Энергетический кризис обогатил часть компаний США и Европы, однако больно ударил по экономике США. Расходы на первичную энергию выросли за 2022 год на 22%, что вылилось в мощнейший за полвека всплеск инфляции. Впрочем, комплекс решений по снижению взбесившихся цен на нефть быстро утихомирил мировой рынок.

Для властей США это стало уроком. Он показал, что санкции — обоюдоострое орудие. Полное торговое эмбарго России приведёт к кратному росту цен на нефть и похоронит финансовую систему США, Японии и Европы в пламени инфляции и шока от роста ставок. С тех пор санкции носят подленький характер — навредить, затормозить, но не остановить.

Несмотря на мощный нефтегазовый сектор и нетто-экспорт газа, США сейчас кровно не заинтересованы в низких ценах на первичную энергию. Рост цен приводит к всплеску инфляции, а она — к увеличению стоимости обслуживания непомерного долга.

Для России, Ирана и Саудовской Аравии это важнейший фактор, через который можно оказывать реальное давление на внешнюю политику Штатов.

Неконтролируемая статья затрат на первичную энергию для экономики США — нефть. Это такой «джокер», который может спутать любой расклад. История последних десятилетий говорит, — при затратах на нефть более 1 трлн реальных долларов в год (130-140 долл./барр) экономика Штатов начинает загибаться, при этом не важно, как распределяются эти средства среди национального нефтегаза и внешних поставщиков.

Влияние высоких нефтяных цен на экономику Штатов объясняется двумя факторами. Во-первых, несмотря выросшую добычу в последние годы, США остаются нетто-импортером нефти. Во-вторых, центр формирования прибыли нефтегаза США не в добыче нефти и газа (сланец никогда не сможет тягаться по себестоимости с нефтью Гавра), а в их переработке: высокие цены на нефть убивают маржу НПЗ.

Впрочем, к тому моменту, когда высокие цены на нефть (газ и уголь) вызовут лишь рецессию в США, Европа уже будет в глубочайшем экономическом кризисе ввиду большей зависимости от импорта первичной энергии. ВИЭ эту проблему пока решить не могут.

Один житель Индии потребляет первичной энергии в год в 12 раз меньше, чем житель США. Всей экономике Индии, где живет 1,4 млрд человек, требуется в год в 2,5 раза меньше первичной энергии, нежели Штатам (333 млн человек).

Один житель Бангладеш, где проживает 171 млн человек, потребляет энергии в 50 раз меньше, чем житель соседнего Сингапура! Индонезия, населенная 275 млн человек, отстает от Сингапура в подушевом потреблении лишь в 15 раз. Житель Пакистана (235 млн человек), сжигает в год в 20 раз меньше, нежели житель соседнего Омана!

Два млрд человек в перечисленных странах живет в энергетической нищете. Любой технологический прогресс, происходящий в Индии, Пакистане, Бангладеш и Индонезии, будет требовать новой первичной энергии — угля, газа и нефти. Потенциал роста рынка кратный: лишь для того чтобы у четверти населения планеты появился дома свет, водоснабжение, кондиционер и транспорт.

А МЭА и дальше на полном серьезе будет прогнозировать снижения потребления угля, нефти и газа в ближайшие годы.

Ближний Восток опять пылает. Израиль, находясь в окружении недружественных стран, эскалирует конфликт, при этом из заведомо проигрышного положения. Его армия по численности значительно уступает армиям оппонентов — Ирана, усиленным союзными войсками Сирии и Ливана.

Как показывает опыт СВО, численность армии в целом и пехоты в частности — ключевой параметр современного конфликта. Техническое оснащение — важный параметр, но пример СВО показывает, что обе стороны линии фронта очень быстро насыщаются самыми современными видами техники, а вундерваффе (например, "Кинжал", С-400, F-16 или Abrams) не дает стратегического преимущества и не определяет итоги сражений.

Поэтому без помощи США, в первую очередь дипломатической, Израиль очень быстро проиграет войну, инициированную им же. США, нехотя, втягиваются в заведомо проигрышный конфликт со смутными целями и непредсказуемым результатом и угрозой превращения в "Афганистан" половины Ближнего Востока.

Экономическая поляризация мирового рынка противоречит политической. Например, имея крупнейший рынок сбыта в Китае, Австралия и Южная Корея ориентированы на военные союзы с США. В свою очередь, для полюсов нового многополярного мира — Китая и Германии — крупнейший рынок сбыта продукции — Штаты.

Но, это временно. Происходит пересборка глобальной торговли именно по военно-политическим лекалам: китайский экспорт в США ежегодно падает; отношения между Китаем и Австралией хронически натянуты и т. п. Германию (Европу) как мировой политический и экономический центр и вовсе стирают с карты мира. На это работают все страны-конкуренты — США, Россия и даже Китай.

Формирование нового миропорядка будет происходить еще пару десятилетий, и сколько бы нам ни обещали многополярный мир, вероятно, новая модель мира будет двухполюсной: Россия выбрала для себя военно-экономическое партнерство с Китаем. Впрочем, как и Ближний Восток.

Однако интересно, в каком лагере в итоге окажутся страны Европы и Индия.

Несмотря на слабую ценовую конъюнктуру на рынке угля, спрос на этот ресурс в этом году выйдет на новый исторический максимум — прогноз МЭА. Но в отличие от предыдущих лет, основной прирост потребления придется на Индию, а не на Китай.

КНР предпринимает массу усилий для снижения зависимости энергетики страны от угля. Это и циклопических размеров стройки ВИЭ (в т. ч. с массовым возведением гидроаккумулирующих электростанций), и амбициозная атомная программа, и замещение угля газом. Впрочем, спрос на энергию таков, что Китаю все равно приходится наращивать внутреннюю добычу, хотя и не теми темпами, что раньше.

В свою очередь, Индия входит в период энергоемкой индустриализации страны, и как бы ни хотели этого прогнозисты МЭА, выплавить сотни миллионов тонн стали в год, цемента, меди и алюминия без угля невозможно. А значит, Индия будет постепенно догонять Китай по потреблению угля и его импорту. Текущий разрыв между странами (при одинаковом населении) составляет более 4 раз.

Китайские банки нашли место для размещения коммерческих кредитов — национальная китайская программа строительства ВИЭ. В результате строительная отрасль Китая переключилась с возведения жилой и коммерческой недвижимости на установку ветряков и солнечных панелей. Масштабы, как всегда, впечатляют: по итогам прошлого года почти каждая второй ветряк в мире крутился в Китае.

Но, что интересно, китайцы очень внимательно изучили европейский и американский опыт внедрения ВИЭ и учли ошибки. Например, Китай не строит паразитирующие станции ВИЭ, как это делает Германия, энергосистема которой балансируется за счет энергосистем соседних государств. В мире просто нет сопоставимой по мощности энергосистеме КНР. Кроме того, КНР не делает ставку на химические аккумуляторы, а сразу подходит капитально — возводит ГАЭС десятками штук: дорого и сложно, но зато эффективно и долговечно.

В отличие от США и Европы, Китай нарочито не отказывается от угольной и газовой генерации. То есть делает все очень дорого, но правильно.

Климатическая повестка не отпускает европейское сельское хозяйство. К поступательному движению к климатической небезопасности КРС пробрасывается идея «остекления полей». Агентство Ember выпустило обзор, в котором фермерам центральной Европы (Чехии, Венгрии, Польши и Словакии) предлагается установить солнечные панели прямо посреди полей, засеянных пшеницей (вертикально), и грядок с фруктами и овощами (горизонтально).

При таком размещении, по расчетам Ember, урожайность пшеницы упадет всего (!) на 20%, зато удастся заработать деньги на продаже электроэнергии. Тогда как выращивание пшеницы в Европе — занятие убыточное. Овощи, ягоды и фрукты тенелюбивы, и при размещении грядок по СЭС урожайность даже вырастет. Потенциал рынка агро-PV — до 191 ГВт СЭС и способных покрыть 70% потребностей в электричестве в указанных странах.

Если программа действительно начнет внедряться, то к проблемам энергетической безопасности Европы добавятся и проблемы безопасности продовольственной. Ну чего не сделаешь ради климата?!

Добыча нефти в США в этом году еще не обновила прошлогодние пики — 13,3 млн баррелей в день. Именно на таком уровне закончили американские нефтяники прошлый год, а потом случился снежный шторм, обваливший национальный нефтепромысел. С тех пор нефтедобыча вышла на плато, вопреки прогнозам — об этом Bloomberg не бьет в набат.

За короткую историю сланцевой отрасли это не первый период стагнации. Были длительные и ярко выраженные спады: в 2015-2016 годах и 2020-2021 годах. Однако пришлись эти кризисы на ценовую битву с КСА: стоимость барреля падала ниже 50 долларов.

Сейчас ценовое благоденствие: баррель торгуется около 80 долларов, однако добыча нефти в Штатах, несмотря на многочисленные ухищрения (увеличение давления в скважинах, инновации в пропантах, удлинение стволов), не растет.

Другой важный звоночек — Exxon объявила о продаже части (традиционных) активов в Пермском бассейне; китайская Sinochem выходит из СП с Exxon — Wolfcamp, компании-оператора в Перми.

Прежде чем паниковать из-за обвала котировок нефти произошедшего накануне («нефть — всё!»), необходимо сделать поправку на электоральный цикл в Штатах. Действующий президент Джо Байден в начале своего президентства подвергался жесткой критике из-за выросших цен на бензин. Теперь это критический параметр предвыборной гонки.

Ради удержания цен на нефть в нынешнем коридоре Белый дом спалил не только стратегический резерв, но и резерв неиспользуемых скважин (DUC) в Пермском бассейне: весь прирост добычи в Штатах после 2020 года сопровождался резким снижением резервного фонда скважин у нефтяных компаний. Как только количество DUC-ов достигло 1 тыс. штук (операционный минимум), добыча нефти перестала расти. То есть возможности нарастить добычу нефти в США нет.

Конечно, перед выборами никто не будет нарушать сложившуюся «тишь да гладь», однако цены на нефть к концу года могут выйти к уровню 100 долл. за баррель просто из-за того, что США не могут предоставить новую нефть для растущего мирового спроса.

Несмотря на до сих пор действующий запрет на выдачу новых лицензий на экспорт СПГ из США, в стране продолжает строиться пять СПГ заводов на восточном побережье суммарной мощностью 100 млрд кубометров газа в год. Стройка возможна, так как компаниям уже выданы лицензии и подписаны FIDы. Это почти удвоит экспортные возможности СПГ из США и, вероятно, снимет острую проблему нефтегаза — перепроизводства газа.

В то же время, вероятно, новых экспортных лицензий для СПГ-проектов в США выдаваться не будет. Причины две: первая — динамично растущий внутренний спрос (дешевый газ нужен самим); вторая — перенасыщение рынков СПГ в Атлантическом бассейне (страны Европы, Латинской Америки).

Перспективным выглядит Тихоокеанский бассейн: именно в Азии сосредоточен основной спрос на СПГ, однако прямой выход на этот рынок (западное побережье) газовикам США преграждают Скалистые горы. Поэтому ищутся обходные пути — через Канаду, где строятся заводы суммарной мощностью до 26 млрд кубов, и Мексику — 6,2 млрд кубов в год.

В России — травмированной взрывами «Северных потоков» — кажется, что Штаты спят и видят, как занять газовый рынок Европы. Однако, исходя из газовых потоков в США, экспорт СПГ — это даже не вторичный рынок для природного газа, а скорее способ его балансировки, не более. Экспорт СПГ из США во многом перекрывается импортом трубного газа из Канады, а экспорт природного газа из США трубой в Канаду и Мексику в два раза больше экспорта СПГ; экспорт СПГ — это лишь десятая часть от всего рынка.

То есть экспорт сжиженного газа — это не десятки процентов от рынка, как в России, а единицы. Закрытие всех СПГ-заводов в США завтра почти не скажется на внутренней экономике: газ еще подешевеет, спрос на него вырастет и быстро компенсирует провал.

Поэтому американский СПГ-проект — пока скорее про политику, нежели про экономику: возможность разорвать энергетический союз Россия-Европа со всеми последующими выгодами.

83% угля в прошлом году было сожжено в Азии — этот регион формирует основной спрос. Европейское и американское потребление практически не влияют на мировой баланс. При этом нет признаков того, что Азия (макрорегион) будет сокращать спрос на уголь хоть в какой-то обозримой перспективе.

Уголь — самый дешевый способ производства электроэнергии (после ограниченной природой гидроэнергетики). Дешевая электроэнергия — ключевой ресурс для строительства базовой инфраструктуры: жилья, дорог, портов, ЛЭП, транспорта и т.п. То есть говорим — индустриализация, думаем — дешевое электричество.

Несколько десятилетий назад азиатский спрос на уголь формировали Япония и Корея. Сейчас пик своей индустриализации проходит Китай. Но это совсем не значит, что азиатский спрос на уголь пойдет по убывающей. Возможно, китайская обширная программа ВИЭ приведет к торможению внутреннего потребления и выходу его на плато. Но активно растут и индустриализируются экономики Индии и Вьетнама. В затылок дышат Бангладеш, Пакистан, Филиппины.

У кого самая «зеленая» энергетика в мире? — В Германии! — отвечает агентство Ember. В КНР количество установленных СЭС превышает количество СЭС в ФРГ в 7,5 раз; количество СЭС в КНР больше, чем во всей Европе вместе взятой. В год в КНР устанавливается панелей больше, чем все уже установленные СЭС в США. И это дополнение к гигантскому парку ВЭС.

В европейской (христианской) логике основная функция государства — безопасность. Отсюда символ феодальной власти — замок, республиканской — армия, флот. В азиатской (конфуцианской) логике основа государства — инфраструктура (каналы, дороги, мосты, великие китайские стены). Возможно, поэтому КПК уже четыре десятилетия насыщает Китай инфраструктурой.

Например, в деревне Чайдэн (Внутренняя Монголия) установлено 30 млн кв. метров солнечных панелей. Новая СЭС — часть амбициозного проекта по освоению солнечной энергии в пустыне, известного как «великая фотоэлектрическая стена». По плану СЭС протянуться примерно на 400 км пустыни при средней ширине в пять км.

Американский бизнес остается пока самым-самым, занимая в топ-10 крупнейших мировых корпораций, ранжированных по выручке, 6 позиций из 10. Характерно, что две самые крупные компании США — это розница в классическом виде (Walmart) и в виде IT (Amazon).

Однако американцев постепенно поджимают компании из других стран. Крупнейшая китайская компания — State Grid — оператор 80% электросетевого хозяйства КНР. Еще два китайских гиганта в топе Fortune — CNPC и Sinopec. То есть крупнейший бизнес Китая — это не банки, не строители, а компании ТЭК. Впрочем, это очень похоже на Россию.

Российские крупнейшие предприятия в Fortune-500 — «Роснефть» (89-е место с выручкой 107,5 млрд долл.) и «Газпром» (102-е место, 100,5 млрд долл). Некогда крупнейшая компания страны — «Лукойл» — в прошлом году оказалась лишь на 169-м месте с выручкой 75,4 млрд долл.

Кстати, самая прибыльная компания в мире по итогам прошлого года — Saudi Aramco — также относится к отрасли ТЭК и совсем не американская, хотя бы по документам.

Прекрасный пример ограниченности ресурсов природы и возможности обхода этих ограничений научно-техническим прогрессом.

Добыча рыбы и морепродуктов в мировом океане не растет с начала 90-х годов, однако потребление морепродуктов выросло за 30 лет в 2 раза. Весь новый спрос покрыла аквакультура — то есть интенсивное водное сельское хозяйство.

Сегодня в весе аквакультура дает больше продукции, нежели продукция природного происхождения. Да, искусственно выращенная продукция не такая вкусная, возможно, менее полезная, однако она позволяет прокормить растущее и богатеющее население планеты: плошка риса с куском рыбы лучше, чем просто плошка риса.

Аквакультура и интенсивное сельское хозяйство, вообще, — сильно недооцененный фактор роста мировой экономики в последние десятилетия. То есть среди вызовов планетарного масштаба на повестке стоит вопрос нехватки энергетических ресурсов, водных, лесных (климатических), но никак не продовольственных.

«Не можешь побороть — возглавь» — именно этим принципом руководствуются США в разрушении старой мировой экономики и формировании новой. Основное достижение Штатов после Второй мировой войны - вассальная зависимость Японии и ФРГ от США. Фактор поствоенного развития этих стран - импорт из США технологий и экспорт туда готовой продукции.

Однако последние два десятилетия эта «машинка» замедляется. США, очевидно, снижают свою зависимость от мозолистых рук рабочих ФРГ и Японии. Штаты не хлопают дверью, но заметно прикрывают её для экспортно-ориентированных вассалов. Отсюда — резкое замедление роста этих экономик.

Но ни Германия, ни Япония не решили своей основной проблемы (ставшей прологом к первой и второй мировым войнам) — обеспечения ресурсами своих экономик. Без доступа к сырью и возможности экспорта экономики Германии и Японии не жизнеспособны.

Для России, имеющей не самый лучший исторический опыт взаимодействия в прошлом, уход Штатов из этих стран грозит вылиться в новое противостояние на своих границах.

Великие старые мировые экономики, видевшие на пике своего могущества Старый Свет в его феодальном нищенстве и Северную Америку времен индейцев и бизонов, не верят в «зеленые бумажки» — доллары. Китай, Индия и Османская империя Турция предпочитают проверенное веками золото. Три старые империи, восстанавливающиеся экономики — основные мировые импортеры золота. Как и три-четыре века назад, желтый металл стекается сюда, в Азию.

Многолетняя скупка золота на мировом рынке начинает давать эффект: запасов металла на рынке становится все меньше, а его цена резко выросла в последние месяцы. Впрочем, утолить возникший дефицит сложно: мировых доноров мало — Россия, одна из немногих стран, экспортирующих этот металл в промышленных объемах. Однако, как показала история, обмен золота, добытого в РФ, на доллары и евро (экспорт) и складирование валют в ЗВР Банка России было большой ошибкой. Впрочем, экспорт золота из России продолжается в тех же промышленных масштабах, как и прежде, несмотря на санкции и замороженные ЗВР.

В очень нехороший кризис погружается Китай. Потребление дизельного топлива в стране снизилось в летние месяцы этого года (-11% г/г). Дизель – это топливо коммерческого сектора: автоперевозчиков, строителей, фермеров и логистов. Любая стройка – от метро и дороги, до жилого дома и дамбы, буквально пропитана дизелем, грядка – дизель, доставка от Ali – дизель и т. д.

То, что потребление дизеля в Китае снизилось по сравнению с прошлым годом, – гонг об идущем кризисе. Впрочем, тянется это не первый год. Страна не может выйти на рельсы устойчивого экономического развития ещё с 2020 года, а графики экономической активности выглядят как пила: вверх-вниз, вверх-вниз. Основная его причина – Китай прошёл экстенсивную стадию индустриализации. Страна постепенно переходит к интенсивному росту, но он априори не может быть быстрым.

Для России – как крупного поставщика сырья это нехорошая новость. Три десятилетия Китай формировал новый спрос на сырьё в мире – уголь, нефть, газ, металлы. Теперь этот спрос начнёт замедляться.

Нашумевший доклад эксглавы ЕЦБ Марио Драги о структурном кризисе в Европе и поиске выходов местами настолько прекрасен, что сам за себя льет в бронзу.

Кто заработал на СВО? Русские, продававшие в Европу газ и нефть из трубы? Нет! Американцы, продавшие газ, уголь и оружие? Нет! Жутко энергодефицитный Китай. Именно китайские госкомпании наварились на газовой беде Европы, перепродавая законтрактованный СПГ из США в ЕС! Интересно, что эти контракты подписаны китайцами из под палки еще при Трампе.

Дефицит торгового баланса ЕС-Китай в 2022 году достиг астрономических 400 млрд евро, увеличившись в два раза с 2020 года!

Ученики превзошли учителя! За один 2022 год Китай, даже не на собственном газе, просто перепродавая, компенсировал годы унижений опиумных войн. Что характерно, основные траты на закупку СПГ легли на бюджеты стран Европы через дотации.

Впрочем, надо срочно показать этот график следователям Швеции и Германии — тогда они смогут расширить круг подозреваемых в совершении теракта на Северных потоках.

Когда сломался двигатель европейской экономики?

Согласно расчетам Марио Драги, 20-летняя история роста ВВП ЕС говорит, что в период с 2002 по 2008 годы все было хорошо: подушевой экономический рост Европы соответствовал росту в США. Пока в приснопамятный 2008 год не разразился великий экономический кризис с эпицентром в США.

США мужественно преодолели тот кризис. Механизмы преодоления и в США, и в ЕС были схожими: рост бюджетных трат, включение печатного станка, поддержка банков. Тем не менее ЕС не смог выбраться из ямы, несмотря на то что полз тропой патрона. А еще через пару лет, в результате игры американских банкиров против греческого долга, в ЕС созрел свой финансовый кризис.

Другая важная веха — ковидный 2020 год, резко сменившийся СВО и началом энергетического кризиса, последствия которого Европа пожинает до сих пор. То есть на этом графике отчетливо видна партнерская рука помощи «друзей из-за океана», тащащая экономику Европы на дно.

Но Драги в своем докладе, конечно, этого всего не замечает!