🎉🥳 🎂 Каналу «Ты ли это, Африка?» год

Год новостей, удивительных фактов и веселья по-африкански! Чего только не было за это время, но самое главное – это читатели-ценители Африки. Спасибо, что пишете свои отзывы, делитесь информацией, фото/видео-контентом, своим мнением.

И, конечно, в такой день нельзя не рассказать про моих коллег по Telegram, без которых ничего бы не вышло.

Потому что это Африка – редкий сегодня гость на нашем африканском Telegram-пиру, но очень меткий

Китайская угроза – не секрет, что Китай в Африке, как соевый соус в рисе, об этом и канал

Zangaro Today – эффектная аналитика, базара ноль

Улыбаемся & Машем – не всегда согласна с постами, но дружим с самого начала

Древний Египет – про тайны Древнего Египта, но не как на РЕН TV

Пробковый шлем – здесь колониальная история и Африки, и Азии, и про Индию почитать можно

ХУНТА – за отдельные постеры и картинки респект

Египет и Туризм – название говорит само за себя, читайте и езжайте

Великий трек – об Африке и африканерах в Южной Африке

Африканский бегемот – интересные факты жизни людей разных стран континента, уникальные фото

Африканские заметки – все, что вы хотели знать про Бурунди, но стеснялись спросить

Tezeta – Эфиопия в историях, картинках и фотографиях

Алжир сегодня 🇩🇿 – пишут не только про Алжир, но про другие страны Магриба

Мадагаскар, Африка – взгляд на Мадагаскар изнутри

Jalal Abadi – заметки из пустыни или повседневная жизнь в Мавритании

Hello Africa – бизнес и Африка, отвечают на современные запросы

Дневник Африканиста – дайджесты африканских новостей

АЭССА – Ассоциация экономического сотрудничества со странами Африки, сотрудничаем, репостим

Сомали сегодня 🇸🇴🇸🇴🇸🇴 – новости Сомали, политика и культура

Африканский футбол⚽️ – ребята не сдавайтесь, пишите про футболистов, я вас читаю!

Занзибар 🌴🌊🐳🌍 – очень дружественный канал, делится новостями и событиями на острове

Энергия Африки – публикуют важную информацию об энергетике и энергоносителях континента

Журнал «Африканский шатёр» – уникальный в своем роде и очень интересный

Африканистика – великая и прекрасная, частичка моего ❤️ навсегда с тобой

🇨🇳 Как скажется на китайских интересах в Африке континентальная зона свободной торговли?

С 1 января 2021 года начала действовать Африканская континентальная зона свободной торговли (AfCFTA), ставшая крупнейшим в мире подобным объединением. AfCFTA объединяет 54 государства-члена Африканского союза (за исключением Эритреи) с совокупным ВВП в $3,4 трлн и населением порядка 1,3 млрд человек.

Ожидается, что соглашение будет способствовать:
▪️Созданию континентального таможенного союза;
▪️Отмене пошлин на 90% африканских товаров;
▪️Перемещению капитала и людей между странами континента;
▪️Привлечению иностранных инвестиций;
▪️Упрощению процедурных вопросов, связанных, например, с прохождением таможенных мероприятий и др.

По оценкам, внутрирегиональная торговля в Африке может увеличиться более, чем на 50%. Чтобы понимать, в 2019 году всего лишь 15,5% африканского экспорта приходилось на торговых партнеров внутри Африки (на зарубежных партнеров — 84,5%). Для сравнения, аналогичный показатель в Азии составил 59,5% (40,5%), в Европе — 68% (32%), в Латинской Америке и странах Карибского бассейна — 14,5% (85,5%).

Понятно, что африканские страны намерены наращивать объемы торговли друг с другом в рамках AfCFTA, но не пострадают ли от этого крупные торговые партнеры Африки, такие как Китай?

🇨🇫 «Дорога жизни». О динамике вооруженного конфликта в ЦАР

С середины декабря выступившие против центрального правительства повстанцы из «Коалиции патриотов за перемены» (CPC) серьезно изменили свою стратегию — уже больше 50 дней они блокируют и пытаются саботировать логистику по жизненно важной транспортной артерии MSR1, соединяющей столицу Банги с Камеруном и служащей, к слову, основным источником фискальных доходов страны. В камерунском пограничном городе Гаруа-Булай уже шестую неделю заблокированы свыше 1600 грузовых фургонов со скоропортящимися товарами, из них 500 — с гуманитарной помощью. На рынках столицы стоимость мешка муки взлетела более чем в два раза (с 20 тыс. FCFA до 50 тыс.), в целом, цены на продукты питания и товары первой необходимости выросли в диапазоне 75—220%. По оценкам ООН, в этом году 57% граждан, или без малого 2,8 млн человек, будут нуждаться в гуманитарной помощи.

За последние четыре недели первоначально достигшая определенных успехов CPC потеряла Гримари, Бангассу, Бода, Мбаики, Боссембеле, Боссемптеле, Ялоке, Баоро и, наконец, Буар. Разблокировка коридора — это задача номер один для сил ООН, хотя контроль над населенными пунктами еще не означает полной разблокировки артерий снабжения, тем более что логистика группировок из Чада, ДРК, Южного Судана и Дарфура пока остается нетронутой.

У Туадера, поддержанного войсками ООН, руандийскими военными и российскими инструкторами, несмотря на дезертирства солдат FACA, несравненно больше сил, чем в свое время было у потерявших столицу Патассе или у Бозизе, войска FACA оттачивают навыки контрпартизанских операций. Поэтому правительство Туадера не настроено на переговоры даже с позиции силы — во всяком случае до нового этапа парламентских выборов. Однако их легитимность, от участия в которых полностью отказалась объединенная в коалицию COD-2020 политическая оппозиция, оказалась под большим вопросом, равно как и легитимность самого Туадера — из-за вспышки боевых действий декабрьское голосование было сорвано более чем в половине избирательных участков, и до урн не сумели дойти две трети потенциальных избирателей.

Военного решения здесь явно нет. Но центральноафриканский «кейс», как горящий уголек, переходит из рук в руки — и новым посредником рвется стать президент Анголы Жуан Лоуренсу, перехвативший инициативу в разрешении кризиса между ключевыми политическими силами ЦАР. Отчасти — потому, что Туадера не доверяет франкофонам Сассу-Нгессо и Идрису Деби Итно, хотя Сассу-Нгессо и исключил инспирировавшего вооруженный мятеж Франсуа Бозизе из масонской «Великой ложи Конго», что в местных реалиях означает если не экскоммуникацию от клуба бигменов, то существенное понижение международного статуса вплоть до «токсичного»; кроме того, оба лидера больше озабочены своими переизбраниями. Своими внутренними делами куда больше озабочен и глава ДРК Феликс Чисекеди. Между тем Луанда в хороших отношениях с Москвой, Пекином, Парижем и Лиссабоном, кроме того, ангольцы настроены говорить и с Бозизе, и с Нуреддином Адамом и Али Дарассой — важными фигурами в орбите повстанческой CPC.

6 февраля состоялось и еще одно знаковое событие — выступление Туадера по случаю двухлетней годовщины Хартумских соглашений. Прокомментировать его я попросил консультанта Zangaro Today, неоднократно работавшего в ЦАР специалиста Сергея Елединова.

​​🇦🇴 Имитационное развитие. О кризисных тенденциях в Анголе

После Замбии к дефолту ближе всех Ангола — ее долг, по оценкам, составляет уже 120,3% ВВП, вдвое превысив рекомендованный показатель МВФ. Долгое время ангольское поствоенное развитие сравнивали с «китайским экономическим чудом». Но ничего общего, кроме того, что три четверти ангольского долга приходятся на КНР, они не имеют. В «Атласах экономической сложности» Ангола стабильно занимает одно из последних мест с плохими прогнозами. Просто до шоков на рынках энергоносителей ей удавалось очень успешно имитировать развитие.

Схема эта называется oil-for-infrastructure и справедлива для других стран, например Экваториальной Гвинеи. А идея была благородная и всеми поддержанная — на нефтедоллары, китайские кредитные линии и др. источники иностранной валюты воссоздавать разрушенные войной энергосистемы, водоснабжение, жилой фонд, коммуникации, школы и дороги. И в жирные 2003-2014 гг. никакого financial gap не было — нефтедоллары текли рекой ($27млрд ежегодно), а на инфраструктуру, в общей сложности, ушло тогда $87,5 млрд, или ок. трети нефтяных поступлений.

Но давно обращали внимание на перекосы в сторону малорентабельных и непрозрачных транспортных проектов. Экс-премьер Лопу ду Нашименту честно признавался, что все это были «выброшенные в окно деньги», а в «розовую» социальную инфраструктуру — школы, клиники — вкладывали ровно столько, чтобы они не развалились в первые недели, и ни кванзой больше.

Просто у ангольской модели роста была другая цель — распределять фин. потоки внутри военно-политической элиты МПЛА через девелоперские фонды и компании-застройщики, входившие в долю с китайскими, бразильскими, португальскими компаниями и прикрытые разветвленной банковско-финансовой системой. Развитие здесь возможно лишь имитационное, потому что создание конкурентных национальных производств подорвало бы монопольный контроль МПЛА над примитивной экспортно-сырьевой экономикой, а инвестиции в человеческий капитал — его политическую гегемонию.

У такой модели было несколько преимуществ:

1) В строительстве не легко, а крайне легко воровать и отмывать деньги. Строить, по замечанию ду Нашименту, на 10, просить 20, класть 10 в карман, а оттуда — выводить в офшоры, положив детородный орган на отвратительное качество сданных кварталов, дорог, вокзалов, по которым уже через полгода Амазонками расползаются трещины. Но это неважно — цели другие.

2) Иллюзия, что страна развивается. Инвесторам это нравится, набегает позитивная макроэкономическая статистика во Всемирный банк, под которую можно и дальше привлекать кредиты. Как это ни удивительно, по остаточному принципу это все же толкало вперед ржавые составы сырьевой экономики — какие-никакие рабочие места, подряды, экосистема сервисных компаний с чьими-то зятьями во главе, все вместе составляющие среднее звено элиты МПЛА.

3) Можно до бесконечности ремонтировать, перекладывать плитку и красить траву с той же самой целью — осваивать бюджеты, класть разницу в карман и давать заработать своим миньонам, набирающим бригады низкоквалифицированных рабочих, а лучше экспатов, ибо организованный и квалифицированный рабочий класс опасен.

Жуана «Терминатора» Лоуренсу, решившего покончить с этой системой и навести порядок, называют «Новым Дэн Сяопином». Но Дэн Сяопин проводил реформы в условиях экзистенциальной угрозы социального взрыва — мобилизации крестьянства и рабочих против КПК в 1970-е гг. В Анголе этой явной угрозы нет — потому что нет организованной и квалифицированной рабочей силы и влиятельного среднего класса.

Поэтому в такой системе (в Анголе она так и называется — o sistema) борьба с коррупцией не может восприниматься иначе как обострение внутриэлитной конкуренции за сужающийся пирог с политически-избирательными репрессиями («раскулачивание» душ Сантушей под жидкие рукоплескания среднего класса) и окном возможностей для конкурентов. Но именно поэтому sistema принципиально не реформируема, хотя очень многое указывает на распад консенсуса и «ползучую революцию», а положение Лоуренсу сравнивают с последними годами Марселу Каэтану...

​​🇸🇴 Каждый за себя, а Фармаджо против всех. О политическом кризисе в Сомали

На прошлой неделе в Сомали предсказуемо не состоялись запланированные на 8 февраля выборы. О том, что февральское голосование будет отложено, было ясно еще в октябре, а из последних переговоров в Дусамаребе стороны вышли без сделки, не договорившись о составе избиркомов и урегулировании вопроса с р-ном Гедо в Джубаленде. Запланированный на 15 февраля очередной раунд переговоров в Гароуэ отложен, и многого от него не ждут.

Тогда же, 8 февраля, истек четырехлетний мандат президента Мохамеда Абдуллахи Мохамеда (Фармаджо), который воспринимается объединившимися оппонентами как экзистенциальная угроза — за авторитарный крен и саботаж электорального процесса ради продления полномочий. Но за пределами Большого Могадишо Фармаджо влияет только на наименее влиятельные политии второго и третьего поколения — штаты Юго-Запад, Хиршабель и Гальмудуг, в то время как главы Джубаленда и Пунтленда воспринимают Фармаджо как угрозу всей федеральной системе.
 
На кону и иностранные интересы — с учетом большого веса в политич. процессе Эфиопии, Кении, ЕС, ООН, США, Турции, стран Залива, а также влиятельной диаспоры. Фармаджо обвиняет оппозицию в «непатриотичности» и лоббировании «иностранных интересов», сиречь Кении — что звучит достаточно лицемерно с учетом его альянса с Турцией, главным инвестором в экономику Большого Могадишо, которая вооружает и тренирует федеральную армию и полицию. Хотя Анкара не отказывается от поддержки Фармаджо, турецким протеже считается и экс-премьер Хассан Али Хайре, один из самых популярных политиков, негласно поддерживаемый Катаром. Риски потерять Могадишо очень высоки — в выборах участвует просаудовский консервативный экс-депутат Дахир Мохамуд Гелле, эмиратские интересы лоббирует Абдирахман Абдишакур Варсаме (партия «Вададжир»), а также «отец современной Сомали» экс-президент Шариф Шейх Ахмед.

Но куда досаднее срыв главного обещания — вернуть не проводившиеся с 1969 г. прямые выборы по системе «один человек — один голос». Голосование вновь состоится по системе, по которой старейшины кланов выбирают 27775 делегатов, которые затем избирают 275 членов Народной палаты по формуле 4.5, предусматривающей равное представительство четырех крупнейших кланов (дарод, дир, хавийе, раханвейн) и меньшинств из т.н. беша шанад («пятого клана»), что затруднительно в таких пестрых регионах, как Большой Могадишо. В свою очередь, 54 сенатора избирают регион. парламенты, а президента — всем составом парламента.

Я и Сомали против всего мира. Я и мой клан против Сомали. Я и моя семья против моего клана. Я и мой брат против моей семьи. Я против брата — грустно гласит известная пословица. Политический хаос — лишь производная от функционирования экономики. Клановая система, контролирующая олигополии во всех секторах экономики (импорт, ритейл, телеком, фин. услуги, строительство, охрана) и в распределении фин. потоков, в т.ч. донорской и гуманитарной помощи — одновременно и купирует конфликты, и генерирует нестабильность. Связанный с кланами, диаспорой, Найроби и Дубаем бизнес разрывается между конкурирующими императивами — с одной стороны, избегать уплаты налогов, с другой — не нести издержек за безопасность.

Альтернатива — платить налоги Могадишо и ожидать отдачу от государства — привлекательна, но заблокирована недееспособностью федерального правительства, выступающего таким же лоббистом частных интересов: в рейтингах Transparency Сомали занимает последнее место, а коррупция, будучи вторжением частного интереса в институциональную сферу, служит и основой политич. патронажа, и топливом нерегулируемой легальной и нелегальной рыночной экономики, и в то же время препятствием для ее роста. Что, в свою очередь, генерирует выручку структурам «Аш-Шабаб», чей финансовый оборот сопоставим с федеральной казной, но которая куда больше заинтересована в капитализации своего конкурентного преимущества — быстрого шариатского судопроизводства и надежных фискальных гарантий для бизнесменов. Получается замкнутый круг, институционально офомленный как раз непрямыми выборами.

​​🇨🇲 QAnon по-камерунски, или несколько штрихов к теории теорий заговора

У вызвавшей большой резонанс в США и в мире теории заговора QAnon есть дальние родственники минимум в двух странах Экваториальной Африки — в Камеруне и в Габоне. Налицо сходство многих элементов конспирологического мифа, где сочетаются гомосексуализм, педофилия и сатанизм истеблишмента, а также похищение, поедание или сексуальная эксплуатация детей в высших эшелонах власти.

В Яунде, в административной столице страны, подпитываемые «тротуарным радио» вспышки моральной паники фиксируются с 2000-х гг. Мощный импульс они получили в 2005 г. от архиепископа Тонье Бако, который на рождественской проповеди в присутствии президента Бийя ex cathedra обвинил элиты в «содомизации молодежи», а затем в 2006 г. благодаря скандальным газетным публикациям списков «гомосексуалистов во власти». К слову, на этом сделали немалые состояния такие издания, как «Анекдот», чья редакция вскоре переехала в респектабельный офис.

В основе этого конспирологического комплекса лежит представление, что политический класс, объединенный в якобы практикующие оккультизм клубы франкмасонов, розенкрейцеров и иллюминатов, принимает в свои ряды новых членов буквально через анальный секс, в связи с чем недемократический политический строй в коллективном воображаемом рисуется «анусократией».

Представления о том, высасывает ли активный гомосексуальный акт жизненные силы или же, напротив, мобилизует их, — амбивалентны, как амбивалентны и отношения к гомосексуальности как таковой — поскольку гомосексуализм якобы практикуется на встречах (действительно влиятельных в стране) тайных элитарных (в т.ч. масонских) братств, имеющих заморскую природу, то и воспринимается он «неафриканским» явлением. Другие же, напротив, указывают на толерантность к гомосексуальности в традиционной культуре составляющих камерунскую элиту бети и булу.

Одно остается неизменным — связь нерепродуктивной сексуальности с неправедно нажитым богатством и общественным статусом. Миф об «анусократии» породил в Камеруне довольно высокую по африканским меркам «народную гомофобию», так что высшей бюрократии даже приходилось «отмываться», демонстративно преследуя гомосексуалистов с помощью соотв. статьи УК. В Габоне же конспирологический комплекс сильно смещен в сторону поверий о питании элиты кровью и человеческими органами, в том числе похищенных детей.

Казалось бы, между персоналистской автократией Поля Бийя, «Габонской династической республикой» и развитой североамериканской демократией с конкурентной публичной политикой — пропасть. Но налицо общая основа QAnon и камерунских les pédés de la République — представление о связи сексуальной трансгрессии (в случае QAnon — преступной перверсии) с политическим и экономическим господством.

Если что и объединяет американских «белых мужчин без высшего образования» и камерунских уличных конгоссеров, так это субъективное ощущение исключенности из политического процесса, утрата всякой веры в способность влиять на принятие решений, контролировать важные события. Дональд Трамп, мобилизовавший протестную массу сравнительно неблагополучных сельских избирателей, лишь придал этим параноидальным настроениям, верно схватывающим отдельные черты социально-политической реальности, известную легитимность. А негибкая политическая система камерунского «бийизма» сама толкает людей в объятия конспирологии как рационализации травмирующей действительности.

В Камеруне запредельное отчуждение от сплотившегося вокруг Поля Бийя политического класса зашло настолько далеко, что многие считают погрязшую в мусоре, дорожном хаосе и подростковой уличной преступности Дуалу местом, куда более приятным, чем Яунде — просто потому, что этот прибрежный мегаполис расположен «подальше от власти», в нем «дышится свободнее», а местные анусократы — чуть ближе к народу. Отдельный вопрос — как это все работает в социумах вроде российского, где теории заговора стали политическим мейнстримом; явно иначе, но это тема особого разговора.

​​🇷🇼 «Руандийский Шиндлер». О процессе над Полем Русесабагиной

17 февраля перед руандийским правосудием предстал всемирно известный герой голливудского блокбастера «Отель «Руанда» Поль Русесабагина. Операция по его задержанию 27 августа агентами Руандийского бюро расследований готовилась долгие месяцы и напоминает остросюжетный триллер. В тот день Challenger 605 греческой GainJet, на борту которого Русесабагину сопровождал бурундийский проповедник Константин Ньомвунгере, вылетел из Дубая, но вместо Бужумбуры приземлился в Кигали, что дало повод семье оппозиционера заявить о похищении, с чем вскоре солидаризировался Европарламент. Для ЕС и США Русесабагина — герой и живая легенда, для многих спасенных им жертв — корыстный оппортунист со связями в руководстве геноцидников, вымогавший с беженцев плату за проживание в отеле, для президента Поля Кагаме — террорист и преступник.

Что здесь нужно понимать. Конечно, Руанда — не демократия. Поль Кагаме и правящий РПФ сознательно строят «Африканский Сингапур» на основе «азиатского» социального договора, который Бранко Миланович назвал «политическим капитализмом». С нас — прозрачная и эффективная бюрократия, всемерное поощрение частного предпринимательства, беспощадная борьба с коррупцией (за последние два года осуждено 4155 человек, и все это — не полковники Захарченко, а мелкие взяточники), огромные инвестиции в образование, здравоохранение, социальную инфраструктуру.

С вас — не лезть в политику и не оспаривать легитимность РПФ. В книжных Руанды можно найти немало диссидентской литературы даже по чувствительным темам эпохи Хабьяриманы и геноцида 1994 г., но выносить неудобные вопросы за пределы кухни — гарантированно навлечь на себя неприятности. Многие оппоненты и критики Кагаме — Виктуар Ингабире, Диана Рвигара — получали тюремные сроки и выходили на свободу по милости Кагаме. Легитимность таких режимов основана на опережающем экономическом росте, и в Африке, да и в мире за пределами Юго-Восточной Азии, таких немного (lite-версия — режим Патриса Талона в Бенине).

Второе — это недемократичность оппозиции, поддерживаемой ближними соседями Руанды — Бурунди, Угандой, — и склонной к силовым методам. Русесабагина дрейфовал из критика Кагаме если не в отрицателя геноцида, то в сторонника «двойного геноцида» и «двойной ответственности». С 2010 г. он все чаще мелькал в орбите воор. оппозиции — сначала геноцидников ДСОР, затем — диссидентов РПФ из «Руандийского национального конгресса» (RNC). Вскоре он создал собственную партию PDR-Ihumure, а с 2014 г. вел переговоры с «Коалицией полит. партий за перемены» (CDC), включавшей союзную ДСОР Rwanda Dream экс-премьера Фостена Твагирамунгу.

В 2017 г. Русесабагина содействовал созданию на базе PDR-Ihumure «Руандийского движения за демократические перемены» (MRCD) с вооруженным крылом «Фронт национального освобождения» (FLN) с базой на востоке Конго. FLN, возглавленное лидером «Революционного движения Руанды» Каликстом «Санкара» Нсабиманой и вобравшее выделившуюся из ДСОР группировку экстремистов-хуту «Национальный совет за демократическое обновление» (CNRD), летом 2018 г. совершили кровавые нападения в лесу Ньюнгве (на юге Руанды). Близкая MRCD диссидентская группа ДСОР — RUD-Urunana, вооруженная крыло союзной RNC партии FDU-Inkingi, в октябре 2019 г. убила 14 и ранила 18 чел. на востоке Конго. Глава FLN Нсабимана был арестован в апреле 2019 г. и уже признался в 16 эпизодах терроризма и убийства, а дело Русесабагины объединили с досье др. главарей FLN, в т.ч. Нсабиманы и пресс-секретаря FLN Эрмана Нсенгиманы.

Тайная война Кагаме с оппозицией идет по всему миру. В августе 2019 г. в Мозамбике предположительно диссидентами был убит Луи Базига, лидер диаспоры и сторонник Кагаме, ранее уже переживший покушение в 2016 г. В свою очередь, бывший соратник Кагаме из РПФ и сооснователь RNC Патрик Карагейе был убит в ЮАР в 2014 г. при публичном одобрении Кагаме, а другой лидер RNC, Каюмба Ньямваса, пережил уже две попытки покушения, и, судя по тональности Кагаме, президент смирился с ним, потому что отношения с ЮАР ему важнее.

Уже многие высказались в поддержку востоковеда Кирилла Семенова (@semenovkirill), на которого накатал донос в Следком скандально известный депутат ГД Виталий Милонов, выскажусь и я. Кириллу — терпения и благополучного разрешения этой неприятности.

Я давно слежу за его публикациями, спорить с ними или нет — это личное дело каждого, но, как кто-то уже заметил, мнения мнениями, а прибавочная стоимость его фундированных фактурой материалов — огромная. Чего нельзя сказать о большинстве наших «экспертов».

Совершенно нелепы и инвективы в духе «Семенов — не настоящий востоковед». Есть ли у него «корочка» или ученая степень или нет — не имеет никакого значения. Кирилл уверенно пробил себе дорогу в экспертное сообщество и заслуженно считается компетентным и информированным специалистом. Абы кого совершенно точно не станут печатать в РСМД, Carnegie и в авторитетном международном издании Al-Moninor, которое очень дорожит своей репутацией.

Без таких, как Кирилл Семенов, у нас останутся лишь компиляторы, конспирологи и горе-террорологи со своими бесценными мнениями о «руке Госдепа». Борьба с инакомыслием — это удар по качеству экспертизы, а удар по экспертизе — это накопление ошибок в принятии решений и сползание в конспирологический делирий, который, к сожалению, давно стал мейнстримом российского политического дискурса. Dixi.

Прецедент с доносом в СК на Кирилла Семенова объединил часть экспертного сообщества по самым разным — личным и профессиональным — причинам и мотивам. Я не буду здесь касаться достаточно острого и отнюдь не надуманного противостояния про- и антитурецких мнений в публичном пространстве, поскольку, не будучи ни поклонником турецкой экспансии, ни сторонником милитаристски настроенных «патриотов», я сознательно дистанцируюсь от этой ангажированной темы.

А вот прецедент с обвинением в «оправдании экстремизма и терроризма» рискует уничтожить экспертизу по сложным и проблемным регионам мира, где джихадистские и прочие радикальные движения, к сожалению, являются неотъемлемой частью социальной и политической жизни, и чью деятельность в африканских странах я добросовестно и подробно освещаю с момента основания этого канала. С комментарием по поводу этого неприятного инцидента пожелал выступить и мой друг, консультант Zangaro Today Сергей Елединов.

Не скажу ничего нового, но наиболее знаковым событием для экспертного сообщества стало обращение к главе СКР Александру Бастрыкину депутата Госдумы Виталия Милонова, который достаточно безапелляционно обвинил востоковеда Кирилла Семенова в оправдании (читай — пособничестве) деятельности «исламистских экстремистских группировок, включая террористические».

Не хочу углубляться в профиль обоих героев, особенно в характер их деятельности и продвигаемых ими идей. Более того, я не являюсь апологетом ни одного, ни другого. Возмущает здесь другое. Такое событие вообще не может иметь место в нормальной жизни. Виталий Милонов и Кирилл Семенов – люди, которые по определению живут в параллельных и не пересекающихся друг с другом пространствах, в разных ареалах обитания.

Милонов — эксцентричный депутат, Семенов — профессионал, общепризнанный эксперт по Ближнему Востоку и исламу. И, в отличие от депутата, оценку деятельности которого может дать любой гражданин, оценить высказывания востоковеда может лишь компетентный специалист. Ведь заключение о вкусе шоколада того, кто не ел ничего слаще морковки, равно как и мнение учащегося средней школы о теории относительности, мягко говоря, до экспертной оценки не дотягивают.

Но основная проблема, к сожалению, в другом. Этим депутатским запросом закладывается опасный прецедент, который рискует обернуться устойчивым и нездоровым трендом на вымарывание любых мнений, которые не укладываются в прокрустово ложе «общепринятого». А за отсутствием официальной государственной идеологии таковыми могут оказаться любые мнения, которые встречают непонимание или неприятие. А принятие важных решений невозможно без выслушивания всех сторон и свободной конкуренции самых разных точек зрения.

​​🇨🇩 У трех антенн. К гибели итальянского посла на востоке Конго

22 февраля итальянский посол в ДРК Лука Аттанасио был смертельно ранен в засаде возле г. Гома на востоке Конго, в зоне Ньирагонго, называемой «Три антенны». Ему суждено стать одной из самых известных жертв затяжной гражданской войны в этом неспокойном регионе, которая с 2017 г. унесла жизни св. 4,2 тыс. человек. Автомобиль дипломата в составе колонны Всемирной продовольственной программы ООН двигался через заповедник Вирунга в Рутшуру для участия в презентации проекта школьной столовой. Несмотря на то что дорога RN2, по которой следовал транспорт, классифицируется как «желтая», т.е. вполне «безопасная» для прохождения двух машин без конвоя (хотя в 2018 г. здесь уже похитили двух британских туристов и их местного шофера), а путь Аттанасио был, по словам властей, заблаговременно «расчищен», группа попала в засаду, была обстреляна и вынуждена была укрыться в буше: вместе с Аттанасио погиб охранник посольства Витторио Лаковаччи и водитель Мустафа Миламбо, но еще четверо сопровождавших, к счастью, уцелели.

В нападении власти ДРК немедленно обвинили «Демократические силы освобождения Руанды» (ДСОР, действуют совместно с их воор. крылом FOCA, или «Сражающиеся силы Абакунгузи»). Будучи прямыми наследниками печально известных хуту-интерахамве, они являются особенно токсичным НВФ, а потому наиболее легитимной мишенью для обвинения, ибо другие группы, вроде выделившейся из них и выбитой в Южное Киву группировки CNRD, в разное время более плодотворно сотрудничали с властями.

ДСОР, впрочем, поспешили опровергнуть заявление и обвинили в трагедии правительственные войска и руандийских военных; однако справедливы и слова губернатора Сев. Киву, согласно которому зона нападения однозначно находится в сфере влияния ДСОР, и если раньше группировка занималась контрабандой ценных пород древесины и древесного угля, то ныне, когда лес в их сферах влияния в национальном парке Вирунга уже поредел, боевики перешли к похищениям с целью получения выкупа. Пока понятны лишь две вещи — нападавшие были в курсе прохождения конвоя, а убийство дипломата было не целью, а, скорее, следствием попытки захвата заложников, поскольку завязалась перестрелка с прибывшими на подмогу рейнджерами и военными.

Как бы то ни было, это — огромный репутационный ущерб для правительства Феликса Чисекеди, который, несмотря на начатое в окт. 2019 г. крупное армейское наступление, так и не смог вернуть под контроль значительные территории восточных провинций. Есть, конечно, и позитивные сдвиги — если, по данным Kivu Security Tracker, в обоих Киву в 2019 г. орудовало 130 группировок, то сейчас на всем востоке (включая оба Киву, а также Итури и Танганьику) действует «всего» 122, большинство из которых — мелкие деревенские ополчения. Но это скорее итог перегруппировок, расколов и альянсов, во многом связанных с консолидацией и последующим развалом условно-проправительственной зонтичной коалиции NDC-R, чем результат успехов ВС Конго. Появились и новые группировки — «Май-Май Барселона» (к сев. от Бени), FCBC («Силы против балканизации Конго»), выделившиеся из материнской группировки CODECO, и ряд других.

Наряду с исламистами ADF, NDC-R и союзным ДСОР «Альянсом патриотов за свободное и суверенное Конго» (APCLS), ДСОР по-прежнему доминируют в повстанческом бестиарии Восточного Конго и, наряду с армией, полицией и др. группировками являются неотъемлемой частью его криминальной экономики. ДСОР, находившиеся на пике успехов и влияния в 2000-е гг., впоследствии понесли большие потери, потеряли многие зоны нелегальной добычи золота и др. ископаемых и ныне насчитывают не более 1 тыс. боевиков. После ударов NDC-R и гибели Сильвестра Мудакумуры, когда казалось, что дни группировки сочтены, ДСОР все же смогли восстановиться, но лишь после того как раскололась NDC-R, а на помощь им не пришла союзная им коалиция CMC («Коллектив движений за перемены»), крупнейший альянс в экосистеме CMC-Ньятура, насчитывающий св. 10 действующих в Масиси и Рутшуру ополчений конголезских хуту.

​​🇹🇿 По ту сторону принципа отрицания. О переменах в антикоронавирусной политике Танзании

Президент Танзании Джон Магуфули публично признал COVID-19 «проблемой» и распорядился ввести ограничительные меры по сдерживанию пандемии. С выявления 16 марта 2020 г. первого инфицированного и до прекращения публикации статистики 29 апреля, когда инфекцию, по оценкам ВОЗ, стали распространять уже не только иностранцы и туристы, в стране только официально насчитали 509 заболевших.

Однако в июне 2020 г., после трех дней молитв, Танзания была объявлена «свободной» от нового коронавируса. Дискуссии о пандемии в СМИ и в соцсетях были криминализированы (в частности, за скептицизм был снят с должности замглавы минздрава Фаустин Ндугулиле, который, впрочем, позже был переведен на руководство мининформации). Публичным дискурсом стало отрицание в сочетании с рекламой «народных средств» — помимо Магуфули, травами, в частности, призывала лечиться глава минздрава Дороти Гваджима, а депутат Джозеф Мсукума увещевал прибегать к ингаляциям.

Безотносительно экзотических взглядов Магуфули на природу вируса, причины такого поведения лежали в знакомом по риторике Трампа и Болсонару императиве «спасения экономики», едва выбившейся в разряд стран со средним уровнем дохода и показавшей в 2019 г. впечатляющий 6,9% рост. Согласно опубликованному в апреле 2020 г. отчету ООН, социально-экономический ущерб от введенных тогда мер был немалым, и особенно чувствительным он стал для занятых в несельскохозяйственном секторе, 75% работников которого трудятся неформально; многие компании тоже вынуждены были сокращать штаты, педагоги частных школ теряли работу. О приоритете экономики и мегапроектов говорили немало — и даже после смягчения риторики и явной уступки врачам Магуфули поспешил подчеркнуть, что corona ни в коей мере не может стать оправданием для задержек строительных работ, а закупать вакцину он даже не собирается.

В Танзании туризм обеспечивает 17,2% ВВП и 25,8% иностранной валюты, а для автономии Занзибара это добрая треть ВВП и 80% налогов, поэтому привлечение туристов из Восточной Европы и РФ стало вполне логичной мерой. К тому же отсутствие ограничений — это возможность не платить гражданам компенсаций за потерянные источники дохода (стимулы ограничились мерами центробанка по облегчению получения ликвидных средств, доступа к кредиту и списанию безнадежных долгов), хотя косвенный ущерб по экономике и занятости уже нанесен, т. к. Танзания встроена в мировые производственные цепочки.

Тем не менее о том, что в Танзании бушует эпидемия, догадывались давно. Еще летом-осенью руандийские чиновники жаловались на почти 100% «позитивность» въезжавших в страну танзанийских дальнобойщиков, испортились отношения и с Кенией, тоже уставшей от инфицированных водителей на границе. Зависимая от танзанийских транспортных коридоров Уганда, подобно Руанде тоже превентивно утвердившая научные протоколы сдерживания, тоже выражала беспокойство, а чашу терпения переполнило выявление среди выезжающих за рубеж танзанийцев южноафриканского штамма 501.V2 — а это уже неминуемая угроза travel ban с большим ущербом для экономики. Внутри же страны, где диссидентство криминализовано, давление, тем не менее, оказывала влиятельная Епископальная конференция.

Возможно, скептик-Магуфули «прогнулся» под давлением мирового сообщества, ВОЗ и критики религиозных лидеров. Но, по-видимому, решающим аргументом стал резкий всплеск «пневмонии»: за последние три недели скончалось не менее десяти высокопоставленных публичных персон, среди которых — экс-глава центробанка Бенно Ндулу, главный секретарь правительства Джон Киджази, первый вице-президент Занзибара и глава влиятельной партии ACT-Wazalendo 77-летний Сейф Шариф Хамад, а также несколько видных государственных деятелей, экономистов и профессоров. Оппозиция и активисты также фиксировали всплеск похоронных церемоний, проводившихся едва ли не ежедневно. Наконец, тяжелую «болезнь полишинеля» перенес минфин Филип Мпанго, поэтому министерства и агентства начинают выпускать собственные циркуляры с требованием соблюдения профилактических мер.

​​🇨🇫 За городом твердых камней. О динамике конфликта в ЦАР

За три недели стратегической наступательной операции ВС ЦАР при поддержке российских инструкторов, операторов ЧВК и руандийских военных заняли ключевые города к западу, северу и востоку от Банги — Бабуа, Баоро, Белоко, Бода, Боссембеле, Буар, Иппи, Мбаики, Ялоке. Пала и Босангоа, «электоральная цитадель» мятежного экс-президента Франсуа Бозизе, в пер. с гбайя означающая «город твердых камней»; в ходе наступления на г. Бозум неизвестными был сожжен и дом Бозизе.

Сделано и главное — разблокирована жизненно важная транспортная артерия RN3, связывающая столицу Банги с Камеруном. Правительству Туадера и его союзникам предстоит еще многое, в т. ч. зачистка северо-востока и блокировка коридора Ам-Дафок—Бирао—Бриа в преф. Вакага, по которой идет снабжение НВФ. Но позиции региональных и иностранных держав уже серьезно расходятся. РФ однозначно против диалога с коалицией CPC и Бозизе — как минимум до полного освобождения страны. Позиция Туадера комплементарна линии РФ — 21 фев. лишились постов 12 представителей воор. оппозиции, введенные в органы власти по итогам Хартумских соглашений и оказавшиеся впоследствии в лагере CPC (ранее, 31 дек., своих постов лишились Али Дарасса, Махамат Аль-Катим и Максим Моком).

Другого мнения придерживаются лидеры Анголы (Жуан Лоуренсу) и Конго-Браззавиля (Дени Сассу-Нгессо), желающие перехватить посредническую повестку. Особенно активна на этот поприще Ангола — глава МИД Антониу Тете и глава комиссии Экономического сообщества центральноафриканских государств Жилберту Да Пьедаде Вериссиму лоббируют переговоры с участием представителей CPC и Бозизе: Вериссиму еще в январе начал диалог с CPC в Хартуме, где встречался с Нуреддином Адамом, затем Тете 23 января был принят президентом Идрисом Деби Итно в Чаде, куда 21 фев. прибыл и Бозизе; Вериссиму активно согласовывает условия участия Бозизе в переговорах.

В восстановлении status quo заинтересован и Чад, который, скорее всего, преследует чисто коммерческий интерес в сохранении «открытой границы» с маршрутами перегона скота под контролем НВФ. С своей стороны Дени Сассу-Нгессо пытается подключить к инициативе Международную конференцию по району Великих Озер, хотя фигура Бозизе в Браззавиле вызывает больше вопросов, чем в Луанде. Наконец, повстанческие лидеры Нуреддин Адам, Али Дарасса и пресс-секретарь CPC Абакар Сабоне дали согласие на участие в консультациях.

На волне успехов ВС ЦАР эти действия выглядят, мягко говоря, контрпродуктивными. Правда, и жесткая силовая линия РФ, скорее всего, может быть скорректирована в ходе последующей зачистки северо-востока, исторического очага всех антиправительственных восстаний: достаточно сказать что г. Сам-Уанджа в преф. Верхнее Котто с 2006 г. непрерывно контролируется группировками, ныне — «генералом» Закарией Дамане (RPRC) из этноса гула и его помощником Томом «Бен Ладеном» Адамом. Здесь, в отличие от др. частей страны, у группировок есть минимальная поддержка, в связи с чем некоторые (напр. «генерал» Джума Аланта в Сам-Уанджа) не считали за риск даже вооружение населения.

Тем не менее они глубоко расколоты по этнич. линиям (хорошо известна напряженность между рунга Нуреддина Адама (FPRC), с одной стороны, и поддержанной властями коалицией кара и гула, с другой, между гула и суд. арабами из плем. миссерия, и т.д.), а также по отношению к присутствию воор. групп из Чада и обоих Суданов (особенно диссидентской фракции дарфурской JEM «Торо Боро»), которые развернули здесь базы, разбили плантации марихуаны и наладили торговлю оружием (чем также занимаются суд. фульбе из Тулуса).

До некоторого времени сохранявший нейтралитет UPC Али Дарасса остается самой крупной и влиятельной группировкой ЦАР, присутствующей в 7 префектурах и благодаря связям с Суданом и Мусой Хилялем разжившейся оружием и амуницией; на юго-востоке она контролирует всю эконом. активность, гл. обр. торговлю скотом и добычу золота. До отбития пограничья, где мешки оружия ввозятся с табунами скота, а винтовка стоит до $550, говорить о победе рано.

Поговорил с изданием «Медуза» о состоянии демократии в Африке и напрашивающихся параллелях с российскими реалиями.

Несмотря на некоторые внешние сходства, которые нередко становятся основой для поверхностных и уничижительных аналогий («Russia is Nigeria with snow»), Россию, конечно, куда уместнее сравнивать со странами ее калибра — с Аргентиной, Мексикой, Бразилией, Турцией, Индией. Но есть и безусловно важные практические наблюдения. Из того, что удалось и не удалось сказать, резюмирую следующее.

Да, многие африканские страны, в среднем, выглядят живее и динамичнее по части конкурентной публичной политики, содержательности парламентских дискуссий, зрелости гражданского общества, независимости СМИ и судебной системы. А если взглянуть на высокую социально-экономическую динамику Кении, Ганы, Сенегала, то может сложиться впечатление, что демократические страны, в среднем, лучше справляются и с задачами развития.

Не потому, что они усвоили какую-то особую «демократическую культуру» — уровень гражданского самосознания интеллигенции, молодежи и среднего класса в большинстве случаев давно перерос архаичный менталитет бессменных элит, — а просто потому, что ротация политиков и отсутствие гарантий от поражений на выборах, в целом, лучше работают на перераспределение ресурсов среди населения. И работает это даже при всех неизжитых язвах в виде низкой культуры публичных дискуссий, мобилизации «титушек», предвыборных столкновений, нереалистичных популистских обещаний, хит-парада раздутых эго и политического «кочевничества» партийных лидеров. А кое-где (вроде Ботсваны и Маврикия) — и безо всех этих художеств.

И, конечно, за фасадом демократических институтов часто кроются отнюдь не демократические силы (а где бывает иначе?). Хороший пример — Сенегал, где под корсетом представительных органов власти — олигополия традиционной знати тукулер, коммерсантов-волоф, землевладельческих элит лебу, суфийских тарикатов и земледельческих ассоциаций Казаманса. Каждая из этих сил лоббирует интересы своих социопрофессиональных и региональных групп, а также своих бизнес-партнеров, спонсоров и клиентов. Правда, надо сказать, что такие страны как Италия, Южная Корея — это, в сущности, тоже олигархии, что не мешает им тем не менее быть квалифицированными как развитые демократические системы.

С другой стороны, с бессменным политическими силами или фигурами, такие страны как Мозамбик, Ангола, Зимбабве, Камерун, Экваториальная Гвинея, даже вполне благополучный Габон, — в ближайшем будущем не ждет ничего хорошего. В таких режимах чудовищно высокая коррупция, будучи (в «нормальных» условиях) вторжением частного интереса в институциональную сферу, превращается из средства ускорения процедур в основу функционирования экономики на всех уровнях власти от офиса президента до деревенских старост и вождей, и в конечном итоге блокирует все долгосрочные задачи развития, ускоренными темпами толкая общество в пропасть социальной аномии и гуманитарной катастрофы.

Наконец, с задачами развития хорошо справляются и совсем не демократические девеломпенталистские режимы — вроде Руанды. Зато такие страны, как Малави, Лесото, Нигерия, несмотря на фасад зрелых демократических институтов и конкурентную публичную политику, с задачами развития явно не справляются. Это так называемые «демократии без развития», где, как, например, в Малави, вестминстерские институты стали базой для персонифицированного, связанного с крупным бизнесом популизма, ориентированного на бедного избирателя, голосующего за кандидата из своего этноса, региона, раздающего перед выборами «плюшки», играющего на этнических симпатиях или религиозной аффилиации, — после прихода к власти о народе, как правило, можно забыть на следующие пять лет и успешно пилить бюджет, донорскую помощь и кредиты. Long story short — мир сложная штука, простых решений в нем нет и не было.

​​🇳🇬 Идеальный шторм. Особенности продовольственной инфляции в Нигерии

Агентство Bloomberg опубликовало материал о «горячих точках» продуктовой инфляции — странах, где на фоне общемирового роста цен (за последние полгода — почти на 20%) складывается тревожная ситуация с ростом цен на продовольствие. Помимо Судана, Ливана, Туниса, Индии, Бразилии, России и Турции среди проблемных регионов ожидаемо оказалась и Нигерия.

Осенью по стране уже прокатилась волна общенациональных протестов против полицейского произвола, ставшая самой крупной после протестов 2012 г. против отмены топливных субсидий и объединившая под лозунгом #EndSARS молодежь и разные общественные организации от «Коалиции феминисток» до сепаратистов Биафры. При этом лутинг продовольственных складов риса и макарон был важным содержанием протестной кампании, которая в очередной раз вскрыла довольно неприглядный факт — самая густонаселенная страна Африки не обеспечивает себя продовольствием и очень уязвима к росту цен.

По данным экономистов, цены выросли на 20,6%, по оценкам местных жителей — не менее чем на 30-40%. Для страны, где среднее домохозяйство тратит на еду ок. 57% своих доходов, это чувствительно. В т.н. «индексе джолоф» — наглядном показателе прод. инфляции по популярному рисовому блюду со специями, курицей и томатной пастой, с осени постоянно дорожает каждый из ингредиентов.

Несвоевременное 16-месячное закрытие границ с соседями для пресечения контрабанды и стимулирования национального производства совпало с негативными эффектами коронакризиса, падения топливных цен, истощения валютных резервов и отмены субсидий и привело к угрозе голодных бунтов — цены обновили 12-летний рекорд и, несмотря на смягчающий эффект новых урожаев, рискуют вырасти в этом году в диапазоне 16,4–110%.

Экономисты охарактеризовали ситуацию как «идеальный шторм», дополнительно усугубленный поручением президента ЦБ не выделять валюту на закупки еды и удобрений, а также забастовками производителей томатов и мяса — они спровоцированы столкновениями хауса и фульбе на рынке «Саша» в Ибадане, и, шире — противостоянием земледельцев и скотоводов Среднего пояса за скудеющие земли и угодья, бегством фермеров из шт. Бенуэ, Насарава, Плато и падением доходов фермеров Северо-запада из-за разгула бандитизма.

У этой тенденции есть и другие внутренние причины. Последовавший после начала нефтяного бума в 1970-х гг. упадок ненефтяных отраслей не мог не сказаться на сельском хозяйстве — закупать на валюту продовольствие стало дешевле, чем развивать конкурентные национальные производства. До 80% фермеров — нетто-покупатели продуктов питания, техника ведения хозяйства — на уровне каменного века (в среднем с одного га собирают 2 тонны, что вполовину меньше, чем в мире, и вчетверо меньше, чем в Египте), а качество произведенного риса — с камешками, шелухой и грязью — делает его маловостребованным продуктом; из-за проблем с инфраструктурой ок. 60% томатов и 50% лука портится еще до того, как попадает на рынок, поэтому продукты часто приходится сбывать сразу и за бесценок, а уязвимость к катаклизмам вроде прошлогодних наводнений приводит к постоянным качелям, вроде недавнего подорожания лука на 200%, и выравниванию городской инфляции с сельской.

Далее — транспортная инфраструктура. Перевезти что-то из Кано в Лагос по плохой дороге, на которой сгниет и испортится еще больше еды, куда дороже, чем просто ввезти через Котону из Юго-Восточной Азии. Сборы и вымогательства полицейских, военных и таможенников на блокпостах, от той же трассы Кано—Лагос вплоть до сельских дорог к местным рынкам, — стоят времени, нервов, сгнивших на жаре овощей и, в конечном счете, денег. Дорожают продукты и у торговок, тоже сталкивающихся с вымогательствами полиции или диктатом торговых ассоциаций, напр. на рынке Mile 12 в Лагосе. Из-за закрытия границ субституты риса — паста и спагетти — тоже взлетели, не менее проблемна и ситуация с рыбой: 54,6% рыбной продукции приходится на оз. Чад и сильно страдает от доп. налогообложения «Боко харам», что бьет по производствам в г. Бага и Монгуно в Борно. Словом, идеальный шторм.

​​🇪🇹 🇪🇷 За занавесом молчания. О ситуации в Тыграе

Спустя четыре месяца после окончания операции в Тыграе продолжаются боевые действия между федеральными силами, амхарскими спецвойсками и ополченцами и эритрейскими частями, с одной стороны, и отрядами НФОТ и тиграйскими ополченцами с другой, в т. ч. с применением авиации и артиллерии — бои фиксируют в районах северо-западного Тыграя, между Шире и Эндабагуной, к юго-западу от Вукро, в Адишуху, что в 60 км к югу от Мэкэле, и в др. зонах.

Несмотря на восстановление контроля над крупными городами и стратегическими объектами, а также возобновление авиасообщения с Мэкэле, еще в феврале эфиопский Красный крест заявил, что 80% территории Тыграя недоступна для гуманитарной помощи. С тех пор положение едва ли улучшилось, в общей сложности в гуманитарной помощи нуждаются 4,5 из 6 млн человек. Не сложившие оружие отряды НФОТ регулярно устраивают засады на федеральные конвои, федеральные военные, усиленные эритрейскими войсками и амхарскими ополченцами, отвечают тактикой выжженной земли.

Отрицать участие эритрейских военных становится все сложнее. Глава Временной администрации Тыграя Гебремескель Касса сообщил о препятствиях в восстановлении государственного контроля в западных, северо-западных и южных зонах штата из-за противодействия амхарских спецвойск и ополчений, а в общей сложности пропавшими без вести числятся до миллиона человек. В интервью амхарской службе BBC Гебремескель также сообщил, что эритрейские военные контролируют часть территории региона и совершают там военные преступления.

В свою очередь, организация Human Rights Watch указала на причастность эритрейских военных к массовым убийствам в Аксуме, которые начались 19 ноября с бомбардировок города эфиопской и эритрейской артиллерией, а 28 ноября, после неудачной контратаки тиграйских ополченцев и взятия города, эритрейские военные, узнаваемые по акценту, расцветке униформы и характерной обуви конго чама, в течение суток предположительно казнили несколько сотен жителей. Всего эритрейские войска обвиняются минимум в трех массовых убийствах, наиболее резонансное из которых — трагедия в монастыре Марьям Денгелат, где были убиты св. 100 человек.

Из неофициальных и неподтвержденных, но многочисленных сообщений уцелевших и беженцев, а также данных спутниковых снимков, складывается удручающая картина тяжелого гуманитарного кризиса, внесудебных расправ и этнических чисток, грабежей, целенаправленного уничтожения жилищ и посевов, расхищения культурных артефактов из всемирно известных культовых объектов. 1 марта исследователь Мулугета Гебрехивот в телефонном звонке журналисту Алексу де Валу (предыдущая январская запись здесь) сообщил о том, что эритрейские войска сжигают деревни, вырубают манговые сады, разрушают ирригационные системы, насилуют и убивают местных жителей. Такие эпизоды зафиксированы в г. Самре и деревне Гиджет на юге Тыграя, где, судя по спутниковым снимкам, сожжены 508 построек, и, по разным данным, действовали пять усиленных танками эритрейских дивизий численностью 10 тыс. чел. Военные преступления зафиксированы и в деревнях Адеба и Цэада Саре.

Несмотря на то что и Эритрея, и Эфиопия продолжают отрицать преступления и иностранное вмешательство, сведения, собранные структурами ООН, HRW, CNN, Amnesty, побуждают поднимать тиграйский вопрос на высшем уровне. Госсекретарь США Энтони Блинкен в телефонном разговоре с премьером Абием Ахмедом уже призвал к выводу эритрейских войск и амхарских ополченцев в течение 72 часов. Вопрос был поднят и генсеком ООН Антониу Гутерришем, однако на созванной по инициативе Ирландии сессии Совбеза ООН принятие совместного заявления было заблокировано РФ, КНР и Индией, которые расценили это как вмешательство во внутренние дела Эфиопии. Расколота и общественность Эритреи: хотя многие эритрейцы исторически видят в НФОТ все же большее зло, чем в Исайясе, тем не менее ходят слухи и о потерях, и о дезертирстве эритрейских военных, и о судьбе репатриированных из Тыграя беженцев-соотечественников...

🇸🇳 Из искры разгорелось пламя. О событиях в Сенегале

4 марта в столице Сенегала Дакаре и других крупных городах страны вспыхнули трехдневные беспорядки, спровоцированные арестом известного антисистемного политика Усмана Сонко. Популярный среди молодежи популист обвиняется в серии изнасилований и угрозе убийством. После того как Аджи Сарр, работница массажного салона Sweet Beauté, подала против него 3 февраля жалобу в полицию, 26 февраля парламент лишил его депутатского иммунитета, а 3 марта Сонко был задержан за нарушение общественного порядка.

В ходе подавления крупнейших с 2012 г. беспорядков погибли семь человек, в том числе в Казамансе, откуда родом политик. Неуправляемая волна протестов сопровождалась кровопролитными столкновениями с полицией, возведением баррикад, поджогами и лутингом магазинов. CNRA, местный Роскомнадзор, заблокировал вещание освещавших события каналов SenTV и Walfadjari, были ограничены работа приложений WhatsApp, Telegram, а также Facebook и YouTube. В свою очередь, протестующие напали на редакцию радио RFM, которую связывают с Маки Салем, разгромили дом главы МВД. Были зафиксированы опасные и нездоровые для этой страны эпизоды вербовки «титушек» и использования полицейских в штатском.

Многие воспринимают дело против Сонко политически мотивированным преследованием, направленным на нейтрализацию последней угрозы единоличной власти Маки Саля, опасного «несистемщика» и лидера партии Pastef (фр. акроним от «Патриотов Сенегала за труд, этику и братство»), в 2019 г. финишировавшего третьим в гонке за президентское кресло с вполне приличным результатом в 15,67% голосов. Определённую роль сыграло молодежное левое движение Y'en a marre («С меня хватит»), чей лидер и основатель, Чиат, был также арестован полицией. В защиту Сонко моментально выступили многие политики, в том числе партии, ранее считавшиеся непримиримыми противниками. В конце концов 8 марта Сонко был отпущен домой под жесткую подписку, а в обращении к нации президент Маки Саль явил публике явный испуг и замешательство перед масштабом протестных акций.

Сонко молод — ему всего 47 лет, а его партии — и того меньше. Но он успел заручиться поддержкой опальных тяжеловесов Халифы Саля и Карима Вада, сына Абдулая Вада, каждый из которых успел «присесть» при Маки Сале. У него агрессивный, боевой стиль, порывающий с maslaa, традиционной для Сенегала культурой неудобных компромиссов и притирок. Он — яростный антисистемный критик, панафриканист, выступающий за выход из зоны франка КФА, национализацию нефтяных и газовых месторождений.

Но явно не идеология в этот раз мобилизовала его сторонников. Ведь панафриканизм — это уже давно идеология правящего класса, умело использующего ее в своих целях, а отдающий конспирологией антифранцузский молодежный ресентимент — тоже довольно известный, хотя и мощный мобилизующий фактор, который время от времени используют в своих целях и системные политики. А о поддержке молодежи не говорит только ленивый. Не все вышедшие на улицу — сторонники Сонко, ядро которых — его бывшие коллеги по работе в налоговой службе и однокурсники по Университету Сен-Луи. Но в этот раз в его защиту выступили самые разные люди, недовольные самыми разными аспектами жизни в стране. Не в последнюю очередь авторитарным креном Маки Саля — ведь оппозиционеры в Сенегале частенько оказываются в печально известной тюрьме Ребесс.

Скорее, это те, кто разочаровались и в политике, и политиках, те, кому уже нечего терять и не на что рассчитывать в экономике, где фоном для впечатляющего роста и инфраструктурного развития стали падающие доходы, рост цен и шринкфляция, сокращение потребительских товаров для среднего класса, разорения традиционных ремесел и промыслов, как следствие — бум нелегальной миграции в страны ЕС. Сонко стал искрой, из которой разгорелось пламя. О событиях в Сенегале — в материале Сергея Елединова.

Канал перешагнул важный рубеж в 5000 подписчиков. По традиции благодарю всех за доверие, а также комментарии, дополнения, критику и предложения. По правде сказать, читаю я больше книги, чем Telegram, но для некоторых каналов делаю исключение. Ниже — каталог хороших ресурсов, которые не стыдно порекомендовать всем интересующимся разными сторонами жизни стран Африки.

Африка и вокруг нее

@africanists — самый большой и известный новостной ресурс о странах Африки
@Isthatyouafrica — еще одна отличная лента африканских новостей
@energy4africa — уникальный проект об африканской энергетике
@africanotes — современная Бурунди: история, повседневность, новости
@bhmoth — африканская повседневность от Сьерра-Леоне до Египта
@because_africa — Африка в очерках и заметках постоянного визитера
@afric_ylbIbka — новости и аналитика из франкофонной Африки
@Ethiopia_tezeta — прекрасный канал о музыкальной культуре, а также истории и повседневности Эфиопии
@madagasikara2020 — все о современном Мадагаскаре
@pithhelmet — колониальная история Азии и Африки и реалии современной Индии
@businessafrica — деловые новости
@afrephant — дайджесты африканских новостей
@veliky_trek — африканист Эльдар Салахетдинов о прошлом и настоящем ЮАР
@afropunk — народная культура, искусство, стрит-арт и традиционная музыка
@Somaliaalyaum — современное Сомали
@RussiaZimbabwe — небольшой канал о больших проблемах любимой страны
@africa_russia — канал АЭССА о мероприятиях российско-африканского сотрудничества
@africantent — канал научно-популярного журнала «Африканский шатер»
@mamayavbushe — фотохроника и путешествия

Коллеги-ближневосточники

@semenovkirill — канал эксперта РСМД Кирилла Семенова, в представлении не нуждается
@rybar — оперативная информация о вооруженных конфликтах на Ближнем Востоке и в Африке
@sovest_propagandista — аналитика по Ближнему Востоку и Закавказью
@michael_shraibman — переводы и аналитика по странам Большого Ближнего Востока
@MEASTru — острые и полемичные очерки о ближневосточных делах
@turkeyabout — Яшар Ниязбаев о современной Турции
@mideastr — авторский канал Марианны Беленькой
@vostochnysyndrome — взгляд из Израиля на Ближний Восток
@khamsin_season — внешняя политика и Большой Ближний Восток
@gunsncamels — на ближневосточных перекрестках: Сирия, Израиль и Ливан
@jalal_abaadi — Мавритания
@alg_today — Алжир
@irandezhurniy — лучший новостной ресурс о современном Иране
@q_e_d_around_the_world — Антон Мардасов о международной политике и Ближнем Востоке
@minarety — Александра Аппельберг о современном Ближнем Востоке
@arabstatesofgulf — аналитика по странам Персидского Залива
@sublimeporte — качественная историческая социология от историка и журналиста Камиля Галеева
@easteastworld — умное медиа о Востоке и постколониальной мысли
@wildfield — пост-османский мир
@darulaman — обзоры книг и статей об исламской цивилизации

​​🇸🇳 Франции здесь не рады. Об антифранцузском ресентименте в Сенегале

Ярким моментом недавней протестной волны в Сенегале стали погромы французского бизнеса. По некоторым данным, пострадали три банка, 12 сервисных станций Total и в особенности супермаркеты «Ашан»: только 5 марта в Дакаре было разгромлено 10 и атаковано 14 магазинов этой французской розничной сети.

Антифранцузский ресентимент, на котором успешно играют Россия, Турция и Китай — важный мотив в умонастроениях молодежи франкофонной Западной Африки, подпитываемых в Сенегале отчетливо профранцузской ориентацией президента Маки Саля. Эти настроения культивируются и обсуждаются в соцсетях представителями широких слоев населения, от малограмотных безработных подростков до таких публичных интеллектуалов, как Фелвин Сарр, организационно же они представлены временно союзными оппозиционнеру Усману Сонко молодежными антисистемными движениями Y’en a marre («с меня хватит») и Urgences panafricanistes скандального франко-бенинского активиста Кеми Себа.

Все они вращаются вокруг нескольких больных сюжетов, и если в Мали это, конечно, различные конспирологические теории вокруг французской операции «Бархан», то в Сенегале это — статус франка КФА, дискуссии о колониальной природе которого, поддержанные движением FRAPP, не погасило даже достигнутое в декабре 2019 г. историческое решение сменить франк КФА на новую валюту эко, которую активисты сочли «вторым изданием» франка КФА.

Являются ли антифранцузские настроения проявлением здорового антиколониализма, или же их можно расценивать как теории заговора? Верны оба суждения, принимая во внимание, что конспирология — это рационализация травмирующей действительности на основе всамделишных фактов «особых отношений» Сенегала с бывш. метрополией. Но призывы к валютному суверенитету и др. лозунги, как правило, не сопровождаются содержательным разговором о механизмах валютной эксплуатации, часто служат инструментом негативной популистской мобилизации, питаемой необоснованными слухами (напр., появившимися накануне пандемии теориями «коронизации» Сенегала выходцами из метрополии).

Горючего материала для бытования антифранцузского ресентимента, тем не менее, предостаточно. В стране действуют св. 250 фр. компаний с оборотом ок. €3 млрд и квазимонопольным положением в ряде секторов, среди которых крупнейшие — супермаркеты Auchan, Carrefour, Utile, Decathlon, телекоммуникационная Orange и провайдер электросвязи Sonatel, коммунальная Suez, дорожная Eiffage, логистич. оператор Bolloré. Опережающий рост экономики и бум на рынке недвижимости уживаются с падением уровня жизни, высокой безработицей (60% безработных — молодежь 15-34 лет), закредитованностью и малорентабельностью мелкого бизнеса и ремесел. Все это вынуждает искать виновного, и для беднеющих представителей среднего класса, которые получают зарплаты во франц. банках, заправляются на французских станциях, ходят во французские магазины, про себя возмущаясь дороговизной франц. товаров и услуг, такой виновный очевиден.

«Выдавливание» сетью «Ашан» мелкого уличного ритейла — тема старая. С одной стороны, «Ашан», по мнению его представителей, кормит 1700 семей и 500 местных компаний, а его конкурентами являются, скорее, ливанские минимаркеты. В ответ на это критики заявляют, что «Ашан» разорил 7 тыс. семей мелких коммерсантов. Доля истины в обоих утверждениях, безусловно, есть. Стоимость сахара, молока, бобов, помидоров, лука и картофеля в мелких бутиках, как правило, выше на 20-30%, чем в сетевых супермаркетах, при этом локальные товары, как правило, стоят дороже импорта.

Однако магазины-бутики находятся в шаговой доступности (а транспорт — важная статья семейных расходов), это фактор благополучия района и часть городского пейзажа, немаловажны и гибкие условия отпуска товара (можно в кредит), и личные отношения с продавцом, знающим покупателей и их запросы. Так или иначе, Франция проиграла битву за умы сенегальской молодежи: по опросам, 68% сенегальцев, в массе молодых, воспринимают Францию негативно, а именно они вскоре будут определять будущее страны.

​​🇧🇫 Возвращение к нормальности. О конфликте в Буркина-Фасо

Разные источники сообщают о значительном снижении интенсивности вооруженного конфликта в регионе Сахель на севере Буркина-Фасо. С ноября по январь число атак сократилось впятеро — до 50 — по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Считается, что буркинийские военные инициировали переговоры с террористами за несколько месяцев до ноябрьского голосования, чтобы обеспечить проведение выборов в этом проблемном регионе. Серия мирных соглашений, достигнутых возле г. Джибо в провинции Сум с группировкой «Джамаат Нусрат аль-Ислам валь муслимин» (JNIM) при посредничестве религиозных, общинных и традиционных лидеров, была нормализована заявлениями премьер-министра о необходимости переговоров с джихадистами. Любопытно, что они состоялись вскоре после достижения аналогичного соглашения в соседнем Мали, в регионе Мопти, где в июле 2020 г. несколько коммун округов Коро и Бандиагара заключили перемирие с фульбскими джихадистами из JNIM.

Таким образом в населенную фульбе провинцию Сум возвращается подобие нормальной жизни — спустя два года блокады с Джибо, где находится крупнейший в стране рынок скота, возобновилось автобусное сообщение, а его жителям вновь стали доступны города Дори, Барабуле и Уахигуя. Еще недавно усеянная телами и остовами грузовиков и мотоциклов «Ось смерти» Намсигиа-Джибо, на которой в 2019-2020 гг. были убиты имам и мэр Джибо, вновь становится важной коммерческой артерией, а бывшие боевики, узнаваемые по бородам и укороченным штанам, без оружия появляются на гор. рынках.

На Сум приходилось большинство терактов, и эту провинцию считают эпицентром вооруженного противостояния, начавшегося в декабре 2016 г. с нападения на армейский аванпост в Нассумбу. Долгое время разраставшийся буркинийский конфликт считали лишь продолжением малийского. Однако буркиниец Малам Ибрагим Дико, харизматичный проповедник, хорошо знавший Амаду Куфа, сидевший в тюрьме в Мали в 2013-15 г. и основавший в 2016 г. по возвращении в родной Сум воор. движение «Ансар уль-Ислам», проповедовал в Суме еще с 2009 г., его радиопроповеди были столь популярны, что ради возможности их послушать политики даже отменяли мероприятия, а в 2012 г. он успешно зарегистрировал здесь свою организацию «Аль-Иршад».

В отличие от Мопти, провинция Сум, на 70-75% населенная фульбе, не знала межэтнического напряжения. Конечно, властей здесь не любили: фульбе не хотели отдавать детей во французские школы, а присланные в Сахель чиновники, воспринимавшие свое назначение как наказание, не владели фульфульде. Неслучайно главными целями радикалов стали символы государства — муниципальные советники и сотрудники мэрий, марабу, отставные силовики и особенно учителя, ранее симпатизировавшие «Аль-Иршад», а после восстания не поддержавшие Дико и считавшиеся им ценными информаторами для властей.

Но главным оказалось классово-сословное напряжение. К эгалитарным идеям Дико, проповедовавшего против традиц. властей враждующих друг с другом эмиратов Джибо, Барабуле и Тонгомайель, корыстных и некомпетентных в вопросах богословия марабу и за классовое равенство, были особенно восприимчивы римайбе — этносоциальная группа потомков рабов фульбе, после захвата этих земель XVII в. составивших крупнейшую общину будущей провинции и подвергавшихся с тех пор дискриминации со стороны фульбской знати. Оседлые земледельцы, с переходом к скотоводству римайбе становились конкурентами фульбе за земли и пастбища в условиях наступления пустыни и насыщения экологических ниш.

Тем не менее ставка радикалов на изоляцию и блокаду региона явно себя не оправдала, после «ухода в буш» они довольно быстро растеряли массовые симпатии, а их поддержка оказалась маргинальной и упала до минимума после гибели Дико в 2017 г. Но под эгидой JNIM оказался многослойный пирог из групп контрабандистов и бандитов, крышующих нелегальную добычу золота, против радикалов действуют криминализированные воор. ополчения, не готовые сложить оружие, неясны ни условия, ни гарантии сторон, так что конфликт может разгореться с новой силой в любой момент.

​​🇹🇿 Подводя итоги. К кончине Джона Магуфули

17 марта в возрасте 61 год от сердечных проблем скончался президент Танзании Джон Помбе Магуфули, который не появлялся на публике с 24 февраля. Трехнедельное отсутствие породило немало слухов о состоянии здоровья прославившегося агрессивным ковид-диссидентством танзанийского лидера — уже 10 марта находящийся в Брюсселе лидер оппозиции Тунду Лиссу сообщил о госпитализации Магуфули в Кении в критическом состоянии в связи с коронавирусом, а еще раньше кенийская газета Nation написала о госпитализации в Найроби «одного из африканских лидеров». Пост главы государства в соответствии с конституцией заняла вице-президент Самия Сулуху Хассан, которая стала первой женщиной-президентом в истории этой восточноафриканской страны.

Восхождение избранного в 2015 г. и переизбранного в октябре этого года Тингатинги, или «Бульдозера», как его прозвали соотечественники, началось давно, в 1995 г., с получением им поста замминистра общественных работ, на котором он запомнился программой модернизации дорожно-транспортной сети и на котором он и заработал свое знаменитое прозвище. Будучи относительно известным политиком с двадцатилетним стажем и безупречной репутацией, он, тем не менее, сумел невозможное — он оживил правящую с 1977 г. «Революционную партию», время которой, казалось, безвозвратно уходило, вернул ей реноме «авангардной элиты», и, в сущности, разоружил оппозицию, отобрав у нее традиционную «антикоррупционную» повестку после того, как демонстративно уволил 10 тыс. профнепригодных чиновников.

Сократив себе зарплату вчетверо и отменив дорогостоящие празднования годовщины независимости, вместо этого он вышел на улицы Дар-эс-Салама с метлой в руке, не брезгуя вручную собирать пластиковый мусор, а высвободившиеся средства направил на закупку больничных коек и на борьбу с холерой. Вместо хрестоматийного pole pole он избрал своим слоганом hapa kazi tu — «здесь только работа!», сделав его новым кодовым девизом нации.

Огромная реформаторская энергия Магуфули вызывала неподдельный интерес соотечественников, которые с увлечением делились в «Твиттере» своими наблюдениями и впечатлениями под хештегом #WhatWouldMagufuliDo. А благодаря апелляциям к социалистическому прошлому и эпохе Джулиуса Ньерере, экономическому и культурному национализму и борьбе с внешними и внутренними врагами, империалистами-мабеберу и «перекосами приватизации», Магуфули был обречен на популярность особенно среди тех, для которых капитализм, ubepari, все еще служит ругательством. Схлестнувшись с золотодобывающей Acacia Mining и проведя аудит ее деятельности за последние 20 лет, в резонансном пакете законов он навязал иностранному бизнесу партнерство с государством (не менее 16% акций), поднял налоги на добычу, пересмотрел ряд лицензий и лишил иностранные компании права отстаивать интересы в международном арбитраже.

В первые же месяцы после избрания «магуфулимания» увлекла всю Африку. Многие хотели и хотят себе такого же лидера, как Бульдозер. В дни, когда Кагаме, Мусевени и Нкурунзиза находились на грани открытого конфликта, Магуфули оказался единственным, с кем были готовы говорить подозрительные друг к другу восточноафриканские лидеры, и единственным, кто «спас» Бурунди от ввода миротворческого контингента АС.

Как правило, все, что следует перед «но», считается неважным — но не в этом случае. Наследие Магуфули крайне противоречиво и очень многослойно. «Но» здесь немало — это и ковид-диссидентство, и авторитаризм, и преследования ЛГБТ, и запрет публичных мероприятий, и скандальные законы о кибербезопасности, и $900 налог на деятельность блогеров... Под каток бульдозера попали не только коррупционеры и ТНК, но и телеканалы, радиостанции и издания, журналисты и политики, убитые или пропавшие без вести при неясных обстоятельствах. Как, наверное, и все мы, танзанийцы обожают сплетничать, особенно в Twitter и Instagram, но все эти три недели лидеры мнений молчали, попросту боясь навлечь на себя неприятности. Это — горькая цена, которую заплатила нация за впечатляющий модернизационный рывок.

Спи спокойно. Kwaheri.

🇨🇬 На пути к бессмертию. О президентских выборах в Республике Конго

Считается, что «Императором» Дени Сассу-Нгессо (ДСН) стали называть с легкой руки президента Гвинеи Альфы Конде, хотя внутри страны он больше известен как очуэмбе, или «борец» на языке родного для него этноса мбоши. В общей сложности он руководит Конго-Браззавилем уже 36 лет, с 1979 г., и его нынешний срок будет уже четвертым, хотя и вряд ли последним.

Точечно ликвидируя опасных конкурентов и награждая других за лояльность, ДСН подошел к выборам 2021 г. с финансово обескровленной, разобщенной и истощенной репрессиями оппозицией. Поскольку самые серьезные соперники Сассу-Нгессо – Жан-Мари Мишель Мококо и Андре Окомби Салисса – отбывают двадцатилетний срок за решеткой, то сюрпризов быть не должно.

Но, памятуя о серьезных электоральных протестах и столкновениях в 2015 и 2016 гг., ДСН понимает, что это ненадолго. С момента прочного возвращения во власть в 2002 г. Дени Сассу-Нгессо не удалось ни диверсифицировать экономику, ни снизить зависимость от нефтяного экспорта, ни решить вопрос внешнего долга и трудности с получением нового кредита от МВФ. Ныне ситуация еще хуже. На последствия серьезной 8,6% рецессии и очередного шока на рынке энергоносителей накладываются последствия карантинных ограничений. Последний оставшийся в его руках козырь – это «зеленая экономика». Второй по важности дождевой лес планеты в бассейне Конго он обещает превратить в настоящую мекку «экотуризма» под маркой Green Congo.

В Конго-Браззавиле так и не удалось построить единую политическую нацию. Из 240 существующих партий большинство опирается на клановые, этнические или региональные блоки. В стране постоянно тлеет вражда между густонаселенным югом, где сильны позиции периодически хватающейся за оружие оппозиции, и севером, откуда происходит правящая военно-политическая и партийная элита. Настоящая головная боль для ДСН – это населенный народом лари регион с английским названием Пул, родина многих антиколониальных, мессианских и милленаристских движений. Его жители восставали дважды – в 2002–2003 гг. и в 2016–2017 гг., когда после самых тяжелых для Сассу-Нгессо и его партии выборов 2016 г. в Пуле разразился очередной раунд боев с оппозицией.

Удержание власти в столь сложной стране и с достаточно низким уровнем внутренней легитимности – настоящее искусство, и Дени Сассу-Нгессо преуспел в нем больше многих других правителей. Имея в виду творческий и пылкий нрав соотечественников, клан Нгессо не мешает зарабатывать неформальному мелкому и среднему бизнесу, и, более того, не позволяет занять его нишу крупным игрокам.

Обычай многих народов Конго обязывает мужа поочередно жить в хижине каждой из его многочисленных жен. Есть здесь и экономический расчет: так, для теке из саванн жениться на «лесной» лари означает, что семья будет гарантированно сытой круглый год. Все годы номинально социалистического и просоветского руководства Конго умудрялась оставаться под экономической опекой капиталистической Франции, а с возвращением ко власти и избавлением от обязывающего бремени марксизма-ленинизма ДСН обзавелся связями по всему миру – от Азербайджана до Саудовской Аравии, которая «протолкнула» Конго-Браззавиль в ОПЕК, обретя в ее лице надежного союзника.

Учитывая уязвимость исторических связей с Францией, особенно на фоне юридического преследования сына парижской прокуратурой, ДСН поддерживает прочные связи с Россией, КНР и Кубой. Заглядывает он и в Вашингтон. Сомнительная легитимность внутри страны побуждает Сасу-Нгессо искать и оказывать дипломатическую поддержку и доказывать свою незаменимость международному сообществу. В своем регионе ДСН считается бесспорным патриархом местной политики, к нему с уважением относятся лидеры Сенегала, Того, Гвинеи и Гвинеи-Бисау, разногласия между которыми он недавно улаживал. О выборах «Императора» – в новом материале для «Коммерсанта». И, конечно, огромная благодарность редакции и лично Марианне Беленькой (@mideastr)!