«Глобальный спрос на нефть будет постепенно сокращаться, уступая место газу и другим источникам энергии. А на фоне роста добычи в США это сделает маловероятным повторение циклов, когда цены нефти достигали 100 долл за баррель, и даже превышали этот уровень – сообщил глава BP Роберт Дадли в  интервью ТАСС.
Что интересно, Дадли покидает пост главы компании BP, и поэтому мыслит как стратег, с горизонтами планирования на несколько десятилетий вперед: «сокращение глобального спроса на нефть будет иметь место уже в этом столетии». По его словам, в отдельных странах падение спроса может быть значительным в случае введения ограничений на использование двигателей внутреннего сгорания.
То есть, безуглеродное завтра наступит, но не в этом десятилетии, и даже не в следующем, а статистика BP говорит, что за последнее десятилетие стабилизировать потребление нефти пока удалось лишь двум макрорегионам планеты – США и Европе.
График: BP

Реакция крупнейшей Европейской нефтяной компании на привитые обществом (политиками) ценности – крайне интересна. Из-за большого внимания мировой общественности к вопросу о воздействии нефтяных проектов на экологию усилится и давление на бизнес добывающих компаний. ESG рейтинги (окружающая среда, социальная сфера и управление) уже сегодня затрудняют привлечение финансирования для проектов, хотя, по мнению Дадли, такой подход является «слишком упрощенным».  «Введение запретов на нефтяные проекты, не решит проблему снижения вредных выбросов». В то же время «возобновляемые источники энергии (ВИЭ) сейчас обеспечивают только 3-4% всей потребности» населения в энергии. 
В ответ на эти запросы мейджоры уже сегодня меняют свои стратегии. «В ближайшие 10 лет нефтяники превратятся в многопрофильные энергетические компании, которые будут много вкладывать в технологии и проекты, не такие рентабельные, как нефть и газ, но позволяющие минимизировать воздействие на окружающую среду».
График: BP

В настоящее время энергетический сектор составляет около 4% капитализации S&P 500, по сравнению с 12% в 2010 году. И доля этого сектора будет падать и дальше, тем самым демонстрируя, что мировой порядок, основанный на углеводородах, постепенно уходит в прошлое

У ВИЭ в России будет очень сложный путь, а проще, оно здесь никому не надо.
Крупнейший оператор на рынке солнечных панелей в России, компания «Хевел» представила операционные результаты за прошлый год. Установленная мощность достигла приличных 542 МВт – это практически половина реактора атомной станции ВВЭР-1200. То есть заметная величина.
Однако выработка на этих станциях составила всего 402 ГВтчасов. Такой объем за год может сгенерировать одна небольшая парогазовая турбина на 80 МВт(с загрузкой в 60%).  То есть коэффициент использования установленной мощности (КИУМ) солнечных панелей в российских реальных условиях составляет всего лишь 8,5%.
И в этом и есть основная магия ВИЭ – объемы установленной мощности гигантские, а вот выработка на них мизерная. Основная плата за такую энергетику идет за счет контрактов ДПМ ВИЭ, то есть за каждый построенный мегаватт станции. Есть небольшой поток  от операционной деятельности (поставок энергии в сеть), но он приносит мало, и не интересен зеленым инноваторам.

Распределение частных активов в США: «Богатым людям принадлежат акции. Бедным людям принадлежат дома»

Экспорт газа из России в декабре 2019 года достиг пика. Так много российские компании не экспортировали.Во многом это осознанная стратегия компании Газпром: трубный газ вошел в жесточайшую конкуренцию с СПГ. Главный фронт – Европа, второй фронт, Китай. Китайский фронт открыл трубопровод Сила Сибири. 
Конечно, прямой конкуренции трубного газа с СПГ на китайском рынке не будет. Сила Сибири снабжает северные провинции, тогда как основное население страны живет на юге и юго-востоке – на кромке море. Туда сложно протянуть газопровод, но легко построить регазификационный терминал.  Тем не менее, сибирский газ может повлиять на энергобаланс страны в целом, и вытеснить через электрогенерацию уголь и СПГ.

Избыток газа в Европе влияет на энергобаланс континента. Генерация электроэнергии из импортного газа стала значительно выгоднее, чем из отечественного угля. Как результат происходит замещение угольной генерации, которая и без того находится под давлением экологов.
Текущая просадка цен в Европе может сыграть «Газпрому» на руку. Если газ и дальше будет вытеснять в Европе угольную генерацию, то рано или поздно угольные ТЭС начнут закрываться по экономическим причинам, а не политическим. Это значительно увеличит объемы европейского рынка для газовиков. (Нечто подобное уже десятилетие наблюдается в США, где газ массово вытесняет уголь).  Со временем, предложение на газовом рынке стабилизируется, а цены нормализуются. А вот новые угольные станции европейцы открывать не будут (как и американцы).
То есть низкие цены на газ, долгосрочно создадут дополнительной спрос, который пока не видят аналитики.

Сhesapeake Energy Corporation находится в предбанкротном состоянии. Пионер горизонтального бурения, компании, которой еще десять лет назад пророчили звездное будущее, может дефолтнуть уже в этом году.  За последнюю пятилетку не было года, когда компания демонстрировала положительный денежный поток, а чистый долг вырос с 7 млрд долларов, до 12 млрд.
Сегодня на бирже компанию оценивают чуть более чем 1 млрд долларов, хотя о выручке Сhesapeake сопоставим с «Новатэком» или «Татнефтью».
Сhesapeake в американской нефтяной индустрии на своем пути к верному банкротству не одинок, вместе с ним ко дну идут:
- Whiting Petroleum Corporation (выручка – 2 млрд долл., капитализация –   400 млн долл.);
- Oasis Petroleum Inc(2,2 млрд, и 700 млн долл. соответственно);
- SM Energy Company (1,5 млрд и 1,2 млрд);
- Carrizo Oil & Gas, Inc (1 млрд и720 млн долл);
- Range Resources Corporation (3 млрд и 900 млн долл).
Список можно продолжать долго.

В нефтегазовом мире наблюдается второй шаг кризиса начавшегося еще в 2014 году. Если первая нога ступила на нефтяников, то вторая давит газовиков. Цены по 120 долл за 1000 кубов в Европе – зеркало этого процесса. Нефтяной кризис в 2014 году удалось купировать созданием клуба по интересам ОПЕК+. Газовый кризис так легко не закончишь, поэтому и выход из него будет кошмарнее, но и эффект будет лучше. Дефицит газа по итогам будет не искусственно созданный, а рыночный.
Конечно европейский кризис рукотворный – поставщики схлестнулись за доли рынка, и обычная стратегия – демпинг, главный актор которого «Газпром». Выход из такого кризиса – очистка рынка от неэффективных. Судя по котировкам акций американских сланцевиков, рынок уже нашел проигравших. Если до конца года в газовом мире не случиться форс-мажор (например бомбежка Катара, остановка украинского транзита) то в США начнутся банкротства крупных сланцевиков.  Чем это грозит «перегретой» экономике США объяснять не надо.

Пятничный юмор: Зловещая обложка журнала прошедшего в 2019 году Восточного Экономического Форума (ВЭФ-2019)

Четыре главных сланцевых провинции в США вышли на плато добычи еще в прошлом году. Для этого потребовалось примерно 10 лет интенсивной работы. Учитывая с какой скоростью падает добыча после первого года эксплуатации скважины, можно сделать осторожной прогноз, что сейчас главная задача американских нефтяников удержать хотя бы имеющиеся уровни.
Причин тут две: на старых месторождениях за десятилетие была извлечена легкодоступная нефть, теперь добыча усложняется, а значит при тех же капитальных затратах дебет скважины становится меньше, а экономика хуже.
Вторая причина, новые сланцевые поля не такие богатые на залежи, как «старички». Пока плато на старичках, позволят в целом в стране поддерживать рост за счет «новичков». Но когда четыре гиганта пойдут по добыче вниз, то новое бурение на новых полях не сможет компенсировать провал.
График: журнал Эксперт

Иркутскэнерго выходит из угольной генерации. Продаваемые станции – это продукт индустриализации региона 50-60 годов прошлого столетия. Продажа ТЭЦ это следование мировым трендам, уголь при сегодняшних ценах на газ – это невыгодное направление.  Даже если закрыть глаза на все новомодные «карбоновые следы», то угольная генерация – это грязно -  отвалы, выбросы неприятных оксидов серы, оксидов азота, бензапирена.
Теоретически все эти вещества можно отлавливать, а угольная генерация может быть чистой, но требует гигантских вложений. Даже если посчитать скромно, то на одну ТЭЦ потребуется 100-150 млрд рублей вложений, а их в структуре Иркутскэнерго – 9 шт., то сумма модернизации этих активов легко достигнет 1 трлн рублей. Тот случай, когда проще отдать активы, пока они хоть что-то стоят.

Иркутскэнерго продает 3,8 ГВт угольной мощности. На угольную генерацию Иркутскэнерго приходиться около 20% выручки, и примерно столько же электричества. При этом прибыли угольные станции практически не приносят, но выполняют две важных функции в регионе – во-первых, отапливают города, второе – это резерв мощности в энергоемком регионе. К несчастью  в России случаются как аварии на ГЭС, так и маловодье на реках и закрыть эти ТЭЦ нельзя.
Претендентом на активы называют «ГЭХ», что на первый взгляд странно. Компания сама выходит из угольной генерации, продав в начале года Красноярскую ГРЭС-2. Однако возможно, что «Газпром» делает долгосрочную ставку на Ковыктинское месторождение в Иркутской области, газ с которого пойдет не только в Силу Сибири, но и на газификацию региона. А значит, уголь можно будет заместить газом. Тогда иркутские ТЭЦ становятся интересными активами.
Первое ответвление от магистрали Ковыкта – Жигалово, обещали запустить еще в конце прошлого года.
Карта: журнал Эксперт

Сверхнизкие цены на газ это стратегический плюс для России, обладающей крупнейшими его запасами. Дешевый газ агрессивно вытесняет уголь из отрасли, где он еще  используется – энергетики. В свое время таким же путем выходила в индустрию нефть, вытесняя уголь из комбыта, углехимии, удовлетворяя растущий спрос и со стороны транспорта.
При текущих уровнях добычи в России, газа хватит на 65 лет, при этом каждый год находятся все новые запасы. Россия как страна с такими запасами газа стратегически выигрывает от низких цен. В моменте, не давая зарабатывать прибыль конкурентам (в первую очередь добытчикам из недружественных США), при этом сохраняя приемлемый уровень рентабельности у собственных добытчиков. Долгосрочно, такая стратегия даст вытеснение угля в первую очередь из электроэнергетики (как в России, так и на внешних рынках) и создании инфраструктуры газопереработки. Все это новый спрос на газ.  
Пирог для дележки большой, угольная генерация – это огромный рынок, 40% мирового электричества.

Вытеснение угля дешевым газом происходит не только в России (см пример Иркутского кластера ТЭЦ), но и в Европе и США, и последнее – революционный энергопереход.
Энергетика США долгие годы держалась на угле. Эта страна обладает самыми большими запасами угля в мире, и еще в 2014 году доля этого вида топлива в генерации достигала 40% тогда как на газ приходилось 26%. За пять лет было выведено 62 ГВт угольных электростанций. Немного (5 п.п.) отъела зеленая генерация, остальное заместил газ. Сегодня уголь генерит 24% энергии, газ - 37%
В ближайшие 5 лет из обращения в США будет выведено еще 26 ГВт угольных мощностей, и  на уголь будет приходиться лишь 8-10% электрогенерации страны. Аналогичные процессы пусть и с некоторым лагом будут, происходит и в Европе и в Азии. России, с ее запасами газа – эти процессы очень выгодны. А цены со временем отрастут, как это было на рынке нефти после ее становления как главного энергоносителя человечества.

Карта: закрываемые угольные станции в США до 2025 года

Рынок электрогенерации в России опять делят.  Новый цикл начал СУЭК с покупкой новосибирских активов, Красноярской ГРЭС-2 и Рефтинской ГРЭС. Подхватил «Фортум» начав объединение с «Юнипро». Наступил черед ГЭХ, который интересуется иркутским кластером ТЭЦ. И вот РЖД выставила на продажу ТГК-14.
Главная причина передела внутреннего рынка электрогенерации – окончание первой волны контрактов ДПМ. Пик платежей пришелся на 2017 год, и стремительно идет на убыль. В течение пяти лет основные контракты по первой волне ДПМ ТЭС будут закрыты. Плата по ДПМ дает основной источник прибыли для всех компаний в отрасли. Эти платежи позволяли покрывать операционные убытки, особенно для ТГК – генерирующих, не только электроэнергию, но и тепло.
У многих игроков в отрасли была надежда на ДПМ-2, однако в отличии от первой волны контрактов, которые были распределены по рынку равномерно,  ДПМ-2 преимущественно достанется ГЭХ, ИРАО и СУЭКу. Остальные в пролете.

Премьер-министр России Михаил Мишустин рассказал, где будут востребованы технологии Сбербанка. Об этом сообщает РИА «Новости».
По его словам, они будут применяться для упрощения жизни российских граждан, а также для построения цифровой платформы государства.
Премьер также выразил надежду на то, что банк станет еще более удобным для вкладчиков.
Об этом Минустин заявил на встрече с главой Сбербанка Германом Грефом, который, в свою очередь отметил, что в планы банка входит введение новых сервисов: как финансовых, так и нефинансовых.
«Надеюсь, что мы сможем принести большую пользу в этих двух направлениях», — подчеркнул Греф.

«Роснефть» можно обвинить во многом: в шулерстве, рейдерстве, излишней господдержке, т.п., но компанию нельзя обвинить в непоследовательности. Глава компании Игорь Сечин - эффективный стратег.
Точкой отчета современной «Роснефти» можно считать 2005 год, когда на основе фекально-дендрарных активов началось строительство мирового лидера нефтедобычи. За 15 лет компания скупила все, что можно было скупить.  Тут уместно сказать, что цель оправдывала средства. Накупив активов, «Роснефть» смогла сохранить приемлемый уровень долговой нагрузки, при этом в прошлом году стать самой крупной компанией России обогнав по выручке даже «Газпром».
Однако «за деревьями не видно леса», и за постоянными скандалами вокруг «Роснефти» не видно ее глобальной и долгосрочной стратегии.
График: выручка «Роснефти»

Главная проблема российской нефтянки в том, что основная нефтегазовая провинция Западной Сибири, дающая более 60% российской нефти истощается. Теоретически в этом регионе можно поддерживать плато добычи, как это делает «Татнефть» на своем крайне истощенном Ромашкинском месторождении, но это дорого. То есть себестоимость добычи будет расти, а сама добыча все равно медленнее, но снижаться. Минфин такую стратегию не одобрит.
Поэтому необходимы новые месторождения, и старый проект Ванкорского кластера с новой этикеткой – Восток-Ойл – ответ на вызовы входящей в серебряный возврат Западной Сибири. И в целом только «Роснефть», собравшая практически всю мощь российской нефти может позволить себе осваивать новую нефтегазовую провинцию с ценой вопроса 150 млрд долларов.
Такие инфраструктурные проекты – дают крайне ощутимый мультипликатинвынй эффект для экономики. В анонсированные Сечиным 9 к 1 – верить не стоит, но 2 к 1 и это уже много.