В прошлом году мировой рынок СПГ прибавил 3,1% - это самый медленный рост с 2020 года. При этом основной прирост потребления находился в странах за первой десяткой крупнейших покупателей СПГ. Среди «крупняка» - лишь одна страна вышла на рекордный уровень поставок – Нидерланды, выступающая хабом для газа, идущего в Германию. Остальные крупные потребители сжиженного природного газа притормозили наращивание покупок, хотя цены были «гуманным», относительно 2022 года.

Вероятнее всего – это реакция рынка на излишне агрессивный маркетинг со стороны американских производителей СПГ: вдруг оказалось, что цены на «молекулы свободы» могут оказаться кратно выше цен на газ из трубы, а в пакете с СПГ могут идти теракты на газопроводах конкурентов и санкции.

Для производителей СПГ такие темпы роста – угроза: на фоне запуска новых проектов по сжижению – в США, Катаре, Мозамбике, России может произойти затоваривание рынка СПГ уже в ближайшие годы. Поэтому санкционное давление на проекты в России будет усиливаться.

Американская газовая пятилетка

Ни один крупный экспортер газа, кроме США, не нарастил экспорт СПГ за последние пять лет. На фоне буммирующей отрасли газодобычи в Штатах, остальные крупнейшие страны-экспортеры сжиженного газа резко затормозили развитие национальных газовых программ, уступив растущий рынок поставщикам из США.

Возможно, отсутствие роста экспорта СПГ из стран, не носящих название США, просто совпадение. Но возможно, и то, что правительство лишь одной страны не воспринимает депеши и ноты, идущие из Белого Дома, всерьез – России, за что поплатилось экспортными газопроводами в Европу и санкциями на газовозы и СПГ-проекты. После взрывов на "Северных потоках", остальным участникам газового рынка – объяснять, удачное ли сейчас время для инвестиций в новую газодобычу - не надо.

Впрочем, на смежном нефтяном рынке, страны ОПЕК+ вынуждены еще и "доплачивать" американским нефтяникам за то, что они выходят на экспортный рынок, сокращением добычи, то есть простоем уже построенной инфраструктуры.

Банковский кризис в США намного ближе, чем кажется. Единственный способ его побороть – печатный станок, а значит, его вот-вот включат. Рынок офисной недвижимости переживает структурные изменения. Сегодня в США в среднем пустует каждый пятый квадратный метр офисных площадей. Все большее число людей предпочитает работу на «удаленке», а работодатели не инвестируют в создание рабочих мест. В итоге подавленный спрос на аренду приводит к снижению цен на офисную недвижимость.

Страдают от этого в первую очередь арендодатели, покупавшие офисы как надежный и предсказуемый вид бизнеса. Иссякающий денежный поток не позволяет обслуживать «ипотеку» на покупку офиса. Банки, же, отобрав недвижимость у владельцев за неплатежи, получают на баланс убыточный бизнес и вынуждены списывать его стоимость. Объем выданных кредитов на покупку офисов составляет около 3 трлн долларов США. Примерно такой объем проблемных кредитов по ипотекам на дома отправил банковскую систему Штатов в нокдаун в 2007-2008 годах.

Конфликт за Южно-Китайское море – неминуем. У него есть не только экономическая подоплека (богатый шельф, промысел рыбы и безопасность судоходства), политическая (в бассейне проживает до 2 млрд человек), но и крепкая идеологическая база: религиозное разделение стран. В некоторых государствах доминирует ислам, где-то буддизм, но есть и христианство. То есть уже на уровне верований заложена маркировка – свой-чужой.

Не так много мест в мире, где стыкуются культурные плиты, и эти стыки хронически объяты войной: например, Балканы, Кавказ, Черное море. Горячий конфликт – Китай - Тайвань станет лишь спусковым крючком к большому противостоянию в регионе. Закончить его будет практически невозможно. Количество акторов здесь больше десятка.

Это прекрасно понимают как в США, всячески провоцируя Китай на агрессию, так и в КПК: партия всеми силами пытается интегрировать остров в материк без крови.

Роснано досрочно погасил кредиторскую задолженность

На этих выходных Роснано закончил свою эпопею прошлого руководства, впервые за последние 10 лет корпорация полностью погасила имеющиеся у нее кредиты, набранные еще при Чубайсе. При этом сделать она это смогла с очень неплохим дисконтом.

История эта идет уже почти 10 лет, когда в 2016 году Роснано начало массово набирать кредиты для формирования положительных финансовых результатов. Менеджмент того времени считал, что формировать операционный капитал из безумно дорогих заемных средств – дело хорошее, однако, к сожалению для компании это обернулось непомерным долгом, обслуживание которого съедало по 12 млрд рублей в год. Более того, в 2017 году Роснано приняло решение вывести обеспечение обеспеченные госгарантиями кредиты и займы из числа финансовых обязательств компании и начать их учитывать в составе капитала.

В 2021 году после ухода Чубайса и прихода новой команды ситуация начала резко меняться. Новое руководство начало проводить политику урезания кредитов и вышла на то, что с 2021 года кредиторская задолженность упала со 148 до 69 млрд. Сейчас они закрыли последние кредиты, при этом кредиторы (среди которых были наши крупнейшие банки), в перспективе выяснения темы условий, при которых были выданы эти кредиты, решили пойти навстречу Роснано и проводимому уголовному следствию и согласились на 20% дисконт.

Сегодня Роснано полностью освободилось от Чубайсовского наследия в вопросах касающихся денег. Теперь компании предстоит переосмыслить себя в разрезе нового имиджа и формирования устойчивого инвестиционного портфеля способного наконец-то дать ощутимый результат для всей страны.

@naebrosh

Глобальный рынок СПГ почти удвоился за десятилетие. Однако основной прирост потребления пришелся на прошлое десятилетие (2014-2019). С кризиса 2020 года спрос на СПГ растет очень медленно. А если бы не бан «Газпрома» в Европе, возможно, не вырос бы и вовсе.

Поэтому на газовую (и нефтяную) внешнюю политику Штатов нужно смотреть не через призму военного и идеологического противостояния назло лично Путину, привезем вам «молекул свободы», а через лупу эффективного маркетинга. Тогда многие события, происходящие в Европе, становятся логически понятнее.

На этом фоне, возможно, российская экспортная стратегия, направленная на рост экспорта газа в виде СПГ – ошибочна. Толкаться с американцами, австралийцами и катарцами на стагнирующем рынке – не самое приятное и безопасное занятие. Правильнее было бы сфокусироваться на переделах природного газа – электроэнергии, пластиках, удобрениях, аммиаке – как судовом топливе. Капитальные вложения на объем переработки – сопоставимы, а вот рынки сбыта диверсифицированы.

9 из 10 крупнейших в мире контейнерных терминалов расположены в Азии. Для сравнения: гигант Роттердам — хаб всей Европы — лишь на десятой позиции. Крупнейший контейнерный порт в мире — Шанхай — обгоняет его по объемам перевалки почти в 3,5 раза.

Морской контейнер — синоним глобализации, и по объемам перевалки контейнеров можно без труда составить рейтинг (индекс) глобализации любой страны. Очевидно, что Китай — самое интегрированное в мировую торговлю государство: 6 из 10 крупнейших контейнерных терминалов в мире — китайские. Еще два — Сингапур и Гонконг — квазикитайские, работающие как логистические хабы для континентального Китая.

Исходя из этого, любые попытки оградиться от торговли с Китаем (пошлинами, санкциями, эмбарго) будут означать укрытие от глобализации. Для Европы и США — идеологов и апологетов глобализации — торговая война с Китаем выльется в ощутимые потери. США, вероятно, устоит, а вот Европа, после долгового и энергетического кризисов, вряд ли выдержит еще один экономический удар.

США становятся бензино-газовой колонкой для Мексики. Еще десять лет назад энергетический товарооборот был в пользу южного соседа Штатов: Мексика поставляла нефть на НПЗ США, те в ответ исправно отгружали ГСМ. Однако объемы поставленной нефти заметно превышали объемы купленных мексиканскими компаниями топлива. В итоге у Мексики был торговый профицит.

За десятилетие ситуация кардинально изменилась. Теперь Штаты поставляют в Мексику энергетических товаров больше, чем берут из нее. То есть выступают энергетическим донором растущей экономики.

Впрочем, объемы торговли нефтью и ГСМ между США и Мексикой с 2019 года стабильны и не растут. Меняется лишь цена, особенно на бензин и дизель, и делает это в последние годы все чаще в отрыве от цен на нефть.

А вот торговля газом нарастает. Если цены на него адекватны, то торговые партнеры Штатов готовы забирать практически любой объем, направленный на экспорт. Промышленники Мексики остро нуждаются в электроэнергии. Газ — лучшее сырье для ее производства.

Угольная отрасль в США падает уже почти 15 лет, несмотря на рост спроса на уголь в мире. Уголепрому США нечего предложить на мировом рынке. Он не конкурент австралийскому и даже российскому – залегает далеко от портов, малокалориен и золистый. На внутреннем же рынке его поджимает природный газ – использование которого с учетом КПД электростанций намного выгоднее.

Угледобыча сокращается, превратившись из некогда мирового гиганта в карлика. Однако закрытые шахты и карьеры создают проблемы не только в американских угольных моногородах, но и в транспортной отрасли США. Угольные ТЭС находятся далеко от карьеров, и 3 из 4 тонн добытого угля перевозят железной дорогой. Падение производства приводит к недозагрузке железнодорожной инфраструктуры и убыткам у перевозчиков.

В целом все точно так же, как и в России в 90-е: падение отраслей приводит к мультипликативному эффекту сокращения доходов инфраструктурных отраслей. Выти из этой воронки деградации - очень сложно.

Еще одна акватория для потенциального начала третьей мировой войны – Восточно-Китайское море. Четыре крупнейших экономики региона – Китай, Япония, Корея и Тайвань считают часть акватории - своей исключительной экономической зоной. Самая горячая точка на карте – архипелаг Сенкаку.

Острова контролирует Токио, а Пекин и Тайбэй претендуют на них. Острова необитаемы, но имеют стратегическое военное значение – они дают контроль над судоходством в Восточно-Китайском море. Есть и экономическая подоплека: в районе островов находятся залежи природного газа, которые намерен разрабатывать Китай.

Официальный Токио же утверждает, что морская граница двух государств четко разграничивает эти территории, и богатые газом районы принадлежат Японии. Несмотря на, казалось бы, суверенитет над островами, энергодефицитная Япония без согласия Китая и Тайваня не разрабатывает залежи. В то время как китайская CNPC десятилетие назад начала бурить скважины на своей границе с островами.

Новый клондайк в США - биокеросин. В ближайшие годы в стране будет запущено несколько крупных заводов (проект Rodeo Renewed компании Phillips 66, мощностью 10 тыс баррелей в день, и проект Port Arthur SAF компании Diamond Green Diesel, 15 тыс баррелей в день). Биокеросин производят из сельскохозяйственного сырья и подмешивают его к традиционному реактивному топливу. Для производителей чудо-горючего власти традиционно выделяют налоговые льготы, кредиты и прочие гарантии спроса. Основная цель - перевести весь авиапарк страны на биотоплива уже к 2050 году.

Tсли опустить стенания о неэффективности использования сельскохозяйственных угодий в Штатах, то просматривается очевидный конфликт: США всеми силами раскачивают нефтяной сланец, при этом другой рукой поддерживают альтернативные (не нефтяные) виды топлива для транспорта: электротягу для авто, аммиак для судов, биотоплива для грузовиков и самолетов. Все это дорого и неэффективно, но упорно навязывается. Невольно задумаешься – нефтяной сланец все?

Американские нефтяники и китайские контейнеровозы празднуют: панамский канал восстанавливает работу после пересыхания этой зимой. Обильные дожди в мае-июне восстановили уровень воды в озере Гатун – основном резервуаре для работы шлюзов канала. В ответ администрация канала увеличила число слотов для ежедневных проходок на август до 35. Ожидается, что трафик постепенно восстановится и выйдет к норме уже к концу этого года.

Панамский канал – важнейшая водная артерия, самый короткий путь от Восточного побережья Штатов (в том числе Нью-Йорк и Мексиканский залив) к странам Азии (Китаю, Корее, Японии). Его пересыхание создало огромные пробки из судов, ожидавших проходки, а большое число грузов пошло в обход – в основном через Суэц и мыс Доброй надежды, заметно увеличивая длину маршрута. Естественно, это отразилось на стоимости логистики: перевозка грузов подорожала кратно.

Впрочем, проблемы другой искусственной судоходной артерии не решены: Суэцкий канал остается недоступным для большинства грузоотправителей.

Объем рынка авиационного керосина в США в этом году составит 1,6 млн баррелей. Если международные авиаперевозки в США пока не восстановились до допандемийных уровней, то внутренние авиалинии выйдут на новый рекорд спроса. Очевидно, что даже в Штатах в ближайшие пару лет авиации потребуется рекордный объем топлива.

Авиационный керосин – самый динамично растущий сегмент среди всех видов ГСМ в мире. Спрос уверенно восстанавливается в развитом мире и агрессивно растет в развивающемся: авиаперевозки системно дешевеют и вытесняют пассажирские перевозки на рельсовом транспорте и междугородних автобусах.

Авиация и дальше будут создавать новый спрос на нефтепродукты (особенно на гигантских рынках Индии и Китая) и с каждым годом оказывать все большее влияние на нефтяной баланс в мире. При этом в пилотируемой авиации авиатопливу пока нет даже теоретической замены : к самолету не прицепишь многотонный аккумулятор, другие виды топлива (природный газ, водород) не так надежны, да и технологии еще не отработаны.

График, показывающий силу медиа и «повесточки»: уже почти два десятилетия с высоких трибун ООН, ЕС и Белого дома (и т. п.) населению через телевизор, агентства типа Bloomberg (и т. д.) рассказывают о некоем чуде энергоперехода. Он вот-вот случится и позволит отказаться от использования ископаемого топлива и спасет планету от климатического разрушения, а бонусом решит проблему ураганов, засух и наводнений.

Основной возобновляемый источник энергии в Штатах (крупнейшей и технологичной экономике мира) – дрова. До сих пор они дают энергии больше, чем солнечная и гидроэнергетика вместе взятые. Лишь в последние годы лавры лидерства у дров отняло биотопливо. Последнее – продукт льгот и преференций, выделяемых сельскому хозяйству для производства горючего из того, что растет на земле.

Однако, что приносит больший вред земле – периодически вырубленный лес или сверхинтенсивное сельское хозяйство – вопрос для величайших экологов планеты. При этом США не намерены отказываться ни от дров, ни от биотоплива.

В том, что Африка регулярно появляется на радарах российских экспортеров, нет ничего удивительного. Экономика этого макрорегиона в последние годы стремительно развивается. Во многом это фактор растущего населения, помноженный на внешние инвестиции, в первую очередь из Китая.

Конечно, рост здесь происходит с низкой базы, и он экстенсивный: человек работал в поле, а стал в шахте или у станка. За счет этого происходит кратный рост производительности труда. Где-то, как в Ливии и Южном Судане, идет восстановительный рост после гражданской войны, впрочем, смазанный добычей горного масла.

Так или иначе, растущее благосостояние Африки формирует спрос на базовые товары для населения — продовольствие, топливо, электроэнергию. То есть все то, что могут предложить российские экспортеры: нефть, удобрения, пшеницу, уголь и т.д. Растущее и богатеющее население — гарантия того, что спрос этот платежеспособный, а инвестиции в базовую инфраструктуру (порты, НПЗ, электростанции) окупятся с лихвой.

Читаем — электроэнергия, думаем — промышленность

КНР обошла ЕС по потреблению электроэнергии в 2007 году, Штаты — в 2010 году; с тех пор спрос на электричество в Штатах практически не изменился, в ЕС снизился, а в Китае вырос более чем в 2 раза. При этом в КНР за три последних десятилетия не было года, когда спрос на электричество не рос, тогда как экономика (ВВП) периодически снижалась.

Что интересно, за два года (2024–2025 гг.) потребление электроэнергии в Китае вырастет на 1200 ТВт*часов — то есть на величину, превышающую генерацию всей российской энергосистемы. Напомним, российская ЕЭС — четвертая по размерности в мире; на ее формирование в современном виде потребовалось около 60 лет. При этом основной спрос на электроэнергию в России формирует индустрия — одна из крупнейших, сопоставимая по размерам с японской или немецкой. Необходимо сделать поправку и на российский климат.

Размерностью, скоростью реализации и масштабами сложнейших инфраструктурных объектов Китай не перестает удивлять.

Мировую гонку производства электромобилей в этом году выигрывают китайцы. Из 20 крупнейших брендов производителей - 9 - родом из КНР. При этом лишь один китайский "АвтоВАЗ" – BYD, продает электрокаров больше, чем все крупные американские компании вместе взятые. Хотя на мировом рынке электромобили "made in USA" - на втором месте, опережая европейцев, японцев и корейцев – мировых лидеров производства автомобилей с ДВС.

Но интересно другое – японские и корейские автопроизводители не упускают возможности поиграть в электротягу, однако судя по политике на национальных рынках, инженеры (и власти) из этих стран не видят особых перспектив и преимуществ в электротяге. А вот европейцы, проигрывая гонку производства американцам и китайцам, упорно пытаются ускоренно запретить автомобили с ДВС; в итоге рискуют потерять и инженерную школу производства автомобилей с ДВС и так и не завоевать рынок электромобилей.

Сегодня в Пентагоне заместитель министра обороны Кэтлин Хикс и заместитель помощника министра обороны по вопросам Арктики и глобальной устойчивости Айрис Фергюсон в режиме брифинга для прессы представили новую Стратегию Министерства обороны США в Арктике.

Главные тезисы:

Арктика становится площадкой стратегической конкуренции. США и союзники должны быть готовы «ответить на этот вызов»;

инвестируя в приборы обнаружения, разведку и обмен информацией, США хотят улучшить понимание оперативной среды в регионе;

для демонстрации боеспособности и слаженности США будут проводить военные учения в Арктике как самостоятельно, так и с союзниками;

для укрепления военного присутствия в Арктике США будут сотрудничать с союзниками, промышленными компаниями и местными племенами.

Полный текст Стратегии здесь.

#USA #Arctic

@semenenkol

Энергетический кризис остался позади, гидрогенерация в Европе восстановилась, АЭС во Франции отремонтированы, ветер надул немецкие ветряки, а цены на газ снизились до приемлемых. Однако вот промышленность Германии не дает признаков U-образного восстановления. Больше это похоже на кризис типа L, когда упавшие энергоемкие отрасли восстанавливаются медленно и мучительно. Особенно тяжело в отрасли стекла и керамики; четыре года в кризисе производство металлов.

Впрочем, самой пострадавшей отраслью энергокризиса оказалась химия, так вот она в последние пару кварталов демонстрирует отскок «дохлой кошки»: восстановление от «дна» есть, однако тренд нельзя назвать уверенным. Да и общий индекс промпроизводства начал заваливаться. Последнее особенно красноречиво: никакого нового внешнего раздражителя в Европе нет, проблемы с энергетикой вроде как решены, а внутренне производство расти не хочет. При этом впереди новые вызовы: госдолги, война и торговый конфликт с Китаем.

Основной бенефициар сланцевой революции в США — Китай. Этот фактор абсолютно недооценен мировыми аналитиками. Если бы Штаты не научились добывать нефть из низкопроницаемых коллекторов, то столь стремительного экономического роста последних пары десятилетий в Китае не случилось бы.

Без сланцевой нефти Ближний Восток и дальше снабжал бы крупнейшую экономику мира — США — своей нефтью. И даже если бы растущие экономики Азии хотя бы попытались отъесть свою долю в поставках, то это привело бы к ценовой войне, которую очевидно выиграли бы американцы. Король доллар десятилетней давности легко подавил бы любые другие предложения. Да и высокопроизводительная экономика Штатов проще бы пережила нефть по цене 150-200-250 долларов за бочку, в отличие от небогатого (тогда) Китая.

Стремительный взлет американской нефтедобычи высвободил огромные объемы нефти, которые без труда и высоких затрат перехватили КНР.

Нечто похожее теперь пытается провернуть Индия, с пока еще «токсичной» российской нефтью.

Три основных драйвера потребления электричества на планете за последнее десятилетие – промышленность, население и услуги. То есть, как это было за десятилетие до этого и за десятилетие до того. Никакие электромобили, датацентры и сети не оказывают существенного влияния на прирост потребления электроэнергии. Перечисленные отрасли пока слишком малы, и им потребуются годы ускоренного развития, чтобы хотя бы догнать сервис, не то чтобы промышленность. Говоря проще: массово и ускоренно строить АЭС для заправки автомобилей и снабжения ИИ – не надо.

Впрочем, в отдельных экономиках, таких как США или КНР, возможны перекосы: первые серийно стоят датацентры (особенно в газоизбыточных регионах), вторая делает системную ставку на электромобилизацию. Однако даже с поправкой на размерности этих экономик и их энергосистем, вряд ли локальное изменение структуры потребления окажет существенное влияние на мировую статистику даже на горизонте десятилетия.