Это очень важная для меня история. Мне повезло учиться вместе с Лешей Васильевым в фотошколе "Докдокдок", и с тех пор я большой поклонник его таланта. После начала войны я потерял его из виду, и был шокирован, когда узнал, что один из лучших документальных фотографов России (а он, несомненно, стоит в одном ряду с Гронским, Гельман и другими мастерами) проводит дни в кабинете с людьми, которые даже не знают, кто он такой, и по работе носит штативы за другим фотографом. Я съездил в Якутск и поговорил с Лешей. Получилась одна из самых искренних бесед в моей практике - про то, как война убила сказку, и про то, как пересобрать себя заново в изменившемся мире.
https://takiedela.ru/2024/09/fotograf-mirnoy-zhizni/

"Люди Байкала" выпустили материал молодого журналиста, которому я помогал делать эту статью в качестве ментора. Мне самому было невероятно интересно. Оказывается, квадратные фигурки в Майнкрафте тоже едят блины на Красной площади, берут Бахмут и выходят в прямой эфир Первого канала с антивоенным плакатом. И причастны к этому как крупные агентства на госбюджете, так и отдельные энтузиасты самых разных взглядов. В одном объявлении могут предлагать записываться в "Азов" и в ЧВК "Вагнер" - кому что больше нравится.
https://baikal-journal.ru/2024/10/15/kubicheskij-front/

Снялся в небольшом фильме "Таких дел" про сумасшедших, которые занимаются журналистикой в России во время войны. Кажется, осторожные авторы из двух часовых интервью с трудом выбрали несколько минут, наименее подпадающих под всевозможные статьи.
https://www.youtube.com/watch?v=pWS4FXtNtA0

Редко такое бывает - поработал фотографом и фиксером для другого журналиста.

Побеседовал немного о Северном Кавказе. Каждый раз подобные диспуты оставляют у меня ощущение, что сказано одновременно и слишком мало, и слишком много. Неопытный читатель запутается, а знаток справедливо укажет, что темы раскрыты поверхностно. Но говорить и размышлять о регионе нужно. Кто может, пусть сделает лучше.
https://poligonmedia.appspot.com/vladimir-sevrinovskij/

Спортивное "Что? Где? Когда?" развивалось параллельно официальному "шоу с элементами справедливости" (так Владимир Ворошилов гениально охарактеризовал созданную им телеигру) еще с советских времен. Когда я примкнул к нему в 1990 году, это уже было большое и во многом анархическое движение, охватывающее много республик, вскоре ставших независимыми странами. Мой первый фестиваль был в Днепропетровске, чемпионат СНГ мы играли в Донецке. Знатоки мотались в Гомель, Даугавпилс, Великие Луки, Самару, Могилев... Когда в 2000 году умер Владимир Ворошилов, телекомпания "Игра-ТВ", возглавляемая его вдовой Наталией Стеценко, начала подминать всю эту вольницу под себя, отстраивая своеобразную вертикаль власти и заставляя региональные клубы подчиняться международной ассоциации клубов "Что? Где? Когда?" - созданной, к слову, в Мариуполе. Движение во многом повторяло судьбу страны. Наступило сытое десятилетие, мы ели черную икру на чемпионатах мира в Баку, все казалось благополучным и упорядоченным, так что закрадывались мысли - может, оно и к лучшему? Но неплохой, в сущности, тезис "Игра вне политики" звучал все громче, постепенно начиная обозначать выдавливание несогласных. Сперва из телевизионного ЧГК выгнали тех, кто даже косвенно шел против власти - так, адвокат Илья Новиков вылетел оттуда за защиту в суде украинской вертолетчицы Надежды Савченко. Другие ушли сами, когда Стеценко в очередном педофильском скандале приняла сторону любителя несовершеннолетних. Но "оппозиционерам" тоже хотелось играть. Так в 2021 году была создана альтернативная Международная Ассоциация Интеллектуальных Игр (МАИИ), зарегистрированная в Лихтенштейне.
После начала войны две ассоциации предсказуемо дрейфовали в разные стороны. "Официальная" проводила чемпионаты под эмблемой общества "Знание", едва ли случайно напоминающей символ Z, какой-то клуб публично открещивался от оппозиционеров, известный игрок выступал перед мобилизованными, вдохновляя их на бой. Альтернативная ассоциация открыто декларировала антивоенную позицию, несколько ее членов стали иноагентами - в том числе мой бывший сокомандник Илья Бер, создатель проекта Проверено.Медиа, разоблачившего множество антиукраинских фейков.
Сегодня стало известно, что Генпрокуратура России признала МАИИ нежелательной организацией. По мнению прокуроров, игровая ассоциация "распространяет в сети информацию, направленную на дискредитацию руководства Российской Федерации, внешней и внутренней политики страны". Теперь всем участникам чемпионатов МАИИ в России грозит уголовка. Такие вот интеллектуальные развлечения.

Из Дагестана пришла новость об аресте Рамазана Рабаданова. Он сказал семье, что силовики прямо на улице засунули ему в куртку гранату.
Я знаю Рамазана много лет. Когда-то он прославился забавной озвучкой спортивных роликов, и после этого постоянно высказывался по самым разным вопросам, от собачьих боев до политики и экономики (однажды мы даже вместе участвовали в программе местного телевидения о туризме). Его мнение всегда было с претензией на оригинальность и с заделом на массовые репосты, чем Рамазан несколько напоминает мне Юрия Лозу.
В последнее время он много писал про арестованных по делу о штурме аэропорта Махачкалы, когда толпа искала прибывших рейсом из Тель-Авива евреев. Участников этого действа Рабаданов называл героями и всячески обличал козни сионистов, в орбите которых, по его мнению, оказался Дагестан. Как я отношусь к его позиции, думаю, пояснять не надо. Однако я не могу представить Рамазана, шляющегося по городу с гранатой. Зато отлично помню, как силовики внезапно "нашли" оружие у другого моего знакомого, представителя движения "Голос" в Дагестане Эдуарда Атаева, да и у многих других людей. Можно сколько угодно не соглашаться с Рабадановым, но никто не должен сидеть по сфабрикованному обвинению. К тому же, не знаю лучшего способа разжечь антисемитизм, чем бороться с ним такими методами.

Прекрасная новость, друзья. В материале "Фотограф мирной жизни" я упоминал якутского панка Айхала Аммосова, который устраивал антивоенные акции, а когда против него возбудили уголовное дело, успел уехать в Казахстан. В октябре 2023 года его схватили по российскому запросу об экстрадиции и в посадили в СИЗО. Теперь, после года заключения, он наконец вышел на свободу и улетел в Германию, которая выдала ему гуманитарную визу.

За время войны я общался со многими людьми - беженцами, жителями приграничных районов, волонтерами, женами мобилизованных и матерями пропавших без вести. В последнее время я занялся, пожалуй, самым сложным для себя - общением с непосредственными участниками войны и людьми, активно поддерживающими вторжение. Думаю, нам всем важно понимать, кто они и какие мотивы (порой очень разные) ими движут.
Этот материал - моя беседа с солдатом, добровольно заключившим контракт. Не знаю, есть ли другие публикации развернутых бесед лицом к лицу оппозиционных журналистов не с пленными или беглыми, а с действующими участниками российской армии, воюющими в Украине. Мне такие примеры неизвестны. Мы разошлись во мнениях с моим постоянным редактором Володей Шведовым, стоит ли включать в материал дневники, которые этот солдат вел на боевом задании. Володя, конечно, прав, что там много непривычных слов и с ними материал становится тяжелее, но, на мой взгляд, это важный документ. По таким дневникам историки будущего будут восстанавливать ситуацию на фронте - так же, как после Второй мировой войны они бережно изучали дневники солдат того времени, за какую бы они армию ни сражались.

Ссылка для просмотра без ВПН

Ссылка для просмотра с ВПН или за пределами России

А вот и видео с тем же контрактником. Оно пересекается с текстом далеко не полностью, так что смотреть может быть любопытно даже тем, кто прочитал материал.
https://www.youtube.com/watch?v=gTREfrZS5cA

В конце июня я написал письмо в СИЗО моей знакомой Ольге Комлевой - башкирской журналистке, которую обвиняют в участии в экстремистском сообществе из-за предполагаемых контактов с ФБК. Ольга получила мое сообщение только через два месяца. 29 августа она написала ответ, в Почту России он, судя по штемпелю, попал только 21 сентября, и еще почти месяц путешествовал по Москве до моего почтового ящика.
Ольга держится молодцом, удивляется новостям и просит за нее не переживать: "Я ареста не боялась и сейчас не боюсь ни суда, ни срока, какой мне суд назначит. Все будет хорошо".
Я уже говорил и буду повторять постоянно: такие вроде бы малоизвестные региональные журналисты, как Ольга - душа современной российской журналистики. Именно на них все сейчас держится, благодаря их самоотверженной работе мы узнаем правду о том, что происходит в регионах России. При этом на них ложатся основные риски, а когда речь заходит о спасении, вытащить в первую очередь стараются федеральных политиков. Надеюсь, когда будет обсуждаться следующий обмен, переговорщики вспомнят об Ольге и ее отважных коллегах.