Вооруженные силы Азербайджана вошли на территорию Нагорного Карабаха, в зону ответственности российских миротворцев. Об этом сообщает российское Минобороны. Баку предлагает Москве не вмешиваться. Это означает, что Россия ослабела, и Азербайджан пользуется случаем. У Москвы тяжелый выбор. Угроза второго фронта, а там глядишь, эффект домино и призрак третьей мировой
Forwarded from aavst2022
Александр Проханов: "Русский народ перебьется, он уйдет из городов в поля, в леса. Будет собирать грибы, ягоды, орехи — русский народ готов в минуту больших печалей превратиться в народ-бурундук, народ-хомяк, он будет запасать на зиму всякие корешки, всякие луковки".
Forwarded from Кагарлицкий letters
Очень часто говорят, что ложь, льющаяся сегодня из телевизора, воспроизводит тоталитарную пропаганду середины прошлого века. Отчасти это верно. Но только отчасти. Тоталитарная пропаганда опиралась на определенные идеологические системы. И вопрос даже не в самих идеологиях, которые были принципиально и фундаментально разные (советская система всё же апеллировала к прогрессу и гуманизму), а в том, что сейчас никакой идеологической системы нет, есть только эмоции, главной из которых является страх.
Сегодня нас захлестывает какой-то неудержимый поток лжи. Его уже невозможно объяснить исключительно политической целесообразностью или расчетом (когда пропагандистское воздействие предполагает хотя бы попытку как-то мотивировать слушателя, создать для него какие-то моральные и психологические стимулы, куда-то направить). Скорее ложь превращается в неудержимую, самодостаточную и всепоглощающую стихию, у которой нет уже никакого смысла и цели, кроме бесконечного воспроизведения и продолжения самой себя.
Врут на разные лады, врут не только противореча себе, но и мгновенно забывая сказанное, врут не пытаясь даже быть убедительными или связными. Мертвые изображают из себя живых, больные здоровых, а здоровые готовы предстать больными, лишь бы их не заподозрили в грехе искренности.
Психологи жалуются, что просмотр телевизионных ток-шоу провоцирует у пожилых людей деменцию. Искусство читать смысл текста между строк становится бесполезным, поскольку никакого смысла нет. Нынешняя пропаганда не искажает реальность (тогда бы можно было что-то вычленить, очистив от искажений), не создает параллельный мир (где была бы хоть какая-то логика и связность). Она абсолютно ситуативна и бессвязна. Если ложь разоблачена, это не имеет никакого значения, поскольку тут же будет придумано что-то новое. Не новое оправдание или объяснение, а просто новое вранье. Ведь власть имущие врут не только нам, они врут друг другу, они врут сами себе, они просто не могут сформулировать высказывание, в котором был какой-то позитивный и объективный смысл.
Нас даже не пытаются обмануть, нам просто мешают думать. Мы не должны вникать в услышанное, поскольку это опасно. Нельзя ничего заучивать наизусть — надо учиться забывать. Не только про власть и про других, главное — про самих себя.
Если вы думаете, будто вам врут только потому, что хотят обмануть, вы ошибаетесь. Качество лжи чудовищно низкое, телевизионное видео бездарно смонтировано, выдавая на каждом шагу швы халтурного монтажа, а объективный смысл тупых инсценировок сводится исключительно к краже денег, выделяемых на производство подделки. Всё это производится не для нас, а для отчета одних воров перед другими. Со стихией вранья может состязаться лишь такая же точно неудержимая стихия воровства, что, впрочем, логично: воруют и врут часто одни и те же люди. А кто и сколько украл на самом деле понять невозможно, поскольку давно перестали считать.
Они врут уже не зная точно — зачем. Просто не могут иначе. Не могут остановиться. Потому что страшно. Ведь если начать думать, можно ненароком понять, куда всё идет.
Сегодня нас захлестывает какой-то неудержимый поток лжи. Его уже невозможно объяснить исключительно политической целесообразностью или расчетом (когда пропагандистское воздействие предполагает хотя бы попытку как-то мотивировать слушателя, создать для него какие-то моральные и психологические стимулы, куда-то направить). Скорее ложь превращается в неудержимую, самодостаточную и всепоглощающую стихию, у которой нет уже никакого смысла и цели, кроме бесконечного воспроизведения и продолжения самой себя.
Врут на разные лады, врут не только противореча себе, но и мгновенно забывая сказанное, врут не пытаясь даже быть убедительными или связными. Мертвые изображают из себя живых, больные здоровых, а здоровые готовы предстать больными, лишь бы их не заподозрили в грехе искренности.
Психологи жалуются, что просмотр телевизионных ток-шоу провоцирует у пожилых людей деменцию. Искусство читать смысл текста между строк становится бесполезным, поскольку никакого смысла нет. Нынешняя пропаганда не искажает реальность (тогда бы можно было что-то вычленить, очистив от искажений), не создает параллельный мир (где была бы хоть какая-то логика и связность). Она абсолютно ситуативна и бессвязна. Если ложь разоблачена, это не имеет никакого значения, поскольку тут же будет придумано что-то новое. Не новое оправдание или объяснение, а просто новое вранье. Ведь власть имущие врут не только нам, они врут друг другу, они врут сами себе, они просто не могут сформулировать высказывание, в котором был какой-то позитивный и объективный смысл.
Нас даже не пытаются обмануть, нам просто мешают думать. Мы не должны вникать в услышанное, поскольку это опасно. Нельзя ничего заучивать наизусть — надо учиться забывать. Не только про власть и про других, главное — про самих себя.
Если вы думаете, будто вам врут только потому, что хотят обмануть, вы ошибаетесь. Качество лжи чудовищно низкое, телевизионное видео бездарно смонтировано, выдавая на каждом шагу швы халтурного монтажа, а объективный смысл тупых инсценировок сводится исключительно к краже денег, выделяемых на производство подделки. Всё это производится не для нас, а для отчета одних воров перед другими. Со стихией вранья может состязаться лишь такая же точно неудержимая стихия воровства, что, впрочем, логично: воруют и врут часто одни и те же люди. А кто и сколько украл на самом деле понять невозможно, поскольку давно перестали считать.
Они врут уже не зная точно — зачем. Просто не могут иначе. Не могут остановиться. Потому что страшно. Ведь если начать думать, можно ненароком понять, куда всё идет.
Forwarded from Дмитрий Демушкин
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Интересный ролик кремлевских пропагандистов снятый в 2014 году, в ответ на призывы активных сетевых «патриотов» «Путин введи войска».
В ролике четко и аргументированно объясняется почему этого делать нельзя. Видео создавалось как агитационное, его множили российские пропагандисты, а сейчас оно видимо запрещённое и фашистское? За его распространение могут наказать?
В ролике четко и аргументированно объясняется почему этого делать нельзя. Видео создавалось как агитационное, его множили российские пропагандисты, а сейчас оно видимо запрещённое и фашистское? За его распространение могут наказать?
Forwarded from Пинта разума
Турболоялизм страшнее любой, самой внесистемной и нашпигованной иностранными агентами, глубоко враждебной властям оппозиции. Потому что он как убаюкивающий наркоз, позволяет политическому руководству пребывать в наркотической уверенности, что в стране все под контролем.
Главный враг турболоялистов - это вовсе не оппозиция, а лоялисты. Дмитрий Евстафьев хорошо отметил в своем посте: лоялист с властью разговаривает, поддерживает ее и не соглашается с ней, отстаивая свое собственное мнение (в зависимости от того, как сам оценивает ситуацию). У него есть своя позиция, он патриот своей страны. А у турболоялиста ничего этого нет, он глубоко антипатриотичен. У него только присутствует желание любой ценой продвинуться по карьерной лестнице и заработать.
Поэтому турболоялист никогда с властью не спорит, он создает для нее удобную картинку виртуальной реальности. И власть в нее постепенно начинает верить, все больше отрываясь от реальности настоящей. Ее действия становятся адекватными только псевдо-картинке, нарисованной турболоялистами. В реальной же политике - внешней и внутренней - они постепенно, но с ускорением, ведут страну к катастрофе.
Пожалуй, турболоялизм - это политический героин, который вызывает быструю и стойкую зависимость, успокаивая и убивая организм. А потом приходит неизбежная и закономерная смерть.
При этом, когда все случится, турблоялист всегда успеет переобуться в прыжке и стать горячим сторонником новой власти. Или тихо удалиться на покой. А лоялист так не сможет и будет принимать удар новой реальности на себя, пытаясь хоть как-то спасти положение. Потому что он любит свою страну, в отличие от турболоялиста.
Есть ощущение, что сегодня мы в России достигли пределов турболоялизма. Еще немного, и пройдем точку невозврата, за которой будет не пробуждение от наркотического сна и ломка, а полное разрушение государственного организма. И никакие лоялисты спасти ситуацию уже не смогут, даже если очень этого захотят.
Главный враг турболоялистов - это вовсе не оппозиция, а лоялисты. Дмитрий Евстафьев хорошо отметил в своем посте: лоялист с властью разговаривает, поддерживает ее и не соглашается с ней, отстаивая свое собственное мнение (в зависимости от того, как сам оценивает ситуацию). У него есть своя позиция, он патриот своей страны. А у турболоялиста ничего этого нет, он глубоко антипатриотичен. У него только присутствует желание любой ценой продвинуться по карьерной лестнице и заработать.
Поэтому турболоялист никогда с властью не спорит, он создает для нее удобную картинку виртуальной реальности. И власть в нее постепенно начинает верить, все больше отрываясь от реальности настоящей. Ее действия становятся адекватными только псевдо-картинке, нарисованной турболоялистами. В реальной же политике - внешней и внутренней - они постепенно, но с ускорением, ведут страну к катастрофе.
Пожалуй, турболоялизм - это политический героин, который вызывает быструю и стойкую зависимость, успокаивая и убивая организм. А потом приходит неизбежная и закономерная смерть.
При этом, когда все случится, турблоялист всегда успеет переобуться в прыжке и стать горячим сторонником новой власти. Или тихо удалиться на покой. А лоялист так не сможет и будет принимать удар новой реальности на себя, пытаясь хоть как-то спасти положение. Потому что он любит свою страну, в отличие от турболоялиста.
Есть ощущение, что сегодня мы в России достигли пределов турболоялизма. Еще немного, и пройдем точку невозврата, за которой будет не пробуждение от наркотического сна и ломка, а полное разрушение государственного организма. И никакие лоялисты спасти ситуацию уже не смогут, даже если очень этого захотят.
Facebook
Log in or sign up to view
See posts, photos and more on Facebook.
Мартин Борманн младший:
"- Знаете, я мог бы рассказывать, каким Гитлер был вегетарианцем, как у него проходили обеды, как я, будучи подростком, любил его и называл его дядей Адольфом, я ведь был назван двумя именами, в том числе и Адольфом в его честь, но это имя я не использую, как он учил меня рисовать, и как мне это нравилось, но как мне не нравился его крупный нос, когда он наклонялся рядом со мной и объяснял, как класть мазки акварелью, но какой при этом был мягкий и завораживающий его голос. И в каком я был ужасе, когда узнал правду о нем, о моем отце, обо всём… Я мог бы много рассказать. Но всё это не имеет значения.
- Вы не правы, – попытался возразить я, – всё это имеет значение.
- Нет, – спокойно ответил он, – не имеет. Имеет значение случай, который был уже после войны. Я уже принял сан священника. Но бывают моральные ситуации, на которые даже у священника нет ответа.
Это случай, о котором я не раз рассказывал в интервью и на телевидении. Ко мне приходили люди, я слушал их исповеди и старался им помочь, воодушевить их. Как-то ко мне пришел бывший солдат вермахта. Он рассказал, что во время восстания в Варшаве он был среди тех, кто зачищал от повстанцев подвалы домов. Из одного подвала внезапно выскочила и побежала маленькая девочка, лет пяти или шести. Но она споткнулась и упала недалеко от него. Он захотел ее поднять и спасти. Но внезапно услышал окрик обер-лейтенанта: «Клаус! Ткни эту тварь штыком!» И он, подчиняясь приказу, проткнул ее штыком в грудь. Она не закричала, а задохнулась. Это были секунды. Задыхаясь, она смотрела на него. Он понял, что совершил что-то невообразимое. С чем он не сможет жить.
Он выхватил штык из ее тела и побежал за обер-лейтенантом, чтобы убить его. Он нашел его через пару минут, лежащим раненым от автоматной очереди из окон. И, вместо должного по инструкции спасения офицера, он несколько раз ударил его штыком. Его исповедь была через 20 лет после войны. Но с тех пор этот бывший солдат, ставший почтовым служащим, так и не женился и у него не было детей. По его словам, он не мог смотреть в их глаза. И все годы каждый день жил с этим воспоминанием. Он сказал: «Бог не простит меня, я не могу себе представить, что со мной будет за то, что я сделал». Даже как священник я не знал, что ему сказать. Через неделю этот человек повесился. Я боюсь это говорить, но, наверно, он поступил верно. Вероятно, я неправильный священник.
Несколько секунд мы шли молча.
- Нет, – осмелился сказать я, – мне кажется, вы правильный священник.
- Вы понимаете, – продолжил Борман, – это не только реальная история, но и метафорическая. Таково большинство людей. Потом они всё поймут. Они и сейчас понимают, но в момент, когда от них зависит жизнь и судьба других людей – они слушаются приказа. Они подчиняются идее. Надо быть цельным человеком и постоянно думать о том, что ты делаешь, и главное, не бояться быть собой, не бояться противостоять приказам, чтобы в критический момент не совершить нечто чудовищное.
- Так, что же, – решился я спросить его, – вы считаете, он прощён?
- Да. – Борман с удивлением посмотрел на меня. – Он прощён.
- Каким образом?
- Он не убивал с умыслом. Он сделал это по инерции выполнения приказа. Поэтому он так страдал. Ни Гиммлер, ни Геббельс, ни мой отец – не страдали бы от такой мелочи, как убитая девочка. Неприятная картина, – он сделал упругий жест ладонью по воздуху, – но не причинявшая ни физического, ни идейного дискомфорта. Она же была еврейка. Хотя я уверен, – он рукой рассёк воздух перед собой, – что в душе все они понимали, что это противоречит природе, что это преступно, и что им придётся заплатить за это. Я убеждён, что они осознавали это. Этот солдат был нацистом чисто формально. И наказал сам себя. Поэтому он прощен.
...
- Я вам только вот что скажу, – Борман посмотрел на меня. – Никогда не верьте, когда кто-то из немцев или не немцев говорит, что он чего-то не понимал. Это ложь. Все всё прекрасно понимали.
- Ja-ja, – Эрик снова затряс рукой перед собой, – здесь он прав!
- Люди врут чтобы выглядеть морально невиновными.
"- Знаете, я мог бы рассказывать, каким Гитлер был вегетарианцем, как у него проходили обеды, как я, будучи подростком, любил его и называл его дядей Адольфом, я ведь был назван двумя именами, в том числе и Адольфом в его честь, но это имя я не использую, как он учил меня рисовать, и как мне это нравилось, но как мне не нравился его крупный нос, когда он наклонялся рядом со мной и объяснял, как класть мазки акварелью, но какой при этом был мягкий и завораживающий его голос. И в каком я был ужасе, когда узнал правду о нем, о моем отце, обо всём… Я мог бы много рассказать. Но всё это не имеет значения.
- Вы не правы, – попытался возразить я, – всё это имеет значение.
- Нет, – спокойно ответил он, – не имеет. Имеет значение случай, который был уже после войны. Я уже принял сан священника. Но бывают моральные ситуации, на которые даже у священника нет ответа.
Это случай, о котором я не раз рассказывал в интервью и на телевидении. Ко мне приходили люди, я слушал их исповеди и старался им помочь, воодушевить их. Как-то ко мне пришел бывший солдат вермахта. Он рассказал, что во время восстания в Варшаве он был среди тех, кто зачищал от повстанцев подвалы домов. Из одного подвала внезапно выскочила и побежала маленькая девочка, лет пяти или шести. Но она споткнулась и упала недалеко от него. Он захотел ее поднять и спасти. Но внезапно услышал окрик обер-лейтенанта: «Клаус! Ткни эту тварь штыком!» И он, подчиняясь приказу, проткнул ее штыком в грудь. Она не закричала, а задохнулась. Это были секунды. Задыхаясь, она смотрела на него. Он понял, что совершил что-то невообразимое. С чем он не сможет жить.
Он выхватил штык из ее тела и побежал за обер-лейтенантом, чтобы убить его. Он нашел его через пару минут, лежащим раненым от автоматной очереди из окон. И, вместо должного по инструкции спасения офицера, он несколько раз ударил его штыком. Его исповедь была через 20 лет после войны. Но с тех пор этот бывший солдат, ставший почтовым служащим, так и не женился и у него не было детей. По его словам, он не мог смотреть в их глаза. И все годы каждый день жил с этим воспоминанием. Он сказал: «Бог не простит меня, я не могу себе представить, что со мной будет за то, что я сделал». Даже как священник я не знал, что ему сказать. Через неделю этот человек повесился. Я боюсь это говорить, но, наверно, он поступил верно. Вероятно, я неправильный священник.
Несколько секунд мы шли молча.
- Нет, – осмелился сказать я, – мне кажется, вы правильный священник.
- Вы понимаете, – продолжил Борман, – это не только реальная история, но и метафорическая. Таково большинство людей. Потом они всё поймут. Они и сейчас понимают, но в момент, когда от них зависит жизнь и судьба других людей – они слушаются приказа. Они подчиняются идее. Надо быть цельным человеком и постоянно думать о том, что ты делаешь, и главное, не бояться быть собой, не бояться противостоять приказам, чтобы в критический момент не совершить нечто чудовищное.
- Так, что же, – решился я спросить его, – вы считаете, он прощён?
- Да. – Борман с удивлением посмотрел на меня. – Он прощён.
- Каким образом?
- Он не убивал с умыслом. Он сделал это по инерции выполнения приказа. Поэтому он так страдал. Ни Гиммлер, ни Геббельс, ни мой отец – не страдали бы от такой мелочи, как убитая девочка. Неприятная картина, – он сделал упругий жест ладонью по воздуху, – но не причинявшая ни физического, ни идейного дискомфорта. Она же была еврейка. Хотя я уверен, – он рукой рассёк воздух перед собой, – что в душе все они понимали, что это противоречит природе, что это преступно, и что им придётся заплатить за это. Я убеждён, что они осознавали это. Этот солдат был нацистом чисто формально. И наказал сам себя. Поэтому он прощен.
...
- Я вам только вот что скажу, – Борман посмотрел на меня. – Никогда не верьте, когда кто-то из немцев или не немцев говорит, что он чего-то не понимал. Это ложь. Все всё прекрасно понимали.
- Ja-ja, – Эрик снова затряс рукой перед собой, – здесь он прав!
- Люди врут чтобы выглядеть морально невиновными.
– говоря это, Мартин склонил голову набок, став похожим на какого-то библейского персонажа с картин эпохи Возрождения. – Ради чувства собственной невиновности, ради чувства своей правоты, люди врут сами себе и верят в собственную ложь. Боюсь, что в своей массе, если не в основе, люди не рациональны и не моральны. Им свойственно создавать себе кумиров, – он глубоко вздохнул и продолжил. – И в нацизме, и в сталинизме, и в северо-корейской идеологии, в любой тоталитарной идее много привлекательного. Люди боятся многообразия и сложности жизни. А подобная идеология создаёт впечатление, будто всё объясняет и отвечает на все вопросы. И люди делают вид, что верят в нее. До такой степени, что убеждают в этом сами себя. Это сумасшествие. Но однозначность привлекает, безумие захватывает, оно заразительно."
Для размышления... взгляд с той стороны.
Евгений Фельдман
Я фоторедактор.... Это означает, что уже почти пятьдесят дней (окей, у меня было три с половиной выходных) 9-10 рабочих часов в день я смотрю на фотографии из Украины.
Я вижу, как ротируются западные фотографы — чьи-то фотографии перестают приходить на ленты, на его место приезжает другой. Я вижу, как местным фотографам отдохнуть негде, и они каждый день снимают то, что происходит на их родине. Я вижу взорванные дома и тела рядом с ними, день за днем.
Это тысячи фотографий каждый день.
Я вижу не малую толику фотографий, а почти все. Те несколько эпизодов, которые привлекли всеобщее внимание, для меня тонут среди сотен и сотен маленьких и незаметных историй.
Взорванных российскими ракетами домов сотни и тысячи — а вы видели десятки. Тел тысячи — а вы видели сотни.
А еще я вижу, как российской властью выстраивается пирамида лжи.
Самые одураченные поверили, что это не война, а «операция». Рядом с ними верещали про где-вы-были-восемь-лет пропагандисты, занимая стратегическую моральную высоту и убивая возможность разговора.
Чуть более умные сломались на обстрелах жилых домов. Фотографии полились в первый же день — вот Чугуев, вот Харьков, вот Киев. Я видел фотографии людей, прячущихся в метро или стоящих на коленях рядом с телами родственников, — но кто-то поверил, что российская армия не только бьет, но и попадает только по военным целям. Ведь вокруг них были те, кто вообще не называл это войной, а всех, кто пытался рассказать правду, называли предателями и лицемерами, ведь где-вы-были-восемь-лет. Оставаться в меньшинстве страшно. Какие уж тут попадания по жилым домам. Это все украинцы сами по себе!
Мариупольский роддом сломал некоторых вроде бы нормальных людей, может быть, даже тех, до кого дойдет этот пост. Взять на себя ответственность за такое слишком сложно, и вы схватились за спасительное «правды мы не узнаем». Вы искали актрис и грим на этих кадрах — но днем ранее вы не заметили десятки фотографий того же Жени Малолетки из другой больницы, где за один вечер умерло несколько детей и подростков, убитых осколками. И ещё одним днем ранее не заметили. И все неделю перед этим не замечали. Как вы себе это представляете — человек неделю снимает настоящую смерть, а потом приезжает к дымящейся больнице, которую взорвали украинские «боевики», потому что в ней были позиции украинских «боевиков» (я верно пересказал позицию?) и начинает командовать актерами? Или что, это все была постановка? С десятками локаций, сотнями вовлеченных людей и независимых свидетельств? Вокруг были те, кто кричал, что российская армия вообще не стреляет по мирным жителям — и с ними было так соблазнительно согласиться хотя бы чуть-чуть.
Но самое худшее началось потом. Пирамида продолжала расти. Спасительное абсурдное неверие в трагедию роддома стало аргументом не верить дальше. Оказалось, что постановки были еще и Буче, Бородянке, Новом Быкове…
Ой, вы ведь не слышали про Новый Быков? Это деревня в 50 километрах на восток от Киева, с другой стороны, чем Буча. Истории оттуда не так «завирусились», поэтому вы о них не слышали, а пропаганда и не пыталась их оспорить. Проблема в том, что они ровно такие же: допросы, связанные за спиной руки, расстрелы, мародерство.
Любой уровень этой пирамиды разбивается о сотни и тысячи соседних событий, которые вы просто не заметили и которые вписываются в реальную картину, — но которые не вписали в вашу.
Я не верю, что этот пост откроет глаза кому-то. Я просто бешусь от того, что на моих глазах вырастает пирамида лжи. Вы с готовностью начинаете верить в новую неправду, потому что она ссылается на предыдущую...... Реальность в Украине и реальность в вашей вере расходится все дальше.
Вам кажется, что хотя бы толика из написанного мной неправда? Ну допустим. Давайте представим, что вы во всем правы.
Евгений Фельдман
Я фоторедактор.... Это означает, что уже почти пятьдесят дней (окей, у меня было три с половиной выходных) 9-10 рабочих часов в день я смотрю на фотографии из Украины.
Я вижу, как ротируются западные фотографы — чьи-то фотографии перестают приходить на ленты, на его место приезжает другой. Я вижу, как местным фотографам отдохнуть негде, и они каждый день снимают то, что происходит на их родине. Я вижу взорванные дома и тела рядом с ними, день за днем.
Это тысячи фотографий каждый день.
Я вижу не малую толику фотографий, а почти все. Те несколько эпизодов, которые привлекли всеобщее внимание, для меня тонут среди сотен и сотен маленьких и незаметных историй.
Взорванных российскими ракетами домов сотни и тысячи — а вы видели десятки. Тел тысячи — а вы видели сотни.
А еще я вижу, как российской властью выстраивается пирамида лжи.
Самые одураченные поверили, что это не война, а «операция». Рядом с ними верещали про где-вы-были-восемь-лет пропагандисты, занимая стратегическую моральную высоту и убивая возможность разговора.
Чуть более умные сломались на обстрелах жилых домов. Фотографии полились в первый же день — вот Чугуев, вот Харьков, вот Киев. Я видел фотографии людей, прячущихся в метро или стоящих на коленях рядом с телами родственников, — но кто-то поверил, что российская армия не только бьет, но и попадает только по военным целям. Ведь вокруг них были те, кто вообще не называл это войной, а всех, кто пытался рассказать правду, называли предателями и лицемерами, ведь где-вы-были-восемь-лет. Оставаться в меньшинстве страшно. Какие уж тут попадания по жилым домам. Это все украинцы сами по себе!
Мариупольский роддом сломал некоторых вроде бы нормальных людей, может быть, даже тех, до кого дойдет этот пост. Взять на себя ответственность за такое слишком сложно, и вы схватились за спасительное «правды мы не узнаем». Вы искали актрис и грим на этих кадрах — но днем ранее вы не заметили десятки фотографий того же Жени Малолетки из другой больницы, где за один вечер умерло несколько детей и подростков, убитых осколками. И ещё одним днем ранее не заметили. И все неделю перед этим не замечали. Как вы себе это представляете — человек неделю снимает настоящую смерть, а потом приезжает к дымящейся больнице, которую взорвали украинские «боевики», потому что в ней были позиции украинских «боевиков» (я верно пересказал позицию?) и начинает командовать актерами? Или что, это все была постановка? С десятками локаций, сотнями вовлеченных людей и независимых свидетельств? Вокруг были те, кто кричал, что российская армия вообще не стреляет по мирным жителям — и с ними было так соблазнительно согласиться хотя бы чуть-чуть.
Но самое худшее началось потом. Пирамида продолжала расти. Спасительное абсурдное неверие в трагедию роддома стало аргументом не верить дальше. Оказалось, что постановки были еще и Буче, Бородянке, Новом Быкове…
Ой, вы ведь не слышали про Новый Быков? Это деревня в 50 километрах на восток от Киева, с другой стороны, чем Буча. Истории оттуда не так «завирусились», поэтому вы о них не слышали, а пропаганда и не пыталась их оспорить. Проблема в том, что они ровно такие же: допросы, связанные за спиной руки, расстрелы, мародерство.
Любой уровень этой пирамиды разбивается о сотни и тысячи соседних событий, которые вы просто не заметили и которые вписываются в реальную картину, — но которые не вписали в вашу.
Я не верю, что этот пост откроет глаза кому-то. Я просто бешусь от того, что на моих глазах вырастает пирамида лжи. Вы с готовностью начинаете верить в новую неправду, потому что она ссылается на предыдущую...... Реальность в Украине и реальность в вашей вере расходится все дальше.
Вам кажется, что хотя бы толика из написанного мной неправда? Ну допустим. Давайте представим, что вы во всем правы.
Украинская армия так сильна, что в беспорядочном бегстве успевает убивать местных жителей и снимать сцены, о которых Спилберг может только мечтать. Жестоко конкурирующие между собой журналистские машины из разных стран с фотографами со всего света внезапно начинают синхронно отворачиваться в нужные моменты. Мобильные телефоны и видеорегистраторы всех до единого местных жителей снимают десятки тысяч часов видео — и лишь благодаря магии туда не попадает ничего про организацию постановок, только трупы, стиральные машины в кузовах армейских грузовиков и разрушенные дома.
Как бы вы ни пытались убежать, вы все равно неизбежно упретесь в простой вопрос: что из этого происходило в этих тихих городках до 24 февраля, дня, когда Россия развязала там войну? Вам все равно не отвертеться от разговора с собой о том, что вы могли сделать, чтобы эти города остались мирными. Лучше начать его сейчас — с того, чтобы признаться себе в правде.
Как бы вы ни пытались убежать, вы все равно неизбежно упретесь в простой вопрос: что из этого происходило в этих тихих городках до 24 февраля, дня, когда Россия развязала там войну? Вам все равно не отвертеться от разговора с собой о том, что вы могли сделать, чтобы эти города остались мирными. Лучше начать его сейчас — с того, чтобы признаться себе в правде.
Forwarded from Расстрига
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Сергей, всё идет по плану: динамика групповой шизофрении положительная, признаки ее ослабления отсутствуют.
Продолжаем наблюдение за пациентами.
Помним.
Продолжаем наблюдение за пациентами.
Помним.
Бывший глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев, когда-то сраженный корзинкой от Сечина (напомню, что министр был задержан в момент получения взятки в два миллиона долларов) вышел на свободу.
По УДО. Из восьми лет отсидел пять.
Что ж, на свободу, с чистой совестью.
Но мне еще тогда, при громкой его посадке, дело показалось странным (корзинка от Сечина, где и таилось 2 миллиона, подозрительна, как и все дворцовые интриги, да и сам срок – шесть лет тянет, скорее, за статью о несогласии со спецоперацией, а не за казнокрадство с непризнанием, вины), но сейчас дело не в этом.
Я же помню, как сажали Улюкаева.
Тогда мы с моим напарником Витей Гусейновым катились на электричках по маршруту Москва-Владивосток, и известие об аресте министра, нас настигло, где-то под Иркутском.
И мы в электричке устроили опрос – кто в народе знает министра по развитию экономики. Честно обошли три вагона – никто. И только – неужто посадили? Может, еще кого возьмут? Ну, хотя бы Чубайса…
То есть моя народная глубинная электричка, которая, в общем-то, в гробу видала всю российскую внутреннюю политику, с ее партиями, губернаторами, оппозициями и «Едром», стала любопытствовать – неужто там, наверху, зашевелились и стали по-настоящему чистить власть.
Там, рассуждали мужики, не один Улюкаев, небось, ворует. Там, если хорошенько рассмотреть, столько воровства! И на аргумент – ФСБ, СК и прокуроры внимательно ищут, но пока не находят – усмешка «ну-ну».
И эта надежда – что Улюкаев – лишь первая ласточка, держалась месяц-два. Эксперты по инерции трясли кулачками, обещали страшную борьбу с коррупцией, несмотря на чины и должности, но как-то поутихли… Выяснилось, что министр-вор в стране… один. И перевоспитав оного, Россия очистилась и выпустила Улюкаева из тверской зоны.
И выехал Улюкаев с зоны в кортеже в свою одну из 15-ти московских квартир. Экс-министр так и останется в истории России фигурой несчастной и непонятой. То ли взяточник, то ли жертва интриг, то ли честный, то ли вор, но в любом случае – как ни парадоксально, Улюкаев единственный член правительства, кто приблизился к народу, простым людям, к их жизни – лицом к лицу. Пусть и насильно, через тюрьму, но уверен, его многому жизнь научила. И он многое о человеке русском понял.
Может, его снова туда, на госслужбу? Для народного эксперимента…
По УДО. Из восьми лет отсидел пять.
Что ж, на свободу, с чистой совестью.
Но мне еще тогда, при громкой его посадке, дело показалось странным (корзинка от Сечина, где и таилось 2 миллиона, подозрительна, как и все дворцовые интриги, да и сам срок – шесть лет тянет, скорее, за статью о несогласии со спецоперацией, а не за казнокрадство с непризнанием, вины), но сейчас дело не в этом.
Я же помню, как сажали Улюкаева.
Тогда мы с моим напарником Витей Гусейновым катились на электричках по маршруту Москва-Владивосток, и известие об аресте министра, нас настигло, где-то под Иркутском.
И мы в электричке устроили опрос – кто в народе знает министра по развитию экономики. Честно обошли три вагона – никто. И только – неужто посадили? Может, еще кого возьмут? Ну, хотя бы Чубайса…
То есть моя народная глубинная электричка, которая, в общем-то, в гробу видала всю российскую внутреннюю политику, с ее партиями, губернаторами, оппозициями и «Едром», стала любопытствовать – неужто там, наверху, зашевелились и стали по-настоящему чистить власть.
Там, рассуждали мужики, не один Улюкаев, небось, ворует. Там, если хорошенько рассмотреть, столько воровства! И на аргумент – ФСБ, СК и прокуроры внимательно ищут, но пока не находят – усмешка «ну-ну».
И эта надежда – что Улюкаев – лишь первая ласточка, держалась месяц-два. Эксперты по инерции трясли кулачками, обещали страшную борьбу с коррупцией, несмотря на чины и должности, но как-то поутихли… Выяснилось, что министр-вор в стране… один. И перевоспитав оного, Россия очистилась и выпустила Улюкаева из тверской зоны.
И выехал Улюкаев с зоны в кортеже в свою одну из 15-ти московских квартир. Экс-министр так и останется в истории России фигурой несчастной и непонятой. То ли взяточник, то ли жертва интриг, то ли честный, то ли вор, но в любом случае – как ни парадоксально, Улюкаев единственный член правительства, кто приблизился к народу, простым людям, к их жизни – лицом к лицу. Пусть и насильно, через тюрьму, но уверен, его многому жизнь научила. И он многое о человеке русском понял.
Может, его снова туда, на госслужбу? Для народного эксперимента…
Forwarded from ЖИВОВ Z
Ультрапатриотизм - как ключевая русская слабость
Ультрапатриоты рисуют себе образ идеальной России, идеальной армии, идеальных спецслужб, потом, когда этот образ рушится, сталкиваясь с реалиями жизни, ультрапатриоты начинают истерить.
"Все пропало, мы проиграем, беда-печаль-караул". Вместо объективной оценки ситуации, начинается подтягивание объективного мира под позицию.
Такой же ультрапатриотизм в военной среде привел к отречению Императора Николая Второго и вывел огромную империю из равновесия. Чем это закончилось в военное время - мы все знаем. Позорным поражением, гражданской войной и тд.
Русский цивилизационный проект имеет слабости. Среди них:
- склонность к идеализации (себя, власти, добра и зла, своих и чужих возможностей и тд);
- склонность впадать в крайности и непримиримость к чужим суждениям (и это обязательно всегда личное);
- отсутствие устойчивого здорового плюрализма.
Ключевая сила Западной цивилизации - способность осознавать зло, обсуждать его и работать с ним. Западный плюрализм - это балансир, который удерживает Североатлантические цивилизации от качелей, на которых качается наша Православная восточнославянская цивилизация.
Русский ультрапатриотизм - это далеко не только проблема сторонних наблюдателей, политических обозревателей и сочувствующих. Нет. Он проникает гораздо глубже, В какой-то момент ультрапатриотизм завладевает умами тех, кто сеет его ради манипуляции сознанием общества.
И вот уже меркантильные и расчетливые люди сами начинают верить в свою святость и непогрешимость. Потому что идеализация - это вообще свойство русского образа мысли. Особенно если нет серьезных внешних вызовов, которые единственные способны отрезвить русского человека.
Русские всегда "очаровываются моментом" в котором живут. Это свойство русского сознания проистекает из привычки нашего народа засыпать и пробуждаться от вызовов времени. Как показывает практика, даже когда прагматизм требует изменить позицию, русский человек продолжает размахивать "очарованием прошлых эпох", которые даже прикрутить к текущему моменту невозможно.
"Очарование моментом" у русского человека есть базовая черта нашего национального сознания. Его можно рассмотреть на бытовом уровне. На уровне уличной драки.
Скажем представители южных народов при всей свой гордости и самоуверенности всегда очень прагматичны. Они редко лезут в драку из которой не выйдут победителями - это умно. А еще у них всегда есть нож. Потому там, где может быть место драке, южане всегда стараются обеспечить себе локальный численный перевес.
Совсем другое дело - русские. Русские вступают в драку, руководствуясь не прагматическими соображениями, а почти всегда именно "очарованием момента". Русский человек иррационален до глубины души. Прав он или нет, позволяет обстановка или нет, он вступает в драку в одиночку, против множества соперников. Есть даже такая расхожая контрпоговорка: И один в поле воин, если он по-русски скроен".
Ультрапатриотизм - религиозное восприятие государства, власти и собственных возможностей всегда приводит к их переоценке, и недооценке возможностей противника.
Как всякое религиозное верование, ультрапатриотизм - это набор эмоциональных рефлексий и гормональных реакций - среда крайне неустойчивая. Если "верующих" разочаровывается в своих "богах", он теряет всякую способность к сопротивлению и превращается в беззащитную жертву.
Тогда как прагматики, руководствуются логикой, расстановкой сил, выгодной, краткосрочными и долгосрочными прогнозами, а иррациональное подключают всегда как инструмент для достижения целей. Для Запада иррациональное - это инструмент, для Востока - самоцель.
Проблема с ультрапатриотизмом (и его обратной стороной ультраоппозиционностью) - настолько углублены в "душу русского народа", что выкорчевать их не представляется возможным.
@zhivoff
Ультрапатриоты рисуют себе образ идеальной России, идеальной армии, идеальных спецслужб, потом, когда этот образ рушится, сталкиваясь с реалиями жизни, ультрапатриоты начинают истерить.
"Все пропало, мы проиграем, беда-печаль-караул". Вместо объективной оценки ситуации, начинается подтягивание объективного мира под позицию.
Такой же ультрапатриотизм в военной среде привел к отречению Императора Николая Второго и вывел огромную империю из равновесия. Чем это закончилось в военное время - мы все знаем. Позорным поражением, гражданской войной и тд.
Русский цивилизационный проект имеет слабости. Среди них:
- склонность к идеализации (себя, власти, добра и зла, своих и чужих возможностей и тд);
- склонность впадать в крайности и непримиримость к чужим суждениям (и это обязательно всегда личное);
- отсутствие устойчивого здорового плюрализма.
Ключевая сила Западной цивилизации - способность осознавать зло, обсуждать его и работать с ним. Западный плюрализм - это балансир, который удерживает Североатлантические цивилизации от качелей, на которых качается наша Православная восточнославянская цивилизация.
Русский ультрапатриотизм - это далеко не только проблема сторонних наблюдателей, политических обозревателей и сочувствующих. Нет. Он проникает гораздо глубже, В какой-то момент ультрапатриотизм завладевает умами тех, кто сеет его ради манипуляции сознанием общества.
И вот уже меркантильные и расчетливые люди сами начинают верить в свою святость и непогрешимость. Потому что идеализация - это вообще свойство русского образа мысли. Особенно если нет серьезных внешних вызовов, которые единственные способны отрезвить русского человека.
Русские всегда "очаровываются моментом" в котором живут. Это свойство русского сознания проистекает из привычки нашего народа засыпать и пробуждаться от вызовов времени. Как показывает практика, даже когда прагматизм требует изменить позицию, русский человек продолжает размахивать "очарованием прошлых эпох", которые даже прикрутить к текущему моменту невозможно.
"Очарование моментом" у русского человека есть базовая черта нашего национального сознания. Его можно рассмотреть на бытовом уровне. На уровне уличной драки.
Скажем представители южных народов при всей свой гордости и самоуверенности всегда очень прагматичны. Они редко лезут в драку из которой не выйдут победителями - это умно. А еще у них всегда есть нож. Потому там, где может быть место драке, южане всегда стараются обеспечить себе локальный численный перевес.
Совсем другое дело - русские. Русские вступают в драку, руководствуясь не прагматическими соображениями, а почти всегда именно "очарованием момента". Русский человек иррационален до глубины души. Прав он или нет, позволяет обстановка или нет, он вступает в драку в одиночку, против множества соперников. Есть даже такая расхожая контрпоговорка: И один в поле воин, если он по-русски скроен".
Ультрапатриотизм - религиозное восприятие государства, власти и собственных возможностей всегда приводит к их переоценке, и недооценке возможностей противника.
Как всякое религиозное верование, ультрапатриотизм - это набор эмоциональных рефлексий и гормональных реакций - среда крайне неустойчивая. Если "верующих" разочаровывается в своих "богах", он теряет всякую способность к сопротивлению и превращается в беззащитную жертву.
Тогда как прагматики, руководствуются логикой, расстановкой сил, выгодной, краткосрочными и долгосрочными прогнозами, а иррациональное подключают всегда как инструмент для достижения целей. Для Запада иррациональное - это инструмент, для Востока - самоцель.
Проблема с ультрапатриотизмом (и его обратной стороной ультраоппозиционностью) - настолько углублены в "душу русского народа", что выкорчевать их не представляется возможным.
@zhivoff
Forwarded from Димитриев
Доказать тезис о том, что ура-патриоты (или как у нас это называли раньше - "охранители") ни на что не способны, очень просто. В подавляющем большинстве гражданских конфликтов, во все времена и на всех континентах, охранители и лоялисты проигрывают. То есть, когда ситуация стабильна, они вас затрахают маршами и лозунгами, будут петь за стеной "Суровые годы уходят" и ругать за критику партии. А вот, если качнется, вы их не увидите. Скорее всего они дома ждут, когда начальство наведёт порядок. Ну или возможно они где-то собрались, но борьбу точно проиграют. Не могу вспомнить ни одного примера, когда бы на митинг шли с транспарантом "За стабильность и консерватизм!".
Да и вообще не знаю случаев, когда "Антимайдан" берет верх над "Майданом", чтоб Арабскую весну побеждала зима, чтоб "роялисты" побеждали "железнобоких". С революцией или протестом конечно власть справиться может, но не ее добровольные защитники. От них не зависит ничего, от решений они отказались сами.
Понятно, что люди в большинстве не хотят потрясений. Не дай бог, как говориться, жить в эпоху перемен. Но при столкновении в обществе одних и других, даже просто интеллектуальном столкновении, никогда не побеждают те, которые считают, что у нас и так все хорошо и ничего не нужно менять.
Да и вообще не знаю случаев, когда "Антимайдан" берет верх над "Майданом", чтоб Арабскую весну побеждала зима, чтоб "роялисты" побеждали "железнобоких". С революцией или протестом конечно власть справиться может, но не ее добровольные защитники. От них не зависит ничего, от решений они отказались сами.
Понятно, что люди в большинстве не хотят потрясений. Не дай бог, как говориться, жить в эпоху перемен. Но при столкновении в обществе одних и других, даже просто интеллектуальном столкновении, никогда не побеждают те, которые считают, что у нас и так все хорошо и ничего не нужно менять.
Мне кажется, что я до сих пор спорю с Жириновским. Это интервью 2021-го. Чистая, незамутненная логика дальнейших событий. Ворсобин: - А кого грабят украинцы? Они просто хотят жить так, как хотят. Что вы им диктуете?
В. Жириновский:
- Да потому что живут на русской земле, потому что они русские люди. Их заставили забыть историю и своей Родины, России, их заставили забыть русский родной язык. Их заставили стать врагами и всякую гадость говорить про нашу страну. А вы поддерживаете это, Ворсобин.
В. Ворсобин:
- Я не хочу войны.
В. Жириновский:
- А мы не хотим нормально жить? С какой стати мы тысячу лет себя должны защищать?
В. Ворсобин:
- Так живите спокойно у себя, и мы будем спокойно жить у себя в стране. Украинцы пусть живут у себя в стране, и живут так, как хотят.
В. Жириновский:
- Пусть живут в Канаде, Ворсобин. А это наша земля, русская земля, Киевская Русь, а не Украина. Русские там жили всегда, а их выдавливали. Австрийцы начали их убивать в 1914 году…
В. Ворсобин:
- Вам нужны чужие территории, Владимир Вольфович, вам нужна территория Украины.
В. Жириновский:
- Ничего чужого не надо, Ворсобин. Меня не интересует ваш дом в Твери или квартира в Москве.
В. Ворсобин:
- Вы от фюрера мало отличаетесь, вам нужны чужие территории, которые он считал своими…
В. Жириновский:
- Это наши территории, Ворсобин, только наши. Это граница наша с Венгрией, со Словакией, с Румынией, со Швецией. Это наша земля, поэтому не надо говорить.
В. Ворсобин:
- А народ куда денете, в лагеря отправите?
В. Жириновский:
- Кого?
В. Ворсобин:
- Ну, который живет на «вашей» земле, который по нечаянности живет там. Они же не знают, что это не их земля, а ваша, Владимир Вольфович. Куда народ денете?
В. Жириновский:
- Мы снова переучим их. Новые учебники на русском языке, нормальная история. И преподаватели приедут из Москвы, русские из Петербурга. Они же нам гадость делают каждый день и час. Им «Северный поток» не нравится. Это наглость. Это наш «Северный поток», он идет, минуя Украину. С какой стати мы должны ориентироваться, что там, в Киеве думают? Так они специально эту пакость делают, чтобы зарабатывать и здесь. Продажные все они. У них в Одессе есть рынок – Привоз, они всю жизнь торговали: сало, горилка и т.д. Это же казаки, Запорожская Сечь. Турки платят – с турками воюют, Речь Посполитая платит – с ними воюют. А когда их везде поизбивали за то, что они православные русские, к царю русскому побежали. Всего-то их 80 тысяч было.
В. Ворсобин:
- Вы их с помощью книжек решите переучить или с помощью оружия?
В. Жириновский:
- Да интернет есть. Снова открыть русские школы, русские театры. Всё сделаем так, чтобы вернуть национальное самосознание. Нет украинского народа, нет украинской культуры, нет украинского языка, это всё наша общая, русская культура. Нижегородский диалект на «о» - это что, язык другой, что ли?
В. Ворсобин:
- Подождите. Вы включите украинское телевидение, попробуйте понять, что там говорят. Это на самом деле тяжело, это все-таки другой язык. А белорусов тоже не существует, это тоже русские?
В. Жириновский:
- Да. Я хочу привести пример. 30 июля 1840 года Николай I запретил использование термина «Белоруссия», заменив его на «губернии северо-западного края». В это время на территории Белоруссии Запад уже тогда раскручивал русофобию, пользуясь наследием Речи Посполитой в этих землях. Царь был вынужден мобилизовать общество. Это что, не доказательство того, что мы уже 200-300 лет защищаем свою русскую землю? А Запад, Австро-Венгрия, Германия навязывают – Украина, Белоруссия.
В. Ворсобин:
- А вы знаете, Владимир Вольфович, что вы сейчас делаете? Вот вас послушают белорусы, украинцы, вы думаете, они будут вам сочувствовать? Они еще больше возненавидят Москву. Вы, по сути, сейчас стравливаете украинцев и русских. Вы отказываете первым вообще в их существовании, вы их оскорбляете. По сути, вы сейчас оскорбляете целые страны и целые народы, Владимир Вольфович.
В. Жириновский:
- Да потому что живут на русской земле, потому что они русские люди. Их заставили забыть историю и своей Родины, России, их заставили забыть русский родной язык. Их заставили стать врагами и всякую гадость говорить про нашу страну. А вы поддерживаете это, Ворсобин.
В. Ворсобин:
- Я не хочу войны.
В. Жириновский:
- А мы не хотим нормально жить? С какой стати мы тысячу лет себя должны защищать?
В. Ворсобин:
- Так живите спокойно у себя, и мы будем спокойно жить у себя в стране. Украинцы пусть живут у себя в стране, и живут так, как хотят.
В. Жириновский:
- Пусть живут в Канаде, Ворсобин. А это наша земля, русская земля, Киевская Русь, а не Украина. Русские там жили всегда, а их выдавливали. Австрийцы начали их убивать в 1914 году…
В. Ворсобин:
- Вам нужны чужие территории, Владимир Вольфович, вам нужна территория Украины.
В. Жириновский:
- Ничего чужого не надо, Ворсобин. Меня не интересует ваш дом в Твери или квартира в Москве.
В. Ворсобин:
- Вы от фюрера мало отличаетесь, вам нужны чужие территории, которые он считал своими…
В. Жириновский:
- Это наши территории, Ворсобин, только наши. Это граница наша с Венгрией, со Словакией, с Румынией, со Швецией. Это наша земля, поэтому не надо говорить.
В. Ворсобин:
- А народ куда денете, в лагеря отправите?
В. Жириновский:
- Кого?
В. Ворсобин:
- Ну, который живет на «вашей» земле, который по нечаянности живет там. Они же не знают, что это не их земля, а ваша, Владимир Вольфович. Куда народ денете?
В. Жириновский:
- Мы снова переучим их. Новые учебники на русском языке, нормальная история. И преподаватели приедут из Москвы, русские из Петербурга. Они же нам гадость делают каждый день и час. Им «Северный поток» не нравится. Это наглость. Это наш «Северный поток», он идет, минуя Украину. С какой стати мы должны ориентироваться, что там, в Киеве думают? Так они специально эту пакость делают, чтобы зарабатывать и здесь. Продажные все они. У них в Одессе есть рынок – Привоз, они всю жизнь торговали: сало, горилка и т.д. Это же казаки, Запорожская Сечь. Турки платят – с турками воюют, Речь Посполитая платит – с ними воюют. А когда их везде поизбивали за то, что они православные русские, к царю русскому побежали. Всего-то их 80 тысяч было.
В. Ворсобин:
- Вы их с помощью книжек решите переучить или с помощью оружия?
В. Жириновский:
- Да интернет есть. Снова открыть русские школы, русские театры. Всё сделаем так, чтобы вернуть национальное самосознание. Нет украинского народа, нет украинской культуры, нет украинского языка, это всё наша общая, русская культура. Нижегородский диалект на «о» - это что, язык другой, что ли?
В. Ворсобин:
- Подождите. Вы включите украинское телевидение, попробуйте понять, что там говорят. Это на самом деле тяжело, это все-таки другой язык. А белорусов тоже не существует, это тоже русские?
В. Жириновский:
- Да. Я хочу привести пример. 30 июля 1840 года Николай I запретил использование термина «Белоруссия», заменив его на «губернии северо-западного края». В это время на территории Белоруссии Запад уже тогда раскручивал русофобию, пользуясь наследием Речи Посполитой в этих землях. Царь был вынужден мобилизовать общество. Это что, не доказательство того, что мы уже 200-300 лет защищаем свою русскую землю? А Запад, Австро-Венгрия, Германия навязывают – Украина, Белоруссия.
В. Ворсобин:
- А вы знаете, Владимир Вольфович, что вы сейчас делаете? Вот вас послушают белорусы, украинцы, вы думаете, они будут вам сочувствовать? Они еще больше возненавидят Москву. Вы, по сути, сейчас стравливаете украинцев и русских. Вы отказываете первым вообще в их существовании, вы их оскорбляете. По сути, вы сейчас оскорбляете целые страны и целые народы, Владимир Вольфович.
Жириновский: - Нет, Ворсобин. А вы подпеваете, вы – «пятая колонна». Вы, как «Эхо Москвы», подпеваете всем – пусть будет плохо русским, пусть будет хорошо чухонцам, белорусам, украинцам, грекам, евреям, цыганам, всем пусть будет хорошо, кроме русских. Вы работаете в Москве, лучшая радиостанция мира, вы русский человек, а кого вы защищаете, кто вам платит деньги? Богдан Хмельницкий уже после Переяславской рады вел переговоры со шведами о союзе. Сразу заключил Переяславскую раду и начал вести переговоры со шведами на всякий случай о союзе. Они всегда и вашим, и нашим, чтобы заработать – русские заплатят, шведы заплатят, поляки заплатят, турки заплатят.
В. Ворсобин:
- Владимир Вольфович, я защищаю русский народ от таких, как вы, которые кидают его в разные войны. Из-за таких политиков, как вы, русский народ теряет тысячи и миллионы жизней, потому что они идут в мясорубку из-за каких-то прекраснодушных идей вроде ваших.
В. Жириновский:
- Какие же прекраснодушные идеи? Защищать свой дом. Ворсобин, это наш дом. И вся Украина усыпана трупами русских солдат. Где эта доблестная украинская армия? Бандиты одни типа Махно. Они что, Берлин освобождали, Париж освобождали? Что они делали? Их никогда не было.
В. Ворсобин:
- Владимир Вольфович, я защищаю русский народ от таких, как вы, которые кидают его в разные войны. Из-за таких политиков, как вы, русский народ теряет тысячи и миллионы жизней, потому что они идут в мясорубку из-за каких-то прекраснодушных идей вроде ваших.
В. Жириновский:
- Какие же прекраснодушные идеи? Защищать свой дом. Ворсобин, это наш дом. И вся Украина усыпана трупами русских солдат. Где эта доблестная украинская армия? Бандиты одни типа Махно. Они что, Берлин освобождали, Париж освобождали? Что они делали? Их никогда не было.
Посол Антонов: «Россия твердо говорит США, что капитуляции Москвы на Украине не будет». Капитуляция?! То есть? Дела так плохи?
Вучич: существует реальная возможность ядерного конфликта
Президент Сербии заявил, что ожидает, что война в Украине продлится долго, что она будет более ожесточенной, чем сегодня, особенно после осени, и что он считает, что вероятность ядерного конфликта больше, чем нет.
«Осенью я ожидаю больших конфликтов, гораздо больших, поэтому я ожидаю адской зимы для нас и для всех остальных. Потому что я вижу, что не хватает серьезности и ответственности», — заявил президент Сербии.
На вопрос, опасается ли он ядерного конфликта, он сказал, что такая возможность вполне реальна.
«И это все, что я могу вам сказать. Я думаю, что вероятность того, что это произойдет, выше, чем вероятность того, что этого не произойдет», — сказал Вучич.
Президент Сербии заявил, что ожидает, что война в Украине продлится долго, что она будет более ожесточенной, чем сегодня, особенно после осени, и что он считает, что вероятность ядерного конфликта больше, чем нет.
«Осенью я ожидаю больших конфликтов, гораздо больших, поэтому я ожидаю адской зимы для нас и для всех остальных. Потому что я вижу, что не хватает серьезности и ответственности», — заявил президент Сербии.
На вопрос, опасается ли он ядерного конфликта, он сказал, что такая возможность вполне реальна.
«И это все, что я могу вам сказать. Я думаю, что вероятность того, что это произойдет, выше, чем вероятность того, что этого не произойдет», — сказал Вучич.
Московский автомобильный завод очистился, наконец, от чужеземного. Перестал быть Renault и стал старым добрым «Москвичом». Вернулась эпоха. Вернулось время.
Меняется только бренд - возразите вы. Что, мол, изменится, если Макдональдс станет каким-нибудь Макарычем, а Renault – Москвичом?
Ох, не скажите.
Конечно, нельзя в одну реку ступить дважды, но уж слишком неумолимо мы возвращаемся пусть в квази-, но СССР. С его родимыми пятнами – дефицитом импорта, недоступностью долларов, железным занавесом, госидеологией. Хотя черт с ней, идеологией! Где достать запчасть, а если достал – как не переплатить много сверху, вот теперь настоящая советская задача.
Только не подумайте, что я по этому поводу горюю. Уже нет.
Более того - я рад, что в программе «Время» я скоро увижу торжественный репортаж – с конвейера сходит «Москвич». Первый в 21 веке. Ностальгия!
Мы, кому за 40, улыбнемся светло-светло. Вспомним молодость. Первую машину, которую ты знал всю до последней трещинки под капотом. Потому что ты ее раз пятьсот разобрал и собрал. Потому что у тебя пусть матерная, но такая любовь к стерве-железяке, которая сама выбирала - завестись ей или нет, не из-за законов физики, а скорее из-за положения планет и собственного настроения.
Теперь «Москвич» совместно с «Камазом» (ядреный симбиоз!) явит что-то новое, наверное, современное, но уверен – с легким советским флером. Потому что его не способен убить никто - ни Renault, Chevrolet, ни 21 век.
В конце 90-х я, кстати, нечаянно поучаствовал в попытке реанимации «Москвича». Тогда овладевшие заводом армяне, явили миру целую линейку новых машин: «Князь Владимир», «Юрий Долгорукий», «Святогор». И организовали автопробег по стране. С приключениями, достойными «Золотого теленка», мы еле доковыляли до Новосибирска.
Народ принял авто скептически, подозревая машины решительно во всех русских грехах. Они оправдали подозрения, и дело заглохло. Благо пришло респектабельное Renault.
Теперь новая попытка.
В любом случае, это будет душевно и по-русски иронично. Появится новый миллион анекдотов, а водители, наконец-то, вернутся от никчемных разговоров о геополитике к старым добрым мужицким пересудам в гаражах – где найти нужный фильтр, как перебрать карбюратор, и что все-таки лучше – наше или китайское. «ИЖ» или «Нива». Потому что остальное, при нашем дальнейшем погружении в нью-СССР, неминуемо скроется за горизонтом.
Меняется только бренд - возразите вы. Что, мол, изменится, если Макдональдс станет каким-нибудь Макарычем, а Renault – Москвичом?
Ох, не скажите.
Конечно, нельзя в одну реку ступить дважды, но уж слишком неумолимо мы возвращаемся пусть в квази-, но СССР. С его родимыми пятнами – дефицитом импорта, недоступностью долларов, железным занавесом, госидеологией. Хотя черт с ней, идеологией! Где достать запчасть, а если достал – как не переплатить много сверху, вот теперь настоящая советская задача.
Только не подумайте, что я по этому поводу горюю. Уже нет.
Более того - я рад, что в программе «Время» я скоро увижу торжественный репортаж – с конвейера сходит «Москвич». Первый в 21 веке. Ностальгия!
Мы, кому за 40, улыбнемся светло-светло. Вспомним молодость. Первую машину, которую ты знал всю до последней трещинки под капотом. Потому что ты ее раз пятьсот разобрал и собрал. Потому что у тебя пусть матерная, но такая любовь к стерве-железяке, которая сама выбирала - завестись ей или нет, не из-за законов физики, а скорее из-за положения планет и собственного настроения.
Теперь «Москвич» совместно с «Камазом» (ядреный симбиоз!) явит что-то новое, наверное, современное, но уверен – с легким советским флером. Потому что его не способен убить никто - ни Renault, Chevrolet, ни 21 век.
В конце 90-х я, кстати, нечаянно поучаствовал в попытке реанимации «Москвича». Тогда овладевшие заводом армяне, явили миру целую линейку новых машин: «Князь Владимир», «Юрий Долгорукий», «Святогор». И организовали автопробег по стране. С приключениями, достойными «Золотого теленка», мы еле доковыляли до Новосибирска.
Народ принял авто скептически, подозревая машины решительно во всех русских грехах. Они оправдали подозрения, и дело заглохло. Благо пришло респектабельное Renault.
Теперь новая попытка.
В любом случае, это будет душевно и по-русски иронично. Появится новый миллион анекдотов, а водители, наконец-то, вернутся от никчемных разговоров о геополитике к старым добрым мужицким пересудам в гаражах – где найти нужный фильтр, как перебрать карбюратор, и что все-таки лучше – наше или китайское. «ИЖ» или «Нива». Потому что остальное, при нашем дальнейшем погружении в нью-СССР, неминуемо скроется за горизонтом.