I

Обещал себе писать по стихотворению в день,
Но всё никак не добраться до первого дня.
В травме сказали: руку — не выше плеча,
Значит, в списке присутствующих больше меня не будет.
И меня всё устраивает. В натюрморте
Лучше всего отсутствие говорящего.
Завариваю ещё один кофе к неудовольствию вящему
Будущего кардиолога, к радости — аналитика.
Ноябрь тянется, вязкий,
Как чистого разума критика.
Даром, что сдал философию и прочитал Алигьери.
Ад — это ты, а я захлебнулся в неверии.
Ад— это ты. Котлы — это так, декорации.
Пара судмедицины, разводка аффекта с фрустрацией.

Кстати

Иногда я сам забываю, что у меня на груди уже два года набито самое мощное в мире тату. Историю его появления рассказывать не буду, оставлю на потом. Возможно, оно когда-то превратится во что-то более завершенное, другое дело, что, скорее всего, не в этой жизни (потому что я опять же все время забываю; кстати, как на письме обособляется "опять же"?).
Так вот, я только что придумал, что эта черточка будет означать. Догадайтесь.

































Это будет Цветаевское тире.

II

Прикладываться к твоим глазам,
Как к тлеющей сигарете.
Что трудно так строил сам —
Разрушу, как любят дети
Всё обратить в бедлам —
Мои песочные замки —
И липнет песок к зубам
Сухостью после пьянки.
Видеть тебя сквозь линзу —
Хичкока — на дне бутылки.
Ну-ка, джакстапозиция,
Быстро меняй картинки.
Мне говорили: пей,
И чтоб до потери дикции.
Чтоб никакой возможности
Встать заявить о кондикции
За этот потерянный год
И в качестве соответчика
Себя привлечь самого.
Расправить кровать и лечь туда —
Проще, чем ремесло.
Розами сен-жерменскими
Обрейте моё лицо,
Скулы мои мертвецкие
Краской засалютуйте.
Шёл по сквозным дворам
И не дошёл до сути.
Тут говорят, мой лёд,
Как бы помягче, тонок.
Оштукатурил мозг
Стены — почти что Полокк.
Что вы? Ну и дела.
Пожалуй, позорно бегство.
Нотариуса сюда!
Я оставляю в наследство
Бесперебойное, без вранья —
Сердце.

Наконец посмотрел фильм "Текст". Он – норм.

Это неправда. Солнце, как будто, боем
Решило встречать подступившие холода.
И Малый настолько ясен, что даже в Боинг
Не хочется прыгнуть, взяв не пойми куда
Билет — от шасси до шасси турбулентною тряской
Укутаться даже сподручней, чем в поданный плед.
Бывают, я слышал, места, где достаточно красок,
А только что нам до всяких Сан-где-Нас-Нет?
«Ciao! Come sta?» Да мне ли
В чёрном эспрессо марать свои тридцать два?
Я могу спать на льдине, как не умел Тиберий.
«Bene, grazie, bene. E tu come va?»

В нашем городе все источает черноту. Мы не ставим ему это в укор. Мы только лишь благодарим его за яркие краски глаз, к нам обращённых.

От сессии до сессии живут студенты люмпенски.

Вариант для коллег. Непростой.

От цессии до цессии живут юристы видимо.

*несделанная, но оставшаяся очень красивой в моей голове фотография, на которой ты так чертовски хорошо смотришься на фоне Казанского, а вокруг тает, не успевая долететь до земли, снег, а, может, и что-то ещё

Не до конца понял, что происходит, но до конца понял, что до конца понимать не хочу

Сообщения лучше у меня для вас нет. Пока.

Я запоминаю это время: новогодние свитера в декабре, который можно перепутать с сентябрём, плоский город, взрывающийся огнями, красное полусладкое, когда следовало бы посидеть над дедлайнами, мешки с бетоном, которые я перекладываю, чтобы было удобней, – и ты.

Закадр

Мой школьный учитель литературы часто давал нам задание прописать эпизод из того или иного произведения как сцену из кино. Он говорил, что визуализация поможет понять, как литературные механизмы работают в тексте. Правило при выполнении этого задания было одно: нельзя использовать закадровый голос.

– Ну, вы же историки. Неужели вы не придумаете, как без закадра показать чрезвычайно жаркое время в начале июля? Как передать зрителю тяжесть жары?
– Пусть в кадре противным таким голосом кричат: "Горячие пирожки"!
– Точно! Горячие пирожки в жару – что может быть противнее?

Это невероятно эффективный метод. Язык художественной литературы легко переводим на киноязык, и один помогает другому. И верно, что закадр – главный враг повествования в 99% случаев. Это – самый ленивый инструмент в руках самого ленивого сценариста. Я даже не могу сходу придумать хорошее использование закадра не у Вуди Аллена.
В новом российском фильме "Союз спасения" закадровый голос используется трижды – и им рассказывают о сюжетно важных для ленты событиях. Ей-богу, я нежно люблю историю о декабристах и я хотел полюбить это кино. И в нем даже есть плюсы, например, жутко фактурный Николай Павлович и в целом сильный каст. Но фильм обидно слаб сценарно, и это почти разбило мне сердце.
Есть одна простая вещь про декабристов. Её знал Мережковский, когда писал "14 декабря", её помнили, когда делали прекрасную "Звезду пленительного счастья" (бесстыдно, но правильно используя идеи романа): самое интересное о декабристах происходит до и особенно после 14 декабря 1825.
Я не сценарист, но если представить, что фильм о декабристах пишу я, то это точно был бы сериал, главный герой в котором – Трубецкой, а события даются через следствие над героями восстания, которому уделялось бы достаточно много экранного времени. Эпилог – возвращение помилованных с поселения в 1856 и Лев Толстой, вдохновленный на то, что потом станет "Войной и миром".

И повторить не грех

Иосиф Александрович отговаривал, а мы его проверим.

В связи с чем: если у кого-то есть что сказать или посоветовать – говорите и советуйте

Я видел зелёные листья
И чувствовал ветер весны в январе.
И, может быть, дело в остывшем Гольфстриме,
Но, думаю, дело в горячей тебе.

Есть повод обозначить очередное рисорджименто канала повторением моих лучших стихов (с досадной опечаткой в игриво вставленном в текст юридическом термине). Лучших — потому что иногда бывает, что ты угадал, почувствовал, прозрел, отыскал, и в твоих строчках есть пресловутая правда, которая так ценна, и из-за которой кто-то даже готов сам и всерьёз назвать себя поэтом, и которая, бывает, до конца открывается только потом.
Так вот, открылась. И можно теперь не скрывать, чей, собственно, был портрет, и можно теперь, пожалуй, его во все галереи мира, потому что изображённая стоит того. Ц.

Для того, чтобы быть развивающимся (будущим) юристом на третьем курсе университета нужно...

для начала – влюбиться. Просто чтобы не сойти с ума от всего, что будет дальше. Потом, как строго указал нам Артём Георгиевич Карапетов, вдумчиво проглатывать от ста и больше страниц текста в день. Заметим, что это – только по той отрасли, за которую сам автор напутствия отвечает. А ведь отраслей, на самом деле, несколько больше. Потом нужно самому писать хоть по нескольку толковых строк для статьи в журнал всё к тому же Артёму Георгиевичу (дай бог статья эта будет счастливо окончена к концу недели). Потом – постараться не испортить организацию конференции для других таких же с дикими глазами. Потом – принять, как свои собственные, беды человека, пришедшего к тебе на консультацию в клинику. Конечно, Ваши проблемы – теперь мои, конечно, это я теперь не сплю по ночам, а Вы будьте покойны, мы их всех выявим и выведем на чистую воду. В перерывах постарайся не уснуть на лекциях. Они, бывает, тоже стоят внимания. В перерывах между перерывами вспомни написать людям, коиторые готовы дать тебе работу. О, да, и найди время на эту работу. Найди время приготовить себе правильную еду, потому что твой желудок уже решил пойти в износ вперёд тебя. Ну и сам ты, собственно, виноват. Найди время увидеть друзей и хотя бы позвонить семье. Найди время прибрать бардак на столе, отпарить рубашки и вымыть чёртов пол. Найди, наконец, время починить ремешок на часах. Найди время.

Никогда я не казался себе человеком, которому, как говорят, больше всех надо. Мне всегда была непонятна сама природа амбиций. Может, дело в том, что в спорте у меня так и не задалось даже на мало-мальском уровне. А, может, последнее – только следствие.
Но вот сейчас смотрю я на всё это, во что меня втянули, на всех тех, кто меня сюда втянул, и на тех, кто не ленится меня обучать – и, чёрт возьми, да: мне надо больше всех. Мне надо – самую красивую, мне надо самое вкусное, мне нужно самое содержательное, интенсивное и яркое. Мне надо лучшее. Потому что я наконец проголодался и потому, что не просто так во всё это связался.
Амбиции? Думаю, всё ещё нет. Просто теперь я хочу своё.

Так что давай-ка проснись и за работу.