Ведь однажды она придёт в его город, перевернёт его с ног на голову каким-нибудь чемпионатом мира или саммитом АТЭС, и ему придётся говорить о том, какую пользу для развития комфортной городской среды принёс этот мегапроект. Ему придётся забыть про всё, чему он учился на «Стрелке», в Высшей школе урбанистики, University College London. Стать адвокатом Дьявола или уйти в андеграунд. Быть пепельным поэтом, творящим немыслимую красоту, но имеющим в виду четырнадцать чёрных птиц, кровавых, проклятых, огненных, что кружат где-то в вышине.
Новые перспективы урбанистики в России — это не модернизация, нет. Это апроприация авторитарной властью нового языка. Поиск новых глашатаев чудовищной воли. В среде урбанистов часто шутят на тему того, что заниматься урбанистикой в данный исторический момент в России, сродни, служению религиозному культу. Строгий господин, вошедший во вкус, шуток не понимает, поэтому он и решил – с РПЦ сработало, сработает и здесь.
#городскиеидеологии #ухябылмолод #всякаяурбанистика #архивыурбанизма #пророчестваурбанизма #урбанурбан #урбанизмнапочитать
Новые перспективы урбанистики в России — это не модернизация, нет. Это апроприация авторитарной властью нового языка. Поиск новых глашатаев чудовищной воли. В среде урбанистов часто шутят на тему того, что заниматься урбанистикой в данный исторический момент в России, сродни, служению религиозному культу. Строгий господин, вошедший во вкус, шуток не понимает, поэтому он и решил – с РПЦ сработало, сработает и здесь.
#городскиеидеологии #ухябылмолод #всякаяурбанистика #архивыурбанизма #пророчестваурбанизма #урбанурбан #урбанизмнапочитать
Намедни рассказывал студентам СФУ про то, что такое центр города. Онтология центра города это пожалуй главный вопрос урбанистики. А умение найти и понять центр города - главное умение городского исследователя и проектировщика. Александр Высоковский любил использовать понятие "точка отсчета городской среды", обозначая, что центр города это понятие не административное и не физико-географическое, но средовое во всей многозначности понятия "среда".
Если подходить к определению центра города с позиции социологии, то это такое место, в котором наиболее полно прочитывается собственная логика города. Такое место, оказавшись в котором человек безошибочно определяет что он именно в Омске, или именно в Волгограде. А никак не в Петербурге или Улан-Удэ. Впрочем, этого недостаточно. Еще центр города должен быть сосредоточением повседневных практик горожан и сосредоточением размышлений горожан о смысле города. И здесь мы подходим к самому сложному сюжету про центр города. А именно к тому, что центр города всегда амбивалентен.
Самые значимые для горожан территории города всегда описываются одновремнно как ярковыраженно положительные, так и ярковыраженно отрицательные пространства. Если горожане говорят, что им нравится городской парк, но при этом не упоминают историй о том, как в парке нашли закопанный труп, как поляна у самого большого дуба кишит эксгибиционистами, а в сосновой аллее шагу не пройти чтобы не наткнуться на закладки - то скорее всего этот парк не очень важен для горожан. Парк и парк. Возможно даже никто не пойдет ложиться под бульдозеры, буде застройщик захочет отхватить кусок этого парка под свой ЖК. А вот парк с эксгибиционистами жители будут защищать стальными рядами.
Это связано с тем, что значимые для нас объекты и пространства мы стараемся детально различать, изучать во всех аспектах, замечать все особенности и качества того, что нам дорого. В отношении центра не так важно преобладающее направление аффекта, важна только сила аффекта. И, скажем, Храм Христа Спасителя и Мавзолей Ленина в Москве - это примеры архиважных центральных объектов, вызывающих сильнейшие аффекты. Фактически, дискуссия об уместности Мавзолея Ленина и восстановленного Храма Христа Спасителя - это модель московского городского сообщества. Выраженная в объектах центра города.
Соответственно, важнейшим качеством центра города является то, что он отражает текущее состояние дискуссии городского гражданского общества. Скажем, в Омске есть центральная площадь, вокруг неё выстроились здание администрации, здание КГБ и церковь. Очевидно, что это не центр города. Когда мы с коллегами в 2015 году изучали Омск, мы обнаружили, что для горожан центр города расположен на Любинском проспекте - части улицы Ленина от моста до театра. Причем самой центральной частью является та, которая ближе к мосту. С ней у горожан связано больше всего чувств, как положительных, так и негативных. Именно там омичи больше всего чувствовали боль от того, что у них нет возможности полноценно пользоваться своим центром города.
Еще одним важным качеством центра города является то, что он служит источником и ретранслятором городской моды. Моды в широком смысле этого слова - от моды на объекты благоустройства до моды на одежду. Поначалу мы видим в центре людей с выбритыми висками и бородами лопатой, а проходит несколько лет и эти виски и бороды можно увидеть в разливочной спального района. Центр - место социальных экспериментов, проб и ошибок. Городская лаборатория, в которой оцениваются и принимаются либо отметаются социальные инновации.
И из всего этого следует, что работа с городским центром - самая сложная и рискованная задача, которая только может достаться проектировщику. Работая на периферии проектировщик относительно свободен от пристального внимания и защищен от лавины аффекта. Заходя в центр он оказывается в фокусе внимания городского сообщества и на него обрушивается энергия всей ярости, любви, восторга и ненависти, которые вызывает у горожан центр города. Даже будучи очень талантливым и аккуратным, проектировщику стоит больших усилий справиться с этой энергией.
Если подходить к определению центра города с позиции социологии, то это такое место, в котором наиболее полно прочитывается собственная логика города. Такое место, оказавшись в котором человек безошибочно определяет что он именно в Омске, или именно в Волгограде. А никак не в Петербурге или Улан-Удэ. Впрочем, этого недостаточно. Еще центр города должен быть сосредоточением повседневных практик горожан и сосредоточением размышлений горожан о смысле города. И здесь мы подходим к самому сложному сюжету про центр города. А именно к тому, что центр города всегда амбивалентен.
Самые значимые для горожан территории города всегда описываются одновремнно как ярковыраженно положительные, так и ярковыраженно отрицательные пространства. Если горожане говорят, что им нравится городской парк, но при этом не упоминают историй о том, как в парке нашли закопанный труп, как поляна у самого большого дуба кишит эксгибиционистами, а в сосновой аллее шагу не пройти чтобы не наткнуться на закладки - то скорее всего этот парк не очень важен для горожан. Парк и парк. Возможно даже никто не пойдет ложиться под бульдозеры, буде застройщик захочет отхватить кусок этого парка под свой ЖК. А вот парк с эксгибиционистами жители будут защищать стальными рядами.
Это связано с тем, что значимые для нас объекты и пространства мы стараемся детально различать, изучать во всех аспектах, замечать все особенности и качества того, что нам дорого. В отношении центра не так важно преобладающее направление аффекта, важна только сила аффекта. И, скажем, Храм Христа Спасителя и Мавзолей Ленина в Москве - это примеры архиважных центральных объектов, вызывающих сильнейшие аффекты. Фактически, дискуссия об уместности Мавзолея Ленина и восстановленного Храма Христа Спасителя - это модель московского городского сообщества. Выраженная в объектах центра города.
Соответственно, важнейшим качеством центра города является то, что он отражает текущее состояние дискуссии городского гражданского общества. Скажем, в Омске есть центральная площадь, вокруг неё выстроились здание администрации, здание КГБ и церковь. Очевидно, что это не центр города. Когда мы с коллегами в 2015 году изучали Омск, мы обнаружили, что для горожан центр города расположен на Любинском проспекте - части улицы Ленина от моста до театра. Причем самой центральной частью является та, которая ближе к мосту. С ней у горожан связано больше всего чувств, как положительных, так и негативных. Именно там омичи больше всего чувствовали боль от того, что у них нет возможности полноценно пользоваться своим центром города.
Еще одним важным качеством центра города является то, что он служит источником и ретранслятором городской моды. Моды в широком смысле этого слова - от моды на объекты благоустройства до моды на одежду. Поначалу мы видим в центре людей с выбритыми висками и бородами лопатой, а проходит несколько лет и эти виски и бороды можно увидеть в разливочной спального района. Центр - место социальных экспериментов, проб и ошибок. Городская лаборатория, в которой оцениваются и принимаются либо отметаются социальные инновации.
И из всего этого следует, что работа с городским центром - самая сложная и рискованная задача, которая только может достаться проектировщику. Работая на периферии проектировщик относительно свободен от пристального внимания и защищен от лавины аффекта. Заходя в центр он оказывается в фокусе внимания городского сообщества и на него обрушивается энергия всей ярости, любви, восторга и ненависти, которые вызывает у горожан центр города. Даже будучи очень талантливым и аккуратным, проектировщику стоит больших усилий справиться с этой энергией.
К сожалению, пока российские города мало внимания уделяют изучению самих себя. И многие градостроительные конфликты связаны именно с этим. В фактический центр города заходит проектировщик, который уверен, что он проектирует в чистом поле. И потом все очень удивляются - а почему же горожане хотят разорвать проектировщика на части, сжечь и обугленными останками выложить на главной площади "Идите на хуй!".
Проблема здесь в том, что в отсутствии системного знания о структуре городской ткани горожане, точно так же как и проектировщики, не обладают артикулированным представлением о центре города. И не выражают это представление в речи, в текстах, в специальных практиках (например, праздниках). Социолог Лоран Тевено писал о том, что на российском материале он и его ученики обнаружили специфический формат дискуссии об общем благе. Дискуссию об общем месте (common place) когда это место подвергается опасности.
До тех пор, пока на вашей Поляне застройщик не собирается впихнуть незаконную пристройку к гимназии - вы про эту Поляну не думаете и не говорите, вы просто живете себе в районе и не замечаете, что она является центром района. Когда же приходят экскаваторы, то Поляна сразу же начинает писаться с большой буквы, называться Сердцем Района. И начинает работать как главная площадь района, на которой проходят митинги, праздники и так далее. До тех пор, пока Поляну не застроят. Впрочем, бывают случаи, когда застройщик пугается и уходит.
Так работают непроявленные, не описанные, не нанесенные на карту центры города.
#собственнаялогикагородов #прагматическаясоциология #социологиягорода #городскиецентры #точкаотсчета
Проблема здесь в том, что в отсутствии системного знания о структуре городской ткани горожане, точно так же как и проектировщики, не обладают артикулированным представлением о центре города. И не выражают это представление в речи, в текстах, в специальных практиках (например, праздниках). Социолог Лоран Тевено писал о том, что на российском материале он и его ученики обнаружили специфический формат дискуссии об общем благе. Дискуссию об общем месте (common place) когда это место подвергается опасности.
До тех пор, пока на вашей Поляне застройщик не собирается впихнуть незаконную пристройку к гимназии - вы про эту Поляну не думаете и не говорите, вы просто живете себе в районе и не замечаете, что она является центром района. Когда же приходят экскаваторы, то Поляна сразу же начинает писаться с большой буквы, называться Сердцем Района. И начинает работать как главная площадь района, на которой проходят митинги, праздники и так далее. До тех пор, пока Поляну не застроят. Впрочем, бывают случаи, когда застройщик пугается и уходит.
Так работают непроявленные, не описанные, не нанесенные на карту центры города.
#собственнаялогикагородов #прагматическаясоциология #социологиягорода #городскиецентры #точкаотсчета
Тут интересное исследование провел екатеринбуржский девелоперщик "Атомстройкомплекс". Из сообщений об исследовании, к сожалению не так много можно понять о том, как же оно проводилось. Судя по всему, это было наблюдение в течении года за тем, что происходит во дворах новостроек и анкетирование жителей.
Так вышло, что в городские исследования я пришел как раз таки изучая что происходит во дворах. А в урбанистику - поучаствовав в проектировании двора. Поэтому тема для меня очень важная и животрепещущая.
Во-первых, хочу выразить свое одобрение по поводу годового цикла наблюдений. Коллеги реализовали мою давнюю мечту проследить сезонную динамику практик во дворах. Всегда хочется посмотреть как одно и то же пространство меняется зимой и летом, но почти никогда не удается убедить заказчика потратить деньги на удовлетворение этого интереса. Мне вот пока ни разу не удавалось. Даже завидую коллегам немного.
Во-вторых, исследование показало, что когда речь заходит о дворах, то зачастую радикально расходится то, что люди говорят и то, что они на самом деле делают. Я регулярно сталкивался с этим рассогласованием на качественном уровне. В своей диссертации я даже ввёл специальный термин - виртуальные инвазии - для обозначения ситуаций, который происходят во дворе исключительно на уровне представлений жителей. Иногда речь даже шла не о ситуациях, а о целых виртуальных объектах, в наличии которых во дворе жители абсолютно уверены. А тут коллеги подтвердили значимость и распространенность этой проблемы на количественном уровне. Так что выходит это не просто мне повезло брать интервью у каких-то фантазёров. Наоборот, это естественный и массовый феномен человеческой жизни - населять свой двор фантазиями.
В-третьих, исследователи говорят о том, что природа этих фантазий в том, что говоря о дворе жители представляют себе не себя лично как пользователя двора, но мыслят категориями каких-то абстрактных аудиторий, которым нужны некие объекты. До уровня артикуляции личных, собственных потребностей человек в ситуации социологического интервью (от себя добавлю - зачастую и ситуации соучаствующего проектирования) редко доходит. Возможно, в жизни тоже.
В общем, небезынтересное вышло исследование. Еще бы посмотреть на методологию и пообщаться бы с авторами - вот тогда я был бы совсем рад.
#урбанизмнапочитать #дворы #социологиягорода #городскиеисследования
http://www.justmedia.ru/news/society/trebuyut-ot-zastroyshchikov-to-chem-potom-ne-polzuyutsya-sotsiologi-sdelali-vyvody-posle-godovogo-nablyudeniya-za-povedeniyem-zhiteley-vo-dvorakh-novostroyek
Так вышло, что в городские исследования я пришел как раз таки изучая что происходит во дворах. А в урбанистику - поучаствовав в проектировании двора. Поэтому тема для меня очень важная и животрепещущая.
Во-первых, хочу выразить свое одобрение по поводу годового цикла наблюдений. Коллеги реализовали мою давнюю мечту проследить сезонную динамику практик во дворах. Всегда хочется посмотреть как одно и то же пространство меняется зимой и летом, но почти никогда не удается убедить заказчика потратить деньги на удовлетворение этого интереса. Мне вот пока ни разу не удавалось. Даже завидую коллегам немного.
Во-вторых, исследование показало, что когда речь заходит о дворах, то зачастую радикально расходится то, что люди говорят и то, что они на самом деле делают. Я регулярно сталкивался с этим рассогласованием на качественном уровне. В своей диссертации я даже ввёл специальный термин - виртуальные инвазии - для обозначения ситуаций, который происходят во дворе исключительно на уровне представлений жителей. Иногда речь даже шла не о ситуациях, а о целых виртуальных объектах, в наличии которых во дворе жители абсолютно уверены. А тут коллеги подтвердили значимость и распространенность этой проблемы на количественном уровне. Так что выходит это не просто мне повезло брать интервью у каких-то фантазёров. Наоборот, это естественный и массовый феномен человеческой жизни - населять свой двор фантазиями.
В-третьих, исследователи говорят о том, что природа этих фантазий в том, что говоря о дворе жители представляют себе не себя лично как пользователя двора, но мыслят категориями каких-то абстрактных аудиторий, которым нужны некие объекты. До уровня артикуляции личных, собственных потребностей человек в ситуации социологического интервью (от себя добавлю - зачастую и ситуации соучаствующего проектирования) редко доходит. Возможно, в жизни тоже.
В общем, небезынтересное вышло исследование. Еще бы посмотреть на методологию и пообщаться бы с авторами - вот тогда я был бы совсем рад.
#урбанизмнапочитать #дворы #социологиягорода #городскиеисследования
http://www.justmedia.ru/news/society/trebuyut-ot-zastroyshchikov-to-chem-potom-ne-polzuyutsya-sotsiologi-sdelali-vyvody-posle-godovogo-nablyudeniya-za-povedeniyem-zhiteley-vo-dvorakh-novostroyek
justmedia.ru
Социологи сделали выводы после годового наблюдения за поведением жителей во дворах новостроек 8 октября 2019 года
В Екатеринбурге завершилось масштабное исследование сценариев поведения жителей во дворах домов. В течение года социологи по несколько дней в неделю с 8 до 21 часа наблюдали за жизнью во дворах четырех новостр...
Что-то последнее время пишу в основном в жанре "поучительные истории дядюшки Петра о его бурной молодости, рассказанные им вечером у камина". А меж тем, сейчас происходит много всего например. Например, наша лаборатория Гражданская инженерия в партнерстве с ФОМ-Красноярск сейчас изучает город Минусинск, что на юге Красноярского края.
Все началось с того, что город Минусинск захотел разработать концепцию развития своего Центрального парка культуры и отдыха. И для разработки этой концепции было решено провести исследование. Как мы работали с дизайном исследования?
Сперва мы с коллегой из ФОМ отправились в короткую экспедицию в Минусинск, чтобы понять о чем же конкретно речь. Вообще, я считаю что это важнейший этап проектирования городского исследования - лично познакомиться с объектом и средой. Никакие гугл с википедией и социальными сетями не заменят живого контакта. А уж официальная документация вообще скорее вредна для понимания того, что и с чем происходит.
В ходе нашей первой экспедиции мы поняли много важных вещей для проектирования исследования. Во-первых, мы поняли, что Минусинск - весьма благополучный город, с развитой системой общественных пространств, с как минимум тремя ярко выраженными центральными ядрами. испытывающий серьезную агломерационную гравитацию Абакана. А Центральный парк, хоть и называется центральным, находится на периферии города, вдали от центральных ядер, да еще и отделенный частным сектором без тротуаров и общественного транспорта.
Соответственно, когда мы проектировали дальнейшее исследование мы исходили из того, что во-первых абы какой парк горожанам не нужен, нужен парк, который может конкурировать с парками Абакана, с Сосновой рощей и другими общественными пространствами Минусинска. А значит в тех вопросах, которые мы придумываем для фокус-групп и интервью важно сосредоточиться на том, что уже есть в городе, какие практики интересны горожанам и что им удается делать в уже имеющихся общественных пространствах.
Во-вторых, мы исходили из того, что Минусинск это небольшой город в непосредственной близости от довольно большого города. А значит важно сосредоточиться на том, как минусинцы отличают себя от жителей Абакана, жителей Красноярского края, других жителей России. Что такого особенного есть в минусинском образе жизни, мышления, времяпрепровождения, что можно делать только в Минусинске.
Во вторую, уже более долгую экспедицию мы проводили интервью в методологии walk along с городскими активистами Минусинска, фокус-группу с жителями города, фокус-группу с активистами, депутатами и сотрудниками администрации, а также наблюдение за практиками использования минусинцами общественных пространств. Сейчас еще немного добираем интервью по скайпу и телефону с некоторыми минусинскими стейкхолдерами.
Такой микс-метод качественный дизайн мне видится оптимальным для работы с эскизным проектированием в малом городе. В свое время Вячеслав Глазычев говорил, что для того, чтобы понять чем живет город достаточно поговорить с 15 человеками, вовлеченными в разные городские процессы. Я в этом плане более осторожен, я считаю, что хорошо еще наблюдать что происходит на улицах и в общественных пространствах города, а интервью хорошо проводить во время прогулки по городу, а не в кафе и кабинетах. С мегаполисами такой изящный дизайн скорее всего не прокатит и нужно действовать сложнее и масштабнее. Но где-то до 100 000 человек - прям отлично.
#всякаяурбанистика #методология #собственнаялогикагородов #социологиягорода #гражданскаяинженерия #лабги_исследования
Все началось с того, что город Минусинск захотел разработать концепцию развития своего Центрального парка культуры и отдыха. И для разработки этой концепции было решено провести исследование. Как мы работали с дизайном исследования?
Сперва мы с коллегой из ФОМ отправились в короткую экспедицию в Минусинск, чтобы понять о чем же конкретно речь. Вообще, я считаю что это важнейший этап проектирования городского исследования - лично познакомиться с объектом и средой. Никакие гугл с википедией и социальными сетями не заменят живого контакта. А уж официальная документация вообще скорее вредна для понимания того, что и с чем происходит.
В ходе нашей первой экспедиции мы поняли много важных вещей для проектирования исследования. Во-первых, мы поняли, что Минусинск - весьма благополучный город, с развитой системой общественных пространств, с как минимум тремя ярко выраженными центральными ядрами. испытывающий серьезную агломерационную гравитацию Абакана. А Центральный парк, хоть и называется центральным, находится на периферии города, вдали от центральных ядер, да еще и отделенный частным сектором без тротуаров и общественного транспорта.
Соответственно, когда мы проектировали дальнейшее исследование мы исходили из того, что во-первых абы какой парк горожанам не нужен, нужен парк, который может конкурировать с парками Абакана, с Сосновой рощей и другими общественными пространствами Минусинска. А значит в тех вопросах, которые мы придумываем для фокус-групп и интервью важно сосредоточиться на том, что уже есть в городе, какие практики интересны горожанам и что им удается делать в уже имеющихся общественных пространствах.
Во-вторых, мы исходили из того, что Минусинск это небольшой город в непосредственной близости от довольно большого города. А значит важно сосредоточиться на том, как минусинцы отличают себя от жителей Абакана, жителей Красноярского края, других жителей России. Что такого особенного есть в минусинском образе жизни, мышления, времяпрепровождения, что можно делать только в Минусинске.
Во вторую, уже более долгую экспедицию мы проводили интервью в методологии walk along с городскими активистами Минусинска, фокус-группу с жителями города, фокус-группу с активистами, депутатами и сотрудниками администрации, а также наблюдение за практиками использования минусинцами общественных пространств. Сейчас еще немного добираем интервью по скайпу и телефону с некоторыми минусинскими стейкхолдерами.
Такой микс-метод качественный дизайн мне видится оптимальным для работы с эскизным проектированием в малом городе. В свое время Вячеслав Глазычев говорил, что для того, чтобы понять чем живет город достаточно поговорить с 15 человеками, вовлеченными в разные городские процессы. Я в этом плане более осторожен, я считаю, что хорошо еще наблюдать что происходит на улицах и в общественных пространствах города, а интервью хорошо проводить во время прогулки по городу, а не в кафе и кабинетах. С мегаполисами такой изящный дизайн скорее всего не прокатит и нужно действовать сложнее и масштабнее. Но где-то до 100 000 человек - прям отлично.
#всякаяурбанистика #методология #собственнаялогикагородов #социологиягорода #гражданскаяинженерия #лабги_исследования
Очень странные дела творятся в Екатеринбурге. После того, как жители города отбили строительство местными медными магнатами храма на месте сквера, власти города приняли решение провести загадочную процедуру под названием "муниципальный опрос" для того, чтобы определить где же строить этот злополучный храм.
В городе есть положение о муниципальном опросе и в целом это легитимная процедура. Т.е. возможная с точки зрения законодательства. Но вот что это такое с точки зрения здравого смысла, социологии и урбанистики? Честно говоря, ничего хорошего.
Технически это похоже на референдум - есть минимальный порог явки (почему-то 10,8 тысяч человек), организуется он Горизбиркомом, люди приходят на избирательный участок и голосуют. За один из двух вариантов. Но в отличие от референдума результаты опроса не имеют юридической силы. Так что это довольно странная процедура с точки зрения демократического процесса.
С точки зрения социологии это вообще не опрос. Даже не опрос общественного мнения. Нет выборки - голосовать может кто угодно, прописанный в Екатеринбурге. А значит, мы понятия не имеем есть ли у голосующих какие-либо еще характеристики и кто за одно местоположение храма, а кто за другое. Какой у них пол, возраст, место жительства, место работы и т.д. Опять же, варианта расположения предложено всего два, хотя наверняка в городе есть еще полном мест, где медные магнаты могут оставить свой след в истории. И в конце концов, должен быть вариант "не строить вообще". Но, это если мы проводим социологический опрос. Отдельно стоит указать на то, что решительно невозможен методический контроль муниципального опроса и я уверен, что при попытке воспроизвести такой опрос с применением выборочного инструмента - результаты его будут радикально отличаться от того, что мы увидим сейчас.
Как городской исследователь я вообще большой противник опросов как основного инструмента выявления хоть чего-нибудь, что касается города. Важные и серьезные вещи о городских процессах мы можем узнать из наблюдений, глубинных интервью, фокус-групп, работы с большими данными. Опрос почти никогда не подскажет решений, не выявит проблем, не задаст проектных ограничений. Опрос может стать либо отправной точкой для дальнейших исследований, либо стать аргументом для политического решения. И видимо муниципальный опрос в Екатеринбурге реализует второй сценарий.
В теории вовлечения такой уровень вовлечения горожан в принятие решений называется аккламацией. Когда главной целью является выявление горячего одобрения уже принятого решения. И с высокой долей вероятности так и будет - информационная кампания муниципального опроса длилась всего две недели вместо трех месяцев. А значит, с высокой долей вероятности был массово задействован административный ресурс, одобряющий строительство в добровольно-принудительном порядке.
В общем, ситуация с муниципальным опросом довольно неприятная. Единственное, пожалуй, что в ней хорошего - это то, что она дает повод для публичных дискуссий об инструментах вовлечения и принятия решений в городе. Жаль, что на негативном примере, но на негативных примерах всегда нагляднее.
#принятиерешений #социологиягорода #вовлечениегорожан #скверекатеринбурга #горожанство
https://ekburg.tv/novosti/obshhestvo/2019-10-13/vsem-spasibo-v-ekaterinburge-vybrali-mesto-khramu-svjatoj-ekateriny?fbclid=IwAR3dANP67zYz2smp3ehJrv6UYGv1ShkKk-maw2Eq_NB0in8qeZSFnNEUnuw
В городе есть положение о муниципальном опросе и в целом это легитимная процедура. Т.е. возможная с точки зрения законодательства. Но вот что это такое с точки зрения здравого смысла, социологии и урбанистики? Честно говоря, ничего хорошего.
Технически это похоже на референдум - есть минимальный порог явки (почему-то 10,8 тысяч человек), организуется он Горизбиркомом, люди приходят на избирательный участок и голосуют. За один из двух вариантов. Но в отличие от референдума результаты опроса не имеют юридической силы. Так что это довольно странная процедура с точки зрения демократического процесса.
С точки зрения социологии это вообще не опрос. Даже не опрос общественного мнения. Нет выборки - голосовать может кто угодно, прописанный в Екатеринбурге. А значит, мы понятия не имеем есть ли у голосующих какие-либо еще характеристики и кто за одно местоположение храма, а кто за другое. Какой у них пол, возраст, место жительства, место работы и т.д. Опять же, варианта расположения предложено всего два, хотя наверняка в городе есть еще полном мест, где медные магнаты могут оставить свой след в истории. И в конце концов, должен быть вариант "не строить вообще". Но, это если мы проводим социологический опрос. Отдельно стоит указать на то, что решительно невозможен методический контроль муниципального опроса и я уверен, что при попытке воспроизвести такой опрос с применением выборочного инструмента - результаты его будут радикально отличаться от того, что мы увидим сейчас.
Как городской исследователь я вообще большой противник опросов как основного инструмента выявления хоть чего-нибудь, что касается города. Важные и серьезные вещи о городских процессах мы можем узнать из наблюдений, глубинных интервью, фокус-групп, работы с большими данными. Опрос почти никогда не подскажет решений, не выявит проблем, не задаст проектных ограничений. Опрос может стать либо отправной точкой для дальнейших исследований, либо стать аргументом для политического решения. И видимо муниципальный опрос в Екатеринбурге реализует второй сценарий.
В теории вовлечения такой уровень вовлечения горожан в принятие решений называется аккламацией. Когда главной целью является выявление горячего одобрения уже принятого решения. И с высокой долей вероятности так и будет - информационная кампания муниципального опроса длилась всего две недели вместо трех месяцев. А значит, с высокой долей вероятности был массово задействован административный ресурс, одобряющий строительство в добровольно-принудительном порядке.
В общем, ситуация с муниципальным опросом довольно неприятная. Единственное, пожалуй, что в ней хорошего - это то, что она дает повод для публичных дискуссий об инструментах вовлечения и принятия решений в городе. Жаль, что на негативном примере, но на негативных примерах всегда нагляднее.
#принятиерешений #социологиягорода #вовлечениегорожан #скверекатеринбурга #горожанство
https://ekburg.tv/novosti/obshhestvo/2019-10-13/vsem-spasibo-v-ekaterinburge-vybrali-mesto-khramu-svjatoj-ekateriny?fbclid=IwAR3dANP67zYz2smp3ehJrv6UYGv1ShkKk-maw2Eq_NB0in8qeZSFnNEUnuw
ekburg.tv
Екатеринбург выбрал место для храма: горизбирком ведет подсчет голосов - Общество - Новости
Всем спасибо: в Екатеринбурге выбрали место храму святой Екатерины
Как вы возможно слышали в Саратове сейчас на волне борьбы с педофилами на уровне администрации города всерьез обсуждают введение пешеходных маршрутов для школьников от школы, любое отклонение от которых возможно только с письменного заявления родителей и согласия администрации школы. И для пущей надежности вырубку всех лесов и кустарников, чтобы все улицы просматривались. И было бы это всё смешно, если бы подобного рода размышления не были бы реальной картиной мира людей, принимающих решения.
В российских городах действует очень интересный режим дискриминации детей. На словах он похож на позитивную дискриминацию - всё в городе делается на благо ребенка. Чтобы ребенка не задавили, чтобы ребенка не изнасиловали, чтобы ребенка не украли, не убили и чтобы он не ушибся на детской площадке. Чтобы он не дай бог не прочитал в интернете про то, что люди имеют склонность трахаться сексом, не научился курить у Волка из "Ну-погоди!" и не попал за решетку из-за этого проклятого Навального, которому нужны только деньги, деньги, деньги.
В реальности же эта дискриминация отнюдь не позитивная. Фактически детей лишают прав, свобод, комфорта и, зачастую, здоровья в угоду удовлетворения невротического алармизма плохо образованных взрослых. У меня есть несколько излюбленных примеров, демонстрирующих как это работает у нас и как это может работать по-другому.
Начнем, пожалуй, с маршрутов для детей и выпиливания под ноль деревьев и кустарников. В чем суть этой затеи? Есть проблема - с ребенком что-то может произойти пока он идет из школы домой и обратно. Как предлагают её решить в России? Ужесточить контроль над движением ребенка и средой движения ребенка с помощью бюрократических и физических инструментов. Как решают эту проблему в США? Создают Afterschool Alliance, работающий с бизнесами, госучреждениями и НКО на районном уровне. Объединяющий их в сеть дружелюбных и открытых детям и подросткам организаций. И подход AfterSchool Alliance реально демонстрирует снижение преступности с участием школьников в роли жертв или нарушителей. А еще приводит к росту районного социального капитала и городской экономики.
Второй мой любимый пример - это знаменитый японский детский сад с большой круговой эксплуатируемой крышей. Все знают, что дети любят носиться. Как решается проблема того, что дети носятся в России? Строятся заборы вокруг детских площадок, иногда даже с запирающейся на ключ дверью. На боевую позицию выдвигается строгая воспиталка, которая кричит "СИДИ СМИРНО!" и иногда раздаёт затрещины, утяжелённые всем её многолетним педагогическим опытом. В Японии же пришли к мысли, что ну нравится ребенку носиться - пусть носиться сколько угодно. И организовали пространство так, чтобы оно учитывало это свойство детей.
Две простые истории. Но в обоих случаях российская практика представляет собой вредную и опасную как для детей, так и для российских городов глупость. Глупость, исходящую из непонимания простейших принципов функционирования человеческой психики, человеческого тела, человеческих сообществ. А в США и Японии почему-то про эти принципы люди в курсе и руководствуются ими на практике.
#всякаяурбанистика #детиздесь #социологиягорода #театрбезопасности #градоводство #городскоепроектирование
В российских городах действует очень интересный режим дискриминации детей. На словах он похож на позитивную дискриминацию - всё в городе делается на благо ребенка. Чтобы ребенка не задавили, чтобы ребенка не изнасиловали, чтобы ребенка не украли, не убили и чтобы он не ушибся на детской площадке. Чтобы он не дай бог не прочитал в интернете про то, что люди имеют склонность трахаться сексом, не научился курить у Волка из "Ну-погоди!" и не попал за решетку из-за этого проклятого Навального, которому нужны только деньги, деньги, деньги.
В реальности же эта дискриминация отнюдь не позитивная. Фактически детей лишают прав, свобод, комфорта и, зачастую, здоровья в угоду удовлетворения невротического алармизма плохо образованных взрослых. У меня есть несколько излюбленных примеров, демонстрирующих как это работает у нас и как это может работать по-другому.
Начнем, пожалуй, с маршрутов для детей и выпиливания под ноль деревьев и кустарников. В чем суть этой затеи? Есть проблема - с ребенком что-то может произойти пока он идет из школы домой и обратно. Как предлагают её решить в России? Ужесточить контроль над движением ребенка и средой движения ребенка с помощью бюрократических и физических инструментов. Как решают эту проблему в США? Создают Afterschool Alliance, работающий с бизнесами, госучреждениями и НКО на районном уровне. Объединяющий их в сеть дружелюбных и открытых детям и подросткам организаций. И подход AfterSchool Alliance реально демонстрирует снижение преступности с участием школьников в роли жертв или нарушителей. А еще приводит к росту районного социального капитала и городской экономики.
Второй мой любимый пример - это знаменитый японский детский сад с большой круговой эксплуатируемой крышей. Все знают, что дети любят носиться. Как решается проблема того, что дети носятся в России? Строятся заборы вокруг детских площадок, иногда даже с запирающейся на ключ дверью. На боевую позицию выдвигается строгая воспиталка, которая кричит "СИДИ СМИРНО!" и иногда раздаёт затрещины, утяжелённые всем её многолетним педагогическим опытом. В Японии же пришли к мысли, что ну нравится ребенку носиться - пусть носиться сколько угодно. И организовали пространство так, чтобы оно учитывало это свойство детей.
Две простые истории. Но в обоих случаях российская практика представляет собой вредную и опасную как для детей, так и для российских городов глупость. Глупость, исходящую из непонимания простейших принципов функционирования человеческой психики, человеческого тела, человеческих сообществ. А в США и Японии почему-то про эти принципы люди в курсе и руководствуются ими на практике.
#всякаяурбанистика #детиздесь #социологиягорода #театрбезопасности #градоводство #городскоепроектирование
Ух ты!
Сегодня вечером число подписчиков канала преодолело психологический рубеж в 1000 человек!
Спасибо что читаете канал, делитесь постами, обсуждаете. Ваш интерес очень радует меня и мотивирует! Спасибо, что вы есть!
Буду продолжать в том же духе!
Сегодня вечером число подписчиков канала преодолело психологический рубеж в 1000 человек!
Спасибо что читаете канал, делитесь постами, обсуждаете. Ваш интерес очень радует меня и мотивирует! Спасибо, что вы есть!
Буду продолжать в том же духе!
Forwarded from Профессиональная горожанка
Продолжаю читать Шарон Зукин и ее «Обнаженный город». Вторая глава называется «Город, потерявший душу», и она такая большая и интересная, что довольно сложно выделить какой-то короткий набор смыслов, не пытаясь пересказать все. Но я попробую)
Итак, в главе через описания градостроительных изменений Нью-Йорка за последний век, мы многое узнаем про аутентичность, потребление, джентрификацию, появление градозащиты, конфликт Джекобс и Мозеса и его результаты, несправедливую природу городских обновлений и как город теряет душу.
Чтобы понять, что же не так с душами городов, надо снова вернуться к понятию аутентичности и истории его появления. Если кратко, то аутентичностью как моральным превосходством начали пользоваться немецкие интеллектуалы ещё в XVIII веке по отношению к более богатым и властным аристократам. Подчеркивали так разницу. Дальше это передалось первому «креативному классу» — богеме — которые творили и жили очень бедно, не как эти богачи, зато по-настоящему. Так творческий маргинальный образ жизни был романтизирован. И ведь до сих пор мы можем вздыхать над пьянством знаменитых поэтов и писателей, и не дышать на экскурсиях по каморкам, где они жили.
Дальше разные популярные блогеры и СМИ нам рассказывают, как жить не как все и где получать аутентичный городской опыт. Все мы хотим отличаться, поэтому стараемся потреблять что-то уникальное, редкое и настоящее: исторические здания, а не панельки; необычные бары и кафе, а не столовки; крутые события, а не унылые городские праздники. Так закрепляются наши вкусы к городу.
Почему аутентичность так важна? Потому что создаёт моду на образ жизни, а мода имеет огромное влияние на городские изменения. Художники и писатели в Нью-Йорке стали селиться в зданиях бывших фабрик в плохих районах и делать там мастерские потому, что это было дёшево, но их аутентичный образ жизни привлёк туда людей, а потом и капитал. Так привлёк, что пришлось съезжать, а на их место заехали уже более богатые люди, открылись большие галереи и модные бутики — так срабатывает джентрификация. Модный образ жизни делает модными и более дорогими места этой жизни.
В чем же тут конфликт и несправедливость? Для русских эти механизмы не очень понятны, потому что страна в основном живет в своём жилье, а не в съемном. Кроме того, у нас не выражена резко классовость общества. В Америке же все подчинено цене на аренду и классовости, поэтому натурально с приходом в район сетевых магазинов, модных кафе и баров —местные небогатые жители уже не могут себе позволить там жить. Развитие района ведёт за собой рост цен на аренду, рост цен в магазинах и люди оказываются выдавлены с привычного места. Это большая проблема.
Но, казалось бы, уходят бедные и мигранты, район становится более чистым, безопасным и благоустроенным, в чем беда? Во-первых, не все могут себе позволить в таких жить. Во-вторых, район лишается настоящей жизни. Потому что настоящая городская жизнь, по Зукин, — это разнообразие. Разнообразие людей: классовое, этническое, культурное. Разнообразие бизнесов и других практик, которые эти люди организуют. Джентрификация убивает это. Все становится для среднего класса, все становится одинаковым. Типа район заполняется дорогими бутиками, а в аптеку за лекарствами или обувь отремонтировать некуда сходить.
И парадокс в том, что это одинаковое не ценно, хоть и чистое и безопасное. И начинается новая погоня за аутентичностью, которая уехала в бедные районы, и новое распространение джентрификации. Серьёзно, разве мы не посещаем кафе, где работают мигранты и можно поесть настоящую вьетнамскую или китайскую кухню, и все очень дёшево? На такие заведения даже обзоры в городских журналах выходят.
Мы, как активные потребители, особенно если есть деньги — мощно транслируем свои вкусы на город. И город постепенно им подчиняется. На разных уровнях. Где-то это делает застройщик, строя многоэтажки на месте деревянных развалюх — это соответствует его вкусу.
Итак, в главе через описания градостроительных изменений Нью-Йорка за последний век, мы многое узнаем про аутентичность, потребление, джентрификацию, появление градозащиты, конфликт Джекобс и Мозеса и его результаты, несправедливую природу городских обновлений и как город теряет душу.
Чтобы понять, что же не так с душами городов, надо снова вернуться к понятию аутентичности и истории его появления. Если кратко, то аутентичностью как моральным превосходством начали пользоваться немецкие интеллектуалы ещё в XVIII веке по отношению к более богатым и властным аристократам. Подчеркивали так разницу. Дальше это передалось первому «креативному классу» — богеме — которые творили и жили очень бедно, не как эти богачи, зато по-настоящему. Так творческий маргинальный образ жизни был романтизирован. И ведь до сих пор мы можем вздыхать над пьянством знаменитых поэтов и писателей, и не дышать на экскурсиях по каморкам, где они жили.
Дальше разные популярные блогеры и СМИ нам рассказывают, как жить не как все и где получать аутентичный городской опыт. Все мы хотим отличаться, поэтому стараемся потреблять что-то уникальное, редкое и настоящее: исторические здания, а не панельки; необычные бары и кафе, а не столовки; крутые события, а не унылые городские праздники. Так закрепляются наши вкусы к городу.
Почему аутентичность так важна? Потому что создаёт моду на образ жизни, а мода имеет огромное влияние на городские изменения. Художники и писатели в Нью-Йорке стали селиться в зданиях бывших фабрик в плохих районах и делать там мастерские потому, что это было дёшево, но их аутентичный образ жизни привлёк туда людей, а потом и капитал. Так привлёк, что пришлось съезжать, а на их место заехали уже более богатые люди, открылись большие галереи и модные бутики — так срабатывает джентрификация. Модный образ жизни делает модными и более дорогими места этой жизни.
В чем же тут конфликт и несправедливость? Для русских эти механизмы не очень понятны, потому что страна в основном живет в своём жилье, а не в съемном. Кроме того, у нас не выражена резко классовость общества. В Америке же все подчинено цене на аренду и классовости, поэтому натурально с приходом в район сетевых магазинов, модных кафе и баров —местные небогатые жители уже не могут себе позволить там жить. Развитие района ведёт за собой рост цен на аренду, рост цен в магазинах и люди оказываются выдавлены с привычного места. Это большая проблема.
Но, казалось бы, уходят бедные и мигранты, район становится более чистым, безопасным и благоустроенным, в чем беда? Во-первых, не все могут себе позволить в таких жить. Во-вторых, район лишается настоящей жизни. Потому что настоящая городская жизнь, по Зукин, — это разнообразие. Разнообразие людей: классовое, этническое, культурное. Разнообразие бизнесов и других практик, которые эти люди организуют. Джентрификация убивает это. Все становится для среднего класса, все становится одинаковым. Типа район заполняется дорогими бутиками, а в аптеку за лекарствами или обувь отремонтировать некуда сходить.
И парадокс в том, что это одинаковое не ценно, хоть и чистое и безопасное. И начинается новая погоня за аутентичностью, которая уехала в бедные районы, и новое распространение джентрификации. Серьёзно, разве мы не посещаем кафе, где работают мигранты и можно поесть настоящую вьетнамскую или китайскую кухню, и все очень дёшево? На такие заведения даже обзоры в городских журналах выходят.
Мы, как активные потребители, особенно если есть деньги — мощно транслируем свои вкусы на город. И город постепенно им подчиняется. На разных уровнях. Где-то это делает застройщик, строя многоэтажки на месте деревянных развалюх — это соответствует его вкусу.
Сегодня провел первое занятие курса "Урбанистическая лаборатория для детей", который мы придумали вместе со Светланой Тетериной и Школой искусств им. А.Г. Поздеева. Тут ведь как? Все всегда начинается с личной истории.
Однажды мне повезло познакомиться с замечательным географом Виктором Крысовым. Я тогда работал в Высшей школе урбанистики и хотел, чтобы мои студенты лучше знали географию во всей своей соврменной сложности. Я пригласил дядю Витю провести семинар для моих студентов. И для погружения уже магистрантов и уже без пяти минут урбанистов в когнитивную географию дядя Витя использовал рассказ Иенса Сигсгорда "Палле один на свете".
Выпускники не дадут соврать, что этот захотд был бомбическим. Да и я не дам соврать - он был бомбическим и для меня.
Поэтому когда мы начали придумывать с Поздеевкой курс "Урбанистическая лаборатория для детей" я сразу сказал, что первое занятие должно крутиться вокруг рассказа "Палле один на свете". Этот коротенечкий рассказ задает идеальную оптику для того, как и зачем устроен город.
На первое занятие пришли самые юные поздеевцы - ученики начальных классов. Но читая вместе с ними рассказ "Палле один на свете" мы смогли поднять вопросы, которые зачастую не поднять на серьезных конференциях. Мы вместе штурмили над вопросом "Палле не смог покачаться на качелях, когда оказался один на свете. Что еще невозможно сделать, если ты один на свете?"
1. Невозможно учиться. Учиться можно только у кого-то, а если кроме тебя никого нет, то тебе не у кого научиться чему-то.
2. Невозможно есть без спроса шоколад. И вообще нарушать правила. Потому что когда ты один на свете, то правил нет, и тебе не у кого спросить можно ли.
3. Невозможно получить поддержку, сочувствие и помощь.
4. Невозможно жениться - жениться не с кем и никто не поженит
5. Невозможно дружить
6. Невозможно находить новые игрушки, новые ролики на ютубе, новые песни - когда ты один на свете, для тебя не будет никогда ничего нового, только старое, уже тебе известное
7. Невозможно работать, потому, что работа - она всегда на кого-то и ради кого-то
Это всё плюс-минус точные цитаты из рассуждений детей на лаборатории. Тут не всё, пунктов еще много, некоторые контекстуальные. Например, в процессе работы одна из участниц рассказала, что у самого популярного чувака в классе целых 14 скрепышей и мы с коллегами, обсудив, пришли к выводу, что если ты один на свете, то не будет ни популярности, ни её связи с количеством скрепышей.
Но, если честно, я приятно поражен тем, какие сложные абстракциии схвачены младшими научными сотрудниками нашей урбанистической лаборатории. Я многие из них лет до 25 пяти даже близко не чувствовал.
#гражданскаяинженерия #поздеевка #детиздесь #социологиягорода #социологияпространства
Однажды мне повезло познакомиться с замечательным географом Виктором Крысовым. Я тогда работал в Высшей школе урбанистики и хотел, чтобы мои студенты лучше знали географию во всей своей соврменной сложности. Я пригласил дядю Витю провести семинар для моих студентов. И для погружения уже магистрантов и уже без пяти минут урбанистов в когнитивную географию дядя Витя использовал рассказ Иенса Сигсгорда "Палле один на свете".
Выпускники не дадут соврать, что этот захотд был бомбическим. Да и я не дам соврать - он был бомбическим и для меня.
Поэтому когда мы начали придумывать с Поздеевкой курс "Урбанистическая лаборатория для детей" я сразу сказал, что первое занятие должно крутиться вокруг рассказа "Палле один на свете". Этот коротенечкий рассказ задает идеальную оптику для того, как и зачем устроен город.
На первое занятие пришли самые юные поздеевцы - ученики начальных классов. Но читая вместе с ними рассказ "Палле один на свете" мы смогли поднять вопросы, которые зачастую не поднять на серьезных конференциях. Мы вместе штурмили над вопросом "Палле не смог покачаться на качелях, когда оказался один на свете. Что еще невозможно сделать, если ты один на свете?"
1. Невозможно учиться. Учиться можно только у кого-то, а если кроме тебя никого нет, то тебе не у кого научиться чему-то.
2. Невозможно есть без спроса шоколад. И вообще нарушать правила. Потому что когда ты один на свете, то правил нет, и тебе не у кого спросить можно ли.
3. Невозможно получить поддержку, сочувствие и помощь.
4. Невозможно жениться - жениться не с кем и никто не поженит
5. Невозможно дружить
6. Невозможно находить новые игрушки, новые ролики на ютубе, новые песни - когда ты один на свете, для тебя не будет никогда ничего нового, только старое, уже тебе известное
7. Невозможно работать, потому, что работа - она всегда на кого-то и ради кого-то
Это всё плюс-минус точные цитаты из рассуждений детей на лаборатории. Тут не всё, пунктов еще много, некоторые контекстуальные. Например, в процессе работы одна из участниц рассказала, что у самого популярного чувака в классе целых 14 скрепышей и мы с коллегами, обсудив, пришли к выводу, что если ты один на свете, то не будет ни популярности, ни её связи с количеством скрепышей.
Но, если честно, я приятно поражен тем, какие сложные абстракциии схвачены младшими научными сотрудниками нашей урбанистической лаборатории. Я многие из них лет до 25 пяти даже близко не чувствовал.
#гражданскаяинженерия #поздеевка #детиздесь #социологиягорода #социологияпространства
Forwarded from Город для людей
В Дивногорске (это недалеко от Красноярска) обновили набережную, и сделали это очень круто.
Такие проекты -- хороший пример того, как в России просто и со вкусом могут сделать общественное пространство не в этих ваших столицах.
Такие проекты -- хороший пример того, как в России просто и со вкусом могут сделать общественное пространство не в этих ваших столицах.
Вчера читал в пространстве Yushin Brothers лекцию "Психические расстройства: социологический этюд". Одной из ключевых тем лекции было то, как жизнь в городах связана со стрессом и какие стратегии копинга (от английского to cope with - справляться) могут возникать в городе.
На картинке вы видите результаты исследования All In The Mind, проведенного в 8 американских городах. В исследовании приняли участих 2 463 человека, которые на протяжении трех месяцев отмечали свой уровень стресса в специальном онлайн-приложении.
Исследование показало, что 48% взрослого населения изучаемых городов за эти три месяца сталкивались с серьезным уровнем стресса, требующего профессионального вмешательства психолога или психиатра. 22% участников исследования испытывали средний уровень стресса, который требовал от них навыков копинга, чтобы побороть развивающуюся тервожность. 15% участников исследования испытывали стресс связанный с физическими заболеваниями, в остальных случаях стресс носил другую (социальную или психологическую) природу. 79% участников указывали в качестве причины своего стресса отсуствие у них правильных навыков копинга, особенности их личных механизмов по преодолению стресса. И только 30% не испытывали за эти три месяца трудностей с преодолением стресса, которые бы требовали какого-либо дополнительного психологического вмешательства.
Эти цифры говорят нам о том, что в современных городах, даже в странах с развитой культурой психологической и психиатрической помощи, проблема регулярного стресса стоит очень серьезно. Стресс ассоциирован с сердечно-сосудистыми заболеваниями, снижением иммунитета, развитием психических заболеваний. В патогенезе депрессии, БАР, пограничного расстройства личности стресс является одним из ключевых внешних факторов. А для, например, депрессии, неверный механизм копинга является одним из ключевых психологических факторов, препятствующих выходу в ремиссию.
Уровень стресса и ассоциированных с ним заболеваний у горожан может стать хорошим KPI для пространственного развития. Когда мы говорим о комфортной городской среде важно реалистично операционализировать понятие комфортности. Если городская среда позволяет нам, горожанам, лучше справляться со стрессом, или, хотя бы, не доводит нас до высоких показателей стресса, когда требуется профессиональное вмешательство психолога, психотерапевта или психиатра - это комфортная городская среда. И уже второй вопрос - сколько для этого потребовалось километров велодорожек и квадратных метров ремонта газона.
#социологиягорода #общественноездоровье #депрессия #комфортнаягородскаясреда #никакогосуецыда
На картинке вы видите результаты исследования All In The Mind, проведенного в 8 американских городах. В исследовании приняли участих 2 463 человека, которые на протяжении трех месяцев отмечали свой уровень стресса в специальном онлайн-приложении.
Исследование показало, что 48% взрослого населения изучаемых городов за эти три месяца сталкивались с серьезным уровнем стресса, требующего профессионального вмешательства психолога или психиатра. 22% участников исследования испытывали средний уровень стресса, который требовал от них навыков копинга, чтобы побороть развивающуюся тервожность. 15% участников исследования испытывали стресс связанный с физическими заболеваниями, в остальных случаях стресс носил другую (социальную или психологическую) природу. 79% участников указывали в качестве причины своего стресса отсуствие у них правильных навыков копинга, особенности их личных механизмов по преодолению стресса. И только 30% не испытывали за эти три месяца трудностей с преодолением стресса, которые бы требовали какого-либо дополнительного психологического вмешательства.
Эти цифры говорят нам о том, что в современных городах, даже в странах с развитой культурой психологической и психиатрической помощи, проблема регулярного стресса стоит очень серьезно. Стресс ассоциирован с сердечно-сосудистыми заболеваниями, снижением иммунитета, развитием психических заболеваний. В патогенезе депрессии, БАР, пограничного расстройства личности стресс является одним из ключевых внешних факторов. А для, например, депрессии, неверный механизм копинга является одним из ключевых психологических факторов, препятствующих выходу в ремиссию.
Уровень стресса и ассоциированных с ним заболеваний у горожан может стать хорошим KPI для пространственного развития. Когда мы говорим о комфортной городской среде важно реалистично операционализировать понятие комфортности. Если городская среда позволяет нам, горожанам, лучше справляться со стрессом, или, хотя бы, не доводит нас до высоких показателей стресса, когда требуется профессиональное вмешательство психолога, психотерапевта или психиатра - это комфортная городская среда. И уже второй вопрос - сколько для этого потребовалось километров велодорожек и квадратных метров ремонта газона.
#социологиягорода #общественноездоровье #депрессия #комфортнаягородскаясреда #никакогосуецыда
Forwarded from Городские данные (Andrey Karmatsky)
Команда инфографики ТАСС выпустила невероятный проект о картографии Меркатора. Герард Меркатор, тот самый человек, которому обязана вся современная веб-картография, он предложил способ проекции сферы на плоскость:
«В XVI веке фламандский картограф Герард Меркатор нашёл новый способ показать мир на плоскости. Мы изучили его карту, описали самые грубые ошибки, отыскали курьёзные факты и объяснили преимущества, благодаря которым это изображение земного шара остаётся востребованным и сейчас.»
https://merkator.tass.ru
Ребята попали в шортлист конкурса визуализации информации — Information Beautiful Awards
Поддержите 💪💪💪 кнопочкой «Vote»
https://www.informationisbeautifulawards.com/showcase/4196-mercator-it-s-a-flat-flat-world
«В XVI веке фламандский картограф Герард Меркатор нашёл новый способ показать мир на плоскости. Мы изучили его карту, описали самые грубые ошибки, отыскали курьёзные факты и объяснили преимущества, благодаря которым это изображение земного шара остаётся востребованным и сейчас.»
https://merkator.tass.ru
Ребята попали в шортлист конкурса визуализации информации — Information Beautiful Awards
Поддержите 💪💪💪 кнопочкой «Vote»
https://www.informationisbeautifulawards.com/showcase/4196-mercator-it-s-a-flat-flat-world
merkator.tass.ru
Как один учёный XVI века нанёс мир на карту, и мы пользуемся ей до сих пор
В XVI веке фламандский картограф Герард Меркатор нашёл новый способ показать мир на плоскости. Мы изучили его карту, описали самые грубые ошибки, отыскали курьёзные факты, и объяснили преимущества, благодаря которым это изображение Земного шара остаётся востребованным…
Как городской модератор я иногда провожу эксперименты с заданиями для городских команд. Сегодня в Уфе я провел эксперимент, который оставил тяжелый, но поучительный для меня и команд след. Упражнение было такое. Я задал вводную - у вас есть пять минут, чтобы подготовить свой проект для презентации лично Президенту Российской Федерации. Владимиру Владимировичу Путину. В роли Путина выступил Дмитрий Шевкунов (Dmitry Shevkunov). За пять минут каждой команде нужно было рассказать про свой проект чтобы... А чтобы что - хороший вопрос. Что бы вы сделали, что бы сказали, если бы у вас была возможность занять пять минут первого лица государства?
Жуть эксперимента в том, что если обобщать, то каждая из команд просила Владимира Владимировича Путина обеспечить им людей, которые разделяют ценности их проекта.
Мне от этого немного страшно, Даже безотносительно моего личного отношения к Путину. Что мне с Путина. Жутковато, что мы, горожане, настолько боимся непонимания, настолько боимся, что наш сердечный, ценностный порыв будет не понят соседом, согражданином, другом, близким, что просим о близких, друзьях и соратниках Владимира Владимировича Путина.
#всякаяурбанистика #рокэтомолодостьрокэтопутин #социологиягорода
Жуть эксперимента в том, что если обобщать, то каждая из команд просила Владимира Владимировича Путина обеспечить им людей, которые разделяют ценности их проекта.
Мне от этого немного страшно, Даже безотносительно моего личного отношения к Путину. Что мне с Путина. Жутковато, что мы, горожане, настолько боимся непонимания, настолько боимся, что наш сердечный, ценностный порыв будет не понят соседом, согражданином, другом, близким, что просим о близких, друзьях и соратниках Владимира Владимировича Путина.
#всякаяурбанистика #рокэтомолодостьрокэтопутин #социологиягорода