Коммуналки в ГУМе: как жилось в главном магазине страны
В 1920-е годы бывшие складские помещения в ГУМе отдали под коммунальное жилье. Люди получали его от Наркомфина, Наркомзема, НКВД, ВЦИК и Наркомата культуры. Квартир в столице катастрофически не хватало, поэтому использовали любые площади.
В жилье на главной площади страны были свои особенности. В квартирах не было кухонь, готовить приходилось в комнатах. Чтобы принять гостей, нужно было докладывать в комендатуру, а во время парадов на Красной площади строго запрещалось подходить к окнам. В квартирах в это время дежурили военные.
Зато жильцы ГУМа могли запросто гулять по Красной площади и Александровскому саду, наслаждаться фонтаном в центре здания и слушать духовой оркестр, который летом играл каждый день. В ГУМе был зал для работников ЦК КПСС, в котором часто проходили концерты или показывали кино. Жильцы ГУМа могли посещать эти мероприятия.
В 1920-е годы бывшие складские помещения в ГУМе отдали под коммунальное жилье. Люди получали его от Наркомфина, Наркомзема, НКВД, ВЦИК и Наркомата культуры. Квартир в столице катастрофически не хватало, поэтому использовали любые площади.
В жилье на главной площади страны были свои особенности. В квартирах не было кухонь, готовить приходилось в комнатах. Чтобы принять гостей, нужно было докладывать в комендатуру, а во время парадов на Красной площади строго запрещалось подходить к окнам. В квартирах в это время дежурили военные.
Зато жильцы ГУМа могли запросто гулять по Красной площади и Александровскому саду, наслаждаться фонтаном в центре здания и слушать духовой оркестр, который летом играл каждый день. В ГУМе был зал для работников ЦК КПСС, в котором часто проходили концерты или показывали кино. Жильцы ГУМа могли посещать эти мероприятия.
Элеонора Гаркунова, преподаватель испанского, прожила в коммуналке в ГУМе первые 25 лет своей жизни, с 1928-го по 1953-й год. Она вспоминает: “В 1930-е и 1940-е годы ГУМа как чего-то единого не существовало, это был набор совершенно разных образований, собранных под одной крышей.
В 8 утра, когда открывались магазины, на весь ГУМ раздавался топот ног, дежурившие с ночи люди спешили занять очередь в отделы — даже в нашей комнате было слышно. По этому шуму мы определяли время (а еще по кремлевским курантам, которые были видны из окна). Хотя давки в ГУМе тогда не было. После войны многое вообще можно было купить без очереди.
На втором и третьем этажах помещения снимали самые разные организации — тут были, например, курсы иностранных языков (когда я поступила в иняз, я даже их посещала, чтобы подтянуть свой испанский), поликлиника, еще была типография на первом этаже на углу Ильинки и Ветошного.
Близость к Кремлю меня тогда не особенно волновала, все это казалось естественным. Ильинка была правительственной трассой, ночью я иногда просыпалась от того, что на Спасских воротах звенел сигнальный звонок, и из Кремля выезжали правительственные машины, под нашими окнами они проносились в сторону ЦК на Старой площади, или раздавался цокот копыт конной милиции.
Никто не удивлялся тому, что я живу в ГУМе. И в 1930-е годы, и особенно после войны в Москве где только люди не жили, по-всякому. Жильем в ГУМе никого было не удивить. Наоборот, мои друзья любили у нас бывать, моя мама устраивала такие интересные вечера. И гостей не смущало, что туалет общественный и хозяйка просит оттуда еще и ведерко воды захватить”.
Квартиры в ГУМе расселили в 1953 году. Тогда там проживало 22 семьи, 85 человек. Интересно, не об этих квартирах написал в своем стихотворении Сергей Михалков: “А из нашего окна площадь Красная видна”?
Поделитесь, любите бывать в ГУМе?
В 8 утра, когда открывались магазины, на весь ГУМ раздавался топот ног, дежурившие с ночи люди спешили занять очередь в отделы — даже в нашей комнате было слышно. По этому шуму мы определяли время (а еще по кремлевским курантам, которые были видны из окна). Хотя давки в ГУМе тогда не было. После войны многое вообще можно было купить без очереди.
На втором и третьем этажах помещения снимали самые разные организации — тут были, например, курсы иностранных языков (когда я поступила в иняз, я даже их посещала, чтобы подтянуть свой испанский), поликлиника, еще была типография на первом этаже на углу Ильинки и Ветошного.
Близость к Кремлю меня тогда не особенно волновала, все это казалось естественным. Ильинка была правительственной трассой, ночью я иногда просыпалась от того, что на Спасских воротах звенел сигнальный звонок, и из Кремля выезжали правительственные машины, под нашими окнами они проносились в сторону ЦК на Старой площади, или раздавался цокот копыт конной милиции.
Никто не удивлялся тому, что я живу в ГУМе. И в 1930-е годы, и особенно после войны в Москве где только люди не жили, по-всякому. Жильем в ГУМе никого было не удивить. Наоборот, мои друзья любили у нас бывать, моя мама устраивала такие интересные вечера. И гостей не смущало, что туалет общественный и хозяйка просит оттуда еще и ведерко воды захватить”.
Квартиры в ГУМе расселили в 1953 году. Тогда там проживало 22 семьи, 85 человек. Интересно, не об этих квартирах написал в своем стихотворении Сергей Михалков: “А из нашего окна площадь Красная видна”?
Поделитесь, любите бывать в ГУМе?
Белое солнце пустыни: как простой пограничник стал героем фильма
У сценариста Валентина Ежова было всего полтора месяца, чтобы написать сценарий “Белого солнца пустыни”. Ему нужны были реальные истории. И он отправился в Среднюю Азию.
Ветераны часто вспоминали таможенника Михаила Поспелова - “красного шайтана”, грозу басмачей. Его жизнь оказалась настолько интересной, что он стал прототипом таможенника Верещагина.
Родился Михаил в 1884 году в обычной семье в городе Орел. Парень он был сильный, легко находил общий язык с другими людьми и отлично ездил на лошадях. Без проблем поступил в Тифлисское военное училище, закончил его в 1911 году и вернулся служить в родной город.
Служба была спокойная и понятная, а Михаил хотел участвовать в “настоящем деле”. В 1913 году его просьбы о переводе были удовлетворены, и он отправился на границу с Персией, в Гермабский погранотряд.
У сценариста Валентина Ежова было всего полтора месяца, чтобы написать сценарий “Белого солнца пустыни”. Ему нужны были реальные истории. И он отправился в Среднюю Азию.
Ветераны часто вспоминали таможенника Михаила Поспелова - “красного шайтана”, грозу басмачей. Его жизнь оказалась настолько интересной, что он стал прототипом таможенника Верещагина.
Родился Михаил в 1884 году в обычной семье в городе Орел. Парень он был сильный, легко находил общий язык с другими людьми и отлично ездил на лошадях. Без проблем поступил в Тифлисское военное училище, закончил его в 1911 году и вернулся служить в родной город.
Служба была спокойная и понятная, а Михаил хотел участвовать в “настоящем деле”. В 1913 году его просьбы о переводе были удовлетворены, и он отправился на границу с Персией, в Гермабский погранотряд.
В те годы русско-персидская граница была очень неспокойным местом. На местные села постоянно устраивали набеги бандиты и уводили девушек в рабство, контрабандисты постоянно переходили границу.
Михаил Поспелов начал с общения с местным населением. Жители, уставшие от набегов, охотно согласились помогать пограничникам и сообщать информацию. Теперь разъездам не нужно было гоняться за бандитами. Они устраивали засады в неожиданных местах.
За вездесущность и бесстрашие басмачи прозвали Михаила Поспелова “красным шайтаном”. Красным - не за политические пристрастия, а за огненно-рыжие усы и волосы.
Как только произошла революция, погранотряд распался. Офицеры бежали в Персию или примыкали к белым, рядовые уезжали домой, в Россию. От отряда осталась только семья Поспелова и переводчик. На предложение офицеров бежать в Великобританию, Поспелов ответил: “Я пограничник, и мое дело — охранять границу Отечества. И я отсюда никуда не уйду”.
“Красный шайтан” понимал, что басмачи захотят поквитаться с ним и его семьей. Он превратил свой дом в настоящую крепость, научил жену пользоваться пулеметом, а дочерей - винтовками. Оружие отряда осталось в распоряжении командира, поэтому недостатка в средствах обороны не было. В фильме дом Верещагина полностью повторяет дом Поспелова - сад с фруктовыми деревьями, пруд с карпами.
Все попытки басмачей напасть на его дом Поспелов успешно отражал, а между схватками, как и Верещагин в фильме, глушил тоску самогоном. В 1919 году терпение “красного шайтана” лопнуло, и он решил возродить погранотряд.
Набрав добровольцев из окрестных поселений, Михаил Поспелов всего за полгода восстанавливает контроль над участком границы. В декабре 1919 года Советы берут власть над Туркменистаном, а 24 декабря 1919 года Михаил Поспелов был назначен командиром пограничного батальона.
Удивительный это был человек. Чтобы обеспечить пограничников хлебом, он продавал ковры, которые остались в его доме с дореволюционных времен. С 1921 года Михаил Поспелов командовал охраной всей советско-персидской границы и занимался подготовкой новых офицеров.
В конце 1925 года Михаил Поспелов вышел на пенсию. Правда, отдохнуть ему не удалось. К нему обратились руководители экспедиции Академии наук СССР - им нужен был человек, который знал местность, обычаи и владел туркменским языком. Экспедиция отправлялась на поиски серы, и Михаил Поспелов стал начальником каравана. Через год он снова работал вместе с учеными.
В конце 1930-х Поспелов сменил профессию и возглавил пожарную службу Ташкента. До конца жизни он занимался обучением молодежи. Умер он в 1962 году, в возрасте 78 лет.
А через 7 лет на экраны вышел фильм “Белое солнце пустыни”, где таможенник Верещагин стал достойным воплощением образа человека, посвятившего свою жизнь служению Родине.
Поделитесь, любите фильм “Белое солнце пустыни”?
Михаил Поспелов начал с общения с местным населением. Жители, уставшие от набегов, охотно согласились помогать пограничникам и сообщать информацию. Теперь разъездам не нужно было гоняться за бандитами. Они устраивали засады в неожиданных местах.
За вездесущность и бесстрашие басмачи прозвали Михаила Поспелова “красным шайтаном”. Красным - не за политические пристрастия, а за огненно-рыжие усы и волосы.
Как только произошла революция, погранотряд распался. Офицеры бежали в Персию или примыкали к белым, рядовые уезжали домой, в Россию. От отряда осталась только семья Поспелова и переводчик. На предложение офицеров бежать в Великобританию, Поспелов ответил: “Я пограничник, и мое дело — охранять границу Отечества. И я отсюда никуда не уйду”.
“Красный шайтан” понимал, что басмачи захотят поквитаться с ним и его семьей. Он превратил свой дом в настоящую крепость, научил жену пользоваться пулеметом, а дочерей - винтовками. Оружие отряда осталось в распоряжении командира, поэтому недостатка в средствах обороны не было. В фильме дом Верещагина полностью повторяет дом Поспелова - сад с фруктовыми деревьями, пруд с карпами.
Все попытки басмачей напасть на его дом Поспелов успешно отражал, а между схватками, как и Верещагин в фильме, глушил тоску самогоном. В 1919 году терпение “красного шайтана” лопнуло, и он решил возродить погранотряд.
Набрав добровольцев из окрестных поселений, Михаил Поспелов всего за полгода восстанавливает контроль над участком границы. В декабре 1919 года Советы берут власть над Туркменистаном, а 24 декабря 1919 года Михаил Поспелов был назначен командиром пограничного батальона.
Удивительный это был человек. Чтобы обеспечить пограничников хлебом, он продавал ковры, которые остались в его доме с дореволюционных времен. С 1921 года Михаил Поспелов командовал охраной всей советско-персидской границы и занимался подготовкой новых офицеров.
В конце 1925 года Михаил Поспелов вышел на пенсию. Правда, отдохнуть ему не удалось. К нему обратились руководители экспедиции Академии наук СССР - им нужен был человек, который знал местность, обычаи и владел туркменским языком. Экспедиция отправлялась на поиски серы, и Михаил Поспелов стал начальником каравана. Через год он снова работал вместе с учеными.
В конце 1930-х Поспелов сменил профессию и возглавил пожарную службу Ташкента. До конца жизни он занимался обучением молодежи. Умер он в 1962 году, в возрасте 78 лет.
А через 7 лет на экраны вышел фильм “Белое солнце пустыни”, где таможенник Верещагин стал достойным воплощением образа человека, посвятившего свою жизнь служению Родине.
Поделитесь, любите фильм “Белое солнце пустыни”?
Эвакуация длиною в жизнь: как жили испанские дети в СССР
23 июня 1937 года к Ленинграду подошел пароход “Сантай”. Толпа встречающих рукоплескала пассажирам - детям из Испании. Их эвакуировали с родины от ужасов Гражданской войны. “Мы, испанские дети, тогда были знамениты так же, как летчик Чкалов и актриса Орлова,” - писал в своих мемуарах Хосе Фернандес.
Родители, отправляя детей на пароход, думали, что эвакуация ненадолго, пока утихнут бои. Никто не предполагал, что вернуться им удастся только в середине 1950-х - через двадцать лет. Кристобаль Гарсиа Галан рассказывал: “Я просил, чтобы меня отправили в Россию на 3–4 месяца. Так вот эти 3–4 месяца превратились в целую жизнь”.
Испанских детей эвакуировали не только в СССР. 20 тысяч приняли во Франции, 5 тысяч в Бельгии, 4 тысячи - в Великобритании. Швейцария, Мексика и Дания приняли по несколько сотен маленьких беженцев.
23 июня 1937 года к Ленинграду подошел пароход “Сантай”. Толпа встречающих рукоплескала пассажирам - детям из Испании. Их эвакуировали с родины от ужасов Гражданской войны. “Мы, испанские дети, тогда были знамениты так же, как летчик Чкалов и актриса Орлова,” - писал в своих мемуарах Хосе Фернандес.
Родители, отправляя детей на пароход, думали, что эвакуация ненадолго, пока утихнут бои. Никто не предполагал, что вернуться им удастся только в середине 1950-х - через двадцать лет. Кристобаль Гарсиа Галан рассказывал: “Я просил, чтобы меня отправили в Россию на 3–4 месяца. Так вот эти 3–4 месяца превратились в целую жизнь”.
Испанских детей эвакуировали не только в СССР. 20 тысяч приняли во Франции, 5 тысяч в Бельгии, 4 тысячи - в Великобритании. Швейцария, Мексика и Дания приняли по несколько сотен маленьких беженцев.
“Девичья команда” и их питомцы
В тот июньский вечер 1942 года Рита Меньшагина вернулась домой позже, чем всегда. В ящике белело письмо: “Районный военный комиссариат просит Вас с получением сего явиться по адресу: г. Ленинград, улица Рубинштейна, 40”.
Она хорошо знала этот дом. Прежде там помещался клуб служебного собаководства, и Рита в нем постоянно бывала. Но что там делать сейчас? Уже десять месяцев длится блокада Ленинграда. В городе давно не осталось ни одной собаки. Ни собак, ни кошек, никаких животных вообще.
Она вспоминала, как школьницей привела туда свою овчарку Джальму. Как дрессировала ее - одна среди взрослых людей. Как потом появился отряд юных собаководов, как они все лето проводили в осоавиахимовских лагерях вместе со своими питомцами, а потом занимали призовые места на смотрах.
В тот июньский вечер 1942 года Рита Меньшагина вернулась домой позже, чем всегда. В ящике белело письмо: “Районный военный комиссариат просит Вас с получением сего явиться по адресу: г. Ленинград, улица Рубинштейна, 40”.
Она хорошо знала этот дом. Прежде там помещался клуб служебного собаководства, и Рита в нем постоянно бывала. Но что там делать сейчас? Уже десять месяцев длится блокада Ленинграда. В городе давно не осталось ни одной собаки. Ни собак, ни кошек, никаких животных вообще.
Она вспоминала, как школьницей привела туда свою овчарку Джальму. Как дрессировала ее - одна среди взрослых людей. Как потом появился отряд юных собаководов, как они все лето проводили в осоавиахимовских лагерях вместе со своими питомцами, а потом занимали призовые места на смотрах.
Немецких овчарок, доберманов, колли, ходивших на тренировки в клуб ОСОАВИХИМа - всего около 700 четвероногих - призвали на службу еще в начале войны. Рита все лето и осень 1941 года отбирала и дрессировала собак для воинских частей. Потом животных не осталось, и Рита устроилась работать в прачечную. Зачем же ее вызывают?
В 34 отдельном инженерном батальоне создавали “девичью команду”. Набирали девушек, имеющих опыт работы с собаками. Многим едва исполнилось 18 лет. Так Рита Меньшагина попала в отдельный батальон Ленинградского фронта.
На курс учебы молодым бойцам дали всего десять дней. Подъем в шесть, отбой в одиннадцать и за весь день едва полчаса личного времени, когда можно заняться своими делами, пошить, написать письмо. Старшина, глядя на девушек, думал: “Не выдержат. Это и здоровому мужику тяжело”. Но они выдерживали — не жаловались, не хныкали. И дрессировали своих питомцев.
Девушки привыкали к службе, а собаки привязывались к хозяйкам. Чтобы научить животное по запаху находить мины, требовалось около года упорных тренировок. Дрессировали собак и для работы в упряжке, и для того, чтобы быть связными.
“Знаете, вот таскаешь нарты целый день — не одни собаки таскают, ты с ними, можно сказать, наравне — под обстрелом, вся взмокнешь даже на морозе, но об этом не думаешь, ведь раненые на тебе, они истекают кровью, надо спешить.
И вдруг где-нибудь по дороге на передовую почувствуешь, что все, что нет у тебя больше сил, что невозможно это дольше переносить. И сядешь в сторонке на пенек или на лед и заплачешь. Просто ревешь, ведь никого нет рядом, никто не слышит, так что не стыдно. А они собьются возле тебя, морды кладут на колени, лижут и подскуливают, из сочувствия, что ли.
И высохнут слезы. Потреплешь собак, поднимешься — и пошли. Опять бежим туда, опять откуда-то берутся силы. Уж и счет рейсам теряешь. А собаки все тянут, они не то что слово, вздох твой понимают, и слушаются, и готовы защитить. Попробуй мне кто грубое слово сказать!.. Вот и привязываешься к ним, как к людям,” - поделилась однажды Нина Бутыркина.
В январе 1943 года началась операция “Искра”. Среди участников операции оказался и 34-й специальный батальон. Питомцы “девичьей команды” доставляли в нартах на левый берег боеприпасы и возвращались на правый берег Невы с ранеными. В каждой упряжке было 5-7 собак, а сопровождали их два кинолога. На нарты под завязку грузили взрывчатку, мины, колючую проволоку, а назад везли раненых. За время операции с поля боя было вывезено 1800 раненых, а доставленные боеприпасы исчисляются тоннами.
К рассказам и даже к официальным донесениям о собаках, разыскивающих мины, на фронте довольно долго относились скептически. Чтобы собака искала мины?
Но они искали - и делали это в 5-6 раз быстрее саперов. Работа сапера требует внимательности и неторопливости. У него есть длинный щуп, которым он осторожно протыкает землю и миноискатель, который реагирует на металлические предметы. Что, если мина не в металлической оболочке? Приборы будут бессильны. А вот дрессированная собака учует взрывчатку хоть где. После того, как собак стали использовать в разминировании, количество подрывов в саперных подразделениях сократилось в 10 раз.
Собак стали называть “чудо-техникой”.
На счету “девичьего батальона” было свыше 250 тысяч обезвреженных мин. В отделении были свои собаки-герои, которые нашли по 10 тысяч мин. Приходилось оплакивать погибших собак и девочек-саперов.
В 2015 году в парке “Сосновка” в Петербурге - там, где был клуб служебного собаководства, установлен памятник. Тоненькая высокая девушка держит за ошейник немецкую овчарку, а собака преданно смотрит в лицо хозяйке. В руке у девушки саперный щуп. Это Елизавета Еранина - сержант той самой “девичьей команды”.
Поделитесь, слышали о таком?
В 34 отдельном инженерном батальоне создавали “девичью команду”. Набирали девушек, имеющих опыт работы с собаками. Многим едва исполнилось 18 лет. Так Рита Меньшагина попала в отдельный батальон Ленинградского фронта.
На курс учебы молодым бойцам дали всего десять дней. Подъем в шесть, отбой в одиннадцать и за весь день едва полчаса личного времени, когда можно заняться своими делами, пошить, написать письмо. Старшина, глядя на девушек, думал: “Не выдержат. Это и здоровому мужику тяжело”. Но они выдерживали — не жаловались, не хныкали. И дрессировали своих питомцев.
Девушки привыкали к службе, а собаки привязывались к хозяйкам. Чтобы научить животное по запаху находить мины, требовалось около года упорных тренировок. Дрессировали собак и для работы в упряжке, и для того, чтобы быть связными.
“Знаете, вот таскаешь нарты целый день — не одни собаки таскают, ты с ними, можно сказать, наравне — под обстрелом, вся взмокнешь даже на морозе, но об этом не думаешь, ведь раненые на тебе, они истекают кровью, надо спешить.
И вдруг где-нибудь по дороге на передовую почувствуешь, что все, что нет у тебя больше сил, что невозможно это дольше переносить. И сядешь в сторонке на пенек или на лед и заплачешь. Просто ревешь, ведь никого нет рядом, никто не слышит, так что не стыдно. А они собьются возле тебя, морды кладут на колени, лижут и подскуливают, из сочувствия, что ли.
И высохнут слезы. Потреплешь собак, поднимешься — и пошли. Опять бежим туда, опять откуда-то берутся силы. Уж и счет рейсам теряешь. А собаки все тянут, они не то что слово, вздох твой понимают, и слушаются, и готовы защитить. Попробуй мне кто грубое слово сказать!.. Вот и привязываешься к ним, как к людям,” - поделилась однажды Нина Бутыркина.
В январе 1943 года началась операция “Искра”. Среди участников операции оказался и 34-й специальный батальон. Питомцы “девичьей команды” доставляли в нартах на левый берег боеприпасы и возвращались на правый берег Невы с ранеными. В каждой упряжке было 5-7 собак, а сопровождали их два кинолога. На нарты под завязку грузили взрывчатку, мины, колючую проволоку, а назад везли раненых. За время операции с поля боя было вывезено 1800 раненых, а доставленные боеприпасы исчисляются тоннами.
К рассказам и даже к официальным донесениям о собаках, разыскивающих мины, на фронте довольно долго относились скептически. Чтобы собака искала мины?
Но они искали - и делали это в 5-6 раз быстрее саперов. Работа сапера требует внимательности и неторопливости. У него есть длинный щуп, которым он осторожно протыкает землю и миноискатель, который реагирует на металлические предметы. Что, если мина не в металлической оболочке? Приборы будут бессильны. А вот дрессированная собака учует взрывчатку хоть где. После того, как собак стали использовать в разминировании, количество подрывов в саперных подразделениях сократилось в 10 раз.
Собак стали называть “чудо-техникой”.
На счету “девичьего батальона” было свыше 250 тысяч обезвреженных мин. В отделении были свои собаки-герои, которые нашли по 10 тысяч мин. Приходилось оплакивать погибших собак и девочек-саперов.
В 2015 году в парке “Сосновка” в Петербурге - там, где был клуб служебного собаководства, установлен памятник. Тоненькая высокая девушка держит за ошейник немецкую овчарку, а собака преданно смотрит в лицо хозяйке. В руке у девушки саперный щуп. Это Елизавета Еранина - сержант той самой “девичьей команды”.
Поделитесь, слышали о таком?
Красивый путь во взрослую жизнь: “Алые паруса” в Ленинграде
Впервые “Алые паруса” для выпускников прошли в Ленинграде 27 июня 1968 года. Тогда школьники узнали о нем чуть ли не день в день. Это позже появились пригласительные, яркие значки-сувениры, соревнования между классами, фееричная программа на воде и на суше, и конечно, проход парусника с алыми парусами на фоне Зимнего дворца.
А в первый раз мероприятие было достаточно скромное по нынешним меркам. По задумке режиссера по Неве прошли корабли с “живыми картинами”. Корабль “Молот” с рабочими на борту, “Серп” - с тружениками села и “Атом” - с молодыми учеными. Праздник открывала девушка на катере с факелом в руках, в конце появлялась “Ассоль” - девушка с длинными волосами, бегущая по волнам.
Впечатления у зрителей первых “Алых парусов” были неоднозначные. “На набережную пришли заранее и долго ждали – ну когда же!
Впервые “Алые паруса” для выпускников прошли в Ленинграде 27 июня 1968 года. Тогда школьники узнали о нем чуть ли не день в день. Это позже появились пригласительные, яркие значки-сувениры, соревнования между классами, фееричная программа на воде и на суше, и конечно, проход парусника с алыми парусами на фоне Зимнего дворца.
А в первый раз мероприятие было достаточно скромное по нынешним меркам. По задумке режиссера по Неве прошли корабли с “живыми картинами”. Корабль “Молот” с рабочими на борту, “Серп” - с тружениками села и “Атом” - с молодыми учеными. Праздник открывала девушка на катере с факелом в руках, в конце появлялась “Ассоль” - девушка с длинными волосами, бегущая по волнам.
Впечатления у зрителей первых “Алых парусов” были неоднозначные. “На набережную пришли заранее и долго ждали – ну когда же!
И вдруг в акватории Невы появились лодки с белыми парусами. Их подсветили красными прожекторами, и паруса изменили цвет. Полное разочарование! Мы же все читали Грина, и там корабль был другим”, – рассказывала Елена Воронина.
Девушек на роль главных героинь режиссер Георгий Товстоногов отобрал в Институте имени Лесгафта среди профессиональных пловчих.
“Мы репетировали по ночам, – рассказывала Ольга Савельева. – По сценарию я стояла на катере, который открывал праздник, с зажженным факелом в руках. У другого борта стоял мальчик с таким же факелом. Факел был длинный, тяжелый и неудобный. Наверху была банка металлическая с горючим. Была качка, и на меня немного этой солярки пролилось. А меня попросили надеть все светлое, и я переживала, что моя белая кофточка после этого никогда уже не отстирается. Но еще больше я боялась, что сейчас вспыхну вместе с факелом”.
По задумке режиссера, вторая девушка должна была бежать по волнам Невы. Она стояла не небольшом плотике, который длинным фалом крепился крепился к катеру. Под нарядным театральным платьем на Людмиле Кухаренко были резиновые сапоги.
Когда плотик с “бегущей по волнам” достиг середины Невы, случилось непредвиденное. Один из милицейских катеров, которые следили за порядком, метнулся в сторону набережной - и поднял волну. Плотик стал опускаться в воду, и вот вода уже по колено Людмиле, потом по пояс…
К счастью, капитан заметил, что девушки не видно, увеличил скорость и буквально выдернул из воды “бегущую по волнам”. Людмила удержалась на ногах, потому что умела кататься на водных лыжах.
С тех пор событие стало ежегодным. Многие ленинградцы с восторгом вспоминают этот день. “Я закончила школу в 1977 году и до сих пор помню свой выпускной. Это было очень волнительно, торжественно, красиво. Я свой значок “Алые паруса –1977” храню всю жизнь — он и сейчас лежит у меня дома. Это, действительно, настолько памятно, настолько ярко! Белая ночь, рассвет... Событие, окрашенное мощными эмоциями,” — вспоминает общественный деятель Елена Бабич.
В 1979 красивый праздник для выпускников неожиданно закончился. Официальное объяснение тогдашних властей — “во избежание большого скопления народа”. Энтузиасты продолжали проводить не такие масштабные “Алые паруса” в Сестрорецке, а выпускники гуляли после выпускного по набережным Невы.
В 2005 году праздник возродили - и сейчас это шоу, известное на весь мир.
Поделитесь, доводилось бывать на “Алых парусах”? Как проходил ваш школьный выпускной?
Девушек на роль главных героинь режиссер Георгий Товстоногов отобрал в Институте имени Лесгафта среди профессиональных пловчих.
“Мы репетировали по ночам, – рассказывала Ольга Савельева. – По сценарию я стояла на катере, который открывал праздник, с зажженным факелом в руках. У другого борта стоял мальчик с таким же факелом. Факел был длинный, тяжелый и неудобный. Наверху была банка металлическая с горючим. Была качка, и на меня немного этой солярки пролилось. А меня попросили надеть все светлое, и я переживала, что моя белая кофточка после этого никогда уже не отстирается. Но еще больше я боялась, что сейчас вспыхну вместе с факелом”.
По задумке режиссера, вторая девушка должна была бежать по волнам Невы. Она стояла не небольшом плотике, который длинным фалом крепился крепился к катеру. Под нарядным театральным платьем на Людмиле Кухаренко были резиновые сапоги.
Когда плотик с “бегущей по волнам” достиг середины Невы, случилось непредвиденное. Один из милицейских катеров, которые следили за порядком, метнулся в сторону набережной - и поднял волну. Плотик стал опускаться в воду, и вот вода уже по колено Людмиле, потом по пояс…
К счастью, капитан заметил, что девушки не видно, увеличил скорость и буквально выдернул из воды “бегущую по волнам”. Людмила удержалась на ногах, потому что умела кататься на водных лыжах.
С тех пор событие стало ежегодным. Многие ленинградцы с восторгом вспоминают этот день. “Я закончила школу в 1977 году и до сих пор помню свой выпускной. Это было очень волнительно, торжественно, красиво. Я свой значок “Алые паруса –1977” храню всю жизнь — он и сейчас лежит у меня дома. Это, действительно, настолько памятно, настолько ярко! Белая ночь, рассвет... Событие, окрашенное мощными эмоциями,” — вспоминает общественный деятель Елена Бабич.
В 1979 красивый праздник для выпускников неожиданно закончился. Официальное объяснение тогдашних властей — “во избежание большого скопления народа”. Энтузиасты продолжали проводить не такие масштабные “Алые паруса” в Сестрорецке, а выпускники гуляли после выпускного по набережным Невы.
В 2005 году праздник возродили - и сейчас это шоу, известное на весь мир.
Поделитесь, доводилось бывать на “Алых парусах”? Как проходил ваш школьный выпускной?
Водогрейная машина: с Урала или Тулы?
“Представляете, первый самовар создали вовсе не в Туле, а у нас, в Суксуне!” - глаза экскурсовода горят вдохновением. “Есть исторические летописи, которые подтверждают, что на Урале самовар сделали в 1740 году, а в Туле - только в 1746.” Мы с детьми удивленно разглядываем разнообразные самовары в Суксунском музее.
Самый первый “самовар с прибором медный, луженый, весом 16 фунтов, заводской собственной работы, ценою в 4 рубля 80 копеек” был арестован таможенниками за то, что его провезли контрабандой.
В начале XIX века на заводе в Суксуне и местными кустарями производили до 60 тысяч самоваров в год. В середине века медные месторождения на Урале истощились, и производство самоваров чуть было не остановилось. Новый хозяин завода И.Г. Каменский создал специальный склад, на котором медники могли купить за умеренную цену красную медь или зеленую медь - латунь.
“Представляете, первый самовар создали вовсе не в Туле, а у нас, в Суксуне!” - глаза экскурсовода горят вдохновением. “Есть исторические летописи, которые подтверждают, что на Урале самовар сделали в 1740 году, а в Туле - только в 1746.” Мы с детьми удивленно разглядываем разнообразные самовары в Суксунском музее.
Самый первый “самовар с прибором медный, луженый, весом 16 фунтов, заводской собственной работы, ценою в 4 рубля 80 копеек” был арестован таможенниками за то, что его провезли контрабандой.
В начале XIX века на заводе в Суксуне и местными кустарями производили до 60 тысяч самоваров в год. В середине века медные месторождения на Урале истощились, и производство самоваров чуть было не остановилось. Новый хозяин завода И.Г. Каменский создал специальный склад, на котором медники могли купить за умеренную цену красную медь или зеленую медь - латунь.