📊🗳 А разгадка проста: существующие российские партии крайне плохо представляют интересы избирателей, и чем более избиратель политизирован (в наших реалиях это зачастую означает «оппозиционен») — тем чаще он чувствует, что ему не за кого голосовать. Отсюда и выбор по принципу «на безрыбье и рак рыба». В наименьшей степени от этого страдают ЕР, которая «в поддержку начальства», и СР-ЗП с совершенно неясной позицией. В наибольшей — (около)либеральные «Яблоко» и НЛ. Посередине находятся КПРФ и ЛДПР — они в принципе годами черпают значительную часть голосов из протестного электората, которому эти партии сами по себе неинтересны.

#социология #партии
@verdachtig

🤝🔫 Объединение «Партии Роста» с «Новыми людьми» в целом, конечно, логично: обе партии играют на одном поле «праволиберальная партия бизнеса и успешных горожан», работают с одним электоратом (умеренно-оппозиционным) и говорят о схожих вещах. И теперь преемственность СПС — «Правое дело» — «Партия Роста» — «Новые люди» будет не только идейной, но и формальной.

Для Петербурга, однако, объединение двух политических сил — событие скорее печальное. Петербургское отделение «Партии Роста» в 2019-м было одной из важных «электоральных платформ» для независимых кандидатов на муниципальных выборах — и не предъявляло к ним длинного списка идеологических требований. Многие из этих кандидатов стали впоследствии достойными депутатами — среди них и купчинец Павел Швец (отличившийся потом в борьбе с КРТ), и защитники парка Малиновка Кирилл Галустов и Марианна Алфёрова, и Павел Кондрашов из Ульянки.

В свете муниципальных выборов в Петербурге, который пройдут в наступающем году, отсутствие ПР как субъекта выдвижения будет означать, что стать кандидатом без сбора подписей (на котором претендента легко «зарезать») станет сложнее. НЛ же, скорее всего, будет опираться на членов/сторонников партии и действующих муниципалов, которые согласятся идти на выборы под её флагом. Поэтому даже тех возможностей, которые были у решившего пойти в местное самоуправление петербуржца пять лет назад, в этот раз не будет.

#Петербург #муниципалы #партии #выборы
@verdachtig

🤝🏛 «Новые люди» и «Партия роста» окончательно объединились, завершая тем самым процесс, начавшийся ещё в конце прошлого года.

Петербургское отделение партии теперь возглавит Оксана Дмитриева, депутат Госдумы от «Партии роста» и экс-глава её фракции в петербургском ЗакСе (2016-2021). Таким образом, хотя на федеральном уровне объединение двух партий было скорее поглощением, в Петербурге получился вполне достойный договор о слиянии: от ПР — председатель реготделения и популярные местные политики (Швец, Кондрашов), от НЛ — успешный федеральный бренд и деньги.

#Петербург #партии
@verdachtig

🗳🔪 «Новые люди» отозвали с выборов в Мосгордуму (избирательный округ №7) кандидатуру Арслана Дагировича Хасавова.

Ещё когда я увидел его имя в списках кандидатов от НЛ, оно показалось мне смутно знакомым. Точнее, не имя, а отчество. Дагир Хасавов — кто же это...

Память не подвела: как выяснилось, Арслан Хасавов — действительно сын печально известного адвоката Дагира Хасавова. Тот в нулевые-десятые специализировался на защите подсудимых-мусульман в различных громких и не очень историях и публично выступал за легализацию в России шариатского суда. Однако прославила его (и обеспечила ему место в моей памяти) вот эта цитата от 2012 г.:

«Мы считаем, что мы у себя дома. Возможно, вы чужие. Мы у себя дома и будем устанавливать те правила, которые нас устраивают, хотите вы того или нет. Любые попытки изменить это обойдутся кровью. Тут будет второе мёртвое озеро. Мы зальём город [имеется в виду Москва] кровью»

В 2020 г. Дагир Хасавов был приговорён к шести годам тюрьмы за принуждение свидетеля к даче ложных показаний, совершенное организованной группой. Правда, в мае прошлого года вышел по УДО. Возвращаться в профессию (пока) не планирует.

Разумеется, сын не может отвечать за отца — но, безусловно, трудно не задуматься о том, разделяет ли Хасавов-младший взгляды Хасавова-старшего по вопросу заливания кровью того города, в парламент которого он намеревается избраться.

Впрочем, публичный образ Арслана Хасавова максимально далёк от любой жести: писатель (с хвалебными отзывами Прилепина и Шаргунова), общественный деятель, главный редактор «Учительской газеты», «один из самых ярких выпускников факультета коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ». Ну, разве что была сомнительная история о стычке с бьюти-блогерами, соседями Хасавова — но там, по правде сказать, непонятно, кто на кого напал.

Для меня же история о Хасавовых — это живая иллюстрация к тому, как разворачивались социальные процессы в нашей стране каких-нибудь сто лет назад.

Из сегодняшнего дня нам кажется странным, когда мы читаем о советских династиях такого вида: отец — член ВКП(б) с мохнатого года, заслуженный чекист, организатор террора где-нибудь, сын — профессор филологии, светило науки, социалист с человеческим лицом, внук — писатель, призывал Ельцина вбомбить Верховный Совет в каменный век, заслуженный деятель искусств ЧРИ (иногда ещё добавляется правнук — авангардный художник, вместе со своим небинарным партнёром поддерживающий Украину из эмиграции).

А потом смотришь и понимаешь, что в этом плане ничего за последние сто лет, в сущности, не изменилось.

#выборы #партии #межнац
@verdachtig

Начало👆

Демальянс тоже, разумеется, всегда выступал против разделения по расовым линиям, но фактически оставался партией белых либералов из среднего класса «и приравненных к ним лиц»: цветных (так в ЮАР называют людей смешанного происхождения), обеспеченных чёрных и т.д. — в общем, всех, кто чувствовал себя неуютно что при апартеиде, что при АНК. (Что-то этот габитус мне до боли напоминает) Во второй половине 2010-х ДА попытался отойти от образа «партии либеральных бабушек из Кейптауна», выдвинув в лидеры молодого (1980 г.р.), женатого на белой женщине (это важная деталь) чернокожего политика Ммуси Маймане — но лишь потерял по итогу часть голосов на выборах 2019 г.: даже прошлогодние успехи ДА под руководством белого Джона Стенхёйзена не помогли партии вернуться к результатам 2014 г., когда она набрала 22%. Платформа ДА сочетает в себе прорыночные установки, федерализацию и подчёркнутую «расовую слепоту» — например, партия выступает за отказ от программ позитивной дискриминации по расовому признаку, считая их «апартеидом наоборот». В любом случае, ДА остаётся партией меньшинства — если не расового, то уж классового точно.

Когда-то в своей первой научной публикации я писал:
«Относительный успех ЭФФ [Economic Freedom Fighters — чёрная марксистская партия, выступает за изъятие земли у белых фермеров, критикует АНК за отказ от левых идеалов; на выборах 2024 г. заняла 4-е место], пусть пока еще скромный, указывает на пробуждение у чернокожих граждан ЮАР идеологического (хоть и с расовым оттенком) самосознания — возможно, не за горами появление новых партий, апеллирующих уже не к расово-этнической, а к идейной солидарности. Если эта тенденция возобладает, то в ЮАР может начать складываться партийная система, более схожая с европейскими, чем нынешняя, основанная на расово-этнических расколах».

С тех пор прошло почти десять лет, и этот прогноз отчасти реализовался. Новые партии действительно появились: в первую очередь это левая экономически и правая культурно «Умконто ве сизве» (МК) и антимигрантский «Патриотический альянс». Они по-прежнему ориентируются в первую очередь на избирателей из конкретных групп (зулу и цветные соответственно), однако важно, что эти группы теперь раскалываются идеологически. Если раньше у цветных не было «своей» партии, кроме ДА («ну а за кого ещё»), то теперь они выбирают между либеральным, ориентированным на союз с белым средним классом ДА, праворадикальными цветными «патриотами» и левоконсервативным, ориентированным на союз с зулусами МК. Ещё более заметен рост разнообразия партий, ориентированных на чёрных избирателей и не сводящихся к отстаиванию узкой этнической повестки.

Сможет ли ДА действительно стать сопоставимым по силе с АНК — покажет будущее. Пока что в его активе один безусловный козырь — эффективность: согласно другому опросу, ДА пусть немного, но опережает АНК в качестве партии, умеющей управлять эффективно. Об этом же говорят и результаты выборов в муниципальные советы главных мегаполисов страны (сейчас ДА самостоятельно или в коалиции управляет 4 metropolitan municipalities из 8). Таким образом, у городских избирателей, независимо от цвета кожи, уже есть осязаемая мотивация для голосования за ДА. Кстати, по тому же опросу и АНК, и ДА укрепили свои позиции по сравнению с результатами последних выборов (43% и 27% вместо 40% и 22% соответственно) — за счёт ослабления малых партий.

#ЮАР #партии #социология #политология
@verdachtig

Начало👆

Помогает ли такая стратегия? И да, и нет. С одной стороны, такие партии могут позволить себе ставить на повестку дня вопросы, которые партии картеля никогда бы не подняли без такого «пинка» со стороны: безусловный базовый доход, жёсткое ограничение иммиграции и т.п. С другой стороны, пока эти партии малопопулярны, они мало на что способны повлиять, а когда они становятся популярны — происходит либо кооптация в картель, либо та или иная форма остракизма.

Наиболее яркий пример — Германия. До появления АдГ и в начальный период её существования, когда она была малопопулярна, в Германии уже существовал «брандмауэр», т.е. неформальное соглашение партий об отказе от сотрудничества с «радикалами» — только в роли изгоя тогда находились Die Linke. Мол, все мы помним, что это бывшая ГДРовская СЕПГ, которая до сих пор и не покаялась за свою роль в тоталитарном режиме, а лишь переименовалась и теперь спекулирует на социальных проблемах нашей страны. Поэтому четыре другие парламентские партии демонстративно не имели с «Левыми» никаких дел, отказывались вступать в коалиции и т.д. «Пятое колесо телеге не нужно». Но стоило АдГ набрать силу — и оказалось, что даже с гэдээровскими дедами и молодыми леворадикалами можно иметь дело, если надо сообща противостоять праворадикалам. «Брандмауэр» для Die Linke рухнул, зато вместо него возвели новый — против АдГ. Это, впрочем, не помогло: АдГ успела выйти аж на первое место в общенациональном рейтинге и сейчас зависла в лимбе между статусом экстремистской и прямым запретом.

Во Франции же и вовсе уже минимум четверть века существует интересный гибрид кооптации и остракизма. С одной стороны, и Национальный фронт / объединение, и другие правые радикалы подаются в мейнстримных медиа и заявлениях партийного картеля как чуть ли не нацисты. С другой стороны, именно это обеспечивает им стабильное место в политической системе: они играют роль штатного пугала, с помощью которого обеспечивается трогательное единство буржуа и леваков под девизом «Не дай Бог» «За вора, но не за фашиста» (реальный левый лозунг на президентских выборах 2002 г., где во второй тур вышли правый Жак Ширак и ультраправый Жан-Мари Ле Пен). Крайне правые всегда достаточно сильны, чтобы пугать обывателя перспективой их победы, но всегда слабее, чем объединённые силы левых, правых, а теперь ещё и либералов-центристов вроде Макрона. Приговор Марин Ле Пен в этом плане ничего не изменит — не она, так кто-то другой будет делать эту грязную работу.

Поэтому главный грех Фараджа, АдГ и прочих перед картелями – не в том, что они расисты и т.д., а в том, что они посмели попытаться пробить тот пузырь, в который оказалась загнана политика. Характерно, что когда это пытались сделать левые типа Джереми Корбина в Британии, они сталкивались с точно такой же ненавистью, причём в первую очередь со стороны своих формальных однопартийцев. «Не лезь, дурак, испортишь нам всю малину».

(В США до середины 2010-х ситуация была во многом схожей, хоть и не настолько запущенной в силу большей поляризации внутри Республиканской и Демократической партий — американцам незнаком европейский уровень партийной дисциплины. Но с выборами 2016 г. «противостояние Джона Джексона и Джека Джонсона» на федеральном уровне ушло в прошлое, по крайней мере пока).

#политология #партии
@verdachtig