Каждое 1 сентября это годовщина Беслана. Это не только годовщина травматичного, непередаваемого ужаса. Не только годовщина события, приведшего к несправедливой гибели детей, отчаянной борьбы родителей, бесчувствия спецслужб к людскому горю. Это еще и годовщина того, как КГБ победил Кларенса Перри.

Именно после Беслана силовики породили коррупционное предписание, которое обязывает все заведения образования огораживать заборами. Потому как, как известно, если террористы идут захватывать школу и видят вокруг неё забор, то они сразу такие "О, тут забор, теракт отменяется, идём домой". За заборами вокруг школ последовали рамки на входе в школы, усиление охраны и прочее. Это привело к тому, что планировочная идея микрорайона Кларенса Перри была окончательно уничтожена. Кларенс Перри задумывая свои микрорайоны считал, что жилые дома должны стоять вокруг общественного здания, например школы. Школа и её прилегающие территории должны выполнять функцию общественного пространства для жителей прилегающих жилых домов. Утром и днем там учатся дети, а вечером там проводятся собрания, занятия, общественные слушания. КГБ после Беслана полностью разрушил эту пространственную структуру.

После Беслана все школы начали принудительно закрывать заборами. Когда я был в Вологде в 2013ом году я имел счастье посетить микрорайон, который выживал только потому, что директор школы, будучи разумным человеком, противился пост-бесланскому безумию силовиков и на все обвинения прокуратуры отвечал, что хоть у нас и есть забор, но ворота постоянно открыты, потому как у нас денег нет. Но это официальная отмазка.

На самом деле он держал ворота своей школы открытыми, потому что знал, что школьный двор и сама школа - это единственное общественное пространство микрорайона. Если его закрывать по окончании школьных занятий, то микрорайон перестанет быть человеческим сообществом и превратится в гетто. Я не знаю что с ним сейчас, но я хочу верить, что разум продолжает удерживать безумие силовиков в узде.

Я мечтаю о России, где падут все пост-бесланские заборы вокруг школ. О России, где мы будем достойно чтить память погибших в Беслане и не поддаваться страху, который нагоняют на нас силовики, заставляя бояться друг друга. О России, глядя на микрорайоны которой можно заново открывать идею Кларенса Перри.

#беслан #кварталобесие #городскоепланирование #городадолжныгородеть #кгброкроккгб #театрбезопасности

​​​​​​Вы не обращали внимание, что с нашими школами происходит что-то нехорошее? Раньше дворы школ в спальниках были открыты и проницаемы, но всё чаще территорию школ закрывают на ключ.

Закрытые дворы не только неудобно обходить, это ломает всю пространственную структуру микрорайонов и бьёт по здоровью общества: https://gre4ark.livejournal.com/696636.html

В Стамбуле очень много кошек и местные их прям боготворят. Даже выстраивают такие аппаратаменты, чтобы хвостатым было хорошо.
Про то, как работники кафе, парикмахерских, магазинов их подкармливают и чешут им за ушком, я вообще молчу.

Помимо кошачьих фавел в Стамбуле строят из картона типовое котовье социальное жилье. Вот такое, например. #природныефакты #всякаяурбанистика

Как устроена жизнь жилых районов лучше всего говорить в больших временных горизонтах. Вот, например, есть замечательная статья Маттиаса Карролма и Йохана Вирделёва THE NEIGHBOURHOOD IN PIECES: The Fragmentation of Local Public Space in a Swedish Housing Area, вышедшая буквально недавно в International Journal of Urban and Regional Research. Карролм и Вирделёв рассказывают историю одного из районов шведского города Лунд - Норра Фаладен - чере призму развития его общественных пространств.

Район появился в шестидесятые годы в рамках шведской государственной программы "Программа Миллион". Эта программа действовала с 1965 по 1974 год и привела к тому, что в какой-то момент швеция даже стала чемпионом мира по объему жилья на человека. Строили по программе масштабно и типово. Планировка районов и планировка квартир была на высоком уровне, районы строились со всей необходимой социальной инфраструктурой, однако новые районы критиковали за ужасные общественные пространства и дворы, одинаковый вид зданий и чрезмерный масштаб планировочных единиц.

Конкретно Норра Фаладен был построен вдалеке от самого Лунда, так что его даже прозвали в народе "Южный Эслов", намекая, что к соседнему городу он даже ближе, чем к Лунду. По плану 60-ых годов в Норра Фаладен в 1,2,3,4-этажных домах селилось 9000 человек, из которых 2000 - студенты. 23% жилья в Норра Фаладен было малосемейным жильем (single-family), а планировочной новинкой были семейные апартаменты для студентов - почему-то после Второй Мировой Войны появилась невиданная доселе в Швеции практика студенческих браков. В Норра Фаладен были центральная площадь, парк, детские площадки и садики, две школы (одна из них с публичной библиотекой), церковь и два общественно-торговых центра с бассейнами, спортзалами, парикмахерскими, прачечными.

Молодежный состав населения Норра Фаладен не мог не вызвать беспокойства у журналистов, которые вооружившись общим тезисом "Эх, молодежь!" начали живописать на страницах газет ужасы жизни в районе. В 1981 году даже местная ассоциация собственников недвижимости, напуганная газетными сообщениями подумывала о том, чтобы организовать дружину для того, чтобы следить за порядком. Впрочем, до этого дела не дошло, т.к. журналисты в своих материалах руководствовались в большей степени стереотипами и бурной фантазией, нежели фактографией. Тем не менее, осадочек (он же "территориальная стигма") остался.

С самого начала Норра Фаладен был этнически разнообразным районом. В 70ых годы там селились мигранты из Чили и Латинской Америки, в 80ые и 90ые мигранты из Средней Азии, в первую очередь Ирана. Автобус №4, связывавший Норра Фаладен с Лундом получил прозвище "Восточный экспресс". Еще одно его прозвище - "Чесночный экспресс" было связано с тем, что именно мигранты из Средней Азии привезли в Швецию культуру употребления чеснока в пищу. Это так же способствовало усилению территориальной стигмы. Норра Фаладен по исследованиям шведских социологов стал одним из четырех названий-синонимов для выражения "место где селятся мигранты".

В 90ые годы в Норра Фаладен были запущены интересные процессы, которые бы мы с вами назвали "всякой урбанистикой", а Карролм и Вирделёв называют дестигматизацией и соседской апроприацией. Появилась целая группа акторов, заинтересованных в работе с территорией. Среди них районная администрация (появившаяся после муниципальной реформы), местная газета "Кноррен", национальные ассоциации чилийцев, иранцев и других мигрантов. Эти акторы начали активно заниматься вовлечением горожан в проекты и обсуждения будущего Норра Фаладен. Проводили местные фестивали, один из который - Фаладскаласет - стал ежегодным и отмечается в районе до сих пор.

Площадкой для фестивалей, проектных сессий, обсуждений стала площадь Норра Фаладен. Для того, чтобы она стала удобнее для этого было принято решение убрать с нее скульптуру Александра Калдерса "L'un le notre" ("Один из нас"), известную в народе как "Железный жираф", установленную в 1968 году на площади городскими властями. Железному жирафу нашлось место во дворе одной из школ. Ну а дальше как водится. Территориальные акторы выдумывали новые проекты, площадь стала настоящим местом встречи разных сообществ жителей.

Под это дело возник проект уплотнения Норра Фаладен и туда пришли в новые дома новые, более обеспеченные и более образованные жители. Стигма Норра Фаладен постепенно уходила, уже никто не думал, что это какой-то опасный мигрантско-студенческий район. Казалось, что вот она, победа нового урбанизма над стереотипами, депрессией окраинного района, тяжелой судьбой типовой застройки.

Но не тут то было. В 2000ые годы Норра Фаладен потеряла банк, отделение почты, полицейский участок, пекарню, прачечные. Бассейн из публичного стал частью коммерческого спортивного центра. Умерли или вошли в анабиоз этнические ассоциации и объединение собственников недвижимости. А самое главное, многократно усилилась сегрегация. Жители Норра Фаладен по прежнему каждый год встречаются на Фаладскаласете, но это уже не встреча знакомых соседей, которые раньше видели друг друга в парикмахерской или в кафе. Это не встреча соседей, чьи дети ходят в одну школу и играют в одном дворе. Это встреча людей из разных миров.

Деградирующие с утратой территориальных акторов детские площадки и другие общественные пространства Норра Фаладен - это места бедных жителей малосемеек, чья зависимость от общественных пространств и сервисов очень высока. Обеспеченный обитатель большой квартиры легко установит у себя дома стиральную машину в ответ на закрытие прачечной. В малосемейке, в который живет семья мигрантов из Сирии с семью детьми установить стиральную машинку проблематичнее. Автомобиль позволяет обеспеченным обитателям Норра Фаладен возить детей в школы в тех районах, в которых нет мигрантов, фактически обеспеченные обитатели свободно выбирают школу, а бедные нет.

Карролм и Вирделёв пишут, что процессы 2000ых годов привели к исчезновению общественных пространств районного уровня в Норра Фаладен. По сути дела, больше не стало никакого Норра Фаладен как целого, обладающего какими-то качествами. Район распался на маленькие участки концентрации бедных или богатых, местных или мигрантов, каждый со своей узкой и не всегда территориальной повесткой. В этом плане, эксперимент романтиков нового урбанизма из 90ых удался - стигма Норра Фаладен исчезла. Но ценой самого Норра Фаладен.

Как и всякое хорошее исследование работа Карролма и Вирдилёва не дает ответа на вопрос "Что делать". Но как и всякая хорошая история, жизнь и смерть Норра Фаладен заставляет нас задуматься о том, как нам работать с пространствами районного масштаба так, чтобы потом осталось что-то кроме ностальгии.

#чтотамушведов #всякаяурбанистика #социологиягорода #собственнаялогикагородов #городскоепланировани #городскаясегрегация #новыйурбанизм

Нет ничего важнее в наши дни, чем пытаться осмыслить фигуру Егора Летова. Так вышло, что Летов в еще в 80ые провозгласил себя research and development отделом всей нашей страны. Он сказал, что он настоящий коммунист и создает песни и другие действия, которые являются описанием того, как нужно действовать нашим людям в определенных ситуациях.

Заявка звучит как полная фигня, какие еще настоящие коммунисты, какие еще определенные ситуации?

Тем не менее, именно эта заявка стала залогом того, что Летов стал вторым главным великим волшебником нашей страны после Ленина.

На меньшее он не замахивался.

Его огнедышащий голос озвучивает каждую нашу боль расчеловечивания.

Его голос звучит в голове, когда тебе плюют в лицо, когда государство пытается тебя раздавить, когда тебя топчет сапог.

Этот голос говорит, что умирать не страшно. Как и полагается шаману, Летов в середине 80ых уже был мертв и знает что это не самое страшное.

Прижизненные трибьюты в начале нулевых как и новый - попытка понять о чем же Егор Летов хотел сказать. Он хотел сказать свободу и яростную её защиту от всех возможных посягательств.

Кажется в 2004 году журналист Rolling Stone писал отчет о концерте Летова и писал в нем, что Егор Летов аккумулирует на своем концерте такую энергию ярости, что если он между песен скажет людям на концерте брать Кремль, то они возьмут. Власть это знала, меня как-то раз с концерта Летова выгнал ОМОН,

Черт его знает, что думал Летов аккумулируя эту ярость, собирая этот гнев в кулак.

Кулак волшебного огня, которым он нас вооружал и вооружает до сих пор.

Летов это автор городского фольклора. У меня во дворе пацаны поют "Все идет по плану" с восемью новыми куплетами!

Летов пел, что "Ленин это все, что нами управляет!". Он не знал, что сейчас "Летов это все что нами управляет!"

Летов и Ленин наши главные мертвецы. Великие волшебники, с которыми мы не знаем что делать.

Небольшой ролик про окна деревянных домов Иркутска. Посмотрите, как прекрасно смотрятся деревянные рамы и как ужасно пластиковые.

https://vimeo.com/359098775

Побывала в лофте Этажи, самом старом креативном кластере города. Тут у нас пример, что делает активная коммерциализация с местом, где изначально была хорошая идея. Теперь здесь обычный торговый центр, причём очень неряшливый, подобно привокзальным. С развалами на улице, которые отличаются только тем, что продают там смешные носки, а не белье и колготки как на рынке.

Внутри Этажи поделены на крошечные отделы, чтобы влезло, видимо, больше магазинов. Из-за этого коридоры узкие и очень тесно. Но это ладно, ведь дело в самих магазинах. Из-за такой концентрации их в одном месте становится заметно, что продают они одни и те же вещи. У всех все одинаковое, заказанное с алиэкспресс. Где креатив в перепродаже вещей из Китая — непонятно.

Цены низкие, еда дешевая, а значит аудитория здесь соответствующая. Очень много подростков, но, с другой стороны, им ведь тоже нужно где-то бывать) В этом отношении Этажи разнообразны и доступны.

Конечно, встретить интересные магазины, которые сами делают вещи — можно. Но они теряются на фоне просто барахла, которое не имеет никакого отношения к креативным производствам. В коммерческом отношении это, вероятно, очень выгодно и поток здесь большой, но в идейном — просто провал.

Всегда приятно писать о победах гражданского общества. Если вы помните, зимой по случаю Универсиады варварски перегородили забором значительную часть территории кампуса Сибирского федерального университета. Студентов, преподавателей и гостей СФУ заставили ходить на кампуса через КПП и показывать на входе паспорт и вещи. После Универсиады этот режим оставался. Чиновники говорили в духе "а что сносить-то, хороший забор, да от террориста помогает, вы знаете какой нынче террорист пошёл! Ух просто!". Студенты, выпускники и преподаватели СФУ выражали протест, но казалось что забор и КПП встали намертво. И вот что я вижу сегодня? КПП и забор ещё конечно не снесены, но во многих местах забора уже можно проходить на территорию кампус без паспорта и досмотра! Как и полагается входить в любой нормальный университет! УРА! Говорят, что снос забора и КПП планируется, это будет совсем хорошо! #сфубудетсвободным #победанадзабором #всякаяурбанистика

А у нас на Мосту вышел материал про улицы и пешеходизацию. Я там даже снял очки продюсера и надел очки урбаниста, чтобы поговорить про то, как улицы собирают город воедино. Но ещё и про то, что не каждой улице быть улицей Рубинштейна и не всем нужно, чтобы под окном кипела уличная жизнь. Главное в городе - баланс.
https://gorodprima.ru/projects/kto-glavnyj-na-ulice-v-krasnoyarske/

#мосткрасноярска #уличнаямагия #социологиягорода

Чтобы городские исследования в конкретном городе давали хороший результат для проектирования их должно быть много. Я пришел к этому выводу начав работать с проектом в одном городе, в котором до этого, как и во многих других российских городах, никогда ничего не изучали. А если и изучали, то никто про это ничего не знает. Это большая проблема и, если угодно, драма предпроектных исследований на заре российской урбанистики.

С одной стороны, мы вслед за западными и восточными коллегами начали считать, что проекты должны быть research-based, а проектные решения вообще желательно evidence-based, т.е. доказательными. С другой стороны, имея дело с катастрофически неизученными городами мы, городские исследователи, оказываемся в сложном положении. То, что мы можем наисследовать в горизонте одного конкретного проекта в одном конкретном городе как правило довольно скромно само по себе. Наш исследовательский горизонт ограничен не только во времени, но и в точках опоры. Приходится волей-неволей опираться не на предыдущие исследования собственной логики конкретного города, но на жизненный опыт, начитанность и, если угодно, самоуверенность. А первое и последнее - не самые лучшие друзья науки. В конце концов, наука это обычно про сомнения и воспроизводимость результатов.

Можно, конечно, экстраполировать опыт исследований других городов в других странах, но эта экстраполяция всегда обречена на неполноту и, опять же, самоуверенность экстраполирующего. Можно конечно сказать, что, скажем, Улан-Удэ это такой бурятский Лос-Анджелес, а Красноярск это такой сибирский Франкфурт. И переносить опыт более изученных городов на менее изученные. Но тут мы рискуем слишком быстро уйти от позиции исследователя в позицию визионера-проектировщика.

Нашим российским городам (и лично мне, как городскому исследователю) остро не хватает муниципальных исследовательских центров. Локальных, местных институтов или лабораторий, в которых бы сидели профессиональные описательные исследователи. Не великие ученые из академий, увлеченные большой наукой, не рок-звезды рисёча из международных проектных команд, а обычные труженики анкеты и QGIS'a, которые бы занимались базовым социологическим, социально-географическим и пространствено-экономическим описанием, я бы даже сказал, профайлингом города. Такая работа не бог весть как дорого стоит, завести себе исследователя на постоянной основе может позволить себе даже самый скромный российский муниципалитет.

Эта практика позволила бы нам не только создавать отдельные хорошие и глубокие проекты, основанные на серьезных данных, но также бы создала прекрасную базу для развития настоящей городской науки в нашей стране. Со своими теориями, критикой, инструментами.

А пока приходится исследовать и проектировать как есть. Практически в чистом поле.

#социологиягорода #собственнаялогикагородов #обещаниенауки #forscience #городскоепроектирование

Научной гордости пост. Полтора года назад мы с Сергеем Царевым начали много писать про business improvement district (BID). И долго думали как же их на русский перевести. В ходе долгих обсуждений природы явления пришли к выводу, что с тем, чтобы отразить его суть, по-русски его лучше называть "территориальные ассоциации бизнеса". Сошлись на этом рабочем переводе и давай всюду его использовать. Оказалось, что он вошел в научный обиход - в переводе книги Шарон Зукин "Обнаженный город: смерть и жизнь аутентичных городских пространств" BID так и переводят, "территориальные ассоциации бизнеса". Со сноской о том, что перевод не до конца отражает мысль, о том, что BID занимается управлением территорией и изменением городской среды. Согласен, не отражает, но мы старались как могли =)

#buinessimprovementdistrict #BID #утромвгазетевечеромвкуплете #forscience

Пару лет назад делал рисеч по новым форматам жилья для одного проекта коливинга. На тот момент в России практически не было коливингов, хотя и были данные о разного рода экспериментах в этой области. На Западе коливинг уже является очень популярным форматом жилья, в первую очередь для молодежи, однако зачастую молодежные коливинги совмещают с коливингами для пожилых. Идея коливинга заключается в том, что пространство в здании делится на два типа помещений. Приватные помещения - очень небольшие комнаты, в которых люди по сути дела только спят и ходят в туалет или душ. И общие помещения, в которых люди готовят, работают, общаются, проводят совместные мероприятия, праздники, спортивные и образовательные занятия.

В западных моделях коливингов, как правило, сильно развита коллаборативная экономика - общие инструменты, спортивный инвентарь, техника, иногда даже парадные костюмы Все жители коливинга участвуют в управлении зданием и распределяют ресурсы на его поддержание и развитие. Зачастую действуют системы типа банка времени, когда люди обмениваются услугами за внутреннюю валюту коливинга. В общем, довольно интересный получается ответ на удорожание жилой недвижимости в центре города с одной стороны, а с другой стороны на то, что общественные пространства в городе становятся все более расслабленными и одомашненными, а значит совершенно не обязательно иметь у себя в квартире кухню, гостиную и кабинет.

По сравнению с 2017 годом, когда я проводил свой рисеч, в России не так много всего изменилось в этой сфере - коливинги по прежнему скорее единичны и скорее представляют собой экспериментальные форматы.

Вот, например, экспериментальный коливинг паблика по поиску жилья в Санкт-Петербурге "Уютное гнездышко". По сути дела, это небольшой креативный кластер с преобладанием сервиса по проживанию. Если почитать интервью, то видно, что основной фокус разговора - на ивентинговом наполнении коливинга, а не на особенностях совместного проживания.

В международном понимании "Уютное гнездышко" это все-таки не совсем коливинг, потому как ключевую роль в управлении пространством играет продюсерская команда, а не структура домового самоуправления. Однако это уже и не арендная коммуналка.

Ключевое отличие коливинга от коммуналки заключается в том, что в коммуналке пространства вне комнат являются общими, а значит ничейными. В коливинге же эти пространства - публичные, пространства коллективного действия. Это важнейшее структурное отличие, которое ведёт к принципиально иному способу регуляции отношений между людьми, проживающими в коливинге.

Если кто-то знает еще какие-то интересные действующие эксперименты с коливингами в России - пишите в личку. Буду потихоньку продолжать исследование.

Интервью про "Уютное гнездышко" в журнале "Луна" - https://clck.ru/JKXs9

#коллаборативнаяэкономика #коливинги #этокоммунальнаястрана #какжитьдальше #урбанизмнапочитать