Наблюдаемые тупики и завихрения русского самосознания были одной из ряда причин для меня начать самому что-то писать о том, кто такие русские. Регионалистская оптика, которой держится и канал Родина на Двине, кажется и мне наиболее удачной, чтобы, начиная с малого и сугубо своего, выходить потихоньку на общую перспективу русской этнической идентичности, минуя многообразные химеры прошлого и настоящего.

https://yangx.top/dvinaland_base/284

Одним из последствий Липицкой битвы 1216 года была утрата сыновьями Всеволода Большое Гнездо его политического авторитета на Руси и за её пределами: зависимое от суздальских князей положение их муромских и рязанских соседей, влияние на выбор князя в Новгороде, искусное выстраивание баланса между враждующими кланами черниговских Ольговичей, волынских Изяславичей и смоленских Ростиславичей и решающее слово в решении судьбы великокняжеского киевского стола, наконец, наступательная позиция в отношениях с болгарами на Волге и с половцами в Степи. Предстояло постепенно возвратить утерянное могущество.

Новый великий князь Юрий Всеволодич, вторично заняв Володимерь после смерти своего брата Константина, проявил себя с лучшей стороны. Во все 20 лет своего правления он оставался безусловным лидером, не будучи при этом единственным князем в своей земле. Это любопытный пример совместного владения и правления одной землёй молодых сыновей и подраставших внуков одного князя.

В принципе, эта модель была идеальной для всех Рюриковичей и всей Руси, но на практике она воплощалась редко и в рамках одного клана и отдельной земли. Если Юрий Долгорукий, как первый особый князь Суздальской земли, не имел соперников и правил единолично, повелевая своими сыновьями как отец, то его сыновья должны были вести упорную борьбу между собой и тоже правили единолично, сменяя друг друга, предварительно зачистив политическое поле от братьев и племянников. Казалось, эта модель повторилась и при дележе власти между поколением внуков Юрия Долгорукого – детей Всеволода Большое Гнездо, когда Константин Всеволодич разгромил своих братьев в битве на Липице. Но Константин за два года своего короткого и кроткого правления постарался залечить раны междоусобицы, и его примеру последовал поверженный им брат Юрий, который также опирался на своих братьев и «сыновцев» (племянников), умеряя в их пользу свою личную власть.

Кроме собственных шишек, набитых в злосчастной битве на Липице, у сыновей Большого Гнезда был наглядный пример в лице многочисленного и воинственного племени рязанских князей, которые в 1217 году совершили ужасающий своей жестокостью акт самоистребления. На снеме (съезде) в Исадах на берегу Оки князья Глеб и Константин Володимеричи хладнокровно перерезали пятерых двоюродных братьев и одного родного. Уцелел только не попавший на снем князь Ингварь Игоревич, который с помощью суздальских князей смог одолеть братоубийц, выгнать их в Половецкую Степь, и занять осиротевший рязанский стол. Русские князья вообще часто рисковали жизнью, и, бывало, погибали в междоусобных войнах, но одно дело гибель в бою, совсем другое – вероломное убийство. Такие страсти оказались чужды суздальскому клану, и резня в Исадах послужила для них новым предупреждением не ставить личное властолюбие выше семейного согласия.

Действительно в летописных текстах можно встретить объяснения поступков рязанцев (не только князей) их же рязанскими нравами, прежде всего гордостью. Мне попадались такие ремарки, когда я читал об отношениях Всеволода Большое Гнездо с Рязанью. Не знаю, связано ли это с относительно поздним огосударствлением племенной территорией вятичей и такой же запоздалой христианизацией, или с самим их положением на границе с воинственным степным миром, или есть ещё какие-то объяснения этой горячности, но она должна была сохраняться и подмечаться северными и западными соседями по меньшей мере до середины XVI века, когда древняя Рязанская земля стала из фронтира превращаться в глубинку.

P. S.: В Калуге помимо брутального и едва ли не единственного в России отдельного памятника забытому государю Ивану III, видел памятник и священномученику Кукше - апостолу вятичей.
https://yangx.top/pokagoritsolnce/328

Идеология евразийства в самом кратком изложении:
https://yangx.top/meme_kofa/10784

Ослабление Суздальской земли вполне естественно повлекло за собой пересмотр сложившихся при прежних её властителях отношений с богатым и сильным соседом по Волге – Болгарским царством. В прежнее время, когда болгары первыми наносили удар, они проникали в Суздальскую землю вверх по Волге, её притоку Оке и далее по Клязьме в самое сердце Северо-Восточной Руси - так они напали на Суздаль в 1107 году. Этим же путём они проникали в Муромскую землю, набег на которую они совершили в 1088 году. Был другой путь, прямиком на верховья Волги через малозаселённые в то время костромские земли – так они напали на Ярославль в 1152 году. Походы суздальских князей Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо позволили им надолго перехватить инициативу в этом вечно тлеющем конфликте и навязать болгарам свои условия, которые могли касаться волжской торговли и сбора дани с поволжских финских племён.

Строго говоря, в чём заключались противоречия между русскими и болгарами, точно неизвестно, потому что не сохранились тексты мирных договоров или хоть какие-то объяснения современниками причин их противостояния, поэтому упоминания торговли и сбора дани – это не более, чем весьма вероятное предположение. Однако после Липицкой битвы болгары решили перехватить инициативу и первыми взялись за оружие. В 1217 году они нанесли удар там, где их точно не ждали – по Устюгу и Унже. Болгары проникли в дальний северо-восточный угол Северо-Восточной Руси по Каме и её притокам, верховья которых переплетаются с речными бассейнами Ледовитого океана.

Устюг входил в состав Ростовского княжения и был опорным пунктом Суздальской земли в бескрайнем Заволочье, которое её князья делили с предприимчивыми новгородцами. Северная Двина – главная река Русского Севера – образуется из слияния двух других рек – Сухоны и Юга, и в этом месте слияния, на правом берегу Сухоны, стояло поселение, известное под названием Гледен, основанное, вероятно, ещё Всеволодом Большое Гнездо. В начале XIII века ростовский монах преподобный Киприан основал под Гледеном монастырь Живоновальной Троицы. Устюгом город стал называться на новом месте – под защитой реки на левом берегу Сухоны, куда он был перенесён (по одной из версий) именно после нападения болгар. Про это нападение в летописи сказано только, что болгары «взяша и лестью». На новом месте Киприран основал новый монастырь Архангела Михаила.

Дальше болгары устремились на юг, и вошли в реку Унжу – один из крупнейших левых притоков Верхней Волги. Они напали на одноимённый городок на правом берегу этой реки. Однако унжане смогли отбить нападение, и болгары отступили назад в свою землю. В настоящее время Унжа – село в Макарьевском районе Костромской области, но исторически поселение долгое время было связано с Городцом и Нижним Новгородом, находясь с ними на одной вертикали восточной речной границы Северо-Восточной Руси. Ответственность за пострадавшие от болгар земли ложилась на плечи Юрия Всеволодича – Заволжье относилось к великокняжеским владениям, и его юного племянника Василька Константиновича, которому как ростовскому князю принадлежал Устюг. Ответные меры против болгар суздальские князья подготовили только через два года.

В качестве другого надёжного пароля могу рекомендовать дату битвы на реке Омовже (Эмбахе), в которой князь нашего Переславля-Залесского Ярослав Всеволодич вместе с новгородцами разбил рыцарей Ордена Меченосцев (1234 год).
https://yangx.top/gustopsach/17719

КУКОБОЙ И ЗАКУКОБОЙ

Уважаемая «Череповецкая губерния» совершенно справедливо «переводит» название вологодского ручья Кукобой, давшего название деревне Закукобой, как ‘длинный ручей’

Название Кукобой – саамского типа. Слово «саамского» можно взять в кавычки, так как речь идет о некоем языке, часть лексики которого сохранилась в современных саамских языках

На территории Межозерья (между Белым, Ладожским и Онежским озерами) этот язык предшествовал вепсскому, на котором длинный ручей назывался бы Pit’koja [Питькоя]. Интересный пример «саамско»-вепсской кальки приводит И.И. Муллонен: в Приоятье ручей Pitkoja вытекает из озера Kukezjär’v («длинное озеро», при саамском kugkes ‘длинный’)

При этом этот язык или группа языков занимали очень большие территории. На Севере эта основа отмечается на Кольском полуострове, а на юге доходит до Ярославской, где есть село Кукобой, знаменитое своей каменной церковью. При этом через село протекает река Ухтома – древний волоковый топоним. Она действительно служила важным путем из бассейна Волги (Пошехонья) на Сухону и Двину. На этом пути возникла сначала Вологда, а затем - Грязовец