«Четкие» православные

Не так давно смотрел один диспут. И в комментариях встретилась похвала одному из участников: браво, батюшка, Вы такой чёткий православный, а не то, что этот, другой, ортолиберал… И тут я задумался: что значит быть «чётким православным»?

Один мой знакомый таджик очень любит это слово: «чётко!» Для него «чётко» – это предельная похвала, за «чёткую» работу можно и нужно требовать надбавки. «Чётко» – это однозначно. Правильно может быть только так, и никак не иначе. Если в ситуации с копанием земли это вполне уместно, то вот насколько это применимо к религии – большое вопрос.

«Чётко» ли православное вероучение? И да, и… нет. Есть «чёткие» границы догматов, канонов, традиции – но они «чёткие» только при определённом фокусном расстоянии. «Неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно» соединены Божественная и человеческая природа во Христе. Вроде бы чётко. Но стоит сдвинуть фокус вопросом – а поподробнее, как именно? – и всё расплывается. Как «не» – понятно, а вот как «да» – всё поплыло. Поэтому отцы и ограничились тем фокусным расстоянием, которое можно было «чётко» артикулировать. И так – практически во всех вопросах. Чуть ближе сдвинешь фокус – чуть дальше – и казавшиеся чёткими утверждения начинают видеться не такими уж и однозначными. Вся эта «чёткость» видна исключительно при одном, жёстко зафиксированном, угле зрения. Который по определению исключает какие бы то ни было иные. Но вот парадокс: любая грамотная оптика – даже если это не исследовательский, а простой школьный микроскоп – обязательно будет с изменяемым фокусом. То, с каким фокусным расстоянием хорошо видны инфузории-туфельки – в случае с лабораторным срезом листа уже работать не будет, всё расплывётся. Поэтому чем шире диапазон рабочих фокусных расстояний – тем профессиональнее инструмент.

Требование «чёткости» во всём в христианстве, как мне кажется, это и есть то самое подспудное желание залить эпоксидной смолой все двигающиеся ручки нашего духовного мелкоскопа – и более того, жёстко зафиксировать тот единственный объект наблюдения, в котором только и работает этот фокус. Не спорю: тревожность уйдёт. Потому что «всё чётко». Только надо понимать: и жизнь сожмётся только до видимого в окуляре «чёткого».

К чему приводит такая позиция сознательного отказа от «фокусного диапазона»? Либо это единственное изображение станет идолом: «нет картинки, кроме среза, и микроскоп пророк его! А всех, кто думают иначе – на костер!» Либо – застывший в смоле мелкоскоп отложат в сторонку и возьмут другой.

Конечно, «чёткость» нужна. В размытости ничего не поймёшь, размытостью руководствоваться не сможешь. Но если при тщательном всматривании изображение поплыло – значит, надо искать другой фокус, пока размытость не обретёт понятные очертания.

Да, ригидная «чёткость» тоже имеет место быть. Но только надо тогда честно сказать: в моём ракурсе всё видно чётко и ясно. А все другие – ваши! – мне неинтересны…

Друзья, а вот и третий выпуск "7 шагов к покаянию" опубликован! И вот что ещё имейте в виду: в эту пятницу, в 18.30, будет прямой эфир, во время которого мы вместе с вами обсудим все возникающие вопросу, недоумения, затруднения! Ссылочка будет позже.
https://www.youtube.com/watch?v=lYRq8lNHxjs

Потрясающе! Действительно, "это сладкое слово - обида!" То есть легко обижаются те, кому хочется хотя бы так, но получить свою дозу удовольствия, пусть и ценой разрыва отношений...

Надо будет это осмыслить из системы координат святоотеческой аскетики.

Цитата:
Если обидеть человека, то его мозг начнёт вырабатывать наркотические вещества

Чтобы побороть отрицательные эмоции, человеческий мозг вырабатывает опиоиды — наркотические вещества, которые помогают смягчить эмоциональную боль.

Это было доказано путём эксперимента, в котором испытуемым позволили выбрать из нескольких фотографий людей тех, кто наиболее симпатичен для них. А потом сообщали, что как раз эти люди их не выбрали и при этом фиксировали уровень опиодиов.

https://yangx.top/c/1497050564/8850

19 марта в 18:00 приглашаем на авторский лекторий Сергея Комарова, гостем которого станет протоиерей Павел Великанов.

Вместе мы исследуем тему «Богословие и жизнь».

Нам предстоит ответить на вопросы: Были ли апостолы богословами? Как получилось так, что богословие стало академической наукой, отделенной от жизни? Должно ли богословие влиять на жизнь, и как?

Поговорим о разрыве между академическим богословием наших духовных школ и реальной приходской жизнью. И чем отличается богословие отцов от нашей «догматики», «основного богословия» и тд.?

Присоединяйтесь к обсуждению!

🎟️Билеты: https://prostranstvo-favor.timepad.ru/event/2344553/

Испытали вчера съёмочную группу подкаста «Собрались с мыслями» отвратительным поведением и неуёмным ржанием.
Наверное, больше Романыч никогда в гости не позовёт.

На фотке свет плохой, мы в жизни лучше, чесслово

https://yangx.top/vladimirlegoyda/6929

Друзья, а вот и ссылка на прямой эфир завтра, в 18.30 начнем - https://www.youtube.com/live/6tKMlGWxsYE?feature=share

А вот и вчерашний эфир
https://www.1tv.ru/podcasts/sobralis-s-myslyami/vypuski/sobralis-s-myslyami-chto-takoe-velikiy-post-i-s-chem-ego-edyat-vypusk-ot-16-03-2023

Друзья, через полчаса начинает прямой эфир про нашу программу "7 шагов к покаянию"! Ждём вас!:-)
https://www.youtube.com/watch?v=6tKMlGWxsYE

Общественное порицание греха — в любой эпохе, в любое время, в любой культуре — важнейший элемент социального управления. Хотим мы этого или не хотим, но каждый из нас — существо общественное, постоянно «поверяющее» само себя об реакцию нас окружающих. С большим трудом можно представить себе ситуацию, в которой человек сознательно стремился бы находиться в постоянных враждебных отношениях с социумом — если только, конечно, он не юродивый или сумасшедший.

Сегодняшний евангельский эпизод показывает, насколько нетипичным было отношение Иисуса Христа к тем, кто явным образом пренебрегал моральными установками закона Моисея, обязательного к исполнению каждым иудеем. Понятие греха в сознании евреев нередко увязывалось с категорией скверны, нечистоты — то есть того, что абсолютно исключало какую бы то ни было возможность отношений с Богом. Для иудея грех — вонюч, зловонен — соответственно и тот, кто его совершает — нерукопожатен в нашем сегодняшнем смысле. Войти в общение с грешником, относиться к нему как к обычному, нормальному — то есть праведному — человеку — для иудеев означало согласиться с грехом как с нормой жизни.

Христос вносит в такой взгляд принципиально новый подход. Нет, конечно же, Он вовсе не обесценивает тяжесть и неприемлемость греха как такового — Он всего лишь задаёт вопрос: а делать-то дальше — что? Да, диагноз поставлен, человек — болен, и? Кто лечить-то его будет? Или что, за каждую болезнь, за каждую ошибку, за любой грех — на свалку?

Я думаю, каждый из нас хотя бы раз бывал в ситуации, когда вместо явного укора и осуждения за совершенный проступок мы вдруг сталкивались вместо ожидаемого наказания, гнева и отчитывания — с пропитанным любовью сожалением. И это действует куда сильнее. Ведь когда на нас кричат, презирают, осуждают, злословят — всем этим нас как бы снова и снова пытаются убедить, насколько мы, совершившие грех — плохие и отвратительные. И нет ничего удивительного, что в ответ мы словно хотим доказать делом: да, мы — такие, мы — не просто плохие, а окончательно ужасные!

Но когда вместо этого мы видим и понимаем сердцем, что в нас всё равно продолжают верить, несмотря на наши ошибки, когда нам снова и снова дают шанс, когда чья-то заботливая рука аккуратно пытается снять прилипшую к нашему лицу маску окончательно пропащего человека — тогда в жизни действительно случаются радикальные перемены.

Помоги же всем нам, Господи, научиться у Тебя бесконечной милости и терпению к другим людям — таким же грешникам, как и мы сами!

https://radiovera.ru/gospel.html?date=20230318

Друзья, завтра будем обсуждать не только и не столько вопросы богословия, сколько то, можем ли мы вообще что-то понять о Боге и тем более - говорить об этом?...

19 марта в 18:00 приглашаем на авторский лекторий Сергея Комарова, гостем которого станет протоиерей Павел Великанов.

Вместе мы исследуем тему «Богословие и жизнь».

Нам предстоит ответить на вопросы: Были ли апостолы богословами? Как получилось так, что богословие стало академической наукой, отделенной от жизни? Должно ли богословие влиять на жизнь, и как?

Поговорим о разрыве между академическим богословием наших духовных школ и реальной приходской жизнью. И чем отличается богословие отцов от нашей «догматики», «основного богословия» и тд.?

Присоединяйтесь к обсуждению!

🎟️Билеты: https://prostranstvo-favor.timepad.ru/event/2344553/

Служение, ставшее услугой

Одной из мощных идеологических диверсий конца XX - XXI века стало превращение служения в услугу. А ведь раньше – и даже я ещё вполне застал эти времена – врач, учитель, художник, музыкант, офицер и, конечно же, священник – услуг не оказывали. Ни платных, ни бесплатных. Все они служили своему делу – кто со стетоскопом, кто с кистью или партитурой, кто в военной части или Божьем храме. Естественно, нужна была и зарплата, и жильё, и многое чего ещё житейское – но всё это было не целью, а приложением. У кого-то больше, у кого-то меньше. Но сама установка на то, как бы побольше заработать – считалась словно бы из другого измерения. Настоящий «служака» не смотрел на людей, которым служит, как на «денежные мешки», требующие регулярного «выдаивания».

Несколько лет назад, в чужом городе, оказался у зубного врача. Просто "зашел с улицы". И получил целый час чистого удовольствия. Нет, не от сверления зубов – это была всего лишь консультация – а от высокопрофессионального развода. Достаточно было посмотреть на брелок от «лакшери» автомобиля, часы на руке и оправу очков – сомнений не оставалось, что у доктора «всё в полном порядке!» Но то, с какой тщательностью мне предлагали заняться глобальной реконструкцией всего, что находится в ротовой полости, и как мастерски живописали, от какого бесчисленного числа проблем меня в итоге избавят – вплоть до излечения плоскостопия и мигрени – было неподражаемым. Так и подмывало спросить – а вдруг и пропуск в Царство Небесное включен в комплекс оказываемых услуг? Правда, и цена за столь обстоятельные труды была космической…

Сегодня наконец-то заговорили о ценностях. На мой взгляд, важнейшая из них – это именно служение. Не «обслуживание», не «удовлетворение потребностей», не «оказание услуг» – а служение как одна из вложенных Богом способностей человека раскрываться навстречу Ему через самозабвенную любовь к тому делу, которому и посвятил свою жизнь…

В середине Великого Поста Святая Церковь износит на середину храма Крест Господень, чтобы укрепить верных в великопостных трудах. И евангельское чтение, которое мы только что слышали, говорит о неизбежности несения креста каждым, кто решился идти за Христом. Нередко этот призыв ко крестоношению понимается нами как внутренняя готовность некогда взвалить на свои плечи крайне тяжёлую ношу – скорби, болезни, горести – и тем самым засвидетельствовать свою верность Спасителю. Но прежде чем взять крест, Христос призывает выполнить одно крайне важное условие, без которого даже самый легкий крест окажется просто неподъёмным.

Это условие – отвержение себя, буквально, способность и готовность говорить себе решительное «нет», отказ от эгоистического служения себе самому. И сейчас, во время Великого Поста, этот призыв можно и должно перевести из области теории в практическую плоскость.

Когда мы служим себе? Когда без всякого разбора бросаемся удовлетворять любые возникающие у нас мысли, пожелания, устремления. «А я хочу, и всё тут!» – в этой фразе слышится интонация маленького божка, который хочет одного: чтобы вся вселенная вращалась вокруг него одного, и только его обслуживала. Именно отсюда – расстройство, раздражение, злоба и обида, когда что-то вдруг не получается не так, как хотелось. Я вспоминаю, как одна маленькая девочка, дочь моих знакомых, в возрасте лет пяти, раскапризничалась и потребовала от своих родителей разрешить ей перейти через небольшой ручей по хлипкому мостику. Родители, естественно, ей не разрешали – но она всё равно пошла. Когда же мостик рухнул под ней и она оказалась в пышном парадном платье по пояс в грязной луже, она посмотрела с ненавистью на своих родителей и произнесла поистине гениальную фразу: «Всё из-за вас!»..

У каждого из нас – свои капризы, свои навязчивые «мостики», – и свои лужи, куда мы попадаем. Чтобы этого не происходило – хотя бы не слишком часто – надо научиться двум вещам. Первое – понять, что далеко не всё, возникающее в нашей душе, на самом деле принадлежит нам. Это может быть не только результат работы агитационной машины рекламодателей, но и влияние среды, заложенные на генетическом уровне предпочтения, доставшиеся от наших родителей, а могут быть и просто помыслы или желания, вбрасываемые злыми силами. Нашим всё это становится только тогда, когда мы это принимаем – и начинаем реализовывать. С момента внутреннего согласия эти в общем-то внешние вещи становятся нашей собственностью. Значит, прежде всего надо научиться внимательному отношению к тому, что пытается попасть в дом нашей души. Никто же из нас не держит двери дома нараспашку? А почему же к душевной безопасности мы относимся с такой небрежностью?

Второе – нам самим крайне сложно понять, что из входящего к нам правильно, а что – нет. Конечно, есть голос совести – но не всегда нам хочется его ясным образом услышать. Значит, необходим внешний критерий, которым можно было бы поверять всё, что стучится к нам в душу. И этот критерий есть у каждого христианина: это заповеди Божии, понимаемые не только как конкретные запреты, но и как определенные направления, векторы развития. Нам следует чаще задавать себе вопрос, прежде чем принять тот или иной помысл – я себе служу или Богу и ближнему? станет ли кому-то теплее, лучше, радостнее от того, что я сделаю? или, напротив, я создаю кому-то дополнительные проблемы? И когда это станет нашей привычкой, мы с удивлением обнаружим: оказывается, крест-то давно уже лежит на наших плечах, и этот крест – мы сами, точнее, наша грехолюбивая, ветхая природа, без борьбы с которой, без преодоления которой ни о каком спасении души и речи быть не может!

Помоги же нам, Господи, научиться быть внимательными и мудрыми, и не всякого пускать в дом нашей души!

Сегодня, на лектории Сергея Комарова, нас посетила одна мохнатая очаровашка!:)))

Прекрасная визуализация того, о чем мы говорили на встрече про богословие - разные срезы и ракурсы

Иголка с ели в разрезе, красота да и только.

микроМИР 🔬 Подписаться

В сегодняшнем чтении из книги Притч есть один стих весьма примечательный. В русском переводе он звучит так: «Добродетельная жена — венец для мужа своего; а позорная — как гниль в костях его». А вот теперь давайте послушаем тот же стих по-церковнославянски: «Жена мужественная венец мужу своему, якоже в древе червь, тако мужа погубляет жена злотворная» По-моему, просто восхитительные образы! Давайте поразмышляем о них.

Но для начала послушаем, что говорят святые отцы. «Хорошая, мужественная, сделается славным венцом; худая же, подобно червю, находящемуся в самом сердце, незаметно мало-помалу приводит к гибели. Α всего ужаснее то, что, незаметно для окружающих, вливает внутрь яд и изнуряет несчастную душу».

А вот, что говорит церковный писатель Климент Александрийский: «Венцом для жены должен быть муж, а венцом для мужа должен быть брак. Цветы брака суть дети от обоих; с лугов плоти их пожинает Божественный Земледелатель. Венец стариков — сыновья сыновей, и слава детей — родители их (Притч. 17:6)»

А теперь — тот же текст на сербском языке: «Вриједна је жена вијенац мужу својему». Вы не поверите, но в сербском языке Вриједности — не что иное, как... ценности! Позволю себе пошутить — самая вредная жена — это просто сокровище — так в Библии сказано!

Но — шутки в сторону. В древних языках — и греческом, и иврите — стоит слово, наиболее корректно переводимое на русский — как «мужественная»: γυνὴ ἀνδρεία στέφανος τῷ ἀνδρὶ αὐτῆς. Как тут не вспомнить присказку: мужчины, женитесь — женщины, мужайтесь!..

Но на самом деле, речь ведь идёт о вещах серьёзных, фундаментальных, которые сегодня выглядят полным анахрнонизмом. Современная масс-культура — позволю продолжить эту библейскую аналогию — буквально «источила изнутри» идеал женской привлекательности, превратив библейскую «мужественную жену» в субтильную, слабую, изнеженную и тщедушную «принцессу на горошине», которая только и способна, что безмерно потреблять чужие блага — но ни пальца не приложить к их появлению. Такая женщина — нежная, хрупкая. Да вот только премудрый Соломон всю эту «хрупкость» описывает как «гниль в костях» у мужчины. Причём главная причина этой «гнилости» — бесстыдство, разнузданность, распущенность. Ещё за много веков до сексуальной революции мудрецы знали, что на противоположном конце материнства и настоящей женственности находятся распутство и изнеженность.

Как же важно — особенно молодым юношам, избирающим свою будущую спутницу — почаще вспоминать эти слова премудрого Соломона, чтобы позарившись исключительно на внешнюю привлекательность не разрушить самих себя!..

https://radiovera.ru/gospel.html?date=20230320#c09f368ed9863ae9973cc0685da8a927

Среди сегодняшних ярких афоризмов Премудрого Соломона мне хочется остановиться на одном: «Праведный печётся и о жизни скота своего, сердце же нечестивых жестоко». И, традиционно, давайте послушаем, как этот стих звучит по-церковнославянски: «Праведник милует душы скотов своих: утробы же нечестивых немилостивны». Не менее интересен и другой перевод — современный: «Праведник и скотину пожалеет, но милость нечестивца — хуже жестокости».
Обратим внимание: в древних переводах упоминаются «души» животных — то есть речь идёт вовсе не о бережном отношении к «биологическим роботам», как сегодня можно встретить понимание животного мира — а именно как к существам одушевлённым, даже если душу понимать только как тождественную жизни.

Почему для праведного Соломона эта, казалось бы, мелочь так важна — отношение к животным? Ответ лежит на поверхности: потому что если человек добр, то он не может быть добрым избирательно. Его благость распространяется не только на близких и дальних, но и на тех, кто, зачастую, вовсе не может «воздать обратно добром за добро».
Я бы эту мысль распространил ещё дальше. Не только на животных, но и на неодушевлённый мир распространяется доброта — если, конечно, она есть. У святых отцов есть чёткое понимание того, что человек должен хранить свою совесть безукоризненной не только по отношению к Богу, людям и животным, но в том числе и к вещам.

Думаю, многие из нас ещё застали самое начало эпохи потребления — когда вещи приобретались не на один год: да и любая значимая покупка была событием. Да, много что могло устареть — но это вовсе необязательно сказывалось на функциональности. Холодильник, работающий третий или даже четвёртый десяток лет — для той эпохи — обычная норма. И так — практически во всём.
Сегодня же мы живём в тотальном окружении «однодневок»: производители заранее уже позаботились о том, чтобы спрос никогда не «провисал», и не только «морально устаревшие» гаджеты, но и быстро пришедшие в негодность по завершении гарантийного срока, быстро бы заменялись новыми.

С точки зрения Соломона, такое отношение к вещам можно назвать только одним словом — бесстыдство и жестокость. Причём это бесстыдство органично вплетено в самое существо экономики: чтобы бесконечно долго продавать, надо также, строго пропорционально, изымать из обращения быстро ставшее негодным. Любая малая поломка — в мусорку и бегом в магазин: Боже мой, да как же я смогу ужин приготовить без блендера!..

Но ведь у такой тенденции есть ещё и другая сторона. Вы помните, насколько тепло и уютно было у бабушки в её небольшом, бедном — но невероятно уютном доме? Я часто задаю себе этот вопрос, и ответ у меня вот какой: там было гораздо больше человекоразмерности, чем сейчас. Да, это были другие времена, иные темпы, несопоставимый с сегодняшним объём информационных потоков — но при всём этом у человека было несоизмеримо больше возможности вжиться в своё пространство. Каждая вещь, каждый предмет в серванте — всё было осмысленно, во всём запечатлевалась та или иная память о событии, человеке, ситуации. А письма? Перевязанные ленточкой и бережно хранимые для потомков? Мы-то с вами что передадим нашим внукам? Аккаунты соцсетей и электронной почты? С гигабайтами рекламы и спама? Пусть на досуге разбираются?..

Если нашу передачу слушает сегодня кто-то, в чьих руках возможность начать относиться к своему производству не так, как того диктует идеология потребления, но, по совести, как заповедал царь Соломон, — очень прошу вас, подумайте: а может и правда это в ваших руках сделать так, чтобы совесть и по отношению к вещам не сильно нас терзала?

https://radiovera.ru/gospel.html?date=20230321

Друзья, а вот и наш 4-й выпуск подкаста "7 шагов к покаянию" подоспел! Пишите, рассказывайте, что получается, что – нет, и о чем еще хорошо бы поговорить!
https://yangx.top/foma_ru_glavnoe/2138

Один из стихов сегодняшнего чтения сначала вызывает недоумение, вот как он звучит по-русски: «Душа ленивого желает, но тщетно; а душа прилежных насытится». «Тщетное желание» и «прилежное насыщение» как-то не очень согласуются между собой. А что там по-церковнославянски? Очень интересно: «В похотех есть всяк праздный: руки же мужественных в прилежании». Вот это да! А другие переводы о чём говорят? «Лентяй всё ждёт, да не дождётся, зато прилежный насытится». И вот ещё: «Всякий празднолюбец живёт страстями, руки же мужественных — в работе». А в латинском переводе в Вульгате мы вообще встречаем неожиданный разворот: «Vult et non vult piger» — буквально — ленивый хочет — и не хочет!

Теперь, имея перед собой достаточно широкий простор переводов, попробуем их обобщить и выделить самое существенное. На поверхности — противопоставление двух подходов: «похотливого желания-нежелания» и «усердного делания». Если со вторым всё более-менее понятно — ну да, усердие и труд всё перетрут — то вот с первым как-то всё достаточно смутно. Что значит — «хотеть-не-хотеть?» Причём именно в противопоставлении «усердному деланию»? Давайте разбираться.

У святых отцов есть яркий образ, точно показывающий, что происходит с человеком, действующем по страсти. Они уподобляют его псу, лижущему зубья пилы, и упивающемуся от вкуса собственной крови. Как, похоже на «хотеть-не-хотеть?» Мне кажется, даже очень. Страсть — извращённая сила души, споткнувшаяся об самолюбие и застрявшая на сопутствующем удовольствии — действительно берёт человека в рабы и заставляет делать то, что в здравом уме он никогда делать бы не стал. Яркий пример — любые зависимости, аддикции, — хоть химические, хоть психологические. Человека буквально «несёт», он не может сказать себе «стоп! Нет!» — и, «нализавшись» собственной крови — страсти, проваливается в бездну раскаяния, отчаяния и пустоты.

«Праздная похоть», как правило, достаточно невзыскательна: для неё главное — «удовлетвориться» хоть обо что — как алкоголик уже не выбирает особо, что именно будет он пить, лишь бы градус был, да повыше. Упиться в хлам — а там будь что будет! Именно так и действует страсть. Настоящее же, не противное Богу, желание, особенно когда оно созвучно воле Божией, очень даже взыскательно: оно конкретно, требует усилия и усердия, оно должно быть выдержано и «выделано», как дорогой предмет. И по мере того, как проходит этот процесс «выделки» желаемого, душа всё более насыщается. Причём, здесь речь не столько об «удовлетворении от исполнения желанного» — в таком случае разница с «праздной похотью» была бы трудно различима. Здесь прежде всего удовлетворение проистекает от понимания того, что это желание «встраивается» в общий круговорот бытия, ему не противоречит, его не разрушает, напротив, вносит свою малую лепту в гармонизацию и просветление жизни светом Божественной воли.

Научи же нас, Господи, отличать наши страстные «похотливые праздные желания» от настоящих желаний, происходящих из глубины верного Тебе сердца!

https://radiovera.ru/gospel.html?date=20230322

Один из стихов сегодняшнего чтения – "Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его" – может вызвать оторопь: «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его». Смотрим церковнославянский текст: «Иже щадит жезл (свой), ненавидит сына своего: любяй же наказует прилежно». Ничего себе! В русском-то хоть «розги», а тут — вообще — жезл! Это же целая дубинка! Какая немыслимая жестокость по отношению к детям, не было на них ювенальной юстиции!..

Однако — не будем торопиться с выводами. Уже из сравнения переводов ясно, что «розги» или «жезл» — а точнее, исходное еврейское «шевет» — всё это —символ власти. Но есть ещё одна деталь: буквально «шевет» — это ветка, и в прямом, и в переносном смысле. Но — внимание! — для обозначения усохшей ветки, обращённой вниз, в еврейском языке используется другое слово — «матэ». А «шевет» — это именно живая ветвь, которая растёт и тянется к свету!

Смотрите, насколько иначе прозвучит этот же стих в ещё одном варианте перевода: «Кто жалеет свой посох, тот ненавидит своего сына, а любящий заботливо наставляет». Но что же тогда означает фраза «жалеть свой посох»? Явно, здесь речь идёт вовсе не о физических наказаниях!

Одной из опасных ловушек для родителей является умаление родительского духовного авторитета из чувства вины перед ребёнком. Эдакое «снисхождение» к немощи ещё не взрослого человечка. Имея перед собой существо, как нам кажется, тонкое, уязвимое, неустойчивое и ранимое, мы остерегаемся причинить ему не то, что боль, даже минимальный дискомфорт. Это и есть то самое «жаление жезла», о котором говорит Соломон как о нелюбви. Отец «самоупразднился» от решения больного вопроса — и предпочёл пустить всё на самотёк — это и будет практическим отказом от использования родительского авторитета.

Но стоит вдуматься ещё глубже: никакая ветвь сама по себе расти не может — она всегда связана со стволом дерева! Другими словами, никакой родительский авторитет не будет «работающим», если за ним не будет Божественной правды и укоренённости в самом главном стволе и источники всякой истины — Боге! Только реальная, действительная связь с Отцом Небесным даёт нам, отцам и матерям, право что бы то ни было утверждать и требовать от наших детей!
Смотрите, как замечательно блаженный Августин подводит итог размышлениям над этим стихом: «Дайте же мне того, кто с твёрдой верой, чистым умом скажет, со всеми силами своей души: Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лице Божье! (Пс. 41:3). Такой человек не нуждается ни в земных наказаниях, ни в государственных законах; его не страшит преисподняя, поскольку благо, коего он желает более всего, — это быть в единстве с Богом, а лишение этого высшего счастья и промедление наслаждения им — самые большие муки, которых он боится».

Вот что означает казавшаяся совершенно некорректной фраза о «жалении розг» для ребёнка — не ремень надо лихорадочно искать, а серьёзно задуматься — где мы сами оказались неспособны донести до сердца ребёнка, коль сладка и желанна для нас самих Высшая Правда Божия!..

https://radiovera.ru/gospel.html?date=20230323