Мысль моего тезки хорошая, но очевидно, что двигателем большой общественной организации будет какая-то из крупных IT-компаний. А вот способны ли наши технологические лидеры делать проект, на котором они ничего не заработают и не получат объективно дивидендов со стороны госвласти - вопрос. Сегодня их социальные проекты это явное либо нативное продвижение их же сервисов. Смогут ли они в бескорыстную ответственность перед обществом?

Какая прелесть: Nexta освещает протесты в Киргизии.
-"Нет-нет, мы не проект Госдепа!" :)

Певцам революций люблю приводить в пример Киргизию. Сколько там было революций и переворотов — я уже не помню. Первую назвали «тюльпанной», а следующие уже никак не называли. И ведь не сказать, что все революции у них были зря. Формально — едва ли не самая демократическая страна на всем постсоветском пространстве. Полномочия президентов ограничены всего одним-единственным сроком. Против бывших глав государства, чуть что, уголовные дела заводят (никакой неприкосновенности!). Форма правления — парламентская республика с ослабленным президентом.

По логике наших либералов, такая страна должна процветать. Тем более, что есть все необходимое: работящий народ, полезные ископаемые, туристический потенциал. А она в беспросветной нищете. И люди оттуда бегут при первой же возможности. Работать дворником в Москве на птичьих правах — лучше, чем быть полноправным гражданином в Киргизии.

Эта тенденция везде одна и та же. Везде чем больше революций, тем хуже жить. Украина, Грузия, Армения — везде перевороты и потрясения, пресловутый «миллион на площади», приводят к нищете, а то и войнам. Это факт.

Я не знаю, чем закончатся нынешние события в Киргизии, но точно знаю, что после них киргизам станет жить хуже. Не помню ни одной страны, где с помощью коктейлей Молотова и массовых беспорядков удалось бы поднять уровень жизни. России хватило двух революционных уроков 20 века — после каждой революции приходилось выгребаться из нищеты десятилетиями, тратить на это целые поколения людей. Жаль, что до некоторых уроки не доходят, им хочется повторить.

Твиттер по итогам года получит приз как самая отмороженная соцсеть. То твиты своего американского президента скрывают, то позволяют хакерам ломать аккаунты селебритиз и вводят цензуру. Теперь подали в суд на российского судебного пристава.

В неадекватности руководства Твиттера многие видят закат этой социальной сети. В принципе, я согласен. Твиттер явно теряет позиции, как когда-то их так же быстро терял ЖЖ.

В то же время, тот факт, что они начали судиться из-за штрафа — очень обнадеживающий. Нам ведь говорили, что международные соцсети настолько большие и богатые, что даже не будут замечать российских штрафов. Или будут их выплачивать без всякого ущерба для себя.

Как видим, терять деньги эти ребята не хотят ни в каком объеме. Значит, финансовый кнут работает. И если мы хотим, чтобы в России они подчинялись российскому законодательству — надо воздействовать на них именно финансово. Деньги — универсальный язык мирового капитализма. Больше штрафы и меньше поступлений от рекламы, и они охотно сядут за стол переговоров.

Некоторое время назад я передал в компанию Apple список разработчиков, которые испытывали трудности с подпиской на Apple Development Program — в основном, это были подписчики моего канала. И вот вчера представитель Apple сообщил мне, что по каждому пункту списка проведена работа, и проблемы разработчиков решены. Я очень рад, что им помогли, и благодарен компании за неравнодушие (честно говоря, не был уверен, что Apple вообще отреагирует).

Конечно, я бы хотел, чтобы компания оптимизировала процесс регистрации в ADP таким образом, чтобы у разработчиков не было нужды прибегать к помощи депутата Госдумы, — а всё было бы также удобно и технологично, как завещал Стив Джобс. Надеюсь, что так и будет, а ещё надеюсь, что взаимодействие русскоговорящего IT-сообщества с Apple выйдет на новый, более открытый уровень.

Надеюсь, горячие головы, которые предлагают блокировать и замедлять непослушные ресурсы, уже прочитали новость про iHerb. Компания планирует широкое сотрудничество с Почтой России по созданию бондовой зоны в Татарстане. Там собираются создавать особую инфраструктуру для хранения и распределения товаров из международных маркетплейсов с минимумом бюрократии и таможенных процедур. Проект стартует уже 1 ноября.

А с прошедшего августа эта же американская iHerb сотрудничает с российской сетью магазинов «Пятерочка». И в целом планирует вложить 100 миллионов долларов в развитие логистической сети в России - так хорошо у них тут бизнес идет.

Маленький нюанс: сайт и приложения iHerb заблокированы в России решением суда сразу по двум искам Генпрокуратуры полгода назад. К настоящему моменту, по «блокировочной» логике, россияне вообще должны забыть, что такое iHerb. А получается, что блокировку просто не заметили — ни компания, ни ее клиенты.

Это к вопросу об эффективности ограничения доступа в сети.

Если у российского закона претензии к iHerb — логичнее было бы воздействовать на финансы, которые у этой компании в России. Тогда был бы возможен диалог, пусть и в суде, но с выходом на устраивающее всех решение. А «заблокировали и отстали» - это для сетевых бизнесменов просто идеальный вариант. Как и для некоторых наших чиновников, очевидно.

Недавнее сообщение МВД о росте киберпреступности, я смотрю, обсуждают, скатываясь совсем уж в апокалиптические интонации. Меж тем, это совершенно закономерное явление. Цифровизация упрощает жизнь не только законопослушным гражданам, но и, увы, преступникам.

То, что это должно оставаться в ведении МВД, как и любая другая преступность, очевидно. При этом, для подавления киберпреступности, на мой взгляд, мы должны двигаться в сторону усиления ответственности крупных платформ. Они собирают самые большие объемы данных, аккумулируют самые большие деньги, предоставляют возможность действий в сети десяткам и сотням миллионов людей. Если в их системе было совершено преступление, они должны нести часть ответственности за него — в конце концов, это они, пусть невольно, но предоставили преступнику такую возможность. (Аналогии с оффлайновой преступностью тут не годятся, ведь онлайн это всегда кем-то контролируемая среда).

Например, российское законодательство предусматривает ответственность компаний и организаций в области хранения и обработки персональных данных. Мы регулярно слышим о крупных утечках данных, но не видим, чтобы потом кто-то за это заплатил крупный штраф в той компании, откуда была допущена утечка. Максимум, люди получают служебные взыскания или увольнения. А ведь эти утечки — кормовая база киберпреступности. Без них мошенничества в сети было бы в разы меньше. Считаю, что в этой части наше законодательство должно быть жестче: вплоть до персонального возмещения ущерба всем гражданам, чьи данные оказались похищены или потеряны.

К слову об ответственности больших платформ. Казалось бы, какое дело Эпплу до Беларуси? По логике наших либералов, такая большая корпорация даже замечать такой маленький рынок не должна. (Они же утверждают, что на аналогичном основании Apple якобы будет игнорировать требования российского законодательства) А глядите, в компании настолько озабочены своей репутацией, что требуют от стороннего сервиса цензурировать пользовательский политический контент. При том что, положа руку на сердце, в Apple, наверное, наименьшая концентрация сторонников Лукашенко в нашем рукаве галактики. Но даже намек на то, что в AppStore есть приложение, из-за активности в котором могут пострадать люди — их очень напрягает.

На самом деле, у меня нет готового решения таких коллизий. Это что-то вроде противоречия между правом на самоопределение и нерушимостью границ. Но на практике, полагаю, такие противоречия в сети будут встречаться все чаще, и нам придется придумать механизм, чтобы их улаживать.

https://tass.ru/ekonomika/9666963

Почему-то все наши записные либералы делают вид, будто это не они пророчили оппозиционеру Навальному Нобелевскую премию мира. А ведь очень активно обсуждали. С интонациями «столица автоматически переносится в Нью-Васюки» говорили, что вот получит он премию, и можно даже революцию не делать — сразу станет главным человеком в России. Шах и мат, государственники!

Теперь молчат.

Нобелевский комитет премии мира сделал максимально безликий выбор. Награду получила Всемирная продовольственная программа — бюрократическая структура в составе ООН, которая занимается настолько важным делом, что вы даже имени ее руководителя не знаете. Подозреваю, что африканцы, на которых в последние годы сосредоточены усилия ВПП, не знают, в свою очередь, даже названия этой программы. Идеальное анонимное добро.

Выбор, на самом деле, понятен. Последним ярким политиком, который получил премию мира от нобелевского комитета, был Барак Обама. Вскоре после он ввел войска в Афганистан, понимая, что награду назад не потребуют. Теперь комитет старается не рисковать. Против присуждения премии конкретному политику обязательно выскажутся многие другие политики. А что голодных детей Африки нужно кормить — с этим никто спорить не станет. Даже сторонники Навального.

Цифровые филиалы, виртуальные представительства — неважно, как это будет называться. Главное, чтобы зарубежные крупные интернет-платформы проявили заинтересованность в диалоге и желание исполнять российский закон. Если бы они исполняли требования закона сейчас, без представительств, то никто и не требовал бы от них большего. Но опыт показывает, что если компания не присутствует в стране полноценно, в том числе физически, то местных законов она не замечает.

Что касается приведенных примеров с Apple и Google, то они как раз пример возможности диалога. Да, у компании, занимающейся цифровой дистрибуцией Apple, нет представительства в России. Но то, которое есть, помогло выйти на переговорную позицию. Если бы их вообще не было в стране, было бы, подозреваю, гораздо сложнее.

Краснодар и Урал мне не очень хорошо знакомы, а вот за Иркутск, Новосибирск и Красноярск сказать, как сибиряк, могу.

Там есть сильные независимые СМИ, многополярность мнений, партийная пресса, настоящая борьба за читателя и добросовестный фактчекинг. Поэтому совершенно естественно, что пресса в этих регионах регулярно конфликтует с местной властью. Бесконфликтная пресса — это уже что-то из сферы обслуживания, а не СМИ.

Как-то читал мнение одного правозащитника, как отличить хорошее социальное учреждение — детский дом, психоневрологический интернат или дом престарелых — от плохого. Из хорошего всегда идут жалобы. Это значит, людям никто не затыкает рты и они знают свои права. А вот если жалоб нет — это должно наводить на серьезные подозрения.

С журналистикой примерно так же. Все мы сходу можем назвать регионы, из которых ни разу никто не заявлял о давлении на СМИ. Легко понять, что и никаких независимых СМИ в этих регионах нет. Подконтрольные не жалуются. https://yangx.top/russicatop/15584

Потрясающий феномен: никто из наших гражданских интернет-активистов не ругает Европу за выделение ключевых для европейского рынка IT-компаний. А ведь европейцы их выделяют не для поощрения, а наоборот: для двух десятков крупнейших компаний европейского интернета будут действовать особые, более жесткие, правила работы.

Уже очевидно, что список будет состоять в основном из американцев: Amazon, Apple, Google, Facebook и прочих. Они в свое время буквально захватили целые европейские государства, где душат на корню любую конкуренцию. Европейская бюрократия, наконец, поняла, что это неправильно и решила действовать. Правда, сами же европейцы признают, что опоздали.

Когда я инициировал дискуссию о выделении ключевых для российского рынка компаний, что только мне про меня не сообщили. В основном упирали на то, что моей инициативой можно сломать невидимую руку рынка и скатиться в каменный век и плановую экономику. А вот, европейцы сейчас точно этим же занимаются: высчитывают долю рынка компаний и вводят против крупнейших из них особый правовой режим. Это махровый протекционизм! Но «это совсем другое дело», я понимаю :) Это у нас банальная гренка, а у них сложнейший крутон :)))

Вместе с коллегами побывал на встрече с ректором Высшей школы экономики Ярославом Кузьминовым. Спросил о самом актуальном для российского высшего образования сейчас — про учебный процесс в условиях ковида и возможностях наших вузов, если опять придется переходить на дистанционное обучение.

Ярослав Иванович привел факты. На данный момент всего 49% российских вузов имеют полностью оцифрованные библиотеки. В таких условиях полноценное дистанционное обучение невозможно. Поэтому неудивительно, что больше половины вузов заметно понизили качество учебного процесса. Это отмечают как студенты, так и сами преподаватели.

Кстати, Россия — одна из немногих стран, где практически все вузы принадлежат государству. Это, теоретически, позволяет объединить их в коммуникационную сеть с общими стандартами и мощной государственной поддержкой. Будет ли существовать такая система в реальности — сложно сказать. Сейчас задачи менее амбициозные. Например, Ростелеком совместно с Мэйл.ру разрабатывают конкурента американскому Зуму — чтобы, среди прочего, обеспечивать конференц-связь российским вузам на дистанционке. Говорят, будет готов года через два. К следующей пандемии должны успеть.

Правда, онлайн образование требует, кроме канала связи, еще и «железа» - тех же камер и микрофонов, причем, качественных. У нас 13% вузов вообще не оснащены подобной инфраструктурой.

Между тем, Билл Гейтс, который давно предсказал пандемию коронавируса, напугав точностью прогноза нашего режиссера Михалкова, обещает пандемии новых вирусов примерно каждые десять лет. Хочется надеяться, что российская высшая школа сумеет подготовиться лучше, чем в этот раз.

Опять предлагают ввести налог на бездетность.

В Советском Союзе налог на бездетность существовал с 1941 по 1992 год. Все это время рождаемость в стране постепенно и неуклонно снижалась. Никакой доказанной корреляции между налогом и стимулированием рождаемости не выявлено.

Не ошибусь, если скажу, что нет на свете ни одной семьи, которая завела бы в СССР детей, чтобы не платить этот налог. Детей заводили и заводят совсем по другим соображениям — психологического и экзистенциального характера. Никак не меркантильного (по крайней мере, вменяемые люди)

Проблема современного общества в том, что при появлении в семье ребенка или, тем более, двух-трех, уровень материального благополучия резко падает. Фактически, наши граждане платят скрытый «налог на детность». Именно эту проблему надо решать. Хороший пример: инициатива нашего президента субсидировать ставку по ипотеке для семей с детьми. И дальше нужно идти в этом направлении.

Может быть, идея автора в том, чтобы отнять деньги у бездетных и отдать детным? Ну, «отнять и поделить», как показал опыт того же СССР, это прекрасный способ всех уравнять в бедности. И заставить ненавидеть государство. Достаточно вспомнить, как издевательски называли советские граждане тот налог - «налогом на яйца». Цинизм, кстати, заключался и в том, что с человека начинали брать налог, если его ребенок погибал. Что тоже не добавило плюсов Союзу в карму.

Больше кликбейта богу кликбейта! - лозунг информационных ресурсов вроде Спутника, Регнума и Правда.ру.

Сказал очевидную вещь: появление детей снижает доходы семьи. Банальная арифметика, прежний доход делится на большее количество членов семьи. Это везде так: у нас, в США, Европе, Китае. Везде дети это дополнительные расходы из бюджета домохозяйства.

Причем, еще уточнил, что это «проблема современного общества». В архаичных аграрных обществах, в натуральном хозяйстве, этой проблемы не было. Там ребенок к 10 годам уже был полноценным работником. Но времена изменились, и семьям с детьми надо помогать — субсидиями, льготами, бесплатными социальными службами.

Но редакции, естественно, ухватились за словосочетание «скрытый налог», и со звериной серьезностью преподносят его так, будто в России действительно такой налог существует. Некоторые даже написали «тайный налог».

Коллеги, как не стыдно. Речь об очень серьезных вещах — о детях, о помощи семьям. А вам лишь бы хайпануть. Потом вы же будете писать, что у нас забалтывается обсуждение значимых тем.

Мне продолжают приходить жалобы от российских программистов на плохо работающую процедуру регистрации в Apple Developer Program. Писем стало значительно меньше, а сама проблема обсуждается в профильных сообществах уже не так остро – видимо, Apple удается выстроить процесс. Чувствую к этому и свою причастность, что очень приятно 🙂

Если всё-таки не получается по официальным каналам, присылайте мне в личку свой Apple ID и контактные данные — буду рад помочь. Все предыдущие жалобы, которые я отправил в Apple, были рассмотрены и решены – так же, уверен, будет и с теми, которые я планирую передать до конца этой недели.

Закончилось заседание Комитета ГД по информационной политике, информационным технологиям и связи. Главный вопрос – проект федерального бюджета на 2021 год, защищать который в части государственной программы "Информационное общество" и нацпрограммы "Цифровая экономика" сегодня в Госдуму пришли почти все руководители Минцифры.

В целом, вопросов по мероприятиям федеральных проектов, входящих в программы, и плану их реализации у комитета не было. Единственное, жаль, что ведомства не могут договориться о более быстром вводе в эксплуатацию сетей 5G (поэтому не спешите с покупкой нового iPhone).

Медийная часть федерального бюджета на 2021 год составляет 97 млрд рублей. Треть этой суммы направят на содержание двух столпов иновещания: МИА "Россия Сегодня" и Russia Today. Комментируя этот вопрос, замминистра Алексей Волин отметил, что американцы тратят на свои международные рупоры в два раз больше, но работают их рупоры не так эффективно: по аудиторным показателям наше иновещание далеко впереди. Думаю, что именно поэтому американские соцсети начали блокировать аккаунты наших каналов и изданий.

Крупный IT-бизнес тоже хочет в налоговый маневр. Стремление понятное, это обещает им больше прибыли. Но под законные требования для такого маневра они не попадают, так как зарабатывают не на разработке и продаже ПО, а на так называемых «услугах цифрового контура»: агрегаторы такси и доставки, онлайн-кинотеатры, маркетплейсы и т. д.

Мне кажется, тут есть, что обсудить. Например, хотелось бы, чтобы все эти наши IT-гиганты предложили рабочие схемы ликвидации того беспредела, который у них творится в этих самых «услугах цифрового контура». Обратите внимание: если забрендированное Яндексом такси попадает в ДТП, то никто уже не говорит, что водитель мог быть пьяным или не знать ПДД. Все говорят, что водители работают по 20 часов в сутки, а компанию-агрегатор это устраивает. То же самое касается курьеров: как их труд соотносится с Трудовым кодексом? Они ведь так перерабатывают, что часто выглядят и ведут себя как зомби. Не так давно даже были бунты курьеров, если помните.

Это важные вопросы общественного благополучия. И если наши большие игроки «цифрового контура» хотят чего-то от государства, пусть объяснятся по поводу сверхэксплуатации своих сотрудников и той опасности, которую она представляет. Про улучшение условий работы таксистов, например, мы от агрегаторов слышим уже который год, а не меняется абсолютно ничего.

Вот, человек из отрасли очень по делу пишет. С его разрешения, делюсь с вами.

Здравствуйте! Хотел бы поделиться с Вами мыслями по поводу налогового маневра для ИТ-отрасли, в первую очередь, с позиции участника этой отрасли. Я согласен с Вами в том, что ИТ-гигантам в маневр попасть очень хочется. И я глубоко убежден, что именно гигантов в этот маневр пускать нельзя. ИТ-гиганты в последние годы слишком увлеклись скупкой стартапов (Сбер, Яндекс), разработкой клонов успешных сервисов (Мэйл.Ру Групп) или усиливают свое влияние в "галерном" аутсорсе (Люксофт). Они создают сложные сервисы, зарабатывают на них большие деньги, кормят большие количества разной степени профпригодности разработчиков, но своей деятельностью энтропию они не уменьшают. Мало кто из них действительно вкладывает силы и средства в действительно инновационные проекты, и доля таких вложений в общем котле финансов этих компаний. Чаще всего инновационные проекты в больших компаниях используются исключительно в целях пиара и игры на хайпе. После начала ажиотажа с ИИ все компании открыли у себя ML-лаборатории. На волне бума на голосовых ассистентов все создали свои умные колонки. Бум uber-экономики толкнул их на создание служб такси и доставки еды. Шэринговая модель навела на мысли о закупке своих парков машин. Все эти проекты, возможно и уникальные внутри, в масштабах мира вторичны. Ни один из наших гигантов даже близко не сравнится по трудности пути и уникальности разработок, к примеру, с той же Boston Dynamics. С моей точки зрения, преференции в налогах необходимы небольшим стартапа и рабочим группам, занимающимся действительно сложными и финансово рискованными проектами. Я считаю, что поддержка была бы очень нужна компаниям примерно следующего формата:
- с небольшим штатом, с 60-70%-ным преобладанием инженерных кадров
- с отсутствием иностранного участия
- с проектами, направленными на российского потребителя
- и, самое сложное, с инновационной направленностью проектов.
С последним пунктом самые большие проблемы, ибо объективно оценить инновационность почти невозможно: можно на самых крутых и современных технологиях создавать двадцать четвертую никому не нужную социальную сеть, а можно с помощью не меняющейся последние пару тысяч лет математики создать новый алгоритм шифрования. И на оценку государственных комиссий полагаться в этих вопросах тоже нельзя (без обид). Возможно, это должен решать открытый форум профильных специалистов, через слепую оценку (когда конкурсная документация описывает суть проекта, но не даёт возможности установить автора). Остальные пункты, думаю, понятны: небольшая компания с преобладанием в штате инженерных кадров имеет больше шансов сделать что-то уникальное, нежели компания с бОльшим упором в маркетинг. Но ресурсов для игры в скупку мелких команд она при этом иметь не будет, в отличие от тех же Яндекса с Мэйл.Ру. Ну и ориентированность на российского потребителя, к сожалению, изначально ставит разработчика в не самые благоприятные финансовые условия, в отличие от коллег, работающих на экспорт.
По моему мнению, подкрепленному многолетними наблюдениями за ит-бизнесом вообще, и российским в частности, подобные условия могут серьезно простимулировать талантливых разработчиков (и вообще инженеров) объединяться в компании и создавать нечто уникальное, что будет потом работать внутри страны (или поставляться на экспорт, но уже с бОльшим профитом и для компаний и для государства).

Кажется, у нас зарождается дискуссия 🙂 Публикую еще одно мнение, также с разрешения автора