Визит в Улан-Удэ подкинул несколько интересных мыслей и одна из них касается рек. С высокой долей вероятности следующий массовый урбанистический тренд российских городов будет посвящён возвращению рек городу. Почему?

Во-первых, все уже наелись предыдущего тренда — благоустройств общественных пространств. Чиновники научились о них говорить, правда, ещё не очень научились делать, но благоустройством парков и скверов сейчас занимаются везде. Улицы пока особо не трогают — это дорого, сложно и непонятно, а вот зеленые зоны повсеместно. Хочется куда-то двигаться дальше.

Причём здесь реки? Большие и маленькие, но они есть во всех городах. И, по стечению обстоятельств, они забыты именно как природный капитал города. Речки-вонючки, куда сливают стоки и выбрасывают мусор, большие реки, берега которых в предприятиях, каких-то складах или частных постройках — ну в любом городе найдётся, а вот набережная — не в любом. В Улан-Удэ ее нет, в Тулуне нет, хотя природа для этого есть.

В Красноярске этот вопрос тоже встаёт на повестку. И дело даже не в благоустройстве уже благоустроенного, а поиске новых мест, которые можно было бы открыть для горожан, — нефтебазу, например. Смыслы для этого тоже нужны, и их поиску было посвящено исследование Лаборатории «Красноярск и Енисей» (можно изучить в наших группах).

Самое заметное движение за возвращение реки сейчас происходит в Ижевске вокруг реки Подборенки. Там объединись самые разные люди: начиная от экологов и заканчивая девелопером. Прошло большое исследование, были приглашены специалисты из многих городов России, чтобы вместе с горожанами разработать мастер-план территории. Движение так и называется #вернемрекигороду, — итоги этой работы, по ощущениям, станут примером для всех.

А ещё тут на днях видела публикацию Челябинского урбаниста о реке Миасс. Тоже красивая, но недооценённая территория — Лев Владов предлагает сделать там временное тактическое благоустройство и проложить деревянный настил.

И есть много других примеров городов, где реки и их использование городом становятся темой общественной дискуссии. Тема реки мощно объединяет людей и касается многих — очень хороший объект для проектирования, где можно создать благо сразу для значительного числа горожан. Плюс, во многом природа уже сама все благоустроила, нужно только это грамотно оформить. Вот такой любопытный намечающийся тред.

А в Красноярске, представляете, можно возвращать городу не только Енисей, но и Качу, Базаиху и Бугач. Какие мы богатые на ценные водные территории.

#уланудэ #ЛабГИ #гражданскаяинженерия #включисвойгород #енисей #селенга #городдолженгородеть #профессиональныегорожане

Похорошела (нет).

Урбанистика — это про систему управления городом, а не про лавочки с велодорожками.

Поэтому важнейшие тексты о московской урбанистике — это расследования Ивана Голунова.
http://bit.ly/2KxrAUl

- про 9 элитных пентхаусов семьи вице-мэра Москвы Петра Бирюкова (это который отвечает за всё благоустройство и ЖКХ)
http://bit.ly/2EYwqX3

- про тех, кто зарабатывает на московском благоустройстве
http://bit.ly/2wHCsqr

- про тех, кто зарабатывает на уничтожении московских троллейбусов
http://bit.ly/2IsBrrI

- про московский мусор, который не знают куда девать
http://bit.ly/2K3AlGc

- про похоронный рынок в Москве
http://bit.ly/2WBt5rX

.. и многие другие.

А позавчера Ивана Голунова задержали на улице и «обнаружили» у него в рюкзаке наркоту. Потом оперативно «обнаружили» ещё наркоту у него дома.

Всё это время Ивана держали без связи, не давая возможности ни вызвать адвоката, ни связаться с близкими. Ещё и побили в отделении.

Подробнее обо всём здесь http://bit.ly/2WvPfLZ

Теперь Иван Голунов — фигурант уголовного дела о сбыте наркотиков. Максимальный срок по статье — 20 лет лишения свободы.

Это всё, что нужно знать о похорошевшей за десять лет Москве.

Сейчас, когда разворачивается история с Иваном Голуновым, которому подбросили наркотики из-за его антикоррупционных расследований деятельности мэрии Москвы я считаю важным обозначить позицию, которой придерживаюсь я и мои коллеги из медицины, городского планирования, брендинга, социальных наук, медиа и многих других сфер.

Мы считаем, что наша страна стоит на пороге острой необходимости в нейрореабилитации профессий. Когда-то давно, в убаюкивающие советские времена, возможно даже вместе с лично Леонидом Ильичом страна пережила обширный инсульт. Мы опустились до уровня пещерной идеи, что кто девушку ужинает тот её и танцует.

Это привело к повальному цинизму в отношении закона, правил и исполнения рабочих обязанностей. Система вертикали власти одинаково разлагает что полицейские департаменты, которые уже даже сфабриковать дело не могут, что научные департаменты в университетах, которые стали мастерами фальсификации научного процесса, но даже фальсифицируют так себе.

Ситуация Ивана Голунова - момент когда мы, ведь мы и есть наше общество, можем сказать - нам нужна нейрореабилитация профессий.

Та мобилизация, которая у нас возникла сейчас - наше окно возможностей. Наш шанс качнуть маятник в правильную сторону. Чтобы у нас были настоящие журналисты, настоящие чиновники, настоящие полицейские, настоящие ученые, настоящие граждане.

#окновозможностей #нейрореабилитацияпрофессий

Оцените новое слово в тактическом урбанизме — переносной сквер-парклет! Обычный параклет, который устанавливают на парковках, хоть и временный, но все таки стационарный. А здесь можно катать сквер куда хочешь и устраивать движухи на разных улицах. Что и делает немецкая команда Wanderbaumallee (переводится типа «Ходячая аллея деревьев») в Штудгарде: прикатывает сквер и устраивает программу для соседей с едой и музыкантами прямо на асфальте. Огонь!

Вчера произошло важное событие. У нашего медиа "Мост" ( https://gorodprima.ru/projects/most/ ) заработала редколлегия. Сейчас расскажу как это устроено и почему это важно и интересно.

Два месяца назад мы с коллегами и партнерами начали делать наш журнал о городских историях, проектах и тех, кто их делает. В этот период мы настраивали наш внутренний редакционный процесс - как создавать технические задания на тексты, как работать с подачей материалов, как делать так, чтобы каждый наш материал был небольшой инструкцией, руководством к действию для профессионального горожанина.

Редакционный модуль более-менее заработал, поэтому мы запустили эксперимент под названием "Редакционная коллегия". Суть его в том, что мы собираем вокруг стратегического управления нашем "Мостом" самых разных людей - архитекторов, НКОшников, музейных кураторов, социокультурных проектировщиков, чиновников, девелоперов, исследователей - в общем, всех тех, кто делает город. Мы собираемся раз в месяц, обсуждаем актуальную повестку развития города, размышляем какие темы важны для города и горожан сейчас, какие будут важны в будущем (и поэтому о них нужно начинать говорить уже сейчас) и потом расходимся с заданием создать технические задания на необходимые нам в городской инфосфере тексты.

Я считаю, что это интересный эксперимент по созданию городского сообщества медиапросьюмеров - одновременно потребителей и производителей городского медиа. В конце концов, это не проблема журналистов, что они не всё знают про BIM-проектирование в строительстве, или метод интервенций в социологии города, или стратегию пространственного развития. Это проблема структуры социального капитала города, что все специалисты (включая журналистов) ютятся по своим профессиональным шахтам и чураются друг друга.

И вот наша Редакционная коллегия "Моста" - это способ построения мостов между горожанами и преодоления шахтного эффекта. Уверен, что у нас есть неплохие шансы его преодолеть.

#мосткрасноярска #гражданскаяинженерия #альянсзаразвитиегорода #красноярскглавный #профессиональныегорожане #городдолженгородеть

Ну что ж, ровно год назад я прилетел из Москвы в Красноярск и поселился здесь. И очень этому доволен. Попробую по этому случаю рассказать про свои впечатления внутристранового мигранта.

1. В Красноярске я живу на Большой Воде. Енисей - невероятная штука, она завораживает меня. Видеть каждый день что-то такое очень круто.

2. В Красноярске потрясающий рельеф из гор, очень далекий и высокий горизонт, по городу нельзя ходить уткнувшись под ноги.

3. Мне очень нравится архитектура города - она разнообразная и узнаваемая не только в историческом центре, но даже в советских и постсоветских микрорайонах.

4. Мне очень нравится еда в городе - в супермаркетах есть хороший и недорогой сыр и хлеб. После Москвы это вообще чудо. А барно-ресторанная культура в городе чуть ли не лучшая из тех, что я где-либо видел в России (ну кроме Питера, наверно).

5. Мне нравится качество работ по благоустройству в городе. Плитка не одноразовая!

6. Мне не нравится работа с озеленением в городе. За деревьями откровенно плохо ухаживают.

7. Мне нравится, что по городу можно перемещаться на велосипеде по всем рабочим и не очень делам - компактный центр это позволяет.

8. Мне не нравится, что велоинфраструктуры почти нет.

9. Мне нравится, что в городе очень уютный гулятельный центр.

10. Мне не нравится, что пока только центр и то не весь.

11. Мне нравится работать с разными городскими субъектами - активистами, нкошниками, администрацией, девелоперами, бизнесменами, музеями, профессиональными сообществами - везде в городе есть визионеры, творцы, проповедники, искренне любящие город и желающие менять его к лучшему.

12. Мне не нравится, что иногда силы апатии побеждают визионеров, творцов и проповедников (но так бывает в любом городе).

13. Мне нравится, что в городе есть удивительная природа - Столбы, острова, малые реки. Можно поехать на автобусе от дома, выйти на одной из остановок и пойти пешком высоко в горы.

14. Мне нравится, что в Красноярске очень-очень разные люди на улице. Невероятное разнообразие стилей одежды, причесок, мобильности, татуировок. Причем как в центре, так и в районах.

15. Мне нравится, что в городе бизнесмены не бояться чудить с названиями или промо. Иногда это за гранью комфортного мне, иногда это прям очень мне заходит. Как бы это и есть культура эксперимента, маркер духа свободы.

16. Мне очень нравится красноярский стрит-арт. Он просто офигенно мне нравится.

17. Мне не нравится, что в Красноярске не чувствуется присутствие Академии, Университетов в жизни города. При том, что академические структуры есть и в общем-то неплохие.

18. Мне очень нравится художник Поздеев и что творится в художественной школе его имени. Поэтому для этого поста - фотка меня с его памятником.

#деньпетравкрасноярске #миграциямиграция #собственнаялогикагородов #собственнаялогикакрасноярска #яживунабольшойводе #красноярскглавный

А у нас на "Мосту" вышел листинг из 7 аккаунтов, пишущих про историю и архитектуру Красноярска - сам удивился, что у нас так много интересного :) #собственнаялогикакрасноярска #мосткрасноярска #краеведение https://gorodprima.ru/projects/7-akkauntov-kotorye-vozvrashhayut-krasnoyarsk-krasnoyarcam/

В Москве ни много, ни мало бойцы ОМОНа задерживают людей в Яме. Что это такое и почему надо возмущаться?

Тут нам поможет термин из чикагской социологии moral regions, моральный район или регион. Сами чикагцы в качестве синонима использовали французский термин milieu, который можно перевести чуть менее, чем как угодно. В общем, с адекватным русским аналогом страшная путаница, не будем туда лезть, вернемся ближе к Яме.

Так вот, чикагцы говорят, что в разных участках города работают разные moral regions - территориальные системы норм, правил и санкций. Условно, moral region центра города отличается от moral region окраины. И если в одном milieu какая-то практика может быть нарушением правил и влечь за собой санкции, то в другом milieu она может быть наоборот уместной.

Специальное в той части Москвы, в которой появилась Яма является то, что согласно неравномерно-районированной модели А.А. Высоковского это ядро городского пространства первого порядка, а стало быть имеет все шансы иметь ярко выраженный moral region. И имеет. Любой, кто когда-либо был в районе Чистых Прудов и Покровки-Маросейки знает, что это такой живой центр города, противовес некрополю Красной Площади. Это такое место, в котором не то чтобы не действует законодательство Российской Федерации об ограничении распития спиртных напитков на улице, но как бы его нарушение абсолютно уместно и органично. Возможно, на той же Красной Площади действительно неуместно пить коньяк из горла - уж больно там неуютно. А вот в Месте Где Пруды Закругляются или на Покровских Воротах не то чтобы нельзя не выпить, но обычно люди пьют. В этом плане Яма стала символом этой общественной конвенции, этого moral region. Местом легализованного, структурированного (в отличие от Чистопрудного бульвара) распития спиртных напитков на улице.

И как бы проблема в том, что разгоняя посетителей Ямы с ОМОНом власть нарушает очень серьезный общественный договор, вытесняет пьющих людей обратно в лукавые игры Чистых Прудов с неструктурированным, слегка подпольным, пьянством. Ну то есть, пить здесь меньше вряд ли станут, кому это надо. Но никакому ОМОНу не справится с объективными пространственным и процессами в городе. Чтобы побороть moral region этой территории Москвы нужна реновация похлещще османовской.

#алкоурбанизм #свободувсемнемедленно #социологиягорода #чикагскаяшкола

С некоторой долей вероятности именно эта небольшая площадь в Цюрихе описана под именем Катценплатц в статье 2013 года Youth Drinking in Public Places: The Production of Drinking Spaces in and Outside Nightlife Areas ("Выпивающая в публичных пространствах молодежь: производство пространств распития в и вовне районов ночной жизни") антропологов Якоба Деманта (Университет Копенгагена) и Сары Ландолт (Университет Цюриха). Эта площадь нам важна для понимания дискуссии вокруг Ямы и Горки в Москве.

Статья посвящена исследованию , которое Демант и Ландолт проводили в Цюрихе. Изучали они то, что происходит в разных частях Цюриха в связи с тем, что молодежь пьет спиртные напитки на улице.

В качестве двух точек для исследования они взяли небольшую площадь рядом с алкогольным магазином и автобусной остановкой в отдаленном районе среднего класса (назвав её Катценплатц) и пространство в центре Цюриха, с большим количеством прилегающих к нему баров, ночных клубов и т.д.

Как Демант и Ландолт моделируют городскую дискуссию об уличном распитии? Они говорят, что есть ряд ключевых предпосылок к тому, как устроена эта дискуссия. Во-первых, спиртные напитки производят, они существуют и людям в целом свойственно их пить. Во-вторых есть система распространения спиртных напитков в городе - где-то есть магазины, где-то есть бары, где-то еще что-то. В-третьих есть общественная система регулирования распития (законы, правила, нормы, традиции).

В современных городах эта модель разворачивается на фоне триумфального шествия концепции города-вечеринки, неолиберального требования поддержания экономической активности в городе в режиме 24/7. В диалектике к этому требованию стоят требования здоровья и безопасности (при этом авторы различают safety и security, это две разные безопасности). И как бы здесь еще очень важны такие категории как свобода и комфорт горожан. Без них не будет ни экономической активности, ни здоровья, ни безопасности.

Дальше, в Цюрихе они выделяют два типа пространств, в которых случается уличное распитие спиртных напитков молодежью. Первый тип пространства это Катценплатц - молодежь приезжает на автобусе в свой район, покупает в алкосторе какого-то пиваса или алкоэнергетиков и тусуется на площади. Они это делают потому, что по праву резидентства считают эту площадь своей, потому что там все соседи их возраста и вообще надо где-то тусоваться. При этом, исследователи отмечают, что Катценплатц - штука конфликтогенная. Разумеется находятся обеспокоенные шумом и мусором жители района, которые с помощью полиции пытаются прекратить это безобразие. Это, разумеется, не приводит к прекращению распития на Катценплатц, но приводит к тому, что у молодежи нарастает противостояние с соседями в режиме "мы-они", затрудняющее урегулирование ситуации.

Надо сказать, что полиция - отнюдь не первая инстанция, с которой сталкиваются распивающие молодые. Есть еще так называемые SIP - социальные работники, работающие с уличным пьянством и наркопотреблением. У них нет прав никого задерживать, применять силу и т.д. Но они выступают в Цюрихе той структурой, которая делает замечания, в случае чего и помогает, в рискованных ситуациях. Так что с высокой долей вероятности с ребятами с Катценплатц сперва поговорят SIP. Полицейские понимают что их вмешательство в ситуацию уличного распития только усугубит конфликт. Даже более того, как видно из приведенного в статье интервью с одним из сотрудников полиции, полицейские считают, что вообще это нормально, когда молодежь выпивает в публичном пространстве, на то она и молодежь, главное чтобы не хулиганила.

С другой стороны, различные участники этого процесса отмечают, что в ситуации вмешательства полиции в распитие на Катценплатц - страдают в первую очередь несовершеннолетние и наиболее безобидно выглядящие, а отнюдь не хулиганы и дебоширы.

Тип социальной ситуации на Катценплатц антропологи назвали square street drinking. Но есть еще club street drinking - распитие на улицах в центре города, вокруг различных ночных клубов, баров и пабов. Там ситуация несколько другая, поскольку во-первых молодежь тусуется не по