____

РОД «Русская Философия»

Первый
Большой
Философский
Собор

Экспертиза докладов
____

18 сентября 2023 года

Варава Владимир Владимирович

Доктор философских наук,
Профессор,
Заведующий кафедрой философии Московского государственного института культуры,
Член Союза писателей Росиии

Тема доклада:
«Русская идея как нравственное оправдание и спасение человека»

Экспертиза доклада:
с 18 сентября по 22 сентября

День 1.
Общие впечатления.
Карта терминов.
Авторские термины

«Русская идея во многом это историософия.
Историософия - это метафизика мирового духа, глубоко и оригинально проявляющегося в национальной истории и культуры»,

вот таким тезисом «последний этик русской философии» (как проницательно представили на одном симпозиуме автора доклада), задает высокие пределы размышления о русской идеи.

Историософия это поиск смысла в истории, говорит Владимир Владимирович, и мы соглашаемся с этим поиском, ибо это позволяет более точно читать вселенские тексты единой философии.

И тогда, следуя данному тезису, русская идея предстает как метафизика мирового духа, что заставляет искателя выходить на рубежи своей философии в поисках русской идеи.

Безусловно большое видится на расстоянии, мы бы даже сказали что на дистанции, ибо только на больших дистанциях возможно увидеть большие проявления, к которым относится любая национальная и сверхнациональная идея.

Попробуем вместе с автором удержать необходимую дистанцию для созерцания представленных автором аспектов русской идеи.

Отдельно отметим.

Владимир Владимирович Варава является одним из отцов-основателей Движения «Русская Философия», за что русская история и русская философия будут всегда благодарны за такое проявление правильного поведения, или нравственности, или этики русского человека и русского философа.

Сегодня общие и особенные впечатления от доклада, а также карта терминов, общих и особенных, то есть авторских терминов данного доклада.

Напоминаем.
История конечно наблюдает.

Купно Заедино, Уважаемые Участники!
Вместе Заодно!

Беседа на «Радио Sputnik» Как создать русскую гуманитарную повестку https://radiosputnik.ria.ru/20230917/1896789848.html

Одна из последних жарких общественных полемик – это спор об учебниках. Учебники, конечно, нужны, никто не спорит. Но слишком полагаться на какой-то хороший и правильный учебник, который выправит мозги, исправит кардинально ситуацию очень наивно.

Борьба проходит как между либералами и патриотами, так и внутри патриотов. То, что либеральная понятно встала на дыбы, понятно, у них отнимают доходную нишу, которая десятилетиями спонсировалась западными, русофобскими грантами. И этому естественно должен был прийти конец, и он приходит.

Но с другой стороны, появилась патриотическая утопия, иллюзия, вера в хороший учебник как панацею. Я слышал недавно, как один известный патриот говорит другому не менее известному патриоту: «Вам, дорогой NN пора написать настоящий учебник по философии, в котором будет изложена правильная линия, правильный взгляд».

Написать такой учебник - значит напрочь отбить вкус к философии. В такой позиции нет понимания того, что идеальный учебник невозможен в принципе, что гражданское сознание молодых людей формируется в основном другими способами, что сам учебник как таковой – это продукт западной схоластической культуры, который стремится рационализировать, т.е. упростить мир. К тому же учебники безнадежно устаревают.

Ничто так не отбивает, например, любовь к литературе, чем учебник литературы. Но учитель литературы может привить глубочайшую любовь к предмету. И так по всем предметам. Это прописанная, банальная истина, но, кажется малопонятная тем, кто готов биться насмерть за букву текста, упуская при этом дух, который исходит от человека, эту букву произносящий.

Готовится философский Собор на тему «Смерть на войне»

Самые болезненные, страшные, во многом безответные, но неизбежные вопросы, то, что называют «проклятыми» вопросами русской философии.

Особенно важны свидетельства очевидцев, особенно таких как Валентин Катаев. Он прошел три войны – Первую мировую, Гражданскую и Великую Отечественную. На Первую мировую ушел добровольцем, в Великой Отечественной был военным корреспондентом.

«Записки о войне» – книга его очерков, путевых заметок и дневников, честный и непредвзятый рассказ о буднях, тяготах и лишениях времен войны, о сильном духе бойцов, о братстве воинов на линии огня, о мыслях и делах человека, находящегося между жизнью и смертью.

Ценнейшим материалом для темы смерть на войне являются воспоминания участника Крымской войны старшего адъютанта командира 11 пехотной дивизии генерал-лейтенанта П. Я. Павлова, Петра Владимировича Алабина (1824-1896), изложенные в книге «Четыре войны (Походные записки. 1849, 1853, 1855—1856, 1877—1878)».
В них освящаются такие важные аспекты как романтизации первого боя, поэзия боя, идеализация войны, неверие в свою смерть, отсутствие страха смерти и ранения, стремление совершить подвиг и даже восторг смерти – «поэтическое ожидание кровавого пира».

Он пишет про солдат: «Их не пугала изнанка войны, они о ней еще не задумывались. А если и проносилась в голове мысль о ранении или смерти, то она неизбежно облекалась в те же формы восторга, как и сам бой: «Смерть в бою всегда желанна и завидна».

Это парадоксальное для «светского» (либерально-пацифистского) сознания высказывание П. А. Алабина проясняется в контексте византийского восприятия умирания со Христом в монашеском подвиге.

Иногда бывает трудно не обижаться на Россию. И часто обижаются сами русские, особенно образованные люди. Чтобы не обижаться нужно то, что на языке православной аскетики называется смиренномудрием. Но эта добродетель и «образованность» как правило не дружат.

Радищев – один из первых таких обиженных. «Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвленна стала» - слова, которые будут многократно повторяться на разные лады либеральными критиками. Они видят лишь социальные нестроения в России, оскорбляются ими, всегда делая вывод в пользу Запада.

Чаадаев – храбрый русский офицер, настоящий патриот, участник Бородинского и других сражений, блестящий философский ум и тот оскорбился.

Но конечно далеко не все обижаются. Гоголь тоже видел все, но выводы делал как раз обратные. Герцен поначалу роптал, пока не увидел, что на Западе еще хуже. Леонтьев не щадил отечественных пороков, но при этом пропел гимн русскому византизму как единственному спасению мира от западной тли и порчи.

Венец смиренномудрия и одновременно глубочайшей историософской мудрости конечно же Пушкин. Его знаменитый ответ Чаадаеву на все времена:

«Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора – меня раздражают, как человека с предрассудками – я оскорблен, – но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал».

Кроме всего, здесь подлинная философия истории, в которой нравственное принятие Родины сочетается с пониманием промыслительного, т.е. неслучайного характера ее бытия.

Эти слова Пушкина своего рода антилиберальный канон истинного русского человека, который не кичится своей русскостью, но хранит ее достоинство и готовность совершить ради нее саму большую жертву.

XII заседание философского собора «Великое русское исправление имен» будет посвящено теме «Смерть на войне».

Оно состоится 28 сентября, в 20:00. Мы разместим ссылку на трансляцию.

В ходе заседания философы и военные священники обсудят вопросы, которые наиболее часто задают наши военнослужащие:

- как быть христианской совести на войне?
- будет ли считаться убийством убийство на войне, учитывая заповедь "не убий"?
- как быть с собственной смертью на войне, если ты отправился на войну добровольцем - это самоубийство?
- как следует относиться к близкой и возможной смерти во время боя?
-есть ли какие-то специальные молитвы для войнов?
- есть ли специальные практики, позволяющие преодолеть страх смерти?
- как быть с людьми, которых на фронте влечет смерть?
- и т.д.

Выступающие:

- епископ Зеленоградский Савва (Тутунов);

- протоиерей Александр (Тимофеев), доктор богословия, священник храма Положения Ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне в Леонове г. Москвы;

- Дугин Александр Гельевич, русский философ, доктор политологических наук, кандидат философских наук;

- Варава Владимир Владимирович, русский философ, доктор философских наук;

- протоиерей Пётр Гриценко, помощник главного военного священника в зоне СВО.

Ведущие:

Андрей Коробов-Латынцев, кандидат философских наук, офицер народной милиции ДНР

Николай Арутюнов, руководитель культурного пространства Солнце Севера"

О задачах и итогах Философского Собора можно прочитать по ссылке.

Посмотреть все прошедшие заседания собора можно в плейлисте.

Трансгуманизм имеет фашистские истоки. Это становится ясным после военной прозы А. Платонова, в которой предельно точно и глубоко реконструирована фашистская ментальность.

В рассказе «Пустодушие» воспроизводится беседа с пленным немцем, лейтенантом пехотной службы Куртом Фоссом. Там описывается дикий случай, когда фашисты мучили притворившимся мертвым русского солдата, не зная, что он живой. Они казнили мертвого русского, который терпел нечеловекую муку, чтобы не сдаться врагу. В этом событии было «явлено высшее для человеческого сердца терпение русского солдата».

Автор-военкор спрашивает пленного, пытаясь понять «логику», «мотивы» этого поступка:

- Почему ваши солдаты мучили мертвого? Ведь они не знали, что наш солдат был живой?
Немец отвечает, что не знали, что это был тренажер. Убитый человек тренажер – это логика фашизма:

«Наш солдат должен знать, как не бояться человека. Он должен убивать его раз, потом два раза, пока его не будет. … Тела человека не надо бояться: в нем физика, химия, теплота, холод – ничего не страшно. Оно машинка».

Таково идейное единство фашизма и трансгуманизма: человек есть биохимический, физический механизм («машинка»), которым можно рационально управлять.

Платонов, размышляя над этим феноменом, говорит про фашиста:

«Он не допускал в жизни тайны и глубины, которая бывает темной и смутной, и нужно напрягать зрение и сердце, чтобы разглядеть истину во тьме и вдали. Для него все было известно, ясно, и мир, где он был еще затемнен, нуждался только в германской рациональности и четкости, когда «плохие машинки» будут обслуживать «хорошие машинки».

Иначе, в человеке нет никакого таинственного измерения, он голый механизм, его жизнь не священна и поэтому им можно управлять, уничижать, и «улучшать», как в трансгуманизме, делая его абсолютно здоровым и физически бессмертным.

Платонов называет это «пустодушием», т.е. отсутствием человеческого в человеке, что и есть суть фашизма. Его герои, русские солдаты, сталкиваясь с врагом, восклицают: «Кто это — человек — или другое что?», «Кто же вы такие есть и отчего вы такие?», «Отчего ты такой непохожий на человека?»

И вполне закономерно появление пост-и трансгуманистической идеологии в той среде, в которой хорошо поработал фашизм над истреблением человеческого начала.

Существует довольно распространенный литературоведческий, в сущности либеральный миф о том, что русский писатель-фронтовик, один из наиболее глубоких русских писателей-философов экзистенциальной направленности Всеволод Гаршин был пацифистом.

Пацифистом он не был вообще, как говорят на жаргоне, ни разу. Во-первых, пацифизм – это слово из западного словаря, и за ним стоит определенная духовно-культурная ситуация, не совпадающая с отечественной. Называть Гаршина пацифистом все равно, что говорить, что Владимир Соловьев занимался гендерными исследованиями.

И, во-вторых, и это самое главное, он ушел добровольцем на русско-турецкую войну, разумеется участвовал в боях, получил ранения и за проявленные мужество и отвагу имел награды.

И что особенно важно, Гаршин ушел добровольцем по нравственным причинам. В письме матери, сообщая о своем решении, он пишет: «Мамочка, я не могу прятаться за стенами заведения, когда мои сверстники лбы и груди подставляют под пули. Благословите меня».

И мать благословила. Как это непохоже на поведение современных релокантов, которые из кожи лезут вон, чтобы уклониться, спрятаться, забиться, затаиться, переждать. Нельзя сказать, что у самого Гаршина не было терзаний и сомнений; все они изложены в рассказе «Трус». Там как раз молодой человек, студент, попадает в ситуацию, когда его могут мобилизовать, но у него есть возможность («связи») уклониться.

Но совесть не позволяет ему уклониться, и он преодолевает в себе труса. Он говорит: «Меня требуют, и я иду». У него чувство личной ответственности за войну, поскольку, как говорит героиня Маша, собравшаяся идти на фронт сестрой милосердия: «Война есть общее горе, общее страдание». И естественное веление сердца соучаствовать в этом общем горе. Это очень русское чувство, и вообще подлинно человеческое.

«Народ идет на войну, мы обязаны идти с ним» – вот нравственное кредо Гаршина, и здесь никакого пафоса и героизма. Просто он не посторонний, это его дело, в отличи от современных «пацифистов», для которых, как часто приходится слышать: «это не моя история». И это глубокое заблуждение, раз случилась война, она затронет всех и каждого, потому что это «общее горе», и никому, как и от самой смерти не удастся спрятаться, уйти.

И молодой, но очень нравственно мудрый Всеволод Гаршин это понимает, а, например, престарелый немудрый гедонист Макаревич и его «духовный» близнец Гребенщиков на бесконечность далеки не только от понимания этики и метафизики войны, но и вообще от жизни и творчества.

Прошло XII-е заседание философского собора «Великое русское исправление имен», посвященное теме «Смерть на войне», организованное кандидатом философских наук, офицером народной милиции ДНР Андреем Коробовым-Латынцевым https://yangx.top/korobov_latyncev и Николаем Арутюновым, руководителем культурного пространства «Солнце Севера» https://yangx.top/solsever

Главный итог: война в обществе замалчивается так же как и смерть. Со смертью понятно, на нее традиционное табу, и это «нормально» особенно для современного гедонистического сознания, «эвтаназийной культуры», которое слишком расстраивается при упоминании «депрессивных» тем.

Но вот с войной ситуация абсолютно нездоровая. Весьма значительная часть людей вовлечены в военную ситуацию, вовлечена «словом, делом и помышлением», но другая, тоже значительная часть, которая не выступает откровенно против, приспособилась к такому положению, умалчивая любое упоминание о происходящих военных действиях.

И этот диссонанс «двух аккордов», не скажу культур, очевидно ненормален. Сейчас хорошо видно, насколько оказалось «залиберализованным» сознание многих соотечественников, «замороженным» по отношению к тому, что выдающийся русский философ П. И. Новгородцев называл «агиократией», властью национальных святынь.

Но «размораживание», пробуждение, прозрение неизбежны, так всегда было в нашей истории. Способность восставать из пепла как феникс в традициях национального самосознания русских. И философский собор «Великое русское исправление имен» очень способствует этому. Вода камень точит.

Россия конечно чудесная страна. Да, она, с одной стороны, как говорил Г. Флоровский, все в разрывах, перебоях, драматических изломах, но зато здесь всегда живая жизнь. Та жизнь, от которой уже давно отвык остальной так называемый «цивилизованный» мир, погрузивший себя в искусственную техно-среду.

Жить в России и опасно, и интересно, это метафизическая интрига – быть всегда на грани бездны, у роковой черты, у самого последнего предела. Поэтому вопросы о смысле жизни здесь никогда не носят теоретического характера, требующего абстрактно-кабинетной обстановки.

Здесь сама жизнь вопрошает о смысле, о самой себе, требуя не теории, а нравственного подвига. И Россия, ее духовно-природный и исторический ландшафт – есть место касания «миров иных», как говорил Достоевский. И в этом самое главное для человека, его исконная нужда о подлинном хлебе насущном.

Великий русский писатель-мыслитель и русский человек Николай Гоголь писал о том, как мы плохо знаем Россию, как много еще нужно поездить по ней, чтобы рассмотреть в ней бесценное, сокровенно-потаенное. И сегодняшние, как всегда драматические времена прекрасны, потому что это возможность нового откровения о мире, о России, и обретение самих себя.

Как только произошел окончательный крах либеральной утопии у многих открылись глаза: вот она, удивительная, загадочная и прекрасная Россия, которую мы чуть не потеряли, но не потеряли бы все равно, но которую так долго не замечали, не видели ее даров и сокровищ, соблазняясь весьма сомнительными и относительными ценностями иных народов и культур, необоснованно превознося их перед своими.

Но сейчас эта болезнь «чужебесия», как говорил Юрий Крижанич или болезнь русской жизни «европейничание», как говорил Данилевский, проходит. И она пройдет без всяких министерств культуры и образования, без академий наук, без государственной поддержки и проч. Эта болезнь пройдет «как с белых яблонь дым», потому что иное невозможно.

Сейчас часто обсуждают образ будущего. И обращаются к русской литературе и философии, что закономерно. В русской философской культуре таких образов много. И как правило, это образы светлого (не обязательно в коммунистическом смысле) будущего.

Светлая эсхатология христианства вдохновляла многих русских творцов (и писателей, и художников, и философов, и композиторов). Все же можно выделить две сильные и противоположные позиции относительно будущего, сформулированные в XIX в.

Это эсхатология «общего дела» Николая Федорова и эсхатологический пессимизм, точнее – византизм Константина Леонтьева.

Она настолько несхожи, что даже странно, как они могли быть современниками, жить в одной культуре, пересекаясь с первыми философскими величинами своего времени – с Вл. Соловьевым, Достоевским и Толстым. Но сами они никогда не общались и не упоминали друг о друге. Просто не знали друг друга, поскольку были малоизвестными в отличие от названных имен.

И все же, именно они – Федоров и Леонтьев – создали фундаментальные парадигмы будущего, такие парадигмы, которые интересны и востребованы именно сегодня.

Учение Федорова в разных проекциях и измерениях (от русского космизма до русского коммунизма) – это православная в своей основе жизнеутверждающая позитивная программа, предполагающая всемирное братство и торжество вечной жизни, причем на земле.

Леонтьев же, тоже глубоко православный, делает прямо противоположные антигуманистические выводы. Вот он сам говорит: «Верно только одно, одно, одно только несомненно – это то, что все здешнее должно погибнуть! И потому на что эта лихорадочная забота о земном благе грядущих поколений?»
Каждый из них абсолютизирует определенную позицию, которую можно просто уничтожить на корню. Федоров – еретик, Леонтьев – сатанист. И это приговор, причем вынесенный самими представителями высокой русской философии.

И в то же время, каждый из них прав: можно достаточно легко обосновать и абсолютное превосходство философии общего дела, и культурный византизм России как антитезу уже сгнившему Западу.

Но ситуация сейчас не такова, что мы должны выбирать между Федоровым и Леонтьевым. Важно увидеть у них общее: ненависть к Западу, к прогрессу, к буржуазии, к капитализму, к научному материализму, секуляризму, либерализму.

А сейчас европейской человечество пришло (деградировало) как раз до того уровня, до тех гиперлиберальных ценностей, которые были предметом жесточайшей критики у обоих.

Фестиваль «Русское лето» в Воронеже

Будет целая философская программа!

Профессор Владимир Варава читает лекцию, военкор и рэпер Аким Апачев слушает, а рядовой 636-го стрелкового полка, Герой Советского Союза Чолпонбай Тулебердиев сквозь века как бы наблюдает. И всё слава Богу. Открытый русский космос. Патриотический фестиваль "Русское лето 2023". Завершаем философскую программу на сегодня.

​​Cборник избранных статей философского собора «Великое русское исправление имён» напечатан. Сбор закрыт.

Благодаря вашей помощи! Выражаем сердечную благодарность жертвователям.

Сборник будет презентован в Воронеже на фестивале "Русское лето" 7 и 8 октября (в Воронеже, по решению организаторов фестиваля, русское лето в октябре ещё не заканчивается). Затем книга отправится в Донецк и - на фронт.

Издание предназначено для философов, широкого круга читателей и замполитов российской армии, которым мы доставим сборники через военкоров и наших друзей.

Он состоит из статей участников одноимённого философского собора. Его мы также посвящаем памяти Дарьи Дугиной, которая была одним из инициаторов и идейных вдохновителей собора.

Это философский документ нашего времени, и манифест, призванный обозначить положение и дать направление для выхода из кризиса.

Как вы помните, цель философского собора в том, чтобы крупнейшие отечественные философы высказались по поводу развертывающегося мирового конфликта, частью которого является СВО, и дали свою интерпретацию происходящего.

Это событие имеет под собой идейные основания, и даже больше – ярко выраженный философский характер. По аналогии с древней конфуцианской реформой, СВО можно обозначить как Великое русское исправление имен, призванное к тому, чтобы привести вещи в соответствие с тем, чем они должны быть.

Сборник подводит черту под прошедшими в 2022 году заседаниями собора. Однако на этом собор не закрывается - в планах есть ещё ряд тем.

Сборник мы напечатали в сентябре, вложив собственные средства. Полная сумма - 255 тысяч рублей. Благодаря вашей помощи собрано 228 тысяч 207 рублей. Остальная часть суммы останется нашим вкладом.

Отдельно хотим поблагодарить:

- Андрея Юрьевича, приславшего 102 тысячи рублей,
- Михаила Юрьевича, приславшего 10 тысяч рублей;
- двух анонимных жертвователей, приславших по 10 тысяч через ЮMoney.

И ещё раз благодарим всех за ваш вклад. Чеки о поступлениях и приложение к договору об оплате разместим в комментариях к посту.