В наиболее сложные и драматические времена нужно быть леонтьевцем и отбросив всяческий розовый оптимизм и благодушие трезво осознавать, что значит историческая неудача народов в свете христианский эсхатологии. Всех народов без исключения. У каждого народа своя историческая неудача, и она более очевидна, чем его «удачи», которые «яко трава», «яко цвет селный тако оцветет». Историческая неудача постигает любой народ потому, что онтологически «весь мир лежит во зле», и поэтому в таком мире, выражаясь современным языком, невозможен никакой идеальный проект.

Об исторической неудаче России всегда говорят много, с каким-то особым энтузиазмом и восторгом. Причем как други, так и недруги. Вечно ставят в вину ее цивилизационную (Восток/Запад), социальную (социализм/капитализм), религиозную (православная/неправославная) и проч. неопределенность. Обвиняют всегда в отсталости, недоцивилизованностии, в нигилизме, сервилизме, колониализме, утопизме и Бог знает еще в какой ерунде. Но главная неудача России в том, что правда Божия, которую она несет извечно и изначально невоплотима в этом мире. Это трагедия, но и миссия, ибо другой идеи у России нет и быть не может. Все остальное – это сиюминутное подражательство, не более того. Но даже частичное воплощение правды не дает этому миру скатиться в пропасть.

А какова историческая неудача Запада? Как-то мало об этом говорят, все более о его мнимых достоинствах и достижениях. Идея Запада – это идея золотого тельца. И она как раз более удачная и успешная для мира, лежащего во зле. Люди гибнут за метал, за него легче продать душу для временного комфорта, чем заработать вечное спасение. Но эта мнимая удача Запада и есть его истинная неудача, финальное поражение, потому что как ни крути, душа у человека христианка, по слову Тертуллиана, и человек, все же «духовной жаждою томим», как сказал Пушкин.

И вот когда Запад исчерпывает свой сугубо бездуховный потенциал, делая ставку на материально-технические блага и становится понятно, что человеку нужно что-то большее, а этого большего у Запада нет, он выдвигает то Наполеона, то Гитлера, то, например, сейчас какого-нибудь Байдена в качестве своего представителя. Они развязывают войны, творят всяческие бесчинства, но итог всегда один. А поскольку история не кончается, то Россия и в этот исторический период должна выполнить свою миссию.

Русский во многом духовная категория. Не в смысле того, что в России более «духовные» люди (так думают лишь очень ограниченные люди), а в смысле того, что соотношение кровь-и-почва/дух всегда в пользу духа. Очень значима в России кровь, значима и почва, но это одухотворенная кровь и одухотворенная почва. У других это не так, у других всегда в приоритете кровь и почва, что создает прецедент национализма. Национализм – это всегда усечение целого и абсолютизацию своей части. Следствие – национальная гордыня. Это исключительно западноевропейское явление.

В России ни национализм, ни тем боле шовинизм не возможны в принципе. Им не на чем основаться. Русский – это всечеловек, как гениально прозрел Достоевский. Духовность русского в том, что он вмещает в себя идеальную человечность, человеческое, каким оно должно быть. Человечность как идеальное воплощение человеческого трансцендента ко всем проявлениям национально-культурной ограниченности. Поэтому русскость неуловима при всех бесконечных попытках ее определить, то есть ограничить. А как можно ограничить человека какой-то дефиницией, если человек есть тайна. Достоевский это понял, глядя на русского человека. Глядя на европейца такого, не скажешь. Европеец вызывает лишь патофизиологическое фрейдистское любопытство.

И вот эта тайна и есть загадочность русской души, которая отражает загадочность человека как такового, которого различные национализмы всегда хотят ограничить, приручить, выдать за свое. Трудно удержать человека как человека, хотя все высшие проявления духа в разных культурах стремятся именно к этому. И если можно говорить о русском национализме – то это «метафизический национализм», преодолевающий всяческие эмпирические проявления национального.

С русской всечеловечностью связана и такая негативная ее черта как безликость и, соответственно, уподобление другим. Но безликость возникает, когда не удерживается подлинно русское, то есть всечеловеческое. Положительная сторона во всемирной отзывчивости русского – его умение понять всех. С этими связано особая доброта и миролюбие русских, чего не может выдержать остальной всегда националистический и поэтому глубинно агрессивный мир, навязывая России всякие несвойственные ей задачи, провоцируя ее на ответные действия. Но всегда до поры до времени, ибо, как хорошо известно, Бог поругаем не бывает.

Есть такое понятие «русская тьма», которое ошибочно ассоциируется с необразованностью, т.е. отсутствием просвещения. Это в широко распространенной либерально-демократической традиции. Темнота – это не категория просвещения (недостаток образованности). Тьма – это метафизическое состояние, с образованностью мало связанное, поскольку тьмой окружены люди не только малообразованные, но и образованные, грамотные, сами «просвещенцы», те, кто несет, как им кажется, свет в темные массы.

Русская тьма иного свойства, она не может быть «просвещена» разумом, ибо рождена в адовых безднах бытия, откуда струится свет истины. Это дар видения и чувствования тьмы во всем, что разумный мир считает светом, и, наоборот, видение света там, где обычно видят мрак.

Кто носитель «русской тьмы»? Практически все русские гении и подвижники слова, мысли, звука, цвета, света, тени, молчания, скорби, поступка...

Белинский, несомненно, одаренный человек, близко подошел к пониманию этого страшного русского дара, с которым попытался вести отчаянную и безуспешную борьбу. Он клеймил ужаснувшую его русскую тьму в известных словах из письма к Гоголю:

«Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и неволе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а со здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их выполнение».

Ужас Белинского в том, что Гоголь встал на сторону тьмы. Белинский был наивным гуманистом, утопистом, рационалистом, и глубочайшую тьму Гоголя он не понял, точнее, не принял, испугался, и как черт убежал в свои «теории». Ибо русская тьма – это и есть свет, свет абсолютной истины, в мире так нечаянно и незаслуженно просиявший.

Искусственный интеллект крайне необходим современному человеку, преимущественная смысловая среда обитания которого – это информационная среда. ИИ и ИО (информационное общество) неразрывны. Кто такие насельники информационного общества?

Это в основном люди капиталистического общества, про которых не очень уважаемый мной Жижек точно и справедливо сказал, что это девяносто восемь процентов скучных идиотов.

И вот эти «скучные идиоты», в другой более приличной терминологии Маркузе «одномерный человек», «одномерные люди», имеют огромное количество бессмысленных потребностей. Но они не знают, для чего им жить, и поэтому не могут разобраться с этими потребностями, которые породили множество услуг и структур и, соответственно, бумаг, счетов, цифр и проч. Как во всей этой лавине информации обойтись без ИИ, который есть инвалидная коляска для современных ментальных инвалидов («скучных идиотов»). В этом и только в этом смысл ИИ и больше ни в чем. Очень смешно, когда современные ученые, важно надувая щеки, занимаются «актуальными проблемами искусственного интеллекта».

Изумительный русский философ Лев Платонович Карсавин говорил, что тварь не знает, чего хочет и поэтому бессмысленно мечется. Тварь имеется в виду человек вообще в христианском смысле, без оскорблений. И вот если тварь времен Карсавина, который все же жил в серебряном веке и был участником различных философских организаций, не знала, чего она хочет, то тварь информационного общества кроме информации и развлечений вообще ни о чем не подозревает.

Вот вспоминается Ницше, который, наблюдая разгул демократической черни с ее потребностями с грустью и ужасом пророчески говорил, что профессор сокрушен, журналист торжествует.

О русском смысле

Смысл – то, без чего нет человека. Это аксиома. Но смыслы различны. Схематично горизонт смысла всегда определяется Богом, государством, историей, культурой, семьей, творчеством, личной жизнью. Потеря этих смыслов – кризис: если уходит смысл Бога – атеизм; государства – либерализм; истории и культуры – релятивизм; семьи – феминизм; творчества – депрессия; свой смысл – нигилизм, цинизм, гедонизм и т.д.

Но это все так или иначе западные модели смысла и его кризиса. Западный человек может быть приличным лишь в рамках этих внешних смыслов. В русской народно-метафизической традиции помимо этих явных и конечно значимых социально смыслов есть еще тайный смысл, смысл неведомый, неизвестный, о котором только какая-то-то глубинная духовная интуиция. Он не равен ни одному из известных смыслов, он в подлинном смысле запределен.

Но он самый главный, он-то и держит человека в жизни, когда все остальное уходит. И не просто держит, но позволяет быть человеком при любых условиях. Поэтому русский человек сохраняет свою человечность (нравственность, совестливость) и при атеизме, и при либерализме, и при любом нигилизме.

Но чем же все-таки жив русский человек, о чем его тоска и надежда, в чем его сокровенное остается загадкой.

Русская философия, как и всякая большая традиция в философии имеет свое лицо. Если Бытие – исток философствования как способа человеческого присутствия, то история Бытия схематично может быть представлена так.

Бытие в трех ипостасях – прекрасное, неизвестное, больное. Греческая эстетическая онтология – удивление чуду прекрасного бытия; западная гносеология – научное познание неизвестного бытия; русская нравственная философия – переживание больного бытия.

Русскую философию называют «философией Иова многострадального», поскольку здесь поднимаются предельные нравственные вопросы, по-другому «проклятые». И наивысшие наши философские достижения мирового уровня в области этих вопросов. Еще русскую философию принято наукообразно называть «этикоцентричной», это несколько снижено, но точно.

Ирония в том, что сборник «Этическая мысль», который издает Институт философии с 2000-х, посвящен как бы нравственной проблематике. Но если открыть любой выпуск, то можно сразу увидеть, что в нем нет и капли духа русской нравственной философии. Этика ненасилия, аналитическая философия, биоэтика, прикладная этика и т.д. – сплошные западные тренды в этике. По сути – это русскоязычное приложение к современной западной этике, совершенно не отражающее название.

От такого издания отечественный читатель хотел бы видеть высокие нравственные вопрошания относительно болевых точек современной жизни, постановку острых экзистенциальных вопросов, которые затрагивают нашу жизнь в ее самых драматических изломах. Он хотел бы увидеть уровень мысли в духе Достоевского, Соловьева, Федорова, Бердяева, Ильина, Розанова, Платонова и других, если речь идет об этике, именно в том, в чем сила русской философии. Но ничего этого нет. И если вдруг какой-нибудь случайный читатель откроет этот сборник, то он искренне не поймет, что это, о чем и зачем.

С каждым событием, мероприятием, с каждым днем мир становится все более и более разобщенным. Не разнообразными и многообразным, а именно разобщенным, враждебным, снедаемым лютой ненавистью. Это не «цветущая сложность», а навозная куча глобализма, в которой ненасытные паразиты пожирают друг друга.

Сбываются самые мрачные библейские пророчества. И если суждено миру сгореть в огне, но он сгорит не в ядерном апокалипсисе, а в огне взаимной вражды и ненависти.

И вот в этой ситуации какой наивной и безумной может показаться русская идея всечеловеческого единства, подлинного всемирного братства, всечеловечности. Но она не наивна и не безумна, поскольку великие творцы русской идеи прекрасно все видели и понимали, в каком мире мы живем. Менее всего он были благодушными утопистами и вопреки все нарастающему хищничеству, исходящему из западной цивилизации, продолжали упорно работать над созданием русской идеи всеобщего спасения.

Сейчас западное хищничество достигло кульминации человеконенавистнической остервенелости, которая является реальной цивилизационной угрозой для человечества. И если миру быть, то ему быть спасенному только русской идеей, идеей русского мира.

Очень точно, честно, лаконично. Автор: Антон Колоколов

Парижское мероприятие бессмысленно критиковать с позиций христианства и традиционных ценностей. Все это мимо цели, поскольку там этого просто давно уже нет. Они будут только смеяться над «мракобесами» и «ретроградами».

Это, конечно, и духовное, и нравственное падение, все так, но главное, это эстетическое падение. Вот здесь самое уязвимое место, поскольку у организаторов есть очевидно завышенные амбиции на новизну, креативность и т.д. Этого как раз и не было.

Мероприятие продемонстрировало эстетический закат Запада. Нужно вспомнить, конечно, Ницше, его прозорливость, когда он, говоря о духовном кризисе Запада в терминах смерти Бога, не в последнюю очередь имел ввиду эстетическое падение европейцев, их плебейский вкус, который становятся господствующим.

И сейчас уже не смерть Бога, и не смерть человека, это все так, сейчас смерть эстетического. Эстетическое отсутствует как таковое в полярных ипостасях прекрасного и безобразного. Здесь нет даже того настоящего безобразного, скажем в понимании Бодлера и Эко, но лишь торжество серой вульгарной пошлости, которое скорее вызывает не отвращение, а равнодушие. Торжество плебейских вкусов, и ничего более.

Но что неприятно, так это восторженно-подобострастная реакция русскоязычных плебеев, преданных рабов Запада и записных русоненавистников, готовых превозносить всякую падаль, лишь бы досадить России.

Говорят: грандиозное мероприятие – так много реакций в мире. Не удивительно: в мире много мух, поскольку много вещества, на которое они всегда охотно слетаются.

Новая задача для социального антрополога – описать и понять тип иноагента. Кто такие западники и славянофилы, атеисты и почвенники, либералы и консерваторы и прочие бинарные оппозиции достаточно хорошо изучены и представлены в известных литературных образах. Но вот новый тип, иноагент, кто он? Очевидно, что он несет на себе все родовые метрики безродности, но не сводим пока ко всем известным типологиям.

Остроту вопросу придает то, что количество проявленных ионогенов мизерно, в то время как затаившихся, выжидающих несравненно больше. Здесь основная проблема. Кто эти люди, живущие здесь, говорящие по-русски, пользующиеся всеми благами земли русской, даже некоторых из них занимающиеся исследованиями в области русской философии, и являющиеся лютыми русоненавистниками?

Так вот, антропология иноагента поможет увидеть во многих ближних своих этих самых реальных дальних. Очень дальних. Таких, про которых можно только и сказать, что иных уж нет, а те далече.

Философ Вл.Варава о том, как спасти рядового человека и про экспорт русской идеи на Запад.
Специально для Открытого русского космоса.

#ОткрытыйРусскийКосмос

 
Поражение Запада в современной войне – это не только победа России, что само собой разумеется, это еще победа всего, как говорили в советские времена, прогрессивного человечества. Запад в виде современной реалии  «коллективного запада» – это мировой спрут, всечеловеческий паразит, пожирающий все живительные соки, необходимые всем. Это абсолютное меньшинство смогло хитростью и подлостью организовать систему обмана, насилия и угнетения всех истинно человеческих ценностей. Человек поэтому сегодня терпит крах.
 
Поражение Запада высвободит похищенные им витальные ресурсы, что улучшит т.н. «глобальные проблемы» в геополитической, экономической, информационной, демографической, моральной, технологической, экологической и прочих стратегически значимых сферах. Узурпировав эти области, Запад делает вид, что решает эти проломы, на самом деле, все более и более и более ухудшая ситуацию, провоцируя все новые и новые кризисы и конфликты.
 
Россия сейчас выполняет свою исконную спасительную миссию на уровне всего человечества. Другие антизападные (и по происхождению, и по ментальности) народы не решились на это. Россия решилась, наконец решилась. Но и для нее самой это будет иметь важнейшее значение, поскольку Запад совершил чудовищное преступление перед Россией, развалив Советский Союз, разорвав, тем самым и поссорив русский, украинский и белорусский народы. Двое из которых слава Богу смогли объединиться, но двое других сейчас находятся в состоянии братоубийственной войны.  
 
Это невозможно, чудовищно, но это факт. Вот поэтому полное поражение Запада, суд над его преступлениями, лишение его всех активов, низведение его до уровня отжившего этнографического материала станет началом восстановления этого разрушенного единства братских народов в составе мощной России, которая и другим народам даст возможность справедливого и достойного существования в этом смертном, падшем, грешном, но все же прекрасном мире.