Солнечное утро в день Святого Тихона. Видел вчера по пути белку чёрного цвета, а сегодня рано утром зимородка, соколов чеглоков и куликов у морского побережья. На пляже встретил очень яркую толстую ящерицу. Возможно, что это какой-то местный вид скальной ящерицы, характерный для побережья Кавказа. На фото скала Киселёва и Кадош. Окрестности Туапсе.
***
Над галечными отмелями рек
Перелетают с хищным криком птицы.
Решительно заезжий человек –
К смолистым соснам в сумерках стремится,
К слоистым пирогам пологих гор,
Где камни заменяют людям книги,
И рощи почитают до сих пор
В разломах скал – приморские адыги…
⛵️⛵️⛵️
Пытаюсь упорядочить свои впечатления о Черноморском побережье Кавказа.
🐚🐚🐚
На фото окрестности Туапсе, мыс Кадош, скала Киселёва.
🦀🦀🦀
На одном из снимков древний мегалитический памятник – дольмен. Он доставлен к Туапсинскому музею из одного местного горного селения.
🐾🐾🐾
Топоним Туапсе означает:
«Две души», «душа двух (рек)», «душа двух вод».
🐬🐬🐬
Топоним Кадош происходит от слова
«Къодэс». По предположению это имя морского бога, покровителя морских животных, который почитался в языческом пантеоне адыгов.
Адыги представляли Кодеса в виде рыбы и считали, что он обладает силой, которая удерживает в пределах берегов море.
🧭🧭🧭
Скала Киселёва названа в честь известного художника передвижника. У живописца неподалёку была дача.
Над галечными отмелями рек
Перелетают с хищным криком птицы.
Решительно заезжий человек –
К смолистым соснам в сумерках стремится,
К слоистым пирогам пологих гор,
Где камни заменяют людям книги,
И рощи почитают до сих пор
В разломах скал – приморские адыги…
⛵️⛵️⛵️
Пытаюсь упорядочить свои впечатления о Черноморском побережье Кавказа.
🐚🐚🐚
На фото окрестности Туапсе, мыс Кадош, скала Киселёва.
🦀🦀🦀
На одном из снимков древний мегалитический памятник – дольмен. Он доставлен к Туапсинскому музею из одного местного горного селения.
🐾🐾🐾
Топоним Туапсе означает:
«Две души», «душа двух (рек)», «душа двух вод».
🐬🐬🐬
Топоним Кадош происходит от слова
«Къодэс». По предположению это имя морского бога, покровителя морских животных, который почитался в языческом пантеоне адыгов.
Адыги представляли Кодеса в виде рыбы и считали, что он обладает силой, которая удерживает в пределах берегов море.
🧭🧭🧭
Скала Киселёва названа в честь известного художника передвижника. У живописца неподалёку была дача.
* * *
В последний вечер пройденного лета –
Над городом безумная луна.
Трепещут бабочки в потоках света.
Как заклинанье эти имена:
Павлиноглазка, пяденица, совка…
Усы расправил грузный шелкопряд.
Он на меня уставился неловко;
Под фонарём блестит его наряд.
В последний вечер пройденного лета –
Тропинка с пляжа тянется домой.
И чудится что пролетает где-то
Огромный бражник с мёртвой головой.
В последний вечер пройденного лета –
Над городом безумная луна.
Трепещут бабочки в потоках света.
Как заклинанье эти имена:
Павлиноглазка, пяденица, совка…
Усы расправил грузный шелкопряд.
Он на меня уставился неловко;
Под фонарём блестит его наряд.
В последний вечер пройденного лета –
Тропинка с пляжа тянется домой.
И чудится что пролетает где-то
Огромный бражник с мёртвой головой.
***
Когда-нибудь всё будет по-другому.
Проснешься, не узнав свои черты.
Не ты здесь жил. Не ты боялся грома.
С утра за хлебом выходил не ты.
Существовал как будто понарошку.
Гостил седьмой водой на киселе...
Пил чей-то чай. Чужую гладил кошку.
И ничего не понял на земле.
Знакомые разъедутся на дачи.
В мобильнике исчезнут номера...
Не сомневайся. Будет всё иначе
От пробужденья этого с утра.
Когда-нибудь всё будет по-другому.
Проснешься, не узнав свои черты.
Не ты здесь жил. Не ты боялся грома.
С утра за хлебом выходил не ты.
Существовал как будто понарошку.
Гостил седьмой водой на киселе...
Пил чей-то чай. Чужую гладил кошку.
И ничего не понял на земле.
Знакомые разъедутся на дачи.
В мобильнике исчезнут номера...
Не сомневайся. Будет всё иначе
От пробужденья этого с утра.
🍂🍂🍂
Слова о счастье будут невпопад.
Ты чувствуешь – осенняя прохлада
Подкрашивает дикий виноград
И приближает время листопада.
В послевоенных кремовых дворах
Мерещится одушевленный прах.
Здесь лестницы с холма бегут в глубины,
В пучины, в заповедные места,
В зеленый кобальт южного холста
С мазками неземного мастихина.
Под крымским небом – Город Золотой.
Имперские созвездья на фасадах,
Где мраморные львы на водопой
Сползают по лианам винограда.
Пьет чай Алиса с призрачным котом.
Лохматый дворник в выцветшей тельняшке
Работу оставляет на потом.
Сегодня шторм. Пора считать «барашки»…
Пора любить. Пора собрать инжир.
Пора забыть внезапное ненастье.
И в новый день шагнуть, как в новый мир –
Сентябрьского сказочного счастья.
Слова о счастье будут невпопад.
Ты чувствуешь – осенняя прохлада
Подкрашивает дикий виноград
И приближает время листопада.
В послевоенных кремовых дворах
Мерещится одушевленный прах.
Здесь лестницы с холма бегут в глубины,
В пучины, в заповедные места,
В зеленый кобальт южного холста
С мазками неземного мастихина.
Под крымским небом – Город Золотой.
Имперские созвездья на фасадах,
Где мраморные львы на водопой
Сползают по лианам винограда.
Пьет чай Алиса с призрачным котом.
Лохматый дворник в выцветшей тельняшке
Работу оставляет на потом.
Сегодня шторм. Пора считать «барашки»…
Пора любить. Пора собрать инжир.
Пора забыть внезапное ненастье.
И в новый день шагнуть, как в новый мир –
Сентябрьского сказочного счастья.
Из книги советского украинского писателя Владимира Беляева "Старая крепость". Автор описывает приход петлюровцев, которые закрыли училище в Каменец-Подольске и сделали на его месте "гимназию".
"Невесело расходились мы в этот день по домам. Было жалко покидать навсегда наше старое училище. Никто не знал, что нас ожидает в гимназии, какие там будут порядки, какие учителя.
– Это все Петлюра выдумал! – со злостью сказал Куница, когда мы с ним спускались по Старому бульвару к речке. – Вот холера, чтоб он подавился!.."
" А когда пришли петлюровцы, многие гимназисты, особенно те, что записались в бойскауты, вместо пальмовых веточек стали носить на фуражках петлюровские гербы – золоченые, блестящие трезубцы. Иногда под трезубцы они подкладывали шелковые желто-голубые ленточки.
Мы издавна ненавидели этих панычей в форменных синих мундирах с белыми пуговицами и, едва завидев их, принимались орать во все горло:
– Синяя говядина! Синяя говядина!.."
" Там, в огромном пустом зале, горбатый гимназический сторож Никифор снимал со стены портреты русских писателей.
Вместо писателей Никифор стал вставлять под стекло петлюровских министров, но министров оказалось, больше, чем писателей, – девятнадцать человек, и золоченых рам для них не хватило. Тогда Никифор постоял, поскреб затылок и заковылял в кабинет естествознания. Он притащил оттуда целую пачку застекленных картинок разных зверей и животных.
Но едва он принялся потрошить эти картинки, как в актовый зал вбежал рассвирепевший учитель природоведения Половьян.
Природовед поднял такой крик, что мы думали, он убьет горбатого Никифора. Половьян бегал вокруг стремянки и кричал:
– Что ты выдумал, изверг? Да ты с ума сошел! Я не отдам своего муравьеда! Ведь это кощунство! Такой муравьед на весь город один.
А Никифор только огрызнулся:
– Та видчепиться, пане учителю, чого вы тутечки галас знялы? Идите до директора.
Покружившись в актовом зале, Половьян убежал жаловаться директору, но тот только похвалил горбатого Никифора за его выдумку.
Сторож, хитро улыбаясь, стал выдирать из вишневого цвета рамок львов, тигров, носорогов, а с ними и половьяновского муравьеда.
– Ну, ты, изверг, вылезай, – сказал Никифор, вытаскивая муравьеда.
Сидя на паркетном полу, Никифор клещами выдергивал из рамки гвоздики, и фанерная крышечка выпадала сама. Никифор вынимал картинки, обтирал рамки влажной тряпкой и клал на стекло кого попало – то морского министра, то министра церковных дел, то хмурого усатого министра просвещения."
Книга "Старая крепость" написана Беляевым в 1935-39 годах.
"Невесело расходились мы в этот день по домам. Было жалко покидать навсегда наше старое училище. Никто не знал, что нас ожидает в гимназии, какие там будут порядки, какие учителя.
– Это все Петлюра выдумал! – со злостью сказал Куница, когда мы с ним спускались по Старому бульвару к речке. – Вот холера, чтоб он подавился!.."
" А когда пришли петлюровцы, многие гимназисты, особенно те, что записались в бойскауты, вместо пальмовых веточек стали носить на фуражках петлюровские гербы – золоченые, блестящие трезубцы. Иногда под трезубцы они подкладывали шелковые желто-голубые ленточки.
Мы издавна ненавидели этих панычей в форменных синих мундирах с белыми пуговицами и, едва завидев их, принимались орать во все горло:
– Синяя говядина! Синяя говядина!.."
" Там, в огромном пустом зале, горбатый гимназический сторож Никифор снимал со стены портреты русских писателей.
Вместо писателей Никифор стал вставлять под стекло петлюровских министров, но министров оказалось, больше, чем писателей, – девятнадцать человек, и золоченых рам для них не хватило. Тогда Никифор постоял, поскреб затылок и заковылял в кабинет естествознания. Он притащил оттуда целую пачку застекленных картинок разных зверей и животных.
Но едва он принялся потрошить эти картинки, как в актовый зал вбежал рассвирепевший учитель природоведения Половьян.
Природовед поднял такой крик, что мы думали, он убьет горбатого Никифора. Половьян бегал вокруг стремянки и кричал:
– Что ты выдумал, изверг? Да ты с ума сошел! Я не отдам своего муравьеда! Ведь это кощунство! Такой муравьед на весь город один.
А Никифор только огрызнулся:
– Та видчепиться, пане учителю, чого вы тутечки галас знялы? Идите до директора.
Покружившись в актовом зале, Половьян убежал жаловаться директору, но тот только похвалил горбатого Никифора за его выдумку.
Сторож, хитро улыбаясь, стал выдирать из вишневого цвета рамок львов, тигров, носорогов, а с ними и половьяновского муравьеда.
– Ну, ты, изверг, вылезай, – сказал Никифор, вытаскивая муравьеда.
Сидя на паркетном полу, Никифор клещами выдергивал из рамки гвоздики, и фанерная крышечка выпадала сама. Никифор вынимал картинки, обтирал рамки влажной тряпкой и клал на стекло кого попало – то морского министра, то министра церковных дел, то хмурого усатого министра просвещения."
Книга "Старая крепость" написана Беляевым в 1935-39 годах.
🍂🍂🍂
Станет ветер отвязно качать тополя.
Упадут на брусчатку каштаны.
Воздух будет прозрачней. Остынет земля
И нахлынет тоска Левитана.
Я настрою с горами сердечную связь,
Чтоб подольше остаться таким же,
Узнавая в бурьяне арабскую вязь,
А в обрывах – эффекты Куинджи.
Вечер полон скучающих рыжих собак.
У воды перепутаны снасти –
На причале дежурит беспечный рыбак.
Не завидую этому счастью…
Золотистые щурки расхитили мёд;
На акациях зябнут неловко.
Всё в порядке, ведь их в скором времени ждёт –
Африканская командировка.
Машет лапкой колючей вослед богомол,
Согревая на солнышке пузо…
Не печалься, сегодня украсит наш стол
Ароматная скибка арбуза.
Станет ветер отвязно качать тополя.
Упадут на брусчатку каштаны.
Воздух будет прозрачней. Остынет земля
И нахлынет тоска Левитана.
Я настрою с горами сердечную связь,
Чтоб подольше остаться таким же,
Узнавая в бурьяне арабскую вязь,
А в обрывах – эффекты Куинджи.
Вечер полон скучающих рыжих собак.
У воды перепутаны снасти –
На причале дежурит беспечный рыбак.
Не завидую этому счастью…
Золотистые щурки расхитили мёд;
На акациях зябнут неловко.
Всё в порядке, ведь их в скором времени ждёт –
Африканская командировка.
Машет лапкой колючей вослед богомол,
Согревая на солнышке пузо…
Не печалься, сегодня украсит наш стол
Ароматная скибка арбуза.
7 сентября ровно сто лет со дня Рождения Эдуарда Асадова – воина, поэта, почётного гражданина Севастополя.