Пророческое, как уже было сказано.

Храбро вступят в бой ЦСКА
Но их не поддержат войска.

Пока завтракал сейчас - послушал свежий монолог Пригожина.

ЕЖГ продолжается.
Надо это как-то прокомментировать попозже.

Поздновато я вылез из текучки и тем не менее.
У кого есть возможность - помогите собрать на прицеп, который он, вместе основной машиной, на днях забьет всяким хабаром и потащит к нам сюда.

Потащит он, среди прочего, значимый по объёму срочный груз КЦПН, так, что, если у него не получится быстро закрыть сбор на прицеп, мы, наверное, перераспределим кое-что из средств на закупки оборудования в пользу этого транспортного средства.

Возвращение Зейдлица.

В 16:55 31 мая 1916 года первый 343-мм снаряд с британской "Куин Мери" пробил бортовую броню впереди фок-мач­ты и разорвался в отсеке XIII на 25-мм верхней па­лубе, в которой образовалась пробоина 3х3 м. На посту энергетики правого борта вышел из действия носовой распределительный пульт, были сильно повреждены легкие конструкции, и в результате этого возникло постоянное поступление потока воды по главной палубе около барбета носовой башни, которая стекала оттуда в погреб и в пост управле­ния кораблем.

В 16:57 второй 343-мм снаряд с то же "Куин Мери" с дистанции 13 200 - 13 600 м (71 -74 кабельтовых) по­пал в бортовую броню толщиной 230 мм напротив барбета левой бортовой башни и разорвался в проделанной им пробоине. Обломки брони и осколки снаряда пробили стенку барбета, имевшую в этом месте толщину 30 мм, проникли в перегрузочное помещение башни и зажгли в рабочем отделении два главных полузаряда и два дополнительных за­рядных картуза...

Заряды состояли из двух частей: главный полузаряд в тяжелой медной гильзе и до­полнительный, который помещался в двойном шел­ковом картузе в латунном пенале, из которого вы­нимался непосредственно перед заряжанием.

Механизм наведения орудия, поворота баш­ни и подъёмники вывело из строя. Большинство башенного расчета погибло в потоке пламени и га­зов, но погреб башни был вовремя затоплен. Баш­ня вышла из действия на всё время боя, но такого сильного взрыва, как 24 января 1915 г., не произош­ло. Переделки, произведенные на германских ко­раблях после боя у Доггер-банки, предотвратили катастрофу.

Третий 343-мм снаряд с "Куин Мери" разор­вался под водой рядом с бортом в средней части, вызвав расхождение швов наружной обшивки кор­пуса по длине 11 м.

Первое поступление воды внутрь корпуса произошло через подводные gробоины левого борта в средней части корпуса, полученные им от разрыва в воде английских снарядов, падавших с недолетами. Эти повреждения находились у глав­ного броневого пояса, в результате чего передние наружные угольные бункера и дополнительные бункера XIII отсека, а также креновые цистерны залило водой. Помимо этого, в XIII отсеке во из­бежание взрыва от возникшего там пожара во вре­мя артиллерийского боя пришлось затопить во­дой снарядный и зарядный погреба левой борто­вой башни.

В 17:17 четвертый 343-мм снаряд с "Куин Мери" с дистанции 16 400 м (88 каб.) уда­рил в бортовую бро­ню толщиной 200 мм и затем в стык между 200-и 230-мм плита­ми порога порта 150-мм орудия позади переборки. Снаряд вызвал большие по­вреждения. Осколки снаряда пробили многие переборки корабля. 150-мм ору­дие № 6 (левого бор­та) вышло из строя.

"Вентиляция очень слабая. Температура в помещении держалась около 40°С все время боя. Водопровод пресной воды перебит. Имеющаяся в лазарете пресная вода отдана раненым, которых мучает жажда. Врачи мыли свои руки в загрязненной воде, но вытирали их стерилизованными материалами, которых, к сча­стью, было запасено достаточно. Угольная пыль садится на все. Лужи крови видны повсюду. То и дело пожарный рукав протаскивают через перевя­зочный пункт и пачкают все".

Между 17:17 и 17:26 пятый снаряд (381-мм) с 5-й эскадры линейных кораблей насквозь пробил наветренную палубу и разорвался, изрешетив ее осколками, нанес разрушения полуба­ку и нижним палубам.

17:26 От нарушения водонепроницаемости перебо­рок, явившегося результатом попаданий артилле­рийских снарядов, вода проникла в погреб кормо­вой линейно-возвышенной башни, где и держалась на уровне 1 м от палубы (однако она угрожающего значения для корабля не имела).

17:37 Торпеда с британского эсминца, выпущенная с дистанции 5 000 м (27 кабельтовых), попала в носовую часть пра­вого борта "Зейдлица" в районе 123 шпангоута под броневой пояс.

Вес заряда английской торпеды 232 кг. Тор­педа попала в правый борт на уровне переднего края барбета носовой башни. В результате в наружной обшивке корпуса образовалась пробоина размером 12х3,9 м площадью 15,2 кв.м и разошлись швы на протяжении 28 м. Однако противоторпедная пере­борка, имевшая в этом месте толщину 50 мм, выдер­жала, хотя и имела значительную течь в местах со­единения её с броневой палубой.

При взрыве кусок наружной обшивки весом 70 кг вместе с некоторыми частями шпангоутов и стингеров был с силой отброшен внутрь корпуса и пробил несколько переборок общей толщиной 40 мм. Столб воды от взрыва торпеды ударил по стволу правого 150-мм казематного орудия № 1 и заклинил его так прочно, что оно вышло из строя до конца боя.

В районе взрыва торпеды находилась носовая электростанция с двумя турбодинамомашинами и несколькими трансформаторами, которые вслед­ствие полученных повреждений перестали действо­вать, и питание электроэнергией пришлось перене­сти на кормовую электростанцию, причем управля­ющий ими унтер-офицер оперативно произвел пе­реключение станций.

От сильного сотрясения, которое ощущалось по всему кораблю и передалось резким толчком на броне, у правой турбины подскочил предохрани­тельный клапан и остался в таком положении. Кро­ме того, от толчка лопнул и сам корпус турбины. Отделение быстро заполнилось паром, и личный состав, чтобы не обвариться, вынужден был отыс­кивать повреждения для их исправления ползком и полулежа. Несмотря на чрезвычайно тяжелые усло­вия, ремонт машины был закончен через 15 минут.

Из поврежденного отсека вода постепенно проникала через места внутренних повреждений в соседние. Так, например, она распространилась сна­чала в углы между бортовой броней и бронирован­ной палубой, а затем через различные отверстия залила отсеки между продольной противоторпед­ной переборкой и бронированной палубой.

В носовой части затопило водой XIV отсек правого борта ниже бронированной палубы и по­мещение под бортовым торпедным аппаратом. В ре­зультате всего этого корабль принял до 2 000 т воды. Линейный крейсер получил незначительный крен на правый борт и дифферент на нос, который увеличил его осадку на 1,8 м, приподняв при этом корму на 0,5 м. Общая осадка корабля увеличилась на 0,63 м.

Вследствие значительных повреждений, про­изведенных взрывом торпеды, вода продолжала поступать через разрушенные вентиляционные тру­бы и различные отверстия в противоторпедной пе­реборке, появившиеся в результате расшатавшихся связей от сотрясений при взрывах. Вода проникала через поперечные переборки, через сальники электрических проводов и переговорные трубы.

Некоторое время "Зейдлиц" ещё мог поддер­живать полную скорость хода, но вскоре весь от­сек длиной 19,5 м между прочной передней пере­боркой и переборкой переднего котельного отде­ления заполнился водой до броневой палубы. По­степенно она заливала носовую часть корабля, и дифферент на нос продолжал увеличиваться. Ско­рость хода с 20 узлов пришлось уменьшить до 15, а затем и до 12, так как вода доходила до верхней палубы полубака.

Положение сделалось ещё более опасным, когда вода стала проникать из батарейной палубы через носовой поперечный траверз, разделявший XIII и XIV отсеки, кроме того, XIII отсек затапли­вался с бронированной палубы через повреждения, полученные с правого и левого бортов. Это случи­лось потому, что казематная броня, находившаяся между главным броневым траверзом и косым тра­верзом бронирования (карапасом) оказалась слаба и давления воды не выдержала.

Основание носовой башни было тоже затоп­лено водой, поступавшей через трещины разошед­шихся швов расшатанных в бою переборок. Снаряд­ные и зарядные погреба и шахта экстренного выхо­да носового бортового торпедного аппарата затоп­лялись водой через сальники, вентиляционные и переговорные трубы.

"Каждый перерыв боя был использован для очистки лазарета и смены пропи­танных кровью повязок. Невозможно сделать ка­кую-нибудь крупную операцию — нет времени. Было слишком сложно использовать обезболиваю­щие средства. Антисептика — миф, поэтому зара­жение ран будет наверняка. Качка и крен, от кото­рых раненые падают даже с операционного стола, делают невозможным точно работать хирургичес­кими инструментами, а сотрясения от взрывов по­минутно гасят электрические лампочки, так что приходится прибегать к свечам. К полуночи основ­ная электропроводка не работает..."

Между 17:40 и 18:08 шестой снаряд (381 -мм) с линкоров 5-й эскадры англичан, с "Бархэма" или "Вэлиэнта", пробил наветренную палубу в 20 м от форштевня и разорвался в 2 м от правого борта над палубой полубака, образовав одну пробоину размером 3х4 м в бортовой обшивке между навет­ренной и верхней палубой и вторую 1,8 х 1,8 м в палубе полубака. Осколками пробило верхнюю па­лубу. Огромная верхняя пробоина в обшивке бор­та явилась основной причиной всех последующих бед "Зейдлица", связанных с затоплением носовой части корабля.

Седьмой снаряд (381-мм) пробил наветрен­ную палубу в левом борту в 6 м позади орудия № 6 и тут же разорвался, образовав одну пробоину 1,8х1,8 м в наветренной палубе и вторую, 6х7 м, в палубе полубака.

В 18:08 восьмой снаряд (381-мм) с дистан­ции около 17 300 м (93 кабельтовых) разорвался в образо­ванной им лунке брони лицевой части толщиной 250 мм правой бортовой башни. Сила взрыва в ос­новном ушла наружу, но мелкие куски брони и два больших осколка снаряда попали внутрь башни и повредили привод элеватора правого орудия, кото­рое вышло из действия до конца боя, но всё же мог­ло перемещаться вместе с действующим левым ору­дием. Башня временно вышла из строя.

Между 18:10 и 18:20 девя­тый снаряд (381 -мм) разорвался под водой в райо­не полубака.

Десятый бронебойный снаряд (381 -мм) пробил верхний край 120-мм бортовой брони и разорвался рядом с барабаном шпиля, образовав пробоины раз­мером 4,9х7 м в верхней и главной палубах.

Одиннадцатый снаряд (381 -мм) попал в бара­бан левой лебедки и разорвался, образовав пробо­ины в наветренной палубе и палубе полубака.

В 18:57 начался пожар на нижней палубе. После 19:03 началось поступление воды в отсеки XIV, XV и XVI через межпалубное про­странство. Большое количество воды, вливавшееся на большой скорости корабля и добавленное по­вреждениями от снарядов, постепенно накопилось во всех носовых помещениях над броневой палубой.

Так как полубак продолжал всё глубже по­гружаться, вода из-за повреждений в этой части ко­рабля стала просачиваться через прочную перебор­ку и постепенно накапливалась в передних помеще­ниях ниже бронированной палубы из-за неплотно­стей в местах прохождения кабелей, переговорных труб, вентиляционных магистралей и люков.

Двенадцатый снаряд (305-мм), вероятно, с ли­нейного крейсера "Индомитейбл", попал в броне­вой 300-мм пояс в кормовой части корабля. "Зейдлиц" так тяжело вздрогнул, что соединительная муфта верхнего рулевого привода расцепилась, и крейсером временно пришлось управлять из поме­щения привода управления.

"Когда вспомогательный перевязочный пункт был переполнен, раненых ста­ли оставлять в главном перевязочном пункте, где осталось только незначительное пространство для прохода вокруг операционного стола. Один снаряд попал в помещение, где были сложены трупы погиб­ших и умерших от ран, другой 381 -мм снаряд заст­рял в броне недалеко от перевязочного пункта".

Тринадцатый снаряд (305-мм) с линейного корабля "Геркулес" пробил верхнюю платформу на уровне ватерлинии и разорвался около корабля.

В 20:16 четырнадцатый снаряд (305-мм) с линейного корабля "Геркулес" разорвался на уклад­ке противоторпедной сети посредине корабля. Вер­хний броневой пояс не был поврежден, но выстрел-балки противоторпедной сети были разрушены на большой площади, и ниже броневого пояса вздулась обшивка корпуса, образовав щель длиной 12 м, че­рез которую поступала вода.

В 20:18 пятнадцатый снаряд (305-мм) рико­шетом пробил обшивку корабля и палубу полуба­ка напротив мостика и разорвался у его входа.

В 20:27 шестнадцатый бронебойный снаряд (305-мм) с "Сент Винсента" разорвался в 210-мм броне задней стенки кормовой линейно-возвышен­ной башни. Сила взрыва в основном ушла наружу, но два основных и два дополнительных заряда, на­ходящиеся в гильзах и пеналах и лежащие на лот­ках, загорелись, в результате чего башня выгорела и вышла из действия до конца боя. Было нанесено много других повреждений. Осколки отскочили внутрь башни и пробили верхнюю палубу толщи­ной 25 мм, перебили кабель главного электропровода поворота башни.

В 20:40 семнадцатый снаряд (381 -мм) с ли­нейного корабля "Роял Оук" попал рядом с правым орудием кормовой башни. От его разрыва орудие сначала сильно сдвинулось, но потом встало на место. Механизм наведения орудия был выведен из строя. Осколками снаряда в батарее было выведе­но из строя 150-мм орудие № 5.

В 21:24 восемнадцатый снаряд (343-мм) с линейного крейсера "Принсес Роял" взорвался на 150-мм плите каземата 150-мм орудия № 4. Орудие было выведено из строя, и загорелся один подготов­ленный к стрельбе заряд. Осколки брони и снаряда перебили кабели управления 150-мм орудий лево­го борта и повредили передатчик радиостанции.

Девятнадцатый снаряд (343-мм) с "Принцесс Роял" взорвался около передней боевой рубки над мостиком, причем все находившиеся на нем были убиты, а в боевой рубке несколько офицеров ране­ны. Карты, по которым велась прокладка, были так сильно испорчены и залиты кровью, что стали бес­полезны, так как на них ничего нельзя было разоб­рать. В довершение ко всему из строя вышли оба ги­рокомпаса.

В 21:30 двадцатый снаряд (305-мм) с линей­ного крейсера "Нью-Зиленд" попал в крышу кормо­вой линейно-возвышенной башни толщиной 60 мм, отрикошетил и взорвался в одном метре от башни.

С 21:30 до 22:00 двадцать первый снаряд (305-мм) с линейного крейсера "Нью-Зиленд" с дистанции 8 600 м (47 каб.) попал в броню толщиной 300 мм около края броне­вой плиты. Броневая плита была пробита, но не смещена. Наружный бункер затопило до уровня 10 м.

Двадцать второй снаряд (305-мм) с "Нью-Зи­ленд" попал в верхний броневой пояс толщиной 300 мм как раз над стыком с главным броневым по­ясом и разорвался в пробоине броневой плиты. Пробитая плита была немного смещена.

"После сравнительно долго­го перерыва вечером бой возобновился с новой си­лой. Приток раненых все возрастает. Внезапно страшный взрыв приводит всех в смятение. Все на­девают противогазы и бегут в отделение N 5. Но в полумраке передо мной появляется кто-то и протя­гивает правую руку, у которой нет кисти. Я быст­ро накладываю повязку на кровоточащую культю и укрепляю бандаж вокруг нижней части руки, а затем, хотя и нет пожара, но газы от взрыва могли еще остаться, я возвращаюсь к своей работе у опе­рационного стола. Новый взрыв производит сотря­сение, которое выбивает световой люк, летящий мне на голову. Я падаю на колени, на мгновенье теряю возможность ориентироваться, но быстро прихожу в сознание и поднимаюсь. У меня нет серьезных ран, и я продолжаю свою работу" - вспоминает корабельный врач.

Потери экипажа "Зейдлица" в Ютландском бою — 98 убитых и 55 раненых, 11,7% от численности экипажа.

К вечеру 31 мая "Зейдлиц" по расчетам принял внутрь корпуса 2 636 т воды, что увеличи­ло осадку носом на 2,5 м и подняло корму на 1 м, со­здав крен 2,5° на правый борт. Для корабля это было не самой серьезной опасностью. Основную опасность представляла большая пробоина в носо­вой части правого борта от попадания шестого снаряда, расположенная по­чти над самой ватерлинией. Нос продолжал погру­жаться в воду, и ход пришлось снизить до 7 узлов. Желая уменьшить дифферент на нос, пытались пе­репустить воду в 3-е котельное отделение, чтобы оттуда откачать её отливными средствами. Но это­го сделать не удалось, так как повышенное давле­ние воздуха выбрасывало её обратно.

В 3:40 1 июня своим глубоко погружен­ным форштевнем (осадка которого достигла 13 м) корабль ненадолго приткнулся к мели у Хорнс-риф. Через два часа "Зейдлиц" сел на банку глуби­ной 13,5 м. Для уменьшения дифферента на нос были затоплены средние и кормовые креповые ци­стерны левого борта, благодаря чему выровнялся крен на правый борт и уменьшился дифферент. Теперь корабль имел возможность продолжать свой путь, медленно двигаясь в базу. На малых глубинах "Зейдлицу" приходилось протягиваться на повы­шенном числе оборотов турбин.

Но теперь "Зейдлиц" уже не имел возможно­сти поддерживать скорость более 15 узлов, затем ему пришлось уменьшить её сначала до 10, потом и до 7 узлов. Немецкие легкие крейсера прошли Хорнс-риф в 4:00 м. 1 июня, а в 5:40 "Зейдлиц" снова присоединился к флоту, с которым потерял контакт ночью.

Корабль в течение ночи продолжал идти вслед за флотом, но на следующие сутки в 8:00 1 июня от давления воды стала сдавать переборка на 114-м шпангоуте, угрожая людям, работавшим в помеще­нии уже по пояс в воде. Дальнейшее пребывание личного состава в отсеке становилось невозможным ещё и от испарения паровых труб, затопленных во­дой, почему последовало приказание вывести лю­дей в более безопасное место, а "пост управления" перенести в другое место.

В это время на корабле было замечено па­дение остойчивости, которое выражалась в том, что при перекладывании руля даже на малом ходу корабль быстро кренился и медленно выпрямлял­ся. Положение ещё более ухудшилось от проник­новения воды через поврежденные угольные ямы левого борта в соседние и от поступления её че­рез пробоины каземата левого борта. Скорость упала ниже семи узлов. Поскольку оба гироскопи­ческих компаса вышли из строя, а карты были испорчены, командир корабля по радио попросил ко­мандующего 2-й разведывательной группой выде­лить крейсер для навигационного обеспечения при проходе мели Амрум.

В 9:45 подошёл легкий крейсер "Пиллау" и попытался развернуть линейный крейсер кормой вперед, чтобы при буксировке можно было умень­шить давление воды на носовую поперечную пере­борку, но у него неоднократно лопались буксиры. Следуя на буксире за "Пиллау", "Зейдлицу" в кон­це концов удалось двигаться кормой вперед со ско­ростью 3-5 узлов. Ввиду того, что водоотливные средства работали с большим напряжением, пользо­вание ими было ограничено, и к полудню 1 июня крен корабля дошел до 8° на левый борт.

Около 10:00 по траверзу Хорнума "Зейдлиц" ещё раз коснулся мели и лишь в 11 ч. 25 м. смог войти в проход у мели Арнум. Попытки буксирова­ния линейного крейсера "Зейдлиц" слабосильными тральщиками, высланными ему на помощь командо­ванием утром 1 июня, оказались безрезультатными. В 15:30 положение "Зейдлица" было критичес­кое, поскольку ветер усилился до 8 баллов, и он держался на воде только благодаря воздушным мешкам, образо­вавшимся в проти­воторпедной пере­борке. Раненые были подготовле­ны к эвакуации с корабля.

Подошли два спасателя "Бореас" и "Крафт", ко­торые всё время шли рядом и непре­рывно откачивали из крейсера воду. Мощный порто­вый буксир начал буксировку по­врежденного ко­рабля. Работа от­ливных помп этих спасателей оказа­лась неэффектив­ной из-за чрезмер­но большого диа­метра приемных шлангов у центробежных помп, ко­торые часто выхо­дили из строя.

Самым тяже­лым положение стало в 17:00 1 июня, когда расчетное количество воды, попав­шее внутрь корабля, составляло 5 329 т, что при­дало ему осадку 14 м носом и 7,4 м кормой при крене 8° на левый борт. Для выравнивания крена на левый борт в 18 часов было решено затопить кормовые креповые цистерны правого борта, и тогда корабль получил крен на правый борт, до­шедший до 8°.

Утром 2 июня "Зейдлиц" достиг плавучего ма­яка, выставленного на время войны во внешней ча­сти залива Яде и отпустили в базу легкий крейсер "Пиллау" и миноносцы. Погруженный в воду по передние порты казематов, "Зейдлиц" в общей сложности принял 5 300 т воды, что составляло 21,2% от его водоизмещения, но, несмотря на это и потерю остойчивости, он, хотя и с большим трудом, смог вернуться в Вильгельмсхафен, встав в 4:25 3 июня на якорь в глубоком бассейне перед вход­ным фарватером внутри бонового заграждения. Здесь с корабля эвакуировали 55 раненых и снесли на берег тела 98 убитых.

За 57 часов своего возвращения в базу при столь тяжелых повреждениях корабль остался на плаву и не погиб благодаря высокому качеству по­стройки и упорной борьбе личного состава за жи­вучесть, а также энергичному руководству командира корабля капитана 1-го ранга фон Эгиди и непрерывной самоотверженной борьбе дивизио­на живучести под командованием корветтен-капитана Альвенслебена. Вследствие больших разме­ров пробоины (15,2 кв.м), явившейся основным источником поступления большого количества воды, заделать её на ходу было невозможно; точ­но так, как и нельзя было это сделать с пробоина­ми левого борта.

Напряженная бесперебойная работа водо­отливных средств в неповрежденных отсеках, в ко­торые вода попала из соседних помещений, дава­ла возможность понижать её уровень в XIII, XV и XVI отсеках или поддерживать XIV отсек в су­хом состоянии.

С 15 июня по 1 октября 1916 г. (107 дней) "Зейдлиц" находился в ремонте на Госу­дарственной верфи в Вильгельмсхафене и в ноябре снова был в полной боевой готовности, став флаг­манским кораблем вице-адмирала Хиппера (до 26 октября 1917 г). После восстановления боеспособности в свой первый боевой поход в район Датского полуост­рова "Зейдлиц" вышел 4/5 ноября 1916 г...

Курсивом и в кавычках даны цитаты из записей старшего врача "Зейдлица", доктора Амелунга, который всё время боя продолжал оказывать помощь раненым морякам.

Я вот почему запостил сейчас этот большой текст.

Вот товарищ Гомольский говорит очень правильные вещи, но есть нюанс, описанный мной в тексте, посвящённом Изюмскому отступлению - "Семь лет и семь дней". Там же есть ссылка на этот самый текст про "Зейдлиц", выложенный у меня в ЖЖ, но кто же из Телеграма сделает два шага по ссылкам в ЖЖ в наше время? Никто. Поэтому, извините, если клиент не идёт к психотерапии, терапия идёт к клиенту.

Так вот, о нюансе. Он в том тексте выделен жирным шрифтом, давайте я его повторю ещё и капсом.

НАСИЛЬНО ВЕЛИК НЕ БУДЕШЬ.

Каждый человек сам решает для себя - пассажир он или член команды, на "Титанике" он или на "Зейдлице". Будет он панически метаться, пока не окажется в ледяной воде или попробует начать что-то делать, стараясь придать своей деятельности максимум осмысленности, логики и эффективности.

Если выпало в Империи родиться...
То вернись и поищи - авось найдётся.

Ну а теперь пару слов о том, как я вижу этот самый "наступ". Самые основные базовые, исходные кондиции "Идеального шторма" я описал уже давно, повторять всё в деталях не буду. Если кратко - я не могу вспомнить ни одной военной кампании в истории, в которой одна из сторон так планомерно готовила бы собственное катастрофическое поражение. К сожалению, сторона эта - наше военно-политическое руководство.

Успешная оборона состоит из четырёх компонентов, я уже писал о них.

1 - Управление. Когда руководство обороняющегося понимает, что надо делать и как в принципе. Какова логика обороны. С этим всё плохо.

2 - Связь. Это возможность проецировать свои решения в войска, реализовывать управленческие идеи в конкретные действия войск и оперативно получать информацию о результатах. Ну тут днище донное, даже обсуждать не хочется.

3 - Артиллерия и боеприпасы, гибкое управление артиллерией. Тоже без комментариев.

4 - Плотное наполнение линии фронта, эшелонирование обороны и, главное, значимые маневренные бронетанковые резервы для парирования прорывов. Ну вот тут уж извините, выскажусь.

"Урофашистские мерзавцы, отлавливающие людей на улицах" в очередной раз умудрились обеспечить себе численное превосходство в живой силе, причём теперь оно во многом уже и качественное, причём местами качественное преимущество весьма велико - противник много поработал над тем, чтобы сделать себе хорошие, годные ударные кулаки (см. текст по ссылке). В связи с этим я уже рекомендовал нашей Z-тусовке, репостящей кадры с отловом людей в укропии с гневными комментариями, заранее начинать придумывать оправдания таким же процедурам, которые скоро, по мере срыва ситуации в штопор, массово пойдут в РФ.

Вы смеялись над деревянными автоматами украинских ТрОшников, выгнанных на тактическую подготовку зимой 2022-2023, а потом воспевали героизм донбасских "мобиков", без всякой подготовки, с Мосинками и без броников, кинутых в наступление на кадровые части ВСУ? И вас это ничему не научило? Ну ок, чо.

Итак, как бы наступал я на месте укропов?

Во-перых, я довёл бы до абсолюта принцип "без лоха и жизнь плоха". Раз уж ВС РФ за зиму и весну убили всё свои потенциальные резервы, оставшись к наступлению противника с голой жопой, надо сделать её полностью, запредельно голой. То есть вытрясти из карманцев у лоха все резервы, надавливая там, где можно будет их истреблять на выгодных условиях.

В этом плане по мере стачивания "Вагнеров" об Артёмовск и превращения его нашей пропагандой в "Могилу для ВСУ", первые места "крупномасштабных разведок боем" были очевидны. Собственно, предпраздничный шантаж Пригожина, он был именно про то, чтобы к нему встали на фланги и получили пиздюлей за него армейцы. Вагнера же по легенде никогда не отступают. Вот пусть МОРФы и огребут на необорудованных позициях , и всё можно будет свалить на генералов.

Собственно, укропы, скорее всего, плодотворно эксплуатируя конфликт честолюбий Пригожин-Шойгу/Герасимов, будут продолжать давление на флангах Артёмовска, не жалея снарядов, втягивая в драку все жалкие остатки боеспособных частей ВС РФ, которые наши туда смогут собрать. Разводимый лох будет до последнего держаться за надутый пропагандой симулякр.

Во-вторых, аналогичные мероприятия последуют под Донецком. Наши предельно истощённые, сточенные наступлениями части под Марьинкой и Авдеевкой противник будет старательно потрошить артой в сочетании с умелыми штурмами, в том числе ночными, заставляя перебрасывать туда новые и новые части с других участков.

В-третьих, разумеется, продолжатся и рейды на Днепре, и провокации на границе с РФ, и нагнетание панических настроений в обществе вокруг ситуации безнаказанности противника, терроризирующего приграничные территории. Это эффективно, это не требует много сил для того, чтобы растащить по фронту силы противника, то есть наши. И теракты, разумеется, не прекратятся, и удачные проходы БПЛА и/или ракет.

В-четвёртых, я бы проконтролил ситуацию, проконтролировал бы, что у русских не осталось резервов, вспомогательным ударом где-то на одном из дальних флангов Артёмовска или на севере ЛНР. Вложился бы как следует, чтобы туда уж точно поехало бы всё, что только можно. И я бы радостно накрывал всё это, вскрытое воздушной и космической разведкой, на плотных стоянках в новых местах дислокации "Хаймарсами" и другим дальнобойным оружием прежде, чем оно вступит в бой. Ну и, разумеется, чётко отслеживал бы все эти переброски. Что, кстати, не так трудно - радиоразведка против наших ВС работает отлично. Исчезла радиосеть из эфира, заработали на её месте другие станции в других частотах, значит снялись голубчики на другой участок.

И вот в пятых я бы уже ломанулся основным ударом, не супермногочисленным, кстати, в наиболее удобных местах на огромном фронте от Запорожья до Угледара, перерезая сухопутное сообщение с Крымом и загибая удар в сторону перешейка, заставляя нашу левобережную группировку под Херсоном принимать бой с перевёрнутым фронтом и отходить из образовывающейся ловушки в Крым.

И к концу лета можно получить много интересного - не только фронт на западных окраинах Мариуполя и в жилых кварталах Донецка, но и серьёзные "политические потрясения" в России.

Сил на подобного рода блистательную авантюру укропы накопили, по моему мнению, достаточно.

Что с этим делать? Как им это всё обломать?
Ну я вот целыми днями, когда не пишу это всё здесь, делаю что-то для того, чтобы что-то с этим сделать.

Тут не заговор и не предательство, Макс.
Тут место для вечно актуального анекдота про российского женераля и проституток.

Володь, это бесполезно всё. Все эти восклицательные знаки, репосты этого всего. Ты глухому в ухо орёшь, чтобы он глаза открыл.

Они не только без нормального количества ретров станции купили и без запасных АКБ, они не только не купили базовых станций, но и вообще не озаботились выносными антеннами и кабелями для установки портативных станций в блиндажах и подвалах в суррогатном базовом варианте. Не только всё это, Вов. Из-за чего реальный ввод в строй сетей на "Круасанах" идёт черепашьим ходом.

Они ещё и шнуры программаторные не купили в нужном количестве ! По их задумке, видимо, не только на дежурную замену ключей, но и после каждой потери или захвата противником станции батальоны должны бежать к старшим товарищам в полки и бригады, оставляя минимум на сутки себя без связи, пока им всё перепрошьют, пока всё вернут обратно и раздадут. И я предвижу что, когда батальонные связисты с твоей помощью или без неё, купят себе шнурки, им скажут "А кто вам право дал станции прошивать?". И запретят.

Вова, эти ублюдки продолжают плодить новые воинские части при катастрофической нехватке кадров связи в уже имеющихся частях, то есть они просто людей на убой гонят неуправляемыми толпами, и нет механизма исправления этого.

Забей, это бесполезно.

В такие моменты как сейчас, когда общественность напряжённо ждёт вражьего наступа, скидывается на коптеры, тепляки и аптечки для фронта, когда идут тяжёлые уже оборонительные бои под Артёмовском, некоторые "проекты", стартовать которые необходимо Zаранее, могут вызвать у людей определённую степень недоверия.

"Как вы можете сейчас об этом думать!?!?"

Могу. Я всегда стараюсь продумывать наперёд некоторые вещи. Иногда это вредит.

Например, сидишь на развалинах старого форта у теплого моря с любимой женой, слушаешь плеск волн, любуешься окружающей идиллией и думаешь: "А базы-то лоубендные так и не получилось программировать. Как с этим быть?"

Например, сейчас неплохо было бы чуть-чуть вложиться в нормальную подготовку нового офицерского корпуса для нашей армии на тот случай, если укропский наступ не похоронит нашу гнилую государственность с концами, и у нас будет шанс выстроить армию заново. В том числе и службу связи. Вложиться в ту её часть, которая касается выбора методической базы и актуальных учебных пособий. По подготовке связистов в том числе.

И сразу становится понятно, куда девать денежное довольствие. 😊