Словами делу не поможешь, а вот тяжелобольным детям – легко
В Пермском крае сейчас около полутысячи ребят с угрожающими жизни и неизлечимыми заболеваниями. «Дедморозим» сопровождает на дому 157 из них. Ещё около ста получает помощь от государственных больниц. Это значит, что сотни тяжелобольных детей лишены жизненно важной поддержки. Всё может изменить всего пара ваших слов.
Команда «Дедморозим» планирует взять на сопровождение 300-350 таких ребят. Чтобы ни один ребёнок в Пермском крае не испытывал боли, не голодал, не задыхался и мог жить дома, а не в больнице. Главное, что нам для этого нужно – найти больше хороших врачей для Службы качества жизни. Не только в Перми, но особенно в городах края: Лысьве, Чусовом, Кунгуре, Суксуне, Кудымкаре, Карагае, Ильинском, Верещагино, Нытве, Оханске и других.
Обязательные требования простые: ординатура/интернатура по одной из этих специальностей – «Детская кардиология», «Детская онкология», «Детская урология-андрология», «Детская хирургия», «Детская эндокринология», «Неврология», «Педиатрия», «Общая врачебная практика (семейная медицина)».
Условия чудесные: зарплата от 60 тысяч рублей на руки; оценка работы по конкретным результатам для детей, а не по бумажкам; поддержка в оформлении всей документации, чтобы оставить максимум времени на пациентов; бесплатное обучение у лучших специалистов в России и мире; никакое руководство ни на кого не орёт, только поддерживает.
Резюме с контактами, а ещё лучше мотивационным письмом можно прислать на [email protected], с заголовком «Хочу работать врачом в «Дедморозим». Те, кто пока не решил, хочет ли – тоже может написать, познакомиться с нами поближе и тогда уже решить точно.
Просто расскажите об этом в паре слов знакомым врачам. Или тем, кто может их знать. Даже если такие не припоминаются – сделайте репост. Чем больше людей узнает, тем больше жизни будет у сотен тяжелобольных ребят.
В Пермском крае сейчас около полутысячи ребят с угрожающими жизни и неизлечимыми заболеваниями. «Дедморозим» сопровождает на дому 157 из них. Ещё около ста получает помощь от государственных больниц. Это значит, что сотни тяжелобольных детей лишены жизненно важной поддержки. Всё может изменить всего пара ваших слов.
Команда «Дедморозим» планирует взять на сопровождение 300-350 таких ребят. Чтобы ни один ребёнок в Пермском крае не испытывал боли, не голодал, не задыхался и мог жить дома, а не в больнице. Главное, что нам для этого нужно – найти больше хороших врачей для Службы качества жизни. Не только в Перми, но особенно в городах края: Лысьве, Чусовом, Кунгуре, Суксуне, Кудымкаре, Карагае, Ильинском, Верещагино, Нытве, Оханске и других.
Обязательные требования простые: ординатура/интернатура по одной из этих специальностей – «Детская кардиология», «Детская онкология», «Детская урология-андрология», «Детская хирургия», «Детская эндокринология», «Неврология», «Педиатрия», «Общая врачебная практика (семейная медицина)».
Условия чудесные: зарплата от 60 тысяч рублей на руки; оценка работы по конкретным результатам для детей, а не по бумажкам; поддержка в оформлении всей документации, чтобы оставить максимум времени на пациентов; бесплатное обучение у лучших специалистов в России и мире; никакое руководство ни на кого не орёт, только поддерживает.
Резюме с контактами, а ещё лучше мотивационным письмом можно прислать на [email protected], с заголовком «Хочу работать врачом в «Дедморозим». Те, кто пока не решил, хочет ли – тоже может написать, познакомиться с нами поближе и тогда уже решить точно.
Просто расскажите об этом в паре слов знакомым врачам. Или тем, кто может их знать. Даже если такие не припоминаются – сделайте репост. Чем больше людей узнает, тем больше жизни будет у сотен тяжелобольных ребят.
Что на самом деле поддерживают люди
Невозможно стало пройти по городу. Чтобы кто-то не пожал руку, не побибикал на переходе, приветственно помахав, не сказал спасибо, не сообщил, какой ты хороший человек. Что, конечно, совсем не так, хотя от этого не менее приятно. Все мы не лучше друг друга. Но главное, на что мы способны — быть вместе. Пермский край, как всегда, лучшее место на планете. Благодаря лучшим людям.
Невозможно стало пройти по городу. Чтобы кто-то не пожал руку, не побибикал на переходе, приветственно помахав, не сказал спасибо, не сообщил, какой ты хороший человек. Что, конечно, совсем не так, хотя от этого не менее приятно. Все мы не лучше друг друга. Но главное, на что мы способны — быть вместе. Пермский край, как всегда, лучшее место на планете. Благодаря лучшим людям.
Декларация
Тут все министерства выкатили декларации руководства бюджетных учреждений. Решил, что многим будет любопытно узнать и про зарплаты в «Дедморозим». По крайней мере, мою – ведь она одна из самых больших.
Мой среднемесячный доход от труда в «Дедморозим» за 2021 год составил 57 449 рублей. К этому можно добавить вознаграждение за работу советником губернатора по социальным вопросам, членом совета Пермской Торгово-Промышленной палаты, оперштаба по борьбе с коронавирусом и совета по делам инвалидов Пермского края – 0 рублей 00 копеек. То есть в итоге получается столько же.
Такая зарплата сформировалась не просто так – у нас в команде мы изо всех сил стараемся ежегодно увеличивать доход каждого хотя бы на уровень инфляции. В «Дедморозим» я официально трудоустроился в 2013 году, с зарплатой 30 000 рублей, и с тех пор она каждый год увеличивалась вместе с ростом цен, подтверждённым Росстатом. Вот и вышла итоговая сумма.
За что такие деньжищи (и это не ирония – большинство людей в Пермском крае зарабатывает меньше)? За поддержку команды из более чем 100 специалистов по решению проблем более 1000 тяжелобольных детей и ребят, оставшихся без попечения родителей, ежегодно. За то, чтобы они не испытывали боли, не голодали, не задыхались, могли жить рядом с близкими, а не в больнице или детдоме, чтобы их жизнь не зависела от денег. Пока получается с переменным успехом.
Судя по поверхностному анализу данных министерств Пермского края, моя зарплата немного ниже, чем у руководителей всех культурных, медицинских и образовательных учреждений. Это и неудивительно – ведь я не начальник, структура «Дедморозим» скорее горизонтальная, чем вертикальная. По своим направлениям тут работают люди, которые компетентней меня и способны сами принимать решения.
Не могу сказать точно, насколько это взаимосвязано, но при этом доходы тех, кто работает с детьми в «Дедморозим» выше средних в госучреждениях, примерно на 20%. А если считать на ставку, когда специалист трудится за себя, а не за двоих – то и в пару раз. По-моему, логично – ведь это, например, врач сохраняет жизнь ребёнка, я могу его только поддержать. Так что детям повезло, что команда «Дедморозим» куда лучше меня.
Тут все министерства выкатили декларации руководства бюджетных учреждений. Решил, что многим будет любопытно узнать и про зарплаты в «Дедморозим». По крайней мере, мою – ведь она одна из самых больших.
Мой среднемесячный доход от труда в «Дедморозим» за 2021 год составил 57 449 рублей. К этому можно добавить вознаграждение за работу советником губернатора по социальным вопросам, членом совета Пермской Торгово-Промышленной палаты, оперштаба по борьбе с коронавирусом и совета по делам инвалидов Пермского края – 0 рублей 00 копеек. То есть в итоге получается столько же.
Такая зарплата сформировалась не просто так – у нас в команде мы изо всех сил стараемся ежегодно увеличивать доход каждого хотя бы на уровень инфляции. В «Дедморозим» я официально трудоустроился в 2013 году, с зарплатой 30 000 рублей, и с тех пор она каждый год увеличивалась вместе с ростом цен, подтверждённым Росстатом. Вот и вышла итоговая сумма.
За что такие деньжищи (и это не ирония – большинство людей в Пермском крае зарабатывает меньше)? За поддержку команды из более чем 100 специалистов по решению проблем более 1000 тяжелобольных детей и ребят, оставшихся без попечения родителей, ежегодно. За то, чтобы они не испытывали боли, не голодали, не задыхались, могли жить рядом с близкими, а не в больнице или детдоме, чтобы их жизнь не зависела от денег. Пока получается с переменным успехом.
Судя по поверхностному анализу данных министерств Пермского края, моя зарплата немного ниже, чем у руководителей всех культурных, медицинских и образовательных учреждений. Это и неудивительно – ведь я не начальник, структура «Дедморозим» скорее горизонтальная, чем вертикальная. По своим направлениям тут работают люди, которые компетентней меня и способны сами принимать решения.
Не могу сказать точно, насколько это взаимосвязано, но при этом доходы тех, кто работает с детьми в «Дедморозим» выше средних в госучреждениях, примерно на 20%. А если считать на ставку, когда специалист трудится за себя, а не за двоих – то и в пару раз. По-моему, логично – ведь это, например, врач сохраняет жизнь ребёнка, я могу его только поддержать. Так что детям повезло, что команда «Дедморозим» куда лучше меня.
«Цели абсолютно понятные и благородные»
«Мы знаем, что сегодня наши офицеры участвуют в специальной военной операции на Донбассе, в Украине, оказывают помощь народным республикам Донбасса», - президент РФ.
18 — число мирных жителей, погибших в результате военных действий на Донбассе за 2021 год, по данным ООН (8 — по данным ЛДНР).
1964 — число мирных жителей, погибших в результате военных действий в Украине с 24 февраля 2022 года, по данным ООН (в том числе 161 ребёнок).
«То, что мы делаем, помогаем людям, спасаем людей», - Владимир Путин.
«Мы знаем, что сегодня наши офицеры участвуют в специальной военной операции на Донбассе, в Украине, оказывают помощь народным республикам Донбасса», - президент РФ.
18 — число мирных жителей, погибших в результате военных действий на Донбассе за 2021 год, по данным ООН (8 — по данным ЛДНР).
1964 — число мирных жителей, погибших в результате военных действий в Украине с 24 февраля 2022 года, по данным ООН (в том числе 161 ребёнок).
«То, что мы делаем, помогаем людям, спасаем людей», - Владимир Путин.
Валентина Ивановна сбежала из реанимации, хотя не может дышать сама
Летом 2020-го года медсестра одной из больниц написала «Дедморозим», что у них в отделении лежит женщина, которая хочет перебраться домой. Устроить её побег удалось только к апрелю 2021-го. Прошёл ровно год – и смотрите, всё получилось, как в кино.
Служба качества жизни «Дедморозим» уже несколько лет помогает тяжелобольным детям жить дома, а не в реанимации, даже если они не могут дышать сами. Для этого команда службы подбирает и покупает высокотехнологичную медтехнику, обучает близких её использованию и уходу за ребёнком, организует выездную медицинскую, психологическую и социальную поддержку. Но наших сил пока хватает даже не на всех детей
Взрослым же без этого устроить побег из больницы намного сложнее. Однако Валентина Ивановна с мужем Николаем, их близкими и медсестрой Евгенией – смогли. Наша Маша их проконсультировала и познакомила с семьёй Алисы – подопечной Службы качества жизни, которая уже много лет живёт дома с аппаратом ИВЛ. Катя объяснила, какие у них есть права и как это всё оформить документально. Рома помог подобрать специальную кровать. Люди в минздраве придумали, как организовать транспортировку.
И вот в апреле 2021-го года Валентина Ивановна со своей героической командой во главе с медсестрой Евгенией сбежала из реанимации. Фото – год назад. Видео – сейчас. Без слов понятно, почему дома лучше. Просто взгляните и послушайте – ничего более вдохновляющего вы сегодня уже не увидите.
Летом 2020-го года медсестра одной из больниц написала «Дедморозим», что у них в отделении лежит женщина, которая хочет перебраться домой. Устроить её побег удалось только к апрелю 2021-го. Прошёл ровно год – и смотрите, всё получилось, как в кино.
Служба качества жизни «Дедморозим» уже несколько лет помогает тяжелобольным детям жить дома, а не в реанимации, даже если они не могут дышать сами. Для этого команда службы подбирает и покупает высокотехнологичную медтехнику, обучает близких её использованию и уходу за ребёнком, организует выездную медицинскую, психологическую и социальную поддержку. Но наших сил пока хватает даже не на всех детей
Взрослым же без этого устроить побег из больницы намного сложнее. Однако Валентина Ивановна с мужем Николаем, их близкими и медсестрой Евгенией – смогли. Наша Маша их проконсультировала и познакомила с семьёй Алисы – подопечной Службы качества жизни, которая уже много лет живёт дома с аппаратом ИВЛ. Катя объяснила, какие у них есть права и как это всё оформить документально. Рома помог подобрать специальную кровать. Люди в минздраве придумали, как организовать транспортировку.
И вот в апреле 2021-го года Валентина Ивановна со своей героической командой во главе с медсестрой Евгенией сбежала из реанимации. Фото – год назад. Видео – сейчас. Без слов понятно, почему дома лучше. Просто взгляните и послушайте – ничего более вдохновляющего вы сегодня уже не увидите.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Валентина Ивановна сейчас дома
По телевизору говорят, что вас освободили
«Самое жуткое в том, что улицы Мариуполя неотличимы от десятков российских городов. На первых этажах — точно такие же аптеки, цветочные магазины, пивные разливайки и банковские отделения. Только бренды другие — но теперь и это отличие стерлось. Вернее, сгорело.
...
— Вы же из России? — уточняет ее подруга. — И что у вас в России про нас говорят?
— По телевизору говорят, что наши военные вас освободили.
— Освободили? — повышает голос Илона. — И от чего вы нас освободили? От нашей филармонии? От нашей пенсии? От нашего города? Ну спасибо вам.
...
Мы медленно едем по Никопольскому проспекту. Человек лежит прямо под светофором на перекрестке, раскинув руки. Другой на тротуаре, в мешанине проводов. Еще один будто отдыхает под деревом на газоне. На руках лежащего на обочине успеваю заметить садовые х/б перчатки. На другой стороне дороги — красная куртка и яркие белые ботинки; лица не видно, но по одежде кажется, что это женщина. Рядом мужчина в синей куртке, лицом вниз. У сгоревшей автобусной остановки — другой, с модным красным рюкзаком: из него на асфальт выкатилась баночка, по виду с джемом. Банка побольше, кажется, с домашними соленьями, аккуратно стоит рядом. Еще трое занимают целую полосу, машине приходится их объезжать. Я не смотрю в окно и не оборачиваюсь, боюсь, что фотограф попросит водителя остановиться. Машина проезжает метров сто и действительно останавливается. Мужчина в черной куртке лежит на боку, вместо лица видны кости черепа. Девушка-подросток в красной куртке — лицом вниз на скрещенных руках, будто спокойно спит. На девушку смотрит черное лицо женщины постарше. У нее неестественно вывернута кисть руки: похоже, она пробовала ползти».
Что любопытно, это репортаж «Коммерсанта» — журналиста Александра Черных и фотографа Анатолия Жданова.
Но он кажется мне неполным без свежей цитаты Владимира Путина, на днях сказавшего девушке-подростку без красной куртки: «Целью этой операции является помощь людям, проживающим на Донбассе — нашим людям, проживающим на Донбассе. Таким, как ты».
«Самое жуткое в том, что улицы Мариуполя неотличимы от десятков российских городов. На первых этажах — точно такие же аптеки, цветочные магазины, пивные разливайки и банковские отделения. Только бренды другие — но теперь и это отличие стерлось. Вернее, сгорело.
...
— Вы же из России? — уточняет ее подруга. — И что у вас в России про нас говорят?
— По телевизору говорят, что наши военные вас освободили.
— Освободили? — повышает голос Илона. — И от чего вы нас освободили? От нашей филармонии? От нашей пенсии? От нашего города? Ну спасибо вам.
...
Мы медленно едем по Никопольскому проспекту. Человек лежит прямо под светофором на перекрестке, раскинув руки. Другой на тротуаре, в мешанине проводов. Еще один будто отдыхает под деревом на газоне. На руках лежащего на обочине успеваю заметить садовые х/б перчатки. На другой стороне дороги — красная куртка и яркие белые ботинки; лица не видно, но по одежде кажется, что это женщина. Рядом мужчина в синей куртке, лицом вниз. У сгоревшей автобусной остановки — другой, с модным красным рюкзаком: из него на асфальт выкатилась баночка, по виду с джемом. Банка побольше, кажется, с домашними соленьями, аккуратно стоит рядом. Еще трое занимают целую полосу, машине приходится их объезжать. Я не смотрю в окно и не оборачиваюсь, боюсь, что фотограф попросит водителя остановиться. Машина проезжает метров сто и действительно останавливается. Мужчина в черной куртке лежит на боку, вместо лица видны кости черепа. Девушка-подросток в красной куртке — лицом вниз на скрещенных руках, будто спокойно спит. На девушку смотрит черное лицо женщины постарше. У нее неестественно вывернута кисть руки: похоже, она пробовала ползти».
Что любопытно, это репортаж «Коммерсанта» — журналиста Александра Черных и фотографа Анатолия Жданова.
Но он кажется мне неполным без свежей цитаты Владимира Путина, на днях сказавшего девушке-подростку без красной куртки: «Целью этой операции является помощь людям, проживающим на Донбассе — нашим людям, проживающим на Донбассе. Таким, как ты».
Даже не эксперт сразу увидит, что у Юли тут коляска не по размеру и подножек нет. За годы такие мелочи могут буквально отнять у ребёнка будущее. Но в жизни Юли и других ребят с инвалидностью из детдомов изменились не только эти мелочи.
Вернуть семью спустя 20 лет
У каждого из ребят с инвалидностью, которых забирает из интернатов команда «Дедморозим», своя сантабарбаровская история. Вот Юля почти 20 лет жила в нескольких километрах от мамы, и они ни разу не встретились.
Одна из задач проекта «Вернуть будущее» и его Службы сопровождаемого проживания, которая поддерживает воспитанников интернатов – восстановление кровных связей. Казалось бы, зачем общаться с тем, кто тебя когда-то бросил и даже не пытался найти?
Всё дело в том, что чудеса «Дедморозим» основаны не только на эмоциях, но и на практическом опыте с научными исследованиями. Опыт показывает, что люди обычно лучше, чем ты думаешь. Может оказаться не так, как ты себе насочинял – например, маме когда-то врачи объяснили, что так лучше для ребёнка, в интернате о нём позаботятся специалисты, а она себе и ему жизнь испортит. Да мало ли что ещё.
А научные исследования говорят, что разрыв связей с близкими – это как незаживающая ментальная рана. Если не лечить, она будет гнить и приведёт к проблемам с психическим здоровьем. Если помириться – может быть, навсегда останется шрам, но ты выздоровеешь.
Юля годами жила по соседству с мамой, но они не могли встретиться, даже если бы обе этого очень хотели. Потому что наше заботливое государство считает – если родитель когда-то был лишён прав, больше он видеться со своим ребёнком не может, что бы ни случилось.
Поэтому Юле сначала пришлось перебраться из интерната в квартиру будущего, под опеку «Дедморозим». И оказалось, что на первое свидание с близкими легче попасть из Перми, проехав сотни километров до родного Кизела. А там выяснилось, что у Юли куча родственников – не только мама, но и брат, сестра, тёти и племянники. Теперь она сама выбирает и отмечает даты их встреч за месяц в календаре и готовится. Чтобы потом вспоминать всё в деталях и планировать следующие.
Вот так люди возвращают ребятам с инвалидностью из интернатов будущее и семьи. Не только Юле – Настя вон слетала в другой регион, чтобы увидеть маму спустя 30 лет и впервые дотронуться до родной сестры, Эля встретила старшего брата, Вася вообще сам собрал всю свою огромную семью на даче. А ещё говорят – чудес не бывает, ну.
У каждого из ребят с инвалидностью, которых забирает из интернатов команда «Дедморозим», своя сантабарбаровская история. Вот Юля почти 20 лет жила в нескольких километрах от мамы, и они ни разу не встретились.
Одна из задач проекта «Вернуть будущее» и его Службы сопровождаемого проживания, которая поддерживает воспитанников интернатов – восстановление кровных связей. Казалось бы, зачем общаться с тем, кто тебя когда-то бросил и даже не пытался найти?
Всё дело в том, что чудеса «Дедморозим» основаны не только на эмоциях, но и на практическом опыте с научными исследованиями. Опыт показывает, что люди обычно лучше, чем ты думаешь. Может оказаться не так, как ты себе насочинял – например, маме когда-то врачи объяснили, что так лучше для ребёнка, в интернате о нём позаботятся специалисты, а она себе и ему жизнь испортит. Да мало ли что ещё.
А научные исследования говорят, что разрыв связей с близкими – это как незаживающая ментальная рана. Если не лечить, она будет гнить и приведёт к проблемам с психическим здоровьем. Если помириться – может быть, навсегда останется шрам, но ты выздоровеешь.
Юля годами жила по соседству с мамой, но они не могли встретиться, даже если бы обе этого очень хотели. Потому что наше заботливое государство считает – если родитель когда-то был лишён прав, больше он видеться со своим ребёнком не может, что бы ни случилось.
Поэтому Юле сначала пришлось перебраться из интерната в квартиру будущего, под опеку «Дедморозим». И оказалось, что на первое свидание с близкими легче попасть из Перми, проехав сотни километров до родного Кизела. А там выяснилось, что у Юли куча родственников – не только мама, но и брат, сестра, тёти и племянники. Теперь она сама выбирает и отмечает даты их встреч за месяц в календаре и готовится. Чтобы потом вспоминать всё в деталях и планировать следующие.
Вот так люди возвращают ребятам с инвалидностью из интернатов будущее и семьи. Не только Юле – Настя вон слетала в другой регион, чтобы увидеть маму спустя 30 лет и впервые дотронуться до родной сестры, Эля встретила старшего брата, Вася вообще сам собрал всю свою огромную семью на даче. А ещё говорят – чудес не бывает, ну.
Как уменьшить число смертей хотя бы на единичку
Тут младенцу c этой фоточки нужно оплатить операцию по спасению сердца. Он появился на свет в середине марта, но за это время папа даже ни разу не держал его на руках, а видел только на фото. Почти сразу врачи обнаружили у мальчика врождённый порок сердца.
Малыша перевели в федеральный центр им. Суханова, специалисты которого умеют спасать жизни и в таких ситуациях. Но у мальчишки, родившегося в Перми, нет нашего гражданства. Как и у родителей, хотя они живут здесь давно, а папа, например, официально работает дворником, каждый день делая наши улицы чище.
В подобных случаях государство лечение не оплачивает. На это нужно 550 000 рублей, которые дворником не заработаешь. Если вы решите совершить чудо для малыша – сделать это можно всего в пару кликов тут, на dedmorozim.ru.
Никто не обязан помогать другим, но сейчас вокруг нас столько смертей, что вдруг вам невыносимо захочется уменьшить их число хотя бы на единичку.
Тут младенцу c этой фоточки нужно оплатить операцию по спасению сердца. Он появился на свет в середине марта, но за это время папа даже ни разу не держал его на руках, а видел только на фото. Почти сразу врачи обнаружили у мальчика врождённый порок сердца.
Малыша перевели в федеральный центр им. Суханова, специалисты которого умеют спасать жизни и в таких ситуациях. Но у мальчишки, родившегося в Перми, нет нашего гражданства. Как и у родителей, хотя они живут здесь давно, а папа, например, официально работает дворником, каждый день делая наши улицы чище.
В подобных случаях государство лечение не оплачивает. На это нужно 550 000 рублей, которые дворником не заработаешь. Если вы решите совершить чудо для малыша – сделать это можно всего в пару кликов тут, на dedmorozim.ru.
Никто не обязан помогать другим, но сейчас вокруг нас столько смертей, что вдруг вам невыносимо захочется уменьшить их число хотя бы на единичку.
Махонькое
Зашёл вежливый участковый, скромно занёс повесточку. Сказал, что «это новое дело, там ФСБ, поэтому штраф большой». Забавно, что вряд ли он больше моего махонького чувства собственного достоинства, на котором я вертел и этот штраф, и прошлый, и все будущие вместе с уголовными делами и их сроками.
Ничего из этого не дороже жизни даже одного ребёнка, погибшего из-за войны российских депутатов и чиновников с Украиной. Потому что нельзя убивать детей.
Зашёл вежливый участковый, скромно занёс повесточку. Сказал, что «это новое дело, там ФСБ, поэтому штраф большой». Забавно, что вряд ли он больше моего махонького чувства собственного достоинства, на котором я вертел и этот штраф, и прошлый, и все будущие вместе с уголовными делами и их сроками.
Ничего из этого не дороже жизни даже одного ребёнка, погибшего из-за войны российских депутатов и чиновников с Украиной. Потому что нельзя убивать детей.
Чтобы спасти младенца, люди собрали больше полумиллиона рублей
У мальчишки обнаружили врождённый порок сердца. Хотя он появился на свет в Перми, у него нет гражданства РФ. В подобных случаях государство лечение не оплачивает. На операцию нужно было 550 000 рублей. И тут случилось кое-что важное в масштабах целого мира.
Всего за несколько дней люди отправили через «Дедморозим» более 350 пожертвований — собрали всю сумму и ещё накидали душевных пожеланий: «Каждый имеет право на жизнь, лечение, несмотря на гражданство. Мне оперировали сердце в 1,5 года, так что товарищу по несчастью — успешной операции и здоровья на всю жизнь! Прекрасной тебе жизни, малыш».
Специалисты федерального центра им. Суханова уже провели операцию на сердце парнишки. Она прошла хорошо, и сейчас он находится под наблюдением врачей.
Знаете, «в масштабах этого мира каждый из нас плюс-минус ноль». Но, благодаря вам всем вместе, теперь в этом же мире есть шанс на плюс одну целую жизнь. А даже самая маленькая единичка — уже больше ноля.
У мальчишки обнаружили врождённый порок сердца. Хотя он появился на свет в Перми, у него нет гражданства РФ. В подобных случаях государство лечение не оплачивает. На операцию нужно было 550 000 рублей. И тут случилось кое-что важное в масштабах целого мира.
Всего за несколько дней люди отправили через «Дедморозим» более 350 пожертвований — собрали всю сумму и ещё накидали душевных пожеланий: «Каждый имеет право на жизнь, лечение, несмотря на гражданство. Мне оперировали сердце в 1,5 года, так что товарищу по несчастью — успешной операции и здоровья на всю жизнь! Прекрасной тебе жизни, малыш».
Специалисты федерального центра им. Суханова уже провели операцию на сердце парнишки. Она прошла хорошо, и сейчас он находится под наблюдением врачей.
Знаете, «в масштабах этого мира каждый из нас плюс-минус ноль». Но, благодаря вам всем вместе, теперь в этом же мире есть шанс на плюс одну целую жизнь. А даже самая маленькая единичка — уже больше ноля.
Нужны 154 000 рублей на бабушкин рассольник
Прямо сейчас нам необходимо срочно эвакуировать 15-летнюю Инну из Москвы в Пермь. У неё неизлечимая онкология и ковид. Так что это ещё и последний шанс вернуться домой к близким.
Служба качества жизни «Дедморозим» уже договорилась о приёме девочки с местными врачами. Пока Инна будет в пермской больнице, наши ребята подготовят всё для её безопасного пребывания дома. С учётом диагнозов и состояния девочки, переезд из Москвы требует спецстранспорта и реанимационной бригады. На их оплату нужны 154 000 рублей.
Если вы решите, что это того стоит, сделайте любое пожертвование тут, оставив комментарий «для Инны».
Это не поможет ей выздороветь, такое невозможно ни за какие деньги. Но даст шанс провести последние дни рядом с родными. Каждый может сам представить себе ценность таких минут, которых больше никогда не будет.
Инна говорит маме, что очень хочет домой. А ещё – бабушкин рассольник.
Прямо сейчас нам необходимо срочно эвакуировать 15-летнюю Инну из Москвы в Пермь. У неё неизлечимая онкология и ковид. Так что это ещё и последний шанс вернуться домой к близким.
Служба качества жизни «Дедморозим» уже договорилась о приёме девочки с местными врачами. Пока Инна будет в пермской больнице, наши ребята подготовят всё для её безопасного пребывания дома. С учётом диагнозов и состояния девочки, переезд из Москвы требует спецстранспорта и реанимационной бригады. На их оплату нужны 154 000 рублей.
Если вы решите, что это того стоит, сделайте любое пожертвование тут, оставив комментарий «для Инны».
Это не поможет ей выздороветь, такое невозможно ни за какие деньги. Но даст шанс провести последние дни рядом с родными. Каждый может сам представить себе ценность таких минут, которых больше никогда не будет.
Инна говорит маме, что очень хочет домой. А ещё – бабушкин рассольник.
Такого просто не может быть
В детстве я соврал бабушке всего раз. Совсем мелким взял из трюмо десять рублей, чтобы купить только появившиеся тогда жвачки. А когда она спросила, я ли это сделал, с перепугу сказал нет. Теперь же приходится врать бабушке без конца и края, потому что правду она может просто не пережить.
Жили мы тогда, между 80-ми и 90-ми, небогато. А на прилавках только появились невиданные доселе советской малышнёй сладости вроде Koukou Roukou или каких-нибудь Wagon Wheels («и ты победитель!»). А ещё всякие жвачки, от яркости которых рябило в глазах. Но в условиях экономии, когда вам приходится резать Snickers на 12 частей, и есть его несколько дней, почти всё по-детски желаемое оставалось недоступным.
Так вот однажды, увидев, что на местный рыночек завезли целую партию новых жевательных резинок, я не выдержал. Стырил десятку, набрал себе Turbo и ещё чего-то вроде Donald Duck или TipiTip, почти на два рубля. Спалился же на том, что принёс домой и положил на место сдачу. Помню, после того, как я соврал, бабушка совсем неожиданно для меня заплакала. Я тут же сознался, сказал, что больше не буду, и слово как-то держал 30 лет.
Теперь это невозможно, с 24 февраля 2022 года приходится врать постоянно. Бабуле пошёл 100-й год, она воевала на единственном участке западной границы, которую немцы так и не смогли перейти, а за контратаку получила орден Красной Звезды. Ей не объяснишь, что бомбардировка городов и гибель мирных жителей — это не война, а спецоперация. Что нацисты — это не те, с кем она воевала, а украинцы. Что Z — это теперь не эмблема дивизии СС, а символ её победы.
В отличие от нас всех, она видела войну, настоящих нацистов и свастику своими глазами. Любой намёк на такие темы у неё тут же заканчивается слезами. Поэтому с конца февраля по телевизору бабушки больше не показывают никаких новостей.
Но недавно мы созванивались с её племянницей в Украине. И хотя разговаривали очень аккуратно, спустя какое-то время после этого бабуля как-то задумалась, будто почувствовала чего-то, внезапно начала всхлипывать и спросила — у нас что, война?
«Нет-нет-нет, ба, нет у нас никакой войны, ты чего — скажи ещё, с Украиной воюем, такого же просто не может быть», - тут же соврал я.
В детстве я соврал бабушке всего раз. Совсем мелким взял из трюмо десять рублей, чтобы купить только появившиеся тогда жвачки. А когда она спросила, я ли это сделал, с перепугу сказал нет. Теперь же приходится врать бабушке без конца и края, потому что правду она может просто не пережить.
Жили мы тогда, между 80-ми и 90-ми, небогато. А на прилавках только появились невиданные доселе советской малышнёй сладости вроде Koukou Roukou или каких-нибудь Wagon Wheels («и ты победитель!»). А ещё всякие жвачки, от яркости которых рябило в глазах. Но в условиях экономии, когда вам приходится резать Snickers на 12 частей, и есть его несколько дней, почти всё по-детски желаемое оставалось недоступным.
Так вот однажды, увидев, что на местный рыночек завезли целую партию новых жевательных резинок, я не выдержал. Стырил десятку, набрал себе Turbo и ещё чего-то вроде Donald Duck или TipiTip, почти на два рубля. Спалился же на том, что принёс домой и положил на место сдачу. Помню, после того, как я соврал, бабушка совсем неожиданно для меня заплакала. Я тут же сознался, сказал, что больше не буду, и слово как-то держал 30 лет.
Теперь это невозможно, с 24 февраля 2022 года приходится врать постоянно. Бабуле пошёл 100-й год, она воевала на единственном участке западной границы, которую немцы так и не смогли перейти, а за контратаку получила орден Красной Звезды. Ей не объяснишь, что бомбардировка городов и гибель мирных жителей — это не война, а спецоперация. Что нацисты — это не те, с кем она воевала, а украинцы. Что Z — это теперь не эмблема дивизии СС, а символ её победы.
В отличие от нас всех, она видела войну, настоящих нацистов и свастику своими глазами. Любой намёк на такие темы у неё тут же заканчивается слезами. Поэтому с конца февраля по телевизору бабушки больше не показывают никаких новостей.
Но недавно мы созванивались с её племянницей в Украине. И хотя разговаривали очень аккуратно, спустя какое-то время после этого бабуля как-то задумалась, будто почувствовала чего-то, внезапно начала всхлипывать и спросила — у нас что, война?
«Нет-нет-нет, ба, нет у нас никакой войны, ты чего — скажи ещё, с Украиной воюем, такого же просто не может быть», - тут же соврал я.