📢Сотрудник Востиса Данила Крылов прокомментировал для «Известий» политическую ситуацию в Тунисе, отметив в том числе, что после событий 2011 года положение в стране лучше не стало.

https://iz.ru/1114847/kseniia-loginova/za-ovtcu-otvetish-v-tunise-opiat-besporiadki-i-protesty

🇪🇺🇹🇷Нынешние отношения между Турцией и ЕС напоминают снятую в копродукции мыльную оперу.

Жозеп Борелль, верховный представитель ЕС по иностранным делам, пригласил своего турецкого коллегу Мевлюта Чавушоглу в Брюссель для переговоров по нормализации отношений, основательно подпорченных прошлогодним турецко-греческим противостоянием в Средиземном море и жесткой риторикой президента Эрдогана в адрес некоторых лидеров стран Евросоюза.

🤝Но сколько вежливых слов не было бы сказано дипломатами, какую бы мастерские дипломатические навыки не демонстрировал Чавушоглу, в той диспозиции сил, которая сейчас существует в Старом свете, Турция и Брюссель неизбежно будут переживать достаточно острые противоречия. Активной стороной скорее всего будет Анкара, по двум причинам: во-первых, сейчас ей особенно важно проводить агрессивную внешнюю политику, чтобы отвлекать население от внутренних проблем; во-вторых, Турции от Европы уже давно ничего не надо — да, страна продолжает оставаться кандидатом на вступление в Евросоюз, вот только оно уже там никому не нужно. Запал ушел, стало понятно, что никто турков в Европе не ждет, что встречного движения со стороны Брюсселя не будет, и еврооптимизм покинул как политические элиты, так и ширнармассы. Сверх того, 3,5 миллиона сирийских беженцев на территории Турции, большинство из которых имеет свою маленькую мечту перебраться через европейскую границу — это очень и очень мощный рычаг давления. И противопоставить ему евробюрократам нечего.

❕Вот и получается, что какие бы красивые слова не сказали сейчас два министра друг другу, качели будут продолжать раскачиваться по одной и той же траектории. Активная политика Турции в Средиземноморье неизбежно будет приводить к клинчу с государствами ЕС, в котором европейцы могут противопоставить туркам только призрачную угрозу санкций, которая скорее всего растворится в воздухе, когда первый флот надувных лодок с сирийскими мигрантами выйдет из условной чесменской бухты в сторону греческих островов. Но, что немцу смерть, то россиянину, в целом неплохо — не очень приятно, когда основные точки турецкой дуги напряженности проходят только в зоне твоих интересов.

Резкие и необдуманные апелляции к прошлому в политике всегда опасны. Особенно, когда речь идёт не о внутренней повестке, а об отношениях с иностранными государствами.

🇫🇷🇩🇿Не так давно ряд видных политиков и общественных деятелей Алжира попросили Францию извиниться за «оккупацию» страны 1830–1962 гг. Вполне нормальная просьба, с учётом нынешних тенденций на Западе, где заигрывание с различными меньшинствами и прочими «угнетёнными» стало не просто нормой, а чуть ли не одним из столпов всей риторики.
Казалось бы, бывшая метрополия приносит извинения (или хотя бы выражает сожаления) перед бывшей колонией. Подобное вызвало бы возмущение разве что среди наиболее консервативных кругов. Большинство же восприняло бы подобный шаг как должное. Однако неожиданно для многих Эммануэль Макрон заявил, что «не будет ни раскаяния, ни извинений».
Примечательно, что заявление французского президента совпало по времени с публикацией заказанного им доклада об улучшении отношений между Францией и Алжиром. Особенно важно, что в этом докладе рекомендовалось создать комиссию «памяти и правды», которая будет изучать колониальное прошлое Алжира.
А ведь когда-то Россию критиковали за учреждение (уже расформированной) Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории… Но это к теме не относится. Так, к слову пришлось.

Конечно, очень хотелось бы сострить, что президент страны, которую в шутку иногда называют Северным Алжиром, решил напомнить настоящему Алжиру, что он когда-то был Южной Францией. Однако дело в своей сути куда глубже.
Во-первых, заявление сделано в период, когда Франция взяла курс на наращивание своей силы в Африке. Более того, Париж напоминает о себе и на Ближнем Востоке, активно вмешиваясь в дела многострадального Ливана (тоже бывшая колония, между прочим).
Во-вторых, кажется, некоторые западные лидеры всё-таки осознали всю угрозу потакания исторической памяти чужих народов. Вечные извинения и оправдания перед «угнетёнными» и обиженными ни к чему, кроме усиления ресентимента, не приводят и вряд ли смогут привести.

Вступление во власть команды Байдена оказывает заметное влияние на внешнюю политику Турции.
Именно инаугурация нового президента и начало работы новой администрации США могут являться теми причинами, которые склоняют Турцию проводить к более мягкой и консенсусной политике на западном направлении. Визит министра иностранных дел страны Мевлюта Чавушоглу в Брюссель для встречи с руководством ЕС и НАТО, последовавшие за ней заявления о важности сотрудничества и близкой кооперации; первый за пять лет раунд переговоров по разногласиям в двусторонних отношениях с Грецией — эти события последних недель явно контрастны по своему содержанию прошлогоднему внешнеполитическому дискурсу Турецкой Республики, резко отстаивавшему свои суверенные интересы в Евроатлантике.
Несмотря на то, что между Турцией и США пока нет соглашений об официальных встречах высокого уровня, заметно, что Анкара уже готовит почву для диалога с Вашингтоном, пусть даже большинство аналитиков и сходятся на том, личные отношения между президентами Байденом и Эрдоганом будут выстраиваться сложнее чем между Эрдоганом и Трампом. В то же время, стоит отметить, что маятник постулируемой Турцией многовекторности внешней политики сейчас находится в верхней точке равновесия, и дальнейшее направление его движения зависит от мельчайших флюктуаций системы. И не может не вызывать беспокойство, что самые заметные на данный момент флюктуации имеют звездно-полосатый, а на бело-сине-красный оттенок.

О продуктивном взаимодействии Турции и России говорить всегда приятно, но не очень понятно, почему турецкая сторона регулярно уклоняется от прямого афиширования нашего сотрудничества.

Вчера в турецких и российских СМИ разошлась новость о том, что турецкая компания VisCoran İlaç Sanayii AŞ подписала договор с Российским фондом прямых инвестиций о производстве вакцины Sputnik V в Турции. Из интервью государственному агентству Анадолу председателя совета директоров компании Озтюрка Орана можно узнать, что инициатива в переговорах шла с турецкой стороны и что после удовлетворения внутренних потребностей, турки готовы начать экспорт вакцины в другие страны.

Новость кажется исключительно положительной до того момента, пока не встает вопрос о бэкграунде частной компании VisCoran İlaç Sanayii AŞ. И тут выясняется, что никакого бэкграунда у компании по сути нет, первые её упоминания в интернете появились с выходом новости о подписании договора, а турецкий аналог системы СПАРК сведений о таком контрагенте не находит.

Немного света на эту загадочную ситуацию может пролить личность «председателя совета директоров» Озтюрка Орана. Он действительно является председателем совета директоров, но не компании по производству лекарств, а банка Вакыф Катылым, основанного в 2015 году и близкого к президенту Турции Эрдогану – он даже выступил с получасовой речью на церемонии официального открытия банка. 99% банка принадлежит Генеральному управлению вакфов Турецкой Республики.

Таким образом можно прийти к любопытному выводу: Анкара практически на официальном уровне начинает работать с Москвой над совместным производством вакцины от коронавируса. Однако, по определенным причинам, этот факт не оглашается на официальном уровне представителями, допустим, Министерства здравоохранения Турции, а реализуется через недавно созданные (или находящиеся в процессе регистрации) как бы частные компании, во главе которых, впрочем, стоят лица явно близкие к действующему руководству Турецкой Республики

На протяжении всего XXI века американцы активно продвигают свою идею развертывания системы ПРО по всему миру. С 2004 г. системы разворачивали в Восточной Европе для якобы защиты от угроз со стороны Ирана. Ранее [https://yangx.top/vostis/168] мы уже писали о возможном размещении израильской системы ПРО «Железный купол» в зоне Персидского залива. Теперь же, после воздушных атак на Эр-Рияд 23 и 26 января, США заявляют о готовности помочь своему ближневосточному союзнику защитить территорию от нападения Ирана.

На глобальном уровне Вашингтон как мыслил категориями войны, так и продолжает это делать. Возможная война с Ираном – это идеальный шанс усилить свое военно-политическое присутствие по всему миру, вновь сплотить НАТО вокруг США и показать, «кто в доме хозяин».

На региональном уровне, любые результаты реализации СВПД (если предположить, что Байден вернется к договору) меркнут в сравнении с выгодами для Вашингтона от сотрудничества Израиля, США и Саудовской Аравии (КСА). Наследный принц Мухаммед ибн Салман, заявив об отказе от нормализации отношений с Тель-Авивом, ждет удачного момента, чтобы использовать козырь для укрепления отношений с Вашингтоном. Будущая война с Тегераном на данный момент крайне маловероятна, поскольку не определено чьими руками она будет вестись: возможно это будет Израиль, возможно – США. В результате в будущем возникнет ситуация, при которой любые попытки Ирана (при посредничестве Турции, Египта или любой другой страны) наладить отношения с КСА изначально будут обречены на провал: ни Израиль, ни США никогда этого не допустят.

Однако на данный момент новая американская администрация еще не укрепилась в регионе, и у Москвы есть редчайший шанс воспользоваться имеющимся военно-политическим опытом и «переманить» Эр-Рияд на свою сторону, поскольку Саудовская Аравия – последний элемент, которого не хватает для долгосрочного функционирования сформированной Россией инклюзивной архитектуры безопасности на Ближнем Востоке.

Как уже неоднократно отмечал ВОСТИС, с приходом администрации Байдена Турция стала предпринимать значительное число действий для нормализации отношений с Западом.

В минувший понедельник британская The Times выпустила небольшой материал известного израильского журналиста Аншеля Пфеффера «Как Хамас лишился тёплого приема в Турции», в котором фиксировалось, что если прежде Хамас чувствовал себя на территории Турции вполне вольготно: не считался запрещенной организацией, его лидеры встречались с руководством страны и даже выступали на совместных митингах; то в последние месяцы активистам Хамаса стали резко отказывать в турецком гражданстве и продлении долговременных виз, а одному активисту даже не дали влететь в страну.

Далее, журналист обращает внимание на произошедший незадолго до этих событий между Анкарой и Иерусалимом обмен любезностями: Эрдоган выразил пожелание улучшить связи с Израилем и получил официальный ответ, что это возможно только при уменьшении связей с Хамасом. Как завершает свою статью Пфеффер: «Похоже мистер Эрдоган услышал этот месседж». Но похоже, что месседж шире: когда в ведущей английской газете (а, как считается, Лондон сейчас крайне активен именно на турецком направлении) публикуется статья будто бы выдающая новый пункт дорожной карты, возникает подозрение, что Запад заметил готовность Анкары идти на уступки для нормализации отношений, и уже готов ставить для этого собственные условия.

Иногда в основе сближения двух стран могут лежать во многом прозаические причины.

В последнее время одним из консенсусных положений в российской аналитике на восточном направлении стало утверждение о резком сближении Турции с Англией и координации работы как внешнеполитических органов, так и разведслужб Анкары и Лондона на закавказском и центральноазиатском направлении. Однако мало кто задается вопросом, почему это сближение вообще произошло.

💼 Ларчик открывается достаточно просто, чтобы две страны сблизились и начали четко представлять позиции друг друга по самым разным вопросам, приходить к консенсусу и находить общие ценностно обоснованные направления для работы необходимо сближение их бюрократических аппаратов.

В случае Турции и Британии такое сближение произошло во время урегулирования вопросов, связанных с Брекзитом. Великобритания занимает второе место в списке турецкого экспорта за 2019 год с долей в 6,2% от общей суммы, а также девятое место в списке импорта с долей в 2,7%.

🇪🇺 Сохранение подобных объемов в условиях выхода Британии из ЕС потребовало резкой мобилизации чиновничества в самых разных областях, и в итоге вылилось помимо прочего и в формирование общей внешнеполитической платформы по некоторым, затрагивающим интересы России вопросам.

💭 Российское экспертное сообщество довольно часто повторяет мысль, которую удачно можно раскрыть через меметический шаблон «Если не Эрдоган, то кто?». Действительно, не вполне понятно, какие крупные политические силы внутри Турции смогут взаимовыгодно сотрудничать с Россией посли ухода нынешнего президента страны.

Как константа принимается позиция, что турецкая оппозиция настроена очень прозападно и, в случае своего прихода к власти, немедленно бросится навстречу широко раскрытым евроатлантическим объятиям. Но в то же время западные аналитики на страницах Foreign Affairs ещё несколько лет назад описывали нынешнюю итерацию близких к политиков и политологов Эрдогану как «зелено-кемалистский» альянс. Зеленые в данном случае — это политики исламистского толка, а кемалисты — большей частью евразийского направления. Две эти, казалось бы необъединяемые идеологически общности, сходятся в том, что желают, чтобы Турция проводила на внешней арене более независимую и «мускулистую» политику.

✔️ Отсюда следует вывод, что даже среди оппозиции разного плана можно найти людей, для которых важнее чем следование за Европой оказывается суверенитет Анкары на внешней арене. Поддержка таких политиков и их идей может в стратегической перспективе повлиять на пост-эрдогановскую внешнюю политику Турции, и возможно даже смягчить эту самую суверенность внешнего курса в отношении сферы российских интересов.

🔈 Об объявленном вчера предложении по проекту новой конституции Турецкий Республики комментарий Life.ru дал сотрудник Востиса Андрей Рыженков.

https://life.ru/p/1365908

С точки зрения значимых американских think-tank’ов одной из ключевых проблем в турецко-американских отношениях является лично президент России Владимир Путин.

📖 Сонер Чагаптай, глава турецкого направления во влиятельном Вашингтонском институте ближневосточной политики, опубликовал в своем твиттере ироническую картинку, которая персонифицирует имеющиеся в турецко-американских отношениях трения по разным вопросам международной политики.
«Вице-президентом по курдскому вопросу» при Эрдогане является лидер ультранационалистической Партии националистического действия Девлет Бахчели. Его присутствие рядом с президентом Турции исключает возможность конструктивного диалога по важным для Вашингтона сирийским курдам.

Догу Перинчек изображается как «Вице-президент по отсутствию-критики-в-адрес-Китая», якобы именно он помогает правительству получать льготные китайские кредиты и своп-линии, что мешает привлечению Турции к западному давлению на Китай.

Главным же «злодеем», «Вице-президентом по ветированию связей с США» оказывается Владимир Путин. Поддержка, которую российский лидер оказал Эрдогану после попытки переворота 2016 года, очаровала последнего настолько, что в отношениях с Белым домом он руководствуется советами московского коллеги. 🔍 Понятно, что картинка не вполне серьезная. Но в каждой шутке есть только доля шутки, и почему-то кажется, что здесь она совсем небольшая. Определенная часть американского экспертного сообщества привыкла во всем видеть руку Москвы, и теперь предпочитает считать ею даже обычную суверенную политику третьего государства.
Повышенное внимание льстит, хотя демонизация партнера всегда крайне вредит перспективам двустороннего диалога. Но в то же время, такое отношение Вашингтона дает нашей стране интересное поле для игры, блефа, в том числе и на турецком направлении.

Затишье на Ближнем Востоке обычно заканчивается бурей

За последние несколько недель обстановка в провинции Идлиб, и в целом на территории Сирии сильно усложнилась, в сравнении с тем, что было месяц-два назад. В то время как Турция и США активно стягивают свои вооруженные формирования на север арабской республики, Россия планомерно укрепляет свои стратегические позиции. В этой связи, можно предполагать новый виток эскалации конфликта в ближайшие недели.

🇹🇷🇺🇸 Наибольшим образом на сложившийся в регионе баланс сил может повлиять сценарий военной операции Анкары или Вашингтона на территории Сирии. Учитывая проводимую Турцией воздушную разведку позиций сирийских правительственных войск восточнее Алеппо, этот вариант не лишен оснований. Кроме того, мир с Москвой для Анкары – это, конечно, хорошо. Но борьбу с курдами никто не отменял.

А сейчас, после смены американской администрации, последние вновь могут попробовать встать под крыло США, якобы получить их негласную защиту и начать активные действия против Турции, дестабилизируя ситуацию на границе и ставя под вопрос результаты Сочинского меморандума 2019 г. При этом следует отметить, что каждый раз, с приходом нового главы Белого дома курды надеются на помощь Вашингтона и каждый раз оказывают преданными и брошенными на растерзание турецких армейских соединений.

🇷🇺 Если исходить из подобного сценария, то России нужно готовиться вновь применять военно-дипломатический опыт и силу воли, чтобы извлечь максимум выгоды от результатов будущего конфликта:
во-первых, сохранить действующую «архитектуру безопасности» на Ближнем Востоке;
во-вторых, не позволить США занять новые территории или иным образом укрепиться в регионе еще сильнее;
в-третьих, заключить новые соглашения, которые создадут приемлемый для Москвы баланс сил и не позволят другим игрокам, особенно заокеанским "партнерам" сосредоточить в своих руках большое число рычагов влияния на внутрисирийский процесс.

🇺🇸 Возвращение США в «Ближневосточный квартет» скорее всего принесет пользу российской инициативе по палестино-израильскому урегулированию, но вряд ли палестинцы смогут полностью простить Байдену сменившийся при Трампе статус Иерусалима.
Также палестинские фракции по-разному и весьма неоднозначно восприняли арабо-израилськие "Авраамские соглашения".

26 января МИД РФ предложил провести расширенную встречу по палестинскому вопросу, в которой помимо непосредственно сторон конфликта поучаствовали бы «Ближневосточный квартет» (РФ-ООН-ЕС-США), Египет, Иордания, ОАЭ, Бахрейн и Саудовская Аравия. Участие Вашингтона в этом форуме крайне важно из-за его значительного влияния на Израиль, но сложности в российско-американских отношениях и упоминавшаяся выше проблема Иерусалима создают препятствия для его результативного привлечения.

🗓 Впрочем, 2 февраля выяснилось, что одна из преград может сняться — по некоторой информации, за первые две недели президентства Джо Байдена между США и ПА контактов было больше, чем за последние три года правления Трампа. Палестина якобы может вновь открыть свою представительство в Вашингтоне, а Штаты готовы возобновить финансирование Агентства ООН по помощи палестинским беженцам.

Вряд ли можно говорить о коренном повороте во внешней политике США. Ещё при Обаме американцы схожим образом публично поддерживали палестинцев, а за пределами объективов укрепляли военно-техническое сотрудничество с Израилем. Но даже номинальное возвращение США в «Ближневосточный квартет» даст возможность сдвинуть процесс палестино-израильского урегулирования с мёртвой точки. И расширенный формат участников только поспособствует данной инициативе.

Медовый месяц отношений Анкары с новой вашингтонской администрацией, кажется, подошел к концу.

Как ранее отмечал ВОСТИС, последний месяц турецкая дипломатия предпринимала значительные усилия, чтобы восстановить диалог с западными партнерами. Но на этой неделе произошли два события, которые вновь привели к обострению между Турцией с Америкой.

Первое — заявление министра внутренних дел Сулеймана Сойлу в ходе большого интервью каналу Haber Global о том, что за попыткой переворота 2016 года стоят США.
Второе — реплика американского Госдепартамента об обеспокоенности событиями вокруг Босфорского университета, где студенты и преподавательский состав протестуют назначенного к ним администрацией президента нового ректора.
Сразу за ней последовала крайне жесткая реакция со стороны МИД Турции, заявившего, что американцам не следует вмешиваться во внутренние дела других стран.

🔁 «Перезагрузка» в отношениях двух государств похоже не получается. Администрация Байдена пускай коренным образом и отличается от команды Трампа, но её ценностные ориентиры также совершенно не совпадают с ценностными ориентирами турецкого руководства. Возможно часть турецких элит это уже прочувствовала и теперь старается играть на опережение, наносить превентивные удары.

В целом такой расклад выгоден для России, поскольку снижает вероятность двойного давления со стороны Анкары и Вашингтона по тем вопросам, где замешаны интересы всех трех стран.

https://yangx.top/vostis/207

5 февраля после долгих переговоров в Женеве при посредничестве ООН ливийцы, наконец, смогли согласовать свои политические амбиции и договорились о создании переходного правительства, выборы в которое назначили на конец года.

🔍 В переходном правительстве есть как те, кто имеет поддержку восточной части страны, контролируемой ЛНА (глава президентского совета, дипломат Мухаммед Юнис Манфи), так и те, кого поддерживает запад и ПНС (премьер-министр на время переходного периода, предприниматель Абдель Хамид ад-Дбейба).

В целом, весь процесс происходит на базе Ливийского форума политического диалога под эгидой ООН. На нем осенью 2020 г. стороны договорились создать единую систему государственных органов власти, в том числе, учредить президентский совет, в который войдут представители всех трех исторических областей Ливии (Киренаики, Феццана и Триполитании).

🇺🇳 Таким образом, благодаряя усилиям сторон и ООН, впервые с начала конфликта в Ливии в 2011 г. появился реальный шанс объединить под одним органом власти представителей из ПНС, ЛНА и различных племен юга. Конечно же, столь серьезный дипломатический прорыв приветствовали правительства Велиобритании, Германии, Италии, США и Франции.

Однако главный вопрос остается пока без ответа: смогут ли стороны приждерживаться договоренностей хотя бы до проведения выборов в конце этого года? Поскольку, как показывает опыт не только ливийского конфликта, но также сирийского и йеменского, если стороны не обладают достаточной силой воли, чтобы сдерживать собственные амбиции, видя успехи политических и военных противников, то любые договоренности нарушаются и забываются весьма скоро. А сразу после этого начинается новый виток напряженности, изменения баланса сил и новых попыток добиться победы силовыми методами.

🇷🇺 Россия со своей стороны также приветствовала итоги работы форума, пожелав ливийскому руководству успешно разрешить предстоящие задачи переходного периода, главными из которых являются проведение конституционного референдума и всеобщих выборов. В целом, Москве выгоден расклад, который предполагает диалог и вовлечение всех сторон в мирный процесс, поскольку он позволит как сохранить имеющиеся позиции на территории Ливии (в том числе взаимную поддержку ЛНА), так и открыть новые возможности в послевоенном миростроительстве.

Вчера в политико-дипломатической сфере произошло того, чего уж никто никак и никогда не ожидал: МИД Ирана направил ноту протеста в адрес МИД России за опубликованный в Твиттере пост на арабском языке. Камнем преткновения послужила запись в арабоязычной версии блога МИД России, где фигурирует топоним "Арабский залив" (https://twitter.com/Russia_AR/status/1357970905448783873). Он якобы оскорбляет тонкие чувства Тегерана, который считает, что залив не может называться никак иначе кроме как Персидским. При этом сам пост касается Ирака, Сирии, а совсем не Ирана. Реакции российской стороны пока не поступало.

Вопросов в этой связи три:
1. Почему Иран возмутила именно эта конкретная публикация МИД России?
2. По какой причине Тегеран открыто демонстрирует столь агрессивное поведение?
3. Что сподвигло Иран на подобную реакцию именно сейчас? Это ведь не первый подобный пост: твиты на арабском языке публикуются МИДом России примерно с 2017 года и в них регулярно встречается пресловутый "залив". Да и в самом арабском языке "Арабский залив" только так и называется, т.е. это не является "ошибкой переводчика" и не имеет под собой "тайного смысла".

Если же Ирану столь сильно претят тексты на арабском языке, то возможно, во-первых, Тегерану следует обратиться к Саудовской Аравии или любой другой арабской стране с претензией почему выдумали такое вот «неперсидское» именование залива.
Во-вторых, иранским дипломатам возможно вообще не стоит заходить в Твиттер, если их так оскорбляют записи на иностранном языке. Или даже запретить его окончательно и бесповоротно.
В-третьих, ежели им так ненавистен "Арабский залив", то может стоит отказаться от арабской вязи и попробовать свои силы, например, в руническом письме? Вообще же подобные выходки недопустимы для страны, с которой Россия выстраивает доверительное стратегическое партнерство. Стыдно должно быть товарищи. Или уже не товарищи?

🇹🇷🇺🇸 До встречи между Эрдоганом и Байденом говорить о каких-то тенденциях в турецкой внешней политике кажется бесполезным.

С момента избрания нового американского президента турецкая внешняя политика находится в состоянии турбулентности:

– инициативы по налаживаю отношений с западом чередуются с обвинениями заокеанских партнеров в чуть ли не дирижировании попыткой переворота в 2016 году;

– утечки информации о готовности отказаться от С-400 выходят в один день с публикацией письма 54 американских сенаторов с просьбой к президенту наложить на Турцию санкции из-за неоднократных нарушений прав человека.
❓Ни турецкая, ни американская сторона очевидно сейчас не имеют представления о какой-то четкой стратегии, которой можно придерживаться в двусторонних отношениях. Коридор возможностей крайне широк и второстепенные акторы в нем теряются.
Снять эти противоречия и определить скорее партнерскими или соперническими будут отношения двух стран при администрации Байдена может, пожалуй, только встреча лидеров двух стран. До этого момента рассуждения о внешнем треке турецкой политики могут оказаться гаданием на кофейной гуще.

Россия в нынешний исторический момент слишком тесно связана с Турцией в своей ближневосточной и закавказской политике, а поэтому также напряженно вынуждена ждать встречи президентов Эрдогана и Байдена.
Однако существующая неопределенность между Анкарой и Вашингтоном может быть использована российскими внешнеполитическими ведомствами как возможность для достижения договоренностей, которые будет невозможно разорвать, даже если Турция на новом витке холодной войны решит держаться ближе к западной стороне.

🇷🇺🇹🇷 То, о чем так долго говорили большевики наконец-то, произошло. Россия на официальном уровне стала расширять взаимодействие с разными политическими силами в Турции.

3 февраля посол Российской Федерации в Анкаре Алексей Владимирович Ерхов нанес визит вежливости председателю Партии будущего Ахмету Давутоглу, а сегодня провел встречу с главой Партии демократии и прогресса Али Бабаджану.

👥 Бабаджан и Давутоглу — бывшие соратники Реджепа Тайипа Эрдогана, благодаря первому во многом состоялся подъем турецкой экономики в 2000-х годах, а второй был демиургом турецкой внешней политики на протяжении долгого времени.

В прошлом году они практически синхронно создали свои партии, которые разделяют схожие с Партией справедливости и развития консервативно-исламские ценности, но выступают за возвращение страны к парламентской республике.

❗️Партия демократии и прогресса и Партия будущего в целом стоят на умеренных позициях, в отличие от основной оппозиционной Народно-республиканской партии, которая жестко выступает против любых правительственных инициатив.
Вряд ли Бабаджан, Давутоглу и их соратники смогут взять достаточно голосов для прохождения в парламент, но свою роль во внутренней политики страны в ближайшее время они играть точно будут. Нам же остается надеяться, что выход во взаимодействии с Турецкой Республикой на другое, более широкое поле, пусть даже и состоящее из не совсем однозначно пророссийских политических сил, будет столь же продуктивным.