Нежданно-негаданно под раздачу прогрессивного фемобкома попала никто иная, как Маргарет Этвуд. Канадская писательница, автор того самого "Дневника служанки", который лег в основу нашумевшего прошлогоднего сериала. Ну, где религиозные фанатики в погрязшей в глухой ортодоксии Америке будущего всячески угнетают и мучают женщин. Еще недавно сериал прославляли как "победу феминизма". Но вот угораздило Этвуд подписать письмо с требованием справедливого судебного разбирательства (!) в деле одного университетского преподавателя, обвиненного в сексуальном насилии. И тут началось: "плохая феминистка", "мизогиния", "оправдывает культуру изнасилования" и т.д. Потому что раз обвинили - значит виновен, понятно же? Бабушка канадского феминизма в результате осерчала не на шутку и написала большую ответку, в которой метлой прошлась по всему нынешнему SJW-дискурсу, верно подметив, что это такая современная форма вигилантизма, плавно переходящая в суд Линча.

Перевел самое хорошее:

Что до "вигилантской справедливости" - приговора без суда - она начинается в ответ на недостаток справедливости. Либо система прогнила, как в предреволюционной Франции, либо ее просто нет, как на Диком Западе - поэтому люди берут ситуацию в свои руки. Но эта понятная и временная "вигилантская справедливость" может превратиться в укорененную в культуре привычку к суду Линча, когда принципы справедливости отринуты, а в обществе укрепляются неправовые структуры. К примеру, Коза Ностра, начиналась как сопротивление политической тирании.

#MeToo - симптом сломанной правоохранительной системы. Слишком часто жалобы женщин и прочих жертв сексуального насилия не получают внимания в общественных учреждениях (в том числе корпоративных), поэтому они начали использовать новый инструмент - интернет. И звезды посыпались с неба. Это оказалось крайне эффективно, и было воспринято как общий призыв к действию. Но что дальше? Правоохранительную систему можно исправить или же наше общество может избавиться от нее. Учреждения, корпорации, фирмы могут навести у себя порядок или ждать нового звездопада, с метеоритным дождем заодно.

Если законные процедуры игнорируют из-за того, что они выглядят неэффективными, что же займет их место? Кто окажется новым распорядителем власти? Это будут не Плохие Феминистки вроде меня. Нас не принимают ни правые, ни левые. В экстремальные времена - выигрывают экстремисты. Их идеология стала религией, где каждый, кто не подражает слепо их взглядам, оказывается отступником, еретиком и предателем. Все "умеренное" и "центристское" оказывается уничтоженным. Писатели попадают под особое подозрение, ведь они пишут о людях, а людям свойственна моральная неоднозначность. Цель идеологии - в уничтожении всякой неоднозначности.

Подумал, что так, наверное, старые социалисты пытались объяснять своим молодым коллегам в начале 20-го века, что социализм - это про равенство и справедливость, а не про реки крови и выпущенные наружу кишки буржуазных выродков.

Мы все, затаив дыхание, конечно же, ждали, когда история Насти Рыбки попадет в струю феминистского дискурса. Ведь она образцовый кандидат для патерналистской заботы со стороны прогрессивной общественности. Несчастная жертва эксплуатации. Подписать ее под #metoo, защищать от "слатшейминга" и "виктимблейминга". А если она сама против такого лишения субъектности - это у бедной девочки стокгольмский синдром, чего ее слушать?

Некоторых феминисток, которые нынче жалеют Рыбку можно вспомнить по флешмобу #янебоюсьсказать. Тогда они описывали настоящий травматичный опыт: изнасилования, избиения и т.д. Как они пытаются пережить этот опыт? А, собственно, через участие в фемдвижении. Будучи людьми аналитического склада ума, они превращают личное в общественное, интерпретируют свой опыт, как часть системного ("патриархата"), бороться с которым тоже нужно системно: объединяться с "сестрами", писать книги, устраивать кампании-флешмобы. Это все хорошо, конечно, но все-таки: как оно помогает в борьбе с личной травмой? Все эти флешмобы, где часто не упоминают даже имя абьюзера, скорее похожи на некий ритуал. Повторное и совместное переживание травмы. То есть ретравматизация, в рамках которой страх и боль лишь усиливаются. Травму здесь не лечат, а демонстративно несут перед собой, словно крест - символ принадлежности к сообществу женщин травмированных жестоким миром патриархата.

Теперь возьмем Рыбку, которая на своем веку тоже, наверняка, хлебнула травматичного опыта. Но интуитивно выбрала иной путь. Инвертировать ситуацию. "Я не проститутка, а охотница", "не меня ебут, а я их". Здесь, конечно, можно снова вспомнить про стокгольмский синдром. Однако первым не согласится Олег Дерипаска, который нынче пребывает в полной уверенности, что выебли именно его. Таким девушкам предписано быть объектами для "патриархов" вроде Дерипаски - их продают и покупают, выбрасывают как сломанные игрушки, никто не помнит их имен. Но теперь великий и ужасный олигарх ЖАЛУЕТСЯ В СУД на девочку из Бобруйска. Это ли не признак, что у нее действительно получилось перевернуть ситуацию, из объекта стать субъектом? Проучила статусного жлоба, привыкшего смотреть на таких как она как на мясо, а заодно подала сигнал другим девочкам из Бобруйска - "мы не такие уж слабые и беззащитные, нас стоит бояться".

В недавнем сериале Altered Carbon есть момент, где искусственный интеллект в виде Эдгара По (да-да) лечит психически травмированную девушку... заставляя ее бить его по роже (дело происходит в виртуальной реальности). Родители сначала возмущены: "он учит нашу девочку насилию!" На что мудрый ИИ замечает, что бить кого-то по роже - это лучший "эмпавермент", способ вернуть уверенность, восстановить треснувшую психику. До того девушка была поймана в своих воспоминаниях, где на повторе переживала момент своего избиения - то есть находилась в таком бесконечном #янебоюсьсказать. Нет, рефлексия не лечит от травмы - она И ЕСТЬ травма. А вот обретение способности бить в ответ - лучшее лекарство.

В журнале "Эон" вышла смелая по нынешним временам статья, посвященная теме "согласия на секс". Автор пишет, что "согласие" (consent) - это вовсе не какая-то объективная вещь, а социальный конструкт, который эволюционировал со временем. Пишет, что бинарная схема "да или нет", которую отстаивают сегодняшние феминистки не подходит для жизни т.к. сексуальное поведение людей куда сложнее этой бинарности. Секс одновременно может быть "унизительным и возбуждающим, отвратительным и интригующим, пугающим и привлекательным". Более того, добровольный секс и желанный секс - это не одно и то же. Не-добровольный (non-consensual) и нежеланный секс - аналогично разные вещи. Понятие "согласие" нельзя приравнять к понятию "желание". И даже "желанный секс" отнюдь не всегда совпадает с "хорошим сексом". Людей может тянуть именно к нарушению границ "добровольности" и "желанности" - к экспериментам со страхом и болью, удушением и т.д. Бинарная схема согласия сходу вытесняет подобное в сферу криминального и девиантного.

Поэтому такое бинарное отношение к сексу, вместе с магистральной концепцией #metoo (где женщина "объект" и вечная жертва "патриархата"), на практике ведет к консервативным формам "полицейского надзора за сексом". Что мы действительно наблюдаем - в виде ограничительных и пуританских разновидностей феминизма.

Наверняка, многие уже задумались, что же за мужская шовинистическая свинья это пишет, проповедует rape culture? Шовинистическую свинью зовут Хейди Метьюз, она профессор права из Торонто. Но самое интересное даже не это. А то, что ее текст легко продолжить цитатами из Мишеля Фуко, который исписал километры страниц о том, как общество осуществляет "надзор" над личностью. Только если во времена Фуко это чаще шло под соусом религиозного консерватизма, то теперь - под соусом социальной справедливости, прогресса и т.д. Но, как и во времена Фуко, есть два главных агента надзора - полицейский и психиатр. И если вы против прогрессивного пуританства - вы либо насильник (клиент полицейского), либо "извращенец" и "психопат" (клиент психиатра).