https://www.kp.ru/video/908309/

На улице Владимира Сунгоркина в Хабаровске построят новые дома

Есть экватор экспедиции! Середина пути

Дорога из Ленинградской области в Вологодскую была веселой. Наконец, вышло солнце, а в такие дни, заметил, наши водители склонны демонстрировать что-то вроде оптимизма.
Конечно, русского разлива. Ворчание мужика становится добродушным. Потом – искрометным. И вот уже очередная реинкарнация Михаила Задорнова «режет» житейский анекдот
- Вон там, моя деревня – тычет Денис ( «Лада») . – На бумаге газифицированная, на деле – полсела топит дровами. 20 тысяч стоит машина дров. А их еще наколоть надо… Возмутилась деревня. Газовики то, перерыли все вокруг для своих труб, а газа-то нет.
Денис рассказывает, а сам смеется. Странно. Обычная история. Даже скучная…
- И тут врывается в нашу деревню Валуев, - вдруг переходит к развязке Денис, - Боксер-великан из Госдумы. Ругается. Ехал с охоты, провалился в траншею. Ходит этот гигант по нашей деревне, и как Годзилла кричит - «я тот самый Валуев». Требует, чтоб машину его вытащили. А деревенские только скалятся (смеется) – мол, а че не он сам? Разве он джип не поднимет? Депутат здоровый. Наши МЧС-ники вытащили все-таки, когда он нормально попросил…
Еще один оптимист на «Ладе-Гранте». Тоже Денис. Говорит - навещал отца в Питере, возвращается в Вологду. Был женат на высокопоставленной местной чиновнице. В итоге за пару часов пути, мы узнали о вологодском режиме все.
- Главный смысл существования любой областной администрации составление отчетов для Москвы и написание речей губернатора., - учил нас Денис, - И хотя этим занимаются сразу несколько отделов и добрая половина сотрудников, болваны халтурят. Берут старый отчет (или речь) переставляют абзацы, чуть меняют цифры, и отправляют наверх.
Но однажды система дала сбой
- Подъезжаю я как-то к Вологде, и вижу - апокалипсис. Дикие пробки. Всю строительную технику выгнали на улицы. Бегу домой – жена рассказывает: сочинили, мол, очередной доклад для Москвы о состоянии дорог. Точнее – переписали старый. Как это делают во многих регионах – мол, все отлично, поступательно… А Кремль возьми, да и пришли ревизора. Тот по-тихому походил, посмотрел, и докладывает наверх – врут. Скандал. Губернатору звонок – как так? И губеру, бедолаге, пришлось весь город приводить в соответствие с липовым докладом. Чуть ли не за сутки.
Пораженные современным вариантом гоголевского «Ревизора» (а если, действительно, есть на Руси институт тайных посланников – и мыкаются они сейчас по России – по «пятерочкам», по грошовым гостиницам, по проселочным дорогам, сидят на лавочках со старушками, пьют с мужиками в гаражах горькую, чтоб только узнать – врет губер Москве или не врет?), мы въезжаем в Вологду.

Прошу прощение за паузу. Наше путешествие «КП» с Иваном Макеевым по России автостопом продолжается. Теперь публикация Журнала Экспедиции будет непрерывной. Скажу ответственно - это стоит почитать.
Поехали…
Северный маршрут Экспедиции – Новгородчина, Ленинградчина, Вологодчина – мы спланировали не от большого ума. Прочертить бы маршрут южнее, увильнуть от морозов… Но вместо солнца мы выбрали ад, лед и пыхтящие лесовозы Русского Севера…
И когда нас спрашивают – «зачем упрямо карабкаться на север, чтоб упасть камнем вниз (Пермь-Екатеринбург), а потом уже кубарем – (Красноярск-Иркутск)?», я, взрослый (наверное) человек, пожимаю плечами.
Весь этот маршрут - для Тотьмы и Великого Устюга.
И даже не спрашивайте – зачем? Не знаю!
Подсознание русского человека – чистая достоевщина. Иди, пойми его.
Чего только русский народ не сотворил, не натворил. А все – как ребенок. Тянется к чуду. К Рен-тв, к теленовостям...
Кто русский без мифа и без сказки? Немец.
Мы тоже хороши - едем в загадочную Тотьму. В город-игрушку, затерянную у речки Сухона.
Даже в Вологде-где-где (народ здесь, кстати, почти не «окает» - видно, съела МАсква вологодское «О») те места считаются непонятными.
Медвежий угол. Мало туристов. Почти нет людей – десять тысяч жителей.
И при этом три действующих церкви, семь музеев и два театра.
И вообще, говорят, все в Тотьме как-то не так. Странно…

ох, Вологда...

Скажу сразу – я не мистик. Ваня - тем более (он вообще экземпляр редкий, не до конца изученный - ватник-атеист), но приближение Тотьмы чувствовалось. Сначала нас приютила бригада строителей. Едут мрачные. Заказов, мол, нет. Раньше строили богатые бани в Подмосковье, а теперь перебиваются ерундой.
- Перестали люди строиться, - говорят. – Отсюда и с лесом беда. Спросите, мол, любого хозяина лесопилки – подтвердит…
Следующий автостоп. Перед нами… хозяин лесопилки. Совпадение – отмахиваюсь.
- Стоим, почти не работаем – говорит хозяин, - Ждем, когда страну уже «отпустит». Или с Европой снова получится контакт – и туда лес пойдет. Или с Китаем договорятся. Пока же тупик. Не туда, не сюда. И народ это быстро усек. Семьей люди занялись. Домой вернулись мужики. И рады даже. Хотя, казалось, бы деньги потеряли. Да, спросите тут любого, кто вернулся с вахт…
- Только вернулся домой с вахт Якутии, - говорит, к нашему ужасу, следующий «пойманный» рабочий Николай - Теперь уезжать из семьи смысла нет – на местных стройках платят 400 рублей в час, 80 тысяч в месяц, на вахте – 120 тысяч, но без выходных… (и так, кстати, утверждают многие бывшие вахтовики – длинный рубль из-за жадности работодателей, теперь жалок, съежился.)
- Наконец-то, я дома – улыбается, - Всех денег не заработаешь! Экономлю теперь. Лишних денег стараюсь не тратить – только хлеб, молоко и на детей.
Новый автостоп.
- Сейчас мы поймаем молоковоз – предсказал я, - или грузовик, перевозящий хлеб. Или детей.
Остановилась «Газель».
- Хлеб? – спрашиваю.
- Молоко, - говорит Илья.
- Понятно – киваю, - Забавно тут у вас. Чудеса. И леший, наверное, бродит…
А Илья уже рассказывал типичную историю возвращения обнищавшего мужика из-за кризиса в семью. И действительно – без жадности. С радостью. Мол, денег поменьше, зато раньше месяцами дома не был, а теперь – продукты по магазинам развез, а вечером – за семейный стол.
- У меня дома банда - двое пацанов, - говорит, - Пять и семь лет. Эти разбойники, оказывается (в голосе неподдельное удивление вечного командирочного) из жены веревки вьют. Она им слово – они ей пять. Теперь в семье порядок. При мне пацаны – ни одного лишнего слова. Телефоны в руки не берут. Как шелковые…
- Бьете? – вырвалось у меня.
- Конечно, бью - смотрит удивленно, - А вы нет?
Завязался разговор на грани УК. Илья проповедовал, что иначе с мальчиками нельзя, что кто его самого только не наказывал – отец, дедушка и ничего, нормальным человеком стал. Я, как положено, гуманитарию, смущенно вздыхал, закатывал глаза и сомневался. И думал – вот для кого Мизулина-старшая отстаивает принцип «невмешательства государства в семью», практически упразднив «семейное насилие»? Ну, дал ремня, мужик детям. Один раз. В месяц. Ему, что – уголовку шить? Вот приедет бригада ювенальных прокуроров в вологодскую деревню, выяснять, кому дали ремня. И возмутится деревня – как это не бить детей? Как это растить их небитыми? Да тот же Илья не поймет. Посмотрит, как сейчас, невинно на прокурора и спросит: «А вы ребенка не ударили, что ль? Ни разу?» И будет прав. А стыдно станет всем. Кроме, конечно, Ильи и, наверное, Мизулиной…
В итоге, Илья свернул налево, а мы остались в привычной беспросветной тьме. Иван нашел на карте деревню, где нам следовало бороться за жизнь, колотясь в калитки. Но у меня было предчувствие - в пазле не хватало одной детали. Дети. В ночи вспыхнули аварийные огни. Мы кинулись к ним…
И точно. Хозяин «Шевроле» (фото) Василий остановился в ночи. Случайно. Осмотреть колесо. С женой. И! С дочкой и сыном. Ах, же Тотьма!
- Ну, конечно, дети! –идиотски воскликнул я, вынырнув из тьмы.
Но семья оказалась храброй. И доброй. Нас все равно взяли.
И действительно - Тотьма рождественской открыткой блестела в лунном серебре только выпавшего снега. Первый нарком просвещения РСФСР Луначарский, побывавший здесь в ссылке, писал:
«Тотьма — очаровательный, узорный городок, с церквами в стиле рококо… Я вспоминаю ее как какую-то зимнюю сказочку, какую-то декорацию для «Снегурочки».

И я даже на мгновение поверил – вот она древняя Тотьма. И что «недалеко от города лежит монастырь, куда можно ездить на санях сквозь серебряные зимние леса и где дают хлеб, квас и уху, каких я ни до, ни после никогда не едал…»

Кстати, это очень странные оладьи. В 300 км от Вологда, на повороте к Тотьме, есть маленькое кафе. Сюда едут специально, чтобы их съесть...

Наши спасители

Тотьма – всегда была странным городком. И я даже не о названии.
(По преданию Петр, обнаружив этот город ночью, вскрикнул – «То тьма». Но название, на самом деле, древнее, финно-угорское - что, моему мордовскому сердцу, приятно).
Начнем с того, что два века назад – здесь, посреди среднерусской возвышенности, стоял – не поверите - «тихоокеанский порт». Местные купцы снаряжали корабли и шли по речке Сухона в Калифорнию. По рекам, по суше (волоком), по океану, экспедиции доходили до американских берегов и привозили в Тотьму драгоценную пушнину и даже.. индейских жен.
На деньги мореплавателей строились храмы, монастыри, открывались ремесленные училища. Скоро Тотьму стали называть городом студентов, а привычка Государя ссылать сюда смутьянов (в большинстве - писателей) превратила ее в культурный центр.
Советская власть попыталась, конечно, уничтожить аномалию. Но все попытки застроить центр типовыми домами встретили такое яростное сопротивление общественности (прежде всего научной), что Москва отступила.
- Они успели построить вот эту улицу, - рассказывает директор тотемского музейного объединения Алексей Новоселов, грустно указывая на торчащие, словно гвоздь в иконе, кирпичные трехэтажки, - но мы пытаемся это убожество как-то спрятать – рисунками, орнаментами.
Описывать Тотьму, как рассказывать о молитве. Глупо.
Пока, перенесенный машиной времени из 19-го века в 21-й городок, еще не разведан массовым туристом. Именно из-за отчаянного желания горожан сохранить свою Родину, Тотьма в списке особо ценных исторических городов России, сохранивших большую часть старинной застройки.
По словам директора музея Новоселова, местной молодежи даже приходится… захватывать здания, лишь бы не дать их снести.
- Так наши тотьмичи стали европейскими сквоттерами – серьезно рассказывает Новоселов, - Захватили дом. А потом выиграли два президентских гранта.
- Как так, - изумляюсь, - Ваших доморощенных сквоттеров не арестовали? Не оштрафовали? А дали грант?
Новоселов внимательно осмотрел меня сквозь профессорские очки, как европеец - азиата.
- Мэр предупредил по-честному – на следующий год дом снесут. Если, мол, вы знаете, что делать, действуете. Мы и захватили. Не дожидаясь юридического оформления, провели субботник, и тем самым дали понять – не отдадим. Теперь там культурный центр и сувенирная лавка.
Так, говорит Новоселов, и городскую набережную построили. Бригаду проектировщиков с помощью фонда Тимченко привезли, и мэрия сдалась - согласилась.
- В глубинке есть ощущение – что мы никому не нужны. – рассуждает директор музея, - На самом деле – если есть инициативные люди, то и деньги появляются. И хотя составить грантовую заявку, как книгу написать, мы научились. Восемь проектов на подходе.
Скоро разгул фольклорной революции в Тотьме заставил местную власть сдать юным музейщикам – самое святое, самое неприкосновенное, что у нее есть – СИЗО.
Древние казематы, помнящие Иосифа Сталина (он приходил сюда отмечаться у жандармов), тысячи репрессированных, уголовников, а теперь вот и нас - экспедицию «КП».
Там, где еще год назад сидели арестанты, теперь готовится экспозиция очень странного музея в очень странном городе. Где на десять тысяч жителей - семь музеев и два театра. Причем между театрами идет жесткая конкуренция – за актеров, за постановки, за каждого зрителя.
- Что такое Тотьма? У каждого свой ответ. – задумывается Новоселов, - Может, еще со времен наших мореходов, тотьмичи знают – никто за них ничего не сделает. Только сами…

Маленькая заповедная Тотьма

Тотемцы - потомки мореходов, живут тихой, но необычной для России жизнью. На городок в 10 тысяч человек два театра, семь музеев и три действующих храма.

Мы вышли на трассу. Впереди Великий Устюг. И интервью с Дедом Морозом.
- Ваня, а ты веришь в дедушку? – спросил я, счастливый-счастливый, Ивана. И вижу. Ваня отчего-то молчалив. И смотрит подозрительно.
- Я не сошел с ума – предупреждаю. – Да, я в восторге от Тотьмы (ну, смотри – какая она классная!) да, я растерял яд, сарказм, квалификацию, но не рассудок…
- Ты веришь во всю эту хтонь? В мистику Вологодской земли, в сказки?! – грубо спросил Ваня, - Ты, ж, понимаешь – то, что было с нами – совпадение?
- Понимаю, - смиренно вздыхаю. – Скучный ты материалист, Макеев. Скоро Новый год, мы у Великого Устюга. Ну, допусти на секунду, что с нами может случиться настоящее чудо?
- Ни за что! – категоричен Иван.
И мы тормозим лесовоз. Нас подбирает хороший мужик - Владимир.
Едем. Болтаем о том, о сем. Макеев, оказывается, тоже из этих мест. Говорит – в детстве в местной реке увидел плавник гигантской рыбы. Такие бывают только у морских. Но откуда она тут?
- И я видел такой плавник – говорит наш водитель. – Думал, показалось. Чудеса.
- А может это хвост русалки? – говорю.
Ваня сверлит взглядом.
Великий Устюг. Новогодний. Засыпанный пушистым снегом. Прощаемся.
И Володя водитель случайно, роняет – «мол, главное не уйти в рейс, на день рождения – 10 февраля».
- И у меня день рождение 10 февраля, - настораживаюсь, - А год какой?
- 73-й.
- Бинго! – вскричал я.
Ваня страшно выругался.
Мы с Володей (фото), родившиеся в один год, в один день, случайно встретились в Великом Устюге перед встречей с Волшебником – Дедом Морозом.
- Какая вероятность такого совпадения? – интересуюсь.
Ваня промучился полчаса. И выпалил:
- Но в Деда Мороза я все равно не верю!

Вот и мы - братья близнецы, что встретились в Великом Устюге

В Великом Устюге я все-таки внял мольбам Ивана. Этот нехристь требовал срочно демифологизировать записки Экспедиции. Они, дескать, превратились в патоку, в фантасмагорический молебен. Ваня доносил эту мысль прямолинейно.
- Правда где? – приставал он.
С самого начала Экспедицию, признаться, мучают дискуссии. Редакция вместе с группой читателей (звонки из Веллингтона и Берлина), считала нас закоренелыми пессимистами. Они желали хрустального, жизнеутверждающего (у жителей столиц, заметил, истории о чужих бедах вызывают смертную тоску). Им противостояла группа правдорубов (группа читателей из Канады, Иркутска и Хабаровска), подозревающие - мы прячем язвы общества. К последним примкнул и наш Ваня, неожиданно решивший, что он - совесть экспедиции.
- Какой дед Мороз! – лютовал он. – Тут столько человеческих проблем!
Проблем в Великом Устюге, действительно, было много.
Но и они были волшебными…
(«Ворсобин, очнись! – застонал Иван)
В день нашего приезда в Великом Устюге случился политический скандал. Русский, конечно. (когда всем все равно, но несколько человек в «Контакте» возмущены). Шли тайные выборы главы района.
- Почему тайные? – удивляюсь, - Большинству фиолетово - что есть глава, что нет… В России эти персонажи приходят, уходят, чем-то заняты своем параллельном мире. Народ их не выбирает - отсюда всероссийская гармония. Ведь Главная Государственная Скрепа в том и состоит – и тем и другим друг на друга плевать…
Но мы приехали все-таки в удивительный момент. В Великом Устюге глава-единорос придумал оригинальный способ устранения популярных соперников. Похоже, первым на Руси, он специальным законом запретил простым смертным избираться на высший в городе пост. Теперь главой может стать только чиновник, «имеющий опыт муниципальной службы».
То, что главный оппонент главы – популярный оппозиционный депутат никогда не был чиновником – конечно, совпадение. Поэтому решили выбрать тихо. В режиме спецоперации. Утром заседание депутатов. Днем инаугурация. Вечером банкет.
- И что? – скажут многие. Фу. Политика. Чума на оба дома. Даже если примут закон – главой может стать только глава, губернатором – губернатор, президентом – президент, нам все равно.
- И мне, если честно – подтверждает Ваня.
- Но если чиновники будут и дальше сами себя избирать - говорю, -, смотри, что получится…
Есть, например, в Великом Устюге дамба. От наводнений. Хорошее, дорогое сооружение на несколько миллиардов рублей. Работы почти закончены. Деньги закопаны
Журналистка-расследователь, корреспондент местной газеты «Устюжаночка» Антонида Смолина задает мне вопрос, который мучает здесь многих – почему, при строительстве дамбы, оставили без ее защиты несколько деревень? Кто решил – что именно этими деревнями надо при наводнении пожертвовать? И почему дамба вместо защиты от половодья, наоборот его провоцирует, не давая талой воде уйти в реку?
- Кто дамбы спроектировал? – спрашиваю.
- Федералы.
- Кто за ними должен следить от имени жителей?
- Глава.
- И у меня вопрос, - говорю я Ивану (он привык, что я, таким образом, разговариваю сам с собой) , - Мы знаем, что градоначальников и губернаторов на самом деле назначает Москва (без прямых выборов мэров, и введении муниципальных фильтров для отбора кандидатов в губеры – это и есть назначение) кому будет подчиняться градоначальник? Думаешь – людям? Они даже не знают, как его зовут. И не будет глава спорить с центром из-за местных жителей. Защищать деревни? Зачем?! Федералы, губернатор – вот его настоящие хозяева.
Или, возьмем (вхожу в веселый обличительный раж) местный аэропорт. Хорошая же была идея - реконструировать посадочную полосу Великого Устюга для приема новых классов самолетов. Миллиард двести миллионов закопали. Но выяснилось, что полосе не хватает одного метра. Вот как можно так увлечься, чтоб из 1800 метров стырить последний метр?! Именно тот, что обязателен по нормативам! А потом экспертиза установила, что и песок при стройке авиаполосы использовали не тот, а попроще. Теперь уголовное дело, суды, поиск потерянного миллиарда... Так Великий Устюг остался еще и без аэропорта….

- Это разве по-хозяйски?! – переживал я. – Кто за это отвечает? Скажу, Ваня, тебе так - пока чиновники будут жить в своем зазеркалье и выбирать друг друга – никто. Концов не найдешь.
- Ну-ну… - усмехнулся Иван, обнаружив меня, наконец, в нормальном состоянии. То есть – в гневе.
- По моему, ты готов к встрече с Дедом Морозом – кивнул он.
И мы пошли на волшебную стрелку.

Перед стрелкой с Дедом Морозом

Что сразу бросилось в глаза – Дедушка старик продуманный. Его дворец облеплен кондиционерами. Я даже спросил у Снеговика («Я Снеговичка!» – оскорблено вскинулась та) – мол, жарко дедушке?
Снеговичка ответила так, будто живет она не со Снегурочкой и Оленями. Будто она переодетая сотрудница, которая устала отвечать на идиотские вопросы посетителей.
«Летом тут много народа» - буднично произнесла она.
Снеговичок повел(-ла) нас по дворцу, стоящему посредине Русского Диснейленда – сравнительно скромному, зато с гостиницей и зоопарком. Кабинет Деда Мороза – стандартный для руководителя патриархальной страны. На стене Волшебный Герб. Отсутствие компьютера. Мешок писем. Карта мира со сказочными, местами дорисованными границами.
Письма Деду Морозу, кстати, клад для социологов, психологов. Девочка 43 годика. Длинный список желаний. А в конце, по привычке: «Не забудь про майонез».
- Мамы обычно просят домики у моря, а папы - машину Infiniti последней модели. – пел нам сказочным голосом Снеговичок
Но девочки, оказывается (кто бы мог подумать!) более алчны. Рекорд - письмо из 89 пунктов. А еще - просьба прислать миллион рублей. «Дедушка, только не на новый год, не под елочку, а в течении одного месяца на банковую карту. Реквизиты и скан паспорта прилагаются».
Но пишут Дедушке и очень добрые дети. Они просят подарки не себе, а маме, папе, братику…
Дети из детдомов, из многодетных семей мечтают о «вкусненьком», из хосписов пишут «избавь нас поскорей от болезней». Солдаты просят: «Дедушка Мороз, сделай так, чтобы закончились все войны – наступил мир». 91-летняя бабушка из Пятигорска в письме рассказывает о своей трудной жизни, как прошла войну, и просит: «Дедушка мороз, пришли мне, пожалуйста, валенки». Сахарный диабет, мол, и все деньги уходят на лекарство. (И, видимо, кого только не просила бабушка, осталось только написать Деду Морозу).
В тронном зале нас встретил Хозяин Сказочного Мира – сам Дед. Большой. Высокий. С качественной бородой.
- Далеко вы собрались! – басом пропел (тут так принято) Волшебник, и ударив посохом, задвинул стандартную новогоднюю речь. Странно, думаю, даже противоестественно - Дед есть, а детей рядом нет. Пришлось помолодеть лет на 40.
- Дедушка, - говорю, - Дай нам всем мира.
Снеговик вздрогнул и с интересом уставился на Хозяина. Елка вспыхнула. Мороз осекся.
Взглянул Дед с царственной высоты и молвил:
- Я всегда желал и желаю только мира! И пусть он настанет в следующем году!