А у нас на "Мосту" вышел листинг из 7 аккаунтов, пишущих про историю и архитектуру Красноярска - сам удивился, что у нас так много интересного :) #собственнаялогикакрасноярска #мосткрасноярска #краеведение https://gorodprima.ru/projects/7-akkauntov-kotorye-vozvrashhayut-krasnoyarsk-krasnoyarcam/

В Москве ни много, ни мало бойцы ОМОНа задерживают людей в Яме. Что это такое и почему надо возмущаться?

Тут нам поможет термин из чикагской социологии moral regions, моральный район или регион. Сами чикагцы в качестве синонима использовали французский термин milieu, который можно перевести чуть менее, чем как угодно. В общем, с адекватным русским аналогом страшная путаница, не будем туда лезть, вернемся ближе к Яме.

Так вот, чикагцы говорят, что в разных участках города работают разные moral regions - территориальные системы норм, правил и санкций. Условно, moral region центра города отличается от moral region окраины. И если в одном milieu какая-то практика может быть нарушением правил и влечь за собой санкции, то в другом milieu она может быть наоборот уместной.

Специальное в той части Москвы, в которой появилась Яма является то, что согласно неравномерно-районированной модели А.А. Высоковского это ядро городского пространства первого порядка, а стало быть имеет все шансы иметь ярко выраженный moral region. И имеет. Любой, кто когда-либо был в районе Чистых Прудов и Покровки-Маросейки знает, что это такой живой центр города, противовес некрополю Красной Площади. Это такое место, в котором не то чтобы не действует законодательство Российской Федерации об ограничении распития спиртных напитков на улице, но как бы его нарушение абсолютно уместно и органично. Возможно, на той же Красной Площади действительно неуместно пить коньяк из горла - уж больно там неуютно. А вот в Месте Где Пруды Закругляются или на Покровских Воротах не то чтобы нельзя не выпить, но обычно люди пьют. В этом плане Яма стала символом этой общественной конвенции, этого moral region. Местом легализованного, структурированного (в отличие от Чистопрудного бульвара) распития спиртных напитков на улице.

И как бы проблема в том, что разгоняя посетителей Ямы с ОМОНом власть нарушает очень серьезный общественный договор, вытесняет пьющих людей обратно в лукавые игры Чистых Прудов с неструктурированным, слегка подпольным, пьянством. Ну то есть, пить здесь меньше вряд ли станут, кому это надо. Но никакому ОМОНу не справится с объективными пространственным и процессами в городе. Чтобы побороть moral region этой территории Москвы нужна реновация похлещще османовской.

#алкоурбанизм #свободувсемнемедленно #социологиягорода #чикагскаяшкола

С некоторой долей вероятности именно эта небольшая площадь в Цюрихе описана под именем Катценплатц в статье 2013 года Youth Drinking in Public Places: The Production of Drinking Spaces in and Outside Nightlife Areas ("Выпивающая в публичных пространствах молодежь: производство пространств распития в и вовне районов ночной жизни") антропологов Якоба Деманта (Университет Копенгагена) и Сары Ландолт (Университет Цюриха). Эта площадь нам важна для понимания дискуссии вокруг Ямы и Горки в Москве.

Статья посвящена исследованию , которое Демант и Ландолт проводили в Цюрихе. Изучали они то, что происходит в разных частях Цюриха в связи с тем, что молодежь пьет спиртные напитки на улице.

В качестве двух точек для исследования они взяли небольшую площадь рядом с алкогольным магазином и автобусной остановкой в отдаленном районе среднего класса (назвав её Катценплатц) и пространство в центре Цюриха, с большим количеством прилегающих к нему баров, ночных клубов и т.д.

Как Демант и Ландолт моделируют городскую дискуссию об уличном распитии? Они говорят, что есть ряд ключевых предпосылок к тому, как устроена эта дискуссия. Во-первых, спиртные напитки производят, они существуют и людям в целом свойственно их пить. Во-вторых есть система распространения спиртных напитков в городе - где-то есть магазины, где-то есть бары, где-то еще что-то. В-третьих есть общественная система регулирования распития (законы, правила, нормы, традиции).

В современных городах эта модель разворачивается на фоне триумфального шествия концепции города-вечеринки, неолиберального требования поддержания экономической активности в городе в режиме 24/7. В диалектике к этому требованию стоят требования здоровья и безопасности (при этом авторы различают safety и security, это две разные безопасности). И как бы здесь еще очень важны такие категории как свобода и комфорт горожан. Без них не будет ни экономической активности, ни здоровья, ни безопасности.

Дальше, в Цюрихе они выделяют два типа пространств, в которых случается уличное распитие спиртных напитков молодежью. Первый тип пространства это Катценплатц - молодежь приезжает на автобусе в свой район, покупает в алкосторе какого-то пиваса или алкоэнергетиков и тусуется на площади. Они это делают потому, что по праву резидентства считают эту площадь своей, потому что там все соседи их возраста и вообще надо где-то тусоваться. При этом, исследователи отмечают, что Катценплатц - штука конфликтогенная. Разумеется находятся обеспокоенные шумом и мусором жители района, которые с помощью полиции пытаются прекратить это безобразие. Это, разумеется, не приводит к прекращению распития на Катценплатц, но приводит к тому, что у молодежи нарастает противостояние с соседями в режиме "мы-они", затрудняющее урегулирование ситуации.

Надо сказать, что полиция - отнюдь не первая инстанция, с которой сталкиваются распивающие молодые. Есть еще так называемые SIP - социальные работники, работающие с уличным пьянством и наркопотреблением. У них нет прав никого задерживать, применять силу и т.д. Но они выступают в Цюрихе той структурой, которая делает замечания, в случае чего и помогает, в рискованных ситуациях. Так что с высокой долей вероятности с ребятами с Катценплатц сперва поговорят SIP. Полицейские понимают что их вмешательство в ситуацию уличного распития только усугубит конфликт. Даже более того, как видно из приведенного в статье интервью с одним из сотрудников полиции, полицейские считают, что вообще это нормально, когда молодежь выпивает в публичном пространстве, на то она и молодежь, главное чтобы не хулиганила.

С другой стороны, различные участники этого процесса отмечают, что в ситуации вмешательства полиции в распитие на Катценплатц - страдают в первую очередь несовершеннолетние и наиболее безобидно выглядящие, а отнюдь не хулиганы и дебоширы.

Тип социальной ситуации на Катценплатц антропологи назвали square street drinking. Но есть еще club street drinking - распитие на улицах в центре города, вокруг различных ночных клубов, баров и пабов. Там ситуация несколько другая, поскольку во-первых молодежь тусуется не по

резидентному признаку, а скорее по интересам, во-вторых там скорее много компаний, чем одна, а в-третьих там гораздо эффективнее оказывается работа SIP. Условно, если на Катценплатц соцработника из SIP скорее пошлют куда подальше, то в центре города, где все чуть менее знакомы, чем на районе, его авторитет гораздо выше. И вмешательство полицейских несколько эффективнее.

Но при этом же, именно территории club street drinking и улицы на подходе к ним оказываются наиболее опасными с точки зрения преступлений и несчастных случаев, ассоциированных с алкоголем.

В свете цюрихского опыта интересно посмотреть на дискуссию вокруг Ямы и Горки. Модель Деманта и Ландолт позволяет нам задать очень много вопросов к тому, как устроена городская политика в Москве.

#алкоурбанизм #социологиягорода #свободувсемнемедленно #антропологиягорода #урбанизмнапочитать

Вот тут ссылка на статью - https://www.researchgate.net/publication/236278648_Youth_Drinking_in_Public_Places_The_Production_of_Drinking_Spaces_in_and_Outside_Nightlife_Areas

Депутаты Горсовета утвердили Стратегию социально-экономического развития Красноярска 2030. В связи с чем, имею сказать пару слов.

Так вышло, что у нас в стране институт стратегического планирования чего бы то ни было развит катастрофически плохо. Документ, который теперь есть у Красноярска из этой катастрофической плохости никак не выделяется.

У него есть ряд достоинств, например, в нем даже признается, что есть в Красноярске проблемы с транспортом, с миграцией квалифицированных кадров, с экологией. Даже есть почти симпатичная попытка SWOT-анализа.

Особенно трогательно в разделе "Сильных сторон Красноярска" смотрится пункт "Наличие Генерального плана". Это прям вот аж до слез. Мужики, у нас Генплан есть! Мы сила! Забавно, когда в одном бесполезном документе радуются наличию другого бесполезного документа. Хоть бы ПЗЗ порадовались, хоть как-то было б понятно.

Еще очень забавно как авторы представляют себе причины высотного строительства. Оказывается причиной строительства многоэтажных человейников является рост населения. Ну-ну. Скажите об этом в Краснодаре или Улан-Удэ.

Но это всё забавные огрехи, куда хуже фундаментальная ошибка этого документа. Как и во многих других подобных стратегиях в СЭР Красноярска нет целей. Ну т.е. формально они есть, обозначены в соответствующем разделе. Но если их суммировать, то они звучат так "Целью социально-экономического развития Красноярска до 2030 года является отсутствие присутствующих на момент разработки стратегии проблем социально-экономического развития". Это не цель. Это хрень.

Понятно, что с таким стратегическим целеполаганием куда двигаться не понятно ни чиновникам, ни бизнесу, ни гражданам. Документ после принятия его в Горсовете можно смело отправлять в шреддер. Красноярску от него никакой пользы нет и не будет.

#городскиестратегии #стратегическоепланирование #всякаяурбанистика #стратегиизатриста #красноярскглавный

В Красноярске есть такой интересный городской феномен, как кальяны на набережной Енисея.

Меня давно занимает история кальянов в России. Если упрощенно её рассказывать, то разворачивается следующий сюжет. Долгое время кальяны были некоторым экзотическим курительным развлечением с этническим оттенком. Ну там играет восточная музыка, разложены псевдоперсидские подушки, танец живота, кальян и вот это вот всё, арабская ночь, начинайся сезон!

Всё сильно переменилось, когда в стране возник запрет на курение в барах и ресторанах. Как выяснилось, сигарета, сигара, трубка или кальян в баре - это не просто дымное дополнение к еде и выпивке, но некое самостоятельное и важное занятие. Сразу после этого запрета во всех городах страны начали массово появляться кальянные. Почему выбор россиян пал на кальяны - вполне понятно. Создавать сигаретные - странно, люди не пойдут в специальное заведение выкурить пару сигарет. Сигары - слишком элитное и туманное явление. А трубки - мало того, что предметы индивидуальные, так их еще и курить надо уметь.

А кальян - коллективное занятие, не требующее подготовки, продолжительное. Легко обрастающее дополнительными элементами - кастомизация вкусов, настольные игры, видеоигры, доставка еды. Так начали свое триумфальное шествие кальянные. А это, в свою очередь, демократизировало кальян и из элемента игры в саудовского шейха он стал массовым элементом молодежного времяпрепровождения.

Тут мы потихоньку подходим к красноярской набережной. Еще со времен Deep Purple человечество обнаружило, что дым и вода - это отличное сочетание. Зачем жарким летним вечером сидеть в четырех стенах кальянной и смотреть ковёр, если можно сидеть с кальяном на берегу Енисея, чувствовать идущую от него прохладу и смотреть на звезды?

Дальше начинают работать механизмы городской экономики. На набережной начали появляться те, кто сдает кальяны в аренду, помогают с выбором табака, продают прохладительные напитки, предоставляют стулья или багажник автомобиля для того, чтобы сидеть во время курения. Очевидно, что всего бы этого не появлялось, если бы не было так увлекательно и приятно сидеть и курить кальян с видом на Енисей.

А дальше начинают работать механизмы, которые мы, социологи, называем "оспариванием общественного пространства". Механизмов довольно много, они разной природы, но большая часть из них сводится к тому, что происходит что-то неладно и это неладное необходимо выжечь огнём.

1. Первый механизм был связан с тем, что кальянщики вставали на хаотичной парковке на том участке набережной, который три года назад был не благоустроен и не принадлежал городу. Специальное в этой истории, что недовольство кальянщиками перекинулось в целом на парковку на набережной и в ходе недавнего благоустройства она была серьезно потеснена.

2. Второй механизм связан с тем, что предприниматели, занимающиеся созданием кальянных сервисов на набережной, как это часто бывает у нас в стране, ведут свою деятельность без регистрации, без касс, мимо налогов и всё такое прочее. Т.е. фактически используют общественное пространство - парковки и набережную - для извлечения прибыли в обход муниципалитета и государства.

3. Третий механизм связан с множественной стигмой курения. Можно встретить в социальных сетях самые разные аргументы в пользу того, что тех кто курит не то что в публичных пространствах существовать не должно, их вообще не должно существовать. В качестве аргументов приводится то, что курящих могут увидеть дети, что курящие курят не табак, а наркотические вещества, что (ай! моё любимое!) в шнурах от кальянов собираются бактерии и вирусы и они провоцируют массовые эпидемии.

4. Четвертый сюжет опосредованно связан именно с кальянами, но поскольку кальянщики раскладываются вокруг автомобиля, то это как правило сопровождается включением на большой громкости аудиосистемы автомобиля. А это далеко не у всех (даже курящих) хорошо вяжется с вечерним отдыхом на Большой Воде.

5. Наконец, есть сюжет связанный с тем, что "борьба с кальянщиками" становится простым инструментов поднятия политических очков у депутатов и других wannabe-политиков

. А, стало быть, иногда против них случаются рейды полиции, инспирированные политическими деятелями. Разумеется, это не приводит ни к каким существенным изменениям городской экосистемы, однако пару раз я наблюдал интересный защитный механизм - временную миграцию кальянщиков с набережной Енисея на набережную Качи.

Как в этой ситуации быть городу и горожанам - хороший вопрос. Это вопрос, повторяющий в своей механике ситуацию с Ямой в Москве, с шашлычными площадками в парках, с пространствами для выгула собак, с инфраструктурой для детей, с Катценплатц в Цюрихе и с такси-дэнс холлами в Чикаго эпохи Сухого закона.

Каким-то образом запретить и вытеснить из города существующую и по природе своей не очень опасную потребность горожан, даже если эта потребность очень сильно не нравится лично вам, невозможно. Силовые действия в её отношении никогда не приведут ни к чему хорошему. В особенности не приведут к её исчезновению.

А вот как сделать так, чтобы превратить существующее явление в комфортную, безопасную и консенсусную историю для всех горожан - сложное испытание на сознательность и договороспособность всех стейкхолдеров конфликта.

#социологиягорода #курениебесамкаждение #экосистемныйподход #енисейбатюшка #собственнаялогикакрасноярска

Ещё один пример удачного временного благоустройства, на этот раз из Красноярска — качельки-арбузики.

Эти качели три года назад придумали организаторы фестиваля Зелёный в качестве эксперимента. Типа, сделаем одну, посмотрим, будет ли кому-то интересно. Интересно детям было так, что стояли очереди. Во второй год сделали ещё пару — опять очереди. Теперь готовится уже пятерка.

Производство одной такой качели — около 15 тыс. рублей. Такой классный, мобильный и недорогой объект для работы с городскими пространствами. В Красноярске пока вне фестиваля качели нигде не использовались, но главное — наличие идеи и прототипа, а там уже можно подумать над оживлением какого-нибудь городского сквера с помощью арбузов.

Ната Волкова опубликовала текст о временных перспективах городского планирования. Где в планах будущее, где настоящее и как смотреть на планировочные документы с точки зрения философии. #урбанизмнапочитать https://medium.com/@natavolkova/%D0%BD%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%8F%D1%89%D0%B5%D0%B5-%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%BF%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F-787528d2fc44

На сайте специального проекта Лондонской школы экономики можно найти карты и записные книжки Чарльза Бута - знаменитейшей фигуры в городской социологии и социальной географии.

Чем же знаменит Чарльз Бут? Он одним из первых в XIX поставил вопрос необходимости изучения бедности в большом городе и первым решил использовать для этого дела картографирование. Его знаменитые карты бедности (poverty maps) Лондона конца XIX века можно найти по ссылке ниже.

В чем была проблема с бедностью в викторианском Лондоне? Во-первых, бедно живущих было много - Чарльз Бут насчитал не менее 25% лондонцев, с трудом сводящих концы с концами. Во-вторых, существовавшая в городе система городской статистики улавливала этот феномен крайне слабо. В-третьих, до Чарльза Бута мало кто задумывался о причинах бедности в большом городе. На уровне общественной дискуссии скорее доминировал стереотип о том, что бедные - это просто ленивые, непредприимчивые люди, которые не любят работать.

Бут же, в своей работе Inquiry into Life and Labour in London поставил себе задачу разобраться так ли всё просто и выяснил, что все не так просто. Бедность - сложное, многофакторное массовое явление в большом городе, соединяющее в себе проблемы миграции, рынка труда, религиозных учений и других социальных институтов.

Для изучения проблемы бедности Чарльз Бут применял не только картографирование. Использовался метод социального обследования с тотальным охватом генеральной совокупности (social survey), метод включенного наблюдения и глубинных интервью. В общем, это был очень серьезный и передовой не только для своего времени проект.

История Чарльза Бута - отличный пример того, как можно и нужно действовать в ситуации несовершенной городской статистики и неадекватной общественной дискуссии задействуя инструменты социальных наук и географии. Несмотря на то, что нас с этой историей разделяет без малого полтора века, я уверен, что российские урбанисты и российские города могут многое для себя из этой истории вынести.

#социальноеобследование #всякаяурбанистика #историяидей #всякаягеография

Красноярск - кладезь кейсов для моей книги "Социология города для чайников". Вот, например история про то, как устроены районы среднего и высшего среднего класса в больших городах.

В Красноярске сформировался район Южный Берег - эксперимент девелопера с современной городской средой. Квартальная разноэтажная застройка, активный уличных фронт первых этажей, закрытые внутренние дворы, бульвар, интересные цветовые решения фасадов, яркий брендинг. Расположен недалеко от Центра, прямо рядом с Енисеем. В общем, мечта урбаниста. И, разумеется, эта мечта урбаниста стала одним из самых модных районов для заселения представителями среднего и высшего среднего класса.

Обеспеченные красноярцы с удовольствием заселили Южный Берег, ездят по нему на велосипедах, сидят в кофейнях и винных бистро, покупают свежий багет в пекарне, в общем, делают всё, что нужно делать, чтобы поддерживать атмосферу "как в Европе". Очевидно, что компактное поселение представителей одного класса в городе приводит к тому, что формируется особый дух места, или milieu, или moral region. Не важно какой термин тут использовать, важно что речь идет о появлении системы норм и правил, характерных для этого места.

А там, где возникают системы норм и правил, всегда появляются особо рьяные энфорсеры этой системы. Это такие люди, для которых существование этой системы представляется как нестабильное, нуждающееся в активной поддержке. Активном утверждении.

И вот, на днях некоторые жители Южного Берега начали выступать за закрытие микрорайона от других горожан. Дескать эти красноярцы приезжают из своих районов, топчут нашу плитку, заходят со своими свиными рылами в наши траттории и кафетерии, едят наши блинчики. Одним из ключевых аргументов активистов закрытия Южного Берега является то, что они, жители Южного Берега, оплачивают благоустройство и содержание общественных пространств в районе. А другие красноярцы - нет. А, стало быть, права пользоваться этим благоустройством они не имеют.

И тут бы посмеяться с активистов, но в каком-то смысле они правы. Так вышло, что благоустройством улиц Южного Берега действительно занимается девелопер и управляющая компания, а никак не город. Т.е. это не совсем общественные пространства по своей природе - они не являются common good, общим благом, произведенным на налоги горожан. Это во-первых. А во-вторых компактное проживание среднего и высшего среднего класса действительно создает среду качественно отличающуюся от других районов и для многих представителей среднего и верхнего среднего класса эта среда рассматривается как своего рода классовая привилегия. Дескать, мы заработали много денег и поэтому можем себе позволить такую среду. А другие - нет.

Если бы улицы Южного Берега были общественными пространствами, то оспорить эту привилегию было бы проще. На общее благо все горожане имеют равное право. А здесь появилась структурная лазейка из которой, как из портала на Другую Сторону вылез Демогоргон неолиберального капитализма. Гордый своей обнаженностью буржуа восклицает "К нам как в Парк Горького ездят, пора уже брать деньги за вход!".

Я не очень верю в сценарий того, что Южный Берег удастся закрыть. Он действительно пронизан улично-дорожной сетью, которая как раз таки безусловно является общим благом, в отличие от благоустройства. Перегородить шлагбаумами улицы - скорее невыполнимая задача. Ни философски, ни юридически.

В классической работе Чикагской школы "Золотой Берег и Трущобы" Харви Уоррен Зорбо описывает динамику Чикаго начала двадцатого века. Эту динамику задавало место компактного поселения самых модных и обеспеченных людей города - Золотой Берег. Все стремились жить поближе к Золотому Берегу, чтобы приобщиться его блеску, славе и богатству. Что вызывало раздражение у модных и обеспеченных. И они переезжали в новые места. Фактически история изменений городского пространства Чикаго была связана с постепенной миграцией Золотого Берега. Южный Берег в своей модели лишь частично похож на Золотой, да и наш капитализм немного отличается от капитализма Америки начала XX века. Однако как видно из свежих новостей любой капита

лизм порождает стремление к классовой сегрегации в пространстве города.

Обычно в таких случаях я говорю, что тот, кто строит стену, должен быть готов, что рано или поздно из-за неё полезут белые ходоки. Но даст Бог до строительства дела не дойдет. И ментальный Южный Берег либо привыкнет к своей центральности, либо мигрирует в другой район города.

#всякаяурбанистика #социологиягорода #белыеходоки #communismwillwin #красноярскглавный #чикагскаяшкола #енисейскаясибирь