вот и интервью подоспело:
https://www.nakanune.ru/articles/116790/

Будильник - оружие капитализма

Я предлагаю впредь, чтобы избежать таких эксцессов с комсомольцами, какие произошли в ЕКБ и Перми, в комсомол принимать с 65 лет - парней, а с 60 - девушек. Тогда точно никаких проблем не будет

Обожаю раннюю весну - пуще всех иных времен года, с ее свежим теплом, ослепительным солнцем, веселой водой под ногами. Словно рухнула одна империя и, гляди-ка! - из-под ее развалин упрямо, неостановимо, возникает уже новая. Или даже еще не возникает, но только обещает возникнуть. Однако, ей веришь, не можешь не верить.
Этакий природный эллинизм.

Наша книга в Москве, на ярмарке Non/fiction. Вон она, в самом центре, рядом с Бахом

листаю сейчас Народную историю США Говарда Зинна. Он сообщает, что в 1933 году в США осталось без работы 15 млн человек, это треть рабочей силы страны (Г. Зинн. Народная история США: с 1492 г. до наших дней. М.: "Весь мир". 2006. С. 479).
А давайте их называть "жертвами ЭКОНОМИЧЕСКИХ репрессий буржуазии"!
Или нет. Лучше так: "жертвами ЭКОНОМИЧЕСКИХ репрессий капиталистической системы". Ибо жертв в то время было значительно больше за счет самой буржуазии - мелкой и средней, которую разоряли отнюдь не коммунисты, а ДРУГИЕ капиталисты.
Зинн, правда, добавляет, что это примерная цифра, ибо точную цифру не знает никто. Это почему, гоподин Зинн? Как такое может быть в стране, где (якобы) нет цензуры и где самая продвинутая статистика? Из замечания Зинна следует только одно: жертв экономических репрессий системы свободного рынка было значительно больше

Сегодня день рождения Р. Декарта! Cogito, ergo sum. На русский это не переводимо, но зато преводимо на украинский: "Своя хата - своя правда" (Т. Г. Шевченко)

Нынче я решил объединить два своих первоапрельских поста (соотвественно, 2017 и 2016 года) как тезис и антитезис:
1. "особым указом В.В. Путина Алексей Навальный смещен с поста оппозиционного лидера и назначен премьер-министром РФ. Пост лидера несистемной оппозиции занял Дмитрий Медведев";
2. "общественная реальность в России, да и в остальном мире, настолько наполнилась абсурдом, что 1 апреля как праздник веселых розыгрышей, родившийся в советскую эпоху, утратил всякий смысл".
Считайте, что тезис и антитезис содержатся в первом посте, а второй к ним относится как синтез.
Это тем более верно, что госпожа история пошутила гораздо остроумнее, чем я, вывернув в реальности все на свой манер.
Хотя кому-то шутки госпожи истории - вовсе и не шутки

Купил роскошное издание Пауля Целана. Когда-то, ещё в советское время, я замер от боли и ужаса, прочтя его Фугу смерти. Это был перевод А. Парина, опубликованный в БВЛ. И до сих пор он представляется мне лучшим. В новом издании - перевод О. Седаковой и он куда слабее. Как и остальные ее переводы.
В чем ее ошибка?
Ошибка в том, что хороший перевод поэзии - это перевод не слов, а образов и смыслов. Если вообще перевод поэзии возможен. Судите сами - по переводу первой строки. Вот исходный, немецкий текст: "Schwarze Milch der Frühe wir trinken sie abends..."
Да, "Чёрное молоко плодов мы пьем вечерами...". Седакова переводит: "Чёрное молоко рассвета мы пьем его вечерами...". Какого "рассвета"? Причем тут "рассвет" даже по смыслу? Кроме того, это слово здесь находится в противостоянии к "вечерам", а этого у Целана нет.
Зато как четко эта строка вырублена (иначе не скажешь) у Парина: "Черная влага истоков мы пьем тебя на ночь..."!
Далее у Седаковой следует скучный "правильный" нарратив. Да, у нее и Маргарита и Суламифь - как в подлиннике, а у Парина - Рахиль и Гретхен. Что с того? Перевод Парина читается на одном дыхании, как молитва, перевод Седаковой будто сделан в Гугле и чуток "художественно" обработан. От перевода Парина - у меня мурашки по коже, от перевода Седаковой - скука.
Что ни говорите, но советская школа переводов была на высоте.
Вот перевод А. Парина.
Фуга смерти (Пауль Целан)
Черная влага истоков мы пьем ее на ночь
мы пьем ее в полдень и утром мы пьем ее ночью
мы пьем ее пьем
мы в небе могилу копаем там нет тесноты
В доме живет человек он змей приручает он пишет
он пишет в Германию письма
волос твоих золото Гретхен
он пишет спускается вниз загораются звезды
он псов созывает свистком
свистком созывает жидов копайте могилу в земле
кричит нам сыграйте спляшите
Черная влага истоков мы пьем тебя ночью
мы пьем тебя утром и в полдень мы пьем тебя на ночь мы пьем тебя пьем
В доме живет человек он змей приручает он пишет
он пишет в Германию письма
волос твоих золото Гретхен
Волос твоих пепел Рахиль
мы в небе копаем могилу там нет тесноты
Он рявкает ройте поглубже лентяи
живее сыграйте и спойте
он гладит рукой пистолет глаза у него голубые
поглубже лопату живее сыграйте веселенький марш
Черная влага истоков мы пьем тебя ночью
мы пьем тебя в полдень и утром
мы пьем тебя на ночь мы пьем тебя пьем
в доме живет человек волос твоих золото Гретхен
волос твоих пепел Рахиль он змей приручает
Кричит понежнее про смерть
а смерть это старый немецкий маэстро
кричит скрипачи попечальней
и ввысь воспаряйте смелей
там в небе могилы готовы там нет тесноты
Черная влага истоков мы пьем тебя ночью
мы пьем тебя смерть
это старый немецкий маэстро
мы пьем тебя на ночь и утром мы пьем тебя пьем
смерть это старый немецкий маэстро
глаза голубые небес
он пулей тебя настигает без промаха бьет
в доме живет человек волос твоих золото Гретхен
он свору спускает на нас
он дарит нам в небе могилу
он змей приручает мечтая
а смерть это старый немецкий маэстро
волос твоих золото Гретхен
волос твоих пепел Рахиль
Источник : Библиотека Всемирной Литературы.Западноевропейская поэзия ХХ века.-М.:Худож.лит, 1977.

разрыхлитель текста

Началась кампания по утилизации целой страны - Украины.
Я вижу это таким образом.
Германия: "Да на фиг ты нам нужна. У меня новая игрушка: Северный поток-2".
Киев: "Та як же так? А я на шо? Опять к москалям?"
Германия: "Ну, судьба у тебя такая геополитическая. Смирись".
Киев: "Уууууууу! Шо не съели, то понаоткусывали? Ыыыыы!".
США: "Не плачь, мой сладкий. Мы тебя не так просто отдадим, а изобразим войнушку. Вот тебе самолётики, дроны называются. Вот тебе инструкторы - они расскажут, как ими пользоваться. А потом сам, сам..."
Киев: "Шо сам?"
Германия и США хором: "К москалям сам! Не впервой ведь! Теперь им нервы мотать будешь".
Россия: "Кто первый выстрелит, тот и проиграл".
Киев, радостно: "Бах-бах".
Рубль: "Ух-ух"
Россияне: "Ох-ох!".
Грузия: "Вай-вай, генацвале! Что-то это мне напоминает!".
Занавес.
Продолжение последует. Обязательно и с необходимостью.

Во время 2 м.в. армия США заказала более 519 млн пар носков и более 219 млн пар штанов, а германские войска только за 1943 год заказали 8,8 млн ножниц и 6,2 млн подушечек для печатей военных канцелярий.

Так война стимулировала массовое производство бытовых вещей.

В древней Греции военная машина возникала из рабовладельческой демократии, в 20 веке - социальное государство (невозможное без массового производства) из военной машины.

Можно сказать так. Две мировые войны индустриальной эпохи - это социальное государство шиворот-навыворот.

Хобсбаум приводит цифры, иллюстрирующие уровень безработицы "в худший период депрессии" 1932-33 гг.: UK и Бельгия - 22-23%; Швеция - 24 %, США - 27 %, Австрия - 29 %; Норвегия - 31 %, Дания - 32 %; Германия - 44 %.
А что в СССР? А в СССР в это время - индустриализация идёт полным ходом, первая и вторая пятилетки. Уж как идёт, но идёт!
Далее Хобсбаум замечает, что после 33 года, в период оживления экономики, среднее количество безработных не стало ниже 16-17 % в UK и Швеции и ниже 20 % в Скандинавских странах, Австрии и США. "Единственным государством Запада, преуспевшим в преодолении безработицы, была нацистская Германия в период между 1933 и 1938 гг." (Хобсбаум, указ.соч. с. 105).
Не в этих ли цифрах - ответ на вопрос: почему континентальная Европа (читай: европейский пролетариат) так позорно и быстро капитулировала перед Гитлером, а советские трудящиеся ему сопротивлялись с таким отчаянием? Однажды один академический "мыслитель" высказал идею, что огромное количество советских пленных в первые месяцы войны свидетельствовало об антисталинских настроениях в Красной армии. Мне эта идея очень нравится, только я бы её перенес с востока на запад: быстрая капитуляция западных армий перед Гитлером - это запоздалая реакция европейского пролетариата, одетого в военные шинели, на кризис и депрессию конца 20-х - начала 30-х гг. Память о них в конце 30-х и начале 40-х была ещё более, чем жива
И никак иначе.

Как уничтожить революционный рабочий класс? Капитализм во время мировой революции первой половины XX века это делал просто: отправлял на электрический стул многочисленных сакко и ванцетти, расстреливал мирные демонстрации - во имя, конечно, либеральных свобод. Но все это хлопотно и не гуманно. Преформированный бюрократией капитализм поступает тоньше и эффективнее: он заставляет буржуазию с рабочими делиться. Рабочие получают объект собственности (жилье, автомобили, любовниц etc), садятся на вэлфер, тем самым приобщаясь к великой буржуазной культуре потребления и осваивая ее. Экономика и культура начинают обслуживать его, в целом невзыскательные, интересы. Ширпотреб и попса, наряду с полетами в космос, торжеством просветительской парадигмы в образовании, массовым атеизмом, успехами массового здравоохранения и т.д. (причем, здесь имеется в виду не только и даже не столько Советский Союз) - вот памятники этой экономической диктатуры пролетариата середины XX века. Впервые в истории пролетариат наедается досыта, к великому раздражению номенклатуры левых партий и сект. Тут появляется Альтюссер и говорит: люди и их потребности - это все ненаучная и буржуазная фигня. Забудьте о них. Забудьте о гуманизме вообще. Коммунизм победит не благодаря людям. Он победит потому, что таков Закон. Вот и Маркс об этом писал. Ах, Маркс писал иначе?Так это неправильный Маркс, "ранний". И вообще у Маркса надо читать только то, что совпадает с генеральной линией партии.
С одной стороны, буржуазии экономическая диктатура пролетариата выгодна: она получает массового покупателя своих товаров и социальную стабильность. Кроме того, все черезчур идейные левые в данной ситации оказываются в щекотливом положении и нейтрализируются: продолжая бороться "против капитализма", они в данных условиях борются против социальной повестки, монополизированной гран(социал)бюрократией и против самого рабочего класса. С другой стороны, буржуазию тяготит налоговое бремя. И она, вместе с левацкой (прото)номенклатурой, начинает крестовый поход против "общества потребления" и welfare state. Поэтому, когда welfare state начинает ощущать дефицит ресурсов, связанный с ростом цен на них в конце 60-начале 70-х (а он начал происходить вследствие эмансипации Третьего мира), когда их стоимость начинает перекрывать стоимость рабочей силы, все социальные досттижения капитализма легко уничтожаются и начинается эпоха неолиберализма (после нескольких лет поисков выхода из тупика) - "как бы" эпоха капиталистической Реставрации. Почему "как бы"? Потому что буржуазная реставрация происходит в карикатурном виде: провозглашается рыночная свобода, но: 1. возврата к промышленному капитализму не просходит, все наоборот: национальная промышленность уничтожается в европах и США; 2. институционально welfare state сохраняется, лишь сокращаются объемы перераспределяемого продукта; 3. основным политическим субъектом остается государство, точнее, высшая бюрократия, "гранбюрократия", которая, конечно, делится с капиталом властью - но лишь так, как и насколько она посчитает нужным.
Так промышленный рабочий класс "центрового" капитализма был уничтожен второй раз в новейшей истории. Уже вместе со своей материальной основой, со средствами производства, которые были экспортированы в Третьи страны.
Но успехи Китая, кризис 2008 г. и начавшиеся на фоне Великой рецессии экономические войны с КНР и Россией протрезвили гранбюрократию и крупный капитал развитых стран: в этой войне способен выиграть только тот, кто развивает национальную промышленность. Начинается эпоха неомеркантилизма. Это дает шанс возрождения национальной индустрии - а значит, и национальному рабочему классу. "Верхи", хотят они этого или не хотят, снова становятся от него зависимыми и снова оказываются перед необходимостью запустить механизм welfare state. Пусть в скромном объеме, но тем не менее - в больших масштабах, чем в неолиберальную эпоху.

Однако, не будем строить иллюзий: это возрождает отнюдь не революционный рабочий класс, а только его "буржуазное", потребительское состояние. Получается замкнутый круг, который не в силах разорвать даже самый радикальный левый дискурс, просто потому, что он остается в этих условиях дискурсом, фразой, которую трудящиеся либо не слышат, либо над которой смеются. Нечаевщина рискует воспроизвестись в расширенном виде.
Где выход?
Я уже писал: революционность порождает не нищета; нищета буржуазна; истина нищеты - это и есть welfare state. Социальную революцию в ее последовательном виде порождают развитые, но неудовлетворенные потребности. Да, гран(социал)бюрократия накормит ЭТО поколение рабочего класса. Но следующее поколение потребует большего, относясь к достигнутому уровню как к должному. И так будет до тех пор, пока не появится такое поколение людей, которое потребует главного богатства: не еды, не одежды, не комфортабельного жилья, не авто и даже не маткапитал в размере ипотеки (не потому, что оно аскетично, а потому, что это все у него уже будет). Что же это "главное"? Так откройте Маркса, у него написано: "главное богатство человека - это его свободное время". Вот тогда и придет конец капитализму и всем его превращениям

Если бы меня спросили: что делать с теоретическим наследием Ленина? - я бы ответил: либо запретить (что практически невозможно, уж слишком большие тиражи его книг, не говоря уже о цифре), либо повсеместно изучать (что ныне невозможно в наибольшей степени).
Но почему запретить? Потому что без изучения - связанного с изучением современности - повтор ленинских идей (их мумифицирование) равнозначно превращению их в пародию. А я слишком уважаю Ленина, чтобы согласиться с этим.
Ленин есть пролетарский революционер, в своей деятельности ориентировавшийся на рабочий класс промышленной эпохи. О том, как промышленный рабочий класс был уничтожен дважды, духовно и материально, в 20 веке - я уже писал ниже, не буду повторяться. Без оного имя Ленина, хоть и продолжает быть паролем левых, но оно не является их практической программой. Делать вид, что Россия - на пороге социалистической революции (а если не ее, то какой? буржуазной? то есть, простым гражданам предлагается таскать из огня каштаны в пользу господ навальных и ходорковских? об этом очень озабочена оппозиия Шредингера, да пусть это останется лишь ее заботой!) - значит заниматься теологией, а не наукой, ритуалом, а не революцией. Обратите внимание, как мало понятие класса звучит у нынешних левацких максималистов, превратившихся в арьергард неолиберальной реакции! Это вовсе не случайно: об эмпирическом массовом пролетариате они ничего не желают знать, а если знают, то обнаруживают по отношению к нему лишь высокомерие и брезгливость - но никак не понимание закономерности его исторической эволюции и действительных интересов.
Ленинская партийная организация давно уже, в по- и послевоенную эпоху, распалась - будто на плесень и мед - на класс и на партноменклатуру, которые сейчас знать друг друга не хотят. И в этих условиях повторять Ленина - значит уподобляться глупому Феофилу, повторяющего великого Мюнхгаузена (я понимаю, что сравнение Ленина с Мюнхгаузеном не слишком удачно, но вы уже умные и вы отразили, что я хочу сказать).
Вот по этим причинам я бы Ленина изъял из массового пользования - как огнестрел из рук несмышленого ребенка. Но физически не могу. Увы.
Поэтому я очень пессимистично настроен по поводу его теоретического наследия: все самое ценное у Ленина - его нестандартное понимание диалектики (иное, чем у позднего Энгельса или Плеханова), его политическая гибкость, его чутье к исторической конкретике, его виртуозный анализ современных реалий и т.д. и т.п. - не востребовано левыми. А вот схемы ленинских рассуждений, которые самим ходом истории оторванны от общественной реальности - давно уже ими возведены в абсолют. И превращая таким образом Ленина в теоретическую мумию, левое движение мумифицировало себя. Началось это мумифицирование еще бравыми "диктатурщиками" в середине 80-х. Кто сейчас помнит о них? Никто. Что они оставили после себя? Ничего.
А вот Ленин остался - непонятый, изолганный, проклинаемый и обожествляемый.
И упрямо непримиримый с этим.