6 марта в ТАСС прошла пресс-конференция, посвящённая открытию VI Всероссийского фестиваля молодой поэзии им. Леонида Филатова.
Когда-то у Шпаликова был критерий оценки: «смешно». Но это смешно означало- интересно. Это могло быть и драматично, и грустно.
Удивляемся, волнуемся и радуемся новым авторам!
Впереди много свершений!
https://lgz.ru/article/-10-6728-11-03-202/tvorite-ulybayas/
Когда-то у Шпаликова был критерий оценки: «смешно». Но это смешно означало- интересно. Это могло быть и драматично, и грустно.
Удивляемся, волнуемся и радуемся новым авторам!
Впереди много свершений!
https://lgz.ru/article/-10-6728-11-03-202/tvorite-ulybayas/
lgz.ru
Творите улыбаясь! - Статьи - Литературная газета
«Филатов Фест» перешагнул 5-летний юбилей в прошлом году и бодрой, уверенной походкой идёт дальше, собирая вокруг себя всё больше неординарных и талантливых людей. Основатель и художественный руководитель фестиваля Владислав Маленко поделился радостью: в…
Скворцов качают вымытые ветки.
Надела ночь сырой наряд парчовый.
И возят по России зиму в клетке,
Как будто Емельяна Пугачева.
Разлито масло, порвана гармошка,
Луне от’ели бок на небе мятом.
Вот мальчик с мамой смотрят из окошка
На эту блажь, устроенную мартом.
- Спи, милый мой!
- А расскажи мне сказку!
- Ну, слушай же, малыш...во время оно...
И мальчик спит.
Во сне он видит Пасху,
и Крёстный ход,
и сам несёт икону.
Вот белый храм, а вот журавль-колодец,
Апрель над крышей новых птиц подвесил,
А на иконе строгий флотоводец,
Но даже он, смотри, сегодня весел!
Весна близка, весна своё запела,
Весна готовит новые наряды,
И ей не страшен снеговик дебелый,
Марковный нос кусающий с досады...
Ей этой ночью нужен ветер встречный
И много необычного такого...
Ей очень важен мальчик этот вечный,
Шагающий с иконой Ушакова.
12.3.20ВМ
Надела ночь сырой наряд парчовый.
И возят по России зиму в клетке,
Как будто Емельяна Пугачева.
Разлито масло, порвана гармошка,
Луне от’ели бок на небе мятом.
Вот мальчик с мамой смотрят из окошка
На эту блажь, устроенную мартом.
- Спи, милый мой!
- А расскажи мне сказку!
- Ну, слушай же, малыш...во время оно...
И мальчик спит.
Во сне он видит Пасху,
и Крёстный ход,
и сам несёт икону.
Вот белый храм, а вот журавль-колодец,
Апрель над крышей новых птиц подвесил,
А на иконе строгий флотоводец,
Но даже он, смотри, сегодня весел!
Весна близка, весна своё запела,
Весна готовит новые наряды,
И ей не страшен снеговик дебелый,
Марковный нос кусающий с досады...
Ей этой ночью нужен ветер встречный
И много необычного такого...
Ей очень важен мальчик этот вечный,
Шагающий с иконой Ушакова.
12.3.20ВМ
Forwarded from Theatrum Orbis
Покрова на Нерли произвел на Павлова столь сильное впечатление, что он перенес пропорции храма на станцию, а в основу каждого опорного столба заложил куб, каждое ребро которого составляет одну миллионную диаметра Земли. Так в архитектуре «Добрынинской» соединилось церковное и космическое, XII и XX век.
А.П. Чехов о застолье в России
Ну-с, когда вы входите в дом, то стол уже должен быть накрыт, а когда сядете, сейчас салфетку за галстук и не спеша тянетесь к графинчику с водочкой.
Самая лучшая закуска, ежели желаете знать, селедка. Съели вы ее кусочек с лучком и с горчичным соусом, сейчас же, благодетель мой, пока еще чувствуете в животе искры, кушайте икру саму по себе или, ежели желаете, с лимончиком, потом простой редьки с солью, потом опять селедки, но всего лучше, благодетель, рыжики соленые, ежели их изрезать мeлко, как икру, и, понимаете ли, с луком, с прованским маслом… объедение! Но налимья печенка — это трагедия!
Ну-с, как только из кухни приволокли кулебяку, сейчас же, немедля, нужно вторую выпить.
Кулебяка должна быть аппетитная, бесстыдная, во всей своей наготе, чтоб соблазн был. Подмигнешь на нее глазом, отрежешь этакий кусище и пальцами над ней пошевелишь вот этак, от избытка чувств. Станешь ее есть, а с нее масло, как слезы, начинка жирная, сочная, с яйцами, с потрохами, с луком…
Как только кончили с кулебякой, так сейчас же, чтоб аппетита не перебить, велите щи подавать… Щи должны быть горячие, огневые. Но лучше всего, благодетель мой, борщок из свеклы на хохлацкий манер, с ветчинкой и с сосисками. К нему подаются сметана и свежая петрушечка с укропцем. Великолепно также рассольник из потрохов и молоденьких почек, а ежели любите суп, то из супов наилучший, который засыпается кореньями и зеленями: морковкой, спаржей, цветной капустой и всякой тому подобной юриспруденцией.
Как только скушали борщок или суп, сейчас же велите подавать рыбное, благодетель. Из рыб безгласных самая лучшая — это жареный карась в сметане.
Но рыбой не насытишься, это еда несущественная, главное в обеде не рыба, не соусы, а жаркое. Ежели, положим, подадут к жаркому парочку дупелей, да ежели прибавить к этому кyропаточку или парочку перепелочек жирненьких, то тут про всякий катар забудете, честное благородное слово. А жареная индейка? Белая, жирная, сочная этакая, знаете ли, вроде нимфы…
После жаркого человек становится сыт и впадает в сладостное затмение. В это время и телу хорошо и на душе умилительно. Для услаждения можете выкушать рюмочки три запеканочки. Домашняя самоделковая запеканочка лучше всякого шампанского. После первой же рюмки всю вашу душу охватывает обоняние, этакий мираж, и кажется вам, что вы не в кресле у себя дома, а где-нибудь в Австралии, на каком-нибудь мягчайшем страусе…
Bo вpeмя запеканки хорошо сигарку выкурить и кольца пускать, и в это время в голову приходят такие мечтательные мысли, будто вы генералиссимус или женаты на первейшей красавице в мире, и будто эта красавица плавает целый день перед вашими окнами в этаком бассейне с золотыми рыбками. Она плавает, а вы ей: «Душенька, иди поцелуй меня!»
Антон Чехов
Ну-с, когда вы входите в дом, то стол уже должен быть накрыт, а когда сядете, сейчас салфетку за галстук и не спеша тянетесь к графинчику с водочкой.
Самая лучшая закуска, ежели желаете знать, селедка. Съели вы ее кусочек с лучком и с горчичным соусом, сейчас же, благодетель мой, пока еще чувствуете в животе искры, кушайте икру саму по себе или, ежели желаете, с лимончиком, потом простой редьки с солью, потом опять селедки, но всего лучше, благодетель, рыжики соленые, ежели их изрезать мeлко, как икру, и, понимаете ли, с луком, с прованским маслом… объедение! Но налимья печенка — это трагедия!
Ну-с, как только из кухни приволокли кулебяку, сейчас же, немедля, нужно вторую выпить.
Кулебяка должна быть аппетитная, бесстыдная, во всей своей наготе, чтоб соблазн был. Подмигнешь на нее глазом, отрежешь этакий кусище и пальцами над ней пошевелишь вот этак, от избытка чувств. Станешь ее есть, а с нее масло, как слезы, начинка жирная, сочная, с яйцами, с потрохами, с луком…
Как только кончили с кулебякой, так сейчас же, чтоб аппетита не перебить, велите щи подавать… Щи должны быть горячие, огневые. Но лучше всего, благодетель мой, борщок из свеклы на хохлацкий манер, с ветчинкой и с сосисками. К нему подаются сметана и свежая петрушечка с укропцем. Великолепно также рассольник из потрохов и молоденьких почек, а ежели любите суп, то из супов наилучший, который засыпается кореньями и зеленями: морковкой, спаржей, цветной капустой и всякой тому подобной юриспруденцией.
Как только скушали борщок или суп, сейчас же велите подавать рыбное, благодетель. Из рыб безгласных самая лучшая — это жареный карась в сметане.
Но рыбой не насытишься, это еда несущественная, главное в обеде не рыба, не соусы, а жаркое. Ежели, положим, подадут к жаркому парочку дупелей, да ежели прибавить к этому кyропаточку или парочку перепелочек жирненьких, то тут про всякий катар забудете, честное благородное слово. А жареная индейка? Белая, жирная, сочная этакая, знаете ли, вроде нимфы…
После жаркого человек становится сыт и впадает в сладостное затмение. В это время и телу хорошо и на душе умилительно. Для услаждения можете выкушать рюмочки три запеканочки. Домашняя самоделковая запеканочка лучше всякого шампанского. После первой же рюмки всю вашу душу охватывает обоняние, этакий мираж, и кажется вам, что вы не в кресле у себя дома, а где-нибудь в Австралии, на каком-нибудь мягчайшем страусе…
Bo вpeмя запеканки хорошо сигарку выкурить и кольца пускать, и в это время в голову приходят такие мечтательные мысли, будто вы генералиссимус или женаты на первейшей красавице в мире, и будто эта красавица плавает целый день перед вашими окнами в этаком бассейне с золотыми рыбками. Она плавает, а вы ей: «Душенька, иди поцелуй меня!»
Антон Чехов
Горячие носы или
#осторожнобасни
Свобода и риск
В начале нового театрального сезона Александр Калягин объявил о своем решении
пригласить меня для постановки моих же басен! Я сначала радовался… А потом понял, что
еще никто на театре этим не занимался. А если и занимался, то ничего
хорошего не выходило. Басня сама по себе - это отдельный сюжет, рассказанный
в довольно специфической форме. История полностью исчерпывается сольным прочтением,
а при распределении реплик мгновенно теряет свою привлекательность. Как будто, красивые
морские камешки кто-то вытащил из воды и они высохнув на солнце, перестали быть цветными.
Помню когда-то давно я спросил у Кирилла Серебренникова, что он думает по поводу моих басен на
театральной площадке. Его ответ был прост: «Читай их сам, как автор у микрофона. Лучше
тебя этого никто не сделает.» Поэтому, когда я пересек порог калягинского театра, то сразу заявил
актерам, что если они не постараются разыгрывать басни лучше автора, то вся идея пойдет насмарку.
Александр Калягин не просто гениальный актер. Он невероятно смелый руководитель, который
готов к риску. Однако, все должны понимать, что эта готовность распространяется на тех, кто
в его лодке находится. Короче говоря, мы начали рисковать. Театр этим и прекрасен - свободой и риском.
Репете
Наши репетиции можно было бы описывать булгаковским пером. Исключительно потому, что быть одновременно автором и режиссером задача не из простых, а уж, имея дело с таким специфическим материалом как басни, можно и не выплыть… Есть клише - автор не может ставить хорошо… Я на это всегда отвечаю, что Шекспир неплохо писал и разыгрывал… Брехт этим занимался, Дарио Фо прекрасный в Италии… Чаплин придумывал на ходу…
Актеры ко мне присматривались. В этом заведении они избалованные, поэтому надо хитрить, чтобы тебя не съели, как ондатру из моей басни. Нужно на стол класть конфету, а под столом держать кнут. На третий день мне шепнули, что, мол, в театре пошли пересуды, Бог знает что про тебя говорят… Я на то ответил Пушкиным: «От плохих стихов не отказываюсь, надеясь, на добрую славу своего имени, а от хороших, признаться, и сил нет отказываться!» Короче говоря, надо не лясы точить, а работать. Набрасывать этюды, отметать ненужное, напевать, натанцовывать, нашептывать.
Я сразу знал, что должно быть много музыки, ритмов, пластических этюдов. Предчувствовал, что мы будем экспериментировать, обнулять...
Откуда что берется
Мои басни появились от желания придумать свой мир и быть его автором. Крылов прекрасно адаптировал сюжеты древних. До него много поэтов русских старались, но именно Ивану Андреевичу удалось вдохнуть в старые меха молодое вино. Потом на этом поле работали интересные мастера: мой любимый Саша Черный, Николай Эрдман, Чуковский, Сергей Михалков, разумеется, а также мои таганские учителя - Владимир Высоцкий, Леонид Филатов. Получается своеобразная эстафета, и тут нельзя ронять планку. То что самый большой русский актер Александр Калягин дал нам всем шанс попробовать - бесценный дар. Поэтому самое главное что у меня теперь есть - это благодарность. «Случай, Бог изобретатель» написал поэт… Нас с Сан Санычем познакомил великий пианист Борис Березовский, тогда же родилась идея устроить борин концерт прямо в театре, а я чтобы не было консерваторского ремейка взял и придумал этому всему форму - «Город Калягинск». Калягинск оказался территорией свободы, на которой не только зазвучал Моцарт и Чайковский, но и были прочитаны со сцены мои басни. Публика ликовала. Так все и завертелось. Теперь просто следующий этап этого прекрасного большого действия.
В.М.
#осторожнобасни
Свобода и риск
В начале нового театрального сезона Александр Калягин объявил о своем решении
пригласить меня для постановки моих же басен! Я сначала радовался… А потом понял, что
еще никто на театре этим не занимался. А если и занимался, то ничего
хорошего не выходило. Басня сама по себе - это отдельный сюжет, рассказанный
в довольно специфической форме. История полностью исчерпывается сольным прочтением,
а при распределении реплик мгновенно теряет свою привлекательность. Как будто, красивые
морские камешки кто-то вытащил из воды и они высохнув на солнце, перестали быть цветными.
Помню когда-то давно я спросил у Кирилла Серебренникова, что он думает по поводу моих басен на
театральной площадке. Его ответ был прост: «Читай их сам, как автор у микрофона. Лучше
тебя этого никто не сделает.» Поэтому, когда я пересек порог калягинского театра, то сразу заявил
актерам, что если они не постараются разыгрывать басни лучше автора, то вся идея пойдет насмарку.
Александр Калягин не просто гениальный актер. Он невероятно смелый руководитель, который
готов к риску. Однако, все должны понимать, что эта готовность распространяется на тех, кто
в его лодке находится. Короче говоря, мы начали рисковать. Театр этим и прекрасен - свободой и риском.
Репете
Наши репетиции можно было бы описывать булгаковским пером. Исключительно потому, что быть одновременно автором и режиссером задача не из простых, а уж, имея дело с таким специфическим материалом как басни, можно и не выплыть… Есть клише - автор не может ставить хорошо… Я на это всегда отвечаю, что Шекспир неплохо писал и разыгрывал… Брехт этим занимался, Дарио Фо прекрасный в Италии… Чаплин придумывал на ходу…
Актеры ко мне присматривались. В этом заведении они избалованные, поэтому надо хитрить, чтобы тебя не съели, как ондатру из моей басни. Нужно на стол класть конфету, а под столом держать кнут. На третий день мне шепнули, что, мол, в театре пошли пересуды, Бог знает что про тебя говорят… Я на то ответил Пушкиным: «От плохих стихов не отказываюсь, надеясь, на добрую славу своего имени, а от хороших, признаться, и сил нет отказываться!» Короче говоря, надо не лясы точить, а работать. Набрасывать этюды, отметать ненужное, напевать, натанцовывать, нашептывать.
Я сразу знал, что должно быть много музыки, ритмов, пластических этюдов. Предчувствовал, что мы будем экспериментировать, обнулять...
Откуда что берется
Мои басни появились от желания придумать свой мир и быть его автором. Крылов прекрасно адаптировал сюжеты древних. До него много поэтов русских старались, но именно Ивану Андреевичу удалось вдохнуть в старые меха молодое вино. Потом на этом поле работали интересные мастера: мой любимый Саша Черный, Николай Эрдман, Чуковский, Сергей Михалков, разумеется, а также мои таганские учителя - Владимир Высоцкий, Леонид Филатов. Получается своеобразная эстафета, и тут нельзя ронять планку. То что самый большой русский актер Александр Калягин дал нам всем шанс попробовать - бесценный дар. Поэтому самое главное что у меня теперь есть - это благодарность. «Случай, Бог изобретатель» написал поэт… Нас с Сан Санычем познакомил великий пианист Борис Березовский, тогда же родилась идея устроить борин концерт прямо в театре, а я чтобы не было консерваторского ремейка взял и придумал этому всему форму - «Город Калягинск». Калягинск оказался территорией свободы, на которой не только зазвучал Моцарт и Чайковский, но и были прочитаны со сцены мои басни. Публика ликовала. Так все и завертелось. Теперь просто следующий этап этого прекрасного большого действия.
В.М.
Арт-кабаре Влада Маленко и Бориса Березовского. 🎼
«Голубая рапсодия» Гершвина в исполнении мастера.
https://m.youtube.com/watch?v=1amDb9J_X9M
#АртКабареВладаМаленко #Московскийтеатрпоэтов
#Весна
#EsseJazzClub
«Голубая рапсодия» Гершвина в исполнении мастера.
https://m.youtube.com/watch?v=1amDb9J_X9M
#АртКабареВладаМаленко #Московскийтеатрпоэтов
#Весна
#EsseJazzClub
YouTube
Арт-кабаре Влада Маленко и Бориса Березовского в Джаз-кафе Эссе.
Влад Маленко: басня "Утюг и мясорубка", Борис Березовский: Гершвин "Голубая рапсодия".
Гений антресоли
Восторг толпы- дурное дело...
Когда признанью нет предела
Герой становится кумиром,
И лесть владеет нашим миром...
В одной кухонной антресоли
Жил-был брикет обычной соли
Нутром- поварен, телом-бел
Брикет все время песни пел,
Предавшись весь мечте невольной,
О будущей карьере сольной,
И попадая в ноту соль
Он находил, что в этом соль!
Его супруга-упаковка
Конфет просроченных «коровка»,
Певца тягучая му-муза
Сказала как-то: «Ты-Карузо.
Я даже думаю порой-
Не соль, а сахар голос твой!»
Любя супругу до мозолен,
Он звал её своею «Сольвейг»...
Семья жила не в чистом поле,
И вскоре все на антресоли,
Включая старый таз из меди,
Уже твердили о соседе,
Как о таланте уникальном
В жестоком мире музыкальном...
Две дорогих аэрозоли
Хвалили вкус и голос соли,
А рядом пыльная картина-
Брикет сравнила с Робертино
Лоретти, споря с некой дамой,
Являвшейся её же рамой.
Дырявый увалень- ковёр
Решил, что он- антрепренёр,
Зажав с валютою конверт
Он все орал: «Даёшь концерт!!!»
В восторге перчики в рассоле
Чуть не свалились с антресоли
И все же звонко голосили
О некой сольной антре-силе...
И лишь помойное ведро
Съязвило: «Пусть поёт в метро!»
Но эту цинковую тушу
Никто и никогда не слушал,
А, впрочем, зря... Навет помойный
Быть может более достойный,
Чем общий голос похвалы
В совместной оргии гульбы...
Все о любви певцу кричали
И на руках его качали,
А кто-то выдал, что Шаляпин
В сравнении с ним талант
прошляпил...
И отстранить их всех не в силе
Был наш солись. Он все терпел.
Они же так любовь излили,
Что наш герой... окаменел...
Его потрогали руками
И убедились: точно камень...
Сначала хором причитали,
Потом на камне начертали:
«Он был, практически, Лев Лещенко,
Теперь кирпич, и сбоку трещинка».
В.М.
Восторг толпы- дурное дело...
Когда признанью нет предела
Герой становится кумиром,
И лесть владеет нашим миром...
В одной кухонной антресоли
Жил-был брикет обычной соли
Нутром- поварен, телом-бел
Брикет все время песни пел,
Предавшись весь мечте невольной,
О будущей карьере сольной,
И попадая в ноту соль
Он находил, что в этом соль!
Его супруга-упаковка
Конфет просроченных «коровка»,
Певца тягучая му-муза
Сказала как-то: «Ты-Карузо.
Я даже думаю порой-
Не соль, а сахар голос твой!»
Любя супругу до мозолен,
Он звал её своею «Сольвейг»...
Семья жила не в чистом поле,
И вскоре все на антресоли,
Включая старый таз из меди,
Уже твердили о соседе,
Как о таланте уникальном
В жестоком мире музыкальном...
Две дорогих аэрозоли
Хвалили вкус и голос соли,
А рядом пыльная картина-
Брикет сравнила с Робертино
Лоретти, споря с некой дамой,
Являвшейся её же рамой.
Дырявый увалень- ковёр
Решил, что он- антрепренёр,
Зажав с валютою конверт
Он все орал: «Даёшь концерт!!!»
В восторге перчики в рассоле
Чуть не свалились с антресоли
И все же звонко голосили
О некой сольной антре-силе...
И лишь помойное ведро
Съязвило: «Пусть поёт в метро!»
Но эту цинковую тушу
Никто и никогда не слушал,
А, впрочем, зря... Навет помойный
Быть может более достойный,
Чем общий голос похвалы
В совместной оргии гульбы...
Все о любви певцу кричали
И на руках его качали,
А кто-то выдал, что Шаляпин
В сравнении с ним талант
прошляпил...
И отстранить их всех не в силе
Был наш солись. Он все терпел.
Они же так любовь излили,
Что наш герой... окаменел...
Его потрогали руками
И убедились: точно камень...
Сначала хором причитали,
Потом на камне начертали:
«Он был, практически, Лев Лещенко,
Теперь кирпич, и сбоку трещинка».
В.М.
Были долгие эпидемии, были долго повальные болезни от трупов гадов и людей, и долго еще ходила армия, но уже не снабженная газами, а саперными принадлежностями, керосинными цистернами и шлангами, очищая землю. Очистила и все кончилось к весне 29-го года.
А весною 29-го года опять затанцовала, загорелась и завертелась огнями Москва, и опять попрежнему шаркало движение механических экипажей, и над шапкою храма Христа висел, как на ниточке, лунный серп... (М.Булгаков).
А весною 29-го года опять затанцовала, загорелась и завертелась огнями Москва, и опять попрежнему шаркало движение механических экипажей, и над шапкою храма Христа висел, как на ниточке, лунный серп... (М.Булгаков).
Forwarded from Говорит Москва
⚡️В Москве до 10 апреля запрещаются все массовые уличные мероприятия и мероприятия в помещениях, если число участников превышает 50 — указ Собянина.
Нож (басня)
У ножа было много дел.
Он внедрялся, куда хотел.
Пока другие точили лясы,
Он резал спокойно рыбу и мясо,
И даже вскрывая консервы,
Не тратил напрасно нервы.
Еще бы! Ведь он не какая-то сошка!
Вилка, к примеру, или там, ложка.
Его с детства другие ножи учили:
«Будь сухим и следи за тем, чтоб тебя точили!»
Однажды нож оказался в кармане
Человека, который сидел в ресторане,
Одновременно стоя на грани,
Но не смог устоять.
Его пальцы потели.
Через минуту нож оказался в человеческом теле
По рукоять.
Вошел, будто в масло.
Вышел, когда уже жизнь угасла.
После очнулся на дне реки.
Ржавел там и думал, о том, что он раб случайной руки. В.М. #Басни
У ножа было много дел.
Он внедрялся, куда хотел.
Пока другие точили лясы,
Он резал спокойно рыбу и мясо,
И даже вскрывая консервы,
Не тратил напрасно нервы.
Еще бы! Ведь он не какая-то сошка!
Вилка, к примеру, или там, ложка.
Его с детства другие ножи учили:
«Будь сухим и следи за тем, чтоб тебя точили!»
Однажды нож оказался в кармане
Человека, который сидел в ресторане,
Одновременно стоя на грани,
Но не смог устоять.
Его пальцы потели.
Через минуту нож оказался в человеческом теле
По рукоять.
Вошел, будто в масло.
Вышел, когда уже жизнь угасла.
После очнулся на дне реки.
Ржавел там и думал, о том, что он раб случайной руки. В.М. #Басни
Царь и Пушкин
Однажды возле Царь-пушки
Встретились царь и Пушкин.
У царя была свита,
А у поэта свиток.
Лица из царской свиты -
Это сливки элиты,
А в свитке поэта Пушкина
Строки про няню и кружку.
Царь говорил с поэтом,
А свиту трясло при этом:
«Надо же, какой юркий
Рифмоплет камер-юнкер!
Будто не понимает,
Что время у нас отнимает!»
О чем говорил с поэтом
Царь осталось секретом.
С тех пор века пролетели.
Время сродни метели.
Память как будто сито –
Где теперь эта свита?...
Да и царя едва ли
Мы бы здесь вспоминали,
Если бы им у пушки
Не повстречался Пушкин.
В.М.
#Басни
https://yangx.top/bookswithklishin/366
Однажды возле Царь-пушки
Встретились царь и Пушкин.
У царя была свита,
А у поэта свиток.
Лица из царской свиты -
Это сливки элиты,
А в свитке поэта Пушкина
Строки про няню и кружку.
Царь говорил с поэтом,
А свиту трясло при этом:
«Надо же, какой юркий
Рифмоплет камер-юнкер!
Будто не понимает,
Что время у нас отнимает!»
О чем говорил с поэтом
Царь осталось секретом.
С тех пор века пролетели.
Время сродни метели.
Память как будто сито –
Где теперь эта свита?...
Да и царя едва ли
Мы бы здесь вспоминали,
Если бы им у пушки
Не повстречался Пушкин.
В.М.
#Басни
https://yangx.top/bookswithklishin/366
Telegram
ReadMe.txt
Я люблю такие легкие и прозрачные озарения. Читаю сейчас биографию Баратынского, и потому пошел разглядывать его дом на Вознесенском переулке (если стоять лицом к англиканской церкви, то усадьба справа, дом номер 6), а по дороге в сотый раз увидел табличку…
В дальних углах Вселенной
Метеоритный дождь.
Русский военнопленный,
Американский «дожд»,
Лётчик из Сезуана,
Слон цирковой в грязи.
Вечность не прозевала,
Сделала всем УЗИ.
Солнце журчит, как зуммер,
Плавится ореол,
Нет никого, кто б умер
Или покой обрёл.
Камни и те забыли
Смерти бесцельный яд,
Даже в автомобилях
Лампочки все горят.
Вот в мастерской на Марсе
Лепит снежки Роден.
Все наши души в массе-
Белая мгла в 3D.
Вот Еврипид и Ленин,
Лермонтов и Ван Гог.
Вечность сродни арене-
Выступить каждый смог.
А потолки бездонней
Млечных Путей парных.
Женщины все-Мадонны,
И Рафаэль для них.
Начинены глазами
Зимние небеса.
Счастье в соседнем зале,
Где-то в созвездии Пса.
Там от звезды планета
Вертится в трёх шагах.
Там на пригорке лето.
Родина в камышах.
Плещется по соседству
Летнее озерцо,
Вот где собака детства
Лижет тебя в лицо.
В.М.
Метеоритный дождь.
Русский военнопленный,
Американский «дожд»,
Лётчик из Сезуана,
Слон цирковой в грязи.
Вечность не прозевала,
Сделала всем УЗИ.
Солнце журчит, как зуммер,
Плавится ореол,
Нет никого, кто б умер
Или покой обрёл.
Камни и те забыли
Смерти бесцельный яд,
Даже в автомобилях
Лампочки все горят.
Вот в мастерской на Марсе
Лепит снежки Роден.
Все наши души в массе-
Белая мгла в 3D.
Вот Еврипид и Ленин,
Лермонтов и Ван Гог.
Вечность сродни арене-
Выступить каждый смог.
А потолки бездонней
Млечных Путей парных.
Женщины все-Мадонны,
И Рафаэль для них.
Начинены глазами
Зимние небеса.
Счастье в соседнем зале,
Где-то в созвездии Пса.
Там от звезды планета
Вертится в трёх шагах.
Там на пригорке лето.
Родина в камышах.
Плещется по соседству
Летнее озерцо,
Вот где собака детства
Лижет тебя в лицо.
В.М.
КРОКОДИЛ ЗА РУЛЕМ
Оно, конечно, крокодилы –
Великолепные водилы,
Но не об этом басня, коль,
По венам бродит алкоголь.
Автолюбитель крокодил
Стакан портвейна накатил
И, разминая в пасти жвачку,
Сел в распальцованную тачку.
На лобовом висел горчичник,
Мол, отойди с пути, гаишник!
Я сам из фонда ветеранов
И не приветствую тиранов!
Был крокодил собою горд.
Летел по трассе шустрый «Форд»,
И выдавал магнитофон
Любимый «Голубой вагон».
Но, вдруг, на гладкий автобан
Из леса выскочил кабан,
Он был не трезв, а значит резв
И побежал наперерез.
Сентябрь. Полдень. Воскресенье.
У крокодила сотрясенье
И срок - подумать о здоровии
В одном из уголков Мордовии,
Где точно спросит вор в законе
О голубом его вагоне.
В.М.
#Басни
Оно, конечно, крокодилы –
Великолепные водилы,
Но не об этом басня, коль,
По венам бродит алкоголь.
Автолюбитель крокодил
Стакан портвейна накатил
И, разминая в пасти жвачку,
Сел в распальцованную тачку.
На лобовом висел горчичник,
Мол, отойди с пути, гаишник!
Я сам из фонда ветеранов
И не приветствую тиранов!
Был крокодил собою горд.
Летел по трассе шустрый «Форд»,
И выдавал магнитофон
Любимый «Голубой вагон».
Но, вдруг, на гладкий автобан
Из леса выскочил кабан,
Он был не трезв, а значит резв
И побежал наперерез.
Сентябрь. Полдень. Воскресенье.
У крокодила сотрясенье
И срок - подумать о здоровии
В одном из уголков Мордовии,
Где точно спросит вор в законе
О голубом его вагоне.
В.М.
#Басни
Проект телебасни сопровождает театральную постановку «Осторожно, Басни!» в Московском театре Et Cetera.
https://yangx.top/vmalenko/98
https://yangx.top/vmalenko/98
Telegram
Нетленки от Маленки
БАСНЯ "КРОКОДИЛ ЗА РУЛЁМ" МУЛЬТ
https://m.youtube.com/watch?v=iOXuKKwht2Q
https://m.youtube.com/watch?v=iOXuKKwht2Q
Интересное исследование истории создания обложек 10 русских музыкальных альбомов.
О любимом Гребенщикове и его «Радио Африке»- из воспоминаний фотографа Андрея Усова.
«Мы очень долго готовили обложку. Было несколько попыток, несколько поездок. Для «Радио Африки» у меня была совершенно другая идея: я хотел сделать графическое черно-белое изображение фигур людей без лиц на фоне неба. Но на тех съемках не оказалось Бориса.
Сперва мы снимали в июле в Солнечном — эта съемка не использовалась. Тогда был Сева (Гаккель), Витя Цой, Марьяна (Цой), Люда (Гребенщикова). Довольно забавная, но в основном обнаженная съемка. Она не пошла. Дотянули до холодного сентября и в неприятный промозглый день сделали съемку у гостиницы «Прибалтийская» на берегу у залива.
Боря принес какой-то странный текст с иероглифами, сам он точно не знал, что там написано. Мы решили на обложку название группы не выносить. В оригинале — «Радио Африка» и все, какие-то фамилии. А группа «Аквариум» так и не обозначена.
Мы с Борей всегда старались делать что-то неожиданное, загадочное, чтобы задавались вопросы. Я очень горжусь этими работами, потому что действительно они отличались от того, как оформлялись альбомы в те годы даже за рубежом.
Нажимаешь на спуск, только когда понимаешь, что все сложилось как надо. Это же пленочная съемка — в камере всего 12 кадров. Снимали все быстро — принцип работы у меня примерно такой: если есть идеи, если они возникают по ходу, то хватит болтать. Сделали, выполнили. Бюджет этой съемки — фотоаппарат, пленка за 40 копеек, все. И мозги.»
https://www.the-village.ru/village/weekend/musika/376845-oblozhki-russkih-albomov?fbclid=IwAR0YmgxegOnmJlDa8ZKMFUrTJZb7U6-B7CAhVRefQpSFsOx3gNoyVIKQ4Z0
О любимом Гребенщикове и его «Радио Африке»- из воспоминаний фотографа Андрея Усова.
«Мы очень долго готовили обложку. Было несколько попыток, несколько поездок. Для «Радио Африки» у меня была совершенно другая идея: я хотел сделать графическое черно-белое изображение фигур людей без лиц на фоне неба. Но на тех съемках не оказалось Бориса.
Сперва мы снимали в июле в Солнечном — эта съемка не использовалась. Тогда был Сева (Гаккель), Витя Цой, Марьяна (Цой), Люда (Гребенщикова). Довольно забавная, но в основном обнаженная съемка. Она не пошла. Дотянули до холодного сентября и в неприятный промозглый день сделали съемку у гостиницы «Прибалтийская» на берегу у залива.
Боря принес какой-то странный текст с иероглифами, сам он точно не знал, что там написано. Мы решили на обложку название группы не выносить. В оригинале — «Радио Африка» и все, какие-то фамилии. А группа «Аквариум» так и не обозначена.
Мы с Борей всегда старались делать что-то неожиданное, загадочное, чтобы задавались вопросы. Я очень горжусь этими работами, потому что действительно они отличались от того, как оформлялись альбомы в те годы даже за рубежом.
Нажимаешь на спуск, только когда понимаешь, что все сложилось как надо. Это же пленочная съемка — в камере всего 12 кадров. Снимали все быстро — принцип работы у меня примерно такой: если есть идеи, если они возникают по ходу, то хватит болтать. Сделали, выполнили. Бюджет этой съемки — фотоаппарат, пленка за 40 копеек, все. И мозги.»
https://www.the-village.ru/village/weekend/musika/376845-oblozhki-russkih-albomov?fbclid=IwAR0YmgxegOnmJlDa8ZKMFUrTJZb7U6-B7CAhVRefQpSFsOx3gNoyVIKQ4Z0
The Village
Где и как снимали обложки легендарных русских альбомов
Возможно, недалеко от вашего дома