГЭ?
Но с литературой — совсем другое дело. ОГЭ по литературе — «экзамен по выбору», который сдают не более 3% учащихся (в 2023 году — 34 тыс. на всю страну). А ЕГЭ по этой дисциплине вообще не имеет никакого отношения к аттестации — это в чистом виде вступительный экзамен в вуз на филологические специальности. И теперь поступить туда будет можно без знания классической русской литературы. Подготовка к ЕГЭ — процесс строго рациональный, там не тратят время на «постороннее и лишнее», и если какие-то разделы школьной программы в ЕГЭ не входят, то большинство выпускников их надёжно не знает. Такой вот «подарок» в виде абсолютно безграмотных абитуриентов готовит Рособрнадзор вузовским филологам.
Но главная беда не в этом. Вердикт «не нужно для ЕГЭ» определяет сегодня отношение к соответствующему разделу программы на всех этапах школьного обучения. Поэтому Пушкина и Грибоедова дети не будут знать массово и поголовно.
Но все эти рассуждения — для нас, для узкого круга. Обывателю дадут то, что изложено выше, и он это примет.
А как высшая власть?
Да точно так же, на том же уровне понимания:
Кравцов с Музаевым проявили заботу о детях.
Молодцы.
Именно такая (разнонаправленная) «забота о народе» и требуется сегодня от «федеральных органов исполнительной власти» в преддверии очередных судьбоносных выборов.
И что делать в такой ситуации широкой общественности?
Общественности (на наш взгляд) будет полезно осознать, что при нынешних дебилах у власти, которыми (судя по многим фактам) манипулируют откровенные враги, страна обречена.
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА — БРОНЕПОЕЗД ДУХА
М. В. Телегин
Как приохотить ребёнка к чтению? Как помочь начать читать? Как, наконец, заставить ребёнка взять в руки книгу?
Проблема системная. «Легко ломать, да трудно строить». Рассмотрим два уровня – житейский и социально-психологический.
На обыденном уровне всё просто.
Новых рецептов нет. Инновации тут бессильны. Ещё Константин Дмитриевич Ушинский и Антон Семёнович Макаренко отмечали «решающую силу привычки» в воспитании. Волшебная сила постоянства, «структур повседневности», «вода камень точит»… Размеренный, дисциплинированный, спокойный (без надрыва и метаний), целеустремлённый быт… И «культ книги» (Василий Александрович Сухомлинский), книга (хорошая, классическая) на пьедестале, в ореоле почитания, поклонения.
Папа с книгой. Мама с книгой. Лучший подарок – книга. Традиции семейного чтения. Обсуждение прочитанного. Теле- и радиоспектакли вместо пивной рекламы. Библиотека вместо игрового зала. И время не упустить. Самый «откликающийся», сензитивный возраст – 5 – 9 лет.
Вложения окупятся сторицей – душевным контактом с ребёнком, искренней любовью – обернутся. Прочитанные книги – «спящие богатыри» (Василий Александрович Сухомлинский), они изнутри, из субъектности дитяти, будут помогать, защищать, поддерживать, по жизни вести. В книгах – душа народа, во дни грядущих испытаний нам и нашим детям как никогда нужна будет опора, стержень, оселок. Великая русская литература – бронепоезд духа, до поры стоящий под парами на запасном пути. Но, слышите, раздаётся призывный гудок!!!
Вы скажете утопия, несбыточная мечта. «Легко сказать, да трудно сделать». Трудно, да надо. Обратимся к социально-психологическому и даже идеологическому уровню анализа проблемы.
Чтение – это не бессмысленный, гипнотический, сомнамбулический перебор телепрограмм. Чтение – не компьютерный серфинг. До чтения ещё надо дорасти, добежать, подняться.
Чтение требует концентрации сосредоточенного внимания, произвольности, волевого усилия, активизации воображения и фантазии. Серьёзное чтение не «развлекалово», а работа души. Чтение – это ТРУД. Прежде чем труд чтения превратиться в хлеб насущный для нашей души, в неутомляемую, самовоспроизводящуюся, сладчайшую потребность… Семь потов должно сойти.
А вот тут-то, чёртик из табакерки выскакивает, и хохочет. Увы, в постмодернистском обществе труд не в чести. Комфорт, успех любой ценой, гедонизм, поиск удовольствий и острых ощущений, эффективность, понимаемая как «поменьше отдавать, побольше получать». Расслабленное состояние. Всё понарошку. «Живи – играй». «Не парься, не грузись». Не случайно молодёжь сегодня воспринимает чтение, как «напряг», обременение, нечто свойственное для одной из маргинальных групп – «ботанов», «ботаников».
Что же делать? Понять, что «беременность сама не рассосётся», что так, вдруг дети читать не начнут. Самоустранения государства, общества, различные имитационные обманки – дорога в ад. Без чтения – нет самой важной, мировоззренческой компоненты конкурентоспособности. Историческое будущее имеет тот народ, дети которого читают. Читателя надо ФОРМИРОВАТЬ, любовь к чтению ПРОЕКТИРОВАТЬ. Надо на всех уровнях запускать ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ по приучению ребёнка к чтению
М. В. Телегин
Как приохотить ребёнка к чтению? Как помочь начать читать? Как, наконец, заставить ребёнка взять в руки книгу?
Проблема системная. «Легко ломать, да трудно строить». Рассмотрим два уровня – житейский и социально-психологический.
На обыденном уровне всё просто.
Новых рецептов нет. Инновации тут бессильны. Ещё Константин Дмитриевич Ушинский и Антон Семёнович Макаренко отмечали «решающую силу привычки» в воспитании. Волшебная сила постоянства, «структур повседневности», «вода камень точит»… Размеренный, дисциплинированный, спокойный (без надрыва и метаний), целеустремлённый быт… И «культ книги» (Василий Александрович Сухомлинский), книга (хорошая, классическая) на пьедестале, в ореоле почитания, поклонения.
Папа с книгой. Мама с книгой. Лучший подарок – книга. Традиции семейного чтения. Обсуждение прочитанного. Теле- и радиоспектакли вместо пивной рекламы. Библиотека вместо игрового зала. И время не упустить. Самый «откликающийся», сензитивный возраст – 5 – 9 лет.
Вложения окупятся сторицей – душевным контактом с ребёнком, искренней любовью – обернутся. Прочитанные книги – «спящие богатыри» (Василий Александрович Сухомлинский), они изнутри, из субъектности дитяти, будут помогать, защищать, поддерживать, по жизни вести. В книгах – душа народа, во дни грядущих испытаний нам и нашим детям как никогда нужна будет опора, стержень, оселок. Великая русская литература – бронепоезд духа, до поры стоящий под парами на запасном пути. Но, слышите, раздаётся призывный гудок!!!
Вы скажете утопия, несбыточная мечта. «Легко сказать, да трудно сделать». Трудно, да надо. Обратимся к социально-психологическому и даже идеологическому уровню анализа проблемы.
Чтение – это не бессмысленный, гипнотический, сомнамбулический перебор телепрограмм. Чтение – не компьютерный серфинг. До чтения ещё надо дорасти, добежать, подняться.
Чтение требует концентрации сосредоточенного внимания, произвольности, волевого усилия, активизации воображения и фантазии. Серьёзное чтение не «развлекалово», а работа души. Чтение – это ТРУД. Прежде чем труд чтения превратиться в хлеб насущный для нашей души, в неутомляемую, самовоспроизводящуюся, сладчайшую потребность… Семь потов должно сойти.
А вот тут-то, чёртик из табакерки выскакивает, и хохочет. Увы, в постмодернистском обществе труд не в чести. Комфорт, успех любой ценой, гедонизм, поиск удовольствий и острых ощущений, эффективность, понимаемая как «поменьше отдавать, побольше получать». Расслабленное состояние. Всё понарошку. «Живи – играй». «Не парься, не грузись». Не случайно молодёжь сегодня воспринимает чтение, как «напряг», обременение, нечто свойственное для одной из маргинальных групп – «ботанов», «ботаников».
Что же делать? Понять, что «беременность сама не рассосётся», что так, вдруг дети читать не начнут. Самоустранения государства, общества, различные имитационные обманки – дорога в ад. Без чтения – нет самой важной, мировоззренческой компоненты конкурентоспособности. Историческое будущее имеет тот народ, дети которого читают. Читателя надо ФОРМИРОВАТЬ, любовь к чтению ПРОЕКТИРОВАТЬ. Надо на всех уровнях запускать ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ по приучению ребёнка к чтению
Вот только несколько три самых очевидных, лежащих на поверхности действий.
1. Провести санацию, ОЧИЩЕНИЕ телевидения для детей и подростков. Ввести жесточайшую ПЕДАГОГИЧЕСКУЮ цензуру информации. Юристы принимают законы, экономисты занимаются экономикой… Дай Бог. Но почему в педагогику лезут непрофессионалы, почему учитель опущен ниже плинтуса, почему учителя снисходительно поучают все кому не лень, люди, никогда не стоявшие у доски. Учитель – не менеджер, не урокодатель. Додумались, учителя литературы и того, записали в сферу услуг. Учитель – властитель дум. Учитель – «сеет разумное, доброе, вечное». Учителям надо вернуть себе достоинство, обрести голос, ВОЗГЛАВИТЬ борьбу за умы и души детей.
Нужна защищённая, развивающая коммуникативно-знаковая среда. Взять фильмы, мультики, песни, созданные в СССР. Закупить лучшую классику народов мира. А то обрушили на ребёнка девятый вал противоречивой, неструктурированной информации. Погрузили в интернет-порно-контент, загрузили социологической рекламой, рисующей жующих, жизнерадостных дебилов как образец для подражания, провозгласили с высоких трибун «воспитывать потребителя», и ещё удивляются, ба, дети не читают!
2.Прекратить третировать русский язык и литературу в школьных программах. В 1950 году на чтение, чистописание, русский язык в начальной школе отводилось 15 часов, сейчас от 3-х до 5-ти. Это позор и вредительство. Важно ещё и качество литературы. Почему изымают, уменьшают часы на Шолохова, Маяковского, Фадеева, Горького… Кем заменяют? Зачем вводят невразумительные элективные курсы?
3.Вернуть сочинение как ГЛАВНЫЙ экзамен в гуманитарные ВУЗы, как инициацию, «тест» на зрелость, взрослость. У ЕГЭ должна быть альтернатива!!! Почему, если у нас демократия, НИКАК не учитывается мнение большей части народа? Мы выполняем чей-то политический заказ? Несём тяжкое бремя взятых на себя политиками обязательств?
И ещё, может, главное, сокровенное. Соскучился наш народ по большому, альтруистическому историческому делу. Духовное – превыше материального. Взаимопомощь, братство людей – превыше пещерного индивидуализма. Человек рождён для счастья, мечты, борьбы, подвига. Долой теплохладность терпимости – толерантности к пороку, лжи, ненависти, злобе. Очень надеюсь, что русская литература спохватится, очнётся от постмодернистского чёрного морока. «Пора, красавица, проснись»! Вновь, как всегда воспой героев, подобных Тарасу Бульбе, Павке Корчагину, Алексею Мересьеву… И там, на кромке горизонта, пусть их встретит Дон Кихот, и с песней они направятся встречь солнцу, к своему ЧИТАТЕЛЮ.
Источник: http://www.mtelegin.ru/4parents/chtenie-deti
1. Провести санацию, ОЧИЩЕНИЕ телевидения для детей и подростков. Ввести жесточайшую ПЕДАГОГИЧЕСКУЮ цензуру информации. Юристы принимают законы, экономисты занимаются экономикой… Дай Бог. Но почему в педагогику лезут непрофессионалы, почему учитель опущен ниже плинтуса, почему учителя снисходительно поучают все кому не лень, люди, никогда не стоявшие у доски. Учитель – не менеджер, не урокодатель. Додумались, учителя литературы и того, записали в сферу услуг. Учитель – властитель дум. Учитель – «сеет разумное, доброе, вечное». Учителям надо вернуть себе достоинство, обрести голос, ВОЗГЛАВИТЬ борьбу за умы и души детей.
Нужна защищённая, развивающая коммуникативно-знаковая среда. Взять фильмы, мультики, песни, созданные в СССР. Закупить лучшую классику народов мира. А то обрушили на ребёнка девятый вал противоречивой, неструктурированной информации. Погрузили в интернет-порно-контент, загрузили социологической рекламой, рисующей жующих, жизнерадостных дебилов как образец для подражания, провозгласили с высоких трибун «воспитывать потребителя», и ещё удивляются, ба, дети не читают!
2.Прекратить третировать русский язык и литературу в школьных программах. В 1950 году на чтение, чистописание, русский язык в начальной школе отводилось 15 часов, сейчас от 3-х до 5-ти. Это позор и вредительство. Важно ещё и качество литературы. Почему изымают, уменьшают часы на Шолохова, Маяковского, Фадеева, Горького… Кем заменяют? Зачем вводят невразумительные элективные курсы?
3.Вернуть сочинение как ГЛАВНЫЙ экзамен в гуманитарные ВУЗы, как инициацию, «тест» на зрелость, взрослость. У ЕГЭ должна быть альтернатива!!! Почему, если у нас демократия, НИКАК не учитывается мнение большей части народа? Мы выполняем чей-то политический заказ? Несём тяжкое бремя взятых на себя политиками обязательств?
И ещё, может, главное, сокровенное. Соскучился наш народ по большому, альтруистическому историческому делу. Духовное – превыше материального. Взаимопомощь, братство людей – превыше пещерного индивидуализма. Человек рождён для счастья, мечты, борьбы, подвига. Долой теплохладность терпимости – толерантности к пороку, лжи, ненависти, злобе. Очень надеюсь, что русская литература спохватится, очнётся от постмодернистского чёрного морока. «Пора, красавица, проснись»! Вновь, как всегда воспой героев, подобных Тарасу Бульбе, Павке Корчагину, Алексею Мересьеву… И там, на кромке горизонта, пусть их встретит Дон Кихот, и с песней они направятся встречь солнцу, к своему ЧИТАТЕЛЮ.
Источник: http://www.mtelegin.ru/4parents/chtenie-deti
ВРЕДИТЕЛЬСКИЕ НОВАЦИИ В ЛИТЕРАТУРЕ И МАТЕМАТИКЕ
Системная оппозиция, критикующая действия власти в сфере образования, называет две причины, приводящие к провальным результатам «реформ». Это имитация бурной деятельности, помноженная на чиновную некомпетентность, и стремление «честно подзаработать». Осознанное вредительство исключается.
Однако недавние изменения в экзаменах по математике и литературе, вызвавшие широкий общественный резонанс (см. https://vk.com/wall-62604527_57568 ), в эту бинарную схему не укладываются.
Взрыв общественного возмущения в связи с исключением русской классики «золотого века» (включая Пушкина и Гоголя) из «перечня элементов содержания, проверяемых на ЕГЭ по литературе» вынудил Кравцова давать объяснения. И он сказал ровно то, что было заранее прописано для него в публикации по ссылке выше:
ЕГЭ (дескать) — это экзамен за 10-11-й классы, а за Пушкина дети уже отчитались на ОГЭ в 9-м классе — зачем их беспокоить дважды?
И в значительной массе общественность такое объяснение приняла. ТАСС уже опубликовал ссылку на какой-то мутный опрос, согласно которому 63% граждан поддерживают упрощение ЕГЭ по литературе (экзамен проще — детям легче, и затраты на подготовку меньше).
Однако в приведённой выше «кравцовской логике» — прямой обман. ЕГЭ по литературе — это не выпускной экзамен, на получение аттестата он никак не влияет. Этот ЕГЭ (как и почти все остальные) — в чистом виде вступительный экзамен в вуз, и ничего кроме. Его сдают только те, кто хочет получить высшее филологическое образование.
В опубликованном кодификаторе ЕГЭ по литературе (см. https://fipi.ru/ege/demoversii-specifikacii-kodifikat.. ) можно найти сноску, в которой сказано, что «для выполнения сопоставительных заданий 5 и 10, а также задания 11 (сочинение) может привлекаться литературный материал, изученный по программе основного общего образования, в том числе произведения Д.И. Фонвизина, В.А. Жуковского, А.С. Грибоедова,
А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя».
Сам формат сноски говорит о том, что её вставили в документ задним числом. Вставили для того, чтобы сбить очевидный общественный протест. Кроме того, означенный «литературный материал» включили (с той же целью) в демоверсию будущего года (задания 5 и 10), что позволило некоторым учителям и репетиторам, держащим нос по ветру, публично заявить, что ничего не случилось и всё осталось по-прежнему.
Ага и так точно. Официальный список «элементов содержания, проверяемых на ЕГЭ» без классиков «золотого века» — это ни о чём, написали и забыли. Кроме того, ясно сказано, что материал, касающийся произведений Пушкина и Гоголя, всего лишь МОЖЕТ привлекаться в заданиях ЕГЭ (следовательно, может и НЕ привлекаться).
Надо быть сильно ангажированным, чтобы не увидеть в опубликованном кодификаторе перспективу кардинального урезания программы вступительных испытаний для будущих словесников (с мотивом «заботы о детях»). Напомним, что подготовка к ЕГЭ предельно рациональна, и вопросов, которые не встречаются на реальном экзамене, абитуриенты массово и надёжно не знают.
Следовательно, уже в ближайшее время в вузах будут сидеть студенты, имеющие смутное представление о всей русской литературе до середины 19-го века. При этом многие — с высокими баллами ЕГЭ.
И тут непонятно, почему молчит Фальков?
Он может поставить на место своего «коллегу и конкурента» (размазать по стенке) совершенно элементарно. Просто спросив для начала, почему тот не «реформирует» по той же схеме (включать в ЕГЭ только материал 10-11 классов) и остальные экзамены: историю, математику, физику, химию, биологию и т. д. Тут уже любому станет ясно, что подобная инициатива опустила бы высшее образование (где оно ещё осталось) комплексно и сразу.
Сокращение программы вступительного экзамена по литературе — прямой удар по филологическим специальностям. Министр «образования и науки» по должности обязан встать на их защиту. (Почему молчат сами университеты — вопросов нет: все, кто мог там говорить, давно «выведены за скобки».)
Системная оппозиция, критикующая действия власти в сфере образования, называет две причины, приводящие к провальным результатам «реформ». Это имитация бурной деятельности, помноженная на чиновную некомпетентность, и стремление «честно подзаработать». Осознанное вредительство исключается.
Однако недавние изменения в экзаменах по математике и литературе, вызвавшие широкий общественный резонанс (см. https://vk.com/wall-62604527_57568 ), в эту бинарную схему не укладываются.
Взрыв общественного возмущения в связи с исключением русской классики «золотого века» (включая Пушкина и Гоголя) из «перечня элементов содержания, проверяемых на ЕГЭ по литературе» вынудил Кравцова давать объяснения. И он сказал ровно то, что было заранее прописано для него в публикации по ссылке выше:
ЕГЭ (дескать) — это экзамен за 10-11-й классы, а за Пушкина дети уже отчитались на ОГЭ в 9-м классе — зачем их беспокоить дважды?
И в значительной массе общественность такое объяснение приняла. ТАСС уже опубликовал ссылку на какой-то мутный опрос, согласно которому 63% граждан поддерживают упрощение ЕГЭ по литературе (экзамен проще — детям легче, и затраты на подготовку меньше).
Однако в приведённой выше «кравцовской логике» — прямой обман. ЕГЭ по литературе — это не выпускной экзамен, на получение аттестата он никак не влияет. Этот ЕГЭ (как и почти все остальные) — в чистом виде вступительный экзамен в вуз, и ничего кроме. Его сдают только те, кто хочет получить высшее филологическое образование.
В опубликованном кодификаторе ЕГЭ по литературе (см. https://fipi.ru/ege/demoversii-specifikacii-kodifikat.. ) можно найти сноску, в которой сказано, что «для выполнения сопоставительных заданий 5 и 10, а также задания 11 (сочинение) может привлекаться литературный материал, изученный по программе основного общего образования, в том числе произведения Д.И. Фонвизина, В.А. Жуковского, А.С. Грибоедова,
А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя».
Сам формат сноски говорит о том, что её вставили в документ задним числом. Вставили для того, чтобы сбить очевидный общественный протест. Кроме того, означенный «литературный материал» включили (с той же целью) в демоверсию будущего года (задания 5 и 10), что позволило некоторым учителям и репетиторам, держащим нос по ветру, публично заявить, что ничего не случилось и всё осталось по-прежнему.
Ага и так точно. Официальный список «элементов содержания, проверяемых на ЕГЭ» без классиков «золотого века» — это ни о чём, написали и забыли. Кроме того, ясно сказано, что материал, касающийся произведений Пушкина и Гоголя, всего лишь МОЖЕТ привлекаться в заданиях ЕГЭ (следовательно, может и НЕ привлекаться).
Надо быть сильно ангажированным, чтобы не увидеть в опубликованном кодификаторе перспективу кардинального урезания программы вступительных испытаний для будущих словесников (с мотивом «заботы о детях»). Напомним, что подготовка к ЕГЭ предельно рациональна, и вопросов, которые не встречаются на реальном экзамене, абитуриенты массово и надёжно не знают.
Следовательно, уже в ближайшее время в вузах будут сидеть студенты, имеющие смутное представление о всей русской литературе до середины 19-го века. При этом многие — с высокими баллами ЕГЭ.
И тут непонятно, почему молчит Фальков?
Он может поставить на место своего «коллегу и конкурента» (размазать по стенке) совершенно элементарно. Просто спросив для начала, почему тот не «реформирует» по той же схеме (включать в ЕГЭ только материал 10-11 классов) и остальные экзамены: историю, математику, физику, химию, биологию и т. д. Тут уже любому станет ясно, что подобная инициатива опустила бы высшее образование (где оно ещё осталось) комплексно и сразу.
Сокращение программы вступительного экзамена по литературе — прямой удар по филологическим специальностям. Министр «образования и науки» по должности обязан встать на их защиту. (Почему молчат сами университеты — вопросов нет: все, кто мог там говорить, давно «выведены за скобки».)
Кравцову «по барабану» любая критика снизу. Но похоже, что в обсуждаемой пикантной ситуации он никак не опасается и своего коллеги в правительстве. Очевидно, уверен, что Фальков и дальше не возразит ни слова.
Иначе глава Минпроса вёл бы себя по-другому. Ведь ясно, что вляпались. Кравцовские оправдания убоги, а других нет (кстати, почему за проколы Рособрнадзора оправдывается Кравцов; выходит, по-прежнему остаётся главным надзирателем?). И тут было бы очень правильно отыграть назад, поскольку (пока ещё) речь идёт только о проекте. Можно было указать крайнего, «проявившего неразумную активность», и явить обществу (впервые!) пример позитивной реакции на критику.
Но Кравцов твёрдо стоит на своём, оправдывая очевидное вредительство.
Такому есть ровно одно объяснение: получен заказ, и его условия таковы, что отказаться от выполнения невозможно.
И тут важно понять, в чём суть этого заказа, поскольку очевидно, что сопутствующие проблемы филологических специальностей (о которых сказано выше), никак не могут быть его целью.
Наш народ от Калининграда до Находки объединяет русский язык. Великим и могучим (а не миксом разношёрстных диалектов) его делает русская литература — «бронепоезд духа» (см. https://vk.com/wall-62604527_57631 ). До недавнего времени литература была одним из главных предметов школьного обучения. Её обязательность обеспечивалась устным выпускным экзаменом, который (наряду с сочинением) должны были сдать все ученики средней школы (при обязательном среднем образовании). В программу экзамена по литературе входило и чтение стихов наизусть. Главной целью в этом было не «развитие памяти», а формирование объединяющего культурного кода.
На завершающем этапе перестройки, когда обозначился грядущий развал страны, литературу сделали «экзаменом по выбору», она перестала быть обязательной. После введения системы ЕГЭ+ОГЭ статус этого предмета опустили ещё ниже. В девятом классе экзамен по литературе («ОГЭ по выбору») сдают порядка 2-3% выпускников основной школы. В одиннадцатом никаких выпускных экзаменов (кроме русского языка и математики) нет совсем. Таким образом, подавляющее большинство школьников может игнорировать литературу целиком и полностью (при молчаливом попустительстве значительной части учителей, всегда готовых поставить тройку). 90% учащихся не читают книг, предусмотренных программой, многие не знают наизусть никаких стихов из школьного курса.
Но при этом всё, что ещё осталось в современной школе, в основном держится теперь на ЕГЭ (если не принимать во внимание подвижников-учителей, число которых неуклонно сокращается). Если тема входит в ЕГЭ — её худо-бедно изучают, не отмахнёшься. А если нет, то и суда нет (уже почти как правило). Материал «проходят», следуя программе, но результат никого не волнует: ни учителей, ни детей, ни родителей.
И если у кого-то возникла потребность обнулить в школе изучение творчества А.С.Пушкина, то выбран самый правильный путь: исключить его из кодификатора ЕГЭ.
Убрать из программы — дело немыслимое. За такое (пока ещё) заплюют и заклюют.
А вот удалить из ЕГЭ — 63% «за».
Вся русская литература «золотого века» в программе останется, но в головах её не будет.
Главное, будет выбит Пушкин — НАШЕ ВСЁ.
Цель для бывших «партнёров», что по ту сторону гибридного фронта, вполне понятная. И метод выбран грамотно. Как видим, даже прямые исполнители не попадают под удар.
Тут специалисты работали, не Кравцов с Музаевым.
Новация с калькулятором на ОГЭ по математике выполнит сходную функцию, но по другой схеме (см. https://vk.com/wall-62604527_57519 ). В итоге будет разрушена традиционная система обучения математике, а создать новую в нынешних условиях точно не получится. И опять надо отдать должное специалистам: предложено безопасное и выверенное решение по добиванию когда-то лучшего в мире математического образования.
Такая получается картина.
Не ясно только, где обитают эти грамотные специалисты — вовне или внутри страны.
Гадать не будем. Это вопрос к компетентным органам, если они ещё в состоянии отвечать на подобные вопросы.
Иначе глава Минпроса вёл бы себя по-другому. Ведь ясно, что вляпались. Кравцовские оправдания убоги, а других нет (кстати, почему за проколы Рособрнадзора оправдывается Кравцов; выходит, по-прежнему остаётся главным надзирателем?). И тут было бы очень правильно отыграть назад, поскольку (пока ещё) речь идёт только о проекте. Можно было указать крайнего, «проявившего неразумную активность», и явить обществу (впервые!) пример позитивной реакции на критику.
Но Кравцов твёрдо стоит на своём, оправдывая очевидное вредительство.
Такому есть ровно одно объяснение: получен заказ, и его условия таковы, что отказаться от выполнения невозможно.
И тут важно понять, в чём суть этого заказа, поскольку очевидно, что сопутствующие проблемы филологических специальностей (о которых сказано выше), никак не могут быть его целью.
Наш народ от Калининграда до Находки объединяет русский язык. Великим и могучим (а не миксом разношёрстных диалектов) его делает русская литература — «бронепоезд духа» (см. https://vk.com/wall-62604527_57631 ). До недавнего времени литература была одним из главных предметов школьного обучения. Её обязательность обеспечивалась устным выпускным экзаменом, который (наряду с сочинением) должны были сдать все ученики средней школы (при обязательном среднем образовании). В программу экзамена по литературе входило и чтение стихов наизусть. Главной целью в этом было не «развитие памяти», а формирование объединяющего культурного кода.
На завершающем этапе перестройки, когда обозначился грядущий развал страны, литературу сделали «экзаменом по выбору», она перестала быть обязательной. После введения системы ЕГЭ+ОГЭ статус этого предмета опустили ещё ниже. В девятом классе экзамен по литературе («ОГЭ по выбору») сдают порядка 2-3% выпускников основной школы. В одиннадцатом никаких выпускных экзаменов (кроме русского языка и математики) нет совсем. Таким образом, подавляющее большинство школьников может игнорировать литературу целиком и полностью (при молчаливом попустительстве значительной части учителей, всегда готовых поставить тройку). 90% учащихся не читают книг, предусмотренных программой, многие не знают наизусть никаких стихов из школьного курса.
Но при этом всё, что ещё осталось в современной школе, в основном держится теперь на ЕГЭ (если не принимать во внимание подвижников-учителей, число которых неуклонно сокращается). Если тема входит в ЕГЭ — её худо-бедно изучают, не отмахнёшься. А если нет, то и суда нет (уже почти как правило). Материал «проходят», следуя программе, но результат никого не волнует: ни учителей, ни детей, ни родителей.
И если у кого-то возникла потребность обнулить в школе изучение творчества А.С.Пушкина, то выбран самый правильный путь: исключить его из кодификатора ЕГЭ.
Убрать из программы — дело немыслимое. За такое (пока ещё) заплюют и заклюют.
А вот удалить из ЕГЭ — 63% «за».
Вся русская литература «золотого века» в программе останется, но в головах её не будет.
Главное, будет выбит Пушкин — НАШЕ ВСЁ.
Цель для бывших «партнёров», что по ту сторону гибридного фронта, вполне понятная. И метод выбран грамотно. Как видим, даже прямые исполнители не попадают под удар.
Тут специалисты работали, не Кравцов с Музаевым.
Новация с калькулятором на ОГЭ по математике выполнит сходную функцию, но по другой схеме (см. https://vk.com/wall-62604527_57519 ). В итоге будет разрушена традиционная система обучения математике, а создать новую в нынешних условиях точно не получится. И опять надо отдать должное специалистам: предложено безопасное и выверенное решение по добиванию когда-то лучшего в мире математического образования.
Такая получается картина.
Не ясно только, где обитают эти грамотные специалисты — вовне или внутри страны.
Гадать не будем. Это вопрос к компетентным органам, если они ещё в состоянии отвечать на подобные вопросы.
ГРЯДУЩЕЕ «РЕШЕНИЕ» КАДРОВОЙ ПРОБЛЕМЫ
Принятый недавно «образовательный стандарт» последней версии (ФГОС) дал зелёный свет школьной «дистанционке» как допустимой альтернативе традиционному обучению. Такая законодательная норма явилась в связи с нарастающим (рукотворным) дефицитом учителей.
И вот настало время её претворения в жизнь.
Идёт учебный год, а в школе нет учителя (математики, русского языка и литературы, географии, информатики и т. д.). Объявления о вакансиях висят многие месяцы, но претендентов нет.
И директор идёт на крайний шаг: его школа заключает договор с цифровой онлайн-платформой. Детей отправляют на дистант (в школьном классе) вместо обычных занятий с живым учителем.
Понятно, что такие решения родительских восторгов не вызывают, и поскольку они уже носят достаточно массовый характер, наверх пошли письма протеста, в которых, в частности, ставят вопрос о правомерности подобных действий.
Власть осознала, что нужны официальные правила, регламентирующие переход на дистант, и был подготовлен проект постановления правительства «Об утверждении Порядка применения организациями, осуществляющими образовательную деятельность, электронного обучения, дистанционных образовательных технологий при реализации образовательных программ» (см. https://regulation.gov.ru/Regulation/Npa/PublicView?npaID=122935 ). В документе сказано, что решение о дистанционном преподавании школьных дисциплин «принимается образовательной организацией совместно со всеми участниками образовательных отношений путем издания локального нормативного акта» (п. 11).
Активные московские родители уже прикидывают, как такие правила могут работать в условиях столицы, вполне обеспеченной учителями. Ведь введение дистанта (даже по одному предмету) при согласии ВСЕХ участников образовательных отношений (то есть каждого родителя) представляется немыслимым. «Дистанционные технологии» оставили надёжную недобрую память со времён пандемии. Тем более, что все первые лица государства неоднократно говорили, что альтернативы живому учителю нет.
Но эти правила написаны не для Москвы, и на местах всё пройдёт достаточно гладко. Директор школы соберёт всех родителей (кого это касается) в актовый зал и объяснит им, что учителя по конкретной дисциплине в школе нет и взять негде. Поэтому дистант — неизбежность. Все голоса протеста можно срезать простым вопросом: вы можете найти учителя?
Нет?
И мы не можем (много месяцев ищем).
Да, дистанционка — это плохо, но лучше, чем ничего. К тому же такая-то цифровая платформа неплохо себя зарекомендовала, она развивается, потому всё не так страшно (заметим, что школам будет дозволено использовать только государственные образовательные ресурсы — см. п. 9 проекта постановления).
Нет сомнений, что в такой ситуации «локальный нормативный акт» будет принят при согласии «всех участников образовательных отношений».
Совместное решение школьной администрации и родителей.
Оцените!
Всё по правилам и по закону.
А главное — учитель (математики, физики, химии и т. д.) в данную школу больше не требуется.
Надолго ли?
При нынешней власти — навсегда.
Вот и решение кадровой проблемы в масштабах страны.
Ушёл учитель — школа подаёт объявление о вакансии. Директор ждёт месяц-другой (можно и требования повыше поднять, плохой учитель нам не нужен), и регламентированно переходит на дистант.
Нет учителя — и слава богу, меньше проблем. Похоже, не случайно зам Кравцова Бугаев заявил недавно, что в школах РФ достаточно педагогов для обеспечения учебного процесса.
Директорам сверху спускают алгоритм избавления от тяжелейшей головной боли — поиска педагогов (желающих работать в школе), которых нет. В результате школьный дистант станет обычным и нарастающим явлением. И министр «просвещения» будет с радостью рапортовать верховному, что огромное число школ при полном согласии (и поддержке!) родителей переходит на современные цифровые технологии обучения и контроля знаний.
САМИ ПЕРЕХОДЯТ, понимаете? Дали право, и все дружно побежали. А власть (в том числе — Кравцов) — они ни при чём.
Принятый недавно «образовательный стандарт» последней версии (ФГОС) дал зелёный свет школьной «дистанционке» как допустимой альтернативе традиционному обучению. Такая законодательная норма явилась в связи с нарастающим (рукотворным) дефицитом учителей.
И вот настало время её претворения в жизнь.
Идёт учебный год, а в школе нет учителя (математики, русского языка и литературы, географии, информатики и т. д.). Объявления о вакансиях висят многие месяцы, но претендентов нет.
И директор идёт на крайний шаг: его школа заключает договор с цифровой онлайн-платформой. Детей отправляют на дистант (в школьном классе) вместо обычных занятий с живым учителем.
Понятно, что такие решения родительских восторгов не вызывают, и поскольку они уже носят достаточно массовый характер, наверх пошли письма протеста, в которых, в частности, ставят вопрос о правомерности подобных действий.
Власть осознала, что нужны официальные правила, регламентирующие переход на дистант, и был подготовлен проект постановления правительства «Об утверждении Порядка применения организациями, осуществляющими образовательную деятельность, электронного обучения, дистанционных образовательных технологий при реализации образовательных программ» (см. https://regulation.gov.ru/Regulation/Npa/PublicView?npaID=122935 ). В документе сказано, что решение о дистанционном преподавании школьных дисциплин «принимается образовательной организацией совместно со всеми участниками образовательных отношений путем издания локального нормативного акта» (п. 11).
Активные московские родители уже прикидывают, как такие правила могут работать в условиях столицы, вполне обеспеченной учителями. Ведь введение дистанта (даже по одному предмету) при согласии ВСЕХ участников образовательных отношений (то есть каждого родителя) представляется немыслимым. «Дистанционные технологии» оставили надёжную недобрую память со времён пандемии. Тем более, что все первые лица государства неоднократно говорили, что альтернативы живому учителю нет.
Но эти правила написаны не для Москвы, и на местах всё пройдёт достаточно гладко. Директор школы соберёт всех родителей (кого это касается) в актовый зал и объяснит им, что учителя по конкретной дисциплине в школе нет и взять негде. Поэтому дистант — неизбежность. Все голоса протеста можно срезать простым вопросом: вы можете найти учителя?
Нет?
И мы не можем (много месяцев ищем).
Да, дистанционка — это плохо, но лучше, чем ничего. К тому же такая-то цифровая платформа неплохо себя зарекомендовала, она развивается, потому всё не так страшно (заметим, что школам будет дозволено использовать только государственные образовательные ресурсы — см. п. 9 проекта постановления).
Нет сомнений, что в такой ситуации «локальный нормативный акт» будет принят при согласии «всех участников образовательных отношений».
Совместное решение школьной администрации и родителей.
Оцените!
Всё по правилам и по закону.
А главное — учитель (математики, физики, химии и т. д.) в данную школу больше не требуется.
Надолго ли?
При нынешней власти — навсегда.
Вот и решение кадровой проблемы в масштабах страны.
Ушёл учитель — школа подаёт объявление о вакансии. Директор ждёт месяц-другой (можно и требования повыше поднять, плохой учитель нам не нужен), и регламентированно переходит на дистант.
Нет учителя — и слава богу, меньше проблем. Похоже, не случайно зам Кравцова Бугаев заявил недавно, что в школах РФ достаточно педагогов для обеспечения учебного процесса.
Директорам сверху спускают алгоритм избавления от тяжелейшей головной боли — поиска педагогов (желающих работать в школе), которых нет. В результате школьный дистант станет обычным и нарастающим явлением. И министр «просвещения» будет с радостью рапортовать верховному, что огромное число школ при полном согласии (и поддержке!) родителей переходит на современные цифровые технологии обучения и контроля знаний.
САМИ ПЕРЕХОДЯТ, понимаете? Дали право, и все дружно побежали. А власть (в том числе — Кравцов) — они ни при чём.
Гарант это примет и одобрит (уже много раз проходили), но далеко не всех родителей такая версия устроит. В правительстве это понимают, и для них уже назначен «главный вредитель» — это директора школ, которые «проявили инициативу».
Вот вы (активные родители) их ругайте и травите. А чтобы на то были правовые основания, в обсуждаемый проект внесена следующая издевательская норма:
«При наличии заявления об отказе в применении электронного обучения, образовательная организация обязана осуществлять обучение без применения дистанционных технологий».
И что это может означать: учителя нет и взять негде, но школа (по заявлению) «обязана осуществлять обучение без применения дистанционных технологий»?
А это значит, что вся ответственность за введённый дистант делегирована директору. С него и спрашивайте, не с Кравцова.
Получается, что родителям дают право юридически давить на школу, ссылаясь на нормативные документы. «Участников образовательных отношений» сталкивают лбами. Вы там, внизу, разбирайтесь (вплоть до суда), а верхи трогать не надо.
А ведь учителей не директор готовит, и бюджет на зарплату не директор устанавливает. Но директоров в этой глобальной афере по окончательному удушению традиционного школьного обучения назначили крайними.
Сочувствовать директорскому корпусу не будем: там много лет шёл отрицательный отбор, и по большей части кадры подобраны соответствующие, которые доведут до исполнения любую вредительскую новацию.
Хотим лишь подчеркнуть, что источник всех бед — не они. И протест надо направлять существенно выше директорских голов.
Вот вы (активные родители) их ругайте и травите. А чтобы на то были правовые основания, в обсуждаемый проект внесена следующая издевательская норма:
«При наличии заявления об отказе в применении электронного обучения, образовательная организация обязана осуществлять обучение без применения дистанционных технологий».
И что это может означать: учителя нет и взять негде, но школа (по заявлению) «обязана осуществлять обучение без применения дистанционных технологий»?
А это значит, что вся ответственность за введённый дистант делегирована директору. С него и спрашивайте, не с Кравцова.
Получается, что родителям дают право юридически давить на школу, ссылаясь на нормативные документы. «Участников образовательных отношений» сталкивают лбами. Вы там, внизу, разбирайтесь (вплоть до суда), а верхи трогать не надо.
А ведь учителей не директор готовит, и бюджет на зарплату не директор устанавливает. Но директоров в этой глобальной афере по окончательному удушению традиционного школьного обучения назначили крайними.
Сочувствовать директорскому корпусу не будем: там много лет шёл отрицательный отбор, и по большей части кадры подобраны соответствующие, которые доведут до исполнения любую вредительскую новацию.
Хотим лишь подчеркнуть, что источник всех бед — не они. И протест надо направлять существенно выше директорских голов.
СЕНСАЦИОННАЯ НОВОСТЬ ДЛЯ АБИТУРИЕНТОВ-2024
Минобрнауки представил проект новых правил приёма в вузы (см. https://regulation.gov.ru/Regulation/Npa/PublicView?npaID=142121# ), из которого следует, что многолетнее издевательство над абитуриентами с будущего года закончится. Им больше не придётся до последнего момента отслеживать конкурсные списки, чтобы решить главный вопрос: в какой университет нести свой единственный аттестат (подробно см. https://vk.com/wall-62604527_54827 ). Как и прежде, каждый поступающий сможет подать заявления в пять вузов и до пяти направлений подготовки в каждом, но теперь он должен указать приоритеты зачисления для всех своих заявок (путём их сквозной нумерации; в нынешнем году система приоритетов действовала только в пределах вуза). И после окончания подачи заявлений (25 июля в 12-00 по Москве) «сервис обеспечения зачисления, разработанный Минобрнауки России», определит каждому претенденту его место в соответствии с желаниями и возможностями. Если кто-то окажется не удовлетворён достигнутым результатом, то от него можно отказаться. Но в этом случае право поступления на бюджет (в текущем году) будет утрачено.
Понятно, что расставить приоритеты заявок, не имея представления о реальной конъюнктуре, — очень непростая задача. Потому в проекте приказа дано право отзывать заявления и подавать новые (а также менять приоритеты) вплоть до рубежной даты 25 июля.
Итак, абитуриентов будущего года можно поздравить. Если «сервис обеспечения зачисления» сработает так, как это заявлено, то приёмная кампания-2024 пройдёт без скандалов и эксцессов.
Остаётся ответить на известный вопрос:
«чья победа, кто побеждён?»
Новые правила — мощный аргумент в пользу ЕГЭ. У единых экзаменов есть один плюс: по ЕГЭ удобнее поступать в вуз (но зачисленных таким образом студентов потом очень неудобно учить, зачастую — просто невозможно). До сих пор этот плюс в значительной степени нивелировался издевательскими правилами приёма, главной целью которых было затруднить перетекание молодёжи из регионов в столицу (см. https://vk.com/wall-62604527_56594 ). Теперь эти преграды будут сняты, и перспективы решения кадровой проблемы в регионах станут ещё более туманными.
Весной нынешнего года министр Фальков говорил о «революционной новации»: отказе от учёта баллов ЕГЭ по русскому языку при зачислении на инженерно-технические специальности. И это понятно: для тупых абитуриентов ЕГЭ по русскому давно стал основным источником конкурсных баллов, что позволяет им успешно конкурировать с толковыми ребятами при минимальных знаниях по физике и математике. Так вот, эта инициатива не нашла никакого отражения в новых правилах приёма. По части списка вступительных ЕГЭ всё остаётся по-прежнему.
И ясно, почему. Предложенная Фальковым новация сломала бы систему подготовки к ЕГЭ по русскому. В результате повторилась бы ситуация с прежней единой обязательной математикой: одним нужен максимальный балл, а другим — всего лишь зачёт. В математике следствием этого стало разделение экзамена на два уровня и дополнительная деградация математического образования. Сегодня ЕГЭ по русскому является обязательным конкурсным для всех, и за счёт этого здесь достигается гармония интересов учеников, учителей и репетиторов. Этот ЕГЭ — краеугольный камень всей системы единых экзаменов. Выбивать его никому не дозволено.
Так что можно поздравить абитуриентов, но нет оснований поздравлять наше образование.
Минобрнауки представил проект новых правил приёма в вузы (см. https://regulation.gov.ru/Regulation/Npa/PublicView?npaID=142121# ), из которого следует, что многолетнее издевательство над абитуриентами с будущего года закончится. Им больше не придётся до последнего момента отслеживать конкурсные списки, чтобы решить главный вопрос: в какой университет нести свой единственный аттестат (подробно см. https://vk.com/wall-62604527_54827 ). Как и прежде, каждый поступающий сможет подать заявления в пять вузов и до пяти направлений подготовки в каждом, но теперь он должен указать приоритеты зачисления для всех своих заявок (путём их сквозной нумерации; в нынешнем году система приоритетов действовала только в пределах вуза). И после окончания подачи заявлений (25 июля в 12-00 по Москве) «сервис обеспечения зачисления, разработанный Минобрнауки России», определит каждому претенденту его место в соответствии с желаниями и возможностями. Если кто-то окажется не удовлетворён достигнутым результатом, то от него можно отказаться. Но в этом случае право поступления на бюджет (в текущем году) будет утрачено.
Понятно, что расставить приоритеты заявок, не имея представления о реальной конъюнктуре, — очень непростая задача. Потому в проекте приказа дано право отзывать заявления и подавать новые (а также менять приоритеты) вплоть до рубежной даты 25 июля.
Итак, абитуриентов будущего года можно поздравить. Если «сервис обеспечения зачисления» сработает так, как это заявлено, то приёмная кампания-2024 пройдёт без скандалов и эксцессов.
Остаётся ответить на известный вопрос:
«чья победа, кто побеждён?»
Новые правила — мощный аргумент в пользу ЕГЭ. У единых экзаменов есть один плюс: по ЕГЭ удобнее поступать в вуз (но зачисленных таким образом студентов потом очень неудобно учить, зачастую — просто невозможно). До сих пор этот плюс в значительной степени нивелировался издевательскими правилами приёма, главной целью которых было затруднить перетекание молодёжи из регионов в столицу (см. https://vk.com/wall-62604527_56594 ). Теперь эти преграды будут сняты, и перспективы решения кадровой проблемы в регионах станут ещё более туманными.
Весной нынешнего года министр Фальков говорил о «революционной новации»: отказе от учёта баллов ЕГЭ по русскому языку при зачислении на инженерно-технические специальности. И это понятно: для тупых абитуриентов ЕГЭ по русскому давно стал основным источником конкурсных баллов, что позволяет им успешно конкурировать с толковыми ребятами при минимальных знаниях по физике и математике. Так вот, эта инициатива не нашла никакого отражения в новых правилах приёма. По части списка вступительных ЕГЭ всё остаётся по-прежнему.
И ясно, почему. Предложенная Фальковым новация сломала бы систему подготовки к ЕГЭ по русскому. В результате повторилась бы ситуация с прежней единой обязательной математикой: одним нужен максимальный балл, а другим — всего лишь зачёт. В математике следствием этого стало разделение экзамена на два уровня и дополнительная деградация математического образования. Сегодня ЕГЭ по русскому является обязательным конкурсным для всех, и за счёт этого здесь достигается гармония интересов учеников, учителей и репетиторов. Этот ЕГЭ — краеугольный камень всей системы единых экзаменов. Выбивать его никому не дозволено.
Так что можно поздравить абитуриентов, но нет оснований поздравлять наше образование.
СЛОЖНОСТЬ АЛГОРИТМОВ
Анатолий Шалыто, профессор Университета ИТМО
(Команды ИТМО семь раз становились абсолютными чемпионами мира по программированию.)
— Ещё несколько лет назад звучало, что программистов в России готовят 425 вузов. А мы с Владимиром Парфеновым, соруководителем кафедры КТ, то есть компьютерных технологий (той самой, которую оканчивали чемпионы мира по программированию), утверждали: по‑настоящему программистов готовят около десятка университетов.
Каждый вуз считает, что он «готовит программистов». Вопрос — каких? И если миллиона программистов не хватает — то опять же каких?
Я так скажу: все труднее готовить тех, кто решает нетривиальные задачи, работает не по написанному кем‑то алгоритму. А знаете почему? В том числе из‑за индивидуальных траекторий образования, за которые все так «топят».
— Вы о праве студента набирать для себя курсы, которые ему интересны? А что с этим не так?
— Я с молодым ученым Максимом Буздаловым (он тоже чемпион мира по программированию) писал статью о двух направлениях в динамическом программировании. Сверху вниз и снизу вверх. Метафорически это можно распространить на управление образованием.
Движение «сверху вниз» — это когда хочешь стать, например, системным программистом и тебе говорят, какие курсы и дисциплины для этого необходимы. «Снизу вверх» — это когда студент сам набирает такой курс, сякой, пятый… Только вот не станет он системным программистом!
— Почему?
— Да потому, что в сложной технической профессии, связанной с математикой, нет никакой свободы выбора в дисциплинах! Нет у тебя возможности вот этот курс взять, а другой не брать. Это в гуманитарных направлениях можно набирать дисциплины по желанию, а в математике такое невозможно.
— Почему студент берет курсы полегче — понятно. Но почему это удобно другим?
— Есть такая штука — функан, функциональный анализ. Сложная математика крайне редко кому потом по работе требуется. Большинству работодателей достаточно «просто программиста»: на черта им, чтобы студент ломал голову над функциональным анализом?
Руководителю образовательных программ это тоже не нужно. Потому что, чем сложнее программа, тем меньше людей на нее запишутся, а деньги‑то вузу от государства идут «за студентом». Один из лучших преподавателей высшей математики в одном из лучших вузов страны мне пишет: второкурсники не хотят слушать дифференциальные уравнения. Говорят: «Нам не понадобится».
Да откуда вы знаете, что это вам не понадобится?! Это во‑первых. Во-вторых: вуз инженерный, а как без дифференциальных уравнений ты можешь быть инженером?!
Все сложные предметы нужны для того, чтобы готовить главный инструмент: мозг. Максим Буздалов как‑то написал, что он совершенно не жалеет, что в ИТМО был функан, теория комплексной переменной и все другие сложные предметы. Потому что те, у кого они были, могут решить любую задачу. Для них нет преград, которые есть для всех остальных, которые сложными предметами типа функана не заморачивались.
Сейчас трудно себе представить, чтобы человек взял курс, в названии которого есть слово «сложный». Какую‑нибудь «сложность алгоритмов».
— Наверное, студенты просто трезво оценивают свои способности.
— Эти «сложности» учил любой инженер в 1970‑х. А сейчас от них отказываются. Будто не понимают, что программисты — это инженеры. А инженеры — это люди, которые должны решать любые задачи. Любые!
Вот рассказывают, как был создан знаменитый МФТИ. Стране нужны были ракеты и кадры. У нас были блестящие матмехи и физфаки, но математики, не знающие физики, не годились, и наоборот. А учиться сначала одному, потом другому — слишком долго.
И тогда было решено объединить трудную физику и трудную математику в одном вузе, чтобы за пять с половиной лет выучили и то и другое. В полном объеме. Это крайне трудно, но для тех, кто «выживет», не будет проблем с решением задач в любой области.
— Анатолий Абрамович, вы иногда критикуете то, что кажется абсолютным благом. Например, академическую мобильность, благодаря которой ученый может поработать в разных вузах и разных странах.
Анатолий Шалыто, профессор Университета ИТМО
(Команды ИТМО семь раз становились абсолютными чемпионами мира по программированию.)
— Ещё несколько лет назад звучало, что программистов в России готовят 425 вузов. А мы с Владимиром Парфеновым, соруководителем кафедры КТ, то есть компьютерных технологий (той самой, которую оканчивали чемпионы мира по программированию), утверждали: по‑настоящему программистов готовят около десятка университетов.
Каждый вуз считает, что он «готовит программистов». Вопрос — каких? И если миллиона программистов не хватает — то опять же каких?
Я так скажу: все труднее готовить тех, кто решает нетривиальные задачи, работает не по написанному кем‑то алгоритму. А знаете почему? В том числе из‑за индивидуальных траекторий образования, за которые все так «топят».
— Вы о праве студента набирать для себя курсы, которые ему интересны? А что с этим не так?
— Я с молодым ученым Максимом Буздаловым (он тоже чемпион мира по программированию) писал статью о двух направлениях в динамическом программировании. Сверху вниз и снизу вверх. Метафорически это можно распространить на управление образованием.
Движение «сверху вниз» — это когда хочешь стать, например, системным программистом и тебе говорят, какие курсы и дисциплины для этого необходимы. «Снизу вверх» — это когда студент сам набирает такой курс, сякой, пятый… Только вот не станет он системным программистом!
— Почему?
— Да потому, что в сложной технической профессии, связанной с математикой, нет никакой свободы выбора в дисциплинах! Нет у тебя возможности вот этот курс взять, а другой не брать. Это в гуманитарных направлениях можно набирать дисциплины по желанию, а в математике такое невозможно.
— Почему студент берет курсы полегче — понятно. Но почему это удобно другим?
— Есть такая штука — функан, функциональный анализ. Сложная математика крайне редко кому потом по работе требуется. Большинству работодателей достаточно «просто программиста»: на черта им, чтобы студент ломал голову над функциональным анализом?
Руководителю образовательных программ это тоже не нужно. Потому что, чем сложнее программа, тем меньше людей на нее запишутся, а деньги‑то вузу от государства идут «за студентом». Один из лучших преподавателей высшей математики в одном из лучших вузов страны мне пишет: второкурсники не хотят слушать дифференциальные уравнения. Говорят: «Нам не понадобится».
Да откуда вы знаете, что это вам не понадобится?! Это во‑первых. Во-вторых: вуз инженерный, а как без дифференциальных уравнений ты можешь быть инженером?!
Все сложные предметы нужны для того, чтобы готовить главный инструмент: мозг. Максим Буздалов как‑то написал, что он совершенно не жалеет, что в ИТМО был функан, теория комплексной переменной и все другие сложные предметы. Потому что те, у кого они были, могут решить любую задачу. Для них нет преград, которые есть для всех остальных, которые сложными предметами типа функана не заморачивались.
Сейчас трудно себе представить, чтобы человек взял курс, в названии которого есть слово «сложный». Какую‑нибудь «сложность алгоритмов».
— Наверное, студенты просто трезво оценивают свои способности.
— Эти «сложности» учил любой инженер в 1970‑х. А сейчас от них отказываются. Будто не понимают, что программисты — это инженеры. А инженеры — это люди, которые должны решать любые задачи. Любые!
Вот рассказывают, как был создан знаменитый МФТИ. Стране нужны были ракеты и кадры. У нас были блестящие матмехи и физфаки, но математики, не знающие физики, не годились, и наоборот. А учиться сначала одному, потом другому — слишком долго.
И тогда было решено объединить трудную физику и трудную математику в одном вузе, чтобы за пять с половиной лет выучили и то и другое. В полном объеме. Это крайне трудно, но для тех, кто «выживет», не будет проблем с решением задач в любой области.
— Анатолий Абрамович, вы иногда критикуете то, что кажется абсолютным благом. Например, академическую мобильность, благодаря которой ученый может поработать в разных вузах и разных странах.
— Знаю-знаю. На Западе ученый после защиты диссертации почти никогда не остается на родной кафедре, а уезжает в другие университеты. В альма-матер если возвращается, то через много лет. Считается, что это уберегает от так называемого академического инбридинга, когда нет притока свежей крови, новых идей. Но сторонники мобильности как бы не замечают, что научная школа при этом разрушается.
В России всегда было понятие «научная школа». Берем школу академика Лузина — и пошли: Колмогоров, Понтрягин, один гений за другим. Был великий ученый в Ленинграде, Людвиг Фаддеев. Он как‑то сказал, что воспитал около 15 докторов наук. Но ворота открылись, все уехали, он тоже уехал — лечиться. Приехал обратно — а здесь выжженное поле.
Или вот в некоторых вузах стали вводить отдельные образовательные программы, не привязанные к каким‑либо кафедрам. Я сравниваю кафедру с репертуарным театром: БДТ, МДТ, Ленкомом и так далее. Это здание, традиции. Но главное — коллектив. Нет случайных людей: человек сначала становится ассистентом, постепенно растет, становится доцентом и так далее.
А образовательная программа — это вроде театральной антрепризы. Есть руководитель образовательной программы, он ее составляет, набирает людей, которые его устраивают. Конечно, выдающийся ученый может собрать других видных ученых и вместе с ними создать какую‑то образовательную программу. Но не коллектив.
Была такая Елена Сергеевна Вентцель, советский математик, профессор. В военных училищах преподавала. И книги писала, под псевдонимом Грекова. Одна из повестей называется «Кафедра». Как думаете, про что она? Про интегралы? Нет! Про отношения. Если есть коллектив, значит, есть все — люди хорошие, плохие, есть неприятие, есть любовь. А можно себе представить кино или книгу под названием «Образовательная программа»? Нет, потому что нет там отношений, коллектива и традиций. Люди никак друг с другом не связаны, и, мне кажется, это сказывается на результатах.
(Из интервью, опубликованного в "Санкт-Петербургских Ведомостях" 29.09.2023)
В России всегда было понятие «научная школа». Берем школу академика Лузина — и пошли: Колмогоров, Понтрягин, один гений за другим. Был великий ученый в Ленинграде, Людвиг Фаддеев. Он как‑то сказал, что воспитал около 15 докторов наук. Но ворота открылись, все уехали, он тоже уехал — лечиться. Приехал обратно — а здесь выжженное поле.
Или вот в некоторых вузах стали вводить отдельные образовательные программы, не привязанные к каким‑либо кафедрам. Я сравниваю кафедру с репертуарным театром: БДТ, МДТ, Ленкомом и так далее. Это здание, традиции. Но главное — коллектив. Нет случайных людей: человек сначала становится ассистентом, постепенно растет, становится доцентом и так далее.
А образовательная программа — это вроде театральной антрепризы. Есть руководитель образовательной программы, он ее составляет, набирает людей, которые его устраивают. Конечно, выдающийся ученый может собрать других видных ученых и вместе с ними создать какую‑то образовательную программу. Но не коллектив.
Была такая Елена Сергеевна Вентцель, советский математик, профессор. В военных училищах преподавала. И книги писала, под псевдонимом Грекова. Одна из повестей называется «Кафедра». Как думаете, про что она? Про интегралы? Нет! Про отношения. Если есть коллектив, значит, есть все — люди хорошие, плохие, есть неприятие, есть любовь. А можно себе представить кино или книгу под названием «Образовательная программа»? Нет, потому что нет там отношений, коллектива и традиций. Люди никак друг с другом не связаны, и, мне кажется, это сказывается на результатах.
(Из интервью, опубликованного в "Санкт-Петербургских Ведомостях" 29.09.2023)