Финансовый эксперимент происходит в России — отказ от внешних заимствований. Внешний долг РФ, включая обязательства частного сектора, упал за десятилетие почти в 2 раза. Особенно агрессивно сокращал обязательства бизнес. Механизм явления понятен: большинство российских заемщиков находятся под санкциями и банально не могут перезанять в валюте, поэтому вынуждены погашать кредиты и облигации. Кроме того, происходит релокация бизнеса и уход от схем выдачи искусственных долгов самим себе через офшоры (схема вывода капитала).

В то же время зачастую вместе с долгом в Россию приходили и технологии (например, лизинг самолетов и судов, оборудования для Ямал-СПГ, «Запсибнефтехим-2», Ангарского ГПЗ и т.п.). Вынужденный отказ от внешнего финансирования привел к тому, что многие масштабные проекты в России стало невозможно реализовать. Ни одна страна в мире (кроме, пожалуй, КНДР) сегодня не является полной автаркией. Поэтому все равно зависит от внешних поставок. А где есть оборудование, там лизинг и кредит.

Несмотря на кажущуюся бесконечность сделки ОПЕК+, Saudi Aramco, национальная нефтяная компания Саудовской Аравии, продолжает инвестировать в новые проекты по добыче нефти. На текущий момент КСА обладает примерно 17% доказанных мировых запасов нефти и 22% доказанных запасов ОПЕК. Ключевые месторождения Саудии — Гавар и Сафания, крупнейшие в мире наземное и морское нефтяные месторождения соответственно. Однако они прошли свой пик добычи и постепенно замещаются вводом новых месторождений.

В частности, строительные и инженерные работы продолжаются на нефтяных месторождениях Маджан, Берри и Зулуф (+1,1 млн барр). Saudi Aramco планирует использовать их для поддержания мощности добычи на уровне 12+ млн барр. в сутки. В итоге «горячий» резерв Саудии и дальше будет составлять более 2,5 млн барр. в день. Такие простаивающие мощности способны покрыть 2/3 добычи Ирана.

Кроме того, незадействованные резервы есть у ОАЭ и России. Поэтому взрывающийся Ближний Восток пока не привел к трехзначным котировкам в ценах на нефть.

График, объясняющий недоговороспособность непереизбранных властей Украины: основная экономичная отрасль этой территории — война. В 2022 году военный бюджет Украины был лишь в 2 раза меньше российского, при этом ВВП России по номиналу почти в 14 раз больше украинского.

При несопоставимых ВВП и сопоставимых расходах на оборону для России нужно сделать поправку на размер территории и более сложную структуру оборонного комплекса, включающего помимо сухопутных войск еще и ВКС, флот, масштабную систему ПВО и ядерную триаду. Украина же тратит деньги на очень ограниченную территориально операцию.

Ни одна другая отрасль Украины не способна генерировать сопоставимый доход, пусть и в виде донатов и пожертвований. Благодаря войне действующая администрация имеет возможность ежегодно перераспределять десятки миллиардов долларов в год. Окончание СВО — это осушение финансового потока, и что более неприятно — начало аудита, а потом и несение ответственности за неэффективное расходование выделенных средств.

Запоминаем новые имена — Индия, Нигерия, Пакистан, Демократическая Республика Конго, Эфиопия. Именно эти страны будут сиять звездами весь XXI век на фоне затухающего «золотого миллиарда» и ныряющих в демографическую яму в Китая, Кореи и Японии.

Самый ценный ресурс ближайших десятилетий — ни нефть, ни информация, ни золото. Самое ценное — молодое растущее население, которое может формировать новую экономику, новый спрос, тащить НТП. Пример Европы, Японии начала прошлого века, Китая столетие спустя говорит о том, что страны могут очень быстро повышать качество массового образования и заимствовать необходимые компетенции и технологии. Вслед за этим приходит инфраструктура, высокопроизводительные рабочие места и экономическое процветание.

Смещение экономического роста из Восточной Азии в Южную Азию и Африку постепенно набирает обороты. Индия уже растет быстрее Китая. Скоро ускоренные темпы экономического роста будут наблюдаться и в других странах из списка.

Потенциальное перекрытие Ормузского пролива, через который проходит более 20 млн баррелей в сутки нефти и нефтепродуктов, не значит полного прекращения поставок ближневосточной нефти на мировой рынок. Саудовская Аравия подготовилась к этому еще в 1982 году во время ирано-иракской войны и построила нефтепровод East-West COP. Эта мощная труба, способная перекачивать в день до 5 млн баррелей. При общем экспорте 7 млн баррелей в день Саудовская Аравия может сохранить до 70% своего нефтяного экспорта, отгрузки которого просто уйдут из Персидского залива в Красное море.

Кроме того, у Ирана есть свой выход в Оманский залив – порт Чабахар, лежащий южнее Ормузского пролива. Порт небольшой (8,5 млн тонн в год), но стратегически важный.

А вот для других стран-экспортеров нефти — Ирака, Бахрейна, Омана, ОАЭ и Кувейта, а кроме того, катарского газа — пусть даже кратковременная блокада Ормуза станет катастрофой: придется в экстремальном режиме гасить нефтегазодобычу, а потом болезненно и долго ее восстанавливать.

Кто заработал на ковиде?

Если очистить китайский торговый баланс от волатильных в цене нефти и железной руды, то окажется, что чистый товарный экспорт из страны удвоился с доковидных времён.

В последние годы в Китае началась агрессивная экспансия на рынок ВИЭ (что ни панель, то made in China) и святая святых для европейцев — автомобильный рынок и автотехники. Основная феерия на рынке электромобилей, где на рынке конечных изделий и ключевых компонентов (АКБ, двигателей) тотальное доминирование китайских производителей.

Кроме того, есть не столь очевидные, но важные успехи китайцев на рынках микроэлектроники (потребительских компьютеров и смартфонов), судостроении, станков и оборудования.

Если американцы уже достаточно давно покинули нишу материального производства и предпочитают формировать экономику сервиса (в т. ч. на экспорт), то для европейцев рост китайских компетенций на рынках продукции с высокой добавленной стоимостью — шок.

Энергетический кризис в Европе и Японии, стареющий парк АЭС в США и Старом Свете вновь привёл к ренессансу атомной энергетики. О своих АЭС думают в Казахстане, Италии, Узбекистане и всех странах Восточной Европы.

Россия — второй крупнейший рынок в мире по объёмам строительства АЭС после Китая. Сейчас в России строится 3 АЭС суммарной мощностью 7,2 ГВт.. В разной стадии реализации сейчас находятся:

- два блока на Курской АЭС-2 взамен выбывающих блоков Курской АЭС;

- два на Ленинградской АЭС-2 взамен блоков на ЛАЭС;

- два замещающих блока на Смоленской-2 АЭС.

Плюс к этому — несколько реакторов малой мощности и инновационных реакторов.

Кроме того, «Росатом» — мировой лидер по строительству АЭС на зарубежных площадках. Компания возводит 39 энергоблоков (в том числе 6 АСММ) сразу в десяти странах, среди которых Турция, Индия, Венгрия, Бангладеш и Китай.

На фоне такого портфеля заказов потеря американского рынка обогащённого урана для «Росатома», в отличие от эксплуатантов АЭС в США, абсолютно не критична.

Каждый второй киловатт в мире в прошлом году был получен от АЭС возрастом старше 36 лет. Для атомной генерации такие сроки уже критические. Любой металл в агрессивной среде имеет свойство уставать и покрываться микротрещинами, трубопроводы подвергаются коррозии, насосы и компрессоры ломаются. То есть безопасность и надежность со временем падают.

Например, парк французских АЭС спроектирован на срок работы 40 лет. Через (затратную) модернизацию срок службы таких реакторов продлевают на 15–30 лет в зависимости от состояния станции и реактора. Однако это лишь временное решение (костыль) - до первой серьезной аварии.

Основной парк старых АЭС сегодня работает в Швейцарии, США и Франции. При этом в двух последних странах это основа национальной генерации. Американский и французский атомпром разучились строить реакторы в разумные сроки и по адекватным ценам. Если США хотя бы могут заместить атом газом, то у Франции надежда только на ВИЭ, то есть на Германский сценарий.

В мире сформировалась судостроительная олигополия. Если нужно построить коммерческое судно быстро, дешево и в срок, то сделать это можно лишь на верфях в трех странах – Японии, Корее и Китае. Общий дедвейт китайских коммерческих судов, спущенных на воду в прошлом году, превышает дедвейт всех судов, спущенных в остальных странах мира.

Для России, остро нуждающейся в флоте для освоения Арктики, вывоза нефти, удобрений и угля, это плохая новость. Глубоководные коммерческие суда не умели строить ни в СССР, ни научились в России. СССР был сухопутной державой: газ и нефть шли по трубам, уголь не экспортировался, удобрения и металлы до стран СЭВ легче перевозить по рельсам.

Россия попыталась построить свою верфь – ССК «Звезда», но с санкциями дело сильно затормозилось. Сейчас же, чтобы удовлетворить растущий спрос на новые и специфические суда, отечественные судовладельцы могут пойти лишь в одну страну. Китайцы, чувствуя свою монополию, конечно же, включат все свои риски в цену.

Майнеры готовы разнести не только энергосистему Иркутской области. Энергетики Техаса готовятся к трёхкратному росту потребления ЦОДами в ближайшие пару лет, а их доля достигнет 10% во всём энергопотреблении гигантского штата. В год Техасу требуется около 450 ТВт*часов. Столько же потребляет Франция!

Наплыв нового вида потребителей в энергосистему Техаса — погоня за дешёвым электричеством, половину из которого в регионе производят из сверхдешёвого газа.

Как и в России — такой наплыв новых потребителей вызывает дисбаланс в энергосистеме. Генераторы просто не успевают строить нужное число ТЭС. Однако видя проблему, энергорегулятор не ставит заслонов или преград, а напротив пытается найти выход для формирующегося спроса. Один из них — создание гибкого потребителя. В случае перегрузки сети, ERCOT имеет право просто отключить от сети майнеров и другие энергоёмкие ЦОДы. Гибкий контракт набирает популярность. И никаких запретов.

На третий год с начала СВО российские нефтепродукты действительно начали покидать Европу. Ползучий топливный переворот происходит на рынке дизеля. Больше половины импорта в регион теперь приходится на поставки из США и Саудовской Аравии. За счет дизеля из этих стран произошла полная компенсация выбывших российских объемов.

Что интересно – поставщики из США и КСА наращивают свою долю за счет вытеснения топлива из Турции и Индии – двух великих нефтяных держав.

Для России и прямая, и косвенная потеря европейского рынка уже не критична. За почти три года после начала СВО российские нефтяники освоили новые рынки сбыта: Африка, Латинская Америка, ЮВА. Самое важное – выстроили независимую от Европы логистику, скупая танкерный флот и инфраструктуру (НПЗ, терминалы) на ключевых рынках сбыта.

В целом, нефтегазовый союз Россия-Европа полностью распался. Российский ВВП продолжает динамично расти, Европа, в первую очередь Германия, погружается в экономический кризис.

В ответ на запрет полетов российским авиакомпаниям в Европу и США российские власти выпустили зеркальный указ и закрыли небо для полетов самолетов европейских и американских авиакомпаний.

Спустя два с половиной года имеем огромнейший дисбаланс в авиаперевозках на маршруте Европа – Китай в пользу китайских авиаперевозчиков. 4 из 5 пассажиров на маршруте теперь перевозят китайские авиакомпании, для которых небо над Россией открыто. Они везут быстрее, дешевле и не менее безопасно. При этом еще в 2018 году европейские авиаперевозчики опережали китайцев на крупнейшем мировом направлении полетов, соединяющем 500 млн жителей Европы с полуторамиллиардным Китаем.

Аналогичные (пусть менее ярко выраженные) проблемы у американских и авиаперевозчиков из других стран.

Китайцы очень грамотно играют в новом формирующемся мире, прекрасно пользуясь европейской и американской амбициозностью, которая диктует порой самоубийственные шаги. Европейские компании высаживают с очередного глобального рынка.

Маржинальность нефтепереработки в мире находится на минимальном уровне с 2020 года - на это жалуются американские нефтяники. В последние месяцы с прибылью у НПЗ все сложнее. В падении маржи виновато много факторов.

Во-первых, в тех же Штатах происходит затоваривание рынка биотоплива: под «зеленой» маркой проходят разбавители дизеля на основе переделов СУГов, например, этанол.

Во-вторых, массовый переход спецтехники на СПГ и КПГ в Китае тормозит спрос на дизель.

Другая проблема — происходящий передел мирового рынка ГСМ. Страны-экспортеры нефти в условиях ограничений ОПЕК+ меняют стратегии и переходят к торговле нефтепродуктами. В результате в этом году было запущено сразу три НПЗ: в Кувейте — НПЗ Al-Zour (615 тыс. баррелей в сутки), Нигерии — НПЗ Dangote (650 тыс. баррелей в сутки) и Омане — Duqm (230 тыс. баррелей в сутки). Основной рынок сбыта для этих заводов — страны Европы. Европейские НПЗ в новых условиях закрываются пачками. В ближайшую пятилетку ожидается выбытие НПЗ на 1–1,5 млн баррелей в сутки.

Еще до 2020 года казалось, что США несутся к финансовой катастрофе. После 2020 года казаться перестало. Резко нарастив траты федерального бюджета на борьбу с ковидом, американские власти и не думают возвращаться к «нормальности». В этом году вновь дыра — на 1,8 трлн долларов. Острота ситуации в том, что больше, чем сейчас, американский Минфин занять не может, так как выпотрошены все сбережения граждан и свободные средства пенсионных фондов — как своих, так и стран-сателлитов.

Бюджетные приоритеты — расходы на обслуживание долга и социальные программы в виде Medicare. Как бы ни хотелось военным пролезть между медицинско-фармацевтическим и финансовым лобби, им это не удается. Хотя НАТО очевидно проиграло, Ближний Восток полыхает, Китай не дремлет и наращивает потенциал. Вызовы растут, а ресурсов, чтобы купировать всё это, нет.

Впереди новый раунд печати денег, а это новый виток инфляции доллара и удар по уровню жизни и сбережениям.

Россия — более индустриализированная страна (по доле промышленности в ВВП), нежели современные Штаты, Великобритания и Франция; однако пока отстает от Германии и даже Италии. И, конечно, высоты Китая, Кореи и Вьетнама России при текущем технологическом укладе, без тотальной роботизации, не взять.

Впрочем, уровень индустриализации в прочтении Всемирного Банка — вещь достаточно абстрактная (средняя температура по больнице) и без ППС мало что показывает. Например, за цену трактора, сделанного в США, можно купить два, а то и три китайских аналога; однако в данном конкретном случае зачет будет вестись 1 к 1 в пользу Штатов, так как оценка промышленности в ВВП финансовая. Отсюда невероятные 17,3% США в мировом промышленном производстве. В штуках (джинсах, цементе, автомобилях), с учетом ППС, США будут кратно отставать от Китая.

В то же время, выпуская достаточно уникальные системы — самолеты, нефтегазовые платформы и спутники, — Дядя Сэм может еще долго оставаться в мировом топе промышленно развитых центров.

250 долларов за баррель должна стоить нефть, если иранско-израильский конфликт пойдет по наихудшему сценарию. Такой уровень цен складывается, исходя из исторической аналогии (иранской революции) в 1980-х годах прошлого века, вызвавшего резкий рост ресурсной ренты в мировом ВВП до 7%.

В этом году производство нефти (ресурсная рента на мировую экономику) заберет 2,2% от мирового ВВП, что по историческим меркам совсем не много. Это в 1,8 раза ниже уровня 2008 года и в 3,2 раза меньше нефтяного кризиса 1980-х.

Однако, вероятно, таких высоких цен не будет. Несмотря на «зеленый поворот» западного мира (стран-импортеров), чувствительность к ценам на нефть в США и Европе заметно выросла в последние десятилетия. Виной тому — раздутый госдолг, который сложно обслуживать при высокой инфляции. Базовый источник инфляции — стоимость энергоресурсов и «царицы» — нефти.

Нефтяной шок, аналогичный прошлому, просто сложит финансовые системы западного мира как карточный домик, а вместе с ними и спрос на нефть.

Китайцы не хуже англосаксов умеют в долгую. КНР десятилетиями выстраивала у себя автомобильную промышленность, приглашая на самый крупный рынок лучшие автоконцерны мира, перенимая технологии, навыки и ноу-хау. При этом, чтобы не пугать доноров, до 2020 года никаких попыток экспансии на мировой рынок китайские автогиганты не предпринимали.

Пандемия смешала все карты на мировом автомобильном рынке. В суете локдаунов, а потом и на фоне энергетического кризиса в Европе, судорожных попыток вынужденного энергоперехода начался выход китайцев на мировой рынок. Всего за четыре года экспорт автомобилей и запчастей к ним из Китая учетверился. При этом по некоторым позициям, особенно в области электромобилестроения, европейцы и американцы ничего не могут противопоставить китайским мастерам. Китайские автогиганты тотально доминируют на этих рынках, полностью контролируя технологии производства — от руды до готового изделия.

Для легендарной европейской автомобильной промышленности это приговор.

Уголь — все, свежий прогноз от МЭА. Еще пятнадцать лет назад угольные прогнозы МЭА можно было воспринимать всерьез, затем — как одно из мнений. Сейчас же, кроме улыбки, они ничего не вызывают. Серьезнейшее аналитическое агентство в мире с претензией на объективность ведет свой крестовый поход против самого доступного источника первичной энергии на планете.

Глядя на график, можно понять, что сейчас глобальный спрос зависит лишь от двух государств в мире — Индии и Китая. Индия в прошлом году вышла на новый рекорд внутренней добычи в 900 млн тонн; в этом году резко нарастила не только добычу, но и импорт из-за экстремальной жары. Планы до 2030 года — выйти на 1,5 млрд тонн внутренней добычи, остатки дефицита сбалансировать импортом.

С Китаем несколько сложнее. План пятилетка подразумевает рост добычи как минимум до 2025 года, но есть и китайская реальность — опережающий рост спроса на электроэнергию. Строить ВИЭ-генерацию быстрее, чем растет спрос на электричество, доселе не получалось и вряд-ли получится.

Важнейший итог СВО - произошла девальвация санкционной политики США и примкнувшей к ней Европы. Даже самые жесткие санкции перестали работать, а это крах корпуса внешней политики, выстраиваемой десятилетиями.

Еще пять лет назад попадание в SDN-List Минфина США было приговором для любого бизнеса. Однако сейчас это не так. Пример Сбера или ВТБ это подтвердит. Тем не менее — это субъективная оценка.

Объективную картину эффективности работы санкций демонстрирует нефтяная отрасль Ирана. Она очень чутко реагирует на наложение и снятие ограничений: сокращаясь и восстанавливаясь в зависимости от настроений «Дяди Сэма» по отношению к режиму аятолл.

Сейчас настрой «Дяди Сэма» максимально ястребиный, один шаг до прямого военного столкновения между Ираном и США, однако добыча нефти в Иране близка к максимуму. То есть персы смогли найти обходные пути для торговли своей нефтью, выстроить необходимую финансовую и логистическую инфраструктуру, найти рынки сбыта. Аналогично поступили и русские нефтяники.

Резкий спад строительства трубопроводной инфраструктуры – яркий индикатор того, что нефтяная сланцевая революция завершилась

С 2020 года в США число введенных в эксплуатацию трубопроводов упало с десятков в год до считанных штук. Это значит, что инсайдеры (инвесторы в обслуживающие нефтяников трубопроводы) как минимум не видят перспектив роста добычи нефти и производства нефтепродуктов. С имеющимися объемами добычи и переработки справятся уже построенные трубопроводы.

Резкое сокращение инвестиций в трубы – ещё один индикатор в ряду многих прямых и косвенных признаков тормозящей сланцевой революции США.

На падение темпов добычи может влиять два фактора – финансовый (текущая стоимость нефти не стимулирует новые инвестиции в добычу) и геологический (доступная к добыче нефть просто кончилась). Если последнее, то скоро начнется ралли цен на биржах. В условиях сокращения доли США на мировом рынке нефтедобычи ОПЕК+ оторвется за десятилетие низких цен.